Гарднер Лиза. Клуб непобежденных

   «Я не жертва. Я не жертва».
   Мег тихо плакала. Дыхание давалось ей с трудом, все тело болело. Подумав о том, как сильно любит своих родителей, как сильно любит Молли, она, до крови закусив губу, вцепилась в оконную раму и толкнула изо всех сил.
   Окно скрипело, руки нещадно ныли от боли, а потом... Рама взлетела вверх. Мег высунула голову на свежий, бодрящий вечерний воздух. И первой, кого она увидела перед собой, была Джиллиан.

* * *

   Дэвид услышал скрип отворяемого окна. Мег! Она пытается ускользнуть! Держа наготове пистолет, он сделал два быстрых шага по коридору, затем услышал другой звук, тоже впереди, но на этот раз справа. Дэвид остановился и прислушался.
   Гриффин, рассудил он. Крадется по ступенькам. Проклятие, почему он не подох еще там, в прихожей? Дэвид выбивался из графика. Время, которое он отвел себе на эти маленькие забавы, уже истекало. Проклятие, ведь у него же разработан план!
   Он озабоченно нахмурился, тут же почувствовал это и усилием воли стер морщины со лба. Чем может, в сущности, помочь беглянке окно второго этажа? Что она выиграет? Упадет вниз? Сломает спину? Тем легче будет добить ее позже. Гриффин представлял собой более серьезную угрозу. Сначала он разделается с Гриффином.
   Дэвид переместился в правую часть холла, прижался спиной к стене и, держа пистолет обеими руками, поднял его на уровень груди. Гриффин будет подниматься по лестнице пригнувшись, чтобы не подставляться под пули. На нем может быть пуленепробиваемый жилет. Так что Дэвид тоже будет целиться ниже и метить в голову.
   Встав на колени, он опустился ниже. Дэвид казался себе гибким, подвижным, гладким как шелк с тех самых пор, как с помощью отмычки снял наручники, освободился от всех прочих пут и уложил вооруженный до зубов конвой. В каком-то смысле тюрьма было лучшее, что с ним когда-либо происходило. Он вступил под своды исправительного учреждения физически слабым и хилым, имеющим только дар обаяния, а вышел оттуда с прекрасно тренированным, необычайно гибким телом и совершенно новым пониманием человеческой природы. Прежний Дэвид охотился на детишек. Новый будет охотиться на весь мир.
   Но сперва он разделается с сержантом Гриффином.
   Недрогнувшей рукой Дэвид выстрелил в темноту лестницы.

* * *

   — Тебе нельзя здесь прыгать! — приглушенно, лихорадочной скороговоркой убеждала снизу Джиллиан.
   Мег отчаянно замотала головой и высунулась из окна.
   — Проклятие, Мег, тут слишком высоко...
   Мег не могла говорить из-за кляпа, а просто показала свои связанные окровавленные запястья.
   — О, Мег...
   Мег набрала в грудь воздуха и перекинула одну ногу через подоконник.
   — Подожди, подожди! — вдруг крикнула Джиллиан. — Я придумала!

* * *

   Гриффин полз на животе вверх по лестнице, по деревянным ступеням. Он держал пистолет прямо перед лицом, осторожно вглядываясь в темную пустоту, поджидающую его на верхней площадке. Он подползал ближе и ближе, зная, что в любой момент Прайс может выстрелить.
   До верха осталось пять ступенек. Стоны где-то дальше в глубине коридора, дребезжание вибрирующего стекла. Не время пока об этом думать. Он должен сконцентрировать все внимание на верхней площадке лестницы.
   Четыре ступеньки отделяют его от верха. Три, две...
   Внезапно из мрака показалось лицо Дэвида Прайса. Вспышка огня. Грохот!
   Гриффин нажал на спуск прежде, чем почувствовал, как первая пуля оцарапала ему лоб. Он перекатился в сторону и, упершись в неумолимую стену, отчаянно палил, стараясь попасть в противника, которого уже больше не видел. Огненные кольца разорвались у него перед глазами, вырвавшаяся из пистолетного дула вспышка распорола на миг окружающий его напряженный сумрак и ослепила.
   Кровь. Боль. Голова.
   Гриффин продолжал стрелять. Потом, с разъяренным ревом, взбежал по ступенькам.

* * *

   Дэвид перебегал через холл. Он слышал, как за спиной палит Гриффин. Отлично, отлично, отлично, давай расстреливай свою чертову обойму, гад, жарь там, на лестнице. У Дэвида оставалось не так уж много патронов; и он уж точно не собирался тратить их впустую.
   Он метнулся в спальню, на поиски Мег.
   Прохладный ветерок овеял ему щеки. Догорали последние отблески угасающего дня. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы адаптироваться к свету, и понять, что жалюзи подняты и окно открыто. В следующую секунду Дэвид услышал тяжелый удар внизу, во дворе.
   Он вихрем подлетел к окну и, высунув голову, заметил женскую фигуру, которая быстро поднялась на ноги и бросилась бежать через лужайку.
   Нет, нет, нет! Это невозможно. Мег убилась бы. Не может она так просто уйти. Это его добыча, она принадлежит ему!
   Дэвид поднял оружие, собираясь выстрелить. Но в этот момент другая тень внезапно появилась из-за за двери шкафа.
   — Я ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу!
   Дэвид стремительно обернулся.
   — Мег? Что за...
   Она с силой толкнула его в бок плечом, оба они ударились о стену, и в этот миг Гриффин с ревом влетел в комнату.

* * *

   Дэвид растерялся. Ему было необходимо встать на ноги, обрести равновесие и восстановить контроль над собой. Одной рукой он поспешно обхватил Мег за шею и яростно отпихнул в сторону. И тут же пришел в соприкосновение с кулаком Гриффина.
   Левая щека Дэвида лопнула, словно взорвалась. Он тяжело полетел на пол, осознал, что ситуация изменилась, а в комнате появилась новая угроза, и откатился влево. Быстро схватил пистолет и лихорадочно выстрелил без разбора, сам не зная куда. Но тут Гриффин сжал его руку своей мощной рукой и заломил ее за спину.
   Дэвид, вскрикнув от резкой боли, по-настоящему разъярился. Все шло не по плану, не так, как он задумал! Все происходящее не вписывалось в его уравнение!
   Он замер, провисая вперед — так, что внезапная тяжесть нарушила равновесие Гриффина и он покачнулся. Оба они упали вперед. Гибкий Дэвид вывернулся первым и вскочил на ноги. На сей раз в руке у него был охотничий нож. Вот так уже лучше.
   Он бросился на Гриффина, стараясь ударить под ребра, но в этот момент его бывший друг и сосед выбросил вперед руку. Нож прошел сквозь рубашку и Прайс обрадовался, что первым пустил кровь. Похоже, у Гриффина не было пистолета. Вероятно, кончились патроны в обойме и он в досаде отбросил свое оружие. Гриффин всегда действовал импульсивно. Тем лучше для Дэвида.
   — Я кое-чему научился после нашей последней встречи. — Дэвид прыгал вокруг как мячик и сверкал ножом. Он уже потерял из виду Мег, но решил, что это не имеет значения. Что может сделать девчонка?
   — Вышивать крестиком? — подчеркнуто растягивая слова, насмешливо спросил Гриффин.
   — Я не намерен возвращаться обратно, не дождешься. Я убью тебя, а потом буду уничтожать каждого долбаного копа, который встанет на моем пути. Я уже пришил не меньше шестерых сегодня. Что значат для меня еще несколько?
   — Думаю, тебе следует взять машину, стоящую на подъездной дорожке. — Гриффин осторожно шел по кругу, держа Прайса в поле зрения. — А то, знаешь, Виджио затратил массу усилий, чтобы подготовить ее для тебя.
   — Черт! Он оснастил ее, не так ли? Что ж, я этого ожидал. Это ведь я сказал ему, на какой сайт обратиться за руководством по изготовлению адских машин. Без меня этот дебильный говнюк был бы ничто!
   Неожиданно скакнув вперед, Дэвид полоснул Гриффина по незащищенному бедру. Однако Гриффин заметил его приближение, переступил влево и нанес ему натуральный апперкот в левый глаз. Голова Дэвида дернулась назад, из глаз посыпались искры, но он не упал, а сделал сальто и перегруппировался. Да, Гриффин крупнее. Но Дэвид изощреннее и вооружен.
   Гриффин больше не делал выпадов, а продолжал двигаться по кругу. Он казался странно спокойным, на удивление, почти до странности, терпеливым.
   — Без тебя Виджио мог бы оставаться Насильником из Колледж-Хилла вечно, — заметил Гриффин. — Никто никогда не выдал бы его — если бы не ты.
   — Я вовсе не собирался выдавать его. Какое мне дело до того, что он бегает по штату, терроризируя студенток колледжа? Я приберегал его для тебя в качестве прощального подарка. Тебе никогда не пришлось бы скучать на работе. А теперь мне придется убить тебя вместо этого.
   — Вот как ты говоришь?
   — Какого хрена с тобой происходит, Гриффин? Где ярость, где священная война? Ты разве забыл, что я делал с Синди? Может, рассказать тебе еще раз о ее последних минутах?
   — Синди умерла, окруженная теми, кто ее любил. Хорошо бы всем нам встретить так свой последний час.
   — Я рассказал ей все до мельчайших подробностей.
   Гриффин ничего не ответил. Дэвид нахмурился. Ему это не понравилось. Какого черта? Где прежняя ярость Гриффина? Ему отчаянно хотелось, чтобы его старый знакомый исходил злостью, гневом, бешенством. Он подпитывался его ненавистью. Чудесной, черной, туманящей разум ненавистью Гриффина, которая всегда побуждала здоровенного детектива совершать какие-нибудь глупости.
   — Она пыталась закрыть глаза, Гриффин. Я держал ее веки пальцами. Она же не могла со мной бороться.
   Гриффин по-прежнему не говорил ни слова. Казалось, он смотрит куда-то на дверь, позади Дэвида. Дэвид быстро обернулся, но, увидев только затененный коридор, так же стремительно изменил прежнюю позицию, чтобы Гриффин не успел прыгнуть на него сзади.
   — На что ты там смотришь? — спросил Дэвид. Он снова занервничал, поняв, что теряет контроль над ситуацией, хотя видимых причин для этого как будто не было.
   — Ни на что я не смотрю.
   — Никого не осталось, Гриффин! Я застрелил твоего глупого друга, тощего Уотерса. Побоялся, что ты опять свернешь ему нос. Он пытался вмешаться в мои дела там, в подвале, так что я его и прикончил.
   Гриффин безмолвствовал.
   Дэвид помахал ножом.
   — Слышишь меня? Ты совсем один! Я убил твоего приятеля, издевался над твоей женой. Я замучил десятерых детей, а ты не смог мне ничего сделать. А теперь, мой добрый друг, я сбежал из тюрьмы. И в этом тоже помог мне ты. Да здравствует великий сержант Гриффин! Да здравствует честолюбивый друг преступника!
   — А где Мег?
   — Что? — От неожиданности Дэвид вздрогнул. Что-то тут не так. Все развивалось не так, как было предусмотрено в сценарии. Пот выступил у него на лбу. И Дэвид почувствовал... вдруг почувствовал себя странно усталым. Все его усилия... Он собирался поставить хорошее шоу. Какого черта произошло с его зрителями?
   — Где Мег? — снова спросил Гриффин, все кружа и кружа по небольшому пятачку комнаты.
   — Мег здесь ни при чем.
   — Ты так думаешь?
   — Что ты хочешь сказать?
   — То, что ты пока не ускользнул, Дэвид. Задумайся над этим. Ты потратил массу усилий, чтобы выбраться из тюрьмы, но лишь для того, чтобы оказаться в ловушке в своем же бывшем доме. Уйма беготни, как я понимаю, но очень мало проку.
   — Заткнись!
   Гриффин пожал плечами:
   — Как скажешь.
   — Какого хрена с тобой произошло?! — заорал Дэвид. — Проклятие, вопи же на меня!
   Гриффин молчал. Только все кружил и кружил.
   А Дэвид... Дэвид... Что-то произошло. Что-то в его голове. Где-то за глазными яблоками. Он ощутил небольшой хлопок, как будто вся его злобная ярость, направленная на убийства, только что взорвалась, словно нейтронная бомба. Рука его взметнулась над головой, и он рванулся вперед, потому что должен был убить Гриффина. Он должен убить этого человека со спокойным лицом, твердым голосом и всепонимающими проницательными глазами.
   Проклятие! После всей этой тщательной подготовки он заслуживал лучших зрителей!
   И, завопив во всю мощь своих легких, Дэвид бросился вперед...
   Гриффин выхватил пистолет откуда-то из-за спины и выстрелил в него в упор, прямо в грудь. Поп, поп, поп! Дэвид Прайс упал и больше не поднялся.
   Через тридцать секунд в комнату вошел Фитц, который укрывал девушку в холле. Он приблизился к телу Дэвида, тогда как Мег осторожно смотрела на него от двери. Детектив наклонился над телом, попытался найти пульс, потом поднял взгляд на Гриффина.
   — Мастерски было разыграно, — сурово заметил Фитц.
   — Я учился у мастера, — ответил Гриффин.

* * *

   Он вышел из дома, ведя за собой Мег и Фитца. Сверкали мигалки, пронзительно завывали сирены прибывших на место машин «скорой помощи». Забавно, что Гриффин не услышал, как они подъехали. Там, в спальне, его мир сузился. Он вмещал только Дэвида и усвоенные уроки прошлого. Теперь появились огни, камеры, действие.
   Из-за дома вышла Джиллиан, только что исполнившая роль убегающей Мег Песатуро. Ее щеки горели, длинные волосы трепал ветер, одежда была испачкана кровью. Гриффин подумал, что никогда еще она не была такой красивой. Джиллиан повернулась к нему — вздернутый подбородок, открытый и гордый взгляд. Мег бросилась в ее объятия, и она, крепко прижав к себе девушку, гладила ее волосы.
   Гриффин направился к машине «скорой помощи», куда на носилках вносили его друга. Лицо Уотерса закрывала кислородная маска, но взгляд его был живой и осмысленный.
   — Как он? — спросил Гриффин.
   — Надо везти в больницу, — ответили врачи «скорой».
   — Постарайтесь сделать для него все возможное.
   — Люди в голубых халатах делают так всегда.
   — Майк...
   Уотерс слабым движением поднял вверх большие пальцы. Потом носилки внесли в машину, дверцы закрылись, и «скорая помощь» умчалась.
   Новые полицейские «лендкрузеры» неслись по улице; выли сирены. Снова огни, телекамеры, суматоха в самой гуще событий.
   Гриффин стоял посреди этого хаоса в своем старом районе, где когда-то протекала его жизнь. Он смотрел на Мег. Смотрел на Джиллиан. Он взглянул на второй этаж дома, где сейчас в спальне лежал мертвый Дэвид Прайс.
   И Гриффин прошептал:
   — Синди, я люблю тебя.
   По улице прошелестел ночной ветер, унося его слова вдаль.

* * *

   В больничном отделении интенсивной терапии сидел Дэн, упершись локтями в колени и зарывшись пальцами в волосы. Прошло уже тридцать минут. С таким же успехом мог пройти и год. Во всяком случае, Дэну минуты показались годом.
   Дверь открылась и снова закрылась. Очнувшись, Дэн поднял взгляд и увидел стоящего перед ним врача в белой куртке. Дэн попытался угадать что-нибудь по его лицу и замер в ожидании сообщения.
   — Ваша жена хочет видеть вас.
   — Что?
   — Ваша жена... Она пережила кризис. Но, к счастью, сознание вернулось к ней.
   — Как вы сказали?
   — Вы хотите увидеть вашу жену, мистер Розен?
   — О да! Я хочу сказать, конечно.
   Дэн вошел в палату и увидел на кровати Кэрол, бледную, но в полном сознании. Его ноги приросли к месту. Он застыл как вкопанный. Дэн словно разучился ходить и не мог вспомнить, какое движение нужно сделать, чтобы пройти дальше.
   — Дорогая? — робко произнес он.
   — Я слышала твой голос, — прошептала она.
   — Я думал, что потерял тебя.
   — Я слышала твой голос. Ты говорил, что любишь меня.
   — Я люблю тебя, Кэрол. Я очень люблю тебя. У меня никогда не было никого, кроме тебя. Я наделал так много ошибок, но... Кэрол, я никогда не переставал любить тебя.
   — Дэн?
   Он наконец заставил свои ноги передвигаться. Мелкими неловкими шагами Дэн смущенно подошел к кровати. Ведь теперь Кэрол пришла в себя и снова помнит все, что он натворил, все те моменты, когда он не был на высоте, как подвел ее, как обманул ее ожидания. Она пришла в себя, а он не был хорошим мужем, и...
   Кэрол взяла его за руку.
   — Дэн, — тихо сказала она. — Я тоже люблю тебя.

Эпилог
Джиллиан, Кэрол и Мег

   — Как насчет этого комода с зеркалом? Оставляем или выбрасываем?
   — Выбрасываем.
   — А лампа?
   — Конечно, выбрасываем.
   — Ну, не знаю, мне она вообще-то нравится...
   Кэрол, вытаращив глаза, уставилась на Мег, потом перевела взгляд на Джиллиан в поисках поддержки.
   — Думаю, провинциальный французский стиль не сочетается со студенческом общежитием. — Джиллиан взглянула на Мег. — Может, все дело в этой тяжелой золотой бахроме?
   — Ну а по-моему, со стульями в стиле бин-бэг^[38] и лампами из пеноматериалов сочетается абсолютно все. Кажется, этот стиль называется эклектическим.
   Однако Мег послушно прикрепила к лампе бирку для предстоящего мебельного аукциона, на котором должна была состояться распродажа вещей Дэна и Кэрол. Вот уже два часа Кэрол упорно пыталась оставить ненужные вещи. К счастью, немногие из предметов тяжеловесного французского антиквариата Розенов были так малы, что могли соответствовать тому жилищу, куда собиралась вскоре переехать Мег. А именно — общежитию университета Брауна в Провиденсе.
   — Переходим в следующую комнату? — спросила Джиллиан.
   — Переходим в следующую, — согласилась Кэрол.
   — Ты уверена?
   — Уверена.
   Все три женщины вышли из спальни и двинулись через холл. Проходя мимо лестницы, они услышали доносившиеся снизу голоса своих родственников. Дэн и Том разбирали чулан с инструментами; Лори, Топпи и Либби оккупировали кухню. Последний, кого видела Джиллиан перед тем, как подняться наверх, был Гриффин — он помогал упаковывать утварь и выгребал все с верхних полок буфетов. Едва Гриффин помещал предмет в какую-нибудь коробку, как женщины требовали, чтобы он переложил его в другую. При этом Гриффин с притворным негодованием играл бровями, развлекая маленькую Молли, потом выполнял распоряжение дам. Молли очень нравилась вся эта кутерьма, и даже сюда, наверх, доносились ее веселые крики, когда Гриффин совершал очередной геркулесов подвиг.
   В последнее время Молли чувствовала себя прекрасно и задавала на удивление мало вопросов по поводу своей странной краткой прогулки в парке, приключившейся полгода назад. Мег же, напротив, побледнела и похудела. Физически она оправилась от последствий своего похищения, как и детектив Уотерс. Но вместе с вернувшейся памятью к ней вернулись и ночные кошмары: она просыпалась в холодном поту, охваченная беспричинной паникой. Но Мег стойко продиралась сквозь все тяготы, постепенно преодолевая их. Как сказала Мег подругам на последнем заседании «Клуба непобежденных», к ней вернулась ее реальная жизнь, и она твердо решила найти с ней общий язык. Ровно через месяц Мег предстояло вернуться в университет, чтобы стать дипломированным специалистом. Ее отец, правда, все еще отстаивал право звонить Мег каждый вечер и обеспечить дочь вооруженной охраной, но этого и следовало ожидать. Ведь на свой лад Том был замечательным человеком.
   Джиллиан, Кэрол и Мег подошли к закрытой двери в конце коридора. Вещи из этой последней комнаты им тоже предстояло подготовить к аукциону. Та самая комната.
   — Полагаешь, тебе надо туда идти? — снова спросила Джиллиан. — Мы с Мег и сами справимся.
   — Дэн тоже мне предлагал, — тихо сказала Кэрол.
   — Пожалуй, тебе следовало принять его предложение.
   — Я думала над этим. Ему хочется больше помогать мне. Я отвечу вам так, как и ему: мне необходимо сделать это самой. В конце концов, это всего лишь комната, одна из комнат в доме, который уже не принадлежит мне. Новые владельцы въезжают на следующей неделе. Они наполнят дом своими вещами, своими детьми, своими мечтами. Если они могут входить в эту комнату, я тоже смогу.
   Джиллиан не считала, что это одно и то же, но последнее слово принадлежало не ей. Она открыла дверь в затхлое, затемненное нежилое помещение и дала Кэрол время собраться с силами.
   Хозяйской спальней не пользовались уже больше полутора лет. В ней стоял нежилой, спертый запах, в углах пауки свили паутину, на полу лежал густой слой пыли. Здесь, наверное, хорошо прижились бы привидения. Джиллиан увидела массивную кровать из кованого железа и впервые отчетливо представила себе, что пережила здесь Кэрол. Она вообразила, как под покровом ночи через это окно влезает человек, как набрасывается на спящую женщину, наносит удары, затыкает ей рот кляпом, привязывает к кровати. Как она кричит, не издавая ни единого звука.
   Женщина, превратившаяся в жертву в той самой комнате, где она имела полное право чувствовать себя в безопасности.
   Мег испуганно ухватилась за руку Джиллиан. И тогда Кэрол решительно шагнула в комнату, щелкнула выключателем, и страшные чары мгновенно рассеялись. Комната — это, в конце концов, всего лишь комната. Кстати, нуждающаяся в хорошей уборке.
   — Все отсюда — долой! — воскликнула Кэрол.
   Через двадцать минут они вернулись в холл. Кэрол, устало вздохнув, опустилась на пол. Джиллиан и Мег сели рядом с ней, прислонив головы к стене.
   — Жалеешь? — негромко спросила Джиллиан.
   Кэрол открыла усталые глаза.
   — Честно? Не так уж сильно. Меньше, чем ожидала.
   — Это очень красивый дом, — промолвила Мег. — Ты должна гордиться своими усилиями. Ты молодец.
   — Я и горжусь. Но знаешь, это ведь всего лишь дом. Ему было отдано много любви и внимания, но здесь произошли ужасные вещи. Нет, хорошо, что мы уезжаем отсюда. Я смогу начать все сначала. А вырученные деньги помогут Дэну начать все сначала. Наш новый дом тоже славный. Только он гораздо меньше. А та задняя гостиная... я уже обдумываю... Придется убрать стенку, добавить несколько окон, и у нас будет отличная застекленная терраса рядом с кухней. Поставим несколько растений, натрем деревянные полы...
   Кэрол умолкла. Джиллиан и Мег, улыбаясь, смотрели на нее.
   — Ты неисправима, — покачала головой Джиллиан.
   — Я люблю дома. Вообще все дома. Вот, точно! Я домовая нимфоманка.
   Она широко улыбнулась, и все они рассмеялись.
   — Дэн снова будет работать в компании? — спросила Джиллиан.
   Кэрол пожала плечами:
   — Вероятно. Работа с твердым окладом дает, конечно, меньше свободы, но и меньше стрессов, чем свое собственное дело. Кроме того, скажу откровенно: нам нужны деньги.
   — Аукцион тоже придется кстати, — вставила Мег.
   — Конечно. Если мы сменим дом на меньший, а Дэн перейдет на нормальную работу, а я тоже устроюсь куда-нибудь на неполный день, то к концу года мы, возможно, разделаемся с долгами. — Кэрол невесело улыбнулась. — Не совсем то, конечно, чего мы ожидали, на пятом десятке. Ни сбережений, ни пенсионных накоплений. Ни забора из белого штакетника.
   — Дэн ходит на свои собрания «Клуба анонимных игроков»?
   — Он ходит на свои собрания, я хожу к своему психоаналитику. Ах, любовь в стиле яппи^[39].
   — Ты ведь записала новый дом на свое имя? — спросила Джиллиан.
   — Муж сам настоял на этом. Машина тоже на мое имя, и, заметьте, у нас только одна кредитная карточка, которой владею я. Даже если он оступится, то большого урона не нанесет.
   — Он очень старается, Кэрол.
   — На самом деле я горжусь им. Возможно, жизнь — это вовсе не то, чего мы ожидаем. Но вероятно, так и было задумано. Если бы мы имели все, что хотим, то были бы жалки. Быть может, лишаясь каких-то благ, обретаем друг друга. Владеть меньшим, но иметь большее. Думаю... — голос ее опять повеселел, — надо же когда-то начинать.
   — Ты любишь его? — спросила Мег:
   — Да.
   — Тогда ты очень счастливая.
   Кэрол склонила голову набок и посмотрела на Мег.
   — Ну а как ты? Ты все еще очень бледна.
   — Слишком много пережила кошмаров. — Мег поморщилась. — Знаешь, что странно? Мне все еще снится Эдди Комо. Именно он — тот, кто охотится за мной во сне. Я знаю, что это неправда. Знаю, что это был Рон Виджио, но почему-то... Наши мысли так долго крутились вокруг Эдди, что, видно, мое подсознание не может перестроиться.
   — Он символ, — сказала Джиллиан.
   — Вот именно.
   Теперь все они поморщились. Эдди до сих пор был трудной и скользкой темой для разговора. Уж слишком много времени и душевных сил ушло на ненависть к нему. Виджио казался почти абстракцией, тогда как Эдди оставался осязаемо-реальным. Бедный Эдди Комо, ложно обвиненный и схваченный за преступления, которых не совершал, злодейски подставленный психопатом и затем принесенный им в жертву перед зданием суда. И все это лишь затем, чтобы заманить в свою адскую игру одного определенного детектива из полиции штата Род-Айленд.
   Таня в конце концов отозвала свой иск. Поскольку сперму Эдди обнаружили во всех четырех местах преступления, адвокат объяснил Тане, что не сможет выстроить дело о полицейской халатности или коррупции. К тому же полиция нашла компьютерную программу, использованную Роном Виджио для того, чтобы создать файл с изображением Эдди, где тот угрожал Джиллиан расправой. Это стало дополнительным свидетельством того, что Эдди был намеренно оклеветан маньяком. Да, бедняга Эдди не сделал ничего плохого — разве что и впрямь оказался в неподходящем месте в неподходящее время. Подобно самим женщинам, он был всего лишь жертвой.
   Два месяца назад Джиллиан, Кэрол и Мег вместе побывали на могиле Эдди и положили цветы. Это было все, что они могли для него сделать. После того визита Джиллиан подписала еще один чек для благотворительного фонда в пользу Эдди-младшего.
   — Слава Богу, хоть на этот раз не намечается судебного процесса, — сказала Мег.
   — Слава Богу, — отозвалась Кэрол.
   Джиллиан рассуждала более трезво:
   — Для Д'Амато было бы слишком трудно аргументировать судебный прецедент. Адвокат преступника знай повторял бы: Эдди, Эдди, Эдди, Эдди. И все это дело стало бы чересчур запутанным и темным. Заключение судебной сделки было, пожалуй, наилучшим выходом из положения.