Гинзберг Аллен. Факел чести

обнаружить.
Точно в центре платформы размещался пульт управления для двух
операторов, заключенный в проволочную клетку. Снаружи, у двери клетки, мы
обнаружили прямоугольный ящик, формой и размерами напоминающий гроб.
- Через решетку проходит антенна, - понял Темпкин, встав на колени и
глядя сквозь пол. - Можно окружить эту платформу воздушным пузырем - это
облегчит работу.
Из люка выбрались Джордж и Мари-Франсуаза. Джордж застыл на месте,
уставясь на ящик-гроб.
- Эта штука мне знакома, - сообщил он. - Я помогал конструировать ее.
Это защитное устройство, вполне стандартное для ограничения доступа к
сложным машинам внутри.
Подойдя к ящику, Джордж нажал какой-то неприметный выступ на его
поверхности. Передняя стенка плавно открылась. Внутри располагался ряд
больших переключателей безо всяких пометок, каждый был в защитном чехле.
Над этим рядом оказалась всего одна большая кнопка. Джордж указал на нее:
- Возможны сотни комбинаций. Как только переключатели установлены в
нужные положения, надо только нажать верхнюю кнопку, и дверь клетки
откроется сама.
- А если комбинация набрана неправильно? Или если попробовать открыть
дверь клетки просто так? Что будет тогда? - спросил я.
- Не знаю. Все зависит от того, какую бомбу сюда подложили. Может, от
нее только расплавится оборудование, а может, треснет оболочка спутника.
Но я смогу открыть клетку. Мне нужны инструменты - тестеры, самые
чувствительные, какие только найдутся, дозиметры - может, с их помощью мы
узнаем что-нибудь о бомбе, - отвертки, ключи, увеличители, прожектора,
микроинструменты, блокнот...


Вскоре Джордж углубился в работу. Прибыла команда рабочих с
оборудованием и начала спуск с платформы и установку вокруг нее воздушного
пузыря. Мы с Темпкином вернулись внутрь спутника, а Рэндолл и Ева заняли
наше место на платформе. Территория внутри спутника, вокруг люка, была
превращена в строительную площадку. Здесь расставили палатки, принесли
фонари и рацию. Поблизости разместилась полевая кухня, и мы с Джослин
отправились туда, надеясь разжиться чашкой чая. Я не успел выпить и
половины чашки, прежде чем пришло сообщение, что Джордж хочет поговорить
со мной. Вновь надев шлем, я вернулся на платформу. Странно, всего минуту
назад я спокойно пил чай, а теперь стоял на металлической решетке, видя,
как под моими ногами вращается вселенная.
- Как дела, Джордж? - спросил я.
- Не важно, - отозвался он, не поднимая головы. - Это не игрушки. -
Говоря, он продолжал медленно проверять цепь. - Знаешь, бывают такие
сторожевые собаки, которых натаскивают нападать на любого, кто приблизится
к дому хозяина. Хозяин уходит и возвращается, а собака ждет его и охраняет
имущество... Лет пять назад я помогал разработать эту систему. Требовалось
создать реальную защиту, которую было бы невозможно обойти. Мы перебрали
все возможные варианты, вплоть до самых сложных - настолько сложных, что
такую защиту было проще уничтожить, чем обойти. А потом нам в голову
пришла эта простая идея, но даже здесь мы не обошлись без одной уловки.
Это детектор индукции. Я пользуюсь слабым индукционным полем, которое едва
можно уловить, а оно помогает пройти в обход защиты.
- Здорово!
Воздушный пузырь вокруг платформы был сооружен, и я помог рабочим
подняться на платформу и вернуться внутрь Вапауса. Закрыв за ними оба
люка, я долго думал, не стоит ли мне последовать примеру рабочих. Джордж
так и не сказал, что ему надо от меня. Может, он хотел просто поговорить,
чтобы не терять спокойствия, а может, считал мое присутствие талисманом на
счастье. Какой бы ни была причина, меня она устраивала.
Теперь, когда пузырь был готов, я открыл резервуар с воздухом, и вскоре
вокруг платформы натянулась прочная пластиковая пленка. Я открыл забрало
шлема, а Джордж сбросил и шлем, и перчатки.
Наконец Джордж присел на корточки и вздохнул.
- Готово. Я прошелся по всем цепям. Комбинация набрана правильно -
если, конечно, эти ублюдки не заминировали клетку. Идем.
- Подожди минутку, - попросил я и подключил передатчик к панели связи
на стенке шлюза. - Говорит Ларсон, - произнес я. - Мы попробуем открыть
дверь клетки. Запечатайте верхний люк, а я открою нижний - на случай, если
возникнут проблемы. - Глядя на индикаторы, я открыл нижний люк сразу же,
как только убедился, что верхний заперт. - Все в порядке, Джордж, -
объявил я. - Давай начнем.
Джордж кивнул и нажал кнопку. Дверь клетки плавно открылась.
- Отлично! - восхитился я.
Джордж радостно усмехнулся.
- Нам просто повезло. - Он вернулся к своим инструментам. - Но это еще
не все. - Он осторожно перерезал два провода, ведущих от цилиндра,
расположенного на внутренней стороне двери. - Это устройство
самоуничтожения, - объяснил он, - другими словами, бомба, которой
управляет ящик у двери. Сейчас она неопасна...
Не успел он договорить, как пульт управления замигал всеми лампочками,
словно новогодняя елка. Джордж встревожился.
- О Господи, эта штука пытается взорвать бомбу! - воскликнул он.
- Ты хочешь сказать, что перерезать провода было мало...
- Да, но комбинацию я установил правильно. Теперь бомба не сработает.
- Может, здесь цепь замедленного действия?
- Нет, не может быть. Я же помогал разрабатывать эту штуку! Сейчас
система могла включиться, только если бы получила сигнал извне!
- Сигнал извне? - Мы с Джорджем переглянулись, внезапно осененные
страшной догадкой.
- Джордж, смотри вниз! - крикнул я.
Там, под нашими ногами, медленно поворачивалась антенна.
- О Господи! Должно быть, "Левиафан" послал сигнал уничтожить пульт! Он
здесь! Скорее уходим с платформы!
Джордж бросился к люку, и я последовал за ним, успев на бегу закрыть
забрало.
Позади нас послышался гулкий и низкий рев. Я нырнул в люк.
За спиной загрохотали камни, и из-под опор, удерживающих платформу,
взметнулись столбы пламени. Платформа отделилась от опор и поплыла в
космос, прорвав пластиковый пузырь. Воздух оттуда мгновенно улетучился.
Перчатки и шлем Джорджа уплыли вместе с платформой. Я схватился за
ступеньку лестницы и удержался в люке, но Джорджа вытащило оттуда ногами
вперед. Его лицо исказилось от ужаса, он схватился за край люка, его ноги
повисли в пустоте. Остатки воздуха исчезли. Нас окружил вакуум, но по
крайней мере он позволил мне ослабить захват и броситься на помощь
Джорджу.
Джордж уже потерял сознание. Он отпустил край люка и начал выплывать из
него. Я нырнул за ним вслед и успел удержать его за воротник скафандра.
Зацепившись ногами за края люка, я подтянул Джорджа поближе, подхватил под
руки и втащил в камеру.
Захлопнув дверь люка, я наглухо задраил ее и открыл клапан. В камеру
рванулся воздух. Джордж закашлялся и задышал, из носа у него потекла
кровь. Я сорвал шлем и услышал, как Джослин вызывает меня по внутренней
связи.
- Мак, ты там? - кричала она. - Ты жив?
- Мы оба здесь, и с нами в основном все в порядке, - ответил я. - Мы
внутри шлюза. Откройте верхний люк, и мы сейчас поднимемся.
- Командир, говорит Темпкин. Мы только что получили сообщение о...
- О гигантском корабле, появившемся из-за солнца. Знаем. - Я помедлил
минуту. У меня кружилась голова, дыхание было затруднено, руки ныли. -
"Левиафан" отправил сигнал сюда, в центр управления, как только вышел
из-за солнца. Джордж уже успел перерезать провода бомбы, которая должна
была взорвать платформу, но они взорвали заряды у опор. Платформа
оторвалась от опор и ушла в космос.
- Что вы имеете в виду? Что произошло?
- Я хочу сказать, что командир "Левиафана" принял командование центром
управления ракетной системой, как только смог это сделать. Почему мы не
предусмотрели этого раньше? "Левиафан" здесь!

15

Спустя четыре часа люди, собравшиеся вокруг входа в туннель, разошлись.
Мари-Франсуаза потребовала, чтобы Джослин помогла ей разобраться в новой
информации о "Левиафане", полученной при непосредственном наблюдении. На
экранах радаров корабль по-прежнему казался одной точкой, но по крайней
мере у разведки появился материальный объект для работы.
Нас с Джорджем отправили в госпиталь. У меня треснула кость руки, а
Джордж заработал вакуумный шок. Повреждения были неопасными, но врачи
хотели продержать нас под наблюдением хотя бы сутки. Они не сомневались
насчет выздоровления - просто не хотели лишаться ценных работников.
Я не сопротивлялся. Прошлую ночь я почти не спал, а здесь мне
предоставили отдельную палату.
Вскоре после того, как врачи и сестры оставили меня в покое, в дверь
негромко постучали.
- Войдите, - разрешил я.
Вошла Ева и смущенно присела у кровати.
- Привет. Как у тебя дела?
- Все в порядке. Завтра утром меня выпустят отсюда. А что случилось?
- Мне поручили командование флотом истребителей.
- В самом деле? - Мне было нечего сказать. Наши с Евой отношения
начались неудачно еще на "Боике", и с тех пор колкости в них не
поубавилось.
- В живых не осталось ни одного финского офицера со званием выше
лейтенантского - они были или казнены гардианами, или погибли в бою. Финны
решили, что им нужен опытный командующий, - объяснила Ева.
- А я тут при чем? - удивился я.
Она слегка покраснела - румянец едва заметно проступил под загорелой
кожей - и отвернулась.
- Мне казалось, ты считаешь себя более достойным такой должности.
- Ни в коем случае! Ты же сама сказала, что старше по званию.
- По-моему, финны могли бы отдать все командование Лиге, если бы
захотели.
Неужели она пришла только затем, чтобы позлить меня? Нет, Ева,
казалось, была смущена.
- Ева, мне не нужен такой пост.
- Черт возьми, Ларсон, мне он тоже ни к чему!
- Понятно...
- Я пилот, а не стратег. Пусть даже проведу следующие десять лет при
штабе, я все равно останусь боевым пилотом!
- Сочувствую тебе. Но ты так и не ответила, зачем ты пришла с этим ко
мне?
- Потому, что ты единственный офицер, пригодный для такой работы.
Джослин могла бы заменить тебя, но она ниже по званию, и у нас с ней
проблема одинаковая - она пилот, а не штабист. Если бы я могла отказаться
от назначения в твою пользу, я сделала бы это немедленно.
- Нет - Я не стал медлить с ответом.
- Но почему?
- Тот же вопрос я мог бы задать тебе. Ева, я брался за все, что
поручали мне в этой войне - с тех пор как она стала моей. Я действовал, я
ждал. Я импровизировал. Я могу принять все, что мне поручат, потому что
только я способен выполнить эту работу, но взять твою работу на себя я не
в состоянии. Только ты имеешь необходимую подготовку и звание. Тебя знают
пилоты. Это твой пост, а не мой.
- Черт возьми, Ларсон, Мак, разве ты не понимаешь? Я не могу посылать
своих ребят на смерть!
- Не можешь? И я не могу Но тебе придется сделать это. Если бы я
считал, что способен принять на себя командование, что при этом уцелеет
больше наших ребят, я мог бы попытаться. Но я так не считаю. И не могу
согласиться только для того, чтобы облегчить твою совесть. Мне хватает
собственных кошмаров.
Не говоря ни слова, она встала, повернулась и вышла.
Я выключил свет. В эту ночь мне так и не удалось заснуть.


Прошло несколько дней с тех пор, как Ева предложила мне командование, а
я так и не мог успокоиться и не раз поверял Джослин свои тревоги.
- Насколько я понимаю, Мак, тебе предложили шанс ухудшить и без того
плохую ситуацию. Предложение Евы не прошло, но если бы ты согласился, то
мы обрели бы неудачное командование. Согласившись, ты совершил бы самую
досадную из ошибок. Мне бы не хотелось иметь командующего, который
тяготится своими обязанностями.
- Но разве я мог согласиться? Или, может, следовало сделать это?
- С какой стати? Если бы ты принял командование, наше положение не
изменилось бы в лучшую сторону. Больше всего меня пугает, что Ева вообще
сделала такое предложение - значит, она струсила. Нет, я и не ожидала от
нее блестящих стратегических решений, но боевому духу пилотов будет
нанесен значительный ущерб, как только они узнают о случившемся... Чтобы
преодолеть это затруднение, тебе понадобились бы огромные усилия. Мак, ты
не годишься для такой работы. Вот если бы ты был лет на тридцать постарше
и не исследователем, а военным...
- Знаю. Похоже, это предложение испугало меня.
- И еще одно, дорогой: помни, несмотря на то, что наши корабли держат в
резерве, мы те самые "ребята", которых Еве предстоит посылать на смерть.
Финны сумели отправить космический буксир за центром управления
ракетной системой и вернуть его. При исследовании стало ясно: если бы
Джордж не перерезал провода, термозаряды уничтожили бы всю платформу
прежде, чем она сорвалась с опор и вылетела в космос. Но благодаря Джорджу
мы получили ее обратно почти целой. Конечно, программы были начисто стерты
и восстановить их или отменить команду, отправленную с "Левиафана", не
представлялось возможным. Но само оборудование не пострадало. Финны
немедленно принялись исследовать его, соображая, можно ли наладить работу
центра. Не прошло и дня, как мы узнали назначение кнопок на пульте - пусть
даже они уже не действовали.
Эта информация была неоценима, ибо нам открылась ужасная истина: теперь
мы не могли просто уничтожить "Левиафан", нам следовало захватить его. С
корабля осуществлялось управление ракетной оборонной системой. Если бы
поиски центра на Вапаусе завершились хотя бы днем раньше, у нас был бы
шанс найти код, необходимый, чтобы взорвать ракеты. По крайней мере,
возвращение центра на Вапаус дало нам понять одно: ракеты остаются в
действии и будут атаковать все движущиеся объекты - все до единого, если
прежние хозяева перестанут контролировать их.
Единственный способ уничтожить ракетную систему - пробраться на борт
"Левиафана", найти центр управления и взорвать ракеты.
Но эта нелегкая задача заставила нас пересмотреть все прежние планы за
рекордно короткое время. Теперь, когда "Левиафан" был обнаружен, мы могли
с большей уверенностью определить его курс. С того места, где он
находился, войти в атмосферу Новой Финляндии можно было лишь одним путем.
В зоне досягаемости наших истребителей гигантский корабль должен был
оказаться через триста шестьдесят часов, а прибыть к планете - через
пятьсот.
Радовало только одно: Джордж был всецело уверен, что пульт управления
на борту "Левиафана" ничем не отличается от пульта на Вапаусе. Гардианы во
всем придерживались стандартов и, уж конечно, не стали бы разрабатывать по
такому случаю иной пульт. Действуя быстро и решительно, финны подключили
пульт к стимулятору и подготовили к работе на нем команды из двух человек.
Пульт состоял из двух панелей, находящихся на расстоянии четырех метров.
Работая на нем, два оператора должны были стоять спиной друг к другу.
Одному человеку такая задача была не под силу.
Мы с Джослин составляли одну из подготовленных команд. Оказавшись на
"Левиафане", каждая из команд должна была направиться к определенному
отсеку корабля. На корабле имелось шесть зон, которые разведка (иными
словами, Мари-Франсуаза при содействии Джослин) считала подходящими для
размещения пультов управления ракетной системой. В каждую из таких зон
отправлялось по две команды - одной из них непременно должно повезти.
Подготовить запасную команду не хватило времени: "Левиафан" приближался.
После долгих, утомительных часов работы вместе с командами финнов мы с
Джослин поднаторели так, что смогли бы управиться с пультом даже с
закрытыми глазами. Во время подготовки такое со мной случалось.


Ожидание было напряженным, но в конце концов оно закончилось.
"Левиафан" оказался в зоне досягаемости, и первым из наших кораблей
предстояло отправиться к нему.
Мы с Джослин наблюдали, как механики-финны переоборудуют
"Джослин-Мари". Корабль избавили от лишнего веса, подготовили бортовые
орудия. Шлюпки "Звезды" и "Полосы" убрали, чтобы облегчить вес, но "Дядю
Сэма" оставили на месте - не только в качестве спасательной шлюпки, но и
как независимую огневую точку, которая могла понадобиться. Кроме того,
финны успели произвести множество мелких переделок, но вся работа
приостановилась, когда стали приходить сообщения о первой атаке. Мы
слушали, как наш отряд истребителей подходит к противнику.
- ...О Боже, что за громадина!
- Он слишком велик! Нам с ним не справиться!
- Придется. Говорит "Лучник". В мою сторону произведен выстрел из
лазера. С такого расстояния он не причинил ущерба.
- Говорит "Пекарь". В меня тоже стреляют.
Вклинился голос Евы:
- Черт, им не терпится... "Лучник", "Пекарь", пускайте ракеты.
"Вешалка", укажите им курс со смещением. Пусть считают нас самоубийцами.
Посмотрим, как они отреагируют на это. "Вешалка", выпускайте вслед им
сенсорные зонды.
- Говорит "Вешалка". Ракеты и зонды выпущены. Движутся в сторону цели.
- Вижу запуск с правой стороны.
- Сколько?
- Трудно рассмотреть, мешают помехи. Солнце светит им в спину, приборы
при таком расстоянии барахлят. Я насчитал один... два... три корабля.
- Говорит "Вешалка". Веду наблюдения за кораблями противника. Они не
обращают внимания на ракеты и направляются к нашим истребителям.
- Говорит штаб. Первое и четвертое звено, приготовиться к фланговому
маневру, расстояние до ста километров по эклиптике.
- Говорит "Пекарь". Противник произвел выстрелы в сторону ракет из
лазерных орудий главного отсека. Одна ракета сбита. Вторая цела. Похоже,
ты не старался промазать, Рэндолл.
- С какой стати? - отозвался Рэндолл с ведущего корабля.
- Это штаб. Мы принимали сведения с пяти зондов, но недолго. Четыре
перегрелись от лазерного удара. Четыре сбиты.
- "Вешалка" на связи. Один истребитель направляется к нам. Два других
сбивают зонды.
- Это "Лучник". Моя ракета движется прямо к их лазерным орудиям.
Похоже, сработала защита. Взрыв! Кажется, лазерам тоже не поздоровилось.
- Говорит "Вешалка". Истребитель почти в зоне досягаемости. Разрешите
открыть огонь.
- На связи штаб. Ни в коем случае! Мы рассчитывали на добычу покрупнее,
чем три вшивых корабля.
- И мы ее уже получили. О Господи, восемнадцать кораблей - половина
держит прикрытие, половина направляется к нам.
- Это "Пекарь". Вижу, как отряд прикрытия сбивает оставшиеся зонды.
- Говорит "Вешалка". Еще один запуск - насчитал десять кораблей.
- Черт! Это штаб. Отступайте. Если они погонятся следом, пускай. Не
сбивайте истребители так близко от большого корабля.
- И на том спасибо.
- Кончай болтать, Ламбер. Все идет по плану, и ты сам это знаешь.
- Похоже, не совсем по плану. Пятеро этих ублюдков движутся мне
наперерез. Ева, мне придется посбивать их. Если нас отрежут, тогда...
На мгновение наступила тишина.
- "Вешалка"! Ответьте штабу, - прорезался голос Евы. - Что происходит,
черт возьми?
- Ничего особенного, штаб. Ламбер сбил двоих. Все остальные отступили
благополучно.


Гардианы пустились в погоню, и первый отряд наших истребителей
отступил. Второму отряду наших был отдан срочный приказ, и, как только
гардианы приблизились, отряд вылетел из-за планеты в тыл противнику.
Гардианы оказались отрезанными от авианосца, а тот был слишком далеко,
чтобы оказать им помощь.
Из гардианов не спасся никто. Такая же участь постигла четырех наших
ребят. И это был последний успех в битве, последний тактический план,
который удалось осуществить.


Такой битвы еще не видывал никто, да ей и не могло найтись свидетелей.
Только изредка кому-нибудь удавалось узреть противника на несколько
секунд, пока два истребителя проносились мимо. Успех битвы решали
расстояние и скорость, длинные часы затишья, краткие моменты лихорадочных
действий и сопряженная с ними опасность.
Те, кто руководил битвой, видели символы, номера и проекции орбит на
топографическом экране. Мы с Джослин следили за ней по монитору,
принимающему сигналы из штаба. Все происходящее казалось сложной и
азартной игрой. Центр экрана занимала планета в виде правильной и гладкой
окружности, или, вернее, в виде двух окружностей с общим центром -
внутренняя обозначала поверхность планеты, а внешняя - границу атмосферы.
Планета была показана прозрачной: зрители могли видеть, как крохотные,
похожие на мотыльков тени кораблей движутся вдоль обратной стороны шара.
Огромная кроваво-красная стрела "Левиафана" медленно и грозно
приближалась к планете. Два голубых овала, Вапаус и Камень, непрестанно
вели танец вокруг планеты. Вапаус облетал свою орбиту трижды, пока Камень
успевал обойти ее два раза.
Символы кораблей были окрашены в свои цвета. За каждым из них тянулась
тонкая нить, отмечая орбиту корабля.
Время от времени на экране вспыхивала точка, обозначающая ракету,
пущенную с одного корабля. Эта точка двигалась к другому кораблю, и иногда
тот исчезал с экрана под взволнованные голоса: "Крышка ублюдку!", или: "О
Господи, Эдмонда сбили!".


Сильнее всего меня ошеломляли расстояния. Это казалось бессмысленным -
мне пришлось пролететь десятки световых лет, чтобы добраться сюда, а
истребители едва покрывали несколько сот тысяч километров. Но несмотря на
постоянное ускорение при одном "g" и невероятной скорости, им требовались
долгие часы, чтобы встретиться друг с другом.


Гардианы вывели второй отряд истребителей. Наша атака была тщательно
спланирована задолго до ее осуществления, но раньше или позже что-то
должно было нарушиться. Действия гардианов пробили брешь в наших планах.
Мы еще держались, но уже с трудом. Мы уничтожили восемь кораблей
противника, но потеряли еще четыре наших.


По-видимому, Ева боялась рисковать нашими силами, каким бы ни было
положение. Она посылала два корабля туда, где работы хватало на все пять,
пару кораблей заменяла одним. Из страха потерять сразу несколько экипажей
она отправляла их на смерть один за другим. Битва превратилась в поединки
один на один между парами кораблей или трех кораблей против двух, стала
сражением смельчаков-одиночек против стаи хищников.


Постепенно проявлялся сложный узор боя. Обе стороны приобретали опыт,
платя за него жизнью своих пилотов. Корабли противника были легче, меньше
по размеру, могли оставаться в полете более короткое время, чем наши
"Биби". Эта легкость позволяла им развивать большую скорость. Грубо
говоря, более мощные двигатели противников были установлены на меньших
кораблях.
Эти легкие машины могли бы потерпеть поражение при обстреле из лазеров,
но имели больше шансов ускользнуть от ракет. Но наши "Биби" и "Звери"
несли больше топлива и воздуха.
Я наблюдал, как на экране "Зверь" сгоняет противника с орбиты. К тому
времени нам было достоверно известно, сколько топлива в кораблях
противников и, таким образом, сколько остаются в рабочем состоянии их
двигатели.
Я догадался, что пилот "Зверя" уже все рассчитал. Он преследовал
противника при максимальном ускорении 2,6 "g". Противник мог достичь 3,1
"g", к тому же он уже успел оторваться на тысячу километров от
преследователя и постепенно уходил все дальше. Но даже если бы противник
захотел, он не смог бы повернуть обратно - "Зверь" мгновенно сбил бы его.
Проведя три четверти часа при трех "g", противник развил скорость, во
много раз превышающую скорость отрыва от планетарной орбиты. "Зверь"
развернулся и направился прочь. Противника можно было считать погибшим.
Ему не хватило бы топлива, чтобы вернуться.
Он все-таки сделал попытку. Ему не только пришлось сбавить скорость, но
и сделать это достаточно быстро, чтобы вернуться к планете, где он мог
надеяться на спасение. Может, не выдержали двигатели, может, топливные
баки опустели раньше, чем предполагалось. Попытка не удалась. Вражеский
пилот к планете не вернулся.


Противник и "Биби" гонялись друг за другом по противостоящим орбитам.
"Биби" находился всего на пятьдесят километров ниже гардианина. Один из
них двигался с востока на запад, другой - с запада на восток: каждые сорок
две минуты они пролетали мимо друг друга. Их скорость приближения
составляла примерно шестьдесят тысяч километров в час. Прежде всего они
растратили все ракеты. Маленькие бортовые компьютеры, управляющие запуском
ракет, не могли маневрировать достаточно быстро и точно, чтобы обеспечить
попадание при такой скорости.
Затем пришла очередь лазерного оружия.
Два корабля пролетали мимо друг друга, на десять минут оказываясь в
пределах видимости. Два луча скрещивались в небе, оба корабля
перегревались, силясь за краткое время сбить врага. Затем у каждого из них
было полчаса, чтобы остыть, проверить ущерб, попытаться заделать пробоины
и посмотреть показания приборов.
Затем еще одна встреча после прохождения половины орбиты, и корабли
вновь разлетались, каждый раз со все большими повреждениями. Передатчики
затихли - антенны расплавились под лазерными лучами. Корабли трясло, пока
краска затягивала пробоины и срабатывали предохранительные клапаны. Зная,
что топлива остается мало, пилоты не обращали внимания на тряску. На обоих
кораблях имелись приборы точной наводки лазеров, и потому лучи
направлялись в цель, как бы ни повернулся корабль.
Энергия иссякала, удары лазеров слабели. Посреди свободной орбиты лазер
"Биби" перегрелся и взорвался. Корабль уцелел.
Должно быть, противник решил, что ему повезло. Два корабля медленно
сходились. Воспользовавшись остатками топлива, пилот "Биби" поменял орбиту
и запустил двигатель на всю мощность - так, что пламя обдало корабль
противника. Тот превратился в ком расплавленного металла, а "Биби" не