Форсит Кейт. Коготь дракона (Ведьмы Эйлианана - 1)

   - Из-за твоего вшивого кота меня чуть не поймали!
   - Твой пес чуть его не загрыз.
   - Я мог попасть в беду!
   - Ты воровал. - Паршивый опешил.
   - А вот и нет.
   - А вот и да. Я видел тебя.
   Паршивый, бросившись вперед, ударил мальчишку в лицо, так что тот пошатнулся и упал. Из носа у него потекла кровь. К ужасу Паршивого, Джед осуждающе тявкнул и завертелся рядом с мальчиком, пытаясь лизнуть его в лицо.
   - За что ты меня ударил? - белобрысый сел, размазывая по лицу кровь.Я не собираюсь никому рассказывать.
   Котенок, очутившись рядом с Джедом, зашипел и выгнул спинку. Щенок радостно прыгнул вперед, залившись лаем, но мальчишка сказал:
   - Нельзя, песик,- и Джед послушно плюхнулся на землю, лизнув ему руку.
   Это было уже слишком.
   - Джед! Ко мне! - приказал Паршивый. Щенок виновато завилял хвостиком, но не двинулся с места.- Джед! Кому сказано? Ко мне! - Песик неохотно потрусил к ногам Паршивого, но бросил преданный взгляд на мальчишку, пытавшегося подняться.
   - Недоросток! - презрительно бросил Паршивый и толкнул белобрысого. Тот снова упал, и Паршивый, нагнувшись, принялся стаскивать с его ног башмаки.
   - Не трогай мои ботинки! - испуганно сказал мальчик, хлюпая носом.Мне еще долго идти. Я не могу без обуви.
   Паршивый, усевшись на землю, попытался втиснуть свои широкие, плоские ступни в башмаки и, справившись с этим, радостно завопил:
   - Вы только гляньте на меня - вылитый лорд!
   Воодушевленный успехом, он стянул с мальчишки куртку, а потом взялся за перчатки, несмотря на то что они были ему безнадежно малы. Но тут белобрысый начал сопротивляться.
   Паршивый настолько проникся неприязнью к мальчику, что забыл про погоню. Он повозил белобрысого носом по земле и принялся сдирать с него плед, когда, услышав крик, с ужасом разглядел давешнего толстяка, за которым следовал целый отряд городской стражи.
   - Вот он, этот парень, который украл кошелек! - закричал толстяк.
   Паршивый в панике оглянулся вокруг, но переулок заканчивался глухой стеной, единственным отверстием в которой было небольшое окошко примерно посередине. Бежать было некуда, а поблизости не было никого, кто мог бы помочь. Бросив мальчишку, он подхватил на руки щенка, чувствуя в кармане предательскую тяжесть украденного кошелька. Если его поймают, то заклеймят каленым железом и отрубят правую руку. В худшем случае ему грозила виселица.
   Стражники рассыпались веером, отрезая ему все пути к отступлению. Паршивый предпринял последнюю отчаянную попытку. Пригнувшись, он бросился на стражников, боднул одного из них в живот и юркнул в образовавшийся просвет. Обычно ему удавалось сбежать, поскольку он был проворен и хитер, но сейчас ему мешали тесные башмаки, а за пазухой беспокойно ерзал щенок. Стражники схватили его без особого труда.
   Один из стражников ухватил белобрысого мальчишку, поскольку толстяк заявил, что он, должно быть, сообщник вора. Толстяк очень обрадовался, когда в кармане у Паршивого обнаружился его кошелек.
   - Отведите их в тюрьму! - воскликнул он.- Я сам поговорю с бароном Рентоном!
   Городская тюрьма находилась под старым дворцом, который был заброшен с тех пор, как король перебрался в Риссмадилл. Теперешний барон Лукерсирея занимал только одно крыло массивного здания, в другом расположилась Гильдия Искателей, а остальные части здания пришли в полный упадок. Паршивый и Томас, как бы испуганы они ни были, во все глаза разглядывали парк - их провели через огромные ворота и потащили по запущенной аллее, которую обступали гигантские деревья, усыпанные белыми цветами. На фоне заснеженных гор сверкающие купола и башенки дворца выглядели очень живописно, а позади возвышалась прямая, как стрела, Башня Двух Лун, самая высокая из всех Башен.
   - Я только однажды заглянул за ворота и почти ничего не разглядел,прошептал Паршивый, хромая в тесных ботинках.- Представляешь, мой папа когда-то был здесь садовником.
   - А где он сейчас?
   - Он умер,- ответил Паршивый и тут же споткнулся от тычка в спину. Стражник грубо велел ему заткнуться
   Они не увидели внутренних покоев дворца, так как их сразу отвели в кордегардию, а оттуда в темницу. Они спускались все глубже и глубже под землю, чувствуя, как над ними смыкается зловонная тьма. Томас испуганно жался к Паршивому, который очень удивился желанию защитить белобрысого мальчишку, шевельнувшемуся внутри него. Наконец они оказались в длинном помещении, разделенном на камеры, в которых сидело множество мужчин, женщин и детей - некоторые были прикованы к кольцам, ввинченным в стены, остальные бродили по своим крошечным клеткам, сжимая деревянные колодки и таращась на факелы, которые несли стражники.
   Это была галерея воров, так сказал им юноша, узнавший в Паршивом сына Адэра Дерзкого.
   - Ну что, молодой Диллон, пошел по стопам отца? Молодец! Жаль, что он не может тебя видеть,- он гордился бы сыном! - Калли, юноша, заговоривший с ними, попал сюда за воровство. Он провел в тюрьме уже почти три года.Барон Рентон занят другими делами. Мне сказали, что нас будут судить, когда здесь не останется свободного места. Я бы сказал, что ждать уже недолго.
   Действительно, длинная галерея была переполнена заключенными, большинство из которых были бледными и изможденными, словно провели здесь долгие годы. Многие были больны и надсадно кашляли, а один старик лежал на куче тряпья и негромко стонал.
   Калли проследил за взглядом Томаса, и его рот искривился.
   - Он уже несколько дней так. Долго не протянет, и ко всем здешним радостям прибавится смердящий труп. Досадно. До того, как его поймали, он был великим человеком, Королем Воров. Только они этого не знают, болваны. Никто из нас не выдал его. Его взяли вместе с дочерью, которая стащила у Леди кольцо прямо с пальца, да так, что та ничего не заметила! Ее схватили не за это, а за то, что плюнула в синалара. А кольцо где-то надежно припрятано, это уж как пить дать.
   Калли был общительным юношей, и появление новых слушателей его обрадовало - он успел устать от разговоров с сокамерниками, которые время от времени вставляли ядовитые замечания, но большей частью отмалчивались, сидя на вонючей соломе, слишком измученные голодом и страхом, чтобы шевелиться. Паршивый слушал с интересом, но Томас сосредоточился на старике, лежавшим на груде тряпок. Одна из босых пяток умирающего оказалась совсем рядом с ним, и пока Калли толковал Паршивому о том, как он обрадуется, если когда-нибудь увидит солнечный свет, Томас, сняв перчатку, просунул руку сквозь решетку, пытаясь дотянуться до старика. У него ничего не получалось, поэтому ему пришлось лечь на пол и вытянуть руку как можно дальше. Паршивый заметил его манипуляции в ту самую минуту, когда Томасу удалось дотянуться до старика. На щеках умирающего проступил слабый румянец. Казалось, волна краски распространялась от пальцев Томаса по всему телу великого вора. Старик закашлялся, потом неуверенно сел. Дочь, державшая его голову на коленях, изумленно вскрикнула. Он покачал головой и улыбнулся.
   - Подойди поближе,- сказал Томас. - Будет лучше, если я коснусь твоей головы.
   Старик и его дочь уставились на него в немом изумлении, потом старик прошаркал по камере и опустился на колени, так что Томас смог просунуть руки через решетку и положить их старику на голову. На этот раз перемена была разительной. На щеках старика заиграл здоровый румянец, глаза заблестели, сутулые плечи распрямились, он встал и потянулся.
   - Я совершенно здоров! - воскликнул он.- Но где мы? Что случилось?
   В галерее воцарился хаос. Больные заключенные сквозь решетку тянулись к Томасу; обитатели камер оживленно обсуждали происшествие; а дочь старика встала на колени перед мальчиком, пылко благодаря его и уверяя всех, что в Лукерсирей наконец-то вернулась светлая магия.
   Запертый в своей клетке, Томас не мог дотронуться до всех узников, но прикоснулся ко всем, до кого сумел дотянуться, а те, кому не повезло, стонали и прижимались к решеткам. Паршивый и Калли смотрели на него с открытыми ртами. Вскоре те, кто сидел слишком далеко, начали колотить по решеткам своих камер, взывая к нему, умоляя его коснуться их. Один из узников, огромный, как медведь, с распухшей и почерневшей ногой, ухитрился выдернуть из земли деревянный столб. Вдохновленный этим успехом, он вытащил и второй. Он рухнул на колени рядом с клеткой, в которой сидел Томас, и когда мальчик коснулся черных вьющихся волос гиганта, рана мгновенно затянулась и нагноение исчезло. Когда он, оперевшись на ногу, не почувствовал боли, радости его не было предела.
   Черноволосому гиганту удалось взломать клетку Томаса, и мальчик заметался по галерее, прикасаясь ко всем, до кого мог дотянуться. Одна за другой заключенные взломали все клетки. Их переполняла радость. Несколько человек начали колотить во входную дверь. На шум и вопли узников никто не отозвался, и Калли заявил:
   - Стражники никогда не сидят здесь, они сидят в караулке, где у них есть эль и жареное мясо. Если нам удастся вырваться отсюда...
   Мысль о питье и еде подхлестнула узников, и под их напором, деревянная дверь наконец слетела с петель. Люди хлынули в коридор. Старик, который несколько минут назад собирался расстаться с жизнью, взял на себя руководство, и воры подчинились ему, вспомнив, что он много лет был Королем Воров, главой их гильдии.
   Однако бежать оказалось не так уж легко. Три часа спустя они еще блуждали в подземном лабиринте, хотя их число постоянно возрастало за счет других узников, освобожденных из своих камер. Шальное возбуждение и бравада начали остывать, уступая место страху, а свары, все чаще вспыхивающие между беглецами, становились все более угрожающими. Томас, вымотанный совершенным чудом, с трудом держался на ногах, и все со страхом думали о том, что стражники вскоре принесут в камеры еду. Подойдя к двери с ведрами баланды, они обнаружат, что она выбита, а заключенные разбежались.
   Они остановились передохнуть в одном из бесконечных коридоров, как две капли воды похожем на предыдущие, и воры принялись спорить между собой, как им следует поступить.
   - Мы уже были в этом коридоре! - заявил Калли.- Я узнаю этот камень.
   - Как ты можешь узнавать камень в стене? Они же все одинаковы!
   - Надо помечать те коридоры, в которых мы уже побывали,- сказал Паршивый.- У кого-нибудь есть мел?
   Мела, разумеется, ни у кого не оказалось, так же как и ножа, которым можно было бы вырезать метки, и вообще ничего, чем можно было бы отметить путь, который они проделали. Томас лег на влажный камень, положив голову на колени Паршивому, и закрыл глаза. Он тяжело дышал, а его лицо побледнело от усталости.
   Почти все коридоры освещались факелами, распространявшими резкий запах гари. Пока они спорили, ближайший факел догорел, и они оказались в полной темноте. Шайка воров испуганно примолкла. Томас, зевая, сел на полу.
   Воры зашептались:
   - Что делать? Где мы? Мы пропали!
   К удивлению Томаса, он почувствовал, как его руки коснулся чей-то палец. Пойдем, малыш, раздалось в его мозгу.
   - Кейт-Анна? - прошептал он.
   Она самая. Пойдем.
   - А как же остальные? - спросил он. При этих словах все замолкли, и хотя он не видел их, но чувствовал, что все глаза устремлены на него.
   Какое мне дело до кучки воров? Пойдем.
   - Пожалуйста, Кейт-Анна, я не могу их бросить.
   Никса вздохнула, и Томас почувствовал, как она склонилась над ним.
   Ладно, но только потому, что стражники уже близко и у них есть фонари, а я не люблю свет. Возьми их с собой, если хочешь.
   Томас взял никсу за руку и почувствовал, что она вздрогнула. Его рука до сих пор была голой, а перчатка лежала в кармане рядом с котенком, который уже давно проснулся и начал жалобно мяукать.
   - Возьми меня за руку, Паршивый,- велел Томас.- Она не переносит света, поэтому придется идти в темноте.
   - Кто? О чем ты?
   - Один друг. Она поможет нам выбраться. Доверьтесь ей, она любит стражников не больше, чем любой из вас.
   Взявшись за руки, длинная цепочка заключенных побрела по бесконечным темным туннелям. Снова и снова воры падали духом, и цепочка останавливалась, когда возникал спор, но никса каждый раз говорила ему своим шелестящим голосом:
   - Брось их. Они умрут в этих туннелях, и никто о них не вспомнит.
   И каждый раз спорщики поспешно хватались за чью-нибудь руку и шли дальше.
   Прошел не один час, прежде чем никса наконец остановилась и сказала Томасу:
   - Сейчас мы под рыночной площадью. Если они поднимутся по сточным трубам, то выберутся на поверхность.
   Томас передал ее слова Паршивому, который сказал Калли, стоявшему за ним, а тот следующему в цепочке. Большинство воров, послушавшись никсу, начало карабкаться по одной из огромных труб, Перед уходом они долго благодарили Томаса, кланялись ему и целовали край его пледа.
   - Это вовсе не я, это Кейт-Анна вывела нас,- сказал он устало, но воры были слишком напуганы, чтобы разглядеть никсу в этой мгле.
   Паршивый, старик с дочерью, Калли, черноволосый великан и горстка других остались.
   - Не прогоняй нас, милорд,- сказал старик.- Твоя магия удивительна. Мы останемся с тобой и будем делать все, что ты велишь.
   Томас был всего лишь маленьким мальчиком, к тому же он очень устал и проголодался. Он вцепился в руку Кейт-Анны, не зная, что ответить. За него ответил Паршивый:
   - Можете околачиваться тут, если хотите, но не ждите, что он снова прикоснется к вам. Он выбился из сил!
   Никса наклонилась к самому уху Томаса и, прошептала:
   - Йорг ждет тебя в моей пещере. Как только он рассказал мне, что произошло, я отправилась искать тебя. Хорошо, что ты снял перчатки, иначе я не смогла бы выследить тебя. Никто не знает эти туннели лучше меня.
   Старый провидец не стал бранить Томаса - он крепко обнял воспитанника, накормил кашей с молоком и уложил спать. Пока мальчик спал вместе со свернувшимся в клубочек котенком, Йорг решил поговорить с оставшимися ворами, они были потрясены его словами. Он говорил о том, что скоро придет крылатый Ри, что Лодестар будет спасен, и для всей страны наступят мирные и изобильные времена.
   - Но ведь Лодестар уничтожен в День Предательства! - воскликнула дочь старого вора.
   - Нет. Мегэн Ник-Кьюинн спасла его и скрыла до тех пор, пока он не понадобится. Лодестар должен защитить народ Эйлианана. Магия снова будет служить людям и пользоваться всеобщим уважением.
   К полудню, когда Томас проснулся, воры уже разбрелись по городу. В пещере остался только Паршивый, на коленях которого сидел Джед, жующий кусочек сушеного мяса.
   - Твой старик позволил мне остаться,- радостно сообщил он.- Я иду с вами!
   Остаток дня они отдыхали и готовились покинуть город. Паршивый вернул Томасу башмаки и обмотал ступни тряпьем, чтобы защитить их от дорожных камней. Йорг отнес котенка к матери и вернулся с кожаной сумкой, полной припасов. Это заставило глаза Паршивого радостно расшириться. Йорг был встревожен - улицы кишели стражниками, разыскивающими бежавших воров и "белокурого мальчишку, обвиняемого в применении гнусного колдовства". Гильдию Искателей подняли по тревоге, сказал старый провидец. Когда он хмурился, его лицо напоминало смятую бумагу.
   Йорг собирался выскользнуть из города тем же путем, которым они и пришли, смешавшись с толпой, переходящей мост в последние минуты перед закатом. Но теперь этот план стал неосуществимым - солдаты прочесывали весь город и стерегли ворота, на улицах собирались толпы взволнованных людей, и старик ломал голову, пытаясь придумать какой-нибудь выход. Реки Бан-Баррах и Малех были слишком бурными, чтобы пытаться переплыть их, а единственный оставшийся выход лежал мимо дворца.
   Видя озабоченное лицо старика, Паршивый весело спросил, что его гложет. Йорг поведал ему о своих заботах, но веснушчатый мальчишка улыбнулся и сказал:
   - Ха, не стоит беспокоиться. Мы пройдем по Дороге Воров.
   Паршивый объяснил Йоргу, что ворам необходим тайный путь, по которому они могли бы ходить, не попадаясь на глаза страже, и что, будучи сыном Адэра Дерзкого, он, естественно, знает эту дорогу.
   - Мы поможем тебе, хозяин,- сказал он.
   Йорг не слишком доверял Паршивому, но делать было нечего. Опираясь на свой суковатый посох и крепко держа мальчика за руку, он пошел следом за маленьким нищим по городским трущобам и был очень обеспокоен восторженными возгласами, которыми разразилась толпа. Позади них собирались люди, благословлявшие Томаса и пытавшиеся дотронуться до него. Мальчик крепко прижимался к Йоргу, а Паршивый раздувался от гордости, кивая тем, кого знал, и выкрикивая непристойные шуточки.
   Вскоре их окружила банда маленьких оборванцев, которая бурно приветствовала Паршивого и потребовала от него свежих новостей. Джей, самый способный из помощников Паршивого, прижал к щеке скрипку, и незаметный уход, который планировал Йорг, превратился в шествие, сопровождаемое музыкой, криками, и смехом. Пышнотелые матроны и тощие шлюшки вместе плясали на грязных мостовых; продавцы фруктов, побросав свои большие плоские корзины, начали отплясывать джигу, стуча по камням деревянными башмаками, хромой нищий бешено запрыгал на своей здоровой ноге, с таким воодушевлением размахивая костылем, что в конце концов сбил берет с пухлого лавочника; дети распевали только что придуманные куплеты о крылатых воинах и исцеляющих руках.
   Процессия вилась по узким грязным улочкам, и факелы в их руках шипели под мелким дождем. Смирившись с неизбежным, Йорг съежился, поплотнее запахнул потрепанный плед и побрел дальше. Он был вынужден поверить шайке Паршивого, который обещал предупредить, если появятся солдаты, и спрятать в толпе. К тому же его старое сердце радовалось, когда он слышал, как Лукерсирей славит ведьм и колдунов. Город всегда гордился своими традициями, так как был доменом клана Мак-Кьюиннов, самого могущественного рода ведьм и колдунов во всей стране.
   Йорг услышал топот марширующих ног прежде, чем его маленький оборванный проводник, Паршивый быстро отдал своей маленькой армии несколько приказов. Джей-скрипач продолжал шагать вперед, играя зажигательную мелодию. Горожане продолжали петь и танцевать, не замечая, что их героя, маленького мальчика с голубыми глазами, уже нет среди них.
   Паршивый, откинув грязную занавеску, провел Йорга с Томасом внутрь, а двое уличных мальчишек как ни в чем не бывало продолжили играть в бабки перед дверью. Когда на площади появились солдаты, им под ноги бросилась куча чумазых и оборванных ребятишек. Кое-кто из них с трудом удержался на ногах, а один, падая, схватился за деревянные ящики, с грохотом рассыпав их содержимое. Началась суматоха. К тому времени, когда командир восстановил порядок, слепого нищего с вороном на плече и маленького мальчика уже давно не было на площади.
   Барон Лукерсирея назначил огромную награду за Мальчика с Исцеляющими Руками, как только истории, которые пересказывал весь город, достигли его ушей. Кроме того, он пригрозил солдатам, что лишит их месячного жалованья, если они не сумеют найти источник слухов. Барон Рентон знал, что его власть держится лишь на жестокости. Лукерсирей был для него головной болью - здесь многие сочувствовали колдунам и мятежникам, которые подкапывались под власть его покровительницы, Банри Майи, и, следовательно, его собственную. Шестнадцать лет непрерывной жестокости не укрепили власти, и барон понимал, что чудеса, которые демонстрирует мальчишка, могут спровоцировать в городе мятеж. Тогда под угрозой окажется не только богатство и власть, но и благоволение Банри. Этого он допустить не мог.
   В трущобах устроили облаву, и солдаты обшаривали, казалось, каждый угол. Один или два раза беглецов замечали и пускались за ними в погоню, так что Йоргу пришлось, подобрав свои лохмотья, пуститься бегом. Один раз им удалось спастись, нырнув в приоткрытую калитку и тут же заперев ее на засов. К тому времени, когда солдаты взломали ее, переулок за ней был пуст, но если бы солдаты догадались взглянуть наверх, то могли бы увидеть маленькую босую пятку, торчавшую из-за водосточной трубы,- Паршивый увел своих подопечных по крышам. В другой раз Иесайю чуть не проткнули копьем, когда он напал на солдат, появившихся на площади. Испугавшись огромной черной птицы, солдаты не заметили прячущегося старика, к которому прижимался пятнистый щенок. Стражники бросились в противоположном направлении, обманутые топотом бегущих ног,- однако это были всего лишь два маленьких оборванца, игравших в салки.
   Паршивый увел беглецов в беднейший квартал города, к кучке хибар, прилепившихся к утесу под водопадом. Рев Сияющих Вод здесь был настолько оглушительным, что Паршивому приходилось кричать, чтобы его услышали, а одежда мгновенно отсырела от постоянных брызг. Немощеные улочки запрудила грязь, и беглецам пришлось пробираться по шаткой переправе из камней и почерневших досок. Здесь не было поющих толп, никто не предлагал им выпить вина и закусить. На углах собирались тощие женщины, многие кашляли, у некоторых лица были покрыты кровоподтеками. Мужчины, от вида которых у Томаса сердце ушло в пятки, смотрели на них, стоя у дверей и поигрывая кривыми ножами. Щенок негромко зарычал, и Паршивый, наклонившись, погладил его пятнистую спинку. Прямо за спинами беглецов низвергались потоки воды, и им пришлось цепляться за скользкий утес, чтобы свалиться в пропасть. Далеко внизу блестело, а над ним нависал темный утес, исполосованный белыми потоками воды. Пахло гнилью и нечистотами, так что Томасу пришлось прикрыть рот одетой в перчатку ладошкой.
   - Куда ты нас ведешь? - надтреснуто спросил Йорг. Хотя он вырос на улицах Лукерсирея, ему редко доводилось бывать в этих трущобах, пользовавшихся самой дурной славой. Сюда отваживались забредать лишь те, кому нужно было срочно нанять головореза, но большинство нанимателей пользовались услугами посредников из Гильдии Воров, не рискуя появляться на этих кривых улочках.
   - Скоро увидишь,- ответил Паршивый, потом, смутившись, добавил: - То есть, я хотел сказать, скоро сам поймешь.
   Один или два раза им заступали дорогу, и каждый раз Паршивый звенящим от страха голосом произносил:
   - Именем Адэра Дерзкого и Короля Воров, пропустите нас,- и каждый раз их пропускали. К этому времени к ним успели присоединиться члены шайки Паршивого - тонконогий Джей, который играл на скрипке, девчушка по имени Финн, выкрикивавшая веселые непристойности в адрес людей, скрывавшихся во мраке, мальчишки, игравшие в бабки, и мальчик лет девяти, державшийся рядом с Паршивым. Они появлялись и исчезали, словно тени, докладывали о чем-то своему атаману и тут же убегали с новым заданием, чтобы появиться спустя несколько минут.
   - Я кое-что придумал,- прошептал Паршивый в самое ухо Йорга.- Это опасно, но зато отвлечет солдат. Я нашел парня, который очень смахивает на нашего Томаса. Он уведет солдат обратно к дворцу. Пусть думают, что мы хотим уйти в горы, воспользовавшись лабиринтом. Финн говорит, они заглотили приманку и понеслись к старой Башне как бешеные.
   Вскоре узкая тропинка, миновав последние лачуги, вывела их на уступ, по которому стремительно неслась вода. Томас остановился, не понимая, что делать дальше. Йорг слепо вертел головой из стороны в сторону, не в силах расслышать ничего, кроме грохота водопадов.
   Паршивый осторожно двинулся вперед, пробуя ногой скалу. Он чуть не упал, заставив Томаса вскрикнуть от ужаса, но успел найти опору и повиснуть на ней, подставив голову и плечи воде, которая обрушивалась на него с силой кузнечного молота. Сильным рывком он обогнул уступ и исчез. Томас тихонько ахнул, но Финн склонилась к нему, утешая, а самый старший из нищих коренастый Антуан - уже вел спотыкающегося Йорга вперед.
   Старика не пугали опасные маневры, которые требовалось проделать, чтобы обогнуть уступ, так как он не мог видеть головокружительного спуска к озеру. С помощью Паршивого, который подталкивал его с одной стороны, и Антуана, тянущего с другой, он довольно быстро попал на другую сторону. Теперь настала очередь Томаса. Мальчик расплакался от усталости и страха, но, когда его обвязали старой веревкой, которая служила Антуану поясом, он медленно пополз вперед, пока вода не прижала его к утесу. Вода била его по голове и спине, но Антуан крепко держал его, а Паршивый уже махал из-за уступа. Потянувшись, он достал за пальцы Паршивого и почувствовал, что его тянут вбок. Замолотив ногами, Томас упал на четвереньки у входа в пещеру, скрытую за потоками воды, так же как пещера Кейт-Анны.
   Один за другим маленькие оборванцы огибали уступ. Джеда перекинули на другую сторону, обвязав вокруг его тощего брюшка веревку.
   - Факелы есть, Финн? - спросил Паршивый, и девочка, улыбнувшись, извлекла из-под своей оборванной юбки три длинных прутика, обмотанных тряпьем. Трут отсырел, поэтому они довольно долго провозились, пытаясь зажечь факелы. Разгоревшись, те начали нещадно коптить. Однако они давали достаточно света, чтобы разглядеть в глубине пещеры узкую темную щель.
   - Добро пожаловать на Дорогу Воров,- ухмыльнулся Паршивый.
   Они двинулись гуськом по узкому проходу, вьющемуся в толще скалы, на которой был построен Лукерсирей. Время от времени сверху доносился топот ног или отдаленные крики. Однажды Томас расслышал сухой шелест, и Томас взволнованно завертел головой.