Гинзберг Аллен. Факел чести

мне на замену? Темпкин казался весьма деликатным человеком. Знать бы,
какие кошмары мучают его по ночам?
Захватчики не позволили кремировать останки семьи Темпкина, руины дома
были окружены кольцом солдат день и ночь. Исходящая от руин вонь была
запахом настоящего варварства.
Десять недель прошли в неведении. Я мысленно отметил лишь один день из
них - тот день, когда по плану Джослин должна была вылететь на шлюпке
"Звезды" (она расходовала меньше топлива, чем "Полосы") и установить
принимающее устройство в нужном месте. Если Джослин удастся принять сигнал
и она сможет передать устройство финнам, мы еще сможем победить.
Я соорудил устройство, размерами и формой не отличающееся от
настоящего, и долго гадал, каким образом будет сделана подмена. Однажды
вечером я оставил свою подделку со снятой задней панелью на столе. Войдя
на следующее утро в лабораторию, я обнаружил настоящее устройство. Схватив
отвертку, я быстро поставил на место заднюю панель. Индикатор был включен.
Я не знал, удалось ли и в самом деле принять сигнал, не представлял себе,
как Джослин передала устройство на Вапаус, как финны собрали его и
пробрались, чтобы доставить его в строго охраняемую лабораторию.
Финны оказались знатоками своего дела - возможно, ловкость в подобных
играх была у них в крови. Этого я не знал. Но, на мой взгляд, они
действовали слишком таинственно.
Задолго до того, как я перевоплотился в Дэрроу, помощники Темпкина
выбрали точный момент для выхода войск, который должен был сопровождаться
общим восстанием. Теперь, с прибытием пятитысячного войска Лиги, и
планета, и спутник были готовы взорваться массовым мятежом. Финнам
предстояло заняться транспортом врага. Армия, лишенная средств
передвижения, не способна воевать. Мне было важно придерживаться
согласованного времени - именно исходя из него я объявил о готовности к
эксперименту.
И вот теперь неуклюжие охранники грузили мое оборудование - среди него
были и настоящие приборы, и просто ящики, набитые всяким радиохламом.
Наконец все было уложено, и меня подняли в порт на пассажирском лифте. Для
перевозки моей персоны была выделена финская баллистическая шлюпка,
перекрашенная в цвета гардианов - красный и черный.
Войдя в шлюпку, я увидел, что привычный интерьер гражданского
пассажирского судна исчез и заменен рядами скамей в военном стиле.
Очевидно, шлюпку потрошили поспешно и небрежно - острые углы, кривые швы,
царапины и торчащие болты были тому доказательством. Небрежность в
подобных делах можно было считать характерной чертой гардианов -
инженеров-разрушителей, работников-лентяев. Повсюду я замечал следы
небрежной работы, недочеты, скрытые за сверкающими фасадами. Мои охранники
носили мундиры из десятка разных тканей, не особенно прочных на вид.
Обтрепанные штанины были распространены у младших чинов и даже у
сержантов. Гардианы предпочитали пользоваться конфискованным у финнов
оружием - мало кто из офицеров был вооружен чем-либо еще, кроме финского
пистолета. Охранники у моего дома жаловались, что выданного им лазерного
оружия едва хватает на неделю.
Ущерб, нанесенный войной, гардианы поправляли грубо и впопыхах.
Отстроенные заново стены были кривыми, обвалившийся пролет моста через
центральное море пришлось переделывать дважды.
Но пока победителями были они. Даже оказавшись на борту шлюпки, имеющей
заметное фамильное сходство со "Звездами", "Полосами" и "Дядей Сэмом", я
точно не представлял, куда лечу. Такую проблему финны предвидели заранее и
заверили меня, что я могу ожидать помощи на любой из баз, куда бы меня ни
привезли.
Ко мне приставили многочисленную охрану - любой из этих охранников
благодаря своему званию мог запросто отдавать приказы пилоту корабля. При
посадке охранники затеяли такую толкотню у люка, что на время забыли обо
мне.
Выйдя из шлюпки, я обнаружил, что в мою голову направлен десяток
лазерных винтовок. Временами мне не составляло труда разыгрывать труса. Я
застыл, потрясенный неожиданной мыслью: меня разоблачили и по каким-то
причинам лишь ждали, пока перевезут на Новую Финляндию, чтобы здесь
арестовать.
Но тут же я заметил, что ко мне спокойно направляется мужчина в мундире
лейтенанта, с улыбкой на лице. У пассажирского трапа он приветственно
протянул руку. Я робко ответил на его пожатие.
- Добро пожаловать на Новую Финляндию, доктор Дэрроу! Я - лейтенант
Граймс. Буду сопровождать вас на базу "Деметра". - Офицер еще раз сердечно
пожал мне руку - Прошу вас, вот сюда. - Он помог мне сойти с трапа и
указал на только что поданный джип. Охранники по-прежнему целились мне в
голову.
- Скажите, а это не опасно... - начал я срывающимся голосом.
- А, почетный караул? Совершенно безопасно. Они не станут стрелять без
команды - видите ли, таков порядок. Слишком много финнов пытались удрать,
едва ступали на трап. Почетный караул помогает образумить их. Но вам
нечего опасаться - я в этом уверен. Прошу вас, вот сюда.
Лейтенант подвел меня к джипу и помог сесть.
Мы выехали с посадочной площадки и за воротами свернули на север.
Поездка заняла около четырех часов. Наконец мы приблизились к воротам базы
"Деметра". Ворота тут же открылись, и мы направились вперед по широкой
грунтовой дороге, огибающей центральную группу строений. После второго
поворота, направо мы некоторое время двигались по более узкой улочке,
затем еще пару раз свернули направо и оказались на однорядной дороге,
заканчивающейся круглой площадкой около тридцати метров в диаметре.
Площадку окружали массивные, напоминающие ангары строения, стены
которых были выкрашены в серо-стальной цвет, а крыши закамуфлированы
зеленым. Водитель Граймса ввез нас прямо в самое большое из строений с
дверями наподобие амбарных. Внутри строение оказалось совершенно пустым, и
это наводило на мысль, что им никогда не пользовались. Это была грубая
сборная конструкция, без вентиляции и отопления, предназначалась она
только для защиты от дождя. В этом кубе со стороной тридцать метров не
было ни единого окна.
Граймс повернулся ко мне.
- Ну, Дэрроу, вот и ваше жилье. В этом углу для вас поставят койку, еду
вам будут приносить. Уборная во дворе. Вам разрешено пользоваться ею не
более трех раз в день. Необходимые вам материалы и груз будут доставлены
сюда в течение часа. Мой командир ждет, что вы продемонстрируете нам свое
изобретение не позднее чем через десять местных суток. - Теперь из его
голоса исчезли все следы приветливости. Граймс отдавал приказы и требовал
беспрекословного подчинения. Закончив, он развернулся к двери.
- Но мне обещали две недели! - запротестовал я. - В меньшее время мне
просто не уложиться!
Но было уже слишком поздно - Граймс ушел. Конечно, насчет двух недель я
солгал. Мне хватило бы и одной, тем более что через неделю ожидалось
восстание, но, закончив работу раньше, чем предполагалось, я мог добиться
благосклонности тюремщиков.
Двери с лязганьем захлопнулись, отсекая поток дневного света. Я остался
наедине со своим рюкзаком, двумя гориллоподобными охранниками и замыслами,
которые вполне могли стать моим смертным приговором.
Отойдя подальше от охранников, я присел на корточки у стены ангара и
вздохнул. Пока мне оставалось только ждать.
Прошел не один, а все три часа, прежде чем мое оборудование было
доставлено. Два капрала с опознавательными нашивками 135-го отряда
таможенного досмотра въехали в ангар, таща на прицепе тележку, нагруженную
моим багажом. Один из них вышел из машины и протянул папку с бланками.
- Подпишите все шесть копий. Такое количество багажа намного
превосходит положенное. Досмотр был чрезвычайно затруднен.
Этот тип напомнил мне библиотекаря из сиротского приюта на Кеннеди. Это
ископаемое существо было уверено, что для надлежащей работы библиотеки
надо, чтобы книги вообще не покидали полки. Я покорно подписал все шесть
бланков, улыбаясь своим воспоминаниям. Я решил быть достаточно дружелюбным
и послушным, чтобы хоть немного скрасить капралу хлопотливый день.
Возиться с документами мне пришлось долго: здесь были накладные,
разрешения, декларации, требования, акты осмотра на предмет выявления
ущерба, счета за перевозку на космическом корабле и наземном транспорте.
В том отсутствии воображения, с которым бюрократ относится к своей
работе, есть нечто трогательное. Для такого человека красота - прежде
всего порядок, идеальный, нетронутый и хрупкий, как цветок. Стоит
допустить неточность хоть в одной из бумажек, и бутон этого цветка
завянет.
Работа капралов из 135-го таможенного отряда тоже поражала красотой.
Все бланки были аккуратно заполнены, все правила соблюдены, печати
аккуратно приложены. Несмотря на все затруднения, багаж доставили бережно,
в том числе и приемное устройство, индикатор которого светился
по-прежнему.
Не важно, что я стал первым человеком в мировой истории, контрабандой
сумевшим провезти через таможню пять тысяч полностью вооруженных солдат.
Моя подпись удостоверяла, что указывать в декларации мне решительно
нечего.
Распаковывать хлам, привезенный мною с Вапауса, почти не имело смысла.
Хлам этот изображал атрибуты последней стадии изготовления сложного
электронного устройства. Прежде чем продолжать работу, я должен был
дождаться изготовления самого крупного из компонентов приемника. Однако
человек, которому предстояло помогать мне на базе, пока не появлялся. Мне
следовало лишь создать видимость работы и ждать.
Ближе к закату звук открывающихся дверей вывел меня из легкой дремоты.
В ангар вкатилась машина с грузом стальных деталей и электроники. Я
поднялся со своего места на полу, с трудом распрямив затекшую шею, когда
приветливый на вид, добродушный и коренастый парень вышел из машины и
легким шагом двинулся ко мне. Улыбаясь, парень протянул мне руку:
- Доктор Дэрроу? Я Джордж Приго. Похоже, вы взялись смастерить
серьезную штуку.
- Пожалуй, да. - Я ощутил мгновенную симпатию к Джорджу. Голову этого
невысокого парня венчала густая шапка вьющихся каштановых волос, его глаза
казались почти сонными, однако время от времени в их глубине поблескивали
живые искры. Его рукопожатие оказалось сердечным и твердым, а руки могли
бы принадлежать отличному хирургу - большие, с длинными пальцами, с
точными и грациозными движениями.
Этот парень вовсе не походил на военного, не важно, что он был облачен
в мундир - впрочем, его одежду лишь с натяжкой можно было назвать
мундиром. Шеврон на нем выцвел, рубашка была измята и застирана до такой
степени, что приобрела оттенок светло-серых брюк, слишком длинных, почти
закрывающих носки нечищеных ботинок. В каждой детали одежды проявлялся
характер Джорджа, небрежность истинного таланта, слишком увлеченного своим
делом, чтобы обращать внимание на мелочи, и потому пользующегося большей
свободой и привилегиями, чем все остальные.
- Передатчик материи! - восторженно продолжал Джордж. - Вот уж не
думал, что мне посчастливится работать над ним! Когда меня прислали сюда,
я уж совсем было отчаялся. Здесь, на этой планете, не занимаются
исследованиями.
- Но теперь тебе представилась такая возможность. Ты уже видел схемы,
переданные со спутника?
Джордж ткнул пальцем в сторону машины, нагруженной полосами и листами
металла.
- Все готово к сборке. Час назад мы закончили последние детали.
Вообще-то я решил собрать основную раму уже сегодня, пока ты заканчиваешь
свои дела. Но ты, похоже, переутомился. Где тебя поселили? Я провожу.
- Идти никуда не придется. Мне позволено лишь трижды в день выходить в
уборную. Койку принесут сюда.
- Замечательно! Заниматься серьезной работой - и при этом спать на
полу, посреди мастерской! Генри!
- Да, сэр?
- Первым делом устроим доктору удобное местечко. Мы соорудим
звуконепроницаемую кабину здесь, в углу. Разыщи звукоизоляционные плиты и
остальное - и чтоб через три часа все было здесь. И заодно вытряси из
квартирмейстера койку и белье. Еще нам понадобятся рабочие столы и стулья.
Неужто начальство решило, что мы должны работать, сидя на полу? Ну, ты все
понял?
- Да. Может, что-нибудь еще?
- Подумай сам - а еще лучше спроси у Стива. Он знает, что нам может
понадобиться.
- Слушаюсь. - Генри сделал вид, что позабыл отдать честь, но Джордж,
по-видимому, ничего не заметил. Генри уселся в машину и уехал.
- Сейчас все уладится. Слушай-ка, а тебя кормили?
- Как бы не так!
- И я забыл перекусить. Знаешь что? Пойди освежись, а я принесу поесть.
- И Джордж ушел.
В уборную пришлось шагать через весь двор. К тому времени, как я успел
принять душ, побриться, почистить зубы и, в общем, вновь почувствовал себя
человеком, Генри со своими подручными подготовил мне отдельную каюту.
Вскоре появился Джордж с парой подносов, накрытых крышками. Немного погодя
вся команда помощников занялась освещением ангара.
Лампы были подвешены под углом и давали узкие лучи, как прожектора у
посадочной полосы. Ярко освещенные фигуры пересекали полосы света и
исчезали в темных углах. Огромные бесформенные тени появлялись на стенах и
постепенно приобретали нормальный человеческий вид - как только те, кто
отбрасывал эти тени, подходили ближе к стенам и выпрямлялись.
В этой спешной ночной работе чувствовалось нечто таинственное. Двери
ангара оставались открытыми, люди выходили в них и снова входили - с
инструментами, с бутербродами из столовой, - и прохладный ночной воздух
овевал освещенный ангар. Прежде нетронутое помещение лишилось девственной
пустоты. Люди погрузились в работу, на полу появился мусор - обрывки
бумаги с примитивными чертежами и вычислениями, обертки бутербродов, куски
металла, ненужные инструменты, и спутанные змеи проводов.
А посреди всей этой мешанины скелет приемника рос, подобно руинам,
возрождающимся к жизни. Появились первые опоры, над платформой поднялся
широкий разрезанный пополам цилиндр. Детали скреплялись, и каждое
соединение Джордж подвергал пристальному осмотру. Он явно принадлежал к
тем людям, что умеют доводить до конца любое дело и считают работу
законченной, лишь когда она сделана на совесть. Наконец скелет чудовища
был готов, и мы принялись обтягивать его кожей.
Листы тонкой стали скрепляли болтами изнутри рамы, а затем сваривали
финским аппаратом лазерной сварки. Проведя рукой по стыку, я изумился, не
почувствовав шва.
Мне в помощники досталась дружная, работящая команда. Джордж умело
руководил ею, и ребята знали себе цену. Самый младший из его помощников
имел право выигрывать в техническом споре с любым из своих начальников.
Здесь прежде всего ценилась искусная работа, а канитель с отчетами
откладывалась на потом.
Гардианы, против которых я боролся, были живыми роботами, садистами,
варварами или же просто невежественными животными. Но здесь меня приняли в
команду, поскольку я умел держать в руках отвертку и мог помочь завершению
немыслимо важного и нужного Дела. После долгих недель одиночества,
начавшегося в тот момент, когда я ступил на борт "Звезд", мне недоставало
именно такого сотрудничества.
Я почти забыл, на чьей стороне все эти люди, не помнил о том, что
устройство, над которым они так усердно работают, принесет им смерть.
Оправдать убийство мерзавцев легко, но Джорджа, который дал мне послушать
свой приемник, я не мог представить лежащим в луже крови.
Только одна мысль побуждала меня к работе. План мог провалиться.
Передатчик мог не сработать. Разведка гардианов могла разоблачить меня.
График работ мог быть нарушен. Интересно, сумею ли я ускорить работу, если
понадобится?
Огромная конструкция росла и обрастала кожей посреди ангара, освещенная
со всех сторон. Гардианы принялись наводить последние штрихи на дело своих
рук, когда усталость окончательно сморила меня. Я дополз до койки и рухнул
на нее. В раскрытую дверь ангара виднелось посветлевшее перед рассветом
небо. Я спал долго и крепко.
А за стенами моей удобной каюты медленно росла машина смерти и
спасения.

7

- Джефф, если эта штука заработает, изменится весь мир - да, да, я не
шучу, - Джордж сделал огромный глоток финской водки и поморщился от
крепости напитка. Он протянул мне бутылку, и я сделал значительно меньший
глоток, а затем неопределенно кивнул в знак согласия. - Машины, самолеты,
даже межпланетные корабли - все они безнадежно устареют. Стоит только
нажать кнопку - и попадешь туда, куда пожелаешь!
- А там тебе сразу же вручат счет за потраченный гигаватт
электроэнергии.
- Это уже вопрос производительности.
- Думаешь, ее можно сделать достаточно производительной?
- Конечно! Это тебе раз плюнуть!
- Мне? Гм...
- Да, тебе. Джефф, почему ты все время говоришь о машине так, словно не
ты ее придумал?
- Так оно и есть. - Осознав, что ступаю на зыбкую почву, я поспешил
оправдаться: - Эта идея витала в мире уже так давно, что я просто не могу
приписать ее себе. И потом, я не могу поверить, что машина заработает.
- Непременно заработает! - Джордж был таким же никудышным теоретиком,
как и Терренс Маккензи Ларсон (ныне Джефферсон Дэрроу). Его мнение - нет,
его уверенность основывалась на вере. Вере в меня, славного парня, дока
Дэрроу. Я еще раз глотнул из бутылки.
Иуда - вот кем я себя чувствовал. Я нравился Джорджу, он уважал меня.
Мне становилось все труднее изображать доктора Дэрроу, обманывать и
предавать тех, кто работал со мной. В представлении Джорджа я был
талантливым изобретателем игрушки, о которой он грезил еще ребенком в
детском бараке на планете гардианов - Столице. А мне предстояло предать
его.
Мы сидели в моей каюте, а ребята из команды Джорджа, носящей
официальное название стройбата 9462, устроили себе небольшую пирушку по
случаю завершения работы над основной конструкцией. Дальше предстояла лишь
сложная и кропотливая работа с осциллоскопами и измерительными
инструментами. Один из парней открыл дверь, сунулся в нее с криком: "За
мной!" - и чуть не прихлопнул себе голову дверью, убегая и не дождавшись
ответа.
Джордж усмехнулся и вновь отхлебнул из бутылки. Я смотрел на него,
качая головой.
- Ты совсем не похож на солдата, Джордж. Как ты оказался здесь?
- Черт возьми, Джефф, на Столице все люди военные. Там просто больше
нечем заниматься, вот и все.
- Но зачем понадобилось называть планету Столицей?
Он пожал плечами:
- Видимо, кто-то считал, что когда-нибудь она и впрямь станет столицей.
В будущем. Столицей для всех и вся.
- Для всех? Столицей Земли? Солнечной системы? Европы?
- Похоже, да.
- О Господи! Но почему?
- А я думал, тебе нет дела до политики.
- Конечно нет - Выпивка, а также дружеские отношения с Джорджем слегка
развязали мне язык. - Но вы перебили здесь много людей. И если решите
захватить остальные планеты, то перебьете еще больше.
- Да, убито здесь было много... - пробормотал он себе под нос и мрачно
улыбнулся. - Я знаю, о чем ты думаешь. Ты хочешь отвертеться от вопроса -
почему ты всегда говоришь об этой машине, словно не ты ее придумал? - Он
безрадостно рассмеялся и посмотрел на стену - в ту сторону, где стоял
приемник от передатчика материи. - Что же мы с ней будем делать?
- С этой машиной?
- Да, с этой чертовой машиной. - Джордж искоса взглянул на мое
ошеломленное лицо, хлопнул меня по спине и поднялся. - Ложись спать.
Завтра нам придется как следует поработать.
Назавтра пришлось не только работать, но и бороться с жутким похмельем
- по крайней мере мне. Я слонялся по ангару, подавляя острое желание
разобрать собственную голову на детали и посмотреть, что с ней стряслось.
Работа продолжалась.
И вот однажды оказалось, что долгожданный день наступит завтра. К тому
времени я возился с внутренним оборудованием приемника уже полтора дня.
Теперь пришло время положить конец обману. Устройство было собрано, все
детали, привезенные с Вапауса, все впечатляюще подмигивающие лампы
оказались на своих местах. Большая часть команды Джорджа вернулась к
другим делам. Со мной остались лишь Генри и Джордж.
Закончив осмотр громоздкого сооружения, я направился к охранникам.
- Будьте любезны сообщить командующему базы, что мы готовы провести
демонстрацию завтра, в восемь часов.
- Слушаюсь, сэр!
Момент был историческим: впервые за все время охранник назвал меня
"сэром" и бросился выполнять приказ.
К этому времени завершилась подготовка сотни операций здесь, на
планете, и на Вапаусе. Если повезет, то ко времени прибытия войск Лиги в
рядах гардианов уже наступит смятение, вызванное внезапным и таинственным
прекращением связи, взрывами двигателей, странными случаями пищевых
отравлений, затянувшимися поставками припасов и пожарами.
Разведка гардианов уже заметила повышенную активность местного
населения. Можно было предположить, что уже схвачены и допрошены те, кому
известно больше, чем следовало бы. Конспирация - профессия, требующая
многочисленных навыков, а здесь ею занимались любители. Несомненно,
гардианы уже поняли: назревают какие-то события.
Сумел ли уже кто-нибудь установить связь между моим аппаратом и
внезапной вспышкой сопротивления местных жителей, которые прежде казались
такими покорными?
Ночью время словно застыло на месте. Я не мог избавиться от чувства
одиночества и страха.
Охранники бдительно следили за мной, но позволили мне выйти за порог
ангара и подышать свежим воздухом теплой и ясной осенней ночи.
Я засмотрелся в чистое небо, на привычные, но кажущиеся незнакомыми с
чужой планеты звезды. Уже не в первый и даже не в сотый раз я думал о
Джослин. Она ждала неизвестно где, и, только выжив, я мог вновь увидеться
с ней. Одной этой причины было достаточно, чтобы продолжать борьбу
Мысленно я вернулся к тем славным временам, пока курьер не принес пугающие
известия, а потом еще дальше - к дням нашей учебы до исчезновения
"Венеры". Как я очутился в этой дали? Как случилось, что именно мне выпала
доля сломать ярмо, в котором гардианы держали этот мир?
Я осознал, что у меня никогда не было выбора, что я был обязан
оказаться здесь. Мысленно возвращаясь в уютную кают-компанию
"Джослин-Мари", я думал, что желание не ввязываться в чужую войну было бы
вполне понятным... Нет. Война была моей - по праву долга, чести и гнева, и
продолжать ее следовало хотя бы для того, чтобы отомстить за погибшую
семью Темпкина.
И за Джослин. Она тоже оказалась втянутой в эту войну. Этот довод
перевешивал все возражения. Если мы победим, она спасется.
В эту ночь в моих руках была судьба целой планеты, но я думал только о
Джослин. Глядя на звезды, я думал о том, как безумно люблю ее.
Внезапно я заметил округлую фигуру в плаще, шагающую ко мне торопливой
походкой. Вдалеке виднелся джип. Ночной гость вышел в полосу света, и я
похолодел. Брэдхерст! Он шагал прямо ко мне, приоткрывая безгубый рот в
улыбке василиска. Выдержав паузу, он произнес:
- Добрый вечер, командир Ларсон.
О Господи! Срочно изображаем хорошую мину при плохой игре. Не поддаемся
на провокацию. Они меня раскусили! Я непонимающе взглянул на Брэдхерста.
- Простите, Брэдхерст? Это же я, Дэрроу. Вы меня с кем-то спутали. -
Мое сердце колотилось так громко, что я опасался выдать себя этим
грохотом.
- Нет, вас я ни с кем не спутал, командир.
Протянулась томительная и безмолвная минута. Брэдхерст не сводил с меня
безжалостных, мертвых глаз, и все, что мне хотелось, - броситься бежать.
- Не понимаю, о чем вы говорите. Я Дэрроу.
- Ну конечно. Пойдемте со мной. - Он жестом отпустил охранника. -
Похоже, охрана доверяет вам, если позволяет стоять за порогом.
- У нее нет причин не доверять мне. И потом, куда мне деваться?
- Вот именно. - Брэдхерст явно наслаждался - как кот, который играет с
птичкой, зная, что она никуда не денется.
Сунув руку в карман, Брэдхерст вытащил пару тонких кожаных перчаток и
стал неторопливо натягивать их на жирные пальцы.
- Представьте себя на моем месте. Благодаря мне человеку было оказано
доверие - ему поручили возглавлять создание мощного нового оружия. Это
оружие - чрезвычайно полезный и лакомый кусочек. Досье человека в полном
порядке. Очень удобно, правда? Особенно потому, что этот человек возник
словно из-под земли и непонятно, где он был раньше. - Брэдхерст улыбнулся,
оскалив зубы. - Но вот в чем загвоздка: если что-нибудь случится, в этом
могут обвинить меня. И потому я решил подстраховаться - не раз и не два.
О, проверка велась самым тщательнейшим образом! Я просмотрел даже файл со
списком сотрудников разведывательной службы Лиги Планет. И там мне
попались любопытные сведения и отпечатки пальцев.
Даже в такой момент я не мог не удивиться тому, насколько свежей
информацией располагали гардианы. Звание командира было присвоено мне
всего несколько месяцев назад, а продвижение по службе младших офицеров
флота нельзя счесть информацией, требующей пристального внимания. Каким
образом эти ничтожные сведения достигли Столицы, а потом так быстро были
переданы на Новую Финляндию?
- Не знаю, как вы сюда попали, Ларсон, но вы здесь. И эта машина здесь
- не знаю, что это такое, только не устройство, которое вы нам обещали.
Она не принесет пользы гардианам.
Брэдхерст остановился и повернулся ко мне. У меня вновь мелькнула мысль
о побеге, но полковник не ошибся - бежать мне было некуда.
Глядя на меня в упор, он продолжал:
- Сегодня было зафиксировано необычно большое количество аварий и