Кхадгар кивнул, и Медивх продолжил:
– Но твое предположение, что погибшие маги не справились с демоном, скорее всего, ошибочно. И среди крестьян есть корыстные люди, которые призывают демонические силы, чтобы отомстить бросившей их любовнице, и глупые купцы, сжигающие счета своих кредиторов на черной свече, тоже не редкость. Но есть люди, сходящие в бездну по своей воле, уверенные, что они выше любых обольщений или угроз, не сомневающиеся, что у них достанет могущества взнуздать демонические энергий, что клокочут за пределами этого мира. Такие люди во многом более опасны, нежели обычный сброд, поскольку почти удавшееся заклинание грозит гораздо большей опасностью, чем совсем не удавшееся.
Кхадгар лишь кивнул, гадая, не читает ли Медивх его мысли.
– Но ведь Хуглар и Хугарин действительно могущественные маги.
– Самые могущественные в Азероте, – подтвердил Медивх. – Самые мудрые и талантливые из чародеев, советники самого короля Ллана. Пользующиеся полным доверием, обладающие огромным опытом и обеспеченные всем, чем только можно!
– И они знали, на что идут? – предположил Кхадгар.
– Наверняка, – согласился Медивх. – Однако мы стоим посреди разгромленной комнаты, а их спаленные демоном тела покоятся в винном погребе.
– Зачем же тогда им это понадобилось? – Кхадгар сдвинул брови, стараясь говорить спокойнее. – Если они знали так много, зачем же они пытались вызвать сюда демона?
– Причин могло быть множество, – со вздохом проговорил Медивх. – Высокомерие, эта ложная гордость, предшествующая всякому падению. Излишняя самоуверенность, как у каждого по отдельности, так и удвоенная тем, что они работали в паре. И еще, полагаю, страх – и это главное.
– Страх? – Кхадгар с недоумением посмотрел на Медивха.
– Страх непознанного, – пояснил маг. – И страх того, что они уже знали. А также страх перед тем, что могло оказаться более могущественным, чем они.
Кхадгар покачал головой:
– Что же может быть более могущественным, чем двое самых опытных и знающих магов Азерота?
– Ах, – вздохнул Медивх, и скупая улыбка расцвела под его бородой, – скорее всего я. Они погибли, вызывая демона, играя с силами, которые лучше бы оставить в покое, из-за того, что боялись меня.
– Вас? – Кхадгар не смог скрыть удивление. Но тут же осекся, испугавшись, не оскорбил ли старого мага еще раз.
Но Медивх лишь глубоко вздохнул.
– Меня, – повторил он. – Они были глупцами, но я виню себя не меньше. Брось беспокоиться, дружок, Лотар может подождать. Пожалуй, сейчас самое время рассказать тебе историю Стражей и Ордена Тирисфала – а это все, что стоит между нами и Тьмой.
Глава 8
– Но твое предположение, что погибшие маги не справились с демоном, скорее всего, ошибочно. И среди крестьян есть корыстные люди, которые призывают демонические силы, чтобы отомстить бросившей их любовнице, и глупые купцы, сжигающие счета своих кредиторов на черной свече, тоже не редкость. Но есть люди, сходящие в бездну по своей воле, уверенные, что они выше любых обольщений или угроз, не сомневающиеся, что у них достанет могущества взнуздать демонические энергий, что клокочут за пределами этого мира. Такие люди во многом более опасны, нежели обычный сброд, поскольку почти удавшееся заклинание грозит гораздо большей опасностью, чем совсем не удавшееся.
Кхадгар лишь кивнул, гадая, не читает ли Медивх его мысли.
– Но ведь Хуглар и Хугарин действительно могущественные маги.
– Самые могущественные в Азероте, – подтвердил Медивх. – Самые мудрые и талантливые из чародеев, советники самого короля Ллана. Пользующиеся полным доверием, обладающие огромным опытом и обеспеченные всем, чем только можно!
– И они знали, на что идут? – предположил Кхадгар.
– Наверняка, – согласился Медивх. – Однако мы стоим посреди разгромленной комнаты, а их спаленные демоном тела покоятся в винном погребе.
– Зачем же тогда им это понадобилось? – Кхадгар сдвинул брови, стараясь говорить спокойнее. – Если они знали так много, зачем же они пытались вызвать сюда демона?
– Причин могло быть множество, – со вздохом проговорил Медивх. – Высокомерие, эта ложная гордость, предшествующая всякому падению. Излишняя самоуверенность, как у каждого по отдельности, так и удвоенная тем, что они работали в паре. И еще, полагаю, страх – и это главное.
– Страх? – Кхадгар с недоумением посмотрел на Медивха.
– Страх непознанного, – пояснил маг. – И страх того, что они уже знали. А также страх перед тем, что могло оказаться более могущественным, чем они.
Кхадгар покачал головой:
– Что же может быть более могущественным, чем двое самых опытных и знающих магов Азерота?
– Ах, – вздохнул Медивх, и скупая улыбка расцвела под его бородой, – скорее всего я. Они погибли, вызывая демона, играя с силами, которые лучше бы оставить в покое, из-за того, что боялись меня.
– Вас? – Кхадгар не смог скрыть удивление. Но тут же осекся, испугавшись, не оскорбил ли старого мага еще раз.
Но Медивх лишь глубоко вздохнул.
– Меня, – повторил он. – Они были глупцами, но я виню себя не меньше. Брось беспокоиться, дружок, Лотар может подождать. Пожалуй, сейчас самое время рассказать тебе историю Стражей и Ордена Тирисфала – а это все, что стоит между нами и Тьмой.
Глава 8
Уроки
– Чтобы понять, что такое Орден, – начал Медивх, – тебе необходимо понять, что такое демоны и магия. – Он с удобством устроился в одном из неповрежденных кресел, на котором к тому же оставалась одна уцелевшая подушка.
– Господин маг… Медивх… – нерешительно проговорил Кхадгар. – Если по Штормбургу бродит демон, нам лучше сосредоточиться на этом, а не на уроках истории; они могут и подождать!
Медивх устремил взгляд сквозь него, и юноша испугался, что вызвал новый взрыв гнева у старого мага. Однако его учитель лишь тряхнул головой и улыбнулся:
– Твои опасения были бы оправданны, если бы демон, о котором идет речь, представлял угрозу для окружающих. Однако поверь моему слову, что это не так. Этот демон, даже если это один из сильнейших военачальников Пылающего Легиона, истратил почти всю свою силу на то, чтобы справиться с двумя могущественными магами. О нем можно не беспокоиться, по крайней мере, пока. Что действительно имеет значение – это чтобы ты понял, что представляет собой Орден, что представляю собой я и почему остальные проявляют к нам столь глубокий интерес.
– Но, учитель… – начал Кхадгар.
– И чем скорее я закончу, тем скорее буду знать, что могу доверять тебе. И тем скорее мы отправимся разбираться с этим демонишкой. Так что, если ты действительно хочешь, чтобы я пошел, позволь мне закончить, хорошо? – Медивх наградил молодого мага жесткой проницательной улыбкой.
Кхадгар открыл было рот, намереваясь протестовать, но передумал. Он тяжело опустился на широкий подоконник у открытого окна. Несмотря на усилия, приложенные слугами, чтобы убрать из башни тела, зловоние смерти – едкий, тяжелый дух – все еще висело в воздухе.
– Хорошо. Итак, что такое магия? – спросил Медивх голосом школьного учителя магии.
– Магия – это окружающее нас поле энергии, заполняющее весь мир, – ответил Кхадгар, почти не задумываясь. Это был катехизис – простой ответ на простой вопрос. – В одних местах оно сильнее, чем в других, но присутствует оно повсюду.
– Это так, – отозвался старый маг, – по крайней мере, сейчас. Однако представь себе время, когда это было не так.
– Но ведь магия – явление универсальное, – возразил Кхадгар, почти сразу заподозрив, что скоро окажется, что он неправ. – Так же как воздух или вода.
– Вот именно, как вода, – подтвердил Медивх. – Теперь представь себе, что было время, в самом начале всех начал, когда вся вода в мире находилась в одном месте. Все дожди, и реки, и моря, и ручьи, все ливни, и заливы, и капли росы – все это находилось в одном месте, в одном колодце.
Кхадгар кивнул.
– Так вот, речь у нас идет не о воде, а о магии, – продолжал Медивх. – Это был колодец магии, родник, источник, отверстие, ведущее в другие измерения, мерцающая дверь, открывающаяся в земли, что лежат за Великой Тьмой, по ту сторону нашего мира. Первые заклинатели поселились рядом с этим колодцем и принялись черпать его первобытную энергию, превращая ее в магию. В те времена их называли калдореями. Как их называют сейчас, я не могу сказать. – Медивх взглянул на Кхадгара, но молодой маг хранил молчание. Медивх продолжал: – Благодаря использованию магии калдореи стали могущественными, но они не понимали ее природы. Они не понимали, что там, в Великой Тьме, в пространстве между мирами, существуют и другие могучие силы, которые жаждут магии и весьма заинтересованы в любом, кто укротит и очистит ее для своих целей. Эти враждебные силы представляли собой скопище всего омерзительного, злобного и кошмарного из сотен различных миров, но мы зовем их попросту демонами. Они искали возможность вторгнуться в любой мир, где магию прибрали к рукам и усовершенствовали, чтобы разрушить его, забрав магическую энергию себе. И величайшим из них, магистром Пылающего Легиона, был демон по имени Заргерас.
Кхадгар вспомнил свое видение и едва удержался, чтобы не содрогнуться.
Если Медивх и заметил его реакцию, то ничем этого не показал.
– Повелитель Пылающего Легиона, – продолжал он, – был столь же могуществен, сколь и коварен, и он приложил много усилий, чтобы развратить первых магов-калдореев. И ему это удалось, ибо темная тень пала на их сердца, и они поработили другие расы, в том числе и нарождающуюся человеческую, чтобы создать свою собственную империю. – Медивх вздохнул. – Так вот, во времена калдорейского рабства существовали люди, которые обладали более широким видением, нежели их братья, и кто не боялся поднять голос против калдореев. И эти отважные люди, среди которых были и калдореи, и представители других рас, увидели, что в сердцах правящих калдореев поселились холод и тьма и что демоническая мощь возрастает.
Так калдореи оказались настолько испорчены Заргерасом, что чуть не обрекли этот мир на проклятие с самого его рождения. Не обращая внимания на тех, кто высказывался против, они открыли путь самому могущественному из демонов, Заргерасу, и его собратьям, чтобы те могли вторгнуться в наш мир. Лишь благодаря героическим деяниям той горстки людей, о которой я говорил, дверь в Великую Тьму была закрыта, а Заргерас и те, кто следовал за ним, – вновь изгнаны. Но цена победы была велика. При закрытии двери Колодец Вечности взорвался, и этот взрыв вырвал сердце у нашего мира, разрушив земли калдореев и сам материк, где находилась их империя. Тех, кто закрыл эту дверь, уже никогда больше не видели глаза живущих.
– Калимдор! – воскликнул Кхадгар, против воли прерывая Медивха. Тот вопросительно взглянул на него, и юноша пояснил: – В Лордаэроне есть такая старая легенда: будто бы когда-то существовала раса, которая по глупости связалась с великой силой. В наказание за их грехи их земли были разрушены и погружены в пучину вод. Это получило название Разлом Мира, а их страна называлась Калимдор.
– Калимдор, – повторил Медивх. – Это верно, хотя ты пересказал детскую версию легенды, ту, что мы рассказываем претендующим на звание магов, чтобы подчеркнуть опасность сил, с которыми они играют. Калдореи действительно были глупы, и они действительно уничтожили свою землю, а еще немного – уничтожили бы и весь наш мир. Когда взорвался Колодец Вечности, заключавшиеся в нем магические энергии рассеялись по всем концам земли бесконечным дождем магии. И вот поэтому-то магия универсальна – это сила, которая высвободилась, когда был уничтожен ее источник.
– Но, учитель, – запротестовал Кхадгар, – ведь это же было тысячи лет назад!
– Десять тысяч лет, – подтвердил Медивх, – плюс-минус пара десятилетий.
– Как же получилось, что это предание дошло до нас? История самого Даларана насчитывает всего лишь каких-нибудь двадцать веков, да и то первые из них окутаны легендами!
Медивх лишь кивнул и продолжил свой рассказ:
– Многие погибли при разрушении Калимдора, но некоторые остались в живых и сберегли свое знание. Очевидно, кто-то из этих выживших калдореев и основал Орден Тирисфала. Являлся ли Тирисфал личностью, или местом, или предметом, или понятием – этого даже я не могу сказать. В любом случае эти люди сохранили знание о том, что произошло, и дали клятву, что это никогда не повторится, – и клятва стала основой Ордена.
А человеческая раса, пережив эти черные дни, начала процветать, и вскоре благодаря магической энергии, встроенной в ткань самого мира, люди вновь пытались вызывать существ из Великой Тьмы, стучась в запертые двери темницы Заргераса. Именно тогда выжившие калдореи рассказали людям историю о том, как их предки чуть не уничтожили мир.
Первые маги из людей выслушали, что рассказали им уцелевшие калдореи, и рассудили, что даже если они оставят свои магические жезлы, колдовские книги, тайные писания, то все равно найдутся другие, кто по незнанию или сознательно будет искать пути, чтобы вновь дать демонам доступ к нашим зеленым землям. И потому они сами продолжили дело Ордена, теперь уже в качестве тайного общества наиболее могущественных магов. И этот Орден Тирисфала избрал из своего числа одного, который с тех пор являлся Стражем Тирисфала. Этот Страж наделялся наивеличайшей мощью и должен был служить привратником – хранителем врат реальности. Но врата теперь не были одним большим источником энергии, а представляли скорее бесконечный дождь, который продолжает идти и сейчас. Таким образом, этот пост не что иное, как тяжелейшая ответственность в мире. Медивх замолчал, и его глаза на короткое мгновение закрылись, словно он внезапно унесся в прошлое. Затем он тряхнул головой и взглянул на юношу.
– Вы – Страж, – утвердительно промолвил Кхадгар.
– Именно, – отозвался Медивх. – Я сын величайшего Стража всех времен и был наделен ее силой вскоре после рождения. Это было… чересчур для меня, и я заплатил за это почти всей своей юностью.
– Но вы говорили, что маги выбирали Стража из числа своих людей, – напомнил Кхадгар. – Разве не могла Магна Эгвинн выбрать более взрослого кандидата? Зачем ей было выбирать ребенка, тем более своего собственного?
Медивх глубоко вздохнул:
– В течение первого тысячелетия Стражи избирались из числа членов Ордена. Само существование Ордена держалось в тайне согласно желанию его основателей. Однако с течением времени в игру включились политические и личные интересы, и вскоре Страж стал немногим более чем слуга – мальчиком на побегушках. Судя по тому, как держались некоторые из могущественнейших магов, задачей Стража было не давать никому наслаждаться той силой, которой повелевали они сами. Как уже случилось прежде с калдореями, среди членов Ордена начала расти тень развращающей власти. Все больше демонов проходили сквозь врата, и даже сам Заргерас несколько раз проявлял свою сущность. Это были всего лишь крупицы его могущества, но и их было достаточно, чтобы сокрушать армии и уничтожать нации.
Кхадгар вспомнил Заргераса, сражавшегося с Эгвинн в его видении. Могло ли статься, что он проявил всего лишь крупицу могущества великого демона?
– Магна Эгвинн… – Произнеся это имя, Медивх замолк. Было видно, что он не привык произносить его. – Та, что дала мне жизнь, сама была рождена почти тысячу лет назад. Она была чрезвычайно одаренной, и остальные члены Ордена избрали ее на роль Стража. Полагаю, седейшие из седобородых того времени считали, что смогут держать ее под контролем и таким образом продолжать использовать Стража как пешку в своих политических играх. Однако их ждал сюрприз. – Медивх улыбнулся. – Эгвинн не позволила им манипулировать собой и принялась за дело всерьез, вступив в борьбу с некоторыми из могущественнейших магов своей эпохи, когда они начали склоняться к демоническим учениям. Некоторые считали, что ее независимость продлится недолго. Придет время, и ей поневоле придется передать свою мантию другому, более сговорчивому кандидату. И вновь их ждал сюрприз: с помощью магической силы моей матери удалось прожить тысячу лет, нисколько не старясь и используя свое могущество с мудростью и изяществом. С тех самых пор пути Ордена и Стража разошлись – первый может давать последнему советы, но последний имеет право оспаривать их, дабы избежать того, что случилось с калдореями.
В течение тысячи лет Эгвинн боролась с Великой Тьмой, вызвав на бой даже физический аспект самого Заргераса, который проявился на этом плане, чтобы уничтожить мифических драконов и прибавить их силу к своей. Магна Эгвинн встретилась с ним и одолела, заключив его тело где-то в неизвестном месте и навеки отлучив его от Великой Тьмы, являвшейся источником его силы. Об этом и говорится в эпической поэме «Песнь об Эгвинн», которую так хочет иметь Газбах.
– Однако она не могла вечно оставаться на посту, а Страж должен был быть всегда. И тогда… – Медивх вновь запнулся. – Она скрывала еще один секрет. Какой бы она ни была могущественной, тем не менее, она оставалась смертным человеком из плоти и крови. Все ожидали, что рано или поздно Эгвинн передаст свою силу преемнику. Но вместо этого она родила себе наследника от одного из чародеев, состоявших на службе при королевском дворе Азерота, и избрала своим преемником этого ребенка. Она пригрозила Ордену, что, если ее выбор не будет одобрен, она все равно не отступит и скорее предпочтет взять могущество Стража с собой в могилу, чем позволит владеть им кому-нибудь другому… Они рассудили, что, возможно, этим ребенком будет проще манипулировать, – и согласились.
– Могущество было слишком велико, – продолжал маг, – я был совсем молод, моложе тебя, когда оно пробудилось во мне, и я проспал более двадцати лет. Магна Эгвинн прожила столько же, так что я пропустил эту часть ее жизни… – Его голос снова дрогнул. – Магна Эгвинн… Моя мать… – начал он, но больше не нашел что сказать.
Кхадгар тихо сидел на подоконнике. Медивх поднял голову, откинул назад свою гриву и продолжал:
– И пока я спал, зло вновь проникло в этот мир. Появилось гораздо больше демонов, а с ними и эти орки, и члены моего собственного Ордена снова пошли по темному пути! Да – Хуглар и Хугарин были членами Ордена, равно как и другие, как был прежде Аррексис из Кирин Тора. Да, с ним произошло что-то в этом же роде, и, хотя это тщательно скрывают, ты, возможно, слышал о нем. Они боялись могущества моей матери, они боятся меня, и мне приходится постоянно сдерживать их страх, чтобы он не уничтожил их самих. Такова задача, возложенная на Стража Тирисфала. – Внезапно старый маг вскочил на ноги. – Мне нужно идти!
– Идти? – переспросил Кхадгар, удивленный такой внезапной сменой настроения.
– Как ты совершенно справедливо заметил, демон все еще на свободе, – напомнил Медивх, уже снова улыбаясь. – Труби охоту! Я должен отыскать его до того, как он вновь обретет силу и способность соображать и начнет убивать окружающих!
Кхадгар выпрямился:
– С чего мы начнем?
Медивх приостановился и обернулся к нему со слегка смущенным видом:
– Э-э, видишь ли. Я пойду один. Ты одаренный мальчик, но демоны тебе пока что не по зубам. Эта битва только моя, мой юный преданный ученик.
– Но, учитель, я уверен, что смогу…
Медивх поднял руку, заставляя его замолчать.
– К тому же ты нужен мне здесь, чтобы держать уши открытыми, – продолжал он более тихим голосом. – У меня нет сомнений, что старина Лотар провел последние десять минут с прижатым к двери ухом, так что на нем должен остаться отпечаток в форме замочной скважины. – Медивх ухмыльнулся. – Он знает многое, но не все. Я рассказал тебе все это, чтобы он не выпытал у тебя слишком много. Как видишь, мне нужен кто-то, чтобы сторожить самого Стража.
Кхадгар поднял на него глаза, и старый маг подмигнул ему. Затем, сделав несколько шагов к двери, Медивх резким движением распахнул ее.
Лотар, правда, не ввалился в комнату, но он был там, сразу же за порогом. Он мог в равной степени как подслушивать, так и просто стоять на страже.
– Мед, – проговорил Лотар с кривой улыбкой, – Его величество…
– Его величество поймет меня, – прервал Медивх, проскальзывая под самым носом лорда. – Я сперва должен встретиться с беснующимся демоном и только потом с предводителем нации. Приоритеты и все такое прочее. И кстати, ты не присмотришь тем временем за моим учеником?
Он произнес все это на одном дыхании, а в следующую минуту его уже не было – промчавшись через переднюю, он спускался по лестнице, оставив Лотара в недоумении.
Старый воин потер огромной ладонью лысеющую макушку и преувеличенно глубоко вздохнул. Затем, посмотрев на Кхадгара, он испустил еще один, более глубокий вздох.
– Он всегда был таким, ты ведь знаешь, – произнес Лотар, словно Кхадгар действительно мог это знать. – Надеюсь, ты хотя бы голоден? Пойдем-ка посмотрим, не найдется ли для нас чего-нибудь перекусить.
Перекусить для них нашлось: вскоре Лотар вернулся, зажав под мышкой утащенную из погреба холодную утку и держа в каждой руке по кружке эля размером с кувшин. Королевский Рыцарь был на удивление спокоен. Он провел Кхадгара на балкон, выступавший высоко над городом.
– Милорд, – обратился к нему Кхадгар, – несмотря на пожелание, высказанное Медивхом, я думаю, что у вас есть и другие дела.
– Это верно, – кивнул Лотар, – и о большинстве из них я позаботился, пока ты говорил с Медивхом. Его величество король Ллан находится в своих апартаментах, так же как и большинство придворных; к ним приставлена охрана на случай, если демон все же спрятался где-нибудь в замке. Кроме того, мои агенты уже разосланы по всему городу с приказом докладывать обо всем подозрительном, не навлекая при этом подозрений на себя. Нам не нужна паника. Я сделал все, чтобы поймать демона, и теперь остается только ждать. – Он посмотрел на юношу. – А мои лейтенанты знают, что я буду на этом балконе, поскольку я всегда здесь завтракаю.
Размышляя над его словами, Кхадгар подумал, что Королевский Рыцарь кое в чем очень похож на Медивха – он не только продумывал все на несколько ходов вперед, но и с большим удовольствием рассказывал другим, как он это сделал. Юноша принялся подбирать кусочки, срезанные с груди птицы, в то время как Лотар вгрызся зубами в ножку.
Долгое время они ели молча. Дичь была приготовлена великолепно: перед тем как зажарить, ей под кожу положили овечье масло и поливали во время жарки настоем розмарина и отваром свиной грудинки. Даже холодная, она таяла во рту. Эль, со своей стороны, был шипучим и ароматным, благодаря хмелю из долинных земель.
Под ними разворачивалась панорама города. Сама цитадель находилась на вершине скалистого выступа, и без того отделявшего короля от его подданных, а с высоты башни горожане Штормбурга выглядели не более чем крошечными куклами, занятыми своими кукольными делами на переполненных улицах. Там, по-видимому, было что-то вроде базарного дня; рядом с яркими витринами размахивали руками торговцы, громко нахваливая свои товары.
На мгновение Кхадгар забыл, где он находится и почему. Это был прекрасный город. Лишь рокочущий голос Лотара смог вернуть его назад в этот мир.
– Итак, – проговорил Королевский Рыцарь в своей обычной прямолинейной манере, – ну как он?
На минуту задумавшись, Кхадгар ответил:
– Он вполне здоров. Да вы и сами видели это, милорд.
– Кх-х! – поперхнулся Лотар. – Я видел! Я-то видел, но я знаю, что Мед способен блефовать и задурит голову почти любому. Когда я задавал вопрос, меня интересовало твое мнение.
Кхадгар вновь посмотрел на город внизу, прикидывая, удастся ли ему обвести старого воина вокруг пальца: уклоняться от ответов и не давать прямого отпора.
Нет, решил он, игра Медивха с Лотаром строилась на отношениях преданности и дружбы, которым было больше лет, чем ему самому. Ему следовало отыскать какой-то другой путь. Вздохнув, он произнес:
– Требователен. Он очень требователен, И проницателен. И внезапен. Иногда мне кажется, что я попал в ученики к урагану. – Он взглянул на Лотара, подняв брови и надеясь, что этого ответа будет достаточно.
– Да, он ураган, это верно, – кивнул Лотар. – А порой и гроза с громом и молниями, я прав?
Кхадгар неловко пожал плечами:
– У него бывают перемены настроения, как и у всех остальных.
– Хм-м, – протянул рыцарь. – Когда у конюха портится настроение, он пинает свою собаку. Когда, настроение портится у мага, может пострадать целый город. Без обид, а?
– Никаких обид, милорд, – ответил Кхадгар, думая о мертвых магах в комнате башни. – Вы спрашиваете, каков он. Так вот, он – все это, вместе взятое.
– Хм-м. – вновь протянул Лотар, – Он обладает очень большим могуществом.
«И поэтому беспокоит тебя, так же как и других магов», – подумал Кхадгар. Вслух же проговорил:
– Он хорошо отзывался о вас.
– И что он говорил? – поинтересовался Лотар, не сумев скрыть любопытства.
– Только то, – ответил Кхадгар, осторожно подбирая слова, – что вы много заботились о нем, пока он болел.
– Что верно, то верно, – хмыкнул Первый Рыцарь, принимаясь за вторую ножку.
– И еще он говорил, что вы очень внимательный человек, – прибавил Кхадгар, решив, что это достаточно точно передает мнение Медивха о старом воине.
– Приятно узнать, что он заметил это, – пробубнил Лотар с набитым ртом. Некоторое время оба молчали. – А о Страже он не упоминал?
– Мы говорили об этом, – уклончиво ответил Кхадгар, чувствуя, что оказался в очень сложном положении. Медивх не говорил ему, насколько много знает Лотар. Рассудив, что молчание будет наилучшим ответом, он позволил фразе повиснуть в воздухе.
– Ученику не подобает обсуждать дела своего учителя, так? – проговорил Лотар с натянутой улыбкой. – Ладно-ладно, ты же из Даларана! В этом магическом гадючьем гнезде на один квадратный фут приходится больше секретов, чем где-нибудь в другом месте на целый континент, – опять же, без обид.
Кхадгар в ответ лишь пожал плечами.
– Я заметил, что здесь гораздо меньше открытого соперничества между магами, чем в Лордаэроне, – дипломатично ответил он.
– И ты хочешь уверить меня, что не получил от своих учителей целый список вещей, которые необходимо выпытать у Великого Мага? – Ухмылка Лотара стала шире, теперь она выглядела почти сочувственной.
Жар бросился юноше в лицо. Старый воин метал стрелы все ближе и ближе к центру мишени.
– Все вопросы, интересующие Фиалковую Цитадель, я передал Медивху. Он оказался весьма уступчивым в этом отношении.
– Хм, – фыркнул Лотар. – Это значит лишь, что они интересовались не тем, чем нужно. Насколько я знаю, здешние маги, включая Хуглара и Хугарина, – да упокоят святые их души! – вечно донимали его то тем, то другим и жаловались его величеству, да и мне тоже, что не получают ответов. Как будто мы можем его хоть как-то контролировать!
– Я не думаю, что это вообще кто-нибудь может, – отозвался Кхадгар, утопив в кружке с элем все дальнейшие комментарии, просившиеся ему на язык.
– Насколько я понимаю, этого не могла даже его мать, – заметил Лотар. Замечание резануло, как острие кинжала.
Кхадгар обнаружил, что ему хочется поподробнее расспросить Лотара об Эгвинн, но сдержался.
– Боюсь, я еще слишком молод, чтобы это знать, – произнес он. – Я кое-что читал о ней. Видимо, она была очень могущественной волшебницей.
– И теперь все это могущество в нем, – припечатал Лотар. – Она родила его от одного чародея, принадлежавшего к этому самому двору, и вскормила чистой магией – перелила в него всю свою силу. Да-да, я знаю об этом все, собрал по кусочкам после того, как он впал в кому. Это было слишком много, и он был слишком молод. Даже сейчас я беспокоюсь о нем.
– Вы считаете, что он слишком могуществен, – произнес Кхадгар.
В ответ Лотар бросил на него пронзительный взгляд. Молодой маг внутренне выбранил себя за то, что проговорился, фактически обвинив хозяина дома.
– Господин маг… Медивх… – нерешительно проговорил Кхадгар. – Если по Штормбургу бродит демон, нам лучше сосредоточиться на этом, а не на уроках истории; они могут и подождать!
Медивх устремил взгляд сквозь него, и юноша испугался, что вызвал новый взрыв гнева у старого мага. Однако его учитель лишь тряхнул головой и улыбнулся:
– Твои опасения были бы оправданны, если бы демон, о котором идет речь, представлял угрозу для окружающих. Однако поверь моему слову, что это не так. Этот демон, даже если это один из сильнейших военачальников Пылающего Легиона, истратил почти всю свою силу на то, чтобы справиться с двумя могущественными магами. О нем можно не беспокоиться, по крайней мере, пока. Что действительно имеет значение – это чтобы ты понял, что представляет собой Орден, что представляю собой я и почему остальные проявляют к нам столь глубокий интерес.
– Но, учитель… – начал Кхадгар.
– И чем скорее я закончу, тем скорее буду знать, что могу доверять тебе. И тем скорее мы отправимся разбираться с этим демонишкой. Так что, если ты действительно хочешь, чтобы я пошел, позволь мне закончить, хорошо? – Медивх наградил молодого мага жесткой проницательной улыбкой.
Кхадгар открыл было рот, намереваясь протестовать, но передумал. Он тяжело опустился на широкий подоконник у открытого окна. Несмотря на усилия, приложенные слугами, чтобы убрать из башни тела, зловоние смерти – едкий, тяжелый дух – все еще висело в воздухе.
– Хорошо. Итак, что такое магия? – спросил Медивх голосом школьного учителя магии.
– Магия – это окружающее нас поле энергии, заполняющее весь мир, – ответил Кхадгар, почти не задумываясь. Это был катехизис – простой ответ на простой вопрос. – В одних местах оно сильнее, чем в других, но присутствует оно повсюду.
– Это так, – отозвался старый маг, – по крайней мере, сейчас. Однако представь себе время, когда это было не так.
– Но ведь магия – явление универсальное, – возразил Кхадгар, почти сразу заподозрив, что скоро окажется, что он неправ. – Так же как воздух или вода.
– Вот именно, как вода, – подтвердил Медивх. – Теперь представь себе, что было время, в самом начале всех начал, когда вся вода в мире находилась в одном месте. Все дожди, и реки, и моря, и ручьи, все ливни, и заливы, и капли росы – все это находилось в одном месте, в одном колодце.
Кхадгар кивнул.
– Так вот, речь у нас идет не о воде, а о магии, – продолжал Медивх. – Это был колодец магии, родник, источник, отверстие, ведущее в другие измерения, мерцающая дверь, открывающаяся в земли, что лежат за Великой Тьмой, по ту сторону нашего мира. Первые заклинатели поселились рядом с этим колодцем и принялись черпать его первобытную энергию, превращая ее в магию. В те времена их называли калдореями. Как их называют сейчас, я не могу сказать. – Медивх взглянул на Кхадгара, но молодой маг хранил молчание. Медивх продолжал: – Благодаря использованию магии калдореи стали могущественными, но они не понимали ее природы. Они не понимали, что там, в Великой Тьме, в пространстве между мирами, существуют и другие могучие силы, которые жаждут магии и весьма заинтересованы в любом, кто укротит и очистит ее для своих целей. Эти враждебные силы представляли собой скопище всего омерзительного, злобного и кошмарного из сотен различных миров, но мы зовем их попросту демонами. Они искали возможность вторгнуться в любой мир, где магию прибрали к рукам и усовершенствовали, чтобы разрушить его, забрав магическую энергию себе. И величайшим из них, магистром Пылающего Легиона, был демон по имени Заргерас.
Кхадгар вспомнил свое видение и едва удержался, чтобы не содрогнуться.
Если Медивх и заметил его реакцию, то ничем этого не показал.
– Повелитель Пылающего Легиона, – продолжал он, – был столь же могуществен, сколь и коварен, и он приложил много усилий, чтобы развратить первых магов-калдореев. И ему это удалось, ибо темная тень пала на их сердца, и они поработили другие расы, в том числе и нарождающуюся человеческую, чтобы создать свою собственную империю. – Медивх вздохнул. – Так вот, во времена калдорейского рабства существовали люди, которые обладали более широким видением, нежели их братья, и кто не боялся поднять голос против калдореев. И эти отважные люди, среди которых были и калдореи, и представители других рас, увидели, что в сердцах правящих калдореев поселились холод и тьма и что демоническая мощь возрастает.
Так калдореи оказались настолько испорчены Заргерасом, что чуть не обрекли этот мир на проклятие с самого его рождения. Не обращая внимания на тех, кто высказывался против, они открыли путь самому могущественному из демонов, Заргерасу, и его собратьям, чтобы те могли вторгнуться в наш мир. Лишь благодаря героическим деяниям той горстки людей, о которой я говорил, дверь в Великую Тьму была закрыта, а Заргерас и те, кто следовал за ним, – вновь изгнаны. Но цена победы была велика. При закрытии двери Колодец Вечности взорвался, и этот взрыв вырвал сердце у нашего мира, разрушив земли калдореев и сам материк, где находилась их империя. Тех, кто закрыл эту дверь, уже никогда больше не видели глаза живущих.
– Калимдор! – воскликнул Кхадгар, против воли прерывая Медивха. Тот вопросительно взглянул на него, и юноша пояснил: – В Лордаэроне есть такая старая легенда: будто бы когда-то существовала раса, которая по глупости связалась с великой силой. В наказание за их грехи их земли были разрушены и погружены в пучину вод. Это получило название Разлом Мира, а их страна называлась Калимдор.
– Калимдор, – повторил Медивх. – Это верно, хотя ты пересказал детскую версию легенды, ту, что мы рассказываем претендующим на звание магов, чтобы подчеркнуть опасность сил, с которыми они играют. Калдореи действительно были глупы, и они действительно уничтожили свою землю, а еще немного – уничтожили бы и весь наш мир. Когда взорвался Колодец Вечности, заключавшиеся в нем магические энергии рассеялись по всем концам земли бесконечным дождем магии. И вот поэтому-то магия универсальна – это сила, которая высвободилась, когда был уничтожен ее источник.
– Но, учитель, – запротестовал Кхадгар, – ведь это же было тысячи лет назад!
– Десять тысяч лет, – подтвердил Медивх, – плюс-минус пара десятилетий.
– Как же получилось, что это предание дошло до нас? История самого Даларана насчитывает всего лишь каких-нибудь двадцать веков, да и то первые из них окутаны легендами!
Медивх лишь кивнул и продолжил свой рассказ:
– Многие погибли при разрушении Калимдора, но некоторые остались в живых и сберегли свое знание. Очевидно, кто-то из этих выживших калдореев и основал Орден Тирисфала. Являлся ли Тирисфал личностью, или местом, или предметом, или понятием – этого даже я не могу сказать. В любом случае эти люди сохранили знание о том, что произошло, и дали клятву, что это никогда не повторится, – и клятва стала основой Ордена.
А человеческая раса, пережив эти черные дни, начала процветать, и вскоре благодаря магической энергии, встроенной в ткань самого мира, люди вновь пытались вызывать существ из Великой Тьмы, стучась в запертые двери темницы Заргераса. Именно тогда выжившие калдореи рассказали людям историю о том, как их предки чуть не уничтожили мир.
Первые маги из людей выслушали, что рассказали им уцелевшие калдореи, и рассудили, что даже если они оставят свои магические жезлы, колдовские книги, тайные писания, то все равно найдутся другие, кто по незнанию или сознательно будет искать пути, чтобы вновь дать демонам доступ к нашим зеленым землям. И потому они сами продолжили дело Ордена, теперь уже в качестве тайного общества наиболее могущественных магов. И этот Орден Тирисфала избрал из своего числа одного, который с тех пор являлся Стражем Тирисфала. Этот Страж наделялся наивеличайшей мощью и должен был служить привратником – хранителем врат реальности. Но врата теперь не были одним большим источником энергии, а представляли скорее бесконечный дождь, который продолжает идти и сейчас. Таким образом, этот пост не что иное, как тяжелейшая ответственность в мире. Медивх замолчал, и его глаза на короткое мгновение закрылись, словно он внезапно унесся в прошлое. Затем он тряхнул головой и взглянул на юношу.
– Вы – Страж, – утвердительно промолвил Кхадгар.
– Именно, – отозвался Медивх. – Я сын величайшего Стража всех времен и был наделен ее силой вскоре после рождения. Это было… чересчур для меня, и я заплатил за это почти всей своей юностью.
– Но вы говорили, что маги выбирали Стража из числа своих людей, – напомнил Кхадгар. – Разве не могла Магна Эгвинн выбрать более взрослого кандидата? Зачем ей было выбирать ребенка, тем более своего собственного?
Медивх глубоко вздохнул:
– В течение первого тысячелетия Стражи избирались из числа членов Ордена. Само существование Ордена держалось в тайне согласно желанию его основателей. Однако с течением времени в игру включились политические и личные интересы, и вскоре Страж стал немногим более чем слуга – мальчиком на побегушках. Судя по тому, как держались некоторые из могущественнейших магов, задачей Стража было не давать никому наслаждаться той силой, которой повелевали они сами. Как уже случилось прежде с калдореями, среди членов Ордена начала расти тень развращающей власти. Все больше демонов проходили сквозь врата, и даже сам Заргерас несколько раз проявлял свою сущность. Это были всего лишь крупицы его могущества, но и их было достаточно, чтобы сокрушать армии и уничтожать нации.
Кхадгар вспомнил Заргераса, сражавшегося с Эгвинн в его видении. Могло ли статься, что он проявил всего лишь крупицу могущества великого демона?
– Магна Эгвинн… – Произнеся это имя, Медивх замолк. Было видно, что он не привык произносить его. – Та, что дала мне жизнь, сама была рождена почти тысячу лет назад. Она была чрезвычайно одаренной, и остальные члены Ордена избрали ее на роль Стража. Полагаю, седейшие из седобородых того времени считали, что смогут держать ее под контролем и таким образом продолжать использовать Стража как пешку в своих политических играх. Однако их ждал сюрприз. – Медивх улыбнулся. – Эгвинн не позволила им манипулировать собой и принялась за дело всерьез, вступив в борьбу с некоторыми из могущественнейших магов своей эпохи, когда они начали склоняться к демоническим учениям. Некоторые считали, что ее независимость продлится недолго. Придет время, и ей поневоле придется передать свою мантию другому, более сговорчивому кандидату. И вновь их ждал сюрприз: с помощью магической силы моей матери удалось прожить тысячу лет, нисколько не старясь и используя свое могущество с мудростью и изяществом. С тех самых пор пути Ордена и Стража разошлись – первый может давать последнему советы, но последний имеет право оспаривать их, дабы избежать того, что случилось с калдореями.
В течение тысячи лет Эгвинн боролась с Великой Тьмой, вызвав на бой даже физический аспект самого Заргераса, который проявился на этом плане, чтобы уничтожить мифических драконов и прибавить их силу к своей. Магна Эгвинн встретилась с ним и одолела, заключив его тело где-то в неизвестном месте и навеки отлучив его от Великой Тьмы, являвшейся источником его силы. Об этом и говорится в эпической поэме «Песнь об Эгвинн», которую так хочет иметь Газбах.
– Однако она не могла вечно оставаться на посту, а Страж должен был быть всегда. И тогда… – Медивх вновь запнулся. – Она скрывала еще один секрет. Какой бы она ни была могущественной, тем не менее, она оставалась смертным человеком из плоти и крови. Все ожидали, что рано или поздно Эгвинн передаст свою силу преемнику. Но вместо этого она родила себе наследника от одного из чародеев, состоявших на службе при королевском дворе Азерота, и избрала своим преемником этого ребенка. Она пригрозила Ордену, что, если ее выбор не будет одобрен, она все равно не отступит и скорее предпочтет взять могущество Стража с собой в могилу, чем позволит владеть им кому-нибудь другому… Они рассудили, что, возможно, этим ребенком будет проще манипулировать, – и согласились.
– Могущество было слишком велико, – продолжал маг, – я был совсем молод, моложе тебя, когда оно пробудилось во мне, и я проспал более двадцати лет. Магна Эгвинн прожила столько же, так что я пропустил эту часть ее жизни… – Его голос снова дрогнул. – Магна Эгвинн… Моя мать… – начал он, но больше не нашел что сказать.
Кхадгар тихо сидел на подоконнике. Медивх поднял голову, откинул назад свою гриву и продолжал:
– И пока я спал, зло вновь проникло в этот мир. Появилось гораздо больше демонов, а с ними и эти орки, и члены моего собственного Ордена снова пошли по темному пути! Да – Хуглар и Хугарин были членами Ордена, равно как и другие, как был прежде Аррексис из Кирин Тора. Да, с ним произошло что-то в этом же роде, и, хотя это тщательно скрывают, ты, возможно, слышал о нем. Они боялись могущества моей матери, они боятся меня, и мне приходится постоянно сдерживать их страх, чтобы он не уничтожил их самих. Такова задача, возложенная на Стража Тирисфала. – Внезапно старый маг вскочил на ноги. – Мне нужно идти!
– Идти? – переспросил Кхадгар, удивленный такой внезапной сменой настроения.
– Как ты совершенно справедливо заметил, демон все еще на свободе, – напомнил Медивх, уже снова улыбаясь. – Труби охоту! Я должен отыскать его до того, как он вновь обретет силу и способность соображать и начнет убивать окружающих!
Кхадгар выпрямился:
– С чего мы начнем?
Медивх приостановился и обернулся к нему со слегка смущенным видом:
– Э-э, видишь ли. Я пойду один. Ты одаренный мальчик, но демоны тебе пока что не по зубам. Эта битва только моя, мой юный преданный ученик.
– Но, учитель, я уверен, что смогу…
Медивх поднял руку, заставляя его замолчать.
– К тому же ты нужен мне здесь, чтобы держать уши открытыми, – продолжал он более тихим голосом. – У меня нет сомнений, что старина Лотар провел последние десять минут с прижатым к двери ухом, так что на нем должен остаться отпечаток в форме замочной скважины. – Медивх ухмыльнулся. – Он знает многое, но не все. Я рассказал тебе все это, чтобы он не выпытал у тебя слишком много. Как видишь, мне нужен кто-то, чтобы сторожить самого Стража.
Кхадгар поднял на него глаза, и старый маг подмигнул ему. Затем, сделав несколько шагов к двери, Медивх резким движением распахнул ее.
Лотар, правда, не ввалился в комнату, но он был там, сразу же за порогом. Он мог в равной степени как подслушивать, так и просто стоять на страже.
– Мед, – проговорил Лотар с кривой улыбкой, – Его величество…
– Его величество поймет меня, – прервал Медивх, проскальзывая под самым носом лорда. – Я сперва должен встретиться с беснующимся демоном и только потом с предводителем нации. Приоритеты и все такое прочее. И кстати, ты не присмотришь тем временем за моим учеником?
Он произнес все это на одном дыхании, а в следующую минуту его уже не было – промчавшись через переднюю, он спускался по лестнице, оставив Лотара в недоумении.
Старый воин потер огромной ладонью лысеющую макушку и преувеличенно глубоко вздохнул. Затем, посмотрев на Кхадгара, он испустил еще один, более глубокий вздох.
– Он всегда был таким, ты ведь знаешь, – произнес Лотар, словно Кхадгар действительно мог это знать. – Надеюсь, ты хотя бы голоден? Пойдем-ка посмотрим, не найдется ли для нас чего-нибудь перекусить.
Перекусить для них нашлось: вскоре Лотар вернулся, зажав под мышкой утащенную из погреба холодную утку и держа в каждой руке по кружке эля размером с кувшин. Королевский Рыцарь был на удивление спокоен. Он провел Кхадгара на балкон, выступавший высоко над городом.
– Милорд, – обратился к нему Кхадгар, – несмотря на пожелание, высказанное Медивхом, я думаю, что у вас есть и другие дела.
– Это верно, – кивнул Лотар, – и о большинстве из них я позаботился, пока ты говорил с Медивхом. Его величество король Ллан находится в своих апартаментах, так же как и большинство придворных; к ним приставлена охрана на случай, если демон все же спрятался где-нибудь в замке. Кроме того, мои агенты уже разосланы по всему городу с приказом докладывать обо всем подозрительном, не навлекая при этом подозрений на себя. Нам не нужна паника. Я сделал все, чтобы поймать демона, и теперь остается только ждать. – Он посмотрел на юношу. – А мои лейтенанты знают, что я буду на этом балконе, поскольку я всегда здесь завтракаю.
Размышляя над его словами, Кхадгар подумал, что Королевский Рыцарь кое в чем очень похож на Медивха – он не только продумывал все на несколько ходов вперед, но и с большим удовольствием рассказывал другим, как он это сделал. Юноша принялся подбирать кусочки, срезанные с груди птицы, в то время как Лотар вгрызся зубами в ножку.
Долгое время они ели молча. Дичь была приготовлена великолепно: перед тем как зажарить, ей под кожу положили овечье масло и поливали во время жарки настоем розмарина и отваром свиной грудинки. Даже холодная, она таяла во рту. Эль, со своей стороны, был шипучим и ароматным, благодаря хмелю из долинных земель.
Под ними разворачивалась панорама города. Сама цитадель находилась на вершине скалистого выступа, и без того отделявшего короля от его подданных, а с высоты башни горожане Штормбурга выглядели не более чем крошечными куклами, занятыми своими кукольными делами на переполненных улицах. Там, по-видимому, было что-то вроде базарного дня; рядом с яркими витринами размахивали руками торговцы, громко нахваливая свои товары.
На мгновение Кхадгар забыл, где он находится и почему. Это был прекрасный город. Лишь рокочущий голос Лотара смог вернуть его назад в этот мир.
– Итак, – проговорил Королевский Рыцарь в своей обычной прямолинейной манере, – ну как он?
На минуту задумавшись, Кхадгар ответил:
– Он вполне здоров. Да вы и сами видели это, милорд.
– Кх-х! – поперхнулся Лотар. – Я видел! Я-то видел, но я знаю, что Мед способен блефовать и задурит голову почти любому. Когда я задавал вопрос, меня интересовало твое мнение.
Кхадгар вновь посмотрел на город внизу, прикидывая, удастся ли ему обвести старого воина вокруг пальца: уклоняться от ответов и не давать прямого отпора.
Нет, решил он, игра Медивха с Лотаром строилась на отношениях преданности и дружбы, которым было больше лет, чем ему самому. Ему следовало отыскать какой-то другой путь. Вздохнув, он произнес:
– Требователен. Он очень требователен, И проницателен. И внезапен. Иногда мне кажется, что я попал в ученики к урагану. – Он взглянул на Лотара, подняв брови и надеясь, что этого ответа будет достаточно.
– Да, он ураган, это верно, – кивнул Лотар. – А порой и гроза с громом и молниями, я прав?
Кхадгар неловко пожал плечами:
– У него бывают перемены настроения, как и у всех остальных.
– Хм-м, – протянул рыцарь. – Когда у конюха портится настроение, он пинает свою собаку. Когда, настроение портится у мага, может пострадать целый город. Без обид, а?
– Никаких обид, милорд, – ответил Кхадгар, думая о мертвых магах в комнате башни. – Вы спрашиваете, каков он. Так вот, он – все это, вместе взятое.
– Хм-м. – вновь протянул Лотар, – Он обладает очень большим могуществом.
«И поэтому беспокоит тебя, так же как и других магов», – подумал Кхадгар. Вслух же проговорил:
– Он хорошо отзывался о вас.
– И что он говорил? – поинтересовался Лотар, не сумев скрыть любопытства.
– Только то, – ответил Кхадгар, осторожно подбирая слова, – что вы много заботились о нем, пока он болел.
– Что верно, то верно, – хмыкнул Первый Рыцарь, принимаясь за вторую ножку.
– И еще он говорил, что вы очень внимательный человек, – прибавил Кхадгар, решив, что это достаточно точно передает мнение Медивха о старом воине.
– Приятно узнать, что он заметил это, – пробубнил Лотар с набитым ртом. Некоторое время оба молчали. – А о Страже он не упоминал?
– Мы говорили об этом, – уклончиво ответил Кхадгар, чувствуя, что оказался в очень сложном положении. Медивх не говорил ему, насколько много знает Лотар. Рассудив, что молчание будет наилучшим ответом, он позволил фразе повиснуть в воздухе.
– Ученику не подобает обсуждать дела своего учителя, так? – проговорил Лотар с натянутой улыбкой. – Ладно-ладно, ты же из Даларана! В этом магическом гадючьем гнезде на один квадратный фут приходится больше секретов, чем где-нибудь в другом месте на целый континент, – опять же, без обид.
Кхадгар в ответ лишь пожал плечами.
– Я заметил, что здесь гораздо меньше открытого соперничества между магами, чем в Лордаэроне, – дипломатично ответил он.
– И ты хочешь уверить меня, что не получил от своих учителей целый список вещей, которые необходимо выпытать у Великого Мага? – Ухмылка Лотара стала шире, теперь она выглядела почти сочувственной.
Жар бросился юноше в лицо. Старый воин метал стрелы все ближе и ближе к центру мишени.
– Все вопросы, интересующие Фиалковую Цитадель, я передал Медивху. Он оказался весьма уступчивым в этом отношении.
– Хм, – фыркнул Лотар. – Это значит лишь, что они интересовались не тем, чем нужно. Насколько я знаю, здешние маги, включая Хуглара и Хугарина, – да упокоят святые их души! – вечно донимали его то тем, то другим и жаловались его величеству, да и мне тоже, что не получают ответов. Как будто мы можем его хоть как-то контролировать!
– Я не думаю, что это вообще кто-нибудь может, – отозвался Кхадгар, утопив в кружке с элем все дальнейшие комментарии, просившиеся ему на язык.
– Насколько я понимаю, этого не могла даже его мать, – заметил Лотар. Замечание резануло, как острие кинжала.
Кхадгар обнаружил, что ему хочется поподробнее расспросить Лотара об Эгвинн, но сдержался.
– Боюсь, я еще слишком молод, чтобы это знать, – произнес он. – Я кое-что читал о ней. Видимо, она была очень могущественной волшебницей.
– И теперь все это могущество в нем, – припечатал Лотар. – Она родила его от одного чародея, принадлежавшего к этому самому двору, и вскормила чистой магией – перелила в него всю свою силу. Да-да, я знаю об этом все, собрал по кусочкам после того, как он впал в кому. Это было слишком много, и он был слишком молод. Даже сейчас я беспокоюсь о нем.
– Вы считаете, что он слишком могуществен, – произнес Кхадгар.
В ответ Лотар бросил на него пронзительный взгляд. Молодой маг внутренне выбранил себя за то, что проговорился, фактически обвинив хозяина дома.