Гайдуков Сергей. Мастер тату

   – Нужно, чтобы рассказал. Причем это тебе, Молчун, нужно, а не мне. Ты уж постарайся...
   – Ладно, – кивнул Молчун, поднимаясь со стула. – Я позвоню потом... Когда узнаю.
   – Позвони. – Гоша на миг задумался. – Хотя проще всего, Молчун, было бы кого-нибудь грохнуть.
   – Чего? – нахмурился Молчун.
   – Ты бы грохнул кого-нибудь, какого-нибудь левого типа, а потом отрапортовал бы Стасу – убийца обнаружен и уничтожен. Легко и просто.
   – Как это я грохну левого типа? С какой стати я его грохну? – недоуменно уставился на Гошу Молчун.
   – А-а... – Гоша махнул рукой. – Не понимаешь, и хорошо, что не понимаешь. Вариант этот слишком рисковый. Стас может купиться на этот трюк, а может и не купиться. И если он не купится, то будет проверять. А если проверка выявит, что тип – левый, тогда... Нет, Молчун, все-таки хорошо, что ты не понимаешь. Давай, двигай в редакцию, тряси этого журналиста, собирай факты, ну и газету не потеряй. Чем больше у нас будет всякого разного, чтобы сунуть Стасу в морду, тем лучше...
   Молчун не стал говорить Гоше, что бы он с удовольствием сунул Стасу в морду. Это было слишком личное.

Глава 6

   В этот раз на ней не было солнцезащитных очков и плаща с газовым баллончиком в кармане. На ней был длинный темный халат и домашние шлепанцы. По влажным волосам Кирилл сделал вывод – она только что из душа.
   А в остальном ничего не изменилось. Она уверенно держала дистанцию. В самом прямом смысле слова – разговаривая с Кириллом через неснятую дверную цепочку.
   – Вы же не боитесь незнакомых мужчин, – напомнил Кирилл встречу в лифте.
   – Не боюсь, – холодно ответила она.
   – Тогда почему бы не снять цепочку?
   – Если хотите мне что-то сказать – говорите так. Цепочка не мешает разговору.
   – В прошлый раз вы были немного любезнее...
   – В прошлый раз я хотела вам кое-что рассказать. Сегодня мне рассказывать нечего, стало быть, моего интереса в этом разговоре нет.
   – Но ведь я не просто... Я ведь сотрудник милиции, – напомнил Кирилл. – Я по делу...
   – Если бы вы были по делу, вы бы к этому делу приступили. А вы уже десять минут уговариваете меня снять цепочку. Может, мне позвонить вашему начальству и проверить – действительно ли вам поручали провести со мной беседу?
   – Звоните куда хотите, – разозлился Кирилл, потому что ход мыслей у этой стервы был выстроен железно. Позвони она в милицию – и к списку Кирилловых неприятностей, и без того немаленькому, добавится еще пара пунктов. Уж лучше объясниться через цепочку, тем более что никто сюда Кирилла не гнал, сам он сюда явился, надеясь на... Непонятно на что надеясь. Вот и злиться теперь нужно не на подругу Ждановой, а на самого себя.
   – Звоните куда хотите, – сказал Кирилл. – Я просто хотел вам сообщить, что вся эта история с Мурзиком оказалась полной ерундой.
   – Этого не может быть, – последовал немедленный ответ. – Потому что все, что я вам рассказала, – правда. И этому можно найти других свидетелей, кроме меня.
   – Может быть. Я имею в виду, что вы ошиблись в самом главном – Мурзик не убивал вашу подругу. У него стопроцентное алиби на ту ночь. Это во-первых.
   – Даже странно слышать от милиционера такие слова, – процедила она. – Думаете, Мурзик заранее не позаботился о своем алиби? Он же не кретин... А что во-вторых?
   – Во-вторых, Мурзика убили.
   – Неужели? И кто же облагодетельствовал человечество?
   – Я, – мрачно признался Кирилл.
   – Спасибо.
   Это было сказано на полном серьезе. Кирилл слегка опешил, а пока он подыскивал слова, внезапно исчезла отгораживавшая его от хозяйки квартиры цепочка.
   – Заходите, – сказала она. Лика – вспомнил Кирилл. Ее звали Лика.
   – Странно, – буркнул Кирилл, переступая порог. – Иногда, чтобы девушка пригласила тебя в гости, нужно убить человека.
   – Всякое случается, – отозвалась Лика, опять-таки на удивление бесстрастно. – Но вы точно убили Мурзика?
   – Верняк, – сказал Кирилл. – Я видел, как его повезли в морг. Мы пытались его арестовать...
   – А он попытался оказать сопротивление, – продолжила Лика. – Поэтому вам пришлось его застрелить.
   Кирилл подумал, а потом утвердительно кивнул. Не хотелось признаваться, что Мурзика он убил, предварительно нанюхавшись кокаина. Не лучшее было бы начало для знакомства с девушкой, а сейчас, сидя на диване в полуметре от Лики, Кирилл мог наконец признаться себе – он пришел сюда именно для знакомства.
   – Даже если Мурзик не убивал Лену, – сказала Лика с безжалостностью дочери палача, – он все равно получил то, что заслужил. Мне кажется, что у нас очень мягкие законы относительно торговцев наркотиками. А вы как думаете?
   – Тоже... Тоже так думаю, – сказал Кирилл. Кажется, оказаться на одном диване с Ликой еще не означало перевести разговор в более приятную плоскость. Но влезть в юридическую дискуссию было бы уже слишком. Требовалось срочно свернуть в сторону. – А вы учитесь на юриста?
   – А я похожа на будущего юриста?
   – Нет, – признался Кирилл.
   – Это потому, что я не учусь на юриста. Я тренирую уже состоявшихся юристов.
   – То есть?
   – Когда юристы добиваются успеха и начинают зарабатывать достаточно денег, у них, как правило, начинаются проблемы со здоровьем. Лишний вес, гиподинамия. Я веду занятия в группах здоровья. Юристы, банковские клерки, бухгалтеры. У них у всех есть лишний вес и лишние деньги. Я помогаю им избавиться и от того, и от другого.
   – Ясно, – сказал Кирилл. – А Лена Жданова? Она же не юрист, не клерк. Как вы с ней познакомились?
   – Случайно. И это уже не имеет значения, потому что Лены больше нет.
   – Имеет значение все, что связано со Ждановой, – сказал Кирилл. – Потому что убийца еще не найден. Помимо Мурзика, вы никого не подозреваете? Лена вам не рассказывала про своих врагов? Может быть, подозрительные люди? Может быть, за ней следили? Может быть, в предыдущие убийству дни она видела странных людей в том сквере?
   – Если она и видела, то мне ничего не сказала. Но вы говорите так, будто бы у вас есть какая-то версия и вы хотите, чтобы я ее подтвердила. – Лика посмотрела Кириллу в глаза, и Кирилл не смог отвести взгляд в сторону, не смог промолчать и не смог солгать.
   – Есть такая версия, – сказал он и вытащил ксерокопию из кармана. Лика придвинулась поближе. – Вот... Это из раздела криминальной хроники. Три недели назад...
   – Спасибо, я умею читать. – Лика аккуратно вынула листок из рук Кирилла. На прочтение заметки она потратила примерно полторы минуты. Потом листок был столь же аккуратно возвращен Кириллу. – Ну и что?
   – Как – ну и что?
   – Здесь описано происшествие, случившееся три недели назад на другом конце города с женщиной тридцати пяти лет. На нее напали в лифте, отрезали левую кисть и убили. Какая связь с убийством Лены?
   – Ну, – Кирилл приободрился – теперь можно было блеснуть профессионализмом, то есть продемонстрировать видение вещей, непонятных простым смертным. – Это же очевидно. Здесь одна и та же модель преступления. Внезапное нападение в уединенном месте, затем – убийство. Причем часть тела отрезается холодным оружием, а смертельная рана наносится из огнестрельного оружия.
   – Выходит, этот подонок является на работу хорошо упакованным, – процедила Лика. В ее прищуренных глазах Кирилл увидел настоящую злость, холодную, – не горячую вспышку чувств, столь же быстро затухающих, а расчетливую спокойную ненависть, которая не имеет срока давности. У этой девушки был характер.
   – Мы постараемся найти этого подонка, – поспешил успокоить Лику Кирилл, не уточнив, что слово "мы" более не распространяется на него самого – он выведен из игры, обречен на позорное разбирательство и, возможно, на изгнание из славных милицейских рядов. Он больше не был "мы", он был "я". Привыкнуть к этому было сложно. – Модель одна и та же, – продолжал Кирилл. – А значит, и преступник тот же самый. Если мы добавим материалы того дела к материалам нашего дела, то, возможно, получим нечто большее... Получим выход на убийцу... Так, значит, Лена не делилась с вами подозрениями? Никто ей не угрожал?
   – Подождите. – Лика резко встала с дивана, подошла к окну и зачем-то задернула шторы. Секунду спустя она снова раздвинула их. Похоже, за эту секунду ее осенило. – Пусть у этих двух убийств одинаковая модель... Но сама причина убийства? Если между Леной и той женщиной нет никакой связи, а есть только общая модель... То это что? Это какой-то маньяк, псих, который убивает всех подряд?
   Кирилл мысленно посетовал, что здесь не присутствует подполковник Бородин – даже девушкам без высшего юридического образования было ясно, что без маньяка не обошлось. А начальство все грозилось морду набить...
   – Да, – самодовольно произнес Кирилл. – Есть и такое предположение. Я бы только попросил, чтобы это осталось между нами, чтобы никакой паники, слухов...
   Кажется, Лика его не слушала. Она думала о своем.
   – Ну а если есть связь? – спросила она, отбрасывая со лба влажную прядь волос.
   – А? – спохватился Кирилл, отвлекаясь от размышлений о кровавом маньяке.
   – Если есть не только общая модель, но и связь между Леной и той женщиной? Как ее звали? Ах да, в заметке не написано, указан только возраст... – Лика вопросительно посмотрела на Кирилла. – Но вы же знаете, о ком идет речь? Знаете, как звали ту женщину?
   – Хм. – Кирилл нахмурился. – Пока не знаю... Это же случилось на территории другого отделения милиции. Я чисто случайно узнал о том убийстве – прочитал в газете. Мама привезла мне какие-то булки... Домашние, я имею в виду. И они были завернуты в газету. Я потом от нечего делать прочитал ее... И там была эта заметка. Газету я выбросил, но вот про отрезанную кисть почему-то запомнил. Вечно лезет в голову всякая ерунда, – признался Кирилл.
   Лика сдержанно улыбнулась, узнав историю знакомства Кирилла с газетной заметкой, но ничего не сказала. Кирилл поспешил перескочить на другое:
   – Там нет фамилии убитой женщины, но там есть улица, на которой это случилось. Значит, можно вычислить отделение милиции, на территории которого убили женщину. Я туда съезжу и все выясню. Они наверняка тоже не в курсе, что Лену убили похожим способом...
   – Несомненно, это их обрадует, – сказала Лика бесстрастно. – А меня обрадует, если вы найдете убийцу Лены. Честно говоря, за последние годы ближе подруги у меня не было... И мне по-настоящему больно было ее потерять.
   – Ну... Я понимаю...
   – Что именно? У вас тоже подругу убили в сквере в ста метрах от дома? Убили и отрезали руку? Да? Нет? А если нет, то что вы можете понимать? – приступ враждебности иссяк так же внезапно, как и начался. Лика напоследок нервно дернула пояс халата, села и затихла, уйдя внутрь себя, в тягостные грустные мысли.
   Кирилл встал с дивана и направился в прихожую, прошептав на прощание:
   – Я пойду... До свидания.
   – Позвоните мне, – неожиданно громко и четко попросила Лика. – Позвоните мне, когда узнаете имя той женщины. Позвоните мне, когда узнаете хоть что-нибудь.
   – Хорошо, – сказал Кирилл, втискивая ноги в ботинки.
   – Если вы не позвоните, – ультимативно продолжила Лика, – я буду считать, что вы ни на что не способны. Не только лично вы, а и вся ваша ментовская компания... А поскольку я не собираюсь терпеть, чтобы моих подруг убивали... Тогда я сама возьмусь за дело. Тем более что со следующей недели у меня начинается отпуск.
   – Я позвоню, – заверил Кирилл. У него не возникло и капли сомнения в том, что хрупкий инструктор по оздоровительной физкультуре для юристов и бухгалтеров сдержит свое слово. У Лики были маленькие, но очень сильные руки. Кирилл ощутил это во время короткого бестолкового рукопожатия, случившегося напоследок, – Лика протянула руку, чтобы открыть дверь, а Кирилл почему-то счел это за приглашение к рукопожатию...
   Глупо все вышло. Впрочем, десять минут спустя Кирилл оценивал все уже иначе – ему предложили позвонить, с ним разговаривали целых сорок минут... Ну и еще состоялся первый физический контакт, пока на уровне ладоней. Обнадеживающее начало. В любом случае это было гораздо интереснее, чем общаться с мамиными студентками, которых преподносили почти что на блюдечке рядом с пельменями. Нет, это вам не Наташа... Это девушка с характером. Это игра, которая стоит свеч.
   Кирилл даже начал что-то весело насвистывать, подходя к дому. В сумерках некому было оценить качество исполнения, но Кириллу не требовалось общественного признания, ему было достаточно собственного хорошего настроения.
   Которое исчезло, как воздух из проколотого воздушного шарика, когда на темной лестничной площадке из-за мусоропровода вышел кто-то и сказал в спину Кириллу:
   – Стоять. Не двигаться. Бояться.

Глава 7

   В редакции "Криминал-Экспресса" Молчун появился не в лучшей своей форме – всю ночь мертвый брат не давал ему покоя. Он приходил из ночной тьмы, собирался в единое целое из миллиардов невидимых песчинок, пробивался наружу из-под земли... Он повисал в воздухе за окном, он вываливался из-за скрипучей двери шкафа, он был в полуночном урчании водопроводных труб. Молчун уже плохо различал, сон это или явь. Да и похоже, что мертвому брату было на это наплевать. Он приседал на корточки, смотрел в испуганные зрачки Молчуна и спрашивал шепотом:
   – Ну как жизнь? Все нормально? Все путем?
   Молчун вскакивал с постели в холодном поту, щелкал кнопкой светильника, тьма исчезала – но в те доли секунды, когда свет еще не распространился вокруг, а тьма уже начинала отступать, тогда Молчуну виделся неясный призрачный силуэт... Затем он пропадал. Молчун внимательно осматривал комнату, потом осторожно выглядывал в коридор, исследовал ванную комнату, туалет и кухню – везде предварительно включая свет. Выяснялось, что в квартире Молчун один. В лучшем случае удавалось застать на кухне пару неповоротливых тараканов и прибить их поваренной книгой – бесполезным подарком Гоши на прошлый Новый год. В конце концов и тараканы уяснили, что хозяину нынче совсем тяжко, и перестали высовываться наружу. Молчун, почесывая виски, возвращался в постель, но минут через пятнадцать все повторялось снова...
   Часа в четыре ночи Молчун не выдержал – обозлившись на весь мир, он попытался схватить мертвого брата за горло, но рука лишь прорезала пустоту, и Молчун с грохотом рухнул с постели на пол. Некоторое время он лежал неподвижно и обиженно сопел. Потом в тишине послышался знакомый шепот:
   – У тебя все в порядке? Ты не расшибся? У тебя все нормально?
   – Нормально, – выдохнул Молчун.
   – Везет тебе, – вздохнул мертвый брат. – А со мной такая история вышла... Убили меня, Мишаня.
   – Я знаю, – сказал Молчун, по-прежнему уткнувшись в пол.
   – Знаешь, – прошептал мертвый брат. – И так спокойно спишь?
   – Я не сплю! – рявкнул Молчун. – Я совсем не сплю!
   – Ты спишь, – укоризненно заметил мертвый брат. Надо же, даже на том свете он считал, что по праву старшего может бесконечно делать Молчуну замечания! – Меня убили, и ты спишь. Убили двух девочек, которых ты должен был охранять, и ты спишь. Интересно, кого нужно убить, чтобы ты проснулся?
   – Эти девочки – проститутки, – возразил Молчун. – Они сами выбрали такую работу, рискованную работу...
   Брат будто бы не слушал его и продолжал гнуть свое:
   – Кого же нужно убить, чтобы ты проснулся? Может, нужно убить тебя?
   Молчун в ярости выбросил вперед сжатую в кулак правую руку. Она врезалась в край дивана. Молчун взвыл от боли и снова проснулся.
   Нетрудно теперь представить то милое настроение, в котором Молчун явился поутру в редакцию "Криминал-Экспресса".
   – Кто тут Курочкин? – сурово поинтересовался Молчун, заглянув в большую комнату, заставленную столами с компьютерами, ксероксами и принтерами. Еще в комнате было много пачек с газетами и пустых пивных банок. Из восьми человек, что находились в комнате, на голос Молчуна обернулся один.
   – Курочкин? – переспросил он, поправляя очки на переносице. – Зачем вам Курочкин?
   Молчун был не в том настроении, чтобы вдаваться в подробные объяснения.
   – Мне надо, – твердо сказал он и пристально посмотрел на очкарика: у Молчуна возникло подозрение, что это и есть Курочкин. Очкарик заволновался от такого взгляда и второй вопрос задал уже не так уверенно:
   – А вы с ним договаривались?
   – Мы не договаривались, – сказал Молчун. – Я – сюрприз.
   – Ну тогда я не знаю... – развел руками очкарик. Молчун вздохнул, ухватил очкарика за грудки и вынес в коридор. Там он прислонил собеседника к стене и пару раз тряхнул, чтобы придать очкарику вдохновения.
   – Курочкин – ты? – спросил Молчун, тяжелым взглядом буравя очкарика.
   – Нет, – прохрипел очкарик. – Курочкин – не я...
   – Курочкин – где? – продолжал беседу Молчун.
   – Кажется... Кажется, он курить пошел, – сообщил перепуганный очкарик. – Это в той стороне...
   – Покажешь, – железобетонно объявил Молчун и потащил очкарика в сторону курилки. Люди в коридоре ничуть не удивились такому повороту событий. Из редакции "Криминал-Экспресса" тоже никто не выглянул в коридор и не поинтересовался судьбой коллеги. Значит, такое здесь было в порядке вещей. Значит, Молчун действовал правильно.
   В курилке находилось трое мужчин разного возраста, роста и комплекции, но одинаковой степени небритости. Молчун встряхнул очкарика, и тот поспешно вытянул руку в сторону небритого типа, занимавшего второе место по росту.
   – Курочкин? – спросил Молчун. Тот, небрежно стряхивая пепел с сигареты, еще не разглядел за табачным дымом выражение глаз пришельца и потому так же небрежно бросил:
   – Допустим.
   – Свободны, – бросил Молчун двоим остальным курильщикам и очкарику заодно. Дважды повторять не пришлось, и в курилке остались Молчун и постепенно бледнеющий Курочкин. Теперь он видел глаза Молчуна.
   – Что? – неуверенно спросил Курочкин.
   – А вот что. – Молчун ткнул газету Курочкину в физиономию. Получилось неплохо, можно было считать это тренировкой перед финальным ударом в морду Стаса. Курочкин не знал, что это тренировка, и испугался не на шутку, вероятно решив, что к нему явился недовольный публикацией кровавый маньяк.
   – Ты написал?
   – Ну... Я! – вылетело из Курочкина после тычка кулаком в солнечное сплетение.
   – Тогда рассказывай, – велел Молчун.
   – Что? Про что рассказывать?
   – Про все, – многозначительно сказал Молчун. В этом "все" содержались следующие вопросы: откуда ты узнал про это убийство? Откуда ты взял эти фотографии? Откуда ты узнал про все подробности, в том числе про два вырезанных прямоугольника на ногах Милы? С чего вдруг ты связал это убийство с убийством какого-то мужика месяц назад в районе Павелецкого вокзала? С чего ты решил, что это дело рук одного и того же маньяка?
   Курочкин исподлобья посмотрел на Молчуна и верно расшифровал содержание слова "все".
   – А тебе-то какое до этого дело? – спросил Курочкин. Это было ошибкой. Молчун был не в настроении докладывать первому встречному свою автобиографию. Он нехотя, но очень больно ударил Курочкина коленом в пах и, пока газетчик выл и причитал, вернулся к двери курительной комнаты и запер ее изнутри. Увидев это, Курочкин выть перестал и перешел на деловой тон:
   – Ладно, я скажу, что вам нужно. Информация будет стоить триста баксов.
   – Отлично, – кивнул Молчун и пнул расслабившегося было Курочкина в то же самое место.
   – Сто, – сказал Курочкин, переведя дух, но заметил начавшееся движение тяжелого ботинка и капитулянтски замахал руками. – Ну хватит, хватит! Больно же!
   – Бесплатно, – сказал Молчун.
   – Черт с тобой, только не говори никому, что я бесплатно сдал информацию! – прошептал Курочкин, с трудом приподнимаясь с пола. – Ребята мне такого демпинга не простят...
   Какой такой демпинг заныкал от ребят Курочкин, Молчуну было плевать. Он держал правую ногу полусогнутой в колене и ставил вопросы:
   – Откуда узнал про убийство?
   – Знакомые есть в ментуре... Позвонили, сказали. Потом я снимки у них купил. Рассказали они мне все в подробностях. В самой квартире я не был, там уже все убрали...
   – Что это за бред про возвращение кровавого маньяка-убийцы?
   – Почему бред? – обиделся Курочкин. – Это нормальный материал для первой полосы.
   – Ты это выдумал?
   – Ну как тебе сказать... Для заседания суда у меня фактов маловато... Но мужика того убили похожим способом. У него вырезали кусок кожи, только не с ног, а со спины. И убили – перерезали горло. Деньги и ценные вещи не тронули. Следов практически никаких. Я писал о том убийстве месяц назад, а когда узнал про этих двух убитых блядей, вспомнил про тот случай... Может, это просто совпадение, но для первой полосы нам был нужен крепкий маньяк с фотографиями. И он у нас получился!
   – Поздравляю, – сказал Молчун. – Теперь мне нужна та газета. Месячной давности. Там есть фотографии?
   – Само собой, – заверил Курочкин. – Что же это за материал о маньяке без фотографий?!
   – И еще мне нужен твой источник.
   – Чего? – Курочкин перестал улыбаться. – Какой такой источник?
   – Знакомые в ментуре, – пояснил Молчун. – Которые рассказали тебе про то, первое убийство.
   – Журналисты, – пафосно сказал Курочкин, пытаясь выпрямиться, – не раскрывают своих источников! Ни за что!
   – Так то журналисты, – скептически заметил Молчун, сгибая ногу.

Глава 8

   Выждав десятисекундную паузу, Львов вышел из темноты и сказал замершему в напряженном ожидании Кириллу:
   – Все, расслабься. Можешь опустить руки. И сменить нижнее белье.
   – Придурок! – выдохнул Кирилл. – Я же мог тебя...
   – Это вряд ли, – спокойно отозвался Львов, но все же приближаться к Кириллу не стал, лишь посоветовал: – Открывай дверь, а то что это мы на лестнице треплемся...
   Кирилл обиженно проворчал в ответ, что это еще большой вопрос – стоит ли пускать в квартиру Львова после его дурацких шуток. Львов хмыкнул.
   – Дурацкие шутки, Киря, – сказал он, – это у тебя. И ты меня не то что в квартиру должен пустить, ты меня должен до старости холить и лелеять.
   – С чего это вдруг? – Кирилл вошел в прихожую, включил свет, увидел рот Львова и неожиданно захихикал: – Блин, извини... Но ты здорово похож на этого...
   – Мне это говорили уже семь человек, и я поклялся, что восьмого пристрелю, – мрачно заявил Львов, сбрасывая с ног ботинки и проходя по скрипучему паркету в комнату. – Будешь восьмым?
   – Я дико извиняюсь, – Кирилл имел в виду зубы Львова. – Лелеять до старости не обещаю, но чаю налью. Будешь?
   – Я не за чаем пришел, – сказал Львов, пробуя на упругость пружины дивана. – Я пришел за результатами экспертизы, которые ты утащил с работы. Совершенно напрасно, между прочим.
   – Читаю их перед сном, – крикнул с кухни Кирилл. – Помогают от бессонницы...
   Он вскипятил воду и засыпал в чайник заварки, когда за его спиной бесшумно возник Львов. Осмотрев интерьер кухни, Львов зевнул – не оттого, что хотел спать, и не оттого, что ему было скучно. Это было от нервов. Странно, но в этот поздний час Львова слегка колотила нервная дрожь, будто слабый электрический заряд. Вроде бы причин к тому не было, все причины остались в прошлом – стрельба в гостинице, выбитые зубы, трупы один на другом... Все это Львов уже пережил, и трястись насчет пережитого не было смысла. Тем не менее пальцы пощипывал кто-то невидимый, да и щека то и дело дергалась. Поразмыслив, Львов решил, что это предчувствие. Предчувствие каких-то грядущих неприятностей. Тут все было железно – неприятности были видны невооруженным глазом. Верняк, как сказал несколько дней назад Кирилл про Мурзика. Львов вспомнил об этом и поморщился – теперь у него тяжко забила кровь в висках. "Старая развалина", – презрительно подумал про себя Львов и не без зависти посмотрел на молодое поколение – Кирилл беззаботно пил чай из здоровенной розовой кружки и поедал холодные котлеты, чья изящная форма выдавала явно немагазинное происхождение. Львову немедленно захотелось испортить эту идиллию.
   – Бессонница, – назидательно сказал Львов, – это не самое худшее, что тебе светит.
   – Я знаю, – сказал Кирилл.
   – Знаешь про служебное расследование? – уточнил Львов.
   – Угу, – сказал Кирилл.
   – Знаешь, что тебя отстранили от всех дел?
   – Ага.
   – Знаешь, что тебя могут погнать с работы? А то еще и статью могут пришить. Злоупотребил служебным положением. Перебрал лимит по трупам.
   – В курсе, – кивнул Кирилл, наливая себе вторую чашку.
   – А чего ты тогда такой спокойный? – удивился Львов. Кирилл пожал плечами. Львов задумался, но не смог придумать ничего лучше: – А ты знаешь, что на ночь есть вредно?
   – Тебе – вредно, – ответил Кирилл. – А мне полезно. Я худой и красивый.
   – Ах вот ты где шлялся, – догадался проницательный Львов. – Устроил мочилово в гостинице, оставил меня без зубов, спихнул на меня своего маньяка, а сам пошел по бабам... Молодец, что еще можно сказать... Кстати, ты в курсе, что тебе с бабами не везет?
   – Это тебе приснилось? – снисходительно поинтересовался Кирилл. – Мне? Не везет? Так только моя мама рассуждает, и то потому, что я ее не знакомлю со всеми девушками, которых...
   – Тебе не везет с бабами, – упрямо повторил Львов. – Помнишь ту студентку, которая пельмени лопала у твоих родителей?
   – Наташа? – вспомнил Кирилл. – Она меня как-то не очень интересует...
   – Это неважно, – отмахнулся Львов. – Важен сам факт. Я эту Наташу встречал с пару месяцев назад. Когда у нас была эта... Как ее... "Буря в пустыне"?