Гарднер Эрл Стенли. Дело о длинноногих блондинках

   - Это из твоей конторы. Говорят - очень важно.
   Дрейк взял трубку.
   - Да... - выслушал, что ему сказали, потом выругался:
   - Черт побери! - Опять помолчал. - Они в этом уверены?.. О'кей.
   Он бросил трубку и с минуту стоял молча, не в силах выговорить ни слова.
   - Ну? - спросил Мейсон нетерпеливо.
   - Сообщили такое, что еще никому, кроме полиции, пока неизвестно.
   - Так в чем же дело?
   - Пули, выпущенные из револьвера, изъятого у Стефани Фолкнер, в точности соответствуют той, которая убила Джорджа Кассельмана.
   - Какого револьвера? - переспросил Мейсон.
   - Как какого? - удивился Дрейк. - У нее изъяли только один револьвер. Тот, который ей дал Гарвин.
   Мейсон ничего не ответил. Лишь по сузившимся зрачкам глаз можно было догадаться, что он очень обеспокоен.
   - Это означает, - продолжал Дрейк, - что у тебя был револьвер, из которого была выпущена фатальная пуля, а также та, что попала в стол Гарвина-младшего. Естественно, полиция сразу решила, что это твой очередной трюк, чтобы сбить их с толку. Сейчас у них в руках молодой Гарвин, и они обрабатывают его, пытаясь добиться от него признания в том, что это ты подбросил в ящик его стола орудие убийства. Во всяком случае, первоначально они так считали.
   - А теперь так не считают? - спросил Мейсон ровным голосом.
   - Вроде бы нет. Во всяком случае, сейчас у них на примете жена младшего. Они выяснили, что она долго подвизалась в Лас-Вегасе в самых разных ролях, включая стриптиз. Между прочим, знакома с Кассельманом, правда, неизвестно, насколько хорошо. Полиция нашла в ее записной книжке незарегистрированный телефон Кассельмана. Кассельман шантажист, а она только что вышла замуж. Так что выводы напрашиваются сами собой... Полиция решила, что история с выстрелом в конторе Гарвина-младшего - твой чертовски ловкий ход, чтобы запутать экспертов. Полиция, конечно, не в восторге от этого. И окружной прокурор будет несказанно рад, если сможет вывести тебя на чистую воду. Он перевернет все вверх дном, чтобы раздобыть доказательства твоей виновности.
   Мейсон взглянул на Деллу.
   - Скажи Герти, чтобы немедленно звонила Гарвину-младшему. Если его нет на месте, пусть передаст, чтобы он сразу связался со мной, как только появится.
   Адвокат вышел из-за стола и стал крупными шагами мерить кабинет. Вдруг он резко остановился и, повернувшись к Полу, сказал:
   - Пол, мне необходимо знать, что происходит? Разузнай, что собирается предпринять полиция. Насколько можно, конечно. Допрашивала ли она Стефани Фолкнер с Гарвином-младшим. Слава Богу, что старший находится за пределами штата. Им придется немало попотеть, пока они сумеют заполучить его. Вообще все это дело очень странное и непонятное.
   - Перри, пожалуйста, будь осторожен! Смотри, как бы самому не сесть в лужу. Полиция, безусловно, захочет узнать, с какой это стати ты отправился к младшему, взял у него револьвер, сделал из него выстрел, потом отвез оружие Стефани Фолкнер и оставил там, где полиция просто не могла его не заметить.
   - Я все прекрасно понимаю, Пол, но тебе не известно то, что знаю я. Приступай скорее к делу. Мне как воздух нужна твоя информация.
   Дрейк кивнул в знак согласия и вышел. Мейсон некоторое время еще продолжал расхаживать по комнате, потом повернулся к Делле.
   - Здесь может быть только одно решение, Делла.
   - Какое?
   - По-видимому, у Гарвина-старшего был ключ от конторы младшего. Поскольку ему было известно, что у сына в конторе хранится револьвер, а на руках у первого оказалось орудие убийства, то он отправился к нему и подменил револьвер, положив в стол перезаряженный. Полиции не пришло бы в голову искать его там. Потом он взял револьвер сына, сделал из него один выстрел и отвез Стефани это оружие, полагая, что полиция обнаружит револьвер у девушки и, заметив отсутствие в нем одного патрона, наверняка решит, что Стефани убила Кассельмана, но вскоре им пришлось бы отказаться от этой версии, поскольку этот револьвер не фигурировал в преступлении. Вот почему старший так настаивал, чтобы я сделал все для защиты Стефани.
   - Что же получилось? - спросила Делла.
   - А то, что я, сам того не подозревая, свел к нулю все его усилия, ответил Мейсон. - Я был уверен, что полиция станет допрашивать Стефани и установит, что Гарвин-старший передал ей револьвер, и тут мне пришла в голову идея подстроить все так, чтобы младший тоже дал ей револьвер. Мне было ясно, что, если полиция найдет одно оружие, она вряд ли станет искать второе. Полиция, зная, что Гарвин-старший передал Стефани оружие, потребует предъявить орудие убийства, а она могла отдать им револьвер младшего, и все бы страшно запуталось. И вот, как часто бывает в действительности, моя блестящая идея обернулась против меня самого. Я собственными руками вручил Стефани тот револьвер, который, по замыслу Гарвина-старшего, не должен был попасть к Стефани.
   - Что же теперь будет?
   - Черт возьми, откуда я знаю! Полиция, конечно, не сможет обвинить меня в сокрытии улик, поскольку я раскопал то оружие, которое им нужно, и отдал его той, кого они заподозрили в первую очередь. В данный момент меня меньше всего беспокоит, что будет со мной, важнее то, в каком положении окажутся мои клиенты.
   - Все-таки кто стрелял в Джорджа Кассельмана?
   - Это вопрос вопросов. Спроси что-нибудь полегче, Делла. Полиция теперь подозревает жену Гарвина-младшего, возможно, даже его самого. Там мне не очень-то доверяют и, безусловно, сочтут, что я постарался обезопасить младшего и его жену, взвалив всю вину на Стефани Фолкнер. Представляю, как разозлились младший с супругой. Они подумают, что я специально явился к младшему, имея с собой орудие убийства, попросил Гарвина-младшего отдать мне его револьвер, потом с ловкостью шулера подменил револьвер, выстрелил как бы случайно и ухитрился вместо револьвера младшего всучить Стефани оружие, из которого застрелили Кассельмана. Таким образом, младший попался в расставленную мной ловушку и согласился на то, чтобы у Стефани остался якобы его револьвер, а на самом деле револьвер убийцы. Представляю, как будет костить меня Гарвин-старший после того, как прочтет утренние газеты.
   - А как же полиция?
   - Полиция, естественно, считает, что я поступил так, чтобы все запутать. Они постараются доказать, что у меня в руках побывало орудие убийства. А после этого неприятности, и крупные неприятности, мне обеспечены.
   - Разве они могут доказать, что этот револьвер орудие убийства?
   - Теперь - да.
   - Каким образом?
   - С помощью той пули, которая поцарапала стол Гарвина-младшего. Не будь ее, им чертовски трудно было бы доказать, что я вообще располагал орудием убийства. А теперь, имея эту злосчастную пулю, они легко докажут, что она была выпущена из того же револьвера, из которого совершено убийство. Не забудь также, что я был в тот вечер у Кассельмана. Вполне возможно, что окружной прокурор додумается обвинить в убийстве меня.
   - Как я поняла, если бы не пуля, попавшая в стол, полиция не смогла бы доказать, что вы держали в руках орудие убийства? - спросила Делла.
   - Они сделали бы это косвенным путем, и только, - ответил Мейсон.
   - Шеф, а если подключить Пола? Вдруг полиция спохватится поздно, а пули нет?..
   Мейсон отрицательно покачал головой.
   - Не пойдет?
   - Не пойдет, потому что у Пола - лицензия. Острые ситуации не для него - мигом лишится лицензии.
   Делла Стрит замолчала, о чем-то размышляя, потом спросила:
   - Куда попала пуля, шеф?
   - Я стрелял в стол под углом, надеясь, что пуля попадет в стену.
   - И она туда попала?
   - Думаю, что да.
   - Но для чего вы все-таки выстрелили?
   - Для того, чтобы в револьвере, который полиция обнаружит в квартире Стефани Фолкнер, не хватало одного патрона. Полиция стала бы искать оружие с одним отстрелянным патроном, нашла бы его там и успокоилась.
   - Что же делать? - спросила Делла.
   - В данный момент, - ответил рассудительный адвокат, - ничего. Нам остается только сидеть и ждать.
   - Это труднее всего, - вздохнула Делла. - Боюсь, что у меня начинают сдавать нервы. Пожалуй, пойду и выпью что-нибудь от головы. Я вернусь через пару минут.
   - В чем дело? - резко спросил Мейсон. Она отвела взгляд.
   - Что-то не спалось сегодня. Все время думала о Стефани Фолкнер и Гарвине-младшем. Сама не пойму, что со мной, может...
   - Ты переутомилась, Делла, - перебил ее Мейсон. - Ты взваливаешь на себя слишком много. Так дальше не может продолжаться. Ведь на тебе "висят" стенографистки, посетители, почта... потом еще ты помогаешь мне вести все дела.
   - Я тоже считаю, что причина в переутомлении, - согласилась она. Хотя раньше это меня так не волновало. Только вот этой ночью... Я просто глаз не сомкнула. Наверное, я слишком романтичная натура. Лежала и думала о Стефани... Как она берет газету и узнает, что Гарвин-младший женится, даже не сообщив ей... Правда, в конце концов мне удалось заснуть, но вскоре я проснулась вся в слезах и больше уже не могла спать...
   - Делла, все. Хватит! - резко оборвал ее Мейсон. - Убирайся отсюда. Сядь в машину и поезжай домой. Прими снотворное, засни и забудь обо всем на свете. Появится что-нибудь срочное, я позвоню. Впрочем, все главные события должны развернуться завтра, а сегодня полиция не готова к решительным действиям - там пока сплошная неразбериха.
   - А когда она начнет действовать, первый удар по вам?
   - Разумеется, если у них появится такая возможность. Гамильтон Бюргер, окружной прокурор, уж не упустит ее, и сержант Голкомб будет счастлив помочь ему. Черт возьми, - добавил Мейсон с раздражением, - удивительно, до какой степени обстоятельства иногда подводят нас! Ну ладно, отправляйся домой, Делла.
   - Обещайте, что в случае чего сразу же позвоните.
   - Клянусь!
   - Ну хорошо, - сдалась она наконец, - а то я как выжатый лимон.
   - Послушай, а ты случайно не больна? Может, лучше обратиться...
   - Нет, нет, не стоит. Все, что мне надо, - это хорошо выспаться. Конечно, следовало бы принять вечером снотворное, но пока я раздумывала, стало светать, и я побоялась, что от меня будет мало толку на работе, если я приму таблетку.
   - Немедленно прими снотворное и ложись, - приказал Мейсон. - И пожалуйста, не будь беспечна. Если почувствуешь озноб, вызови врача. Однако я согласен с тобой - скорее всего, тебе надо просто хорошо отдохнуть.
   - Я так и сделаю, - ответила Делла, - но вы, пожалуйста, позвоните в случае чего.
   Мейсон привычно кивнул и опять принялся расхаживать по кабинету.
   В полдень позвонил Гомер Гарвин-старший.
   - Хорошо сработано, Перри! - воскликнул он.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Сам знаешь.
   - Где ты находишься?
   - В Лас-Вегасе.
   - Боюсь, Гомер, - сказал Мейсон, - происходят кое-какие события, о которых ты не знаешь, и возникают определенные сложности...
   - Мне все отлично известно, - перебил его Гарвин. - Поэтому я звоню тебе. Я в Неваде, но в курсе всего. У меня свои источники информации.
   - Тебе известно, - продолжал Мейсон, - что полиция допрашивала твоего сына и его жену? Ты знаешь, я случайно выстрелил...
   - Я знаю абсолютно все. Ты все сделал, как надо, Перри! Помни, у тебя одна задача - защищать Стефани Фолкнер любой ценой!
   - А как насчет сына и его жены?
   - Сделай для них, что сможешь, но не больше. Все равно полиция не сможет ничего им предъявить. Для них это как горячие картофелины.
   - Ты не хочешь, чтобы я отстаивал их интересы?
   . - Нет, отчего же, но повторяю - в первую очередь Стефани Фолкнер.
   - А твои?
   - Я сам о себе позабочусь. Мне надо у тебя проконсультироваться.
   - Пожалуйста.
   - Я остановился в мотеле "Два кольца". Зарегистрировался под своим именем. Как видишь, я не сбежал и могу доказать, что нахожусь здесь по делам. Полиция может нагрянуть сюда в любую минуту. Я собираюсь поступить вот как. Я хочу отказаться отвечать на любые вопросы на том основании, что не располагаю важной для них информацией, и, кроме того, заявлю, что буду отвечать на их вопросы только в присутствии моего адвоката.
   - Ты можешь оказаться в неприятном положении. Потом, это определенно не понравится полиции, и они будут цепляться к тебе по любому поводу.
   - Пусть цепляются.
   Ты знаешь, в этом деле имеются улики против тебя.
   - Их скоро станет еще больше, - ответил Гарвин. - Ты должен защищать Стефани. Она - единственная, кому действительно понадобится защита. Понимаешь?
   - Думаю, что да.
   - Делай все, чтобы полиция не возбудила против нее дело, а о себе я позабочусь сам. Потом вот еще что. Я собираюсь отказаться давать показания полиции. Ведь я не обязан говорить, не правда ли?
   - Не обязан, если заявишь, что будешь говорить только в присутствии своего адвоката.
   - Ты мой адвокат, - продолжал Гарвин. - По всей видимости, ты сейчас не можешь приехать в Лас-Вегас?
   - У меня тут масса неотложных дел, - ответил Мейсон.
   - Так я и думал, - сказал Гарвин. - Я хочу сделать заявление, но только если ты будешь рядом со мной. Теперь я также хочу знать, что произойдет, если они начнут выкручивать мне руки.
   - Ты находишься за пределами нашего штата, - ответил Мейсон. - Они могут обвинить тебя в убийстве и потребуют твоей выдачи.
   - Я думаю, они не будут спешить с этим.
   - Да, им нужны веские доказательства, если они захотят сделать это.
   - Я так и думал.
   - Но учти, у них могут оказаться такие доказательства, - предупредил Мейсон,
   - В таком случае будем держаться до последнего. Пусть представят совершенно неопровержимые доказательства моей вины.
   - Не исключай возможности твоей выдачи.
   - Понятно. Я стараюсь все учитывать.
   - Боюсь, что сейчас допрашивают Стефани Фолкнер.
   - Наверняка. И не только Стефани, а еще моего сына с женой. Слушай, Перри, чем больше у них будет версий, тем сильнее они запутаются. Не знаю, как ты все это устроил, но это просто чудо. Если я потребуюсь, то звони в мотель и передай все Люсилл.
   - О'кей, - ответил Мейсон. - Если меня не будет на месте или если будешь звонить ночью, держи связь через Детективное агентство Пола Дрейка. Кстати, счет за разговоры может оказаться большим.
   - Я не собирался пользоваться твоими услугами бесплатно.
   - Учти, я подключил к работе несколько частных детективов. Я просто хотел убедиться, что...
   - Делай все, что надо делать, - прервал его Гарвин. - В расходах не стесняйся. Я безропотно оплачивал все твои счета раньше и не собираюсь протестовать и сейчас, но помни о Стефани. Будь здоров!
   Едва положив трубку на рычаг, Мейсон услышал, как в дверном замке повернулся ключ. Адвокат резко повернулся - на пороге стояла Делла Стрит.
   - В чем дело? - удивился он. - Я ведь тебе сказал: иди домой, прими снотворное и...
   - Не потребовалось, шеф. Я купила внизу таблетки от головной боли, поехала домой, немного отдохнула и почувствовала себя вполне прилично. Ну... и вспомнила, что говорил Гарвин про машины...
   - Выкладывай, - сказал Мейсон, выпрямляясь в своем кресле.
   - В конце концов, накладно каждый раз покупать новую машину, и если есть хороший знакомый, который может помочь приобрести подержанную машину, да еще со скидкой...
   - Делла, - прервал ее Мейсон, - не хочешь ли ты сказать, что вместо дома ты поехала на стоянку к Гарвину и...
   - Я не больна, шеф. Просто разболелась голова, я плохо спала ночью, ну а после таблетки пришла в себя.
   - Продолжай. Что ты сделала?
   - Так вот, я уже говорила, что все время думала о том, что Гарвин нам рассказывал. Знаете, моя машина что-то последнее время стала барахлить. Вот я и заехала к нему. Тем более это мне по пути. Всего несколько кварталов от меня.
   - Хорошо, хорошо, но что же ты сделала?
   - Младшего не оказалось на месте, но меня встретил обходительный молодой продавец, который знает, что вы с боссом друзья. Я сказала ему, что Гарвин предлагал нам купить машины, а у них как раз там оказалась одна просто мечта!
   - И ты ее купила?
   - Да вот все раздумываю. Я оттуда пыталась дозвониться до вас, хотела посоветоваться, но что-то случилось на линии.
   В этот момент раздался условный стук в дверь, которым обычно Пол Дрейк возвещал о своем приходе.
   - Впусти Пола.
   - Привет, Делла! - сказал Пол, входя в кабинет адвоката. - Перри, будь готов к визиту официальных лиц.
   - А что такое?
   - Полиция рвет и мечет. Им не пришла вначале в голову мысль отыскать ту пулю, которая поцарапала стол Гарвина. Они спохватились только несколько минут назад. Сержант Голкомб отправился туда с экспертом, и как ты думаешь, что они там обнаружили?
   - Что?
   - Кто-то утащил ее. Она отскочила от стола и застряла в стенке. Так вот, кто-то проделал в штукатурке аккуратную дырочку, извлек пулю и был таков.
   Мейсон нахмурил брови. С минуту думал, потом повернулся к Делле Стрит.
   - Подумать только! - воскликнула та. - Кто бы мог это сделать, Пол?
   - Какой-нибудь охотник за сувенирами, - ответил Дрейк и добавил:
   - Это может весьма осложнить работу полиции.
   - Не понимаю почему? - удивилась Делла.
   - Потому что в цепи доказательств не окажется одного существенного звена, - объяснил Дрейк. - Полиция не в восторге от этого. Они просто в бешенстве, потому что фактически остались в дураках по собственной вине.
   - Откуда у тебя эта информация, Пол? - спросил Мейсон.
   - Да вот узнал кое от кого, - уклончиво ответил детектив.
   - Давай, давай, выкладывай.
   - Этот Кроу, репортер, тиснул свою статейку, и она вызвала определенный интерес. Вполне естественно, он постарается не упустить своего и быть в курсе всех событий.
   Мейсон понимающе кивнул.
   - Так вот, - продолжал Дрейк, - он с одним старшим продавцом Гарвина в большой дружбе. И когда полиция явилась к Гарвину и выяснила, что кто-то их опередил, этот продавец тут же обо всем доложил Кроу. Тот завтра собирается дать продолжение этой истории в своей колонке. Конечно, полиции об этом неизвестно. В бюро у Кроу я имею своего человека. Стало быть, я сообщил этому "источнику", что очень нужен любой материал по этому делу. Несколько минут назад он позвонил и передал то, что я тебе рассказал.
   - Отлично, - сказал Мейсон, - огромное спасибо, Пол. Продолжай в том же духе и сразу все передавай мне. Если нужно, подключай к работе как можно больше ребят.
   - И копать под определенным углом?
   - Никаких углов, - ответил Мейсон. - Меня интересуют только факты.
   - О'кей. Буду копать дальше.
   - Еще раз спасибо, Пол, за последнее сообщение. Оно может оказаться весьма кстати.
   - Я рад, - сказал Дрейк, заметно польщенный. - Что появится интересного - сообщу, Перри.
   Как только за ним затворилась дверь, Мейсон повернулся к Делле Стрит.
   - Ну а теперь выкладывай правду. Ты...
   Дверь внезапно распахнулась, и на пороге возник сержант Голкомб.
   - Небольшое совещание, а?
   - Небольшое совещание частного характера, - сухо заметил адвокат.
   - Отлично, - ухмыльнулся Голкомб. - Можете продолжать вашу беседу. Я специально запретил Герти докладывать обо мне. Я заявил, что пройду к вам и все тут.
   - Я вижу, что вы чувствуете себя здесь как дома, - заметил Мейсон.
   - Совершенно верно, - согласился Голкомб, оставаясь стоять в дверях. Я представляю Его Величество Закон. А ему не полагается высиживать в приемной в ожидании, пока его соизволят принять. Когда нам нужен кто-то, мы с ним видимся немедленно.
   - Можно было бы сообщить о своем приходе.
   - Некоторые так и делают, но не я. Зачем кого-то предупреждать заранее? Мне интересно узнать реакцию человека в первые мгновения... видеть его лицо...
   - Что же вы установили по выражению моего лица?
   - Немного. Хотя бы то, что вы чертовски не рады моему появлению.
   - Раз уж вы вошли, то присаживайтесь. Снимайте шляпу, и посмотрим, чем я смогу быть вам полезен.
   - Мне и здесь хорошо.
   - Как хотите... Так что от меня нужно?
   - Сами знаете.
   - Я не умею читать чужие мысли, сержант, потому и не хочу зря терять время, пытаясь их разгадать, хотя весь опыт нашей работы подсказывает мне, что вы отлично умеете выражать свои мысли, желания, симпатии и антипатии. Так что выкладывайте.
   - Это вы должны выкладывать, - сказал Голкомб. - Ведь не я стрелял в стол Гарвина-младшего.
   - Случайный выстрел, мой дорогой сержант, - улыбнулся Мейсон. - Я как раз собирался возместить Гарвину ущерб. Пострадавших нет, и мне совершенно непонятно, почему такой ничтожный инцидент вызывает интерес у полиции?
   - Интерес у полиции, - едко заметил сержант Голкомб, - вызывает факт, который вы считаете ничтожным, а именно: выстрел был произведен из револьвера, который явился орудием убийства Джорджа Кассельмана накануне вечером.
   - Вы уверены в этом?
   - Разумеется. Абсолютно уверен. И потому хотелось бы узнать, откуда у вас этот револьвер?
   - Его, - ответил Мейсон, - мне дал Гарвин-младший. Я поинтересовался, есть ли у него под рукой оружие. Он ответил, что есть, поскольку имеет дело с крупными суммами денег. Насколько мне известно, у Гарвина имеется разрешение на ношение оружия, по крайней мере, он так утверждает. Во всяком случае, вам это легче выяснить, чем мне.
   - Значит, Гарвин дал вам этот револьвер?
   - Он подвинул его мне или, вернее, положил на стол. Я протянул руку, взял оружие и стал примерять. Знаете, так обычно делают, когда хотят проверить балансировку. При этом я совершенно случайно спустил курок. Гарвин не предупредил меня, что он заряжен.
   - А вы думали, он будет защищаться незаряженным револьвером?
   - Я как-то об этом не думал в тот момент. Я не могу утверждать однозначно, что хотел или не хотел спускать курок. Я просто прикидывал оружие в руке, а все остальное случилось само собой.
   - Что было потом?
   - Стефани Фолкнер - моя клиентка. Я чувствовал, что ей грозит опасность. Ее отца убили несколько месяцев назад, и это убийство осталось нераскрытым. Я сказал молодому Гарвину, что было бы неплохо одолжить на некоторое время этот револьвер Стефани. Видите ли, он со Стефани был в очень близких отношениях до того, как женился.
   - Понятно, - сухо заметил Голкомб. - Однако, черт возьми, вы знаете, что револьвер, который вы получили от Гомера Гарвина, вовсе не то оружие, из которого застрелили Джорджа Кассельмана.
   - Рад слышать это, сержант. Я тоже такого мнения. Но поскольку полиция так упорно утверждала, что этот револьвер является орудием убийства, я просто не осмелился им перечить.
   - Вы меня прекрасно поняли, - продолжал сержант Голкомб. - Вы ведь подменили оружие. У вас оказался револьвер клиента, из которого застрелили Кассельмана. Когда вы явились к Гарвину, он был у вас. Вы спросили у Гарвина-младшего, есть ли у него оружие. Он ответил утвердительно и положил свой револьвер на стол. Вы выстрелили из этого револьвера, чтобы отвлечь внимание, и в этот момент поменяли револьверы.
   - Выходит, - спросил Мейсон, - теперь вы считаете, что револьвер Гарвина-младшего не был орудием убийства?
   - Выходит так.
   - И вы считаете, что при мне было орудие убийства и что я поменял револьверы?
   - Совершенно верно.
   - Это легко проверить, сверив номер револьвера, послужившего орудием убийства, с регистрационным номером.
   - Мы так и сделали. Выяснилось, что этот револьвер был приобретен Гомером Гарвином-старшим.
   - В таком случае как он попал к младшему?
   - Отец среди прочей недвижимости держит магазин спорттоваров. Он взял из него три одинаковых короткоствольных револьвера. Два оставил у себя, а третий отдал сыну.
   - Два оставил у себя?
   - Так утверждает сын.
   - В таком случае регистрационный номер подтверждает, что револьвер, который я получил от молодого Гарвина, был, в свою очередь, получен им от отца, не так ли?
   - Номер указывает только на то, что револьвер, с помощью которого совершено убийство, один из трех, принадлежавших Гомеру Гарвину-старшему. Теперь, черт возьми, нам известно, что револьвер, который вы получили от молодого Гарвина, не является орудием убийства.
   - Откуда вам это известно?
   - Молодой Гарвин доказал, что его револьвер все время был у него, когда произошло убийство.
   - Следовательно, это не может быть орудием убийства.
   - Именно это я пытаюсь втолковать вам.
   - Так как же? - удивился Мейсон. - Нужно определиться. Сперва вы заявляете, что это - орудие убийства, потом говорите обратное.
   - Вы отлично понимаете, так как совершили подлог. Вам стало известно, что орудием убийства явился один из револьверов, приобретенных Гомером Гарвином-старшим. Он передал его Стефани Фолкнер, которая отправилась к Кассельману и убила того. Потом бросилась к вам искать защиту. Вы прихватили с собой этот револьвер, когда поехали к Гарвину-младшему, взяли у молодого человека его револьвер, выстрелили из него, потом в суматохе ухитрились подменить оружие и устроили все так, что молодой человек сам передал Стефани Фолкнер орудие убийства.
   - Вы можете привести убедительные доказательства, зачем мне потребовалось передавать Стефани револьвер, из которого был убит Кассельман, да еще и оставлять его там, где полиция его легко обнаружит? спросил Мейсон.
   Сержант Голкомб задумчиво погладил подбородок.
   - Я не знаю, для чего вам все это понадобилось, но именно так вы поступили. Более того, слушайте сюда, умник. Вы сами замешаны в этом деле.
   - Я?!
   - Да, вы! Мы провели тщательную медицинскую экспертизу и получили убедительные доказательства, что Кассельман мог умереть в то время, когда вы у него находились.
   - То есть вы хотите сказать, что это я убил?
   - Я хочу сказать, что вполне могли его убить. Я просто это сообщаю для вашего сведения, Мейсон. Разумеется, я не думаю, что вы специально поехали туда, чтобы хладнокровно пристрелить его, но он мог угрожать вам... схватиться за оружие... Так что вы имели все основания направить на него револьвер и выстрелить. Мейсон, улыбаясь, покачал головой.