Страница:
[426]и этот план является в точности планом романской "базилики".
[427]
Сказав это, вернемся к вертикальной структуре; как отмечает Кумарасвами, последняя вся целиком должна рассматриваться по отношению к вертикальной оси. Это совершенно очевидно в случае хижины, крыша которой, имеющая форму купола, поддерживается столбом, соединяющим эту крышу с землей, а также и случае некоторых ступ, ось которых изображена внутри, а иногда даже продолжается вверх над кровлей. Однако, вовсе не является необходимостью, чтобы эта ось всегда олицетворялась столь вещественно, ибо так не обстоит дело, с реальной "Осью Мира", образом которой является первая. Но важно, чтобы центр земной поверхности, занимаемой зданием, т. е. точка, расположенная прямо под вершиной купола, всегда виртуально идентифицировалась с "Центром Мира". Последний же есть «место» не в буквальном и топографическом смысле слова, но в смысле скорее трансцендентном и изначальном, и, следовательно, как таковое оно может осуществляться во всяком правильно установленном и освященном центре, откуда и необходимость ритуалов, превращающих строительство здания в подлинную имитацию самого сотворения мира. [428]Точка, о которой идет речь, является, стало быть, настоящим Омфалосом (nabhih prithivyah). В очень многих случаях именно здесь размещается алтарь или очаг, в зависимости от того, идет ли речь о храме или доме; впрочем, алтарь в действительности также является очагом, и, напротив, в традиционной цивилизации очаг должен рассматриваться как подлинный домашний алтарь. Символически именно здесь осуществляется проявление Агни, и мы напомним в связи с этим то, что мы сказали о рождении Аватара в центре инициатической пещеры. Ибо очевидно, что значение здесь остается тем же, различно лишь конкретное приложение символа. Когда на вершине кровли делается отверстие, то именно через него наружу поднимается дым; но и это отнюдь не обусловлено соображениями чисто утилитарными, как могли бы вообразить современные люди, но, напротив, имеет очень глубокий символический смысл, который мы исследуем теперь, уточняя еще и верное значение этой вершины купола на двух уровнях, макрокосмическом и микрокосмическом.
40. Купол и колесо
[429]
41. Узкие врата
[439]
42. Восьмиугольник
[451]
43. "Краеугольный камень"
[462]
Сказав это, вернемся к вертикальной структуре; как отмечает Кумарасвами, последняя вся целиком должна рассматриваться по отношению к вертикальной оси. Это совершенно очевидно в случае хижины, крыша которой, имеющая форму купола, поддерживается столбом, соединяющим эту крышу с землей, а также и случае некоторых ступ, ось которых изображена внутри, а иногда даже продолжается вверх над кровлей. Однако, вовсе не является необходимостью, чтобы эта ось всегда олицетворялась столь вещественно, ибо так не обстоит дело, с реальной "Осью Мира", образом которой является первая. Но важно, чтобы центр земной поверхности, занимаемой зданием, т. е. точка, расположенная прямо под вершиной купола, всегда виртуально идентифицировалась с "Центром Мира". Последний же есть «место» не в буквальном и топографическом смысле слова, но в смысле скорее трансцендентном и изначальном, и, следовательно, как таковое оно может осуществляться во всяком правильно установленном и освященном центре, откуда и необходимость ритуалов, превращающих строительство здания в подлинную имитацию самого сотворения мира. [428]Точка, о которой идет речь, является, стало быть, настоящим Омфалосом (nabhih prithivyah). В очень многих случаях именно здесь размещается алтарь или очаг, в зависимости от того, идет ли речь о храме или доме; впрочем, алтарь в действительности также является очагом, и, напротив, в традиционной цивилизации очаг должен рассматриваться как подлинный домашний алтарь. Символически именно здесь осуществляется проявление Агни, и мы напомним в связи с этим то, что мы сказали о рождении Аватара в центре инициатической пещеры. Ибо очевидно, что значение здесь остается тем же, различно лишь конкретное приложение символа. Когда на вершине кровли делается отверстие, то именно через него наружу поднимается дым; но и это отнюдь не обусловлено соображениями чисто утилитарными, как могли бы вообразить современные люди, но, напротив, имеет очень глубокий символический смысл, который мы исследуем теперь, уточняя еще и верное значение этой вершины купола на двух уровнях, макрокосмическом и микрокосмическом.
40. Купол и колесо
[429]
Известно, что колесо является всеобщим символом мироздания: окружность олицетворяет проявленность, ставшую следствием излучения центра. Естественно, эта символика может иметь более или менее частные модификации своего значения, потому что она может также прилагаться не ко всей целостности универсального проявления, а только к определенной его области. Сугубо важным примером последнего случая является тот, где два колеса оказываются ассоциированными с различными частями космического целого. Это относится к символике колесницы, именно к такой, какой она часто встречается в индуистской традиции. Ананда Кумарасвами неоднократно описывал эту символику и сделал это еще раз, в связи с гхатрой и ушнишей в статье, опубликованной в The Poona Orientalist (апр. 1938), из которой мы заимствуем несколько нижеследующих соображений.
В силу этой символики конструкция колесницы есть одновременно и архитектурная конструкция, о которой мы только что говорили, «ремесленное» воплощение космической модели; вряд ли есть необходимость напоминать, что именно по основаниям этого рода ремесла, в традиционной цивилизации, обладают духовной ценностью и подлинно «сакральным» характером, и что именно в силу этого они могут служить «опорой» инициации. Впрочем, между двумя конструкциями, о которых идет речь, существует параллелизм, как это можно сразу же увидеть, отметив, что основным элементом колесницы является колесная ось (акша), слово, идентичное «ахе», которая изображает здесь "Ось Мира" и которая, таким образом, тождественна центральному столпу (скамбхе) здания, с которым должен соотноситься весь ансамбль последнего. Не имеет большого значения, как мы уже сказали, получил ли этот столп вещественное воплощение или нет; сходным образом в некоторых текстах говорится, что ось космической колесницы есть только "разделяющее дыхание" (вьяна), которое, занимая промежуточное пространство (антарикша, объясняемое как антарьякша), удерживает Небо и Землю на подобающих им "местах" [430]и что в то же время, разделяя их таким образом, оно также и соединяет их подобно мосту (сету) и позволяет переходить от одного к другому. [431]Два колеса, которые помещены на двух оконечностях оси, тогда и в самом деле олицетворяют Небо и Землю; а колесная ось простирается от одного к другому точно так же, как центральный столп простирается от пола до вершины свода. Между двумя колесами и поддерживаемый осью находится «кузов» (Коша) колесницы, в котором, с другой точки зрения, пол также соответствует Земле, боковой покров — промежуточному пространству, а крыша — Небу. А поскольку же пол космической колесницы является квадратным или прямоугольным, а крыша имеет форму купола, то мы вновь обретаем уже изученную ранее архитектурную структуру.
Когда мы рассматриваем два колеса как олицетворение Неба и Земли, нам могут возразить, что поскольку оба они равно имеют круглую форму, здесь не просматривается обычное различие геометрических форм Неба и Земли. Но ничто не мешает допустить, что здесь налицо некоторое изменение точки зрения, и круглая форма, во всяком случае, оправдана, как символ циклических круговоротов, которым подчинена всякая манифестация (проявленность), небесная и земная. Однако, можно также, определенным образом, обнаружить разницу, о которой идет речь, предположив, что в то время, как «земное» колесо является плоским, колесо «небесное» имеет, как и купол, форму части сферы. [432]Это соображение может показаться странным на первый взгляд, но в действительности как раз существует символический предмет, соединяющий в себе структуру колеса и купола. Таким предметом является зонтик (чхатра); его спицы явно сходны с лучами солнца и, подобно последним, стягивающимся в центральный «желток», они равным образом соединяются в центральной части (карнике), которая удерживает их и которая описывается как "перфорированный шар". Ось, т. е. ручка зонта, пересекает эту центральную часть, точно так же, как ось колесницы проникает во втулку колеса. И продолжение этой оси за пределы точки встречи спиц или лучей соответствует такому же продолжению оси ступы в том случае, когда последняя поднимается в виде мачты над вершиной купола. Впрочем, вполне очевидно, что сам зонтик, уже в силу той роли, для которой он предназначен, есть не что иное, как «портативный», если можно так выразиться, эквивалент сводчатой кровли.
Именно в силу своей «небесной» символики зонтик является одной из инсигний царского сана; он даже является, собственно говоря, эмблемой Чакраварти, или всемирного монарха. [433]И если он становится атрибутом также и обычных государей, то лишь в той мере, в какой они — каждый внутри своего владения — олицетворяют последнего, соучаствуя таким образом в его природе и отождествляясь с ним в его космической функции. [434]А теперь следует отметить, что, в силу строгого применения обратного значения аналогии, зонтик, в его обычном употреблении в "нижнем мире", стал защитой от света в то время как, поскольку он есть олицетворение неба, его спицы, напротив, уже сами являются лучами солнца. И, само собой разумеется, именно в этом высшем смысле он и должен рассматриваться тогда, когда он является атрибутом царства. Подобное же соображение приложимо и к ушнише, понимаемой в своем простейшем смысле, как головной убор. Общепризнанное назначение последнего — защищать от солнца, но когда он символически приписывается солнцу, то считается излучающим жар (и этот двойной смысл содержится уже в этимологии самого слова ушниша); добавим, что это именно вследствие своего «солярного» значения ушниша, которая есть, собственно, тюрбан, но может быть также и короной, — что, впрочем, по сути есть одно и то же так же, как и зонтик, является инсигнией царского достоинства. И то, и другое ассоциируется, таким образом, со «славой», неотъемлемой от последнего, а вовсе не предназначается для удовлетворения практических нужд, как у обычного человека.
С другой стороны, тогда как ушниша [435]обвивает голову, зонтик отождествляется с самой головой; в самом деле, в своем "микрокосмическом соответствии" он олицетворяет череп и волосяной покров. Следует заметить, в связи с этим, что в символике различных традиций волосы чаще всего олицетворяют солнечные лучи. В древней буддийской иконографии ансамбль, образуемый отпечатками ступней, алтарем или троном и зонтиком, [436]соответствующими Земле, промежуточному пространству и Небу, в совокупности олицетворяет космическое тело Махапуруши, или "Универсального человека". [437]Точно так же купол, в случаях, подобных случаю ступы, является в некотором роде символом человеческого черепа. [438]И это наблюдение особенно важно в силу того факта, что отверстие, через которое проходит ось, идет ли речь о куполе или зонтике, в человеческом существе соответствует Брахма-рандхре; у нас еще будет возможность более подробно остановиться на этом последнем моменте.
В силу этой символики конструкция колесницы есть одновременно и архитектурная конструкция, о которой мы только что говорили, «ремесленное» воплощение космической модели; вряд ли есть необходимость напоминать, что именно по основаниям этого рода ремесла, в традиционной цивилизации, обладают духовной ценностью и подлинно «сакральным» характером, и что именно в силу этого они могут служить «опорой» инициации. Впрочем, между двумя конструкциями, о которых идет речь, существует параллелизм, как это можно сразу же увидеть, отметив, что основным элементом колесницы является колесная ось (акша), слово, идентичное «ахе», которая изображает здесь "Ось Мира" и которая, таким образом, тождественна центральному столпу (скамбхе) здания, с которым должен соотноситься весь ансамбль последнего. Не имеет большого значения, как мы уже сказали, получил ли этот столп вещественное воплощение или нет; сходным образом в некоторых текстах говорится, что ось космической колесницы есть только "разделяющее дыхание" (вьяна), которое, занимая промежуточное пространство (антарикша, объясняемое как антарьякша), удерживает Небо и Землю на подобающих им "местах" [430]и что в то же время, разделяя их таким образом, оно также и соединяет их подобно мосту (сету) и позволяет переходить от одного к другому. [431]Два колеса, которые помещены на двух оконечностях оси, тогда и в самом деле олицетворяют Небо и Землю; а колесная ось простирается от одного к другому точно так же, как центральный столп простирается от пола до вершины свода. Между двумя колесами и поддерживаемый осью находится «кузов» (Коша) колесницы, в котором, с другой точки зрения, пол также соответствует Земле, боковой покров — промежуточному пространству, а крыша — Небу. А поскольку же пол космической колесницы является квадратным или прямоугольным, а крыша имеет форму купола, то мы вновь обретаем уже изученную ранее архитектурную структуру.
Когда мы рассматриваем два колеса как олицетворение Неба и Земли, нам могут возразить, что поскольку оба они равно имеют круглую форму, здесь не просматривается обычное различие геометрических форм Неба и Земли. Но ничто не мешает допустить, что здесь налицо некоторое изменение точки зрения, и круглая форма, во всяком случае, оправдана, как символ циклических круговоротов, которым подчинена всякая манифестация (проявленность), небесная и земная. Однако, можно также, определенным образом, обнаружить разницу, о которой идет речь, предположив, что в то время, как «земное» колесо является плоским, колесо «небесное» имеет, как и купол, форму части сферы. [432]Это соображение может показаться странным на первый взгляд, но в действительности как раз существует символический предмет, соединяющий в себе структуру колеса и купола. Таким предметом является зонтик (чхатра); его спицы явно сходны с лучами солнца и, подобно последним, стягивающимся в центральный «желток», они равным образом соединяются в центральной части (карнике), которая удерживает их и которая описывается как "перфорированный шар". Ось, т. е. ручка зонта, пересекает эту центральную часть, точно так же, как ось колесницы проникает во втулку колеса. И продолжение этой оси за пределы точки встречи спиц или лучей соответствует такому же продолжению оси ступы в том случае, когда последняя поднимается в виде мачты над вершиной купола. Впрочем, вполне очевидно, что сам зонтик, уже в силу той роли, для которой он предназначен, есть не что иное, как «портативный», если можно так выразиться, эквивалент сводчатой кровли.
Именно в силу своей «небесной» символики зонтик является одной из инсигний царского сана; он даже является, собственно говоря, эмблемой Чакраварти, или всемирного монарха. [433]И если он становится атрибутом также и обычных государей, то лишь в той мере, в какой они — каждый внутри своего владения — олицетворяют последнего, соучаствуя таким образом в его природе и отождествляясь с ним в его космической функции. [434]А теперь следует отметить, что, в силу строгого применения обратного значения аналогии, зонтик, в его обычном употреблении в "нижнем мире", стал защитой от света в то время как, поскольку он есть олицетворение неба, его спицы, напротив, уже сами являются лучами солнца. И, само собой разумеется, именно в этом высшем смысле он и должен рассматриваться тогда, когда он является атрибутом царства. Подобное же соображение приложимо и к ушнише, понимаемой в своем простейшем смысле, как головной убор. Общепризнанное назначение последнего — защищать от солнца, но когда он символически приписывается солнцу, то считается излучающим жар (и этот двойной смысл содержится уже в этимологии самого слова ушниша); добавим, что это именно вследствие своего «солярного» значения ушниша, которая есть, собственно, тюрбан, но может быть также и короной, — что, впрочем, по сути есть одно и то же так же, как и зонтик, является инсигнией царского достоинства. И то, и другое ассоциируется, таким образом, со «славой», неотъемлемой от последнего, а вовсе не предназначается для удовлетворения практических нужд, как у обычного человека.
С другой стороны, тогда как ушниша [435]обвивает голову, зонтик отождествляется с самой головой; в самом деле, в своем "микрокосмическом соответствии" он олицетворяет череп и волосяной покров. Следует заметить, в связи с этим, что в символике различных традиций волосы чаще всего олицетворяют солнечные лучи. В древней буддийской иконографии ансамбль, образуемый отпечатками ступней, алтарем или троном и зонтиком, [436]соответствующими Земле, промежуточному пространству и Небу, в совокупности олицетворяет космическое тело Махапуруши, или "Универсального человека". [437]Точно так же купол, в случаях, подобных случаю ступы, является в некотором роде символом человеческого черепа. [438]И это наблюдение особенно важно в силу того факта, что отверстие, через которое проходит ось, идет ли речь о куполе или зонтике, в человеческом существе соответствует Брахма-рандхре; у нас еще будет возможность более подробно остановиться на этом последнем моменте.
41. Узкие врата
[439]
В своем исследовании о символике купола Ананда Кумарасвами подчеркнул один момент, особенно достойный внимания в том, что касается традиционного изображения солнечных лучей и его связи с "Осью Мира"; в ведической традиции солнце всегда находится в центре Вселенной, а не в ее самой высокой точке, хотя, с обыденной точки зрения, оно предстает, как пребывающее на" вершине древа";
[440]и это легко понять, если символизировать Вселенную. Тогда солнце находится в центре последнего, а всякое состояние бытия — на его окружности.
[441]В любой точке этой последней "Ось Мира" выступает одновременно и как радиус круга, и как луч солнца; геометрически она проходит через солнце, чтобы продолжиться за пределы центра и продлить диаметр. Но это не все, и существует также "солнечный луч", продолжение которого не поддается никакому геометрическому изображению. Речь идет здесь о формуле, согласно которой солнце описывается как имеющее семь лучей; из этих последних шесть, расположенные попарно противоположно друг другу, образуют тривид ваджру, т. е. трехмерный крест. Те из них, что соответствуют Зениту и Надиру, совпадают с "Осью Мира" (скамбхой), тогда как те, которые соотносятся с севером и югом, востоком и западом, определяют протяженность «мира» (локи), олицетворяемую горизонтальной плоскостью. Что же до "седьмого луча", который пересекает солнце, но в направлении, противоположном только что указанному, дабы вести в надсол-нечные миры (рассматриваемые как область "бессмертия"), то он соответствует собственно центру. А следовательно, может быть изображен только самим пересечением трехмерного креста;
[442]его продолжение за пределы солнца, следовательно, никак не поддается изображению, и это в точности соответствует «несообщаемому» и «невыразимому» характеру того, о чем идет речь. С нашей точки зрения, как и с точки зрения любого существа, помещенного на «окружности» Вселенной, этот луч оканчивается в самом солнце и в некотором смысле отождествляется с ним как с центром. Потому что никто не может, будь то физически или психически, видеть сквозь солнечный диск; и этот переход "по ту сторону солнца" (который есть "последняя смерть" и переход к истинному "бессмертию") возможен лишь в плане чисто духовном.
Теперь же для того, чтобы увязать эти соображения с высказанными ранее, важно отметить следующее: именно посредством этого "седьмого луча" «сердце» всякого отдельного существа непосредственно связуется с солнцем. Стало быть, именно он является "солнечным лучом" по преимуществу, сушумной, посредством которого эта связь утверждается как постоянная и неизменная; [443]и это он же является сутратмой, соединяющей все состояния бытия между собой и с его всеобщим центром. [444]Для того, кто обращен к центру своего собственного существа, этот "седьмой луч", следовательно, необходимо совпадает с 'Осью Мира", как раз о таком-то существе и говорится, что "Солнце для него восходит в Зените и заходит в Надире". [445]Таким образом, хотя актуально "Ось Мира" не является этим "седьмым лучом" для любого существа, расположенного в той или иной конкретной точке окружности, она, однако, всегда является таковым виртуально, в том смысле, что существует возможность, через возвращение к центру, отождествиться с ним, из какого бы экзистенциального состояния ни осуществлялся этот возврат. Можно было бы сказать еще, что этот "седьмой луч" и является единственной истинной недвижимой «осью», единственной, которая, с универсальной точки зрения, может быть действительно обозначена этим именем; и что всякая частная «ось», соотносящаяся со случайной ситуацией, реально является «осью» лишь в силу этой возможности отождествления с ней. В конечном счете, именно это сообщает все его значение любому «локализованному» символическому изображению "Оси Мира", как, например, тому, что мы обнаружили ранее в структуре зданий, построенных согласно традиционным правилам. В особенности же тех, что увенчаны кровлей в форме купола, потому что именно к этой теме купола мы должны сейчас еще раз вернуться.
Являются ли вещественным изображением оси дерево или центральный столп, либо же поднимающееся вверх пламя и "дымный столб" Агни в том случае, когда центр здания занят алтарем или очагом, [446]оно, это изображение, всегда точно достигает вершины купола, а иногда даже, как мы уже отмечали, проходит сквозь него и продолжается вовне в виде мачты или рукояти зонтика в другом примере, эквивалентного символического значения. Здесь можно видеть, что эта вершина купола отождествляется с втулкой небесного колеса "космической колесницы"; а поскольку мы уже видели, что в центре этого колеса помещается солнце, отсюда следует, что прохождение оси через эту точку олицетворяет переход "по ту сторону Солнца" и сквозь него, о котором уже говорилось выше. Точно так же обстоит дело и в тех случаях, когда, при отсутствии материального изображения оси, купол на самой своей вершине прорезается отверстием (через которое поднимается, как мы только что напомнили, дым от очага, помещенного непосредственно внизу); это отверстие является олицетворением самого солнечного диска как "Ока Мира", и это через него осуществляется выход из «космоса», как мы уже объясняли в очерках, посвященных символике пещеры. [447]Во всяком случае, именно через это центральное отверстие и только через него человеческое существо может перейти в Брахма-локу, которая есть область по существу "надкосмическая". [448]И оно же является "узкими вратами", которые в евангельской символике открывают доступ в "Царство Божие". [449]
"Микрокосмическое" соответствие этих "солнечных врат" обнаружить легко, особенно если исходить из сходства купола с человеческим черепом, на которое мы указывали выше. Вершина купола есть «венец» головы, т. е. точка, которой достигает тонкая "венечная артерия", или сушумна, которая в прямом продолжении "солнечного луча" также именуется сушумной и которая на самом деле является, по крайней мере, виртуально, «внутричеловеческой» частью оси, если позволительно так выразиться. Этой точкой является отверстие, именуемое брахма-рандхра, через которые исходит дух человеческого существа, ставшего на путь освобождения, когда уже разорваны связи, соединявшие его с телесным и психическим человеческим целым (в качестве дживатмана). [450]
Само собой разумеется, что этот путь предназначен исключительно для существа, "достигшего знания" (видвана), для которого «ось» действительно отождествилась с "седьмым лучом" и которое отныне готово окончательно выйти из «космоса», перейдя "по ту сторону Солнца".
Теперь же для того, чтобы увязать эти соображения с высказанными ранее, важно отметить следующее: именно посредством этого "седьмого луча" «сердце» всякого отдельного существа непосредственно связуется с солнцем. Стало быть, именно он является "солнечным лучом" по преимуществу, сушумной, посредством которого эта связь утверждается как постоянная и неизменная; [443]и это он же является сутратмой, соединяющей все состояния бытия между собой и с его всеобщим центром. [444]Для того, кто обращен к центру своего собственного существа, этот "седьмой луч", следовательно, необходимо совпадает с 'Осью Мира", как раз о таком-то существе и говорится, что "Солнце для него восходит в Зените и заходит в Надире". [445]Таким образом, хотя актуально "Ось Мира" не является этим "седьмым лучом" для любого существа, расположенного в той или иной конкретной точке окружности, она, однако, всегда является таковым виртуально, в том смысле, что существует возможность, через возвращение к центру, отождествиться с ним, из какого бы экзистенциального состояния ни осуществлялся этот возврат. Можно было бы сказать еще, что этот "седьмой луч" и является единственной истинной недвижимой «осью», единственной, которая, с универсальной точки зрения, может быть действительно обозначена этим именем; и что всякая частная «ось», соотносящаяся со случайной ситуацией, реально является «осью» лишь в силу этой возможности отождествления с ней. В конечном счете, именно это сообщает все его значение любому «локализованному» символическому изображению "Оси Мира", как, например, тому, что мы обнаружили ранее в структуре зданий, построенных согласно традиционным правилам. В особенности же тех, что увенчаны кровлей в форме купола, потому что именно к этой теме купола мы должны сейчас еще раз вернуться.
Являются ли вещественным изображением оси дерево или центральный столп, либо же поднимающееся вверх пламя и "дымный столб" Агни в том случае, когда центр здания занят алтарем или очагом, [446]оно, это изображение, всегда точно достигает вершины купола, а иногда даже, как мы уже отмечали, проходит сквозь него и продолжается вовне в виде мачты или рукояти зонтика в другом примере, эквивалентного символического значения. Здесь можно видеть, что эта вершина купола отождествляется с втулкой небесного колеса "космической колесницы"; а поскольку мы уже видели, что в центре этого колеса помещается солнце, отсюда следует, что прохождение оси через эту точку олицетворяет переход "по ту сторону Солнца" и сквозь него, о котором уже говорилось выше. Точно так же обстоит дело и в тех случаях, когда, при отсутствии материального изображения оси, купол на самой своей вершине прорезается отверстием (через которое поднимается, как мы только что напомнили, дым от очага, помещенного непосредственно внизу); это отверстие является олицетворением самого солнечного диска как "Ока Мира", и это через него осуществляется выход из «космоса», как мы уже объясняли в очерках, посвященных символике пещеры. [447]Во всяком случае, именно через это центральное отверстие и только через него человеческое существо может перейти в Брахма-локу, которая есть область по существу "надкосмическая". [448]И оно же является "узкими вратами", которые в евангельской символике открывают доступ в "Царство Божие". [449]
"Микрокосмическое" соответствие этих "солнечных врат" обнаружить легко, особенно если исходить из сходства купола с человеческим черепом, на которое мы указывали выше. Вершина купола есть «венец» головы, т. е. точка, которой достигает тонкая "венечная артерия", или сушумна, которая в прямом продолжении "солнечного луча" также именуется сушумной и которая на самом деле является, по крайней мере, виртуально, «внутричеловеческой» частью оси, если позволительно так выразиться. Этой точкой является отверстие, именуемое брахма-рандхра, через которые исходит дух человеческого существа, ставшего на путь освобождения, когда уже разорваны связи, соединявшие его с телесным и психическим человеческим целым (в качестве дживатмана). [450]
Само собой разумеется, что этот путь предназначен исключительно для существа, "достигшего знания" (видвана), для которого «ось» действительно отождествилась с "седьмым лучом" и которое отныне готово окончательно выйти из «космоса», перейдя "по ту сторону Солнца".
42. Восьмиугольник
[451]
Мы возвращаемся к вопросу об общей для всех традиций символике зданий, состоящих из основания с квадратным сечением, увенчанного кровлей или куполом более или менее строго полусферической формы. А поскольку квадратные или кубические формы соотносятся с землей, а формы круглые или сферические — с небом, значение этих двух частей тотчас же становится очевидным. Добавим, что земля и небо не обозначают здесь только два полюса, между которыми осуществляется вся манифестация, как это есть в дальневосточной Великой Триаде; они включают также, подобно тому, как это имеет место в индуистской Трибхуване, аспекты самого этого проявления, которые, соответственно, находятся ближе всего к каждому из полюсов и которые, именно по этой причине, именуются миром земным и миром небесным. Еще один момент, на котором нам пока не случилось остановиться и который, однако, заслуживает быть принятым во внимание. А именно: поскольку здание олицетворяет "космическую модель", то вся совокупность его структуры, будучи сведенной исключительно к этим двум частям, была бы неполной — в том смысле, что во взаимоналожении "трех миров" недоставало бы элемента, соответствующего "промежуточному миру". В действительности же этот элемент также существует, ибо купол или округлый свод не может покоиться непосредственно на квадратном основании; нужна, чтобы сделать возможным переход от одного к другому, промежуточная форма, которая была бы, своего рода, посредником между квадратом и кругом, форма, которой всеобще признан восьмиугольник.
Реально эта восьмиугольная форма, с точки зрения геометрической, ближе к кругу, нежели к квадрату, потому что правильный многоугольник тем больше приближается к кругу, чем больше становится число его сторон. В самом деле, известно, что круг может рассматриваться как предел, к которому стремится правильный многоугольник, когда число его сторон возрастает бесконечно, и здесь можно отчетливо видеть характер предела понимаемого в смысле математическом: он есть не последний член стремящегося к нему ряда, но то, что находится за этим рядом. Потому что, сколь бы ни было велико число сторон многоугольника, последний никогда не сольется с кругом, определение которого по самой сути своей отлично от определения многоугольников. [452]С другой стороны, можно отметить, что в ряду многоугольников, образованных на основе квадрата посредством последовательного удвоения числа его сторон, восьмиугольник является первым; [453]он, следовательно, есть самый простой из всех этих многоугольников, и он же, одновременно, может считаться представителем всего этого ряда посредников.
С точки зрения космической символики, рассматриваемой более конкретно в ее пространственном аспекте, форма кватернера, т. е. квадрат, если речь идет о многоугольниках, естественно, находится в связи с четырьмя сторонами света и их различными традиционными соответствиями. Чтобы получить форму восьмиугольника, нужно наметить между этими четырьмя точками еще четыре промежуточных, [454]образующих вместе с первыми совокупность восьми направлений, являющихся тем, что различные традиции обозначают как "восемь ветров". [455]
При этом рассмотрении «ветров» обнаруживается вещь очень примечательная: в ведическом тернере «божеств», управляющих соответственно тремя мирами: Агни, Вайю и Адитья, именно Вайю соответствует промежуточному миру. В связи с этим и в том, что касается двух частей, нижней и верхней, здания, олицетворяющих, как мы уже сказали, мир земной и мир небесный, уместно заметить, что очаг или алтарь, обычно занимающий центр основания, очевидно, соответствует Агни и что «око», находящееся на вершине купола, олицетворяет "солнечные врата" и, таким образом, не менее строго соотносится с Адитьей. Добавим еще, что Вайю, поскольку он отождествляется с "жизненным дыханием", явно находится в непосредственной связи с областью психической, или с тонким проявлением мира, что окончательно делает обоснованным это соответствие, рассматривать ли его на уровне макрокосмическом или микрокосмическом.
Естественно, в строительстве восьмиугольная форма может осуществляться различными способами, в частности, посредством восьми столбов, поддерживающих свод; мы находим пример этого в Китае, в случае Мин-тан, [456]"круглая крыша которого поддерживается восемью колоннами, опирающимися, как на землю, на квадратное основание, потому что для осуществления этой квадратуры круга, идущей от небесного единства свода к квадрату земных элементов, нужно пройти восьмиугольник, находящийся с связи с промежуточным миром восьми направлений, восьми врат и восьми ветров". [457]Символика "восьми врат", также упоминаемая здесь, свое объяснение получает в том, что врата (дверь) есть по самой сути своей место перехода и, как таковое, олицетворяют переход из одного состояния в другое, а конкретнее — от состояния «внешнего» к состоянию «внутреннему». По крайней мере, относительно, поскольку это соотношение «внешнего» и «внутреннего», на каком бы уровне оно ни находилось, всегда остается сравнимым с соотношением мира земного и мира небесного.
В христианстве восьмиугольную форму имели древние баптистерии и, несмотря на забвение или пренебрежение символикой, начиная с эпохи Возрождения, ее еще и сегодня часто имеют крестильные купели. [458]И здесь, что совершенно очевидно, речь идет о месте прохождения или перехода; впрочем, в первые века баптистерий располагался вне церкви, и лишь те, кто принял крещение, допускались внутрь нее. Само собой разумеется, что позднейшее перенесение купелей в саму церковь, но всегда с помещением их у входа, ничего не меняет в их значении. В определенном смысле и согласно только что сказанному нами, церковь по отношению к внешнему миру есть то же, что мир небесный по отношению к земному, а баптистерий, через который нужно пройти для перехода от одного к другому, соотносится тем самым с промежуточным миром. Но, кроме того, баптистерий находится с этим последним в еще более прямой связи в силу самого характера совершаемого в нем ритуала, который есть, собственно, способ возрождения, осуществляемого в области психической, т. е. на уровне элементов человеческого существа, которые по самой своей природе принадлежат к промежуточному миру. [459]
Что касается восьми направлений, то мы выявили согласованность между различными традиционными формами, которая, хотя и относясь к другому порядку соображений, нежели те, что мы конкретно имели в виду, представляется нам слишком достойной внимания, чтобы не упомянули о следующем: г-н Люк Бенуа отмечает, что "в Scivias св. Хильдегарды божественный трон, окружающий миры, олицетворяется кругом, поддерживаемым восемью ангелами". Так вот, этот "трон, который окружает миры", является предельно возможным точным переводом арабского выражения El-Arsh El-Muhit; и аналогичное представление встречается также в исламской традиции, согласно которой он (трон) также поддерживается восемью ангелами, которые, как мы уже объясняли в другом месте, [460]соответствуют одновременно восьми направлениям и восьми группам букв арабского алфавита; следует признать, что такое «совпадение», по меньшей мере, удивительно! Здесь речь не идет уже о промежуточном мире; разве что функцией этих ангелов и является устанавливание связи между миром промежуточным и небесным. Как бы то ни было, эта символика может — в определенном аспекте, по крайней мере, — быть увязанной с предшествующей, если вспомнить о библейском тексте, согласно которому Бог "рассылает ветры своими посланцами", [461]и заметить, что ангелы буквально являются божественными "вестниками".
Реально эта восьмиугольная форма, с точки зрения геометрической, ближе к кругу, нежели к квадрату, потому что правильный многоугольник тем больше приближается к кругу, чем больше становится число его сторон. В самом деле, известно, что круг может рассматриваться как предел, к которому стремится правильный многоугольник, когда число его сторон возрастает бесконечно, и здесь можно отчетливо видеть характер предела понимаемого в смысле математическом: он есть не последний член стремящегося к нему ряда, но то, что находится за этим рядом. Потому что, сколь бы ни было велико число сторон многоугольника, последний никогда не сольется с кругом, определение которого по самой сути своей отлично от определения многоугольников. [452]С другой стороны, можно отметить, что в ряду многоугольников, образованных на основе квадрата посредством последовательного удвоения числа его сторон, восьмиугольник является первым; [453]он, следовательно, есть самый простой из всех этих многоугольников, и он же, одновременно, может считаться представителем всего этого ряда посредников.
С точки зрения космической символики, рассматриваемой более конкретно в ее пространственном аспекте, форма кватернера, т. е. квадрат, если речь идет о многоугольниках, естественно, находится в связи с четырьмя сторонами света и их различными традиционными соответствиями. Чтобы получить форму восьмиугольника, нужно наметить между этими четырьмя точками еще четыре промежуточных, [454]образующих вместе с первыми совокупность восьми направлений, являющихся тем, что различные традиции обозначают как "восемь ветров". [455]
При этом рассмотрении «ветров» обнаруживается вещь очень примечательная: в ведическом тернере «божеств», управляющих соответственно тремя мирами: Агни, Вайю и Адитья, именно Вайю соответствует промежуточному миру. В связи с этим и в том, что касается двух частей, нижней и верхней, здания, олицетворяющих, как мы уже сказали, мир земной и мир небесный, уместно заметить, что очаг или алтарь, обычно занимающий центр основания, очевидно, соответствует Агни и что «око», находящееся на вершине купола, олицетворяет "солнечные врата" и, таким образом, не менее строго соотносится с Адитьей. Добавим еще, что Вайю, поскольку он отождествляется с "жизненным дыханием", явно находится в непосредственной связи с областью психической, или с тонким проявлением мира, что окончательно делает обоснованным это соответствие, рассматривать ли его на уровне макрокосмическом или микрокосмическом.
Естественно, в строительстве восьмиугольная форма может осуществляться различными способами, в частности, посредством восьми столбов, поддерживающих свод; мы находим пример этого в Китае, в случае Мин-тан, [456]"круглая крыша которого поддерживается восемью колоннами, опирающимися, как на землю, на квадратное основание, потому что для осуществления этой квадратуры круга, идущей от небесного единства свода к квадрату земных элементов, нужно пройти восьмиугольник, находящийся с связи с промежуточным миром восьми направлений, восьми врат и восьми ветров". [457]Символика "восьми врат", также упоминаемая здесь, свое объяснение получает в том, что врата (дверь) есть по самой сути своей место перехода и, как таковое, олицетворяют переход из одного состояния в другое, а конкретнее — от состояния «внешнего» к состоянию «внутреннему». По крайней мере, относительно, поскольку это соотношение «внешнего» и «внутреннего», на каком бы уровне оно ни находилось, всегда остается сравнимым с соотношением мира земного и мира небесного.
В христианстве восьмиугольную форму имели древние баптистерии и, несмотря на забвение или пренебрежение символикой, начиная с эпохи Возрождения, ее еще и сегодня часто имеют крестильные купели. [458]И здесь, что совершенно очевидно, речь идет о месте прохождения или перехода; впрочем, в первые века баптистерий располагался вне церкви, и лишь те, кто принял крещение, допускались внутрь нее. Само собой разумеется, что позднейшее перенесение купелей в саму церковь, но всегда с помещением их у входа, ничего не меняет в их значении. В определенном смысле и согласно только что сказанному нами, церковь по отношению к внешнему миру есть то же, что мир небесный по отношению к земному, а баптистерий, через который нужно пройти для перехода от одного к другому, соотносится тем самым с промежуточным миром. Но, кроме того, баптистерий находится с этим последним в еще более прямой связи в силу самого характера совершаемого в нем ритуала, который есть, собственно, способ возрождения, осуществляемого в области психической, т. е. на уровне элементов человеческого существа, которые по самой своей природе принадлежат к промежуточному миру. [459]
Что касается восьми направлений, то мы выявили согласованность между различными традиционными формами, которая, хотя и относясь к другому порядку соображений, нежели те, что мы конкретно имели в виду, представляется нам слишком достойной внимания, чтобы не упомянули о следующем: г-н Люк Бенуа отмечает, что "в Scivias св. Хильдегарды божественный трон, окружающий миры, олицетворяется кругом, поддерживаемым восемью ангелами". Так вот, этот "трон, который окружает миры", является предельно возможным точным переводом арабского выражения El-Arsh El-Muhit; и аналогичное представление встречается также в исламской традиции, согласно которой он (трон) также поддерживается восемью ангелами, которые, как мы уже объясняли в другом месте, [460]соответствуют одновременно восьми направлениям и восьми группам букв арабского алфавита; следует признать, что такое «совпадение», по меньшей мере, удивительно! Здесь речь не идет уже о промежуточном мире; разве что функцией этих ангелов и является устанавливание связи между миром промежуточным и небесным. Как бы то ни было, эта символика может — в определенном аспекте, по крайней мере, — быть увязанной с предшествующей, если вспомнить о библейском тексте, согласно которому Бог "рассылает ветры своими посланцами", [461]и заметить, что ангелы буквально являются божественными "вестниками".
43. "Краеугольный камень"
[462]
Символика "краеугольного камня" в христианской традиции основывается на следующем тексте: "Камень, который отвергли строители, тот самый, сделался "главою угла".
[463]Странно то, что эта символика чаще всего плохо понимается, вследствие распространенного смешения между этим "краеугольным камнем" и "основополагающим камнем", к которому относится другой, еще более известный текст: "Ты — Петр, и на сем камне я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее".
[464]Это смешение странно, говорим мы, потому что, с точки зрения специфически христианской, оно равнозначно смешению Петра с самим Христом; ибо именно последний явно обозначается как "краеугольный камень", на что указывают следующие слова ап. Павла, который, сверх того, открыто отличает этот камень от «основания» здания: "бывши утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа "краеугольным камнем" (summo angulari lapide), на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе, на котором и вы устроятесь (более буквально "состроенные вместе", coedificamini) в жилище Божие Духом".