Страница:
— Да. Как по-вашему, не могут это быть те европейцы, которых вы обнаружили?
— Возможно, — медленно произнес Селкирк.
Кеннисон кивнул и поджал губы.
— В конце концов, мы ведь пообещали им, что поможем его разыскать.
Когда шотландец вышел, Кеннисон слегка улыбнулся. По крайней мере, теперь понятно, на кого Селкирк работает. На этих европейцев. Вполне возможно, он один из тех, кого они послали в Америку присмотреть подходящие фирмы, которые можно было бы перекупить и использовать в качестве «крыши» или убежища.
Примерно то же самое Кеннисон попытался сделать с «ДБС». Не слишком радостная картина. Как в мультфильме: большая рыба глотает рыбу поменьше, а та в это время глотает совсем маленькую. Кеннисон схватил свой бокал и залпом допил вино. Он привык быть хищником, а не добычей. Так чувствует себя тигр, неожиданно обнаруживший, что кто-то крадется за ним по пятам. Новое, не слишком приятное ощущение. И для тигра куда более неприятное, чем для газели. В конце концов, для газели это дело привычное.
«Но ведь европейцы не знали, что крадутся за тигром», — подумал Кеннисон. Во всяком случае, вначале. Селкирка подослали к нему потому, что фирма, которая занимается демографией, — очень полезный источник сведений, вот и все. Нет сомнений, что они подослали своих агентов и к Гэллапу, и ко всем остальным. Селкирк не мог знать, что «КД» — совсем не то, чем она кажется. Вероятно, бомонтовская распечатка застала его врасплох: он неожиданно для себя обнаружил, что сунул голову в пасть к тигру. Неудивительно, что он был так потрясен в тот день, когда явился проситься к нему!
Да, искать себе безопасную норку, конечно, надо, но всегда есть риск, что в ней уже кто-то прячется.
Он встал из-за стола и поправил галстук. Неужели Селкирк действительно предложил ему пост североамериканского координатора группы «К»? Тут открываются кое-какие перспективы. Власти у него будет не меньше, чем он хотел захватить себе в Обществе. Должность подчиненная, это верно, но зато и организация покрупнее, чем та, с которой он расстается. Честолюбивый человек может здесь многого добиться.
Если только предложение сделано без задней мысли. Селкирк не может перегрузить к ним мою базу данных, не имея ключей, которые разработала Пруденс. Эти ключи есть только у меня. «Как только они заполучат мою базу данных, — подумал Кеннисон, — я им буду больше не нужен». Останется ли тогда в силе это предложение? В конечном счете все будет зависеть от того, честные ли они люди; а Кеннисон не достиг бы своего нынешнего положения, если бы слишком полагался на чужую честность.
Тем не менее наживка, которую подержал у него перед носом Селкирк, выглядела заманчиво. Группа «К», несомненно, предоставит ему куда больше возможностей применить свои выдающиеся способности, чем паршивая инвестиционная фирма вроде «ДБС». Знать бы только, какие тут поджидают опасности.
Кеннисон взглянул на часы. Бомонт имела вполне достаточно времени, чтобы установить «жучок» в его терминал. Когда Селкирк вернется в контору, ее там уже не будет. А Селкирк сразу же попытается связаться со своими хозяевами — в этом Кеннисон не сомневался.
А как насчет его «партнеров»? Как будут реагировать они, если он примет предложение Селкирка?
Кальдеро на это никогда не согласится. Кеннисона не могла обмануть видимость дружеской помощи со стороны человека, который давно мечтает свести с ним счеты. Не для того Кальдеро помогает Кеннисону развязаться с Обществом, чтобы он мог вступить в другое Общество, еще более крупное и могущественное. Кальдеро будет препятствием на его пути. Но препятствие можно устранить.
А Глория Беннет? Селкирк с его организацией — нить, которая ведет к ее другу, через человека по фамилии Бернстайн. Маловероятно, чтобы группа «К» отпустила Френча. Особенно после того, как продержала его столько времени. Но Беннет не оставит поисков, пока его не разыщет. Однако разыскать Френча — значит разыскать группу «К», а эта перспектива вряд ли представится группе «К» такой уж заманчивой. Значит, группа «К» должна или захватить Беннет, или устранить ее.
А это значит, что она окажется в серьезной опасности.
В очень серьезной опасности.
Кеннисон провел языком по пересохшим губам.
— Ну и натерпелись вы страху, должно быть? — спросил Умник. На его лице было написано нетерпеливое предвкушение увлекательного рассказа. Он обожал приключения, особенно чужие.
— Конечно, немного нервничала, — сказала Сара. — Но все это было ничуть не опаснее, чем в ту ночь на горе Фалкон. — («Сара Бомонт, испытанный ветеран, повествует о своих прежних подвигах».) — Конечно, если бы кто-нибудь попытался подняться на этот этаж снизу, из конторы «Джонсон и Ченг», и обнаружил, что потайной лифт отключен… Но можешь быть уверен, я держала ухо востро и в случае чего смылась бы в одно мгновение.
Босуорт поежился.
— Не знаю, смог бы я такое сделать или нет. Очень страшно.
— Ну, дело уже сделано, я благополучно вернулась, и все тут. Даже неинтересно — просто очередное скучное задание.
Сара улыбнулась про себя. Ни дать ни взять — старый профессионал. Словно она каждый день вламывается в конторы и ставит «жучки» в телефоны.
Она включила приемник и повернула ручку. Гостиничный номер становился больше похож на лабораторию сумасшедшего изобретателя из какого-нибудь кинофильма. Компьютерный терминал, машинки, колотящие по стеклам, параболический микрофон с магнитофоном, приемник подслушивающего устройства со своим магнитофоном… Хорошо, что здесь командуют Хелен и Чу. Бог знает что подумали бы, увидев все это, обыкновенные служащие отеля.
— И больше ничего? Вы так-таки ни разу не были на волосок от опасности? — На лице Умника было написано такое разочарование, что Сара почувствовала себя обязанной заставить его немного поволноваться на чужой счет.
— Только один раз, — сказала она. — Не то чтобы на волосок, но все-таки…
— И что?
— Не знаю. Какое-то странное чувство. Словно мурашки по спине забегали от страха. Я зашла в умывальную, чтобы отключить лифт, и там… — Она вздрогнула. — Нет, не могу это описать. Всякий раз, когда я подходила к кабинке, появлялось ощущение… ну, какой-то невероятной злобы и ненависти. Ни разу еще ничего подобного не чувствовала.
Нет, неправда. Один раз почувствовала — в доме Уайднера, когда подошла к тому бюро с опущенной крышкой, где был заперт скелет. Давний скелет с аккуратной круглой дырочкой между глазных впадин и совсем не такой аккуратной дырой в затылке. Но ощущение, которое она испытала в туалетной комнате Кеннисона, не могло быть таким же: никакого скелета в кабинке не было.
— Ну как? Он еще не звонил?
Сара вздрогнула от неожиданности и услышала, как поперхнулся Босуорт. Голос был Кеннисона — как будто говорил его призрак. Сара склонилась над приборами.
— Пойди, отключи шумовые машинки, — сказала она Босуорту, покрутила ручки и услышала, как негромкий шум, похожий на стук градин по стеклам, прекратился. Она повернулась к окну.
— Привет, кузен Дэн, — сказала она. — Что это вы делаете в городе в такой поздний час?
Она знала, что не обязательно поворачиваться к окну — он бы ее и без этого услышал. Но как-то невежливо разговаривать с человеком, стоя к нему спиной.
— Я полагаю, наш друг захочет кое-кому позвонить сегодня вечером. И мне интересно, что он скажет.
— Нам тоже, — ответила Сара.
— А кузен Джеймс еще не вернулся?
— Нет, — призналась она. — Он еще в Бостоне, следит за «ДБС».
На другом конце континента. Хорошо бы он был здесь. Ему куда легче, чем ей, изображать из себя старого профессионала. Но он прав: в их распоряжении две нити, и надо проследить обе. Естественно, ей, с ее опытом работы на компьютере, лучше действовать с этого конца. Но когда его не было рядом, она чувствовала себя какой-то странно беззащитной. Она не могла понять почему: в конце концов, ей вполне под силу самой за себя постоять, да она это и делала большую часть жизни. У нее не было никакой причины чувствовать себя от кого-то зависимой. Она ведь тоже спасла Реду жизнь, так что у него ровно столько же оснований чувствовать себя зависимым от нее. Тут она вспомнила, что сказала Джейни тогда, в денверском аэропорту, и подумала: а что вообще чувствует Ред?
— От него что-нибудь слышно? — спросил Кеннисон.
— Со вчерашнего дня — ничего. Он рассчитывает быть здесь завтра. Вы знаете, они вами заинтересовались. «ДБС».
— Да, вы мне говорили. Очень жаль. Оборотная сторона известности. Но у меня не было времени на пластическую операцию, а грим на близком расстоянии сразу виден.
— Они заинтересовались даже мной. — По дороге в Стейплтон ее убеждали, что все в порядке, а старик Детвейлер сразу увидел ее насквозь. Вот еще одна причина, почему в Бостон отправился Ред. Сара чувствовала, что, если ее разоблачат, она наверняка растеряется и сделает что-нибудь не то. — Но больше всего их беспокоит то, что они не могут понять, почему мы на них вышли.
— Да мы же им сказали! Мы хотели перекупить их фирму.
— Они вам не поверили. Они думают, что за всем этим стоит какая-то тайная цель.
Кеннисон презрительно фыркнул.
— Чересчур они хитры. Бывает, что на самом деле все именно так, как представляется. — Он как будто осекся, потом задумчиво повторил: — Именно так, как представляется.
— Детвейлер боится, что про них пронюхало Общество Бэббиджа. Джимми подумывает, не выложить ли нам все карты на стол. Объяснить, чего мы хотим, и посмотреть, не согласятся ли они предоставить вам убежище.
— Нет! — последовал немедленный ответ. — В конце концов, не исключено, что «ДБС» — не самое лучшее убежище. И мы пока еще не знаем, насколько можно им доверять. Давайте не будем поддаваться панике и делать поспешные шаги.
Ну и кто же теперь чересчур хитер? Сара подумала, можно ли вообще толкнуть Кеннисона на решительные действия иначе, чем напугав его до полусмерти. Несмотря на его бесконечные интриги, ему почему-то очень мало чего удалось добиться.
— А какое еще убежище вы имеете в виду?
Кеннисон не успел ответить. Из динамика послышались монотонные звуки, прерываемые паузами. Кто-то набирал номер по телефону, который стоял в кабинете Кеннисона.
— Это он? Это Селкирк? — спросил Кеннисон, но Сара ничего не ответила. Автоматически включился второй магнитофон, и она сделала пометку в журнале. Она никогда не предполагала, сколько приходится делать бумажной работы, когда занимаешься шпионажем.
— Два — один — два, — сказал Босуорт, прислушавшись к звукам. — Это Манхэттен. — Он записал остальные цифры номера и подсел к компьютерному терминалу. — Посмотрим, кому он звонит.
Из динамика донеслась звонкая трель. Где-то звонил телефон. Раз, два… Гудок.
— Что такое?
— Он положил трубку.
— Знаю.
— Не мог он заметить ваш «жучок»? — в голосе Кеннисона звучало напряжение. — Может быть, вы оставили после себя какие-нибудь следы?
Сара молча покачала головой, но тут же вспомнила, что Кеннисона нет в комнате, и сказала:
— Нет. Я все как следует проверила.
Как странно разговаривать обычным голосом с человеком, который находится в полутора километрах от тебя!
— Спешка до добра не доводит, — сказал Кеннисон.
Сара сдержала раздражение.
— Говорю вам, я все как следует проверила!
— Может быть, вы…
Из динамика снова послышалось гудение — кто-то опять набирал номер. На этот раз трубку на другом конце сняли после первого же звонка.
— Да? — произнес голос из Манхэттена.
— Наверное, первый звонок был каким-нибудь условным сигналом, — сказал Кеннисон.
— Да ну? Не может быть! Ладно, помолчите и слушайте.
— Говорит филиал на западном побережье, — сказал Селкирк.
— Вы передали ему наше предложение? — Голос был повелительный, уверенный в себе. В паузах слышался приглушенный шум: шелест покрышек по асфальту, автомобильные гудки, старомодный рэп из портативного магнитофона в руках у какого-то прохожего. Закрыв глаза, можно было представить себе всю картину. Босуорт поднял голову от терминала.
— Я его засек, — сказал он. — Это уличный автомат.
— Знаю, — ответила Сара.
— В верхней части Ист-Сайда.
Сара сердито взглянула на него, и он умолк. Конечно, потом можно будет сколько угодно прокручивать пленка заново, но ей хотелось слышать Селкирка. Он передал какое-то предложение. Какое? Кому?
— …Очень осторожен, — сказал Селкирк. — Конечно, я не сказал ничего лишнего.
— Естественно. Вы уверены, что не сможете заполучить эти данные сами?
— Нет, я же вам говорил. Чтобы открыть к ним доступ, нужно знать коды, которые только он…
— Да, да. И все же при ваших способностях… — в голосе из Манхэттена прозвучало ехидство.
— Да, я мог бы это сделать, — произнес Селкирк с безмятежной самоуверенностью. — Это нелегко, но я мог бы это сделать. Но так куда проще.
— Да, наверное.
— Послушайте, Бернстайн. Вот почему я позвонил вам а не в Управление. Вокруг вас не происходит ничего особенного?
— А я-то думал, что вы просто соскучились по моему голосу.
Наступила недолгая пауза. Потом Селкирк негромко, размеренно произнес:
— Возможно, мы друг друга недолюбливаем, Бернстайн, но нам приходится работать вместе. Так что постарайтесь этим смириться. Сара Бомонт все еще разыскивает своего партнера.
— Бомонт меня не волнует. С ней все уже решено.
«Со мной все уже решено? Интересно, как», — подумала Сара. Из-за небрежного тона, каким было сделано это замечание, оно прозвучало особенно угрожающе.
— А Кеннисон ей помогает.
— Кеннисон тоже меня не волнует. Он на вашей ответственности. — Саре показалось, что в голосе послышалась усмешка. — Встреча в верхах, состоявшаяся в пиццерии? Ужасные пошляки эти американцы.
— Так вот, на прошлой неделе Кеннисон на несколько дней исчез из вида. Когда я сегодня вечером с ним разговаривал, он кое-что сказал, и я подумал… Но вы говорите, у вас там ничего необычного не происходит?
— Что именно сказал вам Кеннисон?
— Только то, что у Бомонт появилась новая нить к местонахождению Френча. — Сара вздрогнула и взглянула в сторону окна. Зачем Кеннисон сказал это Селкирку?
— Понимаю. А как об этом зашел разговор?
— Его завел Кеннисон. Мы говорили совсем о другом, а это он сказал, когда я уходил.
— Так и сказал?
На другом конце наступило молчание. Потом Бернстайн прошипел:
— Вы идиот. Круглый идиот!
И он швырнул трубку.
Сара слышала, как у Селкирка перехватило дыхание.
— О черт!
В динамике затрещали помехи, потом все стихло.
Сара сорвала наушники и резко повернулась к окну.
— Кеннисон, идиот вы этакий! Я потратила целый час и уйму нервов, пока ставила этот чертов «жучок»! Что вы ему сказали?
— Я? Милая моя, я совершенно ничего ему не сказал. Я сказал, что у вас есть нить, которая может привести вас туда, где находится ваш приятель. Вот и все. Я ничего не говорил ни о «ДБС», ни о том, где мы были на прошлой неделе. У меня не было желания ждать, пока он сам соберется позвонить своему начальству, и я подумал, что если намекнуть… Мне и в голову не приходило, что он придаст этому значение.
— Да он-то не придал. Бернстайн придал! — В самом деле остроумная уловка, чтобы заставить Селкирка выйти на связь. С Бернстайном. С тем, кто держит взаперти Денниса? Видимо, да. И это где-то в Манхэттене. Возможно, в верхней части Ист-Сайда, хотя необязательно автомат там же, поблизости. Сердце ее забилось чуть быстрее. Нет, он наверняка поблизости. Если первый звонок был условным сигналом, Бернстайн должен был находиться где-то рядом, чтобы вовремя поспеть к автомату. Сара чувствовала, что цель совсем близко.
Она закрыла глаза и попыталась представить себе Денниса, но не смогла. Его лицо как будто стерлось, расплылось в памяти. Она нахмурилась и постаралась сосредоточиться, но отчетливее оно так и не стало. Не могла же она его забыть! Она ощутила непреодолимое желание взглянуть на его фотографию, даже полезла в сумочку и только через секунду вспомнила, что у Глории Беннет не может быть фотографий Денниса Френча. Она повернулась к стене, чтобы Босуорт не видел ее лица.
Позже, когда Босуорт ушел к себе в номер, а призрак Кеннисона испарился, Сара сидела в просторном кресле с мягким изголовьем и сквозь свое оснащенное разнообразной электроникой окно любовалась огнями Сан-Франциско. Башня Койт-Тауэр была вся залита светом прожекторов. Хелен говорила ей, что когда-то на том холме стояла станция телеграфа — по нему передавали на верфи сообщения о прибытии судов. Поэтому гору и назвали Телеграфной. Позади нее в небе разлилось яркое зарево неона — Фишерменз-Уорф и Барбари-Кост. Вдали сказочной паутиной висел мост Голден-Гейт, под ним в сторону океана проплывали огни какого-то большого судна. Наверное, в Китай, подумала она. В Сан-Франциско она постоянно думала о Гавайях, о Китае, об океанских пассатах. Ей почему-то казалось, что отсюда до Гонолулу или до Шанхая ближе, чем до Лос-Анджелеса. Хотя совсем рядом с Лос-Анджелесом лежит порт Сан-Педро самый крупный на тихоокеанском побережье, сам город всегда представлялся ей сухопутным.
Лучи прожекторов, омывавшие Койт-Тауэр, внезапно погасли, и она вдруг сообразила, что уже очень поздно. Она встала, потянулась и подавила зевок. События уже начались или вот-вот начнутся. Селкирк сделал Кеннисону какое-то предложение. В этом она не сомневалась. Но какое? Вступить в группу «К»? Может быть, поэтому Кеннисон уже не сильно стремится завладеть фирмой «ДБС»? Но если так, то зачем Кеннисон хитростью заставил Селкирка позвонить по телефону, который они подслушивают?
Она потрясла головой, чтобы в мозгах немного прояснилось. Что замышляет Кеннисон? Не собирается ли он стравить оба края с центром? Или он, как тот осел, просто стоит в растерянности между двумя охапками сена?
«Бомонт меня не волнует. С ней уже все решено».
Вспомнив этот ровный, самоуверенный голос, она невольно вздрогнула. Ей снова захотелось, чтобы здесь был Ред.
По пути к кровати она остановилась у компьютерного терминала и лениво провела пальцами по гладкому пластиковому корпусу. Потом протянула руку к задней стенке и включила его. Пискнул динамик, загорелся экран. Она подвинула стул и села. Через несколько секунд она уже вошла в базу данных Ассоциации.
База данных была хорошо защищена — теперь, после публикации распечатки, защитой были снабжены все базы данных. Но у нее, конечно, теперь был к ней свой ключ. Войти в нее ничего не стоило. А дальше…
Она дала команду системе провести поиск корреляции между Редом Мелоуном и Джексонвиллом, штат Флорида.
Несколько секунд спустя на экране появился запрос: нужно было набрать в рамке входной код. Сара откинулась на спинку стула и некоторое время задумчиво смотрела на экран, постукивая ногтем по зубам. Потом она снова склонилась над клавиатурой и набрала: «ФАННИ ПАУЭР».
«ДОПУСК РАЗРЕШЕН», — ответил ей компьютер, и она улыбнулась про себя.
На экране появился каталог файлов. Названия их ничего ей не говорили — они состояли из бессмысленных букв и цифр. Кроме одного. Этот файл назывался «САРА, ПРОЧТИ».
— Черт возьми! — удивленно пробормотала она, подвела к файлу курсор и нажала клавишу. Открылось окно, где было всего несколько строчек текста:
«САРА, ОСТАЛЬНЫЕ ФАЙЛЫ В ЭТОМ КАТАЛОГЕ ТОЖЕ РАЗБЛОКИРОВАНЫ. МОЖЕШЬ ПРОЧИТАТЬ ИХ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ. ТОЛЬКО Я ТЕБЯ ПРОШУ — ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО. РЕД».
Она долго сидела, не сводя глаз с экрана и барабаня пальцами по столу. Потом с силой стукнула по столу костяшками пальцев, сделала глубокий вдох и выдохнула через нос.
— Сукин ты сын, — произнесла она, обращаясь к отсутствующему Реду, вышла из каталога и выключила компьютер. Все равно уже поздно, она устала.
— Возможно, — медленно произнес Селкирк.
Кеннисон кивнул и поджал губы.
— В конце концов, мы ведь пообещали им, что поможем его разыскать.
Когда шотландец вышел, Кеннисон слегка улыбнулся. По крайней мере, теперь понятно, на кого Селкирк работает. На этих европейцев. Вполне возможно, он один из тех, кого они послали в Америку присмотреть подходящие фирмы, которые можно было бы перекупить и использовать в качестве «крыши» или убежища.
Примерно то же самое Кеннисон попытался сделать с «ДБС». Не слишком радостная картина. Как в мультфильме: большая рыба глотает рыбу поменьше, а та в это время глотает совсем маленькую. Кеннисон схватил свой бокал и залпом допил вино. Он привык быть хищником, а не добычей. Так чувствует себя тигр, неожиданно обнаруживший, что кто-то крадется за ним по пятам. Новое, не слишком приятное ощущение. И для тигра куда более неприятное, чем для газели. В конце концов, для газели это дело привычное.
«Но ведь европейцы не знали, что крадутся за тигром», — подумал Кеннисон. Во всяком случае, вначале. Селкирка подослали к нему потому, что фирма, которая занимается демографией, — очень полезный источник сведений, вот и все. Нет сомнений, что они подослали своих агентов и к Гэллапу, и ко всем остальным. Селкирк не мог знать, что «КД» — совсем не то, чем она кажется. Вероятно, бомонтовская распечатка застала его врасплох: он неожиданно для себя обнаружил, что сунул голову в пасть к тигру. Неудивительно, что он был так потрясен в тот день, когда явился проситься к нему!
Да, искать себе безопасную норку, конечно, надо, но всегда есть риск, что в ней уже кто-то прячется.
Он встал из-за стола и поправил галстук. Неужели Селкирк действительно предложил ему пост североамериканского координатора группы «К»? Тут открываются кое-какие перспективы. Власти у него будет не меньше, чем он хотел захватить себе в Обществе. Должность подчиненная, это верно, но зато и организация покрупнее, чем та, с которой он расстается. Честолюбивый человек может здесь многого добиться.
Если только предложение сделано без задней мысли. Селкирк не может перегрузить к ним мою базу данных, не имея ключей, которые разработала Пруденс. Эти ключи есть только у меня. «Как только они заполучат мою базу данных, — подумал Кеннисон, — я им буду больше не нужен». Останется ли тогда в силе это предложение? В конечном счете все будет зависеть от того, честные ли они люди; а Кеннисон не достиг бы своего нынешнего положения, если бы слишком полагался на чужую честность.
Тем не менее наживка, которую подержал у него перед носом Селкирк, выглядела заманчиво. Группа «К», несомненно, предоставит ему куда больше возможностей применить свои выдающиеся способности, чем паршивая инвестиционная фирма вроде «ДБС». Знать бы только, какие тут поджидают опасности.
Кеннисон взглянул на часы. Бомонт имела вполне достаточно времени, чтобы установить «жучок» в его терминал. Когда Селкирк вернется в контору, ее там уже не будет. А Селкирк сразу же попытается связаться со своими хозяевами — в этом Кеннисон не сомневался.
А как насчет его «партнеров»? Как будут реагировать они, если он примет предложение Селкирка?
Кальдеро на это никогда не согласится. Кеннисона не могла обмануть видимость дружеской помощи со стороны человека, который давно мечтает свести с ним счеты. Не для того Кальдеро помогает Кеннисону развязаться с Обществом, чтобы он мог вступить в другое Общество, еще более крупное и могущественное. Кальдеро будет препятствием на его пути. Но препятствие можно устранить.
А Глория Беннет? Селкирк с его организацией — нить, которая ведет к ее другу, через человека по фамилии Бернстайн. Маловероятно, чтобы группа «К» отпустила Френча. Особенно после того, как продержала его столько времени. Но Беннет не оставит поисков, пока его не разыщет. Однако разыскать Френча — значит разыскать группу «К», а эта перспектива вряд ли представится группе «К» такой уж заманчивой. Значит, группа «К» должна или захватить Беннет, или устранить ее.
А это значит, что она окажется в серьезной опасности.
В очень серьезной опасности.
Кеннисон провел языком по пересохшим губам.
— Ну и натерпелись вы страху, должно быть? — спросил Умник. На его лице было написано нетерпеливое предвкушение увлекательного рассказа. Он обожал приключения, особенно чужие.
— Конечно, немного нервничала, — сказала Сара. — Но все это было ничуть не опаснее, чем в ту ночь на горе Фалкон. — («Сара Бомонт, испытанный ветеран, повествует о своих прежних подвигах».) — Конечно, если бы кто-нибудь попытался подняться на этот этаж снизу, из конторы «Джонсон и Ченг», и обнаружил, что потайной лифт отключен… Но можешь быть уверен, я держала ухо востро и в случае чего смылась бы в одно мгновение.
Босуорт поежился.
— Не знаю, смог бы я такое сделать или нет. Очень страшно.
— Ну, дело уже сделано, я благополучно вернулась, и все тут. Даже неинтересно — просто очередное скучное задание.
Сара улыбнулась про себя. Ни дать ни взять — старый профессионал. Словно она каждый день вламывается в конторы и ставит «жучки» в телефоны.
Она включила приемник и повернула ручку. Гостиничный номер становился больше похож на лабораторию сумасшедшего изобретателя из какого-нибудь кинофильма. Компьютерный терминал, машинки, колотящие по стеклам, параболический микрофон с магнитофоном, приемник подслушивающего устройства со своим магнитофоном… Хорошо, что здесь командуют Хелен и Чу. Бог знает что подумали бы, увидев все это, обыкновенные служащие отеля.
— И больше ничего? Вы так-таки ни разу не были на волосок от опасности? — На лице Умника было написано такое разочарование, что Сара почувствовала себя обязанной заставить его немного поволноваться на чужой счет.
— Только один раз, — сказала она. — Не то чтобы на волосок, но все-таки…
— И что?
— Не знаю. Какое-то странное чувство. Словно мурашки по спине забегали от страха. Я зашла в умывальную, чтобы отключить лифт, и там… — Она вздрогнула. — Нет, не могу это описать. Всякий раз, когда я подходила к кабинке, появлялось ощущение… ну, какой-то невероятной злобы и ненависти. Ни разу еще ничего подобного не чувствовала.
Нет, неправда. Один раз почувствовала — в доме Уайднера, когда подошла к тому бюро с опущенной крышкой, где был заперт скелет. Давний скелет с аккуратной круглой дырочкой между глазных впадин и совсем не такой аккуратной дырой в затылке. Но ощущение, которое она испытала в туалетной комнате Кеннисона, не могло быть таким же: никакого скелета в кабинке не было.
— Ну как? Он еще не звонил?
Сара вздрогнула от неожиданности и услышала, как поперхнулся Босуорт. Голос был Кеннисона — как будто говорил его призрак. Сара склонилась над приборами.
— Пойди, отключи шумовые машинки, — сказала она Босуорту, покрутила ручки и услышала, как негромкий шум, похожий на стук градин по стеклам, прекратился. Она повернулась к окну.
— Привет, кузен Дэн, — сказала она. — Что это вы делаете в городе в такой поздний час?
Она знала, что не обязательно поворачиваться к окну — он бы ее и без этого услышал. Но как-то невежливо разговаривать с человеком, стоя к нему спиной.
— Я полагаю, наш друг захочет кое-кому позвонить сегодня вечером. И мне интересно, что он скажет.
— Нам тоже, — ответила Сара.
— А кузен Джеймс еще не вернулся?
— Нет, — призналась она. — Он еще в Бостоне, следит за «ДБС».
На другом конце континента. Хорошо бы он был здесь. Ему куда легче, чем ей, изображать из себя старого профессионала. Но он прав: в их распоряжении две нити, и надо проследить обе. Естественно, ей, с ее опытом работы на компьютере, лучше действовать с этого конца. Но когда его не было рядом, она чувствовала себя какой-то странно беззащитной. Она не могла понять почему: в конце концов, ей вполне под силу самой за себя постоять, да она это и делала большую часть жизни. У нее не было никакой причины чувствовать себя от кого-то зависимой. Она ведь тоже спасла Реду жизнь, так что у него ровно столько же оснований чувствовать себя зависимым от нее. Тут она вспомнила, что сказала Джейни тогда, в денверском аэропорту, и подумала: а что вообще чувствует Ред?
— От него что-нибудь слышно? — спросил Кеннисон.
— Со вчерашнего дня — ничего. Он рассчитывает быть здесь завтра. Вы знаете, они вами заинтересовались. «ДБС».
— Да, вы мне говорили. Очень жаль. Оборотная сторона известности. Но у меня не было времени на пластическую операцию, а грим на близком расстоянии сразу виден.
— Они заинтересовались даже мной. — По дороге в Стейплтон ее убеждали, что все в порядке, а старик Детвейлер сразу увидел ее насквозь. Вот еще одна причина, почему в Бостон отправился Ред. Сара чувствовала, что, если ее разоблачат, она наверняка растеряется и сделает что-нибудь не то. — Но больше всего их беспокоит то, что они не могут понять, почему мы на них вышли.
— Да мы же им сказали! Мы хотели перекупить их фирму.
— Они вам не поверили. Они думают, что за всем этим стоит какая-то тайная цель.
Кеннисон презрительно фыркнул.
— Чересчур они хитры. Бывает, что на самом деле все именно так, как представляется. — Он как будто осекся, потом задумчиво повторил: — Именно так, как представляется.
— Детвейлер боится, что про них пронюхало Общество Бэббиджа. Джимми подумывает, не выложить ли нам все карты на стол. Объяснить, чего мы хотим, и посмотреть, не согласятся ли они предоставить вам убежище.
— Нет! — последовал немедленный ответ. — В конце концов, не исключено, что «ДБС» — не самое лучшее убежище. И мы пока еще не знаем, насколько можно им доверять. Давайте не будем поддаваться панике и делать поспешные шаги.
Ну и кто же теперь чересчур хитер? Сара подумала, можно ли вообще толкнуть Кеннисона на решительные действия иначе, чем напугав его до полусмерти. Несмотря на его бесконечные интриги, ему почему-то очень мало чего удалось добиться.
— А какое еще убежище вы имеете в виду?
Кеннисон не успел ответить. Из динамика послышались монотонные звуки, прерываемые паузами. Кто-то набирал номер по телефону, который стоял в кабинете Кеннисона.
— Это он? Это Селкирк? — спросил Кеннисон, но Сара ничего не ответила. Автоматически включился второй магнитофон, и она сделала пометку в журнале. Она никогда не предполагала, сколько приходится делать бумажной работы, когда занимаешься шпионажем.
— Два — один — два, — сказал Босуорт, прислушавшись к звукам. — Это Манхэттен. — Он записал остальные цифры номера и подсел к компьютерному терминалу. — Посмотрим, кому он звонит.
Из динамика донеслась звонкая трель. Где-то звонил телефон. Раз, два… Гудок.
— Что такое?
— Он положил трубку.
— Знаю.
— Не мог он заметить ваш «жучок»? — в голосе Кеннисона звучало напряжение. — Может быть, вы оставили после себя какие-нибудь следы?
Сара молча покачала головой, но тут же вспомнила, что Кеннисона нет в комнате, и сказала:
— Нет. Я все как следует проверила.
Как странно разговаривать обычным голосом с человеком, который находится в полутора километрах от тебя!
— Спешка до добра не доводит, — сказал Кеннисон.
Сара сдержала раздражение.
— Говорю вам, я все как следует проверила!
— Может быть, вы…
Из динамика снова послышалось гудение — кто-то опять набирал номер. На этот раз трубку на другом конце сняли после первого же звонка.
— Да? — произнес голос из Манхэттена.
— Наверное, первый звонок был каким-нибудь условным сигналом, — сказал Кеннисон.
— Да ну? Не может быть! Ладно, помолчите и слушайте.
— Говорит филиал на западном побережье, — сказал Селкирк.
— Вы передали ему наше предложение? — Голос был повелительный, уверенный в себе. В паузах слышался приглушенный шум: шелест покрышек по асфальту, автомобильные гудки, старомодный рэп из портативного магнитофона в руках у какого-то прохожего. Закрыв глаза, можно было представить себе всю картину. Босуорт поднял голову от терминала.
— Я его засек, — сказал он. — Это уличный автомат.
— Знаю, — ответила Сара.
— В верхней части Ист-Сайда.
Сара сердито взглянула на него, и он умолк. Конечно, потом можно будет сколько угодно прокручивать пленка заново, но ей хотелось слышать Селкирка. Он передал какое-то предложение. Какое? Кому?
— …Очень осторожен, — сказал Селкирк. — Конечно, я не сказал ничего лишнего.
— Естественно. Вы уверены, что не сможете заполучить эти данные сами?
— Нет, я же вам говорил. Чтобы открыть к ним доступ, нужно знать коды, которые только он…
— Да, да. И все же при ваших способностях… — в голосе из Манхэттена прозвучало ехидство.
— Да, я мог бы это сделать, — произнес Селкирк с безмятежной самоуверенностью. — Это нелегко, но я мог бы это сделать. Но так куда проще.
— Да, наверное.
— Послушайте, Бернстайн. Вот почему я позвонил вам а не в Управление. Вокруг вас не происходит ничего особенного?
— А я-то думал, что вы просто соскучились по моему голосу.
Наступила недолгая пауза. Потом Селкирк негромко, размеренно произнес:
— Возможно, мы друг друга недолюбливаем, Бернстайн, но нам приходится работать вместе. Так что постарайтесь этим смириться. Сара Бомонт все еще разыскивает своего партнера.
— Бомонт меня не волнует. С ней все уже решено.
«Со мной все уже решено? Интересно, как», — подумала Сара. Из-за небрежного тона, каким было сделано это замечание, оно прозвучало особенно угрожающе.
— А Кеннисон ей помогает.
— Кеннисон тоже меня не волнует. Он на вашей ответственности. — Саре показалось, что в голосе послышалась усмешка. — Встреча в верхах, состоявшаяся в пиццерии? Ужасные пошляки эти американцы.
— Так вот, на прошлой неделе Кеннисон на несколько дней исчез из вида. Когда я сегодня вечером с ним разговаривал, он кое-что сказал, и я подумал… Но вы говорите, у вас там ничего необычного не происходит?
— Что именно сказал вам Кеннисон?
— Только то, что у Бомонт появилась новая нить к местонахождению Френча. — Сара вздрогнула и взглянула в сторону окна. Зачем Кеннисон сказал это Селкирку?
— Понимаю. А как об этом зашел разговор?
— Его завел Кеннисон. Мы говорили совсем о другом, а это он сказал, когда я уходил.
— Так и сказал?
На другом конце наступило молчание. Потом Бернстайн прошипел:
— Вы идиот. Круглый идиот!
И он швырнул трубку.
Сара слышала, как у Селкирка перехватило дыхание.
— О черт!
В динамике затрещали помехи, потом все стихло.
Сара сорвала наушники и резко повернулась к окну.
— Кеннисон, идиот вы этакий! Я потратила целый час и уйму нервов, пока ставила этот чертов «жучок»! Что вы ему сказали?
— Я? Милая моя, я совершенно ничего ему не сказал. Я сказал, что у вас есть нить, которая может привести вас туда, где находится ваш приятель. Вот и все. Я ничего не говорил ни о «ДБС», ни о том, где мы были на прошлой неделе. У меня не было желания ждать, пока он сам соберется позвонить своему начальству, и я подумал, что если намекнуть… Мне и в голову не приходило, что он придаст этому значение.
— Да он-то не придал. Бернстайн придал! — В самом деле остроумная уловка, чтобы заставить Селкирка выйти на связь. С Бернстайном. С тем, кто держит взаперти Денниса? Видимо, да. И это где-то в Манхэттене. Возможно, в верхней части Ист-Сайда, хотя необязательно автомат там же, поблизости. Сердце ее забилось чуть быстрее. Нет, он наверняка поблизости. Если первый звонок был условным сигналом, Бернстайн должен был находиться где-то рядом, чтобы вовремя поспеть к автомату. Сара чувствовала, что цель совсем близко.
Она закрыла глаза и попыталась представить себе Денниса, но не смогла. Его лицо как будто стерлось, расплылось в памяти. Она нахмурилась и постаралась сосредоточиться, но отчетливее оно так и не стало. Не могла же она его забыть! Она ощутила непреодолимое желание взглянуть на его фотографию, даже полезла в сумочку и только через секунду вспомнила, что у Глории Беннет не может быть фотографий Денниса Френча. Она повернулась к стене, чтобы Босуорт не видел ее лица.
Позже, когда Босуорт ушел к себе в номер, а призрак Кеннисона испарился, Сара сидела в просторном кресле с мягким изголовьем и сквозь свое оснащенное разнообразной электроникой окно любовалась огнями Сан-Франциско. Башня Койт-Тауэр была вся залита светом прожекторов. Хелен говорила ей, что когда-то на том холме стояла станция телеграфа — по нему передавали на верфи сообщения о прибытии судов. Поэтому гору и назвали Телеграфной. Позади нее в небе разлилось яркое зарево неона — Фишерменз-Уорф и Барбари-Кост. Вдали сказочной паутиной висел мост Голден-Гейт, под ним в сторону океана проплывали огни какого-то большого судна. Наверное, в Китай, подумала она. В Сан-Франциско она постоянно думала о Гавайях, о Китае, об океанских пассатах. Ей почему-то казалось, что отсюда до Гонолулу или до Шанхая ближе, чем до Лос-Анджелеса. Хотя совсем рядом с Лос-Анджелесом лежит порт Сан-Педро самый крупный на тихоокеанском побережье, сам город всегда представлялся ей сухопутным.
Лучи прожекторов, омывавшие Койт-Тауэр, внезапно погасли, и она вдруг сообразила, что уже очень поздно. Она встала, потянулась и подавила зевок. События уже начались или вот-вот начнутся. Селкирк сделал Кеннисону какое-то предложение. В этом она не сомневалась. Но какое? Вступить в группу «К»? Может быть, поэтому Кеннисон уже не сильно стремится завладеть фирмой «ДБС»? Но если так, то зачем Кеннисон хитростью заставил Селкирка позвонить по телефону, который они подслушивают?
Она потрясла головой, чтобы в мозгах немного прояснилось. Что замышляет Кеннисон? Не собирается ли он стравить оба края с центром? Или он, как тот осел, просто стоит в растерянности между двумя охапками сена?
«Бомонт меня не волнует. С ней уже все решено».
Вспомнив этот ровный, самоуверенный голос, она невольно вздрогнула. Ей снова захотелось, чтобы здесь был Ред.
По пути к кровати она остановилась у компьютерного терминала и лениво провела пальцами по гладкому пластиковому корпусу. Потом протянула руку к задней стенке и включила его. Пискнул динамик, загорелся экран. Она подвинула стул и села. Через несколько секунд она уже вошла в базу данных Ассоциации.
База данных была хорошо защищена — теперь, после публикации распечатки, защитой были снабжены все базы данных. Но у нее, конечно, теперь был к ней свой ключ. Войти в нее ничего не стоило. А дальше…
Она дала команду системе провести поиск корреляции между Редом Мелоуном и Джексонвиллом, штат Флорида.
Несколько секунд спустя на экране появился запрос: нужно было набрать в рамке входной код. Сара откинулась на спинку стула и некоторое время задумчиво смотрела на экран, постукивая ногтем по зубам. Потом она снова склонилась над клавиатурой и набрала: «ФАННИ ПАУЭР».
«ДОПУСК РАЗРЕШЕН», — ответил ей компьютер, и она улыбнулась про себя.
На экране появился каталог файлов. Названия их ничего ей не говорили — они состояли из бессмысленных букв и цифр. Кроме одного. Этот файл назывался «САРА, ПРОЧТИ».
— Черт возьми! — удивленно пробормотала она, подвела к файлу курсор и нажала клавишу. Открылось окно, где было всего несколько строчек текста:
«САРА, ОСТАЛЬНЫЕ ФАЙЛЫ В ЭТОМ КАТАЛОГЕ ТОЖЕ РАЗБЛОКИРОВАНЫ. МОЖЕШЬ ПРОЧИТАТЬ ИХ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ. ТОЛЬКО Я ТЕБЯ ПРОШУ — ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО. РЕД».
Она долго сидела, не сводя глаз с экрана и барабаня пальцами по столу. Потом с силой стукнула по столу костяшками пальцев, сделала глубокий вдох и выдохнула через нос.
— Сукин ты сын, — произнесла она, обращаясь к отсутствующему Реду, вышла из каталога и выключила компьютер. Все равно уже поздно, она устала.
10
— Они все еще молчат, — сказал Херкимер Вейн.
Джереми отпер своим ключом дверь квартиры.
— Думаю, и дальше будут молчать.
Он открыл дверь, и все вошли. Это была обыкновенная, просто обставленная квартира — временное пристанище до тех пор, пока «ДБС» не решит, что с ними делать. В данный момент все они считались мертвыми, но эта импровизированная на месте версия долго не продержится. А пока Детвейлер поместил их в эту квартиру в принадлежащем ему доме в Чарльстоне. Джереми оглядел потертую, безликую мебель и с грустью вспомнил о своих вещах, оставшихся в Денвере, — о книгах, об уютном мягком кресле, о Мондриане. Эта квартира никогда не станет для него домом.
Джереми закрыл за ними дверь.
— Значит, мы до сих пор не знаем, на кого они работают, — сказал он.
Те два человека, захваченные в округе Дуглас, так и не сообщили о себе никакой информации — даже имени, звания и личного номера. Если не считать того, что они не из Общества Бэббиджа, — этому Джереми был склонен верить хотя бы потому, что эти слова вырвались у них невольно. Сейчас их держали взаперти в поместье Детвейлера — ничем более подходящим под тюрьму «ДБС» не располагало. Как напомнил Вейн, «ДБС» никогда не нуждалось ни в безопасных укрытиях, ни в масках.
Джереми уже слышал, что Дженни Бэррон требовала допросить их «с пристрастием», но Детвейлер это запретил, сказав, что человек при любых обстоятельствах, даже если ему грозит смерть, обязан вести себя цивилизованно. Так что вряд ли удастся чего-нибудь добиться от задержанных — разве что их стойкость будет сломлена роскошью обстановки и регулярной выдачей икры.
Вейн бросил на кофейный столик конверт из толстой бумаги и прошел на кухню, где налил себе стакан молока. Гвинн взяла конверт и вынула из него фотографии Глории Беннет и Сары Бомонт. Держа их рядом, она долго всматривалась, шевеля губами, потом наложила одну на другую и посмотрела на свет.
— А хирург сказал что-нибудь дельное? — спросила она.
— Только одно, — ответил Вейн. — В принципе возможно, что одно из этих лиц было трансформировано в другое.
— Осторожный человек.
— А что бы ты сказала на его месте?
— Джим, а как насчет той «мыши», что гуляла по системе вчера? — спросил Джереми. — Чем кончилось дело?
— Ничем, — ответил Донг. — Они гонялись за ней минут пятнадцать и в конце концов поймали. Потом попробовали проследить, откуда она появилась, но она прошла через полдюжины промежуточных терминалов сети, и след потерялся. Она могла появиться откуда угодно. — Он покачал головой. — Стоун готов с Тима шкуру за это снять — он считает, что с его стороны это халатность.
— Как ты думаешь, есть какая-нибудь связь между этой «мышью» и визитом Кеннисона?
«Конечно, связь есть, но какая? — подумал Джереми. — Все это слишком запутано. Вокруг болтаются тысячи концов, повсюду дурные приметы и предзнаменования, но ухватить ничего не удается. За какую нить ни потяни, она тут же обрывается и никуда не приводит».
Донг пожал плечами.
— Я думаю, когда мы занялись этими тремя персонами — Беннет, Оксом и Кальдеро, — где-то сработал тревожный сигнал. Очевидно, так устроены все уязвимые файлы, которые приходится держать в сети. Тим сказал, что, когда в следующий раз отправится на охоту, замаскирует свой запрос под официальную правительственную переписку. Таким способом можно проникнуть куда угодно.
— Кто-нибудь хочет пиццы? — спросила Гвинн, стоявшая у телефона. — Я делаю заказ.
— Закажите и на мою долю, — сказал Джереми. — Никто не возражает против перца? — Он оглядел остальных. Вейн покачал головой и потер рукой живот. — Значит, одна с перцем, одна без. В чем дело, Гвинн?
Гвинн застыла на месте, уставившись на телефон. Ее глаза постепенно сужались. Обернувшись к ним, она ткнула пальцем в трубку. Джереми вместе с остальными подбежал к Гвинн. Увидев выражение ее лица, он внимательно всмотрелся в телефонный аппарат, но ничего особенного не заметил. Гвинн как-то говорила ему — Господи, это было целую вечность назад! — что научилась распознавать, не лазил ли кто-нибудь в ее телефон.
Он неожиданно мысленно перенесся в тот день, когда, войдя к себе в квартиру, обнаружил, что в ней кто-то побывал. Это было сразу после того, как Деннис исчез из больницы. Он вспомнил, каким беспомощным чувствовал себя тогда, как был напуган и бессилен. Он надеялся, что больше никогда не испытает этого леденящего ощущения в животе. И вот оно появилось снова, настигнув его на этой квартире. Как привидение, как чей-то призрак.
Призрак… Он поежился. Ему пришло в голову, что он уже несколько дней не вспоминал о Деннисе. А еще недавно больше ни о чем и думать не мог.
Донг с удивленным видом хотел что-то сказать, но Гвинн приложила палец к губам. Она взглянула на Вейна, но тот не сводил глаз с телефона, недоверчиво тряся головой.
Джереми вдруг захотелось достать где-нибудь четыре полицейских свистка и всем разом свистнуть, чтобы у того, кто там подслушивает, уши отвалились. Его охватил небывалый гнев. Жаркая волна поднялась и ударила ему в голову. Он выхватил из руки Гвинн телефонную трубку и поднес ко рту, как микрофон.
— Эй, вы там! — заорал он. — Мне уже поперек горла эти игры! Вы меня слышите? Если Деннис Френч у вас, отпустите его! Или приходите сюда, возьмите меня и отведите к нему! Бомонт! Кеннисон! Вы меня слышите? Кто дал вам право причинять мне эти адские муки?!
Он швырнул трубку с такой силой, что телефон звякнул.
Джереми отпер своим ключом дверь квартиры.
— Думаю, и дальше будут молчать.
Он открыл дверь, и все вошли. Это была обыкновенная, просто обставленная квартира — временное пристанище до тех пор, пока «ДБС» не решит, что с ними делать. В данный момент все они считались мертвыми, но эта импровизированная на месте версия долго не продержится. А пока Детвейлер поместил их в эту квартиру в принадлежащем ему доме в Чарльстоне. Джереми оглядел потертую, безликую мебель и с грустью вспомнил о своих вещах, оставшихся в Денвере, — о книгах, об уютном мягком кресле, о Мондриане. Эта квартира никогда не станет для него домом.
Джереми закрыл за ними дверь.
— Значит, мы до сих пор не знаем, на кого они работают, — сказал он.
Те два человека, захваченные в округе Дуглас, так и не сообщили о себе никакой информации — даже имени, звания и личного номера. Если не считать того, что они не из Общества Бэббиджа, — этому Джереми был склонен верить хотя бы потому, что эти слова вырвались у них невольно. Сейчас их держали взаперти в поместье Детвейлера — ничем более подходящим под тюрьму «ДБС» не располагало. Как напомнил Вейн, «ДБС» никогда не нуждалось ни в безопасных укрытиях, ни в масках.
Джереми уже слышал, что Дженни Бэррон требовала допросить их «с пристрастием», но Детвейлер это запретил, сказав, что человек при любых обстоятельствах, даже если ему грозит смерть, обязан вести себя цивилизованно. Так что вряд ли удастся чего-нибудь добиться от задержанных — разве что их стойкость будет сломлена роскошью обстановки и регулярной выдачей икры.
Вейн бросил на кофейный столик конверт из толстой бумаги и прошел на кухню, где налил себе стакан молока. Гвинн взяла конверт и вынула из него фотографии Глории Беннет и Сары Бомонт. Держа их рядом, она долго всматривалась, шевеля губами, потом наложила одну на другую и посмотрела на свет.
— А хирург сказал что-нибудь дельное? — спросила она.
— Только одно, — ответил Вейн. — В принципе возможно, что одно из этих лиц было трансформировано в другое.
— Осторожный человек.
— А что бы ты сказала на его месте?
— Джим, а как насчет той «мыши», что гуляла по системе вчера? — спросил Джереми. — Чем кончилось дело?
— Ничем, — ответил Донг. — Они гонялись за ней минут пятнадцать и в конце концов поймали. Потом попробовали проследить, откуда она появилась, но она прошла через полдюжины промежуточных терминалов сети, и след потерялся. Она могла появиться откуда угодно. — Он покачал головой. — Стоун готов с Тима шкуру за это снять — он считает, что с его стороны это халатность.
— Как ты думаешь, есть какая-нибудь связь между этой «мышью» и визитом Кеннисона?
«Конечно, связь есть, но какая? — подумал Джереми. — Все это слишком запутано. Вокруг болтаются тысячи концов, повсюду дурные приметы и предзнаменования, но ухватить ничего не удается. За какую нить ни потяни, она тут же обрывается и никуда не приводит».
Донг пожал плечами.
— Я думаю, когда мы занялись этими тремя персонами — Беннет, Оксом и Кальдеро, — где-то сработал тревожный сигнал. Очевидно, так устроены все уязвимые файлы, которые приходится держать в сети. Тим сказал, что, когда в следующий раз отправится на охоту, замаскирует свой запрос под официальную правительственную переписку. Таким способом можно проникнуть куда угодно.
— Кто-нибудь хочет пиццы? — спросила Гвинн, стоявшая у телефона. — Я делаю заказ.
— Закажите и на мою долю, — сказал Джереми. — Никто не возражает против перца? — Он оглядел остальных. Вейн покачал головой и потер рукой живот. — Значит, одна с перцем, одна без. В чем дело, Гвинн?
Гвинн застыла на месте, уставившись на телефон. Ее глаза постепенно сужались. Обернувшись к ним, она ткнула пальцем в трубку. Джереми вместе с остальными подбежал к Гвинн. Увидев выражение ее лица, он внимательно всмотрелся в телефонный аппарат, но ничего особенного не заметил. Гвинн как-то говорила ему — Господи, это было целую вечность назад! — что научилась распознавать, не лазил ли кто-нибудь в ее телефон.
Он неожиданно мысленно перенесся в тот день, когда, войдя к себе в квартиру, обнаружил, что в ней кто-то побывал. Это было сразу после того, как Деннис исчез из больницы. Он вспомнил, каким беспомощным чувствовал себя тогда, как был напуган и бессилен. Он надеялся, что больше никогда не испытает этого леденящего ощущения в животе. И вот оно появилось снова, настигнув его на этой квартире. Как привидение, как чей-то призрак.
Призрак… Он поежился. Ему пришло в голову, что он уже несколько дней не вспоминал о Деннисе. А еще недавно больше ни о чем и думать не мог.
Донг с удивленным видом хотел что-то сказать, но Гвинн приложила палец к губам. Она взглянула на Вейна, но тот не сводил глаз с телефона, недоверчиво тряся головой.
Джереми вдруг захотелось достать где-нибудь четыре полицейских свистка и всем разом свистнуть, чтобы у того, кто там подслушивает, уши отвалились. Его охватил небывалый гнев. Жаркая волна поднялась и ударила ему в голову. Он выхватил из руки Гвинн телефонную трубку и поднес ко рту, как микрофон.
— Эй, вы там! — заорал он. — Мне уже поперек горла эти игры! Вы меня слышите? Если Деннис Френч у вас, отпустите его! Или приходите сюда, возьмите меня и отведите к нему! Бомонт! Кеннисон! Вы меня слышите? Кто дал вам право причинять мне эти адские муки?!
Он швырнул трубку с такой силой, что телефон звякнул.