Гамильтон Питер Ф.. Нейтронный Алхимик: Консолидация

   Еще четыре корабля выскочили из черных дыр, выпустили боевых ос и ушли.
   Атака велась точно по учебнику тактики, и поделать тут Николай не мог ничего. Его сенсорное восприятие уже ухудшилось на сорок процентов и продолжало снижаться по мере того, как подзаряды боевых ос заполняли местное пространство электромагнитными импульсами. Ядерные взрывы окружали Идрию искрящимся ионным туманом, напрочь поглощая сигналы дальних сканеров. Все сложнее становилось направлять огонь платформ на приближающиеся снаряды. Николай даже не знал, сколько еще залпов у него осталось в резерве.
   Два корабля защитников попали под удар кинетических зарядов, рассыпавшихся в слепящих фейерверках звездного огня.
   Николай и его немногочисленный штаб отозвали флот, пытаясь сформировать вокруг астероида плотную защитную сферу, но связь пострадала не меньше, чем сенсорное восприятие. Самое малое три корабля не ответили на сигнал, и прервалась связь с двумя платформами СО — пали они жертвами ос или ЭМП-ударов, Николай не знал, а тактические программы не могли дать даже прикидочной оценки.
   Эти платформы, подумал он, поддаваясь отчаянию, не предназначались для обороны от полномасштабного штурма. Настоящей защитой Идрии служил боевой флот системы.
   Пара низкоорбитальных спутников слежения предупредила его, что в пятидесяти километрах от астероида вылетели из червоточин еще четыре звездолета. Из недр фрегатов брызнули боевые осы. Восемь, ускоряясь на тридцати пяти g, нацелились на космопорт Идрии, рассыпая облака подзарядов. А у Николая не осталось ничего, чем можно было их остановить. Вдоль двухкилометровой конструкции из металла и композита расцвели цветочки взрывов. Заряды были нацелены точно, разрушив релейные и сенсорные блоки.
   Командный центр СО ослеп и оглох.
   — Ох Господи, блин! — взвизгнула лейтенант Флер Миронова. — Мы все умрем.
   — Нет, — покачал головой Николай. — Они готовятся к штурму.
   Он вызвал схемы внутренних помещений астероида, изучая немногие оставшиеся ему варианты.
   — Все бойцы, какие у нас есть, должны занять места в осевых шпинделях, полностью перекрыть проходы. И перекройте транзитные трубки, соединяющие пещеры с космопортом. Немедля. Если там кто и остался, пусть выкручиваются сами.
   — Против одержимых? — воскликнула Флер. — А не проще их сразу в вакуум вышвырнуть?
   — Лейтенант, хватит! Найдите мне лучше работающий наружный сенсор. Я должен знать, что там творится.
   — Есть.
   — Мы должны защитить большинство населения. Ирека и Орланд откликнутся, как только узнают об атаке, а к Орланду приписано два фрегата. Нам надо продержаться пару часов. Уж с этим-то бойцы справятся. Не настолько хороши эти одержимые.
   — Если Ирека и Орланд не атакованы сами, — с сомнением проговорила Флер. — Мы видели всего лишь дюжину кораблей. А на астероидах и орбитальных станциях находилось несколько сотен, когда одержимые захватили Новую Калифорнию.
   — Господи Иисусе, кончай ныть! Где мой внешний сенсор?
   — Сейчас будет, сэр. Я вызвала по микроволновой связи пару механоидов, осматривавших терморадиаторные панели. Думаю, эти релейные не пострадали.
   — Ладно, давай.
   Качество изображения, поступавшего в его мозг, нельзя было назвать иначе, как отвратительным: серебристо-серые пятна блуждали по тускло-черному фону неба, внизу бугрилась синевато-бурая скала. Флер приказала механоидам сориентироваться на иззубренный диск космопорта, медленно поворачивавшийся на оси. Диск был пробит в дюжине мест — из трещин бил газ, за перебитыми растяжками тянулись следы обломков. Восемь спасательных шлюпок осторожно огибали облака космического мусора, удаляясь от станции. Николаю Пеновичу не хотелось думать, сколько людей осталось внутри и можно ли их еще спасти. На фоне искаженного созвездия Рыб вспыхнули один за другим белые огни взрывов — кто-то еще вел бой.
   В поле зрения вошел, полыхая лиловым ракетным выхлопом, тяжелый звездолет — несомненно, боевой, в рабочей конфигурации: пучки сенсоров ближнего радиуса действия выдвинуты, терморадиаторы втянуты в корпус и из отверстий по экватору струится парок охладителя. По всей передней полусфере были открыты шестиугольные створы люков, слишком больших для установок запуска боевых ос.
   Трудно было оценить размер, но Николай решил, что корабль имеет в поперечнике метров девяносто.
   — Кажется, это десантная шлюпка морской пехоты, — проговорил он.
   Отключился главный двигатель, и блеснули синим огнем ионные движки, зафиксировав шлюпку в пяти сотнях метров от шпинделя, соединявшего неподвижный космопорт с астероидом.
   — Я поместила в шпиндель пару взводов, — сообщила Флер. — Этого, конечно, мало — портовая охрана да дюжина усиленных наемников, пошедших в добровольцы.
   — Горацию еще легко пришлось, — пробормотал Николай. — Но они должны продержаться. Стандартную операцию по захвату плацдарма одержимые провести не могут — их тела разрушают электронику, им не натянуть скафандры, не говоря уже о боевой броне. Значит, им придется швартоваться и пробивать себе дорогу по соединительным туннелям. А это дорого им обойдется.
   Он снова проверил внешние датчики, выискивая подтверждение своим словам. Шлюпка держалась неподвижно, по временам плюясь оранжевым огнем из маневровых двигателей, чтобы поддержать высоту.
   — Дай мне доступ к сенсорам космопорта и проверь внутреннюю связь, — приказал Николай. — Возможно, отсюда мы сможем координировать сражение.
   — Есть, сэр! — Флер начала датавизировать команды компьютеру центра, связывая сеть связи оборонительной системы с гражданскими каналами, пронизывающими космопорт.
   И тогда в распахнутых люках корабля показались первые тени.
   — Черт, что у них там такое? — пробормотал Николай.
   Служебные механоиды увеличили разрешение камер. Из корабля, точно шершни из гнезда, вылетали темные фигуры. Из-за интерференции в тусклом свете трудно было разглядеть их в подробностях, но фигуры были, несомненно, человеческие. На плечах у них были маневровые ранцы с расширенными для увеличения тяги соплами.
   — Предатели, — прошипела Флер. — Эти флотские гады перекрасились! Они никогда не поддерживали независимые поселения на астероидах. А теперь они помогают одержимым!
   — Они бы не стали. Никто не пойдет на такое.
   — Тогда как ты это объяснишь?
   Николай беспомощно помотал головой. Снаружи торопливые черные шершни прожигали себе дорогу через карботановые плиты и по одному влетали в рваные дыры.
 
   Луиза была даже рада вернуться в неброскую роскошь Балферн-Хауса. День выдался бурным, утомительным и очень долгим.
   Поутру она посетила мистера Личфилда, семейного адвоката, чтобы иметь возможность распоряжаться счетами Криклейда. На перевод ушло несколько часов; ни адвокат, ни банк не привыкли, чтобы юные девушки требовали выдать им кредитные диски Юпитерианского банка. Луиза, несмотря на все препоны, твердо стояла на своем. Джошуа как-то упомянул, что эти диски имеют хождение по всей территории Конфедерации; насчет норфолкских фунтов у нее имелись большие сомнения.
   Но это оказалось детской игрой по сравнению с теми усилиями, которые они потратили, чтобы выбраться с Норфолка. На орбите планеты осталось всего-навсего три гражданских звездолета, и все они были наняты космофлотом и использовались как корабли снабжения.
   Вместе с Флетчером и Женевьевой Луиза поехала на экипаже в Беннет-Филд, главный аэродром Норвича, чтобы поговорить с пилотом с «Далекого королевства», находившегося сейчас в порту. Пилота звали Фурей, и с его помощью Луиза убедила, наконец, капитана предоставить им место на борту. Сама девушка подозревала, что заполучить каюту ей помог не столько ее серебряный язычок, сколько деньги — каждый билет обошелся ей в сорок тысяч фьюзеодолларов.
   Первоначальные ее надежды найти прямой рейс на Транквиллити пошли прахом на второй минуте беседы с Фуреем. «Далекое королевство» тоже было приписано к эскадре и покинуть систему Норфолка могло только вместе с ней, а когда это теперь случится, объяснял капитан, никто не знает. Луизе было все равно. Она хотела убраться с планеты, и даже низкая орбита казалась ей предпочтительнее Норвича. А о том, как попасть на Транквиллити, она будет думать, когда «Далекое королевство» окажется в следующем порту.
   Так что капитан сделал вид, что сдается, и предложил обсудить условия. Взлет планировался на следующий день, после чего корабль должен был оставаться на орбите, покуда эскадра не уйдет.
   Снова задержки. Снова неопределенность. Но Луиза все же приближалась к цели. Забавно — самой договариваться о межзвездном перелете. Лететь навстречу Джошуа.
   И оставить всех на погибель.
   «Я не могу взять их с собой, — подумала она. — Я хотела бы, Господи, правда, но я не могу. Пойми меня, прошу».
   Она старалась не выказать этой несказанной вины, когда горничные проводили ее через весь дом в ее комнату, волоча вслед за девушкой сделанные ею после Беннет-Филда покупки. Одежда, подходящая для межзвездного перелета (Джен прыгала от восторга, выбирая ее), и прочие мелочи, которые девушка сочла необходимыми. Она помнила, как Джошуа объяснял ей трудности жизни на звездолете. Хотя его это все не беспокоило, он такой храбрый…
   Слава богу, тетя Селина еще не вернулась, хотя день близился к вечеру. Объяснить ей происхождение стольких тюков было бы невозможно.
   Выгнав горничных из комнаты, Луиза немедленно сбросила туфли. Она не привыкла к высоким каблукам, и черная кожаная роскошь уже казалась ей чем-то вроде пыточного орудия. Вслед за туфлями на пол полетел жакет, и Луиза распахнула балконные двери.
   Герцог стоял низко в небесах, заливая сад чудным золотым сиянием, оттенявшим и подчеркивавшим все цвета. Прохладный бриз едва шевелил листву. Черные и белые лебеди исполняли свой сложный танец среди пышных оранжевых кувшинок в самом большом пруду, а за ними неслышно били в небо струи фонтанов. Все было так покойно. Стена отрезала усадьбу от уличного шума, так что девушка и не подумала бы, что находится в сердце крупнейшего на планете города. Даже в Криклейде порой бывало шумней.
   При мысли о доме девушка похолодела. Ей удавалось избегать воспоминаний весь день. К чему могут принудить маму и папу их одержатели? Наверное, к какой-нибудь редкой гнусности, если руку здесь приложил этот ужасный Квинн Декстер.
   Вздрогнув, Луиза вернулась в комнату. Пора отмокнуть в ванне и переодеться к ужину. А когда тетя Селина завтра встанет с постели, они с Джен уже уедут.
   Девушка скинула новую блузку, юбку. Сняв лифчик, она осторожно ощупала груди. Ей кажется, или правда они стали чувствительнее? И вообще, на таких ранних сроках так положено или нет? Ох, нет чтоб ей в школе на уроках планирования семьи слушать лучше, а не хихикать с подружками над картинками мужских неименуемых.
   — Тебе, похоже, очень одиноко, Луиза, раз приходится делать это самой.
   Луиза с визгом подхватила блузку и прикрылась ею, как щитом.
   Отодвинув занавеску, за которой прятался, Роберто вразвалочку вышел на середину комнаты. Ухмылка его была леденящей.
   — Пошел вон! — заорала на него Луиза. Жаркая волна первоначального стыда схлынула, уступив место гневу. — Вон, жирный олух!
   — Тебе нужен бли-изкий дружок, — глумливо протянул Роберто. — Чтобы делал это за тебя. Так намного интересней.
   Луиза отступила на шаг. Колени ее подкашивались от омерзения.
   — Пошел отсюда, быстро! — прорычала она.
   — Или — что? — Он развел руки, как бы охватывая оставленную горничными кучу коробок. — Куда-то собираешься? Кстати, где тебя вообще сегодня носило?
   — Как я провожу время — не твое дело. А теперь убирайся, пока я горничную не позвала.
   Роберто сделал еще шаг.
   — Не бойся, Луиза, я ничего не скажу маме. Я не стучу на друзей. А мы с тобой будем друзьями, да? Самыми близкими друзьями.
   Девушка отступила еще на шаг, оглядываясь. Шнурок колокольчика, которым можно было вызвать горничную, оказался по другую сторону кровати, рядом с ним. Не успеть.
   — Убирайся.
   — Вряд ли, — он принялся расстегивать рубашку. — Понимаешь, если я сейчас уйду, я ведь могу и в полицию позвонить насчет твоего приятеля, якобы фермера.
   — Что? — воскликнула потрясенная Луиза.
   — Ага. Я так и знал, что ты призадумаешься. Понимаешь, нас в школе учат истории. Мне не нравится, но кто такой был Флетчер Кристиан, я знаю. Твой приятель прикрывается чужим именем. С чего бы это, Луиза? У него были неприятности на Кестивене? Он, не иначе, мятежник?
   — Со Флетчером все в порядке.
   — Правда? Так я позвоню?
   — Нет!
   Роберто облизнулся.
   — Вот так намного лучше, Луиза. Будем делать друг другу приятно, так?
   Девушка еще крепче прижала к себе скомканную блузку. Голова у нее кружилась.
   — Будем? — потребовал он ответа. Луиза нервно кивнула.
   — Вот так-то лучше. — Он стянул рубашку.
   На глаза девушке невольно навернулись слезы. «Что бы там ни было, — повторяла она себе, — я ему не позволю. Я скорее умру — все чище».
   Роберто расстегнул пояс и принялся стягивать штаны. Луиза подождала, пока он не снимет их до половины, а потом кинулась к кровати.
   — Черт! — взвыл Роберто, бросаясь за ней.
   Он попытался схватить ее — не получилось — и чуть не свалился, запутавшись в собственных штанах.
   Луиза рухнула на постель и принялась копаться в одеялах. На другой стороне! Роберто с проклятьями подбирал штаны. Девушка дотянулась до края кровати и свесилась с нее, шаря руками внизу.
   — Ну уж нет! — Роберто ухватил ее за лодыжку и потянул на себя.
   Луиза пискнула и пнула наугад свободной пяткой.
   — С-сучка!
   Он рухнул на нее всей тушей, заставив девушку вскрикнуть от боли. Луиза отчаянно цеплялась за матрас, подтягивая и себя, и насильника к краю кровати. Пальцы ее едва могли достать до ковра. Роберто торжествующе хохотнул над ее бесплодными усилиями и перевалился, оседлав ее ягодицы. «Куда-то собралась?» — насмешливо повторил он. Плечи и голова Луизы свисали с матраса, распущенные волосы рассыпались по простыням. Задыхаясь от похоти, Роберто отбросил закрывавшие спину прядки, наслаждаясь безупречно гладкой кожей под своими пальцами. Луиза напряглась, как бы пытаясь сбросить его.
   — Не дергайся, — посоветовал он. Член его был напряжен. — Это все равно случится, Луиза. Давай, тебе понравится, как только начнем. С тобой можно всю ночь кувыркаться.
   Рука потянулась к ее груди.
   Пальцы Луизы нашарили наконец прохладное гладкое дерево приклада, которое она так искала. Застонав от омерзения, которое вызывали в ней грубые прикосновения Роберто, девушка вцепилась в помповик, и оружие в руках придало ей уверенности. По жилам пробежало ледяное адреналиновое пламя.
   — Пусти меня, — взмолилась она. — Пожалуйста, Роберто.
   Гнусные, цепкие лапы замерли.
   — С какой стати?
   — Я так не хочу. Переверни меня. Пожалуйста. И тебе будет легче. Так мне больно.
   Краткое молчание.
   — Дергаться не будешь? — неуверенно спросил он.
   — Не буду. Обещаю. Только не так.
   — Ты мне нравишься, Луиза. Правда.
   — Знаю.
   С поясницы свалилась тяжесть. Луиза напряглась, собираясь с силами, и, выхватив из-под кровати помповик, развернулась, взмахнув прикладом и пытаясь предугадать, где окажется голова насильника.
   Роберто увидел, что она задумала, и даже успел закрыть голову руками, отшатнувшись…
   Его огрело стволом по левому уху, затвор врезал по приподнятой руке. Вовсе не так сильно, как хотелось Луизе, но Роберто вскрикнул от боли и неожиданности, схватившись за голову, и покачнулся. Луиза выдернула из-под него ноги и скатилась с кровати, едва не потеряв помповик. За ее спиной всхлипнул неудачливый насильник, и от этого звука мозг ее затопила пугающе сладкая ярость, словно вся культура, все дворянское воспитание, полученное ею на Норфолке, слетели разом.
   Вскочив на ноги, она перехватила ружье поудобней и со всего размаха врезала Роберто по темени прикладом.
   Следующее, что могла вспомнить Луиза, был осторожный стук в дверь. По какой-то необъяснимой причине, заслышав его, девушка опустилась на пол и разрыдалась. Тело ее покрывал холодный пот, ее трясло, как в лихорадке.
   В дверь постучали снова, уже настойчивей.
   — Леди Луиза?
   — Флетчер? — всхлипнула она едва слышно.
   — Да, миледи. С вами все в порядке?
   — Я… — Она подавила истерический смешок. — Минутку, Флетчер.
   Она обернулась, и ее чуть не стошнило. Роберто распростерся на ее кровати, и его кровь заливала простыни огромной лужей.
   «Господи Иисусе, я его убила. Меня повесят».
   Долгую минуту она молча взирала на труп, потом встала и завернулась в полотенце.
   — С тобой есть кто-нибудь? — спросила она Флетчера через дверь.
   — Нет, миледи, я один.
   Луиза отворила дверь, и одержимый проскользнул внутрь. Вид трупа его почему-то не удивил.
   — Миледи… — Шепот его был полон сочувствия и заботы. Он приобнял ее, и девушка прильнула к нему, стараясь не расплакаться снова.
   — Мне пришлось… — выпалила она. — Он хотел…
   Рука Флетчера поглаживала ее растрепанные кудри, точно расчесывала. Не прошло и минуты, как волосы легли ей на плечи сухим и чистым плащом. И боль в груди тоже почему-то унялась.
   — Как ты узнал? — пробормотала она.
   — Я ощутил вашу боль. То был могучий вопль, хоть и беззвучный.
   — Ох!
   Вот это была жутковатая идейка — что одержимые способны читать мысли. «У меня в голове столько гадостей…»
   — Это животное подвергло вас насилию, миледи? — Флетчер заглянул в ее испуганные глаза. Луиза покачала головой.
   — Нет.
   — Ему повезло. Иначе я самолично отправил бы его в бездну. И путь его не был бы легок.
   — Но, Флетчер, он мертв. Я его убила.
   — Нет, сударыня, он жив.
   — Кровь…
   — Раны головы всегда кровоточат несообразно. И не стоит проливать лишних слез над судьбой этого скота.
   — Господи, что за притча… Флетчер, он тебя подозревает. Я не могу просто обратиться в полицию и обвинить его в изнасиловании. Он расскажет о тебе. Кроме того… — Она раздраженно вздохнула, — я не вполне уверена, кому из нас поверит тетя Селина.
   — Хорошо. Мы отправимся немедля.
   — Но…
   — Желаете предложить иной способ?
   — Нет, — грустно призналась она.
   — Тогда готовьтесь, собирайте свои вещи. Я пойду предупрежу малышку.
   — А что с ним? — Она указала на лежащего без сознания Робсрто.
   — Одевайтесь, миледи. С ним я разберусь.
   Луиза взяла пару коробок и удалилась в ванную. Флетчер за ее спиной уже склонился над Роберто.
   Девушка выбрала темно-синие брючки и белую футболку, а к ним черные туфли на резине. Ничего подобного ей прежде не приходилось носить — да что там, мама просто не позволила бы. Но, решила Луиза, все очень практично. Она даже почувствовала себя по-другому. Остальные вещи отправились в купленные заодно чемоданы. Луиза еще не закончила собираться, когда из спальны донесся испуганный вскрик Роберто и всхлипы. Первым побуждением было ринуться туда и выяснить, что творится. Вместо этого Луиза глубоко вздохнула, глянула в зеркало и продолжила закалывать волосы.
   Когда она наконец вышла из ванной, Роберто был надежно связан порванным на полосы одеялом. На девушку он взирал остекленевшим от ужаса взглядом, и только кляп не давал ему выть в голос.
   Она подошла к изголовью и глянула на него сверху вниз. Роберто обмяк.
   — Когда-нибудь, — объявила Луиза, — я вернусь в этот дом. Я вернусь со своим отцом и своим мужем. И если у тебя есть хоть капля ума, тебя здесь уже не будет.
   К тому времени, когда они прибыли на Беннет-Филд, уже взошла Герцогиня. Все самолеты в Норфолке, включая «скорую помощь» из Байтема, пошли на нужды военных, чтобы перебросить новособранное войско на захваченные мятежниками острова. Треть машин выстроилась длинными рядами на зеленом лугу взлетного поля. А вокруг ангаров толпились солдаты в хаки.
   У входа в административный блок стояли часовые — сержант и двое рядовых. Когда Луиза в обед встречалась с Фуреем, их еще не было.
   Женевьева выскочила из экипажа и одарила часовых мрачным взглядом, на которые в последние дни стала просто-таки мастером.
   — Простите, мисс, — предупредил ее сержант, — но гражданским сюда нельзя. Аэродром находится под контролем армии.
   — Мы не гражданские! — возмутилась Женевьева. — Мы пассажиры!
   Она обожгла сержанта взглядом, и тот не смог сдержать улыбки.
   — Извини, милая, но все равно нельзя.
   — Она говорит правду, — заявила Луиза.
   Она вытащила из сумочки копию договора с «Далеким королевством» и сунула сержанту под нос. Военный пожал плечами и лениво перелистнул страницы, не вчитываясь.
   — «Дальнее королевство» — военный корабль, — с надеждой напомнила Луиза.
   — Я не уверен…
   — Эти юные дамы — племянницы графа Люффенхамского, — проговорил Флетчер. — Без сомнения, следует хотя бы ознакомить вашего командира с их проездными документами. Я уверен, никто из вас не захочет, чтобы граф звонил командующему базой.
   Сержант неохотно кивнул.
   — Конечно. Если вы согласитесь подождать внутри, я разберусь с этим. Лейтенант сейчас в столовой… это может занять некоторое время.
   — Вы очень добры, — заметила Луиза.
   Сержант выдавил неискреннюю улыбку.
   Прибывших провели в кабинетик на первом этаже, окнами на аэродром. Рядовые, широко улыбаясь Луизе, притащили за ними чемоданы.
   — Ушли они? — спросила девушка, когда дверь затворилась.
   — Нет, миледи. Сержант крайне обеспокоен нашим присутствием. В нескольких шагах по коридору стоит рядовой.
   — Проклятье!
   Луиза выглянула в единственное окошко, откуда открывался вид на третью часть поля. Самолеты стояли даже плотнее, чем поутру, их были сотни. По травяным дорожкам маршировали под рев старшин команды ополченцев. Масса народу занималась загрузкой больших транспортов. Мимо ополченцев проезжали грузовики, нагруженные боеприпасами.
   — Кажется, кампания началась, — проговорила Луиза. «Господи Иисусе, они такие молодые. Просто мальчишки, мои ровесники». — Они проиграют, да? И все будут одержаны.
   — Полагаю, что так, миледи.
   — Я должна была что-то сделать, — Луиза не была уверена, размышляет про себя или вслух. — Письмо хотя бы дяде Жюлю оставить. Предупредить. Уж чтобы черкнуть пару строк второпях, у меня хватило бы времени.
   — Защиты нет, сударыня.
   — Джошуа защитит нас. Он мне поверит.
   — Джошуа мне нравился, — заметила Джен. Луиза улыбнулась и взъерошила сестренке волосы.
   — Если бы вы предупредили вашу семью и двор принца и вам поверили бы, боюсь, миледи, вы не смогли бы выкупить каюту на «Далеком королевстве».
   — Хотя пока нам и это не помогло, — раздраженно бросила она. — Надо было подняться на борт, как только Фурей заверил контракт.
   Женевьева тревожно глянула на нее.
   — Мы там будем, Луиза, обязательно будем.
   — Это будет непросто. Я не представляю, чтобы лейтенант пустил нас на поле по этому контракту, особенно когда взлетают войсковые транспорты. Самое малое, что он может сделать, — позвонить дяде Жюлю. Вот тогда у нас начнутся проблемы.
   — Почему? — наивно спросила Женевьева. Луиза стиснула пальцы сестры.
   — Я немного повздорила с Роберто.
   — С этим толстяком? Бр-р! Мне он не нравится.
   — Мне тоже, — девушка снова выглянула из окна. — Флетчер, ты не можешь сказать, там ли Фурей?
   — Попробую, леди Луиза, — он подошел к ней и, прикрыв глаза, уперся руками в подоконник.
   Луиза с Жсневьсвой обменялись взглядами.
   — Если мы не сможем улететь с планеты, — проговорила Луиза, — придется уходить в болота и жить там. Найти укрытие, как Кармита.
   Женевьева обняла старшую сестру за талию.
   — С тобой мы улетим, Луиза. Я тебя знаю. Ты такая умная!
   — Не очень, — она обняла сестру в ответ. — Зато мы оделись прилично.
   — О да! — Женевьева одобрительно оглядела свои джинсы и майку с невообразимо вульгарным мультяшным кроликом.
   Глаза Флетчера распахнулись.
   — Он поблизости, леди Луиза. Вон там, — он указал на центральную диспетчерскую вышку.
   Оставленные им на подоконнике влажные отпечатки ладоней почему-то приковывали взгляд Луизы.
   — Отлично. Это только начало. Теперь надо придумать, как попасть к кораблю. — Пальцы ее сжали новенький кредитный диск Юпитерианского банка, лежавший в кармане брюк. — Я уверена, мистера Фурея можно убедить взлететь немедля.
   — А еще в пределах взлетного поля находится несколько одержимых, — Флетчер нахмурился. — Один из них неправильный.
   — Какой?
   — Странный.
   — О чем ты?
   — Я не знаю в точности, но с ним что-то не так.
   Луиза покосилась на побледневшую при упоминании одержимых Женевьеву.
   — Они нас не поймают, Джен. Обещаю.
   — Я тоже, малышка.
   Женевьева неуверенно кивнула, заставляя себя поверить.
   Луиза перевела взгляд на марширующих за окном ополченцев и приняла решение.
   — Флетчер, ты можешь изобразить армейский мундир? — спросила она. — Офицера в не слишком высоком чине — лейтенанта там или капитана?
   Одержимый улыбнулся.
   — Весьма благоразумно, миледи.