– Приятно было с тобой встретиться, – улыбнулся Малдер, доедая остатки жареного картофеля, густо политого кетчупом. – Так в чем же проблема?
Труди собиралась было встать из-за стола, но задержалась, избегая встречаться взглядом с Мал-дером.
Малдер терпеливо ждал.
Наконец Труди вздохнула и рассеянно покачала головой:
– Это все глупо.
– Возможно.
– Чувствуешь себя полным ничтожеством. Малдер попытался попасть в рукав, и Труди пришлось помочь ему.
– Через десять минут все пройдет. Просто ты поругалась со своим дружком, завтра предстоит трудный день, и тебе надо быть дома на тот случай, если он снова будет приставать к тебе.
Она смотрела на него не мигая:
– Знаешь, Малдер, временами ты – сущее чудовище.
Он пожал плечами:
– Это я уже слышал.
– Подождешь меня?
– Конечно. Нет проблем.
Она улыбнулась и ушла. Через пятнадцать минут она появилась снова. Через руку у нее был переброшен тяжелый свитер. Малдер заплатил по счету у стойки в конце бара, и они с Труди вышли на улицу. Он жил на Кинг-стрит, двумя кварталами ниже, ближе к Потомаку. Ей же нужно было в другую сторону. Малдеру было все равно, куда идти. Стоял приятный вечер, дул легкий ветер;
Труди почти всю дорогу жаловалась на свою хозяйку. В какой-то момент рассказ ее так рассмешил Малдера, что он едва не упал, оступившись на бордюре, но устоял и лишь нелепо взмахнул руками.
Тогда-то он и заметил державшегося от них на почтительном расстоянии мужчину в твидовой куртке.
Поначалу он не обратил на него внимания, поскольку они уже подошли к дому Труди – окруженному разлапистыми дубами особняку, выполненному в колониальном стиле и разделенному на несколько современных квартир. Труди поцеловала Малдера в щеку и поспешила по дорожке к парадному подъезду, на ходу шаря в сумочке в поисках ключей.
Малдер подождал, пока она откроет дверь и войдет в дом.
Затем он повернулся и пошел в обратную сторону, следуя тем же путем, каким они пришли, держа при этом руки в карманах и тихо насвистывая себе что-то под нос. Шаги его отзывались гулким эхом. Вокруг не было видно ни единой машины. По спускающейся к улице лужайке к нему, скаля зубы, подбежала собака. Малдер машинально улыбнулся ей и зашагал дальше.
В поисках тени, которой он прежде никогда не видел в этих местах.
Добравшись до Кинг-стрит, он вдруг почувствовал, что сам себе смешон. В конце концов должны же люди где-то жить. А кое-кто живет и по соседству с ним. И человек в твидовой куртке, возможно, из их числа.
Дом Малдера располагался в тихом «спальном» районе – добротное здание из темного кирпича с парадным подъездом в виде ниши, перед которым разбита небольшая лужайка, кажущаяся еще меньше оттого, что по периметру ее окружает живая изгородь. Малдер достал из кармана ключи, обдумывая список дел на завтра, не последним из которых была попытка убедить Дугласа в том, что тот неправ.
Малдер не считал, что ему необходимо отправляться в Луизиану в связи с делом неуловимого клоуна-убийцы.
Когда он открывал дверь, то мыслями находился уже в постели – оставалось лишь занять соответствующее положение.
Повернув ручку замка, он рассеянно оглянулся.
Человек в твидовой куртке шел по противоположной стороне улицы – в руке у него тлел оранжевый огонек сигареты. Фетровая шляпа была низко надвинута на лоб.
Усталость сказалась на реакции Малдера – к тому времени, когда до него дошло, что все происходящее не плод его воображения, человек уже исчез, растворившись в призрачном мраке, куда не достигал свет редких фонарей.
Глава 6
Глава 7
Труди собиралась было встать из-за стола, но задержалась, избегая встречаться взглядом с Мал-дером.
Малдер терпеливо ждал.
Наконец Труди вздохнула и рассеянно покачала головой:
– Это все глупо.
– Возможно.
– Чувствуешь себя полным ничтожеством. Малдер попытался попасть в рукав, и Труди пришлось помочь ему.
– Через десять минут все пройдет. Просто ты поругалась со своим дружком, завтра предстоит трудный день, и тебе надо быть дома на тот случай, если он снова будет приставать к тебе.
Она смотрела на него не мигая:
– Знаешь, Малдер, временами ты – сущее чудовище.
Он пожал плечами:
– Это я уже слышал.
– Подождешь меня?
– Конечно. Нет проблем.
Она улыбнулась и ушла. Через пятнадцать минут она появилась снова. Через руку у нее был переброшен тяжелый свитер. Малдер заплатил по счету у стойки в конце бара, и они с Труди вышли на улицу. Он жил на Кинг-стрит, двумя кварталами ниже, ближе к Потомаку. Ей же нужно было в другую сторону. Малдеру было все равно, куда идти. Стоял приятный вечер, дул легкий ветер;
Труди почти всю дорогу жаловалась на свою хозяйку. В какой-то момент рассказ ее так рассмешил Малдера, что он едва не упал, оступившись на бордюре, но устоял и лишь нелепо взмахнул руками.
Тогда-то он и заметил державшегося от них на почтительном расстоянии мужчину в твидовой куртке.
Поначалу он не обратил на него внимания, поскольку они уже подошли к дому Труди – окруженному разлапистыми дубами особняку, выполненному в колониальном стиле и разделенному на несколько современных квартир. Труди поцеловала Малдера в щеку и поспешила по дорожке к парадному подъезду, на ходу шаря в сумочке в поисках ключей.
Малдер подождал, пока она откроет дверь и войдет в дом.
Затем он повернулся и пошел в обратную сторону, следуя тем же путем, каким они пришли, держа при этом руки в карманах и тихо насвистывая себе что-то под нос. Шаги его отзывались гулким эхом. Вокруг не было видно ни единой машины. По спускающейся к улице лужайке к нему, скаля зубы, подбежала собака. Малдер машинально улыбнулся ей и зашагал дальше.
В поисках тени, которой он прежде никогда не видел в этих местах.
Добравшись до Кинг-стрит, он вдруг почувствовал, что сам себе смешон. В конце концов должны же люди где-то жить. А кое-кто живет и по соседству с ним. И человек в твидовой куртке, возможно, из их числа.
Дом Малдера располагался в тихом «спальном» районе – добротное здание из темного кирпича с парадным подъездом в виде ниши, перед которым разбита небольшая лужайка, кажущаяся еще меньше оттого, что по периметру ее окружает живая изгородь. Малдер достал из кармана ключи, обдумывая список дел на завтра, не последним из которых была попытка убедить Дугласа в том, что тот неправ.
Малдер не считал, что ему необходимо отправляться в Луизиану в связи с делом неуловимого клоуна-убийцы.
Когда он открывал дверь, то мыслями находился уже в постели – оставалось лишь занять соответствующее положение.
Повернув ручку замка, он рассеянно оглянулся.
Человек в твидовой куртке шел по противоположной стороне улицы – в руке у него тлел оранжевый огонек сигареты. Фетровая шляпа была низко надвинута на лоб.
Усталость сказалась на реакции Малдера – к тому времени, когда до него дошло, что все происходящее не плод его воображения, человек уже исчез, растворившись в призрачном мраке, куда не достигал свет редких фонарей.
Глава 6
Стоя посреди бедлама, который являл собой кабинет Малдера, Дана Скалли лишь беспомощно разводила руками. Временами ей импонировало умение Малдера находить иголку в стоге сена, но случалось и обратное – когда больше всего ей хотелось поднести к этому хламу горящую спичку, чтобы заставить Малдера начать все сначала. Впрочем, она прекрасно знала, что это ни к чему не приведет. Через два дня все будег выглядеть по-прежнему.
Держа в одной руке портфель, она повернулась и со вздохом обратилась к стоявшей в дверях женщине:
– Извини, Бет, но, по-моему, здесь этого нет.
– Да здесь, не сомневайся, – весело рассмеялась секретарша, пересекла комнату, подошла к висящей на уровне пояса полке и, отбросив в сторону кипу бумаг, извлекла папку с синим ярлычком на корешке. – Я чую это за версту.
С этими словами она удалилась, оставив Скалли в полном недоумении и даже некотором раздражении. Дана не возражала, когда дела передавались другим группам – это считалось частью игры и не противоречило правилам. Данное же конкретное дело, по меркам ФБР, было настолько заурядным, что ее удивило, как это Малдер мог согласиться взяться за него. Не нравилось ей другое – то, что новый руководитель сектора отказался объяснить мотивы своего шага. Когда его не удовлетворяла работа сотрудников, он просто менял следственную группу. Единственным его объяснением была необходимость притока свежих сил.
– Привет.
Малдер вошел в дверь и швырнул в кресло с во плащ:
– Послушай. Я тут думал об этом луизианском деле.
Дана покачала головой:
– Малдер…
Он плюхнулся в кресло и повернулся к ней, подперев кулаком подбородок:
– Не то чтобы я вслед за могущественным Дуг-ласом считал, будто там могут обнаружиться странные и необъяснимые вещи. Просто я просмотрел бумаги, и, знаешь… – он, не глядя, потянулся к полке, – по-моему, все это пахнет…
– Малдер…
Он нахмурился, развернулся в кресле и принялся рыться в папках, расставленных на полке.
– Дьявол! Готов поклясться, что вчера вечером оставил папку здесь. Может, Уэббер ее забрал? Временами этот фанатик просто выводит меня из себя.
Дана на секунду закрыла глаза, призывая себя набраться терпения, после чего похлопала Малдера по плечу:
– Слушай, может, ты обратишь наконец на меня внимание?
– Что? – Малдер даже не обернулся. – Может, я подшил его? – Он передернул плечами. – Боже, о чем это я?
– Это уже не важно.
– Как так не важно! Ты что, серьезно думаешь?.. – Он запнулся и медленно поднял на нее глаза. – У тебя новости?
Устремив взгляд к воображаемому небу и мысленно произнеся: «Слава Богу!» – она рассеянно пригладила ладонью волосы и сказала:
– Во-первых, спасибо тебе, что оставил меня на съедение этому человекообразному осьминогу. Клянусь, у него руки растут из ушей.
Малдер сделал вид, будто он обескуражен.
– Извини, но Дуглас сам его пригласил. У меня не было выбора.
Услышав, что сказал руководитель сектора, Скалли призналась, что тот ее уже проинструктировал, встретив в коридоре как раз в тот момент, когда она направлялась к Малдеру.
– Однако теперь это не имеет никакого значения.
Малдер опешил:
– Что ты имеешь в виду?
– Потерпи минуточку. Для начала я хочу, чтобы ты дал мне слово, что больше не оставишь меня наедине с этим репортеришкой. – После этих слов ее буквально передернуло от отвращения. – Я врач, Малдер. Я знаю кое-какие врачебные приемы. Если он еще хоть раз позволит себе дотронуться до меня своими грязными лапами, клянусь, я сделаю так, что больше он не сможет прикоснуться ни к одной женщине.
другим группам – это считалось частью игры и не противоречило правилам. Данное же конкретное дело, по меркам ФБР, было настолько заурядным, что ее удивило, как это Малдер мог согласиться взяться за него. Не нравилось ей другое – то, что новый руководитель сектора отказался объяснить мотивы своего шага. Когда его не удовлетворяла работа сотрудников, он просто менял следственную группу. Единственным его объяснением была необходимость притока свежих сил.
– Привет.
Малдер вошел в дверь и швырнул в кресло свой плащ:
– Послушай. Я тут думал об этом луизианском деле.
Дана покачала головой:
– Малдер…
Он плюхнулся в кресло и повернулся к ней, подперев кулаком подбородок:
– Не то чтобы я вслед за могущественным Дугласом считал, будто там могут обнаружиться странные и необъяснимые вещи. Просто я просмотрел бумаги, и, знаешь… – он, не глядя, потянулся к полке, – по-моему, все это пахнет…
– Малдер…
Он нахмурился, развернулся в кресле и принялся рыться в папках, расставленных на полке.
– Дьявол! Готов поклясться, что вчера вечером оставил папку здесь. Может, Уэббер ее забрал? Временами этот фанатик просто выводит меня из себя.
Дана на секунду закрыла глаза, призывая себя набраться терпения, после чего похлопала Малдера по плечу:
– Слушай, может, ты обратишь наконец на меня внимание?
– Что? – Малдер даже не обернулся. – Может, я подшил его? – Он передернул плечами. – Боже, о чем это я?
– Это уже не важно.
– Как так не важно! Ты что, серьезно думаешь?.. – Он запнулся и медленно поднял на нее глаза. – У тебя новости?
Устремив взгляд к воображаемому небу и мысленно произнеся: «Слава Богу!» – она рассеянно пригладила ладонью волосы и сказала:
– Во-первых, спасибо тебе, что оставил меня на съедение этому человекообразному осьминогу. Клянусь, у него руки растут из ушей.
Малдер сделал вид, будто он обескуражен.
– Извини, но Дуглас сам его пригласил. У меня не было выбора.
Услышав, что сказал руководитель сектора, Скалли призналась, что тот ее уже проинструктировал, встретив в коридоре как раз в тот момент, когда она направлялась к Малдеру.
– Однако теперь это не имеет никакого значения.
Малдер опешил:
– Что ты имеешь в виду?
– Потерпи минуточку. Для начала я хочу, чтобы ты дал мне слово, что больше не оставишь меня наедине с этим репортеришкой. – После этих слов ее буквально передернуло от отвращения. – Я врач, Малдер. Я знаю кое-какие врачебные приемы. Если он еще хоть раз позволит себе дотронуться до меня своими грязными лапами, клянусь, я сделаю так, что больше он не сможет прикоснуться ни к одной женщине.
Малдер поднял руку:
– Ладно, ладно. Я просто не подумал, что он окажется так плох. Честное слово. – Он нахмурился. – Видимо, то, что случилось с дружком его сестры, потрясло его воображение гораздо сильнее, нежели я предполагал.
Скалли гневно возразила, что, мол, это не оправдание. Возможно, оно и объясняет его поступки, но никак не оправдывает их. Малдер еще раз рассыпался в извинениях. Чтобы взять себя в руки Скалли минуту помолчала, а затем присела на стул.
– Так какие же у тебя новости? – спросил Малдер, подозрительно поглядывая на портфель, который она держала на коленях.
– Есть новости хорошие, а есть – плохие. Малдер вперился в нее таким тяжелым взглядом, что Скалли даже усомнилась в том, что он вообще ее слышит. Впрочем, через мгновение он смиренно понурился, весь обратившись в слух.
– Хорошая новость заключается в том, что тебе не придется ехать в Луизиану. Ты не можешь найти файл, потому что его только что взяла Бет.
Казалось, эта новость никак не удивила Малде pa – по крайней мере он выслушал ее не моргну глазом.
– Другая хорошая новость – ты по-прежнему работаешь со мной.
Малдер криво усмехнулся:
– А плохая новость – это то, что мы отправляемся в Северную Дакоту и будем жить в одной палатке – без душа и туалета?
– Не совсем. – Скалли могла бы и посмеяться над его последним замечанием, если бы не находила его возмутительным. – В Нью-Джерси.
– Что?
Она взглянула на него исподлобья:
– В Нью-Джерси. Он нахмурился:
– Почему Нью-Джерси? Зачем?.. – В его глазах застыло недоумение. – О, Боже мой, Скалли! Только не говори, что это как-то связано с человеком-невидимкой.
Скалли щелкнула застежками портфеля и извлекла из него папку с красным корешком. Портфель она поставила на пол, папка осталась у нее в руках. Раскрыв ее и вынув верхний лист, Скалли кивнула головой, словно отвечая каким-то собственным мыслям, и стала терпеливо дожидаться, пока Малдер прекратит бубнить и даст ей наконец открыть рот.
– Так вот… – начала она.
– Постой, – перебил ее Малдер. – Минутку. Почему Дуглас изменил решение? Вчера это исчезающие клоуны, сегодня – Клод Рейнс. Я не понимаю. Он что, в самом деле считает, что это относится к компетенции нашего отдела?
Скалли улыбнулась:
– Не знаю. Однако, похоже, у твоего приятеля, в свою очередь, тоже есть приятели.
– У Карла? У спортивного репортера? – В это Малдер не мог поверить. – Влиятельные друзья у Карла Барелли? – Он в недоумении покачал головой – чудесам не было конца.
– Не совсем так, – пояснила Скалли. – У Энджи Тонеро, его кузины, есть брат. Помнишь, который хотел изувечить ее дружка? Это майор Джозеф Тонеро, служащий военно-воздушных сил. В настоящее время прикомандирован к медицинскому управлению. Никогда не угадаешь, где он сейчас несет службу.
Малдер и не пытался ничего угадывать. Достаточно было взглянуть на его физиономию, чтобы сказать: ему и так известно – база военно-воздушных сил Макгвайр расположена по соседству с Форт-Диксом.
– И наш майор Тонеро?..
– Большой друг сенатора штата Нью-Джерси Джона Кармена.
У Малдера был такой вид, точно он никак не мог решить – удивляться ему или злиться.
– Ведь это из его офиса недавно звонили директору, верно? Может, даже среди ночи. Не исключено, что этот звонок доставил директору несколько неприятных минут, а это, в свою очередь, означает, что, когда директор позвонил нашему – Бог даст – временному начальнику сектора Дугласу, тот скорее всего вообще лишился сна. А это значит, что он и в самом деле по уши в дерьме.
– Это еще мягко выражаясь, – кивнула Скал-ли, поправляя волосы. – Теперь предположим, что мы не обязаны обслуживать интересы отдельных членов конгресса. Однако есть такая вещь, как бюджет, ассигнования. А сенатор входит в состав весьма важных комитетов конгресса.
– Мне нравится этот город, – хмыкнул Малдер.
– Это отчет Фрэнка Ульмана. – Скалли протянула ему лист бумаги.
Малдер нехотя взял отчет и, бегло просмотрев его, отложил в сторону.
Скалли подала ему другой.
– Что еще? – спросил он, посмотрев на документ. – Особое мнение?
– Нет. Ты бы лучше взглянул, вместо того чтобы ворчать.
Со вздохом мученика Малдер углубился в чтение.
Через минуту он подскочил, будто ошпаренный, и озадаченно почесал затылок. Скалли едва удержалась от смеха.
– Скалли…
– Вот именно, – сказала она. – Два убийства, которые разделяет всего неделя. В субботу вечером и в воскресенье, перед рассветом. У обеих жертв перерезано горло; других повреждений нет. Никаких признаков офабления или изнасилования. Возможно, они никак не связаны между собой, хотя, похоже, в первом случае так же, как и во втором, имеется свидетель.
Беззвучно шевеля губами, Малдер приступил к чтению второй страницы документа.
– Еще один человек-невидимка?
– Как знать?
– Или это один и тот же?
– Как знать, – повторила Скалли.
– Этот первый, – Малдер заглянул в отчет, – Пирс, он ведь был пьян? Так же как и свидетель?.
– Точно.
Он еще раз просмотрел оба отчета.
– И женщина, на глазах у которой убили Фрэнка, тоже была пьяна. К тому же… наркотики?
– Верно. Героин.
От ее внимания не ускользнуло то, что Малдер заметно оживился.
– Итак… – Он прищурил один глаз. На губах его появилось некое подобие улыбки. – Следовательно… возможно.
– Как знать, – голосом, лишенным эмоций, произнесла Скалли.
– Скалли, – взмолился Малдер. – Я сдаюсь, договорились? Ты выразилась совершенно определенно. Я все понял про Барелли.
Он протянул руку, чтобы взять папку.
Скалли покачала головой:
– Это еще не все. Малдер вновь помрачнел:
– Что еще? Ты пытаешь меня за то, что я до сих пор не посмотрел слайды, снятые тобой в турне? Или хочешь, чтобы я лично обломал Карлу руки?
– Нет. Просто дело в том… в общем… есть еще хреновые новости.
– Хреновые? – Малдер удивленно вскинул брови.
– Это связано с Хэнком.
Он задумался на секунду, а затем небрежно махнул рукой, давая понять, что это не беда.
– С Хэнком и компанией, – добавила Скалли. В дверь постучали.
– Что это, черт побери, значит: «с компанией»? – рявкнул Малдер. – Скалли, может, объяснишь наконец, что происходит?
Она встала и указала на дверь:
– Познакомься с «компанией». Фоке Малдер.
– Привет. – В кабинет вошла высокая блондинка. Малдер нехотя поднялся ей навстречу. – Мое имя Лиша Эндрюс. Рада познакомиться с вами, агент Малдер. Хэнк много рассказывал о вас.
– Хэнк? – тупо повторил Малдер, протягивая ей руку.
Лиша вопросительно посмотрела на Скалли.
– Ну да! Хэнк Уэббер. Разве он вам ничего не сказал? Мы с ним партнеры. Вроде как. Мы едем с вами в Ныо-Джерси. Я правильно говорю, агент Скалли?
– Ну разумеется, – подтвердила Дана. Ее ни-чуть не смущало то обстоятельство, что вся эта ситуация доставляет ей громадное удовольствие. – Абсолютно правильно!
Вид с Делаварского мемориального моста открывался захватывающий – залив, лента реки, по обе стороны обрамленная лесом, океан и вдоль берега корпуса многочисленных комбинатов и заводов. Однако Барелли ничего этого не видел. Он боялся высоты и ненавидел чаек, злобно кричащих прямо перед его носом. Всякий раз, когда он проезжал по этому мосту, у него потели ладони. Но все же это было куда лучше, чем лететь самолетом.
Оказавшись на северной стороне, Барелли, не теряя времени, направил свой видавший виды «форд-таурус» желтого цвета в сторону скоростной магистрали. Еще до встречи с Малдером он предусмотрительно позвонил сенатору, и тот заверил его, что все устроит. Однако Барелли не очень-то в это верил.
Особенно после разговора с Даной.
В очередной раз не поддавшись его обаянию, она проводила его к выходу – слава Богу, им никто не встретился! – и снисходительно, словно мальчишку, потрепала по плечу.
– Занимайся своим спортом. Карл, – посоветовала она. – Я искренне сожалею о том, что случилось с капралом, но ты все же не теряй голову, ладно?
Он едва совладал с душившим его гневом, чтобы, как ни в чем не бывало, чмокнуть ее в щечку и вежливо откланяться. Занимайся спортом!
Что она о себе возомнила? Шерлок Холмс в юбке!
К тому же он не был спортивным репортером. Он был журналистом, которого интересовали проблемы, связанные со спортом. Большая разница – и он готов доказать это!
Пятнадцатью минутами позже – в сгущающихся сумерках – он гнал по шоссе на север, не обращая внимания ни на подступающий к самой дороге густой лес, ни на ястребов, которые, высматривая себе добычу, терпеливо парили над дубами и соснами. Не обращал он внимания и на знаки ограничения скорости и старался держаться левой полосы. Стрелка спидометра застыла на отметке 70 миль в час. Барелли включил радио. Играли «Янки». В окно заносило мелкие клочки бумаги. В левой руке Карл держал сигарету.
Проклятая стерва! Он спросил себя: стоит ли и дальше тратить на нее время? И невесело усмехнулся – ответ был очевиден. Она не уступит. И его это возбуждало. Она его возбуждала, черт побери! И в ближайшие дни он ей тоже станет небезразличен. Скоро! Ему недолго придется ждать. Хотя он и не являлся фигурой национального масштаба, однако его имя то и дело мелькало в газетах штата. Его узнавали! Барелли резонно рассудил, что сможет сыграть на этом, когда окажется в Марвилле, хотя и не знал толком, где находится эта дыра. Кажется, прилепилась где-то с краю, по дороге из Форт-Дикса в Макгуайр. Его знают всюду – так что при встрече с ним у людей быстро развяжутся языки. Несколько порций виски, несколько вопросов, пара дружеских хлопков по спине – да еще не забыть многозначительно под мигнуть, – и он утрет нос зануде Фоксу Малдеру.
Ведь Ульман для него все равно что родня. Последний раз, когда Барелли видел Энджи, у той глаза опухли от слез.
Не может же он примириться с тем, что какой-то выродок убивает его близких.
Пожалуй, если повезет, он сам достанет гаденыша, который прикончил Фрэнки.
Улыбнувшись, Барелли включил фары.
Улыбка, впрочем, вскоре исчезла с его лица.
Он сидел, вцепившись в руль, одержимый одной только мыслью: Карла Барелли не остановит какой-то гаер с ножом. Он знал – его считают мягкотелым, кабинетным червем. Как же они все заблуждаются!
«Не бойся, Энджи, – твердил он про себя. – Крепись, малыш. За дело взялся кузен Карл…»
Дане не нравилось то, что луна и свет фар лишают землю ее естественного цвета. В такие минуты белого больше не существовало в природе – лишь черный, да всевозможные оттенки серого, и что-то такое, что притаилось между черным и серым.
Кладбищенское время.
Скалли ущипнула себя за мочку уха, чтобы не Уснуть. Она думала, надеялась, что хотя бы на время будет избавлена от необходимости совершать длительные поездки, но Малдер стоял на своем:
нечего откладывать до утра. Ночь можно провести и в дороге, чтобы уже наутро приступить к работе.
Впрочем, она готова была примириться с этим. Малдер вызвался сам вести машину, взял с собог кофе и сандвичи, а также уговорил Уэббера и Эндрюс ехать в отдельной машине, чтобы у тех была возможность поближе узнать друг друга. «Партнеры, – с торжественной убежденностью наставлял Малдер неопытных коллег, – должны понимать друг друга с полуслова и в случае чего, если дело примет по-настоящему серьезный оборот, уметь прикрыть товарища». Не сказал он им одного – по-настоящему серьезный оборот дело обычно принимает разве что в кино.
Если, конечно, партнером не является Фоке Малдер.
Лиша не возражала. Уэббер же, к немалому изумлению Скалли, выглядел даже несколько смущенным.
По расчетам Скалли, Уэббер с Эндрюс должны были оторваться от них минут на пятнадцать – зарезервировать комнаты в мотеле под названием «Роял-Бэрон», который Малдеру рекомендовал заезжий агент из филадельфийского отделения.
Она и подумать не могла, что место это окажется настолько дрянным. Только Малдер был способен выискать подобную дыру. Он называл это даром. Скалли считала это проклятием.
– Как ты? – спросил Малдер, оглянувшись. – Можешь поспать, если хочешь.
– Малдер, еще нет и девяти. Если сейчас я усну, то что буду делать ночью? – Она протянула руку и включила обогреватель. Было прохладно. – А что случилось?
Он пожал плечами:
– Ничего.
– Разбиваться на пары – это на тебя не похоже.
– А тебе не кажется, что если в городишко типа Марвилла ввалятся сразу четыре агента ФБР, то это будет похоже на военный парад?
– А если они рассредоточены в двух машинах – это другое дело?
Малдер промолчал.
Они проехали еще милю – окруженные все той же сероватой мглой, – прежде чем Скалли повторила свой вопрос.
– Малдер, только не надо вешать мне лапшу – я не в настроении, – добавила она. Он беззвучно рассмеялся:
– Боже правый! Сначала «хреновые новости», теперь «вешать лапшу». Чем ты там занималась во время своих вакаций?
– По крайней мере не уходила от ответов на вопросы, когда мне их задавали.
Малдер помолчал, нервно постукивая большим пальцем по рулю.
– На днях мне нанесли визит.
Скалли, затаив дыхание, выслушала его рассказ о человеке из мемориала Джефферсона. В какой-то момент она даже плотнее запахнула пальто. Когда Малдер закончил, она лишь скрестила на груди руки. У нее не было никаких сомнений в том, что встреча эта действительно имела место, однако она никогда не могла целиком разделить убежденность Малдера относительно существования некоей внеземной жизни, равно как и его веру в то, что в правительстве, а также вне его есть люди, убежденные в этом не меньше, чем он сам, и представляющие для него куда большую опасность, нежели самый жестокий убийца.
А если прибавить к этому его, не менее экстравагантную, теорию, согласно которой среди «человеко-теней», как он их называл, есть горстка тех, кого можно считать его сторонниками, то будь на месте Малдера любой другой представитель гума-ноидов, Скалли непременно сочла бы его по меньшей мере параноиком.
Однако в устах Малдера все это почему-то звучало почти правдоподобно.
«Даже больше, чем «почти», – вынуждена была признать Скалли.
С другой стороны, появление человека в твидовой куртке скорее всего принадлежало к разряду совпадений, и когда она сказала об этом Малдеру, тот только хмыкнул – не то чтобы он был уверен в обратном, но и серьезных оснований настаивать на своем у него не было.
– Так какое же отношение данное дело имеет… к кому бы то ни было? – спросила Скалли, задумчиво вглядываясь в темноту за окном. – И какое отношение все это имеет к Луизиане?
– Это выше моего понимания. Я не экстрасенс.
Она поежилась.
– Малдер, а как же твоя любовь к чертовщине? Забыто?
– У меня это вот где сидит. – Он постучал себя пальцем по лбу.
Скалли посмотрела в зеркало и увидела, как по губам Малдера скользнула улыбка. Некоторое время они ехали молча, пока она не почувствовала, что засыпает.
– Тогда что это дело значит для тебя лично?
– Не знаю. Впрочем, нет – знаю. Это значит, что двое людей убито, и скорее всего они не последние. – Он криво усмехнулся. – Вот и все, Скалли, вот и все.
Она кивнула, словно соглашаясь, хотя и знала, что наверняка он лжет.
Держа в одной руке портфель, она повернулась и со вздохом обратилась к стоявшей в дверях женщине:
– Извини, Бет, но, по-моему, здесь этого нет.
– Да здесь, не сомневайся, – весело рассмеялась секретарша, пересекла комнату, подошла к висящей на уровне пояса полке и, отбросив в сторону кипу бумаг, извлекла папку с синим ярлычком на корешке. – Я чую это за версту.
С этими словами она удалилась, оставив Скалли в полном недоумении и даже некотором раздражении. Дана не возражала, когда дела передавались другим группам – это считалось частью игры и не противоречило правилам. Данное же конкретное дело, по меркам ФБР, было настолько заурядным, что ее удивило, как это Малдер мог согласиться взяться за него. Не нравилось ей другое – то, что новый руководитель сектора отказался объяснить мотивы своего шага. Когда его не удовлетворяла работа сотрудников, он просто менял следственную группу. Единственным его объяснением была необходимость притока свежих сил.
– Привет.
Малдер вошел в дверь и швырнул в кресло с во плащ:
– Послушай. Я тут думал об этом луизианском деле.
Дана покачала головой:
– Малдер…
Он плюхнулся в кресло и повернулся к ней, подперев кулаком подбородок:
– Не то чтобы я вслед за могущественным Дуг-ласом считал, будто там могут обнаружиться странные и необъяснимые вещи. Просто я просмотрел бумаги, и, знаешь… – он, не глядя, потянулся к полке, – по-моему, все это пахнет…
– Малдер…
Он нахмурился, развернулся в кресле и принялся рыться в папках, расставленных на полке.
– Дьявол! Готов поклясться, что вчера вечером оставил папку здесь. Может, Уэббер ее забрал? Временами этот фанатик просто выводит меня из себя.
Дана на секунду закрыла глаза, призывая себя набраться терпения, после чего похлопала Малдера по плечу:
– Слушай, может, ты обратишь наконец на меня внимание?
– Что? – Малдер даже не обернулся. – Может, я подшил его? – Он передернул плечами. – Боже, о чем это я?
– Это уже не важно.
– Как так не важно! Ты что, серьезно думаешь?.. – Он запнулся и медленно поднял на нее глаза. – У тебя новости?
Устремив взгляд к воображаемому небу и мысленно произнеся: «Слава Богу!» – она рассеянно пригладила ладонью волосы и сказала:
– Во-первых, спасибо тебе, что оставил меня на съедение этому человекообразному осьминогу. Клянусь, у него руки растут из ушей.
Малдер сделал вид, будто он обескуражен.
– Извини, но Дуглас сам его пригласил. У меня не было выбора.
Услышав, что сказал руководитель сектора, Скалли призналась, что тот ее уже проинструктировал, встретив в коридоре как раз в тот момент, когда она направлялась к Малдеру.
– Однако теперь это не имеет никакого значения.
Малдер опешил:
– Что ты имеешь в виду?
– Потерпи минуточку. Для начала я хочу, чтобы ты дал мне слово, что больше не оставишь меня наедине с этим репортеришкой. – После этих слов ее буквально передернуло от отвращения. – Я врач, Малдер. Я знаю кое-какие врачебные приемы. Если он еще хоть раз позволит себе дотронуться до меня своими грязными лапами, клянусь, я сделаю так, что больше он не сможет прикоснуться ни к одной женщине.
другим группам – это считалось частью игры и не противоречило правилам. Данное же конкретное дело, по меркам ФБР, было настолько заурядным, что ее удивило, как это Малдер мог согласиться взяться за него. Не нравилось ей другое – то, что новый руководитель сектора отказался объяснить мотивы своего шага. Когда его не удовлетворяла работа сотрудников, он просто менял следственную группу. Единственным его объяснением была необходимость притока свежих сил.
– Привет.
Малдер вошел в дверь и швырнул в кресло свой плащ:
– Послушай. Я тут думал об этом луизианском деле.
Дана покачала головой:
– Малдер…
Он плюхнулся в кресло и повернулся к ней, подперев кулаком подбородок:
– Не то чтобы я вслед за могущественным Дугласом считал, будто там могут обнаружиться странные и необъяснимые вещи. Просто я просмотрел бумаги, и, знаешь… – он, не глядя, потянулся к полке, – по-моему, все это пахнет…
– Малдер…
Он нахмурился, развернулся в кресле и принялся рыться в папках, расставленных на полке.
– Дьявол! Готов поклясться, что вчера вечером оставил папку здесь. Может, Уэббер ее забрал? Временами этот фанатик просто выводит меня из себя.
Дана на секунду закрыла глаза, призывая себя набраться терпения, после чего похлопала Малдера по плечу:
– Слушай, может, ты обратишь наконец на меня внимание?
– Что? – Малдер даже не обернулся. – Может, я подшил его? – Он передернул плечами. – Боже, о чем это я?
– Это уже не важно.
– Как так не важно! Ты что, серьезно думаешь?.. – Он запнулся и медленно поднял на нее глаза. – У тебя новости?
Устремив взгляд к воображаемому небу и мысленно произнеся: «Слава Богу!» – она рассеянно пригладила ладонью волосы и сказала:
– Во-первых, спасибо тебе, что оставил меня на съедение этому человекообразному осьминогу. Клянусь, у него руки растут из ушей.
Малдер сделал вид, будто он обескуражен.
– Извини, но Дуглас сам его пригласил. У меня не было выбора.
Услышав, что сказал руководитель сектора, Скалли призналась, что тот ее уже проинструктировал, встретив в коридоре как раз в тот момент, когда она направлялась к Малдеру.
– Однако теперь это не имеет никакого значения.
Малдер опешил:
– Что ты имеешь в виду?
– Потерпи минуточку. Для начала я хочу, чтобы ты дал мне слово, что больше не оставишь меня наедине с этим репортеришкой. – После этих слов ее буквально передернуло от отвращения. – Я врач, Малдер. Я знаю кое-какие врачебные приемы. Если он еще хоть раз позволит себе дотронуться до меня своими грязными лапами, клянусь, я сделаю так, что больше он не сможет прикоснуться ни к одной женщине.
Малдер поднял руку:
– Ладно, ладно. Я просто не подумал, что он окажется так плох. Честное слово. – Он нахмурился. – Видимо, то, что случилось с дружком его сестры, потрясло его воображение гораздо сильнее, нежели я предполагал.
Скалли гневно возразила, что, мол, это не оправдание. Возможно, оно и объясняет его поступки, но никак не оправдывает их. Малдер еще раз рассыпался в извинениях. Чтобы взять себя в руки Скалли минуту помолчала, а затем присела на стул.
– Так какие же у тебя новости? – спросил Малдер, подозрительно поглядывая на портфель, который она держала на коленях.
– Есть новости хорошие, а есть – плохие. Малдер вперился в нее таким тяжелым взглядом, что Скалли даже усомнилась в том, что он вообще ее слышит. Впрочем, через мгновение он смиренно понурился, весь обратившись в слух.
– Хорошая новость заключается в том, что тебе не придется ехать в Луизиану. Ты не можешь найти файл, потому что его только что взяла Бет.
Казалось, эта новость никак не удивила Малде pa – по крайней мере он выслушал ее не моргну глазом.
– Другая хорошая новость – ты по-прежнему работаешь со мной.
Малдер криво усмехнулся:
– А плохая новость – это то, что мы отправляемся в Северную Дакоту и будем жить в одной палатке – без душа и туалета?
– Не совсем. – Скалли могла бы и посмеяться над его последним замечанием, если бы не находила его возмутительным. – В Нью-Джерси.
– Что?
Она взглянула на него исподлобья:
– В Нью-Джерси. Он нахмурился:
– Почему Нью-Джерси? Зачем?.. – В его глазах застыло недоумение. – О, Боже мой, Скалли! Только не говори, что это как-то связано с человеком-невидимкой.
Скалли щелкнула застежками портфеля и извлекла из него папку с красным корешком. Портфель она поставила на пол, папка осталась у нее в руках. Раскрыв ее и вынув верхний лист, Скалли кивнула головой, словно отвечая каким-то собственным мыслям, и стала терпеливо дожидаться, пока Малдер прекратит бубнить и даст ей наконец открыть рот.
– Так вот… – начала она.
– Постой, – перебил ее Малдер. – Минутку. Почему Дуглас изменил решение? Вчера это исчезающие клоуны, сегодня – Клод Рейнс. Я не понимаю. Он что, в самом деле считает, что это относится к компетенции нашего отдела?
Скалли улыбнулась:
– Не знаю. Однако, похоже, у твоего приятеля, в свою очередь, тоже есть приятели.
– У Карла? У спортивного репортера? – В это Малдер не мог поверить. – Влиятельные друзья у Карла Барелли? – Он в недоумении покачал головой – чудесам не было конца.
– Не совсем так, – пояснила Скалли. – У Энджи Тонеро, его кузины, есть брат. Помнишь, который хотел изувечить ее дружка? Это майор Джозеф Тонеро, служащий военно-воздушных сил. В настоящее время прикомандирован к медицинскому управлению. Никогда не угадаешь, где он сейчас несет службу.
Малдер и не пытался ничего угадывать. Достаточно было взглянуть на его физиономию, чтобы сказать: ему и так известно – база военно-воздушных сил Макгвайр расположена по соседству с Форт-Диксом.
– И наш майор Тонеро?..
– Большой друг сенатора штата Нью-Джерси Джона Кармена.
У Малдера был такой вид, точно он никак не мог решить – удивляться ему или злиться.
– Ведь это из его офиса недавно звонили директору, верно? Может, даже среди ночи. Не исключено, что этот звонок доставил директору несколько неприятных минут, а это, в свою очередь, означает, что, когда директор позвонил нашему – Бог даст – временному начальнику сектора Дугласу, тот скорее всего вообще лишился сна. А это значит, что он и в самом деле по уши в дерьме.
– Это еще мягко выражаясь, – кивнула Скал-ли, поправляя волосы. – Теперь предположим, что мы не обязаны обслуживать интересы отдельных членов конгресса. Однако есть такая вещь, как бюджет, ассигнования. А сенатор входит в состав весьма важных комитетов конгресса.
– Мне нравится этот город, – хмыкнул Малдер.
– Это отчет Фрэнка Ульмана. – Скалли протянула ему лист бумаги.
Малдер нехотя взял отчет и, бегло просмотрев его, отложил в сторону.
Скалли подала ему другой.
– Что еще? – спросил он, посмотрев на документ. – Особое мнение?
– Нет. Ты бы лучше взглянул, вместо того чтобы ворчать.
Со вздохом мученика Малдер углубился в чтение.
Через минуту он подскочил, будто ошпаренный, и озадаченно почесал затылок. Скалли едва удержалась от смеха.
– Скалли…
– Вот именно, – сказала она. – Два убийства, которые разделяет всего неделя. В субботу вечером и в воскресенье, перед рассветом. У обеих жертв перерезано горло; других повреждений нет. Никаких признаков офабления или изнасилования. Возможно, они никак не связаны между собой, хотя, похоже, в первом случае так же, как и во втором, имеется свидетель.
Беззвучно шевеля губами, Малдер приступил к чтению второй страницы документа.
– Еще один человек-невидимка?
– Как знать?
– Или это один и тот же?
– Как знать, – повторила Скалли.
– Этот первый, – Малдер заглянул в отчет, – Пирс, он ведь был пьян? Так же как и свидетель?.
– Точно.
Он еще раз просмотрел оба отчета.
– И женщина, на глазах у которой убили Фрэнка, тоже была пьяна. К тому же… наркотики?
– Верно. Героин.
От ее внимания не ускользнуло то, что Малдер заметно оживился.
– Итак… – Он прищурил один глаз. На губах его появилось некое подобие улыбки. – Следовательно… возможно.
– Как знать, – голосом, лишенным эмоций, произнесла Скалли.
– Скалли, – взмолился Малдер. – Я сдаюсь, договорились? Ты выразилась совершенно определенно. Я все понял про Барелли.
Он протянул руку, чтобы взять папку.
Скалли покачала головой:
– Это еще не все. Малдер вновь помрачнел:
– Что еще? Ты пытаешь меня за то, что я до сих пор не посмотрел слайды, снятые тобой в турне? Или хочешь, чтобы я лично обломал Карлу руки?
– Нет. Просто дело в том… в общем… есть еще хреновые новости.
– Хреновые? – Малдер удивленно вскинул брови.
– Это связано с Хэнком.
Он задумался на секунду, а затем небрежно махнул рукой, давая понять, что это не беда.
– С Хэнком и компанией, – добавила Скалли. В дверь постучали.
– Что это, черт побери, значит: «с компанией»? – рявкнул Малдер. – Скалли, может, объяснишь наконец, что происходит?
Она встала и указала на дверь:
– Познакомься с «компанией». Фоке Малдер.
– Привет. – В кабинет вошла высокая блондинка. Малдер нехотя поднялся ей навстречу. – Мое имя Лиша Эндрюс. Рада познакомиться с вами, агент Малдер. Хэнк много рассказывал о вас.
– Хэнк? – тупо повторил Малдер, протягивая ей руку.
Лиша вопросительно посмотрела на Скалли.
– Ну да! Хэнк Уэббер. Разве он вам ничего не сказал? Мы с ним партнеры. Вроде как. Мы едем с вами в Ныо-Джерси. Я правильно говорю, агент Скалли?
– Ну разумеется, – подтвердила Дана. Ее ни-чуть не смущало то обстоятельство, что вся эта ситуация доставляет ей громадное удовольствие. – Абсолютно правильно!
Вид с Делаварского мемориального моста открывался захватывающий – залив, лента реки, по обе стороны обрамленная лесом, океан и вдоль берега корпуса многочисленных комбинатов и заводов. Однако Барелли ничего этого не видел. Он боялся высоты и ненавидел чаек, злобно кричащих прямо перед его носом. Всякий раз, когда он проезжал по этому мосту, у него потели ладони. Но все же это было куда лучше, чем лететь самолетом.
Оказавшись на северной стороне, Барелли, не теряя времени, направил свой видавший виды «форд-таурус» желтого цвета в сторону скоростной магистрали. Еще до встречи с Малдером он предусмотрительно позвонил сенатору, и тот заверил его, что все устроит. Однако Барелли не очень-то в это верил.
Особенно после разговора с Даной.
В очередной раз не поддавшись его обаянию, она проводила его к выходу – слава Богу, им никто не встретился! – и снисходительно, словно мальчишку, потрепала по плечу.
– Занимайся своим спортом. Карл, – посоветовала она. – Я искренне сожалею о том, что случилось с капралом, но ты все же не теряй голову, ладно?
Он едва совладал с душившим его гневом, чтобы, как ни в чем не бывало, чмокнуть ее в щечку и вежливо откланяться. Занимайся спортом!
Что она о себе возомнила? Шерлок Холмс в юбке!
К тому же он не был спортивным репортером. Он был журналистом, которого интересовали проблемы, связанные со спортом. Большая разница – и он готов доказать это!
Пятнадцатью минутами позже – в сгущающихся сумерках – он гнал по шоссе на север, не обращая внимания ни на подступающий к самой дороге густой лес, ни на ястребов, которые, высматривая себе добычу, терпеливо парили над дубами и соснами. Не обращал он внимания и на знаки ограничения скорости и старался держаться левой полосы. Стрелка спидометра застыла на отметке 70 миль в час. Барелли включил радио. Играли «Янки». В окно заносило мелкие клочки бумаги. В левой руке Карл держал сигарету.
Проклятая стерва! Он спросил себя: стоит ли и дальше тратить на нее время? И невесело усмехнулся – ответ был очевиден. Она не уступит. И его это возбуждало. Она его возбуждала, черт побери! И в ближайшие дни он ей тоже станет небезразличен. Скоро! Ему недолго придется ждать. Хотя он и не являлся фигурой национального масштаба, однако его имя то и дело мелькало в газетах штата. Его узнавали! Барелли резонно рассудил, что сможет сыграть на этом, когда окажется в Марвилле, хотя и не знал толком, где находится эта дыра. Кажется, прилепилась где-то с краю, по дороге из Форт-Дикса в Макгуайр. Его знают всюду – так что при встрече с ним у людей быстро развяжутся языки. Несколько порций виски, несколько вопросов, пара дружеских хлопков по спине – да еще не забыть многозначительно под мигнуть, – и он утрет нос зануде Фоксу Малдеру.
Ведь Ульман для него все равно что родня. Последний раз, когда Барелли видел Энджи, у той глаза опухли от слез.
Не может же он примириться с тем, что какой-то выродок убивает его близких.
Пожалуй, если повезет, он сам достанет гаденыша, который прикончил Фрэнки.
Улыбнувшись, Барелли включил фары.
Улыбка, впрочем, вскоре исчезла с его лица.
Он сидел, вцепившись в руль, одержимый одной только мыслью: Карла Барелли не остановит какой-то гаер с ножом. Он знал – его считают мягкотелым, кабинетным червем. Как же они все заблуждаются!
«Не бойся, Энджи, – твердил он про себя. – Крепись, малыш. За дело взялся кузен Карл…»
Дане не нравилось то, что луна и свет фар лишают землю ее естественного цвета. В такие минуты белого больше не существовало в природе – лишь черный, да всевозможные оттенки серого, и что-то такое, что притаилось между черным и серым.
Кладбищенское время.
Скалли ущипнула себя за мочку уха, чтобы не Уснуть. Она думала, надеялась, что хотя бы на время будет избавлена от необходимости совершать длительные поездки, но Малдер стоял на своем:
нечего откладывать до утра. Ночь можно провести и в дороге, чтобы уже наутро приступить к работе.
Впрочем, она готова была примириться с этим. Малдер вызвался сам вести машину, взял с собог кофе и сандвичи, а также уговорил Уэббера и Эндрюс ехать в отдельной машине, чтобы у тех была возможность поближе узнать друг друга. «Партнеры, – с торжественной убежденностью наставлял Малдер неопытных коллег, – должны понимать друг друга с полуслова и в случае чего, если дело примет по-настоящему серьезный оборот, уметь прикрыть товарища». Не сказал он им одного – по-настоящему серьезный оборот дело обычно принимает разве что в кино.
Если, конечно, партнером не является Фоке Малдер.
Лиша не возражала. Уэббер же, к немалому изумлению Скалли, выглядел даже несколько смущенным.
По расчетам Скалли, Уэббер с Эндрюс должны были оторваться от них минут на пятнадцать – зарезервировать комнаты в мотеле под названием «Роял-Бэрон», который Малдеру рекомендовал заезжий агент из филадельфийского отделения.
Она и подумать не могла, что место это окажется настолько дрянным. Только Малдер был способен выискать подобную дыру. Он называл это даром. Скалли считала это проклятием.
– Как ты? – спросил Малдер, оглянувшись. – Можешь поспать, если хочешь.
– Малдер, еще нет и девяти. Если сейчас я усну, то что буду делать ночью? – Она протянула руку и включила обогреватель. Было прохладно. – А что случилось?
Он пожал плечами:
– Ничего.
– Разбиваться на пары – это на тебя не похоже.
– А тебе не кажется, что если в городишко типа Марвилла ввалятся сразу четыре агента ФБР, то это будет похоже на военный парад?
– А если они рассредоточены в двух машинах – это другое дело?
Малдер промолчал.
Они проехали еще милю – окруженные все той же сероватой мглой, – прежде чем Скалли повторила свой вопрос.
– Малдер, только не надо вешать мне лапшу – я не в настроении, – добавила она. Он беззвучно рассмеялся:
– Боже правый! Сначала «хреновые новости», теперь «вешать лапшу». Чем ты там занималась во время своих вакаций?
– По крайней мере не уходила от ответов на вопросы, когда мне их задавали.
Малдер помолчал, нервно постукивая большим пальцем по рулю.
– На днях мне нанесли визит.
Скалли, затаив дыхание, выслушала его рассказ о человеке из мемориала Джефферсона. В какой-то момент она даже плотнее запахнула пальто. Когда Малдер закончил, она лишь скрестила на груди руки. У нее не было никаких сомнений в том, что встреча эта действительно имела место, однако она никогда не могла целиком разделить убежденность Малдера относительно существования некоей внеземной жизни, равно как и его веру в то, что в правительстве, а также вне его есть люди, убежденные в этом не меньше, чем он сам, и представляющие для него куда большую опасность, нежели самый жестокий убийца.
А если прибавить к этому его, не менее экстравагантную, теорию, согласно которой среди «человеко-теней», как он их называл, есть горстка тех, кого можно считать его сторонниками, то будь на месте Малдера любой другой представитель гума-ноидов, Скалли непременно сочла бы его по меньшей мере параноиком.
Однако в устах Малдера все это почему-то звучало почти правдоподобно.
«Даже больше, чем «почти», – вынуждена была признать Скалли.
С другой стороны, появление человека в твидовой куртке скорее всего принадлежало к разряду совпадений, и когда она сказала об этом Малдеру, тот только хмыкнул – не то чтобы он был уверен в обратном, но и серьезных оснований настаивать на своем у него не было.
– Так какое же отношение данное дело имеет… к кому бы то ни было? – спросила Скалли, задумчиво вглядываясь в темноту за окном. – И какое отношение все это имеет к Луизиане?
– Это выше моего понимания. Я не экстрасенс.
Она поежилась.
– Малдер, а как же твоя любовь к чертовщине? Забыто?
– У меня это вот где сидит. – Он постучал себя пальцем по лбу.
Скалли посмотрела в зеркало и увидела, как по губам Малдера скользнула улыбка. Некоторое время они ехали молча, пока она не почувствовала, что засыпает.
– Тогда что это дело значит для тебя лично?
– Не знаю. Впрочем, нет – знаю. Это значит, что двое людей убито, и скорее всего они не последние. – Он криво усмехнулся. – Вот и все, Скалли, вот и все.
Она кивнула, словно соглашаясь, хотя и знала, что наверняка он лжет.
Глава 7
Мотель «Роял-Бэрон» представлял собой длинное двухэтажное здание, выкрашенное в красный и белый цвета. Располагался он возле шоссе местного значения, ведущего в Марвилл. В западном крыле мотеля размещался офис. В этой части здания крыша была подсвечена прожекторами и сияла, словно корона, усыпанная драгоценными каменьями. Восточное крыло занимал ресторан. В центральной части располагались номера: двенадцать внизу и столько же наверху. На второй этаж можно было попасть по трем железным лестницам – две по краям и одна в середине – ядовито-красного цвета.