Форсит Кейт. Пруд Двух Лун (Ведьмы Эйлианана - 2)

   Один за другим они привязали к своим поясам веревки, а затем Кейси повел цепочку между извилистыми корнями. Несмотря на то, что была середина дня, в лесу было сумрачно, и темнота угнетала их.
   Из тени бесшумно вышла волчица. Шерсть на ее загривке была слегка вздыблена, зубы оскалены. Немедленно зазвенела дюжина мечей, но Энгус закричал:
   - Палаши в ножны! Я что, разрешил вам обнажить оружие?
   Не веря своим глазам, он в смятении смотрел на волчицу. Это была та самая матерая самка, которую он часто видел в лесах Рураха, с черным загривком, начинавшим серебриться от старости. Он не мог поверить, что она смогла забраться так далеко от родных мест. Она уставилась на Энгуса немигающим взглядом желтых глаз и угрожающе оскалилась, густая шерсть вдоль хребта встала дыбом. Дональд отстегнул свой лук, но Энгус жестом остановил его.
   - Она не нападет на нас, - сказал он, хотя и не знал, почему так уверен в этом.
   Он отвязал от пояса веревку, соединявшую его с остальной цепочкой, и отошел туда, где его спутники не могли видеть и слышать его. Волчица не отрывала от него пылающих глаз, все еще рыча.
   - Что случилось, черная волчица? - тихо спросил Энгус. - Я думал, мы с тобой друзья. Ты чувствуешь впереди опасность? - Она не сдвинулась с места и продолжала скалить зубы. Он сделал осторожный шаг вперед, потом еще один, и она зарычала. - Мне придется позволить им убить тебя, если ты не пропустишь нас, - предупредил Энгус. - Я не хочу этого.
   Она беспокойно переступила лапами, тихонько заскулив. Он сделал еще один шаг, и она зарычала, но не прыгнула. Еще несколько шагов - и его рука будет на ее голове. Он медленно двинулся вперед, затаив дыхание, и его пальцы легонько коснулись ее густого меха. На миг ее желтые глаза встретились с его глазами, потом она развернулась и исчезла.
   Он вернулся обратно к цепочке солдат, надменно глядя на их сердитые недоверчивые лица. Некоторые из них беспокойно переминались с ноги на ногу, но под его взглядом выстроились в ряд, почти не ропща. Все знали о давней дружбе Мак-Рурахов с волками.
   День плавно перешел в раннюю ночь; и шедоухаунды подбирались все ближе и ближе, их черные гибкие тела мелькали по обе стороны маленького отряда. Энгус велел разбить лагерь на небольшой опушке, хотя в лесу было так сыро, что все попытки Дональда развести костер окончились неудачей. Старый слуга был оскорблен в лучших чувствах, когда Кейси Соколиный Глаз взял дело в свои руки, но кавалерист вскоре разжег огонь, и пламя взвилось вверх, выгравировав темные тени на стволах деревьев. В неверном свете костра деревья, раскачиваясь, были похожи на нетерпеливых людей. По всему лесу метались черные силуэты с зелеными глазами, горевшими ярко, словно свечи.
   Энгус определил график ночного дежурства, и, поев почти в полной тишине, все, кроме часовых, завернулись в одеяла. Еще до рассвета их разбудили отчаянные крики Эшлина. На мокрой траве с перегрызенным горлом лежал часовой, убитый шедоухаундами. Это был тот самый солдат, который разбил себе лоб. Звери бесшумно подкрались к нему под прикрытием мрака, но возня, которая началась над телом, разбудила чутко спавшего Эшлина. Побледнев и еле сдерживая тошноту, юноша с обнаженным кинжалом стоял над обглоданным телом. Ему удалось отогнать шедоухаундов горящей головней, вытащенной из костра, но огромные черные существа все еще рыскали вокруг поляны, кровожадно сверкая глазами. Больше в ту ночь никто уже не спал.
   Как только темнота рассеялась достаточно, чтобы стало можно различить утопающие в тумане моходубы, отряд продолжил свой путь. Солдаты, хмурые и напряженные, все же достаточно быстро повиновались приказам Энгуса. Он настоял на том, чтобы они снова привязались друг к другу, и строго-настрого запретил им вынимать мечи из ножен. Через несколько часов один из солдат наступил на гнездо паука-мрачника и был укушен. На его агонию было ужасно смотреть. Они засыпали его тело сучьями и листьями, зная, что шедоухаунды выкопали бы его, даже если бы он был похоронен, и продолжили свой путь в тягостном молчании.
   Вскоре после того, как сгустились сумерки, из подлеска на них набросилась стая шедоухаундов. Они накатили огромной рычащей волной, переплетаясь друг с другом, точно клубок змей. Трое солдат за считанные секунды расстались с жизнью - страшные зубы огромных собак разорвали им горло. Остальные сбились в кучу, спина к спине, отбиваясь тяжелыми палашами. Несмотря на то что вскоре по обеим сторонам от них выросли кучи черных тел, пал еще один солдат, а за ним другой.
   Лицо Энгуса было мрачным: ему куда лучше других было известно, как трудно остановить стаю шедоухаундов. Даже поодиночке убить их было нелегко; когда же они собирались вместе, их сила и жестокость становились практически неодолимыми. Он всадил свой кинжал в грудь одного из них, с радостью заметив, как зеленое пламя в его глазах померкло, но в тот же миг в его руку впились клыки другого. Его пронзила обжигающая боль, но он все-таки ухитрился ударить зверя кинжалом. Шедоухаунд, не разжимая зубов, повис на нем, и Энгус упал на одно колено.
   Внезапно среди деревьев мелькнула черной молнией волчица, налетевшая на стаю шедоухаундов с тыла. Она вонзила клыки в шею шедоухаунда и оттащила его от Энгуса. Рыча и визжа, они клубком покатились по земле, потом волчица поднялась - с ее клыков сочилась зеленовато-черная кровь. Бок о бок дрались Энгус и волчица, пока стая, наконец, не дрогнула и не отступила. За считанные секунды на погруженной в густой туман поляне не осталось ни единой живой души, кроме пяти тяжело дышащих и чертыхающихся человек и черной волчицы, которая подняла морду и торжествующе завыла. На земле осталось лежать семеро их товарищей и втрое больше шедоухаундов.
   В тот день они дальше не пошли. К тому времени, когда тела были убраны, раны перевязаны, и все подкрепились капелькой виски, уже совсем стемнело. Где-то вдалеке завывали шедоухаунды, а лес подступал все ближе к ним, зловещий, как никогда. Волчица снова исчезла в подлеске, но Энгус знал, что она неподалеку.
   - Мы пошли неверным путем, - сказал Энгус. - С этим лесом бесполезно бороться; мы ни за что не победим его. Я хочу, чтобы вы все вернулись назад.
   Кейси Соколиный Глаз покачал головой.
   - Мы не можем этого сделать, милорд, - почтительно ответил он. - Нас послали помогать вам и защищать вас, и мы не можем вернуться назад только потому, что путь оказался трудным. Мы с самого начала знали, что он будет опасным.
   - Но мне будет лучше без вас, - нетерпеливо сказал Энгус.
   - Как это? Это опасный лес; мы должны позаботиться о вашей безопасности, милорд.
   Энгус не мог объяснить им, почему без них он будет в большей безопасности. Он просто нетерпеливо повторил, что хочет, чтобы все они вернулись обратно.
   - Мы выполняем приказы, милорд.
   - Да, и это я их вам отдаю. Я хочу, чтобы вы повернули обратно.
   - Мы получили приказ от самого Главного Искателя, - ответил Кейси. Ничто из того, что вы можете сказать, не убедит нас пойти против него. Если мы погибнем в этом лесу, наша смерть будет куда милосердней, чем то, что Главный Искатель сделает с нами, если мы ослушаемся его приказаний.
   Энгус заскрипел зубами от досады, но делать было нечего. Сидя в угрюмом молчании, он большими глотками пил виски из своей фляги и раздумывал, куда делась черная волчица. Он не мог поверить, что она следовала за ними всю дорогу до Леса Мрака. Ее появление привело Энгуса в замешательство. При виде нее у него екнуло сердце, но все это время он чувствовал, что упускает что-то очень важное, его преследовало навязчивое ощущение чего-то знакомого, которое приводило его в растерянность.
   Это была нескончаемо длинная ночь. Кейси Соколиный Глаз снова развел большой костер и воткнул горящие факелы по окружности поляны, но темнота смотрела на них десятками больших и маленьких глаз. Три раза на них нападали шедоухаунды, которых удалось отбросить лишь после жестокой схватки и короткого появления волчицы. Утром они увидели, что земля вокруг поляны пестрела следами, среди которых виднелись когтистые отпечатки хобгоблинов.
   Огнем, топором и мечами они прожигали и прорубали свой путь сквозь заросли шиповника и ежевики, а вокруг них враждебно чернел заколдованный лес. Дональд шел с одной стороны от Энгуса, Кейси - с другой, а Флуанн защищал уязвимого молодого волынщика, шедшего позади. Энгус знал, что он подошел уже близко, так близко, что он чувствовал запах Мегэн, щипавший ему ноздри и щекотавший горло. Ему приходилось бороться с лесом за каждый шаг, но кровь в каждой его вене бурлила от возбуждения погони. Его волнение передалось и остальным, и они вместе пробивались вперед, не позволяя ничему замедлить их продвижение или разделить их. Они не остановились даже тогда, когда опустились сумерки, продолжая идти вперед, крепко сжав в каждой руке по смолистому факелу.
   Наконец они пробились через последнюю стену колючих ветвей и оказались на заросшей травой лужайке, бархатистой в лунном свете. Воздух был благоуханным и свежим; легкий ветерок ерошил их мокрые от пота волосы и прохладными прикосновениями гладил исцарапанные лица. Туман рассеялся, и над их головами сияли россыпи звезд.
   - Сад Селестин, - вздохнул Энгус. - Спрячьте оружие, ребята. Здесь оно ничем нам не поможет.
   Они неохотно повиновались, и Энгус принюхался к ночи, чувствуя запах своей добычи. Она была близко, очень близко. Он пошел по саду, топча башмаками ароматные цветы. Остальные последовали за ним, притихнув от страха и волнения. Впереди виднелся высокий холм, вздымающийся над верхушками деревьев. Камни, венчавшие его, белели в свете луны.
   - Она там, - пробормотал Энгус. Потом слегка возвысил голос и сказал: Вам нельзя идти дальше. Оставайтесь у ручья и не обнажайте оружие. Мы находимся в Саду Селестин, и нельзя сказать, чтобы здесь нам были рады. Один непочтительный или насильственный поступок - и все пропало. Нет, Дональд, ты тоже должен остаться. Ты мне не понадобишься.
   - Но милорд... - попытался возразить старый слуга. Энгус покачал головой.
   - Останься, старый друг, и прикрой мою спину. В одиночестве Прионнса Рураха молчаливо пошел между деревьями. Он чувствовал, что за ним наблюдают, но не делал никаких враждебных движений, и скрытые наблюдатели никак не проявляли себя. Он прошел по поляне к подножию холма и там спрятал под кустом свой меч и кинжал. По склону холма журчал ручей; Энгус умылся, наслаждаясь его хрустальной свежестью, и только после этого начал подъем.
   Мегэн Ник-Кьюинн сидела у одного из огромных камней, глядя через лес на озеро, которое ярко сверкало в лунном свете. Услышав его шаги, она подняла голову и улыбнулась.
   - Приветствую тебя, Энгус Мак-Рурах. Я ожидала тебя. Много времени утекло с тех пор, как мы виделись в последний раз.
   - Почти двадцать лет, миледи, - ответил он и поклонился ей.
   - Так много? Ох, ну конечно, это было еще до того, как Табитас стала Хранительницей Ключа.
   - Да, - ответил он, и в его голосе прозвучала печаль. - Ты знаешь, что я пришел, чтобы передать тебя в руки Оула?
   - Разумеется, знаю. Зачем же еще я стала бы ждать тебя здесь? Но у нас еще есть время. Подожди немного, Энгус, и давай поговорим. Последние двадцать лет не слишком пощадили тебя, как я вижу.
   - Да, это были действительно суровые годы.
   - Ты скучаешь по сестре, я чувствую это. Неужели ты до сих пор не нашел ее? Ты меня удивляешь.
   - Я не могу сосредоточить на ней мое сердце. Она скрыта от меня какими-то странными и тревожными тенями.
   - Но ты же Мак-Рурах, Энгус, неужели ты не видишь сквозь эти тени?
   Он покачал головой и медленно присел на траву рядом с ней. Ее суровое лицо было озарено лунным светом, но глаза утопали во тьме.
   - Почему?
   - Не знаю.
   - Мне тоже было нелегко найти ее, - сказала Мегэн. - Но сейчас она совсем рядом. Я говорила с ней..
   - С Табитас? Табитас здесь! Где? - он стремительно вскочил на ноги.
   - Сядь, Энгус, она скоро покажется сама, если пожелает. Ты не слишком ясно видишь, верно?
   - Да, - ответил он, и в его голосе как будто что-то надломилось.
   - Я слышала об охотах на ведьм, которые свирепствовали последние несколько лет в Рурахе и Шантане. Не очень-то это похоже на тебя, Энгус, так жестоко и бессердечно обращаться со своим народом.
   - Не меня надо в этом винить! - воскликнул Энгус. - Оул не дает нам вздохнуть. Новый Главный Искатель - жестокий и коварный человек, который находит удовольствие в том, чтобы ломать людей, подчиняя их своей воле...
   - Значит, он сломал и тебя тоже?
   Энгус с отвращением плюнул.
   - Нет! Позволить такому жалкому прыщавому деревенскому остолопу, как Гумберт Кузнец, сломать волю Мак-Рураха! Ну уж нет!
   - Так что же с тобой произошло, Энгус? Ты больше не возглавляешь свой клан?
   - У них моя дочь, - сказал он тихо, опустив голову и устало сгорбившись. - Они похитили ее у меня пять лет назад.
   - Понятно, - с мягкой интонацией в голосе проговорила Мегэн. - Именно тогда охота на ведьм в Рурахе стала такой беспощадной. Они угрожали расправиться с ней, если ты не будешь делать то, что им нужно?
   - Да.
   - Очень многие погибли тогда от огня, и некоторые действительно обладали Силой, но большая часть - лишь ее крохами. Почему они были так жестоки?
   - В то время главой Оула в Рурахе и Шантане был Гумберт Кузнец, который жаждал выдвинуться и снискать благосклонность Банри. Он хотел наказать и меня тоже, насколько я понимаю, ибо он родом из Шантана. Многие шантанцы до сих пор ненавидят клан Мак-Рурахов за то, что мы правим их страной, несмотря на то что я получил эту власть не силой, а благодаря браку. Он и Банри похитили мое дитя и приказали мне уничтожить повстанцев, которые скрывались в Башне Пытливых, как будто я какой-то наемный убийца. Но у них была моя дочь, и они вымещали свое неудовольствие на моем народе. Я не осмелился пойти против их воли.
   - Но ты дал уйти Сейшелле Зовущей Ветер, ученице своей сестры.
   Он взглянул на нее с удивлением и досадой.
   - Да, дал. Я солгал им и сказал, что все погибли. Откуда ты узнала?
   - Она пришла ко мне, в мое тайное убежище, чтобы помочь в деле, которое мне тогда предстояло и рассказала мне обо всем, хотя долгое время я была в неведении о состоянии дел в Рурахе и Шантане. Сейшелла погибла - месмерд поцеловал ее.
   - Месмерд! Одно из этих ужасных существ с болот? Но как? Почему? Вы что, были в Эрране? - В его голосе звучало сильнейшее недоверие, поскольку он знал, что Мегэн ни за что не рискнула бы укрыться в туманных болотах Эррана, где правили Мак-Фоганы.
   Она не стала рассказывать ему, где провела последние шестнадцать лет, а лишь коротко пояснила, что месмерд был вместе с легионом Красных Стражей и искателем.
   - Знаю, это действительно странный союз, но ничуть не более странный, чем Мак-Рурах и Банри, - печально усмехнувшись, сказала она.
   Энгус вспыхнул и закусил губу.
   - Мне очень горько слышать о том, что Сейшелла погибла, - сказал он отрывисто. - Однажды она спасла мне жизнь и преломила хлеб под моей крышей.
   - Как и я.
   Он ничего не сказал.
   Мегэн положила руку ему на локоть. Под кожей перекатывались сведенные судорогой мышцы.
   - Захватить твою дочь и угрожать ее жизни и здоровью - это воистину жестокое принуждение, - мягко сказала она. - Я поняла, что ты придешь, и ожидала тебя. Я знаю, что если черный волк начал охоту, то спасения от него нет. Я пойду с тобой добровольно, как ты и предвидел. Но сначала задам тебе один вопрос.
   - Какой? - сдавленным голосом спросил он.
   - Почему ты не выследил свою дочь, как выследил меня? У тебя действительно сильный Талант. Не будь ты наследником трона Рураха, мы попросили бы тебя поступить к нам в ученики и войти в Шабаш. Ты должен был отыскать ее, плоть от твоей плоти, безо всяких усилий.
   - Думаешь, я не пытался?! - взорвался Энгус, давая волю гневу. - Я обыскал всю страну от побережья до побережья. Я знаю, что она все еще жива, но ее как-то скрыли от меня. Я не вижу свою собственную дочь!
   Мегэн не произнесла ни слова, неотрывно глядя ему в лицо. Застонав, он рассказал ей всю историю и поведал о том, как его Талант раз за разом играл с ним злую шутку и уводил в сторону, заставляя его чувствовать, что Фионнгал где-то поблизости, когда все это время она находилась вдали от него, и постоянно мучительно ощущать присутствие своей дочери, не будучи в состоянии определить ее местонахождение.
   - Откуда ты узнал, что Фионнгал далеко?
   - Потому что ее не было рядом, - ответил он. - Столько раз я чувствовал, как будто она находится в соседней комнате, но ее никогда, никогда там не было.
   - У твоей дочери есть Талант?
   Он резко кивнул.
   - Она носит ваш герб?
   Он снова кивнул.
   - Мне кажется, - задумчиво сказала Мегэн, - что на герб наложили обманные чары. Это очень простой фокус, который может сделать кто угодно, обладающий даже незначительным умением, но очень действенный в случае, подобном вашему. Каждый раз, когда ты сосредоточиваешься на ней, медальон уводит тебя в совершенно противоположном направлении. И она тоже не может найти тебя, поскольку чары действуют и против ее Таланта тоже. Все, что тебе понадобится, чтобы найти ее, это всего лишь идти против своего естественного побуждения. Сосредоточься на ней, а потом иди туда, куда твой Талант не велит тебе идти.
   Его глаза вспыхнули надеждой и лихорадочным возбуждением.
   - Неужели это так просто? - воскликнул он. - И все эти годы меня вводило в заблуждение элементарное заклинание!
   - Возможно, причина в нем. Это всего лишь предположение, Энгус, но оно единственное, которое приходит мне в голову. Попытайся, если хочешь. А пока, возможно, тебе стоит знать, что слепой колдун Йорг собирает вместе ребятишек, обладающих Талантом, чтобы открыть новую Теургию. В компании маленьких попрошаек, с которыми он подружился, есть девочка с очень сильным Талантом Поиска. Она носит на шее потертый медальон, который на ощупь напоминает собаку или волка. Может быть, это?..
   Ее вопрос так и остался без ответа, ибо Энгус вскочил на ноги и принялся взволнованно мерить шагами лужайку.
   - Неужели это моя Фионнгал? - спросил он. - Главная Искательница Глинельда не раз говорила, что она в Риссмадилле с Банри, но я обыскал все коридоры и кладовые дворца, все улицы и дворы Дан-Горма, но не нашел и следа моей девочки.
   - Я не могу сказать, твоя ли это дочь или другая девочка, - ответила Мегэн. - Такой сильный Талант, как у нее, - редкость... и теперь я припоминаю, как Йорг рассказывал мне, что Глинельда следила за ее воспитанием. Но эта девочка никогда не бывала во дворце. Она была ученицей вора и наемного убийцы на службе у Оула, в Лукерсирее.
   Энгус нахмурился, и его рука бессознательно потянулась к поясу, где обычно висел его меч.
   - Тогда я надеюсь, что это не моя дочь, - пробормотал он. - Слишком жестокое ученичество для моей маленькой девочки.
   - Для любой маленькой девочки, - поправила его Мегэн.
   Прионнса кивнул.
   - Ты права, - ответил он. Еще некоторое время он ходил туда-сюда по залитой лунным светом траве, потом повернулся к ведьме и сказал: - Думаешь, и с Табитас точно так же? Я сумею найти ее, если буду искать в противоположном направлении?
   - Нет, - сказала Мегэн. - Ты не сможешь найти Табитас, потому что ищешь ее не в том облике. Ты считал, что она все та же, - какой ты всегда ее знал. Но она стала другой, совершенно другой. Ее разум и душа больше не те, которые ты помнишь. Энгус, Майя обладает очень странной и пугающей силой, о которой я слышала лишь в преданиях из Другого Мира. Она может превращать людей в кого угодно. Табитас превратилась в волчицу и с тех пор долгое время жила в лесах вокруг замка Рурах. Она недалеко от тебя и сейчас ждет в лесу.
   Энгус был ошеломлен. Он мог лишь тупо смотреть на нее, словно она говорила на незнакомом языке. В ярком свете луны Мегэн видела его раскрытый от удивления рот.
   - Табитас. Моя сестра. Ты говоришь, что ее превратили волчицу?
   - Да, похоже на то. Она приходила сюда прошлой ночью, и мы поговорили. Она больше не помнит никакого другого языка, кроме языка зверей. Шестнадцать лет она была заперта в теле волчицы и не могла ни до кого достучаться. Она много раз пыталась поговорить с тобой, но твой ум был закрыт. Замкнут на замок. Через некоторое время она оставила свои попытки. Она жила с лесными волками и сумела завоевать их преданность. Все это время они преследовали Банри, хотя с появлением кометы их Сила возросла. Табитас помнит календарь Шабаша; она знает, что год прохождения кометы очень важен.
   - Табитас. Волчица.
   - Боюсь, что да. Ирония судьбы, верно? Похоже, Майя с умом использует заклинания. Интересно, сколько отважных ведьм живут теперь в облике жаб и крыс?
   Энгуса передернуло. Он вытащил из кармана богато украшенную флягу, отвинтил крышку, быстро сделал глоток, другой, затем остолбенело отложил флягу.
   - Волчица, которая преследовала меня, - сказал он. Мегэн кивнула. Волчица с седым загривком. Это Табитас? - Мегэн снова кивнула. - Не могу в это поверить.
   - Мне очень жаль, Энгус, мальчик мой, но это действительно правда. Она пыталась остановить тебя, но не смогла и пошла за тобой. Вчера ночью я убедила ее позволить мне поговорить с тобой и попытаться доискаться до причин твоего союза с Банри.
   - Это ничего не меняет, - внезапно сказал Энгус. - Ни предположение о том, что на Фионнгал было наложено обманное заклинание, ни рассказ о Банри, превратившей мою сестру в волчицу. Я знаю ваши штучки, я знаю, как вы, ведьмы, можете играть словами так, что становится невозможно различить, где правда, а где ложь.
   - А как ты чувствуешь, то, что делает Банри, правильно и хорошо? - с ужасом спросила Мегэн. - Ты счастлив у нее на службе, Мак-Рурах, потомок ведьм?
   Он отвернулся, лицо его окаменело.
   - Это здесь ни при чем, Мегэн. Я поклялся выполнить эту задачу и не могу рисковать своей дочерью, положившись лишь на твои слова.
   - Ты же знаешь, что я никогда не лгу, - сказала она твердо.
   - Как я могу быть в этом уверен? Что теперь Вероучение ведьм? Вы клялись не убивать, но разве ты и твои спутники не убили множество солдат?
   Она склонила голову.
   - Это правда. Но знай, что я никогда не убиваю просто так и не лгу без причины. И все же в том бою мне пришлось поступить так, ибо это была воистину смертельная борьба. Но я не собираюсь ни лгать тебе, ни причинять вред, ибо я преломила с тобой хлеб и вкусила соли, и ты любимый брат моей подруги, которую я любила и которая до сих пор любит тебя.
   - Я не хочу этого, Мегэн, - с отчаянием сказал Энгус. - Но я дал слово и не могу его нарушить.
   - Знаю, - сказала она просто. - Я готова идти с тобой.
   - А твои спутники? Где они?
   - Я одна, - ответила она.
   Он снова принялся шагать туда-сюда, потом повернулся и кивнул.
   - Так и быть. Прости, Мегэн. Берегись этого мерзавца Гумберта. Он жестокий человек и жаждет сломить тебя. Мне приказано доставить тебя в его руки.
   - Разве ты не отвезешь меня к самой Банри?
   - Нет, он отменил ее приказы. Он хочет сам заполучить тебя.
   - Это дело твоих рук, Энгус?
   - Я заронил эту идею в его голову, - признался тот. - Не знаю, насколько это было мудро.
   Мегэн кивнула.
   - Спасибо тебе, Энгус, - сказала она, воспрянув духом. - Я подчинилась бы тебе, потомок Первого Шабаша и друг, но не считаю нужным подчиняться лизоблюду Банри. Пойдем, уже почти рассвело.
   Они пошли к сереющему в рассветных сумерках лесу, но вдруг из-за деревьев вылетело маленькое коричневое существо и приземлилось на плече Мегэн. Это был донбег с расправленными кожистыми перепонками между лапами. Он возбужденно застрекотал и потерся бархатной головкой о ее подбородок.
   - Гита! - воскликнула старая ведьма. - Почему ты вернулся? - Она застыла на месте, глядя в лес. - Нет! - закричала она. - ходите!
   Резко обернувшись, Энгус увидел, как из-за моходубов выскочили двое молодых людей. Один был горбуном, закутанным в плотный плащ и держащим натянутый лук со стрелой, нацеленной прямо на него. Второй - стройным мальчиком в белом берете и штанах, грозно занесший кинжал.
   - Отпусти Мегэн! - крикнул горбун и сделал несколько неловких шагов по направлению к ним.
   - Я думал, ты одна, - осуждающе сказал Мегэн прионнса.
   - Я тоже так думала, - с досадой ответила она.
   - Мне было приказано привести Архиколдунью и предводителя мятежников, носящего загадочное имя Калека. Это он?
   - Нет, - ответила Мегэн. - Он простой парень. Неужели ты думаешь, что у него хватило бы ума или хитрости возглавить восстание?
   - Отпусти ее, я сказал! - снова крикнул тот и поднял лук так, что отравленное острие стрелы нацелилось Энгусу прямо в сердце.
   - Бачи, опусти лук, - велела Мегэн. На их лицах отразилось недоумение.
   - Но, старая матушка! - воскликнул второй, и по голосу Энгус понял, что это девушка, несмотря на коротко остриженные волосы и мальчишескую одежду.
   - Я велела вам обоим уходить. Почему вы снова ослушались моего приказа?
   - Ты думала, мы так просто уйдем? - закричала девушка. - Мы знали, что тебе угрожает опасность. Ты думала, мы просто бросим тебя и позволим ему взять тебя в плен?
   - Изолт, ты что, не понимаешь? Ты должна заботиться о своем ребенке; если Бачи убьют или поймают, дитя останется нашей единственной надеждой. Ты же знаешь, что нужно делать. Почему ты нарушила мой приказ?
   - Мы не дадим тебе попасть в лапы Оула! - Горбун проковылял еще немного вперед, его лицо исказила ненависть, лук угрожающе поднялся. Энгус почувствовал, как по всему его телу выступил пот, но не отвел глаз от стрелы.