Страница:
Посмотрев в указанном направлении, проф. Эйнштейн увидел, что эта гора заметно возвышалась над остальными и, в отличие от прочих, не была увенчана снежной шапкой или столбом вулканического пара. При этом темный камень вершины выглядел черным как уголь.
Точь-в-точь как пик с храмом Бога Кальмара. Бинго! Так любили говорить его друзья-католики.
– Похоже, наша цель именно там, юноша, – согласился Эйнштейн, завязывая юбку. – Если ночь выдастся ясная, то, будем надеяться, нам удастся по звездам определить, где именно мы находимся.
– Тогда нам следует трогаться, – промолвил лорд Карстерс, беря свое тяжелое оружие и направляясь первым по естественной тропе через густые кусты. – Tempus fugit! [34]
– Это точно, – проворчал профессор, занимая место в арьергарде.
Добиваясь максимального эффекта, сфинкс дождался, пока люди вплотную не подошли к его поляне, а затем подпрыгнул в воздух. Через несколько секунд, когда люди вышли из кустов, он с сотрясающим землю глухим ударом приземлился прямо перед ними.
– Стой! – прорычал сфинкс, поднимая лапу.
В полнейшем изумлении проф. Эйнштейн и Карстерс уставились на заполнившего собой всю поляну огромного сфинкса. Скроенное по классическим образцам, это существо обладало головой и бюстом прекрасной женщины на теле льва, змеиным хвостом и парой трепещущих на широких плечах огромных белых крыльев. Совершенно определенно, самка млекопитающего; по счастью ее выдающийся бюст прикрывал золотой нагрудник. Стоя, сфинкс достигал в высоту добрых десяти ярдов и ярдов так двадцати в длину, и хотя голос у него был весьма громким, он также казался замечательно приятным.
Профессор как можно осторожнее наклонился к своему спутнику и прошептал:
– Я начинаю думать, что та вихревая воронка, возможно, унесла нас чуточку дальше, чем нам в первый момент показалось.
– Да уж, – ответил лорд. – Но, впрочем, может это и есть настоящая родина... сами знаете чего.
– В самом деле, юноша, возможно, с этой теорией вы попали прямо в точку.
– Спасибо, сэр.
Подергивая задними конечностями и выпуская когти, сфинкс недовольно нахмурился. Эти смертные удивились при виде него, но вот кружащий голову аромат ужаса напрочь отсутствовал. В глубине его горла зародилось сердитое рычание. Скоро это изменится!
– Приветствую, люди! – прогремел он. – Что делают в моем лесу двое почти голых мужчин?
– Мы заблудились, – быстро ответил Эйнштейн. – И каковы ваши следующие два вопроса?
Вздыбив шерсть и едва сдерживая ярость, сфинкс плюнул, и шарик влаги с шипением прошел сквозь камень.
– Ах вы дерзкие жабы! – громко прорычал он, вздымая обе могучие груди. – Отлично! Кто ходит утром на четырех ногах...
– Человек, – перебил Карстерс.
Сильно заморгав, сфинкс надолго умолк.
– Вы уже слышали их? – наконец спросил он.
– Да, – ответил профессор, поворачиваясь, чтобы уйти. – Три вопроса – три ответа. До свидания.
– ПОГОДИТЕ! – прогремел гигантский сфинкс, преграждая им дорогу лапой величиной с диван. – Теперь вы должны задать мне три вопроса, и если я смогу ответить на все, то наградой вам будет смерть.
Повернувшись спиной к чудовищу женского пола, исследователи быстро посовещались.
– Вопрос номер один, – сказал, снова поворачиваясь к сфинксу лицом, лорд Карстерс. – Будьте любезны подробно, четко и точно изложить нам, в порядке возрастания, вполне доступными для нашего понимания словами, где мы в настоящее время находимся.
При этих словах сфинкс нахмурился. С таким вопросом он явно никогда раньше не сталкивался.
– А, ну... Хм... Вы находитесь в лесу Вудмот, в сатрапии Квитшард, в округе Хикслап, в стране Куупашталь... – Сфинкс начал обливаться потом; для ответа на этот вопрос требовалась буквально целая вечность! – ... на континенте Дутар, на планете Лурт, в системе звезды Поль, в третьем спиральном рукаве галактики 3457j9, которая находится в очаговом магическом измерении, которое...
– Погоди! – воскликнул профессор, поднимая руку. – Объясни это последнее поподробней, и можешь остановиться. Это не было вопросом.
Сфинкс с облегченным вздохом принял такое изменение.
– Это измерение, где правит магия, а не законы физической науки. Несмотря на фундаментальные различия в своей основной конструкции, единственное настоящее отклонение заключается в том, что здесь время течет вдвое быстрее, чем где либо.
Эйнштейн с Карстерсом в ужасе переглянулись. Теперь они поняли, почему Бог Кальмар убрался в это измерение. Оправляясь здесь от ран, зверь проспал только две тысячи лет, а не четыре тысячи. К несчастью, это также означало, что до возрождения оставалось не пять дней, а два с половиной. А может, и того меньше.
– Вопрос номер два, – поспешно сказал Карстерс, сжимая бумеранг. – Опишите вполне внятно точное местонахождение разыскиваемого нами существа, известного нам как Бог Кальмар.
Расчесав когтистой лапой свои золотые локоны, сфинкс пристальным взглядом посмотрел на двух людей в нелепой одежде из салата.
– Интересное направление расспросов. Колосс обитает в храме на вершине вон той отдаленной горы.
Сфинкс показал, и, следуя взглядом за указующим когтем, исследователи увидели, что он показывает на голый скалистый пик, одиноко стоящий в окружении более высоких заснеженных гор.
– Превосходно, – вздохнул лорд Карстерс. – Именно к ней-то мы и направлялись.
– В точку, юноша! – согласился проф. Эйнштейн. – Мы быстро приближаемся.
– А теперь, малютки, задавайте свой последний вопрос, – ухмыльнулся сфинкс, нетерпеливо облизывая свои кошачьи усы. Их смелость сперва обеспокоила его, но сейчас сфинкс снова почувствовал себя хозяином положения.
– Как вам будет угодно, сударыня, – ответил лорд Карстерс. – Вопрос номер три: какой будет самый верный, самый быстрый и самый легкий способ убить вас тем оружием и средствами, какие нам непосредственно доступны?
Челюсть сфинкса со слышимым стуком отпала до каменистой земли, а затем со щелчком захлопнулась. Несколько минут его клыки скрежетали друг о друга, пока он напряженно думал.
– Черт возьми, хороший вопрос, – дружелюбно признал, наконец, он. – Понятия не имею. Вы выиграли! До свидания. – С этими словами сфинкс одним прыжком взмыл над деревьями и исчез.
– Иногда думаешь: как хорошо иметь классическое образование, – заметил лорд Карстерс, снова пускаясь в путь.
– И не говорите, – рассмеялся профессор, но вдруг осекся. – Однако, юноша, если это родина Бога Кальмара, и его почитатели знают о нашем прибытии, то следует ожидать, что мы еще столкнемся с обращенной против нас враждебной магией. Может быть, даже с магическими тварями – какими-нибудь оборотнями, драконами или василисками.
Эти слова живо согнали улыбку с лица лорда. Он ссутулил могучие плечи, приготовившись к возможному нападению, и исследователи потопали дальше через густой лес, крепко сжимая свое примитивное оружие.
18
19
– Похоже, наша цель именно там, юноша, – согласился Эйнштейн, завязывая юбку. – Если ночь выдастся ясная, то, будем надеяться, нам удастся по звездам определить, где именно мы находимся.
– Тогда нам следует трогаться, – промолвил лорд Карстерс, беря свое тяжелое оружие и направляясь первым по естественной тропе через густые кусты. – Tempus fugit! [34]
– Это точно, – проворчал профессор, занимая место в арьергарде.
* * *
Окруженный гобеленом из лесной зелени, сфинкс сидел на поросшем травой пригорке и жадно глядел на приближающиеся лакомые кусочки в виде людей. Заблудившиеся в лесу люди были маяком для его чувств, и он не смог бы не выйти им навстречу, даже если бы захотел. Какой замечательный аромат был у их страха! Как приятно предвкушение хруста их костей! Как удобна их одежда для чистки зубов! Хотя, как заметил сфинкс, этим двум горемыкам одеждой служили листья и трава. Ну, и ничего, немного салата к ленчу не повредит. Диета ведь крайне важна.Добиваясь максимального эффекта, сфинкс дождался, пока люди вплотную не подошли к его поляне, а затем подпрыгнул в воздух. Через несколько секунд, когда люди вышли из кустов, он с сотрясающим землю глухим ударом приземлился прямо перед ними.
– Стой! – прорычал сфинкс, поднимая лапу.
В полнейшем изумлении проф. Эйнштейн и Карстерс уставились на заполнившего собой всю поляну огромного сфинкса. Скроенное по классическим образцам, это существо обладало головой и бюстом прекрасной женщины на теле льва, змеиным хвостом и парой трепещущих на широких плечах огромных белых крыльев. Совершенно определенно, самка млекопитающего; по счастью ее выдающийся бюст прикрывал золотой нагрудник. Стоя, сфинкс достигал в высоту добрых десяти ярдов и ярдов так двадцати в длину, и хотя голос у него был весьма громким, он также казался замечательно приятным.
Профессор как можно осторожнее наклонился к своему спутнику и прошептал:
– Я начинаю думать, что та вихревая воронка, возможно, унесла нас чуточку дальше, чем нам в первый момент показалось.
– Да уж, – ответил лорд. – Но, впрочем, может это и есть настоящая родина... сами знаете чего.
– В самом деле, юноша, возможно, с этой теорией вы попали прямо в точку.
– Спасибо, сэр.
Подергивая задними конечностями и выпуская когти, сфинкс недовольно нахмурился. Эти смертные удивились при виде него, но вот кружащий голову аромат ужаса напрочь отсутствовал. В глубине его горла зародилось сердитое рычание. Скоро это изменится!
– Приветствую, люди! – прогремел он. – Что делают в моем лесу двое почти голых мужчин?
– Мы заблудились, – быстро ответил Эйнштейн. – И каковы ваши следующие два вопроса?
Вздыбив шерсть и едва сдерживая ярость, сфинкс плюнул, и шарик влаги с шипением прошел сквозь камень.
– Ах вы дерзкие жабы! – громко прорычал он, вздымая обе могучие груди. – Отлично! Кто ходит утром на четырех ногах...
– Человек, – перебил Карстерс.
Сильно заморгав, сфинкс надолго умолк.
– Вы уже слышали их? – наконец спросил он.
– Да, – ответил профессор, поворачиваясь, чтобы уйти. – Три вопроса – три ответа. До свидания.
– ПОГОДИТЕ! – прогремел гигантский сфинкс, преграждая им дорогу лапой величиной с диван. – Теперь вы должны задать мне три вопроса, и если я смогу ответить на все, то наградой вам будет смерть.
Повернувшись спиной к чудовищу женского пола, исследователи быстро посовещались.
– Вопрос номер один, – сказал, снова поворачиваясь к сфинксу лицом, лорд Карстерс. – Будьте любезны подробно, четко и точно изложить нам, в порядке возрастания, вполне доступными для нашего понимания словами, где мы в настоящее время находимся.
При этих словах сфинкс нахмурился. С таким вопросом он явно никогда раньше не сталкивался.
– А, ну... Хм... Вы находитесь в лесу Вудмот, в сатрапии Квитшард, в округе Хикслап, в стране Куупашталь... – Сфинкс начал обливаться потом; для ответа на этот вопрос требовалась буквально целая вечность! – ... на континенте Дутар, на планете Лурт, в системе звезды Поль, в третьем спиральном рукаве галактики 3457j9, которая находится в очаговом магическом измерении, которое...
– Погоди! – воскликнул профессор, поднимая руку. – Объясни это последнее поподробней, и можешь остановиться. Это не было вопросом.
Сфинкс с облегченным вздохом принял такое изменение.
– Это измерение, где правит магия, а не законы физической науки. Несмотря на фундаментальные различия в своей основной конструкции, единственное настоящее отклонение заключается в том, что здесь время течет вдвое быстрее, чем где либо.
Эйнштейн с Карстерсом в ужасе переглянулись. Теперь они поняли, почему Бог Кальмар убрался в это измерение. Оправляясь здесь от ран, зверь проспал только две тысячи лет, а не четыре тысячи. К несчастью, это также означало, что до возрождения оставалось не пять дней, а два с половиной. А может, и того меньше.
– Вопрос номер два, – поспешно сказал Карстерс, сжимая бумеранг. – Опишите вполне внятно точное местонахождение разыскиваемого нами существа, известного нам как Бог Кальмар.
Расчесав когтистой лапой свои золотые локоны, сфинкс пристальным взглядом посмотрел на двух людей в нелепой одежде из салата.
– Интересное направление расспросов. Колосс обитает в храме на вершине вон той отдаленной горы.
Сфинкс показал, и, следуя взглядом за указующим когтем, исследователи увидели, что он показывает на голый скалистый пик, одиноко стоящий в окружении более высоких заснеженных гор.
– Превосходно, – вздохнул лорд Карстерс. – Именно к ней-то мы и направлялись.
– В точку, юноша! – согласился проф. Эйнштейн. – Мы быстро приближаемся.
– А теперь, малютки, задавайте свой последний вопрос, – ухмыльнулся сфинкс, нетерпеливо облизывая свои кошачьи усы. Их смелость сперва обеспокоила его, но сейчас сфинкс снова почувствовал себя хозяином положения.
– Как вам будет угодно, сударыня, – ответил лорд Карстерс. – Вопрос номер три: какой будет самый верный, самый быстрый и самый легкий способ убить вас тем оружием и средствами, какие нам непосредственно доступны?
Челюсть сфинкса со слышимым стуком отпала до каменистой земли, а затем со щелчком захлопнулась. Несколько минут его клыки скрежетали друг о друга, пока он напряженно думал.
– Черт возьми, хороший вопрос, – дружелюбно признал, наконец, он. – Понятия не имею. Вы выиграли! До свидания. – С этими словами сфинкс одним прыжком взмыл над деревьями и исчез.
– Иногда думаешь: как хорошо иметь классическое образование, – заметил лорд Карстерс, снова пускаясь в путь.
– И не говорите, – рассмеялся профессор, но вдруг осекся. – Однако, юноша, если это родина Бога Кальмара, и его почитатели знают о нашем прибытии, то следует ожидать, что мы еще столкнемся с обращенной против нас враждебной магией. Может быть, даже с магическими тварями – какими-нибудь оборотнями, драконами или василисками.
Эти слова живо согнали улыбку с лица лорда. Он ссутулил могучие плечи, приготовившись к возможному нападению, и исследователи потопали дальше через густой лес, крепко сжимая свое примитивное оружие.
18
Чужое солнце висело у них прямо над головой, когда проф. Эйнштейн и лорд Карстерс продрались сквозь какие-то скверные колючие кусты и обнаружили сносную грунтовую дорогу, которая вела к горам. На ровном их скорость сильно возросла, и вскоре запыленные спутники уже шли мимо возделанных полей пшеницы, кукурузы и тихо посвистывающих кабачков-цуккини.
Усталые и голодные, Эйнштейн с Карстерсом позаимствовали с богатых урожаем полей малую толику немузыкальной пищи и жадно проглотили ее в сыром виде. Чувствуя себя значительно бодрее, исследователи продолжили свой кросс. Когда день начал потихоньку переходить в вечер, спутники остановились, завидев вдали обнесенный стеной город.
– Эврика! – радостно воскликнул лорд Карстерс.
– Мыврика, – педантично поправил проф. Эйнштейн.
– Совершенно верно, сэр, – хохотнул лорд. – Мы оба нашли его одновременно. Прошу прощения.
Поднявшись по извилистой тропе на вершину невысокого холма, Эйнштейн с Карстерсом обнаружили, что отсюда они могут заглянуть через глинобитную стену в собственно город. Последний представлял собой убогое поселение из драных шатров и теснящихся домишек, с трубами, изрыгающими густой черный дым. Вонял этот клубящийся дым так ужасно, что на глаза лондонцев навернулись ностальгические слезы. Ах, цивилизация!
– Пожалуй, это лучший для нас выбор, – сказал лорд Карстерс, опуская дубинку на загорелое плечо. – Мы должны добыть какую-никакую одежду, припасы и, самое важное, надежные сведения.
Пряча боло в юбку, проф. Эйнштейн согласился.
– Я пока не видел никаких строений вне городских стен, а это говорит о том, что наличие стены обусловлено вескими причинами. А это, в свою очередь, предполагает, что нам вряд ли стоит оставаться на ночь здесь, в дебрях.
Когда исследователи подошли поближе, то увидели, что стена сложена из огромных каменных блоков, соединенных без всякого строительного раствора, и достигает в высоту ярдов так десяти. Взобраться на такую было бы затруднительно; определенно, это ограждение было воздвигнуто не из пустой прихоти.
Грунтовая дорожка закончилась у мощеной дороги, кишащей людьми, животными и деревянными телегами. Никто не обращал ни малейшего внимания на полуголых исследователей. Мощеная дорога вела прямо к большой арке в стене, и проем этот защищали внушительные ворота из толстых железных прутьев.
Шагнув в дорожный поток, Эйнштейн с Карстерсом заметили, что, хотя большую часть толпы составляют гуманоиды, некоторые из существ определенно к ним не принадлежали. Из города, пошатываясь и прикладываясь к бутылкам, выходили пьяные кентавры, в то время как в противоположном направлении вышагивал вразвалку отряд распевающих гномов. Внушительных размеров ящер в серебряных доспехах, выбираясь из города, едва сумел протиснуться в арочный проем. На макушке у него сидел с важным видом маленький толстый кролик. Служил этот кролик украшением или же был наездником, спутникам разобрать не удалось.
А люди! Разнообразие их одеяний поражало: здесь были и восточные кимоно, и подбитые мехом плащи, и бамбуковые латы, и льняные туники. Большинство народа, казалось, принадлежало к среднеевропейскому типу, но пигментация кожи охватывала весь спектр, от готтентотов до шведов.
Выход из города в основном происходил беспрепятственно, но всех входящих останавливали четверо стоящих перед воротами стражников. Рослые, мускулистые молодцы, покрытые шрамами, эти стражники были в кольчужных рубахах до колен, облегающих кожаных штанах и островерхих железных шлемах. На боку у них висели кривые мечи, выглядевшие весьма часто применяемыми и опасными на вид.
– Здешний народ кажется странной смесью нескольких различных рас и культур, – констатировал лорд Карстерс, с наждачным звуком потирая небритую челюсть. – Язык гибридный, но, похоже, основой имеет идиоматический подъязык древних греков. Очень похож на язык надписи, высеченной на той каменной вывеске из Атлантиды у вас в музее.
– Вы совершенно правы, юноша, – облегченно вздохнул Эйнштейн. – По крайней мере, мы сможем разговаривать с туземцами.
– Со сфинксом мы общались без всяких затруднений, не так ли, сэр.
– Да, но это же сверхъестественное существо. А там действует совершенно иной набор лингвистических правил, которые основаны на втором тайном Пра-Языке Человечества, и все такое. – Профессор затянул пояс-лиану на травяной юбке. – Ну, нет смысла медлить перед неизбежным. Тут не очень подозрительно относятся к чужестранцам, сэр. Попробуем прямой подход?
– Отлично, – согласился лорд, поводя мускулистыми плечами. – Но будьте готовы бежать, если понадобится.
С деланой небрежностью исследователи засвистели мотивчик и неторопливо направились к воротам. Как и ожидалось, когда они приблизились, первый стражник поднял руку. Насвистывание прекратилось, и оба путника улыбнулись.
Однако стражник скривил губу при виде их нарядов.
– Два медяка за вход, – деловито потребовал он.
Вспомнив всех служителей культа, каких он за свою жизнь обидел, проф. Эйнштейн попытался прикинуться священником.
– Но, сын мой, мы – священнослужители, путешествуем, дав обет нищеты.
– Какой еще обед? – фыркнул стражник. – Никогда в жизни не слышал про такую чушь. Два медяка, или не войдете.
– Но у нас действительно нет денег, – вступил в разговор лорд Карстерс, придавая голосу честную искренность.
– Дерьмо собачье, – огрызнулся стражник, обнажая меч. – Что вы двое пытаетесь тайком пронести в город?
Склонив голову, профессор последовал примеру товарища.
– Мы всего-навсего бедные монахи с далеких гор, почему вы не...
– Горные монахи! – завопил стражник, бледнея. И закрыл ладонью лицо. – Нечисть! Прочь! Убирайся!
Захваченные врасплох, Эйнштейн с Карстерсом лишь хлопали глазами в ответ.
– В чем дело? – начал было профессор. – Послушайте, сударь, мы не...
– И слышать ничего не хочу, подлые извращенцы! – заорал стражник, а его товарищи испуганно попятились. – Проходите! Не проходите! Мне все равно. Только не притрагивайтесь ко мне!
Не совсем понимая, чем вызвана такая реакция, исследователи, тем не менее, решили воспользоваться отличной возможностью пройти задарма и прошмыгнули через ворота. Быстро двинувшись по переулку, Эйнштейн с Карстерсом вскоре обнаружили кипящий оживленной суетой рынок, с выстроившимися по обеим сторонам улицы повозками, нагруженными товаром. Гоготали в маленьких сплетенных из прутьев клетках куры, из ведер, расплескивая воду, громко лаяли рыбы. Фермеры во всю силу легких расхваливали свой урожай, мясник торговал из ведра свежим красным мясом, а несколько пекарей разносили горячие крендели, нанизанные на железные спицы и распространявшие вокруг столь аппетитный аромат, что никакой другой рекламы не требовалось. Переходили из рук в руки монеты, а при подсчетах использовалась некая разновидность пакистанских палочек с насечками.
Укрывшись за поистине впечатляющим, хотя и волосатым, помидором, исследователи перевели дух.
– Горные монахи? – спросил лорд Карстерс, быстро оглянувшись в сторону городских ворот.
Поправив сплетенную из сорняков шляпу, проф. Эйнштейн пожал плечами.
– Понятия не имею, юноша. Но, возможно, это что-то такое, что мы сможем использовать к своей выгоде.
– Как вы себе это представляете? Стражник-то совершенно определенно не желал продолжать знакомство с нами.
– Да, но ведь он позволил нам пройти, не заплатив, Карстерс. Во многих обществах есть нищие, которых отовсюду гонят пинками, но вынуждены терпеть в силу религиозных или социальных традиций. Попробуем, вреда не будет.
Лорд Карстерс нахмурился, но ничего не возразил. Небрежной походкой профессор подошел к человеку, наводящему блеск на груду пузатых багрово-фиолетовых фруктов.
– Приветствую, сын мой, – сказал профессор с улыбкой. – Я всего лишь скромный горный монах, и...
Сочный фрукт разлетелся о лоб профессора; вытерев лицо, он увидел, как фермер готовится бросить новый.
– На помощь! На меня напал горный монах! – завопил явно перепуганный зеленщик. – На помощь! Стража!
На рынке поднялся переполох, все закричали и принялись швыряться чем попало; в основном, это были продукты, но град снарядов, летевших в забрызганного профессора, включал и несколько камней.
– Вот он! – завопил какой-то мужчина, замахиваясь кирпичом. – Грязный, вонючий горный монах!
– Гоните его к центру города! – добавила какая-то женщина, поднимая горящий факел.
– Не прикасайтесь к нему! – предупредила другая.
– Эй! Их двое! – крикнул кто-то, показывая на лорда Карстерса.
Рослый мясник взмахнул топором.
– Значит, нам просто понадобится вдвое больше дров, чтоб поджарить их! – проревел он.
Когда воющая толпа двинулась на них, гнилые фрукты и комья грязи полетели в лорда, словно чих Сатаны. Видя, что промедление смерти подобно, Карстерс выдернул поддерживающий навес шест, и ткань накрыла толпу. Затем, опрокинув пинком тележку с фруктами, лорд сгреб профессора под мышку и припустил вперед по переулку, свернул в другой переулок, снова свернул, перепрыгнул через ограду, потом через другую, пока не оказался стоящим в тихом внутреннем дворе.
Сдерживая дыхание, Карстерс подождал, пока шум преследующей толпы не миновал двор, растаяв вдали. Уф! Ему не доводилось проделывать ничего подобного со времен памятной ночи, когда его посвящали в студенты Гарварда!
Опустив профессора на землю, Карстерс оглядел двор. Окружающие его стены были сложены из чередующихся красных и черных кирпичей, что придавало им странный арлекинский вид, а землю покрывал слой гравия. У задней стены постройки, похожей на склад, лежали сложенные в пирамиду несколько шестиугольных бочек, а в углу двора находилась наполненная зеленоватой водой поилка для лошадей. Когда Карстерс подошел: к ней поближе, откуда-то из тени на поилку запрыгнуло похожее на кошку существо, недовольно замычало, расправило крылья и, захлопав ими, унеслось в темнеющее небо.
Отвернувшись от грязной воды, лорд Карстерс бросил наземь вконец испачканную шляпу.
– Блистательный ход, Эйнштейн, – воскликнул он. – И что, нам теперь делать?
– Я еще думаю, юноша, – мудро пробормотал профессор, и в ту же секунду гнилой фрукт смачно ударил в стену рядом с ним.
Опять?Исследователи резко повернулись и увидели группу ухмыляющихся юнцов, входящих во двор через скрытую в тени дверь. Одежду себе эти подростки явно подобрали для пущего драматического эффекта, но оружие у них в руках было строго утилитарным: дубинки и длинные ножи со зловеще поблескивающими в неверном свете лезвиями.
– Так-так, мои ворчуны, а что это у нас здесь такое? – спросил долговязый юнец с привязанным к голове стильным, кожаным гульфиком.
– Горные монахи! – хохотнул толстый подросток с золотым кольцом в носу. – Вот потеха!
– А, это те, что приговорены к смерти, – улыбнулся вожак; демонстрируя выщербленные почерневшие зубы. – Для любого, кто их найдет.
Щеголяющий парой рогов паренек взмахнул короткой веревкой и принялся связывать петлю.
– Так давайте позабавимся, – предложил он, портя эффект зловещего, в принципе, предложения еще не вполне половозрелым писком.
Приведенный в полнейшее замешательство лорд Карстерс задумчиво потер подбородок.
– Как думаете, сэр?
– Нет смысла смотреть в зубы дареному коню, юноша, – пожал плечами профессор.
– Есть какая-либо вероятность, что они могут быть поклонниками Бога Кальмара?
– Крайне малая. Даже Уильям Оуэн не дошел бы до такого отчаяния, чтобы вербовать на службу этих трусов.
– Согласен, – промолвил лорд, хрустнув костяшками пальцев. – Но только оглушить, правильно?
– Это было бы благоразумно, – согласился проф. Эйнштейн. – Ни к чему поднимать на ноги всю местную полицию.
Шайка к этому времени уже в замешательстве переглядывалась, и вперед выступил крепкий рыжий малый в аляповатом радужном жилете.
– Эй, там, – грубо обратился он к исследователям. – Разве вы не горные монахи?
– Нет, – уведомил его проф. Эйнштейн, извлекая боло. Раскрутив его до свиста, он прицелился и отправил самодельное оружие в полет.
Переплетающиеся веревки поймали троих членов шайки, а вращающиеся камни отправили еще одного в нокаут. Так как для надлежащего броска с возвратом во дворе не хватало места, Карстерс метнул бумеранг прямо в гущу шайки, сшибив с ног еще двоих. Затем английский лорд вошел в стенающую группу с голыми кулаками, и бой закончился, даже не успев толком начаться.
После того как Эйнштейн с Карстерсом связали подростков лианами из своей состряпанной в джунглях одежды, они отошли к поилке и попытались хоть немного отмыться от фруктовых соков. Это привело к тому, что кожа обоих приобрела слегка зеленоватый оттенок, с чем они бодро смирились, сочтя дополнительной маскировкой. Засунув свои самодельные наряды в пустую бочку, они донага раздели всю шайку и принялись надевать на себя то, что налезало.
– Что не так, юноша? – спросил профессор, с трудом натягивая пару сапог. – Переживаете из-за этого ограбления?
– Только не из-за таких, как эта шваль, – презрительно фыркнул лорд Карстерс. – На самом деле я пытаюсь вспомнить подходящую цитату.
– «Красть у воров – не преступление, – любезно подсказал профессор, – а всего лишь шутка».
– А, да, – улыбнулся Карстерс, пытаясь влезть в самые большие панталоны, какие только нашлись. – Сервантес, «Дон Кихот».
– Правда? А я всегда думал, что это сказал королевский налоговый инспектор. Как интересно.
Когда они закончили облачение, Эйнштейн оказался одетым в сапоги и штаны из синей кожи, хлопчатобумажную рубашку и тот самый жилет радужной расцветки. К счастью, лорду Карстерсу тоже удалось найти пару достаточно больших сапог, но самые большие штаны обтягивали его самым тревожным образом, и ни одну из рубашек никак не получалось застегнуть полностью.
– Оставьте рубашку расстегнутой до талии и перекиньте ремень через плечо, – предложил Эйнштейн, заткнув за пояс отнятый нож. – Это придаст симпатичный пиратский вид.
Словно внемля словам своего отбивающего на бейсбольном поле, лорд Карстерс послушно последовал совету и перекинул ремень поперек волосатой груди. Черт побери, а он и впрямь выглядел словно кровожадный пират! Извини, Рыжий Джон.
– Сколько у нас теперь денег? – спросил лорд, снова переходя к делу.
Вынув из кармана горсть монет, профессор позвенел ими на ладони.
– Двадцать медяков, две оловяшки и один серебреник. И, судя по сбору у городских ворот, это весьма немного. Для покупки чего-то полезного нам понадобится куда больше.
– Пожалуй. Ну, хорошо, значит, сперва мы должны раздобыть дополнительные средства, – заключил лорд, расчесывая пятерней влажные волосы. – А для этого нам нужен бар.
– Бар?
– Бар, салун, таверна, пивная, – перечислил, пожав плечами, Карстерс. – Нам отлично подойдет любое подобное заведение.
– Не время сейчас пить, юноша, – осуждающе погрозил лорду пальцем проф. Эйнштейн.
– Все верно, сэр. Однако я думаю, что таверна самое подходящее место, где можно устроить настоящую драку, – объяснил лорд, сжимая и разжимая массивные кулаки.
– О да, конечно, – ответил профессор, доблестно пытаясь скрыть полнейшее непонимание.
Усталые и голодные, Эйнштейн с Карстерсом позаимствовали с богатых урожаем полей малую толику немузыкальной пищи и жадно проглотили ее в сыром виде. Чувствуя себя значительно бодрее, исследователи продолжили свой кросс. Когда день начал потихоньку переходить в вечер, спутники остановились, завидев вдали обнесенный стеной город.
– Эврика! – радостно воскликнул лорд Карстерс.
– Мыврика, – педантично поправил проф. Эйнштейн.
– Совершенно верно, сэр, – хохотнул лорд. – Мы оба нашли его одновременно. Прошу прощения.
Поднявшись по извилистой тропе на вершину невысокого холма, Эйнштейн с Карстерсом обнаружили, что отсюда они могут заглянуть через глинобитную стену в собственно город. Последний представлял собой убогое поселение из драных шатров и теснящихся домишек, с трубами, изрыгающими густой черный дым. Вонял этот клубящийся дым так ужасно, что на глаза лондонцев навернулись ностальгические слезы. Ах, цивилизация!
– Пожалуй, это лучший для нас выбор, – сказал лорд Карстерс, опуская дубинку на загорелое плечо. – Мы должны добыть какую-никакую одежду, припасы и, самое важное, надежные сведения.
Пряча боло в юбку, проф. Эйнштейн согласился.
– Я пока не видел никаких строений вне городских стен, а это говорит о том, что наличие стены обусловлено вескими причинами. А это, в свою очередь, предполагает, что нам вряд ли стоит оставаться на ночь здесь, в дебрях.
Когда исследователи подошли поближе, то увидели, что стена сложена из огромных каменных блоков, соединенных без всякого строительного раствора, и достигает в высоту ярдов так десяти. Взобраться на такую было бы затруднительно; определенно, это ограждение было воздвигнуто не из пустой прихоти.
Грунтовая дорожка закончилась у мощеной дороги, кишащей людьми, животными и деревянными телегами. Никто не обращал ни малейшего внимания на полуголых исследователей. Мощеная дорога вела прямо к большой арке в стене, и проем этот защищали внушительные ворота из толстых железных прутьев.
Шагнув в дорожный поток, Эйнштейн с Карстерсом заметили, что, хотя большую часть толпы составляют гуманоиды, некоторые из существ определенно к ним не принадлежали. Из города, пошатываясь и прикладываясь к бутылкам, выходили пьяные кентавры, в то время как в противоположном направлении вышагивал вразвалку отряд распевающих гномов. Внушительных размеров ящер в серебряных доспехах, выбираясь из города, едва сумел протиснуться в арочный проем. На макушке у него сидел с важным видом маленький толстый кролик. Служил этот кролик украшением или же был наездником, спутникам разобрать не удалось.
А люди! Разнообразие их одеяний поражало: здесь были и восточные кимоно, и подбитые мехом плащи, и бамбуковые латы, и льняные туники. Большинство народа, казалось, принадлежало к среднеевропейскому типу, но пигментация кожи охватывала весь спектр, от готтентотов до шведов.
Выход из города в основном происходил беспрепятственно, но всех входящих останавливали четверо стоящих перед воротами стражников. Рослые, мускулистые молодцы, покрытые шрамами, эти стражники были в кольчужных рубахах до колен, облегающих кожаных штанах и островерхих железных шлемах. На боку у них висели кривые мечи, выглядевшие весьма часто применяемыми и опасными на вид.
– Здешний народ кажется странной смесью нескольких различных рас и культур, – констатировал лорд Карстерс, с наждачным звуком потирая небритую челюсть. – Язык гибридный, но, похоже, основой имеет идиоматический подъязык древних греков. Очень похож на язык надписи, высеченной на той каменной вывеске из Атлантиды у вас в музее.
– Вы совершенно правы, юноша, – облегченно вздохнул Эйнштейн. – По крайней мере, мы сможем разговаривать с туземцами.
– Со сфинксом мы общались без всяких затруднений, не так ли, сэр.
– Да, но это же сверхъестественное существо. А там действует совершенно иной набор лингвистических правил, которые основаны на втором тайном Пра-Языке Человечества, и все такое. – Профессор затянул пояс-лиану на травяной юбке. – Ну, нет смысла медлить перед неизбежным. Тут не очень подозрительно относятся к чужестранцам, сэр. Попробуем прямой подход?
– Отлично, – согласился лорд, поводя мускулистыми плечами. – Но будьте готовы бежать, если понадобится.
С деланой небрежностью исследователи засвистели мотивчик и неторопливо направились к воротам. Как и ожидалось, когда они приблизились, первый стражник поднял руку. Насвистывание прекратилось, и оба путника улыбнулись.
Однако стражник скривил губу при виде их нарядов.
– Два медяка за вход, – деловито потребовал он.
Вспомнив всех служителей культа, каких он за свою жизнь обидел, проф. Эйнштейн попытался прикинуться священником.
– Но, сын мой, мы – священнослужители, путешествуем, дав обет нищеты.
– Какой еще обед? – фыркнул стражник. – Никогда в жизни не слышал про такую чушь. Два медяка, или не войдете.
– Но у нас действительно нет денег, – вступил в разговор лорд Карстерс, придавая голосу честную искренность.
– Дерьмо собачье, – огрызнулся стражник, обнажая меч. – Что вы двое пытаетесь тайком пронести в город?
Склонив голову, профессор последовал примеру товарища.
– Мы всего-навсего бедные монахи с далеких гор, почему вы не...
– Горные монахи! – завопил стражник, бледнея. И закрыл ладонью лицо. – Нечисть! Прочь! Убирайся!
Захваченные врасплох, Эйнштейн с Карстерсом лишь хлопали глазами в ответ.
– В чем дело? – начал было профессор. – Послушайте, сударь, мы не...
– И слышать ничего не хочу, подлые извращенцы! – заорал стражник, а его товарищи испуганно попятились. – Проходите! Не проходите! Мне все равно. Только не притрагивайтесь ко мне!
Не совсем понимая, чем вызвана такая реакция, исследователи, тем не менее, решили воспользоваться отличной возможностью пройти задарма и прошмыгнули через ворота. Быстро двинувшись по переулку, Эйнштейн с Карстерсом вскоре обнаружили кипящий оживленной суетой рынок, с выстроившимися по обеим сторонам улицы повозками, нагруженными товаром. Гоготали в маленьких сплетенных из прутьев клетках куры, из ведер, расплескивая воду, громко лаяли рыбы. Фермеры во всю силу легких расхваливали свой урожай, мясник торговал из ведра свежим красным мясом, а несколько пекарей разносили горячие крендели, нанизанные на железные спицы и распространявшие вокруг столь аппетитный аромат, что никакой другой рекламы не требовалось. Переходили из рук в руки монеты, а при подсчетах использовалась некая разновидность пакистанских палочек с насечками.
Укрывшись за поистине впечатляющим, хотя и волосатым, помидором, исследователи перевели дух.
– Горные монахи? – спросил лорд Карстерс, быстро оглянувшись в сторону городских ворот.
Поправив сплетенную из сорняков шляпу, проф. Эйнштейн пожал плечами.
– Понятия не имею, юноша. Но, возможно, это что-то такое, что мы сможем использовать к своей выгоде.
– Как вы себе это представляете? Стражник-то совершенно определенно не желал продолжать знакомство с нами.
– Да, но ведь он позволил нам пройти, не заплатив, Карстерс. Во многих обществах есть нищие, которых отовсюду гонят пинками, но вынуждены терпеть в силу религиозных или социальных традиций. Попробуем, вреда не будет.
Лорд Карстерс нахмурился, но ничего не возразил. Небрежной походкой профессор подошел к человеку, наводящему блеск на груду пузатых багрово-фиолетовых фруктов.
– Приветствую, сын мой, – сказал профессор с улыбкой. – Я всего лишь скромный горный монах, и...
Сочный фрукт разлетелся о лоб профессора; вытерев лицо, он увидел, как фермер готовится бросить новый.
– На помощь! На меня напал горный монах! – завопил явно перепуганный зеленщик. – На помощь! Стража!
На рынке поднялся переполох, все закричали и принялись швыряться чем попало; в основном, это были продукты, но град снарядов, летевших в забрызганного профессора, включал и несколько камней.
– Вот он! – завопил какой-то мужчина, замахиваясь кирпичом. – Грязный, вонючий горный монах!
– Гоните его к центру города! – добавила какая-то женщина, поднимая горящий факел.
– Не прикасайтесь к нему! – предупредила другая.
– Эй! Их двое! – крикнул кто-то, показывая на лорда Карстерса.
Рослый мясник взмахнул топором.
– Значит, нам просто понадобится вдвое больше дров, чтоб поджарить их! – проревел он.
Когда воющая толпа двинулась на них, гнилые фрукты и комья грязи полетели в лорда, словно чих Сатаны. Видя, что промедление смерти подобно, Карстерс выдернул поддерживающий навес шест, и ткань накрыла толпу. Затем, опрокинув пинком тележку с фруктами, лорд сгреб профессора под мышку и припустил вперед по переулку, свернул в другой переулок, снова свернул, перепрыгнул через ограду, потом через другую, пока не оказался стоящим в тихом внутреннем дворе.
Сдерживая дыхание, Карстерс подождал, пока шум преследующей толпы не миновал двор, растаяв вдали. Уф! Ему не доводилось проделывать ничего подобного со времен памятной ночи, когда его посвящали в студенты Гарварда!
Опустив профессора на землю, Карстерс оглядел двор. Окружающие его стены были сложены из чередующихся красных и черных кирпичей, что придавало им странный арлекинский вид, а землю покрывал слой гравия. У задней стены постройки, похожей на склад, лежали сложенные в пирамиду несколько шестиугольных бочек, а в углу двора находилась наполненная зеленоватой водой поилка для лошадей. Когда Карстерс подошел: к ней поближе, откуда-то из тени на поилку запрыгнуло похожее на кошку существо, недовольно замычало, расправило крылья и, захлопав ими, унеслось в темнеющее небо.
Отвернувшись от грязной воды, лорд Карстерс бросил наземь вконец испачканную шляпу.
– Блистательный ход, Эйнштейн, – воскликнул он. – И что, нам теперь делать?
– Я еще думаю, юноша, – мудро пробормотал профессор, и в ту же секунду гнилой фрукт смачно ударил в стену рядом с ним.
Опять?Исследователи резко повернулись и увидели группу ухмыляющихся юнцов, входящих во двор через скрытую в тени дверь. Одежду себе эти подростки явно подобрали для пущего драматического эффекта, но оружие у них в руках было строго утилитарным: дубинки и длинные ножи со зловеще поблескивающими в неверном свете лезвиями.
– Так-так, мои ворчуны, а что это у нас здесь такое? – спросил долговязый юнец с привязанным к голове стильным, кожаным гульфиком.
– Горные монахи! – хохотнул толстый подросток с золотым кольцом в носу. – Вот потеха!
– А, это те, что приговорены к смерти, – улыбнулся вожак; демонстрируя выщербленные почерневшие зубы. – Для любого, кто их найдет.
Щеголяющий парой рогов паренек взмахнул короткой веревкой и принялся связывать петлю.
– Так давайте позабавимся, – предложил он, портя эффект зловещего, в принципе, предложения еще не вполне половозрелым писком.
Приведенный в полнейшее замешательство лорд Карстерс задумчиво потер подбородок.
– Как думаете, сэр?
– Нет смысла смотреть в зубы дареному коню, юноша, – пожал плечами профессор.
– Есть какая-либо вероятность, что они могут быть поклонниками Бога Кальмара?
– Крайне малая. Даже Уильям Оуэн не дошел бы до такого отчаяния, чтобы вербовать на службу этих трусов.
– Согласен, – промолвил лорд, хрустнув костяшками пальцев. – Но только оглушить, правильно?
– Это было бы благоразумно, – согласился проф. Эйнштейн. – Ни к чему поднимать на ноги всю местную полицию.
Шайка к этому времени уже в замешательстве переглядывалась, и вперед выступил крепкий рыжий малый в аляповатом радужном жилете.
– Эй, там, – грубо обратился он к исследователям. – Разве вы не горные монахи?
– Нет, – уведомил его проф. Эйнштейн, извлекая боло. Раскрутив его до свиста, он прицелился и отправил самодельное оружие в полет.
Переплетающиеся веревки поймали троих членов шайки, а вращающиеся камни отправили еще одного в нокаут. Так как для надлежащего броска с возвратом во дворе не хватало места, Карстерс метнул бумеранг прямо в гущу шайки, сшибив с ног еще двоих. Затем английский лорд вошел в стенающую группу с голыми кулаками, и бой закончился, даже не успев толком начаться.
После того как Эйнштейн с Карстерсом связали подростков лианами из своей состряпанной в джунглях одежды, они отошли к поилке и попытались хоть немного отмыться от фруктовых соков. Это привело к тому, что кожа обоих приобрела слегка зеленоватый оттенок, с чем они бодро смирились, сочтя дополнительной маскировкой. Засунув свои самодельные наряды в пустую бочку, они донага раздели всю шайку и принялись надевать на себя то, что налезало.
– Что не так, юноша? – спросил профессор, с трудом натягивая пару сапог. – Переживаете из-за этого ограбления?
– Только не из-за таких, как эта шваль, – презрительно фыркнул лорд Карстерс. – На самом деле я пытаюсь вспомнить подходящую цитату.
– «Красть у воров – не преступление, – любезно подсказал профессор, – а всего лишь шутка».
– А, да, – улыбнулся Карстерс, пытаясь влезть в самые большие панталоны, какие только нашлись. – Сервантес, «Дон Кихот».
– Правда? А я всегда думал, что это сказал королевский налоговый инспектор. Как интересно.
Когда они закончили облачение, Эйнштейн оказался одетым в сапоги и штаны из синей кожи, хлопчатобумажную рубашку и тот самый жилет радужной расцветки. К счастью, лорду Карстерсу тоже удалось найти пару достаточно больших сапог, но самые большие штаны обтягивали его самым тревожным образом, и ни одну из рубашек никак не получалось застегнуть полностью.
– Оставьте рубашку расстегнутой до талии и перекиньте ремень через плечо, – предложил Эйнштейн, заткнув за пояс отнятый нож. – Это придаст симпатичный пиратский вид.
Словно внемля словам своего отбивающего на бейсбольном поле, лорд Карстерс послушно последовал совету и перекинул ремень поперек волосатой груди. Черт побери, а он и впрямь выглядел словно кровожадный пират! Извини, Рыжий Джон.
– Сколько у нас теперь денег? – спросил лорд, снова переходя к делу.
Вынув из кармана горсть монет, профессор позвенел ими на ладони.
– Двадцать медяков, две оловяшки и один серебреник. И, судя по сбору у городских ворот, это весьма немного. Для покупки чего-то полезного нам понадобится куда больше.
– Пожалуй. Ну, хорошо, значит, сперва мы должны раздобыть дополнительные средства, – заключил лорд, расчесывая пятерней влажные волосы. – А для этого нам нужен бар.
– Бар?
– Бар, салун, таверна, пивная, – перечислил, пожав плечами, Карстерс. – Нам отлично подойдет любое подобное заведение.
– Не время сейчас пить, юноша, – осуждающе погрозил лорду пальцем проф. Эйнштейн.
– Все верно, сэр. Однако я думаю, что таверна самое подходящее место, где можно устроить настоящую драку, – объяснил лорд, сжимая и разжимая массивные кулаки.
– О да, конечно, – ответил профессор, доблестно пытаясь скрыть полнейшее непонимание.
19
Выйдя со двора на улицу, Эйнштейн с Карстерсом увидели, что на безымянный город уже надвигалась ночь. На лиловом небе появлялись незнакомые созвездия, а на всех уличных углах начинали загораться фонари. Но вместо мерцающего газового света Лондона на бамбуковых столбах торчали стеклянные шары величиной с арбуз, заполненные стайками крошечных переливающихся всеми цветами радуги рыбок. Проходя мимо, спутники слышали доносящееся словно откуда-то издалека негромкое бульканье.
Суетящиеся толпы большей частью исчезли, и зевающие купцы закрывали ставни своих лавок, в то время как сонные уличные торговцы увозили свои тележки. А в темноте проплывали счастливые лица, озаряемые мягким красноватым светом курительных трубок. Городские ворота закрыли, следы учиненных днем разрушений убрали, и город сделался мирным морем ничем не нарушаемого спокойствия.
Неторопливо шагая по мостовой, профессор слегка ткнул лорда Карстерса локтем в бок и показал на одно здание. Это была довольно обшарпанная двухэтажная постройка из кирпича, с льющимся из окон дымчатым светом и многоголосым смехом, доносящимся из распахивающихся в обе стороны двустворчатых дверей. Снаружи имелась деревянная вывеска в виде ведра со светящимися буквами, которые под взглядами исследователей вдруг потекли и преобразились в надпись на английском: «Пиворама Большого Боба»
– Как насчет этой? – спросил проф. Эйнштейн, делая жест ладонью.
Лорд Карстерс задумчиво потер свою волевую челюсть.
– Приемлема, но не идеальна.
Как раз в этот момент из окна, которое будто взорвалось, вылетело тело и грохнулось на мостовую. С хрустящим шорохом, рассыпавшиеся осколки соединились в воздухе между собой, затем их внезапно засосало обратно, и совершенно целое стекло заняло свое прежнее месте в оконном проеме. Скатившийся в канаву пьяный пробормотал какое-то ругательство, устроился поудобнее и захрапел.
– Виноват, ошибся, – улыбнулся лорд. – Она идеальна!
– В самом деле? – проф. Эйнштейн весьма неохотно последовал за лордом Карстерсом, который уже направился к распахивающимся как в салуне полудверям.
Суетящиеся толпы большей частью исчезли, и зевающие купцы закрывали ставни своих лавок, в то время как сонные уличные торговцы увозили свои тележки. А в темноте проплывали счастливые лица, озаряемые мягким красноватым светом курительных трубок. Городские ворота закрыли, следы учиненных днем разрушений убрали, и город сделался мирным морем ничем не нарушаемого спокойствия.
Неторопливо шагая по мостовой, профессор слегка ткнул лорда Карстерса локтем в бок и показал на одно здание. Это была довольно обшарпанная двухэтажная постройка из кирпича, с льющимся из окон дымчатым светом и многоголосым смехом, доносящимся из распахивающихся в обе стороны двустворчатых дверей. Снаружи имелась деревянная вывеска в виде ведра со светящимися буквами, которые под взглядами исследователей вдруг потекли и преобразились в надпись на английском: «Пиворама Большого Боба»
– Как насчет этой? – спросил проф. Эйнштейн, делая жест ладонью.
Лорд Карстерс задумчиво потер свою волевую челюсть.
– Приемлема, но не идеальна.
Как раз в этот момент из окна, которое будто взорвалось, вылетело тело и грохнулось на мостовую. С хрустящим шорохом, рассыпавшиеся осколки соединились в воздухе между собой, затем их внезапно засосало обратно, и совершенно целое стекло заняло свое прежнее месте в оконном проеме. Скатившийся в канаву пьяный пробормотал какое-то ругательство, устроился поудобнее и захрапел.
– Виноват, ошибся, – улыбнулся лорд. – Она идеальна!
– В самом деле? – проф. Эйнштейн весьма неохотно последовал за лордом Карстерсом, который уже направился к распахивающимся как в салуне полудверям.