Страница:
Я также выяснил, что в том же 1963 году Пухарич был в Бразилии, и мне подумалось, не могла ли эта банкнота каким-то образом быть напечатана для него, а позже обнаружиться в складках его софы. Я скурпулезно описал мои открытия. Это был мой первый письменный вклад в психологические исследования, опубликованные по меньшей мере трижды: в «Нью саэнтист» (14 ноября 1974 г.), «Джорнэл оф зе Сэсайэ-ти оф Физикел Рисеч» (июнь 1975 г.) и, с моего разрешения, в книге Рэнди «Магия Ури Геллера» (1975). Стремясь произвести как можно более сильное впечатление скептицизма, я подытожил:
«Этот эпизод свидетельствует о том, что дальнейшее изучение парапсихологических возможностей Геллера может привести к совершенно нормальному объяснению того, как он совершает свои „чудеса“».
Рэнди горячо поблагодарил меня за «прекрасно проделанную работу», и в течение некоторого времени я был достаточно популярен в CPR, пока с моим коллегой Морисом Гроссе мы не разочаровали многих его членов своими сугубо позитивными докладами о любых формах парапсихологии в связи с делом о полтергейсте Энфилда в 1977–1978 гг.
Собственная версия Ури бразильского эпизода в письме ко мне, датированном 21 марта 1978 года, выглядела так:
«Объясню Вам как можно точнее, что произошло. Деньги появились в моей руке, когда я очнулся от гипнотического сна. Насколько я помню, находясь в этом странном гипнотическом состоянии, в которое привел меня Пухарич, я прогуливался по какой-то улице Рио. Я чувствовал себя потерянным и одиноким. Я остановил проходящую мимо парочку и попросил денег. Не помню точно, кто дал мне эти деньги, но, когда это произошло, я проснулся на кровати в Оссининге. И это чистейшая правда. Сейчас я думаю, что, быть может, Пухарич загипнотизировал меня так, что это событие показалось мне настолько реальным, а потом всунул мне в руку деньги. По моему убеждению, все это действительно произошло, и я не думаю, что у Пухарича была какая-то заинтересованность в том, чтобы сфабриковать этот случай. Мне действительно больше нечего Вам сказать. Странные вещи происходят, и это была одна из таких вещей».
Я упомянул этот эпизод, чтобы предъявить его как мандат человека, который, насколько я могу полагать, первым дал критику Геллера на основе оригинальных исследований и неоспоримых фактов. Надеюсь, что это будет иметься в виду, когда я стану описывать мои дальнейшие исследования и новые заключения.
Настаивать на том, что странные вещи происходят, очень нелегко. Как вы это докажете? В большинстве областей науки вы формулируете гипотезу и проверяете ее, и только в том случае, если достаточное число людей, проверив ее независимо от вас, придут к тому же результату, она может считаться доказанной. Однако в психиатрической науке этот метод не срабатывает. Множество знаменитых ученых, начиная с Уильяма Крукса, исследовали случаи, казавшиеся очень странными в их время, но, несмотря на то что их слова не подвергались сомнению в любых других случаях, их открытия в области психиатрии с ходу отвергались. Почему?
«Ах, — говорят фокусники, — да потому что их обманывали фокусники. Рука руку моет. Мы знаем, как он или она наклоняет стол, гнет ложку или читает мысли, но мы не скажем вам, потому что никто не имеет права продавать профессиональные секреты». Примем слова фокусников на веру, хотя это вряд ли имеет смысл, коль скоро фокусники являются профессиональными обманщиками, которых часто обманывают их же собственные коллеги и даже, как будет показано ниже, неспециалисты.
Так или иначе, когда фокусники проводят несколько дней, пристально изучая Ури Геллера, и приходят к выводу, что его психическая энергия действительно существует, это должно вызвать особый интерес.
Первым фокусником, который провел тщательное самостоятельное исследование Геллера, был датчанин по имени Лео Лесли, чья книга «Ури Геллер: мошенничество или факт?» вышла в 1974 году. Ей было уделено меньше внимания, чем она того заслуживала, частично потому, что не было английского перевода, частично потому, как я понимаю, что не было принципиальных выводов автора.
Лесли, являвшийся советником по фокусам в Национальном музее Дании, был приглашен государственной телекомпанией для участия в организации телешоу Геллера в Копенгагене в январе 1974 года. У него была возможность без ведома Геллера использовать способы контроля, таким образом сводя на нет наиболее очевидные методы надувательства публики. Некоторые из этих методов были достаточно бесхитростными. Например, он организовал так, что Геллер постоянно находился в фокусе телекамер с момента его появления в студии и до выхода передачи в эфир. «Как показывает опыт, — замечал он, — только за несколько секунд до начала прямой трансляции фокусники начинают лихорадочно проверять свое оборудование».
Одному из телеоператоров было приказано постоянно следить за руками Геллера. Лесли и трое его помощников наблюдали за ним весь вечер «живьем» и на мониторах и признавались, что не заметили ничего подозрительного ни до, ни во время представлений. Лесли также настоял на том, чтобы никто из ассистентов Геллера не входил в студию.
Перед началом представления Геллер, к своему неудовольствию, узнал, что он него хотят, чтобы он погнул или разорвал металлические бретельки на бюстгалтере полногрудой фотомодели.
Он отказался, сказав, что это дурной тон. Лесли преподнес ему еще один сюрприз в виде груды часов, которые он предварительно привел в такое состояние, что никто, казалось, не сможет заставить их идти. После выступления Геллер сказал Лесли, что он приложил бы больше усилий, если бы знал, что у этих часов случаются перебои в работе.
Номер с воспроизведение рисунка прошел, как обычно, с успехом. Рисунок слона в анфас был запечатан в конверт и вручен фотомодели, которая спрятала его у себя на груди, тут же забыв, по-видимому, что на нем было изображено. Тем не менее Геллеру удалось нарисовать то, что Лесли впоследствии охарактеризовал как очертание слона, если смотреть на него сзади. Он подтвердил, что рисунок Геллера полностью совпадал с размером оригинала, который был затем извлечен из конверта перед телекамерой.
В ходе передачи Геллер также согнул и сломал вилку, однако Лесли пожаловался, что ему не удалось не отрываясь наблюдать за этим процессом. После представления этот недостаток был с лихвой восполнен. Несмотря на то что Лесли клялся, что он сам является фокусником, Геллер устроил для него персональную демонстрацию.
Для начала он провел сеанс телепатии, во время которого он и Лесли сидели спиной друг к другу, помощник же Лесли в это время наблюдал за обоими. Лесли мысленно представил цветок и начал рисовать на листе бумаги, стараясь при этом не издавать никаких посторонних звуков. Помощник заметил, что Геллер тоже начал рисовать цветок. Более того, он начал рисовать первым. Для Лесли этого было достаточно.
«Я вынужден был признать свое поражение, — писал он, — Ури читал мои мысли».
После этого Лесли достал предварительно приготовленный им ключ, покрытый слоем эмали и никеля, который защищал его от действия кислоты. Предварительно он экспериментировал с сулемой, обнаружив, что не может воспроизвести «феномен, который хотя бы частично был бы похож на геллеровский». Геллер мгновенно определил, что с ключом что-то не так.
«Вы с ним что-то сделали, — произнес он. — Я не могу добраться до металла».
«Я облизал губы, — пишет Лесли. — Ну вот ты и попался. Все-таки все дело в химикатах». Лесли взял ключ. «Пока я сидел и смотрел на него, защитный слой вдруг начал трескаться, а спустя секунду кусочки никеля стали отваливаться словно банановая кожура, а сам ключ начал гнуться у меня в моих пальцах».
Лесли и его коллеги вынесли полностью оправдательный приговор:
«Мы получили документированное подтверждение его способностей гнуть металл и читать мысли на расстоянии». После продолжительного обсуждения всех возможных способов он пришел к выводу: «Не может быть и речи об обмане».
Чтобы окончательно убедиться в этом, Лесли узнал имена и адреса некоторых зрителей, звонивших на телестудию, и в течение нескольких дней вел за ними наблюдение. Посетив некоторых из них, он с удовольствием убедился, что кое-кому удавалось гнуть металл и получать телепатические сигналы почти так же, как это делал Геллер. Последней каплей, после которой улетучились остатки его скептицизма, стал малолетний сын Лесли, заявивший отцу, что он «может гнуть чайные ложки». Как только мальчик убедил своего скептически настроенного отца, Лесли пригласил к себе знакомого фокусника, у которого был счетчик Гейгера. И хотя Лесли-младший не смог погнуть ложку в присутствии незнакомого лица, счетчик тем не менее дал показания, когда мальчик пристально смотрел на ложку. Ни одному из двух фокусников не удалось проделать то же самое.
Вот окончательный вердикт, который вынес Лео Лесли после почти 16 встреч с Геллером и многочисленных обсуждений его выступлений:
«Должен подчеркнуть, что после увиденного и услышанного мной во время наблюдений за Ури Геллером ничто больше не может поколебать моей уверенности в том, что он обладает настоящей психической энергией».
Если бы Лесли сделал отрицательный отзыв, его бы, вне всякого сомнения, цитировали направо и налево. Однако в данном случае его полностью проигнорировали. Четыре года спустя «Тайм» опубликовал письмо некоего Джона Уоррела, убеждавшего в том, что в будущем никто из профессиональных фокусников не должен привлекаться к изучению способностей Геллера. К тому времени уже были опубликованы работы по меньшей мере четырех фокусников — Лесли, Уильяма Е.Кокса, Абба Диксона и Артура Зорки.
Кокс, член-корреспондент Американского общества магов с сорокалетним стажем работы иллюзионистом, описал эксперимент, для которого он специально нарушил ход своих карманных часов с помощью кусочков алюминиевой фольги. Часы пошли почти сразу после того, как Геллер прикоснулся к ним. Откинув крышку часов, Кокс обнаружил, что пластинки фольги сдвинулись. Непостижимо, каким образом Геллеру удалось это.
Зорка, председатель Комитета оккультных исследований Общества магов Атланты, послал официальный доклад в исполнительный комитет своего общества с заявлением, что он и Диксон провели собственный опыт с Геллером, на котором никто не присутствовал. Вилка с нейлоновой ручкой буквально взорвалась в руке Геллера. Кроме того, Геллер в точности воспроизвел рисунок собаки, о которой думал Зорка. (Геллер с удовольствием узнал, что позже Зорка в память об этом событии дал имя Ури одному из своих щенков. Собака в дальнейшем взяла несколько призов.)
«Насколько нам позволяет судить наш коллективный опыт, ни один из известных способов иллюзионизма не может дать подобных эффектов в условиях, которые были предложены Геллеру», — заявлял Зорка в своем докладе. 3 июня 1975 года, на следующий день после их встречи, Диксон написал вежливое письмо Геллеру, в котором он предлагал сотрудничество в проведении следующих тестов.
«Вы доказали мне, что все, что Вы делаете, делается честно, — писал он. — Я убежден, что те, кто назовет Вас фальсификатором, сами плуты».
Реакция их коллег-фокусников была интересной. Джеймс Рэнди, находившийся тогда в рекламной поездке в связи с выходом своей антигеллеровской книги, сделал письменное заявление, которое, по словам Зорки, содержало не менее девяти фактических неточностей на девятнадцати печатных строчках. Рэнди дошел до того, что убеждал, будто Геллер сам написал доклад и заставил фокусников подписать его.
Зорка ответил открытым письмом (6 января 1976 года), в котором решительно отвергал домыслы Рэнди. Его стоит немного процитировать, поскольку в нем содержится характеристика методов деятельности «охотников на ведьм».
Я рассматриваю заявление Рэнди в контексте его попыток дикредитировать меня. Я отношусь к этому спокойно. Его заявление лишено оснований не потому, что Рэнди плохо „рыл“, чтобы обнаружить их, а потому, что они просто отсутствуют.
Мне не нравятся неприкрытые коммерческие нападки на серьезных ученых и исследователей, к коим я себя отношу, которые действительно ищут ответы на вопросы, связанные с проблемой парапсихологии.
Его недавние лживые выступления по делу Геллера лишают его всяческого уважения со стороны честных исследователей паранормальных явлений. Это относится прежде всего к ученым с заслуженной репутацией, которые тестировали Ури Геллера. Кроме того, Рэнди вообще посмеялся над теми учеными, которые углубленно изучают парапсихологию.
Притязания Рэнди на то, чтобы быть „крестоносцем“ бедной неинформированной общественности, весьма сомнительны. Если бы он действительно был заинтересован в информировании общественности, его бы интересовали обе стороны медали».
«Я совершенно убежден, что, уличи я и м-р Диксон Геллера в каком-либо подвохе и сообщи мы об этом, в этом бы сомнений не было», — парировал Зорка.
Он и Диксон, должно быть, чувствовали то же самое, что должны были бы рано или поздно почувствовать наиболее честные исследователи Геллера. Эти чувства выразил латиноамериканский реформатор XIX века Симон Боливар:
«Тот, кто служит делу революции, должен переплыть море».
Глава 14. Охотники на ведьм
«Этот эпизод свидетельствует о том, что дальнейшее изучение парапсихологических возможностей Геллера может привести к совершенно нормальному объяснению того, как он совершает свои „чудеса“».
Рэнди горячо поблагодарил меня за «прекрасно проделанную работу», и в течение некоторого времени я был достаточно популярен в CPR, пока с моим коллегой Морисом Гроссе мы не разочаровали многих его членов своими сугубо позитивными докладами о любых формах парапсихологии в связи с делом о полтергейсте Энфилда в 1977–1978 гг.
Собственная версия Ури бразильского эпизода в письме ко мне, датированном 21 марта 1978 года, выглядела так:
«Объясню Вам как можно точнее, что произошло. Деньги появились в моей руке, когда я очнулся от гипнотического сна. Насколько я помню, находясь в этом странном гипнотическом состоянии, в которое привел меня Пухарич, я прогуливался по какой-то улице Рио. Я чувствовал себя потерянным и одиноким. Я остановил проходящую мимо парочку и попросил денег. Не помню точно, кто дал мне эти деньги, но, когда это произошло, я проснулся на кровати в Оссининге. И это чистейшая правда. Сейчас я думаю, что, быть может, Пухарич загипнотизировал меня так, что это событие показалось мне настолько реальным, а потом всунул мне в руку деньги. По моему убеждению, все это действительно произошло, и я не думаю, что у Пухарича была какая-то заинтересованность в том, чтобы сфабриковать этот случай. Мне действительно больше нечего Вам сказать. Странные вещи происходят, и это была одна из таких вещей».
Я упомянул этот эпизод, чтобы предъявить его как мандат человека, который, насколько я могу полагать, первым дал критику Геллера на основе оригинальных исследований и неоспоримых фактов. Надеюсь, что это будет иметься в виду, когда я стану описывать мои дальнейшие исследования и новые заключения.
Настаивать на том, что странные вещи происходят, очень нелегко. Как вы это докажете? В большинстве областей науки вы формулируете гипотезу и проверяете ее, и только в том случае, если достаточное число людей, проверив ее независимо от вас, придут к тому же результату, она может считаться доказанной. Однако в психиатрической науке этот метод не срабатывает. Множество знаменитых ученых, начиная с Уильяма Крукса, исследовали случаи, казавшиеся очень странными в их время, но, несмотря на то что их слова не подвергались сомнению в любых других случаях, их открытия в области психиатрии с ходу отвергались. Почему?
«Ах, — говорят фокусники, — да потому что их обманывали фокусники. Рука руку моет. Мы знаем, как он или она наклоняет стол, гнет ложку или читает мысли, но мы не скажем вам, потому что никто не имеет права продавать профессиональные секреты». Примем слова фокусников на веру, хотя это вряд ли имеет смысл, коль скоро фокусники являются профессиональными обманщиками, которых часто обманывают их же собственные коллеги и даже, как будет показано ниже, неспециалисты.
Так или иначе, когда фокусники проводят несколько дней, пристально изучая Ури Геллера, и приходят к выводу, что его психическая энергия действительно существует, это должно вызвать особый интерес.
Первым фокусником, который провел тщательное самостоятельное исследование Геллера, был датчанин по имени Лео Лесли, чья книга «Ури Геллер: мошенничество или факт?» вышла в 1974 году. Ей было уделено меньше внимания, чем она того заслуживала, частично потому, что не было английского перевода, частично потому, как я понимаю, что не было принципиальных выводов автора.
Лесли, являвшийся советником по фокусам в Национальном музее Дании, был приглашен государственной телекомпанией для участия в организации телешоу Геллера в Копенгагене в январе 1974 года. У него была возможность без ведома Геллера использовать способы контроля, таким образом сводя на нет наиболее очевидные методы надувательства публики. Некоторые из этих методов были достаточно бесхитростными. Например, он организовал так, что Геллер постоянно находился в фокусе телекамер с момента его появления в студии и до выхода передачи в эфир. «Как показывает опыт, — замечал он, — только за несколько секунд до начала прямой трансляции фокусники начинают лихорадочно проверять свое оборудование».
Одному из телеоператоров было приказано постоянно следить за руками Геллера. Лесли и трое его помощников наблюдали за ним весь вечер «живьем» и на мониторах и признавались, что не заметили ничего подозрительного ни до, ни во время представлений. Лесли также настоял на том, чтобы никто из ассистентов Геллера не входил в студию.
Перед началом представления Геллер, к своему неудовольствию, узнал, что он него хотят, чтобы он погнул или разорвал металлические бретельки на бюстгалтере полногрудой фотомодели.
Он отказался, сказав, что это дурной тон. Лесли преподнес ему еще один сюрприз в виде груды часов, которые он предварительно привел в такое состояние, что никто, казалось, не сможет заставить их идти. После выступления Геллер сказал Лесли, что он приложил бы больше усилий, если бы знал, что у этих часов случаются перебои в работе.
Номер с воспроизведение рисунка прошел, как обычно, с успехом. Рисунок слона в анфас был запечатан в конверт и вручен фотомодели, которая спрятала его у себя на груди, тут же забыв, по-видимому, что на нем было изображено. Тем не менее Геллеру удалось нарисовать то, что Лесли впоследствии охарактеризовал как очертание слона, если смотреть на него сзади. Он подтвердил, что рисунок Геллера полностью совпадал с размером оригинала, который был затем извлечен из конверта перед телекамерой.
В ходе передачи Геллер также согнул и сломал вилку, однако Лесли пожаловался, что ему не удалось не отрываясь наблюдать за этим процессом. После представления этот недостаток был с лихвой восполнен. Несмотря на то что Лесли клялся, что он сам является фокусником, Геллер устроил для него персональную демонстрацию.
Для начала он провел сеанс телепатии, во время которого он и Лесли сидели спиной друг к другу, помощник же Лесли в это время наблюдал за обоими. Лесли мысленно представил цветок и начал рисовать на листе бумаги, стараясь при этом не издавать никаких посторонних звуков. Помощник заметил, что Геллер тоже начал рисовать цветок. Более того, он начал рисовать первым. Для Лесли этого было достаточно.
«Я вынужден был признать свое поражение, — писал он, — Ури читал мои мысли».
После этого Лесли достал предварительно приготовленный им ключ, покрытый слоем эмали и никеля, который защищал его от действия кислоты. Предварительно он экспериментировал с сулемой, обнаружив, что не может воспроизвести «феномен, который хотя бы частично был бы похож на геллеровский». Геллер мгновенно определил, что с ключом что-то не так.
«Вы с ним что-то сделали, — произнес он. — Я не могу добраться до металла».
«Я облизал губы, — пишет Лесли. — Ну вот ты и попался. Все-таки все дело в химикатах». Лесли взял ключ. «Пока я сидел и смотрел на него, защитный слой вдруг начал трескаться, а спустя секунду кусочки никеля стали отваливаться словно банановая кожура, а сам ключ начал гнуться у меня в моих пальцах».
Лесли и его коллеги вынесли полностью оправдательный приговор:
«Мы получили документированное подтверждение его способностей гнуть металл и читать мысли на расстоянии». После продолжительного обсуждения всех возможных способов он пришел к выводу: «Не может быть и речи об обмане».
Чтобы окончательно убедиться в этом, Лесли узнал имена и адреса некоторых зрителей, звонивших на телестудию, и в течение нескольких дней вел за ними наблюдение. Посетив некоторых из них, он с удовольствием убедился, что кое-кому удавалось гнуть металл и получать телепатические сигналы почти так же, как это делал Геллер. Последней каплей, после которой улетучились остатки его скептицизма, стал малолетний сын Лесли, заявивший отцу, что он «может гнуть чайные ложки». Как только мальчик убедил своего скептически настроенного отца, Лесли пригласил к себе знакомого фокусника, у которого был счетчик Гейгера. И хотя Лесли-младший не смог погнуть ложку в присутствии незнакомого лица, счетчик тем не менее дал показания, когда мальчик пристально смотрел на ложку. Ни одному из двух фокусников не удалось проделать то же самое.
Вот окончательный вердикт, который вынес Лео Лесли после почти 16 встреч с Геллером и многочисленных обсуждений его выступлений:
«Должен подчеркнуть, что после увиденного и услышанного мной во время наблюдений за Ури Геллером ничто больше не может поколебать моей уверенности в том, что он обладает настоящей психической энергией».
Если бы Лесли сделал отрицательный отзыв, его бы, вне всякого сомнения, цитировали направо и налево. Однако в данном случае его полностью проигнорировали. Четыре года спустя «Тайм» опубликовал письмо некоего Джона Уоррела, убеждавшего в том, что в будущем никто из профессиональных фокусников не должен привлекаться к изучению способностей Геллера. К тому времени уже были опубликованы работы по меньшей мере четырех фокусников — Лесли, Уильяма Е.Кокса, Абба Диксона и Артура Зорки.
Кокс, член-корреспондент Американского общества магов с сорокалетним стажем работы иллюзионистом, описал эксперимент, для которого он специально нарушил ход своих карманных часов с помощью кусочков алюминиевой фольги. Часы пошли почти сразу после того, как Геллер прикоснулся к ним. Откинув крышку часов, Кокс обнаружил, что пластинки фольги сдвинулись. Непостижимо, каким образом Геллеру удалось это.
Зорка, председатель Комитета оккультных исследований Общества магов Атланты, послал официальный доклад в исполнительный комитет своего общества с заявлением, что он и Диксон провели собственный опыт с Геллером, на котором никто не присутствовал. Вилка с нейлоновой ручкой буквально взорвалась в руке Геллера. Кроме того, Геллер в точности воспроизвел рисунок собаки, о которой думал Зорка. (Геллер с удовольствием узнал, что позже Зорка в память об этом событии дал имя Ури одному из своих щенков. Собака в дальнейшем взяла несколько призов.)
«Насколько нам позволяет судить наш коллективный опыт, ни один из известных способов иллюзионизма не может дать подобных эффектов в условиях, которые были предложены Геллеру», — заявлял Зорка в своем докладе. 3 июня 1975 года, на следующий день после их встречи, Диксон написал вежливое письмо Геллеру, в котором он предлагал сотрудничество в проведении следующих тестов.
«Вы доказали мне, что все, что Вы делаете, делается честно, — писал он. — Я убежден, что те, кто назовет Вас фальсификатором, сами плуты».
Реакция их коллег-фокусников была интересной. Джеймс Рэнди, находившийся тогда в рекламной поездке в связи с выходом своей антигеллеровской книги, сделал письменное заявление, которое, по словам Зорки, содержало не менее девяти фактических неточностей на девятнадцати печатных строчках. Рэнди дошел до того, что убеждал, будто Геллер сам написал доклад и заставил фокусников подписать его.
Зорка ответил открытым письмом (6 января 1976 года), в котором решительно отвергал домыслы Рэнди. Его стоит немного процитировать, поскольку в нем содержится характеристика методов деятельности «охотников на ведьм».
* * *
«Рэнди понял, что полемика весьма прибыльна. Он также понял, что, чем больше будет вестись спор вокруг дела „Рэнди против Геллера“, тем больше экземпляров книги будет распродано.Я рассматриваю заявление Рэнди в контексте его попыток дикредитировать меня. Я отношусь к этому спокойно. Его заявление лишено оснований не потому, что Рэнди плохо „рыл“, чтобы обнаружить их, а потому, что они просто отсутствуют.
Мне не нравятся неприкрытые коммерческие нападки на серьезных ученых и исследователей, к коим я себя отношу, которые действительно ищут ответы на вопросы, связанные с проблемой парапсихологии.
Его недавние лживые выступления по делу Геллера лишают его всяческого уважения со стороны честных исследователей паранормальных явлений. Это относится прежде всего к ученым с заслуженной репутацией, которые тестировали Ури Геллера. Кроме того, Рэнди вообще посмеялся над теми учеными, которые углубленно изучают парапсихологию.
Притязания Рэнди на то, чтобы быть „крестоносцем“ бедной неинформированной общественности, весьма сомнительны. Если бы он действительно был заинтересован в информировании общественности, его бы интересовали обе стороны медали».
* * *
Чтобы подсыпать соль на раны, шесть членов общества, в которое входил Зорка, написали Геллеру письмо, в котором отмежевывались от доклада своего коллеги, считая его всего лишь «мнением достаточно неопытных исследователей». (Они не присутствовали при опытах, описанных в этом докладе). То же общество по стечению обстоятельств только-только присвоило Зорке звание «Маг года».«Я совершенно убежден, что, уличи я и м-р Диксон Геллера в каком-либо подвохе и сообщи мы об этом, в этом бы сомнений не было», — парировал Зорка.
Он и Диксон, должно быть, чувствовали то же самое, что должны были бы рано или поздно почувствовать наиболее честные исследователи Геллера. Эти чувства выразил латиноамериканский реформатор XIX века Симон Боливар:
«Тот, кто служит делу революции, должен переплыть море».
Глава 14. Охотники на ведьм
В США, так же как и в Израиле, антигеллеровская «охота на ведьм» началась сразу же после его появления на сцене, и основная цель ее была той же: не допустить, чтобы Геллер стал объектом серьезного научного изучения, спасти общество от него.
О начале этой компании подробно рассказывает непосредственный свидетель событий, репортер журнала «Тайм» и автор книги «В поисках супермена» (1976) Джон Л.Уилхелм. Он называет имена главных «охотников»: Мартин Гарднер, колумнист «Саэнтифик америкэн», фокусник-любитель и ярый критик всего, что он считал лженаукой; фокусник Джеймс Рэнди; тогдашний коллега Уилхелм, редактор отдела науки «Тайм» Леон Жаров, ставший впоследствии редактором совместного издания «Тайм-лайф» журнала «Дискавер».
В своей книге Уилхелм цитирует Гарднера: «Вера в оккультизм создает условия для возникновения демагогии. Я думаю, именно это произошло в Германии накануне прихода к власти Гитлера». Гарднер, по мнению Уилхелма, считал, что это произойдет снова. Стефан Канфер, автор статьи «Психология» в мартовском номере «Тайма» за 1974 год, был еще откровеннее. По словам Уилхелма, Канфер был совершенно убежден, что «СИИ должно быть уничтожено», поскольку сводит любые исследования к паранормальным явлениям. «Именно так зарождался фашизм», — говорил он.
Вскоре Уилхелм пришел к выводу о том, что отделить справедливую критику в адрес Геллера от выпадов в его адрес «защитников моральных устоев» так же сложно, как и верно оценить выступления сторонников Геллера. «К сожалению, — писал он, — в своих спорах обе стороны руководствовались в основном личными пристрастиями». Например, Рэнди с ходу отверг свидетельства Тарга и Путхоффа, полученные в СИИ, хотя и не присутствовал лично ни на одном из экспериментов. «Я не верю, что подобные вещи могут происходить при наличии всех необходимых условий для эксперимента», — утверждал он.
Сигналом к началу официальной охоты на Геллера в Америке послужила статья Леона Жарова в «Тайм» от 12 марта 1973 года.
Завершив свои исследования с Геллером в Станфордском исследовательском институте, Путхофф и Тарг 28 декабря 1972 года написали письмо издателю «Саэнтифик америкэн» Джерарду Пилу, в котором спрашивали, могут ли того заинтересовать их открытия. Копия письма каким-то образом попала к Жарову, как, впрочем, и доклад сотрудника министерства обороны Рея Хаймана, который он написал после посещения СИИ и отправил своему старому другу Мартину Гарднеру в тот же «Саэнтифик америкэн» (из источников, не вызывающих сомнение, я выяснил, что сам Гарднер не передавал этот доклад Жарову).
К тому времени, по словам Уилхелма, «кружок» из Гарднера, Рэнди, Жарова и других «вовсю трубили о Геллере и распускали о нем всяческие слухи».
Уилхелм с завидной проницательностью предугадал начало «охоты» в Америке. 18 января 1973 года он сообщил Геллеру, что Жаров считает его мошенником, и даже заключил пари. Это было еще до того, как Жаров впервые увидел Геллера. Впервые они встретились в феврале того же года в редакции «Лайф-Тайм» в Нью-Йорке.
В тот же день и Рэнди впервые увидел Геллера, и его опубликованные воспоминания об этой встрече по меньшей мере являются противоречивыми. С одной стороны, он говорит, что сеанс телепатии, данный Геллером, «самый неинтересный и бесхитростный» из тех, которые он когда-либо наблюдал. С другой, по словам Уилхелма, он называет Геллера «необычайно умным» и «хорошим фокусником», у которого «прекрасные номера».
«Вы интересуетесь аномальными явлениями, такими, как Бермудский треугольник, НЛО, снежный человек и т. д.?.. Объяснение этих и других загадочных вещей вы найдете в журнале „Скептикал Инквайрер“. Этот динамичный журнал достаточно смел, чтобы дотошно исследовать заявления тех, кто по-настоящему верит в существование аномальных явлений, а также шарлатанов. Выводы журнала иногда сделаны с юмором, часто рассудительно и всегда очаровательно».
О себе Комитет сообщал следующее:
«Наиболее серьезные из нас задаются вопросом, что же происходит? Что стало причиной этого взрыва интереса даже среди рассудительных людей к разного рода аномальным явлениям? Неужели мы отходим от научных идей рационализма, беспристрастного рассмотрения факта и трезвого эксперимента, которые сделали из современной цивилизации то, чем она является сегодня? До сих пор ответы на эти вопросы давали журналисты. Но сегодня есть ученые, которые берут инициативу в свои руки».
Задолго до этого Комитет оставил один из его соучредителей Марчелло Труцци, основавший собственный журнал «Зете-тик сколар» (в первом номере журнала за 1978 год содержалась наиболее ценная «фундаментальная библиография» Геллера, содержавшая 192 наименования). Позже он создал свою собственную исследовательскую группу, Центр по исследованию аномальных явлений и вскоре завоевал уважение многих из тех, кого исследовал. Хотя лично меня Труцци убеждал в том, что совсем не верит в психическую энергию любого вида, он показал, что цивилизованное сотрудничество скептика и верующего вполне возможно.
С другой стороны. Комитет вскоре прибегнул к доселе неизвестным методам научных исследований, достигнув замечательных образчиков «беспристрастной проверки». Рэнди, для которого преследование Геллера стало делом принципа, заполонил собой научные лаборатории, редакции газет и созвал конференцию по парапсихологии, убеждая всех, что он может гнуть ложки и читать мысли на расстоянии, и пытаясь обмануть людей, которые были совершенно не подготовлены к такому поведению. Он ездил по США с лекциями-демонстрациями, во время которых не уставал повторять: «Я не могу делать то, что делает Геллер». В 1981 году он учредил ежегодную «Награду Ури за успехи в парапсихологии», вручавшуюся за «самые глупые и иррациональные потуги в области парапсихологии». Первоначально ее спонсором была фирма «Омни», затем журнал «Дискавер», однако сегодня награда уже не вручается, вне всякого сомнения, в результате фиаско тех или других в 1983 году, о котором будет коротко рассказано.
Рэнди даже удалось сорвать исследовательскую программу, внедрив парочку молодых фокусников, Стива Шоу и Майка Эдвардса, в парапсихологическую лабораторию, основанную покойным Джеймсом С.МакДонеллом, пионером аэрокосмической промышленности. Здесь, как описывает «Скептикал Инквайрер» (лето 1983), они в течение двух лет пытались дурачить исследователей, выставляя себя телепатами типа Геллера. Рэнди раскрыл этот обман, окрещенный им «Проект Альфа» на пресс-конференции в январе 1983 года, и в 1985 году лаборатория была закрыта.
Публика начинала верить, что если парапсихологов можно так легко обвести вокруг пальца, то ни одно из открытий, сделанных ими, не может восприниматься серьезно. Затем случилось неизбежное: Рэнди и Жаров сами попались на удочку. Вскоре после завершения «Проекта Альфа» в газетах появилась небольшая заметка исследовательской группы «Арчес проект» из Миннеаполиса, в которой сообщалось об учреждении фонда в размере 217 000 долларов для финансирования программы исследований эффекта сгибания металлов под руководством Денниса Стиллингса, которому следовало передавать все материалы.
Это был розыгрыш, что ясно дал понять Стиллингс в своем собственном пресс-релизе. Такая награда не учреждалась. Стиллингс напечатал всего две копии и послал их Шоу и Эд-вардсу, будучи уверен, что они окажутся у Рэнди. Так и вышло.
1 апреля 1983 года в «Дискавер» появилась заметка об одной из наград имени Ури, подписанная Рэнди:
«К сведению „Медтроникс Корпорейшн“ из Миннеаполиса, которая внесла 250 000 долларов в фонд „Арчес проект“, учрежденный для наблюдения за людьми, которые гнут ложки. Мистер Стиллингс после этого оказал финансовую поддержку известному молодому человеку, который гнет ложки и который оказался замаскированным фокусником — участником „Проекта Альфа“».
Стиллингс просто не мог в это поверить. Рэнди не только клюнул на эту приманку, но он еще умудрился допустить четыре ошибки в короткой информации: несуществующий фонд увеличился с 217 тысяч до 250 тысяч долларов. «Медтроникс Корпорейшн» не имела к нему ни малейшего отношения, в ее названии была допущена орфографическая ошибка. Стиллингс не предлагал финансовой помощи Шоу, Эдвардсу или еще кому-нибудь.
Стиллингс вновь продемонстрировал, что фокусники могут быть одурачены так же легко, как и простые смертные. Маклер по имени Рейд Бекер написал Рэнди, что некоторые из его клиентов были встревожены сообщением о том, что «Медтроникс» связалась с исследованиями в области психики, и выразили пожелание получить подробную информацию. Рэнди в своем ответе беспардонно заявил, что название «Медтроникс» всплыло благодаря Стиллингсу, и посоветовал Бекеру обратиться за разъяснением к нему.
В этом не было необходимости, поскольку это был сам Стиллингс, подписавшийся именем «Бекер».
«Мой собственный проект, — писал Стиллингс, — был разработан как простой, недорогой эксперимент, копирующий эксперимент Джеймса Рэнди („Проект Альфа“). Мы пришли к полному подтверждению результатов, полученных в ходе „Проекта Альфа“, а именно: некоторые, а может быть и все люди могут быть одурачены рано или поздно… Итак, зная это, что нам делать дальше? Япредлагаю, чтобы все мы вели себя как цивилизованные люди…»
Многие могут поинтересоваться, какое отношение имеет все это к тому, что называется «научным исследованием паранормальных явлений?» Доказывать, что людей можно обмануть, вряд ли необходимо, поскольку все, кто посещает шоу иллюзионистов, знают это. Доказать, что некоторые люди могут сгибать ложки ловкостью рук, еще не значит доказать, что он делает то же самое. Уильям Джеймс в «Америкам Мэгэзин» писал (октябрь 1909 года): «Если мы взглянем на обман как на исторический феномен, мы обнаружим его подражательный характер. Каждый следующий обманщик подражает предыдущему, однако первый обманщик подражает тому, кто был честным. Вам не удастся придумать новый трюк, как не удастся придумать новое слово, не имея предыдущей основы».
О начале этой компании подробно рассказывает непосредственный свидетель событий, репортер журнала «Тайм» и автор книги «В поисках супермена» (1976) Джон Л.Уилхелм. Он называет имена главных «охотников»: Мартин Гарднер, колумнист «Саэнтифик америкэн», фокусник-любитель и ярый критик всего, что он считал лженаукой; фокусник Джеймс Рэнди; тогдашний коллега Уилхелм, редактор отдела науки «Тайм» Леон Жаров, ставший впоследствии редактором совместного издания «Тайм-лайф» журнала «Дискавер».
В своей книге Уилхелм цитирует Гарднера: «Вера в оккультизм создает условия для возникновения демагогии. Я думаю, именно это произошло в Германии накануне прихода к власти Гитлера». Гарднер, по мнению Уилхелма, считал, что это произойдет снова. Стефан Канфер, автор статьи «Психология» в мартовском номере «Тайма» за 1974 год, был еще откровеннее. По словам Уилхелма, Канфер был совершенно убежден, что «СИИ должно быть уничтожено», поскольку сводит любые исследования к паранормальным явлениям. «Именно так зарождался фашизм», — говорил он.
Вскоре Уилхелм пришел к выводу о том, что отделить справедливую критику в адрес Геллера от выпадов в его адрес «защитников моральных устоев» так же сложно, как и верно оценить выступления сторонников Геллера. «К сожалению, — писал он, — в своих спорах обе стороны руководствовались в основном личными пристрастиями». Например, Рэнди с ходу отверг свидетельства Тарга и Путхоффа, полученные в СИИ, хотя и не присутствовал лично ни на одном из экспериментов. «Я не верю, что подобные вещи могут происходить при наличии всех необходимых условий для эксперимента», — утверждал он.
Сигналом к началу официальной охоты на Геллера в Америке послужила статья Леона Жарова в «Тайм» от 12 марта 1973 года.
Завершив свои исследования с Геллером в Станфордском исследовательском институте, Путхофф и Тарг 28 декабря 1972 года написали письмо издателю «Саэнтифик америкэн» Джерарду Пилу, в котором спрашивали, могут ли того заинтересовать их открытия. Копия письма каким-то образом попала к Жарову, как, впрочем, и доклад сотрудника министерства обороны Рея Хаймана, который он написал после посещения СИИ и отправил своему старому другу Мартину Гарднеру в тот же «Саэнтифик америкэн» (из источников, не вызывающих сомнение, я выяснил, что сам Гарднер не передавал этот доклад Жарову).
К тому времени, по словам Уилхелма, «кружок» из Гарднера, Рэнди, Жарова и других «вовсю трубили о Геллере и распускали о нем всяческие слухи».
Уилхелм с завидной проницательностью предугадал начало «охоты» в Америке. 18 января 1973 года он сообщил Геллеру, что Жаров считает его мошенником, и даже заключил пари. Это было еще до того, как Жаров впервые увидел Геллера. Впервые они встретились в феврале того же года в редакции «Лайф-Тайм» в Нью-Йорке.
В тот же день и Рэнди впервые увидел Геллера, и его опубликованные воспоминания об этой встрече по меньшей мере являются противоречивыми. С одной стороны, он говорит, что сеанс телепатии, данный Геллером, «самый неинтересный и бесхитростный» из тех, которые он когда-либо наблюдал. С другой, по словам Уилхелма, он называет Геллера «необычайно умным» и «хорошим фокусником», у которого «прекрасные номера».
* * *
Крестовый поход во спасение Америки от угрозы темных сил получил дополнительный импульс после учреждения в 1975 году психологом Полем Куртцем и социологом Марчелло Труцци Комитета по научным исследованиям аномальных явлений. Его соучредителями стали Гарднер, Хайман, Жаров и Рэнди, ставшие дополнением к энергичным сторонникам антигеллеровких книг Рэнди — Айзеку Азимову и Карлу Сагану. Во вступительной статье в своем журнале Комитет заявлял:«Вы интересуетесь аномальными явлениями, такими, как Бермудский треугольник, НЛО, снежный человек и т. д.?.. Объяснение этих и других загадочных вещей вы найдете в журнале „Скептикал Инквайрер“. Этот динамичный журнал достаточно смел, чтобы дотошно исследовать заявления тех, кто по-настоящему верит в существование аномальных явлений, а также шарлатанов. Выводы журнала иногда сделаны с юмором, часто рассудительно и всегда очаровательно».
О себе Комитет сообщал следующее:
«Наиболее серьезные из нас задаются вопросом, что же происходит? Что стало причиной этого взрыва интереса даже среди рассудительных людей к разного рода аномальным явлениям? Неужели мы отходим от научных идей рационализма, беспристрастного рассмотрения факта и трезвого эксперимента, которые сделали из современной цивилизации то, чем она является сегодня? До сих пор ответы на эти вопросы давали журналисты. Но сегодня есть ученые, которые берут инициативу в свои руки».
* * *
Первая же серьезная попытка Комитета провести тщательное исследование неординарного явления окончилась конфузом. Объектом исследования стал французский психолог и профессиональный статистик Мишель Гокелин, который вывел статистическую зависимость успеха людей в той или иной области деятельности от расположения планет в момент их рождения. Необычайная история о том, как Комитет, проведя тщательное исследование, пришел к тем же выводам, что и Го. келин, но отказался их опубликовать, детально изложена одним из его членов — астронавтом Деннисом Роулинсом в октябрьском номере журнала «Фейт» за 1981 год. Неудивительно, что его профессиональное разоблачение обличителей привело к выходу из Комитета, а также к уходу оттуда нескольких наиболее активных и влиятельных членов, таких, как покойный Ричард Камманн и ветеран английской психиатрии Эрик Дж. Дингвалл.Задолго до этого Комитет оставил один из его соучредителей Марчелло Труцци, основавший собственный журнал «Зете-тик сколар» (в первом номере журнала за 1978 год содержалась наиболее ценная «фундаментальная библиография» Геллера, содержавшая 192 наименования). Позже он создал свою собственную исследовательскую группу, Центр по исследованию аномальных явлений и вскоре завоевал уважение многих из тех, кого исследовал. Хотя лично меня Труцци убеждал в том, что совсем не верит в психическую энергию любого вида, он показал, что цивилизованное сотрудничество скептика и верующего вполне возможно.
С другой стороны. Комитет вскоре прибегнул к доселе неизвестным методам научных исследований, достигнув замечательных образчиков «беспристрастной проверки». Рэнди, для которого преследование Геллера стало делом принципа, заполонил собой научные лаборатории, редакции газет и созвал конференцию по парапсихологии, убеждая всех, что он может гнуть ложки и читать мысли на расстоянии, и пытаясь обмануть людей, которые были совершенно не подготовлены к такому поведению. Он ездил по США с лекциями-демонстрациями, во время которых не уставал повторять: «Я не могу делать то, что делает Геллер». В 1981 году он учредил ежегодную «Награду Ури за успехи в парапсихологии», вручавшуюся за «самые глупые и иррациональные потуги в области парапсихологии». Первоначально ее спонсором была фирма «Омни», затем журнал «Дискавер», однако сегодня награда уже не вручается, вне всякого сомнения, в результате фиаско тех или других в 1983 году, о котором будет коротко рассказано.
Рэнди даже удалось сорвать исследовательскую программу, внедрив парочку молодых фокусников, Стива Шоу и Майка Эдвардса, в парапсихологическую лабораторию, основанную покойным Джеймсом С.МакДонеллом, пионером аэрокосмической промышленности. Здесь, как описывает «Скептикал Инквайрер» (лето 1983), они в течение двух лет пытались дурачить исследователей, выставляя себя телепатами типа Геллера. Рэнди раскрыл этот обман, окрещенный им «Проект Альфа» на пресс-конференции в январе 1983 года, и в 1985 году лаборатория была закрыта.
Публика начинала верить, что если парапсихологов можно так легко обвести вокруг пальца, то ни одно из открытий, сделанных ими, не может восприниматься серьезно. Затем случилось неизбежное: Рэнди и Жаров сами попались на удочку. Вскоре после завершения «Проекта Альфа» в газетах появилась небольшая заметка исследовательской группы «Арчес проект» из Миннеаполиса, в которой сообщалось об учреждении фонда в размере 217 000 долларов для финансирования программы исследований эффекта сгибания металлов под руководством Денниса Стиллингса, которому следовало передавать все материалы.
Это был розыгрыш, что ясно дал понять Стиллингс в своем собственном пресс-релизе. Такая награда не учреждалась. Стиллингс напечатал всего две копии и послал их Шоу и Эд-вардсу, будучи уверен, что они окажутся у Рэнди. Так и вышло.
1 апреля 1983 года в «Дискавер» появилась заметка об одной из наград имени Ури, подписанная Рэнди:
«К сведению „Медтроникс Корпорейшн“ из Миннеаполиса, которая внесла 250 000 долларов в фонд „Арчес проект“, учрежденный для наблюдения за людьми, которые гнут ложки. Мистер Стиллингс после этого оказал финансовую поддержку известному молодому человеку, который гнет ложки и который оказался замаскированным фокусником — участником „Проекта Альфа“».
Стиллингс просто не мог в это поверить. Рэнди не только клюнул на эту приманку, но он еще умудрился допустить четыре ошибки в короткой информации: несуществующий фонд увеличился с 217 тысяч до 250 тысяч долларов. «Медтроникс Корпорейшн» не имела к нему ни малейшего отношения, в ее названии была допущена орфографическая ошибка. Стиллингс не предлагал финансовой помощи Шоу, Эдвардсу или еще кому-нибудь.
Стиллингс вновь продемонстрировал, что фокусники могут быть одурачены так же легко, как и простые смертные. Маклер по имени Рейд Бекер написал Рэнди, что некоторые из его клиентов были встревожены сообщением о том, что «Медтроникс» связалась с исследованиями в области психики, и выразили пожелание получить подробную информацию. Рэнди в своем ответе беспардонно заявил, что название «Медтроникс» всплыло благодаря Стиллингсу, и посоветовал Бекеру обратиться за разъяснением к нему.
В этом не было необходимости, поскольку это был сам Стиллингс, подписавшийся именем «Бекер».
«Мой собственный проект, — писал Стиллингс, — был разработан как простой, недорогой эксперимент, копирующий эксперимент Джеймса Рэнди („Проект Альфа“). Мы пришли к полному подтверждению результатов, полученных в ходе „Проекта Альфа“, а именно: некоторые, а может быть и все люди могут быть одурачены рано или поздно… Итак, зная это, что нам делать дальше? Япредлагаю, чтобы все мы вели себя как цивилизованные люди…»
Многие могут поинтересоваться, какое отношение имеет все это к тому, что называется «научным исследованием паранормальных явлений?» Доказывать, что людей можно обмануть, вряд ли необходимо, поскольку все, кто посещает шоу иллюзионистов, знают это. Доказать, что некоторые люди могут сгибать ложки ловкостью рук, еще не значит доказать, что он делает то же самое. Уильям Джеймс в «Америкам Мэгэзин» писал (октябрь 1909 года): «Если мы взглянем на обман как на исторический феномен, мы обнаружим его подражательный характер. Каждый следующий обманщик подражает предыдущему, однако первый обманщик подражает тому, кто был честным. Вам не удастся придумать новый трюк, как не удастся придумать новое слово, не имея предыдущей основы».