Эшуорт Адель. Украденные чары

   Шум все усиливался. Вдруг Натали увидела, как кто-то схватил стул и бросил его в окно в двадцати шагах от нее. Она вся сжалась от страха.
   — Я уеду, но ты поедешь вместе со мной…
   — Не могу, — возразил Джонатан, глядя ей прямо в глаза. — Я обязан предупредить кого-то из властей о готовящемся преступлении.
   — Но это может сделать и Мадлен. — Джонатан отрицательно покачал головой:
   — Никто ей не поверит. Она француженка и женщина, власти могут подумать, что Мадлен сама вовлечена в этот заговор, или просто вообще не обратят внимание на ее слова. К моему заявлению они, разумеется, отнесутся более серьезно, но это значит, что мне придется задержаться во Франции до завтрашнего дня, а мадам Дюмэ могла бы помочь тебе уехать уже сегодня.
   — Нам поскорее следует уйти отсюда, — вмешалась Мадлен, стараясь говорить как можно громче, чтобы шум толпы не заглушал ее голос.
   Но Натали не сдавалась:
   — Я останусь с ней в отеле и подожду тебя там, Джонатан.
   — Нет, черт возьми, Натали, нет. Ты… — Он взволнованно провел рукой по волосам, пытаясь успокоиться. — Если эти люди все же предпримут попытку убить короля, то на улицах начнутся беспорядки, и ты не сможешь уехать в Англию. Ты очень помогла мне, дорогая, но игра закончена. Возвращайся домой.
   Натали бросила на него свирепый взгляд и ударила кулаком в грудь:
   — Ненавижу тебя, Джонатан. — Он ласково улыбнулся в ответ:
   — Я знаю. А теперь пошли.
   Джонатан повернулся к Мадлен, и Натали схватила его за рукав.
   — Мне страшно. Будь осторожен. Постарайся не умереть. — Шум в зале быстро нарастал и вскоре перешел в пронзительный визг.
   Джонатан раздраженно проговорил:
   — Я не лишу тебя удовольствия меня убить.
   Натали открыла рот, собираясь сказать что-нибудь очень умное, но потом решила промолчать. Джонатан улыбнулся и поцеловал ее в губы.
   — Уезжай из Франции, Натали. Тебя могут здесь задержать или даже арестовать. Твоей матери это не понравилось бы.
   — Ей не понравилось бы и то, что собираешься сделать ты, — почти плача, проговорила Натали.
   Джонатан снова посмотрел ей в лицо:
   — Думаю, наоборот, ей бы понравилось.
   Через мгновение он растворился в толпе, и Мадлен, крепко взяв Натали за руку, вывела ее на темную и опасную улицу.

Глава 18

   Когда Джонатан вошел в свой городской дом, его освещал лишь тусклый свет луны, пробивающийся сквозь газовые занавески. Расплатившись с извозчиком, который внес чемоданы в коридор, он запер входную дверь. Часы пробили уже полночь, и Джонатан с облегчением вздохнул, наконец оказавшись в своем особняке.
   Немного ослабив галстук, он двинулся вдоль по коридору к центральной лестнице. Зажигать свет не было необходимости, так как Джонатан собирался немедленно лечь в постель. Он едва держался на ногах. Сказалась усталость нескольких последних дней. А утром следующего дня он нанесет официальный визит мисс Натали Хейслет.
   Джонатану было известно только то, что она добралась до Лондона без всяких приключений. Но он не знал, захочет ли теперь Натали его видеть. С того дня, когда они оба присутствовали на вечере легитимистов в доме графа Арля, прошло уже около недели. Убийство Луи Филиппа удалось предотвратить, а заговорщиков обезвредить. Но молодой человек даже не хотел думать об этом. Все его мысли теперь были о Лондоне, так как именно здесь находилась Натали.
   Он скучал по ней. Раньше ему никогда не приходилось испытывать подобных чувств к женщине. Она поселилась в его сердце, и Джонатан не имел ничего против этого. Он надеялся, что Натали простит ему обман и все-таки выйдет за него замуж, потому что любит его.
   Молодой человек поднялся по ступеням на второй этаж, по дороге расстегивая пуговицы на манжетах. Войдя в темную спальню, он вдруг увидел Натали и замер на месте.
   Она лежала под покрывалом, залитая серебристым светом луны. Натали пошевелилась в кровати и повернулась к Джонатану, изумленно смотревшему на нее. Она сначала села в кровати, а затем встала и пошла навстречу молодому человеку. Она была совершенно обнаженная.
   — Джонатан?!
   Услышав ее слегка хриплый голос и увидев ее так близко рядом с собой, нагую, Джонатан почувствовал, как напряглось его тело.
   — А ты ожидала кого-то еще? — шутливо спросил он.
   — Я ожидала своего любовника, — ответила Натали и тряхнула кудрями. — Он еще не пришел, поэтому мы пока могли бы заняться любовью.
   Уголки губ Джонатана слегка приподнялись вверх.
   — Я постараюсь сделать так, чтобы ты забыла его.
   — В самом деле? — удивилась Натали. — Какое самомнение! Что ж, в таком случае мне не остается ничего другого, как заставить тебя тоже забыть обо всех твоих любовницах, которые побывали в этой кровати. — Улыбка Джонатана стала еще шире.
   — Тебе уже удалось это сделать в Париже, Натали. Мне кажется, что до тебя у меня никого не было.
   Девушка вздохнула и шагнула еще ближе. Теперь она стояла, почти касаясь его.
   — Правильный ответ, Джонатан. Я только что подумала об этом, а ты уже высказал такую мысль.
   Он коснулся рукой ее щеки, а Натали накрыла ее своей, затем повернула голову и поцеловала его пальцы. Она стояла перед ним как богиня, вдруг появившаяся из самой сокровенной мечты, — ее кожа мерцала словно жемчуг, тело манило к себе, вьющиеся локоны падали на спину и грудь, глаза казались черными и огромными.
   — Я скучала по тебе, — прошептала она.
   Джонатан взял Натали за локоть, притянул к себе и обнял за талию, давая почувствовать, как сильно он ее хочет Его губы осторожно коснулись ее губ.
   — Мадлен сказала мне…
   — Я не хочу говорить о Мадлен, — тихо проговорил Джонатан. — Лучше скажи мне, что сейчас у тебя на сердце, Натали.
   Она взяла его лицо в свои ладони.
   — Я очень сержусь на тебя.
   — Догадываюсь.
   Натали нежно поцеловала Джонатана в губы.
   — Ты нужен мне.
   — Я знаю об этом.
   Она вздрогнула, когда его пальцы заскользили вверх от ее талии и коснулись груди. Затем он стал медленно ласкать ее, ощущая горячую кожу под своими ладонями. Натали почувствовала, что вот-вот задохнется, когда его руки мягко сжали ее соски.
   — Скажи мне то, что я хочу услышать, — умоляюще попросил он.
   Нежно и страстно она прошептала:
   — Люби меня, Джонатан…
   Он вдруг почувствовал, как от этих слов по его телу пробежала дрожь. Их губы слились в страстном поцелуе, и все вокруг сразу перестало существовать. Было лишь только их неутолимое желание, сладостное томление, нежность, прощение и радость обладания друг другом. Она приоткрыла рот, его язык скользнул внутрь и коснулся ее. Сердце Джонатана оглушительно застучало в груди.
   Очень осторожно он подтолкнул девушку к кровати, при этом продолжая расстегивать пуговицы на своей рубашке. Она придерживала его за плечи, чувствуя растущее желание.
   Ноги Натали коснулись одеяла, и она отпустила Джонатана. Он смотрел на нее снизу вверх, ее лицо было почти неразличимо в темноте, но молодой человек хорошо понимал, что сейчас ощущала девушка.
   Она опустилась на кровать, и он, сбросив остатки одежды, лег рядом с ней и начал целовать ее губы, шею, глаза. Из груди Натали вырвался глухой стон, когда его рука стала нежно ласкать ее грудь.
   Она почувствовала его горячую и твердую плоть. Если первый раз ее напугало это прикосновение, то сейчас она сама еще ближе прижалась к Джонатану. Ее ноги плотно обхватили его стебель, он в ответ застонал и обнял девушку за талию, продолжая целовать.
   Она положила руки ему на грудь и стала нежно гладить ее. Затем пальцы Натали скользнули вниз и коснулись жестких завитков волос чуть ниже пупка. Его тело вздрогнуло, и он слегка отпрянул назад, пораженный ее смелостью. Джонатан никак не ожидал этого от Натали.
   — Да, — снова застонал он, продолжая ласкать ее грудь. Натали осторожно прикасалась пальцами к его стеблю, теребила завитки волос, водила ладонью по внутренней поверхности его бедер. Затем взяла в руку его разгоряченную плоть и, почувствовав каплю на самом верху, сделала медленное круговое движение.
   Джонатан едва мог дышать. Он с трудом сдерживал желание побыстрее войти в девушку, но в то же время хотел дать ей возможность узнать его тело. Сделав несколько движений, Джонатан убрал руку, и Натали продолжила сама.
   Молодой человек положил одну руку ей на грудь и осторожно потер пальцами розовые затвердевшие соски. Другой рукой он коснулся ее лба и провел по волосам, пытаясь в серебристом свете луны разглядеть выражение лица Натали.
   — Скажи, что ты чувствуешь? — тихо спросил Джонатан. От его ласк тело девушки задрожало, а дыхание стало прерывистым.
   — Ты никогда не оставишь меня, Джонатан?
   Эти слова вырвались у нее сами собой из глубины сердца. Она продолжала ласкать его, касаться его губ своими губами, наслаждаясь этой близостью, ощущая его все усиливающееся желание.
   — Я люблю тебя, Натали…
   Она глубоко вздохнула, и Джонатан почувствовал, что больше не может ждать.
   Сначала его губы лишь едва прикасались к ее губам, а затем он, уже больше не сдерживаясь, принялся целовать Натали со всей той страстью, желанием и любовью, которые так долго сдерживал в себе.
   Натали прерывисто задышала и начала двигаться навстречу, обхватив Джонатана за шею. Напряжение в ее теле нарастало с каждой секундой. Его губы ласкали то один сосок, то другой, его пальцы заскользили быстрее, а затем один вошел внутрь девушки. Она приподняла бедра и стала слегка покачиваться в ритме с движениями его руки, закрыв глаза и наслаждаясь приятными ощущениями.
   Его губы коснулись ее живота, потом молодой человек опустил свое лицо ниже и дотронулся щекой до завитков волос. Он поцеловал ее бедро и вдруг почувствовал, что она напряглась. Натали не совсем понимала, что Джонатан собирался сделать.
   — Не беспокойся, просто почувствуй меня, — прошептал он и, убрав руку, прикоснулся к ней губами. Его язык скользнул внутрь.
   — Джонатан…
   Он не обратил внимания на этот легкий испуг, лишь сильнее стиснул ей бедра, чтобы она не отодвинулась и не сжала ноги, и продолжал целовать.
   Натали едва не задохнулась от горячей волны желания, которое переполняло ее. Она слегка приподняла бедра, и Джонатан продолжил ласкать ее плоть языком, постепенно доводя до наивысшей точки блаженства.
   Она застонала и сильнее прижалась к Джонатану. Затем горячая волна, поднявшаяся снизу, заставила ее тело содрогнуться, и она закричала. Он почувствовал, что она перестала дрожать, и быстро вошел в нее.
   На этот раз Натали не почувствовала никакой боли, ей лишь хотелось доставить Джонатану удовольствие. Она обхватила его ногами и руками, прижимая к себе как можно крепче.
   Джонатану нравилось в ней все — и ее блестящие волосы, разбросанные по подушке, и красивые глаза, сейчас превратившиеся в два темных блестящих круга, и ее запах, а теперь еще и сладковатая влага, оставшаяся у него на губах.
   — Я никогда не оставлю тебя, — прошептал он с таким отчаянием, что удивился даже сам.
   Натали прерывисто вздохнула, внезапно ощутив какую-то непонятную силу, которая притягивала их друг к другу.
   — Я знаю.
   Джонатан прикоснулся к ее лбу, его пальцы утонули в волосах Натали. Он продолжал не торопясь двигаться внутри ее, но вскоре его движения стали быстрее и сильнее. Ее тело выгнулось ему навстречу, показывая, что она хочет большего. И он дал ей это, сменил ритм и постарался найти более удобное для нее положение.
   Натали качнулась своими бедрами ему навстречу, желание внутри ее снова стало расти. Джонатан поцеловал Натали в губы, потом взял в рот мочку ее уха и снова начал гладить ее грудь. Жар, который источало ее тело, проникал в его кожу, ее дыхание ласкало его щеку, огонь изнутри жег его тело, он приближался к наивысшей стадии блаженства.
   Она извивалась под ним, стонала, и Джонатан больше уже не мог сдерживаться. И наконец это наступило, его рассудок погрузился в небытие, а девушка крепко сжала его бедра руками и с силой прижалась к нему, заставляя его еще немного задержаться внутри ее.
   Его тело напряглось, и затем теплая струя изверглась внутри ее. Она продолжала двигать бедрами, ее ногти впились в его кожу. И вдруг девушка прошептала его имя — с ней это произошло во второй раз. Мышцы на ее ногах напряглись, и тело Натали содрогнулось. Джонатан смотрел на нее чувствовал ее, наслаждался ею.
   Он любил ее.

Глава 19

   Джонатан пошевелился в кровати и плотно зажмурился — в окно светило яркое утреннее солнце. В течение нескольких секунд его мозг все еще пребывал в приятном забытьи, но вдруг на него нахлынули воспоминания вчерашней ночи. На его лице появилась счастливая улыбка, которая смутила бы его самого, если бы ее увидел кто-то посторонний.
   Он скосил глаза в сторону и протянул руку, но Натали в кровати не оказалось. Через мгновение он услышал ее голос внизу на кухне. Он вылез из кровати, оделся до пояса, плеснул в лицо холодной водой из кувшина, провел влажными пальцами по волосам и вышел из спальни.
   Быстро спустившись по лестнице, Джонатан прошел через коридор и остановился на пороге кухни. Вид Натали привел его в изумление.
   Она стояла у плиты, держа руки за спиной, и смотрела на Джонатана. На ней была надета легкая шелковая накидка красного цвета, подпоясанная тонкой тесемкой. Столь экстравагантная одежда не скрывала ее длинные изящные ноги, а глубокий вырез подчеркивал пышную грудь. Волосы она собрала наверху в большой небрежный пучок, лишь отдельные пряди спускались на плечи, шею и виски.
   Натали смущенно улыбнулась, и ее щеки покрылись нежным румянцем, когда молодой человек вошел в комнату. Она робко посмотрела на него. Джонатан был готов поклясться, что никогда в жизни не видел ничего более привлекательного.
   «О Боже, как она хороша, так мила и нежна, так женственна», — с восторгом подумал он. Его тело мгновенно напряглось, дыхание участилось. Что, если он прямо сейчас спустит с ее плеч эту накидку, проведет языком по шее, она начнет стонать, и он тут же овладеет ею…
   — Я сделала для тебя кофе, — смущенно проговорила Натали.
   — Ты сделала меня таким счастливым, каким я никогда раньше не был, Натали, — добавил Джонатан, слегка растягивая слова.
   Она снова улыбнулась и, опустив глаза, взглянула на свои голые ступни, чтобы не видеть его горящего взгляда.
   — Мне кажется, что все — мираж. — Джонатан засмеялся и подошел ближе.
   — Нет, дорогая, это все происходит с нами на самом деле, и я счастлив. Я очень счастлив.
   Она покачала головой и прошептала:
   — Джонатан, прошлая ночь…
   — Была великолепна, — закончил он за нее. Натали с трудом подавила приступ смеха.
   — Я собиралась сказать кое-что другое.
   Он взял ее за подбородок и поднял лицо, чтобы видеть ее глаза.
   — Ты хотела сказать, что она не была великолепна. — В голосе Джонатана слышалась обида. — Я разочарован.
   Ее накидка съехала набок и в любую секунду могла соскользнуть с плеча. Натали рывком поправила ее и попыталась придать себе серьезный вид.
   — Нам необходимо обсудить кое-какие серьезные вещи, прежде чем мы снова займемся…
   — Ах… Ну разумеется. — Он выпустил из рук подбородок Натали и бросил взгляд через ее плечо. — Кипит.
   Она неловка повернулась в узком пространстве между плитой и его голой грудью.
   — Итак, иди и садись за стол.
   В конце концов он решил отойти от девушки, оторваться от ее теплого тела, от ее волос, пахнущих лилиями. Это оказалось совсем непросто. Был ли это действительно запах лилий? Он просто не мог вспомнить, действительно ли они так пахнут. Но ему казалось, что именно лилии должны так божественно благоухать.
   — Джонатан, садись, — приказала Натали, снова поправляя накидку на плече. — Ты дышишь мне прямо в шею.
   Он громко вздохнул и пробормотал:
   — Если ты настаиваешь.
   — Да, я настаиваю.
   Джонатан быстро провел языком по ее уху. Натали вздрогнула от его прикосновения, но сделала вид, что не обратила на это внимания. Наконец он сел за дубовый стол, за которым они вместе пили кофе больше двух месяцев назад. Сейчас Натали накрыла стол на две персоны, положила ложки, поставила блюдца, вазу с сахаром и маленький кувшин со сливками. В центре выложила на тарелку шоколад в форме сердца.
   Джонатан с удивлением посмотрел на него, склонил голову набок и ухмыльнулся:
   — Шоколад на завтрак?
   Натали промолчала, и через секунду молодой человек повернулся к девушке. Она несла в руках две чашки и старалась не смотреть на него.
   — Что это? — с подозрением спросил Джонатан. Бросив на него озорной взгляд, Натали поставила чашки с кофе на блюдца.
   — Это очень символично.
   Едва удержавшись от комментария по поводу того, что именно мог символизировать шоколад в половине восьмого утра, молодой человек сел рядом с девушкой и посмотрел на нее — на ее мраморную кожу в глубоком декольте, на опущенные ресницы, на пару легких морщинок, набежавших на ее лоб, на длинные тонкие пальцы. Натали добавила в кофе немного сливок и три чайные ложки сахара.
   Завороженно глядя на нее, Джонатан поднес чашку к губам и подумал, что ему стоило положить в чашку то же самое. Кофе оказался слишком крепким и горьким, пить его было почти невозможно. Но этот напиток сварила Натали, и он притворился, что ничего не замечает.
   — Ты опять на меня смотришь, Джонатан, — тихо проговорила она.
   Он ухмыльнулся:
   — Вредная привычка, которая, полагаю, будет меня мучить в течение всех последующих пятидесяти лет.
   Натали улыбнулась и откинулась на спинку стула.
   — Надеюсь, что так и будет.
   Она впервые признала, что собирается провести вместе с ним именно такой отрезок времени. И от этого сердце Джонатана забилось сильнее и быстрее. Стараясь скрыть внезапно охватившую его радость, он сделал еще глоток невероятно горького кофе.
   — Как ты попала сюда, Натали?
   — Я нашла ключ под цветочным горшком, который стоял на лестнице у входа для слуг.
   — Моя экономка Герти очень рассеянная, — не удивившись такому объяснению, сказал молодой человек.
   — Полагаю, что так.
   — В самом деле?
   Вероятно, этим он хотел сказать, что сам не оставил бы ключ для любовницы у двери. Но потом Натали подумала, что это слишком надуманное предположение, и решила, что не стоит обращать на него внимание.
   Наконец она сделала глоток кофе, и на ее лице появилась гримаса отвращения.
   — Он не слишком хороший…
   — Он великолепный, — возразил Джонатан. — Как долго ты уже здесь?
   Этот вопрос заставил девушку почувствовать себя неловко, и она резко повернулась на стуле. Шелковая накидка немного сползла в сторону и приоткрыла ее грудь почти до самого соска, но она ничего не заметила, а молодой человек вовсе не собирался говорить ей об этом.
   — Со вторника, — ответила Натали, глядя в окно. Джонатан едва не подпрыгнул на месте.
   — Ты еще не была дома?
   — Нет, я ждала тебя. Джонатан просиял от ее слов.
   Натали стала с рассеянным видом накручивать на палец прядь своих волос.
   — Скоро вернутся твои слуги? — спросила она через минуту.
   — Я просил, чтобы они пришли в понедельник, — ответил Джонатан. — Их всего двое, и их вынужденный отдых все равно оплачивается.
   — Таким образом, я могу остаться здесь еще на неделю. Скорее это было предложение, чем вопрос, и Джонатан вдруг захотел посадить девушку к себе на колени, поцеловать ее, ощутить прикосновение ее обнаженного тела.
   — Мне нужно кое-что знать, Джонатан. — Он поднес чашку к губам.
   — Гмм…
   — Прежде всего, — начала Натали, пристально глядя Джонатану в глаза, — кроме факта, что Луи Филипп еще жив и находится у власти, я больше ничего не знаю о том, что же все-таки произошло в Париже после моего отъезда.
   Джонатан расслабленно откинулся на спинку кресла:
   — Что ж, ничего особенного, собственно говоря, и не произошло. Граф Арль, шесть его ближайших сподвижников и другие легитимисты были арестованы утром в воскресенье. Они пытались совершить убийство, как и планировалось, но, кроме небольших беспорядков на улице, им не удалось ничего добиться. Король не подвергся даже и малейшей опасности.
   — Благодаря тебе, полагаю. — Натали с гордостью посмотрела на Джонатана.
   Он ухмыльнулся:
   — Нет, просто его хорошо охраняли.
   — Ты сегодня слишком скромен. — Пожав плечами, он иронично заметил:
   — Чужое мне не нужно, но я никогда не откажусь и от своего.
   — Да уж, это точно, — смеясь, заключила Натали. — Никто и не сомневается.
   Джонатан рассеянно стал водить пальцем по краю чашки.
   — Несколько человек были ранены во время его торжественного въезда в город. Двое или трое, и очень серьезно. Я располагал недостаточной информацией, чтобы предотвратить беспорядки. — Выражение его лица стало напряженным, а голос серьезным. — Но как бы то ни было, Луи Филипп вряд ли продержится у власти больше года. Народ пришел в волнение и уже готов к переменам.
   — А как наш друг граф Арль? — Джонатан нахмурился:
   — Он, вероятно, уже вернулся в Марсель, и для него уже все неприятности позади. Граф и другие аристократы слишком заметные фигуры, чтобы держать их в тюрьме во время гражданских беспорядков. У французского правительства есть более важные дела, чем преследовать богатых дворян за попытку убить короля, что, к сожалению, не так просто доказать. Легитимисты хотят видеть Анриха королем, и очень возможно, что их желание станет реальностью.
   Натали на мгновение задумалась, сделала глоток кофе и стала неподвижно смотреть на стол.
   — Итак, что ты можешь сказать мне о шоколаде? — вдруг спросил Джонатан.
   — А что ты можешь сказать мне об изумрудах? — в свою очередь спросила Натали.
   Он вздохнул и потер лоб рукой.
   — Я забыл о них.
   — Опять?.. — шутливо воскликнула Натали. Положив себе в кофе еще ложку сахара, она с озорным видом посмотрела на Джонатана. — Еще одна твоя вредная привычка. Уважающий себя вор просто не может так часто забывать об объектах своих устремлений.
   — Именно поэтому мне так нужна ты, Натали, — признался Джонатан. — Кажется, я становлюсь слишком старым для этой работы. Ничего уже не помню.
   Девушка внимательно посмотрела на него.
   — Но тебе нет и тридцати. И не торопись менять тему разговора.
   С трудом сдержав улыбку, молодой человек оперся локтями о дубовый стол и начал вертеть в руках чашку.
   — Настоящие изумруды я отдал Мадлен на следующий день после их похищения. И она увезла их из Франции еще до бала. Нельзя было допустить, чтобы граф понял, что является обладателем стеклянного ожерелья.
   Натали тоже поставила локти на стол и закрыла лицо руками.
   — Значит, получается, что во Францию ты привез две совершенно одинаковые подделки.
   — Да. И еще ожерелье из ониксов, — подтвердил Джонатан. — Сначала я не мог твердо сказать, что же именно мне потребуется и что я оставлю в сейфе перед балом. В конце концов я выбрал оникс.
   — Выходит, я украла стеклянное колье из твоего чемодана. Представляю, как глупо это выглядело со стороны.
   — Не смущайся, — успокоил ее Джонатан, глядя, как краска заливает щеки Натали. — Твоя проницательность очень удивила меня.
   — Теперь понятно, почему ты не рассердился на меня.
   — Я бы не рассердился, если бы ты украла даже настоящие изумруды, Натали, — проговорил Джонатан и посмотрел на Натали восхищенным взглядом — Мне в тебе нравится абсолютно все.
   Девушка на минуту задумалась, а затем покачала головой:
   — Отвратительно. Мадлен все знала, но тем не менее позволила мне надеть эту подделку на тот вечер в Париже.
   Джонатан улыбнулся и нежно взял Натали за запястье, но она попыталась вырваться. Тогда он накрыл ее маленькую мягкую руку своей и сказал.
   — Мадлен — прелесть, Натали.
   Она застонала и свободной рукой провела по своему лбу.
   — Да, она удивительная. Вы двое — отличная команда.
   Джонатан не мог понять, шутит Натали или говорит всерьез. Он погладил ее по руке и тихим ласковым голосом проговорил:
   — Мадлен работает сама по себе. Так всегда было, и так будет в дальнейшем. Она сразу почувствовала, как я отношусь к тебе, и поняла, что я хочу работать вместе с тобой и быть с тобой. Что я люблю тебя.
   Ее теплые пальцы сжались в кулак, и Джонатан нежно пожал ее руку.
   — Мы с тобой одно целое, Натали. И ты знаешь это, иначе не пришла бы ко мне сюда и не сидела бы здесь в своей красной накидке, наброшенной на голое тело, и не занималась бы со мной любовью всю ночь, и не дразнила бы меня улыбкой и глазами, — сказал он с серьезным видом, а затем добавил шепотом: — Думаю, пришло время кое-что мне сказать.
   Натали почувствовала, как вся внутренне напряглась. Похоже, действительно пришло время сделать признание. Она уже давно поняла, что рано или поздно этот разговор должен был состояться. Джонатан тоже ожидал этого. Продолжая гладить Натали по руке, он пристально смотрел на нее и ждал, что она скажет.
   Натали выпрямилась немного, а затем взяла чашку с кофе, чувствуя неосознанный страх и волнение. Джонатан видел, что она не хочет говорить, и не стал настаивать. Он ждал, когда она сама изъявит желание высказать свои сокровенные мысли.
   — Мадлен очень хорошая, — слегка охрипшим голосом произнесла Натали.