Форсит Кейт. Бездонные пещеры

   Многие вокруг нее поежились. Она видела, что теперь они смотрели на нее с сочувствием. Майе было все равно. Скоро все они будут мертвы, и Майя тоже. Сострадать было уже слишком поздно.
   — На любую скалу можно забраться, — сказал Дайд. — Говорили, что Черная Башня тоже неприступна, но мы все-таки пробрались туда и спасли Киллиана Слушателя, хотя все считали это невозможным.
   — Но мы готовились к этому многие месяцы, и по утесам забиралась Финн Кошка, — сказал Лахлан. — Та затея тоже была достаточно опасной, но сейчас все намного хуже. Мы не можем подвергать молодую девушку такой опасности. В любом случае, у нас нет времени обследовать остров и попытаться найти способ пробраться внутрь. Да еще и так, чтобы не насторожить жриц.
   — О, жрицы узнают, что вы затеваете, — сказала Майя. — У них есть зеркала, в которые они видят на много миль.
   — Но для этого они должны знать, что искать, верно?
   Майя пожала плечами.
   — Что ж, если мы не можем войти внутрь, то должны выманить жриц наружу, — сказал Лахлан, по своему обыкновению беспрестанно расхаживая взад-вперед. — Майя, в их передвижениях должна быть какая-то система, ее не может не быть! Когда они обычно выходят наружу?
   — Ученицы обычно выходят на рассвете, чтобы ловить рыбу, собирать водоросли и икру. Проведя столько времени в темноте, они не любят солнце и в основном возвращаются внутрь острова еще до того, как становится слишком светло. А про высших жриц я не знаю. Их привычки и замыслы всегда скрыты во мраке. Жрицы, обладающие меньшей силой, обычно служат при дворе, поэтому редко бывают на острове, если только не нужно производить какое-нибудь важное магическое действие.
   — Значит, у них тоже есть круги силы, как у нас? — спросил Лахлан. — Хорошо, что мы об этом узнали.
   — Да, Верховная Жрица стоит в центре, положив руки на тот артефакт, который использует, ее окружает шесть жриц, а в каждом следующем круге еще на шесть жриц больше, и так до последнего круга из тридцати шести самых слабых жриц. Я видела, как они вызывали богов своими кругами силы. — Голос Майи прерывался от страха.
   — Значит, когда они попытаются поднять эту их приливную волну, им понадобятся все главные жрицы, даже те, которые обычно находятся у Короля?
   Майя кивнула.
   — Значит, мы должны нанести удар именно в это время, — сказал Лахлан.
   — Но как? — воскликнул герцог Киллигарри.
   — И кто это сделает? Когда все они соберутся вместе, пытаясь поднять приливную волну, нам будет опаснее всего находиться там.
   — И кто вызовется выполнить эту задачу? — спросил Лахлан, не отрывая глаз от Майи. Она гордо ответила на его взгляд, высоко подняв голову. Все солдаты проследили за его взглядом, и по толпе пробежал беспокойный шепот.
   — Но ей нельзя доверять! — умоляюще сказал Дункан.
   — И как? — снова сказал герцог Киллигарри.
   — Рассматривайте остров как форт, который мы должны взять, — сказал Лахлан. — Мы не можем взобраться на стены, не можем сделать подкоп, поэтому придется заставить защитников выйти и встретиться с нами на поле битвы. Что бы мы стали делать?
   — Выкурили их? — отозвалась Изолт, заговорив впервые с начала военного совета.
   Лахлан торжествующе взглянул на нее.
   — Да, мы выкурим их оттуда.
   — Но как вы предлагаете это сделать? — нетерпеливо спросил герцог Глениглз. — Остров окружен океаном!
   — При помощи морского огня, разумеется, — ответил Лахлан. — Майе придется нырнуть ко входам в туннель и заложить туда банки с морским огнем. Много банок. Потом мы заставим банки разбиться. Огонь побежит по туннелям и проникнет в пещеры. Мы все видели, сколько от него дыма и какой он едкий. Многие жрицы погибнут просто от того, что надышатся им. А мы тем временем издалека будем обстреливать остров зарядами с морским огнем, чтобы он весь был окружен пламенем! Если они попытаются выплыть, то сгорят. Если останутся внутри, то задохнутся.
   — Там внутри очень много пещер, — сказала Майя. Ее голос против воли дрожал. — Как вы можете быть уверены, что дым проникнет так далеко?
   — И вдруг есть туннели, которые выходят на воздух? — спросил Хан'гарад.
   — Почему я должен знать все ответы? — раздраженно воскликнул Лахлан.
   — Я мог бы позвать драконов, — невозмутимо ответил Хан'кобан. — Я никогда не требовал от них вернуть мне гис. Я мог бы, когда та фэйргийская волчица послала против нас своих солдат, но она превратила меня в коня, прежде чем я успел. — Он устремил на Майю полный ледяной ненависти взгляд, но она ничем не показала, что заметила это.
   — Драконы, — медленно проговорила Изолт. — Если они будут летать вокруг острова, изрыгая пламя, ни одна жрица не сможет бежать…
   — А дым и огонь от драконьего дыхания обязательно проникнет в глубину острова! — воскликнул Дункан.
   — Не говоря уж о том, что многие пещеры могут обрушиться, — с удовлетворением заметил герцог Киллигарри. — А мы будем обстреливать остров из пушек, просто чтобы немного ускорить дело.
   — Но нам все-таки придется заложить в подводные туннели банки с морским огнем, — сказал Лахлан. — А иначе они просто уплывут в безопасное место.
   — А как мы сможем заставить банки разбиться? — спросил Айен.
   — Если мы будем обстреливать остров из пушек, а драконы поджигать его своим дыханием, разве этого не хватит, чтобы они разбились? — отозвался Лахлан. — А жрицы, возможно, попытаются бежать и в панике разобьют банки, не ведая, какими будут последствия.
   — А что если Колдунья разобьет банки, когда будет пытаться заложить их в туннели? — продолжал допытываться Айен.
   Наступило недолгое молчание, потом Майя сказала сладким голосом:
   — О, но ведь, разумеется, я должна просто постараться не разбить их, верно?
   Никто не мог взглянуть ей в глаза. Она обвела их взглядом, и ее ноздри чуть заметно затрепетали от презрения.
   — Ну, это все, что я могу придумать, — сказал наконец Лахлан. — А пока мы должны разослать гонцов, чтобы все и везде знали, что должны оставаться как можно дальше от моря. Если мы потерпим поражение, не приведи Эйя, то должны позаботиться о том, чтобы как можно больше людей осталось в живых.
   — После того всеобщего предупреждения, которое вы отдали перед тем, как мы отправились в Карриг, сомневаюсь, чтобы на побережье остался хоть один рыбак или краболов, — сказал Мак-Синн. — Если мы видим красную комету, то и весь остальной Эйлианан не может ее не видеть.
   Лахлан вздохнул. Он хмурился, между бровями залегли две глубокие морщины.
   — Если бы мы только знали, чего ждать, — сказал он. — Но я ничего не знаю о приливных волнах…
   — Тот факт, что ты зовешь их «приливными волнами», показывает, как мало ты о них знаешь, — язвительно сказала Майя. — У них нет совершенно ничего общего с волнами.
   Лахлан бросил на нее быстрый взгляд.
   — А как тогда я должен их называть?
   — Фэйрги называют их айбо. Это, насколько я знаю, означает «волна-землетрясение». Обычно их вызывает подводное землетрясение или даже извержение вулкана. Морское дно содрогается. Его часть может даже подняться над водой, образовав новый остров или подводную гряду. Движение земли под водой заставляет ее подняться вверх и устремиться к берегу. В океане обычно ничего не заметно, поскольку вода всегда найдет себе место, но если поднявшаяся волна захлестывает более мелкую область, она превращается в огромный вал. Чем мельче, тем больше получается вал.
   — На какую высоту может подняться эта волна-землетрясение? — быстро спросил Гвилим. Он слушал ее, как завороженный. Обладая самыми сильными способностями в стихии воды, он всегда старался узнать как можно больше, поскольку повсеместный страх перед глубокой водой означал, что лишь немногие осмеливались изучать ее.
   Майя пожала плечами.
   — Думаю, это зависит от того, насколько сильное землетрясение, и насколько близко к суше оно произошло. Такого не было уже много лет, но я знаю, что первичные волны поднимались примерно на сотню футов, и достигали многих сотен миль в длину.
   Все дружно ахнули, переглядываясь и пытаясь представить последствия, если такая волна обрушится на берег.
   — Как фэйрги могут даже думать о том, чтобы вызвать такую волну? — воскликнула Мегэн, побелев от гнева. — Она погубит всех, всех обитателей суши, а не только нас, людей!
   — А обитатели моря? — спросил Гвилим. — Ведь она погубит и их тоже?
   — А сами фэйрги? — спросил Лахлан. — Как они смогут пережить волну такой высоты и силы?
   Майя пожала плечами.
   — Я не знаю ответов. Я, к сожалению, не вхожа в совет короля. Но думаю, что они собираются уплыть в открытое море. Там воздействие волны совсем незначительно. Там, в безопасности, они дождутся, когда волны улягутся.
   Хмурое лицо Лахлана точно по волшебству разгладилось.
   — А корабль? — спросил он. — Корабли уцелеют, если их вывести в открытый океан?
   — Думаю, да, — ответила Майя, настороженно глядя на него.
   Лахлан широко улыбнулся.
   — Благодарение Эйя, я смогу сохранить свой корабельный налог! Если мы отправим большую часть нашего флота в открытое море, корабли будут в безопасности.
   — Если не принимать во внимание морских змеев и айсберги, — мрачно поправил адмирал Тобиас.
   Лахлан вскочил на ноги, взмахнув крыльями.
   — Идемте! — сказал он. — Нам нужно очень много сделать, прежде чем комета достигнет своего зенита. Нам нужно снабдить корабли провизией и вооружить их, чтобы они могли защититься, пока будут находиться вдали от берега. Нужно спланировать организованное отступление и удостовериться, что оно будет защищено от нападения фэйргов с реки. Нужно разослать гонцов и объединить наши силы. Потом нужно будет решить, кто останется здесь вместе со мной, чтобы попытаться уничтожить остров жриц.
   — Это за мою землю вы все так отважно сражаетесь, — сказал Мак-Синн. — Я остаюсь.
   Лахлан кивнул.
   — Да, это кажется справедливым. Но твоему сыну придется уехать, чтобы, если мы потерпим неудачу, род Мак-Синнов не пресекся.
   — Благодарю вас, сеньор, — выдохнул Мак-Синн, и его бледное напряженное лицо облегченно расслабилось.
   — Но дайаден… — начал было Дуглас.
   — Никаких возражений, — быстро сказал Лахлан. — На тебе лежит ответственность перед своим кланом, поэтому ты должен остаться в живых, чтобы восстанавливать свою землю, когда мы отвоюем ее для тебя.
   Юноша кивнул. Его лицо было очень бледным.
   — Я тоже остаюсь, разумеется, — сказал Дункан Железный Кулак.
   — И я тоже, хозяин, — сказал Дайд.
   Изабо, тихо сидевшая в уголке, до боли стиснула кулаки.
   Лахлан кивнул.
   — Естественно. Мне не обойтись без вас обоих.
   — И я тоже останусь, — сказал Хан'гарад. — Я понадоблюсь вам, чтобы вызвать драконов.
   — Спасибо, — сказал Лахлан. — Я сделаю все от меня зависящее, чтобы вернуть тебя домой живым и здоровым. Я знаю, что в противном случае Изолт и Изабо никогда не простят меня.
   Он с улыбкой взглянул на жену, сидящую рядом с ним. Ее лицо было очень суровым.
   — Я тоже остаюсь, — сказала она.
   Улыбка сползла с лица Лахлана.
   — Нет, Изолт. Я же сказал…
   — Я остаюсь с тобой.
   — Но леаннан…
   —  Я — Шрамолицая Воительница. Я не позволю отослать себя вместе с детьми. Я тоже остаюсь.
   Лахлан беспомощно взглянул на нее, потом обхватил ее за плечи и прижал к себе.
   — Свет не видел более упрямой и непослушной жены, чем ты!
   Изолт улыбнулась ему.
   — Я знала, что ты поймешь, — ответила она.
   Солдаты один за другим вызывались помогать Лахлану. Адмирал Тобиас сказал, что он останется на кораблях и позаботится об их безопасности. Эрвин Праведный сказал напыщенно:
   — Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется руками человека, — из чего Лахлан сделал вывод, что он желает присоединиться к действиям. Герцог Глениглз и герцог Киллиагрри оба решили остаться, как и личный телохранитель Лахлана, поклявшийся защищать Ри в бою. Оруженосец Лахлана, Коннор, тоже просил, чтобы ему разрешили остаться, но ему мягко отказали.
   — Мне нужно, чтобы ты охранял Хранительницу Ключа и других ведьм, — сказал Лахлан. — Пожалуйста, Коннор, мне нужен человек, которому я могу доверять.
   Мальчик против воли гордо вытянулся и подчинился воле Ри.
   В общей сложности, включая тридцать членов команды «Королевского Оленя», остаться вызвались сто пятьдесят человек, среди которых были представители всех земель Эйлианана. В Замок Запустения послали сообщение, и Энгус Мак-Рурах с тридцатью своими лучшими людьми присоединился к операции. Всем остальным предстояло отступить в горы Каррига. Это должно было быть воистину отчаянное отступление, ведь припасов у них было так мало, снежные сугробы были такими высокими, а все дороги за тринадцать лет запустения совершенно заросли. Мегэн и Изабо с отчаянием переглянулись.
   Дункан Железный Кулак стоял рядом с Лахланом, беспечно положив руку на рукоятку меча. По его лицу можно было подумать, что они собираются на пикник, а не на смертельно опасную операцию. Майя стояла рядом с ними, указывая и описывая многочисленные островки, усеивавшие побережье Каррига, пытаясь помочь им найти безопасное место, где можно было бы переждать восемь дней. Дункан дождался, когда фэйргийка отошла на безопасное расстояние, потом сказал вполголоса:
   — Хозяин, вы очень сильно полагаетесь на Колдунью. Как вы можете так доверять ей? Ее обещания не стоят и ломаного гроша.
   — А что мне еще остается? — так же тихо отозвался Лахлан. — Мы сейчас пытаемся ухватиться за соломинку. Драконья Звезда взошла, и от нее у меня кровь стынет в жилах. Кроме того, разве ты не видел ее лицо? Клянусь, ей действительно небезразлична судьба дочери.
   — Но ее Талант в том и состоит, чтобы заставлять всех считать, будто что-то ей небезразлично, — сказал Дункан. — Джаспер всем сердцем верил в ее любовь, но она обманула его. А Финли Мак-Финли? Она околдовала его, заставив довериться ей и предать нас. Я бы не стал ей доверять. А вдруг она выдаст нас фэйргам?
   Лахлан устало потер виски.
   — Тогда мы все умрем, — ответил он. — Будем надеяться, что она не сделает этого!
 
   Изабо стояла во дворе, приглядывая за укладыванием их оскудевших запасов медикаментов, когда ее нашла Изолт. На Банри были ее видавшие виды кожаные латы, а волосы, туго стянутые на затылке, покрывал кожаный шлем. Ее талию, как обычно, охватывал пояс с оружием.
   Изабо схватила ее за руки.
   — Ох, Изолт! Ты не можешь убедить Лахлана отказаться от этого безумного плана? Разве ты не понимаешь, что это верная гибель?
   Изолт покачала головой.
   — Он непоколебим, Бо. Ты ведь уже достаточно хорошо его знаешь, чтобы понимать, насколько он упрям. Он не сдастся, пока есть хоть какой-то шанс расстроить этот гнусный план фэйргов.
   — А тебе разве обязательно идти с ним? — сказала Изабо. — И дайадену тоже? Вы хотите разом лишить меня всей семьи?
   Изолт не ответила на вымученную улыбку сестры.
   — Ты должна позаботиться о моих детях, — сказала она медленно. — Я поручаю их тебе, Изабо.
   Изабо мгновенно поняла, что та имела в виду.
   — Ты хочешь сказать… — она запнулась. — Ох, Изолт. Вы должны вернуться, вы оба. Это безумие — так рисковать собой.
   — Я просто на всякий случай, — ответила Изолт. — На самом деле я не боюсь. У нас хороший план, и он может сработать, а если нет, что ж, мы как можно быстрее поплывем в открытое море. Не плачь, Изабо. Так не прощаются.
   Изабо утерла глаза и попыталась улыбнуться, но леденящее предчувствие утра не растаяло под светом кометы. Она крепко обняла сестру, страстно желая, чтобы они все были дома, в Лукерсирее, и чтобы их самой большой заботой было как отпраздновать их приближающийся день рождения. Наконец Изолт отошла, и Изабо тяжело села на кучу мешков, закрыв лицо руками.
   Кто-то взял ее за руки и отнял их от ее заплаканного лица. Она подняла глаза и увидела Дайда. Его лицо было бледным, в глазах застыла печаль.
   — Пора прощаться, моя Бо, — сказал он. — Уже протрубили сигнал к отступлению. Вы должны уходить, не теряя времени.
   — Нет! — закричала она, цепляясь за его руки. — Ох, Дайд…
   Он поцеловал ее, крепко, почти грубо.
   — Береги себя, Бо. Ты должна уйти как можно дальше от моря. Обещай мне, что не будешь мешкать, а пойдешь так быстро, как только можешь.
   — Почему ты должен остаться? — заплакала она, обвив руками его шею. — Разве ты не можешь уйти с нами?
   — Я нужен хозяину, — ответил он ласково. — Ты же знаешь, что я должен остаться.
   Она кивнула, отстраняясь. Там, где она прижалась лицом к его камзолу, осталось влажное пятно. Она потерла его пальцами.
   — И ты тоже береги себя, Дайд, — сказала она тихо.
   Он ухмыльнулся.
   — Ну, я до сих пор жив и не собираюсь умирать, моя Бо. Я слишком сильно жду мира.
   Она улыбнулась ему сквозь слезы. Он снова поцеловал ее, сказав хрипло:
   — От такого зрелища любой сделает все возможное, чтобы остаться в живых, клянусь.
   Он улыбнулся ей, ущипнув ее за подбородок, потом быстро зашагал обратно к замку. Изабо снова уселась на мешки, чувствуя себя такой покинутой, как никогда в жизни. Внезапно очнувшись, она увидела, что рядом с ней стоит Мегэн, похлопывая ее по плечу.
   — Не горюй так, милая, — сказала старая колдунья. — В этом малом слишком много лукавого обаяния, чтобы погибнуть так рано. Ручаюсь тебе, ты увидишь его до конца недели.
   Изабо вытерла слезы.
   — Прости. Я просто не ожидала…
   — Я знаю, — отозвалась Мегэн. — Трудно посылать того, кого любишь, на войну, когда все, чего ты хочешь, это прижать его к себе и защитить.
   Изабо взглянула на нее. В голосе Мегэн было что-то такое, что старая волшебница точно знала, что она чувствует. Мегэн грустно улыбнулась ей.
   — Конечно, знаю. Думаешь, если я сейчас седая и старая, я была такой всегда? Может быть, сейчас мне четыреста тридцать пять лет, но когда-то я была такой же молодой и красивой, как ты, Бо. Я любила и теряла больше раз, чем могу сосчитать.
   У Изабо был совершенно пораженный вид. Мегэн угрюмо рассмеялась.
   — В том-то и беда такого возраста. Ты все живешь и живешь, а те, кого ты любишь, стареют и умирают, или гибнут в бою, или угасают от болезней. Это уже третья война с фэйргами, которую я пережила, и в каждой из них я теряла людей, которых любила.
   Изабо заколебалась, но все же не удержалась от вопроса:
   — Ты говоришь и о.. о возлюбленных тоже, Мегэн?
   — Да, и о возлюбленных тоже. Хотя мужчина, которого я любила сильнее, чем это мне казалось возможным, мирно умер от старости у меня на руках. Тогда я тоже хотела умереть, но это мое старое тело просто не отпускало меня. Тогда я отдала Ключ и удалилась в тайную долину. Думаю, тогда мне было что-то около восьмидесяти. Я себя чувствовала такой старой! — она хихикнула. — Теперь я думаю, какой же неприлично молодой я была тогда. Но я действительно очень любила Микеля. Он был моим возлюбленным и другом почти пятьдесят лет.
   — Но не твоим мужем.
   — Нет, моим мужем он не был. Я была Хранительницей Ключа, а он был младшим сыном младшего сына и должен был сам пробивать себе дорогу в этом мире. Он служил Мак-Бренну. Но мы часто виделись. Почему-то у меня всегда находились причины побывать в Равеншо. — Она улыбнулась своим воспоминаниям.
   — А Йорг? — спросила Изабо, которую всегда занимала явная близость между Мегэн и старым слепым пророком, который погиб так трагически.
   Мегэн рассмеялась.
   — Изабо, я тебя умоляю! Мне было примерно триста пятьдесят, когда он появился на свет. Думаю, он никогда не воспринимал меня иначе, чем старую каргу, которая вечно бранила его за то, что бездельничал на уроках. Нет, я очень любила Йорга, но совершенно в другом смысле.
   В мозгу Изабо начали проклевываться новые мысли.
   — Так значит, когда ты стала Хранительницей Ключа, ты все еще?..
   На лице Мегэн отразилось удивление.
   — Ох, ну разумеется, Бо. Если ты ведьма, то это не означает, что ты больше не женщина. Я не одобряю, когда молодые ведьмы влюбляются слишком рано, потому что это очень вредит их учебе, но это никем не запрещено. Мы же не тирсолерцы с их отвращением к естественным отношениям между женщинами и мужчинами и со всеми их законами и запретами. Хотя я припоминаю, что во время Сожжения Майя использовала нашу так называемую неразборчивость в связях против нас. Не то чтобы мы действительно были неразборчивы, разумеется. Все эти разговоры об оргиях и прочем в том же духе были чистым преувеличением.
   Она слегка улыбнулась.
   — Хотя Табитас в свою бытность Хранительницей Ключа славилась тем, что у нее было множество любовников. Бедная Табитас. Как жаль, что она умерла прошлой зимой. Для волчицы она действительно была очень старой. — Она вздохнула и ласково погладила бархатную головку Гита. — Ну, если нам приходится уезжать в горы, лучше поскорее все уложить.
   Она легонько махнула рукой, и Изабо встала, утерев последние слезинки. Она помогла погрузить мешки на одну из подвод, потом убедилась, что ее собственный небольшой узелок надежно сложен вместе с книгами и сундуками с микстурами и порошками. Во дворе толпились люди, выкрикивающие совершенно противоречивые указания, а лошади беспокойно пританцовывали, чувствуя человеческую тревогу. Мегэн и Изабо успокоили их, потом Изабо помогла Мегэн сесть в одну из телег. Затем посадила туда Оуэна с Ольвинной, сделав для них мягкое гнездышко из сена и одеял, после чего села на собственного скакуна, полуобъезженного жеребенка, оказавшегося среди множества диких лошадей, которых они поймали в лесу. Доннкан с Бронвин забрались на козлы, по обе стороны от Гвилима Уродливого, который правил лошадьми.
   — Можно мне подержать вожжи? — с надеждой спросил Доннкан.
   Колдун кивнул, и маленький прионнса вывел телегу со двора и направил по дороге, гордо помахав Лахлану и Изолт, стоявшим у огромных ворот.
   — Да обернется к вам Эйя своим светлым лицом, — сказала Изабо им обоим, наклонившись со своего коня.
   — И к тебе тоже, — отозвался Лахлан, с улыбкой глядя ей в лицо. — Не бойся! Все будет хорошо.
   — Если не увидимся до Кандлемаса, поздравляю с днем рождения, — сказала Изолт, и Изабо, кивнув, улыбнулась и пришпорила лошадь пятками. Оглянувшись на разрушенный замок, она с дрогнувшим сердцем увидела, как кто-то машет со стены синим беретом с кокардой. Она развернулась в седле и бешено махала в ответ, пока замок не скрылся из вида.
   Дорога шла по длинному мысу, изгибаясь к каменистому пляжу и устью реки. Здесь земля пологими холмами уходила в длинную и широкую долину, заросшую деревьями. Через центр леса текла река Кильчурн, широкая и стремительная, разлившаяся от тающих в горах снегов. Именно по этой реке Изолт удалось так быстро привезти Мак-Синна и его людей к морю на плотах.
   Неподалеку от того места, где река Кильчурн впадала в море, на невысоком холме стоял городок Киннейрд, окруженный высокими укрепленными стенами. Большая его часть теперь лежала в руинах. Отряд, отступающий из Покинутого Замка, обошел старый город далеко стороной, поскольку все знали, что он снова находится во власти фэйргов. По той же причине они держались подальше от реки, используя для питья растопленный снег.
   Днем они уже были далеко в лесу, двигаясь по разбитым остаткам старой дороги, которая теперь настолько заросла колючими кустами ежевики, что была практически непроходимой. Впереди шагали солдаты с топорами, расчищая дорогу и утаптывая снег, чтобы могли проехать телеги, везущие ведьм, детей и несколько мешков и бочонков, которые у них остались.
   Их дальнейшее продвижение задерживала Мегэн, настаивавшая на том, чтобы предупредить как можно больше лесных жителей. Она велела своему донбегу Гита позвать обитателей деревьев, а сама созвала к себе кроликов, сурков, инеистых горностаев и лисиц, попросив их разнести новости.
   — Все медведи сейчас в спячке, — сказала она с тревогой. — Надеюсь, что остальные животные не испугаются разбудить их. Энит, может быть, ты могла бы попросить птиц разнести предупреждение?
   Энит созвала лесных птиц себе на руку, и вскоре воздух звенел от их пронзительных трелей и хлопанья крыльев.
   Под толстыми заснеженными ветвями быстро стемнело, и путешественникам пришлось наспех разбить какое-то подобие лагеря. Всех снедало недовольство тем, что им не удалось уйти достаточно далеко.
   Костры растянулись по лесу, насколько хватало взгляда, поскольку к отступлению присоединились и те, кто укрывались в Замке Запустения. Там были солдаты из всех земель Эйлианана и множество карригцев, спустившихся с гор, чтобы помочь вести войну. Вся процессия была в подавленном настроении, ведь все шли в Карриг с радужными надеждами.
   Отступление вновь воссоединило былую Лигу Исцеляющих Рук. Они собрались у костра, обмениваясь новостями и поражаясь переменам, произошедшим с каждым из них. Финн Кошка получила от отца поручение помочь доставить процессию в безопасное место, а Эшлин Волынщик, как всегда, был ее преданным слугой. Джей Скрипач, как обычно, сопровождал Энит, а Джоанну всегда можно было найти где-нибудь поблизости от целителей, а Томаса и ее младшего брата Коннора — поблизости от нее. Не было с ними лишь Диллона со Счастливым Мечом, оставшегося с Лахланом, как и остальные Синие Стражи.
   С Лигой Исцеляющих Рук были и их остальные друзья и товарищи — Брангин Ник-Шан, Кэйлин со своим шедоухаундом Добхэйленом, клюрикон Бран и Дуглас Мак-Синн, сам не свой от страха за отца.