Делить пополам не могу. Что скажут правые? (Да ведь правые это же "главный
враг"?) Каменев: "Он так и сказал на П. Б.?" -- Орджоникидзе: "Нет, это до
П. Б. было".
Ушли ни с чем. Зиновьев на двух страницах написал тезисы (раз
Орджоникидзе не помог, приходится писать тезисы): "В стране растет кулак,
кулак не дает хлеба рабочему государству, кулак стреляет и убивает
селькоров, избачей и т. д. Буха-ринская группа и ее линия взращивает кулака,
поэтому никакой поддержки Бухарину. Политику большинства ЦК (сталинской
группы) мы поддерживаем сегодня постольку, поскольку сегодня Сталин борется
против нэпмана, кулака и бюрократа". (Значит, Зиновьев раздумал платить
полную плату?). Каменев го-
ворит: "Со Сталиным каши не сваришь, ну их всех к черту. Вот через 8
месяцев я выпущу книгу о Ленине, а там видно будет". Иначе настроен
Зиновьев, он говорит: "Надо, чтобы нас не забывали, надо выступать на
собраниях, в печати и т. д., стучаться во все двери, чтобы толкать партию
влево". (На деле никто не причинил такого вреда левой политике, как Зиновьев
с Каменевым). И ой действительно печатается. Впрочем, совет Ворошилова
редактора "Правды" восприняли вполне. Они опять отказали ему в напечатании
статьи на том основании, что она выражает собою панику перед кулаком. За
последнее время Зиновьев выступал на партсобрании в Центросоюзе, в
плехановском институте и др. по поводу десятилетия Коминтерна.
После опубликования нами знаменитого документа -- беседы Каменева с
Бухариным -- Каменев был вызван к Орджоникидзе, где в письменной форме
подтвердил с оговорками (гм, гм!) правильность записки. К Орджоникидзе был
вызван и Бухарин, который тоже подтвердил правильность записки. 30/1 и 9/П
состоялось объединенное заседание П. Б. и президиума ЦКК. Правые объявили
листовку "троцкистской" интригой. Не отрицают наличия беседы. Считают, что
условия для работы созданы ненормально. К членам П. Б. (Бухарину и Томскому)
приставлены комиссары: Крумин, Савельев, Каганович и др. К братским партиям
Сталин применяет методы окриков.* На 12-м году революции ни одного выборного
секретаря губ-кома; партия не принимает участия в решении вопросов. Все
делается сверху. Эти слова Бухарина были встречены криками: где ты это
списал, у кого? у Троцкого! Комиссией была предложена резолюция, осуждающая
Бухарина. Но правые не согласились ее принять, мотивировав свое несогласие
тем, что их уже "прорабатывают" в районах.
На объединенном заседании П. Б. и президиума ЦКК Рыков огласил
декларацию на 30 страницах, в которой критикуется хозяйственное положение и
внутрипартийный режим. На московской губпартконференции Рыкова, Томского и
Бухарина открыто называли -- правый уклон. Однако эти выступления в печать
полностью не попали. Пленум ЦК отложен на 16 апреля. Конференция -- на 23-е.
Примирения между Сталиным и бухаринской группой не достигнуто, хотя слухи об
этом кем-то упорно распространяются, должно быть, для того, чтобы ячейки
били по левому крылу.
Г. Г. Москва, 20 марта 1929 г.
* Бухарин, Рыков и Томский теперь только заметили, что "братскими
партиями" Сталин управляет, как старый турецкий вали управлял своей
провинцией. Для Тельмана и Семара даже окрика не нужно; достаточно движения
пальцем.
Встретились на Театральной. Они числом в 5 человек шли с фракционного
собрания. Пригласили нас к себе. Решили зайти, но не как представители, а
как К. и П. После некоторых замечаний о том, что редко видимся, перешли к
основным вопросам оценки хозяйственно-политического положения страны.
Зная, что Л. Б. [Каменев] в этих вопросах лицо весьма компетентное, что
за движением роста и упадка он следит внимательно, нам важно было узнать его
мнение по этим вопросам. В полуторачасовой речи Л. Б. путем ответов на
поставленные вопросы и разъяснений по вопросам дал следующее определение
положения в стране. Страна, экономически растущая после четвертого урожая,
вступает в более острый экономический кризис. Состояние хлебозаготовок
служит показателем, что мероприятиями предпринятыми кризисного положения не
изжить. Чрезвычайные меры истекшего года, проведенные по-дурацки, захватили
значительную часть середняцких элементов и даже бедняцких. В момент
проведения хлебозаготовок партия и сов-власть обещали бедняцкому населению
весьма много, лишь бы этот бедняк помог справиться аппарату с кулаком и
получить хлеб. В ряде мест на призыв беднота откликнулась, и кулаки были
оседланы.
Что ж получила беднота за оказанную помощь? Весной, когда эта беднота
больше всего нуждалась, когда ей не только засевать, но и жрать было нечего,
правительство не смогло выполнить обещаний и требований бедноты. В силу
необходимости она вынуждена была пойти к тому же кулаку, снова встать в
зависимость от него, с той лишь разницей, что этот кулак сдирал уже в два,
три, пять раз больше, чем раньше. Безвыходное положение заставляло бедняка
идти на эти условия.
Прошло лето, прошел осенний сев, а беднота все еще не получила
обещанного. В результате осеннего сева в ряде районов беднота опять стала в
зависимость от кулака. Соввласть опять опоздала, не выполнила обещаний,
обманула. Естественно, такое положение создало настроение среди бедноты
далеко
не в пользу соввласти и не за наступление на кулацкие элементы. Кулак
выручил весной, выручил осенью, помог бедняку в трудные моменты и стал для
этого бедняка авторитетом. Если бы правительству и партии пришлось бы
поставить вопрос о применении вновь чрезвычайных мер, то с уверенностью
можно сказать, что эти меры бедняцкой частью деревни поддержаны не были бы.
Бедняк на этот раз пошел бы в большинстве за кулаком, от которого он реально
получил помощь в трудную минуту. Руководство довело страну до такого
положения, когда мер хозяйственного порядка, способных вывести страну из
кризиса и своими собственными средствами, уже нет. Применение снова
чрезвычайных мер в данное время было бы чрезвычайной ошибкой и создало бы
положение, при котором крестьянское население может перейти к нежелательным
методам борьбы за хлеб. Единственно возможными мерами в данный момент
являются меры политического порядка, т. е. смена руководства, выпрямление
линии партии в направлении большей классовой четкости и разработка ряда мер
с длительными сроками проведения, политическая мобилизация масс, активизация
их.
На данный же момент, чтобы смягчить положение кризиса, они ввезут хлеб
из-за границы. По последним сведениям, это уже сделано. Правительство
закупило 30 миллионов пудов, кроме прежних ввезенных 15 миллионов.
Но увеличение цен на хлеб, ввоз из-за границы, увеличение цен на
сельхозсырье увеличивает накопления деревни и уменьшает реальную зарплату
рабочих. Противоречие растет по мере расширения кризиса. Это расширение
кризисного положения ставит перед руководителями вопрос: как же дальше? куда
идем? с кем идем? Если ясна, особенно после июльского пленума, платформа
Рыкова, то не ясна, расплывчата она у Сталина. Сталин не может дальше
ограничиваться оговорками, согласованием оговорок. Жизнь вносит в
формулировки исправления, многие совсем отбрасывает. Жизнь в очередях
гораздо убедительнее формулировок июльского пленума. И это обязывает Сталина
сказать свое слово, дать платформу, программу действий. Поэтому Л. Б.
полагает, что на октябрьском пленуме все эти вопросы будут стоять вновь и
пройдут в заостренной форме через пленум. Группировки должны будут сказать
каждая свое, и отсюда пойдет путь к термидору, стремительно, без оговорок,
без перевалов, или к тому же термидору с замазыванием перед рабочей массой
истинного положения в стране и в партии, т. е. путем длительным, более
вредным, обманчивым. Дальше Л. Б. заявил, что оценка июльского пленума,
данная Л. Д. Троцким, абсолютно верна. На вопрос товарищей, чем объясняет Л.
Б. абсолютную пассивность массы к вопросам кризиса и что сде-
лать чтобы предупредить эту массу о развивающемся тяжелом кризисе... На
это Л. Б. отвечает, что в период наших боевых выступлений широкая партмасса
не знала существа наших разногласий. Она не была подготовлена к такого рода
жарким дискуссиям, кои изредка прорывались на собраниях ячеек. Мы же, видя
все трудности, к которым ведет руководящая часть партию и страну, выступили
стремительно, свалили на партийную массу огромное количество важнейших
вопросов и стали, где удавалось, отстаивать их. Но масса, не ознакомившись с
памп, не решалась переходить на нашу сторону. А мы не переставали бить
партию нашими вопросами. Вот это слишком настойчивое битье и заложило
отчасти то доверие, боязнь (как бы не было хуже), которые мы наблюдали в
октябре и ноябре месяце истекшего года. Выходом из этого положения Л. Б.
считает вхождение в партию, постепенное занятие ответственных советских и
профессиональных должностей. Товарищи заметили, что пока эти операции вы
будете проводить, правая часть захлестнет и вам не удастся этого плана
осуществить.
На это Каменев отвечает, что кризис зреет, и когда он дойдет до
известного предела, мы об этом скажем, заявим партии и рабочему классу. В
настоящее же время надо принять меры к тому, чтобы работать вместе.
Присутствующий Жаров заметил, что уже имеются случаи, где их
единомышленников проводят даже в бюро ячеек, что доказывает жизнеспособность
наших взглядов в партии.
Л. Б. неодобрительно отнесся к выпуску листовок о болезни Л. Д. Это
мол, усугубляет положение (полученные позднее сведения говорят, что вопрос о
вашем, Л. Д., переводе стоял в ПБ. Подробнее в другом месте. Отсюда, видимо,
исходил Каменев, говоря об усугублении положения). Дальше Каменев, говоря
[сказал], что Л. Д. следовало бы теперь подать документ, в котором надо
сказать: "Зовите, мол, нас, будем вместе работать". Но Л. Д. человек
упорный. Он не сделает этого и будет сидеть в Алма-Ате до тех пор, пока за
ним не пришлют экстренный поезд. Но ведь когда этот поезд пошлют, положение
в стране будет таким, что на пороге будет стоять Керенский. Товарищи
заметили, что если экстренный поезд будет послан, когда на пороге будет
стоять Керенский, то это уже будет, во-первых, керенщина, а во-вторых,
ответственность за это ляжет на вас, ибо вы, сдав позицию и войдя в партию в
целях выпрямления линии, палец о палец не ударили для предотвращения этих
тяжелых последствий. В частности, вы, мол, не приняли никаких мер к тому,
чтобы возвратить Л. Д. из того гиблого места, в которое загнали его Сталин и
иже с ним. Как же вы после этого беретесь критиковать листовку. Каменев не-
много стушевался и заявил, что он может поговорить с Бухариным. Что
касается наших шагов в этом направлении, то Зиновьев говорил еще месяц тому
назад с Молотовым. Дальше Л. Б. выражает неодобрение Л. Д. Троцкому за то,
что он в каждом письме напирает на их капитулянство, уж слишком часто и
резко.
Этого теперь не следовало бы делать, надо, мол, работать вместе. Ошибки
бывают у всех, обострять их не следует. Ведь. и у Л. Д. есть кое-что, на чем
можно было бы остановиться. Если он насчет капитулянства, то с нашей стороны
может быть-указано насчет второй партии. Это приведет к новым разговорам,
чего повторять теперь не нужно. Приходится сожалеть, что произошел разрыв.
Жизнь подтвердила все положения оппозиции. Диагноз, поставленный оппозицией,
абсолютно верен. О группировках рассказал, что ведется организационная
работа и борьба за снятие Томского и Угланова. Первый, по их мнению,
является определившимся и представляющим особый законченный тип
термидорианца, поставившего ставку на слияние Проф-интерна с Амстердамским
Интерном, и высказывающийся осторожно за подготовку слияния Коминтерна с II
Интерном. В отношении Угланова ведется работа с низов. Хотят обмануть
верхушку через низовой аппарат. Путем подбора низовых аппаратов провести на
конференцию большинство сторонников Сталина и таким способом провалить
кандидатуру Угланова. В отношении Рыкова он сказал, что Рыков еще по ряду
вопросов своего не сказал. Он, мол, хитрый, выжидает, когда скажут другие.
Возможно ли, что Сталин, победив Рыкова на октябрьском пленуме, сядет на его
место и проведет рыковскую программу? Да, возможно, отвечает Л. Б. Уходя от
Каменева, товарищи получили приглашение заглядывать на огонек.
секретно
и тов. И. В. Сталину
Переживаемые нами трудности кризисного характера резко уже сказались и
нарастают как во внутреннем, так и внешнем нашем положении. Нет никаких
сомнений в том, что резкое ухудшение нашего внешнего положения, менее всего
связанного с деятельностью Коминтерна, усилившееся обвинением нас "в
пропаганде", является лишь благодатным материалом для западноевропейской
буржуазии. Основным и решающим фактором наступления капиталистического мира
на СССР является политическое и экономическое ослабление наших сил.
Ухудшение нашего внутреннего положения связано прежде всего с деревней, с
положением сельского хозяйства. Мы не должны закрывать глаза на то, что
деревня, за исключением небольшой части бедноты, настроена против нас, что
эти настроения начинают уже переливаться в рабочие городские центры.
Выступающим на рабочих и красноармейских собраниях хорошо известно, как
недовольство деревни сильно отражается на настроениях и выступлениях рабочих
и красноармейцев. Дальнейшее нарас-тание недовольства в деревне угрожает нам
через безработных, через рабочих, связанных с деревней, через красноармейцев
ос-ложнениями и в городе. Придавая исключительное значение роли деревни в
переживаемых кризисных процессах, я считаю своим долгом обратить внимание
Политбюро на те моменты, которые заострены во внимании сотен и тысяч членов
партии, о которых [моментах] говорят при каждой встрече. Едва ли есть
необходимость доказывать, что переживаемые нами трудности выте-кают не
только и не столько из наших ошибок в планировании хозяйства. Верно и то,
что эти трудности в значительной мере определяются революционной структурой
сельского хозяйства, по несомненно то, что ухудшение нашего экономического
поло-
ження заострилось благодаря новой ноте XV съезда, политической
установке по отношению к деревне, установке, мало связанной с решением
съезда.
XV съезд дал директиву поставить в центре внимания коллективизацию
сельского хозяйства и вести "дальнейшее наступление на кулака". Весь дух
доклада т. Молотова и резолюция съезда далеки от раскулачивания, от сведения
на нет зажиточных хозяйств как производственных единиц. Основная мысль
резолюции съезда та, что "наступление должно в дальнейшем осуществиться на
основе новой экономической политики, путем увеличения налогового обложения
кулака, ограничения его эксплуататорских стремлений, путем кооперирования и
коллективизации бедноты и середняцких хозяйств" ("Правда" No 89 и резолюция
ленинградс[кого] актива по докладу тов. Бухарина). Во всяком случае, не
возникало никаких сомнений в том, что союз со средним крестьянством
составляет основу ленинской политики вообще и в деревне в особенности.
Отрицание этой политики привело, по верному замечанию тт. Сталина и
Молотова, оппозицию к гибели. Установка, взятая после съезда по отношению к
деревне, расходится с приведенным выше пониманием постановлений съезда. На
съезде т. Молотов говорил: "Идеология оппозиции, враждебная середняку,
враждебная союзу со средним крестьянством, именно эта идеология приводит ее
к предложениям о принудительном крестьянском займе. Между тем это
предложение о займе -- прямой срыв всей политики партии, всей политики нэпа,
потому тот, кто теперь предлагает нам эту политику принудительного займа,
принудительного изъятия 150--200 млн. пудов хлеба хотя бы у 10 %
крестьянских хозяйств, т. е. не только у кулаков, но и у части середняцкого
слоя деревни, тот, каким бы добрым желанием ни было это предложение
проникнуто, тот враг рабочих и крестьян, враг союза рабочих и крестьян
(Сталин: правильно), тот ведет линию на разрушение советского государства".
"Кто сам допускает разъединение середняка и бедняка -- тот превращается
в настоящего врага рабочих и крестьян, тот враг октябрьской революции, враг
пролетарской революции вообще".
Через 10 дней после съезда автор этих энергичных слов проявил
максимальную инициативу не в направлении развитой им линии. Был проведен
принудительный займ, было проведено принудительное изъятие хлеба и по
отношению к середняку. Можно спорить, об оценке проведенной кампании в
деревне в январе--марте, но при положительной оценке следует установить, что
в процессе проведения кампании сложилась новая идеология, расходящаяся со
всей нашей политикой в деревне.
Па заседании Уральского обкома, в присутствии 30--40 товарищей, т.
Молотов формулировал отношение к деревне так: "Надо ударить по кулаку так,
чтобы перед нами вытянулся середняк". Эта фраза не была случайной. В своем
отчетном докладе по поездкам на хлебозаготовки он всех несогласных с этой
линией обвиняет в потворстве кулакам. Из речи тов. Куч-мина на пленуме
облкрайкома мы узнаем про характерную директиву последнего, данную в
циркулярном письме: "Мы связывали со 107 ст. свой план много меньше, чем это
было указано в директиве краевого комитета партии, где говорится: "107 ст.
рассчитана только на кулаков -- это неправильно и этим смазывается смысл 107
ст. -- на шкуре кулака дать показательный урок середняку". Я спрашиваю,
связывает ли эта формулировка 107 ст. с заготовительным планом Сибири или
нет (т. Сырцов: отчасти, да), может быть, несколько больше даже, чем другие
организации связывали свой план со 107 ст. Помимо всего, эта формулировка
скользкая. Если ее не развивать дальше, то она смазывает нашу
разъяснительную работу, где мы говорим, делаем упор, что 107 ст. середняка
не коснется (тов. Сырцов: такой упор неправильный). Показательный урок дал
определенный результат -- "союзник" середняк повернулся к нам спиной. На
пленуме Сибкрайкома тов. Нусинов подводит под эту идеологию "теоретическую
базу". Тов. Кучмин исходит из того положения, что середняцкое хозяйство не
является эксплуататорским. Совершенно верно -- в процессе производства
середняк действительно не является эксплуататором. Однако при известной
рыночной ситуации некоторые середняки могут проявить "эксплуататорские"
черты в сфере обращения, задерживая большие массы товарного хлеба и пытаясь
спекулировать на повышении цен. Это теоретически. А практически не приносит
ли вред нам такой середняк, который хочет дезорганизовать рынок и повысить
цены? Конечно, приносит вред, так как срывает хлебозаготовительную кампанию.
И смысл применения 107 ст. заключается как раз в том, чтобы ударить по
кулаку и на кулацкой спине показать основному держателю хлеба -- середняку,
что срывать свои хозяйственные планы, сопротивляться нашему регулированию
пролетарское государство и партия позволить не могут". По Нусинову выходит,
что середняк обязан жертвовать своими интересами во имя признания и
одобрения всех регулирующих мероприятий Наркомтор-га, с восторгом принимать
установленные хлебные цены. На заседании комиссии по финансированию
сельского хозяйства (в начале марта) тов. Молотов говорил след[ующее] :
"Питание кредитами середняка может привести к перерастанию его и кулака". На
сессии ЦИКа тов. Кубяк выдвинул след [ующую]
программу: перед нами сейчас стоит серьезная проблема, которую мы
должны разрешить, -- это организация своих государственных зерновых больших
фабрик, и к этому мы, Нарком-зем, с помощью правительства приступаем и
думаем, что мы несомненно с этой задачей при общей поддержке справимся. Без
разрешения этой проблемы строительство новых советских крупных товарных
зерновых хозяйств [невозможно]. Конечно, мы будем часто попадать в такое
тяжелое положение, когда хлеб будет лежать в амбарах, его будут поедать мыши
(как я это видел в Казахстане: скирды, съеденные мышами), и мы будем стоять
перед перспективой ввоза хлеба из-за границы. Программа строительства
совхозов в интерпретации Кубяка имеет только один смысл. Безнадежно думать,
что нам удастся установить такие взаимоотношения с крестьянством, при
котором мы могли бы рассчитывать на получение от него хлеба. В момент
решения вопроса в начале января трудно было выбирать и решать, какие пути
гарантируют безусловное получение хлеба, без которого мы имели бы еще худшие
последствия. Пришлось пойти на крайние меры, признавая неизбежность в тот
момент этих мер. Не следует теперь отказаться от анализа достигнутых
материальных результатов. Заготовки четырех необходимых культур: пшеницы,
ржи, ячменя и овса шли за последние три года в следующих количествах:
2 кв. 3 кв.
1925/26 г. 137,9 120,2 117,7
1926/27 г. 142,9 255,6 136,0
1927/28 г. 153,2 117,6 227,6
В сравнении с 1926/27 г. заготовлено в 3-м квартале (январь--март), по
официальным данным, на 91 м [иллион] пудов больше в сравнении с предыдущим
годом. Фактически последнюю цифру следует снизить на 15--20 м[иллионов]
пудов, так как записывались на приход такие заготовки, которые никогда не
шли по линии основных заготовителей, которые раньше кормились за счет своих
заготовок и в этом году заготовленный хлеб съели, что отразилось на
реальности запасов Наркомтор-га. При нажиме, лишь в порядке экономических
мероприятий, вполне законных, мы заготовили бы 150--160 м[лн.]. пуд., на
50--60 м [лн]. п [уд]. меньше. Зато мы не имели бы на иждивении все мелкие
города и местные потребности производственных районов, которые съели не
меньше этих 50--60 м [иллионов]
пудов. От этой точки зрения веет совершенно определенным троцкизмом.
По всей партии взята новая линия по отношению к середняку. По инерции
продолжают говорить о союзе с середняком, а на деле мы отбрасываем середняка
от себя. Беда превратилась и добродетель, сложилась новая оценка наших
взаимоотношений с крестьянством. Апрельск[ий] плен[ум] ЦК предостере-гает от
таких мероприятий, которые "грозят ослаблением союза рабочего класса и
основных масс сред[него] крестьянства". Слова определенные и обязывающие, но
благодаря половинчатости и двойственности всей резолюции пленума по*
хлебозаготовкам перелома в настроении партийной периферии не наступило.
Вместе с уменьшившимся количеством хлеба уменьши-лись и искривления (только
уменьшились), которые клеймились пленумом как антипартийные, но установка,
идеология осталась. Партийная периферия уделяет свое внимание и заботы
только бедноте, которой выдавались во время заготовок векселя: необходимость
"прочного союза с середняком" отошла на задний план. Мы не видим в деревне
никаких мер, которые бы [не] вели к продлению если не враждебных, то, во
всяком случае, не благоприятных по отношению к партии и власти настроений
середнячества.
Установка, взятая в последнее время, привела основные массы
середнячества к беспросветности и к бесперспективности. Всякий стимул
улучшения хозяйства, увеличение жив [ого] и мертв [ого] инвентаря,
продуктивного скота парализует быть зачисленным в кулаки. В деревне стоит
подавленность, которая не может не отразиться на развитии хозяйства. Недаром
мы наблюдаем небывалое затишье в реализации сельскохозяйственных] машин.
Господствующие настроения в деревне, помимо их непосредственного
политического значения, ведут к деградации крестьянского хозяйства и
систематическим нехваткам хлеба вне деревни. Мы должны это сказать. Для
выхода из создавшегося критического положения необходим крутой перелом не
только в настроениях крестьянства, необходимо прежде всего дать другую
политическую ориентировку своим собственным партийным рядам. Основное: дать
вернуться к XIV и XV съездам. Последний уточняет постановление XIV съезда
лишь в заострении внимания коллективизации. Мы слишком поторопились отойти
от позиции XIV съезда. Эти позиции еще нуждались в закреплении. Что сделать
в ближайшее время: 1) Уста-новить революционную законность. Объявление
кулака вне закона привело к беззаконному отношению ко всему крестьянст-ву.
Недопустимо на 11-м году сов[етской] власти, чтобы власти издавали такие
постановления, которые формально являются
законами, а по существу являются издевательством над законностью
(например, штраф в 100--200 руб. за долгоносик, за со-держание собак не на
привязи). 2) Роль товарности, рост продукции с. х. должны сохранить все свое
значение, которое мы им придавали во время XIV съезда и XV конференц [ии].
Вся партийная периферия должна дать себе ясный отчет, что каждый мил. пуд.
хлеба, от какой группы он ни поступал бы, укрепляет диктатуру пролетариата,
индустриализацию. Каждый потерянный мил. пуд. хлеба ослабляет нас. 3) Отсюда
мы должны бороться с кулаком путем снижения его накоплений, путем увеличения
налогов, путем высвобождения из-под его экономического влияния (отсюда и
политического) середняков и бедноты. Мы не должны поддерживать его нашими
скудными кредитами, но не должны "раскулачивать", доколачивать его
враг"?) Каменев: "Он так и сказал на П. Б.?" -- Орджоникидзе: "Нет, это до
П. Б. было".
Ушли ни с чем. Зиновьев на двух страницах написал тезисы (раз
Орджоникидзе не помог, приходится писать тезисы): "В стране растет кулак,
кулак не дает хлеба рабочему государству, кулак стреляет и убивает
селькоров, избачей и т. д. Буха-ринская группа и ее линия взращивает кулака,
поэтому никакой поддержки Бухарину. Политику большинства ЦК (сталинской
группы) мы поддерживаем сегодня постольку, поскольку сегодня Сталин борется
против нэпмана, кулака и бюрократа". (Значит, Зиновьев раздумал платить
полную плату?). Каменев го-
ворит: "Со Сталиным каши не сваришь, ну их всех к черту. Вот через 8
месяцев я выпущу книгу о Ленине, а там видно будет". Иначе настроен
Зиновьев, он говорит: "Надо, чтобы нас не забывали, надо выступать на
собраниях, в печати и т. д., стучаться во все двери, чтобы толкать партию
влево". (На деле никто не причинил такого вреда левой политике, как Зиновьев
с Каменевым). И ой действительно печатается. Впрочем, совет Ворошилова
редактора "Правды" восприняли вполне. Они опять отказали ему в напечатании
статьи на том основании, что она выражает собою панику перед кулаком. За
последнее время Зиновьев выступал на партсобрании в Центросоюзе, в
плехановском институте и др. по поводу десятилетия Коминтерна.
После опубликования нами знаменитого документа -- беседы Каменева с
Бухариным -- Каменев был вызван к Орджоникидзе, где в письменной форме
подтвердил с оговорками (гм, гм!) правильность записки. К Орджоникидзе был
вызван и Бухарин, который тоже подтвердил правильность записки. 30/1 и 9/П
состоялось объединенное заседание П. Б. и президиума ЦКК. Правые объявили
листовку "троцкистской" интригой. Не отрицают наличия беседы. Считают, что
условия для работы созданы ненормально. К членам П. Б. (Бухарину и Томскому)
приставлены комиссары: Крумин, Савельев, Каганович и др. К братским партиям
Сталин применяет методы окриков.* На 12-м году революции ни одного выборного
секретаря губ-кома; партия не принимает участия в решении вопросов. Все
делается сверху. Эти слова Бухарина были встречены криками: где ты это
списал, у кого? у Троцкого! Комиссией была предложена резолюция, осуждающая
Бухарина. Но правые не согласились ее принять, мотивировав свое несогласие
тем, что их уже "прорабатывают" в районах.
На объединенном заседании П. Б. и президиума ЦКК Рыков огласил
декларацию на 30 страницах, в которой критикуется хозяйственное положение и
внутрипартийный режим. На московской губпартконференции Рыкова, Томского и
Бухарина открыто называли -- правый уклон. Однако эти выступления в печать
полностью не попали. Пленум ЦК отложен на 16 апреля. Конференция -- на 23-е.
Примирения между Сталиным и бухаринской группой не достигнуто, хотя слухи об
этом кем-то упорно распространяются, должно быть, для того, чтобы ячейки
били по левому крылу.
Г. Г. Москва, 20 марта 1929 г.
* Бухарин, Рыков и Томский теперь только заметили, что "братскими
партиями" Сталин управляет, как старый турецкий вали управлял своей
провинцией. Для Тельмана и Семара даже окрика не нужно; достаточно движения
пальцем.
Встретились на Театральной. Они числом в 5 человек шли с фракционного
собрания. Пригласили нас к себе. Решили зайти, но не как представители, а
как К. и П. После некоторых замечаний о том, что редко видимся, перешли к
основным вопросам оценки хозяйственно-политического положения страны.
Зная, что Л. Б. [Каменев] в этих вопросах лицо весьма компетентное, что
за движением роста и упадка он следит внимательно, нам важно было узнать его
мнение по этим вопросам. В полуторачасовой речи Л. Б. путем ответов на
поставленные вопросы и разъяснений по вопросам дал следующее определение
положения в стране. Страна, экономически растущая после четвертого урожая,
вступает в более острый экономический кризис. Состояние хлебозаготовок
служит показателем, что мероприятиями предпринятыми кризисного положения не
изжить. Чрезвычайные меры истекшего года, проведенные по-дурацки, захватили
значительную часть середняцких элементов и даже бедняцких. В момент
проведения хлебозаготовок партия и сов-власть обещали бедняцкому населению
весьма много, лишь бы этот бедняк помог справиться аппарату с кулаком и
получить хлеб. В ряде мест на призыв беднота откликнулась, и кулаки были
оседланы.
Что ж получила беднота за оказанную помощь? Весной, когда эта беднота
больше всего нуждалась, когда ей не только засевать, но и жрать было нечего,
правительство не смогло выполнить обещаний и требований бедноты. В силу
необходимости она вынуждена была пойти к тому же кулаку, снова встать в
зависимость от него, с той лишь разницей, что этот кулак сдирал уже в два,
три, пять раз больше, чем раньше. Безвыходное положение заставляло бедняка
идти на эти условия.
Прошло лето, прошел осенний сев, а беднота все еще не получила
обещанного. В результате осеннего сева в ряде районов беднота опять стала в
зависимость от кулака. Соввласть опять опоздала, не выполнила обещаний,
обманула. Естественно, такое положение создало настроение среди бедноты
далеко
не в пользу соввласти и не за наступление на кулацкие элементы. Кулак
выручил весной, выручил осенью, помог бедняку в трудные моменты и стал для
этого бедняка авторитетом. Если бы правительству и партии пришлось бы
поставить вопрос о применении вновь чрезвычайных мер, то с уверенностью
можно сказать, что эти меры бедняцкой частью деревни поддержаны не были бы.
Бедняк на этот раз пошел бы в большинстве за кулаком, от которого он реально
получил помощь в трудную минуту. Руководство довело страну до такого
положения, когда мер хозяйственного порядка, способных вывести страну из
кризиса и своими собственными средствами, уже нет. Применение снова
чрезвычайных мер в данное время было бы чрезвычайной ошибкой и создало бы
положение, при котором крестьянское население может перейти к нежелательным
методам борьбы за хлеб. Единственно возможными мерами в данный момент
являются меры политического порядка, т. е. смена руководства, выпрямление
линии партии в направлении большей классовой четкости и разработка ряда мер
с длительными сроками проведения, политическая мобилизация масс, активизация
их.
На данный же момент, чтобы смягчить положение кризиса, они ввезут хлеб
из-за границы. По последним сведениям, это уже сделано. Правительство
закупило 30 миллионов пудов, кроме прежних ввезенных 15 миллионов.
Но увеличение цен на хлеб, ввоз из-за границы, увеличение цен на
сельхозсырье увеличивает накопления деревни и уменьшает реальную зарплату
рабочих. Противоречие растет по мере расширения кризиса. Это расширение
кризисного положения ставит перед руководителями вопрос: как же дальше? куда
идем? с кем идем? Если ясна, особенно после июльского пленума, платформа
Рыкова, то не ясна, расплывчата она у Сталина. Сталин не может дальше
ограничиваться оговорками, согласованием оговорок. Жизнь вносит в
формулировки исправления, многие совсем отбрасывает. Жизнь в очередях
гораздо убедительнее формулировок июльского пленума. И это обязывает Сталина
сказать свое слово, дать платформу, программу действий. Поэтому Л. Б.
полагает, что на октябрьском пленуме все эти вопросы будут стоять вновь и
пройдут в заостренной форме через пленум. Группировки должны будут сказать
каждая свое, и отсюда пойдет путь к термидору, стремительно, без оговорок,
без перевалов, или к тому же термидору с замазыванием перед рабочей массой
истинного положения в стране и в партии, т. е. путем длительным, более
вредным, обманчивым. Дальше Л. Б. заявил, что оценка июльского пленума,
данная Л. Д. Троцким, абсолютно верна. На вопрос товарищей, чем объясняет Л.
Б. абсолютную пассивность массы к вопросам кризиса и что сде-
лать чтобы предупредить эту массу о развивающемся тяжелом кризисе... На
это Л. Б. отвечает, что в период наших боевых выступлений широкая партмасса
не знала существа наших разногласий. Она не была подготовлена к такого рода
жарким дискуссиям, кои изредка прорывались на собраниях ячеек. Мы же, видя
все трудности, к которым ведет руководящая часть партию и страну, выступили
стремительно, свалили на партийную массу огромное количество важнейших
вопросов и стали, где удавалось, отстаивать их. Но масса, не ознакомившись с
памп, не решалась переходить на нашу сторону. А мы не переставали бить
партию нашими вопросами. Вот это слишком настойчивое битье и заложило
отчасти то доверие, боязнь (как бы не было хуже), которые мы наблюдали в
октябре и ноябре месяце истекшего года. Выходом из этого положения Л. Б.
считает вхождение в партию, постепенное занятие ответственных советских и
профессиональных должностей. Товарищи заметили, что пока эти операции вы
будете проводить, правая часть захлестнет и вам не удастся этого плана
осуществить.
На это Каменев отвечает, что кризис зреет, и когда он дойдет до
известного предела, мы об этом скажем, заявим партии и рабочему классу. В
настоящее же время надо принять меры к тому, чтобы работать вместе.
Присутствующий Жаров заметил, что уже имеются случаи, где их
единомышленников проводят даже в бюро ячеек, что доказывает жизнеспособность
наших взглядов в партии.
Л. Б. неодобрительно отнесся к выпуску листовок о болезни Л. Д. Это
мол, усугубляет положение (полученные позднее сведения говорят, что вопрос о
вашем, Л. Д., переводе стоял в ПБ. Подробнее в другом месте. Отсюда, видимо,
исходил Каменев, говоря об усугублении положения). Дальше Каменев, говоря
[сказал], что Л. Д. следовало бы теперь подать документ, в котором надо
сказать: "Зовите, мол, нас, будем вместе работать". Но Л. Д. человек
упорный. Он не сделает этого и будет сидеть в Алма-Ате до тех пор, пока за
ним не пришлют экстренный поезд. Но ведь когда этот поезд пошлют, положение
в стране будет таким, что на пороге будет стоять Керенский. Товарищи
заметили, что если экстренный поезд будет послан, когда на пороге будет
стоять Керенский, то это уже будет, во-первых, керенщина, а во-вторых,
ответственность за это ляжет на вас, ибо вы, сдав позицию и войдя в партию в
целях выпрямления линии, палец о палец не ударили для предотвращения этих
тяжелых последствий. В частности, вы, мол, не приняли никаких мер к тому,
чтобы возвратить Л. Д. из того гиблого места, в которое загнали его Сталин и
иже с ним. Как же вы после этого беретесь критиковать листовку. Каменев не-
много стушевался и заявил, что он может поговорить с Бухариным. Что
касается наших шагов в этом направлении, то Зиновьев говорил еще месяц тому
назад с Молотовым. Дальше Л. Б. выражает неодобрение Л. Д. Троцкому за то,
что он в каждом письме напирает на их капитулянство, уж слишком часто и
резко.
Этого теперь не следовало бы делать, надо, мол, работать вместе. Ошибки
бывают у всех, обострять их не следует. Ведь. и у Л. Д. есть кое-что, на чем
можно было бы остановиться. Если он насчет капитулянства, то с нашей стороны
может быть-указано насчет второй партии. Это приведет к новым разговорам,
чего повторять теперь не нужно. Приходится сожалеть, что произошел разрыв.
Жизнь подтвердила все положения оппозиции. Диагноз, поставленный оппозицией,
абсолютно верен. О группировках рассказал, что ведется организационная
работа и борьба за снятие Томского и Угланова. Первый, по их мнению,
является определившимся и представляющим особый законченный тип
термидорианца, поставившего ставку на слияние Проф-интерна с Амстердамским
Интерном, и высказывающийся осторожно за подготовку слияния Коминтерна с II
Интерном. В отношении Угланова ведется работа с низов. Хотят обмануть
верхушку через низовой аппарат. Путем подбора низовых аппаратов провести на
конференцию большинство сторонников Сталина и таким способом провалить
кандидатуру Угланова. В отношении Рыкова он сказал, что Рыков еще по ряду
вопросов своего не сказал. Он, мол, хитрый, выжидает, когда скажут другие.
Возможно ли, что Сталин, победив Рыкова на октябрьском пленуме, сядет на его
место и проведет рыковскую программу? Да, возможно, отвечает Л. Б. Уходя от
Каменева, товарищи получили приглашение заглядывать на огонек.
секретно
и тов. И. В. Сталину
Переживаемые нами трудности кризисного характера резко уже сказались и
нарастают как во внутреннем, так и внешнем нашем положении. Нет никаких
сомнений в том, что резкое ухудшение нашего внешнего положения, менее всего
связанного с деятельностью Коминтерна, усилившееся обвинением нас "в
пропаганде", является лишь благодатным материалом для западноевропейской
буржуазии. Основным и решающим фактором наступления капиталистического мира
на СССР является политическое и экономическое ослабление наших сил.
Ухудшение нашего внутреннего положения связано прежде всего с деревней, с
положением сельского хозяйства. Мы не должны закрывать глаза на то, что
деревня, за исключением небольшой части бедноты, настроена против нас, что
эти настроения начинают уже переливаться в рабочие городские центры.
Выступающим на рабочих и красноармейских собраниях хорошо известно, как
недовольство деревни сильно отражается на настроениях и выступлениях рабочих
и красноармейцев. Дальнейшее нарас-тание недовольства в деревне угрожает нам
через безработных, через рабочих, связанных с деревней, через красноармейцев
ос-ложнениями и в городе. Придавая исключительное значение роли деревни в
переживаемых кризисных процессах, я считаю своим долгом обратить внимание
Политбюро на те моменты, которые заострены во внимании сотен и тысяч членов
партии, о которых [моментах] говорят при каждой встрече. Едва ли есть
необходимость доказывать, что переживаемые нами трудности выте-кают не
только и не столько из наших ошибок в планировании хозяйства. Верно и то,
что эти трудности в значительной мере определяются революционной структурой
сельского хозяйства, по несомненно то, что ухудшение нашего экономического
поло-
ження заострилось благодаря новой ноте XV съезда, политической
установке по отношению к деревне, установке, мало связанной с решением
съезда.
XV съезд дал директиву поставить в центре внимания коллективизацию
сельского хозяйства и вести "дальнейшее наступление на кулака". Весь дух
доклада т. Молотова и резолюция съезда далеки от раскулачивания, от сведения
на нет зажиточных хозяйств как производственных единиц. Основная мысль
резолюции съезда та, что "наступление должно в дальнейшем осуществиться на
основе новой экономической политики, путем увеличения налогового обложения
кулака, ограничения его эксплуататорских стремлений, путем кооперирования и
коллективизации бедноты и середняцких хозяйств" ("Правда" No 89 и резолюция
ленинградс[кого] актива по докладу тов. Бухарина). Во всяком случае, не
возникало никаких сомнений в том, что союз со средним крестьянством
составляет основу ленинской политики вообще и в деревне в особенности.
Отрицание этой политики привело, по верному замечанию тт. Сталина и
Молотова, оппозицию к гибели. Установка, взятая после съезда по отношению к
деревне, расходится с приведенным выше пониманием постановлений съезда. На
съезде т. Молотов говорил: "Идеология оппозиции, враждебная середняку,
враждебная союзу со средним крестьянством, именно эта идеология приводит ее
к предложениям о принудительном крестьянском займе. Между тем это
предложение о займе -- прямой срыв всей политики партии, всей политики нэпа,
потому тот, кто теперь предлагает нам эту политику принудительного займа,
принудительного изъятия 150--200 млн. пудов хлеба хотя бы у 10 %
крестьянских хозяйств, т. е. не только у кулаков, но и у части середняцкого
слоя деревни, тот, каким бы добрым желанием ни было это предложение
проникнуто, тот враг рабочих и крестьян, враг союза рабочих и крестьян
(Сталин: правильно), тот ведет линию на разрушение советского государства".
"Кто сам допускает разъединение середняка и бедняка -- тот превращается
в настоящего врага рабочих и крестьян, тот враг октябрьской революции, враг
пролетарской революции вообще".
Через 10 дней после съезда автор этих энергичных слов проявил
максимальную инициативу не в направлении развитой им линии. Был проведен
принудительный займ, было проведено принудительное изъятие хлеба и по
отношению к середняку. Можно спорить, об оценке проведенной кампании в
деревне в январе--марте, но при положительной оценке следует установить, что
в процессе проведения кампании сложилась новая идеология, расходящаяся со
всей нашей политикой в деревне.
Па заседании Уральского обкома, в присутствии 30--40 товарищей, т.
Молотов формулировал отношение к деревне так: "Надо ударить по кулаку так,
чтобы перед нами вытянулся середняк". Эта фраза не была случайной. В своем
отчетном докладе по поездкам на хлебозаготовки он всех несогласных с этой
линией обвиняет в потворстве кулакам. Из речи тов. Куч-мина на пленуме
облкрайкома мы узнаем про характерную директиву последнего, данную в
циркулярном письме: "Мы связывали со 107 ст. свой план много меньше, чем это
было указано в директиве краевого комитета партии, где говорится: "107 ст.
рассчитана только на кулаков -- это неправильно и этим смазывается смысл 107
ст. -- на шкуре кулака дать показательный урок середняку". Я спрашиваю,
связывает ли эта формулировка 107 ст. с заготовительным планом Сибири или
нет (т. Сырцов: отчасти, да), может быть, несколько больше даже, чем другие
организации связывали свой план со 107 ст. Помимо всего, эта формулировка
скользкая. Если ее не развивать дальше, то она смазывает нашу
разъяснительную работу, где мы говорим, делаем упор, что 107 ст. середняка
не коснется (тов. Сырцов: такой упор неправильный). Показательный урок дал
определенный результат -- "союзник" середняк повернулся к нам спиной. На
пленуме Сибкрайкома тов. Нусинов подводит под эту идеологию "теоретическую
базу". Тов. Кучмин исходит из того положения, что середняцкое хозяйство не
является эксплуататорским. Совершенно верно -- в процессе производства
середняк действительно не является эксплуататором. Однако при известной
рыночной ситуации некоторые середняки могут проявить "эксплуататорские"
черты в сфере обращения, задерживая большие массы товарного хлеба и пытаясь
спекулировать на повышении цен. Это теоретически. А практически не приносит
ли вред нам такой середняк, который хочет дезорганизовать рынок и повысить
цены? Конечно, приносит вред, так как срывает хлебозаготовительную кампанию.
И смысл применения 107 ст. заключается как раз в том, чтобы ударить по
кулаку и на кулацкой спине показать основному держателю хлеба -- середняку,
что срывать свои хозяйственные планы, сопротивляться нашему регулированию
пролетарское государство и партия позволить не могут". По Нусинову выходит,
что середняк обязан жертвовать своими интересами во имя признания и
одобрения всех регулирующих мероприятий Наркомтор-га, с восторгом принимать
установленные хлебные цены. На заседании комиссии по финансированию
сельского хозяйства (в начале марта) тов. Молотов говорил след[ующее] :
"Питание кредитами середняка может привести к перерастанию его и кулака". На
сессии ЦИКа тов. Кубяк выдвинул след [ующую]
программу: перед нами сейчас стоит серьезная проблема, которую мы
должны разрешить, -- это организация своих государственных зерновых больших
фабрик, и к этому мы, Нарком-зем, с помощью правительства приступаем и
думаем, что мы несомненно с этой задачей при общей поддержке справимся. Без
разрешения этой проблемы строительство новых советских крупных товарных
зерновых хозяйств [невозможно]. Конечно, мы будем часто попадать в такое
тяжелое положение, когда хлеб будет лежать в амбарах, его будут поедать мыши
(как я это видел в Казахстане: скирды, съеденные мышами), и мы будем стоять
перед перспективой ввоза хлеба из-за границы. Программа строительства
совхозов в интерпретации Кубяка имеет только один смысл. Безнадежно думать,
что нам удастся установить такие взаимоотношения с крестьянством, при
котором мы могли бы рассчитывать на получение от него хлеба. В момент
решения вопроса в начале января трудно было выбирать и решать, какие пути
гарантируют безусловное получение хлеба, без которого мы имели бы еще худшие
последствия. Пришлось пойти на крайние меры, признавая неизбежность в тот
момент этих мер. Не следует теперь отказаться от анализа достигнутых
материальных результатов. Заготовки четырех необходимых культур: пшеницы,
ржи, ячменя и овса шли за последние три года в следующих количествах:
2 кв. 3 кв.
1925/26 г. 137,9 120,2 117,7
1926/27 г. 142,9 255,6 136,0
1927/28 г. 153,2 117,6 227,6
В сравнении с 1926/27 г. заготовлено в 3-м квартале (январь--март), по
официальным данным, на 91 м [иллион] пудов больше в сравнении с предыдущим
годом. Фактически последнюю цифру следует снизить на 15--20 м[иллионов]
пудов, так как записывались на приход такие заготовки, которые никогда не
шли по линии основных заготовителей, которые раньше кормились за счет своих
заготовок и в этом году заготовленный хлеб съели, что отразилось на
реальности запасов Наркомтор-га. При нажиме, лишь в порядке экономических
мероприятий, вполне законных, мы заготовили бы 150--160 м[лн.]. пуд., на
50--60 м [лн]. п [уд]. меньше. Зато мы не имели бы на иждивении все мелкие
города и местные потребности производственных районов, которые съели не
меньше этих 50--60 м [иллионов]
пудов. От этой точки зрения веет совершенно определенным троцкизмом.
По всей партии взята новая линия по отношению к середняку. По инерции
продолжают говорить о союзе с середняком, а на деле мы отбрасываем середняка
от себя. Беда превратилась и добродетель, сложилась новая оценка наших
взаимоотношений с крестьянством. Апрельск[ий] плен[ум] ЦК предостере-гает от
таких мероприятий, которые "грозят ослаблением союза рабочего класса и
основных масс сред[него] крестьянства". Слова определенные и обязывающие, но
благодаря половинчатости и двойственности всей резолюции пленума по*
хлебозаготовкам перелома в настроении партийной периферии не наступило.
Вместе с уменьшившимся количеством хлеба уменьши-лись и искривления (только
уменьшились), которые клеймились пленумом как антипартийные, но установка,
идеология осталась. Партийная периферия уделяет свое внимание и заботы
только бедноте, которой выдавались во время заготовок векселя: необходимость
"прочного союза с середняком" отошла на задний план. Мы не видим в деревне
никаких мер, которые бы [не] вели к продлению если не враждебных, то, во
всяком случае, не благоприятных по отношению к партии и власти настроений
середнячества.
Установка, взятая в последнее время, привела основные массы
середнячества к беспросветности и к бесперспективности. Всякий стимул
улучшения хозяйства, увеличение жив [ого] и мертв [ого] инвентаря,
продуктивного скота парализует быть зачисленным в кулаки. В деревне стоит
подавленность, которая не может не отразиться на развитии хозяйства. Недаром
мы наблюдаем небывалое затишье в реализации сельскохозяйственных] машин.
Господствующие настроения в деревне, помимо их непосредственного
политического значения, ведут к деградации крестьянского хозяйства и
систематическим нехваткам хлеба вне деревни. Мы должны это сказать. Для
выхода из создавшегося критического положения необходим крутой перелом не
только в настроениях крестьянства, необходимо прежде всего дать другую
политическую ориентировку своим собственным партийным рядам. Основное: дать
вернуться к XIV и XV съездам. Последний уточняет постановление XIV съезда
лишь в заострении внимания коллективизации. Мы слишком поторопились отойти
от позиции XIV съезда. Эти позиции еще нуждались в закреплении. Что сделать
в ближайшее время: 1) Уста-новить революционную законность. Объявление
кулака вне закона привело к беззаконному отношению ко всему крестьянст-ву.
Недопустимо на 11-м году сов[етской] власти, чтобы власти издавали такие
постановления, которые формально являются
законами, а по существу являются издевательством над законностью
(например, штраф в 100--200 руб. за долгоносик, за со-держание собак не на
привязи). 2) Роль товарности, рост продукции с. х. должны сохранить все свое
значение, которое мы им придавали во время XIV съезда и XV конференц [ии].
Вся партийная периферия должна дать себе ясный отчет, что каждый мил. пуд.
хлеба, от какой группы он ни поступал бы, укрепляет диктатуру пролетариата,
индустриализацию. Каждый потерянный мил. пуд. хлеба ослабляет нас. 3) Отсюда
мы должны бороться с кулаком путем снижения его накоплений, путем увеличения
налогов, путем высвобождения из-под его экономического влияния (отсюда и
политического) середняков и бедноты. Мы не должны поддерживать его нашими
скудными кредитами, но не должны "раскулачивать", доколачивать его