Страница:
– Ты работаешь на меня? – властно спросил Адам, подняв бровь.
– Нет, сэр. Боюсь, что вы обозна…
– Генри! Мэри Бэн! Что здесь случилось? Ванесса выскочила из-за угла и мчалась к ним со всех ног. Взволнованная Элли лишь чуточку отставала от нее. Они находились в магазине Макклауда, когда услышали выстрел. Мистер Макклауд успокоил их: ковбои нередко палят налево и направо, если им что-то не по нраву. Когда же они вышли из магазина, то заметили Генри и Мэри Бэн в окружении толпы.
– Ван! Ты только послушай, как я защищался! – Генри и Мэри Бэн двинулись в сторону Ванессы. – Я сделал все так, как меня научил Кейн. А тот негодяй собирался поцеловать Мэри Бэн, представляешь? Ну я и вспомнил, как Кейн учил меня бить. И стукнул его… от всей души.
Элли как раз добежала до сына, и он тут же стиснул ее в радостном возбуждении.
– И все у меня вышло! Я справился! – восклицал счастливый Генри.
– Я горжусь им, мэм! – Мэри Бэн прижимала к себе руку любимого.
– Ох, сыночек! Конечно, надо уметь защищаться, только не переусерд….
– Не я начал эту свалку, ма. Мне бы это и в голову не пришло, но он пристал к Мэри Бэн.
Адам Клейхилл вдруг почувствовал дурноту, все словно поплыло у него перед глазами. Парень – идиот, это ясно с первого взгляда, но лицо!.. Он был копией Купера и говорил точно так же, как Купер… Но ведь так не бывает? Неужели он на старости лет теряет рассудок? Женщина постарше и парень повернули к нему головы. Внезапно женщина побледнела. Рот у нее приоткрылся, и она беззвучно вскрикнула, а лицо у нее было такое, словно увиденное изумило ее сверх всякой меры.
– Кто вы такая? – Адам говорил четко и внятно, глаза его несколько раз придирчиво оглядели женщину с головы до ног.
Звук голоса, который ее память хранила столько лет, звучавший теперь только в чудесных снах воспоминаниях, заставил Элли вздрогнуть. Сердце ее отчаянно забилось, слезы затуманили взор. Она быстро заморгала, рука слепо потянулась и вцепилась в рукав Ванессы. Ее мозг отчаянно прокручивал все, что так долго мучило ее. Она не отрывала глаз от человека, застывшего перед ней. Да, он постарел, но лицо было все то же, которое она видела из ночи в ночь в своих снах и на портрете, любовно рассматриваемом почти каждый день.
– Генри, – еле слышно выдохнула она. – Генри, – снова повторила она уже громче. Лицо то расплывалось, то снова становилось четким.
– Тетя Элли! В чем дело? – Ванесса с облегчением заметила подъехавшего Кейна. – Кейн, скорее сюда. Кажется, тетя Элли теряет сознание.
Кейн понял, что случилось, стоило ему заметить застывшего на крыльце Адама Клейхилла. Он выругался. Черт принес этого старого мерзавца в город именно сегодня! Бедняжка Элли!
– Генри, возьми мать под руку. Мы отведем ее в парикмахерскую, пусть немного посидит.
– Нет! – Серая мгла в голове Элли развеялась, и она оттолкнула поддерживающие ее руки. – Я просто обязана узнать правду! – Элли усилием воли заставила себя устоять на ногах и подняла на Кейна умоляющий взгляд. – Кто это? – спросила она.
– Адам Клейхилл. Элли, я хотел предупредить вас насчет него, но не успел…
– Это же Генри! Я убеждена, что это не кто иной, как Генри!
Глаза Элли скользнули от Кейна к Адаму Клейхиллу.
– Это не брат Генри, это Генри собственной персоной!
– Но его зовут Адам Клейхилл. Хотя, полагаю, он является одновременно и Генри Хиллом, вашим покойным супругом.
– Вот именно! – прошептала она, не сводя глаз с видения. – О всеблагой Иисус, спаси и помоги! Значит, ты просто обманул меня!
Адам перевел глаза на Кейна:
– Что это за трюк, Кейн? Что ты затеял?
– Кажется, один из твоих старых грехов настиг тебя, Адам. Мы можем, конечно, обсудить все это и на улице, а можем устроиться и в каком-нибудь укромном месте. Например, в парикмахерской. Выбор за тобой. Но эта женщина не уйдет отсюда, пока не узнает, не ты ли тот ублюдок, который женился на ней в Миссури под именем Генри Хилла, подарил ей сына и поспешно смылся, словно тебе пятки салом смазали.
Адам попытался было что-то сказать, но поперхнулся, тяжело сглотнул и промолчал. Наконец голос снова вернулся к нему, и он выдавил из себя:
– О чем ты, к дьяволу, болтаешь? Я понятия не имею, о чем идет речь!
– А я уверен, что имеешь.
Кейн молча смотрел, как побагровел затылок Адама, затем все его лицо приобрело нездоровый красный оттенок, резко выделяясь на фоне белоснежной рубашки. И Кейн понял, что, несмотря на тон, старый негодяй чувствует себя загнанным в тупик.
– Ма, в чем дело? – встревоженно спросил Генри. – Что это Кейн говорит? Мой отец – Генри Хилл.
– Мы как раз собираемся все это выяснить, сынок, – недрогнувшим голосом ответила Элли.
– Пойдем, Клейхилл.
Теперь лицо Адама резко посерело, он развернулся и зашагал в сторону парикмахерской. Самообладание никогда не подводило его, и он не собирался сдаваться в подобной ситуации. Слава Богу, что он отослал этих любопытных ковбоев домой, на ранчо. Его мозги отчаянно работали. Надо было не только найти достойный выход из положения, но и не дать повода для кривотолков в городе.
– Пшел вон! – сказал он парикмахеру, вскочившему, стоило лишь Адаму Клейхиллу появиться на пороге.
– Но, мистер Клейхилл…
– Он заплатит вам за использование салона в качестве места для беседы, – сказал Кейн, входя вслед за Ванессой и Элли.
Цирюльник быстро стащил с себя передник и повесил его на спинку стула. Происходило нечто странное, понял парикмахер, и это в высшей степени бесило Адама Клейхилла! Есть о чем задуматься! Он в спешке покинул салон.
– Закрой дверь, Генри. Вы не хотите присесть, Элли? – обратился к ней Кейн.
Элли словно не слышала его. Ее горящие глаза не отрывались от лица Адама Клейхилла. Те же самые, только поседевшие густые волосы, когда-то бывшие такими же светлыми, как и у его сына Генри. Осанка такая же, какая отличала Генри Хилла, и голову он держал точно так, слегка склонив набок. Одет этот человек был тщательно и модно, явно уделял этому внимание, что было типично и для Генри Хилла двадцать лет тому назад.
– Вы – Генри Хилл. – Ее безапелляционный и спокойный тон заставил Адама нахмуриться.
– Меня зовут Адам Клейхилл. И я никогда в жизни не видел вас раньше. Что это за глупый розыгрыш? Вы хотите от меня денег? – Но во властном голосе послышались какие-то визгливые нотки. Клейхилл не привык отвечать за свои поступки.
Элли медленно покачала головой.
– Вы лжете. Дайте мне взглянуть на вашу руку. Один палец на правой руке моего мужа был искривлен. От рождения. У моего сына такой же.
– Вашего мужа? Уж я бы точно узнал женщину, если бы женился на ней! В этом можете не сомневаться!
– Вы женились на мне в Спрингфилде, штат Миссури, а месяц спустя уехали якобы по делам в Чикаго.
– Видите ли, Элли, он в это время как раз направлялся в Бостон, чтобы жениться на моей матери, – прокомментировал Кейн.
– Черт бы тебя побрал, Кейн! Ты специально привез эту женщину, чтобы подстроить мне пакость, да? Чего ты добиваешься?
– Лучше покажи ей руку, Клейхилл.
– Не стану я ей ничего показывать! И убирайтесь к дьяволу! – Адам буквально лопался от ярости. Но руки на всякий случай засунул глубоко в карманы брюк и, похоже, не собирался вытаскивать.
– Покажи руку, или мне придется сделать тебе больно!
– Смотрите! – Адам выдернул руку из кармана и помахал ею перед носом Элли. Указательный палец действительно был слегка выгнут. Элли с шумом вдохнула. – Но это абсолютно ничего не доказывает! – торжествующе прокричал Адам.
Прошла минута или чуть больше, прежде чем Элли смогла заговорить.
– Покажи ему свою руку, Генри.
– Лучше скажи мне сначала, что здесь происходит, ма.
– Чуть позже, сынок. Но сначала покажи ему свою руку. Генри послушно протянул вперед правую руку. У него был точно так же искривлен палец, как и у Адама Клейхилла.
– Зачем вы это сделали? – спокойно поинтересовалась Элли. – Зачем послали мне письмо, в котором сообщили, что Генри погиб? Я все эти годы оплакивала его.
– Пресвятой Иисус, да вы сумасшедшая, которая пытается навязать мне своего ублюдка!
Рука Элли взметнулась, прозвучала звонкая пощечина.
– Мой сын не ублюдок!
– В любом случае, он не от меня! Чтобы я произвел на свет идиота?!
Элли влепила ему еще одну пощечину, после чего Адаму удалось поймать ее за запястье и с силой сжать его. В следующую секунду Кейн и Генри оказались рядом. Генри, не глядя, заехал Адаму кулаком в лицо. Охнув от боли и неожиданности, Клейхилл выпустил запястье Элли и пошатнулся.
– Не смейте трогать мою ма!
– Святой Иисус, мне лучше, пожалуй, уйти отсюда! – Адам, покачиваясь, двинулся к двери, но Кейн преградил ему путь.
– Еще рано.
– Какого дьявола она от меня добивается? У нее же нет никаких доказательств, что я женился на ней! Она ведь выходила замуж за Генри Хилла, так? Она сама об этом сказала!
– У меня есть брачное свидетельство, Кейн. И портрет, который был сделан в день свадьбы. Я вышла замуж за этого негодяя, и от этого брака родился наш сын Генри.
– Свидетельство? Я не подписывал никаких бумаг!
– Вы расписались на свидетельстве в доме пастора, а святой отец переслал бумаги в отель. Портье передал их мне. Я, как и полагается, сразу же зарегистрировала их у судьи, так же как и рождение Генри.
– Так вот какую сказочку вы выдумали! Вы хотите доказать, что ваши притязания законны и этот придурок имеет право унаследовать мое имущество! Ну так я вас разочарую, мадам! Этого никогда не случится! Я натравлю на вас своего адвоката, а уж он найдет, как прищемить вам хвост за клевету и наветы, если вы посмеете распространить эти сплетни в городе.
– Не волнуйтесь, Элли! – сухо заметил Кейн. – Он женился на вас под вымышленным именем, а потом сыграл свадьбу с моей матерью. Кажется, это называется двоеженством. На этот счет есть весьма суровый закон, который одинаков что в Бостоне, что в Миссури. Интересно, как отреагируют республиканцы в Денвере, узнав такие новости, Клейхилл?
Адама буквально парализовало от страха. Он стиснул зубы и вцепился в ворот рубашки, которая начала душить его. И, не выдержав, раскрылся во всей своей красе.
– Чтоб ты провалился в преисподнюю, де Болт! Посмей только открыть рот и пожалеешь, что на свет родился! Я уничтожу тебя! И тебя тоже, идиотка. Так что лучше забирай своего сынка-кретина и уноси отсюда ноги, пока не поздно. Иначе я смешаю твое имя с такой грязью, что люди будут плеваться при виде тебя, ясно? Я построил этот город, был одним из первых, кто вырвал эти земли из рук дикарей, и никому, тем более какой-то жалкой бабенке, не удастся погубить мою репутацию. Мне никогда не приходилось жениться, чтобы заполучить девку к себе в постель. И уж, конечно, я никогда не женился на вас, мадам!
Элли не отрывала глаз от брызгавшего слюной мужчины, отметила нездоровый цвет лица, не упустив и отчаяния, мелькнувшего в его глазах. Жестокость, грубость и страшный эгоизм всегда были присущи этому человеку. Их слегка скрывал лишь внешний лоск и смазливое лицо. Она с болью поняла, что долгие годы была слепой, за что и расплачивалась.
– Господи, какой же я была дурой, растрачивая свою жизнь на воспоминания о таком ничтожестве, как ты! – медленно, но с чувством произнесла она. – Ты одурачил юную глупышку, и действительно только для того, чтобы заполучить ее к себе в постель, хотя сейчас отрицаешь это. Ты даже пошел на риск и устроил церемонию в церкви, хотя и воспользовался чужим именем. А потом бросил меня одну растить нашего сына. Ты – самое низкое, подлое и злобное существо, какое я когда-либо знала.
– А меня твое мнение ничуть не волнует. Как и ты сама, – прошипел Адам.
Открылась дверь, и на пороге появилась Дэлла. Ее белая фетровая шляпка с огромным страусиным пером задела за перекладину низкой двери. Белую вязаную шаль она придерживала на груди, а поверх шляпки был накинут голубой газовый шарф.
– Хелло! – жизнерадостно произнесла она. Никто не отозвался. – Мне не составило никакого труда отыскать тебя, Адам. Все на улице прямо-таки сгорают от желания узнать, что здесь происходит. Так что же здесь происходит, дорогой папуля?
Она вошла в салон и закрыла за собой дверь. Затем ее глаза остановились на Генри.
– О, дьявольщина! Кажется, я понимаю. Объявился еще один из твоих разбросанных по всему свету бастардов.
– Заткнись, Дэлла, – прорычал Кейн. – Убирайся отсюда и забери с собой этого вонючего старого сукина сына, пока я не пристрелил его.
– О, ты собираешься буянить? Как некрасиво с твоей стороны. – Она раздвинула губы в улыбке, сверкнув безупречными белыми зубами. Затем дразняще высунула язык и облизнула губы, насмешливо взглянув на Кейна. – Знаете, а ведь это мой брат! – гордо заявила она.
– Они осведомлены об этом незавидном факте. И знают также, что родством с тобой гордиться не стоит.
Его грубая откровенность не произвела на Дэллу никакого впечатления. Ее улыбка осталась столь же ослепительной, а прищуренные глаза обратились в сторону Ванессы.
– А рыженькая, когда почистит перышки, выглядит совсем неплохо, Кейн. Вполне можешь использовать ее в качестве одной из девушек, когда откроешь «дом». Если, конечно, сумеешь как-то справиться с этими дикими волосами. Боже! Где ты только ее выкопал? И где она раздобыла этот жуткий капор?
Ванесса вздернула подбородок, в ее голубых глазах засверкал огонь.
– Там, откуда я прибыла, люди ценят хорошее воспитание. А из какой сточной канавы выползли на свет вы, мэм?
– О Господи, да у нее к тому же ирландский темперамент! Ее происхождение заявляет о себе после первой же фразы, братец. Подумай в следующий раз, когда соберешься связываться с выходцами из низов.
– Уходи отсюда, Дэлла! Ты и этот старый мерзавец – отличная пара! От вас смердит за милю!
Кейн рывком распахнул дверь и бесцеремонно вытолкал Дэллу на тротуар. Зеваки, собравшиеся неподалеку от входа в салон, возбужденно переговаривались. Когда дверь распахнулась, все тут же повернули головы.
– Ты шлюха, Дэлла! – Голос Кейна разнесся по всей улице. – Обыкновенная шлюха!
– Конечно, милый, – мягко проговорила она. – К тому же очень дорогая и хорошо оплачиваемая. А тебя просто околпачили, милый братец. Но в конце концов ты всегда был придурком.
Адам прошел мимо Кейна и схватил Дэллу за локоть.
– Держи эту бабенку подальше от меня, понял? – прорычал он Кейну и решительно поволок Дэллу по тротуару к ландо. Они свернули за угол, и Кейн зашел в салон.
Элли стояла, вцепившись в спинку стула.
– Поедем, Элли?
– Может быть, мне сбегать за мистером Виснером? – предложила Мэри Бэн. Она подошла к Элли и ласково погладила ее руку. – Он мог бы подвезти фургон прямо к крыльцу, чтобы не пришлось идти сквозь толпу.
– Мы оставили в магазине все покупки, – напомнила Ванесса.
– Я схожу за ними, радость моя. Мне все равно надо оставить Макклауду мои письма.
– Там… там яйца… для торта, – пробормотала Элли.
– Мы с мистером Виснером заскочим за ними, – Мэри Бэн стиснула руку Генри. – Побудь пока с твоей ма, Генри, ладно?
Когда Мэри Бэн ушла, Элли взглянула на хмурое лицо сына:
– Она удивительно милая и сердечная девушка, сынок. Береги ее.
– Конечно, ма. А что все-таки случилось?
– Я знаю, ты не понял, в чем дело, и это смущает тебя. Но не мог бы ты подождать еще чуть-чуть? Потом я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать. А сейчас мне не до объяснений. Во мне словно что-то умерло.
Глава 17
– Нет, сэр. Боюсь, что вы обозна…
– Генри! Мэри Бэн! Что здесь случилось? Ванесса выскочила из-за угла и мчалась к ним со всех ног. Взволнованная Элли лишь чуточку отставала от нее. Они находились в магазине Макклауда, когда услышали выстрел. Мистер Макклауд успокоил их: ковбои нередко палят налево и направо, если им что-то не по нраву. Когда же они вышли из магазина, то заметили Генри и Мэри Бэн в окружении толпы.
– Ван! Ты только послушай, как я защищался! – Генри и Мэри Бэн двинулись в сторону Ванессы. – Я сделал все так, как меня научил Кейн. А тот негодяй собирался поцеловать Мэри Бэн, представляешь? Ну я и вспомнил, как Кейн учил меня бить. И стукнул его… от всей души.
Элли как раз добежала до сына, и он тут же стиснул ее в радостном возбуждении.
– И все у меня вышло! Я справился! – восклицал счастливый Генри.
– Я горжусь им, мэм! – Мэри Бэн прижимала к себе руку любимого.
– Ох, сыночек! Конечно, надо уметь защищаться, только не переусерд….
– Не я начал эту свалку, ма. Мне бы это и в голову не пришло, но он пристал к Мэри Бэн.
Адам Клейхилл вдруг почувствовал дурноту, все словно поплыло у него перед глазами. Парень – идиот, это ясно с первого взгляда, но лицо!.. Он был копией Купера и говорил точно так же, как Купер… Но ведь так не бывает? Неужели он на старости лет теряет рассудок? Женщина постарше и парень повернули к нему головы. Внезапно женщина побледнела. Рот у нее приоткрылся, и она беззвучно вскрикнула, а лицо у нее было такое, словно увиденное изумило ее сверх всякой меры.
– Кто вы такая? – Адам говорил четко и внятно, глаза его несколько раз придирчиво оглядели женщину с головы до ног.
Звук голоса, который ее память хранила столько лет, звучавший теперь только в чудесных снах воспоминаниях, заставил Элли вздрогнуть. Сердце ее отчаянно забилось, слезы затуманили взор. Она быстро заморгала, рука слепо потянулась и вцепилась в рукав Ванессы. Ее мозг отчаянно прокручивал все, что так долго мучило ее. Она не отрывала глаз от человека, застывшего перед ней. Да, он постарел, но лицо было все то же, которое она видела из ночи в ночь в своих снах и на портрете, любовно рассматриваемом почти каждый день.
– Генри, – еле слышно выдохнула она. – Генри, – снова повторила она уже громче. Лицо то расплывалось, то снова становилось четким.
– Тетя Элли! В чем дело? – Ванесса с облегчением заметила подъехавшего Кейна. – Кейн, скорее сюда. Кажется, тетя Элли теряет сознание.
Кейн понял, что случилось, стоило ему заметить застывшего на крыльце Адама Клейхилла. Он выругался. Черт принес этого старого мерзавца в город именно сегодня! Бедняжка Элли!
– Генри, возьми мать под руку. Мы отведем ее в парикмахерскую, пусть немного посидит.
– Нет! – Серая мгла в голове Элли развеялась, и она оттолкнула поддерживающие ее руки. – Я просто обязана узнать правду! – Элли усилием воли заставила себя устоять на ногах и подняла на Кейна умоляющий взгляд. – Кто это? – спросила она.
– Адам Клейхилл. Элли, я хотел предупредить вас насчет него, но не успел…
– Это же Генри! Я убеждена, что это не кто иной, как Генри!
Глаза Элли скользнули от Кейна к Адаму Клейхиллу.
– Это не брат Генри, это Генри собственной персоной!
– Но его зовут Адам Клейхилл. Хотя, полагаю, он является одновременно и Генри Хиллом, вашим покойным супругом.
– Вот именно! – прошептала она, не сводя глаз с видения. – О всеблагой Иисус, спаси и помоги! Значит, ты просто обманул меня!
Адам перевел глаза на Кейна:
– Что это за трюк, Кейн? Что ты затеял?
– Кажется, один из твоих старых грехов настиг тебя, Адам. Мы можем, конечно, обсудить все это и на улице, а можем устроиться и в каком-нибудь укромном месте. Например, в парикмахерской. Выбор за тобой. Но эта женщина не уйдет отсюда, пока не узнает, не ты ли тот ублюдок, который женился на ней в Миссури под именем Генри Хилла, подарил ей сына и поспешно смылся, словно тебе пятки салом смазали.
Адам попытался было что-то сказать, но поперхнулся, тяжело сглотнул и промолчал. Наконец голос снова вернулся к нему, и он выдавил из себя:
– О чем ты, к дьяволу, болтаешь? Я понятия не имею, о чем идет речь!
– А я уверен, что имеешь.
Кейн молча смотрел, как побагровел затылок Адама, затем все его лицо приобрело нездоровый красный оттенок, резко выделяясь на фоне белоснежной рубашки. И Кейн понял, что, несмотря на тон, старый негодяй чувствует себя загнанным в тупик.
– Ма, в чем дело? – встревоженно спросил Генри. – Что это Кейн говорит? Мой отец – Генри Хилл.
– Мы как раз собираемся все это выяснить, сынок, – недрогнувшим голосом ответила Элли.
– Пойдем, Клейхилл.
Теперь лицо Адама резко посерело, он развернулся и зашагал в сторону парикмахерской. Самообладание никогда не подводило его, и он не собирался сдаваться в подобной ситуации. Слава Богу, что он отослал этих любопытных ковбоев домой, на ранчо. Его мозги отчаянно работали. Надо было не только найти достойный выход из положения, но и не дать повода для кривотолков в городе.
– Пшел вон! – сказал он парикмахеру, вскочившему, стоило лишь Адаму Клейхиллу появиться на пороге.
– Но, мистер Клейхилл…
– Он заплатит вам за использование салона в качестве места для беседы, – сказал Кейн, входя вслед за Ванессой и Элли.
Цирюльник быстро стащил с себя передник и повесил его на спинку стула. Происходило нечто странное, понял парикмахер, и это в высшей степени бесило Адама Клейхилла! Есть о чем задуматься! Он в спешке покинул салон.
– Закрой дверь, Генри. Вы не хотите присесть, Элли? – обратился к ней Кейн.
Элли словно не слышала его. Ее горящие глаза не отрывались от лица Адама Клейхилла. Те же самые, только поседевшие густые волосы, когда-то бывшие такими же светлыми, как и у его сына Генри. Осанка такая же, какая отличала Генри Хилла, и голову он держал точно так, слегка склонив набок. Одет этот человек был тщательно и модно, явно уделял этому внимание, что было типично и для Генри Хилла двадцать лет тому назад.
– Вы – Генри Хилл. – Ее безапелляционный и спокойный тон заставил Адама нахмуриться.
– Меня зовут Адам Клейхилл. И я никогда в жизни не видел вас раньше. Что это за глупый розыгрыш? Вы хотите от меня денег? – Но во властном голосе послышались какие-то визгливые нотки. Клейхилл не привык отвечать за свои поступки.
Элли медленно покачала головой.
– Вы лжете. Дайте мне взглянуть на вашу руку. Один палец на правой руке моего мужа был искривлен. От рождения. У моего сына такой же.
– Вашего мужа? Уж я бы точно узнал женщину, если бы женился на ней! В этом можете не сомневаться!
– Вы женились на мне в Спрингфилде, штат Миссури, а месяц спустя уехали якобы по делам в Чикаго.
– Видите ли, Элли, он в это время как раз направлялся в Бостон, чтобы жениться на моей матери, – прокомментировал Кейн.
– Черт бы тебя побрал, Кейн! Ты специально привез эту женщину, чтобы подстроить мне пакость, да? Чего ты добиваешься?
– Лучше покажи ей руку, Клейхилл.
– Не стану я ей ничего показывать! И убирайтесь к дьяволу! – Адам буквально лопался от ярости. Но руки на всякий случай засунул глубоко в карманы брюк и, похоже, не собирался вытаскивать.
– Покажи руку, или мне придется сделать тебе больно!
– Смотрите! – Адам выдернул руку из кармана и помахал ею перед носом Элли. Указательный палец действительно был слегка выгнут. Элли с шумом вдохнула. – Но это абсолютно ничего не доказывает! – торжествующе прокричал Адам.
Прошла минута или чуть больше, прежде чем Элли смогла заговорить.
– Покажи ему свою руку, Генри.
– Лучше скажи мне сначала, что здесь происходит, ма.
– Чуть позже, сынок. Но сначала покажи ему свою руку. Генри послушно протянул вперед правую руку. У него был точно так же искривлен палец, как и у Адама Клейхилла.
– Зачем вы это сделали? – спокойно поинтересовалась Элли. – Зачем послали мне письмо, в котором сообщили, что Генри погиб? Я все эти годы оплакивала его.
– Пресвятой Иисус, да вы сумасшедшая, которая пытается навязать мне своего ублюдка!
Рука Элли взметнулась, прозвучала звонкая пощечина.
– Мой сын не ублюдок!
– В любом случае, он не от меня! Чтобы я произвел на свет идиота?!
Элли влепила ему еще одну пощечину, после чего Адаму удалось поймать ее за запястье и с силой сжать его. В следующую секунду Кейн и Генри оказались рядом. Генри, не глядя, заехал Адаму кулаком в лицо. Охнув от боли и неожиданности, Клейхилл выпустил запястье Элли и пошатнулся.
– Не смейте трогать мою ма!
– Святой Иисус, мне лучше, пожалуй, уйти отсюда! – Адам, покачиваясь, двинулся к двери, но Кейн преградил ему путь.
– Еще рано.
– Какого дьявола она от меня добивается? У нее же нет никаких доказательств, что я женился на ней! Она ведь выходила замуж за Генри Хилла, так? Она сама об этом сказала!
– У меня есть брачное свидетельство, Кейн. И портрет, который был сделан в день свадьбы. Я вышла замуж за этого негодяя, и от этого брака родился наш сын Генри.
– Свидетельство? Я не подписывал никаких бумаг!
– Вы расписались на свидетельстве в доме пастора, а святой отец переслал бумаги в отель. Портье передал их мне. Я, как и полагается, сразу же зарегистрировала их у судьи, так же как и рождение Генри.
– Так вот какую сказочку вы выдумали! Вы хотите доказать, что ваши притязания законны и этот придурок имеет право унаследовать мое имущество! Ну так я вас разочарую, мадам! Этого никогда не случится! Я натравлю на вас своего адвоката, а уж он найдет, как прищемить вам хвост за клевету и наветы, если вы посмеете распространить эти сплетни в городе.
– Не волнуйтесь, Элли! – сухо заметил Кейн. – Он женился на вас под вымышленным именем, а потом сыграл свадьбу с моей матерью. Кажется, это называется двоеженством. На этот счет есть весьма суровый закон, который одинаков что в Бостоне, что в Миссури. Интересно, как отреагируют республиканцы в Денвере, узнав такие новости, Клейхилл?
Адама буквально парализовало от страха. Он стиснул зубы и вцепился в ворот рубашки, которая начала душить его. И, не выдержав, раскрылся во всей своей красе.
– Чтоб ты провалился в преисподнюю, де Болт! Посмей только открыть рот и пожалеешь, что на свет родился! Я уничтожу тебя! И тебя тоже, идиотка. Так что лучше забирай своего сынка-кретина и уноси отсюда ноги, пока не поздно. Иначе я смешаю твое имя с такой грязью, что люди будут плеваться при виде тебя, ясно? Я построил этот город, был одним из первых, кто вырвал эти земли из рук дикарей, и никому, тем более какой-то жалкой бабенке, не удастся погубить мою репутацию. Мне никогда не приходилось жениться, чтобы заполучить девку к себе в постель. И уж, конечно, я никогда не женился на вас, мадам!
Элли не отрывала глаз от брызгавшего слюной мужчины, отметила нездоровый цвет лица, не упустив и отчаяния, мелькнувшего в его глазах. Жестокость, грубость и страшный эгоизм всегда были присущи этому человеку. Их слегка скрывал лишь внешний лоск и смазливое лицо. Она с болью поняла, что долгие годы была слепой, за что и расплачивалась.
– Господи, какой же я была дурой, растрачивая свою жизнь на воспоминания о таком ничтожестве, как ты! – медленно, но с чувством произнесла она. – Ты одурачил юную глупышку, и действительно только для того, чтобы заполучить ее к себе в постель, хотя сейчас отрицаешь это. Ты даже пошел на риск и устроил церемонию в церкви, хотя и воспользовался чужим именем. А потом бросил меня одну растить нашего сына. Ты – самое низкое, подлое и злобное существо, какое я когда-либо знала.
– А меня твое мнение ничуть не волнует. Как и ты сама, – прошипел Адам.
Открылась дверь, и на пороге появилась Дэлла. Ее белая фетровая шляпка с огромным страусиным пером задела за перекладину низкой двери. Белую вязаную шаль она придерживала на груди, а поверх шляпки был накинут голубой газовый шарф.
– Хелло! – жизнерадостно произнесла она. Никто не отозвался. – Мне не составило никакого труда отыскать тебя, Адам. Все на улице прямо-таки сгорают от желания узнать, что здесь происходит. Так что же здесь происходит, дорогой папуля?
Она вошла в салон и закрыла за собой дверь. Затем ее глаза остановились на Генри.
– О, дьявольщина! Кажется, я понимаю. Объявился еще один из твоих разбросанных по всему свету бастардов.
– Заткнись, Дэлла, – прорычал Кейн. – Убирайся отсюда и забери с собой этого вонючего старого сукина сына, пока я не пристрелил его.
– О, ты собираешься буянить? Как некрасиво с твоей стороны. – Она раздвинула губы в улыбке, сверкнув безупречными белыми зубами. Затем дразняще высунула язык и облизнула губы, насмешливо взглянув на Кейна. – Знаете, а ведь это мой брат! – гордо заявила она.
– Они осведомлены об этом незавидном факте. И знают также, что родством с тобой гордиться не стоит.
Его грубая откровенность не произвела на Дэллу никакого впечатления. Ее улыбка осталась столь же ослепительной, а прищуренные глаза обратились в сторону Ванессы.
– А рыженькая, когда почистит перышки, выглядит совсем неплохо, Кейн. Вполне можешь использовать ее в качестве одной из девушек, когда откроешь «дом». Если, конечно, сумеешь как-то справиться с этими дикими волосами. Боже! Где ты только ее выкопал? И где она раздобыла этот жуткий капор?
Ванесса вздернула подбородок, в ее голубых глазах засверкал огонь.
– Там, откуда я прибыла, люди ценят хорошее воспитание. А из какой сточной канавы выползли на свет вы, мэм?
– О Господи, да у нее к тому же ирландский темперамент! Ее происхождение заявляет о себе после первой же фразы, братец. Подумай в следующий раз, когда соберешься связываться с выходцами из низов.
– Уходи отсюда, Дэлла! Ты и этот старый мерзавец – отличная пара! От вас смердит за милю!
Кейн рывком распахнул дверь и бесцеремонно вытолкал Дэллу на тротуар. Зеваки, собравшиеся неподалеку от входа в салон, возбужденно переговаривались. Когда дверь распахнулась, все тут же повернули головы.
– Ты шлюха, Дэлла! – Голос Кейна разнесся по всей улице. – Обыкновенная шлюха!
– Конечно, милый, – мягко проговорила она. – К тому же очень дорогая и хорошо оплачиваемая. А тебя просто околпачили, милый братец. Но в конце концов ты всегда был придурком.
Адам прошел мимо Кейна и схватил Дэллу за локоть.
– Держи эту бабенку подальше от меня, понял? – прорычал он Кейну и решительно поволок Дэллу по тротуару к ландо. Они свернули за угол, и Кейн зашел в салон.
Элли стояла, вцепившись в спинку стула.
– Поедем, Элли?
– Может быть, мне сбегать за мистером Виснером? – предложила Мэри Бэн. Она подошла к Элли и ласково погладила ее руку. – Он мог бы подвезти фургон прямо к крыльцу, чтобы не пришлось идти сквозь толпу.
– Мы оставили в магазине все покупки, – напомнила Ванесса.
– Я схожу за ними, радость моя. Мне все равно надо оставить Макклауду мои письма.
– Там… там яйца… для торта, – пробормотала Элли.
– Мы с мистером Виснером заскочим за ними, – Мэри Бэн стиснула руку Генри. – Побудь пока с твоей ма, Генри, ладно?
Когда Мэри Бэн ушла, Элли взглянула на хмурое лицо сына:
– Она удивительно милая и сердечная девушка, сынок. Береги ее.
– Конечно, ма. А что все-таки случилось?
– Я знаю, ты не понял, в чем дело, и это смущает тебя. Но не мог бы ты подождать еще чуть-чуть? Потом я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать. А сейчас мне не до объяснений. Во мне словно что-то умерло.
Глава 17
– Отпусти меня наконец, Адам! – завопила Дэлла.
– Заткнись и поскорее забирайся в ландо. Мы немедленно уезжаем.
– Опять на ранчо? Ради всех святых, мы же только что оттуда приехали! Мы можем побыть в городском доме, пока ты не остынешь.
– Джозеф! – рявкнул Адам. – Пошевеливайся! Мы немедленно едем домой.
– В городской дом, масса? – Негр поспешно отвязал лошадей и через минуту уже сидел на козлах.
– Я сказал домой, старый пень!
– Понял, масса. – Джозеф взмахнул кнутом и погнал что было сил.
– Но я совсем не хочу домой! – запротестовала Дэлла. – Ты сказал, что мы проведем эту ночь в городе. Мне надоело все время торчать на ранчо. К черту, Адам…
– Останови, Джозеф. А ты или прекрати свои причитания, или убирайся!
– Ради всего святого! Какая шлея тебе под хвост попала? Поезжай, Джозеф.
– Да, мэм.
Джозеф снова усердно замахал кнутом, и ландо плавно выкатило из города. Да, видать, хозяин в бешенстве. Счастье еще, что кучер не получил пинка.
На щеках Адама горели красные пятна, глаза его сверкали, а жилы на шее напряглись. Он даже не замечал, что с его лба градом стекают капли пота.
– Дьявол бы побрал твоего братца, этого проклятого выродка! Это его фокусы! Так и убил бы! Всюду сует свой длинный нос! До всего-то ему есть дело! И всю жизнь такой, с нашей самой первой встречи!
– Я тебе тысячу раз объясняла, что Кейн другой породы, – радостно заметила Дэлла, мгновенно сообразив, что теперь можно не волноваться насчет наследства: с Кейном его делить не придется. – Мой драгоценный братец откопал еще одного из твоих ублюдков, папуля Адам?
Она обожала, когда Адам приходил в ярость.
Адам не ответил. Он задумчиво глядел на горы. Джозеф перевел лошадей на легкую рысь и свернул на тянувшуюся вдоль реки дорогу, по которой они чуть меньше часа назад приехали в город.
Адам кипел от ярости. Кейн еще подростком ненавидел его. И не скрывал этого с того самого момента, как его мать согласилась выйти замуж за Адама. Хитрый маленький мерзавец всячески оттягивал свой приезд на Запад, а потом демонстрировал ему свое презрение при каждом удобном случае. Слава Богу, пробыл он здесь совсем недолго, а потом вернулся в колледж на востоке страны. А теперь вот снова приехал сюда, и, похоже, его цель сгубить Адама Клейхилла! Чертов сукин сын! Никакого почтения к родственникам! Где он, к дьяволу, откопал эту бабу? Глупость, совершенная когда-то Адамом, могла теперь здорово попортить ему нервы и репутацию.
Адам тогда действительно ехал в Бостон, чтобы жениться на Этте де Болт и привезти ее в Колорадо. Он остановился в Спрингфилде, чтобы заключить сделку с банкиром, который владел акциями рудника, заинтересовавшего Адама. Рудник он все-таки купил. Адам повстречал Элли у входа в отель. Надо сказать, что Элли была тогда очаровательной малышкой. Он заводился от нее с пол-оборота, но она ни в какую не соглашалась разделить с ним постель, если они не поженятся. Вот ему и пришлось организовать брачную церемонию, правда, так, чтобы она была признана недействительной, если не зарегистрировать должным образом бумаги. Он наслаждался близостью с этой крошкой день и ночь в течение нескольких недель.
Прежде чем покинуть город, он заскочил к пастору за брачным свидетельством. Тогда-то ему и сказали, что свидетельство отдали портье отеля, который через день после этого сбежал с женой хозяина заведения. Все эти годы он ничего не знал о документе, и решил, что тот благополучно утерян. Адам больше не вспоминал об этом браке, поскольку проблем с ним не должно было возникнуть. Позже, когда на имя Адама Хилла пришло несколько писем от Элли, он ответил ей, что Генри погиб, и выбросил все это из головы.
И что ему теперь делать? У нее самой, конечно, не хватило бы пороху, чтобы постоять за себя, но если за дело взялся Кейн… А парень… похож на слабоумного, это вообще ни в какие ворота не лезет! И ведь вылитый Клейхилл, да еще с этим чертовым искривленным пальцем, только вот мозгов нет, чтобы вести себя, как и полагается потомку столь влиятельной семьи. Он выглядит сущим младенцем, словно все еще пачкает пеленки! Ну и как Адаму теперь смотреть людям в глаза? Ведь все узнают, что этот идиот – его отпрыск!
– Адам? – Дэлла взяла его под руку. – С тобой все в порядке?
– Да. Со мной все в порядке. А теперь заткнись и не мешай мне думать!
Он отпихнул ее руку и демонстративно повернулся к ней спиной.
– Все, с меня хватит! – произнесла она раздраженно и ткнула его локтем в спину. – Не смей разговаривать со мной, словно я твоя служанка. Не знаю, чем тебе так насолил Кейн, да и знать не хочу! Но не позволю срывать злость на мне. Слышишь?
Он не шевельнулся и вообще никак не отреагировал. Дэлла слегка наклонилась вперед, чтобы заглянуть Клейхиллу в лицо. Он напряженно смотрел прямо перед собой.
– Дерьмо! – пробормотала она и откинулась на спинку сиденья.
Пока ландо катилось к ранчо, Адам размышлял, почему это должно было случиться с ним именно теперь. Ему удалось преодолеть раздражение и неприязнь, которые вызывали у него сын-полукровка и второй его отпрыск, отказывавшийся даже замечать его, не то что иметь с ним дело. Республиканцы в Денвере утешающе хлопали его по плечу и говорили: «У каждого великого человека есть свой скелет в шкафу. Вспомни Томаса Джефферсона. Говорят, что его бастарды, и белые и черные, рассеяны по всему Югу». Но вряд ли они окажутся столь же терпимы, когда узнают о двоеженстве.
Адам не сомневался, что Кейн воспользуется этой бабой и ее полудурком сыном, чтобы погубить его карьеру и репутацию. Все еще хочет отомстить ему за то, что Адам привез его мать и сестру сюда, на Запад. Планы Адама стать новым губернатором штата рухнут под тяжестью подобного скандала. Жгучая ненависть к Кейну пронзила все его существо. И была она столь безграничной и яростной, что уже никакими разумными доводами невозможно было ввести в берега ее темные волны. Она душила Адама своими горячими пальцами, и когда он бормотал свои проклятия паршивому недоноску, голос его звучал тонко и хрипло, как и полагается сумасшедшему. Он выплюнул эти черные проклятия из пучины ненависти, кипевшей в его душе, и повторял их так и этак, словно плел кружево из всех известных ему бранных слов. Продолжалось это довольно долго, и лишь когда поток ругательств иссяк, он повернулся и внимательно посмотрел на Дэллу.
Она тоже взглянула на него, тщетно надеясь, что он наконец образумился. Но его лицо по-прежнему ничего не выражало, и она отвела глаза в сторону. Еще ни разу, с тех пор как он прилюдно отвесил ей пощечину за ложь об изнасиловании ее Логаном Хорном, она не испытывала перед ним такого страха.
Кейн проводил взглядом ландо Клейхилла и, как только оно скрылось из виду, деловито зашагал вдоль по улице. Проходя мимо парикмахерской, он бросил хозяину через открытую дверь золотую монету и проследовал дальше, не обращая внимания на любопытные взгляды зевак. Дойдя до того места, где привязал свою лошадь, он вскочил в седло и поскакал к магазину Макклауда. Макклауд встретил его у дверей.
– Здравствуй. Я еще несколько дней назад услышал, что ты вернулся.
Мужчины обменялись крепким рукопожатием.
– Спорим, ты и не догадываешься: весь город просто лопается от любопытства, стремясь узнать, что же ты не поделил с Клейхиллом на этот раз.
– Еще бы! Жизнь здесь так небогата событиями! Кейн вытащил из кармана письма.
– Мне нужно, чтобы это срочно передали Логану Хорну и Куперу Парнеллу. Я приглашаю их на свою свадьбу. Церемония состоится в воскресенье.
– Я уже познакомился с невестой. Настоящая красавица, да и малышка, что была с ней, выглядит совсем неплохо. – Владелец магазина снова протянул Кейну руку. – Поздравляю, Кейн.
– Спасибо. Приезжай к нам в воскресенье. Будем рады.
– Посмотрим, удастся ли мне вырваться. Я все вспоминаю свадьбу Логана и Розали Сперлок, – усмехнулся Макклауд, разглядывая адрес на конверте. – Им пришлось воспользоваться черным ходом из магазина, чтобы не попасться парням Клейхилла.
– Мне кажется, что Клейхилл наконец влип. Женщина, которая заходила к тебе за покупками, его законная жена, а парень, похожий на Купера как две капли воды, его законный сын и наследник. Я рассказываю тебе это потому, что старому сукину сыну вполне может прийти в голову убить нас всех и спрятать концы в воду. Так что мне хотелось бы, чтобы кто-то еще знал эту историю. И я позабочусь, чтобы это в первую очередь дошло до Купера и Логана.
– Вот так так! Чудны дела твои, Господи! – Макклауд покачал головой. – Кажется, на этот раз Адаму вряд ли удастся отвертеться. Кстати, женщина выглядит настоящей леди, как, впрочем, и миссис Парнелл.
– Она такая и есть. Этот подонок точно так же бросил ее и ребенка, как когда-то мать Купера. Если хочешь, расскажи об этом своим покупателям, пусть немного призадумаются, верить ли Адаму, когда он начнет поливать свою жену грязью.
– Отлично! С удовольствием! Надо сказать, теперь ему уже не так смотрят в рот, ожидая мудрых указаний, как было когда-то. В городе мало найдется таких, кому бы он не умудрился перейти дорогу. А насчет писем не волнуйся. Я знаю парня, который завезет приглашение Логану. Он зайдет ко мне сегодня вечером. А Купер получит свое, даже если мне придется отослать к нему своего кучера.
– Огромное спасибо, Макклауд. Даже не знаю, как и отблагодарить тебя.
– Вчера тебя спрашивал какой-то тип, я его не знаю. Интересовался, благополучно ли вы добрались.
– Он назвал себя?
– Не-ет, кажется, нет. Но он знает, что ты ехал с женщинами, путешествовавшими в необычном фургоне, и что с тобой были пожилой мужчина и пара ковбоев.
– Как он выглядел?
Макклауд неуверенно пожал плечами.
– Мексиканец или наполовину мексиканец. Худой, одет во все черное, только на поясе и кобуре серебряные застежки. И знаешь, было в нем нечто странное. Например, на шее в вороте рубахи виднелась косичка из рыжих волос, надетая как ожерелье.
– Заткнись и поскорее забирайся в ландо. Мы немедленно уезжаем.
– Опять на ранчо? Ради всех святых, мы же только что оттуда приехали! Мы можем побыть в городском доме, пока ты не остынешь.
– Джозеф! – рявкнул Адам. – Пошевеливайся! Мы немедленно едем домой.
– В городской дом, масса? – Негр поспешно отвязал лошадей и через минуту уже сидел на козлах.
– Я сказал домой, старый пень!
– Понял, масса. – Джозеф взмахнул кнутом и погнал что было сил.
– Но я совсем не хочу домой! – запротестовала Дэлла. – Ты сказал, что мы проведем эту ночь в городе. Мне надоело все время торчать на ранчо. К черту, Адам…
– Останови, Джозеф. А ты или прекрати свои причитания, или убирайся!
– Ради всего святого! Какая шлея тебе под хвост попала? Поезжай, Джозеф.
– Да, мэм.
Джозеф снова усердно замахал кнутом, и ландо плавно выкатило из города. Да, видать, хозяин в бешенстве. Счастье еще, что кучер не получил пинка.
На щеках Адама горели красные пятна, глаза его сверкали, а жилы на шее напряглись. Он даже не замечал, что с его лба градом стекают капли пота.
– Дьявол бы побрал твоего братца, этого проклятого выродка! Это его фокусы! Так и убил бы! Всюду сует свой длинный нос! До всего-то ему есть дело! И всю жизнь такой, с нашей самой первой встречи!
– Я тебе тысячу раз объясняла, что Кейн другой породы, – радостно заметила Дэлла, мгновенно сообразив, что теперь можно не волноваться насчет наследства: с Кейном его делить не придется. – Мой драгоценный братец откопал еще одного из твоих ублюдков, папуля Адам?
Она обожала, когда Адам приходил в ярость.
Адам не ответил. Он задумчиво глядел на горы. Джозеф перевел лошадей на легкую рысь и свернул на тянувшуюся вдоль реки дорогу, по которой они чуть меньше часа назад приехали в город.
Адам кипел от ярости. Кейн еще подростком ненавидел его. И не скрывал этого с того самого момента, как его мать согласилась выйти замуж за Адама. Хитрый маленький мерзавец всячески оттягивал свой приезд на Запад, а потом демонстрировал ему свое презрение при каждом удобном случае. Слава Богу, пробыл он здесь совсем недолго, а потом вернулся в колледж на востоке страны. А теперь вот снова приехал сюда, и, похоже, его цель сгубить Адама Клейхилла! Чертов сукин сын! Никакого почтения к родственникам! Где он, к дьяволу, откопал эту бабу? Глупость, совершенная когда-то Адамом, могла теперь здорово попортить ему нервы и репутацию.
Адам тогда действительно ехал в Бостон, чтобы жениться на Этте де Болт и привезти ее в Колорадо. Он остановился в Спрингфилде, чтобы заключить сделку с банкиром, который владел акциями рудника, заинтересовавшего Адама. Рудник он все-таки купил. Адам повстречал Элли у входа в отель. Надо сказать, что Элли была тогда очаровательной малышкой. Он заводился от нее с пол-оборота, но она ни в какую не соглашалась разделить с ним постель, если они не поженятся. Вот ему и пришлось организовать брачную церемонию, правда, так, чтобы она была признана недействительной, если не зарегистрировать должным образом бумаги. Он наслаждался близостью с этой крошкой день и ночь в течение нескольких недель.
Прежде чем покинуть город, он заскочил к пастору за брачным свидетельством. Тогда-то ему и сказали, что свидетельство отдали портье отеля, который через день после этого сбежал с женой хозяина заведения. Все эти годы он ничего не знал о документе, и решил, что тот благополучно утерян. Адам больше не вспоминал об этом браке, поскольку проблем с ним не должно было возникнуть. Позже, когда на имя Адама Хилла пришло несколько писем от Элли, он ответил ей, что Генри погиб, и выбросил все это из головы.
И что ему теперь делать? У нее самой, конечно, не хватило бы пороху, чтобы постоять за себя, но если за дело взялся Кейн… А парень… похож на слабоумного, это вообще ни в какие ворота не лезет! И ведь вылитый Клейхилл, да еще с этим чертовым искривленным пальцем, только вот мозгов нет, чтобы вести себя, как и полагается потомку столь влиятельной семьи. Он выглядит сущим младенцем, словно все еще пачкает пеленки! Ну и как Адаму теперь смотреть людям в глаза? Ведь все узнают, что этот идиот – его отпрыск!
– Адам? – Дэлла взяла его под руку. – С тобой все в порядке?
– Да. Со мной все в порядке. А теперь заткнись и не мешай мне думать!
Он отпихнул ее руку и демонстративно повернулся к ней спиной.
– Все, с меня хватит! – произнесла она раздраженно и ткнула его локтем в спину. – Не смей разговаривать со мной, словно я твоя служанка. Не знаю, чем тебе так насолил Кейн, да и знать не хочу! Но не позволю срывать злость на мне. Слышишь?
Он не шевельнулся и вообще никак не отреагировал. Дэлла слегка наклонилась вперед, чтобы заглянуть Клейхиллу в лицо. Он напряженно смотрел прямо перед собой.
– Дерьмо! – пробормотала она и откинулась на спинку сиденья.
Пока ландо катилось к ранчо, Адам размышлял, почему это должно было случиться с ним именно теперь. Ему удалось преодолеть раздражение и неприязнь, которые вызывали у него сын-полукровка и второй его отпрыск, отказывавшийся даже замечать его, не то что иметь с ним дело. Республиканцы в Денвере утешающе хлопали его по плечу и говорили: «У каждого великого человека есть свой скелет в шкафу. Вспомни Томаса Джефферсона. Говорят, что его бастарды, и белые и черные, рассеяны по всему Югу». Но вряд ли они окажутся столь же терпимы, когда узнают о двоеженстве.
Адам не сомневался, что Кейн воспользуется этой бабой и ее полудурком сыном, чтобы погубить его карьеру и репутацию. Все еще хочет отомстить ему за то, что Адам привез его мать и сестру сюда, на Запад. Планы Адама стать новым губернатором штата рухнут под тяжестью подобного скандала. Жгучая ненависть к Кейну пронзила все его существо. И была она столь безграничной и яростной, что уже никакими разумными доводами невозможно было ввести в берега ее темные волны. Она душила Адама своими горячими пальцами, и когда он бормотал свои проклятия паршивому недоноску, голос его звучал тонко и хрипло, как и полагается сумасшедшему. Он выплюнул эти черные проклятия из пучины ненависти, кипевшей в его душе, и повторял их так и этак, словно плел кружево из всех известных ему бранных слов. Продолжалось это довольно долго, и лишь когда поток ругательств иссяк, он повернулся и внимательно посмотрел на Дэллу.
Она тоже взглянула на него, тщетно надеясь, что он наконец образумился. Но его лицо по-прежнему ничего не выражало, и она отвела глаза в сторону. Еще ни разу, с тех пор как он прилюдно отвесил ей пощечину за ложь об изнасиловании ее Логаном Хорном, она не испытывала перед ним такого страха.
Кейн проводил взглядом ландо Клейхилла и, как только оно скрылось из виду, деловито зашагал вдоль по улице. Проходя мимо парикмахерской, он бросил хозяину через открытую дверь золотую монету и проследовал дальше, не обращая внимания на любопытные взгляды зевак. Дойдя до того места, где привязал свою лошадь, он вскочил в седло и поскакал к магазину Макклауда. Макклауд встретил его у дверей.
– Здравствуй. Я еще несколько дней назад услышал, что ты вернулся.
Мужчины обменялись крепким рукопожатием.
– Спорим, ты и не догадываешься: весь город просто лопается от любопытства, стремясь узнать, что же ты не поделил с Клейхиллом на этот раз.
– Еще бы! Жизнь здесь так небогата событиями! Кейн вытащил из кармана письма.
– Мне нужно, чтобы это срочно передали Логану Хорну и Куперу Парнеллу. Я приглашаю их на свою свадьбу. Церемония состоится в воскресенье.
– Я уже познакомился с невестой. Настоящая красавица, да и малышка, что была с ней, выглядит совсем неплохо. – Владелец магазина снова протянул Кейну руку. – Поздравляю, Кейн.
– Спасибо. Приезжай к нам в воскресенье. Будем рады.
– Посмотрим, удастся ли мне вырваться. Я все вспоминаю свадьбу Логана и Розали Сперлок, – усмехнулся Макклауд, разглядывая адрес на конверте. – Им пришлось воспользоваться черным ходом из магазина, чтобы не попасться парням Клейхилла.
– Мне кажется, что Клейхилл наконец влип. Женщина, которая заходила к тебе за покупками, его законная жена, а парень, похожий на Купера как две капли воды, его законный сын и наследник. Я рассказываю тебе это потому, что старому сукину сыну вполне может прийти в голову убить нас всех и спрятать концы в воду. Так что мне хотелось бы, чтобы кто-то еще знал эту историю. И я позабочусь, чтобы это в первую очередь дошло до Купера и Логана.
– Вот так так! Чудны дела твои, Господи! – Макклауд покачал головой. – Кажется, на этот раз Адаму вряд ли удастся отвертеться. Кстати, женщина выглядит настоящей леди, как, впрочем, и миссис Парнелл.
– Она такая и есть. Этот подонок точно так же бросил ее и ребенка, как когда-то мать Купера. Если хочешь, расскажи об этом своим покупателям, пусть немного призадумаются, верить ли Адаму, когда он начнет поливать свою жену грязью.
– Отлично! С удовольствием! Надо сказать, теперь ему уже не так смотрят в рот, ожидая мудрых указаний, как было когда-то. В городе мало найдется таких, кому бы он не умудрился перейти дорогу. А насчет писем не волнуйся. Я знаю парня, который завезет приглашение Логану. Он зайдет ко мне сегодня вечером. А Купер получит свое, даже если мне придется отослать к нему своего кучера.
– Огромное спасибо, Макклауд. Даже не знаю, как и отблагодарить тебя.
– Вчера тебя спрашивал какой-то тип, я его не знаю. Интересовался, благополучно ли вы добрались.
– Он назвал себя?
– Не-ет, кажется, нет. Но он знает, что ты ехал с женщинами, путешествовавшими в необычном фургоне, и что с тобой были пожилой мужчина и пара ковбоев.
– Как он выглядел?
Макклауд неуверенно пожал плечами.
– Мексиканец или наполовину мексиканец. Худой, одет во все черное, только на поясе и кобуре серебряные застежки. И знаешь, было в нем нечто странное. Например, на шее в вороте рубахи виднелась косичка из рыжих волос, надетая как ожерелье.