Страница:
— Те тролли, что подбираются снизу, не дадут нам присоединиться к гномам,
— сказал Гай. — Возможно, нам удастся спуститься ниже и обойти их.
Галейн отметил:
— Там все очень хаотично. Я шел с головным отрядом армии Долгана, и он довольно далеко оторвался от основных сил. Сейчас гномы начинают отходить. Так что если мы быстро не перехватим их, то нас отрежут.
Дальнейший разговор был прерван криками сверху: на гномов обрушились новые отряды Мурмандрамаса. Гай дал сигнал, и его спутники, пригнувшись, отошли глубже в ущелье. Пройдя несколько сотен ярдов. Гай спросил:
— А где мы?
Они переглянулись и поняли, что пошли в другую сторону и теперь находились где-то к западу от пещеры, через которую вышли из города. Джимми посмотрел вверх, поднялся и быстро пригнулся. Он показал:
— В той стороне небо все еще яркое, так что там, наверное, и находится город.
Гай тихо выругался.
— Мы не так уж далеко ушли. И я не знаю, куда выходит, это ущелье.
Арута посмотрел на бледнеющее небо.
— Нам лучше отправляться в путь.
Они быстро пошли прочь, не зная наверняка, куда направляются, но твердо помня, что если их схватят, то это конец.
— Всадники, — прошептал Галейн, вернувшись из разведки. Арута и Гай одновременно вскинули головы, и эльф добавил:
— Люди-отступники. Шесть человек. Разлеглись у костра. Можно подумать, что это пикник.
— Какие-нибудь признаки, что вокруг еще кто-то есть? — спросил Гай.
— Ничего. Я заметил какое-то движение дальше на западе, но, думаю, мы зашли далеко на территорию Мурмандрамаса. Если судить по этим лентяям у костра, то здесь все было спокойно.
Гай провел большим пальцем у горла. Арута кивнул. Амос вытащил нож и знаком показал мальчикам, что надо окружить лагерь. Все двинулись вперед, слегка пригнувшись, пока Джимми не дал сигнал: они с Локлиром забрались на утес над тропой. Сквайры передвигались быстро и тихо, а Арута, Амос, Галейн и Гай ждали внизу. Они услышали крик и кинулись вперед.
Юноши прыгнули на часового, стоявшего на краю небольшого лагеря, и пятеро сидевших у костра повернулись в их сторону. Трое умерли, не успев осознать, что случилось, а оставшиеся двое быстро последовали за ними. Гай огляделся.
— Снимите с них плащи. Если начнут задавать вопросы, то быстро поймут, кто мы такие, но если держаться гряды, то часовые могут подумать, что мы часть отряда, выискивающего беглецов.
Мальчики надели голубые плащи поверх арменгарских коричневых кожаных доспехов. Арута оставил свой собственный голубой плащ, Амос взял себе зеленый, а Гай остался в черном. Считалось, что арменгарцы одеваются только в коричневое, так что цвета плащей могли ненадолго ввести врагов в заблуждение. Арута кинул серый плащ Галейну и сказал:
— Держи и попытайся выглядеть похожим на темного брата.
Эльф сухо ответил:
— Арута, ты даже не представляешь, какому испытанию подвергаешь нашу дружбу, произнося такие слова. Нужно, чтобы Мартин объяснил тебе.
Арута улыбнулся:
— С удовольствием, если это будет дома, за бокалом вина рядом с родными.
Тела свалили в лощину. Джимми влез на гряду прямо над лагерем, затем забрался еще выше и встал, чтобы посмотреть, где они находятся.
— Черт! — выругался он, спрыгнув вниз.
— Что такое? — спросил Арута.
— Патрульный отряд в полумиле отсюда вниз по тропе. Они не торопятся, но едут сюда. Около тридцати всадников.
— Нужно немедленно уходить, — сказал Гай, и они вскочили на захваченных лошадей.
Тронув лошадь, Арута сказал:
— Галейн, у меня не было возможности спросить о тех, кто ушел вместе с Мартином. — Он не задал вопрос прямо.
— До Каменной Горы добрался только Мартин. — Галейн пожал плечами. — Мы знаем, что друг детства Лори погиб, — сказал он о Роальде, по эльфийской традиции не называя имени умершего. — О Лори и Бару Убивающем Змей нам ничего не известно.
Арута смог только кивнуть. Он сожалел о смерти Роальда. Воин был верным товарищем. Однако его сильно встревожило отсутствие сведений о судьбе Лори. Арута подумал о Каролине. Ради нее он надеялся, что с Лори все в порядке. Но беспокойство пришлось отложить из-за более насущных проблем. Арута показал, чтобы Галейн вел отряд вперед.
Они двигались на восток, по возможности выбирая тропу, уходящую выше в горы. Галейн ехал впереди, и они действительно напоминали отряд людей-отступников с моррелом во главе.
На развилке двух дорог они вновь увидели город. Он представлял собой дымящиеся обломки у подножия горы. Кратер, образовавшийся на месте хранилища, все еще извергал черный дым. Камни утеса, казалось, светились в утреннем сумраке.
— Неужели от хранилища ничего не осталось? — удивился Гай.
Амос с каменным лицом посмотрел вниз.
— Оно было там, — ответил он, показывая на какое-то пятно у основания.
В глубокой шахте под скалами продолжало гореть озеро с .нефтью. В городе не осталось ничего, что напоминало бы хранилище, или внутреннюю стену, или ров и первые кварталы домов. Ближайшие к крепости различимые здания представляли собой не более, чем груду камней. Нетронутой осталась лишь внешняя стена, если не считать взорванной навесной башни. Амос произнес:
— Ничего не осталось. Арменгара больше нет.
Не уцелело ни одного здания, а весь склон горы был окутан иссиня-черным дымом. Количество мертвых тел за стеной ужасало.
Было очевидно, что, захват города дорого обошелся Мурмандрамасу, но его войско господствовало на равнине. Отряды перестраивались, на ветру развевались знамена — моррельский военачальник приказал двинуть армию в поход.
Амос плюнул.
— Смотрите, у него в запасе войско, которое превышает то, что он бросил на нас!
Арута устало сказал:
— Он потерял почти пятнадцать тысяч солдат…
— И у него все равно осталось более тридцати пяти, чтобы двинуть на Тайр-Сог, — перебил его Гай.
Колонны двинулись, выслав вперед конную разведку. Гай внимательно осмотрел равнину.
— Черт меня побери! Он идет не на юг! Он ведет армию на восток!
Арута посмотрел на Амоса, а потом на Гая.
— Но это же бессмысленно. Он смог бы оттеснить гномов на запад и задержать, пока не дойдет до Вабона.
Джимми задумчиво произнес:
— А на востоке…
— …находится Высокий замок, — закончил за него Арута.
Гай кивнул.
— Он переправится через Пропасть Головореза и выйдет прямо к гарнизону замка.
— Но зачем? — удивился Арута. — — Он за несколько дней расправится с Высоким замком и останется в центре пустынного нагорья, где укрыться негде. Там нет ничего, что стоило бы захватить.
Гай задумался:
— Если он пойдет прямо на юг, то меньше ч„м через месяц доберется до Сумрачного леса.
— Сетанон, — предположил Арута.
— Непонятно, — сказал Гай. — Он сможет взять его без всяких затруднений. Гарнизон города — не более, чем рота почетного караула. Но что потом? Он перезимует, добывая продовольствие в Сумрачном лесу и захватив городские запасы, но весной с востока на него обрушится Лиам, а с запада подойдут твои войска. Он окажется между молотом и наковальней, причем отступать придется за пять сотен миль через горы. Это же полный абсурд!
Амос опять плюнул.
— Не стоит недооценивать этого мусорщика. Он что-то задумал.
Галейн внимательно огляделся.
— Давайте отправляться. Если Мурмандрамас точно движется на восток, нам не удастся обойти его и добраться до Инклинделя. Выходит, патруль, что мы видели, на самом деле отряд разведки. Они будут идти прямо за нами, оставаясь на пути следования основных сил.
Гай кивнул:
— Нам нужно добраться до Пропасти Головореза раньше его передовых отрядов.
Арута пришпорил коня, и они поехали на восток.
Весь остаток дня им удавалось продержаться впереди солдат Мурмандрамаса. Изредка вдалеке на равнине показывались отряды, откалывающиеся от основных сил, и было видно, что кто-то движется выше. Но тропа начала спускаться, и на закате Арута сказал:
— Если мы будем и дальше двигаться в сторону равнины, то выйдем прямо на вражеские пикеты.
— Если мы будем продолжать двигаться и ночью, — возразил Гай, — то, возможно, выйдем к лесу у подножия гор. А если мы обогнем гору и проскачем всю ночь, то войдем в этот лес. Думаю, что даже Мурмандрамас не осмелится послать большие отряды солдат в Эддерский лес. Ему легче обойти его. Эддер — не самое безопасное место, но там для нас найдется укрытие. А если ехать всю ночь, то, может, нам удастся оторваться на безопасное расстояние…. по крайней мере, безопасное от них.
Джимми и Локлир неодумевающе переглянулись, и Джимми спросил:
— Амос, о чем это он?
Амос взглянул на Гая, и тот кивнул.
— Эддер — опасное место, ребята. Мы можем… могли валить лес на три мили в глубину. Можно было заходить немного дальше во время охоты. Но в глубине… ну, мы не знаем, что там такое. Даже гоблины и темные братья обходят это место стороной. Те, кто заходил далеко в лес, не возвращались. И мы не знаем, почему. Эддерский лес очень велик, так что там может прятаться что угодно.
— Тогда мы попадем из огня да в полымя, — заметил Арута.
— Может быть, — ответил Гай. — Но если мы поедем на равнину, то знаем, с кем нам придется иметь дело.
— А может мы смогли бы проскользнуть мимо в этой одежде, — предложил Джимми. Ему ответил Галейн:
— Это невозможно, Джимми. Любой моррел узнает эледела с первого взгляда. Мы об этом нечасто говорим, но поверь мне на слово. Мы мгновенно распознаем друг друга.
Амос пришпорил коня.
— Значит, делать нечего. Вперед, в лес!
Через темный лес они ехали как можно тише, словно предчувствуя беду. Снизу раздавалось эхо криков: это армия Мурмандрамаса располагалась лагерем на равнине. Арута подсчитал, что если ехать всю ночь, то к рассвету они смогли бы далеко обогнать ее, а к полудню выехать из леса на равнину и набрать скорость. Добравшись до Пропасти Головореза и лорда Брайана, барона Высокого замка, они могли бы задержать продвижение вражеской армии через плоскогорье и Сумрачный лес.
Джимми пришпорил коня и догнал Галейна.
— У меня появилось странное ощущение.
Эльф тихо ответил:
— У меня тоже. Но в этом лесу есть что-то знакомое. Никак не могу понять, что именно. — А потом с типично эльфийским юмором добавил:
— Но оно и понятно: ведь меня можно назвать совсем юнцом, мне всего сорок лет.
Отвечая на шутку, Джимми промолвил:
— Да, совсем младенец.
Гай ехал бок о бок с Арутой.
— Может, нам удастся добраться сегодня до Высокого замка. — Он помолчал и наконец добавил:
— Арута, мое возвращение в Королевство ставит новые проблемы.
Арута понимающе кивнул, хотя в темноте это трудно было разглядеть.
— Я поговорю с Лиамом. Думаю, что в Хайкасле я смогу освободить вас под честное слово. Вы будете находиться под моей охраной, пока мы во всем не разберемся.
— Я забочусь не о своей судьбе, — пояснил Гай. — Я отвечаю за то немногое, что осталось от народа Арменгара, который пытается попасть в Вабон. Я просто… просто хочу быть уверен, что о них позаботятся. — В его голосе слышалось отчаяние. — Я поклялся отстроить Арменгар заново. Но мы оба знаем, что этому не суждено осуществиться.
— Мы придумаем что-нибудь, чтобы вернуть ваш народ в Королевство, Гай, — заверил его Арута. (Ун посмотрел на скрытого темнотой всадника. — А что будет с вами?
— Это меня мало волнует. Но… попробуй походатайствовать перед Лиамом за Арманда… если, конечно, он останется жив. Он прекрасный военачальник и прирожденный лидер. Если бы я получил корону, он стал бы следующим герцогом Бас-Тайры. У меня нет сына, так что лучшего я бы не смог желать. Если мы справимся с тем, что нас ожидает, тебе пригодится такой человек, Арута. Единственная его вина состоит в непомерном чувстве личной преданности и чести.
Арута пообещал обдумать эту просьбу, и оба погрузились в молчание. Они продолжали ехать до полуночи, и только тогда решили остановиться на отдых. Пока лошади отдыхали. Гай подошел к Галейну:
— Мы зашли в лес дальше, чем кто-либо из вернувшихся отсюда арменгарцев.
— Я буду настороже, — отвечал Галейн. Он пристально посмотрел в лицо протектора. — Я слышал о тебе. Гай де Бас-Тайра. В прошлый раз о тебе отзывались как о человеке, которому мало доверяли, — сказал он с обычной для эльфов сдержанностью в оценках. — Но, похоже, ситуация изменилась. Он кивнул на Аруту.
Гай мрачно улыбнулся:
— На данный момент да. Судьба и обстоятельства приводят к заключению самых неожиданных союзов.
— Это верно, — ухмыльнулся эльф. — Ты думаешь так же, как эльфы. Я бы хотел когда-нибудь услышать эту историю.
Гай кивнул. К ним подошел Амос.
— Я что-то слышал в той стороне.
Гай посмотрел в ту сторону. А затем, обернувшись, обнаружил, что Галейн исчез.
Арута подошел поближе.
— Я тоже что-то слышал, как и Галейн. Он скоро вернется.
Гай присел, не расслабляясь.
— Будем надеяться, ему это удастся.
Джимми и Локлир молча ухаживали за лошадьми. Джимми изучающе смотрел на друга. В темноте было трудно разглядеть выражение его лица, но он знал, что Локлир еще не оправился от смерти Бронуин. Джимми ощутил странное чувство вины: он не думал о Кристе с того самого момента, как ушел со стены. Джимми попытался стряхнуть раздражение. Разве они не были любовниками по взаимному желанию и добровольно? Разве они что-нибудь обещали друг другу? И да, и нет, но Джимми был уязвлен собственной черствостью. Он желал Кристе только добра, но не видел смысла беспокоиться. Она могла позаботиться о себе, ее с детства воспитывали как воина. Нет, не то. Джимми беспокоили его собственные чувства, вернее отсутствие участия в судьбе девушке. Он смутно ощущал, что так не должно быть, и начал раздражаться. Ему достаточно пришлось поволноваться после ранения Аниты и мнимой смерти Аруты. Впутываться в чужие мысли было очень накладно. Наконец раздражение переросло в гнев.
Он подошел к Локлиру и, грубо схватив его за плечо, развернул к себе.
— Перестань! — прошипел он.
Локлир удивленно раскрыл глаза:
— Что перестать?
— Молчать, черт побери. Бронуин умерла, и в этом нет твоей вины.
Выражение лица Локлира не изменилось, но глаза его заблестели, и слезы медленно потекли по щекам. Вырвавшись из рук Джимми, он тихо произнес:
— Лошади.
И с глазами, полными слез, отошел в сторону. Джимми вздохнул. Он не знал, что побудило его так поступить, но внезапно понял, что совершил глупый и бессмысленный поступок. Он попытался представить, как сложится судьба Кристы, если, конечно, ей удалось остаться в живых. Вернувшись к лошадям, он постарался справиться с душевным волнением. Прибежал Галейн.
— Там далеко в лесу свет. Я попробовал подойти поближе, но услышал, что кто-то идет. Звуки были тихими, но они приближаются к нам.
Гай направился к своей лошади, остальные последовали его примеру. Галейн сел в седло и, когда все были готовы, показал рукой.
— Нужно ехать к краю леса, как можно дальше от света, но чтобы нас не обнаружили солдаты Мурмандрамаса, — прошептал он, Он пришпорил коня и двинулся вперед. Не проехал он и десятка шагов, как кто-то спрыгнул на него с дерева и стащил с седла.
Тут же с деревьев посыпались другие нападающие, и скоро все всадники лежали на земле. Арута перекатился, быстро встал на ноги, сжимая в руке рапиру. Он с ненавистью вглядывался в противника, который был похож на эльфа, затем заметил, как стоящий позади лучник натянул тетиву лука, и с чувством обреченности подумал: неужели так все и закончится? Значит, пророчество было ложью.
Сваливший Галейна воин схватил его за тунику и уже занес нож, но остановился.
— Эледел!
За этим словом последовала целая фраза на незнакомом Аруте языке.
Сражение остановилось, но спутников Аруты крепко держали чьи-то руки, а напавший на Галейна помог ему подняться. Они быстро заговорили, Галейн показывал на Аруту и других своих спутников. Его собеседники, одетые в серые плащи с капюшонами, кивнули и показали на восток.
— Нам надо идти с ними, — сказал наконец Галейн.
Арута тихо спросил его:
— Они думают, что мы отступники, а ты — один из них?
На лице эльфа не было больше обычной сдержанности, его смущение было заметно даже в темноте.
— Я не знаю, что за чудо мы повстречали, Арута, но это не моррелы. Это эльфы. — Он оглядел поляну. — И я никогда в жизни таких не встречал.
Их привели к старому эльфу, который сидел в деревянном кресле, установленном на помосте. Поляна была большой: семьдесят с лишним футов в ширину, и со всех сторон стояли или сидели эльфы. Вокруг раскинулась небольшая деревня с деревянными постройками, которым недоставало красоты и изящества Эльвандара. Арута осмотрелся. Эльфы были одеты очень необычно. На многих были серые плащи, такие же, как на моррелах, воины носили разнообразные кожаные доспехи и меха. На шее у многих висели странного вида украшения из меди и латуни с необработанными камнями и ожерелья из зубов каких-то животных. Их оружие было грубым, но грозным, и совсем не походило на красивые изделия эльфийских мастеров, которые Арута видел раньше. Было очевидно, что это эльфы, но судя по облику варвары, и это сильно беспокоило Аруту. Принц прислушался к тому, что говорил старому эльфу тот, кто захватил их.
— Арон Эаранорн, — прошептал ему на ухо Галейн. — Это означает «Король Красное Дерево». Они называют его королем.
Король жестом приказал подвести пленников и заговорил с Галейном.
— Что он сказал? — спросил Арута.
— Я сказал, что если бы мы не узнали вашего друга, то вы, скорее всего, были бы уже мертвы, — сказал король.
— Вы говорите на королевском наречии? — удивился Арута.
— А также на арменгарском, — сказал старик. — Мы говорим на языках людей, но не имеем с ними ничего общего. Языки мы выучили давно от тех, кого захватывали в плен.
— Значит, это вы убивали моих людей! — гневно воскликнул Гай.
— А кто ты? — спросил король.
— Я Гай де Бас-Тайра, протектор Арменгара.
Король кивнул.
— Я слышал о тебе, Одноглазый. Мы убиваем любого, кто входит в наш лес, будь то человек, гоблин, тролль или даже наш темный брат. Вне Тауреддера у нас есть только враги. Но это, — он показал на Галейна, — для нас новость. — Он внимательно посмотрел на эльфа. — Я хочу знать, кто ты и из какого рода.
— Я Галейн, сын того, кто был братом того, кто правил, — отвечал тот, по эльфийскому обычаю, не упоминая имен умерших. — Мой отец происходил от того, кто прогнал моррелов из наших домов. Я двоюродный брат принца Калина и племянник королевы Агларанны.
Эльф прищурил глаза, глядя на Галейна.
— Ты говоришь о принцах, но мой сын был убит троллями семьдесят зим назад. Ты говоришь о королевах, но мать моего сына была убита во время битвы за Нельдарлод, когда наши темные братья в последний раз пытались нас уничтожить. Ты говоришь о непонятных вещах.
— Ты тоже, король Эаранорн, — ответил Галейн. — Я не знаю, где находится Нельдарлод, о котором ты говоришь, и я никогда не слышал, чтобы наш народ жил севернее Великих гор. Я говорю о тех, кто живет в нашем доме, в Эльвандаре.
— Бармэлиндар! — воскликнули эльфы.
— Что значит это слово? — спросил Арута.
— Оно значит «золотой дом — место — земля», — сказал ему Галейн. — Это страна чудес. Они думают, что она есть только в сказках.
Король промолвил:
— Эльвандар! Бармэлиндар! Ты говоришь о легендах. Наш древний дом был разрушен в Дни Гнева Безумных Богов.
Галейн помолчал, как будто размышляя. Наконец он повернулся к Аруте и Гаю.
— Я собираюсь попросить, чтобы вас увели отсюда. Я должен буду говорить о вещах, о которых мне не хватает мудрости решить, можно ли говорить при вас. Я буду говорить о тех, кто ушел к Благословенным островам и о позоре нашего народа. Надеюсь, вы поймете меня. — Он повернулся к королю. — Я буду говорить о вещах, слышать которые могут только эледелы. Ты отведешь моих друзей в безопасное место, пока я говорю?
Король кивнул и махнул паре стражников, которые отвели пятерых людей на другую поляну. Там сидеть было негде, разве что на земле, поэтому они опустились на влажную почву. Они не слышали, о чем говорил Галейн, но различали слабый звук его голоса, доносимый ночным ветром. Эльфы держали совет несколько часов, и Арута задремал.
Подошел Галейн и попросил всех встать.
— Я говорил о вещах, которые, как мне казалось, забыл: старая история, ее эльфам рассказывают заклинатели. Думаю, они мне поверили, но были поражены.
Арута посмотрел на двух стражей, ожидавших в стороне, уважая желание Галейна поговорить с друзьями наедине.
— А кто эти эльфы?
— Я помню, что когда ты и Мартин проходили через Эльвандар по пути в Морелин, — сказал Галейн, — Тэйтар рассказал вам о позоре нашего народа, о той убийственной войне, которую вели моррелы против гламрелов. Я считаю, что эти эльфы — потомки спасшихся гламрелов. Они все — эльфы, совершенно точно не моррелы, но у них нет ни хранителей знания, ни заклинателей. Их культура варваризировалась, они одичали. Многие из умений моего народа были ими утеряны. Не знаю. Быть может, те, кто выжил в последней битве, когда Мурмандрамас впервые возглавил моррелов, пришли в эти леса и нашли здесь убежище. Король говорил, что они долгое время жили в Нельдарлоде, что означает «Буковая роща», следовательно они сравнительно недавно пришли в Эддерский лес.
— Они жили здесь достаточно долго, чтобы арменгарцы не могли охотиться здесь или заготавливать лес, — возразил Гай. — По крайней мере, три поколения.
— Я говорю об эльфийском понимании времени, — ответил Галейн. — Они живут здесь уже более двухсот лет. — Он оглянулся на двух стражей. — И я не думаю, что они полностью освободились от наследия гламрелов. Они более воинственны и агрессивны, чем мы в Эльвандаре, почти как моррелы. Не знаю. Король, кажется, в затруднении. Сейчас он совещается со старейшинами, и думаю, что через день или два мы узнаем, что они решили.
Арута в тревоге посмотрел на него:
— Через день или два Мурмандрамас опять окажется между нами и Пропастью Головореза. Нам нужно уходить сегодня.
— Я пойду к Совету, — сказал Галейн. — Может, я смогу объяснить им кое-что о том, как живет мир за пределами леса.
Потом он ушел, а они остались сидеть. Им оставалось только ждать.
Прошло почти полдня, прежде чем Галейн вернулся.
— Король отпускает нас. Он даже даст нам провожатых, они доведут нас до долины, что выходит к Пропасти Головореза. Там есть прямая тропа, так что мы будем там раньше армии Мурмандрамаса. Им ведь придется обходить лес, а мы пройдем прямо через него.
— Я волновался, что у нас будут неприятности, — признался Арута.
— Так оно и было. Вас должны были убить, они только не могли решить, что же делать со мной.
— Почему же они передумали? — спросил Амос.
— Из-за Мурмандрамаса. Стоило мне упомянуть его имя, и это подействовало так, словно палкой разворошили осиное гнездо. Они утеряли многие знания, но это имя помнят. У меня не осталось сомнений, что мы нашли потомков гламрелов. Судя по количеству собравшихся на Совет, думаю, поблизости живет всего около трех или четырех сотен. В более отдаленных местах есть еще, и достаточно много, чтобы их никто не тревожил понапрасну.
— Помогут ли они, если придется драться? — спросил Гай.
Галейн покачал головой.
— Не знаю. Эаранорн хитер. Если он захочет привести свой народ в Эльвандар, мы примем их, но с осторожностью. В них еще слишком много жестокости. Пройдут годы, прежде чем все успокоится. Он также понимает, что в Совете истинной королевы эльфов он сможет занять лишь очень скромное место, ведь он даже не заклинатель. Конечно, его бы включили в Совет — акт вежливости по отношению к старейшему из эльфов, живущих в Эддерском лесу. Но здесь он король. Бедный, но все-таки король. Нет, это все непросто. Но мы, эльфы, готовы провести годы, решая эту проблему. Я дал Эаранорну ясные указания, как найти Эльвандар, так что если его народ захочет вернуться в родной лес, он сможет это сделать. Все зависит от того, захотят ли они. А нам пока надо идти в Высокий замок.
Арута поднялся на ноги и сказал:
— Хорошо. У нас стало на одну проблему меньше. Джимми пошел следом за Арутой к лошадям.
— Можно подумать, будто те, что у нас остались, просто пустяки какие-то.
Амос засмеялся и похлопал мальчиков по плечам.
Лошади чуть не падали от усталости: Арута и его спутники гнали их изо всех сил вот уже неделю. Усталые животные шли медленно, и Арута понимал, что они ненамного обогнали неприятеля. Всего днем раньше они заметили дым костра за спиной: это разведчики Мурмандрамаса стали на ночь лагерем. Они не таились, и это показывало, с каким презрением они относятся к гарнизону, что стоял между ними и Королевством.
Пропасть Головореза находилась на южном конце широкой долины на отрогах гор Зубы Мира. Большая ее часть была покрыта валунами и густо поросла кустарником. Ближе к Пропасти кустарник исчез, долина оголилась, на ней не нашлось бы ни единого прикрытия. Вокруг была только выжженная земля. Джимми и Локлир оглядывались по сторонам, а Гай заметил:
— Мы добрались до границы дозора замка. Должно быть, ему приходится из года в год поджигать кустарник, чтобы никто не мог приблизиться под его прикрытием.
К концу шестого дня после выхода из Эддерского леса долина начала сужаться, и путники вошли в ущелье. Арута приостановил свою лошадь, чтобы осмотреться.
— сказал Гай. — Возможно, нам удастся спуститься ниже и обойти их.
Галейн отметил:
— Там все очень хаотично. Я шел с головным отрядом армии Долгана, и он довольно далеко оторвался от основных сил. Сейчас гномы начинают отходить. Так что если мы быстро не перехватим их, то нас отрежут.
Дальнейший разговор был прерван криками сверху: на гномов обрушились новые отряды Мурмандрамаса. Гай дал сигнал, и его спутники, пригнувшись, отошли глубже в ущелье. Пройдя несколько сотен ярдов. Гай спросил:
— А где мы?
Они переглянулись и поняли, что пошли в другую сторону и теперь находились где-то к западу от пещеры, через которую вышли из города. Джимми посмотрел вверх, поднялся и быстро пригнулся. Он показал:
— В той стороне небо все еще яркое, так что там, наверное, и находится город.
Гай тихо выругался.
— Мы не так уж далеко ушли. И я не знаю, куда выходит, это ущелье.
Арута посмотрел на бледнеющее небо.
— Нам лучше отправляться в путь.
Они быстро пошли прочь, не зная наверняка, куда направляются, но твердо помня, что если их схватят, то это конец.
— Всадники, — прошептал Галейн, вернувшись из разведки. Арута и Гай одновременно вскинули головы, и эльф добавил:
— Люди-отступники. Шесть человек. Разлеглись у костра. Можно подумать, что это пикник.
— Какие-нибудь признаки, что вокруг еще кто-то есть? — спросил Гай.
— Ничего. Я заметил какое-то движение дальше на западе, но, думаю, мы зашли далеко на территорию Мурмандрамаса. Если судить по этим лентяям у костра, то здесь все было спокойно.
Гай провел большим пальцем у горла. Арута кивнул. Амос вытащил нож и знаком показал мальчикам, что надо окружить лагерь. Все двинулись вперед, слегка пригнувшись, пока Джимми не дал сигнал: они с Локлиром забрались на утес над тропой. Сквайры передвигались быстро и тихо, а Арута, Амос, Галейн и Гай ждали внизу. Они услышали крик и кинулись вперед.
Юноши прыгнули на часового, стоявшего на краю небольшого лагеря, и пятеро сидевших у костра повернулись в их сторону. Трое умерли, не успев осознать, что случилось, а оставшиеся двое быстро последовали за ними. Гай огляделся.
— Снимите с них плащи. Если начнут задавать вопросы, то быстро поймут, кто мы такие, но если держаться гряды, то часовые могут подумать, что мы часть отряда, выискивающего беглецов.
Мальчики надели голубые плащи поверх арменгарских коричневых кожаных доспехов. Арута оставил свой собственный голубой плащ, Амос взял себе зеленый, а Гай остался в черном. Считалось, что арменгарцы одеваются только в коричневое, так что цвета плащей могли ненадолго ввести врагов в заблуждение. Арута кинул серый плащ Галейну и сказал:
— Держи и попытайся выглядеть похожим на темного брата.
Эльф сухо ответил:
— Арута, ты даже не представляешь, какому испытанию подвергаешь нашу дружбу, произнося такие слова. Нужно, чтобы Мартин объяснил тебе.
Арута улыбнулся:
— С удовольствием, если это будет дома, за бокалом вина рядом с родными.
Тела свалили в лощину. Джимми влез на гряду прямо над лагерем, затем забрался еще выше и встал, чтобы посмотреть, где они находятся.
— Черт! — выругался он, спрыгнув вниз.
— Что такое? — спросил Арута.
— Патрульный отряд в полумиле отсюда вниз по тропе. Они не торопятся, но едут сюда. Около тридцати всадников.
— Нужно немедленно уходить, — сказал Гай, и они вскочили на захваченных лошадей.
Тронув лошадь, Арута сказал:
— Галейн, у меня не было возможности спросить о тех, кто ушел вместе с Мартином. — Он не задал вопрос прямо.
— До Каменной Горы добрался только Мартин. — Галейн пожал плечами. — Мы знаем, что друг детства Лори погиб, — сказал он о Роальде, по эльфийской традиции не называя имени умершего. — О Лори и Бару Убивающем Змей нам ничего не известно.
Арута смог только кивнуть. Он сожалел о смерти Роальда. Воин был верным товарищем. Однако его сильно встревожило отсутствие сведений о судьбе Лори. Арута подумал о Каролине. Ради нее он надеялся, что с Лори все в порядке. Но беспокойство пришлось отложить из-за более насущных проблем. Арута показал, чтобы Галейн вел отряд вперед.
Они двигались на восток, по возможности выбирая тропу, уходящую выше в горы. Галейн ехал впереди, и они действительно напоминали отряд людей-отступников с моррелом во главе.
На развилке двух дорог они вновь увидели город. Он представлял собой дымящиеся обломки у подножия горы. Кратер, образовавшийся на месте хранилища, все еще извергал черный дым. Камни утеса, казалось, светились в утреннем сумраке.
— Неужели от хранилища ничего не осталось? — удивился Гай.
Амос с каменным лицом посмотрел вниз.
— Оно было там, — ответил он, показывая на какое-то пятно у основания.
В глубокой шахте под скалами продолжало гореть озеро с .нефтью. В городе не осталось ничего, что напоминало бы хранилище, или внутреннюю стену, или ров и первые кварталы домов. Ближайшие к крепости различимые здания представляли собой не более, чем груду камней. Нетронутой осталась лишь внешняя стена, если не считать взорванной навесной башни. Амос произнес:
— Ничего не осталось. Арменгара больше нет.
Не уцелело ни одного здания, а весь склон горы был окутан иссиня-черным дымом. Количество мертвых тел за стеной ужасало.
Было очевидно, что, захват города дорого обошелся Мурмандрамасу, но его войско господствовало на равнине. Отряды перестраивались, на ветру развевались знамена — моррельский военачальник приказал двинуть армию в поход.
Амос плюнул.
— Смотрите, у него в запасе войско, которое превышает то, что он бросил на нас!
Арута устало сказал:
— Он потерял почти пятнадцать тысяч солдат…
— И у него все равно осталось более тридцати пяти, чтобы двинуть на Тайр-Сог, — перебил его Гай.
Колонны двинулись, выслав вперед конную разведку. Гай внимательно осмотрел равнину.
— Черт меня побери! Он идет не на юг! Он ведет армию на восток!
Арута посмотрел на Амоса, а потом на Гая.
— Но это же бессмысленно. Он смог бы оттеснить гномов на запад и задержать, пока не дойдет до Вабона.
Джимми задумчиво произнес:
— А на востоке…
— …находится Высокий замок, — закончил за него Арута.
Гай кивнул.
— Он переправится через Пропасть Головореза и выйдет прямо к гарнизону замка.
— Но зачем? — удивился Арута. — — Он за несколько дней расправится с Высоким замком и останется в центре пустынного нагорья, где укрыться негде. Там нет ничего, что стоило бы захватить.
Гай задумался:
— Если он пойдет прямо на юг, то меньше ч„м через месяц доберется до Сумрачного леса.
— Сетанон, — предположил Арута.
— Непонятно, — сказал Гай. — Он сможет взять его без всяких затруднений. Гарнизон города — не более, чем рота почетного караула. Но что потом? Он перезимует, добывая продовольствие в Сумрачном лесу и захватив городские запасы, но весной с востока на него обрушится Лиам, а с запада подойдут твои войска. Он окажется между молотом и наковальней, причем отступать придется за пять сотен миль через горы. Это же полный абсурд!
Амос опять плюнул.
— Не стоит недооценивать этого мусорщика. Он что-то задумал.
Галейн внимательно огляделся.
— Давайте отправляться. Если Мурмандрамас точно движется на восток, нам не удастся обойти его и добраться до Инклинделя. Выходит, патруль, что мы видели, на самом деле отряд разведки. Они будут идти прямо за нами, оставаясь на пути следования основных сил.
Гай кивнул:
— Нам нужно добраться до Пропасти Головореза раньше его передовых отрядов.
Арута пришпорил коня, и они поехали на восток.
Весь остаток дня им удавалось продержаться впереди солдат Мурмандрамаса. Изредка вдалеке на равнине показывались отряды, откалывающиеся от основных сил, и было видно, что кто-то движется выше. Но тропа начала спускаться, и на закате Арута сказал:
— Если мы будем и дальше двигаться в сторону равнины, то выйдем прямо на вражеские пикеты.
— Если мы будем продолжать двигаться и ночью, — возразил Гай, — то, возможно, выйдем к лесу у подножия гор. А если мы обогнем гору и проскачем всю ночь, то войдем в этот лес. Думаю, что даже Мурмандрамас не осмелится послать большие отряды солдат в Эддерский лес. Ему легче обойти его. Эддер — не самое безопасное место, но там для нас найдется укрытие. А если ехать всю ночь, то, может, нам удастся оторваться на безопасное расстояние…. по крайней мере, безопасное от них.
Джимми и Локлир неодумевающе переглянулись, и Джимми спросил:
— Амос, о чем это он?
Амос взглянул на Гая, и тот кивнул.
— Эддер — опасное место, ребята. Мы можем… могли валить лес на три мили в глубину. Можно было заходить немного дальше во время охоты. Но в глубине… ну, мы не знаем, что там такое. Даже гоблины и темные братья обходят это место стороной. Те, кто заходил далеко в лес, не возвращались. И мы не знаем, почему. Эддерский лес очень велик, так что там может прятаться что угодно.
— Тогда мы попадем из огня да в полымя, — заметил Арута.
— Может быть, — ответил Гай. — Но если мы поедем на равнину, то знаем, с кем нам придется иметь дело.
— А может мы смогли бы проскользнуть мимо в этой одежде, — предложил Джимми. Ему ответил Галейн:
— Это невозможно, Джимми. Любой моррел узнает эледела с первого взгляда. Мы об этом нечасто говорим, но поверь мне на слово. Мы мгновенно распознаем друг друга.
Амос пришпорил коня.
— Значит, делать нечего. Вперед, в лес!
Через темный лес они ехали как можно тише, словно предчувствуя беду. Снизу раздавалось эхо криков: это армия Мурмандрамаса располагалась лагерем на равнине. Арута подсчитал, что если ехать всю ночь, то к рассвету они смогли бы далеко обогнать ее, а к полудню выехать из леса на равнину и набрать скорость. Добравшись до Пропасти Головореза и лорда Брайана, барона Высокого замка, они могли бы задержать продвижение вражеской армии через плоскогорье и Сумрачный лес.
Джимми пришпорил коня и догнал Галейна.
— У меня появилось странное ощущение.
Эльф тихо ответил:
— У меня тоже. Но в этом лесу есть что-то знакомое. Никак не могу понять, что именно. — А потом с типично эльфийским юмором добавил:
— Но оно и понятно: ведь меня можно назвать совсем юнцом, мне всего сорок лет.
Отвечая на шутку, Джимми промолвил:
— Да, совсем младенец.
Гай ехал бок о бок с Арутой.
— Может, нам удастся добраться сегодня до Высокого замка. — Он помолчал и наконец добавил:
— Арута, мое возвращение в Королевство ставит новые проблемы.
Арута понимающе кивнул, хотя в темноте это трудно было разглядеть.
— Я поговорю с Лиамом. Думаю, что в Хайкасле я смогу освободить вас под честное слово. Вы будете находиться под моей охраной, пока мы во всем не разберемся.
— Я забочусь не о своей судьбе, — пояснил Гай. — Я отвечаю за то немногое, что осталось от народа Арменгара, который пытается попасть в Вабон. Я просто… просто хочу быть уверен, что о них позаботятся. — В его голосе слышалось отчаяние. — Я поклялся отстроить Арменгар заново. Но мы оба знаем, что этому не суждено осуществиться.
— Мы придумаем что-нибудь, чтобы вернуть ваш народ в Королевство, Гай, — заверил его Арута. (Ун посмотрел на скрытого темнотой всадника. — А что будет с вами?
— Это меня мало волнует. Но… попробуй походатайствовать перед Лиамом за Арманда… если, конечно, он останется жив. Он прекрасный военачальник и прирожденный лидер. Если бы я получил корону, он стал бы следующим герцогом Бас-Тайры. У меня нет сына, так что лучшего я бы не смог желать. Если мы справимся с тем, что нас ожидает, тебе пригодится такой человек, Арута. Единственная его вина состоит в непомерном чувстве личной преданности и чести.
Арута пообещал обдумать эту просьбу, и оба погрузились в молчание. Они продолжали ехать до полуночи, и только тогда решили остановиться на отдых. Пока лошади отдыхали. Гай подошел к Галейну:
— Мы зашли в лес дальше, чем кто-либо из вернувшихся отсюда арменгарцев.
— Я буду настороже, — отвечал Галейн. Он пристально посмотрел в лицо протектора. — Я слышал о тебе. Гай де Бас-Тайра. В прошлый раз о тебе отзывались как о человеке, которому мало доверяли, — сказал он с обычной для эльфов сдержанностью в оценках. — Но, похоже, ситуация изменилась. Он кивнул на Аруту.
Гай мрачно улыбнулся:
— На данный момент да. Судьба и обстоятельства приводят к заключению самых неожиданных союзов.
— Это верно, — ухмыльнулся эльф. — Ты думаешь так же, как эльфы. Я бы хотел когда-нибудь услышать эту историю.
Гай кивнул. К ним подошел Амос.
— Я что-то слышал в той стороне.
Гай посмотрел в ту сторону. А затем, обернувшись, обнаружил, что Галейн исчез.
Арута подошел поближе.
— Я тоже что-то слышал, как и Галейн. Он скоро вернется.
Гай присел, не расслабляясь.
— Будем надеяться, ему это удастся.
Джимми и Локлир молча ухаживали за лошадьми. Джимми изучающе смотрел на друга. В темноте было трудно разглядеть выражение его лица, но он знал, что Локлир еще не оправился от смерти Бронуин. Джимми ощутил странное чувство вины: он не думал о Кристе с того самого момента, как ушел со стены. Джимми попытался стряхнуть раздражение. Разве они не были любовниками по взаимному желанию и добровольно? Разве они что-нибудь обещали друг другу? И да, и нет, но Джимми был уязвлен собственной черствостью. Он желал Кристе только добра, но не видел смысла беспокоиться. Она могла позаботиться о себе, ее с детства воспитывали как воина. Нет, не то. Джимми беспокоили его собственные чувства, вернее отсутствие участия в судьбе девушке. Он смутно ощущал, что так не должно быть, и начал раздражаться. Ему достаточно пришлось поволноваться после ранения Аниты и мнимой смерти Аруты. Впутываться в чужие мысли было очень накладно. Наконец раздражение переросло в гнев.
Он подошел к Локлиру и, грубо схватив его за плечо, развернул к себе.
— Перестань! — прошипел он.
Локлир удивленно раскрыл глаза:
— Что перестать?
— Молчать, черт побери. Бронуин умерла, и в этом нет твоей вины.
Выражение лица Локлира не изменилось, но глаза его заблестели, и слезы медленно потекли по щекам. Вырвавшись из рук Джимми, он тихо произнес:
— Лошади.
И с глазами, полными слез, отошел в сторону. Джимми вздохнул. Он не знал, что побудило его так поступить, но внезапно понял, что совершил глупый и бессмысленный поступок. Он попытался представить, как сложится судьба Кристы, если, конечно, ей удалось остаться в живых. Вернувшись к лошадям, он постарался справиться с душевным волнением. Прибежал Галейн.
— Там далеко в лесу свет. Я попробовал подойти поближе, но услышал, что кто-то идет. Звуки были тихими, но они приближаются к нам.
Гай направился к своей лошади, остальные последовали его примеру. Галейн сел в седло и, когда все были готовы, показал рукой.
— Нужно ехать к краю леса, как можно дальше от света, но чтобы нас не обнаружили солдаты Мурмандрамаса, — прошептал он, Он пришпорил коня и двинулся вперед. Не проехал он и десятка шагов, как кто-то спрыгнул на него с дерева и стащил с седла.
Тут же с деревьев посыпались другие нападающие, и скоро все всадники лежали на земле. Арута перекатился, быстро встал на ноги, сжимая в руке рапиру. Он с ненавистью вглядывался в противника, который был похож на эльфа, затем заметил, как стоящий позади лучник натянул тетиву лука, и с чувством обреченности подумал: неужели так все и закончится? Значит, пророчество было ложью.
Сваливший Галейна воин схватил его за тунику и уже занес нож, но остановился.
— Эледел!
За этим словом последовала целая фраза на незнакомом Аруте языке.
Сражение остановилось, но спутников Аруты крепко держали чьи-то руки, а напавший на Галейна помог ему подняться. Они быстро заговорили, Галейн показывал на Аруту и других своих спутников. Его собеседники, одетые в серые плащи с капюшонами, кивнули и показали на восток.
— Нам надо идти с ними, — сказал наконец Галейн.
Арута тихо спросил его:
— Они думают, что мы отступники, а ты — один из них?
На лице эльфа не было больше обычной сдержанности, его смущение было заметно даже в темноте.
— Я не знаю, что за чудо мы повстречали, Арута, но это не моррелы. Это эльфы. — Он оглядел поляну. — И я никогда в жизни таких не встречал.
Их привели к старому эльфу, который сидел в деревянном кресле, установленном на помосте. Поляна была большой: семьдесят с лишним футов в ширину, и со всех сторон стояли или сидели эльфы. Вокруг раскинулась небольшая деревня с деревянными постройками, которым недоставало красоты и изящества Эльвандара. Арута осмотрелся. Эльфы были одеты очень необычно. На многих были серые плащи, такие же, как на моррелах, воины носили разнообразные кожаные доспехи и меха. На шее у многих висели странного вида украшения из меди и латуни с необработанными камнями и ожерелья из зубов каких-то животных. Их оружие было грубым, но грозным, и совсем не походило на красивые изделия эльфийских мастеров, которые Арута видел раньше. Было очевидно, что это эльфы, но судя по облику варвары, и это сильно беспокоило Аруту. Принц прислушался к тому, что говорил старому эльфу тот, кто захватил их.
— Арон Эаранорн, — прошептал ему на ухо Галейн. — Это означает «Король Красное Дерево». Они называют его королем.
Король жестом приказал подвести пленников и заговорил с Галейном.
— Что он сказал? — спросил Арута.
— Я сказал, что если бы мы не узнали вашего друга, то вы, скорее всего, были бы уже мертвы, — сказал король.
— Вы говорите на королевском наречии? — удивился Арута.
— А также на арменгарском, — сказал старик. — Мы говорим на языках людей, но не имеем с ними ничего общего. Языки мы выучили давно от тех, кого захватывали в плен.
— Значит, это вы убивали моих людей! — гневно воскликнул Гай.
— А кто ты? — спросил король.
— Я Гай де Бас-Тайра, протектор Арменгара.
Король кивнул.
— Я слышал о тебе, Одноглазый. Мы убиваем любого, кто входит в наш лес, будь то человек, гоблин, тролль или даже наш темный брат. Вне Тауреддера у нас есть только враги. Но это, — он показал на Галейна, — для нас новость. — Он внимательно посмотрел на эльфа. — Я хочу знать, кто ты и из какого рода.
— Я Галейн, сын того, кто был братом того, кто правил, — отвечал тот, по эльфийскому обычаю, не упоминая имен умерших. — Мой отец происходил от того, кто прогнал моррелов из наших домов. Я двоюродный брат принца Калина и племянник королевы Агларанны.
Эльф прищурил глаза, глядя на Галейна.
— Ты говоришь о принцах, но мой сын был убит троллями семьдесят зим назад. Ты говоришь о королевах, но мать моего сына была убита во время битвы за Нельдарлод, когда наши темные братья в последний раз пытались нас уничтожить. Ты говоришь о непонятных вещах.
— Ты тоже, король Эаранорн, — ответил Галейн. — Я не знаю, где находится Нельдарлод, о котором ты говоришь, и я никогда не слышал, чтобы наш народ жил севернее Великих гор. Я говорю о тех, кто живет в нашем доме, в Эльвандаре.
— Бармэлиндар! — воскликнули эльфы.
— Что значит это слово? — спросил Арута.
— Оно значит «золотой дом — место — земля», — сказал ему Галейн. — Это страна чудес. Они думают, что она есть только в сказках.
Король промолвил:
— Эльвандар! Бармэлиндар! Ты говоришь о легендах. Наш древний дом был разрушен в Дни Гнева Безумных Богов.
Галейн помолчал, как будто размышляя. Наконец он повернулся к Аруте и Гаю.
— Я собираюсь попросить, чтобы вас увели отсюда. Я должен буду говорить о вещах, о которых мне не хватает мудрости решить, можно ли говорить при вас. Я буду говорить о тех, кто ушел к Благословенным островам и о позоре нашего народа. Надеюсь, вы поймете меня. — Он повернулся к королю. — Я буду говорить о вещах, слышать которые могут только эледелы. Ты отведешь моих друзей в безопасное место, пока я говорю?
Король кивнул и махнул паре стражников, которые отвели пятерых людей на другую поляну. Там сидеть было негде, разве что на земле, поэтому они опустились на влажную почву. Они не слышали, о чем говорил Галейн, но различали слабый звук его голоса, доносимый ночным ветром. Эльфы держали совет несколько часов, и Арута задремал.
Подошел Галейн и попросил всех встать.
— Я говорил о вещах, которые, как мне казалось, забыл: старая история, ее эльфам рассказывают заклинатели. Думаю, они мне поверили, но были поражены.
Арута посмотрел на двух стражей, ожидавших в стороне, уважая желание Галейна поговорить с друзьями наедине.
— А кто эти эльфы?
— Я помню, что когда ты и Мартин проходили через Эльвандар по пути в Морелин, — сказал Галейн, — Тэйтар рассказал вам о позоре нашего народа, о той убийственной войне, которую вели моррелы против гламрелов. Я считаю, что эти эльфы — потомки спасшихся гламрелов. Они все — эльфы, совершенно точно не моррелы, но у них нет ни хранителей знания, ни заклинателей. Их культура варваризировалась, они одичали. Многие из умений моего народа были ими утеряны. Не знаю. Быть может, те, кто выжил в последней битве, когда Мурмандрамас впервые возглавил моррелов, пришли в эти леса и нашли здесь убежище. Король говорил, что они долгое время жили в Нельдарлоде, что означает «Буковая роща», следовательно они сравнительно недавно пришли в Эддерский лес.
— Они жили здесь достаточно долго, чтобы арменгарцы не могли охотиться здесь или заготавливать лес, — возразил Гай. — По крайней мере, три поколения.
— Я говорю об эльфийском понимании времени, — ответил Галейн. — Они живут здесь уже более двухсот лет. — Он оглянулся на двух стражей. — И я не думаю, что они полностью освободились от наследия гламрелов. Они более воинственны и агрессивны, чем мы в Эльвандаре, почти как моррелы. Не знаю. Король, кажется, в затруднении. Сейчас он совещается со старейшинами, и думаю, что через день или два мы узнаем, что они решили.
Арута в тревоге посмотрел на него:
— Через день или два Мурмандрамас опять окажется между нами и Пропастью Головореза. Нам нужно уходить сегодня.
— Я пойду к Совету, — сказал Галейн. — Может, я смогу объяснить им кое-что о том, как живет мир за пределами леса.
Потом он ушел, а они остались сидеть. Им оставалось только ждать.
Прошло почти полдня, прежде чем Галейн вернулся.
— Король отпускает нас. Он даже даст нам провожатых, они доведут нас до долины, что выходит к Пропасти Головореза. Там есть прямая тропа, так что мы будем там раньше армии Мурмандрамаса. Им ведь придется обходить лес, а мы пройдем прямо через него.
— Я волновался, что у нас будут неприятности, — признался Арута.
— Так оно и было. Вас должны были убить, они только не могли решить, что же делать со мной.
— Почему же они передумали? — спросил Амос.
— Из-за Мурмандрамаса. Стоило мне упомянуть его имя, и это подействовало так, словно палкой разворошили осиное гнездо. Они утеряли многие знания, но это имя помнят. У меня не осталось сомнений, что мы нашли потомков гламрелов. Судя по количеству собравшихся на Совет, думаю, поблизости живет всего около трех или четырех сотен. В более отдаленных местах есть еще, и достаточно много, чтобы их никто не тревожил понапрасну.
— Помогут ли они, если придется драться? — спросил Гай.
Галейн покачал головой.
— Не знаю. Эаранорн хитер. Если он захочет привести свой народ в Эльвандар, мы примем их, но с осторожностью. В них еще слишком много жестокости. Пройдут годы, прежде чем все успокоится. Он также понимает, что в Совете истинной королевы эльфов он сможет занять лишь очень скромное место, ведь он даже не заклинатель. Конечно, его бы включили в Совет — акт вежливости по отношению к старейшему из эльфов, живущих в Эддерском лесу. Но здесь он король. Бедный, но все-таки король. Нет, это все непросто. Но мы, эльфы, готовы провести годы, решая эту проблему. Я дал Эаранорну ясные указания, как найти Эльвандар, так что если его народ захочет вернуться в родной лес, он сможет это сделать. Все зависит от того, захотят ли они. А нам пока надо идти в Высокий замок.
Арута поднялся на ноги и сказал:
— Хорошо. У нас стало на одну проблему меньше. Джимми пошел следом за Арутой к лошадям.
— Можно подумать, будто те, что у нас остались, просто пустяки какие-то.
Амос засмеялся и похлопал мальчиков по плечам.
Лошади чуть не падали от усталости: Арута и его спутники гнали их изо всех сил вот уже неделю. Усталые животные шли медленно, и Арута понимал, что они ненамного обогнали неприятеля. Всего днем раньше они заметили дым костра за спиной: это разведчики Мурмандрамаса стали на ночь лагерем. Они не таились, и это показывало, с каким презрением они относятся к гарнизону, что стоял между ними и Королевством.
Пропасть Головореза находилась на южном конце широкой долины на отрогах гор Зубы Мира. Большая ее часть была покрыта валунами и густо поросла кустарником. Ближе к Пропасти кустарник исчез, долина оголилась, на ней не нашлось бы ни единого прикрытия. Вокруг была только выжженная земля. Джимми и Локлир оглядывались по сторонам, а Гай заметил:
— Мы добрались до границы дозора замка. Должно быть, ему приходится из года в год поджигать кустарник, чтобы никто не мог приблизиться под его прикрытием.
К концу шестого дня после выхода из Эддерского леса долина начала сужаться, и путники вошли в ущелье. Арута приостановил свою лошадь, чтобы осмотреться.