Страница:
Хотя лезвие было острым, точно алмаз, и в нем скрывалась ее собственная магия, оно не оставило на цепи совершенно никакого следа. Наоборот, она так сильно обожгла Изабо пальцы, что та, вскрикнув, выронила клинок. Как и ошейники лебедей, эти цепи были явно заряжены магией.
Она ненадолго задумалась, потирая ладонь, потом сунула руку в сумку и вытащила посох силы. Мальчики не выказали никакого изумления при виде того, как такая длинная палка с большим шаром из кварца на конце появилась из такой маленькой сумки, поскольку им каждый день приходилось видеть и куда более странные вещи. Она поставила его на пол, накрыла кристалл ладонями и сосредоточила всю свою волю и желание, вытягивая силу из глубин своей души и отовсюду вокруг себя.
Из самого сердца кристалла появился тонкий, почти невидимый луч шипящего голубого света. Он с легкостью прошел сквозь цепь, оставив на подушке, матрасе и пружинах кровати дымящийся черный след, пока Изабо поспешно не погасила его.
В тот миг, когда она сняла последнюю цепь, дверь с грохотом распахнулась. Изабо стремительно обернулась. На пороге стояла высокая женщина, одетая в струящееся платье из фиолетового шелка с большой серебряной брошью в виде чертополоха на груди.
— Кто осмеливается творить колдовство в моих владениях? — закричала она. — Ах ты дрянь, ты пыталась сломать мои цепи! Я сдеру кожу с твоего тела и повешу тебя на стене крепости, воронам на радость. Схватить ее!
МЕДОВОЕ ВИНО
Она ненадолго задумалась, потирая ладонь, потом сунула руку в сумку и вытащила посох силы. Мальчики не выказали никакого изумления при виде того, как такая длинная палка с большим шаром из кварца на конце появилась из такой маленькой сумки, поскольку им каждый день приходилось видеть и куда более странные вещи. Она поставила его на пол, накрыла кристалл ладонями и сосредоточила всю свою волю и желание, вытягивая силу из глубин своей души и отовсюду вокруг себя.
Из самого сердца кристалла появился тонкий, почти невидимый луч шипящего голубого света. Он с легкостью прошел сквозь цепь, оставив на подушке, матрасе и пружинах кровати дымящийся черный след, пока Изабо поспешно не погасила его.
В тот миг, когда она сняла последнюю цепь, дверь с грохотом распахнулась. Изабо стремительно обернулась. На пороге стояла высокая женщина, одетая в струящееся платье из фиолетового шелка с большой серебряной брошью в виде чертополоха на груди.
— Кто осмеливается творить колдовство в моих владениях? — закричала она. — Ах ты дрянь, ты пыталась сломать мои цепи! Я сдеру кожу с твоего тела и повешу тебя на стене крепости, воронам на радость. Схватить ее!
МЕДОВОЕ ВИНО
Первым побуждением Изабо было превратиться обратно в птицу и улететь, но она крепко сжала посох и обернулась лицом к колдунье.
— Я Изабо Ник-Фэйген, тетя Доннкана, — ответила она учтиво. — А вы, должно быть, Маргрит Ник-Фоган.
Колдунья была ошарашена. Она вошла в комнату, шелестя своими шелками. За ней показалось трое мужчин, все значительно меньше ее ростом. Один был суетливый старик в бархатной шапочке с кисточкой и с банкой пиявок и видавшей виды кожаной сумкой в руках. Другой, держащий фонарь, был толстым пиратом с деревянной ногой, щетинистой седой бородой и очень красным лицом. Третий же был очень молоденький и очень красивый, разодетый в шелка и парчу. Они держались поодаль от колдуньи, и судя по их нервозному поведению, все трое относились к ней с огромным почтением.
— Изабо Ник-Фэйген… — повторила колдунья, смерив Изабо взглядом с головы до ног. — Значит, ты банприоннса, хотя по твоему виду этого и не скажешь. И еще и ведьма вдобавок. — Она бросила взгляд на постель, где в ужасе съежились мальчики. — Причем могущественная, если смогла разрубить мои цепи. Должна признаться, я удивлена.
Изабо склонила голову.
— Спасибо.
Маргрит провела по губам цвета темной сливы невероятно длинным ногтем того же оттенка.
— Ты заинтриговала меня, Изабо Ник-Фэйген. — Она величаво прошествовала вперед и остановилась у кресла за столом. Через миг она повернула голову и рявкнула, — Вы что, нарочно пытаетесь оскорбить меня, или просто такие тугодумы? Вы что, думаете, что я сама буду отодвигать себе кресло?
Хорошенький молодой паж бросился вперед и отодвинул кресло, и она потрепала его по щеке.
— Спасибо, малыш, — промурлыкала она, садясь в кресло. Сделав изящный жест рукой, колдунья указала Изабо на другое кресло.
— Спасибо, я предпочитаю стоять, — ответила Изабо.
Колдунья улыбнулась, ее глаза блеснули.
— Разрешить тебе сидеть в моем присутствии — знак огромной милости, Изабо Ник-Фэйген. Ты осмеливаешься оскорбить меня отказом от этой милости?
— На самом деле, я довольно сильно устала, — ответила Изабо. — Так что присесть мне не помешает. — Она улыбнулась пажу, который неловко подвинул ей кресло, потом села, зажав посох между коленями.
Маргрит наблюдала за ней сквозь полуприкрытые веки.
— Кажется, я почти развеселилась, моя маленькая ведьмочка. В последнее время мне не доводилось испытывать подобного чувства. Пожалуй, я даже могу оставить тебе жизнь.
— В таком случае, я попытаюсь еще немного повеселить вас, миледи. Что вас обычно забавляет, миледи?
Колдунья улыбнулась, и руки Изабо еще сильнее сжали посох. Никогда еще она не видела улыбки, скрывавшей столь холодную угрозу.
— Как ты сюда попала? — неожиданно рявкнула Маргрит. — И не думай мне солгать, ведьма, я все равно узнаю.
Мысли Изабо лихорадочно заметались, хотя лицо осталось обманчиво бесстрастным. Она спокойно ответила:
— Я прилетела, миледи. Если вы не забыли, моей матерью была Ишбель Ник-Танах, та, что зовут Крылатой.
— Откуда ты узнала, где меня найти?
— Я преследовала упряжку лебедей, — отозвалась Изабо. — В ту ночь, когда вы похитили мальчиков, я присматривала за детьми. Я увидела вас в окно.
— А-а, понятно. Значит, это тебе наша маленькая нянюшка отвела роль козла отпущения. Но тебе же должны были подсыпать сонного зелья в вино?
— Я выпила лишь глоток, — ответила Изабо. — Вино и чтение учебников не слишком хорошо сочетаются.
— Значит, ты все еще ученица, — с небольшой морщинкой между бровями проговорила Маргрит. — Ты показалась мне слишком молодой, чтобы иметь ведьмин посох, и, как я вижу, у тебя на руках нет колец. Ты что, украла чей-то посох? Этот посох должен обладать довольно большой силой, чтобы вызвать огонь достаточной силы для того, чтобы разбить мои цепи.
Изабо ничего не ответила. Хотя ее руки и тело были совершенно неподвижны, она вся превратилась во внимание, следя за каждым малейшим движением рук и ресниц колдуньи, за мельчайшим изменением выражения ее лица.
— Значит, ты отправилась спасать своего племянничка, — сказала колдунья, — и моего внука тоже, полагаю. Как же ты намеревалась это сделать?
— Не знаю, — призналась Изабо. — Добраться сюда и без того было достаточно трудно, так что у меня не было ни времени, ни сил, чтобы строить какие-то планы.
Маргрит нахмурилась.
— Ты одета, как деревенский мальчишка, у тебя изувечена рука, ты сама совсем еще ребенок, и все же у меня почему-то есть подозрение, что ты не совсем то, чем кажешься. Ты похитила чужой ведьмин посох, но у тебя должно быть достаточно собственной силы, поскольку ты сумела воспользоваться им, причем воспользоваться хорошо. И ты сидишь здесь так спокойно, как на послеобеденном чаепитии, а не как будто тебя поймали с поличным. Неужели тебе не страшно?
— Очень, — искренне призналась Изабо.
Маргрит нахмурилась сильнее.
— Жаль, что придется убить тебя. Ты заинтриговала меня, по-настоящему заинтриговала. Мне очень хотелось бы выяснить о тебе побольше, самой проэкзаменовать тебя, посмотреть, каковы твои силы. Жаль, что я не могу позволить себе рисковать.
Изабо улыбнулась.
— Почему-то я чувствую одно лишь облегчение, хотя и понимаю, что это означает, что вы убьете меня скорее раньше, чем позже.
Колдунья довольно прищурилась.
— А ты ловишь все на лету.
— Спасибо, — скромно ответила Изабо. Она увидела, как пальцы Маргрит поднялись и сказала поспешно: — Вы говорили о Сьюки, няне Доннкана? Это она шпионила на вас? — Говоря, она медленно распустила шнурок, стягивавший края мешочка из волос никс и незаметна начала натягивать его на кристальный наконечник посоха.
Маргрит довольно зажмурилась.
— Да, вот уже несколько лет. И вот что самое забавное в этом. Она сама об этом не подозревает.
— То есть как это?
— Сьюки была шпионкой Майи, Майи Когда-то-Благословенной, Майи дочери Фэйрга. — В бархатном голосе сквозило презрение. — Майя когда-то обратилась ко мне за помощью, и мы установили способ связи с ее шпионами. Она пробыла у меня совсем недолго, и после этого я ее больше не видела, но эта глупенькая нянька исправно шлет мне все сведения, в которых я нуждаюсь, и даже больше, вот уже несколько лет! Я подписываю послания к ней именем Майи и не скуплюсь на изъявления благодарности, а она обращается ко мне «моя любимая Банри». Если бы меня от этого не тошнило, я бы, пожалуй, сочла это даже забавным.
— Я тебе не верю! — внезапно закричал Доннкан, и его голосок задрожал то ли от гнева, то ли от слез. — Сьюки никогда бы не предала маму и папу!
— Но она именно это и сделала, мой мальчик, — ответила Маргрит голосом мягким и холодным, точно шелк. — Много, много раз. А когда мне было нужно, я передавала мои сведения тирсолерцам, которые были моими союзниками в прошлом. Они хорошо платили за новости о планах и стратегиях армий твоего отца. О, мне доставило немало удовольствия видеть, как все затеи Мак-Кьюинна раз за разом проваливались, вся его хитрая тактика оказывалась бесполезной, его людей убивали из засады, его корабли грабили и топили, а его способность править снова и снова оказывалась под сомнением. Еще несколько поражений, как те, что он потерпел в последнее время, и народ Эйлианана начнет подыскивать себе нового ри.
— Нет, этого не будет! — закричал Доннкан.
— Еще как будет, и ты, мой вспыльчивый олененок, отлично подойдешь на эту роль.
— Я?
— Ну да, разве ты не наследник престола? С мудрым и любящим регентом, таким, как я, который будет направлять тебя, ты станешь таким ри, какого история никогда не забудет.
Изабо мгновенно позабыла о необходимости прислушиваться к каждому нюансу голоса Маргрит.
— Так вот каков твой план? — взорвалась она. — Ты похитила Доннкана, чтобы сделать из него марионетку, а самой в это время править от его имени!
Маргрит улыбнулась ей.
— Да, именно таков мой план. Хотя, честно говоря, сначала я собиралась просто взглянуть на своего внука в надежде, что он мог унаследовать хоть что-нибудь от меня, но нет, как я и боялась, Нил точно такой же слабак и глупец, как и его папочка. Да уж, не зря его прозвали глупым кукушонком.
— А как ты собираешься сделать Доннкана ри, когда его отец жив и здоров? Думаешь, Лахлан с такой легкостью откажется от короны, если он так долго за нее боролся?
Улыбка на губах Маргрит заиграла сильнее.
— Пока мы с тобой беседуем, мой флот пиратов готовиться атаковать флот Мак-Кьюинна. Я уверена, что как только крылатый ули-бист услышит, что его сынок похищен, он немедленно поспешит в Дан-Горм, чтобы приглядывать за его поисками. Я не ошибаюсь?
Изабо не сказала ни слова.
На щеках Маргрит заиграли ямочки.
— Как, я уверена, ты знаешь, мои пираты славятся своей жестокостью. Они получили приказ убивать каждого мужчину, женщину и юнгу на кораблях королевского флота, а всю добычу поделить между собой. Ради такого случая я не стану требовать с них мою обычную долю.
Доннкан заплакал.
— Нет, мама, папа!
Он выскочил из кровати. Маргрит подняла руку, и он внезапно рухнул на пол, посинев и начав задыхаться. Его руки тщетно хватали грудь и горло, пытаясь освободить дыхательные пути. Изабо вскочила и подбежала к нему, но так же внезапно, как и начался, приступ удушья вдруг прошел. Хрипло дыша, Доннкан лежал на полу, и Изабо помогла ему сесть, изо всех сил пытаясь утешить его.
— Ты подлая и злобная старуха! — четко сказал Нил, сев и указав пальцем на Маргрит. — Я не верю, что ты моя бабушка. Я ни за что в это не поверю!
Маргрит рассмеялась.
— Привяжи этих недоносков к кровати, — приказала она одноногому пирату, — а ты, ты можешь заняться хоть каким-то делом и своими маленькими зверюшками высосать из них немного крови.
Доктор кивнул. Его руки, когда он пыталась открыть крышку банки, дрожали.
— А ты, морковка рыжая, мне наскучила. Пора тебе покинуть эту землю и воссоединиться со вселенной, — Маргрит подняла руки, на щеках у нее заиграли ямочки.
Внезапно раздался грохот, и сверкнула вспышка, оставившая после себя облако густого черного дыма. Маргрит закашлялась и помахала рукой, разгоняя дым. Все, что осталось от Изабо — это лишь небольшая кучка сброшенной одежды на полу. Колдунья сердито закричала:
— Куда она подевалась? Кто она такая, маг фейерверков, чтобы так исчезать в клубе дыма? Найти ее!
Изабо затаилась за плинтусом, сжимая драгоценный мешочек из волос никс в дрожащих лапках. Она слышала лишь неровный топот башмака и деревянной ноги — пират обыскивал комнату, негромкое шипение голоса Маргрит, его громогласный ответ. Прошло, казалось, бесконечно долгое время, прежде чем до нее донесся шелест юбок Маргрит и дробный стук деревянной ноги пирата, вышедших из комнаты. Вслед за ними дрожащей походкой вышел молоденький паж. Теперь слышалась лишь нервозная суета доктора, постанывавшего и бормотавшего, выполняя свою задачу. В конце концов дверь за ним тоже закрылась, и воцарилась тишина, время от времени прерываемая всхлипами одного из мальчиков.
Изабо выглянула из-за своего плинтуса, усы у нее подрагивали. Удостоверившись, что в комнате не осталось никого, кроме нее самой и мальчиков, она выползла и приняла свой собственный вид. Ее одежду отшвырнули к стене, и она поспешно натянула ее, радуясь, что на этот раз на ней были только просторная рубаха, хлопковые трусики и штаны до колена.
Мальчики были привязаны кровати, и с их голых тел свисали жирные черные пиявки, довольно помахивая полосатыми хвостами. Изабо торопливо порылась в сумке, отыскав мешочек с солью, которую все ведьмы носили при себе, чтобы использовать в своих ритуалах. Она посыпала пиявок солью до тех пор, пока они не отвалились, извиваясь, оставив на телах мальчиков множество маленьких треугольных ранок, из которых сочилась кровь.
— Не бойтесь, кровь скоро остановится, — прошептала она ребятишкам, бледным от потери крови и ужаса. Понадобилось всего несколько взмахов ее кинжала, чтобы освободить их, потом Изабо вытащила их из кровати и прижала к себе. — Мы должны как можно быстрее выбраться отсюда, чтобы предупредить ваших родителей. — Кроме того, у меня нет никакого желания еще раз встречаться с этой мерзкой злыдней.
Она приложила ухо к двери и услышала громкое дыхание одноногого пирата. Изабо при помощи своих способностей очень медленно и осторожно поворачивала механизм замка до тех пор, пока он со щелчком не открылся, и молниеносно распахнула дверь. Кресло пирата, прислоненное к двери, рухнуло на пол. Старый пират оглушительно хрюкнул и попытался встать, но кинжал Изабо тут же прижался к его горлу так, что он еле мог дышать. Его лицо покраснело еще больше, он задышал со свистом и запыхтел, но не закричал.
За считанные секунды она привязала его к кровати, а мальчики с энтузиазмом помогли ей заткнуть ему рот разорванной наволочкой, потом она заперла за ними дверь, поставив кресло Культяпки туда, где оно стояло.
— Давайте, ребятки, притворимся мышками и проползем по замку как можно тише, — прошептала она.
— Тетя Бо, ты действительно была мышкой, правда? — сказал Нил.
— Да, кукушонок, была.
— А ты можешь показать, как нам тоже превратиться в мышат, тогда нам не придется притворяться?
— Мне очень бы хотелось, Кукушонок, но я сама не совсем понимаю, как я это делаю. А теперь идемте, только тихо! На цыпочках и молчок! Я уверена, что в этом замке куча людей, с которыми нам совсем не нужно встречаться.
Они пробирались по темному коридору. Все ведьмино чутье Изабо было настороже, сердце бешено колотилось. Теперь, когда мальчики были свободны, она хотела бежать из этой грязной старой крепости как можно быстрее.
Она чувствовала вокруг разумы множества людей, часть из которых была настолько жестокими и отвратительными, что ее передергивало. С ужасом почувствовала она и разум Маргрит, ищущей ее. Она изо всех сил постаралась защитить свои мысли, радуясь, что Латифа Кухарка, одна из ее первых наставниц, так хорошо научила ее этому умению.
Изабо встала на колени, чтобы посмотреть в лицо мальчикам.
— Вот что, мальчики, если мы вдруг окажемся порознь, я хочу, чтобы вы как можно дальше забрались наверх, на самую вершину форта, прямо на крышу. Никто не станет искать вас там, они решат, что мы отправимся к морю, чтобы попытаться украсть лодку или спрятаться где-нибудь на корабле. Заберитесь в клетки с лебедями, они спрячут вас за своими крыльями, если вдруг кто-нибудь придет вас искать. Вы меня поняли?
Они кивнули, очень маленькие и грязные в своих измятых и окровавленных ночных рубашках.
— Но ты ведь не оставишь нас, тетя Бо, правда?
— Нет, если только смогу, милый. Но меня ищут, ищут по всей крепости, а скоро поймут, что и вы тоже исчезли. Мы должны быть очень, очень осторожны.
С гулко бухающими сердцами они пробирались по темным коридорам, пока не очутились на лестнице. Внизу мелькнул свет, и Изабо отодвинула мальчиков к себе за спину, осторожно взглянув через перила. С нижнего этажа поднимались люди с фонарями. Колышущийся оранжевый свет выхватывал из темноты их жестокие лица и острые сабли. Глаза некоторых прикрывали черные повязки, у других вместо рук были крюки, третьи опирались на костыли или даже ковыляли на деревяшках, как Культяпка. Их вид явно не предвещал ничего хорошего. Изабо вздрогнула. Потом отошла от перил, нерешительно покусывая палец, но снова подобралась вперед, поманив Нила.
— Я отвлеку их внимание. Когда они отвернутся, вы побежите по лестнице быстро и тихо, как мышки. Не оглядывайтесь, просто бегите! Обещаете?
Он кивнул, и Изабо крепко обняла его.
— Будь осторожен, Кукушонок.
Она снова перегнулась через балюстраду, и когда пираты добрались до лестничной площадки под ними, при помощи своих способностей устроила в глубине коридора страшный грохот. Пираты стремительно обернулись туда. Пока они кричали и тыкали по направлению к коридору пальцами, Нил взбежал по лестнице. Шаги его босых ног почти не были слышны на деревянных ступеньках. Когда он добрался уже до самой вершины, одна из досок скрипнула у него под ногой, и несколько пиратов обернулись на звук, хотя и слишком поздно, чтобы заметить его.
— Теперь ты, Доннкан, мышонок мой. Готов? Аккуратно на той ступеньке.
Он кивнул, и она повторила грохот, так что еще несколько пиратов бросились в коридор, крича и размахивая оружием. Доннкан взмахнул крыльями и полетел над ступенями. От ветра, поднятого его крыльями, огонь фонарей заколебался, и один из мужчин поднял голову, как раз вовремя, чтобы увидеть мелькнувший белый подол ночной рубашки мальчика.
— Вон там, наверху! — крикнул он, указав рукой.
Пираты помчались по ступенькам, и Изабо отскочила, резко развернулась и побежала по коридору, стараясь шуметь как можно больше. Как она и надеялась, мужчины помчались за ней, вместо того чтобы подняться по лестнице и посмотреть, в чем дело. Она увела их далеко от лестницы, пару раз вынужденная остановиться и вступить в схватку, когда они догоняли ее. Никто не ожидал, что девушка с искалеченной рукой может уметь драться, поэтому первые несколько раз она с легкостью уходила от них. Но они стали осторожнее, и ей пришлось трудно, поскольку они окружили ее со всех сторон, размахивая оружием, но она сделала сальто через их головы и побежала дальше, пытаясь скрыться от них. Если бы у нее только было время, она могла бы снова превратиться в мышь, но их было слишком много и они приближались слишком быстро, а Изабо уже и так опасно перенапряглась, будучи вынуждена часто использовать магию.
Она побежала дальше, чувствуя резкую боль в боку, потом оглянулась через плечо. Внезапно она врезалась в кого-то очень большого. На миг задохнувшись от неожиданности, она не смогла достаточно быстро увернуться от рук, схвативших ее. Перед ней промелькнуло увенчанное треуголкой уродливое лицо, заросшее черной щетинистой бородой до самых глаз, ухмыляющийся рот, полный гнилых сломанных зубов, и огромный крючковатый нос, а потом огромный твердый кулак обрушился на ее висок, и она погрузилась в рокочущую тьму.
Очнулась она с раскалывающейся от боли головой. В глаза бил слепящий свет, и она отвернулась, прикрыв лицо ладонью.
— Значит, наша маленькая колдунья очнулась. — Сквозь шум в ушах Изабо пробился бархатный голос Маргрит. — Это хорошо, а то я уже начала бояться, что ты убил ее, Кувалда.
— А-а, — сказала Изабо, не убирая руки. — Значит, я наконец-то встретилась с тем самым Кувалдой, мужчиной, который до синяков колотит ребятишек. Не могу сказать, что рада знакомству.
Раздался нечленораздельный рык, потом Маргрит сказала:
— Нет, нет, Кувалда, не бей ее больше. Я хочу с ней поговорить, а если она потеряет сознание, то не сможет отвечать.
Изабо приоткрыла пальцы и взглянула сквозь них.
— Пожалуйста, уберите этот свет, чтобы он не светил мне прямо в глаза. — Ее голос был жалобным.
— Нельзя не признать, что дерзости у нее хватает, — сказала Маргрит с неприязненным восхищением в голосе. — Но скоро мы его из нее выбьем. — Свет переместился так, что еще сильнее забил Изабо в глаза. — Значит, ты колдунья, — промурлыкала она, и Изабо увидела вспышку золотого огня — Маргрит вертела в длинных белых пальцах кольцо с драконьим глазом.
— Я еще не прошла Испытание на статус колдуньи, — безучастно ответила Изабо. Она осторожно села, сдерживаясь, чтобы не шарахнуться, поскольку это движение заставило ее очутиться слишком близко от чернобородого пирата. Она сокрушенно потерла висок. — Такое впечатление, как будто меня ударили молотком, — заметила она, ни к кому не обращаясь. — Полагаю, толченой ивовой коры мне не дадут?
— Но у тебя же есть кольцо колдуньи? Даже целых два, ведь у тебя кроме кольца с драконьим глазом есть еще и рубин. Очень большой и красивый рубин.
— Рубин принадлежал моему предку, Фудхэгану Рыжему. Поскольку вместо кольца колдуньи я уже ношу драконий глаз, этот рубин я ношу в знак того, что прошла Испытание Огня.
— Как я вижу, у тебя есть кольца всех стихий, кроме воды. Ты очень молода для того, чтобы пройти столько Испытаний Стихий. В мое время нужно было достичь двадцати четырех лет, прежде чем быть хотя бы принятым в Шабаш, не говоря уж о том, чтобы пройти Испытания Стихий.
— Времена меняются. В наши дни слишком мало тех, у кого есть способности, чтобы придираться к возрасту.
— Хм, как интересно. Мне стоило быть более осторожной, но грязное лицо и грубая одежда ввели меня в заблуждение. Я считала тебя глупой крестьянской девчонкой, которая ничего не соображает.
Внезапно фонарь притушили, и он больше не светил Изабо прямо в лицо. Она облегченно вздохнула и потерла виски, оглядываясь по сторонам. Без фонаря в комнате стало темно, но Изабо поняла, что она находится в роскошном помещении, обставленном массивной темной мебелью и увешанном огромными гобеленами, с прекрасной работы ковром на полу. Освещала его лишь канделябра на серванте за спиной у Маргрит, так что лицо колдуньи оставалось в тени, тогда как лицо Изабо было ярко освещено.
Пират с крючковатым носом стоял, неприятно ухмыляясь ей, его громадные красные руки были засунуты за широкий ремень. На нем был грязный бархатный кинжал, штаны и высокие черные сапоги, а из-под треуголки сосульками свисали сальные черные волосы и борода. В ухе у него сверкал изумруд.
У ног Маргрит на коленях стоял паж с золотым подносом в руках. Его лицо было опущено, но по его поникшим плечам Изабо поняла, что он отчаянно несчастен. Она отвела глаза, сбитая с толку, и с удивлением увидела толстую жабу, сидящую на малиновой бархатной подушке. Внезапное воспоминание заставило ее губы изогнуться в еле заметной улыбке, но она ничего не сказала, а ее улыбка быстро померкла, когда она увидела лежащий перед ними на столе мешок из волос никс, из которого были небрежно выброшены все ее пожитки. Она изо всех сил попыталась ничем не показать своего ужаса, но Маргрит внимательно наблюдала за ней и довольно прищурилась, заметив, как губы Изабо слегка вздрогнули.
— И где же мальчишки? — любезно осведомилась Маргрит. — Я не думала, что ты сможешь снова освободить их так быстро. Интересно, как тебе удалось спрятаться в комнате так, что мы не могли найти тебя?
Изабо ничего не сказала.
Маргрит постучала по зубам пурпурным ногтем, длинным, точно нож.
— Я решила не убивать тебя, по крайней мере, пока, — сказала она ласково. — Судя по всему, ты обладаешь силой, исключительной силой, если смогла обвести меня вокруг пальца. Я сочла, что подобная сила будет мне очень кстати. Ты останешься здесь и станешь моей ученицей.
Изабо внимательно посмотрела на нее.
— Благодарю вас за честь, которую вы оказываете мне, — ответила она с легким налетом иронии. Ямочки на щеках Маргрит обозначились четче, и ей стало еще страшнее.
Колдунья села, грациозно расправив свои шелковы юбки.
— Можешь налить нам вина, малыш, а потом можешь быть свободен.
— Да, миледи, — отозвался паж, разливая вино из золотого кувшина в два хрустальных бокала. Вино сияло тем же золотистым огнем, что и кольцо Изабо. У Изабо чуть расширились глаза, поскольку хрустальные бокалы были большой редкостью и очень дорого стоили.
— Я вижу, что в положении вашей ученицы есть свои преимущества, миледи, — сказала она сладко. — Я слышала, что вино из хрустальных бокалов вкуснее любого другого вина.
— Да, это действительно так, — согласилась Маргрит. — А это вино, моя маленькая колдунья, сделано с медом цветка золотой богини. Обещаю, что оно разбудит в тебе такую страсть, которую не так-то легко утолить. — Она рассмеялась и погладила пажа по щеке, а потом скользнула рукой по его телу, запустив руку ему в штаны и принявшись сладострастно ласкать его. Изабо покраснела, как и паж, украдкой бросивший на нее быстрый взгляд.
— Я Изабо Ник-Фэйген, тетя Доннкана, — ответила она учтиво. — А вы, должно быть, Маргрит Ник-Фоган.
Колдунья была ошарашена. Она вошла в комнату, шелестя своими шелками. За ней показалось трое мужчин, все значительно меньше ее ростом. Один был суетливый старик в бархатной шапочке с кисточкой и с банкой пиявок и видавшей виды кожаной сумкой в руках. Другой, держащий фонарь, был толстым пиратом с деревянной ногой, щетинистой седой бородой и очень красным лицом. Третий же был очень молоденький и очень красивый, разодетый в шелка и парчу. Они держались поодаль от колдуньи, и судя по их нервозному поведению, все трое относились к ней с огромным почтением.
— Изабо Ник-Фэйген… — повторила колдунья, смерив Изабо взглядом с головы до ног. — Значит, ты банприоннса, хотя по твоему виду этого и не скажешь. И еще и ведьма вдобавок. — Она бросила взгляд на постель, где в ужасе съежились мальчики. — Причем могущественная, если смогла разрубить мои цепи. Должна признаться, я удивлена.
Изабо склонила голову.
— Спасибо.
Маргрит провела по губам цвета темной сливы невероятно длинным ногтем того же оттенка.
— Ты заинтриговала меня, Изабо Ник-Фэйген. — Она величаво прошествовала вперед и остановилась у кресла за столом. Через миг она повернула голову и рявкнула, — Вы что, нарочно пытаетесь оскорбить меня, или просто такие тугодумы? Вы что, думаете, что я сама буду отодвигать себе кресло?
Хорошенький молодой паж бросился вперед и отодвинул кресло, и она потрепала его по щеке.
— Спасибо, малыш, — промурлыкала она, садясь в кресло. Сделав изящный жест рукой, колдунья указала Изабо на другое кресло.
— Спасибо, я предпочитаю стоять, — ответила Изабо.
Колдунья улыбнулась, ее глаза блеснули.
— Разрешить тебе сидеть в моем присутствии — знак огромной милости, Изабо Ник-Фэйген. Ты осмеливаешься оскорбить меня отказом от этой милости?
— На самом деле, я довольно сильно устала, — ответила Изабо. — Так что присесть мне не помешает. — Она улыбнулась пажу, который неловко подвинул ей кресло, потом села, зажав посох между коленями.
Маргрит наблюдала за ней сквозь полуприкрытые веки.
— Кажется, я почти развеселилась, моя маленькая ведьмочка. В последнее время мне не доводилось испытывать подобного чувства. Пожалуй, я даже могу оставить тебе жизнь.
— В таком случае, я попытаюсь еще немного повеселить вас, миледи. Что вас обычно забавляет, миледи?
Колдунья улыбнулась, и руки Изабо еще сильнее сжали посох. Никогда еще она не видела улыбки, скрывавшей столь холодную угрозу.
— Как ты сюда попала? — неожиданно рявкнула Маргрит. — И не думай мне солгать, ведьма, я все равно узнаю.
Мысли Изабо лихорадочно заметались, хотя лицо осталось обманчиво бесстрастным. Она спокойно ответила:
— Я прилетела, миледи. Если вы не забыли, моей матерью была Ишбель Ник-Танах, та, что зовут Крылатой.
— Откуда ты узнала, где меня найти?
— Я преследовала упряжку лебедей, — отозвалась Изабо. — В ту ночь, когда вы похитили мальчиков, я присматривала за детьми. Я увидела вас в окно.
— А-а, понятно. Значит, это тебе наша маленькая нянюшка отвела роль козла отпущения. Но тебе же должны были подсыпать сонного зелья в вино?
— Я выпила лишь глоток, — ответила Изабо. — Вино и чтение учебников не слишком хорошо сочетаются.
— Значит, ты все еще ученица, — с небольшой морщинкой между бровями проговорила Маргрит. — Ты показалась мне слишком молодой, чтобы иметь ведьмин посох, и, как я вижу, у тебя на руках нет колец. Ты что, украла чей-то посох? Этот посох должен обладать довольно большой силой, чтобы вызвать огонь достаточной силы для того, чтобы разбить мои цепи.
Изабо ничего не ответила. Хотя ее руки и тело были совершенно неподвижны, она вся превратилась во внимание, следя за каждым малейшим движением рук и ресниц колдуньи, за мельчайшим изменением выражения ее лица.
— Значит, ты отправилась спасать своего племянничка, — сказала колдунья, — и моего внука тоже, полагаю. Как же ты намеревалась это сделать?
— Не знаю, — призналась Изабо. — Добраться сюда и без того было достаточно трудно, так что у меня не было ни времени, ни сил, чтобы строить какие-то планы.
Маргрит нахмурилась.
— Ты одета, как деревенский мальчишка, у тебя изувечена рука, ты сама совсем еще ребенок, и все же у меня почему-то есть подозрение, что ты не совсем то, чем кажешься. Ты похитила чужой ведьмин посох, но у тебя должно быть достаточно собственной силы, поскольку ты сумела воспользоваться им, причем воспользоваться хорошо. И ты сидишь здесь так спокойно, как на послеобеденном чаепитии, а не как будто тебя поймали с поличным. Неужели тебе не страшно?
— Очень, — искренне призналась Изабо.
Маргрит нахмурилась сильнее.
— Жаль, что придется убить тебя. Ты заинтриговала меня, по-настоящему заинтриговала. Мне очень хотелось бы выяснить о тебе побольше, самой проэкзаменовать тебя, посмотреть, каковы твои силы. Жаль, что я не могу позволить себе рисковать.
Изабо улыбнулась.
— Почему-то я чувствую одно лишь облегчение, хотя и понимаю, что это означает, что вы убьете меня скорее раньше, чем позже.
Колдунья довольно прищурилась.
— А ты ловишь все на лету.
— Спасибо, — скромно ответила Изабо. Она увидела, как пальцы Маргрит поднялись и сказала поспешно: — Вы говорили о Сьюки, няне Доннкана? Это она шпионила на вас? — Говоря, она медленно распустила шнурок, стягивавший края мешочка из волос никс и незаметна начала натягивать его на кристальный наконечник посоха.
Маргрит довольно зажмурилась.
— Да, вот уже несколько лет. И вот что самое забавное в этом. Она сама об этом не подозревает.
— То есть как это?
— Сьюки была шпионкой Майи, Майи Когда-то-Благословенной, Майи дочери Фэйрга. — В бархатном голосе сквозило презрение. — Майя когда-то обратилась ко мне за помощью, и мы установили способ связи с ее шпионами. Она пробыла у меня совсем недолго, и после этого я ее больше не видела, но эта глупенькая нянька исправно шлет мне все сведения, в которых я нуждаюсь, и даже больше, вот уже несколько лет! Я подписываю послания к ней именем Майи и не скуплюсь на изъявления благодарности, а она обращается ко мне «моя любимая Банри». Если бы меня от этого не тошнило, я бы, пожалуй, сочла это даже забавным.
— Я тебе не верю! — внезапно закричал Доннкан, и его голосок задрожал то ли от гнева, то ли от слез. — Сьюки никогда бы не предала маму и папу!
— Но она именно это и сделала, мой мальчик, — ответила Маргрит голосом мягким и холодным, точно шелк. — Много, много раз. А когда мне было нужно, я передавала мои сведения тирсолерцам, которые были моими союзниками в прошлом. Они хорошо платили за новости о планах и стратегиях армий твоего отца. О, мне доставило немало удовольствия видеть, как все затеи Мак-Кьюинна раз за разом проваливались, вся его хитрая тактика оказывалась бесполезной, его людей убивали из засады, его корабли грабили и топили, а его способность править снова и снова оказывалась под сомнением. Еще несколько поражений, как те, что он потерпел в последнее время, и народ Эйлианана начнет подыскивать себе нового ри.
— Нет, этого не будет! — закричал Доннкан.
— Еще как будет, и ты, мой вспыльчивый олененок, отлично подойдешь на эту роль.
— Я?
— Ну да, разве ты не наследник престола? С мудрым и любящим регентом, таким, как я, который будет направлять тебя, ты станешь таким ри, какого история никогда не забудет.
Изабо мгновенно позабыла о необходимости прислушиваться к каждому нюансу голоса Маргрит.
— Так вот каков твой план? — взорвалась она. — Ты похитила Доннкана, чтобы сделать из него марионетку, а самой в это время править от его имени!
Маргрит улыбнулась ей.
— Да, именно таков мой план. Хотя, честно говоря, сначала я собиралась просто взглянуть на своего внука в надежде, что он мог унаследовать хоть что-нибудь от меня, но нет, как я и боялась, Нил точно такой же слабак и глупец, как и его папочка. Да уж, не зря его прозвали глупым кукушонком.
— А как ты собираешься сделать Доннкана ри, когда его отец жив и здоров? Думаешь, Лахлан с такой легкостью откажется от короны, если он так долго за нее боролся?
Улыбка на губах Маргрит заиграла сильнее.
— Пока мы с тобой беседуем, мой флот пиратов готовиться атаковать флот Мак-Кьюинна. Я уверена, что как только крылатый ули-бист услышит, что его сынок похищен, он немедленно поспешит в Дан-Горм, чтобы приглядывать за его поисками. Я не ошибаюсь?
Изабо не сказала ни слова.
На щеках Маргрит заиграли ямочки.
— Как, я уверена, ты знаешь, мои пираты славятся своей жестокостью. Они получили приказ убивать каждого мужчину, женщину и юнгу на кораблях королевского флота, а всю добычу поделить между собой. Ради такого случая я не стану требовать с них мою обычную долю.
Доннкан заплакал.
— Нет, мама, папа!
Он выскочил из кровати. Маргрит подняла руку, и он внезапно рухнул на пол, посинев и начав задыхаться. Его руки тщетно хватали грудь и горло, пытаясь освободить дыхательные пути. Изабо вскочила и подбежала к нему, но так же внезапно, как и начался, приступ удушья вдруг прошел. Хрипло дыша, Доннкан лежал на полу, и Изабо помогла ему сесть, изо всех сил пытаясь утешить его.
— Ты подлая и злобная старуха! — четко сказал Нил, сев и указав пальцем на Маргрит. — Я не верю, что ты моя бабушка. Я ни за что в это не поверю!
Маргрит рассмеялась.
— Привяжи этих недоносков к кровати, — приказала она одноногому пирату, — а ты, ты можешь заняться хоть каким-то делом и своими маленькими зверюшками высосать из них немного крови.
Доктор кивнул. Его руки, когда он пыталась открыть крышку банки, дрожали.
— А ты, морковка рыжая, мне наскучила. Пора тебе покинуть эту землю и воссоединиться со вселенной, — Маргрит подняла руки, на щеках у нее заиграли ямочки.
Внезапно раздался грохот, и сверкнула вспышка, оставившая после себя облако густого черного дыма. Маргрит закашлялась и помахала рукой, разгоняя дым. Все, что осталось от Изабо — это лишь небольшая кучка сброшенной одежды на полу. Колдунья сердито закричала:
— Куда она подевалась? Кто она такая, маг фейерверков, чтобы так исчезать в клубе дыма? Найти ее!
Изабо затаилась за плинтусом, сжимая драгоценный мешочек из волос никс в дрожащих лапках. Она слышала лишь неровный топот башмака и деревянной ноги — пират обыскивал комнату, негромкое шипение голоса Маргрит, его громогласный ответ. Прошло, казалось, бесконечно долгое время, прежде чем до нее донесся шелест юбок Маргрит и дробный стук деревянной ноги пирата, вышедших из комнаты. Вслед за ними дрожащей походкой вышел молоденький паж. Теперь слышалась лишь нервозная суета доктора, постанывавшего и бормотавшего, выполняя свою задачу. В конце концов дверь за ним тоже закрылась, и воцарилась тишина, время от времени прерываемая всхлипами одного из мальчиков.
Изабо выглянула из-за своего плинтуса, усы у нее подрагивали. Удостоверившись, что в комнате не осталось никого, кроме нее самой и мальчиков, она выползла и приняла свой собственный вид. Ее одежду отшвырнули к стене, и она поспешно натянула ее, радуясь, что на этот раз на ней были только просторная рубаха, хлопковые трусики и штаны до колена.
Мальчики были привязаны кровати, и с их голых тел свисали жирные черные пиявки, довольно помахивая полосатыми хвостами. Изабо торопливо порылась в сумке, отыскав мешочек с солью, которую все ведьмы носили при себе, чтобы использовать в своих ритуалах. Она посыпала пиявок солью до тех пор, пока они не отвалились, извиваясь, оставив на телах мальчиков множество маленьких треугольных ранок, из которых сочилась кровь.
— Не бойтесь, кровь скоро остановится, — прошептала она ребятишкам, бледным от потери крови и ужаса. Понадобилось всего несколько взмахов ее кинжала, чтобы освободить их, потом Изабо вытащила их из кровати и прижала к себе. — Мы должны как можно быстрее выбраться отсюда, чтобы предупредить ваших родителей. — Кроме того, у меня нет никакого желания еще раз встречаться с этой мерзкой злыдней.
Она приложила ухо к двери и услышала громкое дыхание одноногого пирата. Изабо при помощи своих способностей очень медленно и осторожно поворачивала механизм замка до тех пор, пока он со щелчком не открылся, и молниеносно распахнула дверь. Кресло пирата, прислоненное к двери, рухнуло на пол. Старый пират оглушительно хрюкнул и попытался встать, но кинжал Изабо тут же прижался к его горлу так, что он еле мог дышать. Его лицо покраснело еще больше, он задышал со свистом и запыхтел, но не закричал.
За считанные секунды она привязала его к кровати, а мальчики с энтузиазмом помогли ей заткнуть ему рот разорванной наволочкой, потом она заперла за ними дверь, поставив кресло Культяпки туда, где оно стояло.
— Давайте, ребятки, притворимся мышками и проползем по замку как можно тише, — прошептала она.
— Тетя Бо, ты действительно была мышкой, правда? — сказал Нил.
— Да, кукушонок, была.
— А ты можешь показать, как нам тоже превратиться в мышат, тогда нам не придется притворяться?
— Мне очень бы хотелось, Кукушонок, но я сама не совсем понимаю, как я это делаю. А теперь идемте, только тихо! На цыпочках и молчок! Я уверена, что в этом замке куча людей, с которыми нам совсем не нужно встречаться.
Они пробирались по темному коридору. Все ведьмино чутье Изабо было настороже, сердце бешено колотилось. Теперь, когда мальчики были свободны, она хотела бежать из этой грязной старой крепости как можно быстрее.
Она чувствовала вокруг разумы множества людей, часть из которых была настолько жестокими и отвратительными, что ее передергивало. С ужасом почувствовала она и разум Маргрит, ищущей ее. Она изо всех сил постаралась защитить свои мысли, радуясь, что Латифа Кухарка, одна из ее первых наставниц, так хорошо научила ее этому умению.
Изабо встала на колени, чтобы посмотреть в лицо мальчикам.
— Вот что, мальчики, если мы вдруг окажемся порознь, я хочу, чтобы вы как можно дальше забрались наверх, на самую вершину форта, прямо на крышу. Никто не станет искать вас там, они решат, что мы отправимся к морю, чтобы попытаться украсть лодку или спрятаться где-нибудь на корабле. Заберитесь в клетки с лебедями, они спрячут вас за своими крыльями, если вдруг кто-нибудь придет вас искать. Вы меня поняли?
Они кивнули, очень маленькие и грязные в своих измятых и окровавленных ночных рубашках.
— Но ты ведь не оставишь нас, тетя Бо, правда?
— Нет, если только смогу, милый. Но меня ищут, ищут по всей крепости, а скоро поймут, что и вы тоже исчезли. Мы должны быть очень, очень осторожны.
С гулко бухающими сердцами они пробирались по темным коридорам, пока не очутились на лестнице. Внизу мелькнул свет, и Изабо отодвинула мальчиков к себе за спину, осторожно взглянув через перила. С нижнего этажа поднимались люди с фонарями. Колышущийся оранжевый свет выхватывал из темноты их жестокие лица и острые сабли. Глаза некоторых прикрывали черные повязки, у других вместо рук были крюки, третьи опирались на костыли или даже ковыляли на деревяшках, как Культяпка. Их вид явно не предвещал ничего хорошего. Изабо вздрогнула. Потом отошла от перил, нерешительно покусывая палец, но снова подобралась вперед, поманив Нила.
— Я отвлеку их внимание. Когда они отвернутся, вы побежите по лестнице быстро и тихо, как мышки. Не оглядывайтесь, просто бегите! Обещаете?
Он кивнул, и Изабо крепко обняла его.
— Будь осторожен, Кукушонок.
Она снова перегнулась через балюстраду, и когда пираты добрались до лестничной площадки под ними, при помощи своих способностей устроила в глубине коридора страшный грохот. Пираты стремительно обернулись туда. Пока они кричали и тыкали по направлению к коридору пальцами, Нил взбежал по лестнице. Шаги его босых ног почти не были слышны на деревянных ступеньках. Когда он добрался уже до самой вершины, одна из досок скрипнула у него под ногой, и несколько пиратов обернулись на звук, хотя и слишком поздно, чтобы заметить его.
— Теперь ты, Доннкан, мышонок мой. Готов? Аккуратно на той ступеньке.
Он кивнул, и она повторила грохот, так что еще несколько пиратов бросились в коридор, крича и размахивая оружием. Доннкан взмахнул крыльями и полетел над ступенями. От ветра, поднятого его крыльями, огонь фонарей заколебался, и один из мужчин поднял голову, как раз вовремя, чтобы увидеть мелькнувший белый подол ночной рубашки мальчика.
— Вон там, наверху! — крикнул он, указав рукой.
Пираты помчались по ступенькам, и Изабо отскочила, резко развернулась и побежала по коридору, стараясь шуметь как можно больше. Как она и надеялась, мужчины помчались за ней, вместо того чтобы подняться по лестнице и посмотреть, в чем дело. Она увела их далеко от лестницы, пару раз вынужденная остановиться и вступить в схватку, когда они догоняли ее. Никто не ожидал, что девушка с искалеченной рукой может уметь драться, поэтому первые несколько раз она с легкостью уходила от них. Но они стали осторожнее, и ей пришлось трудно, поскольку они окружили ее со всех сторон, размахивая оружием, но она сделала сальто через их головы и побежала дальше, пытаясь скрыться от них. Если бы у нее только было время, она могла бы снова превратиться в мышь, но их было слишком много и они приближались слишком быстро, а Изабо уже и так опасно перенапряглась, будучи вынуждена часто использовать магию.
Она побежала дальше, чувствуя резкую боль в боку, потом оглянулась через плечо. Внезапно она врезалась в кого-то очень большого. На миг задохнувшись от неожиданности, она не смогла достаточно быстро увернуться от рук, схвативших ее. Перед ней промелькнуло увенчанное треуголкой уродливое лицо, заросшее черной щетинистой бородой до самых глаз, ухмыляющийся рот, полный гнилых сломанных зубов, и огромный крючковатый нос, а потом огромный твердый кулак обрушился на ее висок, и она погрузилась в рокочущую тьму.
Очнулась она с раскалывающейся от боли головой. В глаза бил слепящий свет, и она отвернулась, прикрыв лицо ладонью.
— Значит, наша маленькая колдунья очнулась. — Сквозь шум в ушах Изабо пробился бархатный голос Маргрит. — Это хорошо, а то я уже начала бояться, что ты убил ее, Кувалда.
— А-а, — сказала Изабо, не убирая руки. — Значит, я наконец-то встретилась с тем самым Кувалдой, мужчиной, который до синяков колотит ребятишек. Не могу сказать, что рада знакомству.
Раздался нечленораздельный рык, потом Маргрит сказала:
— Нет, нет, Кувалда, не бей ее больше. Я хочу с ней поговорить, а если она потеряет сознание, то не сможет отвечать.
Изабо приоткрыла пальцы и взглянула сквозь них.
— Пожалуйста, уберите этот свет, чтобы он не светил мне прямо в глаза. — Ее голос был жалобным.
— Нельзя не признать, что дерзости у нее хватает, — сказала Маргрит с неприязненным восхищением в голосе. — Но скоро мы его из нее выбьем. — Свет переместился так, что еще сильнее забил Изабо в глаза. — Значит, ты колдунья, — промурлыкала она, и Изабо увидела вспышку золотого огня — Маргрит вертела в длинных белых пальцах кольцо с драконьим глазом.
— Я еще не прошла Испытание на статус колдуньи, — безучастно ответила Изабо. Она осторожно села, сдерживаясь, чтобы не шарахнуться, поскольку это движение заставило ее очутиться слишком близко от чернобородого пирата. Она сокрушенно потерла висок. — Такое впечатление, как будто меня ударили молотком, — заметила она, ни к кому не обращаясь. — Полагаю, толченой ивовой коры мне не дадут?
— Но у тебя же есть кольцо колдуньи? Даже целых два, ведь у тебя кроме кольца с драконьим глазом есть еще и рубин. Очень большой и красивый рубин.
— Рубин принадлежал моему предку, Фудхэгану Рыжему. Поскольку вместо кольца колдуньи я уже ношу драконий глаз, этот рубин я ношу в знак того, что прошла Испытание Огня.
— Как я вижу, у тебя есть кольца всех стихий, кроме воды. Ты очень молода для того, чтобы пройти столько Испытаний Стихий. В мое время нужно было достичь двадцати четырех лет, прежде чем быть хотя бы принятым в Шабаш, не говоря уж о том, чтобы пройти Испытания Стихий.
— Времена меняются. В наши дни слишком мало тех, у кого есть способности, чтобы придираться к возрасту.
— Хм, как интересно. Мне стоило быть более осторожной, но грязное лицо и грубая одежда ввели меня в заблуждение. Я считала тебя глупой крестьянской девчонкой, которая ничего не соображает.
Внезапно фонарь притушили, и он больше не светил Изабо прямо в лицо. Она облегченно вздохнула и потерла виски, оглядываясь по сторонам. Без фонаря в комнате стало темно, но Изабо поняла, что она находится в роскошном помещении, обставленном массивной темной мебелью и увешанном огромными гобеленами, с прекрасной работы ковром на полу. Освещала его лишь канделябра на серванте за спиной у Маргрит, так что лицо колдуньи оставалось в тени, тогда как лицо Изабо было ярко освещено.
Пират с крючковатым носом стоял, неприятно ухмыляясь ей, его громадные красные руки были засунуты за широкий ремень. На нем был грязный бархатный кинжал, штаны и высокие черные сапоги, а из-под треуголки сосульками свисали сальные черные волосы и борода. В ухе у него сверкал изумруд.
У ног Маргрит на коленях стоял паж с золотым подносом в руках. Его лицо было опущено, но по его поникшим плечам Изабо поняла, что он отчаянно несчастен. Она отвела глаза, сбитая с толку, и с удивлением увидела толстую жабу, сидящую на малиновой бархатной подушке. Внезапное воспоминание заставило ее губы изогнуться в еле заметной улыбке, но она ничего не сказала, а ее улыбка быстро померкла, когда она увидела лежащий перед ними на столе мешок из волос никс, из которого были небрежно выброшены все ее пожитки. Она изо всех сил попыталась ничем не показать своего ужаса, но Маргрит внимательно наблюдала за ней и довольно прищурилась, заметив, как губы Изабо слегка вздрогнули.
— И где же мальчишки? — любезно осведомилась Маргрит. — Я не думала, что ты сможешь снова освободить их так быстро. Интересно, как тебе удалось спрятаться в комнате так, что мы не могли найти тебя?
Изабо ничего не сказала.
Маргрит постучала по зубам пурпурным ногтем, длинным, точно нож.
— Я решила не убивать тебя, по крайней мере, пока, — сказала она ласково. — Судя по всему, ты обладаешь силой, исключительной силой, если смогла обвести меня вокруг пальца. Я сочла, что подобная сила будет мне очень кстати. Ты останешься здесь и станешь моей ученицей.
Изабо внимательно посмотрела на нее.
— Благодарю вас за честь, которую вы оказываете мне, — ответила она с легким налетом иронии. Ямочки на щеках Маргрит обозначились четче, и ей стало еще страшнее.
Колдунья села, грациозно расправив свои шелковы юбки.
— Можешь налить нам вина, малыш, а потом можешь быть свободен.
— Да, миледи, — отозвался паж, разливая вино из золотого кувшина в два хрустальных бокала. Вино сияло тем же золотистым огнем, что и кольцо Изабо. У Изабо чуть расширились глаза, поскольку хрустальные бокалы были большой редкостью и очень дорого стоили.
— Я вижу, что в положении вашей ученицы есть свои преимущества, миледи, — сказала она сладко. — Я слышала, что вино из хрустальных бокалов вкуснее любого другого вина.
— Да, это действительно так, — согласилась Маргрит. — А это вино, моя маленькая колдунья, сделано с медом цветка золотой богини. Обещаю, что оно разбудит в тебе такую страсть, которую не так-то легко утолить. — Она рассмеялась и погладила пажа по щеке, а потом скользнула рукой по его телу, запустив руку ему в штаны и принявшись сладострастно ласкать его. Изабо покраснела, как и паж, украдкой бросивший на нее быстрый взгляд.