Гарвуд Джулия. Замки

   Ее чутье не подвело.
   Фланнеган широко отворил двери гостю.
   Колин подошел и встал рядом с дворецким. Лицо его ничего не выражало, и поэтому Нейл не ожидал, что тот действительно хочет вышвырнуть его вон.
   Алесандра стояла не мигая. Перед ее глазами предстало удивительное зрелище. Нейлу хватило времени только чтобы возмущенно взвизгнуть, словно перепуганному поросенку. Колин схватил графа сзади за загривок и пояс панталон, приподнял и вышвырнул на улицу. Нейл приземлился в сточную канаву.
   Алесандра легонько охнула, подобрала юбки и поспешно бросилась к дверям. Фланнеган отодвинулся, чтобы она насладилась видом распростертого на земле графа Харгрейва, прежде чем захлопнуть дверь.
   Она в ярости набросилась на Колина:
   – И что же мне теперь прикажете делать? Сомневаюсь, что Нейл еще раз придет сюда, после того как вы выбросили его вон, Колин.
   – Негодяй вас обидел, я не мог этого стерпеть.
   – Но я должна получить от него необходимые сведения.
   Колин пожал плечами.
   Алесандра в замешательстве поправила волосы. Она не могла решить, была ли она довольна или задета поступком Колина.
   – А как же мой список?
   – Какой список, принцесса?
   – Список вопросов, которые я собиралась задать Нейлу.
   Алесандра поспешно вернулась в гостиную, наклонилась и нашла листок бумаги под диваном.
   Фланнеган и Колин наблюдали за ней.
   – Принцесса Алесандра твердо верит в списки, милорд, – сказал дворецкий.
   Колин оставил это заявление без ответа. Он хмуро посмотрел на Алесандру, когда та прошла мимо него к лестнице.
   – Я не разрешаю вам снова приглашать Перри сюда, Алесандра! – выкрикнул Колин, все еще горя возмущением от низменных высказываний этого надутого человечка.
   – Я непременно приглашу его еще раз, – бросила она через плечо. – Пока вы выполняете обязанности моего опекуна, Колин, это и мой дом. И если это означает, что вы не желаете принимать неприятного братца Виктории, его приму я.
   Колин обратился к дворецкому:
   – Не впускай его. Ясно?
   – Куда уж яснее, милорд. Наш долг – защищать нашу принцессу от клеветников.
   Алесандра уже была на пороге своей комнаты и, следовательно, не могла слышать ни приказа Колина, ни ответа Фланнегана. Она была ужасно утомлена мужчинами вообще и Нейлом Перри в частности. Алесандра на некоторое время решила выбросить из головы брата Виктории. Этот вопрос подождет до завтра.
   Вейлина поджидала свою хозяйку в спальне.
   Они с Фланнеганом уже перенесли вещи Алесандры из комнаты Колина в смежную спальню.
   Алесандра опустилась на краешек постели и сбросила туфли.
   – Похоже, нам придется остаться тут еще на несколько дней, Вейлина.
   – Прибыли ваши чемоданы, принцесса. Начинать их распаковывать?
   – Завтра. Несмотря на довольно ранний час, думаю, мне лучше отдохнуть. Ты мне сегодня не нужна. Ступай.
   Вейлина оставила госпожу. Алесандра стала не спеша готовиться ко сну. После всех этих встреч она чувствовала себя совсем обессиленной. То, что она говорила с таким множеством друзей отца и выслушала столько добрых слов о нем, всколыхнуло ее тоску по родителям.
   Алесандра справилась бы со своим унынием, если бы не эта беседа с графом, оказавшимся таким негодяем. Ей хотелось на него накричать и сказать, что он должен благодарить Бога за мать и сестру, которых он может любить.
   Но, подумав немного, она решила, что холодный самовлюбленный Нейл не придал бы значения ее словам, поскольку был точно таким же, как все те, кто считает свою семью чем-то само собой разумеющимся.
   В минуту слабости Алесандра не могла бороться с охватившей ее жалостью к самой себе. У нее нет никого, кто бы искренне переживал за нее. Колин дал ясно понять, что она ему досаждает, и ее настоящий опекун, хотя и был гораздо добрее и мягче, чем его сын, вероятно, тоже считал ее обузой.
   Как бы ей хотелось, чтобы с ней была ее мамочка! Воспоминания о семье теперь не успокаивали ее. Они причиняли ей боль одиночества. Помедлив несколько минут, Алесандра легла в постель, спряталась под одеяло и плакала, пока не заснула.
   Она проснулась в середине ночи, не почувствовав никакого облегчения, и снова разразилась рыданиями.
   Колин слышал все, лежа в своей постели. Сои к нему не шел. Пульсирующая боль в ноге не отпускала ни на секунду. Алесандра старалась заглушить рыдания, но Колин прислушивался к каждому шороху в доме. Он тотчас же отбросил одеяло и сел на постели. Поднявшись на ноги, оп уже почти пересек свою комнату, когда вспомнил, что на нем нет никакой одежды. Колин натянул панталоны, потянулся к дверной ручке, но остановился.
   Ему хотелось утешить Алесандру, однако Колин понимал, что ей не станет легче оттого, что он будет свидетелем ее слабости. Звуки были приглушенные, говорившие о том, что девушка не хочет быть услышанной. Колин решил, что ему следует уважительно отнестись к желанию принцессы побыть в одиночестве.
   – Черт знает что! – пробормотал он тихонько.
   Колин сам себя не узнавал. Обычно он не проявлял такой нерешительности. Интуиция подсказывала ему, что от Алесандры необходимо держаться подальше. Она оказалась загадкой, которую он не мог разгадать.
   Он вернулся в свою постель. Колин, наконец, принял правду такой, как она есть. Он защищал Алесандру от невзгод. Нет, он также защищал ее от собственных развратных мыслей. Она была в постели, возможно, только в одной прозрачной ночной рубашке, и, черт его подери, если бы он подошел поближе, то наверняка прикоснулся бы к ней!
   Колин скрипнул зубами и закрыл глаза. Если бы эта невинная малышка за дверью знала, какие у него мысли, она наверняка выставила бы своих телохранителей на страже у своей спальни.
   Он вступил в неравную борьбу с желанием обладать красавицей принцессой.

* * *

   Он убил шлюху. Это была ошибка. Ему это не принесло никакого удовлетворения. Стремления властвовать и насыщения не возникло. В течение последующих нескольких скольких дней он размышлял над этим, пока не нашел подходящее объяснение. Со шлюхой все было слишком просто и скучно, и хотя ее крики возбуждали его, однако это было не то. Несомненно, ему пришлось воспользоваться своим умом, чтобы заставить ее клюнуть на наживку. Это было словно соблазнение невинности мастером своего дела. Вот в чем ключевые моменты, которые и составляли разницу. Шлюха была грязной и доступной всем. Она не заслуживала быть похороненной с теми, другими. Он бросил ее в овраг и оставил на растерзание диким зверям.
   Ему нужна леди!

* * *

   На следующее утро, к тому времени как Алесандра спустилась вниз, Колин уже ушел. Фланнеган и Реймонд явились за указаниями и ждали, пока она рассортирует внушительную стопку приглашений, полученных этим утром. Стивен теперь отдыхал, потому что дежурил ночью. Алесандра не считала необходимым, чтобы кто-то оставался на часах всю ночь, но Реймонд, старший телохранитель, настоял на своем.
   – Кто-то всегда должен быть начеку на случай неприятностей, – возражал он.
   Поскольку Алесандра возложила ответственность на него, ей пришлось позволить ему поступать по собственному усмотрению.
   – Но мы же теперь находимся в Англии, – снова напомнила она телохранителю.
   – К генералу нельзя относиться легкомысленно, – возразил Реймонд. – Мы ведь уже на месте, верно? Он мог послать людей со следующим кораблем.
   Тут Алесандра оставила этот разговор и обратила все свое внимание на гору приглашений.
   – Удивительно, сколько людей так скоро узнали, что я нахожусь в Лондоне, – заметила она.
   – Не удивляюсь, – вступил в разговор Фланнеган. – Я уже слышал от повара, который узнал от мясника, что вы вызвали целый переполох. Боюсь, ваше имя замешано в некоторых сплетнях, поскольку вы остановились в нашем доме, но то, что у вас есть два телохранителя, не способствует распространению клеветы. Ходят довольно интересные слухи… совершеннейшая чепуха…
   Алесандра как раз вытаскивала записку из конверта. Она замерла и посмотрела на Фланнегана.
   – Так что за чепуха?
   – Говорят, что вы и мой хозяин находитесь в родстве, – объяснил он. – Они думают, что Колин – ваш кузен.
   – Об этом упомянул Нейл Перри, – сказала она. – Он также сказал, что другие считают, что Колин – мой любовник.
   Фланнеган явно огорчился,
   Алесандра снисходительно добавила:
   – Ничего страшного. Люди верят в то, во что хотят верить. Бедный Колин! Он едва выносит мое присутствие, и если кто-нибудь сошлется на меня как на его кузину, это будет выше его сил.
   – Как вы можете говорить такие вещи? – спросил Фланнеган. – Милорд очень доволен, что вы здесь.
   – Вы большой оригинал, Фланнеган.
   – Ну что вы, принцесса.
   – Вы только что сказали мне возмутительную ложь не моргнув глазом.
   Фланнеган не засмеялся, пока она не улыбнулась.
   – То есть Колин был бы очень доволен, что вы здесь, если бы не был так занят своими финансовыми делами, – заметил дворецкий, опустив глаза.
   Алесандра предположила, что слуга старается не уронить достоинства своего господина. Она кивнула в знак согласия и занялась работой.
   Фланнеган спросил, не может ли он помочь ей. Она велела ему прикладывать печать к конвертам. Герб принцессы был более чем необычным. Фланнеган никогда не видел ничего подобного. На гербе было четкое изображение замка и орла или голубя на одной из замковых башен.
   – У этого замка есть название, принцесса? – спросил Фланнеган, заинтересованный необычной деталью.
   – Он называется «Стоун хевен» – «Каменный рай». Тут поженились мои родители.
   Алесандра охотно отвечала на вопросы дворецкого. Общительный простодушный Фланнеган приподнял ей настроение. Он был полон недоверия, когда услышал, что она владеет не одним, а двумя замками, и она рассмеялась, увидев выражение его лица. Его простодушие она находила весьма забавным.
   Они проработали вместе все утро, но когда часы пробили час дня, Алесандра поднялась наверх переодеться. Она сказала Фланнегану, что ожидает гостя и обязана выглядеть как можно лучше.
   Фланнеган считал, что принцессе не нужно переодеваться. Для нее было просто невозможно стать еще красивее, чем она была.
   В тот вечер Колин вернулся домой около семи. Он был снова выжат как лимон из-за рутинной многочасовой работы в конторе корабельной компании. Тем не менее ему пришлось взять часть работы домой.
   Колин нашел своего дворецкого сидящим на ступеньках лестницы, ведущей наверх. Парадную дверь ему открыл Реймонд.
   Фланнеган выглядел совершенно потерянным.
   – Что произошло? – спросил Колин.
   Дворецкий встал и стал давать хозяину сбивчивые объяснения:
   – У нас сегодня снова были посетители. Принцесса меня не предупредила. Я ее не виню, конечно, ведь она мне сказала, что ждет гостей, но я не мог даже представить каких! А когда высокий гость находился тут с сопровождающими лицами, я пролил только что приготовленный чай. После того как он отбыл, у двери появился рабочий-докер. Я думал, он пришел искать приработок, но принцесса Алесандра услышала, как я велел ему пройти к черному входу, чтобы его чем-нибудь накормили на кухне. Она вмешалась. Оказывается, принцесса ждала этого человека, и знаете, милорд, она относилась к нему с тем же уважением, что и к тому, первому посетителю.
   – Что за первый? – спросил Колин, пытаясь разобраться в невнятных объяснениях слуги.
   – Принц-регент.
   – Он был здесь? Черт его побери! Фланнеган снова сел на ступеньку.
   – Если мой дядя Стерн прознает о моем позоре, мне несдобровать.
   – О каком позоре?
   – Я пролил чай на камзол принца-регента.
   – Очень хорошо, – ответил Колин. – При первой возможности получишь вознаграждение.
   Фланнеган улыбнулся. Он только сейчас вспомнил, как сильно его хозяин недолюбливает принца-регента.
   – Я был совершенно смущен его присутствием, а принцесса Алесандра вела себя так, будто ничего особенного не произошло. Она держалась с большим достоинством. И принц-регент оставил свои обычные напыщенные манеры. Он вел себя словно провинившийся школьник. Ясно было, он без ума от принцессы.
   На верхней площадке лестницы появилась Алесандра.
   Колин поднял глаза и сразу же нахмурился. Опять, как в прошлый раз, у него перехватило дыхание.
   Алесандра была ослепительно красива в белом с серебром платье, которое переливалось на свету при каждом ее движении. Покрой платья не казался слишком вызывающим, и вырез весьма целомудренно приоткрывал грудь; на шее принцессы красовалось дорогое ожерелье.
   Роскошные волосы были забраны вверх, а через локоны продета нитка жемчуга. На затылке вились породистые непослушные завитки, выбившиеся из прически. Алесандра выглядела поразительной красавицей. Каждый нерв тела Колина воспринимал эту неземную красоту. Ему вдруг захотелось заключить ее в объятия, целовать ее и никогда не выпускать…
   – Куда это, черт побери, вы собрались? – бросил он своим обычным резким голосом. Гнев прятал его растерянность – по крайней мере, Колин на это надеялся.
   Глаза ее расширились от неприязни, послышавшейся в его вопросе.
   – В оперу, – ответила Алесандра. – Принц-регент настоял, чтобы сегодня вечером я заняла его ложу. Я беру с собой Реймонда.
   – Вы остаетесь дома, Алесандра, – безапелляционно объявил Колин.
   – Принцесса, вы не можете потребовать от меня, чтобы я пошел в оперу и занял место рядом с принцем-регентом, – сказал Реймонд несколько печально.
   – Там его не будет, Реймонд, – успокоила телохранителя принцесса.
   – И все равно, я не могу войти в здание. Это будет уж слишком. Я подожду у экипажа.
   – Вы никуда не пойдете без меня, – объявил Колин. Он так посмотрел на нее, что у Алесандры не осталось сомнений в его словах.
   Улыбка ее была лучезарной. Колин понял, что у нее вовсе не было намерений тащить Реймонда в оперу. Она мастерски обвела его вокруг пальца, чтобы он помог ей.
   – Поторопитесь и переоденьтесь, Колин. Мы не должны опаздывать.
   – Ненавижу оперу!
   Он говорил словно маленький мальчик, который жаловался на то, что ему приходится есть манную кашу. Алесандра не проявила к его словам никакого сочувствия. Она тоже не слишком любила оперу, но не собиралась ему в этом признаваться. Тогда Колин наверняка захочет остаться дома, а она и в самом деле не хотела обижать принца-регента, не воспользовавшись его ложей.
   – Это никуда не годится, Колин. Ведь вы уже пообещали пойти со мной. Поторапливайтесь!
   Подобрав подол своего платья, Алесандра грациозно сошла вниз. Фланнеган провожал ее взглядом, забыв закрыть рот. Она улыбнулась, проходя мимо.
   – У нее поступь настоящей принцессы, – прошептал Фланнеган своему хозяину.
   Колин улыбнулся:
   – Она и есть настоящая принцесса, Фланнеган.
   Внезапно Колин перестал улыбаться. Вырез платья Алесандры был несколько глубже, чем ему показалось сначала. С высоты своего роста и на близком расстоянии он заметил нежно дышащую плоть ее груди.
   – Вам следует сменить платье, прежде чем мы отправимся куда-то, – объявил он.
   – С какой стати мне переодеваться?
   Колин что-то пробормотал про себя.
   – Это платье слишком… соблазнительно. Вы что, хотите, чтобы все мужчины пялились на вас?
   – А вы считаете, что они станут?
   – Что б мне провалиться, конечно!
   Алесандра улыбнулась.
   – Хорошо.
   – Вы хотите привлекать внимание? – язвительно спросил Колин.
   Она явно вышла из себя:
   – Бесспорно, я хочу привлекать внимание! Я пытаюсь найти себе мужа, не забывайте!
   – Вы смените свое платье!
   – Я останусь в этом!
   – Переоденьтесь!
   У Фланнегана уже начала болеть шея, поскольку во время этих горячих дебатов он поворачивал голову то к хозяину, то к принцессе.
   – Вы становитесь смешны, – заявила Алесандра. – И ужасно старомодны.
   – Я ваш опекун. Я такой, черт побери, какой есть!
   – Колин, опомнитесь! Вейлина потратила уйму сил и времени, чтобы на мне все сидело без сучка и задоринки.
   Он прервал ее увещевания:
   – Вы понапрасну теряете время.
   Алесандра покачала головой, глядя на него. Она не собиралась уступать независимо от того, каким угрожающим становился его сердитый взгляд.
   Колин подошел к ней. Прежде чем Алесандра поняла его намерения, он схватил лиф платья и попытался подтянуть материю к ее подбородку.
   – Каждый раз, как я сочту, что ваш наряд требует некоторых поправок, я буду действовать точно таким же образом, вне зависимости от того, где мы находимся.
   – Я переоденусь.
   – Полагаю, что вам следует это сделать незамедлительно.
   Как только он отпустил платье, Алесандра метнулась вверх по ступенькам.
   – Вы несносны, Колин!
   Он не обратил внимания на ее обиду. Он добился своего, и только это имело значение. Разрази его гром, если он позволит неженатым хищникам смотреть па нее голодными, горящими глазами!
   У Колина не заняло много времени, чтобы умыться и привести себя в порядок. Он снова стоял у лестницы через четверть часа.
   Алесандре же потребовалось гораздо больше времени. Наконец она снова стала спускаться по лестнице, а Колин в это время бесцельно слонялся у двери в столовую, жуя зеленое яблоко. Он неподвижно застыл, увидев ее на ступеньках. Взгляд его на некоторое время задержался на лифе платья, потом Колин одобрительно кивнул. Он удовлетворенно улыбнулся. Алесандра подумала, что он рано празднует свою победу. Было ясно, что он счел платье цвета лесной зелени подходящим. Хотя все было наоборот. Вырез лифа был глубоким и узким в форме латинской V, но Алесандра благоразумно задрапировала его кружевной косынкой, чтобы угодить своему опекуну.
   Она выбрала это платье вовсе не для того, чтобы вызвать неудовольствие Колина. Просто у нее не было другого. Остальные платья слишком помяты, чтобы их можно было надеть, а Вейлина только что закончила гладить это.
   Алесандру поразила элегантность Колина. Черный цвет удивительно был ему к лицу. Он поправлял свой крахмальный галстук, не забывая кусать яблоко.
   Элегантность удивительным образом сочеталась в нем с мужской привлекательностью. Ткань камзола туго обтягивала его широкие плечи. Панталоны были крайне облегающими, и Алесандра, как ни отводила глаза, не могла не отметить выступающие мышцы его бедер.
   Пока они ехали в оперу, Колин, казалось, был занят собственными мыслями. Алесандра сидела напротив него в тесном экипаже, скромно сложив руки. Она забилась в уголок, дав место его ногам. В темноте его размеры были гораздо более пугающими. И молчание тоже.
   – Не думал, что вы с принцем-регентом друзья, – заметил Колин.
   – Он вовсе мне не друг. Я с ним познакомилась только сегодня.
   – Фланнеган сказал, что вы произвели на принца впечатление.
   Алесандра покачала головой:
   – На него произвела впечатление не я, а то, кто я.
   – А именно?
   Алесандра тихонько вздохнула, прежде чем ответить.
   – Это был официальный визит, Колин. Принц-регент нанес его, потому что я принцесса. Он не был знаком со мною лично. Теперь вы понимаете?
   Колин кивнул.
   – Общество примет вас в свои объятия из-за вашего титула, Алесандра. Я рад видеть, что мелочность, которая может возникнуть з дружеских отношениях, задевает вас. Это говорит о вашем зрелом уме.
   – О зрелом уме? Нет, это говорит о моем цинизме. Колин улыбнулся.
   – И об этом тоже.
   Несколько минут прошли в молчании. Затем Колин заговорил снова:
   – Он вам понравился?
   – Кто?
   – Разумеется, принц!
   – Я недостаточно его знаю, чтобы составить мнение.
   – Не увиливайте от ответа, Алесандра. Скажите мне правду.
   – Я обязана быть по-светски любезной, – ответила она. – Но дам вам прямой ответ. Нет, он мне не особенно понравился. Вы теперь довольны?
   – Да. Ваш ответ говорит о том, что вы неплохо разбираетесь в людях.
   – Возможно, у принца доброе сердце, – наметила Алесандра, чувствуя себя виноватой, поскольку созналась, что принц не вызвал в ней расположения.
   – Вовсе пет!
   – А вы-то почему его недолюбливаете?
   – Он нарушил слово – обещание, данное моему компаньону, – объяснил Колин. – К принцу-регенту попало большое состояние, принадлежавшее жене Натана Саре, и некоторое время спустя он решил оставить его себе. Это было бесчестно.
   – Какой позор! – согласилась Алесандра.
   – А вам почему он не поправился?
   – Он мне показался… несколько самовлюбленным, – призналась девушка.
   Колин хмыкнул.
   – Он полон… – Колин заставил себя замолчать, чтобы у него не выскользнуло грубое слово, о котором он подумал, и заменил его другим, –…уксуса.
   У здания Королевской оперы экипаж резко остановился. Алесандра поправила белые перчатки, не сводя глаз с Колина.
   – Я бы никогда не позволила ему переступить порог вашего дома, если бы знала, как он поступил с вашим компаньоном. Я должна извиниться перед вами, Колин. Ваш дом – ваша крепость, куда приглашаются только друзья.
   – И вы бы отказали ему?
   Алесандра кивнула. Он улыбнулся ей. Сердце ее тотчас же заколотилось, словно перепуганный зверек. Боже, он был очарователен!
   Реймонд ехал с кучером на передке экипажа. Он спрыгнул с высокого сиденья и открыл перед ними дверцу.
   Колин вышел первым и повернулся, чтобы помочь Алесандре. Когда она оперлась о его руку, ее плащ распахнулся. Косынка, прикрывающая вырез, сдвинулась, и когда Алесандра ступила на мостовую, кружево упало.
   Колин подхватил его. Он бросил взгляд на ее рискованный вырез и не мог оторвать глаз.
   Он был вне себя от ярости. Алесандра попятилась под угрюмым взглядом и чуть было не упала, споткнувшись о бордюрный камень. Колин подхватил ее, потом развернул, чтобы она встала лицом к дверце экипажа, и:нова набросил кружевную косынку ей на плечи.
   Алесандра страдала от унижения, отвечая па его разъяренный взгляд не менее сердитым взором. Они долго смотрели друг на друга, пока она, наконец, не уступила и не отвела глаз.
   Колин поправил ей плащ на плечах и потащил за собой к парадному входу. Алесандра сочла, что ей нужно быть благодарной за то, что он не устроил сцену. Вряд ли кто-то еще заметил их маленькое противостояние. Колин загородил ее собой от толпы, входящей в здание оперы. Да, ей следовало быть благодарной. Однако Алесандра не чувствовала благодарности. Колин поступал, словно старик.
   – Вы слишком много времени проводите за своими бухгалтерскими книгами, сэр. Вам действительно нужно появляться в обществе почаще. Тогда бы вы заметили, что мое платье вовсе не такое вызывающее, а на самом деле довольно строгое. – Алесандра не придала значения его недоверчивому фырканью. Она почувствовала, что ей хочется дать ему хорошего тумака. – Вы принимаете свои обязанности опекуна слишком близко к сердцу.
   Когда они стали подниматься по лестнице, Колин крепко обнял рукой ее плечи. Алесандра попыталась скинуть его руку. Однако Колин был настроен решительно и проявил властность; в конце концов, она сдалась.
   – Алесандра, мой отец доверил мне заботу о вас. И не важно, нравится мне это или нет. Я ваш опекун, и вы будете делать, как я прикажу.
   – Жаль, что вы совсем не похожи на своего отца. Он такой милый, добрый человек. Вам следует у него поучиться.
   – Когда вы прекратите одеваться как продажная девка, я стану именно таким, – пообещал Колин. Алесандра выдохнула, заикаясь:
   – Еще никто не смел назвать меня продажной девкой!
   На это яростное утверждение Колин ничего не ответил, пряча улыбку.
   Долгое время ни один из них не вымолвил ни слова. Их проводили в ложу принца-регента, и они заняли места бок о бок.
   Здание оперы было заполнено до отказа, но Колин был уверен, что только Алесандра следила за действием. Остальные наблюдали за ней.
   Она притворялась, что не замечает пристальных взглядов. Алесандра и Колина сразила наповал своей красотой. Она была замечательно сложена. Держась с царственной простотой, она ни разу не отвлеклась от сцены. Однако Колин мог видеть ее руки. Они были крепко сжаты и лежали на коленях.
   Он пододвинулся немного поближе. Потом протянул руку и накрыл обе ее руки одной своей ладонью. Алесандра не отвела взгляда, чтобы посмотреть на него, но своих рук не убрала. Они не шелохнулись до окончания спектакля.
   Белый крахмальный галстук на шее Колина сводил его с ума. Он хотел сорвать эту штуковину, задрать ноги на перила ложи и закрыть глаза. Вероятно, с Алесандрой случился бы сердечный приступ, если бы он осмелился так бесстыдно себя повести. Конечно, Колин не стал ее смущать, но, видит Бог, как он ненавидел все это притворство, все эти светские приличия!
   Колину было невыносимо находиться в ложе принца-регента. Натан неделю бы вопил, если бы узнал об этом. Его компаньон не любил правителя еще больше, чем Колин, поскольку его жена обманным путем лишилась своего наследства, оказавшегося в руках не слишком благородного принца.
   Ужасная опера, которую Колин был вынужден терпеть, не привела его в хорошее расположение духа. Тогда он и на самом деле закрыл глаза, попытавшись не слышать визгливых звуков, доносящихся со сцены.
   Алесандра до окончания представления так и не поняла, что Колин задремал. Она повернулась к нему, чтобы спросить его мнение о спектакле, и когда уже собралась заговорить, Колин всхрапнул. Алесандра чуть было не рассмеялась и с трудом сохранила невозмутимый вид. Опера и в самом деле была бездарной, и ее так же безудержно клонило ко сну. Алесандра никогда не призналась бы в этом Колину, чтобы не увидеть его злорадства.