Гир Майкл. Артефакт

   — Вы правы. Остается лишь радоваться тому, что нам с Конни пока удавалось этого избежать. Ученые Братства необычайно изобретательны во всем, что касается электронных устройств. Меня снабдили приборами, которые помогают оберегать секреты столь тщательно, что до них добрался бы разве что Всевышний. У меня в груди зашит излучатель, способный разогнать целую толпу. Для других случаев в мою ногу вмонтировано еще одно устройство. И наконец, я могу принять мгновенную безболезненную смерть. То же самое с Конни. Вы удивлены, капитан? Сколько раз я говорил вам, что мы не имеем права рисковать? Понимаю ваши сомнения, но поверьте — ставки действительно крайне высоки.
   Сол помедлил, подбирая слова.
   — Я… Пожалуй, отныне при встрече с Конни я буду держаться осторожнее.
   Архон усмехнулся, в его глазах сверкнул огонек:
   — Вот как? На вашем месте я бы не стал волноваться из-за бомбы, которую ей имплантировал Крааль. Я сам вырастил Конни и знаю, что это — наименьшая из опасностей, грозящих тем, кто придется ей не по душе. Девчонка побывала в таких передрягах, которые не снились большинству мужчин. Вся ее жизнь прошла на кораблях. Порой мне кажется, что вместо крови в ее жилах течет термоядерное горючее. Сомневаюсь, что она согласилась бы поселиться на планете, даже если бы я настаивал — а я никогда не сделаю этого.
   Сол поднес кружку к губам, наблюдая за смягчившимся лицом Архона, который отдался воле воспоминаний.
   — Вы воспитали прекрасную дочь, Спикер. Вам можно только позавидовать.
   Архон фыркнул.
   — Успех, которым судьба вознаградила меня за горькое разочарование. — Он приподнял бровь. — Конни призналась, что рассказала вам о Роджере.
   — Я так и не сумел до конца разобраться в этой истории, однако не вижу смысла ворошить прошлое. При всем желании мы не в силах его изменить.
   — Согласен. — На губах Архона появилась чуть заметная улыбка, его глаза по старой привычке скользнули по шкалам приборов.
   — Чем вы собираетесь заняться по окончании экспедиции?
   Архон пожал плечами.
   — Мне уже не летать в космос. Теперь я возглавляю правительство целой планеты. Как странно порой распоряжается нами судьба. Я полагал, что кончу свое существование где-нибудь в открытом пространстве и, распыленный на атомы плазменной струей, вернусь к звездам, взрастившим и вскормившим меня. Но вместо этого мне, видимо, суждено упокоиться где-нибудь в тучных полях Новой Земли.
   — Конни станет вашим преемником?
   — Если ее выберет народ. — Архон покачал головой. — И если она захочет остаться. Как я уже говорил, ее дом — космос. Сейчас она поглощена возложенной на нее огромной ответственностью, но я подозреваю, что когда все кончится, она оставит планету на попечение бедняги Мэсона и отправится куда глаза глядят. Мы с ней и не думали учреждать нечто вроде королевской династии.
   — Джордан, похоже, считает ее ровней себе.
   — Пустоголовый болван. Конни никогда не соблазнится таким хлыщом, как Джордан, даже если тот пообещает ей планету-другую. Она слишком ценит свободу. — Архон шевельнулся в кресле, лукаво глядя на Соломона. — Но предложите ей такой корабль как «Боз», — и, как знать, может быть, вам удастся завоевать ее сердце.
   У Соломона сжалось горло:
   — Прошу прощения?..
   Архон улыбнулся.
   — Я видел, какими глазами вы смотрите на нее, капитан. И я видел, как смотрит она вам вслед, когда вы не догадываетесь об этом.
   — Спикер, поверьте, я…
   — Помолчите, Соломон. Я слишком стар, чтобы принимать за чистую монету подобные оправдания. Конни хороша собой, и я привык к тому, что мужчины заглядываются на нее. Более того — горжусь этим.
   — Спикер, я капитан этого корабля. Я не имею права флиртовать. Даже если Констанция находит меня привлекательным, — а наши с ней разговоры убеждают меня в обратном, — на нас обоих возложены определенные задачи, которые мы должны выполнять.
   Архон фыркнул.
   — Хм… Что ж, если мы с вами все обговорили, пожалуй, я вернусь к своим административным обязанностям. Путешествия в подпространстве имеют то преимущество, что во время прыжка можно без помех заняться работой. — Он поднялся на ноги. — Что же касается командования кораблем, то я всецело полагаюсь на вас. Продолжайте действовать как прежде и не отвлекайте меня по мелочам.
   — Слушаюсь, сэр.
   Архон остановился у люка.
   — Насчет Конни — решайте сами, молодой человек. — Он подмигнул. — Желаю успеха.
   Соломон смотрел на захлопнувшийся люк, чувствуя, как его душой овладевает смятение.
 
 
   Остановившись у входа в каюту Лиетова, Никита нахмурился.
   — Представитель Малаков с визитом к заместителю директора Лиетову, — сказал он.
   Люк скользнул в сторону, и Никита оказался в апартаментах сирианца. Как гулаги и ожидал, каюта оказалась точной копией его собственной, но здесь царили порядок и чистота. Листов поднялся из-за пульта коммуникатора и с улыбкой протянул руку вошедшему.
   — Я ждал вас, Никита. Бренди?
   — Капельку.
   Лиетов подошел к покрытому искусной резьбой деревянному буфету, висевшему на стене. Он распахнул дверцы, являя взору Никиты алую бархатную обивку с гнездами, в которых лежали бокалы. Вынув два из них, он налил бренди из массивного платинового диспенсера.
   — Ваше здоровье, господин Представитель. — Лучась довольной улыбкой, Лиетов приветственно поднял свой бокал.
   — Взаимно. — «Желаю тебе захлебнуться, сирианская свинья. Зачем я тебе потребовался? Ты ведь знаешь, что мы, гулаги, мечтаем свернуть тебе шею. Что это — попытка к примирению или угроза?» Никита вдохнул изысканный аромат напитка.
   Лиетов жестом предложил ему занять гравикресло, а сам уселся напротив, скрестив ноги и откинувшись на спинку.
   — До сих пор полет на корабле Братства кажется мне довольно приятным. — Он обвел рукой помещение. — Это судно нельзя назвать комфортабельным лайнером, но, невзирая на скудость обстановки, все оборудование действует исправно.
   — Жители Фронтира избегают излишеств. — Никита пожал плечами. — Однако, по сравнению с большинством станций сектора Гулаг, здесь я буквально утопаю в буржуазной роскоши. — Он втянул воздух и ткнул пальцем в нос. — Я не чувствую даже запаха гидропонных установок — этого извечного напоминания о судьбе, уготованной нашим телесным оболочкам.
   Листов чуть заметно кивнул. Его понимающий взгляд забавлял и вместе с тем раздражал Никиту. Даже многолетний опыт дипломата не научил его сдерживать неприязнь к представителям привилегированных сословий.
   — Насколько мне известно, жизненный уровень на станциях вашего сектора намного ниже, чем в остальных мирах Конфедерации, — заговорил Лиетов, с усмешкой глядя в бокал. — Невзирая на оптимизм Советов, скудость материальной базы не позволяет вам нормально развиваться…
   — Ба! Советы отлично знали, что делают. Они превратили наших предков в межзвездных мусорщиков, вышвырнули их на хондритовые астероиды, которые едва защищают людей от радиации, а запаса металлов и воды хватает только на самое необходимое. Нечто подобное бывало в древности, когда людей ссылали на каменоломни.
   Лиетов усмехнулся и пожевал губами, словно пряча что-то во рту.
   — Отчасти Гулаг сам в этом виноват, — заметил он. — Всякий раз, когда кто-нибудь из финансовых воротил предлагает вложить средства в разработку полезных ископаемых, одна из ваших станций накладывает на проект вето. Я знаю наверняка, что в поясе Тайга можно развернуть весьма прибыльное производство углеродного волокна. Все, что необходимо, есть на месте. Миллиарды угольных астероидов, вещества которых хватит на тысячи световых лет графитовых нитей. В пространстве вокруг сектора достаточно гелия, чтобы осветить половину ваших станций. Вы можете направить в шахты сотни тысяч людей толкать там вагонетки — иными словами, у вас есть все, кроме металлов и технологий, чтобы эта система заработала. Что сейчас экспортирует Гулаг? Сельскохозяйственную продукцию. Причем вы производите ее в количествах, лишь на два процента превышающих ваши минимальные потребности.
   — И вы намерены это изменить? — Никита поскреб густую бороду. «Итак, торговля началась. Интересно, что ты мне посулишь — Луну, звезды или целые галактики?»
   — Все, что нужно, — это капитал и гарантии, что какая-нибудь станция не похоронит проект, лишь бы не позволить соседям вырваться вперед. Все это можно устроить — было бы желание.
   — Кто займется проектом? Правительство Сириуса?
   — И это тоже можно обсудить.
   Никита усмехнулся и взболтал бренди, любуясь игрой света на поверхности янтарного напитка.
   — И что вы потребуете взамен за те неисчислимые блага, которые ждут нас в будущем?
   — Мне нужна ваша поддержка. Вы весьма влиятельный человек, Никита. Таких, как вы, немного, хотя, честно говоря, большинство миров считают вас громобоем и варваром. Но вас уважают за ваши убеждения, в вас видят опасного противника. В настоящий момент Сириусу нужны союзники. Мы располагаем свободным капиталом и ищем новые пути развития.
   — Угу. — Никита вгляделся в бокал, рассматривая собственное отражение. — Как вам известно, Марк, население Гулага не поддерживает личную власть. Мои избиратели…
   — Ваши избиратели прислушаются к вам. — Лиетов подался вперед. — Вы так давно представляете их интересы, что уже стали чем-то вроде органа общественного самоуправления. Как только в Гулаг придет большая индустрия, провинциализм, столь милый сердцу ваших людей, тут же будет забыт, сметенный неуклонно растущим благосостоянием. Законы социальной эволюции требуют…
   — Чего вы хотите на самом деле, Марк?
   Лиетов выдержал паузу.
   — Вы заслуженно пользуетесь репутацией прямого, хотя и грубоватого человека. Сирианская делегация предоставила мне исчерпывающие сведения о вас. По мнению нашего правительства, вы один из самых энергичных и проницательных руководителей во всей Конфедерации.
   — Вы оскорбляете меня… и вместе с тем льстите. Полагаю, намеренно?
   Лиетов дернул плечом:
   — Я все больше уважаю вас, Никита. Мне кажется, вы засиделись на своем месте. Не пора ли вам двигаться вперед… а заодно помочь своему сектору?
   «Вот оно, главное».
   — Политик не имеет права останавливаться на достигнутом, если не хочет сгинуть в хитросплетении интриг Конфедерации — я правильно вас понял? — Никита прищурился. — Что у вас на уме, Марк?
   Лиетов выпятил губы, в его глазах вспыхнул хищный огонек.
   — Полагаю, вы уже догадались, что за этим перелетом на Новую Землю кроется нечто чрезвычайно важное. До вас наверняка дошли слухи, что экспедиция может привести к развалу Конфедерации. В настоящий момент я хочу лишь заручиться вашей безоговорочной поддержкой. Если Конфедерация рухнет, вам лучше иметь в лице Сириуса друга, нежели врага.
   — Гулаги не испытывают к Сириусу нежных чувств. Я сам не раз срывал ваши замыслы, — ответил Никита.
   Лиетов пренебрежительно усмехнулся.
   — Знаю. Вам приходилось пускать в ход все свое недюжинное красноречие, опираясь при этом на могущество сектора Гулаг. Однако грядущие перемены могут подорвать ваш авторитет. Вы сумеете сохранить влияние, только развивая военную промышленность, но в таком случае ореол борцов за свободу и справедливость, которым вы окружены в глазах остального человечества, окончательно померкнет. Ваше будущее выглядит весьма неопределенным — и это еще мягко сказано… Как бы то ни было, я не настолько глуп, чтобы поминать старые обиды, когда появляется возможность привлечь противника на свою сторону. В этом и состоит мое предложение.
   — А что получит мой народ?
   — Для начала — особый торговый статус. Инвестиции, о которых я уже упоминал. Но это не все. Надеюсь, вы сознаете, какими последствиями грозит крах Конфедерации. Мы обеспечим вашу безопасность. Если бы не Патруль, пираты уже давно разграбили бы Гулаг с его крохотными станциями.
   — Что из того? Сирианский флот почти целиком состоит из торговых судов. Если мне не изменяет память, вы, едва запахнет жареным, всегда втихомолку нанимали арпеджианских головорезов.
   Лиетов расхохотался, шлепая ладонями по подлокотникам кресла:
   — Никита, я положительно влюбился в вас. В этом мире лживых политиков ваша искренность блистает, словно маяк в непроглядной тьме. Однако позвольте заверить вас, что по окончании этой экспедиции Сириус обретет достаточное могущество, чтобы диктовать свою волю народам Конфедерации.
   Никита вздернул голову:
   — А как же Патруль?
   Лиетов с сожалением вздохнул.
   — Патруль служил людям верой и правдой… но теперь об этом придется забыть. Пришло время установить новый миропорядок. Сириус готов взять эту задачу на себя.
   — И рассчитывает на мою поддержку.
   Лиетов, не дрогнув, встретил его пристальный взгляд.
   — Подумайте об альтернативе, Никита. Вспомните о тех, кто вовлечен в эту игру. Я предлагаю вам и вашему сектору занять среди них достойное место. Если Сириус потерпит поражение, кто возьмет власть в свои руки? Земляне? Хотите, чтобы вами управляла Медея? Или Нью-Мейн? Неужели гулаги согласны склониться перед монархом? Есть еще и Пальмир, который спит и видит себя императором Пальмиром Первым. Нельзя забывать и о Братстве, которое стремится сосредоточить власть в руках тайной элиты, не имея даже членства в Совете.
   Никита допил бренди и облизнул губы.
   — Я всегда подозревал, что Братство хочет подмять под себя все человечество. Фронтир не спешит делиться своими научными достижениями. А кто оплачивает корабли, подобные этому? Сладкоречивый Крааль? Или честные труженики, которые выбиваются из сил, чтобы прокормить свои семьи и дать им крышу над головой?
   — Я вижу, вы сами все понимаете. — Лиетов развел руками.
   — Вот как?
   — Никита, даю вам слово чести. Если вы поможете мне, Сириус добьется победы, и Гулаг пожнет ее плоды. — Его глаза превратились в ледышки. — Сотрудничество с нами в конечном итоге принесет вам куда большую прибыль, чем вражда.
   — А если я откажусь?
   Лиетов провел пальцем по ободку бокала:
   — Не советую. Уже очень скоро Сириус обретет достаточное могущество, чтобы расправиться с врагами. Выбирайте, Никита. Политическая поддержка, доверие и добрая воля — либо полное уничтожение.
 
 
   — Констанция?
   Конни обернулась и увидела Джордана, который высунулся из люка своих апартаментов, неуверенно улыбаясь. Его лицо раскраснелось, кожа чуть поблескивала. — Нельзя ли вас на минутку?
   Конни замялась. Ей не хотелось уединяться с Джорданом. Она не ждала от него ничего хорошего.
   — Так и быть. — Она вернулась к люку и остановилась. На ней была свободная белая блузка, расстегнутая до середины груди. Ее ноги обтягивали бежевые брюки, затянутые на талии алым кушаком. Под пристальным взглядом Джордана щеки девушки вспыхнули ярким румянцем.
   Джордан улыбнулся и жестом пригласил ее войти. Заметив, что Конни колеблется, он издал короткий смешок:
   — Я не кусаюсь.
   Конни слабо улыбнулась и, взяв себя в руки, протиснулась мимо Джордана, уловив исходящий от него запах виски. Господи, неужели он пьян? Она повернулась, всматриваясь в его блестящие глаза. Так и есть, Джордан изрядно навеселе. Люк с шипением захлопнулся за его спиной. Только этого не хватало!
   — У меня мало времени, герцог. Я могу уделить вам буквально минуту. — Она скрестила руки на груди, словно защищаясь.
   — Мне показалось, что в прошлый раз вы неправильно меня поняли. Я хотел бы выразить свои мысли другими словами.
   — Я все поняла…
   Джордан взмахом руки отмел ее возражения.
   — Стало быть, во время нашей предыдущей беседы я взял неверный тон. Я хочу добиться взаимопонимания. Видите ли, я попросту…
   — Вам не о чем беспокоиться, герцог. Я…
   — Я уже просил вас звать меня Фэном. — На его губах блуждала рассеянная улыбка. — В прошлый раз я не сумел как следует изложить свои планы. Я пытался объяснить вам, что продумал все как нельзя тщательнее. Я имею в виду — о нас с вами. — Он моргнул и чуть нахмурился, словно потеряв нить рассуждений. — Мы могли бы… значительно улучшить породу человечества… — Он протянул руку и запустил пальцы в ее волосы.
   Конни отступила на шаг, отталкивая его ладонь. Джордан тут же ухватил девушку за руку, крепко стискивая ее пальцы.
   — Довольно, Фэн. Все, что вы хотите мне сказать, я уже слышала. — Она попыталась высвободиться, чувствуя, как ее опасения сменяются паническим страхом. Неужели этому болвану и в голову не приходит, что…
   — Ошибаетесь. — Улыбаясь все шире, Джордан привлек Конни к себе и посмотрел на нее сверху вниз. — Я герцог, Конни. Наследник трона. На той стороне вас ждет сюрприз. Мы все предусмотрели…
   Конни, уже готовая вонзить колено ему в промежность, замерла в неподвижности. «На той стороне?»
   — Вы имеете в виду — по ту сторону прыжка? — Она вздернула голову, глядя в его самодовольное лицо.
   — Разве я это сказал? — Он не сумел подавить отрыжку, и в нос Конни ударил запах перегара. Джордан усмехнулся и свободной рукой обхватил девушку за талию, прижимая ее к себе. — Впрочем, неважно… Мы все планируем заранее. В этих планах найдется место и для вас. Вам не обойтись без меня, Конни. На сей раз я вас не упущу. Вы… вы достойны моего внимания.
   Конни уперлась руками ему в грудь.
   — Что вы имели в виду, когда сказали «на той стороне»?
   — Я умен и проницателен, Конни. Именно поэтому я нужен вам. Я привык действовать дальновидно, привык готовиться к любому повороту событий. — Он наклонился, жадно вдыхая запах ее волос. — А теперь мы с вами приступим…
   — Фэн, еще не поздно остановиться. — Джордан поцеловал ее в шею, и Конни напряглась всем телом. — Черт возьми, Фэн! Отпустите меня сейчас же, и я забуду о том, что произошло.
   — Нет, Конни, — прошептал он ей на ухо. — Кажется, вы недооцениваете мое могущество. Я герцог Баспы, мое слово — закон. В прошлый раз вы отнеслись ко мне легкомысленно. Я не позволю вам вновь совершить эту ошибку.
   — Вы пьяны! — Конни попыталась вырваться и вздрогнула, почувствовав, как пальцы Джордана впиваются ей в ягодицы. — Не я, а вы собираетесь совершить самую серьезную ошибку в своей жизни!
   Фэн рассмеялся и хозяйским жестом провел по ее телу горячими ладонями.
   — Я буду править галактикой! Я и вы, Конни. Я — тот самый человек, который…
   Конни рывком отпрянула, решив, что будет лучше отделаться от противника при помощи броска, а не удара коленом. Они вместе повалились на палубу, и в тот же миг девушка ловко вывернулась из объятий Джордана и откатилась прочь. Вскочив на ноги, она ринулась к люку. Тяжелая рука ухватила ее за ворот и развернула.
   Потеряв равновесие, она пошатнулась, и Джордану хватило этого мгновения, чтобы оторвать Конни от палубы и взять ее шею в «замок».
   — Вам придется пожалеть об этом, Конни. Никто, даже вы, которой я собирался отдать Вселенную, не имеет права так поступать со мной. Я герцог, Конни. Я всегда получаю то, что хочу и когда хочу. В настоящий момент я хочу вас.
   Конни пыталась отвести в сторону душившую ее руку.
   — Вы сами подписываете себе смертный приговор, Фэн, — прохрипела она, с трудом ворочая языком, грозившим закупорить ее горло. Джордан опустил яростно извивающуюся девушку на палубу и придавил ее своим весом. Мягкая обивка палубы окутала ее тело, лишая возможности сопротивляться. Она смотрела в налитые кровью глаза герцога, чувствуя, как он разводит в стороны ее руки. — Будьте вы прокляты! Вы с ума сошли! Фэн, вы находитесь на борту звездолета! Если вы меня изнасилуете, вас выбросят в космос!
   — Я герцог Баспы. Мое слово — закон. — Джордан с привычной ловкостью начал расстегивать ее брюки.
   — Не надо, Фэн. Я не шучу. Вас казнят. Мы на корабле, а не на вашей планете. Я… — Застежка брюк поддалась, и тело Конни свела судорога.
   — Вы сами вынудили меня. Вы спровоцировали меня и будете за это наказаны.
   Конни рывком сложилась пополам, отбросила его в сторону и вскочила на ноги. Джордан пополз за ней по палубе. Конни повернулась и ударила его ногой в бок.
   — Ты посмела ударить аристократа! — взвыл Джордан. — Будь ты проклята, шлюха! Я заставлю тебя пожалеть об этом. — Он поднялся на ноги, глотая воздух и прижимая ладонь к боку.
   Конни приняла боевую стойку. У нее бешено забилось сердце. Она напряглась всем телом, внимательно следя за приближающимся Джорданом.
   — Я не хочу убивать вас, герцог. Я…
   — Джордан!
   Конни медленно попятилась и увидела Карраско, входившего в люк. Его глаза полыхали яростью.
   — Оставьте нас, капитан, — процедил Джордан. — Это не ваше дело. Я герцог Баспы и приказываю вам…
   — В космосе приказывает только капитан! Я требую немедленно прекратить противоправные действия. — Карраско сделал еще шаг. — Я говорю серьезно, Джордан. Уймитесь, иначе я посажу вас за решетку, словно…
   — Королевские прерогативы…
   — На борту моего корабля они недействительны!
   Джордан повернулся боком, собираясь нанести удар, но Конни, улучив момент, скользнула ему за спину, повалила его на палубу и, не обращая внимания на гневные проклятия, заломила ему руку. Джордан взвизгнул и дернулся. Конни привычно нащупала артерию на его шее и прижала ее пальцем.
   — Конни! — предостерегающе воскликнул Сол. — Не вздумайте!
   — Он напился, капитан. Он не уймется, пока не потеряет сознание.
   Джордан несколько секунд сопротивлялся и наконец затих. Конни подняла лицо. Ее грудь бурно вздымалась.
   — Проклятие, я уже думала, что придется его убить. — Она встала, забросила за спину растрепанные волосы, застегнула молнию брюк и затянула пояс.
   Карраско склонился над Джорданом и пощупал его пульс.
   — Сердцебиение учащенно. С дыханием тоже творится что-то странное. Какого дьявола… — Он выпрямился и, оглядевшись, увидел ампулу, лежавшую рядом с полупустым бокалом Джордана. — Все ясно. Гипероксин.
   — Черт побери. Какой же он болван. От него несло спиртным. — Конни покачала головой, глядя на ампулу. — Эта штука могла его прикончить. Гипероксин насыщает кислородом кровь, ослабляет симптомы опьянения. Его продают во всех дешевых забегаловках от пограничных станций до лунных трасс.
   Соломон подошел к коммуникатору.
   — Медотсек? Врача в каюту герцога Баспы.
   — Слушаюсь, капитан.
   Он повернулся к Конни, которая с тревогой смотрела на Джордана.
   — Как вы себя чувствуете?
   Конни размяла мышцы рук.
   — Все в порядке. Я… я была вынуждена дать ему отпор. — Она вздрогнула и закрыла глаза. Ладонь Соломона мягко легла на плечо девушки, согревая и успокаивая ее. Она со вздохом прильнула к нему. — Одному богу известно, чем бы все это кончилось. — Конни помассировала пальцами глаза. — Черт возьми, мне нужно отдохнуть.
   — Хотите предъявить обвинение? В попытке изнасилования?
   — Нет. — Конни с натугой сглотнула и подняла глаза. — Давайте считать инцидент исчерпанным. Завтра он проснется с адской головной болью и, возможно, ему станет стыдно за сегодняшнее. Поначалу он казался мне трезвым… но так уж действует гипероксин. Как только ты прекращаешь его вдыхать, действие алкоголя многократно возрастает.
   — Мерзкое зелье. Его подмешивают в воздух в клубе «Голая ножка» на станции Викос.
   Конни озадаченно посмотрела на Сола.
   — Вы бывали в этом вертепе? Вы? Я могла ожидать этого от кого угодно, только не от вас.
   Карраско поморщился.
   — Меня затащил туда Хэппи.
   Пришел врач и немедленно занялся Джорданом.
   — Он выживет… но был уже на грани смерти. Уровень алкоголя в крови — три целых восемь десятых промилле.
   — Забирайте его, — пробурчал Соломон и торопливо снял руку с плеча Конни, словно только теперь заметил, что обнимал ее. Он растерянно посмотрел на девушку. — Идемте. Я угощу вас ужином.
   — Хорошо.
   Они вышли в коридор, и Карраско добавил:
   — По-моему, вы вовсе не нуждались в помощи.
   Конни рассмеялась.
   — Что тут сказать? Я — дочь своего отца, наемный солдат, отлично вымуштрованный. Но, если честно, я так испугалась, что была готова прикончить его.
   — На вашем месте я бы выдвинул обвинения.
   Конни подняла лицо и подмигнула.
   — Не думаю, что Джордан вновь возьмется за свое. Как он будет выглядеть, если кроткая овечка вроде меня выбьет его королевские зубы? — Она помолчала. — Кстати, как вы оказались там? Насколько я помню, люк был заперт.
   Карраско передернул плечами:
   — На мостик поступило сообщение о шуме в каюте герцога.
   Констанция бросила на него уничтожающий взгляд.
   — Ну-ну. Карраско, мне надоели ваши увертки.
   — Я не мог позволить вам убить его.
   — Значит, «Боз» фиксирует каждое слово и каждый поступок?
   Соломон огляделся и привлек девушку к себе:
   — Так и быть, признаюсь — ведь Крааль назвал вам Слово и принял в Братство. Если вы попадете в беду, только свистните. Я тут же примчусь на подмогу.
   Конни медленно кивнула, представив себе последствия столь вопиющего нарушения законов:
   — Я читала ваш Устав. За вторжение в частную жизнь предусмотрено такое же наказание, как за изнасилование. Вас могут выбросить в открытый космос.
   Соломон серьезно посмотрел на нее:
   — Мне остается лишь довериться вам.
   Встретив его взгляд, Конни почувствовала, как потеплело у нее на душе.
   — Стало быть, мы квиты. Что вы говорили насчет ужина? Хотите, чтобы я скончалась от голода? Драки с герцогами, знаете ли, весьма утомительны для такой слабой девушки, как я.