К счастью, подобные выпады в сторону России никак не отразились на политических решениях Казахстана, о чем свидетельствует хотя бы следующий ответ его президента: «Я уже подчеркивал мысль, что казахи никогда не связывали гнет командно-административной системы с интересами русского народа, простых людей любой другой национальности… Для меня давно существует четкая, непроходимая граница между такими явлениями, как великодержавные амбиции бывших «вождей» и искреннее дружеское чувство к людям любой другой национальности, присущее простому русскому мужику, который всю жизнь землю пахал, или русскому рабочему, стоявшему рядом со мной у доменной печи и помогшему мне выйти в люди. Категорически не согласен с теми, кто утверждает, что между народами СССР никогда не было взаимопонимания. Это или заведомая ложь, или элементарное незнание жизни и истории. Думаю, что едва ли не каждый зрелый человек может на этот счет привести немало примеров из собственного жизненного опыта. Мне пришлось стать свидетелем самых добрых взаимоотношений, существовавших в многонациональных трудовых коллективах Казахстанской Магнитки. Так было и при сооружении Турксиба, Большого Балхаша, Джезказгана»[52].
Более того, внешняя политика Казахстана, направленная на дальнейшее сближение с Россией и другими странами Содружества, не исчерпывается только выбором евразийской модели развития своей страны, хотя и это – немаловажный фактор. Гораздо более важным фактором в деле объединения евразийских стран являются действия Казахстана и его президента по созданию на территории Евразии единого Евразийского Союза.
В силу особой значимости данного вопроса совершим краткий экскурс в саму историю «евразийского движения», идея которого уже неоднократно появлялась и угасала на протяжении почти полутора сотен лет. Ее базовыми концепциями являются следующие. Во-первых, признание того, что в мире существует не одна, а целый ряд самых разнообразных культур и цивилизаций, следовательно, и пути их развития тоже могут быть разными. Во-вторых, видение Евразии как особой социально-исторической, культурной и географической целостности. В этой связи развитие Евразии должно идти по своему собственному, самостоятельному пути, без тенденций подражания (даже более развитым странам), опираясь на свои национально-культурные традиции и ценности. Отметим также тот факт, что обращение к идее евразийства происходит в самые переломные для страны времена, а ее последователями становятся люди, радеющие за будущее своей страны и своего народа, обладающие масштабным мышлением и способные просчитать ход истории на несколько шагов вперед.
Началом евразийского движения можно считать 70-е годы XIX века, когда после крестьянской реформы 1861 года и резкой капитализации страны русская интеллигенция пыталась найти новую жизнеспособную основу для будущей России. Одним из первых подвижников евразийства был русский публицист-социолог Н.Я. Данилевский, автор известной теории «историко-культурных типов». В своей книге «Россия и Европа» (1869) Данилевский подробно разработал и изложил приведенные выше основные положения евразийской идеи. Сделав акцент на то, что все человечество в своем развитии распадается на определенные типы цивилизаций и соответственно культур, каждая из которых подчиняется своему индивидуальному ритму, он доказывает невозможность выстроить единую иерархию цивилизаций, поскольку они – «не ступени единой лестницы, ведущей вверх, а совершенно разные планы, в которых по-своему и разновременно достигаются свои степени зрелости»[53]. Следовательно, евразийская идея направлена решать задачи исключительно евразийской части планеты с учетом всех ее особенностей, ни в коем случае не подражая и уж тем более не стремясь к так называемой, вершине прогресса – цивилизации западной, то есть европейской, или современной ее модификации – американской. Европа – не более чем одна из множества цивилизаций, в основе которой лежит романо-германская культура, и было бы колоссальной ошибкой понимать под общечеловеческой культурой всего лишь западный ее вариант, считая его венцом творения. Позднее, примерно через полвека, аналогичная концепция, предложенная О. Шпенглером в книге «Закат Европы», получила мировую известность.
Вторая волна евразийского движения развернулась в 20-е годы XX столетия и была связана со временем революционных переворотов. Социально-философское движение, представлявшее собой духовное братство дворянской интеллигенции, было организовано группой русских эмигрантов, вынужденных покинуть страну. Его главными идеологами стали историки П.Н. Савицкий и Г.В. Вернадский, филолог-культуролог Н.С. Трубецкой и другие. Основным смыслом их работы был поиск новых путей для послереволюционной России, которые вывели бы страну из хаоса к процветанию. Но тут же вставал вопрос, к какому миру относится Россия, и какое направление является для нее приоритетным – восточное или западное?
Исследованием этой проблемы долгое время занимался известный историк-евразист Г.В. Вернадский, утверждавший, что нет двух Россий, России «европейской» и России «азиатской», а есть лишь одна Россия – Россия «евразийская» или Россия-Евразия. И даже сам Урал, по Вернадскому, служит лишь формальной границей, поскольку «благодаря своим орографическим и геологическим особенностям он не столько разъединяет, сколько связывает Европейскую и Азиатскую Россию»[54]. Отсутствие природных границ на территории Евразии, а также ее «месторазвитие», под коим понимается культура, рождающаяся в сложном процессе взаимовлияния народа и осваиваемой им территории, – все это издревле склоняло евразийские народы к объединению и созданию единого всеевразийского государства. Такие цели в свое время преследовали скифы, гунны, монголы, славяно-руссы, последним вариантом было создание СССР. Вернадский насчитывает несколько неудачных попыток образования единой евразийской государственности, за каждой из которых следовал ее полный распад. Схематически это можно представить следующим образом:
I. а) единая система государственности (Скифская держава);
б) система государств (сарматы, готы);
II. а) единая государственность (Гуннская империя);
б) система государств
(авары, хазары, камские болгары, русь, печенеги, половцы);
III. а) единая государственность (Монгольская империя);
б) система государств —
первая ступень распадения Монгольской державы
(Золотая Орда, Джагатай, Персия, Китай);
в) система государств —
вторая ступень распадения Монгольской державы
(Литва, Русь, Казань, киргизы, узбеки, ойраты-монголы);
IV. а) единая государственность
(Российская империя – СССР);
б)?
Значит, можно сделать вывод о том, что социально-государственное и культурно-историческое становление евразийских народов развивалось и видоизменялось в единой системной целостности как минимум 2500 лет, являясь продуктом предшествовавшей им арийской цивилизации, племена которой рассеивались на Евразийском континенте еще задолго до рассмотренного промежутка времени.
Но как бы ни переструктурировались между собой евразийские народы, связи между ними никогда не разрушались полностью, что уже служит мощнейшим историческим фундаментом общеевразийского единства. Об этом виднейший деятель евразийской мысли князь Н.С. Трубецкой писал так: «Отторжение одного народа из евразийского единства может быть произведено только путем искусственного насилия над природой и должно привести к страданиям»[55].
Н.С. Трубецкой
Во главе объединения народов, считал Трубецкой, непременно должна стоять определенная идея. И если в прошлом такой идеей выступала русская государственность, то в настоящем, т. е. в 20-е годы XX века, объединяющим фактором стало осуществление идеи диктатуры пролетариата всех народов СССР. Однако, утверждал Трубецкой, идея диктатуры пролетариата, построенная на солидарности лишь самого пролетариата и разжигании классовой борьбы, окажется совершенно недейственной против развития националистических устремлений народов. Следовательно, объединяющим фактором она быть не может, и подобный союз обречен. Акцентируясь на национальном факторе, объединяющую идею будущего евразийского движения Трубецкой видел в том, что «национализм каждого отдельного народа Евразии… должен комбинироваться с национализмом общеевразийским», чему во многом будет способствовать общность исторической судьбы народов Евразии. За весь период своего существования Россия-Евразия вместила в себя культуры всех евразийских народов (арийских, туранских, монгольских, угро-финских и др.) в такой степени, что утверждать о чисто русской культуре, как и о какой-либо другой, уже не представляется возможным, хотя бесспорно, какие-то отдельные ее элементы сохранились в первозданном виде. «По какому-нибудь частному ряду признаков отдельный народ Евразии может входить и в какую-нибудь другую не чисто евразийскую группу народов. Так, русские по языковым признакам входят в группу славянских народов; татары, чуваши, черемисы и проч. – в группу так называемых туранских народов… Но эти связи для всех названных народов должны быть менее сильными и яркими, чем связи, объединяющие эти народы в евразийскую семью: ни панславизм для русских, ни пантуранизм для евразийских туранцев, ни панисламизм для евразийских магометан не должен быть на первом плане, – а евразийство… В евразийском братстве народы связаны друг с другом не по тому или иному одностороннему ряду признаков, а по общности исторических судеб. Евразия есть географическое, экономическое и историческое целое»[56], – писал Трубецкой. Евразия, как срединный «континент», ограниченный с севера полосой тундр и окаймленный на юге горными цепями, представляет собой этакий ландшафтный дуализм. Это симбиоз «Леса» и «Степи»: оседлый, северный, славянский «Лес» и кочевая, южная, преимущественно тюркская «Степь». Отсюда, по словам Трубецкого, исходит идея о синтетической природе русских, состоящих из двух компонентов: арийского славянства и разнообразных туранских (тюркских) этносов.
Таким образом, Евразия – это особый культурный мир, единый и противоречивый одновременно, который на протяжении тысячелетий складывался как симбиоз народов, взаимно дополняющих друг друга в различных сферах деятельности. Культура Евразии, как и культура России, ни европейская, ни азиатская, она особая, ее надо противопоставить культурам Европы и Азии как срединную (евразийскую) культуру. Резюмируя эту концепцию, процитируем еще одного из известнейших идеологов евразийства П.Н. Савицкого: «Этот термин [евразийская культура] не отрицает за русским народом первенствующего значения в ней, но освобождает от ряда ложных ассоциаций, вскрывая вместе с тем зерно правды, заключенное в раннем славянофильстве и заглушенное его дальнейшим развитием. Мы должны осознать себя евразийцами, чтобы осознать себя русскими. Сбросив татарское иго, мы должны сбросить и иго европейское»[57].
Правда, применяя словосочетание «татаро-монгольское иго», стоит задаться вопросом – а было ли «иго»? На этот вопрос самый убедительный ответ дает ученик Савицкого – известнейший историк-«евразист» Л.Н. Гумилев. Он подсчитал, что даже в самом тревожном XII веке между Русью и «Степью» произошло 37 военных столкновений, из которых: 27 набегов половцев были проведены исключительно по соглашению с теми или иными русскими князьями, 5 нападений – по инициативе самих половцев и еще 5 нападений – русских на половцев[58]. То есть в большинстве случаев половцы просто привлекались русскими князьями в свое войско для участия в их междоусобных войнах с соседними княжествами.
Л.Н. Гумилев
К тому же, по мнению Гумилева, дело еще в том, что в силу особого расцвета литературы на Ближнем Востоке именно в XIV–XV веках часть истории, связанная с «игом», получила настолько огромное и насыщенное освещение у летописцев, что просто затмила собой все другие события, и потому мы придаем ей такое колоссальное значение. Гумилев утверждает: «Надо отдать должное уму и такту хуннов, табгачей и тюрков. Они не создали идеологии периферийного варварства. И благодаря этому, при неравенстве сил, они устояли в неравной борьбе и победили, утвердив как принцип не истребление соседей, а удержание своей территории – Родины и своей культурно-исторической традиции – Отечества. И потому они просуществовали свои 1500 лет и оставили в наследство монголам и русским непокоренную Великую степь»[59].
Более того, согласно схеме Вернадского, Русь Московская, будучи втянутой монгольским завоеванием в ход евразийских событий, оказалась способной к таким силовым и духовным проявлениям, которые сделали ее наследницей монголов. Это ей позволило принять на себя общеевразийскую объединительную роль, которая до тех пор принадлежала исключительно степным народам. Ослабление Золотой Орды, по словам Трубецкого, послужило «перенесению ханской ставки в Москву». Но в то же время, согласно Савицкому, «степная полоса – становой хребет ее [евразийской] истории», и «тот, кто владел степью, легко становился политическим объединителем всей Евразии». Конечно же, «Степь», как таковая, больше сказывается в прошлом России-Евразии. Однако следует помнить, что прошлым определяется будущее. Пришло время, когда Россия должна еще раз пересмотреть свою историю и вслед за прорубленным окном в Европу как можно скорее открыть свои ставни для Азии.
Г.В. Вернадский
В связи с такой постановкой вопроса вернемся к схеме Вернадского. Она заканчивается вопросительным знаком – ученый умер в 1973 году, когда еще ничто не предвещало распада Союза. Но мы, свидетели великих перемен, уже можем продолжить эту схему следующим образом:
IV. а) единая государственность
(Российская империя – СССР);
б) система государств
(15 союзных республик как самостоятельные государства);
V. а) единая государственность (?)
Что означает новый знак вопроса? Бесспорно, Евразийский Союз. В назреваемой «битве цивилизаций» для стран Содружества другого пути нет!
Именно в связи с этим в настоящее время евразийская идея переживает новый подъем – третий период своего развития. И вновь на самом переломном моменте русской истории, на этот раз связанном с крахом гигантской системы СССР, низвержением старых ценностей и провозглашением новых, активным и жестким противостоянием западного мира (в том числе, американского) миру евразийскому. В полном соответствии с исторической закономерностью инициатором создания новой «единой государственности» на континенте Евразия выступила именно «Степь». Придавая исключительное значение развитию взаимоотношений с соседями, инициатором укрепления связей стран СНГ со странами Центральноазиатского Союза стала срединная между ними земля – Казахстан.
Президент Казахстана Н.А. Назарбаев
Выступая 29 марта 1994 года на встрече с профессорско-преподавательским составом и студентами МГУ, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев предложил создать совершенно новое объединение из страня – участниц СНГ и назвать его Евразийским Союзом (ЕАС)[60]. Аудитория МГУ горячо поддержала как выступление, так и предложение лидера Казахстана, чего нельзя было сказать о различных политических кругах, в которых многие оказались в полной растерянности как перед предложением Н. Назарбаева, так и перед посыпавшимися в связи с этим вопросами корреспондентов. Именно в связи с этой акцией Нурсултан Назарбаев был признан впоследствии идейным вдохновителем современного этапа евразийского движения.
Первым шагом на пути к единому Евразийскому союзу стал Договор «4+N» об углублении интеграции между Белоруссией, Россией, Казахстаном и Кыргызстаном. Идея интенсивных интеграционных процессов евразийских стран основана не только на опыте многовекового взаимодействия на едином геополитическом пространстве, но и на сложившейся за последнее столетие многосторонней взаимосвязи хозяйственно-экономических комплексов, сырьевой и перерабатывающей отраслей. Председателем Союза «четверки» был избран Нурсултан Назарбаев.
Позднее, 11 октября 2000 года, в столице Казахстана Астане состоялось создание Евразийского экономического сообщества и подписание странами – участницами Договора о коллективной безопасности. В состав сообщества вошли Белорусь, Россия, Кыргызстан, Казахстан и Таджикистан. Прошедший саммит показал, что евразийское движение, призванное сплотить народы Евразийского континента, не только развивается, но и набирает силу. Конечно, после распада Советского Союза многим еще трудно поверить в целесообразность такого движения и нового Союза, однако его преимущества бесспорны.
В целом вся евразийская история есть непрерывная цепь попыток создания единого всеевразийского государства, которые предпринимались, как с евразийского востока (скифы, гунны, хазары, монголы), так и с евразийского запада (славяно-руссы, советские коммунисты). Сначала не одно тысячелетие на ее территории с переменным успехом шла активная борьба «Леса» и «Степи». Затем, словно братья-близнецы, доказывающие друг другу свое право на первенство, столетиями воевали Древняя Русь и Великая Степь. А ведь «братья-близнецы», о которых идет речь, принадлежат всего лишь к разным ветвям одного и того же Древа с едиными, арийскими корнями. Так стоит ли воевать, и главное – против кого? Равно как стоит ли разрушать десятилетиями выстроенные дружественные связи и налаженные по всем направлениям взаимоотношения?
Президент России В.В. Путин и Президент Казахстана Н.А. Назарбаев
Евразийский союз – одна из наиболее перспективных форм новой государственности для всех республик бывшего Советского Союза, особенно в условиях складывающейся обстановки в мире. Ведь ни один народ Евразийского континента не откажется жить хотя бы без границ с их утомительными таможенными контролями, паспортными режимами, декларациями и разнообразными денежными знаками. Ни один народ не будет выступать против возможности свободного перемещения, выбора места учебы, работы или просто проведения отдыха. Тем более ни один народ не будет против налаживания политических, экономических, культурных и общественных связей между государствами. Однако следует заметить, что в решении подобных вопросов, особенно в столь отмеченные моменты времени, многое зависит не только от народа, но и от отдельных харизматических личностей, волею судьбы и провидения поставленных принимать решения от имени народа.
В соответствии с исторической закономерностью Вернадского, предложение казахского лидера Нурсултана Назарбаева о создании Евразийского союза – это новый исторический вызов «Степи», призыв к новой единой государственности, это зов священной «срединной земли» к сплочению евразийских народов. Чем ответят «Степи» ее «Лесные братья»? Что выберут Россия и другие евразийские государства? Станет ли обновленная Евразия цивилизованным континентом, достойно представляющим именно цивилизацию? Или же, подобно русской матрешке, развалится на удельные княжества-падчерицы, подчиненные «милитаристической цивилизации» Запада?
Пришло время, когда Великая Русь и Великая Степь должны сделать свой выбор!
Часть 2
Заратуштра – пророк-реформатор древнеарийского учения
Личность легендарного пророка Заратуштры овеяна ореолом древних сказаний. Ученые-историки не сомневаются в том, что Заратуштра – не мифическая, а реально существовавшая личность, реформатор древнеарийского учения и основоположник великой светлой религии, названной по его имени зороастризмом. Но те же ученые расходятся во мнениях по поводу места и времени рождения пророка – многие города и страны претендуют на то, чтобы называться родиной Заратуштры.
Большинство ученых-иранистов, основываясь на данных современных исследований, склоняются к тому, чтобы датировать время жизни Заратуштры серединой II тысячелетия до нашей эры, что значительно отличается от устоявшегося в исторической науке представления о том, что пророк маздаяснийской религии жил в VII–VI веках до нашей эры.
Зороастрийский храм
«Под именем Зороастр на Западе известен пророк из Древней Персии, более правильное имя его Заратуштра. Обычно считалось, что он жил около 600 г. до н. э., однако лингвистические исследования все больше убеждают современных ученых, что это было примерно в 1200 г. до н. э., то есть он жил в эпоху, когда Персия выходила из каменного века. Это делает его первым из великих пророков всемирных религий», – пишет Джон Р. Хиннелс в книге «Космическая битва: зороастризм».
Не менее известная британская иранистка, профессор Мери Бойс соглашается с мнением Дж. Р. Хиннелса о раннем датировании жизни пророка, относя этот момент к 1500 году до нашей эры.
Таким образом, можно утверждать, что именно зороастризм, а не иудаизм был первой монотеистической религией, и Моисей не открыл истину, провозвестив Единого Бога – Творца Неба и Земли, а лишь повторил для народа Израиля то, что уже было сказано Заратуштрой жителям переднеазиатских степей.
Не меньшей загадкой является и его имя, поскольку разные языки донесли до нас разное звучание и соответственно разные варианты перевода этого имени. Согласно мнению одних исследователей, имя Заратуштра имеет ирано-таджикское происхождение, является простым крестьянским именем и обозначает примерно «Обладающий старым верблюдом» («уштра» – «верблюд»). В греческой транскрипции имя Зороастр означает «Сын звезды» («астра» – «звезда»). В чем-то они наверняка были правы, поскольку основатель Космической религии, как и по сей день называют религию Авесты, имел право так называться, тем более что в соответствии с зороастрийской мифологией душа Заратуштры сошла на Землю со звезд. В связи с этим следует упомянуть и о третьей версии, согласно которой имя Заратуштра может быть переведено как «Золотой Сириус» (в переводе с древнеперсидского «зар» – «золото», а «туштра» весьма созвучно со словом Тиштр, Тиштар, Тиштрия или Сириус).
Заратуштра
В те далекие времена действительно существовал культ Сириуса – самой яркой звезды в созвездии Большого Пса, управляющей небесными водами. Ее значимость подтверждают и тексты Авесты, в частности, «Тиштр-яшт»: «Звезде блестящей Тиштрии помолимся счастливой, что создана Ахурой главой и надзирателем быть для всех прочих звезд, как людям – Заратуштра, которой Ангра-Манью не может навредить, которую не могут ни колдуны, ни ведьмы, ни чародеи смертные и ни все дэвы вместе погибели предать». Современные же персидские знатоки авестийского языка, переводчики Гат Заратуштры (Вахиди, Дустха, Ушидари), убеждены, что имя Заратуштра следует переводить как «Сияющая звезда».
О жизни великого пророка, к сожалению, известно немного. Согласно текстам «Денкарта», он был из рода Спитамы, его отца звали Порушасп (в «Бундахишне» – Паитирасп), а мать – Дукдауб (в «Бундахишне» – Дукхда). Этимологически «дукхда» – это авестийское слово «девица».
Более того, внешняя политика Казахстана, направленная на дальнейшее сближение с Россией и другими странами Содружества, не исчерпывается только выбором евразийской модели развития своей страны, хотя и это – немаловажный фактор. Гораздо более важным фактором в деле объединения евразийских стран являются действия Казахстана и его президента по созданию на территории Евразии единого Евразийского Союза.
В силу особой значимости данного вопроса совершим краткий экскурс в саму историю «евразийского движения», идея которого уже неоднократно появлялась и угасала на протяжении почти полутора сотен лет. Ее базовыми концепциями являются следующие. Во-первых, признание того, что в мире существует не одна, а целый ряд самых разнообразных культур и цивилизаций, следовательно, и пути их развития тоже могут быть разными. Во-вторых, видение Евразии как особой социально-исторической, культурной и географической целостности. В этой связи развитие Евразии должно идти по своему собственному, самостоятельному пути, без тенденций подражания (даже более развитым странам), опираясь на свои национально-культурные традиции и ценности. Отметим также тот факт, что обращение к идее евразийства происходит в самые переломные для страны времена, а ее последователями становятся люди, радеющие за будущее своей страны и своего народа, обладающие масштабным мышлением и способные просчитать ход истории на несколько шагов вперед.
Началом евразийского движения можно считать 70-е годы XIX века, когда после крестьянской реформы 1861 года и резкой капитализации страны русская интеллигенция пыталась найти новую жизнеспособную основу для будущей России. Одним из первых подвижников евразийства был русский публицист-социолог Н.Я. Данилевский, автор известной теории «историко-культурных типов». В своей книге «Россия и Европа» (1869) Данилевский подробно разработал и изложил приведенные выше основные положения евразийской идеи. Сделав акцент на то, что все человечество в своем развитии распадается на определенные типы цивилизаций и соответственно культур, каждая из которых подчиняется своему индивидуальному ритму, он доказывает невозможность выстроить единую иерархию цивилизаций, поскольку они – «не ступени единой лестницы, ведущей вверх, а совершенно разные планы, в которых по-своему и разновременно достигаются свои степени зрелости»[53]. Следовательно, евразийская идея направлена решать задачи исключительно евразийской части планеты с учетом всех ее особенностей, ни в коем случае не подражая и уж тем более не стремясь к так называемой, вершине прогресса – цивилизации западной, то есть европейской, или современной ее модификации – американской. Европа – не более чем одна из множества цивилизаций, в основе которой лежит романо-германская культура, и было бы колоссальной ошибкой понимать под общечеловеческой культурой всего лишь западный ее вариант, считая его венцом творения. Позднее, примерно через полвека, аналогичная концепция, предложенная О. Шпенглером в книге «Закат Европы», получила мировую известность.
Вторая волна евразийского движения развернулась в 20-е годы XX столетия и была связана со временем революционных переворотов. Социально-философское движение, представлявшее собой духовное братство дворянской интеллигенции, было организовано группой русских эмигрантов, вынужденных покинуть страну. Его главными идеологами стали историки П.Н. Савицкий и Г.В. Вернадский, филолог-культуролог Н.С. Трубецкой и другие. Основным смыслом их работы был поиск новых путей для послереволюционной России, которые вывели бы страну из хаоса к процветанию. Но тут же вставал вопрос, к какому миру относится Россия, и какое направление является для нее приоритетным – восточное или западное?
Исследованием этой проблемы долгое время занимался известный историк-евразист Г.В. Вернадский, утверждавший, что нет двух Россий, России «европейской» и России «азиатской», а есть лишь одна Россия – Россия «евразийская» или Россия-Евразия. И даже сам Урал, по Вернадскому, служит лишь формальной границей, поскольку «благодаря своим орографическим и геологическим особенностям он не столько разъединяет, сколько связывает Европейскую и Азиатскую Россию»[54]. Отсутствие природных границ на территории Евразии, а также ее «месторазвитие», под коим понимается культура, рождающаяся в сложном процессе взаимовлияния народа и осваиваемой им территории, – все это издревле склоняло евразийские народы к объединению и созданию единого всеевразийского государства. Такие цели в свое время преследовали скифы, гунны, монголы, славяно-руссы, последним вариантом было создание СССР. Вернадский насчитывает несколько неудачных попыток образования единой евразийской государственности, за каждой из которых следовал ее полный распад. Схематически это можно представить следующим образом:
I. а) единая система государственности (Скифская держава);
б) система государств (сарматы, готы);
II. а) единая государственность (Гуннская империя);
б) система государств
(авары, хазары, камские болгары, русь, печенеги, половцы);
III. а) единая государственность (Монгольская империя);
б) система государств —
первая ступень распадения Монгольской державы
(Золотая Орда, Джагатай, Персия, Китай);
в) система государств —
вторая ступень распадения Монгольской державы
(Литва, Русь, Казань, киргизы, узбеки, ойраты-монголы);
IV. а) единая государственность
(Российская империя – СССР);
б)?
Значит, можно сделать вывод о том, что социально-государственное и культурно-историческое становление евразийских народов развивалось и видоизменялось в единой системной целостности как минимум 2500 лет, являясь продуктом предшествовавшей им арийской цивилизации, племена которой рассеивались на Евразийском континенте еще задолго до рассмотренного промежутка времени.
Но как бы ни переструктурировались между собой евразийские народы, связи между ними никогда не разрушались полностью, что уже служит мощнейшим историческим фундаментом общеевразийского единства. Об этом виднейший деятель евразийской мысли князь Н.С. Трубецкой писал так: «Отторжение одного народа из евразийского единства может быть произведено только путем искусственного насилия над природой и должно привести к страданиям»[55].
Во главе объединения народов, считал Трубецкой, непременно должна стоять определенная идея. И если в прошлом такой идеей выступала русская государственность, то в настоящем, т. е. в 20-е годы XX века, объединяющим фактором стало осуществление идеи диктатуры пролетариата всех народов СССР. Однако, утверждал Трубецкой, идея диктатуры пролетариата, построенная на солидарности лишь самого пролетариата и разжигании классовой борьбы, окажется совершенно недейственной против развития националистических устремлений народов. Следовательно, объединяющим фактором она быть не может, и подобный союз обречен. Акцентируясь на национальном факторе, объединяющую идею будущего евразийского движения Трубецкой видел в том, что «национализм каждого отдельного народа Евразии… должен комбинироваться с национализмом общеевразийским», чему во многом будет способствовать общность исторической судьбы народов Евразии. За весь период своего существования Россия-Евразия вместила в себя культуры всех евразийских народов (арийских, туранских, монгольских, угро-финских и др.) в такой степени, что утверждать о чисто русской культуре, как и о какой-либо другой, уже не представляется возможным, хотя бесспорно, какие-то отдельные ее элементы сохранились в первозданном виде. «По какому-нибудь частному ряду признаков отдельный народ Евразии может входить и в какую-нибудь другую не чисто евразийскую группу народов. Так, русские по языковым признакам входят в группу славянских народов; татары, чуваши, черемисы и проч. – в группу так называемых туранских народов… Но эти связи для всех названных народов должны быть менее сильными и яркими, чем связи, объединяющие эти народы в евразийскую семью: ни панславизм для русских, ни пантуранизм для евразийских туранцев, ни панисламизм для евразийских магометан не должен быть на первом плане, – а евразийство… В евразийском братстве народы связаны друг с другом не по тому или иному одностороннему ряду признаков, а по общности исторических судеб. Евразия есть географическое, экономическое и историческое целое»[56], – писал Трубецкой. Евразия, как срединный «континент», ограниченный с севера полосой тундр и окаймленный на юге горными цепями, представляет собой этакий ландшафтный дуализм. Это симбиоз «Леса» и «Степи»: оседлый, северный, славянский «Лес» и кочевая, южная, преимущественно тюркская «Степь». Отсюда, по словам Трубецкого, исходит идея о синтетической природе русских, состоящих из двух компонентов: арийского славянства и разнообразных туранских (тюркских) этносов.
Таким образом, Евразия – это особый культурный мир, единый и противоречивый одновременно, который на протяжении тысячелетий складывался как симбиоз народов, взаимно дополняющих друг друга в различных сферах деятельности. Культура Евразии, как и культура России, ни европейская, ни азиатская, она особая, ее надо противопоставить культурам Европы и Азии как срединную (евразийскую) культуру. Резюмируя эту концепцию, процитируем еще одного из известнейших идеологов евразийства П.Н. Савицкого: «Этот термин [евразийская культура] не отрицает за русским народом первенствующего значения в ней, но освобождает от ряда ложных ассоциаций, вскрывая вместе с тем зерно правды, заключенное в раннем славянофильстве и заглушенное его дальнейшим развитием. Мы должны осознать себя евразийцами, чтобы осознать себя русскими. Сбросив татарское иго, мы должны сбросить и иго европейское»[57].
Правда, применяя словосочетание «татаро-монгольское иго», стоит задаться вопросом – а было ли «иго»? На этот вопрос самый убедительный ответ дает ученик Савицкого – известнейший историк-«евразист» Л.Н. Гумилев. Он подсчитал, что даже в самом тревожном XII веке между Русью и «Степью» произошло 37 военных столкновений, из которых: 27 набегов половцев были проведены исключительно по соглашению с теми или иными русскими князьями, 5 нападений – по инициативе самих половцев и еще 5 нападений – русских на половцев[58]. То есть в большинстве случаев половцы просто привлекались русскими князьями в свое войско для участия в их междоусобных войнах с соседними княжествами.
Л.Н. Гумилев
К тому же, по мнению Гумилева, дело еще в том, что в силу особого расцвета литературы на Ближнем Востоке именно в XIV–XV веках часть истории, связанная с «игом», получила настолько огромное и насыщенное освещение у летописцев, что просто затмила собой все другие события, и потому мы придаем ей такое колоссальное значение. Гумилев утверждает: «Надо отдать должное уму и такту хуннов, табгачей и тюрков. Они не создали идеологии периферийного варварства. И благодаря этому, при неравенстве сил, они устояли в неравной борьбе и победили, утвердив как принцип не истребление соседей, а удержание своей территории – Родины и своей культурно-исторической традиции – Отечества. И потому они просуществовали свои 1500 лет и оставили в наследство монголам и русским непокоренную Великую степь»[59].
Более того, согласно схеме Вернадского, Русь Московская, будучи втянутой монгольским завоеванием в ход евразийских событий, оказалась способной к таким силовым и духовным проявлениям, которые сделали ее наследницей монголов. Это ей позволило принять на себя общеевразийскую объединительную роль, которая до тех пор принадлежала исключительно степным народам. Ослабление Золотой Орды, по словам Трубецкого, послужило «перенесению ханской ставки в Москву». Но в то же время, согласно Савицкому, «степная полоса – становой хребет ее [евразийской] истории», и «тот, кто владел степью, легко становился политическим объединителем всей Евразии». Конечно же, «Степь», как таковая, больше сказывается в прошлом России-Евразии. Однако следует помнить, что прошлым определяется будущее. Пришло время, когда Россия должна еще раз пересмотреть свою историю и вслед за прорубленным окном в Европу как можно скорее открыть свои ставни для Азии.
Г.В. Вернадский
В связи с такой постановкой вопроса вернемся к схеме Вернадского. Она заканчивается вопросительным знаком – ученый умер в 1973 году, когда еще ничто не предвещало распада Союза. Но мы, свидетели великих перемен, уже можем продолжить эту схему следующим образом:
IV. а) единая государственность
(Российская империя – СССР);
б) система государств
(15 союзных республик как самостоятельные государства);
V. а) единая государственность (?)
Что означает новый знак вопроса? Бесспорно, Евразийский Союз. В назреваемой «битве цивилизаций» для стран Содружества другого пути нет!
Именно в связи с этим в настоящее время евразийская идея переживает новый подъем – третий период своего развития. И вновь на самом переломном моменте русской истории, на этот раз связанном с крахом гигантской системы СССР, низвержением старых ценностей и провозглашением новых, активным и жестким противостоянием западного мира (в том числе, американского) миру евразийскому. В полном соответствии с исторической закономерностью инициатором создания новой «единой государственности» на континенте Евразия выступила именно «Степь». Придавая исключительное значение развитию взаимоотношений с соседями, инициатором укрепления связей стран СНГ со странами Центральноазиатского Союза стала срединная между ними земля – Казахстан.
Президент Казахстана Н.А. Назарбаев
Выступая 29 марта 1994 года на встрече с профессорско-преподавательским составом и студентами МГУ, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев предложил создать совершенно новое объединение из страня – участниц СНГ и назвать его Евразийским Союзом (ЕАС)[60]. Аудитория МГУ горячо поддержала как выступление, так и предложение лидера Казахстана, чего нельзя было сказать о различных политических кругах, в которых многие оказались в полной растерянности как перед предложением Н. Назарбаева, так и перед посыпавшимися в связи с этим вопросами корреспондентов. Именно в связи с этой акцией Нурсултан Назарбаев был признан впоследствии идейным вдохновителем современного этапа евразийского движения.
Первым шагом на пути к единому Евразийскому союзу стал Договор «4+N» об углублении интеграции между Белоруссией, Россией, Казахстаном и Кыргызстаном. Идея интенсивных интеграционных процессов евразийских стран основана не только на опыте многовекового взаимодействия на едином геополитическом пространстве, но и на сложившейся за последнее столетие многосторонней взаимосвязи хозяйственно-экономических комплексов, сырьевой и перерабатывающей отраслей. Председателем Союза «четверки» был избран Нурсултан Назарбаев.
Позднее, 11 октября 2000 года, в столице Казахстана Астане состоялось создание Евразийского экономического сообщества и подписание странами – участницами Договора о коллективной безопасности. В состав сообщества вошли Белорусь, Россия, Кыргызстан, Казахстан и Таджикистан. Прошедший саммит показал, что евразийское движение, призванное сплотить народы Евразийского континента, не только развивается, но и набирает силу. Конечно, после распада Советского Союза многим еще трудно поверить в целесообразность такого движения и нового Союза, однако его преимущества бесспорны.
В целом вся евразийская история есть непрерывная цепь попыток создания единого всеевразийского государства, которые предпринимались, как с евразийского востока (скифы, гунны, хазары, монголы), так и с евразийского запада (славяно-руссы, советские коммунисты). Сначала не одно тысячелетие на ее территории с переменным успехом шла активная борьба «Леса» и «Степи». Затем, словно братья-близнецы, доказывающие друг другу свое право на первенство, столетиями воевали Древняя Русь и Великая Степь. А ведь «братья-близнецы», о которых идет речь, принадлежат всего лишь к разным ветвям одного и того же Древа с едиными, арийскими корнями. Так стоит ли воевать, и главное – против кого? Равно как стоит ли разрушать десятилетиями выстроенные дружественные связи и налаженные по всем направлениям взаимоотношения?
Президент России В.В. Путин и Президент Казахстана Н.А. Назарбаев
Евразийский союз – одна из наиболее перспективных форм новой государственности для всех республик бывшего Советского Союза, особенно в условиях складывающейся обстановки в мире. Ведь ни один народ Евразийского континента не откажется жить хотя бы без границ с их утомительными таможенными контролями, паспортными режимами, декларациями и разнообразными денежными знаками. Ни один народ не будет выступать против возможности свободного перемещения, выбора места учебы, работы или просто проведения отдыха. Тем более ни один народ не будет против налаживания политических, экономических, культурных и общественных связей между государствами. Однако следует заметить, что в решении подобных вопросов, особенно в столь отмеченные моменты времени, многое зависит не только от народа, но и от отдельных харизматических личностей, волею судьбы и провидения поставленных принимать решения от имени народа.
В соответствии с исторической закономерностью Вернадского, предложение казахского лидера Нурсултана Назарбаева о создании Евразийского союза – это новый исторический вызов «Степи», призыв к новой единой государственности, это зов священной «срединной земли» к сплочению евразийских народов. Чем ответят «Степи» ее «Лесные братья»? Что выберут Россия и другие евразийские государства? Станет ли обновленная Евразия цивилизованным континентом, достойно представляющим именно цивилизацию? Или же, подобно русской матрешке, развалится на удельные княжества-падчерицы, подчиненные «милитаристической цивилизации» Запада?
Пришло время, когда Великая Русь и Великая Степь должны сделать свой выбор!
Часть 2
Зороастризм – космическая религия, основанная на учении ариев
Заратуштра – пророк-реформатор древнеарийского учения
Был первым из людей он, кто Истину хвалил,
И чтил Ахура-Мазду, и чтил Святых Бессмертных;
Когда он народился, пока он возрастал,
Возрадовались Воды и выросли Растенья…
Его коснулась Аши и сверху провела
Обеими руками, и правою и левой, словами говоря:
«Красив ты, Заратуштра, прекрасен ты, Спитама,
Тебе дала я Хварно, твоей душе блаженство…»
«Ард-яшт»
Личность легендарного пророка Заратуштры овеяна ореолом древних сказаний. Ученые-историки не сомневаются в том, что Заратуштра – не мифическая, а реально существовавшая личность, реформатор древнеарийского учения и основоположник великой светлой религии, названной по его имени зороастризмом. Но те же ученые расходятся во мнениях по поводу места и времени рождения пророка – многие города и страны претендуют на то, чтобы называться родиной Заратуштры.
Большинство ученых-иранистов, основываясь на данных современных исследований, склоняются к тому, чтобы датировать время жизни Заратуштры серединой II тысячелетия до нашей эры, что значительно отличается от устоявшегося в исторической науке представления о том, что пророк маздаяснийской религии жил в VII–VI веках до нашей эры.
Зороастрийский храм
«Под именем Зороастр на Западе известен пророк из Древней Персии, более правильное имя его Заратуштра. Обычно считалось, что он жил около 600 г. до н. э., однако лингвистические исследования все больше убеждают современных ученых, что это было примерно в 1200 г. до н. э., то есть он жил в эпоху, когда Персия выходила из каменного века. Это делает его первым из великих пророков всемирных религий», – пишет Джон Р. Хиннелс в книге «Космическая битва: зороастризм».
Не менее известная британская иранистка, профессор Мери Бойс соглашается с мнением Дж. Р. Хиннелса о раннем датировании жизни пророка, относя этот момент к 1500 году до нашей эры.
Таким образом, можно утверждать, что именно зороастризм, а не иудаизм был первой монотеистической религией, и Моисей не открыл истину, провозвестив Единого Бога – Творца Неба и Земли, а лишь повторил для народа Израиля то, что уже было сказано Заратуштрой жителям переднеазиатских степей.
Не меньшей загадкой является и его имя, поскольку разные языки донесли до нас разное звучание и соответственно разные варианты перевода этого имени. Согласно мнению одних исследователей, имя Заратуштра имеет ирано-таджикское происхождение, является простым крестьянским именем и обозначает примерно «Обладающий старым верблюдом» («уштра» – «верблюд»). В греческой транскрипции имя Зороастр означает «Сын звезды» («астра» – «звезда»). В чем-то они наверняка были правы, поскольку основатель Космической религии, как и по сей день называют религию Авесты, имел право так называться, тем более что в соответствии с зороастрийской мифологией душа Заратуштры сошла на Землю со звезд. В связи с этим следует упомянуть и о третьей версии, согласно которой имя Заратуштра может быть переведено как «Золотой Сириус» (в переводе с древнеперсидского «зар» – «золото», а «туштра» весьма созвучно со словом Тиштр, Тиштар, Тиштрия или Сириус).
Заратуштра
В те далекие времена действительно существовал культ Сириуса – самой яркой звезды в созвездии Большого Пса, управляющей небесными водами. Ее значимость подтверждают и тексты Авесты, в частности, «Тиштр-яшт»: «Звезде блестящей Тиштрии помолимся счастливой, что создана Ахурой главой и надзирателем быть для всех прочих звезд, как людям – Заратуштра, которой Ангра-Манью не может навредить, которую не могут ни колдуны, ни ведьмы, ни чародеи смертные и ни все дэвы вместе погибели предать». Современные же персидские знатоки авестийского языка, переводчики Гат Заратуштры (Вахиди, Дустха, Ушидари), убеждены, что имя Заратуштра следует переводить как «Сияющая звезда».
О жизни великого пророка, к сожалению, известно немного. Согласно текстам «Денкарта», он был из рода Спитамы, его отца звали Порушасп (в «Бундахишне» – Паитирасп), а мать – Дукдауб (в «Бундахишне» – Дукхда). Этимологически «дукхда» – это авестийское слово «девица».