Форсит Кейт. Череп мира

   Изабо ничего не ответила, хотя выражение тревоги так и не сошло с ее лица. Хан'гарад наклонился и поцеловал жену, которая поморщилась, недовольная тем, что он такой грязный и потный.
   — Я же работал, леаннан, — ответил он. — Не могу же я чинить потолок и ни капли не испачкаться.
   — Но зачем тебе помогать рабочим? — капризно спросила Ишбель. — Разве тебя не провозгласили Прионнса Тирлетана, главой клана? Почему бы тебе не пожить немного в тишине и покое?
   — Хороший лорд работает вместе со своими людьми, — строго сказал Хан'гарад, потом окинул Изабо с ног до головы проницательным взглядом. — Знак Матери Мудрости, вот как. Молодчина! Расскажешь нам историю о своем имени?
   — Так нечестно, — со смехом заявила Изабо. — Я столько раз слушала историю твоего поиска имени, что смогу рассказать ее, даже если меня разбудят среди ночи. Какую историю ты расскажешь мне в ответ?
   — Любую, какую ты пожелаешь услышать, — с ухмылкой ответил он. — Ну же, Изабо, мы очень беспокоились за тебя. Твоей матери снились кошмары, как ты оказываешься под лавиной и тонешь в бушующей реке. Разве тебе так трудно рассказать нам об этом?
   — Ты задаешь мне вопрос. Готов ли ты предложить мне историю в ответ? — сказала Изабо, лишь отчасти в шутку, и ее отец поклонился и ответил ритуальной фразой.
   Слушая рассказ о ее поиске, ее мать ахала и вздрагивала при каждом повороте истории. Время от времени ее отец хмурился, а однажды угрюмо улыбнулся, но не проронил ни слова, как и полагалось Хан'кобану.
   Когда она рассказала им, как превратилась в сову, Ишбель радостно захлопала в ладоши.
   — Изабо! Какой Талант! Я не могу в это поверить. Откуда могло взяться такое Умение? Я слышала истории о ведьмах, которые могли наводить иллюзию, чтобы казаться каким-то зверем, но по-настоящему превращаться…
   — Тише, леаннан, — шикнул на нее Хан'гарад. — Она еще не рассказала до конца. Перебивать очень грубо.
   Изабо улыбнулась, но продолжила рассказ, не нарушая его размеренного ритма. Когда она наконец закончила, Ишбель схватила ее за руку и сжала ее, а из глаз у нее брызнули слезы.
   — Ох, моя маленькая, подумать только, тебе пришлось столкнуться с такими опасностями! И такой Талант! Ты будешь очень могущественной колдуньей. Ты можешь превратиться в любое животное, в какое захочешь?
   — Не знаю, — призналась Изабо. — Пока я превращалась только в животных, которых хорошо знала.
   Где-то глубоко в мозгу у нее эхом отозвалось воспоминание о словах королевы драконов. Чтобы понять любое живое существо, нужно проникнуть внутрь и почувствовать биение его сердца. Чтобы разгадать тайны вселенной, ты тоже должна почувствовать, как бьется ее сердце.
   Хан'гарад сделал хан'кобанский жест благодарности.
   — Хан'тинка, — проговорил он медленно. — Воистину могущественное имя, хотя и немного необычное. Думаю, теперь твою историю поиска имени будут рассказывать у костра куда чаще, чем мою.
   — Сказители больше всего любят твою, — со смехом заверила его Изабо.
   — Ну вот, разве я тебе не говорила, что видела во сне, как Изабо застигло лавиной? — воскликнула Ишбель, хватая большую руку Хан'гарада своими маленькими ручками. — Когда ты наконец признаешь, что я вижу вещие сны?
   — Теперь, когда Изабо жива, здорова и находится вместе с нами, я признаю это, леаннан, — сказал он с не свойственной ему улыбкой, которая мгновенно преобразила его суровое лицо. — Пойдем, Изабо, ты, должно быть, очень устала. Почему бы тебе не подняться к себе в комнату и не поспать?
   — Я лучше посмотрю, что вы сделали с башнями за то время, пока меня не было, — сказала Изабо и встала, потягиваясь, так что захрустели суставы. — Но тебе нужно лечь, мама, у тебя действительно усталый вид.
   — Да, я уже устала таскать этих младенцев, не могу не признаться, — сказала Ишбель, протягивая мужу руки, чтобы он помог ей подняться. — Молю Эйя, чтобы они родились как можно скорее.
   Эйя услышала ее молитвы, и близнецы появились на свет на следующий вечер. Был Кандлемас, день рождения Изабо и Изолт. Вместо того, чтобы на рассвете праздновать смену времен года, как она делала всегда, Изабо провела все сутки в комнате Ишбель, поскольку роды оказались долгими и трудными. Родившуюся первой девочку, малышку с копной медно-рыжих волос, назвали Элоизой, а ее младшего брата, поменьше и с более светлыми волосами, нарекли Аласдером.
   — Элоизой звали мою мать, а Аласдером — отца, — прошептала Ишбель, очень бледная и утомленная. — Я рада, что теперь смогу часто вспоминать их, ведь они умерли, когда я была совсем маленькой.
   — А меня ты в честь кого назвала? — спросила Изабо, убирая с лица матери потемневшие от пота волосы и поднося к ее губам чашку с тонизирующим чаем.
   Ишбель слабо сделала глоток, потом сказала:
   — Вы с Изолт получили имена моих бабушек. Изабо Ник-Эйслин была матерью моего отца, а Изолт Ник-Танах — матери, так что вы в родстве с Мак-Эйслинами и Мак-Танахами, что, возможно, объясняет, почему тебя так тянет к земле и лесу. — Она упала обратно в подушки, глядя на две рыжие головенки, уткнувшиеся ей в бок, с чем-то вроде изумления на лице. — Они такие крошечные, — прошептала она. — Я и забыла…
   Изабо погладила пушистые волосики маленького Аласдера, который уже заснул.
   — Ну, сегодня ведь ровно двадцать два года, как ты родила нас с Изолт. Странно, что они родились в наш день рождения.
   — И как по-другому, — сказала Ишбель с дрожью, от которой Аласдер тихонько захныкал во сне, а Элоиза открыла мутные голубые глазки. — Ох, ваше рождение было таким кошмаром. Повсюду вокруг драконы, пахнет дымом и огнем, а на моем лице тени их когтей… Даже вспоминать об этом не хочу.
   — Лучше поспи, мама, — ласково сказала Изабо. — Это было очень давно, а сейчас ты здесь в безопасности, а твои малыши здоровые и сильные.
   Ишбель кивнула и улыбнулась. Из-под ее воспаленных век текли слезы.
   — Да, слава Эйя, — пробормотала она. — И благодаря тебе тоже, милая. Я рада, что ты вернулась домой вовремя.
   Ишбель не просыпалась семь дней и семь ночей. Несмотря на плач своих голодных малышей, она мирно реяла в воздухе в своей спальне, закутанная в свернувшиеся вокруг нее в кокон серебристые волосы. Ни тряска, ни щипки, ни крики в самое ухо, ни холодная вода, ни вопли малышей, которых подносили к ней — ничто было не в состоянии пробудить ее от сна.
   В башнях не нашлось ни одной женщины, которая могла бы стать для малышей кормилицей, поэтому Изабо была вынуждена кормить их разбавленным водой козьим молоком с добавленным в него укрепляющими и питательными травами. Это было тем более нелегко, что ей пришлось учить их сосать из специально выдолбленной тыквы-горлянки. Для двух столь крошечных человечков у близнецов были поразительно сильные легкие. Ни один из обитателей замка не мог выспаться — кроме родной матери близнецов. Усталая, измученная и обеспокоенная Изабо не могла не вспоминать дни, когда она была няней Бронвин Мак-Кьюинн, дочери Майи Колдуньи.
   Мысли о Бронвин заставляли Изабо рваться из Башен Роз и Шипов в столицу. Она так долго отсутствовала, что действительно не имела ни малейшего понятия о том, каковы успехи Лахлана и Изолт в их попытках принести Эйлианану мир. Рассказы Ишбель о растущей активности Фэйргов очень тревожили ее, ведь она знала, что морские жители питали огромную ненависть ко всем людям и мечтали уничтожить их.
   Так уж получилось, что у Изабо завязалась странная дружба с Майей Колдуньей, которая была дочерью Короля Фэйргов и человеческой женщины. Несмотря даже на то, что Майя была непримиримой противницей всех самых дорогих Изабо людей, молодая ученица ведьмы не могла не чувствовать странное родство с бывшей банри.
   С тех пор, как Лахлан завоевал трон, они с Изолт неустанно пытались принести в Эйлианан мир и порядок и восстановить города и села, разрушенные за годы гражданской войны. Но Изабо понимала, что Лахлану скоро снова придется поднять оружие против Фэйргов. А она знала об этих морских жителей больше всех, благодаря ее дружбе с Майей и заботе о маленькой фэйргийской банприоннса. Поэтому она приняла решение отправиться в Лукерсирей при первой же возможности, чтобы помочь в борьбе.
   Но Изабо ужасно боялась, что ее мать не пробудится от своего странного зачарованного сна. После их с Изолт рождения Ишбель спала целых шестнадцать лет. Если на этот раз произойдет то же самое, Изабо придется остаться и заботиться о маленьких братике и сестренке, расставшись со своими мечтами об учебе в Башне Двух Лун и о том, чтобы стать колдуньей. Она не могла оставить малышей на попечение старой Димпны, которая, на взгляд Изабо, питала слишком уж сильное пристрастие к горячительным напиткам. Хан'гарад, суровый воин, был беспомощен перед голодными воплями своих крошечных новорожденных малышей. Каждый раз, когда Изабо давала ему подержать кого-нибудь из них, на его иссеченном шрамами лице застывало выражение ужаса, и он неловко держал малыша в своих огромных руках, как будто боялся, что вот-вот сломает его. Поэтому, когда спустя семь дней после рождения близнецов Изабо очнулась от беспокойного сна и увидела мать, стоявшую над колыбелью с сияющими нежностью глазами и порозовевшими бледными щеками, она вздохнула с невыразимой радостью и облегчением.
   Совершенно оправившаяся после недельного отдыха, Ишбель с радостью попыталась накормить своих голодных малышей, которые потянулись к ее груди, точно пчелы на мед. В считанные секунды краснолицые вопящие дьяволята, мучившие Изабо семь дней и семь ночей, превратились в довольных сонных херувимчиков. Изабо смогла наконец доползти до своей собственной давно забытой кровати, рухнуть на нее и погрузиться в глубокий сон.
   Когда она проснулась, был уже день, и все было тихо. Она лежала в блаженном покое, оглядывая комнату с высокими стрельчатыми окнами и каменным камином, украшенным резьбой в виде роз и шипов. Когда Изабо только появилась здесь, это была холодная аскетическая комната, единственным убранством которой был сундук и высокий деревянный подсвечник. Теперь ее увешивали гобелены и украшали прекрасные вещи, которые она нашла, убираясь в башнях. Оконные стекла сверкали на солнце, и дракон, высеченный над камином, казалось, танцевал в солнечных бликах.
   Губы Изабо изогнулись в улыбке. Теперь, когда ее мать проснулась, она была полна решимости как можно скорее отправиться в Лукерсирей, но пешком путешествие заняло бы многие месяцы. Изабо очень не хотелось тратить это время. Она взглянула на изогнутые крылья и поднятые лапы дракона на стене, и ее улыбка стала шире. Похоже, настала пора позвать дракона.
   Изабо уже дважды летала в Лукерсирей на драконе, и не было способа добраться туда быстрее или эффектнее. Но молодая драконья принцесса Эсрок не каждый раз позволяла людям сесть к себе на спину. Изабо не видела ее уже несколько месяцев и была совершенно не уверена, что огромное крылатое существо согласиться везти ее на такое расстояние.
   Изабо выскочила из кровати, умылась и натянула свои старые поношенные штаны. Буба спала, усевшись на спинку кресла, с поднятыми торчком ушами и закрытыми глазами. Изабо не стала тревожить карликовую сову, порывшись в сундуке и вытащив оттуда массивный кожаный недоуздок, такой тяжелый, что она еле подняла его. Повесив его на плечо, она пошла по коридору, с восхищением оглядывая новые гобелены и кресла, блестящие серебряные кувшины и подсвечники, позолоченные зеркала и узоры, украшавшие стены. Ишбель со своей командой из женщин-беженок сотворили настоящее чудо, превратив заброшенные башни в уютный дом.
   Она заглянула в детскую, увидев, что ее мать с малышами крепок спят, а служанка устроилась у камина с кучей штопки. Чувствуя, как в ее венах бурлит свобода, Изабо вприпрыжку спустилась по лестнице. Схватив в кухне на ходу несколько лепешек, она с жадностью набросилась на них по пути через сад к озеру. Хотя светило солнце, Изабо натянула на голову берет, а через руку у нее был перекинут плед. На спине у дракона было очень холодно.
   Изабо встала на берегу озера и подняла голову, глядя на пики-близнецы, которые Хан'кобаны называли Проклятыми Вершинами. От волнения и предвкушения сердце у нее забилось быстрее. Не было ничего более захватывающего дух, чем полет на драконе. Даже полет в облике совы не шел ни в какое сравнение, поскольку дракон мог лететь над облаками, так высоко, что даже была видна кривизна планеты. Кроме того, драконы были самыми огромными из всех существ, самыми мудрыми и самыми грозными. Очень немногим людям выпадала возможность даже просто увидеть их, поскольку они жили на самых отдаленных горных вершинах, далеко от человеческой цивилизации. Право звать драконью принцессу по имени и летать по небу у нее на спине было действительно редкой и огромной честью.
   Кайллек Эсрок Эйри Теллох Кас.
   Она произнесла это имя не в слух, а про себя, и каждый странный слог, задрожав, отозвался во всех клеточках ее тела, и долго спустя звучало какое-то тошнотворное эхо, от которого у нее зазвенело в ушах. Потом Изабо увидела, как из самого сердца Проклятых Вершин поднялось огромное крылатое существо, широко расправив зубчатые крылья. Золотисто-зеленое тело драконьей принцессы сияло в свете солнца, ослепляя Изабо. Она прикрыла глаза ладонью, глядя, как дракон парит над озером, накрыв огромной тенью бирюзовое озеро. Все птицы затихли, насекомые перестали стрекотать. Повисла мертвящая тишина, как будто вся кипучая жизнь луга и леса съежилась в ужасе. Потом черная тень крыльев легла на лицо Изабо, и ей пришлось подавить инстинктивное желание броситься бежать, спасая свою жизнь.
   Драконья принцесса грациозно приземлилась на берегу рядом с Изабо, сложив крылья по отливающим золотом бокам. Изабо ошеломленно подумала, Какая она стала большая. Какая яркая.
   Приветствую тебя, человечек. Правда, сегодня прекрасный день?
   Да, замечательный, отозвалась Изабо, приблизившись к ней на нетвердых ногах. Дракон нависал над ней, высокий, как замок. Ее чешуйки были гладкими и мерцающими, точно шелк, а угловатая голова с острым гребнем и узкие золотистые глаза казались еще более угрожающими, чем всегда. Длинный хвост, извилистый, точно змея, еле заметно подергивался.
   Значит, тебе захотелось полетать, человечек. Ты осмеливаешься доверять дракону?
   Изабо остановилась, ощутив безотчетный страх.
   Разве твои родственники Хан'кобаны не говорят, что никогда не следует доверять дракону? Ты им веришь?
   Да, сказала Изабо с мысленной улыбкой. Хан'кобаны очень мудры.
   И все же ты мечтаешь парить в небе. Ты настолько храбрая или настолько глупая?
   Наверное, и то и другое, сказала Изабо, нерешительно протянув руку, чтобы погладить кремовый шелк драконьей лапы. Под шелковистой шкурой пульсировала вена. Драконья принцесса взвилась на задние лапы, взмахнув крыльями и заколотив длинным мускулистым хвостом. Изабо испуганно шарахнулась.
   Ты не хочешь, чтобы я садилась к тебе на спину?
   Эсрок сидела неподвижно, обвив лапы хвостом.
   Не то чтобы я не хотела разговаривать или летать с тобой, ответила она как-то недоуменно. Мне сегодня как-то тревожно. Мне хочется лететь. Мне хочется лететь очень далеко и очень быстро. Можешь лететь со мной, если хочешь.
   Мне бы очень хотелось, очень, отозвалась Изабо, все еще не решаясь приблизиться, поскольку кончик драконьего хвоста подергивался, и она видела, как на шее у принцессы перекатываются мощные мышцы.
   Тогда залезай, а то я уже выхожу из терпения. Решай. Хочешь лететь или оставаться на земле и просто мечтать о том, чтобы летать?
   Я полечу, ответила Изабо, подходя к Эсрок с кожаной упряжью. Драконья принцесса позволила закрепить у себя на голове и плечах узду и присела, чтобы Изабо смогла забраться к ней на спину, устроившись между двумя гигантскими выступами гребня, венчавшего ее спину. Едва Изабо успела усесться, как Эсрок уже взвилась в воздух, громко взревев. Изабо вцепилась в узду, чувствуя, что от этого рева ее до самого мозга костей пробил озноб. Это был крик вызова, триумфа, возбуждения, и Изабо не слышала, чтобы маленькая принцесса когда-нибудь раньше так кричала.
   Они взмыли над горами, направившись на запад. Изабо увидела под собой Хребет Мира, огромный горный кряж, деливший Эйлианан пополам. Далеко-далеко внизу она различила извилистую голубую ленту Плача Богов и поразилась, что они за столь короткое время пролетели столь огромное расстояние. Путь, который занял у нее много недель, они проделали за несколько минут.
   Драконья принцесса снова взревела и сложила прозрачные крылья. Они спикировали вниз, и мир под их ногами закружился вихрем голубизны и льдистой белизны. Изабо вцепилась в кожаные ремни, ее длинные волосы выбились из косы и летели у нее за спиной, точно огненный хвост метеора. Заснеженная земля понеслась прямо на нее, и она зажмурилась и прикусила губу, решив, что не доставит дракону удовольствия услышать ее крик. Принцесса внезапно изогнулась и вновь взмыла вверх, и Изабо завизжала, почувствовав, что ее сорвало со спины дракона. Она еще крепче вцепилась в кожаный ремень и охнула, когда ее снова тяжело бросило на место между выступами гребня.
   — Ай! — вскрикнула она. Эсрок, ты что, не можешь без этого? У тебя страшно твердый гребень!
   Драконья принцесса рассмеялась и изогнулась так, что Изабо снова чуть не вывалилась. Боишься, что я уроню тебя, человек? Для того, у кого нет крыльев, путь вниз будет очень долгим.
   Именно поэтому я надеваю все эти ремни, отозвалась Изабо, на всякий случая вцепившись еще крепче. Я ни на секунду тебе не доверяю.
   Принцесса повернула голову и уставилась на Изабо одним огромным золотистым глазом, размером с рост Изабо.
   Я всегда считала тебя довольно умной для человека, сардонически ответила Эсрок. Она кувыркнулась в воздухе, сложив крылья по бокам. Изабо повисла вниз головой, голубое небо аркой застыло над зеленым телом дракона, потом она снова очутилась в обычном положении, против воли вскрикнув.
   Эсрок! Да что с тобой сегодня такое?
   Мне как-то… не по себе. Неспокойно. Мне хочется…
   Внезапно принцесса снова взревела и взмыла в небо. Изабо на миг ослепла от слез от резко ударившего ей в лицо обжигающе холодного воздуха. Она подняла руку в перчатке и протерла глаза, потом попыталась связать волосы в узел на затылке. Уголком глаза она заметила бронзовую вспышку и обернулась. За ними гнался другой дракон. По более темному оттенку его шкуры Изабо поняла, что это самец. Неожиданно негнущимися от страха пальцами Изабо уцепилась за упряжь. Эсрок снова затрубила, и на этот раз на ее зов ответили. Еще один самец, много больше, чем принцесса, приближался к ним с юга. Он летел, с каждым мощным ударом огромных, как паруса, крыльев все больше приближаясь к ним. Два самца увидели друг друга и разъяренно взревели. Эсрок поддразнила их, повернувшись и кувыркнувшись так, что показалось ее бледное брюхо, а потом высоко взмыв в небо.
   Они ни за что меня не поймают, — самодовольно заявила она.
   Эсрок, почему они гонятся за тобой? Зачем ты устроила для них весь этот спектакль? Эсрок, думаю, я хочу спуститься!
   Драконья принцесса лишь насмешливо заревела, потом сложила крылья и камнем понеслась вниз, пролетев мимо огромных бронзовых самцов, которые изогнулись в воздухе, пытаясь схватить ее. К своему ужасу, Изабо заметила на горизонте еще двух драконов, летящих им навстречу.
   Эсрок, у тебя что, течка? — ошеломленно спросила Изабо. Ты готова к спариванию?
   Так вот почему эти самцы преследуют меня? — со смехом спросила Эсрок. Они хотят залезть на меня, дочь их королевы? Самонадеянные дураки! Они такие большущие и неуклюжие!
   Она вызывающе затрубила, и ей ответил оглушительный четырехголосый рев. Изабо в совершенном ужасе увидела, что теперь драконы летели в хвосте Эсрок, блестя мерцающими, точно драгоценные камни, глазами, с трепещущими красными ноздрями, пытающимися уловить запах. Два из них были столь огромными, что их тени накрывали целые горные склоны, а их шкуры отливали такой темной бронзой, что казались почти черными. Рядом с ними Эсрок казалась очень маленькой и яркой, но порхала и носилась между ними, точно стрекоза. Снова и снова самцы бросались вперед, пытаясь сомкнуть свои челюсти на ее загривке. Изабо сказала вслух:
   — Похоже, мне здесь совсем не место. Эсрок! Как ты могла позволить мне лететь с тобой именно сегодня?
   Откуда мне было знать? — спросила драконья принцесса с дрожью, от которого все ее тело пошло волнами. Я знала лишь, что мне хочется летать…
   Небольшой гибкий дракон медного цвета оплел своими крыльями ее крылья. На миг Эсрок позволила ему схватить ее сильными лапами, и два дракона полетели к земле, прижавшись друг к другу. Изабо как можно теснее прижалась к шее Эсрок, чувствуя, как огромное тело дракона-самца давит на нее, не давая ей дышать. Потом Эсрок презрительно стряхнула его, торжествующе взревев. Драконья принцесса взмахнула крыльями и понеслась прочь, оставив самца раздосадованно реветь.
   Изабо закусила губу. Очень осторожно, раздумывая, не глупость ли она делает, она расстегнула ремни вокруг пояса. Эсрок развернулась и вновь взмыла вверх, потом на них упала тень дракона. Изабо подняла голову и увидела, что с небес на них несется огромный ширококрылый бронзовый, расставив лапы и заслоняя распростертыми крыльями солнце. Она закричала и прыгнула.
   Земля понеслась на нее с головокружительной скоростью. В ушах грохотал ветер. Изабо закрыла глаза и сосредоточилась. На миг ей показалось, что Талант подвел ее и она разобьется, потом внезапно ветер вдруг подхватил ее. Она забила крыльями и открыла глаза, издав пронзительный ликующий крик беркута. Ветер нес ее, покачивая, повинуясь малейшему движению ее крыльев и хвоста. Она взмыла вверх, бесстрастно глядя, как огромный бронзовый дракон сомкнул челюсти на шее Эсрок и сплел свой хвост с ее. Два гигантских крылатых существа понеслись вниз, хрипло крича.
   Изабо качнула крыльями и, описав дугу, полетела прочь. Ее одежду, точно крошечные лоскутки, уносил прочь ветер. Она подхватила в острые изогнутые когти квадрат белой ткани и им, словно сетью, поймала свои кольца, которые, поблескивая, падали к земле. Даже в облике беркута Изабо понимала, что не должна потерять свои кольца и плед. Совиная лапа, к ее огромному облегчению, все еще висела на кожаном шнурке на ее покрытой перьями груди.
   Полет обратно к Проклятым Вершинам оказался очень долгим, и даже несмотря на силу крыльев беркута, к тому времени, когда Изабо наконец спикировала к башням, она была совершенно без сил. У нее не было никакого желания голышом бежать по залам, поэтому она приземлилась на подоконнике открытого окна одного из верхних этажей. Она приняла свой собственный облик и чуть не свалилась с окна, столь сильным была усталость, навалившаяся на нее. Но все же ей удалось слезть с подоконника, и она больно ободрала колени, упав на пол. Закутавшись в свой мягкий шерстяной плед, Изабо с облегчением обнаружила, что он все еще сколот брошью, которую ей подарил Лахлан, изящным драконом в прыжке с золотым глазом, в который был вставлен драгоценный камень. Это была одна из наиболее дорогих Изабо вещей, равно как и сам плед, который своими руками соткала для нее Хранительница Ключа Мегэн. Белый, с красными и синими пересекающимися полосами, он был пледом Мак-Фэйгенов и символом королевского наследия Изабо. Хотя потеря ее любимых штанов и берета расстроила ее, утрата пледа и броши стала бы для нее настоящим горем.
   — Да, придется мне повозиться, чтобы как-то решить проблему с вечно потерянной одеждой, — сказала она себе, надевая оба своих кольца обратно на пальцы. Потом поспешила по коридорам в свою комнату, счастливо избежав встречи с кем-либо из слуг.
   За время своего пребывания в Башнях Роз и Шипов Изабо узнала о драконах очень многое. Первые три года ее наставником и учителем был сам Фельд Знаток Драконов, а после того, как он погиб, она продолжала заниматься самостоятельно. Фельд составил каталог всех книг и свитков в библиотеке, в которых упоминались драконы, и Изабо методично читала все подряд по этому списку. Она знала, что Эсрок скоро отложит яйцо, которое будет ревностно охранять все три года, пока в нем будет расти и развиваться зародыш маленького дракончика. Судя по учебникам, только что отложенное драконье яйцо было совсем маленьким, но в течение этих трех лет постоянно увеличивалось в размере, пока не достигало величины спящей лошади. Должна была пройти еще сотня лет, прежде чем маленький дракончик достигнет своей полной величины и зрелости. Самой Эсрок было всего одно столетие, и она была много младше всех остальных драконов. Если она сможет благополучно высидеть свое яйцо и свежевылупившийся дракончик окажется самкой, медленное вымирание драконов может остановиться.
   Изабо только порадовалась этой мысли, несмотря даже на то, что это событие поставило ее перед, казалось, неразрешимой проблемой. Теперь не было никакой надежды на то, что драконья принцесса отвезет Изабо в Лукерсирей. Она будет очень занята сооружением гнезда, пока не отложит яйцо, а после этого еще более занята, обогревая его и оберегая от огров, гоблинов, ледяных великанов и прочих хищных обитателей гор. Ее самец будет охотиться для нее и по очереди с ней переворачивать яйцо и обогревать его. Изабо знала, что драконы находили себе пару на всю жизнь, и лишь если один из пары погибал, второй мог найти себе кого-то другого.