— Хм-м… А ведь и шоглашитша! Ему эти штепищи хуже угля в штанах! Да и от бущила вы и леш, и кикиморье болото ижбавили. Тошно говорю — шоглашятша вще!
Так что с Водяным мы очень даже плодотворно побеседовали. И договорились о многом. Когда через полчаса собрались на военный совет, у Стояна был почти готов план. А я в уголочке отгородилась от всех посторонних звуков, расслабилась и унеслась мыслью вперед, туда, где по знакомой лесной дороге скакало вражье войско. Оно было не так уж и далеко — пара дней пути, прав Водяной. ' Я не видела, конечно, войско. Но очень хорошо ощущала его настрой. Спасибо Кедрам за этот дар и Яське за то, что научил его использовать.
И вот именно настрой степичей удивил меня до крайности. Мощный общий фон предвкушения халявы! Как будто не воины на битву едут, а пьяницы на халявную гулянку торопятся! Вот это да! Они не знают о существовании неприступной заставы? Даже если застава не устоит, голову-то здесь многие сложат. Должны же они это понимать? Я попыталась вычленить отдельные эмоции, чувства отдельного человека. Очень трудно, примитивные они какие-то. У всех одно — жажда легкой наживы, жадность — как бы успеть хапнуть побольше, радость, пьянящая радость от предстоящей легкой кампании. Легкой! Вот что меня просто в изумление привело.
— Ни хрена себе! Мужики, они же думают, что для них путь открыт! Никто к битве не готовится, они только о легкой добыче думают потому так скоро движутся, что не на бой, а на грабеж поспешают!
Десятники и Стоян давненько уже, видимо, смотрели на меня и ждали, чего это я сижу, как на именинах. Будто не военный совет идет, а девичьи посиделки. Стоян — умница, он сразу сообразил, что я такое несу и что это значит.
— Выходит, они уверены, что на заставе ни кого нет?
— Как ты узнала?
— С чего ты взяла?
Мужики меня вопросами засыпали. Если бы Стоян не поверил мне с первых же слов, то остальные просто и слушать бы не стали. Нет, не зря Стоян был командиром, умел он принимать нестандартные решения и верить не только очевидному:
— Кто-то сказал степичам, что застава опустела и сопротивления не будет, так?
— Так.
— Получается, что этот кто-то знал и о волколаках, и о сирин. Допустим, это Костей. Но Костей не мог послать обоз из Града.
— Обоз мог послать его подручный или… подручная, — сказал Сом многозначительно.
— Значит, не только на Тату охота велась, здесь все круче замешано, — это уже Рысь.
Ой-ей-ей! А ведь все логично складывается. И не я здесь главная цель, я всего лишь инструмент в крупной интриге. Целью-то здесь, похоже, является все Полесовье! И, возможно, не только. И пока мы не знаем этого точно так и будем бороться со следствиями, а не с причиной. А здесь сидючи — ничего не высидишь. Надо добраться до Костея, надо выручать Нану, надо убирать первопричину всех зол и несчастий. То есть надо мне собираться в до рогу. Вот я и высказала это все «высокому собранию». Яська меня горячо поддержал из-за печи. Рысь был категорически против, мужики-десятники тоже, а Стоян задумался.
Я понимала его. Еще бы не задуматься! В лоб идет враг тридцатикратно превосходящий живой силой. И это не корявни, а прирожденные воины. Даже если наши — каждый десяти стоит, все равно многовато получается. Подмоги с Большой земли ждать нечего. Наоборот, лучше и не сообщать, что застава жива и здравствует, а то как бы удара в спину не получить. И времени у нас в обрез, месяц — не больше. Как только в столице узнают, что их план провалился, надо ждать новых пакостей. За этот месяц предстоит сделать всего ничего: разбить врага, найти и обезвредить Костея. Ну, тут и вовсе просто: пойти туда — не знаю куда, сделать то — не знаю что. И попутно Нану освободить. Знать бы еще, где и как. И при этом еще бы в живых остаться! Да раз плюнуть!
Мы спорили, каждый доказывал свою правоту. И, если честно, каждый был по-своему прав. Надо добраться до Костея — надо. Но сейчас надо защищать заставу — надо, слов нет. Мне одной пойти никак нельзя, что я одна могу сделать, тем паче, что и идти-то не знаю куда. А на заставе сейчас каждый воин на счету, да и я со своим волшебством здесь необходима. Куда уж без меня-то. Блин! В последнее время я стала жутко популярна! Конец спорам поло жил, конечно, Стоян:
— Давайте так, сначала прогоним степичей, потом будем собирать отряд в дорогу. А помощи из тыла, похоже, ждать не стоит. Кто что думает по этому поводу?
— Уничтожить такое войско нам не по си лам. Голову сложить завсегда успеем, она нам еще самим нужна. Значит, надо нам хитрость какую-то придумать. Может, напугать степичей так, чтобы сами сбежали и другим заказали сюда соваться, — сказал Ус.
— Ага, хромого Молчуна со стариками в оборону выставить, — съязвил Соболь, — половина от хохота лопнет, а другие, чтобы не лопнуть, сбегут.
Но шутку не поддержали. Не до шуток.
— Впереди войско степичей, сзади предательства жди, времени в обрез. Союзники у нас есть? — спросил Рысь.
— Есть: Водяной, Леший, кикиморы и Тата. (Ну и компания у меня!)
— Ну Тату мы в деле видели, — хмыкнул Сом, — а вот насчет остальных…
— Придется рискнуть, другого-то ничего нет.
Дальше пошло уже спокойное обсуждение операции под названием «Изгнание степичей туда, откуда пришли». Забегая вперед, скажу, что операция прошла почти блестяще. Почти потому, что слишком много их было — не меньше полутора тысяч. Вот и затратили времени больше, чем предполагалось. Но все по порядку.
Два дня мы были заняты лихорадочной под готовкой к встрече незваных «гостей». Мне то и дело приходилось мчаться то к озеру, то обратно, то бежать за тын на встречу с лесовиком Лешим. Я, когда его в первый раз увидела, слегка струхнула. А вы бы не испугались? Сижу я, значит, на пеньке в ожидании встречи с Лешим, никого не трогаю. Тут пенек подо мной вдруг зашевелился да заподкашливал. Меня как пружиной подбросило! Родите меня обратно, у меня не просто мурашки по коже, а стая муравьев под рубахой прошлась! Как я на весь лес не заорала, сама не понимаю. Наверное, язык со страха к зубам присох. Потом-то я поняла, что он просто миляга, — этот Леший, хотя по виду пенек оживший. Но первая минута стоила мне не меньше пучка седых волос.
И вот к вечеру второго дня на дороге перед тыном появился передовой отряд степичей.
Они так были уверены в том, что застава пуста, что даже разведку вперед не выслали. Одно слово — остолопы. Нам-то это, конечно, только на руку было. Подъезжают, значит, эти гибридные цыгано-монголы в своих кожаных штанах и безрукавках и даже без доспехов. Во, уроды! На праздник они явились. А вонь от их войска страшная. Уж коли они на праздник едут, так хоть вымылись бы! Закрытые ворота их удивили. Загалдели, закрутились перед тыном. Место здесь узкое, справа и слева топь, а задние-то ряды напирают. Дисциплины у них никакой, не войско, а шайка грабителей. Всем охота вперед вырваться, боятся, что меньше других урвут. Попробуй-ка это войско с маху остановить. Уже и давка началась.
Тут пара молодцов веревки на тын забросили, полезли на стену. Ладно, пусть лезут. Мы на стене все стоим, смотрим. Мы с Яськой вдвоем степичам глаза отводили. Волновались поначалу, конечно, вдруг не получится? Все прекрасно получилось! Степичи нас не видели! Влезли эти двое на тын бодренько так, спешат ворота отворить. Воины их, только они через тын перелезли, скрутили мигом, они и пикнуть не успели. Связали гостеньков, кляпы им воткнули и глаза завязали — незачем им знать, кто на заставе орудует.
Внизу ждали-ждали, а ворота не открываются. Полезли на тын новые гости. Тут уж мы спрятались, чтобы нас снизу не видно было, и принялись морок наводить на новеньких. Только они взобрались на тын, наш морок увидели. Слышали бы вы, с какими дикими воплями они вниз кулем летели. Еще бы! Такое увидеть! А увидели они, как жуткое и отвратное чудище жрало их товарищей, которые только что перед ними через тын перелезли. Наши воины готовы были к этому представлению, и то оторопь брала. Чего уж про степичей говорить! Думаю, если они со страху под стеной не окочурились, то до конца жизни по ночам писаться будут, а то и какаться.
Какое-то время внизу было тихо, потом еще несколько веревок на тын взлетело, теперь лезло сразу человек двадцать. Любопытство их и подвело. Мы не стали ждать, когда они перелезут. Яська им над тыном голову этого чудища показал, а я их огнем полила. Получилось классно! Прямо как огнедышащий дракон на них глянул. Что тут началось! Визг, вой, вопли! Те, что лезли, вниз рухнули. Кони на дыбы взвились. Я еще раз огнем прямо по лошадям прошлась. Задние напирают, они же не видели, что там такое случилось. Передние назад ломанулись. Ой, чо было-о… Место-то узкое, они прямо в топь сунулись. Лошадей жалко, конечно. Люди-то еще хоть как-то из топи вы ползали, а лошади тонули. А тут и кикиморы из топи давай выныривать.
Кикиморы те еще красотки, невзначай увидишь — заикаться начнешь. А уж из грязи-то они выныривали так и вовсе… Главное, у них глаз много, и спереди, и сзади есть. Глаза такие бельмастые, круглые, и пасти здоровые, с внушительными клыками. Впечатляет — жуть! Вот и степичи от ихней красоты в такой восторг пришли, что описать невозможно. Свалка получилась любо-дорого посмотреть. Приходи, кума, любоваться. Они до ночи там визжали и разбирались — где чьи ноги, где чьи головы. А мы с Яськой время от времени то чудище им покажем, то огнем по рядам пройдемся. Для пущего веселья.
Потом мне на эту давку глядеть стало не выносимо, я их, дураков, жалела. Но опять же, кто их сюда звал? Как говорится, за что боролись… С мечом пришли — по оралу и получи ли. Вымотались мы с Яськой здорово. А спать пришлось по очереди здесь же, возле тына. Благо уже лето настало, ночи теплые, а рядом кто-нибудь из воинов дежурил, костерок теплил, дымокуром комаров отгонял — сон наш оберегал.
Надо отдать должное этим гибридным степичам — трусами они не были. Отошли от за ставы подальше и остановились лагерем. Самые благоразумные дернули домой, нам об этом через Водяного Леший донес. Но таких было сотни две, да сотни три покалечило и подавило под тыном. Они тоже своим ходом домой подались, кто живой остался, конечно. А уцелело их всего ничего — тысяча где-то. Вот они и думали-гадали, как им заставу обойти или чудище победить. Потому мы от стены и не уходили — на всякий случай. Но ночь прошла почти спокойно. Близко к тыну никто не подходил. А издали наблюдали постоянно.
Чего-то они там придумали к утру. Рано утром на дороге появились отряды всадников. Наши не высовывались, не к чему им знать, что в крепости есть люди. Мы с домовым тоже пока бездействовали — берегли силы. Противник остановился в отдалении. То ли боятся, го ли чего задумали? Вот в руках у всадников загорелись факелы. Ага! Тын сжечь решили. Но мы такой ход предвидели. Я загодя с помощью русалочек подтянула под стену подземный поток.
И сейчас мы с Ледой сидели на земле под тыном и мысленно беседовали с водой, звали ее наверх. Вода уже просочилась из-под земли и небольшим ручейком растекалась вдоль тына по ту сторону. Мы слышали ее ласковое журчание, вода, казалось, была довольна, что может побродить по зеленой траве. Напор все усиливался, но мы до поры сдерживали поток, выжидали. Наконец наблюдатели дали нам знак — степичи натянули тетивы. И в тот миг, когда стрелы с привязанными к ним горящими тряпками и сухой травой взвились в воздух, из-под тына ударил вверх мощный фонтан, причем таким широким веером, что закрыл всю стену.
Степичи взвыли, кто от удивления, кто от ужаса. Но паниковали они недолго. Раз за разом пускали стрелы. То ли от тупости, то ли оттого, что стрел много заготовили. Я чувствовала, что поток скоро иссякнет, не сможем мы его бес конечно удерживать А если у этих придурков стрел еще немало? Пришлось мне применить излюбленный прием — бросить на них молнию. Получилось эффектно: из-за тына вылетела голубая ветвящаяся молния. Немыслимым образом, нарушая все законы физики, она изогнулась в воздухе и ударила в самую середину конного отряда.
Переполох был шикарный! А тут еще Леший голос подал, он со своими лешачатами целый хор организовал. Такой шум и уханье в лесу стояло, такой треск и завывание, что степичи сами орать начали. А тут опять кикиморы фон таны грязи подняли, сами, правда, не показывались. Не любят они солнышко. Водяной фон тан иссяк, но горящих стрел уже не было. Не до того нашим бедолагам-разбойникам было. Я еще парочку молний для острастки кинула. Ну нервы у них и не выдержали. Удирали, как черт от крестного знамения.
Упорными эти гибриды оказались. Сотни две напрямую в степь от стен крепости дернули. Ночью от них еще человек шестьдесят домой удрали. Под утро еще один отряд ушел. Но оставалось-то все равно слишком много. Или умные очень, или уж больно жадные в набег на мирные поселья полесичей рвались, или со всем уж тупые остались? Целый день они к нам не приближались. Но и из лагеря в лес отойти могли только немаленьким отрядом. Это уж Леший постарался: и деревья ветками их стегали, и кусты на пути вырастали, и трава ноги путала, и шумовые эффекты их пугали. Короче, нервы им изрядно потрепали.
Но что-то они все-таки замышляли. Мой мысленный поиск натыкался не только на страх и общую подавленность, но и на какое-то самодовольство, злорадство и предвкушение победы. Был среди них кто-то, кто оказывал на степичей огромное влияние. И этот кто-то явно имел в рукаве туза. Не могли мы допустить, чтобы туз этот был явлен в пиковый момент. Уж слишком силы у нас не равны. Да, пока у нас нет потерь, только мы с Яськой изрядно подустали. Хотя еще не все из задуманного в ход пустили. Но время работало не на нас. И мы решили ударить первыми.
Согласовали планы со сказочными союзниками и ночью сделали вылазку. Так сказать, десант выбросили. Во-первых, прошли мы не через ворота, а через топь. Кикиморы, пусть и неохотно, но пропустили нас через свои владения. Больше того, они нас тропой провели безопасной. Нашего появления степичи не заметили. Да мы и не собирались им показываться. Не для того в рейд пошли, чтобы в бой лезть, у нас другая задача была.
Устроились мы недалеко от лагеря степичей. Леший постарался нас такой густоты кустами окружить, чтобы никто к нам сунуться не смог. Но вонь от степичей доставала нас капитально! Они же боялись далеко отходить, а такая масса людей. Хоть противогаз надевай. Едва мы утра рождались. Только-только небо сереть начало, мы приступили к работе. Ребята стояли «на стреме», а я принялась «колдовать». Стала представлять, как посреди лагеря степичей, там, где ощущала я нестандартные эмоции «карточного шулера», проваливается земля. Представила, как медленно появляется небольшая воронка, как постепенно оседает земля, как набирает скорость этот процесс. И вот уже земля проваливается на большой площади, все быстрее и быстрее, все глубже становится яма.
Из лагеря степичей донеслись крики, а потом раздался сплошной вопль ужаса. Хорошо, значит, процесс пошел! К хаосу, воцарившемуся в лагере, добавлял свою ноту хор лешачат. Эффект был потрясающий! Подавили незадачливые бандиты друг друга изрядно, потоптали конями, покалечили. Потом массово ломанулись в сторону дома. Уф! Удалось. Правда, в потемках многие со страху разбежались кто куда, мы еще неделю потом потратили на то, чтобы всех выловить и в нужную сторону пинками направить. А не разевай рот на чужой каравай!
Победа была полная! Жаль только, что «шулера» мы не нашли, то ли сбежал, то ли погиб. В лагере остались только те, кто уж совсем на всю голову деревянный, да увечные, что самостоятельно двигаться не могли. С ними мы по утру разобрались. Отряд воинов сам Стоян вел. Но степичи, натерпевшись немыслимых страхов и напастей, рады были людям сдаться. Только просили, чтобы их не отдавали дракону на съедение. Стоян сурово обещал на этот раз не отдавать, но не приведи Кедры, еще раз им на нашу землю с набегом сунуться! Кару обещал стр-р-рашную…
Я уже говорила, что отряду еще неделю вместе с Лешим и лешачатами пришлось вылавливать остатки банды, убирать убитых и задав ленных в панике, восстанавливать поломанный и порушенный лес и поляны. Короче, ликвидировать последствия набега. Заодно и с Лешим подружились. А мне некогда было ждать, когда все дела поправим, пришла пора и мне в путь трогаться — на поиски Костея и Наны.
Я нашла Стояна на гостевом дворе. Чего-то они с Рысем обсуждали.
— Командир, времени много потеряно. Нельзя дольше тянуть, пора…
Стоян помрачнел. Что-то в последнее время он перманентно мрачный. Явно не хотелось ему меня отпускать. Ну это я так подумала, Что именно меня. Может, и не во мне дело, но приятно же сознавать, что ты ему не совсем безразлична. А то все здесь ко мне если не с влюбленностью, то хоть с интересом, а для того, кто мне самой больше всех интересен, меня как будто и нет. Стоян неохотно кивнул: — Хорошо. Рысь, собирай десятников.
— Нет. Не надо десятников. — Сама не знаю, кто мне вздумалось так сказать. Будто подсказал кто. А может, так оно и было. — Обговорим все втроем. Кто ничего не знает, тот и под пытками ничего не выдаст, не так ли?
Стоян с Рысем посмотрели на меня с удивлением: с чего это такие речи? Но возражать не стали. Совещание наше мы проводили в избе Наны и, разумеется, при Яськином участии.
— Почему ты так сказала? — был первый вопрос Рыся.
— Не знаю, но почему-то чувствую, что не надо никому знать, что мы собираемся делать.
— У нас предателей нет! — Рысь был уязвлен. Вообще-то я его понимала.
А вот Стоян не спорил. На его всегда сосредоточенном и спокойном лице явственно читались тревога и печаль. Ой, мамочки, неужто обо мне? Да не может быть!
— Я и не говорю о предательстве. Только чую, что это не последняя атака на заставу. Нельзя сейчас с заставы людей забирать, тут каждый на счету. Значит, идти либо мне одной, либо вдвоем с кем-то. И делать это надо тайно. Большой отряд и силой где-то пробьется, а маленький только хитростью. Способов вызнать у человека любую тайну — много. Поэтому нам надо втройне беречься. Понимаешь, о чем я?
Мужики поняли. Они же воины. Считай, всю жизнь на передовой, чего уж тут им было не понять. Да и события такие развернулись, что самый беспечный остерегаться начнет.
— С тобой пойду я, — решительно сказал Рысь после небольшого раздумья.
И я почему-то была уверена, что это правильно.
— И я, — подскочил Яська.
— Нет, Яся, нельзя заставу оставлять совсем без волшебников. Еще неизвестно, где будет труднее: здесь или в походе. Ты лучше объясни, куда идти. Где Древняя страна находится? Как туда попасть?
А вот этого Яська толком объяснить не мог. Пришлось нам топать на берег озера для совета к; Водяным. Водяной — поистине кладезь мудрости. Да и не всю же жизнь он в этом тихом озере просидел. Думаю, он весь здешний мир видел. Водяной нарисовал палочкой на песке примерную карту. И получалось, что попасть в древние места можно тремя путями: через горы или по морю, или сначала по степи, а потом еще немного морем.
Через горы нам было не пробраться, ясен пень. Даже если бы не воинственные горичи, что сейчас в состоянии войны с Полесовьем, мы не альпинисты. Стоян много лет жил в предгорьях, ходил походами на горичей, видел горы вблизи, и он поход через горы отверг сразу. Не пробраться нам этим путем. Не зря же зовут горы Неприступными.
Идти по Степи вдоль Гиблой топи не советовал Водяной. Краем Степи растут чахлые леса, а ближе к топи ямы да болота, там сплошь капища корявней. Как же там незаметно пробраться? Слева дикие орды свирепых степичей, что промышляют работорговлей. Справа стада корявней, что отлавливают людей для своих выродков. Никакое волшебство не поможет, схарчат тебя за милую душу.
Оставался морской путь. Тоже не торная до рожка, но попробовать можно. По Быстрой до моря добраться — без проблем.
— В Быштрой Водяной — мой брат. Любую лодку на воду шпуштите, он ваш на швоих водяных конях жа день домщит до моря, я ему вештощку передам — не подведет! Но по морю ему ходу нет, — Водяной грустно вздохнул, — там уж вы шами до оштрова Шошнового доберетешь. Его не минуешь, на жапад вдоль берега полдня пути. А там договаривайтешь ш поморищами…
— Матушка моя с острова Сосновый родом, — вмешался Рысь, — вот и повидаюсь с родичами. Если родство помнят — помогут.
Вот и шлавно. Поморищи должны жнать, как дойти до берега древних. А там уж я нишем вам не могу помощь. Лет уж вошемьшот я там не был. Одно могу подшкажать: идите на вошток до двойной шкалы. На этой шкале у Коштея жамок штоял. Думаю, туда он и жаявилша шнова, куда ешшо-то.
Водяной же и тайный путь к Быстрой нам указал. Вот этим путем мы той же ночью и отправились. На озере у воинов была небольшая лодчонка, рыбу иногда ловили. Мы с Рысем загрузились в нее ранней ночью, меньше ненужных свидетелей, и поплыли на середину озера. С собой у нас был небольшой запас провизии и вся воинская справа. А еще я нарезала целую корзину цветов. Дно у корзины выстлала мокрым мхом, чтобы дольше не завяли. Это мне русалочки подсказали, что кикиморам цветы больно глянутся. Они хоть и злюки и страшилища, а тоже женского роду.
Вереск был с рейдом в лесу, вылавливал заблудившихся степичей. Провожал нас только Стоян. В темноте он позволил себе снять привычную маску невозмутимого спокойствия. Было видно, как ему не по себе отправлять нас в такой далекий и опасный путь вдвоем. Он молча шел рядом со мной, нес мою часть поклажи, а лицо было печальным и встревоженным, даже в сумерках я это ясно видела. И еще одна непривычная деталь — от Стояна тихо веяло светлой печалью и… нежностью. Я хотела получше просканировать его эмоции, но почему-то не посмела. Наверное, испугалась узнать нечто, что я и от себя-то скрывала.
Водяной провел нашу лодку через все озеро к дальнему болотистому берегу. Этот берег и днем плохо видно на расстоянии, а уж ночью никто бы не рассмотрел, куда мы оттуда двинулись. Скорее всего, любой наблюдатель решил бы, что мы отправились на Большую землю. А мы попрощались с Водяным и русалочками и поплыли по тайной протоке через вотчину кикимор прямо в Быструю. Кикиморы не посмели противиться тайному знаку, какому обучили меня Яська с Водяным — пропустили. А когда я подарила им корзину цветов, так еще и помогли нам протащить лодку в самом мел ком и узком месте. Рысь только крякнул да на меня с одобрением посмотрел. Ничего, можно и с кикиморами мирно сосуществовать. Хотя от ихней красоты иногда оторопь берет.
Нет уж, нечего пытаться Создателя переплюнуть. Кто бы и с какой целью ни создавал новых тварей, получались одни монстры. Вот ведь и в моем родном мире тоже все пыжимся природу покорить, не хотим ждать милостей от нее. Взять — вот наша задача! А что в итоге получили? Экологические катастрофы, природные катаклизмы, новые болезни, мутации и прочее. В гордыне своей тщимся стать выше Бога… Устроить бы экскурсию моим согражданам по такому вот болоту. Чтобы поглядели, к чему приводит гордыня и попытка превзойти Создателя. Наглядность-то доходчивее, чем слова a увещевания.
Так вот я и предавалась грустным размышлениям, пока мы по болоту плыли. Рысь очень настороженно себя вел, нервничал. Оно и понятно, кикиморы — не душка Водяной. А я по чему-то их не боялась. Чего бояться-то? Что страшны они, как смертный грех, так и мы им не красавцами кажемся. Это я по своей Росинке уже знаю. Что ненавидят они всех на свете, так против тайного знака не посмеют пойти, да и помнят, что мы их от ходячего бучила избавили. Бучило это их изрядно достало, прежде чем на нас напоролось. Кикиморы тоже не лишены чувства благодарности. А за цветы Они для нас даже маленький огонек затеплили перед лодкой, чтобы видели мы, куда плывем. Короче, все путем!
К утру добрались до Быстрой. Я даже вздремнуть успела, пока мы по болоту пробирались. К на Быстрой нас уже ждал брат Водяного. Только вырулили на речной простор, только я тайный знак мысленно нарисовала, возле лодки взбурлила вода. И предстал пред наши очи местный хозяин. С озерным Водяным они только глазами похожи. По могучим плечам струились роскошные голубые пряди искрящихся длинных волос. Голос был густым и рокочущим, как шум воды на перекатах:
— Вот вы какие — друзья моего старшего брата! Рад, рад познакомиться! Рад помочь! Эй! залетные, впрягайтесь, покатаемся!
Мы и слова не успели сказать, как рядом с бортами также взбурлила вода, и лодка, под хваченная неизвестными силами, полетела по реке. Ой! Держите меня семеро, я чуть на дно не улетела! Мы мчались по стремнине с такой скоростью, что берега слились в одну сплошную зеленую ленту. А я-то хотела рассмотреть как следует левый берег реки, не исследованный пока никем. Какое там! Мы даже поесть толком не могли, боялись на такой скорости от неловкого движения за борт вылететь. В конце концов, улеглись на дно лодки, все теплее. Хоть и лето стоит, а на реке при такой скорости — ветер все тепло уносит. Продрогли мы изрядно. А на дне лодки да после бессонной ночи уснули сразу и проспали до вечера.
Проснулись оттого, что лодка остановилась. Оказывается, мы уже до устья добрались. Скоро же! Водяной, страшно довольный прогулкой, дружески с нами распрощался, пожелал счастливого пути и умчался назад. А мы, пока еще светло, поплыли вслед за уходящим солнцем уже по морю.
Если честно, я до дрожи боюсь находиться ночью на большой воде. Судя по всему, до острова Сосновый мы должны были добраться только во второй половине ночи. Да и то, если впотьмах не промахнемся. Ну уж нет! Я со страху помру! А потому я немножко колданула. Поставили мы с Рысем парус, был небольшой та кой на нашей лодочке. И выдумала я легкий, но постоянный ветерок, наполнявший его. Уж простите меня, Великие Кедры, за использование вашего дара в личных целях. Хотя, если разобраться, то не только для себя я старалась. Чем скорее исполним свою миссию, тем лучше для всех. Просто наши интересы в данном случае совпадали.
Так что с Водяным мы очень даже плодотворно побеседовали. И договорились о многом. Когда через полчаса собрались на военный совет, у Стояна был почти готов план. А я в уголочке отгородилась от всех посторонних звуков, расслабилась и унеслась мыслью вперед, туда, где по знакомой лесной дороге скакало вражье войско. Оно было не так уж и далеко — пара дней пути, прав Водяной. ' Я не видела, конечно, войско. Но очень хорошо ощущала его настрой. Спасибо Кедрам за этот дар и Яське за то, что научил его использовать.
И вот именно настрой степичей удивил меня до крайности. Мощный общий фон предвкушения халявы! Как будто не воины на битву едут, а пьяницы на халявную гулянку торопятся! Вот это да! Они не знают о существовании неприступной заставы? Даже если застава не устоит, голову-то здесь многие сложат. Должны же они это понимать? Я попыталась вычленить отдельные эмоции, чувства отдельного человека. Очень трудно, примитивные они какие-то. У всех одно — жажда легкой наживы, жадность — как бы успеть хапнуть побольше, радость, пьянящая радость от предстоящей легкой кампании. Легкой! Вот что меня просто в изумление привело.
— Ни хрена себе! Мужики, они же думают, что для них путь открыт! Никто к битве не готовится, они только о легкой добыче думают потому так скоро движутся, что не на бой, а на грабеж поспешают!
Десятники и Стоян давненько уже, видимо, смотрели на меня и ждали, чего это я сижу, как на именинах. Будто не военный совет идет, а девичьи посиделки. Стоян — умница, он сразу сообразил, что я такое несу и что это значит.
— Выходит, они уверены, что на заставе ни кого нет?
— Как ты узнала?
— С чего ты взяла?
Мужики меня вопросами засыпали. Если бы Стоян не поверил мне с первых же слов, то остальные просто и слушать бы не стали. Нет, не зря Стоян был командиром, умел он принимать нестандартные решения и верить не только очевидному:
— Кто-то сказал степичам, что застава опустела и сопротивления не будет, так?
— Так.
— Получается, что этот кто-то знал и о волколаках, и о сирин. Допустим, это Костей. Но Костей не мог послать обоз из Града.
— Обоз мог послать его подручный или… подручная, — сказал Сом многозначительно.
— Значит, не только на Тату охота велась, здесь все круче замешано, — это уже Рысь.
Ой-ей-ей! А ведь все логично складывается. И не я здесь главная цель, я всего лишь инструмент в крупной интриге. Целью-то здесь, похоже, является все Полесовье! И, возможно, не только. И пока мы не знаем этого точно так и будем бороться со следствиями, а не с причиной. А здесь сидючи — ничего не высидишь. Надо добраться до Костея, надо выручать Нану, надо убирать первопричину всех зол и несчастий. То есть надо мне собираться в до рогу. Вот я и высказала это все «высокому собранию». Яська меня горячо поддержал из-за печи. Рысь был категорически против, мужики-десятники тоже, а Стоян задумался.
Я понимала его. Еще бы не задуматься! В лоб идет враг тридцатикратно превосходящий живой силой. И это не корявни, а прирожденные воины. Даже если наши — каждый десяти стоит, все равно многовато получается. Подмоги с Большой земли ждать нечего. Наоборот, лучше и не сообщать, что застава жива и здравствует, а то как бы удара в спину не получить. И времени у нас в обрез, месяц — не больше. Как только в столице узнают, что их план провалился, надо ждать новых пакостей. За этот месяц предстоит сделать всего ничего: разбить врага, найти и обезвредить Костея. Ну, тут и вовсе просто: пойти туда — не знаю куда, сделать то — не знаю что. И попутно Нану освободить. Знать бы еще, где и как. И при этом еще бы в живых остаться! Да раз плюнуть!
Мы спорили, каждый доказывал свою правоту. И, если честно, каждый был по-своему прав. Надо добраться до Костея — надо. Но сейчас надо защищать заставу — надо, слов нет. Мне одной пойти никак нельзя, что я одна могу сделать, тем паче, что и идти-то не знаю куда. А на заставе сейчас каждый воин на счету, да и я со своим волшебством здесь необходима. Куда уж без меня-то. Блин! В последнее время я стала жутко популярна! Конец спорам поло жил, конечно, Стоян:
— Давайте так, сначала прогоним степичей, потом будем собирать отряд в дорогу. А помощи из тыла, похоже, ждать не стоит. Кто что думает по этому поводу?
— Уничтожить такое войско нам не по си лам. Голову сложить завсегда успеем, она нам еще самим нужна. Значит, надо нам хитрость какую-то придумать. Может, напугать степичей так, чтобы сами сбежали и другим заказали сюда соваться, — сказал Ус.
— Ага, хромого Молчуна со стариками в оборону выставить, — съязвил Соболь, — половина от хохота лопнет, а другие, чтобы не лопнуть, сбегут.
Но шутку не поддержали. Не до шуток.
— Впереди войско степичей, сзади предательства жди, времени в обрез. Союзники у нас есть? — спросил Рысь.
— Есть: Водяной, Леший, кикиморы и Тата. (Ну и компания у меня!)
— Ну Тату мы в деле видели, — хмыкнул Сом, — а вот насчет остальных…
— Придется рискнуть, другого-то ничего нет.
Дальше пошло уже спокойное обсуждение операции под названием «Изгнание степичей туда, откуда пришли». Забегая вперед, скажу, что операция прошла почти блестяще. Почти потому, что слишком много их было — не меньше полутора тысяч. Вот и затратили времени больше, чем предполагалось. Но все по порядку.
Два дня мы были заняты лихорадочной под готовкой к встрече незваных «гостей». Мне то и дело приходилось мчаться то к озеру, то обратно, то бежать за тын на встречу с лесовиком Лешим. Я, когда его в первый раз увидела, слегка струхнула. А вы бы не испугались? Сижу я, значит, на пеньке в ожидании встречи с Лешим, никого не трогаю. Тут пенек подо мной вдруг зашевелился да заподкашливал. Меня как пружиной подбросило! Родите меня обратно, у меня не просто мурашки по коже, а стая муравьев под рубахой прошлась! Как я на весь лес не заорала, сама не понимаю. Наверное, язык со страха к зубам присох. Потом-то я поняла, что он просто миляга, — этот Леший, хотя по виду пенек оживший. Но первая минута стоила мне не меньше пучка седых волос.
И вот к вечеру второго дня на дороге перед тыном появился передовой отряд степичей.
Они так были уверены в том, что застава пуста, что даже разведку вперед не выслали. Одно слово — остолопы. Нам-то это, конечно, только на руку было. Подъезжают, значит, эти гибридные цыгано-монголы в своих кожаных штанах и безрукавках и даже без доспехов. Во, уроды! На праздник они явились. А вонь от их войска страшная. Уж коли они на праздник едут, так хоть вымылись бы! Закрытые ворота их удивили. Загалдели, закрутились перед тыном. Место здесь узкое, справа и слева топь, а задние-то ряды напирают. Дисциплины у них никакой, не войско, а шайка грабителей. Всем охота вперед вырваться, боятся, что меньше других урвут. Попробуй-ка это войско с маху остановить. Уже и давка началась.
Тут пара молодцов веревки на тын забросили, полезли на стену. Ладно, пусть лезут. Мы на стене все стоим, смотрим. Мы с Яськой вдвоем степичам глаза отводили. Волновались поначалу, конечно, вдруг не получится? Все прекрасно получилось! Степичи нас не видели! Влезли эти двое на тын бодренько так, спешат ворота отворить. Воины их, только они через тын перелезли, скрутили мигом, они и пикнуть не успели. Связали гостеньков, кляпы им воткнули и глаза завязали — незачем им знать, кто на заставе орудует.
Внизу ждали-ждали, а ворота не открываются. Полезли на тын новые гости. Тут уж мы спрятались, чтобы нас снизу не видно было, и принялись морок наводить на новеньких. Только они взобрались на тын, наш морок увидели. Слышали бы вы, с какими дикими воплями они вниз кулем летели. Еще бы! Такое увидеть! А увидели они, как жуткое и отвратное чудище жрало их товарищей, которые только что перед ними через тын перелезли. Наши воины готовы были к этому представлению, и то оторопь брала. Чего уж про степичей говорить! Думаю, если они со страху под стеной не окочурились, то до конца жизни по ночам писаться будут, а то и какаться.
Какое-то время внизу было тихо, потом еще несколько веревок на тын взлетело, теперь лезло сразу человек двадцать. Любопытство их и подвело. Мы не стали ждать, когда они перелезут. Яська им над тыном голову этого чудища показал, а я их огнем полила. Получилось классно! Прямо как огнедышащий дракон на них глянул. Что тут началось! Визг, вой, вопли! Те, что лезли, вниз рухнули. Кони на дыбы взвились. Я еще раз огнем прямо по лошадям прошлась. Задние напирают, они же не видели, что там такое случилось. Передние назад ломанулись. Ой, чо было-о… Место-то узкое, они прямо в топь сунулись. Лошадей жалко, конечно. Люди-то еще хоть как-то из топи вы ползали, а лошади тонули. А тут и кикиморы из топи давай выныривать.
Кикиморы те еще красотки, невзначай увидишь — заикаться начнешь. А уж из грязи-то они выныривали так и вовсе… Главное, у них глаз много, и спереди, и сзади есть. Глаза такие бельмастые, круглые, и пасти здоровые, с внушительными клыками. Впечатляет — жуть! Вот и степичи от ихней красоты в такой восторг пришли, что описать невозможно. Свалка получилась любо-дорого посмотреть. Приходи, кума, любоваться. Они до ночи там визжали и разбирались — где чьи ноги, где чьи головы. А мы с Яськой время от времени то чудище им покажем, то огнем по рядам пройдемся. Для пущего веселья.
Потом мне на эту давку глядеть стало не выносимо, я их, дураков, жалела. Но опять же, кто их сюда звал? Как говорится, за что боролись… С мечом пришли — по оралу и получи ли. Вымотались мы с Яськой здорово. А спать пришлось по очереди здесь же, возле тына. Благо уже лето настало, ночи теплые, а рядом кто-нибудь из воинов дежурил, костерок теплил, дымокуром комаров отгонял — сон наш оберегал.
Надо отдать должное этим гибридным степичам — трусами они не были. Отошли от за ставы подальше и остановились лагерем. Самые благоразумные дернули домой, нам об этом через Водяного Леший донес. Но таких было сотни две, да сотни три покалечило и подавило под тыном. Они тоже своим ходом домой подались, кто живой остался, конечно. А уцелело их всего ничего — тысяча где-то. Вот они и думали-гадали, как им заставу обойти или чудище победить. Потому мы от стены и не уходили — на всякий случай. Но ночь прошла почти спокойно. Близко к тыну никто не подходил. А издали наблюдали постоянно.
Чего-то они там придумали к утру. Рано утром на дороге появились отряды всадников. Наши не высовывались, не к чему им знать, что в крепости есть люди. Мы с домовым тоже пока бездействовали — берегли силы. Противник остановился в отдалении. То ли боятся, го ли чего задумали? Вот в руках у всадников загорелись факелы. Ага! Тын сжечь решили. Но мы такой ход предвидели. Я загодя с помощью русалочек подтянула под стену подземный поток.
И сейчас мы с Ледой сидели на земле под тыном и мысленно беседовали с водой, звали ее наверх. Вода уже просочилась из-под земли и небольшим ручейком растекалась вдоль тына по ту сторону. Мы слышали ее ласковое журчание, вода, казалось, была довольна, что может побродить по зеленой траве. Напор все усиливался, но мы до поры сдерживали поток, выжидали. Наконец наблюдатели дали нам знак — степичи натянули тетивы. И в тот миг, когда стрелы с привязанными к ним горящими тряпками и сухой травой взвились в воздух, из-под тына ударил вверх мощный фонтан, причем таким широким веером, что закрыл всю стену.
Степичи взвыли, кто от удивления, кто от ужаса. Но паниковали они недолго. Раз за разом пускали стрелы. То ли от тупости, то ли оттого, что стрел много заготовили. Я чувствовала, что поток скоро иссякнет, не сможем мы его бес конечно удерживать А если у этих придурков стрел еще немало? Пришлось мне применить излюбленный прием — бросить на них молнию. Получилось эффектно: из-за тына вылетела голубая ветвящаяся молния. Немыслимым образом, нарушая все законы физики, она изогнулась в воздухе и ударила в самую середину конного отряда.
Переполох был шикарный! А тут еще Леший голос подал, он со своими лешачатами целый хор организовал. Такой шум и уханье в лесу стояло, такой треск и завывание, что степичи сами орать начали. А тут опять кикиморы фон таны грязи подняли, сами, правда, не показывались. Не любят они солнышко. Водяной фон тан иссяк, но горящих стрел уже не было. Не до того нашим бедолагам-разбойникам было. Я еще парочку молний для острастки кинула. Ну нервы у них и не выдержали. Удирали, как черт от крестного знамения.
Упорными эти гибриды оказались. Сотни две напрямую в степь от стен крепости дернули. Ночью от них еще человек шестьдесят домой удрали. Под утро еще один отряд ушел. Но оставалось-то все равно слишком много. Или умные очень, или уж больно жадные в набег на мирные поселья полесичей рвались, или со всем уж тупые остались? Целый день они к нам не приближались. Но и из лагеря в лес отойти могли только немаленьким отрядом. Это уж Леший постарался: и деревья ветками их стегали, и кусты на пути вырастали, и трава ноги путала, и шумовые эффекты их пугали. Короче, нервы им изрядно потрепали.
Но что-то они все-таки замышляли. Мой мысленный поиск натыкался не только на страх и общую подавленность, но и на какое-то самодовольство, злорадство и предвкушение победы. Был среди них кто-то, кто оказывал на степичей огромное влияние. И этот кто-то явно имел в рукаве туза. Не могли мы допустить, чтобы туз этот был явлен в пиковый момент. Уж слишком силы у нас не равны. Да, пока у нас нет потерь, только мы с Яськой изрядно подустали. Хотя еще не все из задуманного в ход пустили. Но время работало не на нас. И мы решили ударить первыми.
Согласовали планы со сказочными союзниками и ночью сделали вылазку. Так сказать, десант выбросили. Во-первых, прошли мы не через ворота, а через топь. Кикиморы, пусть и неохотно, но пропустили нас через свои владения. Больше того, они нас тропой провели безопасной. Нашего появления степичи не заметили. Да мы и не собирались им показываться. Не для того в рейд пошли, чтобы в бой лезть, у нас другая задача была.
Устроились мы недалеко от лагеря степичей. Леший постарался нас такой густоты кустами окружить, чтобы никто к нам сунуться не смог. Но вонь от степичей доставала нас капитально! Они же боялись далеко отходить, а такая масса людей. Хоть противогаз надевай. Едва мы утра рождались. Только-только небо сереть начало, мы приступили к работе. Ребята стояли «на стреме», а я принялась «колдовать». Стала представлять, как посреди лагеря степичей, там, где ощущала я нестандартные эмоции «карточного шулера», проваливается земля. Представила, как медленно появляется небольшая воронка, как постепенно оседает земля, как набирает скорость этот процесс. И вот уже земля проваливается на большой площади, все быстрее и быстрее, все глубже становится яма.
Из лагеря степичей донеслись крики, а потом раздался сплошной вопль ужаса. Хорошо, значит, процесс пошел! К хаосу, воцарившемуся в лагере, добавлял свою ноту хор лешачат. Эффект был потрясающий! Подавили незадачливые бандиты друг друга изрядно, потоптали конями, покалечили. Потом массово ломанулись в сторону дома. Уф! Удалось. Правда, в потемках многие со страху разбежались кто куда, мы еще неделю потом потратили на то, чтобы всех выловить и в нужную сторону пинками направить. А не разевай рот на чужой каравай!
Победа была полная! Жаль только, что «шулера» мы не нашли, то ли сбежал, то ли погиб. В лагере остались только те, кто уж совсем на всю голову деревянный, да увечные, что самостоятельно двигаться не могли. С ними мы по утру разобрались. Отряд воинов сам Стоян вел. Но степичи, натерпевшись немыслимых страхов и напастей, рады были людям сдаться. Только просили, чтобы их не отдавали дракону на съедение. Стоян сурово обещал на этот раз не отдавать, но не приведи Кедры, еще раз им на нашу землю с набегом сунуться! Кару обещал стр-р-рашную…
Я уже говорила, что отряду еще неделю вместе с Лешим и лешачатами пришлось вылавливать остатки банды, убирать убитых и задав ленных в панике, восстанавливать поломанный и порушенный лес и поляны. Короче, ликвидировать последствия набега. Заодно и с Лешим подружились. А мне некогда было ждать, когда все дела поправим, пришла пора и мне в путь трогаться — на поиски Костея и Наны.
Я нашла Стояна на гостевом дворе. Чего-то они с Рысем обсуждали.
— Командир, времени много потеряно. Нельзя дольше тянуть, пора…
Стоян помрачнел. Что-то в последнее время он перманентно мрачный. Явно не хотелось ему меня отпускать. Ну это я так подумала, Что именно меня. Может, и не во мне дело, но приятно же сознавать, что ты ему не совсем безразлична. А то все здесь ко мне если не с влюбленностью, то хоть с интересом, а для того, кто мне самой больше всех интересен, меня как будто и нет. Стоян неохотно кивнул: — Хорошо. Рысь, собирай десятников.
— Нет. Не надо десятников. — Сама не знаю, кто мне вздумалось так сказать. Будто подсказал кто. А может, так оно и было. — Обговорим все втроем. Кто ничего не знает, тот и под пытками ничего не выдаст, не так ли?
Стоян с Рысем посмотрели на меня с удивлением: с чего это такие речи? Но возражать не стали. Совещание наше мы проводили в избе Наны и, разумеется, при Яськином участии.
— Почему ты так сказала? — был первый вопрос Рыся.
— Не знаю, но почему-то чувствую, что не надо никому знать, что мы собираемся делать.
— У нас предателей нет! — Рысь был уязвлен. Вообще-то я его понимала.
А вот Стоян не спорил. На его всегда сосредоточенном и спокойном лице явственно читались тревога и печаль. Ой, мамочки, неужто обо мне? Да не может быть!
— Я и не говорю о предательстве. Только чую, что это не последняя атака на заставу. Нельзя сейчас с заставы людей забирать, тут каждый на счету. Значит, идти либо мне одной, либо вдвоем с кем-то. И делать это надо тайно. Большой отряд и силой где-то пробьется, а маленький только хитростью. Способов вызнать у человека любую тайну — много. Поэтому нам надо втройне беречься. Понимаешь, о чем я?
Мужики поняли. Они же воины. Считай, всю жизнь на передовой, чего уж тут им было не понять. Да и события такие развернулись, что самый беспечный остерегаться начнет.
— С тобой пойду я, — решительно сказал Рысь после небольшого раздумья.
И я почему-то была уверена, что это правильно.
— И я, — подскочил Яська.
— Нет, Яся, нельзя заставу оставлять совсем без волшебников. Еще неизвестно, где будет труднее: здесь или в походе. Ты лучше объясни, куда идти. Где Древняя страна находится? Как туда попасть?
А вот этого Яська толком объяснить не мог. Пришлось нам топать на берег озера для совета к; Водяным. Водяной — поистине кладезь мудрости. Да и не всю же жизнь он в этом тихом озере просидел. Думаю, он весь здешний мир видел. Водяной нарисовал палочкой на песке примерную карту. И получалось, что попасть в древние места можно тремя путями: через горы или по морю, или сначала по степи, а потом еще немного морем.
Через горы нам было не пробраться, ясен пень. Даже если бы не воинственные горичи, что сейчас в состоянии войны с Полесовьем, мы не альпинисты. Стоян много лет жил в предгорьях, ходил походами на горичей, видел горы вблизи, и он поход через горы отверг сразу. Не пробраться нам этим путем. Не зря же зовут горы Неприступными.
Идти по Степи вдоль Гиблой топи не советовал Водяной. Краем Степи растут чахлые леса, а ближе к топи ямы да болота, там сплошь капища корявней. Как же там незаметно пробраться? Слева дикие орды свирепых степичей, что промышляют работорговлей. Справа стада корявней, что отлавливают людей для своих выродков. Никакое волшебство не поможет, схарчат тебя за милую душу.
Оставался морской путь. Тоже не торная до рожка, но попробовать можно. По Быстрой до моря добраться — без проблем.
— В Быштрой Водяной — мой брат. Любую лодку на воду шпуштите, он ваш на швоих водяных конях жа день домщит до моря, я ему вештощку передам — не подведет! Но по морю ему ходу нет, — Водяной грустно вздохнул, — там уж вы шами до оштрова Шошнового доберетешь. Его не минуешь, на жапад вдоль берега полдня пути. А там договаривайтешь ш поморищами…
— Матушка моя с острова Сосновый родом, — вмешался Рысь, — вот и повидаюсь с родичами. Если родство помнят — помогут.
Вот и шлавно. Поморищи должны жнать, как дойти до берега древних. А там уж я нишем вам не могу помощь. Лет уж вошемьшот я там не был. Одно могу подшкажать: идите на вошток до двойной шкалы. На этой шкале у Коштея жамок штоял. Думаю, туда он и жаявилша шнова, куда ешшо-то.
Водяной же и тайный путь к Быстрой нам указал. Вот этим путем мы той же ночью и отправились. На озере у воинов была небольшая лодчонка, рыбу иногда ловили. Мы с Рысем загрузились в нее ранней ночью, меньше ненужных свидетелей, и поплыли на середину озера. С собой у нас был небольшой запас провизии и вся воинская справа. А еще я нарезала целую корзину цветов. Дно у корзины выстлала мокрым мхом, чтобы дольше не завяли. Это мне русалочки подсказали, что кикиморам цветы больно глянутся. Они хоть и злюки и страшилища, а тоже женского роду.
Вереск был с рейдом в лесу, вылавливал заблудившихся степичей. Провожал нас только Стоян. В темноте он позволил себе снять привычную маску невозмутимого спокойствия. Было видно, как ему не по себе отправлять нас в такой далекий и опасный путь вдвоем. Он молча шел рядом со мной, нес мою часть поклажи, а лицо было печальным и встревоженным, даже в сумерках я это ясно видела. И еще одна непривычная деталь — от Стояна тихо веяло светлой печалью и… нежностью. Я хотела получше просканировать его эмоции, но почему-то не посмела. Наверное, испугалась узнать нечто, что я и от себя-то скрывала.
Водяной провел нашу лодку через все озеро к дальнему болотистому берегу. Этот берег и днем плохо видно на расстоянии, а уж ночью никто бы не рассмотрел, куда мы оттуда двинулись. Скорее всего, любой наблюдатель решил бы, что мы отправились на Большую землю. А мы попрощались с Водяным и русалочками и поплыли по тайной протоке через вотчину кикимор прямо в Быструю. Кикиморы не посмели противиться тайному знаку, какому обучили меня Яська с Водяным — пропустили. А когда я подарила им корзину цветов, так еще и помогли нам протащить лодку в самом мел ком и узком месте. Рысь только крякнул да на меня с одобрением посмотрел. Ничего, можно и с кикиморами мирно сосуществовать. Хотя от ихней красоты иногда оторопь берет.
Нет уж, нечего пытаться Создателя переплюнуть. Кто бы и с какой целью ни создавал новых тварей, получались одни монстры. Вот ведь и в моем родном мире тоже все пыжимся природу покорить, не хотим ждать милостей от нее. Взять — вот наша задача! А что в итоге получили? Экологические катастрофы, природные катаклизмы, новые болезни, мутации и прочее. В гордыне своей тщимся стать выше Бога… Устроить бы экскурсию моим согражданам по такому вот болоту. Чтобы поглядели, к чему приводит гордыня и попытка превзойти Создателя. Наглядность-то доходчивее, чем слова a увещевания.
Так вот я и предавалась грустным размышлениям, пока мы по болоту плыли. Рысь очень настороженно себя вел, нервничал. Оно и понятно, кикиморы — не душка Водяной. А я по чему-то их не боялась. Чего бояться-то? Что страшны они, как смертный грех, так и мы им не красавцами кажемся. Это я по своей Росинке уже знаю. Что ненавидят они всех на свете, так против тайного знака не посмеют пойти, да и помнят, что мы их от ходячего бучила избавили. Бучило это их изрядно достало, прежде чем на нас напоролось. Кикиморы тоже не лишены чувства благодарности. А за цветы Они для нас даже маленький огонек затеплили перед лодкой, чтобы видели мы, куда плывем. Короче, все путем!
К утру добрались до Быстрой. Я даже вздремнуть успела, пока мы по болоту пробирались. К на Быстрой нас уже ждал брат Водяного. Только вырулили на речной простор, только я тайный знак мысленно нарисовала, возле лодки взбурлила вода. И предстал пред наши очи местный хозяин. С озерным Водяным они только глазами похожи. По могучим плечам струились роскошные голубые пряди искрящихся длинных волос. Голос был густым и рокочущим, как шум воды на перекатах:
— Вот вы какие — друзья моего старшего брата! Рад, рад познакомиться! Рад помочь! Эй! залетные, впрягайтесь, покатаемся!
Мы и слова не успели сказать, как рядом с бортами также взбурлила вода, и лодка, под хваченная неизвестными силами, полетела по реке. Ой! Держите меня семеро, я чуть на дно не улетела! Мы мчались по стремнине с такой скоростью, что берега слились в одну сплошную зеленую ленту. А я-то хотела рассмотреть как следует левый берег реки, не исследованный пока никем. Какое там! Мы даже поесть толком не могли, боялись на такой скорости от неловкого движения за борт вылететь. В конце концов, улеглись на дно лодки, все теплее. Хоть и лето стоит, а на реке при такой скорости — ветер все тепло уносит. Продрогли мы изрядно. А на дне лодки да после бессонной ночи уснули сразу и проспали до вечера.
Проснулись оттого, что лодка остановилась. Оказывается, мы уже до устья добрались. Скоро же! Водяной, страшно довольный прогулкой, дружески с нами распрощался, пожелал счастливого пути и умчался назад. А мы, пока еще светло, поплыли вслед за уходящим солнцем уже по морю.
Если честно, я до дрожи боюсь находиться ночью на большой воде. Судя по всему, до острова Сосновый мы должны были добраться только во второй половине ночи. Да и то, если впотьмах не промахнемся. Ну уж нет! Я со страху помру! А потому я немножко колданула. Поставили мы с Рысем парус, был небольшой та кой на нашей лодочке. И выдумала я легкий, но постоянный ветерок, наполнявший его. Уж простите меня, Великие Кедры, за использование вашего дара в личных целях. Хотя, если разобраться, то не только для себя я старалась. Чем скорее исполним свою миссию, тем лучше для всех. Просто наши интересы в данном случае совпадали.