Страница:
искривиться против нас, то тем самым будет обостряться вопрос: кто кого? Нас
смогут разыграть. Нашу вынужденную неизбежную поддержку индивидуального
мелкого хозяйства капиталистическая реставрационная тенденция может
повернуть против нас. Это есть наше поле битвы. Можно ли было не пойти на
это? Конечно, нельзя. Никто не оспаривает того, что коллективные советские
хозяйства дадут хлеб в большом количестве только через три-четыре года...
Сталин. Даже и позже.
Калинин. Лет через восемь.
Сокольников. Что мы должны делать сейчас? Есть у нас другая ставка,
кроме того, чтобы эти 20 миллионов дворов, которые товарную продукцию имеют,
связать с нашим социалистическим хозяйством на почве повышения их продукции.
Конечно, другого выхода нет. Это мы должны сделать. Поставить мелкого
товарного производителя на службу социалистическому хозяйству, умея
сохранить его в подчиненном положении, это задача, которую мы должны
поставить перед собой. (Звонок председателя.) Можно мне еще 5 минут?
(Голоса: Дать.)
Ворошилов. Дать 10 минут. Хорошо говорит пока.
Председатель. Это единственное ведомство, в котором резервы есть.
Поэтому он и предлагает 10 минут. Возражений нет. Принято.
Сокольников. Позвольте мне в дальнейшей части говорить короче и по
необходимости не совсем связно.
Какие пункты я хотел затронуть еще? Прежде всего то, о чем говорил
здесь тов. Микоян. Вопрос о нашем резерве. Прежде всего наши валютные
резервы. С чем это связано? Тов. Микоян назвал цифры состояния наших
валютных запасов и правильно связал ее [валюту] с объемом нашего экспорта и
с той ролью, которую играл в этой части зерновой экспорт. В 1924 -- 25 году
наш золотой
запас составлял руб. Был неурожайный год. Мы ввозили хлеб
на руб. Но так как по другой линии был прирост, то золотой за
пас сократился всего на 44' Руб- А если из него исключить
гаран
тийные письма Наркомфина на будущее золото и на могущие448
ро
диться золотые килограммы, то его имеется сейчас вкругле руб.
То есть мы имеем за последнее время сокращение золотого запаса вдвое.
Но параллельно с этим, что мы получили, мы за это время увеличили в 10
раз свою заграничную задолженность, которая является краткосрочной
задолженностью. Заграничная задолженность
составляет 449 руб. сейчас. Мы с этой стороны попадаем в
самое
тяжелое положение, чтобы не говорить сильнее. Мы рискуем попасть при
таком положении в некоторую зависимость от наших кредиторов. Мы попадаем в
положение, когда они могут нам подложить величайшую свинью. Наконец мы
подходим к тому, что наша промышленность в своем подъеме ограничивается
реальными размерами экспорта, который является очень ограниченным. Мы не
имеем возможности больше тратить валютные резервы, и мы были бы близоруки,
если бы дальше залезали в краткосрочный кредит. Дальше идти по линии
использования такого иностранного кредита -- это означало бы попадать в
петлю кредитора, который держит нас за ниточку краткосрочного кредита. Тов.
Микоян говорил об этом и в основном совершенно правильно.
Что же нужно сделать для того, чтобы это исправить? Что же дальше?
Нельзя продолжать больше таким образом ни одного года. Мы тут дошли до
последней черты. Нельзя, чтобы дело у нас шло дальше в порядке инерции по
наклонной плоскости. Все с этим согласны. Найдется ли в этом зале человек,
который не понимал бы, что нельзя дальше тратить валютные резервы? Это
азбука. Год тому назад мы то же самое знали. Ясно, что решение этого вопроса
для нас не может заключаться в развитии промышленного экспорта.
Я принимал активное участие в выработке мероприятий по усилению
промышленного экспорта, считая, что это должно сыграть свою роль, что
промышленный экспорт может дать больше, чем в довоенное время. Но это не
выход, т. к. когда не хватает промышленной продукции для внутреннего рынка,
когда не хватает средств для развития целого ряда отраслей промышленности,
мы не можем развернуть экспорт одних отраслей промышленности в ущерб другим.
Мы должны пересмотреть положение сельского хозяйства. Мы должны направить на
него гораздо больше внимания, мы должны поставить это в центр своей работы
так, как мы умеем это делать.
И последний вопрос: о ценах. Тов. Микоян здесь уже говорил о
необходимости поднятия цен. Это вопрос конкретный. Но позвольте мне в
порядке совершенно откровенных разговоров сказать: я думаю, что это
повышение цен на 12%, предлагаемое тов. Микояном, является недостаточным. Я
думаю, что мы на нем не удержимся. Это дело не выйдет. Мы платим
крестьянству абсолютно недостаточную цену за хлеб. Если грубо формулировать
и сравнивать индексы хлебный и товарный, то мы покупаем у крестьян, скажем,
600 млн. пудов, а платим, в лучшем случае, за 200 -- 400 млн. пудов, мы
просто берем даром при нынешнем соотноше-
нии цен. (Голос Без доказательства.) Мы дольше выдерживать такое
соотношение промышленных цен и цен на зерно [не можем]. Нельзя.
В чем смысл нынешнего хлебозаготовительного кризиса? В том, что мы
имеем предупреждение не только со стороны кулака, кулак, конечно, хотел бы
на этом поживиться, но и со стороны середняцких масс крестьянства. Больше
это соотношение цен, когда зерновой индекс составляет 110 (принимая
довоенный уровень за 100), а животноводческий -- 180, при розничном индексе
промтоваров свыше 200, выдерживать нельзя, нужно его менять. Мы должны
поставить выравнивание индексов в пользу зерна неотложной задачей своей
политики. Хотя начните с 12%, попробуйте. Но для себя, не публикуя, не
объявляя, мы должны поставить вопрос о том, чтобы соотношение цен радикально
пересмотреть. Сроки кончились. Мы должны тут действовать. Необходимо
подготовляться к перспективе более существенного повышения зернового
индекса.
Позвольте мне, не входя в обсуждение этого вопроса, сказать одно в
объяснение. Вопросы цен -- это есть сейчас вопросы нормальных цен. Ведь все
это упирается в ту финансовую организацию, которую мы создали в 1924 г. Что
осталось от ленинской реформы и т. д. Не все 100%, тут кое-что должно быть
изменено. И я думаю, что мы можем правильной хозяйственной политикой
выправить дело. Но кроме этого есть еще одно условие. Тов. Андреев здесь
сказал и при всей осторожности сказал правильно, это есть некоторая трещина
в наших отношениях с средним крестьянством. Эту трещину мы должны замазать и
исправить. Мы должны вернуть себе доверие среднего крестьянства, не
останавливая своей борьбы с кулаком. Доверие среднего крестьянства мы должны
суметь себе вернуть. Если мы его вернем, это и будет гарантия того, что в
будущую осень мы сможем провести нормально хлебозаготовительную кампанию и
нам не придется опять слушать доклад о перегибах, об извращениях, об
экстраординарных мерах и т. д. Если мы доверия не вернем, если не сумеем
создать необходимого впечатления в крестьянстве, то опять придется принимать
чрезвычайные меры, относительно отрицательных результатов которых мы все
согласны.
Сталин. Прежде всего я коснусь вопроса о главных источниках развития
нашей промышленности. Осинский и Сокольников, сами того не сознавая, задели
этот вопрос, это первостепенной важности вопрос. Я думаю, что главных
источников, питающих нашу промышленность, у нас имеется два: первый источник
-- рабочий класс, второй -- крестьянство. Наша страна тем отличается от
капиталистической, что она не должна заниматься ограблением колоний и не
имеет займов извне. Средства, которые являются источниками для Европы и
Америки. Что же у нас остается? Развивать
промышленность, индустриализировать страну за счет внутреннего
накопления. При буржуазном порядке промышленность развивалась у нас за счет
займов. У нас иначе. Мы строим Турксиб450, Днепрострой и другие,
требующие сотен миллионов рублей. Все, что мы строим, за счет внутреннего
накопления. Но где же главный источник накопления?
С крестьянством у нас обстоит так -- оно платит налоги, переплачивает
на товарах и недополучает по ценам на сельскохозяйственную продукцию. Это
добавочный налог на крестьянство в интересах индустриализации. Это нечто
вроде сверхналога, который мы вынуждены брать для поднятия уровня нашей
промышленности.
Дело это, что и говорить, неприятное, но без этого добавочного налога
на крестьянство, промышленность и наша страна пока, к сожалению, обойтись не
могут. Я об этом говорю, потому что Сокольников и Осинский не понимают
этого. Они построили свои речи на том, что крестьянство переплачивает на
товарах и недополучает на ценах на сельскохозяйственную продукцию, что
абсолютно верно.
Чего же требуют Осинский и Сокольников? Они требуют восстановительных
цен на хлеб, дабы ножницы были теперь же уничтожены. Но что значит
уничтожить ножницы в этом или будущем году? Это значит затормозить
индустриализацию страны, в том числе и индустриализацию сельского хозяйства,
это значит подорвать неокрепшую промышленность и ударить по всему народному
хозяйству.
Можем ли мы пойти на это? Нет. Нужно ли уничтожить все эти переплаты и
недоплаты деревни? Да. Можем ли мы уничтожить их теперь, не ослабляя наше
народное хозяйство? Нет. В чем же должна состоять наша политика? Она должна
состоять в том, чтобы постепенно ослаблять эти ножницы, снижая цены на
промтовары и подымая технику земледелия (что не может не удешевить хлеб), с
тем чтобы через несколько лет уничтожить вовсе добавочный налог на
крестьянство.
Может ли крестьянство выдержать эту тяжесть? Может. Во-первых, потому
что она будет ослабляться из года в год, во-вторых, потому что взимание
этого добавочного налога происходит в условиях советских порядков, где
эксплуатация крестьянства исключена [...]451 советского
государства и где выплата налогов сопровождается улучшением материального
положения крестьянства.
Осинский спрашивает, чем отличается линия ЦК от линии оппозиции.
Пропасть лежит между линией ЦК и оппозицией. А в том, что касается линии
Осинского, то она ничем не отличается от линии оппозиции. Не следует
забывать, что требование о немедленном введении восстановительных цен на
хлеб является требованием оппозиции. Это факт несомненный. Могут спросить,
как можно совместить сверхиндустриальные глупости оппозиции с требованием
восстановительных цен на хлеб. Да, верно, их нельзя совмес-
тить логически. Однако они совмещены в платформе оппозции. Дело в том,
что у оппозиции есть две души: одна крикливая, леворе-волюционная в
кавычках, пытающаяся обличить ЦК в нежелании поддержать индустриализацию,
другая -- демагогическая, практически оппортунистическая, имеющая целью
пощекотать крестьян насчет необходимости ввести восстановительные цены и
поплыть по течению. Первая душа апеллирует к так называемым "левым"
элементам и имеет целью собрать их вокруг оппозиции. Вторая апеллирует к
правым элементам и хочет их собрать вокруг оппозиции. Именно поэтому и
говорится в резолюции, что оппозиция представляет сброд самых разношерстных
элементов от крайне "левых" до крайне "правых". Странно, что Осинский не
заметил эту вторую душу оппозиции. Тогда бы он знал, что здесь он повторял
требования крайне правых элементов оппозиции.
Вот один из элементов оппозиции, демонстрирующий у них наличие второй,
крайне правой души, заявление на заседании фракции съезда Советов 1927 года.
Заявление Муралова было отклонено, как в корне расходящееся с линией нашей
партии. Вот в какой просак попал здесь Осинский, а с ним и Сокольников. Так
обстоит дело с вопросом об основных источниках развития индустриализации в
нашей стране в данный момент.
Второй вопрос о смычке с середняком, о целях и средствах этой смычки. Я
опять должен коснуться выступления Осинского. У него смычка проходит
исключительно по линии текстильной, по линии удовлетворения личных
потребностей крестьянства. Это совершенно не верно. Конечно, удовлетворение
крестьянства по линии личного удовлетворения его имеет громадное значение.
Но говорить на этом основании, что смычка по линии текстильной является
исчерпывающей, это значит впадать в серьезную ошибку. На самом деле смычка
проходит не только по линии текстильной, но и по линии удовлетворения
хозяйственных потребностей крестьянства как производителя
сельскохозяйственной продукции.
Мы даем крестьянству не только ситец, мы даем машины, семена, плуги.
Они имеют серьезное значение в деле поднятия и преобразования крестьянского
хозяйства на социалистических началах.
Смычка имеет своей основой не только текстиль, но и металл. Без этого
смычка была бы неправильной, об этом забыл тов. Осинский. Чем отличается
смычка по текстилю от смычки по металлу? Тем, что смычка по текстилю
касается производства предметов всего личного потребления крестьянства,
сравнительно мало задевая производственную сторону крестьянского хозяйства.
А смычка по металлу касается, главным образом, производственной стороны
крестьянского хозяйства, поднимая его рентабельность и подготовляя почву для
объединения разрозненных крестьянских хозяйств в крупное общественное
хозяйство.
Ошибочно было бы думать, что цель смычки состоит в сохранении классов,
в частности в сохранении класса крестьян. Цель ее состоит в сближении
крестьян с рабочим классом, как руководителем всего нашего хозяйственного
развития. В постепенной переделке психологии крестьянина, в переделке его
производства в духе коллективизма и подготовке таким образом условий для
уничтожения классов.
Цель смычки в уничтожении классов. Как вообще можно переделать
психологию и производство крестьянства в духе социалистических принципов?
Для этого требуется широчайшая агитация в крестьянских массах в духе
коллективизма. Во-вторых, насаждение кооперативной общественности и охват
крестьянских хозяйств нашими снабженческими сбытовыми организациями. Не
может быть никаких сомнений в том, что без кооперативного развития, который
мы наблюдаем в настоящее время452. Но этого недостаточно для
переделки крестьянства. Основной силой [является] новая техника,
коллективизация труда, электрификация.
Осинский ссылался здесь на Ленина. Но брать Ленина в одной части,
изображать его как крестьянского философа -- значит искажать Ленина. Ленин
понимал, что смычка с крестьянством по линии мануфактурных товаров вещь
важная, наряду с этим он настаивал, чтобы смычку с крестьянством проводить
по линии металла, электрификации, т. е. по той линии, которая переделает
крестьянство в духе коллективизма и социализма (цитирует Ленина: "Дело
переработки... переделало бы мелкое земледелие". Т. VIII, с. 139).
Союз рабочего класса и крестьянства не может быть прочным и длительным,
если смычка текстильная не будет дополнена смычкой металлической. Вот как
понимал смычку Ленин, и это потому, что он был пролетарским революционером,
а не крестьянским философом, как пытаются его изобразить некоторые, с
позволения сказать, ленинцы.
Третий вопрос касается нэпа и классовой борьбы в условиях нэпа.
Необходимо установить, что основы нэпа были даны нашей партией не после
военного коммунизма, как это некоторые утверждают, а до него. В начале 1918
года я мог бы сослаться на брошюру Ленина "О наших задачах"453.
Эта политика, провозглашенная в 1918 году, была, прервана интервенцией. Мы
получили возможность проводить ее только после интервенции, после военного
коммунизма, в сравнении с которым нэп был действительно новой экономической
политикой.
Бухарин. Позабыв ее тогда на известное время.
Сталин. В подтверждение этого я считаю нужным сослаться на резолюцию,
принятую IX съездом Советов454, где было сказано, что основы нэпа
были изложены еще до военного коммунизма.
Осинский. Я против этого не возражаю.
Сталин. Возможно, что вы не возражаете, но возражают другие.
Осинский. Я даже сам это говорил.
Сталин. Вы, может быть, разрешите мне привести цитату из этой
резолюции, она принята в конце 1921 года, спустя почти год после объявления
нэпа.
Ворошилов. Это был в начале 1920 года.
Сталин. Это было в конце 1921 года, в декабре, на IX съезде Советов.
Ворошилов. Правильно, правильно.
Сталин. В этой резолюции сказано: "...так называемая новая
экономическая политика... стала возможной лишь после военного коммунизма".
Вы видите, таким образом, как неправы товарищи, утверждающие, что
партия осознала необходимость строительства социализма в условиях допущения
рынка будто бы лишь после военного коммунизма. Из этого следует, что нельзя
рассматривать нэп только лишь как отступление. Нэп предполагает победоносное
социалистическое наступление на капиталистические элементы нашего хозяйства.
Оппозиция в лице Троцкого говорила, что ежели введен нэп, то нам
остается лишь отступать шаг за шагом, как мы отступали в начале нэпа,
расширяя нэп и сдавая позиции.
Бухарин. Пока не настанет "международная революция".
Сталин. Совершенно правильно, пока не наступит международная революция,
которая избавит нас от дальнейшего отступления. На этом неправильном
понимании нэпа и базируется утверждение Троцкого о том, что партия расширяет
нэп и отступает будто бы от позиций Ленина, вводя в деревне аренду земли и
наемный труд.
Не угодно ли послушать слова Троцкого: "...а что такое последние меры
советской власти в деревне? Разрешение арендовать землю, нанимать рабочую
силу и все, что мы называем расширением нэпа в деревне... Но можно ли было
не расширить нэпа в деревне? Нет. Потому что тогда захирело бы крестьянское
хозяйство, усилился бы рынок, затормозилась бы промышленность" (см. Троцкий.
8 лет, с. 16 -- 17).
Вот до чего можно договориться, если забыть455 себе
неправильную мысль о том, что нэп есть отступление и только отступление.
Можно ли утверждать, что партия, введя в деревне наемный труд и аренду
земли, "расширила" нэп, "отступила" от Ленина и т. д.? Конечно, нельзя. Люди
утверждают, что подобная глупость не имеет ничего общего с Лениным и
ленинизмом. Я мог бы здесь сослаться на известное письмо Ленина Осинскому от
1 апреля 1922 года, где он говорит о необходимости применять наемный труд и
аренду земли в деревне.
Это было в конце XI съезда. Вот цитата: "По вопросу об условиях в
указанном отношении..." (Ленинский сборник, с. 396). Вы видите, до чего
глупо и бессознательно все, что они говорят об отступлении и т. д.
Я говорю об этом потому, что люди болтают о расширении нэпа, а ищут
себе оправдания в этой болтовне для отступления перед
капиталистическими элементами в деревне. Я об этом говорю потому, что у
нас внутри и около партии народились элементы, видящие в расширении нэпа
"спасание смычки рабочих и крестьян", требующие развязывания
капиталистических элементов в деревне в интересах смычки. Я об этом говорю
потому, что против таких [ан] типролетарских настроений необходимо
застраховать партию всеми силами, всеми средствами. Чтобы не идти далеко, я
сошлюсь на записку сотрудника бедноты С. Чернова, где он требовал целого
ряда облегчений для кулачества, означавших ничто иное, как действительное и
непревращенное расширение нэпа. Я не знаю, коммунист ли он или беспартийный.
Бухарин. Теперь, кажется, коммунист.
Сталин. Кажется, он еще беспартийный, но в смысле преданности делу
советской власти ему мог бы позавидовать любой коммунист. И вот этот товарищ
до того запутался, что стало его трудно отличить от идеолога деревенской
буржуазии. "Необходимо,-- пишет он,-- первым делом отменить систему
прогрессивно-подоходного налога так, как она есть теперь, и обложить слегка
рабочий скот и крупные сельскохозяйственные орудия. Вторая мера --
пересмотреть инструкции по выборам. Грубее сделать признаки, откуда
начинается эксплуатация крестьян кулацкого хозяйства".
Вот оно, расширение нэпа. Как видите, семя, брошенное Троцким, не
пропало даром. Неправильное понимание нэпа создает разговор о расширении
его, и это создает записки с требованием льгот кулаку.
Я хочу еще отметить заявление Петровского о том, что классовая борьба,
во время нэпа в связи с хлебозаготовками имеет будто бы третьестепенное
значение. С этим я никак не соглашусь. У нас нет и не может быть ни одного
сколько-нибудь серьезного политического и исторического фактора, который не
отражал бы в условиях диктатуры пролетариата наличие классовой борьбы в
городе или в деревне.
Разве нэп отменил диктатуру пролетариата? Нет. Нэп есть своеобразное
выражение и орудие диктатуры пролетариата. А разве диктатура пролетариата не
есть продолжение классовой борьбы? Классовая борьба играет третьестепенную
роль в таком факторе, как выступление кулаков против советской политики во
время хлебозаготовок и контрмеры советской власти против кулаков и
спекулянтов в связи с хлебозаготовками. Разве это не факт, что во время
хлебозаготовок мы имели первое за время нэпа серьезное выступление
капиталистических элементов деревни против советской политики? Разве в
деревне нет больше классовой борьбы, разве это не верно, что лозунг Ленина
об опоре на бедняка в союзе с середняком и борьбе с кулаком является
основным лозунгом нашей работы в деревне? А что такое этот лозунг как не
выражение классовой борьбы в деревне? Конечно, наша политика не есть
политика разжигания классовой борьбы. Почему? Потому что, коль скоро мы
стоим у власти, коль скоро командные высоты сосредоточены в руках рабочего
класса, мы заинтересованы в том, чтобы классовая борьба, не принимала
формы гражданской войны и чтобы мы имели возможность продолжать спокойно
нашу строительную работу. Но это еще не значит, что отменяется классовая
борьба., что она не будет обостряться. Это тем более не значит, что
классовая борьба, не есть решающая сила в нашем продвижении вперед.
Мы говорим, что развитие социалистического развития в области торговли,
промышленности, деревни идет. Что это значит? Это значит, что мы тесним
часть торговцев, кулаков, мелких собственников. Можно ли предполагать, что
эти капиталистические элементы не попытаются организоваться против линии,
что они будут сидеть молча? Конечно, нельзя. Таким образом, каждый наш успех
в области социалистического строительства является выражением и результатом
классовой борьбы. По мере развития социалистического строительства
сопротивление будет расти, а советская власть будет изолировать эти
элементы, разлагать врагов рабочего класса, подавлять сопротивление
эксплуататоров, создавать базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего
класса и основной массы крестьянства. Нельзя представить себе дело так, что
без боев все -- и рабочие, и капиталисты -- окажутся в [л]оне социализма.
Таких сказок не бывает, чтобы отживающие классы сдавали добровольно свои
позиции без сопротивления. Продвижение к социализму не может не вести к
сопротивлению эксплуататорских элементов, а это сопротивление не может не
вести к неизбежному обострению классовой борьбы. Вот почему рабочий класс
нельзя усыплять разговорами о второстепенной роли классовой борьбы.
Теперь вопрос относительно проблемы чрезвычайных мер. Нельзя их
рассматривать как нечто абсолютное и навсегда данное. Они необходимы при
известных условиях, когда нет у нас в наличии других мер. Чрезвычайные меры
вредны при других условиях, когда есть другие гибкие для маневра меры.
Неправы те, которые думают, что чрезвычайные меры всегда необходимы и
целесообразны. С такими людьми необходима решительная борьба..
Было ли ошибкой применение чрезвычайных мер? Все признают, что не было
ошибкой, что чрезвычайные меры спасли страну от общего кризиса. Что
заставило нас применить эти меры? Дефицит в 120 млн. [рублей] к январю.
Могли ли мы не идти на чрезвычайные меры при отсутствии достаточных валютных
резервов для того, чтобы ввести хлеб из-за границы? Ясно, не могли. Если бы
мы не восполнили этот дефицит, у нас был бы теперь кризис всего народного
хозяйства, голод в городах, голод в армии. Если бы у нас был хлебный резерв
миллионов в сто, чтобы обождать и взять потом измором кулака, интервенируя
рынок.
Ворошилов. На будущее время обязательно нужно иметь резерв.
Сталин. Мы, конечно, не пошли бы на чрезвычайные меры. Если бы у нас
был валютный резерв в сто пятьдесят миллионов руб., чтобы ввести хлеб из-за
границы, мы, пожалуй, не пошли бы на чрезвычайные меры.
Я должен заявить, что не считаю позорным импорт хлеба при известных
условиях нашей внешней торговли. Я могу вполне представить такое
обстоятельство, при котором мы один сорт хлеба ввозим из-за границы, а
другой вывозим за границу и в балансе остаемся в выигрыше.
Но у нас не было этих резервов, поэтому мы применили чрезвычайные меры.
Значит ли это, что мы и впредь должны оставаться без резервов и прибегать
вновь к чрезвычайным мерам? Нет. Мы должны принять все меры, чтобы накопить
резервы. Люди думают, что чрезвычайные меры превратятся в постоянный или
длительный курс нашей партии. Это опасные люди, ибо они играют с огнем и
смогут разыграть. Нашу вынужденную неизбежную поддержку индивидуального
мелкого хозяйства капиталистическая реставрационная тенденция может
повернуть против нас. Это есть наше поле битвы. Можно ли было не пойти на
это? Конечно, нельзя. Никто не оспаривает того, что коллективные советские
хозяйства дадут хлеб в большом количестве только через три-четыре года...
Сталин. Даже и позже.
Калинин. Лет через восемь.
Сокольников. Что мы должны делать сейчас? Есть у нас другая ставка,
кроме того, чтобы эти 20 миллионов дворов, которые товарную продукцию имеют,
связать с нашим социалистическим хозяйством на почве повышения их продукции.
Конечно, другого выхода нет. Это мы должны сделать. Поставить мелкого
товарного производителя на службу социалистическому хозяйству, умея
сохранить его в подчиненном положении, это задача, которую мы должны
поставить перед собой. (Звонок председателя.) Можно мне еще 5 минут?
(Голоса: Дать.)
Ворошилов. Дать 10 минут. Хорошо говорит пока.
Председатель. Это единственное ведомство, в котором резервы есть.
Поэтому он и предлагает 10 минут. Возражений нет. Принято.
Сокольников. Позвольте мне в дальнейшей части говорить короче и по
необходимости не совсем связно.
Какие пункты я хотел затронуть еще? Прежде всего то, о чем говорил
здесь тов. Микоян. Вопрос о нашем резерве. Прежде всего наши валютные
резервы. С чем это связано? Тов. Микоян назвал цифры состояния наших
валютных запасов и правильно связал ее [валюту] с объемом нашего экспорта и
с той ролью, которую играл в этой части зерновой экспорт. В 1924 -- 25 году
наш золотой
запас составлял руб. Был неурожайный год. Мы ввозили хлеб
на руб. Но так как по другой линии был прирост, то золотой за
пас сократился всего на 44' Руб- А если из него исключить
гаран
тийные письма Наркомфина на будущее золото и на могущие448
ро
диться золотые килограммы, то его имеется сейчас вкругле руб.
То есть мы имеем за последнее время сокращение золотого запаса вдвое.
Но параллельно с этим, что мы получили, мы за это время увеличили в 10
раз свою заграничную задолженность, которая является краткосрочной
задолженностью. Заграничная задолженность
составляет 449 руб. сейчас. Мы с этой стороны попадаем в
самое
тяжелое положение, чтобы не говорить сильнее. Мы рискуем попасть при
таком положении в некоторую зависимость от наших кредиторов. Мы попадаем в
положение, когда они могут нам подложить величайшую свинью. Наконец мы
подходим к тому, что наша промышленность в своем подъеме ограничивается
реальными размерами экспорта, который является очень ограниченным. Мы не
имеем возможности больше тратить валютные резервы, и мы были бы близоруки,
если бы дальше залезали в краткосрочный кредит. Дальше идти по линии
использования такого иностранного кредита -- это означало бы попадать в
петлю кредитора, который держит нас за ниточку краткосрочного кредита. Тов.
Микоян говорил об этом и в основном совершенно правильно.
Что же нужно сделать для того, чтобы это исправить? Что же дальше?
Нельзя продолжать больше таким образом ни одного года. Мы тут дошли до
последней черты. Нельзя, чтобы дело у нас шло дальше в порядке инерции по
наклонной плоскости. Все с этим согласны. Найдется ли в этом зале человек,
который не понимал бы, что нельзя дальше тратить валютные резервы? Это
азбука. Год тому назад мы то же самое знали. Ясно, что решение этого вопроса
для нас не может заключаться в развитии промышленного экспорта.
Я принимал активное участие в выработке мероприятий по усилению
промышленного экспорта, считая, что это должно сыграть свою роль, что
промышленный экспорт может дать больше, чем в довоенное время. Но это не
выход, т. к. когда не хватает промышленной продукции для внутреннего рынка,
когда не хватает средств для развития целого ряда отраслей промышленности,
мы не можем развернуть экспорт одних отраслей промышленности в ущерб другим.
Мы должны пересмотреть положение сельского хозяйства. Мы должны направить на
него гораздо больше внимания, мы должны поставить это в центр своей работы
так, как мы умеем это делать.
И последний вопрос: о ценах. Тов. Микоян здесь уже говорил о
необходимости поднятия цен. Это вопрос конкретный. Но позвольте мне в
порядке совершенно откровенных разговоров сказать: я думаю, что это
повышение цен на 12%, предлагаемое тов. Микояном, является недостаточным. Я
думаю, что мы на нем не удержимся. Это дело не выйдет. Мы платим
крестьянству абсолютно недостаточную цену за хлеб. Если грубо формулировать
и сравнивать индексы хлебный и товарный, то мы покупаем у крестьян, скажем,
600 млн. пудов, а платим, в лучшем случае, за 200 -- 400 млн. пудов, мы
просто берем даром при нынешнем соотноше-
нии цен. (Голос Без доказательства.) Мы дольше выдерживать такое
соотношение промышленных цен и цен на зерно [не можем]. Нельзя.
В чем смысл нынешнего хлебозаготовительного кризиса? В том, что мы
имеем предупреждение не только со стороны кулака, кулак, конечно, хотел бы
на этом поживиться, но и со стороны середняцких масс крестьянства. Больше
это соотношение цен, когда зерновой индекс составляет 110 (принимая
довоенный уровень за 100), а животноводческий -- 180, при розничном индексе
промтоваров свыше 200, выдерживать нельзя, нужно его менять. Мы должны
поставить выравнивание индексов в пользу зерна неотложной задачей своей
политики. Хотя начните с 12%, попробуйте. Но для себя, не публикуя, не
объявляя, мы должны поставить вопрос о том, чтобы соотношение цен радикально
пересмотреть. Сроки кончились. Мы должны тут действовать. Необходимо
подготовляться к перспективе более существенного повышения зернового
индекса.
Позвольте мне, не входя в обсуждение этого вопроса, сказать одно в
объяснение. Вопросы цен -- это есть сейчас вопросы нормальных цен. Ведь все
это упирается в ту финансовую организацию, которую мы создали в 1924 г. Что
осталось от ленинской реформы и т. д. Не все 100%, тут кое-что должно быть
изменено. И я думаю, что мы можем правильной хозяйственной политикой
выправить дело. Но кроме этого есть еще одно условие. Тов. Андреев здесь
сказал и при всей осторожности сказал правильно, это есть некоторая трещина
в наших отношениях с средним крестьянством. Эту трещину мы должны замазать и
исправить. Мы должны вернуть себе доверие среднего крестьянства, не
останавливая своей борьбы с кулаком. Доверие среднего крестьянства мы должны
суметь себе вернуть. Если мы его вернем, это и будет гарантия того, что в
будущую осень мы сможем провести нормально хлебозаготовительную кампанию и
нам не придется опять слушать доклад о перегибах, об извращениях, об
экстраординарных мерах и т. д. Если мы доверия не вернем, если не сумеем
создать необходимого впечатления в крестьянстве, то опять придется принимать
чрезвычайные меры, относительно отрицательных результатов которых мы все
согласны.
Сталин. Прежде всего я коснусь вопроса о главных источниках развития
нашей промышленности. Осинский и Сокольников, сами того не сознавая, задели
этот вопрос, это первостепенной важности вопрос. Я думаю, что главных
источников, питающих нашу промышленность, у нас имеется два: первый источник
-- рабочий класс, второй -- крестьянство. Наша страна тем отличается от
капиталистической, что она не должна заниматься ограблением колоний и не
имеет займов извне. Средства, которые являются источниками для Европы и
Америки. Что же у нас остается? Развивать
промышленность, индустриализировать страну за счет внутреннего
накопления. При буржуазном порядке промышленность развивалась у нас за счет
займов. У нас иначе. Мы строим Турксиб450, Днепрострой и другие,
требующие сотен миллионов рублей. Все, что мы строим, за счет внутреннего
накопления. Но где же главный источник накопления?
С крестьянством у нас обстоит так -- оно платит налоги, переплачивает
на товарах и недополучает по ценам на сельскохозяйственную продукцию. Это
добавочный налог на крестьянство в интересах индустриализации. Это нечто
вроде сверхналога, который мы вынуждены брать для поднятия уровня нашей
промышленности.
Дело это, что и говорить, неприятное, но без этого добавочного налога
на крестьянство, промышленность и наша страна пока, к сожалению, обойтись не
могут. Я об этом говорю, потому что Сокольников и Осинский не понимают
этого. Они построили свои речи на том, что крестьянство переплачивает на
товарах и недополучает на ценах на сельскохозяйственную продукцию, что
абсолютно верно.
Чего же требуют Осинский и Сокольников? Они требуют восстановительных
цен на хлеб, дабы ножницы были теперь же уничтожены. Но что значит
уничтожить ножницы в этом или будущем году? Это значит затормозить
индустриализацию страны, в том числе и индустриализацию сельского хозяйства,
это значит подорвать неокрепшую промышленность и ударить по всему народному
хозяйству.
Можем ли мы пойти на это? Нет. Нужно ли уничтожить все эти переплаты и
недоплаты деревни? Да. Можем ли мы уничтожить их теперь, не ослабляя наше
народное хозяйство? Нет. В чем же должна состоять наша политика? Она должна
состоять в том, чтобы постепенно ослаблять эти ножницы, снижая цены на
промтовары и подымая технику земледелия (что не может не удешевить хлеб), с
тем чтобы через несколько лет уничтожить вовсе добавочный налог на
крестьянство.
Может ли крестьянство выдержать эту тяжесть? Может. Во-первых, потому
что она будет ослабляться из года в год, во-вторых, потому что взимание
этого добавочного налога происходит в условиях советских порядков, где
эксплуатация крестьянства исключена [...]451 советского
государства и где выплата налогов сопровождается улучшением материального
положения крестьянства.
Осинский спрашивает, чем отличается линия ЦК от линии оппозиции.
Пропасть лежит между линией ЦК и оппозицией. А в том, что касается линии
Осинского, то она ничем не отличается от линии оппозиции. Не следует
забывать, что требование о немедленном введении восстановительных цен на
хлеб является требованием оппозиции. Это факт несомненный. Могут спросить,
как можно совместить сверхиндустриальные глупости оппозиции с требованием
восстановительных цен на хлеб. Да, верно, их нельзя совмес-
тить логически. Однако они совмещены в платформе оппозции. Дело в том,
что у оппозиции есть две души: одна крикливая, леворе-волюционная в
кавычках, пытающаяся обличить ЦК в нежелании поддержать индустриализацию,
другая -- демагогическая, практически оппортунистическая, имеющая целью
пощекотать крестьян насчет необходимости ввести восстановительные цены и
поплыть по течению. Первая душа апеллирует к так называемым "левым"
элементам и имеет целью собрать их вокруг оппозиции. Вторая апеллирует к
правым элементам и хочет их собрать вокруг оппозиции. Именно поэтому и
говорится в резолюции, что оппозиция представляет сброд самых разношерстных
элементов от крайне "левых" до крайне "правых". Странно, что Осинский не
заметил эту вторую душу оппозиции. Тогда бы он знал, что здесь он повторял
требования крайне правых элементов оппозиции.
Вот один из элементов оппозиции, демонстрирующий у них наличие второй,
крайне правой души, заявление на заседании фракции съезда Советов 1927 года.
Заявление Муралова было отклонено, как в корне расходящееся с линией нашей
партии. Вот в какой просак попал здесь Осинский, а с ним и Сокольников. Так
обстоит дело с вопросом об основных источниках развития индустриализации в
нашей стране в данный момент.
Второй вопрос о смычке с середняком, о целях и средствах этой смычки. Я
опять должен коснуться выступления Осинского. У него смычка проходит
исключительно по линии текстильной, по линии удовлетворения личных
потребностей крестьянства. Это совершенно не верно. Конечно, удовлетворение
крестьянства по линии личного удовлетворения его имеет громадное значение.
Но говорить на этом основании, что смычка по линии текстильной является
исчерпывающей, это значит впадать в серьезную ошибку. На самом деле смычка
проходит не только по линии текстильной, но и по линии удовлетворения
хозяйственных потребностей крестьянства как производителя
сельскохозяйственной продукции.
Мы даем крестьянству не только ситец, мы даем машины, семена, плуги.
Они имеют серьезное значение в деле поднятия и преобразования крестьянского
хозяйства на социалистических началах.
Смычка имеет своей основой не только текстиль, но и металл. Без этого
смычка была бы неправильной, об этом забыл тов. Осинский. Чем отличается
смычка по текстилю от смычки по металлу? Тем, что смычка по текстилю
касается производства предметов всего личного потребления крестьянства,
сравнительно мало задевая производственную сторону крестьянского хозяйства.
А смычка по металлу касается, главным образом, производственной стороны
крестьянского хозяйства, поднимая его рентабельность и подготовляя почву для
объединения разрозненных крестьянских хозяйств в крупное общественное
хозяйство.
Ошибочно было бы думать, что цель смычки состоит в сохранении классов,
в частности в сохранении класса крестьян. Цель ее состоит в сближении
крестьян с рабочим классом, как руководителем всего нашего хозяйственного
развития. В постепенной переделке психологии крестьянина, в переделке его
производства в духе коллективизма и подготовке таким образом условий для
уничтожения классов.
Цель смычки в уничтожении классов. Как вообще можно переделать
психологию и производство крестьянства в духе социалистических принципов?
Для этого требуется широчайшая агитация в крестьянских массах в духе
коллективизма. Во-вторых, насаждение кооперативной общественности и охват
крестьянских хозяйств нашими снабженческими сбытовыми организациями. Не
может быть никаких сомнений в том, что без кооперативного развития, который
мы наблюдаем в настоящее время452. Но этого недостаточно для
переделки крестьянства. Основной силой [является] новая техника,
коллективизация труда, электрификация.
Осинский ссылался здесь на Ленина. Но брать Ленина в одной части,
изображать его как крестьянского философа -- значит искажать Ленина. Ленин
понимал, что смычка с крестьянством по линии мануфактурных товаров вещь
важная, наряду с этим он настаивал, чтобы смычку с крестьянством проводить
по линии металла, электрификации, т. е. по той линии, которая переделает
крестьянство в духе коллективизма и социализма (цитирует Ленина: "Дело
переработки... переделало бы мелкое земледелие". Т. VIII, с. 139).
Союз рабочего класса и крестьянства не может быть прочным и длительным,
если смычка текстильная не будет дополнена смычкой металлической. Вот как
понимал смычку Ленин, и это потому, что он был пролетарским революционером,
а не крестьянским философом, как пытаются его изобразить некоторые, с
позволения сказать, ленинцы.
Третий вопрос касается нэпа и классовой борьбы в условиях нэпа.
Необходимо установить, что основы нэпа были даны нашей партией не после
военного коммунизма, как это некоторые утверждают, а до него. В начале 1918
года я мог бы сослаться на брошюру Ленина "О наших задачах"453.
Эта политика, провозглашенная в 1918 году, была, прервана интервенцией. Мы
получили возможность проводить ее только после интервенции, после военного
коммунизма, в сравнении с которым нэп был действительно новой экономической
политикой.
Бухарин. Позабыв ее тогда на известное время.
Сталин. В подтверждение этого я считаю нужным сослаться на резолюцию,
принятую IX съездом Советов454, где было сказано, что основы нэпа
были изложены еще до военного коммунизма.
Осинский. Я против этого не возражаю.
Сталин. Возможно, что вы не возражаете, но возражают другие.
Осинский. Я даже сам это говорил.
Сталин. Вы, может быть, разрешите мне привести цитату из этой
резолюции, она принята в конце 1921 года, спустя почти год после объявления
нэпа.
Ворошилов. Это был в начале 1920 года.
Сталин. Это было в конце 1921 года, в декабре, на IX съезде Советов.
Ворошилов. Правильно, правильно.
Сталин. В этой резолюции сказано: "...так называемая новая
экономическая политика... стала возможной лишь после военного коммунизма".
Вы видите, таким образом, как неправы товарищи, утверждающие, что
партия осознала необходимость строительства социализма в условиях допущения
рынка будто бы лишь после военного коммунизма. Из этого следует, что нельзя
рассматривать нэп только лишь как отступление. Нэп предполагает победоносное
социалистическое наступление на капиталистические элементы нашего хозяйства.
Оппозиция в лице Троцкого говорила, что ежели введен нэп, то нам
остается лишь отступать шаг за шагом, как мы отступали в начале нэпа,
расширяя нэп и сдавая позиции.
Бухарин. Пока не настанет "международная революция".
Сталин. Совершенно правильно, пока не наступит международная революция,
которая избавит нас от дальнейшего отступления. На этом неправильном
понимании нэпа и базируется утверждение Троцкого о том, что партия расширяет
нэп и отступает будто бы от позиций Ленина, вводя в деревне аренду земли и
наемный труд.
Не угодно ли послушать слова Троцкого: "...а что такое последние меры
советской власти в деревне? Разрешение арендовать землю, нанимать рабочую
силу и все, что мы называем расширением нэпа в деревне... Но можно ли было
не расширить нэпа в деревне? Нет. Потому что тогда захирело бы крестьянское
хозяйство, усилился бы рынок, затормозилась бы промышленность" (см. Троцкий.
8 лет, с. 16 -- 17).
Вот до чего можно договориться, если забыть455 себе
неправильную мысль о том, что нэп есть отступление и только отступление.
Можно ли утверждать, что партия, введя в деревне наемный труд и аренду
земли, "расширила" нэп, "отступила" от Ленина и т. д.? Конечно, нельзя. Люди
утверждают, что подобная глупость не имеет ничего общего с Лениным и
ленинизмом. Я мог бы здесь сослаться на известное письмо Ленина Осинскому от
1 апреля 1922 года, где он говорит о необходимости применять наемный труд и
аренду земли в деревне.
Это было в конце XI съезда. Вот цитата: "По вопросу об условиях в
указанном отношении..." (Ленинский сборник, с. 396). Вы видите, до чего
глупо и бессознательно все, что они говорят об отступлении и т. д.
Я говорю об этом потому, что люди болтают о расширении нэпа, а ищут
себе оправдания в этой болтовне для отступления перед
капиталистическими элементами в деревне. Я об этом говорю потому, что у
нас внутри и около партии народились элементы, видящие в расширении нэпа
"спасание смычки рабочих и крестьян", требующие развязывания
капиталистических элементов в деревне в интересах смычки. Я об этом говорю
потому, что против таких [ан] типролетарских настроений необходимо
застраховать партию всеми силами, всеми средствами. Чтобы не идти далеко, я
сошлюсь на записку сотрудника бедноты С. Чернова, где он требовал целого
ряда облегчений для кулачества, означавших ничто иное, как действительное и
непревращенное расширение нэпа. Я не знаю, коммунист ли он или беспартийный.
Бухарин. Теперь, кажется, коммунист.
Сталин. Кажется, он еще беспартийный, но в смысле преданности делу
советской власти ему мог бы позавидовать любой коммунист. И вот этот товарищ
до того запутался, что стало его трудно отличить от идеолога деревенской
буржуазии. "Необходимо,-- пишет он,-- первым делом отменить систему
прогрессивно-подоходного налога так, как она есть теперь, и обложить слегка
рабочий скот и крупные сельскохозяйственные орудия. Вторая мера --
пересмотреть инструкции по выборам. Грубее сделать признаки, откуда
начинается эксплуатация крестьян кулацкого хозяйства".
Вот оно, расширение нэпа. Как видите, семя, брошенное Троцким, не
пропало даром. Неправильное понимание нэпа создает разговор о расширении
его, и это создает записки с требованием льгот кулаку.
Я хочу еще отметить заявление Петровского о том, что классовая борьба,
во время нэпа в связи с хлебозаготовками имеет будто бы третьестепенное
значение. С этим я никак не соглашусь. У нас нет и не может быть ни одного
сколько-нибудь серьезного политического и исторического фактора, который не
отражал бы в условиях диктатуры пролетариата наличие классовой борьбы в
городе или в деревне.
Разве нэп отменил диктатуру пролетариата? Нет. Нэп есть своеобразное
выражение и орудие диктатуры пролетариата. А разве диктатура пролетариата не
есть продолжение классовой борьбы? Классовая борьба играет третьестепенную
роль в таком факторе, как выступление кулаков против советской политики во
время хлебозаготовок и контрмеры советской власти против кулаков и
спекулянтов в связи с хлебозаготовками. Разве это не факт, что во время
хлебозаготовок мы имели первое за время нэпа серьезное выступление
капиталистических элементов деревни против советской политики? Разве в
деревне нет больше классовой борьбы, разве это не верно, что лозунг Ленина
об опоре на бедняка в союзе с середняком и борьбе с кулаком является
основным лозунгом нашей работы в деревне? А что такое этот лозунг как не
выражение классовой борьбы в деревне? Конечно, наша политика не есть
политика разжигания классовой борьбы. Почему? Потому что, коль скоро мы
стоим у власти, коль скоро командные высоты сосредоточены в руках рабочего
класса, мы заинтересованы в том, чтобы классовая борьба, не принимала
формы гражданской войны и чтобы мы имели возможность продолжать спокойно
нашу строительную работу. Но это еще не значит, что отменяется классовая
борьба., что она не будет обостряться. Это тем более не значит, что
классовая борьба, не есть решающая сила в нашем продвижении вперед.
Мы говорим, что развитие социалистического развития в области торговли,
промышленности, деревни идет. Что это значит? Это значит, что мы тесним
часть торговцев, кулаков, мелких собственников. Можно ли предполагать, что
эти капиталистические элементы не попытаются организоваться против линии,
что они будут сидеть молча? Конечно, нельзя. Таким образом, каждый наш успех
в области социалистического строительства является выражением и результатом
классовой борьбы. По мере развития социалистического строительства
сопротивление будет расти, а советская власть будет изолировать эти
элементы, разлагать врагов рабочего класса, подавлять сопротивление
эксплуататоров, создавать базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего
класса и основной массы крестьянства. Нельзя представить себе дело так, что
без боев все -- и рабочие, и капиталисты -- окажутся в [л]оне социализма.
Таких сказок не бывает, чтобы отживающие классы сдавали добровольно свои
позиции без сопротивления. Продвижение к социализму не может не вести к
сопротивлению эксплуататорских элементов, а это сопротивление не может не
вести к неизбежному обострению классовой борьбы. Вот почему рабочий класс
нельзя усыплять разговорами о второстепенной роли классовой борьбы.
Теперь вопрос относительно проблемы чрезвычайных мер. Нельзя их
рассматривать как нечто абсолютное и навсегда данное. Они необходимы при
известных условиях, когда нет у нас в наличии других мер. Чрезвычайные меры
вредны при других условиях, когда есть другие гибкие для маневра меры.
Неправы те, которые думают, что чрезвычайные меры всегда необходимы и
целесообразны. С такими людьми необходима решительная борьба..
Было ли ошибкой применение чрезвычайных мер? Все признают, что не было
ошибкой, что чрезвычайные меры спасли страну от общего кризиса. Что
заставило нас применить эти меры? Дефицит в 120 млн. [рублей] к январю.
Могли ли мы не идти на чрезвычайные меры при отсутствии достаточных валютных
резервов для того, чтобы ввести хлеб из-за границы? Ясно, не могли. Если бы
мы не восполнили этот дефицит, у нас был бы теперь кризис всего народного
хозяйства, голод в городах, голод в армии. Если бы у нас был хлебный резерв
миллионов в сто, чтобы обождать и взять потом измором кулака, интервенируя
рынок.
Ворошилов. На будущее время обязательно нужно иметь резерв.
Сталин. Мы, конечно, не пошли бы на чрезвычайные меры. Если бы у нас
был валютный резерв в сто пятьдесят миллионов руб., чтобы ввести хлеб из-за
границы, мы, пожалуй, не пошли бы на чрезвычайные меры.
Я должен заявить, что не считаю позорным импорт хлеба при известных
условиях нашей внешней торговли. Я могу вполне представить такое
обстоятельство, при котором мы один сорт хлеба ввозим из-за границы, а
другой вывозим за границу и в балансе остаемся в выигрыше.
Но у нас не было этих резервов, поэтому мы применили чрезвычайные меры.
Значит ли это, что мы и впредь должны оставаться без резервов и прибегать
вновь к чрезвычайным мерам? Нет. Мы должны принять все меры, чтобы накопить
резервы. Люди думают, что чрезвычайные меры превратятся в постоянный или
длительный курс нашей партии. Это опасные люди, ибо они играют с огнем и