Страница:
Послышался звук приближающихся лошадей, и на дороге появился еще один отряд солдат в кожаных одеждах, на этот раз всадников. Один их них заговорил с ними на языке Королевства с сильным акцентом. Он сказал:
— Вы поедете с нами. Не разговаривайте, или вам вставят кляп. Не пытайтесь бежать, или вас убьют.
Бару коротки кивнул своим товарищам, но Роальд начал что-то говорить. В то же мгновение ему вставили в рот кляп и обвязали вокруг лица тряпку, чтобы заставить его замолчать. Арута оглянулся и кивнул остальным. Пленников грубо посадили обратно на лошадей, привязав ноги к стременам. Не говоря больше ни слова, всадники повернули обратно, уводя с собой Аруту и его спутников.
Они ехали целый день и целую ночь. В пути делали краткие остановки, чтобы дать лошадям передохнуть. Пока лошади отдыхали, Аруте и его спутникам немного ослабляли путы, чтобы снять судороги. Через несколько часов после того, как они двинулись в путь, кляп изо рта Роальда вынули, чему тот был несказанно рад, но было очевидно, что захватившие их солдаты не позволят им разговаривать.
На рассвете они увидели, что проделали почти половину пути между тропой вдоль горного хребта и подножием. Затем они проехали мимо стада рогатого скота, охраняемого тремя бдительными вооруженными пастухами, которые помахали им рукой, и приблизились к окруженному стеной населенному пункту.
Внешняя стена была сложена из крепких, тяжелых бревен, скрепленных глиной. Всадникам пришлось объезжать глубокие рвы, вырытые вокруг стены, поднимаясь в гору по дороге-серпантину. Во рвах по обе стороны дороги виднелись опаленные огнем деревянные колья, готовые пронзить споткнувшегося всадника. Роальд оглянулся и прошептал:
— Должно быть, у них прелестные соседи.
Один из воинов немедленно подъехал к нему с кляпом наготове, но их предводитель махнул рукой, так как они приблизились к воротам. Ворота распахнулись, и за первой стеной путники увидели вторую. Навесной башни не было, но территория между стенами могла эффективно служить для расправы с врагами. Пройдя через вторые ворота, Арута восхитился мастерством, с которым строились укрепления. Современная армия быстро взяла бы эту деревню, но это стоило бы многих жизней. Зато нападения гоблинов или бандитов отразить было легко.
Очутившись внутри стен, Арута стал изучать обстановку. В деревне было не более дюжины домов, и все мазанки. Во дворе играли дети с серьезными глазами. На всех были подкольчужники, а на ребятах постарше — кожаные доспехи. У всех были кинжалы. Даже старики были вооружены, один из них проковылял мимо, опираясь на пику вместо посоха. Предводитель отряда сказал:
— Теперь вы можете говорить, так как правила тропы не распространяются на территорию поселения.
Его люди разрезали веревки, привязывавшие ноги пленников к стременам, и помогли им спешиться. Затем командир знаком приказал им войти в дом.
Внутри Арута и его спутники оказались с командиром патруля лицом к лицу. Блутарк, который продолжал бежать рядом с Бару, лег у ног хадати, высунув язык и тяжело дыша.
— Это редкая собака, она много значит для нашего народа, — сказал командир патрульного отряда. — Как она оказалась у вас?
Арута кивнул Бару.
— Мы наткнулись на ее хозяина, убитого троллями, — ответил хадати. — Мы убили троллей, и пес решил идти с нами.
Командир задумался.
— Если бы вы причинили зло ее хозяину, собака убила бы вас или умерла бы, пытаясь это сделать. Поэтому приходится вам поверить. Но их обучают так, что они повинуются не каждому. Как вы отдаете приказы?
Горец произнес слово, и собака села, навострив уши. Он произнес другое, и собака легла, расслабившись.
— В моей деревне были похожие собаки, хотя и не такие большие.
Командир прищурил глаз:
— Кто вы?
— Я Бару по прозвищу Убивающий Змей из семьи Ордвин в клане Железных гор. Я хадати.
Он говорил на наречии хадати, одновременно разматывая одеяло, и показал свой плед и мечи.
Командир кивнул. Он ответил на языке достаточно близком к языку Бару, чтобы остальные поняли его. Разница между языками, казалось, заключалась лишь в произношении и была незначительной.
— Много лет прошло с тех пор, как хадати последний раз переходил через горы. Бару Убивающий Змей. Это было почти поколение назад. Однако люди Королевства обычно приходят сюда не с миром, а с войной, и за последнее время у нас их было более, чем достаточно. Я не думаю, что вы шпионы, но это решать протектору. — Он встал. — Сегодня отдохнем здесь, а завтра снова в путь. Вам принесут еду. В углу корзина с ночным песком. Из дома не выходить. Если попытаетесь сделать это, то вас свяжут; будете сопротивляться — убьют.
Когда он подошел к двери, Арута спросил:
— Куда вы везете нас?
Командир оглянулся:
— В Арменгар.
Они выехали с первыми лучами солнца, направляясь из высокогорья в густой лес. Блутарк бежал рядом с лошадью Бару. Воины опять велели пленникам не разговаривать, но оружие им вернули. Аруте показалось, что захватившие их решили, что в случае опасности пленники смогут оказать им помощь. А так как встретиться в этих местах можно было только со слугами Мурмандрамаса, Арута счел это хорошим знаком. Было очевидно, что в некоторых местах лес вырубался, а дорогой пользовались довольно часто. Выйдя из лесу, они проехали через луг, где паслось небольшое стадо коров, охранявшееся тремя воинами. Один из них был охотником, выехавшим из деревни предыдущей ночью, остальные пастухами, но все держали наготове пики, мечи и щиты.
Еще дважды за тот день они проезжали мимо пасущегося скота, один раз это было коровы, другой раз овцы. Стада охраняли воины, некоторые из них оказались женщинами. На закате солнца они пришли в другую деревню, и пленных поместили в дом, снова предупредив, что покидать его запрещается.
Утром следующего дня, четвертого со времени пленения, отряд выехал к мелкому ущелью с рекой, спускавшейся с гор. До полудня они следовали вдоль реки, а потом начали подниматься вверх. Дорога поднималась вокруг горы, а река проходила сквозь скалы, поэтому почти час вид на низину был закрыт. Когда они вышли наверх, Арута и его друзья в изумлении переглянулись.
Командир отряда, которого, как они уже знали, звали Двайн, повернулся и сказал:
— Это Арменгар.
Город нельзя было разглядеть во всех подробностях, но то, что было видно, потрясало воображение. Внешняя стена поднималась на целых пятьдесят, а то и шестьдесят футов. Сторожевые башни на стене были расположены через каждые пятьдесят футов, а значит лучники могли перекрывать стрелами большие территории. Когда путники подошли поближе, им открылись и другие детали. Навесная башня была огромной, целых сто футов в длину. Ворота выглядели скорее как сдвигаемая часть стены, а река, вдоль которой они ехали в горах, превратилась в крепостной ров, между ним и стеной было не более фута.
Когда они подъехали к городу, ворота на удивление быстро открылись, что плохо вязалось с их громоздким видом. Из города выехал отряд всадников. Поравнявшись, люди в обоих отрядах подняли правые руки в знак приветствия. Арута отметил, что все они были одинаково одеты: женщины и мужчины носили кожаные и доспехи и кольчуги. Металлических пластин видно не было. У каждого воина был меч и щит, пика или арбалет. Ни на плащах, ни на щитах не было никаких эмблем. Встречный отряд проехал мимо, и Арута снова обратил свое внимание на город. Мост через ров, по всей видимости, не был подъемным.
Въезжая в ворота города, Арута заметил знамя во внешнем углу навесной башни. Он смог различить лишь цвета: золотой с черным, но почему-то вид этого флага встревожил его. Внешние ворота за ними закрыли. Казалось, они закрылись сами по себе, и Мартин сказал:
— Должно быть, есть механизм, которым управляют изнутри.
Арута продолжал молча наблюдать.
— Отсюда можно делать вылазку с сотней, нет, со ста пятьюдесятью всадниками, не открывая внутренних ворот, — продолжал Мартин, оглядывая площадь вокруг навесной башни. Толщина стен была не менее тридцати футов. Затем распахнулись внутренние ворота, и они вступили в Арменгар.
Город был отделен от стен полосой в сто ярдов. Затем начинались плотно застроенные районы, разделенные узкими улицами. Ничего похожего на широкие бульвары Крондора здесь не было. По виду зданий нельзя было угадать их предназначение. Пленники следовали за охраной и заметили, что мало кто слонялся без дела. Если здесь и занимались торговлей, то спутники Аруты этого не обнаружили. Куда бы они ни посмотрели, все были в доспехах и вооружены. Лишь один раз они увидели женщину без доспехов: она была на последнем месяце беременности, но и у нее на поясе висел кинжал. Даже дети чуть старше семи-восьми лет носили оружие.
Улицы сплетались и изгибались, встречаясь на перекрестках.
— Похоже, город строили без определенного плана, — заметил Локлир.
Арута отрицательно покачал головой.
— Он строился по замечательному плану, с четкой целью. Прямые улицы хороши для торговцев, к тому же их легче строить, если местность равнинная. Кривые улочки ты найдешь только там, где трудно строить прямые, как в Рилланоне, который стоит среди скалистых гор, или рядом с дворцом в Крондоре. Этот город строили на плоскогорье, и это значит, что улицы сделаны кривыми специально. Мартин, что ты думаешь?
— Думаю, что если стены будут проломлены, то отсюда и до другого конца города можно расставить засады через каждые пятьдесят футов. — Он показал рукой вверх. — Смотрите, все здания одной высоты. Могу поклясться, что крыши у них плоские и на них можно попасть изнутри. Превосходное место для лучников. Посмотрите на нижние этажи.
Джимми и Локлир посмотрели и поняли, что имел в виду герцог Крайди. В каждый дом вела лишь одна тяжелая деревянная окованная железом дверь. Окон в домах не было. Мартин сказал:
— Этот город спроектирован для обороны.
Двайн повернулся и заметил:
— Ты правильно понимаешь.
Они продолжали свой путь через город. Горожане на мгновение отвлекались, чтобы посмотреть на чужестранцев, а потом опять возвращались к своим делам.
Из густо застроенного района они выехали на рыночную площадь. Повсюду, куда ни кинь взгляд, стояли палатки торговцев. Между ними толпились покупатели.
— Смотрите! — воскликнул Арута и показал на крепость. Казалось, она выросла из огромной скалы, к которой примостился город. Цитадель была не менее тридцати футов высотой. Ее окружала еще одна тридцатифутовая стена, а вокруг стены вился еще один ров. Джимми заметил:
— Должно быть, они ожидают нехороших гостей.
— Похоже, у них надоедливые соседи, — согласился Роальд.
Услышав эти слова, те из воинов, кто понимал язык Королевства, открыто засмеялись, согласно кивая. Арута сказал:
— Если убрать палатки, то мы увидим еще один двор, открывающий место для боя. Чтобы взять этот город, потребуется положить немало жизней.
— Так и было задумано, — сказал Двайн.
В крепости им было приказано спешиться, и лошадей увели. Путники проследовали за Двайном в темницу, которая, однако, была чистой и просторной. Всех отвели в большую общую камеру, освещаемую медным фонарем. Двайн знаком велел им войти и сказал:
— Ждите здесь. Если услышите тревогу, то выйдете наверх во двор, и вам скажут, что надо делать. Если же нет, то ждите здесь, пока за вами не пошлет протектор. Я скажу, чтобы принесли еду. — С этими словами он вышел.
Джимми оглядел камеру и сказал:
— Они не заперли дверь и не отобрали у нас оружие.
Бару сел.
— А зачем?
Лори опустился на старое одеяло, положенное поверх соломы.
— Нам все равно некуда идти. Мы не сможем притвориться горожанами и спрятаться. А я не хотел бы прокладывать себе путь из города мечом.
Джимми сел рядом с Лори.
— Ты прав. И что же нам делать?
Арута отложил свой меч.
— Ждать.
Они ждали несколько часов. Принесли еду, и, когда трапеза закончилась, вернулся Двайн.
— К вам идет протектор. Я хочу знать, как вас зовут и зачем вы шли сюда.
Все глаза обратились на Аруту.
— Думаю, что мы ничего не выиграем, если скроем правду, но можем приобрести, если будем откровенны, — сказал он. Потом ответил Двайну:
— Я Арута, принц Крондора.
— Это титул? — спросил Двайн.
— Да, — ответил Арута.
— Здесь, в Арменгаре, мы мало что помним о Королевстве, и у нас нет титулов. Он много значит Бару чуть не разорвался от негодования.
— Черт возьми, парень, он брат короля, как и герцог Мартин. Он второй по могуществу правитель в Королевстве.
Однако это не произвело никакого впечатления на Двайна. Он выслушал имена остальных и спросил:
— Ваша цель?
Арута сказал:
— Я думаю, мы подождем, пока не сможем поговорить об этом с вашим протектором.
Двайн как будто совсем не обиделся на такой ответ и вышел.
Прошел еще час, и, наконец, дверь распахнулась. Вошел Двайн, а за ним светловолосый человек. Арута взглянул на него, ожидая, что это, возможно, сам протектор. Светловолосый человек был первым из виденных ими жителей, кто не носил кожаных доспехов. Он был одет в длинную кольчугу поверх красного до колен камзола. Кольчужный подшлемник был откинут назад, оставляя голову непокрытой. Волосы его были коротко острижены, а щеки чисто выбриты. Большинство сочли бы, что у него открытое и дружелюбное лицо, но глаза его сурово смотрели на пленников. Он ничего не сказал, а только внимательно изучил их лица. Он посмотрел на Мартина, как будто увидел в нем что-то знакомое. Потом повернулся к Аруте и долго смотрел на него, ничем не выдавая своей реакции. Кивнув Двайну, он повернулся и вышел.
— Кого-то он мне напоминает, — сказал Мартин.
— Кого? — спросил Арута.
— Не знаю, каким образом, но могу поклясться, что я уже его видел. На груди у него был герб, но я не смог разглядеть его через кольчугу.
Через некоторое время дверь опять отворилась. Тот, кто стоял за ней, остался снаружи, виден был лишь его силуэт. Затем послышался знакомый громыхающий смех, и стоявший за дверью вошел в комнату.
— Чтоб я пропал! Это правда! — воскликнул он, и сквозь поседевшую бороду пленники разглядели широкую усмешку.
Арута, Мартин и Джимми сидели, не смея верить своим глазам. Арута медленно встал. Перед ним стоял человек, которого он меньше всего ожидал увидеть в этой камере. Джимми вскочил и закричал:
— Амос!
В камеру вошел Амос Траск, когда-то пират и соратник Аруты и Мартина во время осады Крайди цура-нийским войском. Дородный морской волк заключил Аруту в медвежьи объятия, а затем так же приветствовал Мартина и Джимми. Ему быстро представили остальных.
— Как ты попал сюда? — спросил Арута.
— Это долгая история, сынок, целая сага, но не сейчас. Протектор ожидает вас, а он не привык долго ждать. Мы можем рассказать все друг другу позже. А сейчас ты и Мартин должны идти со мной. Остальные пусть ждут здесь.
Мартин и Арута пошли за Амосом по коридору и, поднявшись по лестнице, вышли во двор. Амос быстро перешел в главную башню крепости и заторопился.
— Не могу вам всего сказать, но надо спешить, — сказал он, подойдя к странной платформе. Жестом он показал, что нужно на нее встать. Потом он дернул за веревку, и платформа начала подниматься.
— Что это? — поинтересовался Мартин.
— Подъемная платформа. Нам приходится поднимать тяжелые снаряды для катапульт на крышу. Платформа приводится в действие с помощью лошадей и лебедки. Она также помогает толстому капитану избежать необходимости идти вверх по двадцати семи лестничным пролетам. Мои силы уже не те, что были раньше, ребятки. — Его тон стал серьезным:
— А теперь слушайте. Я знаю, у вас есть сотня вопросов, но с этим надо подождать. Я все объясню, когда мы поговорим с Одноглазым.
— С протектором? — спросил Арута.
— Это он и есть. И вот что, не знаю, как вам объяснить, но вы будете сильно удивлены. Я бы посоветовал вам не выходить из себя, пока мы с вами не посидим и не поговорим. Мартин, присмотри за ним. — Он положил руку Аруте на плечо и притянул его к себе. -И помни, товарищ по плаванию, что здесь ты не принц. Ты чужеземец, а с этими людьми это обычно означает — падаль. Чужие здесь бывают редко, их не любят в Арменгаре.
Лифт остановился, и они сошли. Амос поспешил по коридору. На левой стене было несколько сводчатых окон, через которые открывался вид на город и долину за ним. Мартин и Арута лишь мельком взглянули на них, но то, что они увидели, произвело на них впечатление. Они побежали за Амосом, который свернул за угол и знаками призывал из поторопиться. Около двери их ждал человек со светлыми волосами.
— Почему ты ничего не сказал? — спросил он шепотом Амоса.
Показав пальцем на дверь, Амос ответил:
— Он хотел получить полный отчет от тебя. Ты знаешь, какой он. Ничего личного, пока не закончит дела. Он не показывает своих чувств, но ему сейчас нелегко.
Светловолосый кивнул, его лицо превратилось в мрачную маску.
— Я едва мог поверить в это. Гвиннат мертва. Это удар для всех нас.
Он снял кольчугу. На камзоле у самого сердца был красный с золотом герб, но человек повернулся и прошел через дверь, прежде чем Арута смог разглядеть, что на нем изображено. Амос пояснил:
— Патруль протектора попал в засаду, и многие погибли. Он сейчас в на редкость дурном настроении, так как во всем винит себя. Поэтому будьте поаккуратнее. Пойдемте, а то он мне уши отрежет, если мы еще заставим его ждать.
Амос открыл дверь и пригласил братьев войти. Они оказались в помещении, похожем на комнату для совета: в центре стоял большой круглый стол. У противоположной стены находился камин, наполнявший комнату теплом и светом. На всех стенах висели карты, но с левой стороны было большое окно. Сверху комнату освещали свечи в круглом подсвечнике.
У камина стоял светловолосый человек, который разговаривал с другим, одетым во все черное, от рубашки и штанов до еще не снятой кольчуги. Одежда его была покрыта пылью, а на лице выделялась повязка через левый глаз. В его черных волосах серебрилась седина, но осанка оставалась молодой. На мгновение Арута остановился, пораженный некоторым сходством. Он посмотрел на Мартина, который обернулся к нему. Мартин тоже заметил это. Не лицом, а, скорее, осанкой и манерами этот человек напоминал их отца.
Человек у камина выступил вперед, и Арута смог ясно разглядеть герб на его плаще: золотой орел распростер крылья на черном поле. Арута понял, что встревожило его, когда он заметил флаг на воротах. Только один человек на свете носил этот герб. Когда-то он считался одним из лучших военачальников Королевства, а затем король объявил его предателем:
Человек, которого обвиняли в смерти отца Аниты. Перед ними стоял злейший враг их отца. Тот, кого жители Арменгара называли протектором, показал на два стула. В его низком голосе звучали повелительные нотки, хотя говорил он тихо.
— Не присядете ли, племянники? — спросил Гай де Бас-Тайра.
Рука Аруты сжала рукоятку меча, но он ничего не сказал, и они сели. В сознании Аруты вертелась целая сотня вопросов. Наконец он спросил:
— Как…
Гай перебил его.
— Это долгая история, я оставлю ее Амосу. Сейчас меня беспокоит другое.
В его глазах появилось выражение боли. Он на мгновение отвернулся, а потом снова посмотрел на братьев и обратился к Мартину:
— Ты очень похож на Боуррика в молодости, ты знаешь это?
Мартин кивнул.
Гай повернулся к Аруте:
— Ты тоже чем-то напоминаешь его, но больше похож на… свою мать. Тот же разрез глаз… хотя цвет другой, — добавил он мягко. Его тон изменился, когда в комнату вошел солдат, принесший кружки и эль. — У нас в Арменгаре нет вина, здесь утеряно это искусство, так как климат не позволяет выращивать виноград. Но мы готовим прекрасный эль, а я хочу пить. Если хотите, присоединяйтесь.
Он налил себе эль и дал Мартину и Аруте возможность сделать то же. Гай осушил свою кружку, и на минуту его лицо опять помрачнело. Он произнес:
— Боги, как я устал. — А потом повернулся к братьям:
— Ну что ж, когда Арманд доложил, кого привел Двайн, я не мог поверить своим ушам. Но. теперь я вижу, что это правда.
Арута скользнул взглядом по высокому блондину, освещенному огнем из камина.
— Арманд?
Он внимательно посмотрел на камзол и разделенный надвое гербовый щит с красным драконом на золотом поле и поднятой золотой львиной лапой на красном поле.
— Арманд де Севиньи! — воскликнул Мартин.
Человек у камина поклонился ему.
— Барон Гилденхольт? Маршал Рыцарей святого Гунтера? — удивился Арута.
Мартин выругался.
— Я идиот. Я же видел его. Он был во дворце в Рилланоне до того, как ты присоединился к нам, Арута. В день коронации, когда ты приехал, его уже не было.
Арманд улыбнулся:
— К вашим услугам, ваше высочество.
— Насколько я помню, это не совсем так. Вас не было среди тех, кто давал присягу Лиаму.
Тот покачал головой.
— Это правда. — На его лице появилось выражение, близкое к сожалению.
Гай сказал:
— Все это часть истории о том, как мы появились в Арменгаре. Сейчас же меня волнует, почему вы здесь и не создает ли причина вашего прибытия сюда угрозы городу. Почему вы поехали на север?
Арута молча сидел, скрестив руки и глядя на де Бас-Тайру прищуренными глазами. То, что городом правил Гай, выбило принца из равновесия. Он не знал, отвечать ли на вопрос. Возможно, необходимость найти Мурмандрамаса шла вразрез с интересами Гая. Кроме того, Арута не доверял ему. Когда-то Гай пытался захватить трон, что чуть не привело к гражданской войне. По его приказу погиб отец Аниты. Отец Аруты учил сына не доверять этому человеку, и ненавидел само имя его. Он был настоящим восточным лордом — хитрым, проницательным, опытным в деле плетения интриг и предательства. Арута мало что знал о де Севиньи, кроме того, что его считали одним из самых способных правителей Восточных земель страны, но он был вассалом Гая и остался им. И хотя принц любил Амоса и доверял ему, тот был пиратом и не брезговал нарушением закона. Нет, у него были все основания оставаться осторожным.
Мартин наблюдал за Арутой. Внешне могло показаться, что принц настроен агрессивно, но это была лишь видимость. Мартин понимал, что его брат сейчас борется с неожиданным потрясением и нежеланием вмешивать кого-либо в свою миссию, которая состояла в том, чтобы найти и убить Мурмандрамаса. Мартин видел, что и Амос, и Арманд встревожены нежеланием Аруты отвечать.
Поняв, что ответа ему не дождаться. Гай стукнул кулаком по столу.
— Не стоит испытывать мое терпение, Арута. — Он уставил на него палец. — В этом городе ты не принц. В Арменгаре командует только один человек, и этот человек я! — Он откинулся назад, и лицо его под повязкой на глазу покраснело. Смягчив голос, он добавил:
— Я… не хочу показаться грубым. Просто у меня много других забот. — Он помолчал, долго задумчиво глядя на братьев, и наконец промолвил:
— Я не знаю, зачем ты здесь Арута, но твой выбор продиктован чем-то очень необычным, или ты ничему не научился у своего отца. Принц Крондора и двое самых могущественных герцогов Королевства, Саладорский и Крайди, едут на север в сопровождении наемного солдата, горца и двух мальчишек? Либо ты совсем выжил из ума, либо ты так умен, что это недоступно моему пониманию.
Арута продолжал молчать, но Мартин решил заговорить:
— С тех пор, как вы покинули Королевство, там многое изменилось. Гай.
Гай опять погрузился в молчание.
— Думаю, за всем этим кроется история, которую мне необходимо знать. Не могу обещать вам помощь, но, думаю, что наши намерения могут оказаться совместимы. — Он повернулся к Амосу:
— Предоставь им комнаты получше и накорми. — И добавил для Аруты:
— Даю тебе время до утра. Но в следующую нашу встречу я не советую испытывать мое терпение. Я должен знать, зачем вы явились сюда. Это важно. Если решишь говорить, позови меня раньше. — Его голос опять помрачнел. — Я проведу ночь здесь.
Взмахом руки он приказал Амосу увести пленников. Арута и Мартин последовали за моряком, и сразу за дверью Амос остановился. Он долго и пристально смотрел на Аруту и Мартина.
— Для двух таких умных парней вы неплохо постарались, чтобы показать всю свою глупость.
Амос вытер рот обратной стороной ладони. Затем он рыгнул и сунул еще один кусок хлеба с сыром в рот.
— Ну а потом?
— А потом, — ответил Мартин, — мы вернулись, и уже через час Анита обручилась с Арутой, а помолвка Лори и Каролины состоялась немного позже.
— Ха! А помнишь нашу первую ночь после бегства из Крондора, на борту «Морского Стрижа»? Ты сказал мне, что твой братец уже на крючке, но шансов у него никаких.
Арута улыбнулся. Они все сидели вокруг большой корзины с едой и бочонка эля в просторной комнате, одной из тех, что предоставили в их пользование. Слуг не было — еду принесли солдаты — и они сами накладывали еду и наливали эль. Бару рассеянно чесал за ухом Блутарка, грызущего баранью ногу. То, что бистхаунд остался с хадати, казалось, никого не беспокоило. Затем Арута сказал:
— Вы поедете с нами. Не разговаривайте, или вам вставят кляп. Не пытайтесь бежать, или вас убьют.
Бару коротки кивнул своим товарищам, но Роальд начал что-то говорить. В то же мгновение ему вставили в рот кляп и обвязали вокруг лица тряпку, чтобы заставить его замолчать. Арута оглянулся и кивнул остальным. Пленников грубо посадили обратно на лошадей, привязав ноги к стременам. Не говоря больше ни слова, всадники повернули обратно, уводя с собой Аруту и его спутников.
Они ехали целый день и целую ночь. В пути делали краткие остановки, чтобы дать лошадям передохнуть. Пока лошади отдыхали, Аруте и его спутникам немного ослабляли путы, чтобы снять судороги. Через несколько часов после того, как они двинулись в путь, кляп изо рта Роальда вынули, чему тот был несказанно рад, но было очевидно, что захватившие их солдаты не позволят им разговаривать.
На рассвете они увидели, что проделали почти половину пути между тропой вдоль горного хребта и подножием. Затем они проехали мимо стада рогатого скота, охраняемого тремя бдительными вооруженными пастухами, которые помахали им рукой, и приблизились к окруженному стеной населенному пункту.
Внешняя стена была сложена из крепких, тяжелых бревен, скрепленных глиной. Всадникам пришлось объезжать глубокие рвы, вырытые вокруг стены, поднимаясь в гору по дороге-серпантину. Во рвах по обе стороны дороги виднелись опаленные огнем деревянные колья, готовые пронзить споткнувшегося всадника. Роальд оглянулся и прошептал:
— Должно быть, у них прелестные соседи.
Один из воинов немедленно подъехал к нему с кляпом наготове, но их предводитель махнул рукой, так как они приблизились к воротам. Ворота распахнулись, и за первой стеной путники увидели вторую. Навесной башни не было, но территория между стенами могла эффективно служить для расправы с врагами. Пройдя через вторые ворота, Арута восхитился мастерством, с которым строились укрепления. Современная армия быстро взяла бы эту деревню, но это стоило бы многих жизней. Зато нападения гоблинов или бандитов отразить было легко.
Очутившись внутри стен, Арута стал изучать обстановку. В деревне было не более дюжины домов, и все мазанки. Во дворе играли дети с серьезными глазами. На всех были подкольчужники, а на ребятах постарше — кожаные доспехи. У всех были кинжалы. Даже старики были вооружены, один из них проковылял мимо, опираясь на пику вместо посоха. Предводитель отряда сказал:
— Теперь вы можете говорить, так как правила тропы не распространяются на территорию поселения.
Его люди разрезали веревки, привязывавшие ноги пленников к стременам, и помогли им спешиться. Затем командир знаком приказал им войти в дом.
Внутри Арута и его спутники оказались с командиром патруля лицом к лицу. Блутарк, который продолжал бежать рядом с Бару, лег у ног хадати, высунув язык и тяжело дыша.
— Это редкая собака, она много значит для нашего народа, — сказал командир патрульного отряда. — Как она оказалась у вас?
Арута кивнул Бару.
— Мы наткнулись на ее хозяина, убитого троллями, — ответил хадати. — Мы убили троллей, и пес решил идти с нами.
Командир задумался.
— Если бы вы причинили зло ее хозяину, собака убила бы вас или умерла бы, пытаясь это сделать. Поэтому приходится вам поверить. Но их обучают так, что они повинуются не каждому. Как вы отдаете приказы?
Горец произнес слово, и собака села, навострив уши. Он произнес другое, и собака легла, расслабившись.
— В моей деревне были похожие собаки, хотя и не такие большие.
Командир прищурил глаз:
— Кто вы?
— Я Бару по прозвищу Убивающий Змей из семьи Ордвин в клане Железных гор. Я хадати.
Он говорил на наречии хадати, одновременно разматывая одеяло, и показал свой плед и мечи.
Командир кивнул. Он ответил на языке достаточно близком к языку Бару, чтобы остальные поняли его. Разница между языками, казалось, заключалась лишь в произношении и была незначительной.
— Много лет прошло с тех пор, как хадати последний раз переходил через горы. Бару Убивающий Змей. Это было почти поколение назад. Однако люди Королевства обычно приходят сюда не с миром, а с войной, и за последнее время у нас их было более, чем достаточно. Я не думаю, что вы шпионы, но это решать протектору. — Он встал. — Сегодня отдохнем здесь, а завтра снова в путь. Вам принесут еду. В углу корзина с ночным песком. Из дома не выходить. Если попытаетесь сделать это, то вас свяжут; будете сопротивляться — убьют.
Когда он подошел к двери, Арута спросил:
— Куда вы везете нас?
Командир оглянулся:
— В Арменгар.
Они выехали с первыми лучами солнца, направляясь из высокогорья в густой лес. Блутарк бежал рядом с лошадью Бару. Воины опять велели пленникам не разговаривать, но оружие им вернули. Аруте показалось, что захватившие их решили, что в случае опасности пленники смогут оказать им помощь. А так как встретиться в этих местах можно было только со слугами Мурмандрамаса, Арута счел это хорошим знаком. Было очевидно, что в некоторых местах лес вырубался, а дорогой пользовались довольно часто. Выйдя из лесу, они проехали через луг, где паслось небольшое стадо коров, охранявшееся тремя воинами. Один из них был охотником, выехавшим из деревни предыдущей ночью, остальные пастухами, но все держали наготове пики, мечи и щиты.
Еще дважды за тот день они проезжали мимо пасущегося скота, один раз это было коровы, другой раз овцы. Стада охраняли воины, некоторые из них оказались женщинами. На закате солнца они пришли в другую деревню, и пленных поместили в дом, снова предупредив, что покидать его запрещается.
Утром следующего дня, четвертого со времени пленения, отряд выехал к мелкому ущелью с рекой, спускавшейся с гор. До полудня они следовали вдоль реки, а потом начали подниматься вверх. Дорога поднималась вокруг горы, а река проходила сквозь скалы, поэтому почти час вид на низину был закрыт. Когда они вышли наверх, Арута и его друзья в изумлении переглянулись.
Командир отряда, которого, как они уже знали, звали Двайн, повернулся и сказал:
— Это Арменгар.
Город нельзя было разглядеть во всех подробностях, но то, что было видно, потрясало воображение. Внешняя стена поднималась на целых пятьдесят, а то и шестьдесят футов. Сторожевые башни на стене были расположены через каждые пятьдесят футов, а значит лучники могли перекрывать стрелами большие территории. Когда путники подошли поближе, им открылись и другие детали. Навесная башня была огромной, целых сто футов в длину. Ворота выглядели скорее как сдвигаемая часть стены, а река, вдоль которой они ехали в горах, превратилась в крепостной ров, между ним и стеной было не более фута.
Когда они подъехали к городу, ворота на удивление быстро открылись, что плохо вязалось с их громоздким видом. Из города выехал отряд всадников. Поравнявшись, люди в обоих отрядах подняли правые руки в знак приветствия. Арута отметил, что все они были одинаково одеты: женщины и мужчины носили кожаные и доспехи и кольчуги. Металлических пластин видно не было. У каждого воина был меч и щит, пика или арбалет. Ни на плащах, ни на щитах не было никаких эмблем. Встречный отряд проехал мимо, и Арута снова обратил свое внимание на город. Мост через ров, по всей видимости, не был подъемным.
Въезжая в ворота города, Арута заметил знамя во внешнем углу навесной башни. Он смог различить лишь цвета: золотой с черным, но почему-то вид этого флага встревожил его. Внешние ворота за ними закрыли. Казалось, они закрылись сами по себе, и Мартин сказал:
— Должно быть, есть механизм, которым управляют изнутри.
Арута продолжал молча наблюдать.
— Отсюда можно делать вылазку с сотней, нет, со ста пятьюдесятью всадниками, не открывая внутренних ворот, — продолжал Мартин, оглядывая площадь вокруг навесной башни. Толщина стен была не менее тридцати футов. Затем распахнулись внутренние ворота, и они вступили в Арменгар.
Город был отделен от стен полосой в сто ярдов. Затем начинались плотно застроенные районы, разделенные узкими улицами. Ничего похожего на широкие бульвары Крондора здесь не было. По виду зданий нельзя было угадать их предназначение. Пленники следовали за охраной и заметили, что мало кто слонялся без дела. Если здесь и занимались торговлей, то спутники Аруты этого не обнаружили. Куда бы они ни посмотрели, все были в доспехах и вооружены. Лишь один раз они увидели женщину без доспехов: она была на последнем месяце беременности, но и у нее на поясе висел кинжал. Даже дети чуть старше семи-восьми лет носили оружие.
Улицы сплетались и изгибались, встречаясь на перекрестках.
— Похоже, город строили без определенного плана, — заметил Локлир.
Арута отрицательно покачал головой.
— Он строился по замечательному плану, с четкой целью. Прямые улицы хороши для торговцев, к тому же их легче строить, если местность равнинная. Кривые улочки ты найдешь только там, где трудно строить прямые, как в Рилланоне, который стоит среди скалистых гор, или рядом с дворцом в Крондоре. Этот город строили на плоскогорье, и это значит, что улицы сделаны кривыми специально. Мартин, что ты думаешь?
— Думаю, что если стены будут проломлены, то отсюда и до другого конца города можно расставить засады через каждые пятьдесят футов. — Он показал рукой вверх. — Смотрите, все здания одной высоты. Могу поклясться, что крыши у них плоские и на них можно попасть изнутри. Превосходное место для лучников. Посмотрите на нижние этажи.
Джимми и Локлир посмотрели и поняли, что имел в виду герцог Крайди. В каждый дом вела лишь одна тяжелая деревянная окованная железом дверь. Окон в домах не было. Мартин сказал:
— Этот город спроектирован для обороны.
Двайн повернулся и заметил:
— Ты правильно понимаешь.
Они продолжали свой путь через город. Горожане на мгновение отвлекались, чтобы посмотреть на чужестранцев, а потом опять возвращались к своим делам.
Из густо застроенного района они выехали на рыночную площадь. Повсюду, куда ни кинь взгляд, стояли палатки торговцев. Между ними толпились покупатели.
— Смотрите! — воскликнул Арута и показал на крепость. Казалось, она выросла из огромной скалы, к которой примостился город. Цитадель была не менее тридцати футов высотой. Ее окружала еще одна тридцатифутовая стена, а вокруг стены вился еще один ров. Джимми заметил:
— Должно быть, они ожидают нехороших гостей.
— Похоже, у них надоедливые соседи, — согласился Роальд.
Услышав эти слова, те из воинов, кто понимал язык Королевства, открыто засмеялись, согласно кивая. Арута сказал:
— Если убрать палатки, то мы увидим еще один двор, открывающий место для боя. Чтобы взять этот город, потребуется положить немало жизней.
— Так и было задумано, — сказал Двайн.
В крепости им было приказано спешиться, и лошадей увели. Путники проследовали за Двайном в темницу, которая, однако, была чистой и просторной. Всех отвели в большую общую камеру, освещаемую медным фонарем. Двайн знаком велел им войти и сказал:
— Ждите здесь. Если услышите тревогу, то выйдете наверх во двор, и вам скажут, что надо делать. Если же нет, то ждите здесь, пока за вами не пошлет протектор. Я скажу, чтобы принесли еду. — С этими словами он вышел.
Джимми оглядел камеру и сказал:
— Они не заперли дверь и не отобрали у нас оружие.
Бару сел.
— А зачем?
Лори опустился на старое одеяло, положенное поверх соломы.
— Нам все равно некуда идти. Мы не сможем притвориться горожанами и спрятаться. А я не хотел бы прокладывать себе путь из города мечом.
Джимми сел рядом с Лори.
— Ты прав. И что же нам делать?
Арута отложил свой меч.
— Ждать.
Они ждали несколько часов. Принесли еду, и, когда трапеза закончилась, вернулся Двайн.
— К вам идет протектор. Я хочу знать, как вас зовут и зачем вы шли сюда.
Все глаза обратились на Аруту.
— Думаю, что мы ничего не выиграем, если скроем правду, но можем приобрести, если будем откровенны, — сказал он. Потом ответил Двайну:
— Я Арута, принц Крондора.
— Это титул? — спросил Двайн.
— Да, — ответил Арута.
— Здесь, в Арменгаре, мы мало что помним о Королевстве, и у нас нет титулов. Он много значит Бару чуть не разорвался от негодования.
— Черт возьми, парень, он брат короля, как и герцог Мартин. Он второй по могуществу правитель в Королевстве.
Однако это не произвело никакого впечатления на Двайна. Он выслушал имена остальных и спросил:
— Ваша цель?
Арута сказал:
— Я думаю, мы подождем, пока не сможем поговорить об этом с вашим протектором.
Двайн как будто совсем не обиделся на такой ответ и вышел.
Прошел еще час, и, наконец, дверь распахнулась. Вошел Двайн, а за ним светловолосый человек. Арута взглянул на него, ожидая, что это, возможно, сам протектор. Светловолосый человек был первым из виденных ими жителей, кто не носил кожаных доспехов. Он был одет в длинную кольчугу поверх красного до колен камзола. Кольчужный подшлемник был откинут назад, оставляя голову непокрытой. Волосы его были коротко острижены, а щеки чисто выбриты. Большинство сочли бы, что у него открытое и дружелюбное лицо, но глаза его сурово смотрели на пленников. Он ничего не сказал, а только внимательно изучил их лица. Он посмотрел на Мартина, как будто увидел в нем что-то знакомое. Потом повернулся к Аруте и долго смотрел на него, ничем не выдавая своей реакции. Кивнув Двайну, он повернулся и вышел.
— Кого-то он мне напоминает, — сказал Мартин.
— Кого? — спросил Арута.
— Не знаю, каким образом, но могу поклясться, что я уже его видел. На груди у него был герб, но я не смог разглядеть его через кольчугу.
Через некоторое время дверь опять отворилась. Тот, кто стоял за ней, остался снаружи, виден был лишь его силуэт. Затем послышался знакомый громыхающий смех, и стоявший за дверью вошел в комнату.
— Чтоб я пропал! Это правда! — воскликнул он, и сквозь поседевшую бороду пленники разглядели широкую усмешку.
Арута, Мартин и Джимми сидели, не смея верить своим глазам. Арута медленно встал. Перед ним стоял человек, которого он меньше всего ожидал увидеть в этой камере. Джимми вскочил и закричал:
— Амос!
В камеру вошел Амос Траск, когда-то пират и соратник Аруты и Мартина во время осады Крайди цура-нийским войском. Дородный морской волк заключил Аруту в медвежьи объятия, а затем так же приветствовал Мартина и Джимми. Ему быстро представили остальных.
— Как ты попал сюда? — спросил Арута.
— Это долгая история, сынок, целая сага, но не сейчас. Протектор ожидает вас, а он не привык долго ждать. Мы можем рассказать все друг другу позже. А сейчас ты и Мартин должны идти со мной. Остальные пусть ждут здесь.
Мартин и Арута пошли за Амосом по коридору и, поднявшись по лестнице, вышли во двор. Амос быстро перешел в главную башню крепости и заторопился.
— Не могу вам всего сказать, но надо спешить, — сказал он, подойдя к странной платформе. Жестом он показал, что нужно на нее встать. Потом он дернул за веревку, и платформа начала подниматься.
— Что это? — поинтересовался Мартин.
— Подъемная платформа. Нам приходится поднимать тяжелые снаряды для катапульт на крышу. Платформа приводится в действие с помощью лошадей и лебедки. Она также помогает толстому капитану избежать необходимости идти вверх по двадцати семи лестничным пролетам. Мои силы уже не те, что были раньше, ребятки. — Его тон стал серьезным:
— А теперь слушайте. Я знаю, у вас есть сотня вопросов, но с этим надо подождать. Я все объясню, когда мы поговорим с Одноглазым.
— С протектором? — спросил Арута.
— Это он и есть. И вот что, не знаю, как вам объяснить, но вы будете сильно удивлены. Я бы посоветовал вам не выходить из себя, пока мы с вами не посидим и не поговорим. Мартин, присмотри за ним. — Он положил руку Аруте на плечо и притянул его к себе. -И помни, товарищ по плаванию, что здесь ты не принц. Ты чужеземец, а с этими людьми это обычно означает — падаль. Чужие здесь бывают редко, их не любят в Арменгаре.
Лифт остановился, и они сошли. Амос поспешил по коридору. На левой стене было несколько сводчатых окон, через которые открывался вид на город и долину за ним. Мартин и Арута лишь мельком взглянули на них, но то, что они увидели, произвело на них впечатление. Они побежали за Амосом, который свернул за угол и знаками призывал из поторопиться. Около двери их ждал человек со светлыми волосами.
— Почему ты ничего не сказал? — спросил он шепотом Амоса.
Показав пальцем на дверь, Амос ответил:
— Он хотел получить полный отчет от тебя. Ты знаешь, какой он. Ничего личного, пока не закончит дела. Он не показывает своих чувств, но ему сейчас нелегко.
Светловолосый кивнул, его лицо превратилось в мрачную маску.
— Я едва мог поверить в это. Гвиннат мертва. Это удар для всех нас.
Он снял кольчугу. На камзоле у самого сердца был красный с золотом герб, но человек повернулся и прошел через дверь, прежде чем Арута смог разглядеть, что на нем изображено. Амос пояснил:
— Патруль протектора попал в засаду, и многие погибли. Он сейчас в на редкость дурном настроении, так как во всем винит себя. Поэтому будьте поаккуратнее. Пойдемте, а то он мне уши отрежет, если мы еще заставим его ждать.
Амос открыл дверь и пригласил братьев войти. Они оказались в помещении, похожем на комнату для совета: в центре стоял большой круглый стол. У противоположной стены находился камин, наполнявший комнату теплом и светом. На всех стенах висели карты, но с левой стороны было большое окно. Сверху комнату освещали свечи в круглом подсвечнике.
У камина стоял светловолосый человек, который разговаривал с другим, одетым во все черное, от рубашки и штанов до еще не снятой кольчуги. Одежда его была покрыта пылью, а на лице выделялась повязка через левый глаз. В его черных волосах серебрилась седина, но осанка оставалась молодой. На мгновение Арута остановился, пораженный некоторым сходством. Он посмотрел на Мартина, который обернулся к нему. Мартин тоже заметил это. Не лицом, а, скорее, осанкой и манерами этот человек напоминал их отца.
Человек у камина выступил вперед, и Арута смог ясно разглядеть герб на его плаще: золотой орел распростер крылья на черном поле. Арута понял, что встревожило его, когда он заметил флаг на воротах. Только один человек на свете носил этот герб. Когда-то он считался одним из лучших военачальников Королевства, а затем король объявил его предателем:
Человек, которого обвиняли в смерти отца Аниты. Перед ними стоял злейший враг их отца. Тот, кого жители Арменгара называли протектором, показал на два стула. В его низком голосе звучали повелительные нотки, хотя говорил он тихо.
— Не присядете ли, племянники? — спросил Гай де Бас-Тайра.
Рука Аруты сжала рукоятку меча, но он ничего не сказал, и они сели. В сознании Аруты вертелась целая сотня вопросов. Наконец он спросил:
— Как…
Гай перебил его.
— Это долгая история, я оставлю ее Амосу. Сейчас меня беспокоит другое.
В его глазах появилось выражение боли. Он на мгновение отвернулся, а потом снова посмотрел на братьев и обратился к Мартину:
— Ты очень похож на Боуррика в молодости, ты знаешь это?
Мартин кивнул.
Гай повернулся к Аруте:
— Ты тоже чем-то напоминаешь его, но больше похож на… свою мать. Тот же разрез глаз… хотя цвет другой, — добавил он мягко. Его тон изменился, когда в комнату вошел солдат, принесший кружки и эль. — У нас в Арменгаре нет вина, здесь утеряно это искусство, так как климат не позволяет выращивать виноград. Но мы готовим прекрасный эль, а я хочу пить. Если хотите, присоединяйтесь.
Он налил себе эль и дал Мартину и Аруте возможность сделать то же. Гай осушил свою кружку, и на минуту его лицо опять помрачнело. Он произнес:
— Боги, как я устал. — А потом повернулся к братьям:
— Ну что ж, когда Арманд доложил, кого привел Двайн, я не мог поверить своим ушам. Но. теперь я вижу, что это правда.
Арута скользнул взглядом по высокому блондину, освещенному огнем из камина.
— Арманд?
Он внимательно посмотрел на камзол и разделенный надвое гербовый щит с красным драконом на золотом поле и поднятой золотой львиной лапой на красном поле.
— Арманд де Севиньи! — воскликнул Мартин.
Человек у камина поклонился ему.
— Барон Гилденхольт? Маршал Рыцарей святого Гунтера? — удивился Арута.
Мартин выругался.
— Я идиот. Я же видел его. Он был во дворце в Рилланоне до того, как ты присоединился к нам, Арута. В день коронации, когда ты приехал, его уже не было.
Арманд улыбнулся:
— К вашим услугам, ваше высочество.
— Насколько я помню, это не совсем так. Вас не было среди тех, кто давал присягу Лиаму.
Тот покачал головой.
— Это правда. — На его лице появилось выражение, близкое к сожалению.
Гай сказал:
— Все это часть истории о том, как мы появились в Арменгаре. Сейчас же меня волнует, почему вы здесь и не создает ли причина вашего прибытия сюда угрозы городу. Почему вы поехали на север?
Арута молча сидел, скрестив руки и глядя на де Бас-Тайру прищуренными глазами. То, что городом правил Гай, выбило принца из равновесия. Он не знал, отвечать ли на вопрос. Возможно, необходимость найти Мурмандрамаса шла вразрез с интересами Гая. Кроме того, Арута не доверял ему. Когда-то Гай пытался захватить трон, что чуть не привело к гражданской войне. По его приказу погиб отец Аниты. Отец Аруты учил сына не доверять этому человеку, и ненавидел само имя его. Он был настоящим восточным лордом — хитрым, проницательным, опытным в деле плетения интриг и предательства. Арута мало что знал о де Севиньи, кроме того, что его считали одним из самых способных правителей Восточных земель страны, но он был вассалом Гая и остался им. И хотя принц любил Амоса и доверял ему, тот был пиратом и не брезговал нарушением закона. Нет, у него были все основания оставаться осторожным.
Мартин наблюдал за Арутой. Внешне могло показаться, что принц настроен агрессивно, но это была лишь видимость. Мартин понимал, что его брат сейчас борется с неожиданным потрясением и нежеланием вмешивать кого-либо в свою миссию, которая состояла в том, чтобы найти и убить Мурмандрамаса. Мартин видел, что и Амос, и Арманд встревожены нежеланием Аруты отвечать.
Поняв, что ответа ему не дождаться. Гай стукнул кулаком по столу.
— Не стоит испытывать мое терпение, Арута. — Он уставил на него палец. — В этом городе ты не принц. В Арменгаре командует только один человек, и этот человек я! — Он откинулся назад, и лицо его под повязкой на глазу покраснело. Смягчив голос, он добавил:
— Я… не хочу показаться грубым. Просто у меня много других забот. — Он помолчал, долго задумчиво глядя на братьев, и наконец промолвил:
— Я не знаю, зачем ты здесь Арута, но твой выбор продиктован чем-то очень необычным, или ты ничему не научился у своего отца. Принц Крондора и двое самых могущественных герцогов Королевства, Саладорский и Крайди, едут на север в сопровождении наемного солдата, горца и двух мальчишек? Либо ты совсем выжил из ума, либо ты так умен, что это недоступно моему пониманию.
Арута продолжал молчать, но Мартин решил заговорить:
— С тех пор, как вы покинули Королевство, там многое изменилось. Гай.
Гай опять погрузился в молчание.
— Думаю, за всем этим кроется история, которую мне необходимо знать. Не могу обещать вам помощь, но, думаю, что наши намерения могут оказаться совместимы. — Он повернулся к Амосу:
— Предоставь им комнаты получше и накорми. — И добавил для Аруты:
— Даю тебе время до утра. Но в следующую нашу встречу я не советую испытывать мое терпение. Я должен знать, зачем вы явились сюда. Это важно. Если решишь говорить, позови меня раньше. — Его голос опять помрачнел. — Я проведу ночь здесь.
Взмахом руки он приказал Амосу увести пленников. Арута и Мартин последовали за моряком, и сразу за дверью Амос остановился. Он долго и пристально смотрел на Аруту и Мартина.
— Для двух таких умных парней вы неплохо постарались, чтобы показать всю свою глупость.
Амос вытер рот обратной стороной ладони. Затем он рыгнул и сунул еще один кусок хлеба с сыром в рот.
— Ну а потом?
— А потом, — ответил Мартин, — мы вернулись, и уже через час Анита обручилась с Арутой, а помолвка Лори и Каролины состоялась немного позже.
— Ха! А помнишь нашу первую ночь после бегства из Крондора, на борту «Морского Стрижа»? Ты сказал мне, что твой братец уже на крючке, но шансов у него никаких.
Арута улыбнулся. Они все сидели вокруг большой корзины с едой и бочонка эля в просторной комнате, одной из тех, что предоставили в их пользование. Слуг не было — еду принесли солдаты — и они сами накладывали еду и наливали эль. Бару рассеянно чесал за ухом Блутарка, грызущего баранью ногу. То, что бистхаунд остался с хадати, казалось, никого не беспокоило. Затем Арута сказал: