Грассо Патриция. Желание моего сердца (Сокровенное желание)

   – Кэт Говард?! – удивленно воскликнула Блайд. – Она умерла больше полувека назад.
   Блисс кивнула:
   – Когда несчастную пришли арестовывать, она бросилась бежать по этой галерее в тщетной попытке добраться до короля и умолить его о прощении.
   – Ее душа томится здесь уже пятьдесят лет, – прошептала Блайд. – Мы должны помочь ей перейти на другую сторону.
   – Я знала, что ты согласишься помочь мне. – Блисс с признательностью сжала руку сестры.
   – Почему ты ничего не попыталась сделать сама?
   – Мне было трудно находиться здесь одной.
   – Я понимаю, – согласилась Блайд. – Когда мы поможем ей?
   – Двадцать первого декабря Шекспир представляет королеве свою новую пьесу «Ромео и Джульетта». – Блисс повела Блайд по длинным коридорам обратно. – Когда все соберутся на представление, мы придем сюда.
   Блайд согласно кивнула.
   – А теперь ты поможешь моему мужу?
   – Конечно.
   Когда сестры вернулись в комнату, Блайд осторожно сняла одеяло с головы спящего Роджера. Блисс принялась массировать ему виски, шепча беззвучно молитву. Через несколько минут она остановилась и знаком дала понять Блайд, что все готово. Та снова накрыла Роджера одеялом.
   – Он поправится? – шепотом спросила она, провожая сестру до двери.
   – Да, но ему нужно время, чтобы… очиститься, – с улыбкой ответила Блисс.
   Блайд улыбнулась в ответ и закрыла за сестрой дверь. Господи, подумала она, сейчас ей самой не помешал бы хороший отдых.
   – Что твоя сестра делала со мной?
   Блайд обернулась и с удивлением взглянула на Роджера: она была уверена, что он все еще спал.
   – Я почувствовал прикосновение, – с улыбкой объяснил он. – А ты бы не разрешила дотрагиваться до меня никому, кроме членов твоей семьи. И потом эта то ли молитва, то ли заклинание…
   Он вдруг замолчал, удивленно округлил глаза, потом схватился руками за живот, вскочил с кровати и опрометью бросился из комнаты. Блайд услышала, как его рвет в коридоре. Дотронувшись до своего лица, она почувствовала, что оно покрыто испариной. Неужели заклинание подействовало и на нее?
   – Я же говорил, что все эти ваши колдовские штучки не помогут, – проговорил Роджер, вернувшись через несколько минут.
   По лицу было заметно, что ему стало лучше.
   Блисс молилась о том, чтобы ты исторгнул яд, – объяснила Блайд.
   – Да, мне действительно легче, – признался Роджер. – А вот ты что-то бледная.
   – Я бы хотела прилечь.
   Роджер обнял жену и помог ей лечь в кровать.
   – Скоро придет Дейзи, – сказал он. – Пошлю ее за завтраком. Я так голоден, что готов съесть целого быка.
   – Не говори мне о еде, – простонала Блайд, чувствуя приступ тошноты.
   – Моя маленькая бабочка, ты будешь так чувствовать себя ближайшие восемь месяцев, – сказал Роджер и нежно улыбнулся.
   – Роджер, вчера ты напился с горя? – вдруг спросила Блайд.
   – С какого горя?
   – Что у тебя будет ребенок.
   – Дорогая, я напился, потому что праздновал скорое появление моего второго ребенка, – ответил Роджер и погладил жену по щеке.
   – Спасибо тебе, – устало улыбнулась она и прижалась к его руке.
   В дверь постучали, и на пороге появились Хардвик и Дейзи.
   – О, вы уже одеты. – Брови Хардвика удивленно поползли вверх. – Прошу прощения за наше опоздание.
   – Герцогиня плохо себя чувствует, – сказал Роджер. – Дейзи, отправляйся на кухню и принеси чашку бульона и кусок хлеба. И никакого масла!
   – А что принести вам, милорд? – осведомился Хардвик.
   – Побольше горячего и жирного супа. – Роджер взглянул на жену и добавил: – Я поем в холле.
   Когда слуги ушли, Роджер подошел к столу, на котором стояли кувшин с водой и фаянсовый таз, снял рубашку и стал умываться.
   – Если каждое утро, перед тем как встать, ты будешь съедать немного черствого хлеба, это поможет тебе чувствовать себя лучше, – проговорил он, не оборачиваясь. – И не ешь жирного. От такой пищи тебя будет все время тошнить.
   – Откуда ты все это знаешь? – спросила Блайд, удивленная его осведомленностью.
   – Я уже проходил через все это, – ответил Роджер, разбрызгивая вокруг себя воду.
   Блайд с улыбкой смотрела на то, как он моется и надевает чистую рубашку. Именно таким и должен быть брак, подумала она. Мужчина и женщина живут вместе одной жизнью; мужчина заботится о женщине, которая носит под сердцем его ребенка.
   Роджер подошел к кровати и сел на краешек.
   – Наслаждайся придворной жизнью, – сказал он, прервав размышления Блайд, – потому что это твой последний приезд сюда. Через несколько недель мы вернемся в замок Дебре, и ты останешься там.
   – Я не понимаю… – недоуменно произнесла Блайд.
   – Ты не вернешься во дворец.
   – Я поняла твои слова, но не причину, по которой ты так решил.
   – Я не хочу дважды совершать одну и ту же ошибку.
   – Какую ошибку?
   В ответ Роджер лишь махнул рукой.
   – Я хочу знать, за что ты наказываешь меня, – настаивала Блайд.
   – Пока что ты ничего не совершила, – ответил Роджер. – Но я не дам тебе флиртовать с придворными кавалерами.
   – Флиртовать! Да как ты смеешь говорить мне такие вещи! – возмутилась Блайд. – Если помнишь, я хотела остаться с Мирандой, Это ты настоял, чтобы я сопровождала тебя.
   Роджер резко поднялся с кровати и, пристально глядя на Блайд, сказал:
   – Дитя, которое ты носишь, будет твоим единственным ребенком.
   Тут в комнату вошла Дейзи с подносом. Блайд с наслаждением выпила бульон. Уходя, Роджер сказал:
   – Ложись спать. Скоро ты почувствуешь себя гораздо лучше. И не забудь о встрече с королевой.
   – Разбуди меня через два часа, – приказала Блайд фрейлине. – Мне нужно будет принять ванну. Проследи, чтобы все было готово к тому моменту, когда я проснусь.
   Дейзи кивнула и задернула полог кровати.
   После ночи, проведенной в кресле, Блайд чувствовала себя разбитой, но тревожные мысли не давали ей заснуть. Странное поведение мужа и его необоснованные упреки беспокоили ее. Что же произошло в его браке с Дарнел, если из доброго, улыбчивого молодого человека он превратился в мрачного и подозрительного мужчину, которого Блайд видела теперь?
   Через несколько часов Блайд стояла перед зеркалом, заканчивая свой туалет. Она нервничала перед встречей с королевой. О чем они будут говорить? Хорошо, если там будет бабушка Чесси, у которой был настоящий талант поддерживать беседу.
   Кто-то постучал в дверь, и Дейзи открыла. На пороге стоял двенадцатилетний паж, одетый в синий с белым камзол.
   – Мисс Блисс послала меня к леди Дебре, чтобы сопровождать ее в королевские покои, – сказал мальчик.
   Блайд приветливо улыбнулась. Мальчик был очень хорош собой. Ярко-голубые глаза контрастировали с черными волосами. Его не портил даже огромный синяк под глазом.
   – Как тебя зовут? – спросила Блайд, когда они шли по коридору.
   – Брендон Монтгомери, – ответил паж. Он шел так уверенно, словно королевский дворец был его собственным домом.
   – Где ты получил этот синяк?
   – На конюшне. Блайд сдержала улыбку.
   – Я хотела спросить, как это произошло?
   – Мои враги объединились и напали на меня, – ответил мальчик.
   – А кто твои враги?
   – Гримзи, Спеннимур и Кокермаут.
   – Трое на одного – не самый честный поединок, – заметила Блайд.
   – Вот именно, – усмехнулся мальчик, замедляя шаг. – Однако у них у всех тоже есть по такому же синяку. Так что, думаю, я победил.
   – Драться совершенно не обязательно, – заметила Блайд. – Есть другие способы уладить недоразумение.
   – Скажите это Гримзи, Спеннимуру и Кокермауту.
   – Из-за чего вы поссорились?
   Мальчик замялся.
   – Из-за моей семьи.
   – А что с ней такое?
   Брендон вдруг остановился и посмотрел Блайд прямо в глаза.
   – Я – наследник Стратфорда.
   Видимо, он ждал определенной реакции на свои слова, но Блайд не была в курсе светских сплетен.
   – И что?
   – Вы ничего не знаете? – удивился паж. – Моего дедушку, графа Стратфордского, казнили за предательство.
   – Раз ты стал пажом, значит, королева не имеет ничего против тебя, – сказала Блайд.
   – Я сирота. Мой отец оставил королеве все, чтобы она взяла меня во дворец, – объяснил Брендон. – Но я не могу оставаться пажом всю жизнь, а меня, никто не собирается брать в свой дом.
   – Из-за твоего деда? – спросила Блайд. – А что случилось с твоими родителями?
   – Мой отец задушил мою мать, а потом утопился, – обыденно произнес паж, пристально глядя на Блайд.
   – О, прошу простить меня, – извиняющимся тоном сказала Блайд и погладила его по плечу. Гордое выражение лица мальчика и его голубые глаза напомнили ей Роджера. – Ты знаешь моего мужа?
   – Все знают королевского орла.
   – Он тебе нравится?
   – Я им восхищаюсь, – ответил Брендон и за все время разговора впервые улыбнулся.
   – Можешь жить с нами в замке Дебре. Ты получишь образование и воспитание.
   – Со всем уважением, леди Дебре, но вам бы следовало поговорить с мужем, прежде чем делать мне такое предложение.
   – Не беспокойся об этом. – Блайд беспечно взмахнула рукой. – Я сама поговорю с королевой.
   В этот момент они подошли к королевской галерее, и Блайд испуганно остановилась. Брендон вопросительно посмотрел на нее, но тут из галереи выбежала Блисс.
   – Вот и вы, – улыбнулась она. – Дальше ты пойдешь со мной.
   Блайд достала из кармана золотой и протянула его мальчику. Тот отрицательно покачал головой.
   – Это было удовольствием для меня, леди Дебре.
   – Но тебе нужны карманные деньги.
   – Да, – улыбнулся он, – но не ваши.
   – Тогда я пущу этот золотой в дело от твоего имени, – предложила Блайд.
   – Леди Дебре, надеюсь еще послужить вам, – с поклоном произнес Брендон и ушел.
   – У Монтгомери очень печальная история, – прошептала Блисс. – Как Роджер?
   – Намного лучше.
   Сестры взялись за руки, переглянулись и вошли в галерею. Быстрым шагом, не обмолвившись ни словом, они миновали ее и остановились перед дверью, ведущей в королевские апартаменты. Блайд прислонилась к стене, постояла минуту, закрыв глаза, и лишь потом кивнула сестре, давая понять, что готова идти дальше.
   – А вот и королевские апартаменты, – объявила Блисс, вводя сестру в богато убранную комнату.
   Здесь было только одно окно, а воздух казался пропитанным ароматами духов. Сестры подошли к королеве, рядом с которой сидели бабушка Чесси и леди Тесси, и присели в реверансе.
   – Добрый день, леди Дебре, – поздоровалась Елизавета. – Присаживайтесь.
   – Для меня это большая честь, ваше величество, – ответила Блайд так тихо, что ее почти не было слышно.
   – Как поживают твои родители? – спросила королева.
   – Они здоровы и благополучны.
   – Это хорошо. – Елизавета повернулась к сидящей рядом с ней леди Тесси. – Закончи свою историю, Тесси.
   – Я велела мужу заплатить торговцам пятьсот фунтов, – продолжила свой рассказ леди Тесси.
   Бабушка Чесси рассмеялась и спросила:
   – И что он ответил?
   – Спросил, за что, а я ответила, что негоже вести такие разговоры накануне Рождества.
   – И что было дальше? – поинтересовалась королева.
   – Он вышел из комнаты и вернулся через полчаса, – продолжала Тесси. – Когда я спросила, заплатил ли он, он ответил, что дело улажено и ему не хочется говорить об этом. Однако мне кажется, что он все заплатил.
   Елизавета и бабушка Чесси улыбнулись.
   – Ты выбрала себе в подарок ту самую брошь? – спросила Чесси.
   – Да, и я ее получу, если муж хочет в следующем году хоть раз побарахтаться со мной в кровати, – ответила леди Тесси.
   Все рассмеялись, а Блайд покраснела. Ей и в голову не приходило, что королеву может рассмешить такая вульгарная шутка.
   – Дамы, благодарю вас за компанию, – объявила королева. – А теперь я хочу поговорить с моей дорогой Блисс и ее сестрой.
   Обе женщины встали и сделали реверанс.
   – Увидимся позже, мои дорогие, – сказала леди Чесси, обращаясь к внучкам.
   Как только дверь за дамами закрылась, королева обратила все свое внимание на сестер.
   – Надеюсь, сегодня ты чувствуешь себя лучше? – спросила она у Блайд.
   – Да, гораздо лучше, ваше величество.
   – Ты не принесла с собой никакого рукоделия.
   – Я не люблю вышивать.
   – И моя дорогая Блисс это не любит, – заметила Елизавета. – Расскажи мне о твоей торговой компании. Она приносит доход?
   – Моя сестра устроила ценовую войну с мужем, – встряла в разговор Блисс.
   – И кто победил? – улыбнувшись, спросила королева.
   – Я, – ответила Блайд, – но потом мы заключили перемирие.
   Елизавета рассмеялась:
   – О, как я рада, что могу поговорить с дочерьми моего любимого Мидаса. А вы знаете, что ваш отец однажды похитил вашу мать из моего сада и в этом ему помог Роджер?
   Сестры переглянулись и улыбнулись.
   – Когда Роджер был пажом, то все время попадал в разные истории, – продолжала королева. – Однажды он придумал показывать другим пажам несуществующее привидение в моей галерее и брал за это по одному золотому.
   Блайд многозначительно посмотрела на сестру.
   – Ваша мать сказала ему, что в галерее живет призрак, и Роджер решил заработать на этом. Конечно же, никакого призрака там никогда и не было.
   – Кстати, о пажах, ваше величество, – вставила Блайд. – Может ли Брендон Монтгомери пожить у нас в замке Дебре?
   – Зачем тебе это нужно? – удивленно спросила королева.
   – Он мне очень понравился.
   – У мальчика нет наследства, – сказала Елизавета.
   – Я достаточно богата и не нуждаюсь в деньгах, – ответила Блайд. – У него есть качества, которые восхищают меня.
   – Какие? – Елизавета внимательно смотрела на Блайд.
   – Смелость, гордость и доброе сердце.
   – Ты же разговаривала с ним всего десять минут! – воскликнула Блисс.
   – Смелость и гордость – качества, которые трудно скрыть.
   – Я не возражаю, чтобы он жил в вашем замке, – ответила королева. – Если только Роджер не будет возражать.
   – Мой муж поддержит меня.
   – А если нет? – спросила королева.
   – Тогда я разорю его еще до Пасхи.
   – Леди Блайд, я восхищаюсь твоей силой духа, – улыбнулась Елизавета. – А теперь мне нужно принять несколько послов. Пришлите ко мне моих фрейлин.
   Сестры присели в реверансе и вышли. Блисс сделала знак нескольким фрейлинам, ожидавшим снаружи, и те тут же поспешили к королеве.
   Блайд и Блисс решили выйти в сад, чтобы немного подышать воздухом. Там они встретили Седрика Дебре и Эдварда де Вера, которые сражались на шпагах.
   – Здравствуй, Седрик, – приветствовала Седрика Блайд, когда он заметил их.
   Странно, подумала она, что Седрик общается с врагом своего брата.
   Оба мужчины отсалютовали своими шпагами.
   – Ты знаком с моей сестрой? – спросила у деверя Блайд.
   – Вы так же прекрасны, как и ваша сестра, – произнес Седрик, кланяясь Блисс.
   – Благодарю вас, милорд.
   – А вы уже встречались с любовницами вашего мужа? – бесцеремонно спросил Оксфорд.
   Блайд почувствовала жгучее желание залепить ему пощечину.
   – Посмотрите направо, – продолжал де Вер, – и вы увидите его в обществе одной из них.
   Не в силах удержаться, Блайд обернулась и увидела, как Роджер прогуливается под руку с Родой Беллоуз. Только слепой мог не заметить огненных локонов леди Уроды.
   Блайд сделала глубокий вздох, чтобы немного успокоиться: прогулку под руку у всех на глазах вряд ли можно было назвать любовным приключением.
   – Нам пора возвращаться, – сказала Блайд сестре и, посмотрев на небо, которое начало затягиваться тучами, добавила: – Кажется, погода меняется.
   Блисс кивнула и увлекла Блайд за собой.
   – Как ты себя чувствуешь?
   – Не слишком хорошо.
   – Не позволяй Оксфорду обижать тебя, – сказала Блисс, когда сестры вернулись в комнату Блайд. – Хочешь, я посижу с тобой?
   Блайд отказалась. Оставшись одна, она подошла к окну, но Роджера и леди Роды нигде не было видно.
   Горячая ванна могла бы улучшить настроение, но Блайд уже принимала ее. Придворные сочтут такое поведение странным, если она будет принимать по две ванны в день, ведь многие мылись не чаще раза в год.
   Воздух так же приятен, как вода, подумала Блайд и распахнула окна. Затем она разделась догола и, стоя перед окном, с наслаждением почувствовала, как прохладный воздух ласкает ее тело.
   Блайд закрыла глаза и представила, что летит среди облаков. В этот момент дверь в комнату распахнулась, и, обернувшись, Блайд увидела мужа. Его одежда была совершенно мокрой. Взглянув на жену, Роджер раскрыл от удивления рот.
   – Святые угодники, да ты же голая! – воскликнул он. – Прикройся!
   – Почему жена не может предстать обнаженной перед, мужем? – спросила Блайд.
   Роджер молча кинул ей плащ и направился к гардеробу, чтобы переодеться.
   – Не трать время и силы, – сказал он. – На меня это не действует.
   – Что именно?
   – Твои попытки соблазнить меня, – ответил Роджер, натягивая на себя рубашку. – У меня большой опыт общения с женщинами, и я знаю, что вы часто используете свое тело, чтобы повлиять на нас, мужчин. Но меня не соблазнить.
   Блайд знала, что он хочет рассердить ее, поэтому лишь улыбнулась в ответ.
   – Ты хочешь убедить в этом меня или себя? – спросила она.
   Роджер не ответил и, налив себе виски, сел в кресло перед камином. Блайд взяла второе кресло и подтащила его, чтобы сесть рядом.
   – Я хочу обсудить с тобой одно дело, – сказала она.
   – Зерно или шерсть?
   – Я хочу взять на воспитание Брендона Монтгомери. Пусть он живет у нас в замке Дебре.
   – Но зачем? – удивленно спросил Роджер.
   – Мальчик должен где-то жить, – пожала плечами Блайд.
   – Послушай, обычно воспитанников берут для того, чтобы получить за это деньги из их наследства.
   – И что?
   – У Брендона Монтгомери нет ни гроша, а его имя опозорено.
   – Опозорено? – переспросила она.
   – Его дед примкнул к мятежникам и был казнен, – объяснил Роджер. – Отец убил его мать, а потом сам утопился. В жилах этого мальчика течет дурная кровь.
   – Ты ошибаешься, – возразила Блайд. – В Брендоне больше чести и достоинства, чем в дюжине придворных хлыщей.
   – Сначала мы покупаем слепого пони, потом берем на воспитание отщепенца, – возмутился Роджер. – Сколько еще убогих ты собираешься одарить своей милостью?
   Блайд сузила глаза, что было плохим предзнаменованием.
   – Вы ошибаетесь, милорд. Сначала я одарила своей милостью вас, потом Миранду. Слепой пони был третьим… Роджер, если мы возьмем Брендона на воспитание, он сможет войти в общество.
   – А мои желания уже никого не интересуют? – попытался сопротивляться Роджер.
   – Прости меня за жестокие слова. Конечно, твои желания очень важны. Ты будешь приемным отцом мальчика, будешь заниматься его образованием. Брендон так одинок, – чуть мягче добавила Блайд. – Разве ты не хотел бы, чтобы у Миранды был преданный друг, который позаботится о ней, если она вдруг останется одна?
   Роджер глубоко вздохнул и уставился на огонь в камине.
   – Хорошо. Возьмем мальчика с собой, когда поедем домой.
   – Спасибо, – поблагодарила Блайд и дотронулась до руки мужа. – В следующей жизни ты будешь вознагражден за это… А что ты делал сегодня с леди Родой? – неожиданно спросила она.
   Роджер медленно повернулся в ее сторону.
   – Ты следила за мной? – с возмущением спросил он.
   – Следила? – Глаза Блайд снова начали превращаться в узкие щелки.
   – Ты моя жена, ни больше ни меньше. То, чем я занимаюсь с Родой Беллоуз, Сарой Ситуэлл или кем-то другим, тебя не касается.
   – Что за глупости! – воскликнула Блайд. – Ты поклялся хранить мне верность.
   – Верность? Странное слово для женщины. Помни, не я выбрал тебя в жены. Меня подтолкнули к этому обстоятельства.
   Блайд отпрянула назад, как от удара.
   – Вижу, ты выровнял счет, – тихо сказала она. – Сначала я причинила тебе боль, потом ты ответил мне тем же.
 
   Пропасть, возникшая между ними, увеличивалась с каждым мгновением.
   – Мне послать за Дейзи? – спросил Роджер после минутного молчания.
   – Сегодня у меня нет настроения веселиться.
   – Ты должна быть на приеме.
   – Я никому ничего не должна, – решительно произнес Блайд, не глядя на мужа. – Отправляйся и танцуй со своими шлюхами. Но предупреждаю, если ты вернешься пьяным, я не открою тебе дверь.
   – Тогда, вероятно, я буду спать в другом месте.
   – Тогда, вероятно, это будет твоя последняя ночь на этом свете.

Глава 14

   Роджер вернулся довольно рано и совершенно трезвый, так что рассвет нового дня он встретил живым и здоровым. Хотя теперь супруги спали в одной кровати, это не решило их проблем. Роджер продолжал игнорировать спавшую рядом с ним Блайд.
   Каждое утро он просыпался, съедал принесенный слугами завтрак и уходил. Днем он возвращался, чтобы переодеться для вечерних развлечений. Хотя он говорил, что занимается расследованием убийства Дарнел, Блайд чувствовала, что трещина, возникшая между ними, превратилась в настоящую пропасть, наполненную недоверием. Они с мужем с каждым днем все более отдалялись друг от друга.
   Блайд проводила дни в обществе сестры или бабушки, на вечерних приемах у королевы не появлялась, ссылаясь на беременность и плохое самочувствие, хотя на самом деле ей было нестерпимо видеть мужа в обществе его любовниц.
   Будучи существом света и солнца, Блайд с нетерпением ждала дня зимнего равноденствия, после которого у нее всегда прибавлялось сил. Самая длинная ночь в году ознаменует собой окончание всех тревог и неопределенностей. Может быть, тогда она поймет, что такое «темное солнце». Блайд поднялась с кресла и подошла к окну. Утро давно прошло, а она все еще была в ночной рубашке.
   На Темзе шла разгрузка барж и лодок, на которых прибыли актеры, участвующие в вечернем представлении Шекспира. Блайд ни разу не была в театре и с нетерпением ждала наступления ночи. К сожалению, она не сможет посмотреть пьесу до конца. Пока все будут на представлении, они с Блисс собирались тайком пробраться в королевскую галерею и помочь обрести покой обитающей там заблудшей душе.
   Блайд тяжело вздохнула и подумала, что в ее жизни еще будет возможность посмотреть спектакль. Раздавшийся стук в дверь встревожил ее: рано утром она отпустила Дейзи, а сестра должна была прийти часом позже.
   – Кто там? – спросила Блайд, вспомнив наставление ужа.
   – Брендон Монтгомери.
   Блайд открыла дверь и встретила мальчика ласковой улыбкой. Он посмотрел на нее своими бездонными голубыми глазами, в которых читалось искреннее обожание. Господи, как он похож на ее парящего орла! Возможно, это объяснялось одинаковым цветом глаз.
   – Последние пять дней я ждал возможности поговорить с вами, – сказал мальчик, сделав глубокий поклон. – Мне хотелось поблагодарить вас за то, что вы попросили королеву разрешить мне воспитываться в замке Дебре.
   – Значит, мой муж говорил с тобой об этом?
   – Да, миледи.
   – Брендом, никогда не забывай, что чудеса случаются постоянно, – сказала Блайд. – Если хочешь, можешь побыть со мной, пока не придет моя сестра.
   – Я сделаю это с огромным удовольствием.
   Блайд впустила пажа в комнату и закрыла за ним дверь. Затем села в кресло и с удивлением посмотрела на мальчика, который опустился перед ней на одно колено.
   – Леди Дебре, я ваш вечный должник, – с чувством произнес Брендом. – Хочу принести клятву моей вечной преданности вам. Обещаю защищать вас и ваших близких даже ценой собственной жизни.
   – Я принимаю твою клятву, но нет надобности жертвовать ради меня жизнью, – с серьезным видом ответила Блайд. Такое искреннее проявление чувства вызвало у нее улыбку, но она погасила ее, чтобы не оскорблять благородный порыв. Подражая королеве, она торжественно объявила: – Встаньте, мой верный рыцарь, и сядьте в это кресло.
   Брендон поспешил выполнить приказ.
   – Называй меня леди Блайд.
   Мальчик радостно улыбнулся и, потупив взгляд, произнес:
   – Хорошо, леди Блайд.
   – Всегда смотри людям в глаза, когда разговариваешь с ними.
   Брендон открыто посмотрел на Блайд и засмеялся.
   – Хотя репутация считается весьма важной, не трать время на то, чтобы отвечать недоброжелателям, – продолжила наставления Блайд. – Не обращай внимания на глупцов вроде Гримзи, Спеннимура и Кокермаута.
   – Со всем уважением к вам, леди Блайд, но мое понятие о чести требует возмездия, когда оскорбляют мое доброе имя, – ответил Брендон.
   «Мальчик говорит в точности как мой муж, – подумала Блайд. – Видимо, все мужчины, независимо от возраста, ведут себя одинаково, когда дело касается их чести».
   – Я имела в виду, что ты должен более аккуратно выбирать средства борьбы, – улыбнулась Блайд. – А теперь скажи мне, ты хочешь узнать, как вырос твой капитал?
   Мальчик удивленно посмотрел на Блайд:
   – Какой капитал?
   – Тот золотой, который я пустила в дело от твоего имени.
   Брендон кивнул.
   Блайд поднялась с кресла, подошла к письменному столу и вернулась на место, держа в руках одну из бухгалтерских книг.
   – А, вот это где, – пробормотала она, перелистывая страницы. – Твой золотой превратился в пять монет.
   – Пять золотых? – переспросил удивленно Брендон.
   – Именно так. Ты хочешь потратить их или снова пустить в дело?