Гайдуков Сергей. Мастер тату

   Странно, но Львову захотелось узнать, что думает по этому поводу Кирилл. Обычно бывало наоборот – Кирилл двигал какие-нибудь идеи и спрашивал мнение Львова. "Кажется, у нас достигнута полная взаимозаменяемость", – подумал Львов и набрал номер Кирилла, но там никто не брал трубку. "Он у этой своей девки, – решил Львов. – Девка, которая отправила нас тогда в "Алмаз"... А мы завалили беднягу Мурзика. Н-да, нехорошо получилось". Он порылся в записной книге, но телефона Кирилловой подруги не нашел, нашел только адрес, причем записан он был как адрес Алены Ждановой. Львов позвонил в справочную, потом перезвонил по сообщенному номеру, но и там никто не отзывался. Львов с горя треснул записной книжкой по телефону – никто не хотел давать ему советов. Он набрал номер городской прокуратуры.
   – Мне штаб по расследованию... – мрачно сказал он. – Львов моя фамилия. Я уже звонил вам, про собачку говорил...
   – Что на этот раз? – спросили в трубке без энтузиазма. – Про кошечку?
   – Его фамилия Добров, – сказал Львов. – Зовут Александр Петрович. Остановился в гостинице "Алмаз". На левом плече у него следы от когтей собаки, поджившие. И у него четвертая группа крови, как и на когтях. Если вы поспешите, то успеете его арестовать.
   – Спасибо, – сказали в трубке. – Спасибо за информацию. Она обязательно будет проверена.
   – А долго вы будете ее проверять?
   – В порядке очереди.
   – Какой еще очереди? – изумился Львов.
   – Обычной очереди. Думаете, вы один такой? У нас народ с утра до вечера звонит, все информацию сообщают. Ее же проверять нужно! Все хотят десять тысяч долларов заработать...
   – Какие еще десять тысяч? – продолжал недоумевать Львов.
   – Награда за информацию, которая приведет к поимке маньяка. Одна нефтяная компания вчера объявила, разве вы не в курсе?
   – Слушайте, – Львов стал злиться. – Мне не до ваших наград, я вне конкурса. Я вам про настоящего убийцу толкую, я же не абы кто, я же в милиции работаю, я же вел то дело...
   – Но сейчас-то уже не ведете, – возразили в трубке. – А мы тоже не абы кто, разберемся. Сообщение ваше записано... Хотя, как мне тут подсказывают, непонятно, с чего вы решили, что у преступника четвертая группа крови, – экспертиза еще не проведена...
   – Уроды вы все, – грустно сказал Львов и повесил трубку. И что было делать с такой тоски? Разве что наведаться в гостиницу "Алмаз" и лично повязать маньяка-убийцу.
   Неплохое занятие для одинокого мужчины средних лет.

Глава 36

   Лика стояла у окна, скрестив руки на груди и выжидательно глядя на Кирилла. Сна у нее не было ни в одном глазу.
   – Что это? – спросил он, задыхаясь.
   – Ты это о чем? – Лика посмотрела на лист бумаги, зажатый в руке Кирилла. – Что конкретно тебя беспокоит?
   – Откуда взялась эта штука у меня на спине?!
   – Ты так хорошо спал, – мягко улыбнулась Лика. – Так хорошо и смирно, что было бы грех не воспользоваться...
   – Воспользоваться?! Ты! – Он ткнул пальцем в девушку у окна. – Ты воспользовалась? Ты сделала мне татуировку?
   – Ты так орешь, как будто я тебя кастрировала, – заметила Лика. – Я понимаю, что тебе сейчас немного больно, но потом это пройдет. Не волнуйся, я все сделала как надо. У меня был некоторый опыт, у меня хорошие краски, хорошая машинка... И хорошие лекарства.
   Кирилл нахмурился при последнем произнесенном слове, потом внимательно посмотрел на свои вены и нашел на левой руке след от укола.
   – Наркотики? – медленно произнес он.
   – С какой стати? Обычное снотворное. Чтобы я могла нормально закончить работу, – сказала Лика. – И пожалуйста, не мни так этот листок. Мне он еще понадобится.
   – Понадобится? – Кирилл сказал это слово и стал лихорадочно вспоминать, куда он задевал нестеренковский "ТТ". Хотя вряд ли можно было исправить с помощью оружия все страшные ошибки, допущенные им. Стоя в одних трусах, морщась от боли и все еще не понимая ничего, Кирилл мог лишь инстинктивно чувствовать свою абсолютную уязвимость. – Понадобится для чего? Для других убийств? Вот! – Он уставился в перечень имен на листке бумаги. – Номер три, Императрица, фамилия – Колокольникова! Рядом стоит галочка! Номер четыре – Император, фамилия – Тевосян! Галочка! Номер шесть – Влюбленные, фамилия – Михальская! Галочка! Номер семь...
   – Список длинный, – перебила его Лика. – Потом мы обязательно его дочитаем. Просто вначале прими к сведению одну вещь – это не моя бумажка. Этот листок я вытащила из ботинка одного нехорошего человека. Помнишь, он тянулся к нему, и ты сострил, что тот хотел обуться, прежде чем уйти с ножом в спине? Не обуться он хотел, он хотел защитить этот листок. Он не хотел, чтобы список попал ко мне.
   – Думаешь, я поверю?! Поверю после всего... – Кирилл схватился за голову. Он вспомнил, как в приступе дурацкого энтузиазма выскочил из этой квартиры, чтобы отправиться потом на захват Мурзика... И вся его тогдашняя уверенность строилась всего лишь на словах этой... А вчера? Или позавчера? Кто был тот немолодой мужик по фамилии Добров, который вошел в квартиру Нестеренко? Вся уверенность Кирилла, что это и есть убийца, – она базировалась опять-таки на словах Лики! Эта засада – это была ее идея! И это она первая напала на Доброва! Он ведь даже не видел татуировки у нее, так что нет доказательств, что она – это потенциальная жертва! А если она не жертва, но в курсе всего этого...
   – Какой же я дурак! – прошептал Кирилл, царапая ногтями щеки, чтобы уравновесить внутреннюю боль и боль физическую. Лика услышала.
   – Значит, мой выбор был абсолютно правилен, – удовлетворенно сказала она. – И ты с этим согласен...
   – С чем еще я согласен? – Он забыл про свою уязвимость, забыл про ласки и любовный шепот, он шагнул вперед, ведомый только одним желанием – ударить по этим лживым губам! Лика предугадала такое его желание.
   – Спокойно, – сказала она, и через миг Кирилл понял, где был пистолет Нестеренко. Теперь он мог любоваться на этот пистолет сколько угодно. Не забывая при этом, что "ствол" направлен ему в живот. – Имей в виду, что я умею обращаться с оружием. С огнестрельным и холодным. И в рукопашной, при твоем нынешнем состоянии, вряд ли ты возьмешь верх. Лучше стой спокойно и слушай. И дай мне сюда эту бумажку, ты все равно не понимаешь, что там написано.
   – Куда уж мне, – сказал Кирилл, отступая назад. – Куда уж мне понять то, что может понять только убийца... Меня ты тоже убьешь? После того, как наколола мне эту гадость?
   – Ты даже толком не рассмотрел, а говоришь "гадость", – укоризненно произнесла Лика. – Это не гадость. Я довольно хорошо выполнила рисунок. Тигран был бы доволен.
   – Конечно, – зло проговорил Кирилл. – Конечно, ты и есть тот новый ученик. А Макс – это кличка, да?
   – Ты потрясающе невнимателен, – со вздохом повторила Лика свое утреннее замечание. – Тебе же сказали – Максим, молодой человек. Даже если надену джинсы, майку, постригусь коротко, уберу косметику и затяну грудь... Ну не сойду я за мальчика. Максим – это не я. Максима уже нет.
   – Ты его убила?
   – Как я могла убить человека, которого любила? – медленно произнесла Лика, и Кирилл услышал в ее голосе какую-то стопроцентно искреннюю внутреннюю дрожь. И он понял, что совершенно не знает эту женщину. Проведя с ней кучу времени, переспав с ней – он не знает эту женщину. Не знает ее прошлого, настоящего и будущего. Он видел лишь оболочку, видел лишь тело – и он воспринимал лишь то, что дозированно позволяла воспринимать сама Лика. Это была ловушка. И он попал в нее с головой, а в результате стоял в коридоре чужой квартиры напротив совершенно чужой женщины, которая целилась в него из пистолета. – Как я могла убить человека, ради которого я жила? – медленно спрашивала Лика, покачивая пистолетом, и Кирилл почувствовал себя учеником, не выучившим урока перед строгой учительницей. Он не только не знал ответов на вопросы, он вообще не представлял, о чем идет речь. – Это Максим был новым учеником Тевосяна, – сказала Лика. – Так ему захотелось. А раз ему так захотелось, то мой долг был – помогать ему во всем. И если Тиграну было нужно тело для татуировки, то я была готова предоставить свое тело. Скажем, для Аркана номер восемнадцать, Луна. Ты все хотел убедиться, что у меня действительно есть наколка... Смотри, – свободной рукой она расстегнула верхнюю пуговицу джинсов, чуть дернула вниз "молнию" и приподняла майку. – Вот это – Луна. Одно из свойств Луны – скрытые возможности. Мне кажется, что я оправдала свой рисунок. Когда Тигран умер, умер плохо, в сомнениях насчет всей идеи с наколками, тогда Макс, как его ученик, должен был провести обряд. То есть снять рисунки с тел и собрать их все вместе. В первую очередь снять рисунки с Тиграна, ты знаешь, он нанес на себя целых четыре Аркана. Это называется передозировкой, человеку достаточно одного. Мне кажется, от четырех разных Арканов на теле Тигран окончательно спятил. Так вот, мне и Максу нужно было забрать тело из морга и сделать все необходимое. Макс попросил меня помочь – как я могла отказать Максу? Я пошла с ним, ночью, в морг. Там Макса и убили. Я не знала тогда, что существует Себастьян, который считает себя главным в этой затее, считает, что все принадлежит ему. Когда Тигран под конец хотел было отказаться от всей затеи, Себастьян прислал ему письмо, где говорилось, что проект будет закончен и без Тиграна, что Тигран лишь инструмент в руках истинного автора этого проекта... Тигран очень плохо перенес это письмо. Вскоре он повесился. А раз для Себастьяна ничего не значил даже Тигран, Макс для него тем более ничего не значил. Себастьян сам взялся за дело и тоже отправился за телом Тиграна. Он и еще тот тип, которого я убила в квартире Нестеренко. Они вдвоем напали на нас, когда мы тащили тело Тиграна. Они убили Макса, забрали тело, а мне сказали, чтобы я и не думала лезть в эти дела. Иначе меня тоже убьют.
   – Я вижу, тебя это не остановило, – мрачно сказал Кирилл. Ему становилось все хуже – одно дело понимать, что тебя заманили в ловушку, а другое – осознать, что все последнее время ты был пешкой в большой и непонятной игре, влиять на которую ты не можешь по определению. Потому что это игра за гранью разума.
   – Меня не остановило, – гордо сказала Лика. – Когда у тебя убивают любимого человека, что может остановить? Если бы у тебя убили любимого человека, что бы тебя остановило?
   Кирилл промолчал. Он не знал ответа и на этот вопрос. Потому что не было у него любимого человека. Точнее, еще сутки назад он думал, что есть такой человек, но теперь Кирилл точно знал – того человека не существовало в природе. Никогда.
   – Смерть, – сказала Лика. – И то – вряд ли. Я поклялась, что сделаю то, что должен был сделать Максим. Это будет первая часть моей мести. А во второй части я убью тех двоих. И я кое-чего добилась, честное слово.
   – Я помню, – кивнул Кирилл. – Но Себастьян еще жив, да?
   – Вот именно, – она выдернула у него из рук лист бумаги. – И это он, это его люди убили большинство этого списка. Номер один, Маг – это Макс. Номер три, Колокольникова. Номер четыре, Тигран. Номер шесть, Михальская, это девушка, которая фотографировалась для эротических календарей, ее привел к Тиграну Молочков. Потом она вроде бы уехала в Москву, но раз здесь стоит галочка – это ее не спасло. Номер семь, Колесница, это Шнурок – и здесь тоже галочка. Быстро, правда? Номер восемь, Справедливость, это бизнесмен по фамилии Хамакулов. Здесь тоже галочка. Номер девять – Отшельник... Не знаю этого человека... Номер одиннадцать...
   – А куда девался номер десять? Если я не ошибаюсь, это Мурзик.
   – Правильно, – с абсолютным спокойствием ответила Лика. – Его убил ты.
   – Но направила меня к Мурзику ты. А затем его тело исчезло из морга...
   – По крайней мере я его не убивала. Я вообще старалась никого не убивать.
   – Но у тебя не всегда получалось сдерживаться...
   – Номер одиннадцать. Ты прав, не всегда. Мне трудно было сдержаться, когда узнала, что это Молочков украл у Тиграна список Арканов с фамилиями и продал его Себастьяну. И Молочков рассказал Себастьяну, что Макс – ученик Тиграна. Этого я простить не могла.
   – То есть тогда, когда я наткнулся на тебя за домом Молочкова... Там не было никого, кроме тебя и меня. Никакого третьего человека. Никакого убийцы. Кроме тебя.
   – Молочков все равно был обречен, как и все люди из списка. Он не знал, когда передавал список Себастьяну, что теперь с него должны будут содрать кожу. Я объяснила ему, прежде чем убила. Он понял свою ошибку.
   – Боже мой... – тихо сказал Кирилл. – Я такой дурак...
   – До этого мы еще дойдем, – заметила Лика. – Номер двенадцать, Повешенный. Это, как ты знаешь, Нестеренко, тут у Себастьяна вышел облом. Номер тринадцать, Смерть, – это Диана Шверник. Галочка, уже давно. Номер четырнадцать... – Лика вздохнула. – Это Алена. Я думала, что, живя с ней, смогу ее защитить, уберечь... Не получилось.
   – Как это ты собиралась ее защитить, если все равно собиралась снять с нее наколку? Ведь это и есть то, что должен было сделать Макс? Хреновую защиту ты ей наметила!
   – Не твое дело, – отрезала Лика. – Я не собиралась делать это так грубо. Так жестоко. Так быстро. Я могла заняться этим в конце списка, попозже... Галочка. Номер пятнадцать, Дьявол, – Тигран, галочка. Номер шестнадцать, Падающая Башня, фамилия – Краснов. Ты говорил, что это приятель Тиграна, да? Тут тоже галочка. Номер семнадцать, Звезда, Тигран. Галочка. Номер восемнадцать...
   – Это ты, – криво усмехнулся Кирилл. – По вашим чокнутым правилам ты тоже должна будешь вспороть себе живот? Иначе коллекции не получится.
   – Пересадка кожи, – сказала Лика холодно. – Вполне безопасная и почти безболезненная процедура при современной медицине. Я, как руководитель проекта, могу ограничиться этим. Главное, чтобы совпадали суть Аркана и суть человека, которому он присвоен. У меня с этим все в порядке. Номер девятнадцать, Солнце, опять Тигран. У него была просто мания величия... Номер двадцать... Здесь стоит фамилия Шароватова, учителя Тиграна. И здесь тоже стоит галочка. Номер двадцать один, Мир, это Рукавишников... Ты знаешь, что с ним случилось.
   – Знаю, – сказал Кирилл. – Это ты треснула меня по голове, убила Рукавишникова и сняла с него наколку. Там тоже не было никакого высокого убийцы, который влез через разбитое окно. Ты все инсценировала. Ты просто использовала меня как прикрытие, чтобы приходить к людям из списка. И убивать их. С моей помощью ты убила Мурзика, Рукавишникова... И, кажется, ты пропустила в списке номер два. Это Верховная Жрица, Лагинская...
   – Если бы не я, то Себастьян и его люди убили бы ее, – сказала Лика. – У нее уже не было будущего... Ха! – Она неожиданно улыбнулась, и Кирилл поежился от неуместности и бесчеловечности этой улыбки. Улыбки по поводу смерти.
   – Я не знал, что в этой бумажке написано что-то смешное, – сказал Кирилл. Ноги у него слабели, подкашивались, и он сел на пол. Вдруг стало прохладно.
   – Смешно, что Себастьян не знает человека, которому наколот последний, двадцать второй рисунок, – пояснила свою радость Лика. – Здесь пустое место, здесь нет фамилии. Этой фамилии не знает Себастьян, ее не знал Молочков... И ее не знал Тигран, потому что он не делал двадцать второго рисунка. Он не успел найти подходящего человека. Это должен был сделать Макс, но он погиб.
   – Да, – вяло сказал Кирилл. – Все умерли... Печальная история.
   – Этот Аркан описывается так, – не без торжественности в голосе произнесла Лика. – Мужчина идет к пропасти, не глядя перед собой. Он не видит и не знает, что новый шаг пошлет его в бездну. Данная фигура символизирует полное безрассудство и вызванные им ошибки. Этот Аркан называется Дурак. И, кажется, ты со мной уже согласился – ты подходишь под этот рисунок. Ты – это завершение цикла.

Глава 37

   С некоторого времени Лика уже ничего не боялась. Она не могла точно сказать, когда именно наступил такой момент – то ли после кошмарной январской ночи в морге, то ли после первого убийства, совершенного своими собственными руками... Во всяком случае, такое ощущение наступило и осталось. Легкой независимой походкой абсолютно уверенной в себе женщины она прошла через вестибюль гостиницы "Алмаз", покачивая затянутыми в белые джинсы узкими бедрами. На двенадцатом этаже дежурная подняла было на нее глаза, но Лика просто не обратила внимания на это отсталое создание, прозябающее всю жизнь за конторкой. Взгляд дежурной отразился от солнцезащитных очков и ушел в никуда.
   Вообще-то положено, уходя из номера, сдавать ключи дежурной по этажу, получая взамен карточку гостя. Если бы Добров так сделал, Лике пришлось бы доплачивать за ключ сотню-другую, в зависимости от аппетитов дежурной. Однако Добров очень боялся, что в его отсутствие кто-нибудь чересчур внимательно осмотрит номер, поэтому таскал ключ с собой – к Ликиной экономии. А боялся он не напрасно – это Лика тоже хорошо понимала.
   И то, чего боялся Добров, то, что в страшных снах не могло пригрезиться Себастьяну, – случилось. Лика подошла к номеру 1243, держа в руке ключ от двери. Она пришла, чтобы забрать себе всю добычу Доброва, стоившую ему беготни по темным лестницам, распухших ног, расцарапанных собаками плеч, порванной одежды, изрядных нервотрепок, а в конечном итоге – жизни.
   Лика повернула ключ в замочной скважине, толкнула бедром дверь и вошла в номер.
   – Добрый день.
   Этого ей тоже не могло пригрезиться в самых страшных снах.
   – Добрый день. Моя фамилия Бородин, я подполковник милиции. Это – представитель службы безопасности гостиницы "Алмаз". Разрешите узнать вашу фамилию?
   Лика ошарашенно оглядывала номер – тут было трое мужчин, на лбу у каждого из которых читалось "Враг!". Еще двое невесть откуда появились сзади, из гостиничного коридора, аккуратно взяли Лику под руки и провели в номер, усадили в кресло – очень вовремя, ноги у нее подкашивались.
   – Кто вы и что здесь делаете? – спрашивал мужчина в штатском, чьи глаза и прожилки вокруг носа выдавали хронического алкоголика. Кажется, он назвался подполковником милиции.
   Лика, не снимая очков, не пуская в себя страх, закинула ногу на ногу. Сказала самое простое и вульгарное, что пришло в голову:
   – Меня попросили приехать. Мужчина, который звонил из этого номера. Ему захотелось развлечься. Я приехала.
   – Когда он вам звонил? – участливо посмотрел на нее подполковник с красными глазами.
   – Сегодня утром, – сказала Лика. Кажется, не прокатило.
   – Господин Добров, остановившийся в этом номере, не появлялся здесь уже больше суток, – печально сообщил ей подполковник. Точно, не прокатило.
   – Может, он звонил из города? – предположила Лика. – Может, он подъедет попозже? Может, задерживается?
   – А ключ от номера у вас откуда?
   – Добров мне его оставил... – начала она придумывать на ходу, но тут из-за спины подполковника выступил другой мужчина. Невысокого роста, с одутловатым лицом, немытыми взъерошенными волосами. У него не хватало трех передних зубов. И еще у него было очень серьезное выражение лица. Настолько серьезное, как будто он действительно знал, что здесь происходит.
   – Давайте посмотрим сумочку, – мрачно предложил он.
   – Действительно, – спохватился подполковник. Лика стиснула пальцы на кожаном ремешке – все, залетела. Там – "ствол", из которого убили Нестеренко. Там – листок из ботинка Доброва. Там – ампула, которую она на всякий случай забрала с собой. Там – ключи. Там – паспорт. Они возьмут все это, они узнают, где она живет, они поедут туда...
   Лика сказала себе: "Нельзя, чтобы это случилось".
   – Я сама вам все покажу, – добавила она вслух. – Одну минутку...
   Она встала и подошла к журнальному столику, расстегивая на ходу сумочку. Мотив очевиден – чтобы высыпать ее содержимое на столик. Все смотрят. Особенно этот беззубый. Смотрит, как будто...
   Лику вдруг как током стукнуло – беззубый стоял возле холодильника. Она сняла солнцезащитные очки, еще раз посмотрела в глаза беззубому и поняла: все точно, он знает. Вот этот придурок в драном свитере, с явно наметившимся брюшком, – этот урод все и испортил.
   – Минутку, – Лика положила на столик свои очки.
   – Ждем, – попытался улыбнуться подполковник. У беззубого все такое же мрачное выражение лица. Просто вылитый палач.
   – Вряд ли вы найдете там что-нибудь особенное....
   – Посмотрим, – у подполковника дернулось веко.
   – Пожалуйста. – Она открыла сумку, быстро сунула пальцы внутрь и резким движением перевернула сумку вверх дном, отчего по поверхности столика весело запрыгали всякие дамские штучки, среди которых подполковнику еще только предстояло найти что-нибудь ценное. Что-то осталось лежать на столике, что-то попрыгало дальше, на пол, двое милиционеров бросились подбирать... Но не беззубый. Этот – Лика видела краем глаза – не пошевелился, не отошел от холодильника.
   – Пожалуйста, пожалуйста... – она трясла сумку, откуда уже ничего не вылетало, потому что все, что могло, уже вылетело. А пистолет не вылетал, потому что из последних сил удерживала его указательным и средним пальцами каждой руки. Знала бы, что так случится, добыла бы какую-нибудь дамскую игрушку, а не эту махину, которая в сумку едва залезла, да и не удержать ее четырьмя пальцами, не удержать...
   А раз не удержать – то пальцы глубже в сумку, уже не четыре, а больше... Правая рука – вся там. Двое ментов все еще ползают по полу, собирая помаду, мелочь, какие-то квитанции, салфетки... Подполковник перебирает то, что на столике. Еще один мент перекрывает выход. И беззубый стоит возле холодильника. Интересно, он вооружен? Может, спросить? Вроде пошутила? Нет, уже не успею...
   И остается только пожалеть о хорошей сумочке из натуральной кожи, потому что именно эту кожу сначала разрывают пули "ТТ", когда она начинает стрелять...
   Сначала – эту кожу. А потом – уже совсем другую.

Глава 38

   Перед тем как уйти и закрыть за собой дверь, она сказала:
   – Только не строй из себя страдальца, которого коварная женщина обольстила и использовала. Мне в самом деле угрожала опасность, ведь у меня в самом деле есть татуировка, а моя фамилия – в этом списке. Так что ты мне нужен был в первую очередь как телохранитель, а уже во вторую для того, чтобы выяснить, кто убил Алену и остальных. Про Себастьяна мне выложил Молочков, но я думала, что есть еще кто-то... Быть может, Рукавишников. С твоей помощью я убедилась, что это не так. Все это были слабые запуганные люди, которые могли быть только жертвами, но не охотниками... Рукавишников и то оказался болваном, открыл дверь, стоило лишь слегка покапать ему на мозги. Правда, он подкинул хорошую идею насчет засады возле тела – человек Себастьяна на эту засаду нарвался. Но сам Себастьян еще жив, а значит, я не могу остановиться. И пока большинство рисунков у него. Большинство – но не все. Чтобы довести дело до конца, мне понадобится помощь человека. Кого-то вроде тебя, Кирилл.
   – Какая честь, – пробормотал Кирилл, С ним творилось что-то странное – на лбу выступила испарина, во всем теле чувствовалась слабость, пальцы рук и ног дрожали. Если поначалу он еще прикидывал, как вышибить у Лики пистолет, то теперь ему было не до этого.
   – Подумай, – сказала Лика. – Ведь Себастьян и есть тот самый маньяк-убийца, который убивает людей. Это ведь за ним ты гонялся все последнее время. Ведь это он тебе нужен. Здесь наши интересы совпадают...
   – Замечание номер один, – ответил Кирилл. – Я помогу тебе его найти, а ты меня потом зарежешь. Мне такой расклад невыгоден. Замечание номер два. Если он маньяк, то ты кто? Чем вы отличаетесь друг от друга? Зачем тебе все эти картинки? Ты тоже веришь в волшебную силу, которую они дают? Ты же не сумасшедшая!
   – Я не сумасшедшая, – согласилась Лика. – Я полагаюсь на логику. А логика говорит: если в это верил Тигран, верил Макс, верит Себастьян... Почему я должна не верить? В конце концов, у меня будет возможность проверить – когда я соберу все двадцать два рисунка. Если что-то будет, хорошо. Если нет, то ведь частные коллекционеры еще существуют. И спрос на рисунки Тиграна Тевосяна еще не упал. А потом, – она повысила голос, – ты забываешь, что я не просто собираю эти рисунки. Я мешаю Себастьяну, который убил моего Макса. И я надеюсь помешать ему так, что он подохнет. Я делаю то, что должен был сделать Макс, – разве это безумие?
   – Да, – прошептал Кирилл.
   – Люди убивают из-за денег, – пожала плечами Лика. – Люди убивают из-за власти, убивают из-за религии, убивают вообще безо всяких причин, по пьяни – это считается в порядке вещей. Почему же, когда я убиваю в память о любимом человеке – ты не понимаешь?!
   – Я вообще не понимаю убийств...
   – Разве ты не убил Мурзика? И, кажется, еще каких-то совершенно незнакомых тебе людей?
   – Это вышло случайно. Я был под кокаином...
   – Любовь, если ты не знаешь, – наркотик еще покруче твоего кокаина.
   – Не знаю, – сказал Кирилл, обхватив руками дрожащие плечи.
   – Это твоя проблема, – Лика опустила руку с пистолетом: Кирилл явно уже не представлял угрозы. Она бросила ему шерстяной плед. – На, укройся. Тебе осталось мерзнуть еще часа полтора...