Гомонов Сергей. Плата за души (Книга 2)

   Время от времени Дмитрий небрежно пощелкивал пальцами, словно в его ушах все время звучала ритмичная музыка, не похожая на ту мелодию, что играла сейчас в ресторане. У Зои был один знакомый кутюрье, недавно плотно подсевший на кокаин. Он тоже говорил, что после "понюшки" иногда слышит разные песни, причем очень реально.
   - В общем, над расширением советую подумать, - завершил Дмитрий и чокнулся своим бокалом о край стоящего на столе бокала Ромальцева, апатично взирающего на весь мир. - Каюсь: в вашем тяжелом случае пока лучше думать о реанимации... За ваше здоровьице, Зоенька... Извините, не знаю, как по батюшке...
   Сдерживая зевок, Влад покосился на подружку. Может, увлечется этим мерзавцем и отвяжется от него?.. Нет, кажется, пустые надежды... О, Эсперанца, даже ты со своей стопроцентной предсказуемостью лучше этой капризной и стервозной малолетки!
   - Почему бы тебе не поговорить об этом непосредственно с Федором? - спросил Влад, имея в виду своего вечно дремлющего начальника.
   - Ромаха! Ну, ты сам мозгой пораскинь: зачем нам старые пердуны?! Историю делаем мы - молодые и нахальные! Правда, Зоенька?
   Она фыркнула, и он ловко поцеловал ее ручку. Ромальцев продолжал:
   - Мне это не интересно - я о расширении предприятия. Если Федор...
   - Федор - пройденный этап. Он старше твоего отца, а тому и при жизни эта фирма не была нужна!..
   - А вот теперь возьми свои слова назад... - пробурчал Влад, который терпеть не мог, когда Дмитрий затрагивал тему, касающуюся его покойного отца.
   - Беру-беру! - легко согласился Дмитрий. - Прошу прощенья за невольную циничность. Впредь буду осторожней.
   "Тебя хватит до следующей встречи... Там ты снова будешь испытывать мое терпение", - подумал Влад, но по привычке не стал развивать эту тему дальше. Хотя, быть может, стоило бы расставить все по своим местам в их странных отношениях.
   Зоя решила, что хватит ей уже сидеть без внимания, и позвала официанта. Так как насторение у нее было не самым лучшим, она дала ему разгон за "дерьмовое" меню, "вообще хамское" обслуживание, "препаскудно" работающие кондиционеры.
   - Еще один такой прием - и вы потеряете в моем лице постоянного клиента. Понятно?!
   - Да, конечно. Сейчас все устроим.
   И вокруг них тотчас засуетились так, словно Зоя была или голливудской "суперстар", или первой леди сверхдержавы.
   - Представляешь, Влад, это маразм! - говорила она, отгоняя официантов, чтобы те, принося блюда, не загораживали собой собеседников. - Это я о поездке во Францию. Они пытались отобрать туда четырнадцати - пятнадцатилетних соплячек!
   - Как нехорошо, - посочувствовал Дмитрий, которого никто не спрашивал, и наконец допил свой экзотический коктейль. На дне бокала, как ни странно, не осталось ни человеческого глазного яблока, ни отрезанных мизинцев с перстнем, ни даже самого завалящего "нечистого" насекомого типа тарантула, хотя ядовито-зеленый цвет напитка предполагал подобную возможность.
   - Так ты уже съездила в Париж? - лениво спросил ее Влад.
   - Только поеду. Через месяц... Ты задаешь такие вопросы, как будто не знаешь! - возмутилась манекенщица. - Ладно, слушай дальше...
   Дмитрий сочувственно пощелкал языком и жестом заказал себе второй коктейль "Экзотик". Зоя недовольно взглянула на него, надеясь, что он дурачится спьяну. Не тут-то было! Этот тип был трезв, как стеклышко. Скорее всего, такова его манера поведения. Может быть, и шут, но шут опасный; она чувствовала исходившую от него потенциальную угрозу и не желала связываться, предпочтя отыгрываться на других.
   - Так вот, - отвернувшись от Дмитрия, продолжала манекенщица, - на показе будут демонстрироваться модели Швельдгауба - совершенно прозрачная одежда. Под нею разрешено носить только низ от мини-бикини, и ничего больше. И вот этим идиотам приспичило выбирать девочек по принципу "у кого лучше грудь"...
   - И вы, конечно, победили, Зоенька! - снова вклинился Дмитрий.
   - Щ-щас! - взмахнула рукой она. - Красота груди - понятие относительное! В нашем бизнесе лучше та, которая меньше, потому что топорщится, как два прыщика, и на манекенщицу не обращают внимания: ведь она демонстрирует не себя, а платье. Но меня это раздражает...
   - Так вам, Зоенька, нужно было не в манекенщицы, а в фотомодели податься. Кстати, если пожелаете, могу посодействовать...
   - Да нет, мне и здесь неплохо. Устрою им пару скандалов как миленькие возьмут, куда скажу!
   - Ты это можешь, - согласился Влад, задумчиво стряхивая пепел с сигареты.
   - Конечно, могу! - разошлась манекенщица. - Надо же кому-то из нас двоих быть личностью, а не размазней!
   - Вполне с вами согласен! - вскричал Дмитрий. - Слышишь, что говорит о тебе девушка, Ромаха! Ты - размазня в первую очередь потому, что не хочешь заняться своей фирмой.
   - Это не моя фирма, - сквозь зубы процедил Влад, ощущая себя интеллигентной занудой наподобие горьковского Клима Самгина. Так уж мама воспитала. Послушай она разговор Зои и Дмитрия, с нею бы случился удар, а потом она залила бы уши любимого сыночка воском, чтобы тот оглох и не слушал непристойных выражений.
   - Ну вот, а была бы твоя! - гнул свою линию Дмитрий. - Твой отец, насколько мне известно, основал ее на паях с Федором. Значит, ты теперь наследник. Мог бы возродить семейный бизнес...
   - Нам и этого хватает.
   Дмитрий прищелкнул языком и отрицательно двинул головой:
   - Обороты маленькие. Поверь, со стороны видней. Вы разваливаетесь и скоро - очень скоро - обанкротитесь совсем...
   Влад прекрасно понимал, что Дмитрий и сам не прочь прибрать к рукам это предприятие, но говорить этого вслух, Аксенову в глаза, не хотел. Да и какое ему дело до желаний Дмитрия и до этой фирмы?! Пусть занимается ею, если ему это интересно...
   - Он идеалист, - чтобы оправдать пассивность Ромальцевской позиции, сказала Зоя и примиряюще положила ладонь на его кисть. Влад отодвинул руку.
   - Ну... идеалист!.. - недоверчиво усмехнулся Дмитрий. Прям там! Придурок он. Я уж ему все по полочкам рассортировал, куда дальше-то?! Разжевать и в рот положить? А не жирно ли ему будет? Ладно, замнем эту гнусную тему. Зоенька, а почему бы нам не станцевать?
   Назло Владиславу Зоя согласилась, и они устроили с Дмитрием шоу вроде знаменитого рок-н-ролла героев Умы Турман и Джона Траволты. Правда, блондинка-Зоя мало походила на томную Уму с ее черноволосым "каре", а Дмитрий напоминал скорее создателя этой картины нежели синеглазого покорителя дамских сердец Траволту. Но дуэт получился замечательным, даже Влад не смог бы с этим не согласиться.
   - Тебе понравилось? - запыхавшись, спросила манекенщица, подходя к столу и залпом выпивая бокал апельсинового сока. Ромальцев поневоле залюбовался ее разрумянившимся личиком с кукольными, но совершенно прелестными чертами и ярко-голубыми, не очень большими, но лукавыми глазами.
   - По-моему, ему поровну, - прокомментировал Дмитрий, плюхаясь на свое место, и взглянул на часы. - У-у-у, черт! Время-то! Ребята, дела, дела... Вынужден оставить вашу обалденную компашку...
   И он, что-то сунув в косметичку Зои, бросил на поднос официанта деньги.
   - Пока-пока!
   Его худощавая фигура скрылась в полумраке.
   Манекенщица вытащила из косметички оставленную им визитную карточку и снова фыркнула:
   - Самоуверенность на грани фантастики, я скажу!
   Но визитку не выкинула и не порвала, а затолкнула назад, в сумку.
   Затем они поехали было к Зое, но она в самый последний момент вспомнила, что дома мать, у которой было дневное дежурство, и что туда они ехать не могут. Влад уже хотел было с облегчением вздохнуть, но девушка тут же нашла выход:
   - Едем в гостиницу. На всю ночь! - она придвинулась к нему и потерлась подбородком о его плечо; Влад не обратил на это внимания и небрежно повернул машину в сторону центральной магистрали. - Представляешь, как тогда! Ты, как в тот раз, будешь трахать меня всю ночь, и нам никто не будет мешать! Можно будет делать все, что угодно, и никому не будет до нас дела! Я пищу!
   Ромальцев подавил тяжелый вздох. В этот момент у него в кармане запиликал мобильник.
   - Владичка! Сыночек! Сегодня приезжает твой брат, его поезд будет в 22.35... Сможешь его встретить, сыночка?!
   - Да, хорошо.
   - Как ты там, Владичка? Всё дела?
   - Да, мам...
   - А что у тебя с голосом? Неприятности? Не скрывай от меня, Владичка! Лучше горькая правда, но чтобы я знала...
   - Зинаида Петровна! - не выдержала Зоя и, звонко расхохотавшись, прибавила: - Не бойтесь, он со мной!
   - Зоя? Ты присмотри за ним. Пусть не бегает без куртки, а то ведь прохладно...
   - Мам, поговорим потом... - Влад отобрал трубку у подруги, но та успела крикнуть в микрофон полуиспуганным, полушутливым голосом:
   - Зинаида Петровна, он за рулем!
   - Ой, ой! Что же ты сразу не сказала?! Все-все-все! - и Ромальцева торопливо бросила трубку. Сын за рулем - это святое. Она уже бездну раз зачитывала ему вырезки из статей, где говорилось о вреде сотовых телефонов, в особенности для водителей, которые при разговоре отвлекаются от дороги.
   - Во сколько приезжает Дениска? - уточнила Зоя, краем уха слышавшая разговор.
   - Через полчаса.
   - Тогда сначала мы с тобой едем на вокзал, да? А потом - в гостиницу. А почему "приезжает", а не "прилетает"?
   - Денег, наверное, мало...
   - Денег мало?! - Зоя состроила гримаску. - А чем же он в Питере таким занимается, что у него денег мало?
   - Не знаю. Видимо, учится и работает...
   - Ну, уж что-то одно! Вот я состарюсь - и в 25 пойду на юриста...
   "Дура малолетняя", - мелькнуло в голове у Влада. Зое было около двадцати - двадцати двух, но, если судить по некоторым ее замашкам, то и шестнадцати было бы многовато.
   Денис приехал не один. С ним была та самая Света, которая однажды шутила с Владом по телефону, но которую сам Влад никогда не видел. Совершенно не похожий на старшего брата, Денис тем не менее имел одну фамильную черту: испытывал слабость к хорошеньким блондинкам. Волосы Светы были длинными, ниже пояса, густыми и почти совсем белыми (не обошлось без краски - подметила Зоя). Эта миниатюрная девушка с зелеными глазами, фарфоровой кожей и почти детской пухлостью радостно улыбнулась Владу, как старому знакомому, и, чуть смутившись, поздоровалась с манекенщицей. Влад на нее никак не отреагировал. Он пожал руку Денису, похлопал его по плечу, участливо кивнул, когда тот представил их со Светой друг другу ("вы разве только не виделись, а так - знакомы сто лет") с скроил скучающую мину (все свои, а чего перед своими-то притворяться?). Зоя, напротив, подтянулась, придирчиво оглядела новое лицо, в особенности - одежду и обувь, пришла к определенным выводам и успокоилась. Рядом с ее "почти метр восемьдесят" Светка кажется неинтересным недомерком. А вот она, Зоя... Хо-хо!..
   - Поехали, что ли? - спросил Влад, которому надоели толкающиеся на перроне пассажиры и провожающие.
   И все-таки этой ночью отделаться от Зои ему не удалось...
   ...В номере тихо играла музыка: манекенщице нравилось заниматься любовью под мелодии песен Джо Дассена, а Влада эта её привычка, как и многие другие, раздражала. Ну, не было, не было у него лирического настроя, пропагандируемого воркующим французиком!..
   Ромальцев завел себя, как будильник, на несколько часов бодрствования, но музыка постоянно сбивала его с толку... А тут еще Зойка со своей тягой поболтать в перерывах между "раундами", когда так отчаянно тянет поспать...
   Манекенщица возлежала на подушках и любовалась своими стройными ножками, между делом покуривая сигарету - Влад не переваривал ее склонность к курению в постели, тем более, что иначе, чем в постели, она не курила вовсе. Зоя же чувствовала, что Влад почему-то начинает скучать, но как это можно изменить, не знала. Чего же ему не хватает?! Ведь она так старается угодить ему, отдается вся, без остатка, да вдобавок еще и подыгрывает, а он... принимает эти "жертвоприношения" как должное и словно не замечает.
   - Влад! - Зоя слегка коснулась его смуглого плеча.
   - М? - в голосе Ромальцева слышится оттенок недовольства, но будем считать, что мы его не уловили. Да, так правильнее.
   - Ты меня любишь? А, Влад? Вла-а-ад?
   Он чуть ли не с досадой привстал на руке:
   - Ну, разумеется, люблю! - ("стал бы я спать с тобой, если бы не...", в общем).
   - И ты совсем не ревновал меня к Дмитрию?
   Коварная ловушка: скажи "нет" - обидится, скажи "да" начнет пространно объяснять и разубеждать. О, что же ему мешает разорвать отношения с этой глупой курицей, в голове которой мозгов столько же, сколько у эмбриона?! С такой не то, что улететь - в трясину разве только провалиться можно... Лучше уж пусть занудствует, чем дует губы. Так израсходуешь меньше энергии на совершенно никчемные по сути своей действия:
   - Ну, разумеется, ревновал!
   Но его чудные синие глаза - Зоя видела и не хотела верить холодны и равнодушны.
   - Да неужели?! А вот и не стоило! Дмитрий твой мне ни чуточки не понравился...
   - Зато ты ему... - если не поддержать игру, она не поверит и начнет допытываться снова.
   Зоя кокетливо закусила губку и запрыгнула верхом на его бедра.
   - Ну, конечно, я заметила, что он ко мне неравнодушен. Это и так понятно...
   Ну, конечно. Разуме-е-е-ется!..
   - Я хочу тебя! - шепнула она и стала жарко целовать его в грудь и в шею, на сей раз воображая себя "леди-вамп", захватившей жертву.
   Влад отлично знал, что она не испытывает и десятой доли того удовольствия, которое тут перед ним разыгрывает стонами и оханьем. Зоя в принципе не знала, что ей нужно изображать и как это происходит на самом деле. Однажды она почти созналась в притворстве, выдав себя с головой фразой: "Я "улетела" бы, если бы ты во время этого что-нибудь шептал или тихо говорил мне на ухо - не важно, что"... Влад категорически отказался: "Болтовня в сексе?! Милая, это все равно, что танцевать во время еды!". Больше она к нему с этой просьбой не приставала и в душу к нему не лезла. И его это устраивало. Еще она будет его учить!..
   Бедняжка! А ведь он такой одинокий! И скрывает, что действительно ревнует её к этому противному Дмитрию... Расчувствовавшись, Зоя с удвоенным пылом набросилась на него, чтобы доказать: нет, нет, только я могу понимать тебя и любить по-настоящему, больше никто!..
   Интересно, долго еще она будет ломать эту комедию и тормошить его?! Завтра... вернее, уже сегодня достаточно напряженный день, это не выходной, не праздники. Сколько можно?! Ей-то это зачем?! Показать, какая она темпераментная?! Влад все равно видит ее насквозь: молодая стервочка, которой не терпится выскочить замуж. Но он-то здесь при чем?! У нее куча поклонников, на нем свет клином не сошелся...
   - Всё, делай, что хочешь, я больше не могу! - наконец сказала Зоя, сворачиваясь у него под боком и, кажется, голос её прозвучал достаточно сонно. Да неужели?!
   Она притихла. Влад осторожно повернулся к ней спиной и сунул голову под подушку. Хоть бы немного выспаться!..
   - А ты не замечал, что на нас с тобой всегда оборачиваются, когда видят вместе?!
   О, нет! Она еще не угомонилась?! Ну что за человек...
   - Не замечал, - ответил Влад из-под подушки.
   - Мне говорили, что мы с тобой отлично смотримся.
   - Да?
   Зоя засмеялась:
   - Ты что, спать хочешь? - она закопошилась и положила узенький подбородок на его плечо. - Спать, да?!
   Влад высунулся, повернул к себе часы и взглянул на циферблат. Начало пятого... "Ты что, спать хочешь?!" Да нет, ни разу...
   - Дорогая, а дорогая! Давай поболтаем как-нибудь после?
   - Что, я тебя замучила? Или ты обиделся за то, что я сегодня сказала за столом? Насчет размазни я пошутила: не в духе была... Ну ты же меня простишь, у? Простишь?
   - Да, да, да! Давай спать?
   - Ты устал, котенок? - Зоя обняла его сзади и громко чмокнула в плечо.
   Влад стиснул зубы. Вместо того, чтобы мяукать тут жалостливым тоном, как с ребенком, лучше бы заткнулась и куда-нибудь убралась.
   - Ну, спокойной ночи, котенька! Угу?
   - Спокойной ночи... - он снова сунул голову под подушку и подтянул колени к груди.
   Спать с кем-то рядом - это утомительно. Ромальцев не любил делить постель ни с кем. Будь в этом номере еще один диван, он сбежал бы туда...
   К своему стыду, он только на работе, за полдень, вспомнил, для чего в Ростов приехал Денис. Завтра у матери день рождения. Нормально. Любимый сыночек. Хорошо хоть загодя вспомнил, не задал дурацкий вопрос при маме.
   Зоя осадила его звонками:
   - Я в восторге от нашей ночи! Подожди, я сейчас перезвоню!..
   Через полчаса:
   - Ты просто секс-машина, Влад! Едем со мной во Францию? Здорово я придумала? Ой, пейджер! Ой, меня вызывают! Минуточку! Не бросай трубу, повиси чуток, я мигом!
   Влад честно "висел" тридцать две секунды.
   Через два часа (видимо, забыв о предыдущем звонке):
   - Так ты поедешь со мной во Францию? А почему-у-у-у? Как это - неохота? Ты не хочешь посмотреть мир?! Наверное, ты просто не выспался. Ну, конечно: я всегда права. А зачем Дениска приехал? У мамы? Так значит, Зинаида Петровна у нас Стрелец?! А что мы ей подарим? Почему - "мы"? Ну, ведь и Светка, и Денис говорят "мы", чем мы хуже? Да, и почему бы нам не... Ладно, ладно, не буду! Ну и что, я тоже на работе... Фу, какой ты ворчливый и противный. Ну все, пока. До вечера...
   Влад готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не проводить с нею еще один вечер. В этот раз он вообще не сможет сдержаться и выскажет ей все, что хотел бы высказать. Или, напротив, депрессия одолеет его, и он умрет медленной и мучительной смертью от скуки.
   Светка, оказывается, уже оккупировала кухню. А Зинаида Петровна ходила кругами и ревновала ее к плите. Денис рассказывал анекдоты, выбирая наиболее приличные и безобидные, дабы не оскорбить нежных материнских ушей. Получалось не смешно.
   - Вы квартиру снимаете или в общаге живете? - перебил его Влад, вынимая из холодильника пакет молока.
   - Вла-а-адик! - укоризненно заметила Зинаида Петровна и не позволила Свете наполнить тарелку старшего сына: сделала это сама.
   - В общежитии, - поправился Влад, хотел глотнуть прямо из пакета, но, взглянув на нее, налил в чашку.
   - Сейчас уже снимаем. Только не в самом Питере, а в Тосно...
   - А. Оч хорошо... - равнодушно откликнулся тот и ушел в свою комнату.
   Денис опустил густые, как и у брата (вот второе сходство), длинные ресницы и, понизив голос, спросил:
   - А чего это с ним?
   - А что? А ничего! - встрепенулась мать, растерянно переставляя тарелку с нетронутым ужином с места на место.
   - Не выспался! - как щитком, прикрывшись ладошкой, одними губами объяснила ему Света и лукаво улыбнулась, мол, неужели сам не мог догадаться?!
   Ромальцева все равно поняла, о чем она, нахмурилась и удалилась.
   Поздно вечером, выпроводив Зою и уложив спать дам, братья собрались в комнате у Влада.
   От Дениса за версту веяло силой и энергией. Не то, чтобы он был безголовым оптимистом и энтузиастом. Просто он с самого детства был уверен, что всего в жизни добьется, невозможное существует только в воображении. Владу и их матери это было не по душе. Стремления Дениса казались им чересчур низменными, телесными, материальными, а то упорство, с каким он всегда добивался автономии и самостоятельности - маниакальным. Его кредо - "Живем один раз" - ужасало Зинаиду Петровну. "Я родила чудовище!" - часто думала она, и взор ее отдыхал на Владичке. Полжизни провести по "общагам" да чужим квартирам, полжизни тащить на своих плечах семью и хозяйство - что же останется для духовного развития?! А еще, не дай бог, соблазнится быстрым богатством, свяжется не с теми, с кем нужно - и самой жизни лишится... Горе с этим мальчишкой... Всегда он был проблемой, не хотела она его появления, как чуяла...
   Влад снова затронул эту тему, потому что Зоя начала говорить о том, чем мог бы заняться Денис, чтобы позволить себе летать на самолете.
   Денис сидел на диване, опираясь спиной о ковер. Когда Влад спросил, чем же он, в сущности, будет делать в этой своей, безусловно, единственной жизни, юноша охватив колени, задумался и медленно выдал:
   - Главное для меня - в этой, безусловно, единственной жизни - не напакостить никому. Выбьюсь я в люди или нет - вопрос второстепенный...
   - Уже второстепенный?
   - Уже - да. Как это ни банально, но на чужом горе своего счастья не выстроишь...
   Двадцатитрехлетний сопляк, а рассуждает уже как взрослый. Надо же! Когда успел вырасти?.. Может, главное - вовремя улететь из гнезда?..
   - А мне так все равно, принесу ли я кому-то зло или добро. Ради чего стараться? В могилу с собой ничего не заберешь... Ваньку, одноклассника моего помнишь? Он стал священником у нас в православном приходе. Один раз рассказывал, сколько к ним приходит исповедоваться нуворишей. А как замолят грехи - так и довольны. Как будто кассету стерли: записывай поверх хоть "ужастики", хоть боевики, хоть порнуху. Философия... Знаешь, погоди-ка! - Влад поднялся. Он не видел, с какой завистью посмотрел Дениска на его мышцы, играющие под смуглой кожей, на стройную атлетическую фигуру. Сам-то брат в своем Питере солнца почти не видит, из-за книжек почти не вылезает, да и годы его юношеские еще не сформировали тела как полагается. Денис худенький, высокий, но не спортивный - угловатый...
   Влад вытащил из верхнего ящика серванта набор инструментов. Там была и дрель, и различные сверла, в том числе с победитовой насадкой для бетона, и отвертки всех видов, и еще всякая всячина.
   - Помню-помню, как мы из-за нее ругались! - засмеялся Денис. - Попробовал бы я взять что-нибудь без твоего ведома...
   Ромальцев-старший ладонью смахнул с крышки пыль и протянул коробку брату.
   - Потом налюбуешься, - предотвратил он ее открывание. - Она твоя.
   Денис же хотел раскрыть коробку не столько для того, чтобы любоваться инструментом, сколько для того, чтобы втянуть в себя воздух детства, хранившийся внутри. Так пахло в гараже у отца, когда все это хранилось еще там, так пахли всякие тряпочки из рогожи, развешанные на перекладинах у потолка... В такие моменты Денис внутренне опровергал свое убеждение о том, что раньше, до этой жизни, у него ничего не было. Ведь еще тогда, в два-три года он уже упивался этим запахом как чем-то давно-давно забытым и добрым. Но от внезапной братней щедрости он едва не поперхнулся и не выронил ее из рук:
   - Моя?! Да ты же трясся над ними, как царь Кощей! Ты же всегда кричал, что отец подарил ее только тебе!
   - Ладно, не шуми. Я же сказал: в могилу с собой ничего не заберешь...
   - Рехнулся? Какая еще могила?!
   - В любом случае, мне они ни с какого бока не нужны. А у тебя есть Светка. Мало ли что понадобится прикрутить, вывинтить, просверлить. Бери, пока я добрый, и не раздражай меня своей изумленной физиономией...
   - Да нет... я... не против...
   - Давай ложиться спать.
   - Ладно, Владь. Спасибо тебе, конечно, но ты это зря. Как будто тебе некому будет что-нибудь привинтить...
   - Иди, иди. Приятных сновидений, - и когда Денис покинул комнату, он проворчал себе под нос: - Себе в крышку гроба, разве что...
   Часы на стене в виде рычащей собаки с бегающими, как маятник, глазами, мигнули и показали полночь, словно соглашаясь с его фразой.
   Усмехнувшись, Влад почти мгновенно заснул на не расстеленной кровати.
   СПУСТЯ ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ...
   Помощник Верховного, Первый Даос, Путник, Пилигрим переживал не лучшие моменты в их дистанции. Вместилище было слишком мало, по ночам она задыхалась.
   Помощник подошел к Учителю и трансформировался из женщины в мужчину. Они были уже в Золотой Долине. Опустившись на одно колено, ученик протянул ладонь над ручьем, дабы принять влагу познания.
   - Я хочу уйти и оставить их. До тех пор, пока не найду способ вернуться... - произнес он.
   - Этот способ даже не скрыт от тебя. Ты его чувствуешь...
   - Смогу ли я что-либо сделать ТАКИМ способом?
   (Ой, ой, братишка, сколько раз уже мы говорили с тобой по этому поводу! Ты смешон, Ал!)
   Учитель улыбнулся:
   - Ты сам слышал... В каждом человеческом существе есть животное, и подчас оно умнее, сильнее и благороднее человека... Ты сам выбрал этот Путь, - старик капнул ему на ладонь, но выливать всю пригоршню не торопился.
   Нужно спешно заснуть: она просыпалась ТАМ, у себя.
   Он обернулся птицей и, накрывшись огромными полотнищами крыльев, свернулся в выжженном дупле поваленного кедра.
   _____________________________________________________________________________________
   "Тогда сказал Шу, сын Ра, перед Атумом, владыкой великим, находящимся в Гелиополе: "Всякая правда могуча. Сотвори же ее, сказав - отдайте сан Гору!"
   Тогда сказал Тот Девятке богов: "Правильно, миллион раз правильно!"
   И Исида испустила великий крик, и она весьма возрадовалась. И она пришла и встала перед Владыкой вселенной. И она сказала: "Северный ветер, лети на запад и обрадуй сердце Веннофре, да будет он жив, здоров и благополучен!"
   Тогда сказал Шу, сын Ра: "Подношение ока есть справедливость Девятки"
   Тогда Владыка вселенной сказал: "Что это значит, что вы решаете одни?" И Девятка сказала: "Он уже взял картуш Гора и возложил Белую корону на свою голову".
   И Владыка вселенной молчал долгое время, ибо он гневался на Девятку.
   И тогда Сет, сын Нут, сказал: "Пусть он будет выброшен вон, предо мною, да увидишь ты мою руку, одолевающую его руку пред Девяткой, ибо не знают, как избавиться от него, как изгнать его"...
   (Две руки сошлись в борьбе. Никто из них двоих не мог одолеть друг друга. Исида взирала на сына и брата своего, но не должна она была помогать Гору дабы не сочли ее поступок нечестным и не выгнали юношу с великого судилища)...
   "И Тот сказал Сету: "Мы не можем так узнать виновного. Неужели будет отдан сан Осириса Сету, в то время как сын его Гор налицо?!"