Фостер Алан Дин. Маори

   — Это верно, но неужели ты думаешь, что в противном случае они смогли бы оказать лучшее сопротивление, — Мак-Кейд печально покачал головой. — Мы опоздали с военной помощью. Если нам повезет, то мы, быть может, еще найдем несколько бедных душ, все еще цепляющихся за жизнь. Вот кому нужна сейчас наша помощь.

Глава 6

   Полуподвал, выстроенный из скрепленных известковым раствором камней, был не тронут. Но маленький дом, стоявший на них, исчез полностью. Даже пола не было. Он провалился, когда сгорели его связки.
   Коффин посмотрел на развалины, затем спешился. Он взобрался по небольшому подъему, прокладывая себе путь между остатками стоек и балок. Некоторые были еще теплые.
   Первое, что он искал, были металлическая кровать. Когда он не смог ее отыскать, он подумал, что маори забрали ее с собой. Но вскоре она все же нашлась, погнутая и почерневшая, она провалилась в подвал. Ни тел, ни следов борьбы, ни пятен крови не было видно. Полное обследование заняло несколько минут. Удовлетворенный его результатами, он снова сел на лошадь и поскакал по берегу.
   Небольшая группа людей собралась посмотреть на китобойный корабль, который подходил к пирсу. Моряки подтвердили то, чего ожидали и на что надеялись не состоявшиеся спасатели: почти все население спаслось на кораблях, стоявших в бухте. Что касается маори, они сожгли и украли все, что могли, и снова исчезли в холмах. Их победоносный уход наблюдали несколько капитанов, обладавшие хорошими биноклями.
   Коффин прикрыл рукой глаза от солнца и посмотрел на море. Только пятнадцать кораблей осталось стоять на якорях. Еще год назад в этой бухте их было раз в десять больше. Маори ускорили естественный процесс. Возникновение Корорареки было вызвано необходимостью обслуживания китобойных судов. Теперь китобойный промысел приходил в упадок, и город неизбежно ждала та же участь. В следующее десятилетие он бы прекратил свое существование, как нежизнеспособное коммерческое предприятие.
   Он спешился, чтобы присоединиться к Брикстону, Мак-Кейду и другим. Первый помощник, который сошел с корабля, чтобы поприветствовать их, был усталый, но невредимый. Его гребцы остались ждать на своих сырых скамьях, болтая между собой. Коффин хорошо знал подобных людей. Храбрые, но не безрассудные, моряки, но не солдаты.
   Помощник подтвердил, что нападение маори было для всех полной неожиданностью. Когда стало ясно, что местные атакуют, были предприняты единичные попытки остановить их. Но большинство населения побежало искать защиты на пирсах и на кораблях, готовых их принять. Некоторые храбрецы пожертвовали собой ради защиты женщин и детей, пока не подоспели вооруженные матросы.
   Корабли, принявшие беженцев, находятся сейчас на пути в Окленд. Остальные китобои остались здесь, потому что не знали, что им делать дальше.
   — Все вы тоже можете пойти в Окленд, — предложил Коффин. — Там вы можете пополнить свои запасы, но, боюсь, не найдете тех развлечений, к которым привыкли.
   Он обернулся к руинам. Корорарека теперь стала воспоминанием. Никогда больше не увидит ее Тихий океан. Халуорси и другие могут тешить себя мыслями о восстановлении города, но никто не захочет тратить силы зря. Здесь нечего спасать. Единственным нетронутым сооружением был пирс, на котором они стояли, да следующий за ним. Матросы все это тоже чувствовали, но чувства остались невысказанными. Они уже представляли, как пришвартуются в Сиднее или Макао. Никто не станет восстанавливать целое поселение, чтобы обслуживать дюжину кораблей в месяц.
   Некоторое время Корорарека была самым диким и необузданным местом на Земле. Теперь это был пепел и история. Коффин улыбнулся слегка. Он знал, каково будет мнение отца Метьюна. Так Бог, используя маори, покарал грешников, и судьба Корорареки уподобилась судьбе Содома и Гоморры.
   — Нам здесь нечего делать, — удрученно констатировал Брикстон. — Мы напрасно проделали весь этот путь из Окленда.
   — Нет, не напрасно, — Коффин посмотрел на опустошенный город. — Люди захотят знать, что здесь случилось.
   — Многие не поверят, Роберт, — сказал Мак-Кейд. — Ни тому, что город был сожжен, ни тому, что маори могли сделать это самостоятельно.
   — Но мы то с тобой лучше знаем, Ангус, хотя ты, конечно, прав. Но все, кто не верит, могут приехать сюда и убедиться в этом сами. Может, из этого еще и польза выйдет, если те, кто витали все это время в облаках, поймут наконец, что нам нужна регулярная армия и полицейские силы. Даже Окленд не может себя чувствовать себя в безопасности, — он понизил голос. — Настало время подумать о том, чтобы это никогда больше не повторилось.
   — Мне вдруг пришла на ум нехорошая мысль, — все обернулись к Брикстону, который выглядел очень взволнованным.
   — Что, если все это только маневр, умышленная попытка оттянуть из города вооруженную силу на другой конец острова подальше от Окленда. Что, если именно он — цель варваров?
   Этих слов было достаточно, чтобы привести Коффина в замешательство и породить нервное бормотание между его спутниками. Для паники было не время. Коффин взял на себя труд успокоить остальных.
   — Я не думаю. Держу пари, что тот арики, который сделал это, не из тех, кто подписывал договор, и не из тех, кто продал нам землю. Я полагаю, что он и его воины действовали самостоятельно.
   — Как ты можешь быть в этом уверен, Коффин? — давил на него Эйнсворт. — Откуда ты знаешь, может быть дикари в сговоре друг с другом по всему Северному Острову?
   — Да ну, Уильям! Ты живешь здесь так же долго, как я. Ты же знаешь маори и эти их чертовы междоусобицы. Трудно ожидать объединения даже двух деревень. Если объединятся три, то это вообще будет что-то неслыханное. Но больше этого… я даже не хочу об этом говорить.
   — Это точно, Коффин прав, — сказал один из мужчин, и он не был единственным, кого полностью убедили слова Коффина.
   — Даже пока мы здесь, Окленд все равно защищен лучше, чем когда-нибудь была Корорарека, — продолжал Коффин.
   — Хотя, готов поспорить, что любой из нас будет чувствовать себя лучше, когда мы окажемся у себя дома.
   Это чувствовали все, но разворачиваться сию же минуту и ехать обратно было абсолютно нереально. И люди, и кони были для этого слишком изнурены. Участники экспедиции должны были потратить не менее дня, чтобы восстановить силы после того, как всю ночь провели в седлах. В присутствии наиболее уважаемых коммерсантов колонии было не трудно уговорить нескольких капитанов снабдить их продовольствием в обмен на заверение, что расходы будут им с лихвой возмещены, когда бы они не бросили якорь в порту Окленда.
   Учитывая состояние своих спутников, Коффин и наиболее умеренные из его спутников опасались, что раздосадованные всадники обратят ненароком свою ярость на любого случайно встреченного ими местного. Была выставлена охрана, но не столько для того, чтобы оберегаться от новых нападений маори, сколько для того, чтобы удержать людей в границах лагеря.
   Несмотря на то, что он сам сказал, Коффин беспокоился, думая о том, что будет с колонией, если кто-то из вождей, подписавших договор, все-таки участвовал в этой атаке. Ну конечно же, его первоначальный инстинкт был верным! Это, должно быть, работа нескольких недовольных местных вождей. Если это действительно так, то необходимо всеми силами поддержать мир на новых фермах и в городах, выраставших по всей колонии. В следующие двадцать лет колония станет настолько сильной и независимой, что маори уже не будут представлять для нее серьезную угрозу. Но сейчас поводов для беспокойства было достаточно.
   Может быть, Те Охине сможет дать какую-то информацию об этих нападавших. Вопросы были также и к тому матросу, который сошел на берег, чтобы приветствовать их и объяснил, что произошло. В частности Коффину нужно было знать, спаслась ли вместе с другими беженцами крупная рыжеволосая женщина с двумя детьми. Но он не мог обсуждать этот предмет в присутствии своих друзей и соседей.
   Необходимо было выяснить, что победоносный вождь, уничтоживший город, намерен предпринять дальше. Конечно, масштабы триумфа вселят в него новые силы. Много мана, или престижа, будет у него вследствие этого успеха.
   Коффин все же надеялся, что они сумеют изолировать этого арики, кем бы он ни был. Большинство вождей хотят мира и торговли, а не войны. Те Охине много раз убеждал его в этом. Труднее будет удержать тех молодчиков, которые захотят убить всех маори, каких только смогут найти. Но как-нибудь они и с этим справятся. Ведь все они коммерсанты, торговцы и держатели магазинов. В привычной и удобной обстановке Окленда их кровожадность спадет сама собой.
   Сохраняя спокойствие и действуя осторожно, из этой истории можно, пожалуй, выйти с наименьшим ущербом для будущего, думал он. Единственное, чего они не смогут сделать быстро, особенно по горячим следам этого жуткого разрушения, это побороть враждебность к любому дружественному вождю. Тут будет нелегко. Горожане захотят кого-нибудь повесить. Необходимо будет найти и предать суду того арики, который подготовил эту вылазку.
   Здесь можно было сделать не много. Они должны были вытянуть истеричного, с безумными глазами Джона Халуорси из развалин «Хромого Ворона». Он был сломлен и в финансовом и в душевном отношении. Коффину было нелегко видеть его в таком состоянии. Халуорси не говорил ни слова на протяжении всего пути обратно в Окленд следующим утром. Несчастный и одинокий, он ехал верхом на своей лошади и бормотал что-то себе под нос, — последняя жертва разрушения Корорареки.

Глава 7

   Возвращение в Окленд не было триумфальным, каким они себе его представляли, отправляясь в путь. Входя в город, они попытались построиться в ровную колонну. Горожане, которые вышли поприветствовать возвращавшихся героев, вскоре разошлись, заметив уныние на лицах усталых всадников. Некоторые остались, чтобы недоверчиво выслушать историю о разрушении старого китобойного города.
   Но не все были расстроены этим известием, особенно узнав, что людские потери были минимальны. Наиболее рьяные миссионеры и некоторые другие верили, что свершилась справедливость, хотя и говорили об этом сочувствующим тоном. Всегда, сколько они себя помнили, существование Корорареки было черным пятном на репутации всей колонии.
   Многие изо всех сил старались убедить друг друга, что Окленд не последует путем своего дикого северного соседа. По правде сказать, в городе были некоторые отели, постояльцами, которых в большинстве своем были молодые женщины с явной склонностью назначать свидания морякам, но это было скорее исключением, чем правилом. В любом случае, эти заведения были гораздо пристойнее, чем подобные им в ныне разрушенной Корорареке. Здесь тоже были места, где человек мог упиться до чертиков, если он того пожелает. Но, в отличие от Корорареки, здесь были также заведения с решетками на окнах и дверях, где он мог привести себя в нормальное состояние, не навязывая свою компанию более умеренным соседям.
   Коффин прискакал в город, окруженный усталыми, грязными, взмокшими людьми. Предел, размышлял он, предел есть всему. Китам в море, количеству пахотных земель, но только не амбициям решительных людей. Сознавая, что почти засыпает, он встряхнулся и прямее сел в седле, стараясь не потерять ориентировку.
   Да, он знает где он сейчас. Один поворот налево, и скоро он будет снова дома. Холли ждет у дверей, чтобы встретить его. Сэмюэл приготовит ему горячую ванну. Утром он сможет отдохнуть, прежде чем снова вернуться к проблемам коммерции.
   Если он дальше поедет по этой дороге, она упрется в доки. Получив известия о разрушении Корорареки, многие жители уже направлялись туда. Некоторые хотели поговорить с друзьями и родственниками, другие собирались помочь беженцам, остальные же шли просто из любопытства. Коффин подумал, что мог бы помочь. Беженцам из Корорареки понадобится любая поддержка.
   От необходимости принятия решения он был освобожден молодым человеком, подлетевшим к нему на коне. Он круто осадил свое животное и подался назад, ища в толпе участников экспедиции их предводителей.
   — Кто из вас Роберт Коффин? — громко спросил он.
   — Это я, — устало ответил Коффин.
   Посланец поглядел на него с сомнением. Он явно ожидал увидеть кого-то с более представительной наружностью. Тем не менее он продолжил.
   — Роберт Коффин, мне поручено немедленно проводить вас в резиденцию Джорджа Грея. Коффин прищурился.
   — Что хочет от меня губернатор? Если отчета о нашем путешествии, то скоро прибудут люди, лучше подготовленные, чем я.
   — Губернатору уже известно о том, что произошло в Корорареке. Он хочет говорить именно с вами.
   — Давай, Роберт, — Мак-Кейд приблизился к нему. — Грей хороший малый, он должен понимать, насколько мы все измотаны. Если ему нужно тебя видеть, значит у него действительно есть на это причины.
   — Поезжайте и послушайте, что он скажет, — посоветовал Брикстон. — В конце концов он вполне нормальный человек.
   Не то, что Фицрой.
   — Согласен. Но почему именно сейчас?
   — Я не знаю, сэр, — к сожалению ответил всадник. — Мне было приказано только найти вас и передать послание.
   Коффин постарался поудобнее сесть в седле и сдался. Дом Грея был поблизости.
   — Ну хорошо, поехали. Ангус, после того, как ты переговоришь с семьей, не будешь ли ты так добр послать кого-нибудь сказать Холли, что я в порядке и куда я отправился?
   — Конечно, Роберт. И после того, как ты закончишь свою встречу с Греем, мне бы очень хотелось узнать, что случилось такого важного, что ему понадобилось тебя видеть прямо сейчас.
   Коффин кивнул. Мак-Кейд мог бы и не просить. Из всех его друзей-предпринимателей Мак-Кейд был ему ближе всех по своему темпераменту и взглядам на жизнь. Он был его самым близким другом среди всех остальных.
   — Губернатор или не губернатор, но это должно оказаться действительно очень важным, — сказал он всаднику.
   Многие из поселенцев относились к Джорджу Грею, как к святому. Но Коффин знал, что Грей был просто порядочный человек, оказавшийся именно там и именно тогда, когда он был нужен.
   Большинство официальных лиц города, узнав о разрушении Корорареки, захотят выстроить защитный частокол вокруг Окленда до тех пор, пока регулярная армия не искоренит всех маори с территории Северного Острова. Но Грей поймет, что вчерашнее происшествие было делом рук нескольких местных экстремистов и будет действовать с соответствии с этим. Он в прошлом всегда был терпелив, имея дела с маори и действовал с большим умом.
   Коффин знал, каким пониманием должен был бы обладать губернатор, если бы непосредственно столкнулся с событиями в Корорареке. Несколько сгоревших пастушьих хижин это одно дело, а разрушение целого города — это уже нечто другое. Быть может, именно поэтому он так хотел видеть Коффина: не спрашивать, как поступить с местными, а посоветоваться насчет того, как обойтись с поселенцами. Как только известие о бедствии распространится, горожане потребуют крови маори.
   Дом губернатора был менее впечатляющим, чем собственный дом Коффина. Он почувствовал взгляд своего сопровождающего у себя за спиной, когда слезал с лошади, и его гордость заставила его изнуренное тело приободриться и выпрямиться, когда он входил в здание.
   Он был встречен слугой, который одарил его все тем же недоверчивым взглядом.
   — Роберт Коффин к губернатору Грею, и поторопитесь, любезный, иначе я засну прямо у вас на пороге. А это не принесет ничего хорошего ни моей репутации, ни вашей.
   Слуга посмотрел на него еще одно мгновение, а затем развернулся, чтобы проводить Коффина через холл в маленькую гостиную в глубине дома. Она выходила в хорошо ухоженный сад. Все стены были заставлены книгами из Англии и Америки. Помимо них в комнате имелись простой письменный стол, холодный камин и несколько просторных удобных кресел.
   Когда Коффин вошел, Грей работал за столом. Он немедленно поднялся, чтобы приветствовать посетителя. Не выражая никакого удивления по поводу внешности Коффина, он пожал ему руку.
   — Я уже получил предварительный отчет. Ужасные новости. Садитесь, Коффин, — он указал своему посетителю на кресло напротив стола, а сам вернулся на свое прежнее место. — Могу я вам что-нибудь предложить? Виски, бренди?
   Коффин сам удивился собственному ответу.
   — Чаю. С сахаром, если у вас есть.
   Грей кивнул молчаливо ожидавшему слуге.
   — Разузнай насчет этого, Томас. И для меня тоже, — человек исчез, а Грей откинулся на спинку своего кресла.
   — Я знаю, что произошло там на побережье. Вы не могли ничего сделать?
   — Мы могли бы сберечь собственные силы, если бы остались тут. Все маори, которых нам довелось увидеть, были уже мертвы.
   — Мне говорили, что разрушен весь город.
   — Его сравняли с землей. Каждое здание. Восстановление его будет стоить больше, чем он когда-либо стоил сам.
   — Я тоже так думаю, — задумчиво сказал Грей крутя перо между пальцами. — Я должен был бы просить прийти всю вашу компанию, но не захотел причинять неудобства многим в это трудное время.
   Коффин ответил с улыбкой:
   — Польщен вашим доверием.
   — Не истолкуйте меня превратно, Коффин. Я сожалею, что ваше присутствие потребовалось здесь так срочно, но от наших наиболее уважаемых граждан я слышал, что вы знаете маори лучше всех. Я не хочу слушать неистовых подстрекателей войны. Мне нужен весомый и трезвый совет. И вы тот, кто может мне его дать.
   Коффин ничего не ответил.
   — Что вы думаете, произойдет дальше?
   — Сегодня после полудня, — задумчиво сказал Коффин, — вас начнут осаждать люди, желающие организовать карательную экспедицию, чтобы наказать маори за то, что они сделали.
   — Я знаю, — Грей кивнул и потер лоб. — Я также знаю, что племена средней части не имеют к трагедии никакого отношения. Это все Хоне Хеке.
   Коффин кивнул.
   — И несколько молодых вождей, которых он сумел завербовать.
   — А, вот и наш чай.
   Они молча подождали, пока слуга налил чай из серебряного чайника в китайские чашки.
   — Скажите мне, Коффин, — начал Грей, размешивая сахар в своей чашке, — каковы на ваш взгляд шансы устроить облаву на этого Хеке с силами, состоящими из вооруженных оклендцев.
   Коффин отхлебнул чаю.
   — Маори узнают, что мы выступаем, прежде чем отряд покинет город. Предприятие, о котором вы говорите, будет обсуждаться всеми. Для этой цели надо поднять регулярную милицию или ввести профессиональных солдат. Вы не можете воевать с маори при помощи фермеров.
   — Со временем мы сделаем именно то, о чем вы говорите. Но прямо сейчас, мы не осилим этого. Нас все еще слишком мало. Больше того, я ничего не могу сделать, не вступая в конкуренцию с Сиднеем, — он сокрушенно покачал головой. — Но однажды мы станем независимой колонией, отдельной от Нового Южного Уэльса. Самоуправление даст нам возможность создать такую армию, какую мы хотим.
   — Я согласен с вами. Посылать добровольцев за этим Хеке похоже на самоубийство. Но несмотря на то, что мне это не нравится, я думаю, что это — именно то, что мы должны сделать.
   Он наклонился вперед и поставил свою чашку.
   — До тех пор, пока это будет возможно, мы должны притворяться, что потеря Корорареки для нас не важна. Мы проигнорируем ее, сказав, что она умерла и так, дав тем самым понять маори, что мы ни на кого из них не возлагаем ответственность. Тем временем мы попытаемся заслать лазутчиков к тем, кто поддерживает Хеке. Не к его воинам, но к тем кто наиболее вероятно снабжает их едой и укрывает. Мы много пообещаем им за то, чтобы они больше не поддерживали его никоим образом. Я знаю, что маори любят сражаться, но я думаю, что выгоду они любят больше.
   — Понимаю, — согласился Коффин. — Выбить из под него основу.
   — Вроде того. Без местной поддержки он окажется в изоляции, несмотря на свой триумф. Я думаю, что его воины оставят его, за исключением немногих. И тогда он уже не будет представлять угрозы. Я знаю, что это только временная мера, и не решит всей проблемы. Когда у нас будут регулярные войска, мы сможем прекратить подобные вылазки.
   — Прежде всего, я должен сохранить мир вообще. А затем беспокоиться о наказании Хеке. Те маори, что не воевали вместе с ним, будут процветать. Тогда другие, увидев это, решат, что воевать с пакеа не в их интересах.
   — Я думаю, что вы выбрали правильную тактику. Коффин тоже поставил чашку и сделал движение, собираясь уходить. Грей поспешно поднял руку, задерживая его.
   — Останьтесь еще ненадолго, Коффин. Я знаю, вы измотались, но есть кое-что еще, — Грей поднялся и принялся ходить от стола к полкам с книгами и обратно. — Я собираюсь установить государственную монополию на продажу земли маори. Что вы об этом думаете?
   Это предложение было полной неожиданностью. Ничего подобного раньше не обсуждалось в губернаторских кругах. Коффину потребовалось несколько минут, чтобы подумать. Когда же он наконец ответил, то сомнение сквозило в его голосе.
   — Я не думаю, что это сработает, сэр. Маори знают цену свободной торговле. Они знали ее до того, как мы пришли сюда, и наша торговля с ними за последние годы не сделала ничего, чтобы опровергнуть это. То, что вы предлагаете, будет означать, что цены на землю будут фиксированы и государственные агенты будут наблюдать за всеми сделками.
   — Вот именно, — энергично кивнул Грей.
   — Маори никогда на это не согласятся. Ведь они знают, что могут получить больше при свободном рынке.
   — Это, конечно, верно, но государственная монополия положит конец обману и искажениям в торговле землей, которые раздражали маори в течение многих лет. Это принципиальный предмет столкновений между местными и поселенцами. Это может привести к миру.
   — Это не понравится агентам по торговле землей, — предупредил его Коффин. — Они нажили себе состояния, продавая и перепродавая земельные участки различным людям.
   Грей не всегда был невозмутимо спокоен, как думали о нем люди. Он остановился, повысил голос и треснул кулаком по столу так, что подскочили все его бумаги и перья.
   — Это должно быть остановлено, Коффин! Это должно быть остановлено или это разрушит колонию! Поэтому я пригласил вас сюда непосредственно после того, что вам довелось увидеть. И не только для того, чтобы вы выслушали меня, но и донесли мое решение до маори. Потому что, видите ли, я решил претворить сказанное в жизнь, и сделаю все, что смогу.
   — Хорошо, но почему вы выбрали именно меня, чтобы принести плохие новости? Я не связан с правительством.
   — Нет, — проворчал Грей, — но у вас много земли и у вас связи с маори гораздо лучше, чем у любых других коммерсантов колонии. Лучшего посланца я не могу себе представить.
   — Для кого? Для колонистов или для маори?
   Грей улыбнулся.
   — Я не могу вас заставить. Как вы сами сказали, вы не член правительства. Но я прошу вас согласиться. Смотрите, Коффин: все, что требуется, это положить конец неоправданной и несправедливой выгоде спекулянтов. Маори должны знать, что если они продадут такое-то количество акров земли, они получат такое-то количество фунтов. И если этих фунтов им и будет не совсем достаточно, им, по крайней мере, будет гарантирована честность сделки и гарантирована она будет правительством. Поселенцы и новоприбывшие должны знать, что они могут прийти сюда и приобрести участок земли по заранее известной цене, без опасения, что их могут обмануть перекупщики. Для выгоды останутся широкие возможности, но не ценой стабильности.
   — Объясните это всему народу, сэр, и если это будет основательно подкреплено силой закона, то я полагаю это возможным, заметьте, только лишь возможным, что маори согласятся подчиниться.
   — Они должны будут согласиться. Это же и в их интересах. Уже и так столько сражений было из-за сделок, касающихся земли. Я знаю, это не лучшее решение. Всегда будут существовать те, кто попытается извлечь выгоду из местного населения.
   — Из маори не так-то легко извлечь выгоду.
   — Это верно, но они предпочитают в ответ на воровство обращаться не к суду, а к оружию и копьям. Подобные вещи государственная монополия устранит.
   — Но мы должны также обещать им, что их жалобы будут выслушиваться.
   — Мы заставим законы работать, — пообещал Грей. — Мы должны это сделать. Когда-нибудь мы заведем здесь войска. Мы должны доказать маори, что они могут доверять нам, доверять колониальному правительству. И когда мы это сделаем, смутьяны вроде Хоне Хеке уже не смогут набрать себе сторонников для очередных набегов.
   Коффин почувствовал, что Грей его убедил.
   — Трудно бороться с войной, когда все вокруг только и делают деньги. Многие маори имеют такую же выгоду от торговли землей как и от снабжения колонии питанием.
   — Это уже что-то другое, — Грей снова сел на свое место и сложил руки на столе. — Мы не можем так жить дальше, когда от маори зависит не только еда, которую мы потребляем, но и то, что мы экспортируем. Мы должны начать расширять свое собственное хозяйство. Выращивания овец и крупного рогатого скота не достаточно. Я думаю, что мы можем начать с…
   Коффин попытался сконцентрироваться на монотонных рассуждениях Грея, но его внимание рассеивалось. Монополия должна была удовлетворить чувствительных маори. Сожалея о потере свободного рынка, они в то же время поприветствуют законность и стабильность.
   Старые вожди будут особенно довольны; более молодым рангатира, обращенным в христианство вождям, будет труднее взять над ними верх.