Эшуорт Адель. Украденные чары

   — Я думала о тебе, Джонатан, — откровенно призналась Натали, глядя на Джонатана большими глазами. — Я думала о том, как хорошо нам было во Франции, о том, что ты очень романтичный, и еще о том, в каких красивых местах мы с тобой останавливались. Когда мы вернемся в Англию, мне будет не хватать всего этого и твоих поцелуев. — Она помолчала, а лотом озорно улыбнулась и добавила: — И еще кое-чего.
   Теперь смутился Джонатан, он не знал, стоит ли верить ее словам. Несколько секунд он смотрел на Натали, пытаясь понять, есть хотя бы доля правды в ее словах.
   — Еще кое-чего? О чем ты говоришь?! — Она небрежно пожала плечами:
   — Так, всякие пустяки.
   — А… — Джонатан подошел к скамье и тяжело опустился на нее. Потом наклонился вперед, уперся локтями в колени и сцепил руки перед собой. — Ты действительно думала обо мне? Ты действительно хотела поцеловать меня?
   Хотя эти вопросы прозвучали несколько хвастливо и самонадеянно, но в них Натали услышала искреннее желание знать то, что происходит внутри ее. И от этого девушке вдруг стало весело.
   — Конечно, — кокетливо произнесла она. — Ты ведь отлично целуешься. Такое умение всегда приходит с практикой, а ее у тебя было предостаточно.
   Взгляд Джонатана скользнул в глубь сада, а уголки его гу6 слегка приподнялись вверх. Выражение его лица стало озабоченно-удивленным.
   — В таком случае, полагаю, ты исключение из правил, дорогая Натали. Ты делала это впервые, но у тебя отлично получилось.
   Натали решила сменить тему разговора:
   — Так, давай-ка посмотрим… Чем я сегодня занималась? Ах да, приняла ванну, послушала, как хозяин гостиницы ругает местных детей за то, что они рвали клубнику в саду, наблюдала, как пчелы опыляют цветы, и делала еще очень много других замечательных вещей. А как ты провел время в городе? Занимался ли ты тоже чем-нибудь столь же увлекательным?
   Джонатан бросил на Натали быстрый взгляд, чтобы убедиться, что она действительно раздражена, затем снова посмотрел на гравийную дорожку и задумчиво стал барабанить пальцами по коленям.
   — Да, похоже, у тебя выдался день отдыха.
   — Я отдыхаю уже неделю.
   — Что ж, это безопаснее…
   — От чего ты так бережешь меня, Джонатан? От карманных воров? — саркастически спросила она и схватила себя рукой за горло. — О Боже! Что будет, если я схвачу одного из них? Что мне с ним делать, когда он окажется у меня в руках?
   Джонатан крепко сжал губы, чтобы не рассмеяться или просто для того, чтобы прекратить этот глупый спор. Но прежде чем молодой человек успел что-либо предпринять, Натали сразу перешла к главному вопросу, который ее беспокоил:
   — И раз уж речь зашла о ворах, скажи, удалось ли тебе украсть любовные письма моей матери?
   Долгое молчание Джонатана заставило Натали предположить самое худшее.
   — Ты не нашел Робера Симара? — спросила она упавшим голосом.
   Джонатан продолжал смотреть в сторону сада.
   — Я знаю, где он живет.
   Натали не имела понятия, что и думать — радоваться ей этому обстоятельству или беспокоиться. В эту минуту не походил на профессионального вора, который только что успешно завершил свой рабочий день.
   — Но писем у тебя нет, — обреченно сказала она. Немного помолчав, Джонатан тихо произнес:
   — Робер Симар живет в Швейцарии с женой и детьми вот уже пять лет. Едва ли он стоит за всем этим.
   Натали потребовалось довольно много времени, чтоб, осознать то, что сказал Джонатан. Она очень внимательно посмотрела на его темные блестящие волосы, а затем перевела взгляд на подбородок с едва наметившейся щетиной. Она почувствовала тепло, исходящее от его плеч и ног, — Джонатан сидел так близко от нее.
   — Он уважаемый человек, преподаватель литературы Натали, — грустно проговорил он. — У него студенты, жена шестеро детей. Не думаю, что он располагает временем для того, чтобы шантажировать твою мать. Также я слышал, что этот человек придерживается строгих моральных принципов и хорошо зарабатывает. Он не нуждается в деньгах, и я не могу представить, что в основе шантажа лежит месть. Если бы его схватили и арестовали, то Робер Симар потерял бы гораздо больше, чем приобрел бы в случае успеха. Ему не было смысла так рисковать.
   Натали почувствовала, что у нее пересохло во рту, ее сердце оглушительно застучало в груди. Ей никогда не приходило в голову, что это мог оказаться кто-то другой.
   — Я не понимаю, — растерянно прошептала она. — Моя мать была абсолютно уверена, что это он.
   Джонатан повернулся и пристально посмотрел на Натали
   — Почему она так думала? — спросил он, слегка нахмурившись.
   — Я… я не знаю, — неуверенно произнесла Натали. — Знаю только, что Робер Симар ненавидел мою мать и во всем обвинял ее. Ведь его отец тоже был женат.
   — А ты что думаешь об этом?
   — Что ж, вполне вероятно, что все случилось по ее вине. — Натали закрыла глаза и провела ладонью по щеке, которая снова сделалась горячей. Ей было неловко оттого, что она опять вынуждена раскрывать семейные секреты. — Мать получила три анонимных письма угрожающего содержания с требованием выплатить деньги. Письма доставил посыльный, и ему же она передала деньги. Она отказалась обращаться тогда к властям, объясняя это своим нежеланием привлекать к делу посторонних, но я подозреваю, что моя мать уже и раньше изменяла отцу с кем-то, кто жил в Англии, и, естественно, не хотела, чтобы это стало известно.
   Прошло несколько секунд, Натали открыла глаза и посмотрела на Джонатана. Он тоже глядел на нее.
   — Таким образом получается, что твой отец знает о ее отношениях с французом, но не подозревает, что кто-то шантажирует ее и угрожает предать огласке ее любовные письма, которые она писала Симару.
   — Да, именно так. Джонатан немного помолчал.
   — Твой отец знает о том, что мать писала Полю Симару?
   — Да, — утвердительно ответила Натали. — О том, что они существуют, стало известно во время ссоры.
   — Ссоры?
   Натали снова смутилась и опустилась немного ниже на скамье.
   — Они поссорились…
   — Понятно… — сказал Джонатан и после паузы спросил: — А твой отец был дома, когда приходил курьер?
   Натали нахмурилась:
   — Я не знаю. А почему ты задал этот вопрос?
   Порыв ветра разметал ей волосы, и они закрыли лицо. Джонатан протянул руку и убрал спутавшиеся пряди с лица Натали, а затем внимательно посмотрел ей в глаза. В его мозгу мелькнула поразительная догадка.
   — О чем ты думаешь, Джонатан? — спросила Натали. Джонатан молчал, не зная, стоит ли ей говорить о своей Догадке, но Натали продолжала вопросительно смотреть на него, и он решился.
   — По всей видимости, письма действительно существ ют, — сказал Джонатан, понизив голос до шепота. — Но вопрос заключается в том, у кого именно они находятся и кто угрожает твоей матери. Я достану их для тебя, но мне нужно дополнительная информация. И время.
   — Но где ты собираешься их искать? С чего ты начнешь? — уныло спросила Натали
   — Я еще не знаю. Но, возможно, нам придется задержаться во Франции на более длительный срок, чем мы рассчитывали.
   Прежде Натали и предположить не могла, что у Черной рыцаря случаются неудачи. Он был лучшим, его имя всегда связывалось только с успехом. Всего лишь несколько минут назад она радовалась тому, что жила с ним во Франции, надеялась на счастливое завершение всей этой истории. Но ее постигло жестокое разочарование, и Натали увидела, что их ждет неизбежное поражение.
   — Мои родители скоро вернутся в Англию, Джонатан. — Выражение его лица сделалось озабоченным, и молодое человек с тревогой спросил:
   — Когда?
   — Через три недели, — ответила Натали, потирая ладонью свою ногу. — У нас остается совсем мало времени.
   Он вздохнул и откинулся на подушки.
   — Да. Но, думаю, этого будет достаточно.
   Натали очень хотелось узнать, почему он так считает, но Джонатан молчал, и она не стала настаивать и задавать лишние вопросы. Скорее всего он обдумывал способ, как ей помочь, и при этом ни разу не упомянул об изумрудах и о том подарке, который Натали обещала ему преподнести. Он чувствовал себя обязанным помочь ей, и этого уже было достаточно. Она ценила это, потому что сейчас ощущала себя очень одинокой.
   Сидя на скамье в этом чудесном саду, слушая легкий шелест листьев, наслаждаясь запахом роз, постепенно растворяющихся в сумерках, Натали вдруг отчетливо поняла, как сильно привязалась к Джонатану. Он всегда был искренен с ней, а сейчас, после постигшей его неудачи, чувствовал себя смущенным. Но это вызвало у Натали не раздражение, а только лишь сочувствие, и натолкнуло на мысль, что она, наверное, любит его.
   Она взяла Джонатана за руку и прижала ее к своей груди, затем подобрала под себя ноги и, слегка придвинувшись к нему, положила голову на его плечо.
   — Ты найдешь их для меня, — страстно прошептала она, глядя на розы. — Я верю в тебя. Ты мой лучший друг.
   Никогда раньше Джонатан не испытывал такой нежности Комок подкатил к горлу, и он был не в силах выговорить ни слова. Он не ожидал, что Натали так доверяет ему, так верит в его опыт и способности. Ему вдруг стало стыдно за то, что он строил не совсем достойные планы, пытаясь удержать девушку рядом с собой любой ценой. И еще Джонатан почувствовал раздражение, потому что зря потратил время в городе вместо того, чтобы быть здесь, рядом с ней. Как он мог не доверять ей!
   Они оба молчали, но это молчание не угнетало их, а казалось каким-то волшебством. Джонатан наслаждался близостью Натали — ее голова лежала на его плече, ее тело, теплое и мягкое, находилось всего в нескольких дюймах от него. В конце концов солнце скрылось за холмами, и в гостинице зажгли свет, падавший из окон золотистыми полосами на траву и дорожку.
   Джонатан наклонил голову и ощутил щекой шелковистость ее волос, затем дотронулся до них губами и вдохнул их аромат. Сейчас Джонатан хотел лишь одного — сидеть вот так рядом с Натали часами и чувствовать эту близость.
   И потом очень медленно это началось. Натали повернулась к Джонатану и нерешительно прижалась губами к его щеке. Она замерла на несколько секунд, потом ее губы скользнули вверх, к виску. Это даже трудно было назвать поцелуем — она просто нежно ласкала губами его кожу.
   Мгновенно в нем вспыхнуло пламя; он не шевелился, но с трудом мог дышать. Джонатан не двигался, наслаждаясь теплом ее тела, чувствуя ее ноги, прижатые к его бедрам, ее полную грудь у своей руки, каждой своей клеткой ощущая ту нежность, которую она так легко дарила ему. Если Натали сейчас остановится, то он будет счастлив уже от того, что она сделала. Но она не остановилась. Подняв руку она дотронулась до его шеи, осторожно провела пальцами по его подбородку, а затем по волосам.
   Его сердце часто забилось в груди. Огни в окнах гостиницы бросали неясный свет на лицо Натали, но и в полумраке Джонатан легко мог прочитать то, что было написано в ее глазах. Он понимал, что она сейчас чувствует, видел, какой ураган эмоций захлестнул девушку.
   Джонатан подумал о том, что этот момент своей жизни он запомнит навсегда.
   Натали робко дотронулась пальцами до его губ, осторожно провела по ним, а затем заглянула Джонатану в глаза, словно пытаясь понять, что он ощущает в этот момент. Молодой человек больше не мог сдерживаться и нежно поцеловал сначала один ее палец, затем другой, потом все сразу. Затем протянул руку и стал нежно гладить Натали по щеке. Казалось, время остановилось, и они неподвижно сидели так какое-то время. Приглушенным голосом Джонатан прошептал ее имя, Натали повернула голову и поцеловала его ладонь, а потом потерлась о нее своей щекой.
   Его сердце начало таять от этого чуда, тело сделалось слабым и каким-то мягким. Он просто не мог поверить в то, что в ее душе произошла такая перемена.
   Закрыв глаза, Натали наклонилась к нему еще ближе и стала целовать его щеку, затем подбородок, висок и губы.
   Джонатан наконец повернулся к ней, взял рукой ее за подбородок и начал покрывать поцелуями ее лицо. Натали положила руки ему на плечи, и ее пальцы стали ласкать его тело.
   Где-то в самой глубине его сознания мелькнула мысль, что все должно произойти сегодня ночью, но он не мог позволить себе зайти так далеко, пока Натали еще не готова. Пока не готова. Когда о чем-то слишком долго мечтаешь, то это никогда не происходит и приносит лишь боль разочарования. Поэтому не стоит торопить события.
   Он возьмет только то, что она сама даст ему. Джонатан не хотел ни к чему ее подталкивать.
   Но иногда случается, что наши самые смелые надежды превращаются в реальность, как, например, и произошло сейчас. Немного поколебавшись, девушка вздохнула и накрыла его рот своими губами.
   Молодой человек знал, что она сама принесла ему в дар свою невинность. Возможно, Натали еще до конца не понимала, что она сегодня потеряет, но Джонатан не сомневался в том, что даст ей гораздо большее. Он даст ей все, что сможет, что в его силах.
   Он обнял Натали, притянул к себе и прижался губами к ее губам, чувствуя, что тонет в нежности, мягкости, теплом дуновении бриза и густом аромате цветов и травы. Она пылко ответила на его поцелуй, ее губы слегка приоткрылись ему навстречу, грудью она прижалась к его телу. Его дыхание участилось, желание стало почти нестерпимым, одной рукой Джонатан обхватил Натали за спину, а его другая рука утонула в ее волосах.
   Внезапно почувствовав, что в ее теле тоже нарастает желание, она сильнее прижалась к нему, и когда молодой человек провел своим языком по ее верхней губе, она тихо застонала. Девушка погладила ладонью его волосы и, продолжая целовать, бессознательно стала двигаться ему навстречу.
   Затем внезапно, стараясь прижаться к нему еще ближе, Натали положила свою ногу на его. Он понял, что пришло время закончить эту прелюдию, так как они все еще находились в саду, а сзади них в гостинице было много людей. Джонатан хорошо знал, что еще мгновение, и они забудут обо всем вокруг.
   Он перестал ее целовать и, отстранившись немного назад, взглянул на ее красивое раскрасневшееся лицо. Натали дышала часто и неровно, через мгновение ее пушистые ресницы вспорхнули вверх, и она посмотрела на Джонатана. Она знала. Он видел это по ее глазам. С трудом изобразив улыбку на своем лице, Джонатан провел пальцем по ее нижней губе и хрипло прошептал:
   — Пойдем со мной.
   Натали в нерешительности заморгала глазами, не зная, как ей поступить, потом согласно кивнула.
   Джонатан выпустил ее из своих объятий, встал, взял за руку и помог подняться со скамьи. Натали быстро надела свои туфли, и Джонатан повел ее по тропинке к гостинице. Они молча вошли в дом сквозь французские двери, прошли через гостиную, где сидели посетители, ожидавшие обеда, и направились к главной лестнице. Поднявшись на второй этаж, они свернули налево к своей комнате, располагавшейся в самом конце коридора. Все еще продолжая держать Джонатана за руку, Натали отыскала ключ от номера в кармане юбки и передала ему. Он быстро отпер дверь, они вошли в темную комнату. Джонатан шагнул к ночному столику и включил стоящую на нем лампу, потом повернулся к Натали и внимательно посмотрел ей в глаза.
   Девушка совершенно не волновалась, просто чувствовала себя несколько неуверенно и все еще была возбуждена. Он видел это по ее раскрасневшимся щекам, приоткрытым влажным губам и горящим глазам. Джонатан быстро снял с себя пиджак и жилет и бросил их на ближайший стул, затем развязал шейный платок и положил его на стол.
   — М… мы еще будем целоваться, Джонатан? — спросила Натали.
   Она сильно нервничала, но в ее слегка охрипшем голосе сквозило неприкрытое желание. Джонатан с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на нее. Он боялся испугать ее своей безумной страстью, ему так хотелось целовать Натали, прижимать ее к своему горячему телу, дать ей почувствовать, что она с ним сделала. Но принимая во внимание ее неопытность, Джонатан понимал, что им нельзя торопиться и впереди их ждала длинная ночь.
   Он посмотрел девушке в глаза и тихо произнес:
   — Я хочу заняться с тобой любовью, Натали. — Приглушенные раскаты смеха, доносившиеся из столовой внизу, внезапно наполнили их комнату, но они не разрядили напряженную атмосферу. Девушка и молодой человек подошли к конечной точке — он открыто заявил о своих намерениях. В течение нескольких секунд она обдумывала его слова, а затем, наконец поняв их смысл, сказала:
   — Я бы предпочла только целоваться.
   Ее милая наивности и робость окончательно заставили Джонатана потерять голову. Натали боролась со своими чувствами, несмотря на то что тоже была сильно возбуждена. Но она не сказала «нет», подумал Джонатан, и не стала протестовать против того, что неизбежно должно произойти. Она тоже понимала и принимала это. Его сердце оглушительно застучало в груди.
   — Целоваться — это тоже значит заниматься любовью, — серьезно проговорил он и стал расстегивать пуговицы на манжетах. — Я собираюсь дать тебе этого очень много.
   — Поцелуев? — с надеждой спросила Натали.
   — Всего, — улыбаясь, ответил Джонатан.
   Обхватив себя за локти, девушка бросила тревожный взгляд на кровать, мягкую, покрытую вышитым покрывалом со светло-желтыми нарциссами и темно-бордовыми розами, такую соблазнительную.
   — Не думаю, что это хорошая идея, Джонатан.
   Она начинала беспокоиться о последствиях, понимая, что после их действий возникнут определенные сложности. Он должен сделать так, чтобы девушка перестала задумываться о таких вещах и чтобы это не мешало удовольствию, которое они собираются получить друг от друга. Они готовы к этому, и пришло время осуществить их мечту.
   Джонатан шагнул к Натали, взял ее за руку, поднес к губам и нежно поцеловал в середину ладони.
   — Ты нужна мне, — тихо произнес он, глядя в ее блестящие зеленые глаза, с тревогой смотревшие на него.
   — Ты лишишь меня того, что должно принадлежать только моему мужу, — попыталась удержать его от опрометчивого поступка Натали.
   — Очень серьезный аргумент, — заметил Джонатан, — но в твоем случае, по-моему, не стоит об этом беспокоиться.
   Его слова смутили и испугали Натали. Она глубоко вздохнула и сделала попытку просто отвергнуть идею без всяких объяснений:
   — Это неправильно.
   — Но это так романтично и приятно, — настойчиво прошептал он, повернул ее руку и стал целовать запястье. — Это блаженство.
   Натали почувствовала, что дрожит, но продолжала наблюдать за Джонатаном словно загипнотизированная. В последней попытке спасти себя она тихо пробормотала:
   — Я никогда не стану твоей любовницей, Джонатан. — Эти слова вывели его из себя.
   — О Боже, Натали, сколько можно об этом думать и говорить? — Он выпустил ее руку и взял ее лицо в свои ладони. — Разве ты не видишь, что происходит с нами? Между нами не осталось никаких барьеров, кроме физического. Ты уже моя любовница. Уже.
   Она быстро-быстро заморгала, потрясенная его заявлением. Ее глаза наполнились слезами.
   Джонатан заколебался. Ему казалось, что она хочет близости с ним, что желание наполнило ее до краев. Наклонившись вперед, он коснулся ее лба губами.
   — Я хочу, чтобы ты стала частью меня, Натали. Я хочу, чтобы наши чувства стали реальностью, тем, что мы можем разделить с тобой, а не просто какими-то смутными ощущениями.
   Она снова покачала головой, слезы катились по ее щекам.
   — Но это не должно быть так, — прошептала она.
   Джонатан нежно целовал ее лоб, брови, ее влажные соленые ресницы. И сознавая свою собственную правоту, тихо прошептал ей на ухо:
   — Это всегда именно так и происходит.
   Натали сразу как-то успокоилась от его слов, таких простых и в то же время наполненных глубоким смыслом. И когда его губы снова начали ласкать ее, она расслабилась и тихо прошептала: — Я не могу больше сопротивляться…
   Перед ним открылся новый мир, и, ощущая неземное блаженство, Джонатан стал нежно целовать заплаканное лицо Латали, его пальцы заскользили по ее шелковистым волосам, а затем он накрыл своими губами ее губы, и началось то, что должно было отныне изменить навсегда их жизнь.
   Она наконец сдалась, чувствуя искренность и твердую убежденность в его словах. Натали больше не могла бороться с тем, что началось пять лет назад и теперь настоятельно требовало своего логического завершения. Что раньше она знала? Только лишь какие-то смутные невинные желания и романтические мечты. Теперь же она испытала ненасытную страсть, возникающую между мужчиной и женщиной, которую нельзя удовлетворить нежными поцелуями в щеку и желанием не замечать очевидного. Девушка чувствовала, что ее ждет удивительное и потрясающее открытие.
   Стоя в нескольких дюймах от Натали и касаясь только ее волос, Джонатан стал осторожно целовать ее губы. Она ответила, стараясь полностью отдаться наслаждению и не думать о возможных последствиях. Девушка положила свои ладони ему на плечи, но не из-за желания держать молодого человека на некотором расстоянии от себя, а потому, что она вдруг почувствовала непреодолимое желание прикоснуться к его телу.
   Он тяжело вздохнул и еще более страстно стал целовать Натали. Окружающее пространство перестало для нее существовать, она не замечала ни тусклого света лампы, ни густого аромата роз, поднимающегося из сада через открытое окно, не слышала людских голосов в саду и внизу в гостиной. Вся ее жизнь сосредоточилась здесь, в этой комнате; настало их время. Весь мир исчез, был лишь один Джонатан.
   Тревога постепенно покинула ее, Натали обняла молодого человека за шею и крепко прижалась к нему. Она ощущала его мышцы сквозь тонкую рубашку, чувствовала, как внутри ее растет мучительное, но сладостное напряжение. В ней снова проснулась ее сексуальность, которая так удивила Натали там, на берегу Средиземного моря, когда они целовались. Казалось, это случилось с ними очень давно, но память трепетно хранила каждое мгновение топ вечера.
   Сильные руки Джонатана обхватили девушку за талию v крепко прижали к груди, желание Натали становилось нестерпимым. Его язык заскользил по ее приоткрытым губам а затем проник глубоко в рот. Она с наслаждением поддалась новым ощущениям, совершенно растворилась в них и перестала сдерживать себя. Девушка стала сама прикасаться своим языком к его, как молодой человек ее научил.
   Хриплый, едва слышный стон вырвался из его груди, и Натали поняла, что делает все правильно. Он был опытен, она же полагалась только на свою интуицию и поэтому боялась разочаровать его. Она не знала, что следует делать дальше.
   Словно прочитав ее мысли, Джонатан стал гладить Натали одной ладонью по спине, а другой ласкать ее шею, плечо и лицо.
   Ее тело сделалось мягким и податливым. Она испытывала настоящее блаженство от прикосновений его крупного мускулистого тела к своему. Ей нравилось ощущать твердую плоть под своими ладонями, вдыхать запах его кожи и волос, наслаждаться его силой.
   Страсть захлестнула Джонатана, он начал терять над собой контроль. Натали удовлетворенно подумала, что доставляет ему удовольствие, даже не прибегая к каким-то особенным ухищрениям. И он дарит ей такое же удовольствие. Девушка никогда не была так близка с каким-либо мужчиной, но сейчас в ней нарастало отчаянное желание целовать его, прикасаться к нему, ласкать его тело, давать ему наслаждение. Ее пальцы гладили его по волосам, она сильнее прижалась к нему, и ее язык скользнул в его рот. Джонатан застонал, и пламя, бушующее внутри его, разгорелось с новой силой.
   Но затем он вдруг отстранился от Натали и посмотрел ей в лицо.
   Время, казалось, замерло, пока они стояли вот так, глядя друг на друга, понимая, что каждый из них чувствует и хочет.
   Ее глаза сияли от ожидания чуда, но в то же время Джонатан прочитал в них и обещание его подарить.
   Затем он опустил руки ей на грудь и стал осторожно гладить ее через тонкую ткань.
   Она резко вздохнула от его прикосновения, но, повинуясь инстинкту, продолжала неподвижно стоять. Не отрывая взгляда от ее глаз, он осторожно потер пальцами ее соски и почувствовал, как они затвердели. По телу Натали пробежала горячая волна, вызывая целый поток незнакомых ощущений, от которых она сразу ослабла и ее голова закружилась. Затем, продолжая смотреть ей в глаза, Джонатан снова сделал то же самое, но немного сильнее, заставив девушку в конце концов наклониться к нему и прикоснуться к его груди.
   — Джонатан…
   Мольба вырвалась из самой глубины ее сердца, и он понял это. Молодой человек наклонил голову к шее Натали и дотронулся губами до ее тела, затем языком. В это время его пальцы начали быстро расстегивать пуговицы на ее блузке.
   Но она этого не заметила. Девушка обнимала Джонатана за шею, гладила его волосы, потом сильнее притянула молодого человека к себе и снова стала целовать его лицо, губы, щеки. Его тело прикасалось к груди Натали, посылая сладкие спазмы до самого низа ее живота. Она вдруг смутно почувствовала, что он расстегнул пуговицы на ее кофте и принялся за крючки на юбке. Но у нее не было уже сил сопротивляться, да девушка и не хотела этого.
   Затем Джонатан чуть отклонился назад и стал через голову снимать с нее блузку. И прежде чем смысл его действий дошел до сознания Натали, молодой человек снова нашел ее губы и стал целовать их, с трудом сдерживая свое желание. Через секунду и ее юбка соскользнула на пол, и девушка стояла теперь перед ним в одной тонкой рубашке.
   Его язык снова проник в ее рот, но на этот раз настойчиво, заставляя девушку отбросить все мысли о том, что прилично и что нет, и прислушиваться только к своей внутренней потребности. Он повернул Натали к себе, взял ее за грудь и стал ласкать ее сосок, пока он не затвердел.