Грэм Хизер. Беглянка

   – Со мной? Джаррет, прости меня, если можешь, за то, что я втянула тебя во все это! И забудь обо мне. Я вернусь в Бостон с Клайвом Картером.
   – Тара, ты не поедешь туда! А сейчас я хочу услышать от тебя только одно.
   – Что именно?
   – Правду! Объясни мне все, что произошло!
   Она покорно склонила голову.
   – Забавно, что первыми догадались, откуда я, сержанты, прибывшие в «Симаррон» с капитаном Аргоси. Одного из них уже нет в живых.
   – Бостон? – спросил Джаррет. – Ты оттуда?
   – Я родилась в Дублине.
   – Песня! – вдруг воскликнул Джаррет.
   – Что?
   – Песня, которую ты пела в то утро на корабле. Мне тогда показалось, что у тебя ирландские интонации. Я сам оттуда.
   Она продолжала торопливо и сбивчиво:
   – Мы с Уильямом были совсем маленькими, когда наша мать умерла. Нашего отца, рудокопа, завалило в шахте… Позднее… Мне было тринадцать, Уильяму одиннадцать. Мы остались круглыми сиротами, без родных, без денег…
   Тара подбросила хворост в затухающий очаг и села возле него.
   – Мы наслушались всяких небылиц о Новом Свете, о том, что золото там валяется под ногами, люди – самые свободные в мире, а молодым и энергичным открыты все дороги. Я неплохо пела, Уильям, на редкость музыкальный, играл на многих инструментах… И мы решились… Чтобы заработать, пели и танцевали на улицах Дублина. Накопили денег, сели на корабль и добрались до Америки, до Бостона.
   – И там ты встретила старого Картера?
   – Клянусь, я не убивала его! Он был хороший человек, очень расположенный ко мне и Уильяму. Картер взял Уильяма к себе – он был у него посыльным, потом секретарем. Узнав, что у нас музыкальные способности, он помог нам учиться, совершенно бескорыстно. Наверное, потому что любил музыку, театр… Собрал целую труппу артистов… Да, он был неплохой человек. А вот Клайва раздражала благотворительность отца, он считал, что тот тратит слишком много денег… Вскоре мы уже начали выступать вместе с другими артистами, даже в спектаклях… Потом Уильям начал сочинять пьесы. Оказалось, что он очень талантлив.
   – А ты не только играла на сцене, но научилась еще искусно владеть иглой?
   – Да, я сама шила театральные костюмы.
   – Но что было дальше?
   – Жизнь для нас стала интересной. Мы с Уильямом были одеты, сыты. Ездили с театральной труппой из Бостона в Нью-Йорк, в Ричмонд… Так прошло несколько лет… Уильям полюбил одну из наших актрис, Марину, дочь торговцев. Они не одобряли занятий дочери и хотели лишить ее наследства, однако дали согласие на брак с Уильямом при условии, что оба оставят свою профессию. Они не возражали, чтобы Уильям писал пьесы, если за них платят деньги… – Помолчав, Тара сказала. – Я очень люблю брата.
   – Ну и что же произошло совсем недавно? – спросил Джаррет.
   – Мы поставили новую пьесу Уильяма. Я играла роль отверженной любовницы, которая… убивает своего благодетеля… Но нам не хватало денег, чтобы хорошо оформить спектакль, и я обратилась за помощью к Джулиану Картеру. Он уже не один раз помогал нам, ибо относился к труппе, как к своему детищу. Он согласился и на этот раз, даже предложил устроить премьеру в его доме, в огромной гостиной, где можно соорудить сцену. Его сын, как всегда, был против, но отец сделал по-своему… К этому времени Клайв начал оказывать мне знаки внимания, обещая озолотить и помочь в артистической карьере, если я соглашусь стать его любовницей… Он донимал меня разными предложениями, например, бросить сцену или, напротив, петь в самых дорогих ресторанах, выступать в лучших театрах.
   – А ты?
   – Я ни на что не соглашалась, и он стал угрожать мне. Собирался использовать свои связи и лишить меня работы.
   – А ты? – повторил Джаррет.
   – Я не слишком испугалась его угроз. У нас с Уильямом было тяжелое детство, и это научило меня всегда находить выход из положения… А вскоре я стала свидетельницей крупной ссоры отца и сына. Старик считал меня своим человеком и не скрывал, что недоволен Клайвом. Тот проматывал деньги, пьянствовал, развратничал… Джулиан пригрозил, что лишит его наследства и оставит все свои деньги… мне… Не удивляйся, Джаррет, у него не было близких, а ко мне он относился, как к дочери… Но конечно, Джулиан никогда бы не сделал, этого. Немного остыв, он предложил нам с Клайвом пожениться, выразив надежду, что я буду благотворно влиять на сына.
   – Вы поженились?
   – Конечно, нет. Ты ведь прекрасно знаешь это. Отчего же спрашиваешь?
   – Оттого, что Клайв помимо всего прочего обвиняет тебя в двоемужестве. У него есть брачное свидетельство, заверенное по всем правилам.
   – Господи! Нет! – в ужасе вскрикнула Тара. – Не верь ему! Это подлог!.. Вот что произошло на самом деле. Клайв согласился из-за денег, уверенный, что в таком случае наследство перейдет к нему. Но я отказалась. Он требовал моего согласия, снова обещал любые блага, потом перешел к угрозам, но я не могла даже думать об этом. И вот наступил день премьеры, – продолжала Тара. – Это происходило в доме у Джулиана Картера, на специально сооруженной сцене. У нас были кулисы, декорации – все как в настоящем театре. Публика сидела в креслах, Джулиан – в первом ряду. По ходу пьесы мне предстояло сделать выстрел. Перед спектаклем мы с Уильямом проверили ружье. Оно было заряжено холостым патроном. В соответствии с сюжетом мой партнер, игравший любовника, должен был направиться в сторону зрительного зала, а я – выстрелить в него…
   Она вздрогнула.
   – Я выстрелила, – с трудом промолвила Тара. – И увидела, как из груди Джулиана хлынула кровь. Он упал с кресла и умер. Сразу… Все были ошеломлены. Я тоже. А потом поняла: если это сделала не я, значит, кто-то выстрелил одновременно со мной… Сзади. Из-за кулис… Но кто? В тот момент я поняла: нужно бежать!.. Позднее догадалась, что руку стрелявшего направил Клайв. Сам он, конечно, сидел в зале, недалеко от отца… Зачем Клайв это сделал? Видимо, не на шутку испугался, что отец лишит его наследства. Джулиан был очень богат, и Клайв решил убить его раньше, чем тот перепишет завещание. Меня же он таким образом рассчитывал полностью подчинить своей воле. Или отправить на виселицу… Что ж, он выиграл…
   – А что с Уильямом?
   – Уильяма не было на спектакле. Марина… он женился на ней, и у них родился прелестный ребенок… Его жена заболела, и он остался дома. Уверена, Уильям не сомневался в моей невиновности, но что мог он сделать, если несколько десятков человек стали свидетелями преступления, а сама преступница скрылась. Добравшись до Атланты, я написала ему письмо от имени «тетушки Фанни», персонажа одной из его пьес. Сообщила, что хочу посмотреть страну, отправиться на запад, потом куда-нибудь еще. Просила не беспокоиться обо, мне. Пустившись в бега, я и вообразить не могла, что Клайв Картер найдет меня… Даже здесь. В диких джунглях! Теперь ты знаешь все.
   – Почему ты не рассказала мне раньше? Мы успели бы подготовиться.
   – Я собиралась сделать это, Джаррет! Клянусь. И сделала бы непременно. Но тут появился Клайв. – Она вздернула голову. – Признайся, ты ведь не слишком спешил поведать мне, что у меня куча родственников в индейском селении? А каково утверждать, что я не совершила того, чему были свидетелями полсотни человек. Джаррет, клянусь, я невиновна! Я бы не могла солгать тебе. Ни раньше, ни теперь. И все рассказала бы сама…
   Он не ответил. Казалось, Джаррет сейчас далеко отсюда. Быть может, в Новом Орлеане. В таверне. Откуда все началось.
   Но Клайв Картер здесь. Поблизости. И он победил. А она может потерять все. Даже если ее в конце концов оправдают. Ей теперь есть что терять… Любовь…
   – Ладно, – услышала Тара такой спокойный голос Джаррета, словно они только что говорили о самом обыденном. – Теперь мы займемся этим делом.
   От этих простых слов у нее на глаза навернулись слезы.
   – Не говори «мы». Этим должна заняться я одна. Мне следует вернуться и предстать перед судом. Или снова бежать куда-то. Возможно, в другую страну. Стать вечной странницей.
   – Нет, – возразил он. – Мы убежим вместе. Скроемся в лесах, где никто нас не найдет. А когда ты будешь в безопасности, я подыщу адвокатов, которые докажут твою полную невиновность.
   – Я никогда не хотела втягивать тебя в эти дела, и, пожалуйста, не считай себя…
   – Обязанным? – Он взял ее дрожащие руки. – Но я обязан, любовь моя! И ты тоже… Мы обязаны друг другу…
   – Ох, Джаррет! – Дрожащая Тара прижалась к нему всем телом. – Не так страшно думать о смерти, как о том, что я потеряю тебя.
   Он крепко обнял ее.
   – Клянусь, этот человек не причинит тебе никакого вреда! Я не позволю ему! Он будет мертв раньше, чем сделает это!
   – Еще одно убийство меня не спасет.
   – Ты права. Нам необходимо изобличить его.
   – Но как? – У нее хлынули слезы. – Я ничего не могу доказать. Особенно после того, как совершила побег.
   – Мы найдем способ сделать это. А сейчас отдыхай. Я выйду ненадолго и попробую выяснить, куда исчез Питер и почему. Это важно. Постарайся уснуть.
   Джаррет вышел за дверь и огляделся, пытаясь обнаружить в темноте следы Питера и его коня. Возможно, следы борьбы.
   Хорошо зная мальчика, Джаррет был уверен: просто так, без причины, тот не оставил бы Тару одну.
   Пригибаясь к земле, иногда щупая ее рукой, он пошел к ручью и там увидел свежие следы множества подков.
   Кто-то, стало быть, приближался к покинутому селению? Какой-то отряд всадников? Скорее всего солдаты Тайлера и, значит, Картер.
   Джаррет стиснул зубы, О, как он желал смерти этому человеку! Как ненавидел его! Но, сознавая свою беспомощность, почти полную безнадежность борьбы с ним, Джаррет не собирался отступать.
   А Питер?.. Видимо, услышав приближение отряда и догадавшись, зачем эти люди сюда наведались, он решил увести их подальше от селения, от Тары. И это удалось мальчику, рожденному в джунглях, следопыту от природы.
   Он увел их, но они могут в любую минуту вернуться. Среди солдат есть немало таких, для кого здешние леса и болота почти так же привычны, как родной дом. Поэтому им с Тарой нужно поскорее уходить отсюда.
   Но куда? Этого Джаррет пока не знал.
   Встревоженный, он бросился к хижине и прежде всего погасил очаг, опасаясь, как бы свет и дым не выдали их присутствия.
   Тара, вскочив, с недоумением смотрела на него.
   – Сюда уже наведывался кто-то. Думаю, Питеру удалось вовремя отвлечь этих людей и направить по ложному следу. Хорошо, что они не заметили дыма от очага.
   – Это Питер разжег его, потому что я замерзла, а еще собрался угостить меня жареным кроликом.
   – Ты голодна?
   – Нет. Мы должны поскорее уйти отсюда, верно?
   – Да, дорогая. – Джаррет вдруг быстро повернулся к двери.
   Оба поняли: за ней кто-то есть. Собственно, этот кто-то не особенно и таился.
   Жестом Джаррет велел Таре отойти к боковой стене, но она встала напротив двери, схватив котелок, висевший у очага.
   Джаррет снял со стены ружье и подошел к тихо открывающейся двери.
   В проеме появился мужчина, и Джаррет тут же бросился на него. Тара услышала удивленный возглас, ружье Джаррета упало на пол. В темноте продолжалась возня. Желая защитить безоружного Джаррета, Тара изловчилась и нанесла незнакомцу удар котелком по голове.
   – Тара! – вскрикнул тот, падая.
   – Боже! – закричала она. – Это ты?

Глава 22

   Минут десять спустя Джеймс Маккензи сидел, обхватив руками голову, и с упреком смотрел на свою невестку. Комнату слабо освещала масляная лампа.
   – Прости меня, Джеймс, я не хотела… – повторяла Тара.
   – Не уверен, – через силу улыбнулся тот. – Наверное, решила отомстить мне за то, что проучил тебя тогда.
   – Сейчас не до шуток, Джеймс. Почему ты здесь?
   – Молодой Питер примчался среди ночи к нам в лагерь и рассказал, что ты одна в селении. Он догадался, что ты от кого-то скрываешься. Поэтому, когда увидел конный отряд, приближающийся к селению, для начала сбил его с пути, а потом оторвался и прискакал к нам. Я тут же отправился к тебе на помощь, и вот как вы меня встретили.
   – Я сразу тебя узнал, брат, – сказал Джаррет.
   – Знаю. Если бы не твоя храбрая жена, все бы окончилось братскими объятиями.
   – Я вижу в темноте куда хуже, чем вы, – проговорила Тара. – К тому же вы очень удачно изображали борьбу.
   – У нас с детства такая игра, – пояснил Джеймс. – Ладно, забудем об этом. Что тут происходит? Ты в самом деле скрываешься от кого-то?
   Джаррет взглянул на брата.
   – Тару обвиняют в убийстве.
   Джеймс присвистнул.
   – В убийстве с помощью котелка?
   – Это долгая история, Джеймс. – Тара смущенно пожала плечами. – Один человек в Бостоне решил избавиться от отца, чтобы тот не лишил его наследства. При этом сделал так, что подозрение пало на меня. Мне пришлось бежать. Однако он уже здесь. С предписанием на мой арест.
   – Ты не спрашиваешь меня, сестра, но я верю: ты невиновна… Что вы собираетесь делать?
   – Тара останется с тобой, Джеймс, с тобой и с нашими родными, куда бы вы ни ушли. Я уже отправил записку Роберту с просьбой вместе с Лео отплыть в Бостон на «Магде» и найти лучших и самых надежных адвокатов. Те должны убедительно доказать, что Картер, заинтересованный в смерти отца, причастен к убийству, а также выяснить, кто именно это сделал.
   – Боюсь, такие чудеса возможны только в мечтах! – печально обронила Тара.
   – Ты не права, сестра, – возразил Джеймс. – Чего только не бывает на свете, и правда не так уж редко выходит наружу.
   – Ты сам веришь в свои слова? – спросила Тара.
   – Хочу верить в лучшее. Надеюсь, его сожрет аллигатор на наших болотах.
   – Даже это мне не поможет. Все равно придется предстать перед судом по обвинению в убийстве.
   – Да, – вставил Джаррет, – Картер нам нужен живой. Но мы будем держать его вдали от Тары. Вернее, ее вдали от него. – Он поднялся с подстилки. – Спасибо, Джеймс, что пришел сюда. И извини за не слишком радушный прием.
   Джеймс взглянул на Тару.
   – С рассветом мы отправимся на нашу стоянку. Питер завел солдат в болото, и они не так скоро выберутся оттуда.
   – Поспи еще немного – добавил Джаррет. – Мы с братом будем охранять тебя.
   Мужчины вышли из хижины, а Тара улеглась на шкуры и довольно быстро заснула. Ее разбудил Джаррет.
   – Пора вставать, кофе готов. А, также кролик, которого ты не отведала вчера.
   Но она не могла и думать о еде. Тару тошнило. Что с ней? Лихорадка? Малярия? Только этого не хватает!
   Мужчины обсуждали предстоящий маршрут, а она побежала к ручью. Может, свежая вода приободрит ее и тошнота пройдет?
   Умывание помогло, но стоило Таре подумать о еде, как все начиналось снова. Тара опять склонилась над ручьем, освежила водой щеки.
   Кто-то коснулся ее плеча. Она с испугом обернулась. Рядом стоял Джаррет.
   – Утреннее недомогание? – участливо спросил он. – Это бывает.
   – Бывает? – переспросила она. – У меня никогда ничего такого… – Он смотрел на нее ласково и выразительно, и Тара вдруг поняла, что он имеет в виду. – Ох! – воскликнула она, – ты хочешь сказать?..
   Он с улыбкой кивнул:
   – Я уже сказал это.
   Она посмотрела в его темные загадочные глаза и подумала:
   «Как странно, здесь, в этом брошенном теперь индейском селении, он потерял жену и ребенка и здесь же впервые понял, что его новая жена готовится стать матерью. Жена, которую преследует закон».
   – О, Джаррет, – прошептала она. – Прости, мне следовало самой догадаться. Но сейчас… В такое время…
   – Я лишился здесь самого дорогого. Но обрел его заново.
   – Ты рад?
   – Безумно… Быть может, «безумно» не совсем верное слово, но другого сейчас не подберу. – Он наклонился и поцеловал ее в губы. – Никогда еще я не был так счастлив.
   – Но…
   – Тара, повторяю: никогда!.. И если мы вернемся в наш дом с победой, там воцарится настоящий рай.
   – Если?..
   – Я хотел сказать «когда»… Идем, тебе все же надо поесть. Я попрошу Джеймса привязывать тебя ремнем к столбу, если ты не будешь следить за своим здоровьем.
   – Не нужно. Я очень тебя люблю и сделаю все, чтобы ничего плохого не случилось… Вот только не все зависит от меня.
   Когда они подошли к дому, Джеймс уже сидел на коне, держа их лошадей на поводу.
   – Пора уезжать, – озабоченно сказал он. – Позавтракаем на первом привале.
   Джаррет помог Таре сесть в седло, и они тронулись в путь.
   Ехали долго, нарочно кружа. Тару донимала тошнота.
   Джеймс велел своим людям сняться с места без него, и теперь им предстояло разыскать их.
   Видимо, Джеймс уже знал от брата о состоянии Тары, так как часто предлагал передохнуть и на стоянках потчевал ее из своего мешка. Она ела, и тошнота постепенно отступала.
   – А ты и Джаррет? – спрашивала Тара.
   – Мы привычны к голоду, – отвечал Джеймс, – и можем, если случается, не есть по нескольку суток. Ну а уж мой народ поневоле научился мало есть. Но ты не следуй нашему примеру, сестра. Ради себя, ради моего брата. Хочу, чтобы он увидел рядом с тобой своего сына. Как это прекрасно – сын!
   – И это говорит человек, у которого две такие чудные дочери!
   – Джаррету нужен сын. – возразил Джеймс. – Одного ребенка он потерял. Этот…
   – Заменит ему потерю?
   – Одна жизнь не заменяет другую, сестра. Каждая драгоценна. Но утешение прийти может. Должно прийти.
   Она сжала его руку.
   – Спасибо, Джеймс.
   Во время следующего привала Тара решила немного прогуляться.
   – К тому ручью, откуда вы принесли эту чудесную воду. Ладно?
   – Здесь бывают змеи, – предупредил Джеймс.
   – Я уже наполовину индианка и принадлежу к твоему племени, – засмеялась она. – Мне пора привыкать к самостоятельности.
   Джаррет, прислонившись к сосне, ел сушеное мясо.
   – Тара права.
   Она углубилась в лес и вскоре вышла к ручью. Усевшись возле него на пенек, сняла башмаки, чулки и погрузила ступни в прохладную воду. Потом освежила лицо и шею.
   Все было тихо вокруг, чуть слышно журчал ручей.
   Но внезапно ее охватило какое-то смутное беспокойство. Отчего? Ведь они уже на индейской территории, так чего же бояться?
   На плечо Тары легла рука.
   Опять Джаррет! Зачем он каждый раз так пугает ее? Что за шутки? Но она уже хорошо звала его прикосновение. Это не он!
   Не успела Тара закричать, как чья-то ладонь закрыла ей рот. Мягкая неприятная ладонь человека, не привыкшего к физическому труду. С большим рубиновым перстнем на среднем пальце.
   Она подняла голову.
   Это был Клайв Картер!
   О Боже! Как же ему и его сопровождающим удалось добраться сюда так быстро? Видно, и в отряде у Тайлера нашлись искушенные люди, к тому же готовые помочь в розыске преступницы. Впрочем, откуда солдатам знать, виновна она или нет? Есть ордер на арест, есть приказ начальства – и все. Остальное их не касается… Да и Картеру в упорстве и смелости не откажешь…
   Но все эти мгновенно промелькнувшие мысли сменились главной: что теперь будет? Джаррет и Джеймс недалеко, но как дать им знать? Всего сотня ярдов отделяет ее от жизни и смерти, от свободы и тюрьмы…
   И тут же Тару охватила нестерпимая ненависть. Как смеет этот негодяй, убийца касаться ее своей поганой рукой? Зажимать рот мягкими влажными пальцами?
   – Не кричите! – предупредил он. – Если тут появится ваш темноволосый дикарь, я выстрелю ему прямо в сердце. Я хороший стрелок, это знают многие в Бостоне. Впрочем, вы тоже. Мне удалось прикончить моего выжившего из ума отца, даже не поднимая ружье. Это сделали за меня вы.
   Спокойный издевательский тон. Словно они беседуют в его доме в центре Бостона, а не в джунглях Флориды.
   Потрясенная, Тара вдруг поняла, что Клайв сейчас прямо признался в умышленном убийстве отца. Но кто, кроме нее, слышал это признание? Лишь сосны да неумолкающий ручей.
   И что ее, собственно, удивляет? Разве она не знала почти наверняка, что это дело его рук?
   Ладонь Картера зажимала ей рот и нос так, что трудно было дышать. От него пахло потом и одеколоном, что вызывало у Тары тошноту.
   Она укусила его палец. Он вскрикнул и ослабил хватку.
   – Пустите! – крикнула Тара. – Меня сейчас стошнит!
   Она огляделась. Где же Тайлер Аргоси? Где его солдаты? Почему никого не видно? Как этому городскому хлыщу удалось оторваться от них и найти ее? Воистину злоба и алчность – великая движущая сила.
   – Вы ускользаете, будто змея, Тара, – тихо проговорил Клайв, – но будь я проклят, если снова упущу вас. Теперь вы в моих руках и останетесь в них навсегда!
   Он выпрямился и попытался поднять Тару, все еще зажимая ей рот. При виде его торжествующей улыбки и горящих злостью холодных глаз она удвоила сопротивление.
   – Упрямая сука! – говорил он, захлебываясь, словно давно мечтал высказаться. – Когда-то я почти согласился жениться на тебе, уличной девке из Ирландии! Конечно, ради наследства, которое мне посулил за это мой кретин отец. Противно вспоминать, как я старался тебя обольстить, маленькую полуголодную шлюху… Тьфу! Но потом я решил, что деньги получу все равно, а ты мне заплатишь за все унижения. Но ты сумела удрать… Ну ничего, ты моя жена, у меня есть свидетельство. Не удивляйся. Я получу все, что захочу, а ты будешь валяться у меня в ногах и умолять спасти тебя от виселицы. Я же еще посмотрю, еще поторгуюсь…
   Он бормотал, как безумный, не глядя на Тару, не ожидая ответа. И в то же время оттаскивал ее от ручья в чащу.
   – Я бы никогда не вышла замуж за вас, сумасшедший убийца! Лучше смерть, чем ваши прикосновения! – Тара вырывалась с такой силой, что Клайв с трудом удерживал ее.
   – Сука! – Он внезапно вцепился ей в волосы, и Таре показалось, что ее скальпируют. – Сука! Я еще не раз прикоснусь к тебе, как к законной жене! Ты узнаешь, что такое мои прикосновения. Они усмирят тебя.
   Они оба вдруг обернулись, услышав крик, похожий на раскат грома.
   Невдалеке стоял Джаррет. Его смуглое лицо мертвенно побледнело. Глаза метали молнии.
   Грязно выругавшись, Картер оттолкнул Тару и выхватил пистолет.
   В два прыжка Джаррет подскочил к Картеру и повалил его на землю. Тот выхватил нож, прикрепленный к голени, но не успел воспользоваться им. Джаррет столкнул его в ручей, и Клайв выронил нож. Он тут же поднялся, однако прямой удар в лицо снова свалил его в воду.
   – Оставь его! – крикнула Тара Джаррету, боясь, как бы он не убил Картера.
   В этот момент прозвучал выстрел. На берег выехал Тайлер Аргоси во главе отряда вооруженных всадников.
   Джаррет то ли не слышал предупредительного выстрела, то ли не обратил на него внимания. Он исступленно наносил удары Картеру. Тому лишь изредка удавалось ответить на них.
   – Джаррет! – крикнул Тайлер, выстрелив еще раз.
   Тот обернулся, крепко держа Картера за ворот, мокрой сорочки.
   – Джаррет, не убивай его! – взмолилась Тара.
   Попытавшись вырваться, Картер повелительным тоном обратился к капитану:
   – Пристрелите этого человека: он покушался на мою жизнь! К тому же он мешает мне исполнить предписание закона – вернуть мою жену и доставить ее в суд города Бостона.
   – Мистер Картер, не в моих правилах убивать безоружного человека, – спокойно возразил Тайлер. – И знайте, мне надоели ваши бумаги и требования. У нас хватает забот, а вы отнимаете время у двух десятков вооруженных людей, вынуждая их днем и ночью рыскать по зарослям. Я не возражаю, чтобы Маккензи прикончил вас, хотя он, конечно, ответит по закону.
   Тирада возмущенного капитана отрезвила Картера. Он понял, что никто здесь не питает к нему дружеских чувств.
   – По крайней мере прикажите ему отпустить меня, капитан.
   – Отпусти его, Маккензи, – нехотя проговорил Тайлер.
   Обретя свободу, Картер бросился к Таре, но Джаррет оттолкнул его и встал рядом с ней.
   – Я отпустил его, Тайлер, но теперь избавь нас, пожалуйста, от присутствия этого человека – убийцы и лжеца.
   – Джаррет, – отвечал капитан, – черт возьми, неужели ты думаешь, что мне нравится эта история? Но прошу тебя, позволь Таре уехать отсюда. Не с ним, со мной. Ты тоже можешь отправиться с нами.
   – Чтобы забрать ее, Тайлер, тебе придется застрелить меня!
   Тайлер не успел ответить, потому что совсем рядом прозвучал спокойный голос:
   – Тайлер сейчас отпустит вас всех. Иначе ему придется вступить в бой с индейцами, что весьма нежелательно для обеих сторон.
   Джеймс привел с собой множество воинов-семинолов, пеших и конных, вооруженных ружьями, луками и копьями. Рядом с Джеймсом сидел на коне тот, кого знали почти во всей Флориде и боялись больше, чем других индейцев.
   Оцеола!
   Тара перевела испуганный взгляд с него на капитана Аргоси. Что же сейчас будет? Ведь Тайлер готов выполнить свой долг, даже если придется умереть.
   Оцеола выехал вперед, и брошенное им копье вонзилось в землю возле Клайва Картера.
   Тот смертельно побледнел.
   Оцеола вернулся к своим воинам.
   Джаррет схватил Тару за руку и подвел поближе к Джеймсу.
   – Черт возьми, Джаррет, – пробормотал Тайлер, – хочешь оказаться вне закона, как твоя жена?
   – Она моя жена! – крикнул Картер. – Что с вами, капитан? Неужели вы не решитесь уничтожить этих дикарей?
   – Тайлер, прояви благоразумие, – предупредил Джаррет. – Перед тобой Оцеола.
   – Дьявол с ним! – орал Картер. – Капитан, прикажите солдатам стрелять!
   Индейцы подняли ружья.
   – Стойте! – Тара, вырвавшись из рук Джаррета, бросилась вперед и встала между двумя группами вооруженных людей. – Во имя Бога не допускайте насилия! Я не хочу, чтобы из-за меня пролилась кровь. Я согласна поехать в Бостон и надеюсь доказать, что ни в чем не виновата. Но прошу вас… опустите, ружья!.. На этой земле и так нет покоя…