Горшков Валерий Сергеевич. Черная метка

   Оглохнув от адской, рвущей барабанные перепонки музыки, Валера протиснулся сквозь припадочно дрыгающуюся разномастную толпу, каждый пятый из которой выделялся хорошо знакомым ему безумным взглядом, к барной стойке и, взяв кружку импортного разливного пива, занял удобную позицию для наблюдения за залом, примостившись у стены.
   Довольно быстро он выделил из сборища тусовщиков массивную фигуру загорелого, в белой рубашке парня лет двадцати восьми. Вся левая сторона его бычьей шеи, почти до мочки уха, была занята художественно выколотой черной паутиной с восседающим в ее центре большим мохнатым крестоносцем.
   Валера, едва взглянув на угловатую рожу и выдвинутую челюсть мускулистого монстра, о чем-то тихо переговаривающегося в углу зала с бледной, как спирохета, суетливой девицей в чумовом прикиде и с разноцветной прической, понял, что надеяться на добровольную откровенность и помощь следствию с его стороны – дохлый номер.
   Что ж, значит, придется снова вспомнить истину о выбивании клина клином, прибегнуть к откровенно уголовным, однако весьма эффективным способам добывания полезной информации…
   Если Чак знает, где сейчас прячется тля Гоблин, то он скажет. Для начала дать подышать пару-тройку минут в противогазе с пережатым хоботом, а если будет молчать – начать выкручивать пальцы пассатижами.
   Да мало ли всяких фишек?..
   Не спеша допив пиво, Валера вышел из зала, уединился в одной из пустующих кабинок задымленного напрочь, провонявшего марихуаной мужского туалета и достал сотовый телефон.
   С ходу разработанный им план по допросу предполагаемого свидетеля требовал участия в деле верного помощника. Выбор, как это не раз бывало раньше, пал на молодого, но уже показавшего себя настоящим товарищем по оружию, безжалостным борцом с наркотой и просто нормальным мужиком лейтенанта Толю Бакулу.
   Необходимость присутствия надежного напарника заставила опера снова вспомнить об убитом Гоблином друге, капитане Логинове. Под ребрами опять заныло, губы непроизвольно сжались. Капитан еще раз подумал, что достать эту проклятую тварь, наркодельца Гоблина, должен он, и только он!..
   После пяти долгих гудков на том конце ответили вялым голосом Толика Бакулы:
   – Кому не спится в ночь глухую?
   – Толян, это Дреев. Ты где сейчас? – спросил вполголоса опер.
   – В конторе, блин! – недовольно отозвался лейтенант, всякий раз изнывающий от тоски, когда приходилось допоздна работать в кабинете и заниматься бумажной рутиной. – Борисов подкинул тут счастья, чтоб ему жена не дала…
   – Не гони пургу и приезжай к ночному клубу «Диктатор». Я здесь. Да, захвати с собой на всякий случай два броника и Ленку Щеглову, она всегда допоздна телик смотрит. Торжковская, двенадцать, квартира семь. Скажи, делов на пятнадцать минут. Если согласится, намекни, я в долгу не останусь. Встанет в позу – не усложняй, приваливай один. Жду тебя через час, в тачке, на другой стороне улицы. Ствол не забудь.
   – Брать будем?! – встрепенулся лейтенант, едва услышав про оружие. – С подставой?!
   – Угадал… Но хорош лясы точить, одна нога там, а другая…
   – Понял, шеф! Все будет пучком, гарантирую! – выпалил Бакула, вмиг лишившийся остатков сонливости. – Я ей откажусь, ща!
   – Только без насилия, я тебя умоляю. Ленка – дама нежная. Хоть и зовут ее мужики стервой, – сказал Валера и выключил мобильник, спрятав в карман пиджака.
   Сбросив защелку и толкнув ногой дверь, Дреев подошел к умывальнику, открыл кран, сунул под струю руки и посмотрел в зеркало. Глаза провалились, щеки заросли двухдневной щетиной, рубашка давно плачет по корзине с бельем. Неужели прошло всего двое суток?..
   Открылась дверь, и Валера машинально обернулся.
   В проеме стоял вышибала, скривив рот с торчащей из него сигаретой. Внимательно посмотрев на Дреева, Чак по очереди заглянул в каждую из четырех пустых кабинок, развернулся и направился к выходу, лицом к лицу столкнувшись в дверях с потным, раскрасневшимся от танцев, длинноволосым блондином в длинной оранжевой рубашке навыпуск и бейсболке, повернутой козырьком назад.
   – Вот ты где, – впервые услышал низкий и тихий голос вышибалы опер. – Пойдем, Сопля, пообщаемся, дело есть…
   – Чак, я же сказал, что завтра все отдам! До копейки! – тряся слипшимися патлами, испуганно залепетал всклокоченный вьюноша, под давлением здоровяка отступая назад в коридор. – За все семь! Ты что, мне не веришь?!
   – Верю, конечно, – ласково согласился бывший кикбоксер и вдруг резким, без замаха, ударом кулака в живот заставил блондинчика перегнуться пополам и захрипеть, оседая на пол. Не дав ему упасть на колени, подхватил за шиворот, рывком поднял, развернул спиной к себе и, придерживая одной рукой в вертикальном положении, толчком бедра направил вперед, заставив шевелить ногами. – Но ты должен не только мне. Ты должен Гоблину. А это уже совсем плохо, Сопля… Гоблин просил передать тебе привет… – едва услышал вкрадчивый шепот клубного торговца «дурью» Дреев.
   Дверь за массивной спиной Чака медленно закрылась. Какое-то время сквозь приглушенный грохот доносящейся из зала музыки еще слышались жалобные стенания наркомана.
   Капитан пригладил влажными руками волосы, обтер руки оторванным бумажным полотенцем, выбросил его в мусорник и достал сигарету.
   Да, правильно он сделал, что призвал в помощники Бакулу. Не дай бог сойтись с этим двухметровым мутантом в кулачном бою один на один.
   А брать вышибалу по всей форме, с ксивой и оружием, чтобы потом, разбиваясь в лепешку, раскалывать в «конторе», нельзя. Хрен из него хоть слово о Гоблине вытащишь. Без адвоката, гад, и разговаривать не станет…
   Нет, надо ломать, по-черному, внагляк! Этот гладиатор – единственная прямая ниточка к Гоблину…
   Дреев вышел в коридор, огляделся. Взглянул на часы. Если все будет нормально, Толян приедет уже минут через сорок пять – пятьдесят, в компании с Ленкой. Не поддаться ее сексуальным формам может разве что педик, импотент или ее слишком старый знакомый. Вряд ли татуированный костолом относится к одной из перечисленных категорий. А значит, в дело вступает план под кодовым названием «Снегурочка»…

Карим Лерой

   Когда ему, молодому доктору, работавшему по вызовам в неотложке и получавшему сущие гроши, два года назад на рождественской вечеринке один из коллег вдруг с улыбкой предложил дополнительный заработок в сто долларов за смену, крепко поддавший водочки Жора Устюжин подумал, что над ним хотят подшутить, и всерьез пообещал дать прикольщику в морду, если тот не уймется. Но когда собеседник открытым текстом объяснил, что от друга в действительности требуется в обмен на деньги, Жора призадумался. Ему предлагали стать одним из сладко смазанных винтиков в целой системе распространения «тяжелой» наркоты по Питеру. В эту систему, по словам того же коллеги, оказывается, уже давно были вовлечены многие бригады «скорой помощи», обслуживающие практически все районы города на Неве.
   – Делов-то на раз плюнуть, а какие бабки! – уговаривал тогда знакомый. – Звонит, скажем, подыхающий и ломающийся без очередной дозы наркоман по ноль-три и условной фразой просит выслать к нему бригаду для оказания помощи. Диспетчер, разумеется, в курсе, наш человек… Так вот. Ты, уже имея на руках товар, приезжаешь на хату, достаешь из чемоданчика одноразовую «машинку», вмазываешь бедолаге укольчик, получаешь бабки и спокойно отваливаешь! Ну, прикинь, как тут можно спалиться?! Неужели тебе, молодому и умному мужику, не надоело, вечно считая гроши, пить чай с баранками, вместо того чтобы есть бутерброды с лососиной и черной икрой? Помнишь, как сказал старик Мичурин: «Глупо ждать милостей от природы, взять их – вот наша святая обязанность!» – настойчиво увещевал растерявшегося молодого врача сторожко озирающийся по сторонам коллега, затягиваясь сигареткой…
   Жора, имея способность быстро анализировать ситуацию, колебался не дольше минуты, справедливо полагая, что выбора у него все равно нет, коли Некто принял решение с потрохами посвятить его в Систему. Если он сейчас ответит отказом и тем более позвонит в ментовку, жить ему останется с гулькин хрен.
   Через два дня, перед своим очередным суточным дежурством, хмурый доктор Устюжин получил от коллеги наркотик, сделал первых три укола потеющим от начавшейся ломки клиентам, среди которых, к немалому изумлению Жоры, оказался даже депутат законодательного собрания города, и вдруг впервые реально понял, какие огромные деньги можно заработать на этом нехитром деле.
   Действительно, полный сервис и все довольны! Клиенту, в особенности солидному, нет необходимости светиться при покупке, а продавцу – рисковать задницей перед УБНОНом, продавая закатанный в пленку шарик героина незнакомому человеку.
   Со временем Жора неожиданно для себя поднялся по «лестнице» и после ряда проверок на вшивость стал главным дилером своей районной станции, насчитывающей двенадцать посвященных в дело бригад.
   Он стал получать товар оптом, непосредственно от самого Папы – хозяина ночного клуба «Адам и Адам» – и очень быстро привык к тому, что в кармане надетого под белым халатом модного пиджака всегда есть пухлый лопатник с солидной суммой денег, не говоря уже про заначку, спрятанную в гараже недавно выстроенной за городом двухэтажной дачи.
   И, как это всегда бывает, по мере увеличения доходов запросы Жоры начинали все больше и больше возрастать. Двух-трех сотен долларов за смену уже катастрофически не хватало на удовлетворение растущих потребностей почуявшего вкус к жизни эскулапа.
   Новенькая отечественная «девятка», еще вчера казавшаяся скромному медику совершенно недоступной роскошью, теперь представлялась косой табуреткой на колесах, а сытный обед в уютном бистро «Лайма» на Невском – тошниловкой, достойной разве что лохматого бомжа…
   И тогда Жора рискнул по-крупному. Имея некоторые познания в фармакологии, он стал втихаря разбавлять получаемый от хозяина героин всякими безвредными наполнителями, тем самым увеличивая количество доз на единицу чистого веса и отстегивая себе хороший дополнительный навар.
   И вот пришло время неизбежной расплаты. Кто-то пожаловался Папе, и, похоже, уже не однажды…
   Однако с ходу признавать факт бодяжничества драгоценного товара было равнозначно смерти, и Жора решил стоять на своем до последнего: ничего не знаю, и точка. Может, пронесет?!
   – …Я использую только тот порошок, который получаю от вас! Неужели вы думаете, что я покупаю где-то на стороне некачественный суррогат и вкалываю его клиентам?! – выпучив глаза, стал защищаться доктор. – Кто-то хочет меня подставить!
   – Как нехорошо обманывать того, кто столько времени доверял тебе, – с напускной грустью посетовал негритос.
   Его нога незаметно для гостя надавила на торчащий из пола рычажок, и в следующее мгновение, упав из распахнувшегося потолка, вокруг Жоры выросла прочная металлическая клетка.
   Барыга с дипломом не сразу понял, что произошло. Он вздрогнул и, машинально схватившись обеими руками за прутья, что есть силы дернул их на себя.
   Тщетно. Жора был в наглухо закрытой ловушке, из которой не существовало выхода. Освободить его мог только сам хозяин.
   Ссученного эскулапа начала бить реальная кондрашка. Он понял, что обречен.
   Сзади послышался тихий щелчок, и Жора рывком обернулся, уже готовый к чему угодно.
   В дверном проеме, ведущем в коридор, стоял тот самый амбал-охранник в солнечных очках. В руке его был какой-то странный предмет, отдаленно напоминающий резиновую дубинку с «усами» на конце.
   Прикрыв дверь, громила застыл каменным истуканом в ожидании любого приказа босса.
   – Но и это еще не все, милый друг, – не меняя тона, сообщил Карим, резким движением сбросив с колен тащившегося от удовольствия жирного котяру. – Мой человек из ментовки сегодня утром сообщил, что тебя пасут парни из наркотического отдела. А это уже совсем плохо… Вдруг они через час возьмут тебя с поличным на квартире у клиента, начнут пытать, загонять под ногти иголки? Ты же, тварь, сразу расскажешь им, у кого берешь товар…
   – Я… я ничего не скажу! Клянусь! – испуганно задрожал Жорик, стискивая побелевшими пальцами прочные прутья клетки. – Прости меня, Папа! Только не убивай! Я отдам тебе все, что у меня есть, – дачу, квартиру, деньги. Только умоляю, дай мне возможность уехать из города, а еще лучше – из России!
   – Вот как? – Лерой приподнял брови. – И куда же ты смоешься?
   – Для начала в Прибалтику, а дальше придумаю что-нибудь! – едва не плача, причитал пленник. – Только дай мне шанс, Па-па-па-а-а!
   Из Устюжина словно вырвали позвоночник, он вдруг обмяк, подогнув колени, и рухнул на пол, повиснув на решетке и опустив голову к подрагивающей в конвульсивных рыданиях груди.
   Нет такого унижения, думал сквозь застившие глаза слезы Жорик, на которое не согласишься ради спасения собственной шкуры. Если черномазая обезьяна согласится его помиловать в обмен на заначку и недвижимость, он не пропадет. И кое-какие сбережения, хранящиеся в сейфе одного из банков Хельсинки, помогут ему начать новую жизнь вдали от города.
   Недовольный слезными мольбами окруженного клеткой пленника, дог снова злобно зарычал, вскочив на ноги и приняв угрожающую стойку. Протянув руку, ниггер погладил его по спине, на которой дыбом стояла короткая шерсть, и, хитро прищурив глаза, посмотрел на застывшего у двери охранника.
   – Сэм, найди Учителя, и пускай эта мразь подпишет дарственную на дом и квартиру. Узнай у него, где тайник с деньгами, а потом возьми тех двух шлюх, что сидят в зале, отведите его в номер, оттрахайте его во все дырки, так, чтобы из задницы кровь пошла, и вышвырните отсюда прочь!
   Стальная складная клетка, вздрогнув, бесшумно пошла вверх, прячась в нише под потолком и чисто номинально освобождая бедолагу Жорика.
   – Слышишь меня, дружок? – ласково улыбнулся белозубой улыбкой Лерой полуживому от страха и предстоящего «голубого» изнасилования наркобарыге. – Если хочешь жить, советую раздвинуть ножки и получать удовольствие! Уверен, тебе это понравится куда больше, чем бабы… – В глазах негра промелькнула странная искорка. – После того как закончишь и тебя отпустят, в твоем распоряжении будут ровно сутки, чтобы исчезнуть из моего города… Ты все понял, крыса?
   – Д-да… – поднимаясь с колен, тихо прошептал последователь Гиппократа. – Я… я уеду…
   Повинуясь небрежному жесту негра, громила в темных очках подошел к Георгию сзади, ткнул его электрошокером между лопаток, одной мускулистой рукой подхватил враз обмякшее тело и, как краб-убийца, поймавший клешней добычу, быстро выволок дока из кабинета шефа.
   Лерой унизанной перстнями рукой взял лежащую на столе трубку сотового телефона, набрал номер и, дождавшись ответа, сухо сказал:
   – Возле входа в клуб стоит микроавтобус «скорой помощи». Я хочу, чтобы он взлетел на воздух в паре кварталов отсюда. У тебя есть примерно двадцать минут, приступай…
   Отключив мобильник, чернокожий убрал его в карман пиджака, вытащил из стола крохотный пакетик с кокаином, при помощи пластиковой кредитной карточки превратил его в две дорожки, приложил к носу трубочку и по очереди втянул заветный «кокс» в каждую ноздрю.
   Лицо его перекосило, лупоглазые негритянские глаза прослезились.
   Посидев так с пару минут и пережив первый «приход», Лерой, покачиваясь, встал из-за стола, на ватных ногах подошел к встроенному в стену бару, плеснул себе в стакан немного ароматного виски и залпом накатил поверх дозы кокаина.
   Он вернулся за стол, снова выдвинул верхний ящик, достал оттуда пульт дистанционного управления и включил стоящий в дальнем углу на подставке телевизор. Нажав несколько кнопок, нашел известный только ему одному канал и ощерился в довольной улыбке.
   На метровом плоском экране показалась одна из четырех комнат отдыха его клуба, та, что предназначалась лишь для «служебного» пользования.
   …Поперек покрытой розовым шелковым покрывалом дубовой кровати задницей кверху лежал окончательно сломленный психически крыса Жорик, со снятыми до щиколоток брюками, а трое послушных ему, Папе, педерастов – две штатные шлюхи из бара и тупорылый дебил охранник – с яростью неандертальцев протягивали его каждый по-своему.
   Отдавшись на откуп судьбе и желая любой, пусть даже самой позорной для мужика, ценой выторговать себе жизнь, ссученный эскулап, закрыв глаза и прерывисто охая от полыхающей в анусе боли, кое-как, неумело ублажал ртом вздыбленную красную плоть одного из проститутов, стараясь не обращать внимания на пристроившегося сзади громилу, с высунутым языком и звериным рыком интенсивно дрыгающего жирными бедрами, и занимающегося онанизмом, гладящего его по спине ладошкой давальщика по имени Виталик.
   Закурив тонкую сигару и забросив ноги в тупоносых лакированных ботинках на стол, Лерой с глумливой ухмылкой, сквозь полуприкрытые в наркотической неге веки, неотрывно смотрел на мерцающий экран видеоплеера и чувствовал, как в его брюках быстро наливается силой и желанием черный, по-иудейски скальпированный член.

Лена Щеглова

   – Значит, действуем таким образом, – в последний раз инструктировал Валера сидящих на заднем сиденье его потрепанной «сьерры» коллег. – Ты, Лена, идешь Чаку навстречу и делаешь вид, что споткнулась, подвернула ногу. Ходить ну ва-аще не можешь, поняла? А дальше он провожает тебя до своей тачки и везет домой. Ты по ходу запудриваешь ему мозги, типа муж в командировке, дома свекровь – карга старая, всю плешь проела, а так хочется ощутить рядом крепкую и волосатую мужскую грудь, вкупе с прочими частями тела. В общем, не мне тебя учить, что и как говорить в таких ситуациях…
   – Это точно, – нарочито печально вздохнула разодетая и благоухающая Ленка – старший лейтенант милиции Щеглова. – Плавали – знаем!.. Ну а дальше по плану «Снегурка»?
   – Дальше мы с Толяном аккуратненько садимся вам на хвост и провожаем до самого дома. Кстати, не забудьте захватить по пути коньячок или бренди. Как только зайдете к нему в квартиру, свет зажжете, выбери подходящий момент и подойди к окну, потянись по-кошачьи, ручонки за голову заложив. Скажи для проформы нечто сексуально-расслабляющее, мол, «как упоительны в России вечера и вид хорош, в натуре»… Засветись, в общем. Секунд десять – пятнадцать. Мы к тому времени займем места по обе стороны дома, так что незамеченной не останешься. – Открыв бардачок автомобиля, Валера достал и протянул Лене маленький флакончик. – Когда нальет, отправь за кофе на кухню, плесни пару капель…
   – Что это? – Осторожно взяв крохотную стеклянную трубочку с силиконовой затычкой, внешним видом напоминающую пробник дорогих духов, старший лейтенант Щеглова с интересом стала вертеть ее в руке. – На клофелинчик вроде не похоже…
   – Действительно, – поддержал Бакула, до сих пор молча покручивающий на указательном пальце тяжелый пистолет. – Случаем, не отрава, шеф?!
   – Это мне Костя Логинов презентовал, из спецхранилища ФСБ препаратик. Его даже в каталогах нет, – снова нахмурился капитан при упоминании о своем погибшем друге. – Отличная штука, без вкуса и запаха, но валит любого амбала в считаные секунды. Спрячь куда-нибудь, чтобы, не дай бог, когда он тебя… гм… ласкать начнет, не нашел. Но чтобы под рукой был всегда. Есть такое место?
   – А то! – тоном опытной аферистки-клофелинщицы усмехнулась Лена.
   – Я и не сомневался, – тыльной стороной ладони смахнув со лба выступивший от напряжения пот, серьезно пробурчал опер. – Что делать после того, как этот кабан рухнет с копыт, объяснять не нужно? Это радует… Открываешь нам дверь хаты и можешь ехать домой, баиньки. На сем, миледи, ваша многотрудная внеурочная работа заканчивается! А мы с товарищем Бакулой начнем претворять в жизнь вторую часть марлезонского балета. Дамам данный этап варварской операции смотреть строго не рекомендуется. И еще… Если чего не срастется, ты знаешь, куда нужно бить коленкой, чтобы успеть добежать до двери. Спецкурсы самозащиты заканчивала, не оплошаешь.
   – А презент за успешную работу будет?
   – Бесплатная турпоездка в каменоломни, в Соединенные Штаты Армении! – хохотнул Толик, искоса посмотрев на капитана. – Слушай, шеф, долго он там будет торчать?
   – Скоро финиш, толпа уже расходится, – сосредоточенно ответил Дреев. – В течение часа должен появиться. Тачка его модная и дорогая на платной стоянке ждет, позади нас. Так что у Чака одна дорога. Приготовься, милая… Еще не хватало, чтобы ты у него на глазах из нашей колымаги ласточкой выпрыгивала и растягивалась на асфальте с мольбами о помощи! Бери сумочку, зонтик и жди вон там, за деревом… – А мы пока развернемся и встанем у противоположной стороны улицы… Ну, как говорится, с богом. – Размашисто перекрестившись, Валера запустил мотор, включил первую передачу и, подождав, пока Лена захлопнет снаружи дверь, отпустил педаль сцепления.
   …Все прошло классически, как в спецучебнике по проведению оперативных комбинаций.
   Прирожденная актриса, Ленка сыграла свою далеко не простую роль на пять с плюсом, очень натурально оступившись, подвернув лодыжку и оказавшись в летящей по пустынным улицам тачке вышибалы уже через пять минут после знакомства возле клуба.
   Ухмыляющимся операм Дрееву и Бакуле оставалось лишь, держась на приличном расстоянии, следовать по пятам за резвым спортивным «БМВ» Чака и молить бога, чтобы кикбоксер случайно не обратил внимания на приклеившийся к нему хвост.
   Однако – пронесло.
   После короткой остановки у ночного магазина и покупки стандартного алкогольно-шоколадно-фруктово-цветочного набора вышибала свернул в один из близлежащих дворов застроенного многоэтажными коробками проспекта Испытателей и притормозил возле крайнего подъезда. Помог выбраться из салона начисто лишившейся возможности ходить даме, нацепив на запястье пакет с провизией, с молодецкой удалью поднял кокетливо взвизгнувшую старшего лейтенанта Щеглову на руки и понес навстречу судьбе, мысленно уже наверняка раздевая, тиская за груди и раскладывая ее в самых откровенных позах.
   – Давай на ту сторону дома. И попробуй только просмотреть! – бросил Валера, одновременно с Бакулой выпрыгивая из машины. – Если даст знак – сразу звони на трубу! Я сделаю то же самое…
   – Ясно. – Понимая всю серьезность начатой ими операции, Бакула был собран, как никогда. Бегом обогнув угол дома, он скрылся в темноте.
   Для точки наблюдения, откуда хорошо просматривались все окна дворовой стороны девятиэтажки, больше всего подходил деревянный детский грибок, возвышающийся прямо посредине игровой площадки с песочницей и скамейками. Закрыв машину, Дреев пулей метнулся под крышу, сел на прибитую вокруг ножки грибка дощечку, торопливо закурил и принялся внимательно наблюдать за домом, в котором в этот ранний час светилось всего несколько окон.
   Время шло, два окна крайнего подъезда погасли, сразу пять, на трех разных этажах, зажглись, но ни в одном из них не появился человеческий силуэт, указывающий на точное расположение квартиры вышибалы и наркобарыги Чака.
   Мобильный телефон в кармане куртки тоже молчал – значит, Бакула пока тоже ничего не заметил.
   Капитан начинал серьезно волноваться. Сейчас успех всей их задумки целиком зависел не столько от Лены, сколько от непредсказуемого поведения очутившегося в родных стенах похотливого громилы. Мало ли что этому дебилу в голову взбредет?..
   Тем сильнее было облегчение Валеры, когда возле освещенного кухонного окна на пятом этаже он увидел ее, сладко потягивающуюся и поправляющую волосы. А потом сзади старлея появилась массивная фигура кикбоксера и, облапав коллегу за талию, увлекла добычу за собой, в недра квартиры.
   – Ни хрена тебе не обломится, падло, – злорадно процедил капитан, доставая телефон и быстро пробегая пальцем по кнопкам. – Толян! Нарисовалась хатка, здесь она, так что жду…
   Бакула прибежал в считаные секунды. Сел рядом с Дреевым под грибок, взглянул на наручные часы. Поднял воротник, зябко поежился. Нависающая над самой головой крыша защищала от падающего с неба мокрого снега, но никак не от ветра, своими холодными руками вероломно забирающегося за шиворот.
   – Скоро рассвет. Интересно, долго она будет обрабатывать этого козла?
   – Не думаю, – покачал головой капитан. – Выпьют по одной, потом Ленка отправит его за кофе, а сама сыпанет в бокал снотворного… Ну, что я говорил?! – Заметив появившуюся в оконном проеме женскую фигуру, призывно махающую рукой, Дреев буквально взлетел, толкнув в плечо Бакулу. – Молодчина Щеглова!.. Бегом, в подъезд!
   Вскочив в пропахшее испражнениями бичей тускло освещенное парадное и забыв про лифт, два изрядно промерзших опера из УБНОНа, разогреваясь, пулей взлетели по ступенькам до пятого этажа. Достали пистолеты, сняли с предохранителей.
   Переводя дыхание, Валера осторожно постучал в обшитую вагонкой дверь.
   Замок щелкнул почти сразу, видимо, Лена уже ждала их с той стороны.
   – Все в порядке? – вполголоса осведомился прошмыгнувший в прихожую капитан, кивнув в направлении гостиной.