Страница:
послушание как высшую добродетель коммуниста.
Почему мы повторяем эти положения нашей платформы? Мы это делаем для
того, чтобы сказать: "Без решительного изменения политики нет изменения
режима в партии, в профсоюзах и на фабрике". Внутрипартийная демократия не
может существовать и развиваться, если политика партии не отвечает полностью
интересам рабочего класса и бедноты, если в ней проявляются тенденции
сползания с классовых рельс.
Начав исправлять партийную политику, начав борьбу с кулаком, ЦК партии
выдвинул лозунг самокритики, как средство очищения партии от последствий
бюрократического загнивания и путь к вну-
трипартийной демократии. Какие результаты дал этот призыв? "Кампания по
перевыборам низовых профессиональных и партийных органов пока показывает,
что [мы] имеем несомненное усиление активности партийной и рабочей массы. Но
это усиление активности остается еще далеко недостаточным: до сих пор в дело
самокритики в должной мере еще не втянуты широкие рабочие массы. До сих пор
наша критика в значительной степени критика "сверху". Пока мы идем еще по
линии устранения наиболее бьющих в глаза уродливостей",-- пишет "Правда" от
27 июня.
Почему рабочая масса не принимает еще достаточно энергичного участия в
самокритике? На этот сугубо важный вопрос "Правда" отвечает в цитированной
статье: "Рабочие еще не "раскачались", среди них зачастую еще проявляется
боязнь критиковать. Критикуют в личных разговорах, но выносить свое мнение
на общественное суждение еще избегают".
В сотнях и тысячах статей и заметок нашей печати признается тот факт,
что рабочие боятся увольнения с работы, притеснений за самокритику. Это
отвечает действительности. Причины слабого развития самокритики состоят,
во-первых, в том, что рабочая масса после опыта 1923 года не верит, что дело
идет не о мимоходной ударной кампании, вызванной артемовским, смоленским и
шах-тинским скандалами, а о коренном изменении внутрипартийного и
внутрисоюзного режима. Рабочая масса боится, что после нескольких месяцев
критики придется за нее в будущем расплачиваться. Рабочие на фабриках знают
поименно тех передовых пролетариев, которые за критику были сняты с
производства, задвинуты в бюрократические задворки, выброшены на улицу или
сосланы в ссылку. Рабочие знают имена тех тысяч хозяйственников, которые за
безхозяйственность, за бюрократическое отношение к рабочим потребностям, за
злоупотребление властью не только не были сняты со своих постов, но иногда
получали повышение. Рабочая масса поверит в серьезность поворота, когда
увидит, что виновники злоупотреблений будут подвергнуты наказанию, "невзирая
на лица", когда они увидят, что виновные в прикрывании злоупотреблений, в
попустительстве будут наказаны или что хоть их вина будет публично
установлена. Рабочая масса видит, что в то время, когда ЦК в официальном
воззвании призывает к критике, "не взирая на лица", он сам и его органы
"взирают на лица".
В самом деле, приглядываясь к шахтинскому, смоленскому, арте-мовскому и
другим, до бесконечности, делам, мы видим только непосредственных участников
преступлений. Но куда же девалось высшее руководство, хозяйственное,
партийное, советское и профсоюзное? Рабочих Донбасса гнут в три погибели
администраторы, вредители срывают добычу угля; в Смоленской губернии ведут
столыпинскую
4Q7
земельную политику; печать полна строительными панамами . Ни партийное
руководство на Украине, ни администрация Донуг-ля498, ни ЦК
горнорабочих, ни Наркомзем не видят творящихся безобразий. Невольно
возникает вопрос у каждого думающего рабочего: всерьез
ли партия намерена бороться со злом, против которого она вопит? Рабочая
масса видит, как против самокритики начинают ополчаться все корыстные
элементы, бюрократия, правая часть партии. Одновременно она видит, что ЦК,
вместо того чтобы дать решительный отпор тенденциям к свертыванию
самокритики, зажимает рот "Комсомольской правде"499 за ее борьбу
против хозяйственников и профбюрократов, как он в статье тов. Сталина "Об
опошлении лозунга самокритики"500 выступает против "травли
хозяйственников", хотя еще ни один из руководителей трестов не снят за те
злоупотребления, которые вскрыты печатью.
Лозунг самокритики переживает критические дни. Или вперед по пути к
партийной и рабочей демократии и тогда расширение фронта самокритики,
поднимание ее до политики. Тогда восстановление режима, каким он был при
Ленине. Тогда обобщающая критика и критика ошибок руководства будет правом
каждого члена партии или критика будет бороться только против симптомов
болезни, а [не] против самой болезни, когда она выродится в нездоровую
сенсацию и скоро уступит место молчанию, от шумных скандальных событий к
бюрократическому казенному благополучию. Бюрократ снова будет жить сам по
себе, рабочий также. Исход этого кризиса целиком будет зависеть от энергии и
инициативы партийных рабочих масс. Партийная рабочая демократия должна быть
завоевана.
ВКП(б) самая сильная партия Коминтерна и руководит им. Всякий сдвиг в
ВКП(б) сопровождается сдвигами в Коминтерне. И это не может быть иначе. Так
же как мы пытались разобраться в основных вопросах так называемого левого
курса в ВКП(б), мы коротко подвергнем обсуждению самые актуальные вопросы
политики Коминтерна и его нац [иональных] секций.
В период после V конгресса Коминтерна был совершен ряд политических и
организационных ошибок, которые болезненно отразились на состоянии
международного коммунистического движения. Стабилизация, подготовляя новые
революционные взрывы на базе выросших и обострившихся противоречий, в первый
период означала ликвидацию непосредственной революционной ситуации. Не поняв
этого, Коминтерн не воспротивился безнадежным попыткам захвата власти в
Болгарии (осень 1923 г.) и Эстонии501, не дал отпора установке
германской компартии после поражения 1923 г.502 на
непосредственную организацию революции.
Эти решения, оставаясь на бумаге, отвлекали тем не менее партию от
реальной задачи завоевания масс в их повседневной борьбе против последствий
капиталистической стабилизации и связывания этой борьбы с коммунистической
агитацией и пропагандой будущей борьбы за диктатуру пролетариата. Под
влиянием усиливающейся капиталистической стабилизации и растерявшись перед
ее лицом, новое руководство Коминтерна выкристаллизовывает эмпирически,
стихийно новый тактический или даже стратегичес-
кий план. Стержнем его является отношение к английским центристским
вождям тред-юнионов.
Развал английского хозяйства, керзоновские угрозы против
СССР503 вызывают рост симпатий к стране Советов и стремление
английских рабочих к сближению с советским пролетариатом. Под давлением
этого движения центристы из среды вождей английских профсоюзов идут на
сближение с ВЦСПС. Но руководство Коминтерна, преувеличивая значение этого
сближения, видит в нем надежную защиту против нападения на Советский Союз и
возможность разбить Амстердамский Интернационал профсоюзов, Второй
Интернационал504 и создать при помощи английских центристских
тред-юнионистов параллельные движения центристских течений в Европе. Оно не
замечает, что стабилизация вырвала почву из-под ног массовых центристских
движений на континенте, привела к подчиненю Криспинов505,
Бауэров, Лонге506 и Модильяни507 --
Элленбогенам508, Зейцам509, Турати510,
Д'Араго-нам511, Мюллерам512, Блюмам513 и
Реноделям514, т. е. правым соцде-мократам. Оно не
замечает, что центристские вожди английских тред-юнионов лелеют надежду
подчинить совет профсоюзов Амстердаму или, даже замечая это, сами увлекаются
реформой Амстердама изнутри при помощи английских тред-юнионов.
Весь этот близорукий план кончается крахом, предательством английской
забастовки Перселями, Хиксами, Ситриными. Но, не имея мужества признать свою
ошибку, вожди ВЦСПС и Коминтерна не разрывают связи с английскими
предателями, затрудняя этим использование этого предательства, хотя бы для
усиления компартии. Эта политика деморализует слабую английскую компартию в
такой мере, что она сопротивляется печатанию воззвания ВЦСПС, направленного
против английских предателей, когда наконец ВЦСПС был принужден переменить
фронт. На континенте эта политика внесла смуту в ряды коммунистов и
затруднила им понять, что в период стабилизации первым условием усиления
компартии являются лобовые атаки против социал-демократии.
Еще более пагубными были ошибки, совершенные в этот период в Китае.
Сущность их состояла в том, что из вхождения китком-партии в Гоминьдан с
целью сближения с широкими рабоче-крестьянскими массами и отрыва их от
буржуазии выросла тактика подчинения киткомпартии и пробужденного
пролетариата Китая буржуазно-помещичье-чиновничьему руководству Гоминьдана.
Такая тактика была навязана киткомпартии руководством Коминтерна вопреки
сопротивлению китайских товарищей. Между тем допустимость блока с
революционно-националистической буржуазией отсталых стран признавалась
Лениным лишь при непременном условии самостоятельности и независимости
молодой и слабой компартии. Благодаря этому, киткомпартия не была в
состоянии создать массовые самостоятельные организации пролетарита, не была
в состоянии дать надлежащий отпор измене национальной буржуазии, переходу ее
в лагерь реакции, не была
в состоянии выкристаллизовать традиции самостоятельной борьбы
пролетариата и крестьянства.
Мы не беремся разрешать неразрешимый вообще вопрос о том, возможна ли
была победа пролетариата и крестьянства на данной стадии развития и при
правильной политике. Но при правильной политике пролетариат вышел бы из боя
со сложившимся крепким сознанием того, как надо бороться за победу. При
неправильной политике Коминтерна и его агентов (всякие попытки сбросить
ответственность на одну киткомпартию разбиваются о неопровержимые документы
самых авторитетных учреждений Коминтерна) получился "1905 год515
наоборот", урок, как не надо делать революции.
Под влиянием обострения классовой борьбы в Европе и в СССР и под
влиянием начавшегося сдвига в политике ВКП(б) наметился на IX пленуме ИККИ
сдвиг и в политике Коминтерна. Решение IX пленума о тактике английской,
французской и германской компартий при выборах базируется на необходимости
самой решительной, беспощадной борьбы с социал-демократией, как основы
будущей борьбы пролетариата за свою диктатуру. Мы приветствуем этот сдвиг,
составляющий одно из основных требований нашей платформы. Но для того, чтобы
этот сдвиг мог перерасти в последовательную ленинскую политику, он должен
осознан быть широкими массами членов национальных] секций
Коминтерна516. Это сознание тем более будет прочным, чем
решительнее будут осуждены те оппортунистические идеи, на которых
основывалась политика Англорусского комитета и, в первую очередь, теория
стадий51'.
В Китае Коминтерн повернул фронт, и решение IX пленума ставит и перед
киткомпартией программу действий, имеющих целью создание действительно
самостоятельной партии пролетариата. Но поворот этот в политике произошел
без выяснения причин прошлых тягчайших поражений и без установления всех их
уроков. Документы большевиков-ленинцев, предсказавших это поражение,
указавших уроки его -- скрыты перед китайскими коммунистами. Не начата даже
борьба, против целого ряда неленинских учений, выдвинутых в период правых
ошибок Коминтерна -- теория двух-составных рабоче-крестьянских партий.
Организация таких партий в некоторых странах Востока может привести к новому
подчинению новых отрядов восточного пролетариата буржуазным политиканам,
перекрасившимся в крестьянский цвет. С этой эсеровщиной надо покончить.
Идея, что Советы могут быть создаваемы только при переходе от
демократической революции к социалистической, выдвинутая весной 1927 г., не
похоронена и может в дальнейшем лишить восточный пролетариат могучих форм
массовых организаций, без которых невозможна победа и в демократической
революции. Все эти пережитки старого правого курса могут исчезнуть только
при ликвидации того режима, который установился в Коминтерне после V
конгресса. Режим этот состоял в проведении политической линии Коминтерна и
его нац [иональных] секций без действительно-
го участия партийных масс. Существующие в них противоречивые тенденции
не могли выявляться под угрозой опасности исключения их носителей.
Вредные правые и левые уклоны, порождаемые жизнью, сложностью
обстановки, в которой действовали компартии, не изживались в идейной борьбе;
партийная масса получала сверху готовое учение, которое должна была только
"перерабатывать". Это привело к окаменению направлений, к их фракционному
оформлению и нелегальному существованию. Изменение руководств целых
компартий производилось на деле Коминтерном, без действительного участия
партийных масс. Подобная политика настолько обостряла внутренние конфликты,
что приводила, с одной стороны, к исключению из партий элементов, доказавших
всей своей деятельностью свою кровную связь с коммунистическим движением, с
другой стороны, лишала возможности наиболее преданных и активных работников
не только принимать участие в руководстве партии, но и вообще в ее работах.
Создавался постоянный перерыв преемственности в руководстве партии, в
развитии партии, невозможность создания руководящих кадров, на опыте своих
ошибок подготовляющихся к самостоятельному руководству. Этому всему надо
положить конец, ибо в случае серьезных революционных событий даже лучшее
руководство Коминтерна обанкротится, не имея в каждой стране кадров
самостоятельных руководителей, органически связанных со страной, с партией и
олицетворяющих ее опыт.
Коминтерн не может дальше развиваться без программы. Предложенный
проект носит на себе все характерные черты оторванности ИККИ от
действительной практической жизни компартий. Уже перед VI конгрессом
Коминтерна работала программная комиссия. Проект, выработанный ею, был после
предварительной дискуссии на конгрессе передан на обсуждение нац [иональных]
секций. Никакого действительного обсуждения этого проекта в продолжение
шести лет не последовало, несмотря на существование многих теоретических
органов Коминтерна, на существование Ко-макадемии в СССР. Программная
комиссия возобновила работу только в самое последнее время. Она представила
за несколько недель до конгресса свой проект.
Мы не можем здесь давать подробной оценки страницы за страницей этого
более публицистического, чем программного, документа. Мы остановимся только
на его главных недостатках. Всякая коммунистическая программа должна
базироваться на анализе тенденций экономического развития. Позади нас десять
лет послевоенного развития капитализма. Дает ли программа хотя бы самый
сжатый очерк тенденций этого развития? Она посвящает вопросу
капиталистической стабилизации двадцать строк. Она не дает никакого анализа
новых отношений стран, новой возросшей роли трестов, новых сдвигов в
технике, новых организационных
методов капитализма (процессов рационализации). Видоизменения в
развитии аграрного хозяйства даже не упоминаются.
Вся картина развития мира за десять лет дает только повод к повторению
нескольких агитационных формулировок. Картина противоречий между
капиталистическими государствами, ведущих к новой империалистической войне,
новые тенденции в вооружении, которые могут создаться при грядущей войне,
положение масс, отличное от положения во время последней империалистической
войны (центр тяжести переходит от восстаний в армиях к восстаниям
амуниционных рабочих), новые явления в колониальной политике (попытка
экономической кооперации) не существуют для проекта программы.
Программа должна выражать положительно и отрицательно опыт той
революционной борьбы, которую ведет пролетариат в капиталистических странах.
Проект программы отражает только опыт русской революции. Чреватый
последствиями опыт венгер-
"-* MR /
скои революции (нигилистическое отношение венгерских коммунистов к
аграрному вопросу, не преодоленное ни в одной западной стране), опыт
венгерской, финляндской519, германской520 революций
(отношение к левым социал-демократам). Новые явления в реформизме
(американские компанейские союзы, рабочие банки, отказ от забастовок). Все
это не находит ни малейшего отражения в проекте программы, который посвящает
целую страницу гильдейскому521 и конструктивному522
социализму, не имеющему почти никакого практического массового значения.
Вопрос о причинах поражения первой волны революции в Европе решен
указанием на силу социал-демократии и нашу слабость, как будто бы это были
самопроизвольные явления. Опыт китайской революции, за который мы уплатили
морем крови, стыдливо обойден кивком по направлению к старым решениям II
конгресса Коминтерна, хотя эти старые правильные решения были забыты в 1926
--1927 году. Проект программы неудовлетворительно формулирует вопрос о
построении социализма в одной стране, не связывая этот вопрос в достаточной
мере с развитием мировой революции.
В продолжение десяти лет существования Коминтерна все партии, начиная с
Союза "Спартака"523, были принуждены выступать с сотнями
документов программного характера. В период первой волны международной
революции все эти документы относились преимущественно к вопросам
непосредственной борьбы за власть. С 1921 года, когда схлынула первая волна
революции, компартиям всех стран приходилось занимать программную позицию по
отношению к борьбе за улучшение быта рабочих против постоянной угрозы его
ухудшения, против свертывания одного за другим прав рабочей массы.
Приходилось занимать позицию по отношению к вопросам налоговым, трестов,
аграрному, таможенной политики, охраны труда, организации армии и т. д. и т.
д. Эти программные заявления партий шли ощупью, путано, полные то правых, то
левых ошибок.
Все компартии нуждаются в ответе на вопрос: как должна быть построена
программа частичных и переходных требований? Необходимость ответа на эти
вопросы признал IV конгресс Коминтерна, приняв формулировку, продиктованную
Лениным против Бухарина:
"В общей программе должно быть дано обоснование всех переходных и
частичных требований. При этом конгресс так же решительно осуждает
тенденцию, усматривающую оппортунизм в требовании включения переходных
требований в программу, как и все попытки затушевать или заменить основные
революционные задачи частичными требованиями. В общей программе должны быть
выяснены основные исторические типы переходных требований нац [иональных]
секций, причем это должно быть сделано в соответствии с основными различиями
политической и экономической структуры отдельных стран, например, с одной
стороны, Англия, с другой -- Индия".
Это решение сегодня еще более актуально, чем было в 1922 г., когда
принималось, ибо стабилизация капитализма не позволяет компартиям сделать ни
одного решительного шага без программного ответа на целый ряд вопросов.
Проект программы хоронит резолюцию IV конгресса, не дает никакого ответа на
поставленные им задачи, если таким ответом не считать, что "надо обострять
соответствующие лозунги". А это значит, что если бы проект программы
Коминтерна имел во всех прочих частях те преимущества, которые у него
отсутствуют, то он бы за отсутствием ответа на самые спорные вопросы был
непригодным для тех целей, для которых вообще пишется программа. Коминтерн
очень нуждается в программе, но принятие этого проекта не удовлетворяет этой
потребности и поэтому вместо того, чтобы, принимая его, создавать фикцию,
лучше отложить еще раз, как это ни прискорбно; открыть действительную,
свободную дискуссию над опубликованным проектом, привлечь к работе над новой
программой все научные силы коммунистического движения и выработать
документ, отвечающий не только на вопрос о том, какая должна быть политика
коммунистов после взятия власти, но и на вопрос о том, как ее завоевать.
Слабость проекта программы отражает состояние, в котором находится
Коминтерн, механизацию его умственной жизни, отрыв его от практики нац
[иональных] секций, распыление его идеологических сил.
Мы отчетливо видим, какие трудности придется преодолевать левому курсу,
если он будет развиваться дальше по ленинскому пути. Новый курс есть попытка
выпрямить классовую линию партии. Он не может не встретить сопротивления тех
хозяйственников, бюрократов, которые начали сползать с классовой
пролетарской линии и того широкого слоя партии, "лакированных коммунистов",
которые никогда в действительности на классовой линии пролетариата не
стояли. В самом начале нового курса влиятельные правые круги партии заняли
по отношению к нему враждебную по-
зицию. Не выдвигая своей программы изживания трудностей, эти элементы
стремятся путем отдельных решений протискивать свои взгляды, срывая на деле
провозглашенный ЦК сдвиг влево.
В то же время партруководство продолжает жестоко преследовать
сторонников оппозиции, большевиков-ленинцев, используя аппарат ГПУ для
борьбы с ростом наших взглядов в партии и в рабочем классе. Вынужденное
бороться при проведении нового курса за те же цели, которые на своих
знаменах написала оппозиция, партруководство с яростью преследует нас и
наших сторонников.
Противоречия нового курса справа и слева бросаются в глаза. Без
устранения этих противоречий новый курс не будет ни прочным, ни длительным.
В этом ни у кого не может быть сомнений. Мы подчеркиваем это наше мнение, т.
к. преодолеть растущие трудности и закрепить позиции социализма может только
последовательно ленинская, пролетарская политика, объединившая все
пролетарские силы партии против правых тенденций.
Наши затруднения имеют социально-экономические корни. Они сводятся к
трудностям социалистического строительства в одной технически и экономически
отсталой стране, окруженной мощными капиталистическими государствами.
Героический рабочий класс СССР под руководством Ленина взял власть и
закрепил основные завоевания социалистической революции. Пролетарское
государство выиграло войну, восстановило хозяйство, приступило к новому
капитальному строительству производительных сил. В то же время усилились
позиции наших врагов: кулака, нэпмана, бюрократа. Объективные трудности
социалистического строительства усугубились рядом грубейших ошибок со
стороны политического и хозяйственного руководства.
Новый курс должен в ближайшем будущем выйти за пределы вскрывания
гнойников (как это ассенизационное дело ни необходимо), подняться до
правильной ленинской политики, проводимой рабочим классом и беднотой. Только
в этом случае он явится торжеством ленинизма. При попятном же движении на
деле победят элементы, стремящиеся к неонэпу, что будет означать нарастание
еще больших трудностей в дальнейшем.
Мы изложили перед вами открыто наши взгляды на положение в СССР, в ВКП
и в Коминтерне и наши разногласия с руководством ВКП. Мы отклоняем политику
прикрашивания положения, скрывания разногласий, неискренних покаяний. Делаем
это не из гордости или самолюбия, а в интересах партии, всего рабочего
класса и международной организации борющегося пролетариата. Мы должны
сказать только правду. Мы не прикрашиваем разногласий, потому что только их
действительное преодоление является незыблемой основой единства партии.
Изложив наши взгляды, мы спрашиваем прежде всего себя: увеличились ли наши
разногласия с ВКП и Коминтерном после нашего исключения и ссылки,-- и
отвечаем на этот вопрос ясно и недвусмысленно: политика ЦК ВКП после съезда
спо-
собствовала уменьшению разногласий, политика Коминтерна действовала в
том же направлении. ЦК начал борьбу с главной силой буржуазного развития в
СССР -- с кулаком, мы это приветствуем и поддерживаем. ЦК начал борьбу с
бюрократизмом и его последствиями, за внутрипартийную демократию -- этот
рычаг борьбы с перерожденческими тенденциями, со сползанием с рельс
пролетарской диктатуры. Мы эту борьбу поддерживаем и намечаем развитие этой
борьбы. Коминтерн исправляет правый уклон, наметившийся в 1925 -- 1927 гг.
Мы это исправление поддерживаем. Мы считаем, что это уменьшение разногласий
достаточно для того, чтобы сделать возможным совместную работу на основах
нашего подчинения всякому решению ЦК ВКП и Коминтерна.
Мы не скрываем в этом документе и тех разногласий, которые еще
существуют. Борьба с кулаком требует усиления индустриализации, организации
Почему мы повторяем эти положения нашей платформы? Мы это делаем для
того, чтобы сказать: "Без решительного изменения политики нет изменения
режима в партии, в профсоюзах и на фабрике". Внутрипартийная демократия не
может существовать и развиваться, если политика партии не отвечает полностью
интересам рабочего класса и бедноты, если в ней проявляются тенденции
сползания с классовых рельс.
Начав исправлять партийную политику, начав борьбу с кулаком, ЦК партии
выдвинул лозунг самокритики, как средство очищения партии от последствий
бюрократического загнивания и путь к вну-
трипартийной демократии. Какие результаты дал этот призыв? "Кампания по
перевыборам низовых профессиональных и партийных органов пока показывает,
что [мы] имеем несомненное усиление активности партийной и рабочей массы. Но
это усиление активности остается еще далеко недостаточным: до сих пор в дело
самокритики в должной мере еще не втянуты широкие рабочие массы. До сих пор
наша критика в значительной степени критика "сверху". Пока мы идем еще по
линии устранения наиболее бьющих в глаза уродливостей",-- пишет "Правда" от
27 июня.
Почему рабочая масса не принимает еще достаточно энергичного участия в
самокритике? На этот сугубо важный вопрос "Правда" отвечает в цитированной
статье: "Рабочие еще не "раскачались", среди них зачастую еще проявляется
боязнь критиковать. Критикуют в личных разговорах, но выносить свое мнение
на общественное суждение еще избегают".
В сотнях и тысячах статей и заметок нашей печати признается тот факт,
что рабочие боятся увольнения с работы, притеснений за самокритику. Это
отвечает действительности. Причины слабого развития самокритики состоят,
во-первых, в том, что рабочая масса после опыта 1923 года не верит, что дело
идет не о мимоходной ударной кампании, вызванной артемовским, смоленским и
шах-тинским скандалами, а о коренном изменении внутрипартийного и
внутрисоюзного режима. Рабочая масса боится, что после нескольких месяцев
критики придется за нее в будущем расплачиваться. Рабочие на фабриках знают
поименно тех передовых пролетариев, которые за критику были сняты с
производства, задвинуты в бюрократические задворки, выброшены на улицу или
сосланы в ссылку. Рабочие знают имена тех тысяч хозяйственников, которые за
безхозяйственность, за бюрократическое отношение к рабочим потребностям, за
злоупотребление властью не только не были сняты со своих постов, но иногда
получали повышение. Рабочая масса поверит в серьезность поворота, когда
увидит, что виновники злоупотреблений будут подвергнуты наказанию, "невзирая
на лица", когда они увидят, что виновные в прикрывании злоупотреблений, в
попустительстве будут наказаны или что хоть их вина будет публично
установлена. Рабочая масса видит, что в то время, когда ЦК в официальном
воззвании призывает к критике, "не взирая на лица", он сам и его органы
"взирают на лица".
В самом деле, приглядываясь к шахтинскому, смоленскому, арте-мовскому и
другим, до бесконечности, делам, мы видим только непосредственных участников
преступлений. Но куда же девалось высшее руководство, хозяйственное,
партийное, советское и профсоюзное? Рабочих Донбасса гнут в три погибели
администраторы, вредители срывают добычу угля; в Смоленской губернии ведут
столыпинскую
4Q7
земельную политику; печать полна строительными панамами . Ни партийное
руководство на Украине, ни администрация Донуг-ля498, ни ЦК
горнорабочих, ни Наркомзем не видят творящихся безобразий. Невольно
возникает вопрос у каждого думающего рабочего: всерьез
ли партия намерена бороться со злом, против которого она вопит? Рабочая
масса видит, как против самокритики начинают ополчаться все корыстные
элементы, бюрократия, правая часть партии. Одновременно она видит, что ЦК,
вместо того чтобы дать решительный отпор тенденциям к свертыванию
самокритики, зажимает рот "Комсомольской правде"499 за ее борьбу
против хозяйственников и профбюрократов, как он в статье тов. Сталина "Об
опошлении лозунга самокритики"500 выступает против "травли
хозяйственников", хотя еще ни один из руководителей трестов не снят за те
злоупотребления, которые вскрыты печатью.
Лозунг самокритики переживает критические дни. Или вперед по пути к
партийной и рабочей демократии и тогда расширение фронта самокритики,
поднимание ее до политики. Тогда восстановление режима, каким он был при
Ленине. Тогда обобщающая критика и критика ошибок руководства будет правом
каждого члена партии или критика будет бороться только против симптомов
болезни, а [не] против самой болезни, когда она выродится в нездоровую
сенсацию и скоро уступит место молчанию, от шумных скандальных событий к
бюрократическому казенному благополучию. Бюрократ снова будет жить сам по
себе, рабочий также. Исход этого кризиса целиком будет зависеть от энергии и
инициативы партийных рабочих масс. Партийная рабочая демократия должна быть
завоевана.
ВКП(б) самая сильная партия Коминтерна и руководит им. Всякий сдвиг в
ВКП(б) сопровождается сдвигами в Коминтерне. И это не может быть иначе. Так
же как мы пытались разобраться в основных вопросах так называемого левого
курса в ВКП(б), мы коротко подвергнем обсуждению самые актуальные вопросы
политики Коминтерна и его нац [иональных] секций.
В период после V конгресса Коминтерна был совершен ряд политических и
организационных ошибок, которые болезненно отразились на состоянии
международного коммунистического движения. Стабилизация, подготовляя новые
революционные взрывы на базе выросших и обострившихся противоречий, в первый
период означала ликвидацию непосредственной революционной ситуации. Не поняв
этого, Коминтерн не воспротивился безнадежным попыткам захвата власти в
Болгарии (осень 1923 г.) и Эстонии501, не дал отпора установке
германской компартии после поражения 1923 г.502 на
непосредственную организацию революции.
Эти решения, оставаясь на бумаге, отвлекали тем не менее партию от
реальной задачи завоевания масс в их повседневной борьбе против последствий
капиталистической стабилизации и связывания этой борьбы с коммунистической
агитацией и пропагандой будущей борьбы за диктатуру пролетариата. Под
влиянием усиливающейся капиталистической стабилизации и растерявшись перед
ее лицом, новое руководство Коминтерна выкристаллизовывает эмпирически,
стихийно новый тактический или даже стратегичес-
кий план. Стержнем его является отношение к английским центристским
вождям тред-юнионов.
Развал английского хозяйства, керзоновские угрозы против
СССР503 вызывают рост симпатий к стране Советов и стремление
английских рабочих к сближению с советским пролетариатом. Под давлением
этого движения центристы из среды вождей английских профсоюзов идут на
сближение с ВЦСПС. Но руководство Коминтерна, преувеличивая значение этого
сближения, видит в нем надежную защиту против нападения на Советский Союз и
возможность разбить Амстердамский Интернационал профсоюзов, Второй
Интернационал504 и создать при помощи английских центристских
тред-юнионистов параллельные движения центристских течений в Европе. Оно не
замечает, что стабилизация вырвала почву из-под ног массовых центристских
движений на континенте, привела к подчиненю Криспинов505,
Бауэров, Лонге506 и Модильяни507 --
Элленбогенам508, Зейцам509, Турати510,
Д'Араго-нам511, Мюллерам512, Блюмам513 и
Реноделям514, т. е. правым соцде-мократам. Оно не
замечает, что центристские вожди английских тред-юнионов лелеют надежду
подчинить совет профсоюзов Амстердаму или, даже замечая это, сами увлекаются
реформой Амстердама изнутри при помощи английских тред-юнионов.
Весь этот близорукий план кончается крахом, предательством английской
забастовки Перселями, Хиксами, Ситриными. Но, не имея мужества признать свою
ошибку, вожди ВЦСПС и Коминтерна не разрывают связи с английскими
предателями, затрудняя этим использование этого предательства, хотя бы для
усиления компартии. Эта политика деморализует слабую английскую компартию в
такой мере, что она сопротивляется печатанию воззвания ВЦСПС, направленного
против английских предателей, когда наконец ВЦСПС был принужден переменить
фронт. На континенте эта политика внесла смуту в ряды коммунистов и
затруднила им понять, что в период стабилизации первым условием усиления
компартии являются лобовые атаки против социал-демократии.
Еще более пагубными были ошибки, совершенные в этот период в Китае.
Сущность их состояла в том, что из вхождения китком-партии в Гоминьдан с
целью сближения с широкими рабоче-крестьянскими массами и отрыва их от
буржуазии выросла тактика подчинения киткомпартии и пробужденного
пролетариата Китая буржуазно-помещичье-чиновничьему руководству Гоминьдана.
Такая тактика была навязана киткомпартии руководством Коминтерна вопреки
сопротивлению китайских товарищей. Между тем допустимость блока с
революционно-националистической буржуазией отсталых стран признавалась
Лениным лишь при непременном условии самостоятельности и независимости
молодой и слабой компартии. Благодаря этому, киткомпартия не была в
состоянии создать массовые самостоятельные организации пролетарита, не была
в состоянии дать надлежащий отпор измене национальной буржуазии, переходу ее
в лагерь реакции, не была
в состоянии выкристаллизовать традиции самостоятельной борьбы
пролетариата и крестьянства.
Мы не беремся разрешать неразрешимый вообще вопрос о том, возможна ли
была победа пролетариата и крестьянства на данной стадии развития и при
правильной политике. Но при правильной политике пролетариат вышел бы из боя
со сложившимся крепким сознанием того, как надо бороться за победу. При
неправильной политике Коминтерна и его агентов (всякие попытки сбросить
ответственность на одну киткомпартию разбиваются о неопровержимые документы
самых авторитетных учреждений Коминтерна) получился "1905 год515
наоборот", урок, как не надо делать революции.
Под влиянием обострения классовой борьбы в Европе и в СССР и под
влиянием начавшегося сдвига в политике ВКП(б) наметился на IX пленуме ИККИ
сдвиг и в политике Коминтерна. Решение IX пленума о тактике английской,
французской и германской компартий при выборах базируется на необходимости
самой решительной, беспощадной борьбы с социал-демократией, как основы
будущей борьбы пролетариата за свою диктатуру. Мы приветствуем этот сдвиг,
составляющий одно из основных требований нашей платформы. Но для того, чтобы
этот сдвиг мог перерасти в последовательную ленинскую политику, он должен
осознан быть широкими массами членов национальных] секций
Коминтерна516. Это сознание тем более будет прочным, чем
решительнее будут осуждены те оппортунистические идеи, на которых
основывалась политика Англорусского комитета и, в первую очередь, теория
стадий51'.
В Китае Коминтерн повернул фронт, и решение IX пленума ставит и перед
киткомпартией программу действий, имеющих целью создание действительно
самостоятельной партии пролетариата. Но поворот этот в политике произошел
без выяснения причин прошлых тягчайших поражений и без установления всех их
уроков. Документы большевиков-ленинцев, предсказавших это поражение,
указавших уроки его -- скрыты перед китайскими коммунистами. Не начата даже
борьба, против целого ряда неленинских учений, выдвинутых в период правых
ошибок Коминтерна -- теория двух-составных рабоче-крестьянских партий.
Организация таких партий в некоторых странах Востока может привести к новому
подчинению новых отрядов восточного пролетариата буржуазным политиканам,
перекрасившимся в крестьянский цвет. С этой эсеровщиной надо покончить.
Идея, что Советы могут быть создаваемы только при переходе от
демократической революции к социалистической, выдвинутая весной 1927 г., не
похоронена и может в дальнейшем лишить восточный пролетариат могучих форм
массовых организаций, без которых невозможна победа и в демократической
революции. Все эти пережитки старого правого курса могут исчезнуть только
при ликвидации того режима, который установился в Коминтерне после V
конгресса. Режим этот состоял в проведении политической линии Коминтерна и
его нац [иональных] секций без действительно-
го участия партийных масс. Существующие в них противоречивые тенденции
не могли выявляться под угрозой опасности исключения их носителей.
Вредные правые и левые уклоны, порождаемые жизнью, сложностью
обстановки, в которой действовали компартии, не изживались в идейной борьбе;
партийная масса получала сверху готовое учение, которое должна была только
"перерабатывать". Это привело к окаменению направлений, к их фракционному
оформлению и нелегальному существованию. Изменение руководств целых
компартий производилось на деле Коминтерном, без действительного участия
партийных масс. Подобная политика настолько обостряла внутренние конфликты,
что приводила, с одной стороны, к исключению из партий элементов, доказавших
всей своей деятельностью свою кровную связь с коммунистическим движением, с
другой стороны, лишала возможности наиболее преданных и активных работников
не только принимать участие в руководстве партии, но и вообще в ее работах.
Создавался постоянный перерыв преемственности в руководстве партии, в
развитии партии, невозможность создания руководящих кадров, на опыте своих
ошибок подготовляющихся к самостоятельному руководству. Этому всему надо
положить конец, ибо в случае серьезных революционных событий даже лучшее
руководство Коминтерна обанкротится, не имея в каждой стране кадров
самостоятельных руководителей, органически связанных со страной, с партией и
олицетворяющих ее опыт.
Коминтерн не может дальше развиваться без программы. Предложенный
проект носит на себе все характерные черты оторванности ИККИ от
действительной практической жизни компартий. Уже перед VI конгрессом
Коминтерна работала программная комиссия. Проект, выработанный ею, был после
предварительной дискуссии на конгрессе передан на обсуждение нац [иональных]
секций. Никакого действительного обсуждения этого проекта в продолжение
шести лет не последовало, несмотря на существование многих теоретических
органов Коминтерна, на существование Ко-макадемии в СССР. Программная
комиссия возобновила работу только в самое последнее время. Она представила
за несколько недель до конгресса свой проект.
Мы не можем здесь давать подробной оценки страницы за страницей этого
более публицистического, чем программного, документа. Мы остановимся только
на его главных недостатках. Всякая коммунистическая программа должна
базироваться на анализе тенденций экономического развития. Позади нас десять
лет послевоенного развития капитализма. Дает ли программа хотя бы самый
сжатый очерк тенденций этого развития? Она посвящает вопросу
капиталистической стабилизации двадцать строк. Она не дает никакого анализа
новых отношений стран, новой возросшей роли трестов, новых сдвигов в
технике, новых организационных
методов капитализма (процессов рационализации). Видоизменения в
развитии аграрного хозяйства даже не упоминаются.
Вся картина развития мира за десять лет дает только повод к повторению
нескольких агитационных формулировок. Картина противоречий между
капиталистическими государствами, ведущих к новой империалистической войне,
новые тенденции в вооружении, которые могут создаться при грядущей войне,
положение масс, отличное от положения во время последней империалистической
войны (центр тяжести переходит от восстаний в армиях к восстаниям
амуниционных рабочих), новые явления в колониальной политике (попытка
экономической кооперации) не существуют для проекта программы.
Программа должна выражать положительно и отрицательно опыт той
революционной борьбы, которую ведет пролетариат в капиталистических странах.
Проект программы отражает только опыт русской революции. Чреватый
последствиями опыт венгер-
"-* MR /
скои революции (нигилистическое отношение венгерских коммунистов к
аграрному вопросу, не преодоленное ни в одной западной стране), опыт
венгерской, финляндской519, германской520 революций
(отношение к левым социал-демократам). Новые явления в реформизме
(американские компанейские союзы, рабочие банки, отказ от забастовок). Все
это не находит ни малейшего отражения в проекте программы, который посвящает
целую страницу гильдейскому521 и конструктивному522
социализму, не имеющему почти никакого практического массового значения.
Вопрос о причинах поражения первой волны революции в Европе решен
указанием на силу социал-демократии и нашу слабость, как будто бы это были
самопроизвольные явления. Опыт китайской революции, за который мы уплатили
морем крови, стыдливо обойден кивком по направлению к старым решениям II
конгресса Коминтерна, хотя эти старые правильные решения были забыты в 1926
--1927 году. Проект программы неудовлетворительно формулирует вопрос о
построении социализма в одной стране, не связывая этот вопрос в достаточной
мере с развитием мировой революции.
В продолжение десяти лет существования Коминтерна все партии, начиная с
Союза "Спартака"523, были принуждены выступать с сотнями
документов программного характера. В период первой волны международной
революции все эти документы относились преимущественно к вопросам
непосредственной борьбы за власть. С 1921 года, когда схлынула первая волна
революции, компартиям всех стран приходилось занимать программную позицию по
отношению к борьбе за улучшение быта рабочих против постоянной угрозы его
ухудшения, против свертывания одного за другим прав рабочей массы.
Приходилось занимать позицию по отношению к вопросам налоговым, трестов,
аграрному, таможенной политики, охраны труда, организации армии и т. д. и т.
д. Эти программные заявления партий шли ощупью, путано, полные то правых, то
левых ошибок.
Все компартии нуждаются в ответе на вопрос: как должна быть построена
программа частичных и переходных требований? Необходимость ответа на эти
вопросы признал IV конгресс Коминтерна, приняв формулировку, продиктованную
Лениным против Бухарина:
"В общей программе должно быть дано обоснование всех переходных и
частичных требований. При этом конгресс так же решительно осуждает
тенденцию, усматривающую оппортунизм в требовании включения переходных
требований в программу, как и все попытки затушевать или заменить основные
революционные задачи частичными требованиями. В общей программе должны быть
выяснены основные исторические типы переходных требований нац [иональных]
секций, причем это должно быть сделано в соответствии с основными различиями
политической и экономической структуры отдельных стран, например, с одной
стороны, Англия, с другой -- Индия".
Это решение сегодня еще более актуально, чем было в 1922 г., когда
принималось, ибо стабилизация капитализма не позволяет компартиям сделать ни
одного решительного шага без программного ответа на целый ряд вопросов.
Проект программы хоронит резолюцию IV конгресса, не дает никакого ответа на
поставленные им задачи, если таким ответом не считать, что "надо обострять
соответствующие лозунги". А это значит, что если бы проект программы
Коминтерна имел во всех прочих частях те преимущества, которые у него
отсутствуют, то он бы за отсутствием ответа на самые спорные вопросы был
непригодным для тех целей, для которых вообще пишется программа. Коминтерн
очень нуждается в программе, но принятие этого проекта не удовлетворяет этой
потребности и поэтому вместо того, чтобы, принимая его, создавать фикцию,
лучше отложить еще раз, как это ни прискорбно; открыть действительную,
свободную дискуссию над опубликованным проектом, привлечь к работе над новой
программой все научные силы коммунистического движения и выработать
документ, отвечающий не только на вопрос о том, какая должна быть политика
коммунистов после взятия власти, но и на вопрос о том, как ее завоевать.
Слабость проекта программы отражает состояние, в котором находится
Коминтерн, механизацию его умственной жизни, отрыв его от практики нац
[иональных] секций, распыление его идеологических сил.
Мы отчетливо видим, какие трудности придется преодолевать левому курсу,
если он будет развиваться дальше по ленинскому пути. Новый курс есть попытка
выпрямить классовую линию партии. Он не может не встретить сопротивления тех
хозяйственников, бюрократов, которые начали сползать с классовой
пролетарской линии и того широкого слоя партии, "лакированных коммунистов",
которые никогда в действительности на классовой линии пролетариата не
стояли. В самом начале нового курса влиятельные правые круги партии заняли
по отношению к нему враждебную по-
зицию. Не выдвигая своей программы изживания трудностей, эти элементы
стремятся путем отдельных решений протискивать свои взгляды, срывая на деле
провозглашенный ЦК сдвиг влево.
В то же время партруководство продолжает жестоко преследовать
сторонников оппозиции, большевиков-ленинцев, используя аппарат ГПУ для
борьбы с ростом наших взглядов в партии и в рабочем классе. Вынужденное
бороться при проведении нового курса за те же цели, которые на своих
знаменах написала оппозиция, партруководство с яростью преследует нас и
наших сторонников.
Противоречия нового курса справа и слева бросаются в глаза. Без
устранения этих противоречий новый курс не будет ни прочным, ни длительным.
В этом ни у кого не может быть сомнений. Мы подчеркиваем это наше мнение, т.
к. преодолеть растущие трудности и закрепить позиции социализма может только
последовательно ленинская, пролетарская политика, объединившая все
пролетарские силы партии против правых тенденций.
Наши затруднения имеют социально-экономические корни. Они сводятся к
трудностям социалистического строительства в одной технически и экономически
отсталой стране, окруженной мощными капиталистическими государствами.
Героический рабочий класс СССР под руководством Ленина взял власть и
закрепил основные завоевания социалистической революции. Пролетарское
государство выиграло войну, восстановило хозяйство, приступило к новому
капитальному строительству производительных сил. В то же время усилились
позиции наших врагов: кулака, нэпмана, бюрократа. Объективные трудности
социалистического строительства усугубились рядом грубейших ошибок со
стороны политического и хозяйственного руководства.
Новый курс должен в ближайшем будущем выйти за пределы вскрывания
гнойников (как это ассенизационное дело ни необходимо), подняться до
правильной ленинской политики, проводимой рабочим классом и беднотой. Только
в этом случае он явится торжеством ленинизма. При попятном же движении на
деле победят элементы, стремящиеся к неонэпу, что будет означать нарастание
еще больших трудностей в дальнейшем.
Мы изложили перед вами открыто наши взгляды на положение в СССР, в ВКП
и в Коминтерне и наши разногласия с руководством ВКП. Мы отклоняем политику
прикрашивания положения, скрывания разногласий, неискренних покаяний. Делаем
это не из гордости или самолюбия, а в интересах партии, всего рабочего
класса и международной организации борющегося пролетариата. Мы должны
сказать только правду. Мы не прикрашиваем разногласий, потому что только их
действительное преодоление является незыблемой основой единства партии.
Изложив наши взгляды, мы спрашиваем прежде всего себя: увеличились ли наши
разногласия с ВКП и Коминтерном после нашего исключения и ссылки,-- и
отвечаем на этот вопрос ясно и недвусмысленно: политика ЦК ВКП после съезда
спо-
собствовала уменьшению разногласий, политика Коминтерна действовала в
том же направлении. ЦК начал борьбу с главной силой буржуазного развития в
СССР -- с кулаком, мы это приветствуем и поддерживаем. ЦК начал борьбу с
бюрократизмом и его последствиями, за внутрипартийную демократию -- этот
рычаг борьбы с перерожденческими тенденциями, со сползанием с рельс
пролетарской диктатуры. Мы эту борьбу поддерживаем и намечаем развитие этой
борьбы. Коминтерн исправляет правый уклон, наметившийся в 1925 -- 1927 гг.
Мы это исправление поддерживаем. Мы считаем, что это уменьшение разногласий
достаточно для того, чтобы сделать возможным совместную работу на основах
нашего подчинения всякому решению ЦК ВКП и Коминтерна.
Мы не скрываем в этом документе и тех разногласий, которые еще
существуют. Борьба с кулаком требует усиления индустриализации, организации