Страница:
– Замолчи, Джеймс, – прервал меня Рочерс ледяным тоном. – Ты – фантаст. Тебя испугала какая-то жалкая лужа бессознательной протоплазмы, всего лишь начальной, примитивной формы инопланетной жизни. Я не почувствовал, что она разумна. Я не почувствовал, что она агрессивна и что у нее есть некая осознанная сверхзадача. Ее мощная энергия – защита. И то, что поле нашего генератора интерферировало с ее полем и зафиксировало “дыру” открытой – меня нисколько не пугает. Пускай разведчики откроют новый мир, они ради этого и летают черт-те куда. А здесь получат находку поднесенной на блюдечке. И ничего ужасного ни с кем не случится. Твои страхи – глупости. Ты просто устал.
Твой отец был прав. Я действительно устал. Потому что у меня вдруг потемнело в глазах от бешенства. Рочерс никогда так холодно, безаппеляционно и презрительно со мной не разговаривал. Я изо всех сил вдарил кулаком по столу и закричал:
– Я не устал, Рочерс! А ты – болван!
Этого нельзя было говорить. Нельзя было оскорблять твоего отца, потому что он устал тоже. Давно. И намного больше меня.
Я понял это сразу, испуганно слушая, как он выкрикивает какие-то страшные и унизительные слова, и глядя, как слюна брызжет у него изо рта, и как сжимаются и расжимаются его все еще крепкие кулаки.
Он дал мне достаточно времени, чтобы прийти в себя. Достаточно, ибо его страстный монолог длился несколько долгих минут, а я в это время отстранился ото всего и понял…”
Дядя Уокер потянулся за новой сигарой, и руки его при этом дрожали пуще прежнего. Он взял сигару и заговорил снова, так и не прикурив.
“Ты знаешь, что я понял, Дэн? Что мы оба – очень старые и очень больные люди – стали немного сумасшедшими. И он, и я. И все для нас кончится рано или поздно очень плохо, если мы не прекратим работу под названием “Сотрудничество Рочерса и Уокера”.
Наше время вышло. Нам не повезло: мы не завершили работы, но не могли уже идти дальше вместе. И знаком именно такого положения дел было непримиримое противостояние наших мнений относительно терракотовой биомассы.
Ведь если бы мы были в силе, и наши отношения не выбрали самое себя до дна, разве не смогли бы два друга и соратника прийти к разумному консенсусу? Смогли бы. И очень легко. Но я слушал себя в те роковые минуты и удивлялся. Я не мог уступить Рочерсу, потому что был уверен: мы совершили преступление, не закрыв “дыру”.
В этом противоречие и тайна. Я видел, что можно найти решение без ссоры и разрыва с Рочерсом и также осознавал, что я – полусумасшедший я! – не могу этого сделать.
Тем более не мог этого сделать Рочерс. Ему “надо было спешить”.
И тогда я отпустил себя, и меня повлекло в одном направлении. Я понял, что разрыв с Рочерсом неминуем. И то, что все оставшиеся мне дни я посвящу поиску и разработке “антиоружия”. Так назвал я тогда вещь, которая должна была нейтрализовать грозную силу открытий Дэниела Кристофера Рочерса”.
Джеймс Уокер смял сигару в кулаке и глубоко задумался. Потом сказал:
“Ты устал, мой мальчик? Потерпи, эта печальная история подходит к концу”.
Я согласно кивнул, поставил видеозапись “на паузу” – Уокер на экране застыл с поникшей головой и смятой сигарой в руке – и приготовил себе кофе. В моей голове складывалась довольно ясная картина событий, и я уже предвидел, о чем дальше будет рассказывать друг моего отца. И чем он закончит. А раз так, то мне предстояло после просмотра видеозаписи принять очень серьезное решение. И быть в форме.
Я сел в кресле прямо, сосредоточенно уставился на экран, отхлебнул кофе и снова включил воспроизведение записи.
“Рочерс и я расстались спокойно. Так, как будто это не мы долгие годы провели вместе, бок о бок. Как будто не мы горели одной страстью, одной идеей и шли бок о бок к одной цели. Перед расставанием мы долго беседовали и решили судьбу нашей работы. Судьбу “Ланцелотта”.
Как – ты уже знаешь.
Ты спросишь, почему я настаивал на том, чтобы открытия Рочерса навсегда остались тайной для человечества? И почему сам Рочерс с этим согласился? Я отвечу: мы в час нашей разлуки бросили, так сказать, ретроспективный взгляд на эпопею нашего научного демарша. И поняли, что шли не от открытия к открытию, а от создания одного супероружия к другому. Оружия, способного вызвать катаклизмы мирового масштаба.
А вопросы такого уровня – одаривать человека силой, способной гасить светила и изменять траектории планет или нет – решаются не человеком, а Создателем. И мы оставили все на волю Божью.
И если ты сейчас слушаешь меня, то Создатель решил: одарить…
На самом деле мы – осознанно или нет? – лукавили друг перед другом. И каждый в том разговоре думал не об ответственности перед миром, а о своем. Рочерсу было наплевать на человечество. Он хотел одного – идти вперед. До конца. И еще он думал о тебе. И отстоял в жестоком споре свое решение наследовать своему сыну “Ланцелотта”. Я же тогда уже тайно лелеял более честолюбивые планы: создать “нейтрализатор” открытий Рочерса и после этого безбоязненно и с легким сердцем выйти к людям с ним и результатами нашей общей работы.
Честно сказать, я тогда уже видел себя этаким гением-мессией, одаривающем человечество чудесами и впечатывающим в его память навеки вечные имена Джеймса Уокера и Дэниела Рочерса.
Боже, как я был наивен! Я и не предполагал, с какими трудностями мне придется столкнуться на пути к своей новой цели. Я оставил твоего отца – одинокого и больного – умирать в холодной тайге и не знал, как мне будет его не хватать все годы моей последней работы!
Он – был мастер. Я – всегда! – подмастерье…
И все-таки я справился, Дэн, я справился! Только этим я могу оправдаться перед тобой и Рочерсом-старшим. Я создал “нейтрализатор”. И сегодня передам его тебе. Я не успел сделать важного – не закрыл “дыру” с терракотовой биомассой. Причиной этому жестокое недомогание, свалившее меня в последние дни. Но я думаю, что сделаю, сумею, успею сделать это. Как ты считаешь?”
Я посмотрел в правый нижний угол экрана, где мелкие цифры показывали дату видеозаписи монолога Уокера. Он говорил со мной за двенадцать часов до смерти.
– Ты не успел, дядя Уокер, – прошептал я. – Но я сделаю, не волнуйся.
“Из тайги я отправился сразу в Бюро Звездных Стратегий. У меня не было за душой ни гроша. У меня не было аппаратуры, звездолета, базы, где я мог бы проводить исследования, – у меня не было ничего. Я все оставил Рочерсу. Но зато в голове я держал открытия твоего отца.
А еще десятки мелких бессодержательных и безопасных придумок, которые являлись вторичными следствиями этих открытий. Их я и “продал” БЗС.
Эффект, который произвели эти “пустышки” на наших высоколобых мужей, был подобен взрыву атомной бомбы. Я тут же получил все. Мне был открыт огромный кредит, и любое мое пожелание выполнялось с безропотным повиновением.
Я сразу приобрел частную планету Коррида в качестве полигона для проведения экспериментов. БЗС построило на ней по моему заказу и проектам лабораторию-крепость, подземные коммуникации и создало киберов-охранников. Впридачу к этому я получил небольшой звездолет под стать тому, которым сейчас владеешь ты.
Работа сумасшедшего одиночки началась. И, конечно, совсем не та, которую ждали от меня в БЗС. Они хотели получить нечто, похожее на то, что мы делали с Рочерсом, но я работал совершенно над другим. К счастью, в БЗС очень сочувственно отнеслись к режиму секретности, который я установил на Корриде. Они не совали нос в мои дела. Они даже организовали форпост на близлежащей планете Версаль. Для того, чтобы я всегда мог обратиться к спецотряду охраны, если кто-то нарушит мой покой, а Торнадо и его команда не справятся с нарушителем.
И вот теперь о “Монстрах Галактики”, сынок…”
Я вздрогнул. Уокер впервые упомянул про “Монстров Галактики”, и это резануло мне слух. При чем тут банда космических пиратов? Неужели Уокер был как-то связан с ними или подозревал, что они следят за его работой? Но почему он столь неожиданно завел о них разговор?
“…Не скажу, что мысль о необходимости закрыть терракотовую “дыру” сильно тревожила меня. Возможно, говорил я себе, опасность, исходящая от мерзкой протоплазмы на незнакомой планете, вполне реальна, но…
Со временем те ощущения, которые я испытал у незакрытой “дыры”, притупились. Тем более я пока ничего не мог предпринять. “Ланцелотта” у меня не было. Я мог бы смонтировать его двойника, но, как я убедился, генератор Рочерса не справлялся с полем биомассы и не мог свернуть пространственный “коридор”. А то, что было мною задумано и должно было решить проблему, находилось в стадии осуществления.
Ты скажешь, что с помощью “Ланцелотта” я мог бы просто-напросто уничтожить ту мерзкую планету. Для этого очень подходит функция “Окно”. Или “Зеркало”.
Тебе покажется это глупым и преступным, но я не хотел использовать оружие Рочерса. Я собирался исправлять наши прежние ошибки своими руками, только своими. Тем, что создал исключительно Джеймс Уокер, один.
И я не отступился от этой идеи даже тогда, когда понял, что терракотовая “дыра” стала причиной появления “Монстров”.
Когда я услышал о проделках неведомой банды космических пиратов, – их называли в СМИ “Монстрами Галактики” – во мне впервые зародилось смутное подозрение. “Что это за существа? – спрашивал я себя. – Откуда они взялись?” Я читал об их жестокости, патологической тяге к новейшей технике, о том, что никто и никогда из здравствующих землян их не видел, потому что все жертвы “Монстров” были либо уничтожены, либо безвозвратно похищены…
Я читал об этом, а перед глазами стояло бурлящее море терракотовой плазмы. И я почти был уверен, что бандиты и протоплазменная дрянь – одно лицо. Был уверен, как будто во время той давней единственной встречи со зловещим организмом он рассказал мне о своих планах…
Я очень редко выбирался с Корриды в Космос. Только ради нескольких экспериментов за все пять лет моей работы мне пришлось использовать звездолет. Тем более я не нырял в гиперпространство: здоровье уже не позволяло. Но тогда – а было это на третий год моей работы на Корриде – я сел в звездолет и совершил гиперрейс в Космосе.
В тот глухой сектор Галактики, где располагалась незакрытая “дыра”.
Искал я ее долго. Конечно, я преувеличивал, когда кричал Рочерсу о том, что на “дыру” будут натыкаться все, кому не лень. Это был абсурд. Найти иголку в стогу сена в миллион раз легче, нежели отыскать маленькое оконце в мир маленькой планеты, затерянное в бесконечной пропасти межзвездного пространства. Мне помогло то, что я более или менее точно знал, где искать. И очень хотел найти.
И нашел.
На той планете ничто не изменилось. Все так же клокотало красно-коричневое живое море. Все так же его обступала буйная зеленая растительность сельвы.
Я не стал долго задерживаться у “дыры”. Запустил в нее обычный планетарный микроспутник с видеокамерой и был таков.
В течение месяца я ежедневно принимал от спутника пакеты видеоинформации. И на тридцатый день увидел то, что ожидал увидеть.
Крупный космический военный лайнер новейшего типа – по-моему их называют “линкорами” – влетел в “дыру”. За ним как привязанный следовал пассажирский звездолет-”тихоход”. “Линкор” вошел в атмосферу планеты и завис над обширным плато из скальной породы, – совсем недалеко от “моря” – но совершать посадку не стал. На плато сел “тихоход”. Его входные люки распахнулись во всю ширь, но в них никто не показался.
В это время море терракотовой биоплазмы вздыбилось волнами. Они бились о тот берег, на котором стояло плато. Они бились о берег, Дэн, и отступали. И каждый раз оставляли у подножия прибрежных деревьев несколько десятков странных существ. Похожих на кальмаров. Только были эти кальмары совершенно безликими и, вроде бы, слепыми и глухими – без глаз, ушей и каких-либо отверстий или выступов на торроидальных туловищах…”
– Горо-2, дядя Уокер! Горо-2! Дэнни-дурак прав: все пошло оттуда… – прошептал я. То, что Уокер описывал кальмаров так же, как и я в своей статье и в разговоре с Ловудом, меня нисколько не удивило. “Безликие” существа имели очень характерный облик.
Но все же, причем здесь “Монстры Галактики”?
“Кальмары поползли через сельву к плато. Двигались они неторопливо, но целеустремленно. И еще, отметил я, так уверенно и спокойно, как будто выполняли давным-давно заведенный ритуал. Их первые ряды достигли плато через несколько минут. Они взобрались на возвышенность…
Входные люки были открыты, Дэн. И там, внутри “тихохода”, наверняка находились люди. Возможно, усыпленные. Возможно, парализованные или как-то иначе обездвиженные командой военного лайнера. “Линкор”, как страж, висел над “тихоходом” и не оставлял экипажу пленников ни одного шанса на успешный аварийный взлет.
Кальмары вползли в “тихоход” и больше уже не выходили оттуда. Всего, посчитал я, заползло туда около пяти сотен существ – видимо, по числу пассажиров и членов экипажа звездолета. После этого “линкор” развернулся и скрылся за горизонтом планеты. А через несколько минут “тихоход” стартовал и полетел вслед за ним.
Те твари, которые не влезли в звездолет, вернулись в “море”…
Совершенно шокированный увиденным, я тогда долго сидел перед компьютером и выстраивал в голове полную картину того, что натворили я и твой отец.
Скорее всего дело обстояло так. Одна из команд разведчиков Дальнего Космоса – именно они оснащаются новейшими кораблями типа “линкор” – наткнулась на “дыру”. Это не удивительно, так как разведчики – великие специалисты искать на свою задницу приключений… Для этого у них есть мощная оптика, спецприборы для обнаружения космических аномальных объектов, сферический радиопрозвон…
Так вот. Они сели на плато и подверглись нападению тварей из “моря”. Почему нападение было успешным – загадка. Разведчики – квалифицированные, строгие и осторожные специалисты, вряд ли их можно упрекнуть в беспечности или халатном отношении к собственной безопасности. Я думаю, дело в другом. В тех волнах, которые испускает протоплазма. В том воздействии, которое я испытал на себе при первой встрече.
“Море” загипнотизировало, назовем это так, команду разведчиков. И сделало возможным невозможное: “линкор” открыл входные люки и стал беззащитен перед внешним вторжением. Кальмары вползли на борт…
“Что же произошло потом? – спрашивал я себя. – Кто теперь находится в “линкоре” – люди или безобразные безликие твари? И если второе, то что произошло с людьми?”
Полную ясность внесло сообщение о происшествии на Горо-2. Я подробно изучил отчет БЗС о событиях на этой планете и все понял”.
Дядя Уокер теперь смотрел мне прямо в глаза. И взгляд его был жестким.
“Я и твой отец совершили величайшее преступление, Дэн. Мы подарили миру злейшего преступника. Преступник этот – мерзость из незакрытой “дыры”.
Терракотовая протоплазма – сознательное существо-негуманоид. Его цель – безмерная экспансия по всей Вселенной. Оно обладает эффективным инструментом для достижения своей цели. Его кальмары проникают в чужеродный организм и сливаются с ним, растворяются в нем.
Это похоже на медикаментозную кодировку, когда лекарство вводится в кровь и выпадает в качестве безвредного, но фармакологически эффективного осадка в костном мозгу. Малыми дозами из костей оно поступает в кровоток – изо дня в день, в течение многих лет – и оказывает на организм определенное воздействие – физиологическое или психологическое. При этом происходит постепенное, но очень медленное вымывание осадка. Когда все вещество растворяется и уносится кровотоком без остатка, кодировка прекращается.
Так же дело обстоит и с “растворением” кальмаров. Они кодируют свою жертву. Они не наносят вреда ее физиологии, но подчиняют волю и разум. С момента захвата организм-носитель работает исключительно в целях захватчика, но как бы…
Как бы творчески.
Жертва использует все, чем обладает, – знание, навыки, технику – для того, чтобы расширять влияние терракотового “моря” во Вселенной. Захват и еще раз захват – людей, существ, первоклассной аппаратуры и оружия, звездолетов, планет… В этом смысле разведчики Дальнего Космоса явились для протоплазмы просто чудесной находкой. С ними проклятый негуманоид вышел на новую, более широкую орбиту в своей безумной экспансии”.
Уокер запнулся и рассеянно провел рукой по лицу.
“Ты знаешь, о чем я только что подумал, Дэн? О том, что если “линкор” гоняется за всем новым, эффективным и необычным, то “Монстры Галактики” вполне могут выйти и на меня… Ведь знаешь, там, в “линкоре” теперь не только люди, наши бывшие разведчики. Я уверен, что вместе с ними теперь работают и существа с других планет. И, возможно, не только тех планет, которые известны нам и входят в Галактическую Систему…
На что они способны? Как осуществляют поиск жертв и их захват? Их назвали командой монстров. По-моему, интуитивно правильно сделанное определение. “Монстры Галактики” – это же сборная из людей и существ-инопланетян. Какие твари сотрудничают с нашими людьми? Не дай бог оказаться среди них…
Мне иногда было очень страшно здесь одному, Дэн. Может быть, потому, что за мной уже наблюдают “Монстры”?”
Его лицо неожиданно исказилось жалкой гримасой.
– Да, – ответил я. – Они наблюдали за тобой. Но теперь все самое страшное для тебя позади. Все прошло, дядя Уокер. Спи спокойно.
Уокер очень быстро взял себя в руки. Его старческое лицо разгладилось, он спокойно откинулся на спинку кресла и произнес:
“Я все-таки нанес один удар этой протоплазменной твари, Дэн. Как хотел, своими руками. И если, как я уже говорил, успею, то я уничтожу ее. С помощью того оружия, которое создал. Сегодня оно у меня есть…
А пока… Знаешь, что я сделал, Дэн? Я лишил ее завоеванного ею мира.
“Монстры” доставили на Горо-2 огромный кусок протоплазмы. Она имеет свойство удерживать вокруг себя электромагнитные поля любой мощности. Они воспользовались этим, окружили ее полевой защитой на период адаптации в новой среде и улетели. А плазма через некоторое время “созрела” и захватила планету. Но я сделал так, что Горо-2 не стало”.
Уокер лукаво посмотрел на меня и улыбнулся:
“Ведь это тайна, да, Дэн? Никто во всей Земной Системе так и не понял, куда исчезла Горо-2! Это сделал я. И это было первым успешным испытанием моего “нейтрализатора”.
Теперь я расскажу тебе о своем открытии и укажу, где что лежит. И на этом закончим.
Когда я задался целью создать нечто, могущее стать эффективным “анти” всем открытиям Рочерса, мои мысли крутились вокруг одного слова – “свернуть”. Только свертывание пространства, в котором произошла катастрофа космического масштаба, способно радикально излечивать ситуацию. Что-то типа хирургической операции. Отрезал, свернул, законсервировал – и нет вопросов.
Я создал такой аппарат, Дэн. Всего за пять лет, спасибо доверчивости и щедрости БЗС! Я создал его. Уже к концу второго года исследований и экспериментов у меня был опытный, успешно работающий образец. Я назвал его “Терминатор”. Три года понадобилось на то, чтобы довести его “до ума”.
“Терминатор” может делать все то, на что способен “Ланцелотт”. Но не функции “Окно”, “Ловушка” или “Зеркало” являются его главными ипостасями. Он способен сворачивать в объем, равный объему биллиардного шара, любые области пространства. Достаточно задать ему координаты и параметры объекта “свертки”, – будь то кусок леса, планета или Галактика – и через несколько секунд в твоих руках окажется голубая мерцающая сфера. В ней и будет заключена заданная область пространства.
Почему сфера почти ничего не весит и не оказывает на тебя никакого воздействия – я рассказывать не буду. Захочешь – во всем разберешься сам. Скажу только, что шар, также как и “карман” в режиме “Уйти, чтобы остаться”, – абсолютно замкнутая система. Как правило, нежизнеспособная. Если ты сворачиваешь одну планету, то она оказывается отрезанной от системы звезды, вокруг которой вращается. Сам понимаешь, что для обитателей объекта свертки это катастрофа. Ни света, ни тепла, остановка вращения планеты вокруг своей оси, а значит, страшный тотальный смерч, сметающий все на своем пути… Это гибель.
Так что Планета Мутантов – так называлась Горо-2 в конце отчета БЗС – уже мертва…
Чтобы свернуть Горо-2, я использовал опытный образец “Терминатора”. Для этого его мощности оказалось достаточно. Но чтобы свернуть кусок пространства с “дырой”, он не годился. Я пробовал – у меня ничего не получилось. Причиной тому, я думаю, мощнейшее поле биоплазмы, удерживающее “дыру” открытой.
Теперь, когда работа над “Терминатором” завершена, я сверну “дыру” вместе с планетой и дрянью, что на ней обосновалась. А может быть и нет… Сначала я разберусь: куда это улетают с плато захваченные протоплазмой корабли и какова судьба наших людей? Если мои предположения насчет временной кодировки жертв кальмарами верны – психическое состояние пленников не безнадежно, одержание обратимо, рано или поздно пройдет…
А может быть, мне просто надо отдать “Терминатора” и открытия Рочерса БЗС? Поступить в конце концов так, как я хотел?
Не знаю. Я запутался, Дэн. И очень устал…”
Уокер изменился в лице, резко побледнел, на лбу выступили крупные капли пота. Он сунул руку в карман и бросил в рот какие-то белые шарики. Я видел, как участилось его дыхание.
“Сердце, черт… Дэн, давай заканчивать. Слушай, мой мальчик.
План подземных коммуникаций висит внизу, в холле над камином. На четвертом, самом низком уровне подземелья, в секторе G ты найдешь вход в мою лабораторию. Там на двери так и написано: ”Лаборатория”.
Наберешь шифр. Это слово “Возмездие”… Я все-таки несостоявшийся драматург, а? Вот… Замок там механический и такой, что его ни одна инопланетная тварь не откроет, все щупальца обломает… Нужно нажать все восемь кнопок одновременно. И очень сильно, запор тугой.
Войдешь – в лабораторном столе возьмешь ключ от сейфа. Сейф открывается просто. В нем лежит то, что тебе нужно.
Там три шара. Это – работа “Терминатора”. Первый слева – Горо-2. Второй – экспериментальная свертка космической пустоты. Все это тебе не нужно. Третий шар – тот, который лежит рядом с пультом дистанционного управления “Терминатором” – мой звездолет.
В звездолете ты найдешь все – компьютер, диски с научным достоянием твоего отца и его помощника мистера Уокера, пояснения и правила эксплуатации ”Ланцелотта” и “Терминатора”.
И координаты “дыры”. Если я не сумею исправить ошибку Рочерса и Уокера, может быть, это сделаешь ты.
“Терминатор” находится там, внутри шара, на борту звездолета. Чтобы развернуть этот кусок пространства, используй пульт дистанционного управления. Волны, излучаемые пультом, – не электромагнитной природы. В него вмонтировано одно мое маленькое изобретение – генератор всепроникающего излучения. Оно способно проходить сквозь любую материальную преграду: сквозь бетон и стальные стены звездолетов. Поэтому не сомневайся и просто нажми кнопку “ON”.
Надеюсь, что ты не будешь делать этого в стенах лаборатории. Идеальным местом для проведения процедуры является ровная плоская площадка в треть квадратного километра.
Вот и все…”
Уокер вымученно улыбнулся и сказал:
“Прощай, сынок. Я передал тебе все. Я знаю, что ты распорядишься наследством отца и моим “Терминатором” лучше, чем это могли бы сделать за тебя Рочерс-старший и Джеймс Уокер.
Будь счастлив. И удачи”.
Дядя Уокер в последний раз улыбнулся мне и исчез с экрана.
А я остался сидеть перед компьютером – пораженный услышанным, полупьяный, жалкий и растерянный.
Наследник двух гениев.
Впоследствии я не раз задавал себе вопрос: смог ли я улететь с Корриды, не дождавшись десанта со Штерна, если бы был абсолютно трезв? Хватило бы у меня мужества и глупости броситься в безумную авантюру по спасению Лотты в одиночку, если бы Дэнни-дурак не орал мне на ухо геройские песни про сильных и больших людей и не взывал во все горло: “К оружию!”?
Не знаю. Дядя Уокер проговорил более двух часов и выжал из меня все соки. Поэтому после просмотра видеозаписи я не позволил себе ни о чем думать, а первым делом спустился в холл, приготовил яичницу и осушил еще два стакана бренди. И тут же появился Дэнни-дурак:
– Ну, Дэн, ты все понял?
Полностью обессиленный, я вяло отмахнулся от него:
– Иди к черту…
– Я тебе сейчас пойду, жалкая газетная твоя душа! – безбоязненно схамил он. – Ты слышал, что говорил обо мне твой отец? Я – техник-прикладник экстра-класса. Почти гений. А значит, человек номер один в нашей команде. Собирайся и полетели.
– Ага, – пьяно ухмыльнулся я, – сейчас. Вот только “Монстрам Галактики” электронное письмо пошлю – и в путь. Они встретят… И свернут нас с тобой на подлете в этот… как его… в мерцающий голубой шар… А?
– Идиот! Они же ничего не получили! “Терминатор” у тебя! Расчеты, выкладки, пояснения, пульт – все у тебя! Они вывезли экспериментальный хлам и могут копаться в нем до самой смерти – ни хрена не поймут! – Он понизил голос. – Собирайся.
Твой отец был прав. Я действительно устал. Потому что у меня вдруг потемнело в глазах от бешенства. Рочерс никогда так холодно, безаппеляционно и презрительно со мной не разговаривал. Я изо всех сил вдарил кулаком по столу и закричал:
– Я не устал, Рочерс! А ты – болван!
Этого нельзя было говорить. Нельзя было оскорблять твоего отца, потому что он устал тоже. Давно. И намного больше меня.
Я понял это сразу, испуганно слушая, как он выкрикивает какие-то страшные и унизительные слова, и глядя, как слюна брызжет у него изо рта, и как сжимаются и расжимаются его все еще крепкие кулаки.
Он дал мне достаточно времени, чтобы прийти в себя. Достаточно, ибо его страстный монолог длился несколько долгих минут, а я в это время отстранился ото всего и понял…”
Дядя Уокер потянулся за новой сигарой, и руки его при этом дрожали пуще прежнего. Он взял сигару и заговорил снова, так и не прикурив.
“Ты знаешь, что я понял, Дэн? Что мы оба – очень старые и очень больные люди – стали немного сумасшедшими. И он, и я. И все для нас кончится рано или поздно очень плохо, если мы не прекратим работу под названием “Сотрудничество Рочерса и Уокера”.
Наше время вышло. Нам не повезло: мы не завершили работы, но не могли уже идти дальше вместе. И знаком именно такого положения дел было непримиримое противостояние наших мнений относительно терракотовой биомассы.
Ведь если бы мы были в силе, и наши отношения не выбрали самое себя до дна, разве не смогли бы два друга и соратника прийти к разумному консенсусу? Смогли бы. И очень легко. Но я слушал себя в те роковые минуты и удивлялся. Я не мог уступить Рочерсу, потому что был уверен: мы совершили преступление, не закрыв “дыру”.
В этом противоречие и тайна. Я видел, что можно найти решение без ссоры и разрыва с Рочерсом и также осознавал, что я – полусумасшедший я! – не могу этого сделать.
Тем более не мог этого сделать Рочерс. Ему “надо было спешить”.
И тогда я отпустил себя, и меня повлекло в одном направлении. Я понял, что разрыв с Рочерсом неминуем. И то, что все оставшиеся мне дни я посвящу поиску и разработке “антиоружия”. Так назвал я тогда вещь, которая должна была нейтрализовать грозную силу открытий Дэниела Кристофера Рочерса”.
Джеймс Уокер смял сигару в кулаке и глубоко задумался. Потом сказал:
“Ты устал, мой мальчик? Потерпи, эта печальная история подходит к концу”.
Я согласно кивнул, поставил видеозапись “на паузу” – Уокер на экране застыл с поникшей головой и смятой сигарой в руке – и приготовил себе кофе. В моей голове складывалась довольно ясная картина событий, и я уже предвидел, о чем дальше будет рассказывать друг моего отца. И чем он закончит. А раз так, то мне предстояло после просмотра видеозаписи принять очень серьезное решение. И быть в форме.
Я сел в кресле прямо, сосредоточенно уставился на экран, отхлебнул кофе и снова включил воспроизведение записи.
“Рочерс и я расстались спокойно. Так, как будто это не мы долгие годы провели вместе, бок о бок. Как будто не мы горели одной страстью, одной идеей и шли бок о бок к одной цели. Перед расставанием мы долго беседовали и решили судьбу нашей работы. Судьбу “Ланцелотта”.
Как – ты уже знаешь.
Ты спросишь, почему я настаивал на том, чтобы открытия Рочерса навсегда остались тайной для человечества? И почему сам Рочерс с этим согласился? Я отвечу: мы в час нашей разлуки бросили, так сказать, ретроспективный взгляд на эпопею нашего научного демарша. И поняли, что шли не от открытия к открытию, а от создания одного супероружия к другому. Оружия, способного вызвать катаклизмы мирового масштаба.
А вопросы такого уровня – одаривать человека силой, способной гасить светила и изменять траектории планет или нет – решаются не человеком, а Создателем. И мы оставили все на волю Божью.
И если ты сейчас слушаешь меня, то Создатель решил: одарить…
На самом деле мы – осознанно или нет? – лукавили друг перед другом. И каждый в том разговоре думал не об ответственности перед миром, а о своем. Рочерсу было наплевать на человечество. Он хотел одного – идти вперед. До конца. И еще он думал о тебе. И отстоял в жестоком споре свое решение наследовать своему сыну “Ланцелотта”. Я же тогда уже тайно лелеял более честолюбивые планы: создать “нейтрализатор” открытий Рочерса и после этого безбоязненно и с легким сердцем выйти к людям с ним и результатами нашей общей работы.
Честно сказать, я тогда уже видел себя этаким гением-мессией, одаривающем человечество чудесами и впечатывающим в его память навеки вечные имена Джеймса Уокера и Дэниела Рочерса.
Боже, как я был наивен! Я и не предполагал, с какими трудностями мне придется столкнуться на пути к своей новой цели. Я оставил твоего отца – одинокого и больного – умирать в холодной тайге и не знал, как мне будет его не хватать все годы моей последней работы!
Он – был мастер. Я – всегда! – подмастерье…
И все-таки я справился, Дэн, я справился! Только этим я могу оправдаться перед тобой и Рочерсом-старшим. Я создал “нейтрализатор”. И сегодня передам его тебе. Я не успел сделать важного – не закрыл “дыру” с терракотовой биомассой. Причиной этому жестокое недомогание, свалившее меня в последние дни. Но я думаю, что сделаю, сумею, успею сделать это. Как ты считаешь?”
Я посмотрел в правый нижний угол экрана, где мелкие цифры показывали дату видеозаписи монолога Уокера. Он говорил со мной за двенадцать часов до смерти.
– Ты не успел, дядя Уокер, – прошептал я. – Но я сделаю, не волнуйся.
“Из тайги я отправился сразу в Бюро Звездных Стратегий. У меня не было за душой ни гроша. У меня не было аппаратуры, звездолета, базы, где я мог бы проводить исследования, – у меня не было ничего. Я все оставил Рочерсу. Но зато в голове я держал открытия твоего отца.
А еще десятки мелких бессодержательных и безопасных придумок, которые являлись вторичными следствиями этих открытий. Их я и “продал” БЗС.
Эффект, который произвели эти “пустышки” на наших высоколобых мужей, был подобен взрыву атомной бомбы. Я тут же получил все. Мне был открыт огромный кредит, и любое мое пожелание выполнялось с безропотным повиновением.
Я сразу приобрел частную планету Коррида в качестве полигона для проведения экспериментов. БЗС построило на ней по моему заказу и проектам лабораторию-крепость, подземные коммуникации и создало киберов-охранников. Впридачу к этому я получил небольшой звездолет под стать тому, которым сейчас владеешь ты.
Работа сумасшедшего одиночки началась. И, конечно, совсем не та, которую ждали от меня в БЗС. Они хотели получить нечто, похожее на то, что мы делали с Рочерсом, но я работал совершенно над другим. К счастью, в БЗС очень сочувственно отнеслись к режиму секретности, который я установил на Корриде. Они не совали нос в мои дела. Они даже организовали форпост на близлежащей планете Версаль. Для того, чтобы я всегда мог обратиться к спецотряду охраны, если кто-то нарушит мой покой, а Торнадо и его команда не справятся с нарушителем.
И вот теперь о “Монстрах Галактики”, сынок…”
Я вздрогнул. Уокер впервые упомянул про “Монстров Галактики”, и это резануло мне слух. При чем тут банда космических пиратов? Неужели Уокер был как-то связан с ними или подозревал, что они следят за его работой? Но почему он столь неожиданно завел о них разговор?
“…Не скажу, что мысль о необходимости закрыть терракотовую “дыру” сильно тревожила меня. Возможно, говорил я себе, опасность, исходящая от мерзкой протоплазмы на незнакомой планете, вполне реальна, но…
Со временем те ощущения, которые я испытал у незакрытой “дыры”, притупились. Тем более я пока ничего не мог предпринять. “Ланцелотта” у меня не было. Я мог бы смонтировать его двойника, но, как я убедился, генератор Рочерса не справлялся с полем биомассы и не мог свернуть пространственный “коридор”. А то, что было мною задумано и должно было решить проблему, находилось в стадии осуществления.
Ты скажешь, что с помощью “Ланцелотта” я мог бы просто-напросто уничтожить ту мерзкую планету. Для этого очень подходит функция “Окно”. Или “Зеркало”.
Тебе покажется это глупым и преступным, но я не хотел использовать оружие Рочерса. Я собирался исправлять наши прежние ошибки своими руками, только своими. Тем, что создал исключительно Джеймс Уокер, один.
И я не отступился от этой идеи даже тогда, когда понял, что терракотовая “дыра” стала причиной появления “Монстров”.
Когда я услышал о проделках неведомой банды космических пиратов, – их называли в СМИ “Монстрами Галактики” – во мне впервые зародилось смутное подозрение. “Что это за существа? – спрашивал я себя. – Откуда они взялись?” Я читал об их жестокости, патологической тяге к новейшей технике, о том, что никто и никогда из здравствующих землян их не видел, потому что все жертвы “Монстров” были либо уничтожены, либо безвозвратно похищены…
Я читал об этом, а перед глазами стояло бурлящее море терракотовой плазмы. И я почти был уверен, что бандиты и протоплазменная дрянь – одно лицо. Был уверен, как будто во время той давней единственной встречи со зловещим организмом он рассказал мне о своих планах…
Я очень редко выбирался с Корриды в Космос. Только ради нескольких экспериментов за все пять лет моей работы мне пришлось использовать звездолет. Тем более я не нырял в гиперпространство: здоровье уже не позволяло. Но тогда – а было это на третий год моей работы на Корриде – я сел в звездолет и совершил гиперрейс в Космосе.
В тот глухой сектор Галактики, где располагалась незакрытая “дыра”.
Искал я ее долго. Конечно, я преувеличивал, когда кричал Рочерсу о том, что на “дыру” будут натыкаться все, кому не лень. Это был абсурд. Найти иголку в стогу сена в миллион раз легче, нежели отыскать маленькое оконце в мир маленькой планеты, затерянное в бесконечной пропасти межзвездного пространства. Мне помогло то, что я более или менее точно знал, где искать. И очень хотел найти.
И нашел.
На той планете ничто не изменилось. Все так же клокотало красно-коричневое живое море. Все так же его обступала буйная зеленая растительность сельвы.
Я не стал долго задерживаться у “дыры”. Запустил в нее обычный планетарный микроспутник с видеокамерой и был таков.
В течение месяца я ежедневно принимал от спутника пакеты видеоинформации. И на тридцатый день увидел то, что ожидал увидеть.
Крупный космический военный лайнер новейшего типа – по-моему их называют “линкорами” – влетел в “дыру”. За ним как привязанный следовал пассажирский звездолет-”тихоход”. “Линкор” вошел в атмосферу планеты и завис над обширным плато из скальной породы, – совсем недалеко от “моря” – но совершать посадку не стал. На плато сел “тихоход”. Его входные люки распахнулись во всю ширь, но в них никто не показался.
В это время море терракотовой биоплазмы вздыбилось волнами. Они бились о тот берег, на котором стояло плато. Они бились о берег, Дэн, и отступали. И каждый раз оставляли у подножия прибрежных деревьев несколько десятков странных существ. Похожих на кальмаров. Только были эти кальмары совершенно безликими и, вроде бы, слепыми и глухими – без глаз, ушей и каких-либо отверстий или выступов на торроидальных туловищах…”
– Горо-2, дядя Уокер! Горо-2! Дэнни-дурак прав: все пошло оттуда… – прошептал я. То, что Уокер описывал кальмаров так же, как и я в своей статье и в разговоре с Ловудом, меня нисколько не удивило. “Безликие” существа имели очень характерный облик.
Но все же, причем здесь “Монстры Галактики”?
“Кальмары поползли через сельву к плато. Двигались они неторопливо, но целеустремленно. И еще, отметил я, так уверенно и спокойно, как будто выполняли давным-давно заведенный ритуал. Их первые ряды достигли плато через несколько минут. Они взобрались на возвышенность…
Входные люки были открыты, Дэн. И там, внутри “тихохода”, наверняка находились люди. Возможно, усыпленные. Возможно, парализованные или как-то иначе обездвиженные командой военного лайнера. “Линкор”, как страж, висел над “тихоходом” и не оставлял экипажу пленников ни одного шанса на успешный аварийный взлет.
Кальмары вползли в “тихоход” и больше уже не выходили оттуда. Всего, посчитал я, заползло туда около пяти сотен существ – видимо, по числу пассажиров и членов экипажа звездолета. После этого “линкор” развернулся и скрылся за горизонтом планеты. А через несколько минут “тихоход” стартовал и полетел вслед за ним.
Те твари, которые не влезли в звездолет, вернулись в “море”…
Совершенно шокированный увиденным, я тогда долго сидел перед компьютером и выстраивал в голове полную картину того, что натворили я и твой отец.
Скорее всего дело обстояло так. Одна из команд разведчиков Дальнего Космоса – именно они оснащаются новейшими кораблями типа “линкор” – наткнулась на “дыру”. Это не удивительно, так как разведчики – великие специалисты искать на свою задницу приключений… Для этого у них есть мощная оптика, спецприборы для обнаружения космических аномальных объектов, сферический радиопрозвон…
Так вот. Они сели на плато и подверглись нападению тварей из “моря”. Почему нападение было успешным – загадка. Разведчики – квалифицированные, строгие и осторожные специалисты, вряд ли их можно упрекнуть в беспечности или халатном отношении к собственной безопасности. Я думаю, дело в другом. В тех волнах, которые испускает протоплазма. В том воздействии, которое я испытал на себе при первой встрече.
“Море” загипнотизировало, назовем это так, команду разведчиков. И сделало возможным невозможное: “линкор” открыл входные люки и стал беззащитен перед внешним вторжением. Кальмары вползли на борт…
“Что же произошло потом? – спрашивал я себя. – Кто теперь находится в “линкоре” – люди или безобразные безликие твари? И если второе, то что произошло с людьми?”
Полную ясность внесло сообщение о происшествии на Горо-2. Я подробно изучил отчет БЗС о событиях на этой планете и все понял”.
Дядя Уокер теперь смотрел мне прямо в глаза. И взгляд его был жестким.
“Я и твой отец совершили величайшее преступление, Дэн. Мы подарили миру злейшего преступника. Преступник этот – мерзость из незакрытой “дыры”.
Терракотовая протоплазма – сознательное существо-негуманоид. Его цель – безмерная экспансия по всей Вселенной. Оно обладает эффективным инструментом для достижения своей цели. Его кальмары проникают в чужеродный организм и сливаются с ним, растворяются в нем.
Это похоже на медикаментозную кодировку, когда лекарство вводится в кровь и выпадает в качестве безвредного, но фармакологически эффективного осадка в костном мозгу. Малыми дозами из костей оно поступает в кровоток – изо дня в день, в течение многих лет – и оказывает на организм определенное воздействие – физиологическое или психологическое. При этом происходит постепенное, но очень медленное вымывание осадка. Когда все вещество растворяется и уносится кровотоком без остатка, кодировка прекращается.
Так же дело обстоит и с “растворением” кальмаров. Они кодируют свою жертву. Они не наносят вреда ее физиологии, но подчиняют волю и разум. С момента захвата организм-носитель работает исключительно в целях захватчика, но как бы…
Как бы творчески.
Жертва использует все, чем обладает, – знание, навыки, технику – для того, чтобы расширять влияние терракотового “моря” во Вселенной. Захват и еще раз захват – людей, существ, первоклассной аппаратуры и оружия, звездолетов, планет… В этом смысле разведчики Дальнего Космоса явились для протоплазмы просто чудесной находкой. С ними проклятый негуманоид вышел на новую, более широкую орбиту в своей безумной экспансии”.
Уокер запнулся и рассеянно провел рукой по лицу.
“Ты знаешь, о чем я только что подумал, Дэн? О том, что если “линкор” гоняется за всем новым, эффективным и необычным, то “Монстры Галактики” вполне могут выйти и на меня… Ведь знаешь, там, в “линкоре” теперь не только люди, наши бывшие разведчики. Я уверен, что вместе с ними теперь работают и существа с других планет. И, возможно, не только тех планет, которые известны нам и входят в Галактическую Систему…
На что они способны? Как осуществляют поиск жертв и их захват? Их назвали командой монстров. По-моему, интуитивно правильно сделанное определение. “Монстры Галактики” – это же сборная из людей и существ-инопланетян. Какие твари сотрудничают с нашими людьми? Не дай бог оказаться среди них…
Мне иногда было очень страшно здесь одному, Дэн. Может быть, потому, что за мной уже наблюдают “Монстры”?”
Его лицо неожиданно исказилось жалкой гримасой.
– Да, – ответил я. – Они наблюдали за тобой. Но теперь все самое страшное для тебя позади. Все прошло, дядя Уокер. Спи спокойно.
Уокер очень быстро взял себя в руки. Его старческое лицо разгладилось, он спокойно откинулся на спинку кресла и произнес:
“Я все-таки нанес один удар этой протоплазменной твари, Дэн. Как хотел, своими руками. И если, как я уже говорил, успею, то я уничтожу ее. С помощью того оружия, которое создал. Сегодня оно у меня есть…
А пока… Знаешь, что я сделал, Дэн? Я лишил ее завоеванного ею мира.
“Монстры” доставили на Горо-2 огромный кусок протоплазмы. Она имеет свойство удерживать вокруг себя электромагнитные поля любой мощности. Они воспользовались этим, окружили ее полевой защитой на период адаптации в новой среде и улетели. А плазма через некоторое время “созрела” и захватила планету. Но я сделал так, что Горо-2 не стало”.
Уокер лукаво посмотрел на меня и улыбнулся:
“Ведь это тайна, да, Дэн? Никто во всей Земной Системе так и не понял, куда исчезла Горо-2! Это сделал я. И это было первым успешным испытанием моего “нейтрализатора”.
Теперь я расскажу тебе о своем открытии и укажу, где что лежит. И на этом закончим.
Когда я задался целью создать нечто, могущее стать эффективным “анти” всем открытиям Рочерса, мои мысли крутились вокруг одного слова – “свернуть”. Только свертывание пространства, в котором произошла катастрофа космического масштаба, способно радикально излечивать ситуацию. Что-то типа хирургической операции. Отрезал, свернул, законсервировал – и нет вопросов.
Я создал такой аппарат, Дэн. Всего за пять лет, спасибо доверчивости и щедрости БЗС! Я создал его. Уже к концу второго года исследований и экспериментов у меня был опытный, успешно работающий образец. Я назвал его “Терминатор”. Три года понадобилось на то, чтобы довести его “до ума”.
“Терминатор” может делать все то, на что способен “Ланцелотт”. Но не функции “Окно”, “Ловушка” или “Зеркало” являются его главными ипостасями. Он способен сворачивать в объем, равный объему биллиардного шара, любые области пространства. Достаточно задать ему координаты и параметры объекта “свертки”, – будь то кусок леса, планета или Галактика – и через несколько секунд в твоих руках окажется голубая мерцающая сфера. В ней и будет заключена заданная область пространства.
Почему сфера почти ничего не весит и не оказывает на тебя никакого воздействия – я рассказывать не буду. Захочешь – во всем разберешься сам. Скажу только, что шар, также как и “карман” в режиме “Уйти, чтобы остаться”, – абсолютно замкнутая система. Как правило, нежизнеспособная. Если ты сворачиваешь одну планету, то она оказывается отрезанной от системы звезды, вокруг которой вращается. Сам понимаешь, что для обитателей объекта свертки это катастрофа. Ни света, ни тепла, остановка вращения планеты вокруг своей оси, а значит, страшный тотальный смерч, сметающий все на своем пути… Это гибель.
Так что Планета Мутантов – так называлась Горо-2 в конце отчета БЗС – уже мертва…
Чтобы свернуть Горо-2, я использовал опытный образец “Терминатора”. Для этого его мощности оказалось достаточно. Но чтобы свернуть кусок пространства с “дырой”, он не годился. Я пробовал – у меня ничего не получилось. Причиной тому, я думаю, мощнейшее поле биоплазмы, удерживающее “дыру” открытой.
Теперь, когда работа над “Терминатором” завершена, я сверну “дыру” вместе с планетой и дрянью, что на ней обосновалась. А может быть и нет… Сначала я разберусь: куда это улетают с плато захваченные протоплазмой корабли и какова судьба наших людей? Если мои предположения насчет временной кодировки жертв кальмарами верны – психическое состояние пленников не безнадежно, одержание обратимо, рано или поздно пройдет…
А может быть, мне просто надо отдать “Терминатора” и открытия Рочерса БЗС? Поступить в конце концов так, как я хотел?
Не знаю. Я запутался, Дэн. И очень устал…”
Уокер изменился в лице, резко побледнел, на лбу выступили крупные капли пота. Он сунул руку в карман и бросил в рот какие-то белые шарики. Я видел, как участилось его дыхание.
“Сердце, черт… Дэн, давай заканчивать. Слушай, мой мальчик.
План подземных коммуникаций висит внизу, в холле над камином. На четвертом, самом низком уровне подземелья, в секторе G ты найдешь вход в мою лабораторию. Там на двери так и написано: ”Лаборатория”.
Наберешь шифр. Это слово “Возмездие”… Я все-таки несостоявшийся драматург, а? Вот… Замок там механический и такой, что его ни одна инопланетная тварь не откроет, все щупальца обломает… Нужно нажать все восемь кнопок одновременно. И очень сильно, запор тугой.
Войдешь – в лабораторном столе возьмешь ключ от сейфа. Сейф открывается просто. В нем лежит то, что тебе нужно.
Там три шара. Это – работа “Терминатора”. Первый слева – Горо-2. Второй – экспериментальная свертка космической пустоты. Все это тебе не нужно. Третий шар – тот, который лежит рядом с пультом дистанционного управления “Терминатором” – мой звездолет.
В звездолете ты найдешь все – компьютер, диски с научным достоянием твоего отца и его помощника мистера Уокера, пояснения и правила эксплуатации ”Ланцелотта” и “Терминатора”.
И координаты “дыры”. Если я не сумею исправить ошибку Рочерса и Уокера, может быть, это сделаешь ты.
“Терминатор” находится там, внутри шара, на борту звездолета. Чтобы развернуть этот кусок пространства, используй пульт дистанционного управления. Волны, излучаемые пультом, – не электромагнитной природы. В него вмонтировано одно мое маленькое изобретение – генератор всепроникающего излучения. Оно способно проходить сквозь любую материальную преграду: сквозь бетон и стальные стены звездолетов. Поэтому не сомневайся и просто нажми кнопку “ON”.
Надеюсь, что ты не будешь делать этого в стенах лаборатории. Идеальным местом для проведения процедуры является ровная плоская площадка в треть квадратного километра.
Вот и все…”
Уокер вымученно улыбнулся и сказал:
“Прощай, сынок. Я передал тебе все. Я знаю, что ты распорядишься наследством отца и моим “Терминатором” лучше, чем это могли бы сделать за тебя Рочерс-старший и Джеймс Уокер.
Будь счастлив. И удачи”.
Дядя Уокер в последний раз улыбнулся мне и исчез с экрана.
А я остался сидеть перед компьютером – пораженный услышанным, полупьяный, жалкий и растерянный.
Наследник двух гениев.
Впоследствии я не раз задавал себе вопрос: смог ли я улететь с Корриды, не дождавшись десанта со Штерна, если бы был абсолютно трезв? Хватило бы у меня мужества и глупости броситься в безумную авантюру по спасению Лотты в одиночку, если бы Дэнни-дурак не орал мне на ухо геройские песни про сильных и больших людей и не взывал во все горло: “К оружию!”?
Не знаю. Дядя Уокер проговорил более двух часов и выжал из меня все соки. Поэтому после просмотра видеозаписи я не позволил себе ни о чем думать, а первым делом спустился в холл, приготовил яичницу и осушил еще два стакана бренди. И тут же появился Дэнни-дурак:
– Ну, Дэн, ты все понял?
Полностью обессиленный, я вяло отмахнулся от него:
– Иди к черту…
– Я тебе сейчас пойду, жалкая газетная твоя душа! – безбоязненно схамил он. – Ты слышал, что говорил обо мне твой отец? Я – техник-прикладник экстра-класса. Почти гений. А значит, человек номер один в нашей команде. Собирайся и полетели.
– Ага, – пьяно ухмыльнулся я, – сейчас. Вот только “Монстрам Галактики” электронное письмо пошлю – и в путь. Они встретят… И свернут нас с тобой на подлете в этот… как его… в мерцающий голубой шар… А?
– Идиот! Они же ничего не получили! “Терминатор” у тебя! Расчеты, выкладки, пояснения, пульт – все у тебя! Они вывезли экспериментальный хлам и могут копаться в нем до самой смерти – ни хрена не поймут! – Он понизил голос. – Собирайся.