Гир Майкл. Артефакт

   — Боз!
   — Чего тебе, жалкий комок протоплазмы?
   Боз отвечала Андерсону в его любимой манере, превращаясь в острого на язык, чуть язвительного собеседника. Впрочем, за годы странствий в космосе Хэппи проникся убежденностью в том, что компьютеры и впрямь обладают веселым грубоватым нравом. Одушевленность их электронных мозгов казалась ему чем-то само собой разумеющимся и очевидным.
   — Скажи-ка, попрыгунья, куда намылился Кралачек? — спросил он, продолжая хмуриться.
   — Второй инженер дрыхнет у себя в каюте, — без малейших колебаний отозвалась Боз.
   — Он только что прошел по коридору. И не надо мне вкручивать, я видел его собственными глазами.
   — Можешь поверить мне на слово… Впрочем, зная твое ослиное упрямство, я с огромным удовольствием предложу тебе пари и выиграю его.
   — Хватит трепаться. Я видел Кралачека в коридоре.
   — Ты слышал, что я сказала? Мои сенсоры показывают, что он…
   — Давай посмотрим. Включи камеру в его каюте.
   — Устав запрещает вмешательство в частную…
   — Плевать на Устав! Ты прекрасно знаешь, что кэп уже давно подтерся им. Кралачек не внушает мне доверия. Он слишком много знает о корабле. У меня такое чувство, будто он что-то скрывает. Вдобавок, он не похож на инженеров, с которыми я знался до сих пор. Слишком благовоспитанный и утонченный.
   — Если вспомнить о том, что у тебя вместо мозгов опилки…
   — Ты покажешь его комнату или нет? Или мне связаться с кэпом и обыскать каюту самому?
   — Очень хорошо. — Боз включила монитор. — Даю изображение в тепловых лучах. Вряд ли тебе захочется, чтобы Кралачек знал, что ты за ним шпионишь. Или мне разбудить его и выставить тебя набитым болваном?
   — Слушай, ты, ржавое корыто! Мне нужно одно — убедиться в том, что он у себя в каюте!
   Хэппи ткнул пальцем в монитор, и на экране возникло трехмерное изображение, снятое в инфракрасном свете. Второй инженер Кралачек мирно спал на скомканных простынях.
   Экран угас.
   — Ну что, Хэппи? Убедился?
   — Угу, — пробормотал Андерсон, неуклюже опускаясь в гравикресло. — Наверное, я переутомился.
   — Еще бы. Вы, органические неженки, то и дело устаете, и тогда…
   — Боз!
   — Слушаю тебя.
   — Заткнись и дай мне подумать. — В голову Хэппи лезла какая-то чепуха. Чем ему не угодил Кралачек? Тем, что держится не так, как обычный инженер, — слишком профессионально? Да, вот где собака зарыта. К тому же какого черта он шлялся у реакторной? Он явно не хотел, чтобы его заметили.
   Хэппи поднял глаза на монитор. Изображение в инфракрасных лучах, которое можно создать искусственным путем. Но если так, то… Нет, не может быть!

19

   Брайана беспокойно ерзала в кресле, глядя на главный монитор. На экране воспроизводилась запись их бесславного «сражения» с неопознанными кораблями. Девушка подалась вперед, всматриваясь в собственное, искаженное ужасом лицо и белое как мел лицо Арта. Воспоминания о пережитой панике безжалостно ранили ее гордость. Неужели вот эти трясущиеся конечности — ее руки? Пошла запись тех секунд, когда пираты приблизились к кораблю вплотную. Болезненно морщась, Брайана следила за тем, как ее охватывает парализующий ступор.
   «Бластерный огонь! — раздался пронзительный вопль Артуриана. — Почему они стреляют? Зачем?»
   Запись продолжалась, промахи и ошибки громоздились друг на друга. Неужели она могла до такой степени потерять контроль над собой? В соседнем кресле сидел побледневший Арт, сердито взирая на экран. Он вызывающе набычил голову, но на его лице безошибочно угадывался стыд.
   Брайана включила стоп-кадр и, терзаясь жгучим чувством вины, украдкой посмотрела на Арта. В его зеленых глазах пылал огонек гнева и унижения.
   — Ну и что? — проворчал Арт. — А как вел себя в первом бою он?
   — По-моему, сейчас не время…
   — И все-таки я хотел бы узнать! — Арт вскочил и принялся нервно мерить мостик шагами, ударяя кулаком в подставленную ладонь.
   — Думаю, не лучше нас. — Брайана вздернула подбородок, не в силах забыть выражение малодушия и паники, которое столь откровенно читалось на ее лице в записи.
   — Во время первого настоящего боя Соломон Карраско действовал безупречно, — произнесла Боз. — Однако позволю себе напомнить, что он прошел великолепную подготовку и участвовал в ряде тренировочных сражений, подобных вашему.
   — Да кто он такой? Пуп Вселенной?
   Брайана поднесла к губам кружку, понемногу избавляясь от гнетущего чувства стыда. Теперь ее занимало другое — она опасалась, что в следующем бою страх и паника вновь лишат ее мужества.
   — Его величество капитан Карраско начинает действовать мне на нервы, — продолжал Арт. — На корабле творится черт знает что. Лично я считаю…
   — Кто моделировал ход сражения? — перебила Брайана.
   — Капитан. Я имитировала неисправность бластеров по его приказу. Это было сделано с целью…
   — Вот видишь! — вскричал Арт.
   — …с целью воспроизвести реальную боевую обстановку, в которой возможен непредсказуемый выход из строя любых систем. В этой модели исключена среднестатистическая вероятность поражения мостика и двигательного отсека. Иначе смертельный удар настиг бы нас примерно за минуту до того, как вы уничтожили противника.
   Брайана на секунду стиснула веки и кивнула. Тяжело вздохнув, она подошла к Арту и положила ладонь ему на плечо:
   — Видишь ли, дружище… как бы мы ни относились к Соломону Карраско, нам еще работать и работать над собой.
   — Понимаю. — Арт нервно забарабанил пальцами по пульту. — Знаешь, Карраско и теперь не внушает мне добрых чувств, но я, по крайней мере, понял ход его мыслей. Помнишь, он как-то раз сказал, что если нам захочется…
   — Что?
   — Мы можем сами поднять тревогу. — Арт посмотрел на монитор и злорадно ухмыльнулся. — Боз, в этот раз вы отключите приборы кресла капитана и заблокируете все сети связи до тех пор, пока…
   — Не надо, Арт. — Брайана покачала головой и шагнула к своему креслу.
   — Это еще почему? После всех его издевательств…
   — Прекрати! Нельзя превращать неприязнь в открытую войну. Понимаешь? Подобные поступки лишь накаляют обстановку. Все кончится тем, что мы начнем хватать друг друга за глотки, вместо того чтобы спасать корабль и людей. Ты этого хочешь?
   Арт закусил ус, его зеленые глаза превратились в ледышки.
   — Боз, имитируйте случайный выход из строя систем по вашему выбору.
   — Слушаюсь.
   — Тревога!
   «Что же, по крайней мере у меня будет возможность точно выяснить, сколько времени уходит на коррекцию стрельбы», — подумала Брайана.
   Менее минуты спустя в люк ворвался Карраско, затянутый на все ремни. Он рухнул в кресло, и Боз тотчас сообщила ему об отказе боковых двигателей, что значительно ограничивало маневренность корабля.
   И тем не менее они расправились с преследователями, потеряв лишь пятнадцать процентов экипажа.
   Пока Боз перечисляла потери, Брайана внимательно наблюдала за капитаном. Карраско пил кофе, выслушивая доклад и глядя на шкалы приборов. Артуриан старательно делал вид, будто не замечает его присутствия.
   — Э-ээ… капитан, все выглядит совсем по-другому, когда знаешь, что тревога учебная, вы согласны? Я имею в виду, вы догадывались, что мы устроили тренировку.
   Соломон смерил Брайану пристальным взором карих глаз.
   — Да, отчасти. — Он подался вперед и взмахнул кружкой. — Главное — довести рефлексы до автоматизма, отточить их, чтобы не приходилось даже задумываться над своими действиями.
   — Зачем же потребовалось обманывать нас во время прошлой тревоги? — с вызовом в голосе осведомился Арт.
   — Я решил продемонстрировать вам, что такое настоящий бой, ничем при этом не рискуя. Поверьте, Арт, я вовсе не хотел сбить вас с толку или смутить. Сам я совершенно потерял голову во время своего первого настоящего сражения, и меня отстранили от должности. Такого унижения не пожелаешь даже врагу.
   Брайана нахмурилась. Боз сказала, что он провел свой первый бой безупречно. Боз не станет лгать. Значит, лжет Карраско.
   — Вы восприняли тревогу всерьез, и это главное, — продолжал Соломон. — Откровенно говоря, я хотел показать вам, что нас ожидает. Для этого пришлось хорошенько вас встряхнуть. — Он допил кофе и вновь сунул покрытую пятнами кружку в диспенсер. — Я не понимаю, почему из-за нашей экспедиции поднялась такая грызня. Не знаю, каковы ставки в этой игре, но они достаточно высоки, чтобы сделать вывод о неизбежности вооруженного противостояния.
   Желудок Брайаны превратился в камень. Она слышала, как Арт беспокойно ворочается в своем кресле. «Если нас уничтожат, в этом не будет вины наводчика. Я сделаю все, чтобы спасти людей». Девушке казалось, будто невидимая ледяная ладонь сжимает ее сердце. Она поняла, что пассажиры и экипаж верят ей, надеются на ее хладнокровие. «Так вот что это такое — командовать судном…» Казалось, на ее плечи опустилась невыносимая тяжесть.
   — Капитан, я хочу как следует познакомиться с экипажем, наладить взаимодействие с людьми Фуджики. Если в системе имеются дефекты, мы должны немедленно выявить их и устранить.
   Бесстрастное лицо Карраско потеплело.
   — Отличная мысль, старший помощник. Но пока мы ограничимся имитациями, в которых примут участие оружейники и аварийно-спасательная служба.
   — Имитации? Но, сэр, я имела в виду полномасштабные учения — стрельбы, маневры, проверка цепей всей системы.
   Карраско кивнул.
   — Со временем дойдет и до этого. Ну, а пока… — он указал на звездочки неопознанных кораблей, мерцавшие на экране. — Неужели вы хотите, чтобы они проследили за нами и выяснили нашу огневую мощь, оценили нашу маневренность и ускорение?
   Брайана пристыженно покачала головой:
   — Нет, сэр.
   — Не принимайте все это слишком близко к сердцу. У нас будет время подготовить людей и технику еще до того, как мы закончим прыжок. — Карраско оперся о панель костяшками кулаков. — Как бы близко ни держались преследователи, какова бы ни была мощность их двигателей, они не смогут выйти из подпространства в той же точке, что и мы. Но даже если случится самое невероятное, мы сумеем оторваться от них.
   — А если они нанесут удар до того, как мы нырнем в подпространство? — спросил Арт.
   — Пусть попробуют. Судите сами. Мы тренировались, имея в своем распоряжении половину орудий, и проиграли сражение только из-за тактических ошибок. Если мы как следует овладеем боевыми навыками и пустим в ход все ресурсы корабля, этим двоим против нас не выстоять. — Он вновь указал на монитор. — Однако лучший способ уцелеть — это избежать драки. Соотношение массы и тяги «Боз» дает нам возможность без труда уйти от погони. Мы располагаем также камуфляжной системой типа «Ашлар». Мне еще не доводилось применять ее, но во время инцидента с «Энеско» она показала себя как нельзя лучше.
   — Рад слышать, что вы уверены в своих силах, — натянутым тоном произнес Арт.
   Лицо Карраско окаменело. Бросив на молодого человека пристальный взгляд, он повернулся к экрану, в самом углу которого на пределе видимости маячили два огонька.
   — Благодарю вас, старший помощник Артуриан, — ровным голосом отозвался он. — Кто бы ни были эти двое, они понимают, что справиться с «Боз» можно только силами целого флота. Тут есть над чем поразмыслить, не правда ли?
   Он встал, коротко кивнул и покинул мостик.
   Арт дернул себя за бороду, гневно глядя ему вслед.
   — Послушай, Арт, мы давно вместе. Я хорошо изучила тебя и знаю, что ты человек решительный и упрямый. Но, по-моему, сейчас ты совершаешь ошибку.
   Арт склонил голову и посмотрел на Брайану холодным взглядом.
   — Никто не давал ему право насмехаться надо мной… Постой-ка! Брайана, ты что — ополчилась против меня?
   Девушка проглотила застрявший в горле комок и вздохнула, не отрывая глаз от звездочек на мониторе.
   — Нет, Арт. Нас слишком многое связывает. Но ты должен помнить — мы находимся в глубоком космосе.
   Как ни старалась Брайана, она не могла забыть ободряющую улыбку, которую ей послал Карраско. Почему это вдруг стало так важно для нее?
 
 
   Соломон хотел войти в кают-компанию, но, заметив Эльвину, которая решительно двинулась ему навстречу, тут же скрылся в коридоре. Несколько шагов отделяли его от люка, ведущего в отсеки корабля, закрытые для посторонних. Он положил ладонь на пластину замка и проскользнул внутрь.
   Эльвина донельзя раздражала его. Она упорно охотилась за ним и, что хуже всего, для нее не существовало слова «нет». А ее полоумный муженек ничего не замечал.
   Сол спустился на оружейную палубу и зашагал по ярко освещенному туннелю. Вдоль борта выстроились грозные приземистые бластеры в серых, надраенных до блеска кожухах. К казенной части орудий примыкали трубопроводы, по которым поступал поток тяжелых частиц.
   К одному из бластеров вел толстый пучок кабелей. Кожух орудия был откинут, из-под него торчала задняя часть человеческого туловища, ерзая из стороны в сторону, будто цыпленок, пытающийся выбраться из скорлупы.
   — Этот бластер неисправен? — Соломон узнал Кэла Фуджики по обшарпанному тестеру, прицепленному к его лоснящемуся от долгой носки поясному ремню.
   Фуджики попытался выпрямиться, с глухим стуком ударился затылком о кожух и негромко выругался. Он медленно выполз наружу, морщась и потирая голову:
   — Черт возьми, кэп. Зачем вам потребовалось подкрадываться?
   Салли О'Хара выглянула из орудия, пытаясь сдержать улыбку.
   — Я не подкрадывался. Я лишь спросил — этот бластер неисправен?
   Фуджики растянул губы до ушей:
   — Не волнуйтесь, кэп. К тому моменту, когда настанет пора уходить в подпространство, все будет в порядке. Поднимайтесь сюда, я покажу вам кое-что. — Он вновь нырнул в чрево орудия, ужом забираясь все глубже.
   Сол взялся за поручень и начал взбираться по лесенке. Скобы глухо позвякивали под его ногами.
   Он заглянул внутрь массивного кожуха и увидел спутанные кольца волновода двадцатого калибра, обвивавшиеся вокруг Салли словно фантастический питон. Кончиком пальца Кэл провел по желтому волноводу вдвое меньшего сечения, ведущему к активатору.
   — Ну, и что ты хотел мне показать? — осведомился Соломон.
   Кэл погладил шею, и на его безмятежном лице появилась хмурая гримаса.
   — Наши конструкторы не такие умники, какими себя считают, — заявил он. — Если я подключу параллельно две двадцатки, мы сможем отбирать от стасисного генератора на четверть больше энергии и тем самым значительно увеличим поток частиц, впрыскиваемых из главного трубопровода. Чтобы удержать реакцию в узде, достаточно подключить к плазменной бутылке еще один волновод тридцатого калибра.
   Соломон потер переносицу и нахмурился:
   — Насколько при этом понизится энергоснабжение защитных экранов?
   — При максимальной плотности огня общее потребление энергии увеличится на пять процентов. Я посоветовался с Хэппи и Кралачеком, и мы думаем, что при нынешних параметрах генераторов вы едва ли заметите разницу. Наши двигатели способны развивать ускорение, значительно превышающее возможности гравизащитных пластин, так что кое-какой резерв у нас есть. По-моему, пять процентов мощности, которые вы в любом случае не можете использовать, не такая уж большая цена за двадцатипроцентное возрастание эффективности огня.
   Соломон кивнул:
   — Значит, бластер исправен?
   Кэл поднял лицо, недовольно кривя губы:
   — Кэп, вы отлично знаете, как я отношусь к неисправному оборудованию, особенно если речь идет о бластерах. Разумеется, он в порядке.
   — Надеюсь, он не взорвется во время стрельбы. Ну и, конечно же, не хотелось бы превратиться в маленькое солнце, попав в отражение луча, угодившего в защитные экраны неприятеля.
   — Кэп! — вскричал Фуджики. — Неужели вы думаете, что я взорву свой собственный корабль?
   — Хм! А кто испортил контейнер генетического материала со станции Рибальд? Кто спалил коммуникатор «Мориа»?..
   — Кэп, да ведь все это уже быльем поросло!
   — Трудись, Кэл, трудись. — Соломон спустился по лестнице. Одного взгляда на смущенное лицо Фуджики было достаточно, чтобы понять — он сделает все на совесть.
   В атмосферогенном отсеке Соломон застал Гаса Джордаша и Питера Корниенко, которые свирепо таращились друг на друга и шлепали картами по панели коммуникатора, продолжая свою нескончаемую партию в покер.
   — Кто побеждает? — спросил Сол, проводя кончиком пальца по трубе заборной магистрали.
   Увидев, как он рассматривает палец, на котором не осталось ни пыли, ни копоти, Питер усмехнулся.
   — Гас, разумеется. Я задолжал ему… э-ээ… — он склонился над толстой тетрадью. — Семнадцать миллиардов кредитов.
   — Семнадцать миллиардов!
   — А как же. — Гас потянулся, разминая затекшую спину, и хмуро уставился в свои карты. — Фортуна переменчива. Года два назад примерно в это же время он выигрывал у меня около двенадцати миллиардов. Но я не терял присутствия духа и склонил удачу на свою сторону.
   Соломон покачал головой и, миновав очередной люк, оказался во владениях Миши Гайтано. Вдоль обеих стен главного трюма вытягивались аккуратные штабеля контейнеров.
   — Слушай, ты, безмозглая курица! Я велел испытать кронштейн под нагрузкой двадцать килограмм-метров и, если не выдержит, снять его и сделать другой!
   Соломон обогнул штабель и увидел Гайтано, склонившегося над пунцовой от смущения женщиной, которая затягивала гайку ключом с автоматическим измерением вращательного момента.
   Увидев капитана, Миша улыбнулся и махнул рукой.
   — Ругать дам неприлично, но, ей-богу, порой их можно заставить работать как следует, только ввернув крепкое словцо.
   — Вот увидишь, Гайтано, — проворчала женщина, глядя на шкалу ключа. — Как-нибудь я подвешу твою задницу на этом самом крюке — это и будет для него лучшим испытанием.
   — Тебе придется позвать на помощь целую толпу здоровенных парней.
   — Ничего, справлюсь сама. — Женщина согнула руку, демонстрируя мускулы, скрытые под тканью комбинезона, и, подмигнув Мише, добродушно улыбнулась.
   Гайтано рассмеялся:
   — Молодец, крошка. А теперь замени кронштейн и проверь его на прочность. И уж тогда мы с тобой схватимся врукопашную…
   Соломон прошел в реакторный отсек. Хэппи следил за приборами центрального пульта, запустив реактор на половину мощности. Сол опустился в кресло и вздохнул.
   — Вы скверно выглядите, кэп. Что-нибудь случилось?
   — Как дела с подслушивающей аппаратурой?
   — Почти готово. Осталось обжучить только каюты дипломатов. На это уйдет некоторое время. Ух, и подозрительный же они народ! Чтобы проникнуть в их комнаты, надо дождаться, пока они соберутся где-нибудь всей толпой. — Хэппи шевельнулся в кресле. — Займитесь ими, а, кэп? Будь моя воля, я бы выбросил их за борт всем скопом.
   Соломон вновь вздохнул, массируя глаза:
   — Не ты один испытываешь подобное желание.
   Хэппи прищурился, и на его покрытом глубокими складками лице отразилось беспокойство.
   — Вы хорошо себя чувствуете? У вас видок — краше в гроб кладут.
   — Просто устал. Как ты оцениваешь состояние корабля? Какие-нибудь затруднения, о которых мне следовало бы знать, прежде чем совершать прыжок?
   Хэппи улыбнулся от уха до уха и, наклонившись, прошептал:
   — Боз парит в небесах белым лебедем. Но я не хочу, чтобы она это слышала. — И, повысив голос, добавил: — Если хорошенько подлатать это ржавое корыто, оно еще послужит. Боюсь только, какой-нибудь не в меру ретивый инспектор не выпустит нас из космопорта. Слышала, ты, жестянка с дырявыми потрохами?
   — На себя посмотри, отродье арктурианской шлюхи.
   В этот миг Соломон собирался глотнуть кофе, но жидкость хлынула в нос, он поперхнулся и закашлялся. Хэппи ударил кулаком ему по спине и подал полотенце.
   — Если уж на то пошло, тебе, дряхлому мешку с костями, давно пора на больничную койку, — небрежно бросила Боз.
   — Куда? — Хэппи озадаченно посмотрел на громкоговоритель.
   — Вот видите, кэп, — сказала Боз, — этот хрыч не понимает самых простых слов. А это первый признак старческого маразма.
   — Уж не ослышался ли я? — Соломон прекратил кашлять. — Корабль сквернословит?
   — Ага. — Хэппи просиял. — Заводная девчонка, а, кэп?
   Сол моргнул:
   — Она совсем не похожа на ту Боз, которая общается со мной.
   — Боз первая в своем роде, Соломон. В ней сосредоточены…
   — Постарайся не забывать об этом, жалкий комок протоплазмы, — перебила Боз.
   — Сосчитай свои заклепки, колымага! А не то отдам тебя арпеджианским старьевщикам. Пускай пристроят тебя к делу — катать детишек или что-нибудь в этом роде.
   — Шел бы ты спать, Андерсон. Похоже, ты перетрудил свои мозги.
   Хэппи ухмыльнулся и подмигнул ошеломленному Солу:
   — Каково пущено, а? Мы с Боз поладили с первой минуты знакомства. Она откопала в своей необъятной памяти эдакий славный термин — «дружественный интерфейс». Вы, часом, не знаете, что это такое?
   Сол помедлил, надеясь, что вместо него ответит корабль.
   — Понятия не имею, — сказал он наконец. — Боз буквально напичкана сюрпризами. Я и не подозревал, что она способна к перевоплощению.
   — Вы много с ней общались? — спросил Хэппи.
   Соломон медленно покачал головой.
   — В последнее время я только и делал, что улаживал политические дрязги. Черт побери, ты сам знаешь, чем я занимался.
   — Я серьезно, кэп; Вы выглядите больным. Скажите честно — у вас все в порядке?
   — Я устал, меня постоянно одолевают тревожные мысли. Я терпеть не могу тайны и загадки, Хэппи. Я ненавижу играть в политические игры, ставка в которых — мои люди и корабль. Чужаки по-прежнему висят у нас на хвосте. Не приближаются, но и не отстают. Я до сих пор не знаю, кто убил Нгоро, и не могу вытянуть из Архона и Конни ни слова о том, что мы делаем и зачем. Крааль запретил допытываться, велел молча исполнять их распоряжения. — Сол беспомощно опустил руки на колени. — Я выгляжу развалиной, и в этом нет ничего удивительного. Я и впрямь превратился в комок нервов. С тех пор как погиб Нгоро, я не проспал спокойно ни одной ночи.
   — Угу. — Хэппи уставился на свой большой палец. — Как дела у новичков? Я слышал, кто-то из людей Гайтано расквасил Артуриану нос за то, что тот опорочил ваше славное имя.
   Сол посмотрел на белые панели над головой.
   — Не знаю. На днях я преподал им жизненный урок, и они тут же попытались огрызнуться — да только я знаю все эти фокусы наперечет. Брайана, похоже, начинает шевелить мозгами, а Артуриан… Он способный парень, но мне не удалось найти к нему подход. Я слишком замкнулся в себе… и с тех пор, как поднялся на борт, мне то и дело чудятся призраки. Боюсь, мне уже не наладить с Артурианом нормальных отношений.
   — То же самое было у вас с Мбази, помните? Но вы справились, кэп.
   Соломон выпятил губы:
   — Помню. И если Артуриан не возьмется за ум, придется принять те же меры. Если уговоры не помогают, действуй палкой.
   — Ну, не знаю. Открытый конфликт со старшим помощником может расколоть экипаж на два враждующих лагеря.
   — У меня нет другого выхода. Нарушение субординации разлагает подчиненных, словно гниль.
   Хэппи покачал головой:
   — Неудивительно, что вы выглядите таким подавленным.
   — Я чувствую себя не в своей тарелке. Я не знаю, каковы ставки в этой игре. Черт побери, я даже не знаю ее правил! И если откровенно, мне страшно. — Он обвел помещение рукой. — Что, если я потеряю и этот корабль? Одно неверное движение, одна-единственная ошибка, и… Сам знаешь, чем это грозит.
   — Таков удел командиров. — Хэппи улыбнулся. — Так было и так будет всегда. Но вы, кэп, никогда не поддавались страху перед будущим, наоборот — бросали ему вызов.
   — Раньше я был… Впрочем, теперь это не имеет никакого значения.
   — Освоение космоса всегда давалось дорогой ценой. В свое время американцы дали слабину — и Советы натянули им нос.
   Соломон рассеянно смотрел в потолок, прислушиваясь к низкому гулу могучих реакторов, едва проникавшему сквозь толстые слои радиационной защиты. Прямо перед ним на экране главного монитора мерцало объемное изображение энергетической схемы корабля.
   — Меня мучают призраки, Хэппи. Они заглядывают мне через плечо, вторгаются в мои сны.
   Хэппи покачал головой, беспокойно щуря голубые глаза.
   — Мне не нравится этот ваш отрешенный взгляд, кэп, — сказал он. — Особенно сейчас, когда до прыжка остались лишь сутки. Может быть, заглянете ко мне на огонек? Я припас бутылочку…
   — Только этого не хватало! — Сол вскочил на ноги, протестующе выставив перед собой ладони. — Я не забыл шутку, которую ты сыграл со мной в последний раз! Нет уж, предпочитаю оставаться в ясном сознании! Ты слышишь, Андерсон? Забота о корабле — это мой хлеб, и только мой!
   — Это вам только кажется! — крикнул Хэппи ему вслед. — Черт возьми, вы ведь всего лишь человек, а не машина!
   Последние слова инженера заглушило шипение люка, захлопнувшегося за спиной Соломона. Он безрадостно улыбнулся, оглянувшись на массивную белую плиту:
   — Ты прав, Хэппи, но как же мне хочется, чтобы ты ошибался!
   Он торопливо зашагал по туннелю, чувствуя, как его внутренности стягиваются тугим клубком.
 
 
   На мостике воцарилась атмосфера, буквально пронизанная напряжением. У Арта не было времени перевести дух, а уж тем более спокойно поразмыслить. Отработанный годами навык расчетов подпространственного прыжка отточил его рефлексы до автоматизма. Он с головой окунулся в работу, не замечая даже Карраско, присутствие которого неизменно выбивало его из колеи.