Гинзберг Аллен. Факел чести

- Вот и хорошо. Сейчас работы хватит вам обеим. Я хочу сымитировать бой
- в предположении, что вы обе будете знать, самые последние новости.
- Надо отдать приказ? - спросила Джослин.
- Пока - нет. И еще одно: Мари-Франсуаза, найди среди своих подчиненных
людей, которым нечем заняться. Пусть разузнают о всех судах, которые
способны совершить баллистическую посадку с людьми на борту - даже если
потом не смогут взлететь. Сейчас главное - посадка. Затем сообщи мне,
каким количеством людей мы можем пожертвовать для чрезвычайно опасного
дела - имей в виду, учитывать надо только добровольцев, не брать обоих
родителей, у которых есть дети, и тому подобное. Ты сможешь провернуть это
побыстрее?
- Запросто. Но что ты задумал? Мне было бы легче действовать, зная о
твоих планах.
- Ты узнаешь о них чуть позже, сначала помоги мне. Это необходимо.
Займись делом, а потом вновь выходи на связь. Мне надо кое-что обдумать.
Я прервал связь и потянулся - даже невесомость не прогнала боль из
мышц. Шесть "g" слишком повлияли на них. Усевшись поудобнее, я задумался.
Использование боевой тактики Евы было бы уважением памяти погибших, но
не наилучшим выходом. Я размышлял о том, удастся ли мне придумать
что-нибудь получше. И вот теперь я нашел выход.
Ева пыталась подавить сопротивление "Левиафана", даже не представляя
себе, что будет делать потом. Она постоянно опасалась ввести в бой слишком
большие силы, и в результате малочисленные отряды понесли огромные потери.
Таково было унаследованное мною положение. Мы имели единственное
преимущество: у нас осталось больше пилотов. Каким бы огромным ни был
"Левиафан", он не мог везти замену каждому из пилотов. Вместе с каждым
разбитым кораблем погибал пилот. "Левиафан" вез не только воздушные, но и
космические суда. Очевидно, для каждого типа судов предназначался особый
отряд пилотов - нельзя ждать, чтобы один человек умел пилотировать и
космические, и воздушные истребители.
Следовательно, теперь у "Лечиафана" остался полный состав пилотов
воздушных истребителей и ни малейшего шанса воспользоваться их помощью.
Космические истребители и ракеты "Левиафана" были совершенно непригодны
для полетов в атмосфере. Воздушные истребители не могли летать в космосе.
Аэрокосмические истребители класса "Нова", такие, как злосчастная "Боика",
оставались бесполезными, пока корабль не войдет в атмосферу, по
единственной, но очень веской причине: они не могли развивать достаточно
большую скорость.
Нелепо говорить такое об истребителе, способном вылетать на орбиту, но
требовалось учесть: чтобы войти в атмосферу, "Левиафан" должен был
выровнять скорость в полном соответствии со скоростью вращения планеты.
Огромному кораблю предстояло протиснуться сквозь узенькое игольное ушко.
"Левиафану" придется двигаться со скоростью на десятки тысяч километров в
час меньше орбитальной, иначе его разнесет на куски.
Истребители класса "Нова" представляли собой нечто среднее между
воздушными и космическими кораблями, но в любой из этих сред оказывались
менее эффективными, чем те или другие. Загруженные боеприпасами, имеющие
достаточно топлива, чтобы достичь орбиты, "Новы" взлетали с перегрузкой не
более 2,5 "g" - и это в самом лучшем случае. "Биби" могли бы сбивать их
одного за другим еще на взлете - если бы гардианы осмелились начать
запуск. Ситуация для "Нов" становилась еще хуже при выходе на большую
высоту и низкой скорости полета: крылья здесь были бесполезны, а топливо в
громадных количествах расходовалось на набор высоты.
Все это наводило на следующие мысли: у "Левиафана" нет воздушных
кораблей, способных защитить его на границах космоса, где воздуха
недостаточно для реактивных двигателей и для крыльев, и нет космических
кораблей, способных защитить "Левиафан" в непосредственной близости от
планеты, где им придется двигаться слишком медленно.
На границах космоса... Когда "Левиафан" достигнет их, у нас появится
шанс. Стоит нанести удар именно в тот момент, когда его ракеты не угрожают
Вапаусу, когда космические истребители почти бесполезны - и гигант
окажется уязвимым. Не допускать взлета ни одного истребителя "Левиафана",
а затем захватить его как можно быстрее.
Идея была не лишена смысла. Она могла сработать. Я запустил имитатор
боя.
Спустя пятнадцать минут Джослин принесла мне чай и листок бумаги с
печатным текстом. Поместив и то, и другое в ниши, она стояла у меня за
спиной, наблюдая за работой. Я ощущал ее присутствие, но прошло несколько
минут, прежде чем я смог оторваться от своего занятия и поговорить с ней.
- Привет, - отсутствующим тоном произнес я.
- Привет, - отозвалась Джослин. - Выпей чаю и расскажи про свой
грандиозный план.
- Непременно. Дай только мне самому в нем разобраться. Как дела у
корабля?
- Небольшая утечка воздуха продолжается - должно быть, где-то разошлась
обшивка. Корабль слегка болтает, но довольно медленно, безо всяких
выкрутасов. Незначительный крен тут же выправляется. Кроме того, есть
небольшие проблемы с поддержанием температуры в кабине. При определенных
углах поворота по отношению к солнцу начнутся перепады температуры. С
системой очистки воздуха в основном все в порядке, но через некоторое
время здесь будет довольно душно и влажно. Я не хочу рисковать с починкой
системы без необходимости - боюсь, этот ремонт только наделает вреда.
Разумеется, пилотировать корабль невозможно, но некоторое время мы в нем
еще продержимся.
- Сколько?
- Неделю, если не будем привередничать. Или десять дней, если ты не
прочь провести это время в скафандре.
- Но ремонт возможен?
- Разумеется! Надо лишь добраться до верфи, найти запасные детали и
восстановить компьютерные программы. Бедняжка только слишком обобрана, и
удила у нее затянуты чересчур туго.
- Как и у всех нас.
- Мак... - решительно начала Джослин и замолчала.
- Что?
- Я не хочу сдаваться. Я не оставлю корабль в космосе и не позволю,
чтобы эти ублюдки завладели им и начали расстреливать людей где-нибудь в
другом месте.
Я взглянул на жену, признавая, что выглядит она ужасно. Ее лицо
покрывали кровоподтеки от лопнувших при большой перегрузке капилляров.
Веки припухли, глаза покраснели. Губы пересохли и потрескались. Голос
Джослин оставался спокойным и уверенным, но в нем сквозила ярость.
- Это не просто мой корабль, Мак. Это мой дом.
- И мой дом тоже, Джослин. Послушай, у меня есть план - по-моему, он
сработает. Если мы испробуем его, нам придется покинуть "Джослин-Мари", но
совсем ненадолго. Обещаю, гардианы ее не получат. Мы заминируем корабль и
взорвем его, если понадобится.
Джослин крепко обняла меня, и я радостно ответил на ее объятия.
- Спасибо, Мак! Знаю, мне не следовало признаваться в этом даже самой
себе, но, пробыв долгое время на корабле, начинаешь привыкать к нему. А мы
с "Джослин-Мари" долго пробыли вдвоем, без тебя. Я не отдам ее этим
мерзавцам.
- Они ее не получат, - подтвердил я. - Им вообще ничего не достанется.
Кажется, я нашел способ справиться с ними.
Джослин отстранилась и пристально взглянула мне в глаза, словно
проверяя, правду ли я говорю. Наконец она улыбнулась и вдруг опять
похорошела.
- О Мак, нам давно пора что-нибудь предпринять. Но что ты задумал?
- Ты слышала когда-нибудь о первом законе нападения?
- Это какой-нибудь отвратительный американизм? "Бей в самое уязвимое
место"?
- Почти угадала - "бей, когда враг уязвим". - Я дал компьютеру команду
проложить курс входа "Левиафана" в атмосферу. - Эта схема основана на
самых достоверных сведениях о "Левиафане". Входя в атмосферу, корабль
должен совершить сложный маневр, при котором необходима высочайшая
точность. Посмотри на эту пунктирную линию - это ее курс относительно
планеты. Если команда "Левиафана" не желает разбиться или отказаться от
своего замысла и вернуться в дальний космос, они должны следовать этому
курсу, отклоняясь от него не более чем на полпроцента. А теперь смотри
дальше. Двигатели застопорены. В этой точке "Левиафан" начинает слегка
удаляться от планеты. Ему придется осторожно маневрировать, помня о
гравитации планеты и о том, что Новая Финляндия движется следом за ним.
"Левиафан" находится на чуть более быстрой орбите, составляющей радиус
планеты и еще чуть-чуть. В этот напряженный момент корабль просто не может
позволить себе защищаться. Кораблю придется двигаться с черепашьей
скоростью, держа корму направленной строго к планете, так, чтобы при
снижении скорости двигатели были обращены к ней. Чтобы влететь в
атмосферу, крылья корабля должны быть обращены в нужном направлении.
Разумеется, в сущности, этот корабль - одно большое крыло, подъемное тело,
но это крыло должно быть направлено в определенную сторону Корабль слишком
велик и не способен к быстрому маневрированию. Планета находится слишком
близко от него и постепенно приближается. Прежде чем начать поворот,
гардианам понадобится посадить на борт все истребители и как следует
укрепить их на своих местах, чтобы они не разбились, когда корабль
перевернется вверх дном. Пока судно переворачивается в космосе и начинает
входить в атмосферу, осуществить запуск истребителей или стрельбу с него
будет чертовски трудно. Как только они начнут поворот, все космические
истребители, не успевшие попасть на борт корабля, можно считать погибшими.
- Но остаются лазерные орудия.
- Знаю. С этим мы как-нибудь справимся - пока не знаю как. Смотри
дальше. "Левиафан" завершает маневр и готовится к входу в атмосферу. В
атмосферу ему так или иначе придется входить в пике со скоростью около
пятисот километров в час. Корабль немедленно попытается выйти из пике и в
затяжном планировании снизиться к более плотным слоям воздуха. Ему
придется постоянно следить, чтобы нос не опускался, и держаться на
минимальной скорости. "Левиафану" необходимо как можно скорее пройти
наружные слои атмосферы. Очутившись в более плотных нижних слоях, он
сможет опустить нос и набрать крейсерскую скорость около двухсот
километров в час. Все ясно?
- Ясно, - подтвердила Джослин.
- Отлично. Вновь набрав скорость, корабль становится быстроходным и
вполне управляемым. Но до тех пор пока скорость не набрана, ручаюсь, с
корабля не станут производить запуск - как и в то время, когда нос его
будет опущен и скорость составит пятьсот километров в час. Истребители
просто скатятся с него и разобьются.
Джослин постояла молча, глядя на схему, потом вернулась к началу показа
и быстро прогнала его вперед. "Левиафан" вновь застопорил двигатели,
развернулся и нырнул в атмосферу, достиг высоты пять тысяч метров и
перешел на крейсерскую скорость.
- Мак, ты хочешь сказать, что с того момента, как он начнет маневр, до
того момента, как выровняет скорость в воздухе, "Левиафан" будет полностью
беззащитным?
- Если не считать лазерных орудий - да. Ну, что скажешь?
- По-моему, ты прав. Господи, если бы нам вернуть все прежние корабли,
атаковать скопом, бросить в бой сразу все силы! Мы могли бы уничтожить на
борту этого чудовища все истребители и всех пилотов. "Левиафану" пришлось
бы входить в атмосферу, не имея ни единого пилота.
- Знаю. Так почему же это не пришло нам в голову три недели назад?
- Это уже не важно. Вопрос в том, хватит ли у нас сейчас кораблей,
чтобы выманить гардианов на бой в нужный момент?
- Ручаюсь, на это мы еще способны. Давай поговорим с Мари-Франсуазой и
Рэндоллом и попробуем разработать план.

18

- Мак, ты только дай нам наводку и орбитальные координаты, и мы живо
разнесем вдребезги эти лазерные орудия. Предоставь это нам, - заявил
Меткаф из кабины своего истребителя.
- Ты сможешь провести всех своих пилотов вокруг Вапауса и подготовить
корабли к вылету в назначенное время - так, чтобы с "Левиафана" ничего не
заметили?
- Нет проблем! - отозвался Меткаф. - На орбите Камня полно обломков.
Нам придется лететь осторожно, но в остальном задача проста - пройти по
орбите Камня и перейти к Вапаусу под прикрытием обратной стороны планеты.
С "Левиафана" ни за что не разглядеть восемнадцать кораблей среди
множества обломков. Может, гардианы и заподозрят что-нибудь, но наверняка
ничего не узнают.
- И потом. Мак, не забывай - у нас еще остаются водородные бомбы,
которые мы успеем взорвать, если они откроют стрельбу по Вапаусу Они знают
об этом, - напомнила мне Джослин. - И помнят, что могут дорого
поплатиться.
- Ладно, похоже, мы сможем воспользоваться своим шансом, - заключил я.
- Иначе все пропало. Так что займитесь подготовкой к вылету.
- Это ни к чему Нам не хватает пилотов, а не кораблей. Истребителей
"Биби" без малого в два раза больше, чем пилотов. На верфи Вапауса успеют
привести в порядок - в том числе и внести некоторые изменения в
конструкцию по моему распоряжению.
- Ты что-то задумал? - поинтересовался я.
- Естественно. Я поведу на абордаж первый отряд, - отозвался Меткаф.
- Ты шутишь? Или это помехи связи?
- Я сказал, что поведу на абордаж первый отряд.
- На этих кораблях нельзя летать в воздухе, - возразил я. - Вы
разобьетесь.
- С таким же успехом мы можем разбиться и в космосе, - невозмутимо
ответил Меткаф. - По-моему, у нас все получится. А если нет, переиграем, и
тогда придет твоя очередь.
- Меткаф, а ты в порядке?
- В полнейшем, босс. Я еще расквитаюсь с этими ублюдками... Послушай,
мы выйдем из зоны видимости через секунду. Связь закончена.
Я пожал плечами и отключился. Меткаф получил приказ, и я знал, что он
выполнит его. Если ему вздумалось внести в план свои изменения, тем лучше.
Я не сомневался, что стоит только Меткафу пожелать, и он доставит экипажу
"Левиафана" изрядную головную боль.
Мари-Франсуаза задала работу всему своему отделу По моему замыслу все
корабли, способные перевозить пассажиров, должны были совершить посадку на
палубе "Левиафана". Первый ответ Мари на запросы меня вполне устроил. Она
также сообщила, что более восьмидесяти процентов населения спутника, то
есть две с половиной тысячи человек, добровольно вызвались отправиться на
выполнение необычной и опасной задачи. А все корабли вместе смогли бы
перевезти не более двухсот человек.
Но Мари-Франсуаза выдвинула невероятное предложение: использовать
одноместные спасательные капсулы.
Спасательные капсулы представляли собой простейшие и самые ненадежные
суда для передвижения в космосе. Они всего лишь прикрывали тонким слоем
защитной обшивки пассажира в скафандре, имели систему поиска и ракетный
двигатель. Пассажиру оставалось лишь втиснуться в такую капсулу, нажать
единственную кнопку и ждать, скрестив на всякий случай пальцы.
Примитивная система поиска обеспечивала полет в нужном направлении, и,
если двигатель срабатывал правильно, капсулу выталкивало в космос, а
пассажир иногда даже оставался жив. Стоило нажать другую кнопку, и
пассажира выбрасывало из капсулы - тогда либо открывался парашют и
пассажира ждала мягкая посадка, либо он падал в океан и тонул.
Разумеется, полеты в капсулах не представляли реальной опасности, но
находились люди, которые считали такие полеты азартным развлечением. В
моей работе опасность встречалась настолько часто, что я не видел смысла
рисковать своей шеей ради забавы.
На Вапаусе нашлось около двухсот спасательных капсул - они
предназначались для строителей, работавших здесь в самом начале
обустройства спутника. Капсулы им так и не потребовались и теперь пылились
на каком-то складе.
Кроме того, Мари-Франсуаза разыскала сборище излишне самоуверенных
идиотов, называющих себя "метеорами", - это название я счел на редкость
удачным. До войны они регулярно проводили полеты в капсулах и сами
мастерили их. С тех пор как началась война, "метеоры" были лишены
излюбленного удовольствия, но уже давно приглядывались к капсулам,
сваленным на складе.
Президент клуба уверял, что "метеоры" смогут приземлиться на открытую
палубу "Левиафана" - при условии, что их запуск с орбиты будет произведен
с максимальной точностью. Для пущей безопасности "метеоры" собирались
использовать привязные ремни и толстые подкладки к костюмам. Я долго
колебался, прежде чем согласиться на их предложение, но в конце концов
решил, что в нынешней ситуации мы не можем разбрасываться даже
самонадеянными идиотами.
И таких смельчаков находилось немало - все население планеты рвалось в
бой, стремилось что-нибудь сделать, уничтожить ненавистный корабль.
Мари-Франсуаза сообщала нам, что весь Вапаус гудит как пчелиный рой. Все
мастерские переполнены, оружие расхватано, каждое судно, способное
двигаться, готово к вылету.
Растущее раздражение людей, запертых внутри пустотелой луны,
вынужденных ждать, когда другие решат их судьбу, одержимых ненавистью к
врагу и, может, еще больше - изматывающим ожиданием и неизвестностью,
будут ли они снова свободные может, погибнут от взрыва водородной бомбы,
сменилось внезапным маниакальным взрывом надежды, порожденным неожиданно
возникшим шансом сделать хоть что-нибудь.
Тем временем мы с Джослин руководили отступлением в бою, который до сих
пор гремел в небе. Мы отступали осторожно и осмотрительно, так, чтобы не
остаться без прикрытия с тыла. Свои несколько кораблей мы увели на базу
без единой потери.
Очевидно, противник решил, что обстрел Камня произвел запланированное
воздействие: вылазки против истребителей гардианов прекратились, как и
самоубийственные атаки против самого "Левиафана".
А в это время мы руководили доставкой всех пилотов на Вапаус,
предоставляя им возможность вымыться, перекусить, отдохнуть и осмотреть
новые корабли.
Возможно, капитан "Левиафана" понял, что корабли вернулись на Вапаус, а
может, просто потерял их след среди обломков Камня. Как бы там ни было,
нам не пришлось поднимать корабли по тревоге. Скрестив пальцы, я надеялся,
что гардианы на время потеряли бдительность.
По прихоти судьбы будущность целой Солнечной системы была вручена мне.
Люди, которых я никогда не видел, родившиеся на расстоянии пятидесяти
световых лет от моей родины, не говорящие на моем языке, не имеющие со
мной ничего общего, спокойно и уверенно брались за оружие, чтобы сыграть
свою роль в непродуманном плане, который наверняка стал результатом
обильного поглощения кофе и недосыпания.
Впрочем, план постепенно продумывался. Самое поразительное в
командовании - видеть, как твои собственные смутные инструкции
относительно какого-либо этапа атаки возвращаются к тебе в подробнейшем
виде, с приложением компьютерных схем и указанием степени готовности
войск. Войска же были не просто готовы - они кипели жаждой отмщения.
Я часто размышлял о командире "Левиафана". Что ему известно о нас?
Очевидно, он умудряется поддерживать связь с бандой уцелевших гардианов,
скрывшихся где-то на планете. Об этом мы могли только догадываться. Должно
быть, на корабле имелась мощная система связи и наблюдения. Знает ли
командир "Левиафана", в каком положении он окажется при входе в атмосферу?
Нашел ли он способ истолковать наши действия? Попытался ли что-нибудь
предпринять в ответ? Что он вообще за человек?
Наверняка я знал лишь одно - вскоре мы доставим этому человеку немало
причин для беспокойства.


Битва началась. По плану первым делом мы собирались уничтожить все зоны
запуска на "Левиафане", чтобы воспрепятствовать взлету или посадке
космических истребителей противника. Мари-Франсуаза согласилась с моим
предположением, что космические истребители были предназначены для посадки
на орбитальную базу. Эти суда были не просто бесполезны - они увеличивали
и без того огромный вес "Левиафана" во время входа в атмосферу.
Командиру "Левиафана" предстояло сделать трудный выбор: сможет ли он
оставить на корабле балласт или решит пожертвовать двадцатью с лишним
космическими кораблями?
"Левиафан" представлял собой летательный аппарат, однако был не слишком
быстрым и грациозным. Будет ли он при лишнем весе слушаться руля? Удастся
ли быстрее совершить вхождение в атмосферу и выход на крейсерскую скорость
без балласта? А если корабли останутся на орбите, насколько велик риск,
что их не захватит противник, то есть мы? К такому исходу дела мы были
готовы. А может, командир "Левиафана" прикажет уничтожить их в атмосфере?
Пожалуй, это только осложнит его задачу.
С нашего нового центра управления Джослин проложила курс для "Биби" к
"Левиафану" - истребителям предстояло не только нанести противнику
существенные поражения, но и выманить оттуда как можно больше кораблей.
План напоминал игру в кошки-мышки: мы представляли собой соблазнительные
мишени для противника, но не собирались ждать, пока противник собьет эти
мишени.
Нам помогали обширные сведения, собранные о кораблях противника. Мы
знали, какую перегрузку способны выдержать истребители гардианов,
насколько быстро они могут реагировать, какова точность их орудий.
Погибший вместе с Камнем штаб передал нам настолько подробные данные,
что мы уже могли различать "почерк" пятнадцати - двадцати вражеских
пилотов. Мы знали, что один отчаянный гардиан при взлете способен пойти на
максимальные перегрузки, но скупо расходует лазерные заряды. Еще один
пилот противника имел опасную привычку не смотреть на экраны заднего вида.
Мы воспользовались и этими сведениями, и всеми нашими навыками, и
искусством своих пилотов, чтобы заманить корабли гардианов как можно
дальше от "Левиафана".
План сработал великолепно. Голографический экран показал крохотные, как
булавочные головки, точки, разлетающиеся во все стороны от корабля.
Мало-помалу они удалялись все больше, увлекаясь погоней.
Кто бы сейчас ни следил за боем с мостика "Левиафана", он тоже заметил,
как разворачиваются действия. Он начал отзывать пилотов, но мы удвоили
усилия, противопоставляя неожиданные провокации и атаки призывам вернуться
на базу. Чем ближе оказывались пилоты противника, тем отчаяннее мы
дразнили их. Наконец нехватка времени стала работать на нас. Наши пилоты
воспользовались шансом лучше, чем я ожидал, и вели игру решительнее, чем
планировалось, почти в открытую. Я не возражал, зная, что агрессивность
наших пилотов нам не помеха. Впервые мы контролировали ситуацию, а
противник был вынужден плясать под нашу дудку.
Но если наши пилоты оказались склонны к самодеятельности, то их
противники с "Левиафана" были вовсе не управляемы. К тому времени, как с
"Левиафана" подали сигнал к отступлению, мы с Джослин заметили, что силы
противника рассеяны по всей округе и увлечены перестрелкой. Меткаф с
радостью сообщил мне об этом.
- Босс, мы так распалили этих ребят, что они готовы перестрелять друг
друга, - доложил он по лазерной связи.
- Если так, выходите из игры.
- Вообще-то я тоже разошелся - одного из них я мог сбить уже три раза.
- Я видел. Кстати, в третий раз ты чуть было не попал.
- Знаешь, во мне тоже взыграл азарт. Хочешь, могу сделать так, чтобы
гардианам пришлось долго искать этого пилота.
- Развлекайся, как пожелаешь. Но если ты продержишься еще немного,
часов через восемь могу пообещать тебе настоящий бой.
- Это уже лучше, Мак. Мне не терпится намалевать еще несколько
корабликов на обшивке. Но следующий из них я обещаю посвятить тебе.
- Большего трудно и пожелать. Ладно, продолжай игру. Теперь вы вне
досягаемости с большого корабля, и должны остаться в таком положении еще
пару часов.
- Ладно, но если понадобится, вызови меня. Конец связи.
Долгие часы мы посылали свои истребители досаждать противнику, выводили
их на длинные петлеобразные орбиты - так, чтобы истребители лишь мелькали
на горизонте перед "Левиафаном" и тут же исчезали, увлекая в преследование
новые силы противника. Мы проводили свои корабли прямо под носом у
противника и пускали их врассыпную, выманивая гардианов с корабля.
Мы с Джослин час за часом сидели, вслушиваясь в бубнящие в наушниках
голоса, лихорадочно переключая частоты, пытаясь читать цифры, которые
расплывались перед затуманенными глазами. Мы провели слишком много времени
на одном крепком кофе и чае, без еды и сна.
Вокруг нас продолжала медленно умирать "Джослин-Мари". Воздух
становился влажным и удушливым, наполнялся запахом горелой резины.
Постепенно накапливалась углекислота. У нас не было ни времени, ни сил
заниматься кораблем. Вскоре для работы нам все равно пришлось бы перейти
на борт "Дяди Сэма".
А два призрачных отряда кораблей продолжали битву.
Окно во времени стало приоткрываться. Мы не могли упустить тот момент,
когда "Левиафан" начнет останавливать двигатели. Минуты складывались,
перетекая в часы, но пришел нужный момент, и пламя, отмечающее путь
огромного корабля по небу, вдруг исчезло.
Я вызвал по лазерной связи Меткафа.
- Рэнди, задай им жару!
- Опоздали, босс, - мы уже собрались для общей атаки и выпустили ракеты
"Красный глаз".
- Ну и как, есть попадания? - поинтересовался я.
- Полагаю, сейчас будут.
"Красным глазом" называли ракеты, предназначенные для стрельбы по
лазерным орудиям - ориентиром для них служили лучи лазеров. Эти ракеты
покрывал чрезвычайно стойкий защитный слой, способный выдержать чудовищные
температуры. Пилоты Меткафа выпустили в сторону "Левиафана" сразу
несколько ракет, ожидая, что хотя бы одна-две уничтожат лазерные орудия,
как только с "Левиафана" попытаются сбить ракеты.