Страница:
Мэри Бэн, переминаясь с ноги на ногу, стояла рядом с Элли. Когда та даже не взглянула на нее, она, заикаясь, прошептала:
– Миссис Хилл? Вы сердитесь на меня за то, что Генри подарил мне ленту?
Изумленная Элли повернулась к ней и взглянула в побледневшее от волнения .лицо.
– Боже милостивый! Конечно, нет, девочка моя! Я считаю, что Генри умница, раз подумал о подарках.
Шоколадные глаза Мэри затянуло слезами. У нее задрожали губы, но она все же спросила:
– И я… могу оставить себе… ленту и… туалетную воду? – Под конец фразы это был уже не вопрос, а полувзрыд.
– Конечно! – Элли видела, что Мэри Бэн стоило больших усилий не разрыдаться, и сделала единственное, что, по ее мнению, могло отвлечь девочку.
– Святые небеса! Мэри Бэн! Кажется, мы запаздываем с ужином! Не успеем и глазом моргнуть, как стемнеет. Хватай противень и ставь его на огонь. Только сначала проверь, как там угли, ладно?
И Мэри Бэн, получив задание, поспешно приступила к делу.
Наступила темнота, и все сели ужинать. Ванесса наполнила свою тарелку и отошла, чтобы присесть на стульчик. Кейн сидел у костра и о чем-то беседовал с Джоном. Ванесса наблюдала за ним. Ест поразительно мало для мужчины такой комплекции, подумала она. Чуть отщипнул от бисквита и взял немного риса с подливкой. Правда, Джон купил ведро молока у женщины в поселке, и Кейн выпил несколько кружек.
И лицо у него вытянулось и похудело. Это обеспокоило ее. Он очень похудел с того дня, как они повстречались в Додже. Страх пронзил ее сердце. Но он не выглядит больным, успокаивала она себя. Просто эти бесконечные переезды вымотают кого хочешь, даже такого большого и сильного, как Кейн. Она и сама похудела, да и Элли тоже. Жаль, что придется добавить ему забот, рассказав об угрозах Праймера Тэсса.
Путешествие сказалось на всех, но особенно на Элли. Она всегда гордилась своей гладкой белой кожей, которую старательно берегла от солнца. Но здесь, в прерии, не спасали ни капор, ни оливковое масло, ветер и пыль иссушили ее лицо и руки, добавив морщин. Когда Кейн присоединился к их маленькому каравану, нервы Элли были уже на пределе. Она и сейчас все время боялась – Ванесса сама слышала, как Элли плачет по ночам. И не знала, чем были вызваны эти слезы: страхом перед возможным нападением или перед неопределенностью будущего. Ванесса решила по возможности оградить тетю от лишних волнений, связанных с Праймером Тэссом.
Первой дежурить выпало Мэри Бэн, к ней молча присоединился Генри, уже целую неделю несший вахту наряду со всеми. Он оставался иногда и с Ванессой, если следующее за ним дежурство выпадало ей. Это была идея Кейна. Так проще всего приучить Генри к ответственности, объяснил он Элли.
Джон и Элли отправились спать, а Генри и Мэри Бэн устроились у фургона на ночное дежурство. Рядом с ними, как всегда, улегся и рыжий пес. Ванесса бесшумно прошла в конец стоянки, где расположился Кейн. Ей очень хотелось поделиться с ним своей тревогой, уж больно этот груз оказался тяжел для ее плеч. Кейн бывал в разных переделках и наверняка придумает, как им поступить.
Она замерла в нерешительности в нескольких шагах от него, не подозревая, что он ее уже заметил. Сердце его гулко забилось. Сегодня она не заплела волосы, и они свободно падали на плечи и спину. Замерев в нерешительности, она казалась такой маленькой и одинокой! Его глаза жадно обежали стройную фигуру, шелковые волосы и бледное лицо. Боже, подумал он, понимает ли она, что с ним творит? Ее чары действовали на него с такой силой, что он с трудом выдерживал дистанцию. У него не было будущего, а он слишком любил ее, чтобы поманить за собой лишь на несколько месяцев, а возможно, и вообще недель. Мысль о том, что ей доведется увидеть его предсмертные мучения, была попросту невыносимой.
– Кейн? Вы не спите?
– Не сплю. Что случилось?
– Мне… нужно поговорить с вами.
– А до утра это не подождет?
Его резкость причинила ей боль. У нее стиснуло горло и увлажнились глаза. Мгновение она пораженно молчала. Она никак не ожидала, что он рассердится на нее. Но обида тут же превратилась в негодование.
– Нет, утром уже может быть поздно, – сердито проговорила она. – Кроме того, то, что я хочу сообщить вам, не к чему знать тете Элли.
– Если это насчет Генри и Мэри Бэн…
– Нет, это не о них. Это об одном из тех, кто украл наших мулов, о полукровке. Его зовут Праймер Тэсс. – Она помолчала, поскольку голос у нее вдруг сорвался на визг, и она тяжело сглотнула, прежде чем продолжить. – Он велел мне передать вам, что… будет подкарауливать вас. Это может произойти где угодно. Я решила, что вы должны знать это, чтобы быть настороже и суметь защититься. Это все, я больше не стану отнимать у вас время. – И она повернулась к нему спиной.
Кейн даже подскочил, услышав, как зовут полукровку. Джон успел многое ему рассказать. Праймер Тэсс был очень опасен.
– Немедленно вернись, Ванесса! – окликнул он ее. Вскочив, он схватил ее за руку. – Где ты видела Тэсса? Он что, приходил сюда?
– Он прятался в кустах у речки, там, где мы разогревали воду для стирки. —У нее до сих пор дрожал голос.
– Проклятие! – шепотом ругнулся Кейн. – Расскажи мне! Этот подонок… он приставал к тебе?
Ванесса повернула к нему измученное лицо, и слова полились из нее, словно вода из родника.
– Ох Кейн! Я поворачиваюсь, а он прямо за спиной. Я как раз купалась… И на мне не было рубашки!.. Этот мерзавец подглядывал, как я мылась! И смотрел на меня своими змеиными глазами! Ужасно! – Она содрогнулась. – Я и сама, конечно, хороша, нельзя было идти туда без ружья или хотя бы ножа, но и это вряд ли помогло бы… Он юркий, как змея, и двигается совершенно бесшумно… Он схватил меня, щипал и прижимал…
– Но… всерьез не приставал? Ну же! Да ответь, черт побери! Он пытался овладеть тобой?
–Что вы… имеете в виду?
– Адские котлы! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Он вошел в тебя?
– Нет! Этого не было! Он правда касался меня в… непозволительных местах и целовал. Меня просто парализовало от страха, Кейн. Меня даже затошнило. – Ее снова передернуло при воспоминании о мерзких поцелуях, но она быстро овладела собой. – Я укусила его, – мстительно припомнила она, – а хотела бы убить на месте!
– Иисус Христос! – Кейн от облегчения плюхнулся на одеяло, не заметив, что так и не выпустил ее рук. Она тяжело опустилась рядом. Он обнял ее и так крепко прижал к себе, что ей стало трудно дышать. – Надо мне было убить этого ублюдка, пока была возможность, – проговорил он, уткнувшись носом в ее волосы.
– О нет-нет! Слава Богу, что ты и не пытался! Он мог спокойно выстрелить первым!
– Джон сказал, что рано или поздно мне придется это сделать. Он считает, что змеям нельзя давать повторного шанса ужалить. И, клянусь Богом, он прав. Если Тэсс приблизится к тебе еще раз, я убью его как бешеную собаку безо всяких колебаний!
– Он велел передать, что будет подстерегать тебя. – Ужас Ванессы наконец излился в виде потока слез. Она не хотела, чтобы Кейн видел, как она плачет, и попыталась высвободиться из его объятий, но он удержал ее. Секунду-другую она продолжала сопротивляться, но затем спрятала лицо у него на груди.
– Что еще он велел передать?
– Он сказал, что… сведет с тобой счеты. – Последнее слово было уже почти рыданием. – И, Кейн, он отрезал клок моих волос. Взял их себе на память! – Она взяла его руку и провела по своей макушке, где торчащие в разные стороны волоски едва прикрывали кожу.
Ярость и ревность буквально сотрясли его. Он нежно коснулся длинных прядей огненных волос и повернул Ванессу лицом к себе. Мысль о другом мужчине, особенно таком, как Праймер Тэсс, дерзнувшем касаться ее, зажгла в его тигриных глазах опасный огонь.
– Он хочет тебя. – Голос его был хриплым и резким. – Ублюдок! – Через секунду его вспышка прошла, и он пробормотал: – И в то же время я могу его понять.
Он слегка отодвинулся и заглянул ей в лицо. И уже более сдержанно спросил:
– Почему же он не взял тебя, уж если ему выпал такой случай?
– Он заявил, что пока не готов. Ему еще надо кое-что сделать, и только потом он увезет меня с собой в горы. – Она так и сидела, уткнувшись в его рубашку, и голос ее был еле слышен. Кейн еще теснее прижал ее к себе.
– Наверняка это его родные места, горы в Нью-Мексико или чуть южнее границы. Он полагает, что у тебя в фургоне приличная сумма денег. Ему нужно придумать, как заполучить их, ведь он понимает, что напорется на меня и Джона.
– От этого роскошного фургона сплошные неприятности. Что же нам делать, Кейн? Что мы можем сделать? Он все время следил за нами и сказал, что знает, что ты… что я… не твоя женщина.
– И откуда же он знает это?
– Он сказал, что мы не… спим вместе. Кейн немного помолчал.
– Было всего несколько мест, откуда он мог наблюдать за нами со столь близкого расстояния и так, что мы его не заметили. С этого дня мы будем устраиваться на ночлег только на открытом месте.
– Он будет стараться убить тебя. Может быть, нам заявить о нем военным в форте? – спросила она с надеждой.
– Они здесь не для того, чтобы защищать штатских. Даже если они захотели бы помочь, то угрозы еще не повод для преследования. – Кейн ласково погладил ее волосы.
В зарослях деревьев у реки глухо ухнул филин. А филин ли это? Вдруг это Праймер Тэсс дает знак одному из сообщников? Ванесса стиснула руку Кейна.
– Ты считаешь, что нам имеет смысл по-прежнему двигаться одним?
– Нам только это и остается. В куче народа ему затеряться раз плюнуть. А так ему волей-неволей придется встретиться со мной лицом к лицу.
– Я боюсь за тебя, Кейн. Он несколько раз повторил, что убьет тебя. И так спокойно и уверенно, словно ничуть не сомневается в исходе.
Ванесса чуточку отодвинулась и заглянула ему в глаза.
– Тебя сегодня так долго не было! Я ждала, ждала и ужасно боялась, что он уже выследил тебя и убил. Я просто не вынесу, если… если с тобой что-нибудь случится!
Ее попытка говорить спокойно не удалась: чувства захлестнули ее. Она уже не старалась обдумывать и взвешивать каждое слово, заботясь, чтобы он ни о чем не догадался. Ей было плевать. Она обхватила его талию и порывисто прижалась к нему.
Дыхание его и без того было прерывистым и хриплым, а тут еще сердце совсем обезумело, стоило только Кейну осознать ее слова. Она… волнуется за него! А может быть, даже любит! Нет, она просто испугана, урезонивал себя он. Испугана так, что сама не ведает, что творит и говорит.
– Не бойся, Ванесса. Я справлюсь с Тэссом. Ему больше не удастся напугать тебя. Я провожу тебя и Элли до самого Джанкшена, и вы останетесь целыми и невредимыми. А там у меня есть кое-какие дела…
– Дьявольщина! – Она чуть не взорвалась от злости. – Ты думаешь, я только и мечтаю о благополучном прибытии в Джанкшен? Я дрожу от страха перед Праймером Тэссом? Да я разнесу его дурацкие мозги в клочья, прежде чем позволю куда-то забрать себя! Это тебя он собирается убить! Тебе он собирается, спрятавшись за камнями или деревьями, всадить пулю в спину! Он и не умеет иначе. Таков его стиль. Какой там честный поединок! Ты что, совсем не понимаешь? Он возненавидел тебя за то, что ты сделал тем утром. А тут еще я высунулась, и все произошло на моих глазах. Надо было тогда послушаться тебя. – Ее злость постепенно выдохлась, и слезы отчаяния и презрения к себе потекли по щекам.
Она низко склонила голову.
– Ванесса, девочка моя, я вовсе не хотел…
– Очень даже хотел! Ты решил, что я вешаюсь тебе на шею! Навязываюсь! Приличные женщины так не поступают, да? Они ждут, когда мужчины заговорят первыми!
– Просто еще ни разу на меня не вешалась такая сногсшибательная женщина. Я даже сразу и не сообразил, как реагировать.
– Не смейся надо мной.
Горькие нотки в ее голосе мгновенно отрезвили его.
– Ванесса, девочка моя, – забормотал Кейн, приподняв ее подбородок и прижавшись лицом к мокрой щеке. – Я и не думал смеяться. Я улыбался, потому что не мог поверить: ты волнуешься и переживаешь за меня!
– Что в лоб, что по лбу. Это тоже самое.
– А вот и нет, мэм, совсем не то же. – Глядя в ее побелевшее лицо, ему все труднее было четко выражать свои мысли, и абсурдность происходящего уже начала сердить его. Ее глаза блестели от слез, а дыхание все еще было неровным. Он впитывал в себя каждую ее черточку, словно жаждал навечно запечатлеть ее в своей памяти. Они не отрывали друг от друга глаз, и время словно бы остановилось для них.
Ванесса почувствовала, как дикая жаркая волна желания пронзила ее тело, промчавшись по венам со скоростью молнии. Она положила руки ему на плечи, провела пальцами по шее, погладила затылок и замерла. Волосы у него оказались шелковистыми и мягкими и доходили до воротника, где их безжалостно и не очень ровно обрезали. Что она делает? Собственная дерзость внезапно еще больше возбудила ее. Ее пальцы погладили его прямые брови, спустились к глазам, прошлись по носу и уделили особое внимание губам. Затем внимательно изучили шрам на щеке.
Медленно и нерешительно она сгребла медь своих волос и обернула вокруг его шеи, словно поймала его в капкан. И прильнула щекой к его груди. В это мгновение оба вдруг осознали, что что-то изменилось раз и навсегда. И что, пока они живы, между ними всегда будут существовать незримые узы.
Кейн почувствовал, как кровь прилила к шее, к вискам, ко всем тем местам, которых коснулись ее пальцы. Тепло ее рук, доверчиво прильнувшая к нему упругая грудь сводили его с ума, доводя до кипения и без того уже бурлящую кровь. И он забыл, что у него уже нет будущего, забыл все, кроме сладостной близости любимой девушки.
Словно поддавшись силам, более могучим, чем его собственная воля, Кейн склонил голову и принялся покрывать легкими поцелуями ее мокрые глаза, нежно слизывая слезы. Он шептал ей:
– Ванесса, Ванесса… я просто не могу удержаться. На секунду их дыхание смешалось, и губы слились. Он целовал ее жадно, словно изголодавшись, но одновременно мягко и нежно, пробуя на вкус, изумляясь сладости и невинности и боясь причинить этой хрупкой красоте хоть какую-то боль. Разраставшееся пламя желания заставило его содрогнуться. Он еще теснее прижал ее, его губы пили ее сладость и нежность и не могли оторваться. Он жадно целовал ее снова и снова.
– Как жаль… О Боже, ну почему я не встретил тебя раньше? – бормотал он горько. Он пробегал губами по ее щекам, нежному полукружию подбородка, длинной грациозной шее. – Ты такая сладкая, Ванесса, – прошептал он и снова приник к ее рту. Словно жаждущий, дорвавшийся до воды, он молил ее губы открыться, и они поддались, и он с наслаждением погрузился в ее свежий и манящий рот.
Они потеряли счет времени, жар одного опалял другого. Он никак не мог досыта насладиться ею. Наконец он уткнулся в се шелковистые волосы.
– Сладкая, чудная колдунья Ванесса! Мне и не снилось, что… когда-нибудь буду целовать тебя вот так. – Он вздрогнул и снова приник к ее губам.
– А я и не подозревала, что целоваться так приятно, – слабым голосом сказала она. – У меня такое чувство, словно все кости и мышцы расплавились.
– Это не всегда бывает приятным, – ответил он.
– Я так и не думаю. Это ведь особые поцелуи, да, Кейн?
– Для меня, да.
Она нежно погладила его щеку.
– Для меня тоже, мой дорогой. Как ты заработал этот шрам?
– Из-за собственной небрежности. Я отобрал у парня ружье, но забыл про нож.
– Ты побывал в таких местах, о которых я и слыхом не слыхивала. У тебя было… много женщин?
– Несколько, Но ни одной такой колдуньи, как ты.
– Приятно слышать, хотя я ни за что в это не поверю. Кейн? Мне теперь уже не так страшно из-за этого… Праймера. Ты ведь будешь осторожным, да?
– Конечно. – Смотреть на нее и то было сплошным удовольствием, а уж обнимать и чувствовать ее округлую грудь у своей груди, ощущать ее аромат было просто божественно.
– Кейн, ты по-прежнему считаешь, что дядей Генри является Адам Клейхилл?
– Да. Если бы существовал владелец крупного ранчо по имени Адам Хилл, то я обязательно услышал бы о нем. Но под это описание подходит лишь Адам Клейхилл. А от него ждать радости по поводу приезда родственников можно аж до Судного дня.
– Расскажи мне о нем. Ты говорил, что он женился на твоей матери. Она любила его?
– Думаю, он увлек ее и сбил с толку своим обаянием. Если он хочет, то может быть неотразимым для женщин. Он ведь полагал, что моя мать богата, и очень старался ее очаровать. У этого человека начисто отсутствует способность сопереживать. Его родного сына от индианки воспитал его брат Генри Клейхилл. И когда Генри умер, то оставил все, что имел, своему воспитаннику – сыну Адама Логану Хорну. И это тоже загадка. Почему же он не завещал деньги своей жене, то есть Элли? Возможно, конечно, что он умер раньше, чем успел переделать завещание. Но если это так, то Адам, зная, что у Генри есть жена, просто из зловредности, лишь бы лишить Логана наследства, обязательно раструбил бы всем о браке Генри.
– Не думаю, что мне понравится этот Адам Клейхилл.
– А он никому не нравится. Но есть в этом всем и светлая сторона. Логан Хорн очень хороший человек. И если Элли – вдова Генри Клейхилла, то ей и Генри всегда будут рады в семье Логана.
– Мне кажется, тетя Элли страшно волнуется. Но ей совершенно не из-за чего переживать. У нас есть деньги, чтобы открыть в Джанкшене свое дело – булочную-кондитерскую. И нам вовсе не понадобится чья-либо помощь.
Ванесса напряженно ждала, надеялась и молилась, что тут-то Кейн и скажет, что теперь у них есть он. Но пауза все длилась и длилась. Он молчал. И хотя они сидели, по-прежнему тесно прижавшись друг к другу, некое шестое чувство подсказало ей, что он уже далеко от нее.
– Пожалуй, пойду сосну немного. – Она надеялась, что он попросит ее еще задержаться. Но Кейн снова промолчал, и она отодвинулась, убрала волосы с лица и поднялась.
– Я настаиваю, чтобы с этой минуты ты все время оставалась в фургоне. Генри может управлять фургоном Виснеров, а Джон и я будем охранять вас с обеих сторон. Тебе нельзя покидать стоянку ни по какой причине. Понятно? И если ты сумеешь выдержать такую гонку, то мы постараемся ехать с рассвета до заката. Я знаю путь, который позволит нам не заезжать в Денвер и сократит дорогу на пару дней. Именно так мы и сделаем.
– Не волнуйся за меня. А вот тетя Элли…
– Я скажу ей, что приходится спешить из-за чрезмерно быстро надвигающейся зимы. А теперь беги и поспи немного. Я подежурю за тебя сегодня.
– Нет. Я…
– Да. Уж если я берусь охранять кого-то, то берусь всерьез. И не спорь, пожалуйста. Тебе пора.
Последние слова он произнес так утомленно, словно и в самом деле смертельно устал уговаривать неразумного капризного ребенка, и это снова вызвало обоюдное отчуждение.
– Хорошо. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Недоумевающая Ванесса отправилась к фургону, обида на столь резкую перемену в поведении Кейна не затихала. Прогнал ее, как будто не сжимал только что в объятиях, не называл дорогой, не целовал. Как будто все то, что произошло между ними, не имело для него никакого значения. Будто ей все это приснилось…
Глава 9
– Миссис Хилл? Вы сердитесь на меня за то, что Генри подарил мне ленту?
Изумленная Элли повернулась к ней и взглянула в побледневшее от волнения .лицо.
– Боже милостивый! Конечно, нет, девочка моя! Я считаю, что Генри умница, раз подумал о подарках.
Шоколадные глаза Мэри затянуло слезами. У нее задрожали губы, но она все же спросила:
– И я… могу оставить себе… ленту и… туалетную воду? – Под конец фразы это был уже не вопрос, а полувзрыд.
– Конечно! – Элли видела, что Мэри Бэн стоило больших усилий не разрыдаться, и сделала единственное, что, по ее мнению, могло отвлечь девочку.
– Святые небеса! Мэри Бэн! Кажется, мы запаздываем с ужином! Не успеем и глазом моргнуть, как стемнеет. Хватай противень и ставь его на огонь. Только сначала проверь, как там угли, ладно?
И Мэри Бэн, получив задание, поспешно приступила к делу.
Наступила темнота, и все сели ужинать. Ванесса наполнила свою тарелку и отошла, чтобы присесть на стульчик. Кейн сидел у костра и о чем-то беседовал с Джоном. Ванесса наблюдала за ним. Ест поразительно мало для мужчины такой комплекции, подумала она. Чуть отщипнул от бисквита и взял немного риса с подливкой. Правда, Джон купил ведро молока у женщины в поселке, и Кейн выпил несколько кружек.
И лицо у него вытянулось и похудело. Это обеспокоило ее. Он очень похудел с того дня, как они повстречались в Додже. Страх пронзил ее сердце. Но он не выглядит больным, успокаивала она себя. Просто эти бесконечные переезды вымотают кого хочешь, даже такого большого и сильного, как Кейн. Она и сама похудела, да и Элли тоже. Жаль, что придется добавить ему забот, рассказав об угрозах Праймера Тэсса.
Путешествие сказалось на всех, но особенно на Элли. Она всегда гордилась своей гладкой белой кожей, которую старательно берегла от солнца. Но здесь, в прерии, не спасали ни капор, ни оливковое масло, ветер и пыль иссушили ее лицо и руки, добавив морщин. Когда Кейн присоединился к их маленькому каравану, нервы Элли были уже на пределе. Она и сейчас все время боялась – Ванесса сама слышала, как Элли плачет по ночам. И не знала, чем были вызваны эти слезы: страхом перед возможным нападением или перед неопределенностью будущего. Ванесса решила по возможности оградить тетю от лишних волнений, связанных с Праймером Тэссом.
Первой дежурить выпало Мэри Бэн, к ней молча присоединился Генри, уже целую неделю несший вахту наряду со всеми. Он оставался иногда и с Ванессой, если следующее за ним дежурство выпадало ей. Это была идея Кейна. Так проще всего приучить Генри к ответственности, объяснил он Элли.
Джон и Элли отправились спать, а Генри и Мэри Бэн устроились у фургона на ночное дежурство. Рядом с ними, как всегда, улегся и рыжий пес. Ванесса бесшумно прошла в конец стоянки, где расположился Кейн. Ей очень хотелось поделиться с ним своей тревогой, уж больно этот груз оказался тяжел для ее плеч. Кейн бывал в разных переделках и наверняка придумает, как им поступить.
Она замерла в нерешительности в нескольких шагах от него, не подозревая, что он ее уже заметил. Сердце его гулко забилось. Сегодня она не заплела волосы, и они свободно падали на плечи и спину. Замерев в нерешительности, она казалась такой маленькой и одинокой! Его глаза жадно обежали стройную фигуру, шелковые волосы и бледное лицо. Боже, подумал он, понимает ли она, что с ним творит? Ее чары действовали на него с такой силой, что он с трудом выдерживал дистанцию. У него не было будущего, а он слишком любил ее, чтобы поманить за собой лишь на несколько месяцев, а возможно, и вообще недель. Мысль о том, что ей доведется увидеть его предсмертные мучения, была попросту невыносимой.
– Кейн? Вы не спите?
– Не сплю. Что случилось?
– Мне… нужно поговорить с вами.
– А до утра это не подождет?
Его резкость причинила ей боль. У нее стиснуло горло и увлажнились глаза. Мгновение она пораженно молчала. Она никак не ожидала, что он рассердится на нее. Но обида тут же превратилась в негодование.
– Нет, утром уже может быть поздно, – сердито проговорила она. – Кроме того, то, что я хочу сообщить вам, не к чему знать тете Элли.
– Если это насчет Генри и Мэри Бэн…
– Нет, это не о них. Это об одном из тех, кто украл наших мулов, о полукровке. Его зовут Праймер Тэсс. – Она помолчала, поскольку голос у нее вдруг сорвался на визг, и она тяжело сглотнула, прежде чем продолжить. – Он велел мне передать вам, что… будет подкарауливать вас. Это может произойти где угодно. Я решила, что вы должны знать это, чтобы быть настороже и суметь защититься. Это все, я больше не стану отнимать у вас время. – И она повернулась к нему спиной.
Кейн даже подскочил, услышав, как зовут полукровку. Джон успел многое ему рассказать. Праймер Тэсс был очень опасен.
– Немедленно вернись, Ванесса! – окликнул он ее. Вскочив, он схватил ее за руку. – Где ты видела Тэсса? Он что, приходил сюда?
– Он прятался в кустах у речки, там, где мы разогревали воду для стирки. —У нее до сих пор дрожал голос.
– Проклятие! – шепотом ругнулся Кейн. – Расскажи мне! Этот подонок… он приставал к тебе?
Ванесса повернула к нему измученное лицо, и слова полились из нее, словно вода из родника.
– Ох Кейн! Я поворачиваюсь, а он прямо за спиной. Я как раз купалась… И на мне не было рубашки!.. Этот мерзавец подглядывал, как я мылась! И смотрел на меня своими змеиными глазами! Ужасно! – Она содрогнулась. – Я и сама, конечно, хороша, нельзя было идти туда без ружья или хотя бы ножа, но и это вряд ли помогло бы… Он юркий, как змея, и двигается совершенно бесшумно… Он схватил меня, щипал и прижимал…
– Но… всерьез не приставал? Ну же! Да ответь, черт побери! Он пытался овладеть тобой?
–Что вы… имеете в виду?
– Адские котлы! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Он вошел в тебя?
– Нет! Этого не было! Он правда касался меня в… непозволительных местах и целовал. Меня просто парализовало от страха, Кейн. Меня даже затошнило. – Ее снова передернуло при воспоминании о мерзких поцелуях, но она быстро овладела собой. – Я укусила его, – мстительно припомнила она, – а хотела бы убить на месте!
– Иисус Христос! – Кейн от облегчения плюхнулся на одеяло, не заметив, что так и не выпустил ее рук. Она тяжело опустилась рядом. Он обнял ее и так крепко прижал к себе, что ей стало трудно дышать. – Надо мне было убить этого ублюдка, пока была возможность, – проговорил он, уткнувшись носом в ее волосы.
– О нет-нет! Слава Богу, что ты и не пытался! Он мог спокойно выстрелить первым!
– Джон сказал, что рано или поздно мне придется это сделать. Он считает, что змеям нельзя давать повторного шанса ужалить. И, клянусь Богом, он прав. Если Тэсс приблизится к тебе еще раз, я убью его как бешеную собаку безо всяких колебаний!
– Он велел передать, что будет подстерегать тебя. – Ужас Ванессы наконец излился в виде потока слез. Она не хотела, чтобы Кейн видел, как она плачет, и попыталась высвободиться из его объятий, но он удержал ее. Секунду-другую она продолжала сопротивляться, но затем спрятала лицо у него на груди.
– Что еще он велел передать?
– Он сказал, что… сведет с тобой счеты. – Последнее слово было уже почти рыданием. – И, Кейн, он отрезал клок моих волос. Взял их себе на память! – Она взяла его руку и провела по своей макушке, где торчащие в разные стороны волоски едва прикрывали кожу.
Ярость и ревность буквально сотрясли его. Он нежно коснулся длинных прядей огненных волос и повернул Ванессу лицом к себе. Мысль о другом мужчине, особенно таком, как Праймер Тэсс, дерзнувшем касаться ее, зажгла в его тигриных глазах опасный огонь.
– Он хочет тебя. – Голос его был хриплым и резким. – Ублюдок! – Через секунду его вспышка прошла, и он пробормотал: – И в то же время я могу его понять.
Он слегка отодвинулся и заглянул ей в лицо. И уже более сдержанно спросил:
– Почему же он не взял тебя, уж если ему выпал такой случай?
– Он заявил, что пока не готов. Ему еще надо кое-что сделать, и только потом он увезет меня с собой в горы. – Она так и сидела, уткнувшись в его рубашку, и голос ее был еле слышен. Кейн еще теснее прижал ее к себе.
– Наверняка это его родные места, горы в Нью-Мексико или чуть южнее границы. Он полагает, что у тебя в фургоне приличная сумма денег. Ему нужно придумать, как заполучить их, ведь он понимает, что напорется на меня и Джона.
– От этого роскошного фургона сплошные неприятности. Что же нам делать, Кейн? Что мы можем сделать? Он все время следил за нами и сказал, что знает, что ты… что я… не твоя женщина.
– И откуда же он знает это?
– Он сказал, что мы не… спим вместе. Кейн немного помолчал.
– Было всего несколько мест, откуда он мог наблюдать за нами со столь близкого расстояния и так, что мы его не заметили. С этого дня мы будем устраиваться на ночлег только на открытом месте.
– Он будет стараться убить тебя. Может быть, нам заявить о нем военным в форте? – спросила она с надеждой.
– Они здесь не для того, чтобы защищать штатских. Даже если они захотели бы помочь, то угрозы еще не повод для преследования. – Кейн ласково погладил ее волосы.
В зарослях деревьев у реки глухо ухнул филин. А филин ли это? Вдруг это Праймер Тэсс дает знак одному из сообщников? Ванесса стиснула руку Кейна.
– Ты считаешь, что нам имеет смысл по-прежнему двигаться одним?
– Нам только это и остается. В куче народа ему затеряться раз плюнуть. А так ему волей-неволей придется встретиться со мной лицом к лицу.
– Я боюсь за тебя, Кейн. Он несколько раз повторил, что убьет тебя. И так спокойно и уверенно, словно ничуть не сомневается в исходе.
Ванесса чуточку отодвинулась и заглянула ему в глаза.
– Тебя сегодня так долго не было! Я ждала, ждала и ужасно боялась, что он уже выследил тебя и убил. Я просто не вынесу, если… если с тобой что-нибудь случится!
Ее попытка говорить спокойно не удалась: чувства захлестнули ее. Она уже не старалась обдумывать и взвешивать каждое слово, заботясь, чтобы он ни о чем не догадался. Ей было плевать. Она обхватила его талию и порывисто прижалась к нему.
Дыхание его и без того было прерывистым и хриплым, а тут еще сердце совсем обезумело, стоило только Кейну осознать ее слова. Она… волнуется за него! А может быть, даже любит! Нет, она просто испугана, урезонивал себя он. Испугана так, что сама не ведает, что творит и говорит.
– Не бойся, Ванесса. Я справлюсь с Тэссом. Ему больше не удастся напугать тебя. Я провожу тебя и Элли до самого Джанкшена, и вы останетесь целыми и невредимыми. А там у меня есть кое-какие дела…
– Дьявольщина! – Она чуть не взорвалась от злости. – Ты думаешь, я только и мечтаю о благополучном прибытии в Джанкшен? Я дрожу от страха перед Праймером Тэссом? Да я разнесу его дурацкие мозги в клочья, прежде чем позволю куда-то забрать себя! Это тебя он собирается убить! Тебе он собирается, спрятавшись за камнями или деревьями, всадить пулю в спину! Он и не умеет иначе. Таков его стиль. Какой там честный поединок! Ты что, совсем не понимаешь? Он возненавидел тебя за то, что ты сделал тем утром. А тут еще я высунулась, и все произошло на моих глазах. Надо было тогда послушаться тебя. – Ее злость постепенно выдохлась, и слезы отчаяния и презрения к себе потекли по щекам.
Она низко склонила голову.
– Ванесса, девочка моя, я вовсе не хотел…
– Очень даже хотел! Ты решил, что я вешаюсь тебе на шею! Навязываюсь! Приличные женщины так не поступают, да? Они ждут, когда мужчины заговорят первыми!
– Просто еще ни разу на меня не вешалась такая сногсшибательная женщина. Я даже сразу и не сообразил, как реагировать.
– Не смейся надо мной.
Горькие нотки в ее голосе мгновенно отрезвили его.
– Ванесса, девочка моя, – забормотал Кейн, приподняв ее подбородок и прижавшись лицом к мокрой щеке. – Я и не думал смеяться. Я улыбался, потому что не мог поверить: ты волнуешься и переживаешь за меня!
– Что в лоб, что по лбу. Это тоже самое.
– А вот и нет, мэм, совсем не то же. – Глядя в ее побелевшее лицо, ему все труднее было четко выражать свои мысли, и абсурдность происходящего уже начала сердить его. Ее глаза блестели от слез, а дыхание все еще было неровным. Он впитывал в себя каждую ее черточку, словно жаждал навечно запечатлеть ее в своей памяти. Они не отрывали друг от друга глаз, и время словно бы остановилось для них.
Ванесса почувствовала, как дикая жаркая волна желания пронзила ее тело, промчавшись по венам со скоростью молнии. Она положила руки ему на плечи, провела пальцами по шее, погладила затылок и замерла. Волосы у него оказались шелковистыми и мягкими и доходили до воротника, где их безжалостно и не очень ровно обрезали. Что она делает? Собственная дерзость внезапно еще больше возбудила ее. Ее пальцы погладили его прямые брови, спустились к глазам, прошлись по носу и уделили особое внимание губам. Затем внимательно изучили шрам на щеке.
Медленно и нерешительно она сгребла медь своих волос и обернула вокруг его шеи, словно поймала его в капкан. И прильнула щекой к его груди. В это мгновение оба вдруг осознали, что что-то изменилось раз и навсегда. И что, пока они живы, между ними всегда будут существовать незримые узы.
Кейн почувствовал, как кровь прилила к шее, к вискам, ко всем тем местам, которых коснулись ее пальцы. Тепло ее рук, доверчиво прильнувшая к нему упругая грудь сводили его с ума, доводя до кипения и без того уже бурлящую кровь. И он забыл, что у него уже нет будущего, забыл все, кроме сладостной близости любимой девушки.
Словно поддавшись силам, более могучим, чем его собственная воля, Кейн склонил голову и принялся покрывать легкими поцелуями ее мокрые глаза, нежно слизывая слезы. Он шептал ей:
– Ванесса, Ванесса… я просто не могу удержаться. На секунду их дыхание смешалось, и губы слились. Он целовал ее жадно, словно изголодавшись, но одновременно мягко и нежно, пробуя на вкус, изумляясь сладости и невинности и боясь причинить этой хрупкой красоте хоть какую-то боль. Разраставшееся пламя желания заставило его содрогнуться. Он еще теснее прижал ее, его губы пили ее сладость и нежность и не могли оторваться. Он жадно целовал ее снова и снова.
– Как жаль… О Боже, ну почему я не встретил тебя раньше? – бормотал он горько. Он пробегал губами по ее щекам, нежному полукружию подбородка, длинной грациозной шее. – Ты такая сладкая, Ванесса, – прошептал он и снова приник к ее рту. Словно жаждущий, дорвавшийся до воды, он молил ее губы открыться, и они поддались, и он с наслаждением погрузился в ее свежий и манящий рот.
Они потеряли счет времени, жар одного опалял другого. Он никак не мог досыта насладиться ею. Наконец он уткнулся в се шелковистые волосы.
– Сладкая, чудная колдунья Ванесса! Мне и не снилось, что… когда-нибудь буду целовать тебя вот так. – Он вздрогнул и снова приник к ее губам.
– А я и не подозревала, что целоваться так приятно, – слабым голосом сказала она. – У меня такое чувство, словно все кости и мышцы расплавились.
– Это не всегда бывает приятным, – ответил он.
– Я так и не думаю. Это ведь особые поцелуи, да, Кейн?
– Для меня, да.
Она нежно погладила его щеку.
– Для меня тоже, мой дорогой. Как ты заработал этот шрам?
– Из-за собственной небрежности. Я отобрал у парня ружье, но забыл про нож.
– Ты побывал в таких местах, о которых я и слыхом не слыхивала. У тебя было… много женщин?
– Несколько, Но ни одной такой колдуньи, как ты.
– Приятно слышать, хотя я ни за что в это не поверю. Кейн? Мне теперь уже не так страшно из-за этого… Праймера. Ты ведь будешь осторожным, да?
– Конечно. – Смотреть на нее и то было сплошным удовольствием, а уж обнимать и чувствовать ее округлую грудь у своей груди, ощущать ее аромат было просто божественно.
– Кейн, ты по-прежнему считаешь, что дядей Генри является Адам Клейхилл?
– Да. Если бы существовал владелец крупного ранчо по имени Адам Хилл, то я обязательно услышал бы о нем. Но под это описание подходит лишь Адам Клейхилл. А от него ждать радости по поводу приезда родственников можно аж до Судного дня.
– Расскажи мне о нем. Ты говорил, что он женился на твоей матери. Она любила его?
– Думаю, он увлек ее и сбил с толку своим обаянием. Если он хочет, то может быть неотразимым для женщин. Он ведь полагал, что моя мать богата, и очень старался ее очаровать. У этого человека начисто отсутствует способность сопереживать. Его родного сына от индианки воспитал его брат Генри Клейхилл. И когда Генри умер, то оставил все, что имел, своему воспитаннику – сыну Адама Логану Хорну. И это тоже загадка. Почему же он не завещал деньги своей жене, то есть Элли? Возможно, конечно, что он умер раньше, чем успел переделать завещание. Но если это так, то Адам, зная, что у Генри есть жена, просто из зловредности, лишь бы лишить Логана наследства, обязательно раструбил бы всем о браке Генри.
– Не думаю, что мне понравится этот Адам Клейхилл.
– А он никому не нравится. Но есть в этом всем и светлая сторона. Логан Хорн очень хороший человек. И если Элли – вдова Генри Клейхилла, то ей и Генри всегда будут рады в семье Логана.
– Мне кажется, тетя Элли страшно волнуется. Но ей совершенно не из-за чего переживать. У нас есть деньги, чтобы открыть в Джанкшене свое дело – булочную-кондитерскую. И нам вовсе не понадобится чья-либо помощь.
Ванесса напряженно ждала, надеялась и молилась, что тут-то Кейн и скажет, что теперь у них есть он. Но пауза все длилась и длилась. Он молчал. И хотя они сидели, по-прежнему тесно прижавшись друг к другу, некое шестое чувство подсказало ей, что он уже далеко от нее.
– Пожалуй, пойду сосну немного. – Она надеялась, что он попросит ее еще задержаться. Но Кейн снова промолчал, и она отодвинулась, убрала волосы с лица и поднялась.
– Я настаиваю, чтобы с этой минуты ты все время оставалась в фургоне. Генри может управлять фургоном Виснеров, а Джон и я будем охранять вас с обеих сторон. Тебе нельзя покидать стоянку ни по какой причине. Понятно? И если ты сумеешь выдержать такую гонку, то мы постараемся ехать с рассвета до заката. Я знаю путь, который позволит нам не заезжать в Денвер и сократит дорогу на пару дней. Именно так мы и сделаем.
– Не волнуйся за меня. А вот тетя Элли…
– Я скажу ей, что приходится спешить из-за чрезмерно быстро надвигающейся зимы. А теперь беги и поспи немного. Я подежурю за тебя сегодня.
– Нет. Я…
– Да. Уж если я берусь охранять кого-то, то берусь всерьез. И не спорь, пожалуйста. Тебе пора.
Последние слова он произнес так утомленно, словно и в самом деле смертельно устал уговаривать неразумного капризного ребенка, и это снова вызвало обоюдное отчуждение.
– Хорошо. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Недоумевающая Ванесса отправилась к фургону, обида на столь резкую перемену в поведении Кейна не затихала. Прогнал ее, как будто не сжимал только что в объятиях, не называл дорогой, не целовал. Как будто все то, что произошло между ними, не имело для него никакого значения. Будто ей все это приснилось…
Глава 9
Когда Кейн привязывал лошадь возле магазина в форте Аайон, солнце только-только появилось на небе. Даже в такую рань улица была полна крытых повозок и легких бричек, лошадей, мулов, всадников из поселка при форте и просто бродяг. Кейн прислонился к стене барака и внимательно осмотрел улицу. Вроде бы никто не обращал на него внимания, и не было никого, похожего на Праймера Тэсса. Кейн вошел в магазин и поздоровался со здоровяком за прилавком.
– Доброе утро.
Хозяин магазина стоял на том же месте, что и вчера, был в тех же подтяжках поверх майки, и лицо его выглядело столь же неумытым.
– Зачем вернулись?
– Если бы за дружеским приветствием, то я точно попал не по адресу, – холодно ответил Кейн.
– Я здесь не для того, чтобы расшаркиваться перед каждым. – Бородач выплюнул основательную порцию жвачки изо рта в стоявшее в сторонке ведро с водой и, судя по всплеску, попал в цель.
– Я хотел бы нанять пару надежных парней на несколько недель. Мне почему-то показалось, что вы могли бы мне в этом помочь.
– С чего бы это?
– Обладая таким сварливым характером, вы просто обязаны знать и самых лучших, и самых дрянных представителей рода людского, которые ошиваются возле магазина.
– Вам нужно убить кого-то, что-то украсть или всего-навсего свергнуть правительство?
– Мне нужно проводить добропорядочную леди на северо-запад к родственникам, но она приглянулась одному сукину сыну. Он решил напасть на нас и насильно увезти ее с собой. Требуются парни, которые могут убить, если потребуется, украсть, если не будет иного выхода, и вообще сумеют сделать все, чтобы она осталась живой и невредимой.
– Какой же мужчина будет сидеть сложа руки, если кто-то портит жизнь порядочной женщине?
– Я и не сижу сложа руки, но мне нужна помощь. Вы не знаете пары опытных охотников, которые согласились бы охранять пас в пути?
– Этим утром в Денвер отправился караван. Почему же вы не присоединились к нему? Тогда бы и проблем не было.
– Вас это совершенно не касается, однако я отвечу. Мы едем налегке и намного быстрее любого каравана, да и нет у меня охоты связываться с этими пилигримами.
На суровом лице медведеобразного громилы расцвела улыбка.
– Мне и в голову не придет осуждать вас. Парнишка, с которым вы вчера так мило побеседовали, был вчера вечером со всей своей шайкой в салуне. Это, случайно, не тот самый сукин сын?
– Этот парнишка значит не больше прыщика на заднице у сойки. А тот сукин сын по-настоящему опасен. Так вы не знаете парочку мужчин, которые сгодились бы для такого дела? Если не знаете, то так и скажите, я поищу в другом месте.
– А вы еще меня называли сварливым! Да ладно, знаю я подходящих ребят. Техасцы. Загорелые, как черти в аду. Пригнали сюда стадо. Держатся сами по себе, но в обиду себя не дадут никому.
– А где их отыскать? Это срочно. Мои подопечные уже выехали, так что нам еще придется их догонять.
– Я сейчас позову. – Хозяин магазина вышел через заднюю дверь, громко хлопнув ею.
Кейн облокотился на прилавок, отсюда прекрасно просматривались обе двери. Полка с мотками лент, где они с Генри выбирали подарки, находилась в дальнем конце помещения, у противоположной стены. Голубая лента все еще лежала у него в кармане. Он собирался вручить ее Ванессе еще вчера, после ужина. Все сидели у костра, и он мог бы небрежно сопроводить подарок словами: «Генри считает, что тебе это пойдет». И положить ленту ей на колени. Так это выглядело бы достаточно небрежно. Но, странное дело, когда наступило время ужина, он так и не сумел заставить себя сделать это. А позже, когда Ванесса сама пришла к нему, он и подавно забыл обо всем на свете. Обо всем, кроме того, что находится с ней наедине.
Он знал, что она уходила оскорбленной. И наверняка недоумевала. Проклятие! И чего это ему взбрело в голову так целовать ее? Теперь, когда он знает, какое это наслаждение, ему будет в тысячу раз труднее держаться от нее на расстоянии. Вот дьявольщина! Разве он не может позволить себе хоть какие-то радости в жизни? Но логика тут же привела против этого несколько разумных доводов. Когда тебе остается всего несколько месяцев жизни, ты не имеешь права позволять ей думать, что у вас впереди долгая совместная жизнь. Ведь он не может предложить ей никакого будущего. Внутри него разрасталась какая-то пакость, которая медленно, но верно отнимала жизненные силы. Ему все еще с трудом верилось, что он умирает, но именно это, по всей видимости, и происходило. Ом привык надеяться на свое тело, оно никогда раньше не подводило его, и временами, даже теперь, Кейн чувствовал себя сильным, как и прежде.
Владелец магазина вернулся в сопровождении двух мужчин в запыленной одежде. Они остановились, пристально разглядывая Кейна, а он, в свою очередь, смотрел на них. Хозяин молча прошел за прилавок. Опыт Кейна подсказал ему, что один из вошедших частенько сопровождал скот через прерию, бывал и в горах. Острый взгляд охотника. Торчащие в разные стороны усы. Тяжелые, грубые ботинки. Огромные, огрубевшие от работы руки. Годы в седле наложили отпечаток на его осанку. Он был высоким, худым и почти таким же пожилым, как Джон Виснер. Засунув большие пальцы за ремень с кобурой, он разглядывал Кейна примерно так же, как тот разглядывал его.
Второй был значительно моложе, ниже ростом, но массивнее. В остальном он был похож на старшего: спокойное загорелое обветренное лицо и глаза, которые, казалось, видят насквозь. Они оценивали его, как до этого, вне всякого сомнения, каждого, с кем их сталкивала жизнь. Кейн понимал, что, если не понравится им, они откажут, посули он им хоть златые горы.
– Он сказал вам, для какой работы я вас нанимаю? – кивнул Кейн в сторону хозяина.
– Угу – ответил старший из техасцев.
– Парня, с которым нам придется иметь дело, зовут Праймер Тэсс, и он опаснее любого хищника. Вы когда-нибудь слышали о нем?
– Немного.
– Тогда вы, наверное, знаете, что он не признает никаких правил. Он не из тех, кто выясняет отношения лицом к лицу, если его к этому не вынудят. Он предпочитает действовать исподтишка, зароется в какую-нибудь нору и будет выжидать, когда у него появится шанс сделать дырку в вашей спине. Ему нужна одна из женщин, и если ему повезет получить ее, то свидетелей он оставлять не будет.
– Доброе утро.
Хозяин магазина стоял на том же месте, что и вчера, был в тех же подтяжках поверх майки, и лицо его выглядело столь же неумытым.
– Зачем вернулись?
– Если бы за дружеским приветствием, то я точно попал не по адресу, – холодно ответил Кейн.
– Я здесь не для того, чтобы расшаркиваться перед каждым. – Бородач выплюнул основательную порцию жвачки изо рта в стоявшее в сторонке ведро с водой и, судя по всплеску, попал в цель.
– Я хотел бы нанять пару надежных парней на несколько недель. Мне почему-то показалось, что вы могли бы мне в этом помочь.
– С чего бы это?
– Обладая таким сварливым характером, вы просто обязаны знать и самых лучших, и самых дрянных представителей рода людского, которые ошиваются возле магазина.
– Вам нужно убить кого-то, что-то украсть или всего-навсего свергнуть правительство?
– Мне нужно проводить добропорядочную леди на северо-запад к родственникам, но она приглянулась одному сукину сыну. Он решил напасть на нас и насильно увезти ее с собой. Требуются парни, которые могут убить, если потребуется, украсть, если не будет иного выхода, и вообще сумеют сделать все, чтобы она осталась живой и невредимой.
– Какой же мужчина будет сидеть сложа руки, если кто-то портит жизнь порядочной женщине?
– Я и не сижу сложа руки, но мне нужна помощь. Вы не знаете пары опытных охотников, которые согласились бы охранять пас в пути?
– Этим утром в Денвер отправился караван. Почему же вы не присоединились к нему? Тогда бы и проблем не было.
– Вас это совершенно не касается, однако я отвечу. Мы едем налегке и намного быстрее любого каравана, да и нет у меня охоты связываться с этими пилигримами.
На суровом лице медведеобразного громилы расцвела улыбка.
– Мне и в голову не придет осуждать вас. Парнишка, с которым вы вчера так мило побеседовали, был вчера вечером со всей своей шайкой в салуне. Это, случайно, не тот самый сукин сын?
– Этот парнишка значит не больше прыщика на заднице у сойки. А тот сукин сын по-настоящему опасен. Так вы не знаете парочку мужчин, которые сгодились бы для такого дела? Если не знаете, то так и скажите, я поищу в другом месте.
– А вы еще меня называли сварливым! Да ладно, знаю я подходящих ребят. Техасцы. Загорелые, как черти в аду. Пригнали сюда стадо. Держатся сами по себе, но в обиду себя не дадут никому.
– А где их отыскать? Это срочно. Мои подопечные уже выехали, так что нам еще придется их догонять.
– Я сейчас позову. – Хозяин магазина вышел через заднюю дверь, громко хлопнув ею.
Кейн облокотился на прилавок, отсюда прекрасно просматривались обе двери. Полка с мотками лент, где они с Генри выбирали подарки, находилась в дальнем конце помещения, у противоположной стены. Голубая лента все еще лежала у него в кармане. Он собирался вручить ее Ванессе еще вчера, после ужина. Все сидели у костра, и он мог бы небрежно сопроводить подарок словами: «Генри считает, что тебе это пойдет». И положить ленту ей на колени. Так это выглядело бы достаточно небрежно. Но, странное дело, когда наступило время ужина, он так и не сумел заставить себя сделать это. А позже, когда Ванесса сама пришла к нему, он и подавно забыл обо всем на свете. Обо всем, кроме того, что находится с ней наедине.
Он знал, что она уходила оскорбленной. И наверняка недоумевала. Проклятие! И чего это ему взбрело в голову так целовать ее? Теперь, когда он знает, какое это наслаждение, ему будет в тысячу раз труднее держаться от нее на расстоянии. Вот дьявольщина! Разве он не может позволить себе хоть какие-то радости в жизни? Но логика тут же привела против этого несколько разумных доводов. Когда тебе остается всего несколько месяцев жизни, ты не имеешь права позволять ей думать, что у вас впереди долгая совместная жизнь. Ведь он не может предложить ей никакого будущего. Внутри него разрасталась какая-то пакость, которая медленно, но верно отнимала жизненные силы. Ему все еще с трудом верилось, что он умирает, но именно это, по всей видимости, и происходило. Ом привык надеяться на свое тело, оно никогда раньше не подводило его, и временами, даже теперь, Кейн чувствовал себя сильным, как и прежде.
Владелец магазина вернулся в сопровождении двух мужчин в запыленной одежде. Они остановились, пристально разглядывая Кейна, а он, в свою очередь, смотрел на них. Хозяин молча прошел за прилавок. Опыт Кейна подсказал ему, что один из вошедших частенько сопровождал скот через прерию, бывал и в горах. Острый взгляд охотника. Торчащие в разные стороны усы. Тяжелые, грубые ботинки. Огромные, огрубевшие от работы руки. Годы в седле наложили отпечаток на его осанку. Он был высоким, худым и почти таким же пожилым, как Джон Виснер. Засунув большие пальцы за ремень с кобурой, он разглядывал Кейна примерно так же, как тот разглядывал его.
Второй был значительно моложе, ниже ростом, но массивнее. В остальном он был похож на старшего: спокойное загорелое обветренное лицо и глаза, которые, казалось, видят насквозь. Они оценивали его, как до этого, вне всякого сомнения, каждого, с кем их сталкивала жизнь. Кейн понимал, что, если не понравится им, они откажут, посули он им хоть златые горы.
– Он сказал вам, для какой работы я вас нанимаю? – кивнул Кейн в сторону хозяина.
– Угу – ответил старший из техасцев.
– Парня, с которым нам придется иметь дело, зовут Праймер Тэсс, и он опаснее любого хищника. Вы когда-нибудь слышали о нем?
– Немного.
– Тогда вы, наверное, знаете, что он не признает никаких правил. Он не из тех, кто выясняет отношения лицом к лицу, если его к этому не вынудят. Он предпочитает действовать исподтишка, зароется в какую-нибудь нору и будет выжидать, когда у него появится шанс сделать дырку в вашей спине. Ему нужна одна из женщин, и если ему повезет получить ее, то свидетелей он оставлять не будет.