Горин Григорий Израилевич. Комическая фантазия (Пьесы)

   Лейтенант. Знаю я ваши "советы"! Вы кого хочешь уговорите.
   Конферансье. Вот те крест, уговаривать не стану! Даже наоборот! Постараюсь отговорить... (Кричит за кулисы.) Товарищи!
   Появляются все участники бригады.
   Братцы, небольшой совет в Филях. Тут у нас по плану еще в госпитале должен быть концерт. Но мы, честно говоря, измотались... Сил никаких. Поэтому лейтенант решительно против... Девочка вот из госпиталя за нами пришла... тоже просит не ходить.
   Фокусник. А вы?
   Конферансье. Я тоже... Категорически! Обойдется госпиталь без нас...
   Поливанов. Ну, и зачем же вы нас позвали?
   Конферансье. Посоветоваться... Что я здесь, самый умный, что ль?
   Лейтенант (недовольно). Николай Сергеевич, вы обещали...
   Конферансье. А что? Я кого уговариваю?! Наоборот, говорю: не пойдем, раз нам совесть позволяет...
   Пауза.
   Танцор. Там что, люди собрались?
   Вера. Конечно...
   Лейтенант. Ты молчи...
   Вера. Мы даже лежачих из палаток вынесли...
   Лейтенант. Это - не аргумент. Как вынесли, так и унесете! (Ко всем.) Товарищи! Есть предложение вернуться на базу... Поужинаем, выспимся...
   Лютиков (приглядевшись к Вере). Погодите! Это ж Вера. (Конферансье.) Коля, ну что ты дурака-то валяешь? Это - Вера. (Всем.) Товарищи! Это замечательная девочка... Она за нами в Минск ездила. Помните? Первые бомбежки с нами была... Нет, ей отказывать нельзя. Вы - как хотите, я пойду...
   Лейтенант. Товарищи артисты! Прошу без анархии! Рассредоточиваться запрещено. (Жалобно.) Давайте вернемся, товарищи! Отдохнем, наберемся сил... (Певице.) Ольга Кузьминична, ну скажите вы...
   Певица (сипло). Не могу...
   Лейтенант. Ну вот, видите. И Иван Иванович ногу стер.
   Танцор. Так, может, заодно там и подлечимся?! Госпиталь все-таки...
   Певица (сипло, Вере). У вас там стрептоцид есть?
   Вера. Конечно.
   Певица. Тогда я согласна.
   Лейтенант. Да как вы петь-то будете?
   Певица. У меня пластинка есть... Заведу!
   Лейтенант (кричит). Отставить! (Снова жалобно.) Товарищи!.. Обстановка изменилась... Я не должен был говорить, сами заставили... В общем, есть сведения - немцы прорвали фронт. Я вами рисковать не могу. Приказано вернуться в тыл...
   Лютиков. Что ж вы госпиталь не эвакуируете?
   Лейтенант. Это нас не касается.
   Лютиков. Хорошенькое дело! Раненые лежат, а мы побежим.
   Лейтенант. Отставить разговоры!
   Поливанов. Ну, так тоже нельзя, голуба моя! Что вы орете? Я генералов не зря играл... Я знаю, как вести себя в предлагаемых обстоятельствах. Прорыв - это не наступление! Прорыв всегда заткнуть можно! Давай без паники! Надо трезво взвесить обстановку... (Вере.) Кстати, голуба моя, у вас в госпитале раны по-прежнему спиртом обрабатывают?
   Вера. Да.
   Поливанов. Тогда я считаю, надо ехать!!
   Лейтенант (в отчаянье). Все! К черту! Рапорт подам! Не могу я артистами командовать... Лучше - на передовую!
   Конферансье (с улыбкой). Ну, а мы тебя куда зовем, Толик? На передовую и зовем...
   Свет в левой части сцены гаснет.
   Конферансье проходит на авансцену. У него в руках листок бумаги.
   (Как бы репетируя.) Итак, наш концерт продолжается. Сейчас мы вам исполним куплеты, которые сочинили буквально час назад, в пути. Дело в том, что по дороге к вам в госпиталь сломался наш грузовик. Застряли мы в лесу... Ну, как говорится, нет худа без добра... В минуты отчаяния нашего автора Владимира Борисовича Лютикова посетило вдохновение... И он стал сочинять песенку, которую так и назвал: "Песенка о временных неудачах"...
   Зазвучал аккордеон, Конферансье начал тихо напевать, заглядывая в
   бумажку.
   Ох, временные неудачи
   Бывают так или иначе...
   От них порой мы чуть не плачем,
   Да что поделаешь - война...
   Но временное невезенье
   Нам не испортит настроенье!
   Не зря бытует выраженье:
   "Придут иные времена!"
   Слышен рев машин. Свет на сцене усиливается. Теперь стало видно, что это - лесная поляна, в глубине которой стоит сломавшийся грузовик. Рядом расположилась вся концертная бригада. На пеньке сидит Лютиков с блокнотом в
   руках.
   Володя, второй куплет готов?
   Лютиков. Ну, кое-какие наметки есть...
   Конферансье. Давай.
   Лютиков (встает рядом с Конферансье, начинает петь).
   Давно из дома писем нету,
   Наш почтальон блуждает где-то.
   И ни ответа, ни привета...
   Ну, что поделаешь - война...
   Но знаю я: письмо найдется
   И в нем, как эхо, отзовется:
   "Родимый мой, все обойдется,
   Придут иные времена!"
   Конферансье. Молодец! Хороший рефрен... И мысль оптимистическая... Вер, как считаешь?
   Вера (уныло). Ага.
   Конферансье. Не слышу бодрости в голосе!
   Вера (уныло). Влипли вы из-за меня, Николай Сергеевич.
   Поливанов. Действительно, развели тоску... Где они, ваши "иные времена"? Может, здесь до ночи проторчим...
   Вера. Зря вы меня послушали... Эх!.. Дошутились...
   Вдали слышится грохот. Появляется Лейтенант. Он возбужден, активен,
   старается говорить нарочито бодрым тоном.
   Лейтенант (Вере). Отставить нытье! Никто никого не слушал! Я приказал, я за все отвечаю. (Всем, бодро.) Ну, в общем, так, товарищи, докладываю обстановку... Все в порядке! Довел нашего шофера до шоссе, посадил на попутку... Обещал мигом слетать в штаб и пригнать другую машину. А мы давайте решать: ждать его или пойдем пешком?
   Танцор. Далеко идти-то?
   Лейтенант. Еще километров пять...
   Фокусник. Ого! Куда с чемоданами?
   Певица (сипло). Здесь и заночуем...
   Лейтенант (несколько растерян). Так сами же говорили - люди ждут...
   Поливанов. Теперь уж, наверное, не ждут!! Темнеет!
   Лейтенант. Ну, как знаете, товарищи... Но вообще как-то неловко перед зрителями. (Берет Конферансье под руку, отводит в сторону, говорит взволнованно, быстро.) Идти надо, Николай Сергеевич! Срочно!! Я до шоссе дошел, а там - танки...
   Конферансье. Чьи?
   Лейтенант. Были бы наши - привел бы!..
   Конферансье. А шофер где?
   Лейтенант. Нету шофера... Все! Уходить надо, Николай Сергеевич! Через лес мы уйдем, я чувствую... Только без паники...
   Конферансье. Ты сам только не паникуй. (Всем, нарочито бодро.) Товарищи, а я считаю - надо идти... Здесь через лес - прямая дорога, и, пока не совсем стемнело, мы дойдем...
   Певица. Я медведей боюсь.
   Конферансье. Откуда здесь медведи, Олечка? Здесь зайцы да белки... Это ж мои родные места. Тут деревня Бурки - рукой подать!..
   Вера. А говорили, что из Тамбовской губернии?
   Конферансье. Так это со сцены... Для смеха. Тамбовской - смешнее... А вообще я - местный... (Лютикову.) Ну чего ты сидишь, Володя? Пошли!
   Лютиков. Дай куплет дописать...
   Конферансье. Потом допишешь... Пошли, товарищи! Берем самое необходимое!
   Аккомпаниатор. У нас все самое необходимое. Инструменты, реквизит...
   Конферансье. Реквизит можно оставить... Шофер довезет.
   Фокусник. Ну уж это дудки! У меня не реквизит, у меня партнеры... (Снимает с грузовика чемодан и большую клетку с голубями.) Что я, птиц брошу? Их же сожрут при нынешней голодухе...
   Лейтенант (сердито оглядывает чемоданы и рюкзаки). Ну, куда через лес с тюками?! (Конферансье, тихо.) Николай Сергеевич, пропадем...
   Конферансье (решительно). Так! Братцы! Слушай мою команду! Все барахло оставить!!! Концертные костюмы надеть на себя!
   Певица. Да вы что?! Они испачкаются...
   Конферансье. Ничего! Отчистим... Зато, как придем, сразу - на сцену... (Достает фрак.) Ну! Быстрей, быстрей!! (Одевается.) Давненько я во фраках по лесу не бродил... (Певице.) Оля, ну что ты делаешь? Зачем ты третье платье на себя надеваешь?
   Певица. Я - женщина, Николай Сергеевич... Я должна выглядеть. Это необходимо...
   Конферансье. Ну "шпильки"-то хоть сними!.. С ума сошла! Неси в руках...
   Певица. В руках - другие... Николай Сергеевич, я и так беру минимум... Обувь, платья, косметику...
   Конферансье (в отчаянье). Какую косметику?! Оля!! Мы в окружение попали, неужели не ясно?!
   Певица испуганно вскрикнула.
   Пауза.
   Поливанов. Не надо кричать, голуба моя. Берегите голос... Не пропадем. Из окружения прорваться можно. Тут главное - темп. Отдельные броски. Перебежки... Как вас там учили, лейтенант?
   Лейтенант (мрачно). Не учили нас "из окружения"... Нас все больше наступать учили... Обороняться... Окружение не предусматривалось... (Решительно.) Ладно! Сами научимся... (Ко всем.) Товарищи артисты! Ввиду чрезвычайности обстановки объявляю вас воинским подразделением. Построиться!!
   Артисты выстраиваются в шеренгу.
   Уходить будем цепочкой! Я - впереди, санинструктор - замыкающая... Идти будем через чащу. Дороги, открытые места обходим... Товарищ Лютиков, что вы там шепчете?
   Лютиков (радостно). Я куплет дописал.
   Лейтенант. Отставить куплеты!
   Конферансье. Ну ладно, Толик... Не шуми! Хорошие куплеты еще никому никогда не мешали... Тем более - в окружении. С песней и дойдем!
   Лейтенант. Чтобы немец услышал?
   Конферансье. А мы тихо... Для себя... Зато веселей... Запевай, Володя...
   Они пошли в костюмах, с вещами через лес. Лютиков запел шепотом, потом
   подхватили все. Песня изменила ритм, превратилась в марш.
   Все (поют).
   Когда-нибудь мы это время
   Прославим в песне и в поэме!
   И выйдем праздновать со всеми,
   Когда закончится война...
   Но и тогда припомним, верно,
   Как на душе бывало скверно...
   Как мы шептали в сорок первом:
   "Придут иные времена!.."
   Оглушительный взрыв. Все упали на землю. Песня оборвалась. Первым
   поднялся Лейтенант, отряхивается.
   Лейтенант. Какой дурак по лесу-то палит... Явный же недолет.
   Где-то вдали новый раскат.
   Это уж точно, шестидесятый калибр... Басит на всю округу... Верно, Ольга Кузьминична?.. Ольга Кузьминична? Слышите? Аккомпаниатор (подошел к Певице, склонился). Почему она не встает? Оля... Ребята, что с ней?.. Почему?! Оля...
   Все молча склонились над Певицей.
   Конферансье выходит на авансцену, печально смотрит в зал.
   Конферансье (в зал). Итак, наш концерт продолжается... Здесь ко мне товарищи обратились с просьбой, чтобы выступила наша певица Ольга Бутасова. К сожалению, Оля выступить не сможет... У нее пропал голос... Сами понимаете, на фронте для вокалистов условия не очень... Сквозняки... Но мы вот что придумали. У Бутасовой перед войной вышла первая пластинка... Сейчас мы ее поставим на патефон, а Олю попросим посидеть рядом... Так что вы певицу и увидите, и услышите. Конечно, это не то, что живой голос, но все-таки...
   Конферансье заводит патефон. Певица поднимается на эстраду, молча
   садится рядом. Звучит песня.
   Конферансье возвращается к остальным участникам бригады, и, пока звучит песня, они молча идут через лес. Наконец пластинка кончилась, свет на сцене
   усиливается.
   Лейтенант. Стоп! Там, впереди, поле... Все остаетесь здесь, а я пойду посмотрю, куда притопали.
   Вера. Давайте я сбегаю... Я местность знаю.
   Лейтенант (стараясь быть грозным). Всем оставаться здесь и не рассредоточиваться!.. Я мигом! (Уходит.)
   Все устало садятся. Танцор снимает сапог, отрывает подметку.
   Танцор. Все! Отплясался сапожок... Надо будет новый просить...
   Конферансье. Айседора Дункан босиком танцевала...
   Танцор. Так не цыганочку же... В цыганочке перестук важная вещь... Видно, придется менять репертуар.
   Фокусник. Давно пора...
   Вера (снимает сапог). Возьмите мой, Иван Иваныч.
   Танцор. Да брось ты...
   Вера. Ну пожалуйста. Он мне все равно велик... Возьмите!
   Конферансье. Перестань, Вера! Перестань виниться... Здесь виноватых нет.
   Аккомпаниатор вдруг встал, открыл футляр, достал аккордеон, подошел к
   оврагу, с силой швырнул инструмент вниз. Все вскочили.
   Сережа! Что ты делаешь?!
   Аккомпаниатор (спокойно). Все нормально.
   Конферансье. Держи себя в руках! Нам надо еще работать. Много работать...
   Аккомпаниатор. На этом все равно играть уже не смогу...
   Конферансье. Почему?
   Аккомпаниатор. Он - немецкий...
   Пауза.
   Конферансье. Ну, как знаешь... Добудем тебе новый... Я в штабе видел баян. Ты ведь и на баяне можешь?
   Аккомпаниатор. Попробую...
   Танцор (бросился к обрыву). Расколошматить уж тогда его к чертям собачьим! Пройтись по клавишам... Эх!
   Аккомпаниатор (резко). Перестань!.. Это хороший аккордеон. Фирма "Блюмфельд"... Отличная фирма...
   Фокусник (поставил клетку с голубями перед собой, печально смотрит на птиц). Ну что, партнеры, будем прощаться! Нам уходить, вам улетать... Каждому свое. (Обращается к артистам.) Вот что значит уэльсская порода... Чистокровные англичане... И характер такой: спокойствие, невозмутимость... (Целует голубя.) Ну что? Гуд бай, ребятки... Гуд бай.
   Лютиков. Подожди, Витя... Если ты их выпустишь, они домой вернутся?
   Фокусник. Если немцы не собьют, то конечно... Хотя где у них дом? У артиста дом на колесах...
   Лютиков. Нет, филармонию найдут... Я уверен... Я к тому, что тогда я записку Зиночке бы написал... Она там с ума сходит...
   Поливанов. И я бы своим черкнул...
   Танцор. И я.
   Фокусник. Да вы что? Это ж не почтовый самолет. Маленькую записку... Два-три слова...
   Поливанов (Лютикову). Пишите, Владимир Борисович! Пишите ото всех... От всей бригады. Чтоб красиво... И со значением!
   Лютиков (доставая блокнот, карандаш). Что писать-то?
   Поливанов. Ну, не мне вас учить, голуба. Вы - писатель.
   Лютиков (начинает сочинять). "Концертная бригада Московской областной филармонии... В составе..." (Нервно зачеркивает.) Нет, к черту эту казенщину... Напишем просто: "Дорогие друзья, вам передают привет..." (Зачеркнул.) Какой привет? Что за чушь?! Надо теплее... человечнее... "Братья и сестры... Родные... Зиночка моя дорогая..." (Ломает карандаш, в отчаянье швыряет его на землю.) Не могу!!! Оставьте меня в покое... Не писатель я. Я - автор...
   Конферансье. Ну, не мучайся, Володя... В таких условиях и Толстой бы не сочинил... (Фокуснику.) И голубей я бы пока оставил, Витя... Пригодятся еще. Будут еще концерты... Я верю...
   Возвращается Лейтенант. Он деловит и сосредоточен.
   Лейтенант. Значит, так, товарищи... Полная ясность. Вперед нам идти не надо. Мы немножко сбились... Сейчас рассредоточимся... Вы будете уходить влево, я останусь здесь...
   Поливанов. Подождите, голуба... Давайте уточним обстановку...
   Лейтенант (переходя на крик). Отставить вопросы!.. Хватит мне вашей самодеятельности! Довыступались!! Теперь бой! Теперь слушай мою команду!.. Там, на дороге, мотоцикл... Понимаете? Похоже, лес они прочесывать собираются... Поэтому базар отменяем!.. Вы уходите влево, через овраг... Вы - штатские. Вас вообще трогать не имеют права. Женевская конвенция есть... Нам объясняли... А я - военный. У меня приказ - головой за вас отвечать... Вот так!!!
   Аккомпаниатор (вышел вперед). Я с тобой, Толик, останусь.
   Лейтенант. Уйди! (Конферансье.) Уведите его, Николай Сергеевич... (Аккомпаниатору.) Ну глупо тебе здесь оставаться, музыкант!.. На кой ты мне сдался? У меня и пистолет-то один.
   Аккомпаниатор (спокойно). Ничего. Мы по очереди...
   Вера (вдруг уставилась взглядом куда-то в глубину леса и вскрикнула, указывая пальцем). Немцы!!
   Все обернулись в указанном направлении. Вера инстинктивно бросилась к
   Конферансье, прижалась к нему.
   (Шепотом.) Немцы!
   Конферансье (обнял ее за плечи, успокаивает). Ну что ты, девочка? Ну, немцы... Не медведи же!.. Тоже, в общем, люди...
   И, как бы в подтверждение этих слов, вдруг звучит веселая, озорная
   музыка. Концертная бригада исчезает во тьме... Зато на эстраду вскакивает смешной господин в клоунском наряде, огромных башмаках и рыжем парике. Это
   клоун Отто. Его эксцентрический номер сопровождают несколько танцующих
   девиц.
   Отто. Добрый вечер, господа! Вас приветствует выездная команда мюнхенского кабаре "Симплициссимус" и конферансье - клоун Отто Шутке! Прошу не рифмовать "Шутке" с "жутким", а "Отто" - с "идиотто"! Хотя это просится... Впрочем, рифмуйте, ребятки, я не обидчив... Вы меня узнали, да! Ну, привет... Что вы сказали? Что? А! А я полный кретин?! Верно, голубчик! Это я еще похудел... (Танцует, поет.)
   Привет из кабаре,
   Где шутки не смолкают.
   Привет из кабаре,
   Где трезвых не бывает!
   Привет из кабаре,
   Где песенки поются,
   Куда приходишь ты,
   А деньги остаются...
   Вас, наверное, удивляет, чего это я намазал лицо и приклеил нос?.. Ребята, если я все это сниму, будет еще страшнее... Меня поэтому даже в армию не взяли... На призывном пункте обнаружили близорукость, дальноногость, частичное плоскостопие и полное плоскопопие... И главное не смогли установить пол... Вызывали профессора с микроскопом! Не знаю, что он там увидел, но дал мне отличную характеристику. "Господа, - сказал он, - не знаю, кто это, но вижу, что, слава богу, не еврей"... (Танцует, поет.)
   Привет из кабаре,
   Где девушки танцуют.
   Привет из кабаре,
   Где жены не ночуют.
   Привет из кабаре,
   Где песенки поются,
   Куда приходишь ты,
   А деньги остаются...
   Кстати о женах. Вы, наверное, скучаете по своим, я по своей милашке тоже... У меня с собой ее снимок... Вот! Не удивляйтесь, что рентгеновский, на фото она хуже получается! Вообще она красивая женщина... Вот такие глаза... (Жест возле груди.) И вот такая душа... (Жест у бедер.) Но главное ее достоинство - рост! Два с лишним метра... Поэтому для поцелуя я встаю на табуретку. А поцелуи такие жаркие, что она вышибает у меня из-под ног табуретку, и тогда я парю в засосе, как ангел, пока она меня не выплюнет!.. (Плачет.) Она меня настроила на лирическую ноту. Сейчас, господа, наступит самый страшный момент. Я буду играть на скрипке... нервных прошу сразу удалиться!.. Контуженых нет? Ну ничего. Сейчас могут быть! Я закрою глаза, чтобы не видать, как вы мучаетесь...
   Начинает играть печальную мелодию.
   Это старая баварская песенка... Над ней плакала еще моя прабабушка, очевидно предполагая, что я когда-то буду ее исполнять... Она мне говорила: радуйся жизни, Отто! Пока ты ею недоволен, она и проходит... И еще она мне говорила: не торопись на тот свет! Там вряд ли лучше, чем здесь, иначе здесь никого бы не осталось... Вот так, солдаты! (Поет.)
   Привет из кабаре,
   Где шутки не смолкают.
   Привет из кабаре,
   Где мертвых не бывает.
   Привет из кабаре,
   Где песенки поются,
   Куда тебе и мне
   Дай бог еще вернуться...
   Отто проходит в комнату для артистов, садится перед зеркалом, устало
   снимает парик, отклеивает нос. Стук в дверь. Немецкий солдат вводит
   Конферансье. Вскидывает руку в фашистском приветствии. Отто кивает в ответ,
   тихо что-то говорит по-немецки. Солдат выходит.
   Отто. Садитесь, пожалуйста.
   Конферансье садится.
   Люди из контрразведки сказали, что вы артист. Это правда?
   Конферансье. Да.
   Отто. Ваша фамилия - Буркини. Вы итальянец?
   Конферансье. Нет. Русский.
   Отто. В двадцатых годах я часто бывал в Петербурге и видел в кабаре "Кривое зеркало" одного замечательного артиста... Тоже Буркини...
   Конферансье. Этой мой отец.
   Отто. Он жив?
   Конферансье. Умер.
   Отто. Жаль... Профессионал высокого класса. Помню, он работал замечательный номер с шариками... Начинал говорить, а изо рта вылезал шарик... Потом другой... третий... (Смеется.) Кстати, как он это делал?
   Конферансье. Имитация... Шарик был один и тот же... (Замечает на столе шарик.) Разрешите?
   Отто. Да. Конечно...
   Конферансье. Примерно так... (Достает изо рта шарик, кидает его в сторону. Слышен стук упавшего шарика. Открывает рот - шарик на месте.)
   Отто. Браво! Хороший трюк... Еще он смешно бил чечетку... Как-то так... (Показывает.)
   Конферансье (чуть улыбнулся). Похоже. Только левую ногу надо больше тянуть... Раз-два-три... Раз-два-три...
   (Показывает.)
   Отто наблюдает, потом пристраивается. Секунду они бьют чечетку вместе.
   Потом останавливаются, внимательно смотрят друг на друга.
   Отто (сухо). Прошу сесть!
   Конферансье отходит в угол, садится на стул.
   Ну, что будем делать, коллега?
   Конферансье нерешительно пожимает плечами.
   Сколько с вами артистов?
   Конферансье. Пятеро.
   Отто. Что за люди?
   Конферансье. Хорошие люди.
   Отто (резко). Конкретнее! (Чуть смутившись.) Извините, что допрашиваю, это необходимо.
   Конферансье. Да, да. Я понимаю... Мой партнер - комик Лютиков. Фокусник. Чтец. Танцор. И девочка...
   Отто. Жанр?
   Конферансье. Она не артистка... Она случайно с нами... В общем, это моя поклонница.
   Отто (усмехнулся). Вы ездите на фронт с поклонницами?
   Конферансье. Случается... У нас народ любит эстраду...
   Отто. У нас тоже... Я работаю в мюнхенском "Симплициссимусе"... Слышали про такое кабаре? Когда-то мы гастролировали в России. С большим успехом. У вас легко работать. Зритель наивен и доброжелателен. (Пауза.) Так что ж нам делать, коллега?.. Забавная ситуация, не правда ли?
   Конферансье. Для нас не очень...
   Отто. Для меня, честно говоря, тоже... Я бы не хотел, чтоб с вами обошлись как с военнопленными... Вы понимаете, о чем речь? Мы - артисты и должны поступать как люди, служащие искусству... Это - мой принцип!.. Я пользуюсь здесь кое-каким влиянием. Командир дивизии - мой поклонник... (Усмехнулся.) Вроде вашей девочки... Это он приказал передать вас в мое распоряжение. Поэтому вас не погонят в лагерь, не заставят рыть окопы и будут кормить... Вас еще не кормили?
   Конферансье. Нет.
   Отто. Будут! Конечно, без икры и водки... Вы там привыкли, я знаю... Говорят, у вас артисты на особом довольствии? Но сейчас - война... Уж извините, потерпите... Так вот, коллега, у меня есть давняя идея. Думаю, она вам понравится... Я хочу открыть в Мюнхене международное кабаре! Лучшие номера европейской эстрады... Французской, польской... русской... Интершоу!.. А?! Шикарная идея?
   Конферансье. Вы для этого решили захватить Европу?
   Отто. Что?.. (Засмеялся.) Это надо записать. Дарите репризу?
   Конферансье. Берите, мне она вряд ли пригодится...
   Отто (азартно). Я хочу сделать каскад комиков... Парад шутов. Уленшпигель, Пьеро, русский Петрушка... Живое народное веселье. Людям надо как-то сохранить импульс жизни! Когда-нибудь эта ужасная война кончится, и тогда они вспомнят нас добрым словом! Ну что? Идете в дело?
   Конферансье. После войны - с удовольствием...
   Отто. А сейчас - нет? Почему?
   Конферансье. Мне трудно будет вам объяснить. У нас немножко разный подход...
   Отто. Только не надо демагогии и лозунгов! Пусть военные колошматят друг друга... У них своя профессия, у нас - своя... Надо честно заниматься своим делом, и тогда кровь и дерьмо к тебе не липнут! Скрипач играет Моцарта... Чей скрипач? Неважно! Лишь бы Моцарт звучал как Моцарт, тогда он не ваш, не наш, а принадлежит господу богу! Вы со мной не согласны?
   Конферансье. Про Моцарта судить не берусь, а наше ремесло конкретное...
   Отто. Поясните.
   Конферансье. Я своими шутками улучшаю настроение! Мне бы очень не хотелось, чтобы ваши солдаты в хорошем настроении стреляли в наших...
   Отто. Я же просил: без демагогии! Надеюсь, вы беспартийный?
   Конферансье. Да.
   Отто. Я тоже. Это должно нас объединять.
   Конферансье. Конечно. Но все-таки мы с вами в разные партии не вступили...
   Отто (хмыкнул). Эту репризу я записывать не стану. За нее могут и повесить... (Неожиданно нервно.) Здесь вообще вешают довольно часто, коллега! Если б в Мюнхене мне кто-то сказал про это, я бы никогда не поверил. Но теперь я все видел сам. Оказалось, мы, немцы, вешаем людей так же аккуратно, как белье на просушку... (Вскочил, начал расхаживать по комнате.) Что вы хотите от меня, Буркини? Я не по своей воле взял над вами шефство. Это - приказ. Теперь я за вас отвечаю. Вас надо куда-то деть... Я вам предлагаю работу, еду... Чего еще?!
   Конферансье (доверительно). Слушай, коллега! У нас есть такая опера "Князь Игорь"... Там князю хан говорит: "Хочешь, возьми коня любого, возьми любой шатер..." А наш знаешь что в ответ: "Отпусти ты меня, хан, за-ради бога!"
   Отто. Отпустить? Куда? Вы думаете, так просто перейти линию фронта?
   Конферансье. Это уж не твоя печаль. Отпусти! И нам проще, и тебе не мучиться... Давай дальше веселить ты - своих, я - своих и посмотрим, кто посмеется последним...
   Отто. Это невозможно. Лучше хорошо обдумайте мое предложение.
   Конферансье. Я - не тугодум. Что решил, то решил...
   Отто. Вам нравится рыть траншеи в мерзлой земле?
   Конферансье. А что? Я из мужиков... Люблю копать...
   Отто (неожиданно зло). Стыдно, коллега! Вы уже не молодой человек. Что вы корчите из себя героя?.. Вы что, не понимаете, чем вам это грозит?.. Вы работали в действующей армии... Для нас вы - политработник... (Достал пистолет.) А ну, встать! К стене! Руки на голову! (Заорал.) Считаю до трех... До двух... Вообще не считаю! (Нажимает курок пистолета. Раздается щелчок, из дула пистолета, медленно надуваясь, вылезает воздушный шарик и пищит. Пауза.) Скажите честно, вы сразу поняли, что пистолет не настоящий? Вы это сразу поняли?
   Конферансье (устало). Конечно...
   Отто. Однако побледнели достаточно натурально...
   Конферансье. Я думал, он водой брызнет, а этого не люблю. (С трудом опускается на стул.)
   Возникает пауза, в течение которой Отто с любопытством разглядывает Конферансье.
   Отто. У вас есть дети?
   Конферансье. Даже внук.
   Отто. Вы его очень любите?
   Конферансье. Идиотский вопрос.
   Отто. Тогда поклянитесь его жизнью, что наш разговор останется между нами.
   Конферансье. Я не склонен к мистике. Ни к какой мистике.
   Отто. А я - склонен. Я верю в клятвы, и, если вы дорожите жизнью мальчика, вы ее не нарушите... У меня тоже есть мальчик, и я не хочу, чтоб он осиротел... Клянетесь или нет?
   Конферансье. Хорошо... Клянусь.
   Отто (подошел к двери, выглянул, не подслушивает ли кто, вернулся, начал переодеваться, говоря при этом быстро и деловито). Я попытаюсь вам помочь. Но для этого вам все-таки придется выступить. Один раз... Через неделю у нас большой национальный праздник. Ожидается приезд больших гостей из Берлина. Здесь, в городе, состоится концерт. Я включу вас в программу. Подготовите со своими артистами несколько номеров. Фокусы, пантомима... Ну, в общем, что хотите... Главное - повеселее... Я хочу показать вас своему генералу. Вы должны ему понравиться. Впрочем, это не трудно. Он смешлив, как ребенок. Далее я уговорю его выписать вам пропуск к линии фронта... Для выступлений. Вам дадут грузовик с одним шофером... Понимаете? Если вы убежите во время обстрела или бомбежки, мне уже будет безразлично. Я к тому времени буду далеко. Все! Вопросы есть?