Грейси Анна. Спасенная репутация

   – Сядь, – велел он и набросил на нее свою рубашку.
   – Твоя рубашка?
   – Ее легче постирать, чем ту тонкую штуковину, которая была на тебе.
   – А-а... – Она закуталась в его рубашку. – А разве ты не хочешь, чтобы я втерла в тебя бальзам? Твои мышцы, должно быть, тоже напряжены.
   Последовало короткое молчание.
   – Нет, спасибо.
   – Разве ты ничуточки не напряжен?
   Еще одна короткая пауза.
   – Нет, – проскрипел он. – Спокойной ночи, миссис Блэклок.
   Она почувствовала легкое разочарование. Впрочем, возможно, он находит ее ужасно отталкивающей из-за того, что от нее так сильно воняет камфарой.
   Она наклонилась и быстро поцеловала его.
   – Спокойной ночи, мистер Блэклок. Спасибо за массаж. Эго было просто бесподобно. – Она уютно устроилась в кровати, чувствуя тепло и расслабленность.
   Легкая улыбка тронула уголки ее губ.
   – Мистер Блэклок?
   – Гм? Спи. Ты вымоталась.
   – Я все-таки думаю, вам нужен массаж. Или что-нибудь еще.
   Ник застонал.
   – Ты уверена, что не очень устала?
   – О нет, я чувствую себя просто чудесно, – заверила она его.
 
   Они покинули гостиницу поздним утром.
   – Мы больше не будем выезжать так поздно, мадам. Крайне важно, чтобы мы не теряли скорости, – сообщил Ник резким тоном.
   – Да, конечно. Тогда разбуди меня завтра утром пораньше. – Она лукаво улыбнулась ему и он отвел глаза, прекрасно зная, кто виноват в позднем пробуждении. Опять.
   Он наблюдал за ней, отыскивая признаки сильной привязанности, но, не считая склонности делиться улыбками с окружающим миром, Фейт казалась вполне нормальной.
   – Твоя шляпа съехала набок, – сказал он, просто чтобы что-то сказать.
   Она поправила шляпу и вопросительно взглянула на него. Он кивнул. Мало того, что она пустилась в это нелегкое путешествие, так не хватало еще, чтобы ее нежная кожа обгорела на солнце.
   Во второй половине дня стало еще жарче, и лицо Фейт раскраснелось от жары или от движения, Ник не знал точно.
   Заметив промелькнувшее на некотором расстоянии море, он объявил, что они немного отдохнет на берегу. Мак и Стивенс бросили на него удивленные взгляды, но Ник не обратил на них внимания.
   Берег был песчаным и безлюдным. Они нашли тенистое местечко, поели хлеба с колбасой и сыром и закусили местными хрустящими яблоками. Фейт легла в тени на расстеленном одеяле и закрыла глаза. Она почти мгновенно уснула, виновато подумал Ник. Он измотал ее. Она спала, солнце ярко светило, море мерцало серебристо-голубым.
   Ник с тоской смотрел на морскую гладь. Очень скоро им придется повернуть в глубь страны. Возможно, это его последний шанс. Он резко встал.
   – Я иду купаться.
   Мак и Беовульф присоединились к нему. Стивенс пожал плечами.
   – Я останусь здесь, с госпожой. Может, и сам прикорну маленько.
 
   Фейт проснулась от крика морских чаек. Она села, взмокшая, сонная, не понимая, где она. Стивенс лежал на другом одеяле, в нескольких шагах от нее, и крепко спал с открытым ртом.
   Она встала и потянулась. Мышцы уже понемногу привыкали к езде в седле, но она спала в неудобном положении. Где же Николас? Фейт огляделась и увидела Беовульфа, стоящего у самой кромки воды и напряженно вглядывающеюся в море. Две головы мелькали, подпрыгивая, среди волн. Они плавают. Вот вам и настоятельная необходимость проезжать за день как можно больше.
   Фейт с завистью наблюдала за ними. Она не умела плавать. День такой жаркий, а вода кажется такой прохладной, освежающей и манящей. Мысль погрузиться всем телом в прохладу воды была божественной.
   В голове зазвучал голос Хоуп, словно сестра была рядом. «Не упускай возможности для радости, как бы мала она ни была».
   Только позавчера она согласилась жить одним мгновением. И вот оно, мгновение. Без дальнейших колебаний Фейт схватила свое одеяло и побежала вдоль берега. Потом оглянулась на спящего Стивенса. Вокруг ни души. Фейт расстегнула жакет амазонки, сняла юбку и положила ее рядом с ботинками и чулками. Чувствуя себя почти голой в рубашке и панталонах, она встряхнула одеяло, завернулась в него и подошла к кромке воды.
   Беовульф искоса взглянул на нее и зарычал, но особого внимания не обратил. Пса интересовал только его хозяин.
   Фейт сбросила одеяло и, чувствуя себя смелой и дерзкой, вошла в воду по колено, тихо вскрикивая от прикосновения легких волн к горячей коже. Поначалу вода казалась холодной, но очень бодрящей. Приятное возбуждение росло, и Фейт заходила все глубже, пока не оказалась почти по пояс в воде. Дальше она войти не осмеливалась – боялась, что волна собьет ее с ног. Волны были небольшими, но довольно сильными. Фейт прыгала, плескалась и шлепала холодной соленой водой по разгоряченному лицу. Ощущение было божественным. Ей бы хотелось погрузиться в воду полностью, но она не решалась.
   Фейт посмотрела в море, на своего мужа, на его мокрую темную голову над водой. Он пока еще не заметил Фейт. Она гадала, согласится ли он учить ее плавать.
   – У тебя что, ни капли скромности, женщина?
   Большой, мокрый, раздраженный шотландец стоял по грудь в воде слева от нее. Она не заметила, как он подплыл к берегу.
   Спутанная масса морских водорослей плавала в прозрачной воде возле ее ног. Фейт не любила водоросли. В них скрываются всякие противные создания. Она осторожно обошла их.
   – Ну? – потребовал ответа Мак.
   – Что ну?
   – Ты уйдешь отсюда?
   Она нахмурилась:
   – А почему я должна уходить?
   – Ради своей скромности! – Мак прямо кипел от негодования – Это должно быть очевидно даже для таких, как ты!
   – С моей скромностью все в порядке, – парировала она, оборонительно скрестив руки на груди. В конце концов, может, она и в нижнем белье, но рубашка и панталоны прикрывают ее, тогда как он, без сомнения, голый, как и в первый день.
   – И ты можешь смотреть на голого мужчину, не краснея? А теперь уйди, женщина!
   – И не подумаю! Я имею полное право охладиться. Как это только что делали вы.
   – Может, и так, только я хочу выйти.
   Она пожала плечами:
   – Я вас не держу.
   – Держишь! Ты что, не слышала? Я голый, бесстыдное создание!
   – Я не бесстыдное создание. Давайте выходите из воды, я вас не держу – Она отвернулась от него. – Я не буду смотреть.
   Он фыркнул:
   – С тебя станется подглядывать.
   – Даю вам слово. – Фейт была вне себя. Да, в тот первый день она действительно подсматривала. Но не за ним. И тогда она не давала слова.
   Он снова фыркнул:
   – Ага, слово вертихвостки.
   Она повернулась, взбешенная.
   – Я не вертихвостка! И если вы еще хоть раз меня так назовете, я... я... – Никакое страшное наказание не приходило ей в голову. Не раздумывая, она наклонилась, подхватила плавающую массу водорослей и швырнула в него со всей силы. Они шлепнулись прямо на Мака.
   Он отшатнулся, прижимая массу мокрых водорослей к груди. Может, там и были какие-то морские твари, но Мак был вылеплен из более крепкого теста.
   – Значит, ты не сдвинешься с места?
   – Нет!
   Он зыркнул на нее.
   – Ни капли стыда, – заявил он и ринулся вон из воды, прижимая к себе водоросли, чтобы прикрыться.
   – В них полно крабов! – крикнула Фейт ему вслед.
   Он дернулся и отшвырнул водоросли. Фейт проворно повернулась к нему спиной Она не вертихвостка! Как будто у нее есть желание смотреть на здоровою, голого, волосатого шотландца! Вот обнаженный греческий бог – совсем другое дело... Пока она вглядывалась в море, отыскивая глазами мужа, его темная, мокрая голова, словно тюлень, вынырнула из воды рядом с ней.
   – Как это нехорошо с вашей стороны, миссис Блэклок.
   – Но он был очень груб, – сказала она в свою защиту.
   – Да, но ужасно смущен, что женщина застала его голым. Полагаю, вы дали ему пищу для размышлений. Скажите мне, в тех водорослях действительно были крабы?
   Ему смешно, с облегчением увидела она. В глазах Ника плясали смешинки.
   – Не знаю. Надеюсь, что да. Надеюсь, они были большими и злыми и укусили его. Сильно и за самое чувствительное место!
   Он расхохотался. Фейт заулыбалась. Ник без колебании схватил ее и потянул под воду.
   Она вынырнула на поверхность, брызгаясь и отплевываясь, и в ярости уставилась на него.
   – Ты что, рехнутся? Зачем ты это сделал? Я же могла утонуть!
   Он совершенно бесчувственно, по мнению Фейт, рассмеялся и заметил:
   – Твои ноги и касаются дна, и воды тебе только по пояс. Не найдя слов, чтобы ответить ему должным образом, она плеснула в него водой. Он ответил тем же, и началось сражение. Вода летела во все стороны, а они оба задыхались, мокрые и смеющиеся. Это была чудесная забава, но в конце концов Николас прекратил ее, нырнув под воду и отплыв в сторону, Фсйт не могла его достать.
   Она наблюдала за ним со смесью расстройства и тоски.
   – Несправедливо, – сказала она, когда он вынырнул в нескольких ярдах от нее. – Ты же знаешь, что я не умею плавать.
   Вместо ответа Николас снова нырнул и исчез Его долго не было, и когда Фейт уже забеспокоилась, темная тень в глубине стрелой метнулась к ней. Фейт взвизгнула от испуга. Ник обхватил ее бедра и поднял высоко над водой.
   – Хочешь научиться? Я могу научить тебя, если хочешь.
   Она стиснула его плечи, но отозвалась с готовностью, сразу позабыв про водную битву.
   – Правда научишь?
   – Конечно, – сказал он и позволил ей соскользнуть в море. – Итак, первое, чему тебе надо научиться, это держаться на воде.
   Разочарованная, она сморщила носик.
   – Просто держаться на воде?
   – Умение держаться на воде – это важно. Если ты умеешь держаться на воде, то, значит, умеешь и плавать. К тому же если ты устанешь в воде, то всегда можно полежать и отдохнуть. – Он обхватил ее рукой за талию. – Я буду держать свою руку здесь, у тебя на пояснице. Просто отклонись назад, ляг затылком на воду и позволь ногам всплыть на поверхность.
   Она отклонилась назад, как он велел, но ее ноги отказывались подниматься.
   Он скользнул другой рукой ей под бедра.
   – Не бойся, я поддержу тебя. Ты не уйдешь под воду.
   Она крепко зажмурилась и оттолкнулась назад. Было страшновато, но после одной или двух неудачных попыток ей удалось не сопротивляться, он мягко, но уверенно опрокинул ее назад. Она понимала, что в любой момент пойдет ко дну.
   – Голову назад, вот так, теперь дыши... – Он ждал. – Дышать можно... даже нужно. – Он подождал еще немного, затем сказал своим офицерским голосом: – Фейт, дыши.
   Она открыла глаза, с силой втянула воздух и ушла под воду. Потом вынырнула, отплевываясь.
   – Ты же сказал, что я не... – И остановилась. Он смеялся. Она стукнула его по руке. – Как ты смеешь смеяться? Ты чуть не утопил меня!
   Все еще смеясь, он сказал:
   – Все было не так уж плохо. Знаешь, ты держалась почти сама, только тебе надо научиться искусству держаться на воде и дышать.
   Игнорируя его поддразнивания, она попробовала еще раз, настояв, чтобы он держал свою руку у нее под спиной, просто на всякий случай. Она положила голову на воду, чувствуя, как прохладная вода плещется вокруг ушей, и оттолкнула ноги вверх.
   – Теперь дыши, – велел он. – Это поможет тебе держаться.
   Фейт старательно держалась и дышала, делая глубокие вдохи. Это было удивительно. Она чувствовала себя невесомой, но его большая рука по-прежнему поддерживала ее. Дыхание действительно помогало держаться на поверхности. Фейт задышала еще глубже.
   Он застонал:
   – Боже, дай мне силы!
   Она открыла глаза.
   – Я для тебя слишком тяжелая? – Она замолотила ногами и тут же стала тонуть.
   Он подтянул ее и поднял на ноги.
   – Конечно, нет. В воде ты совсем ничего не весишь.
   – Тогда почему ты просишь у Бога силы?
   – Не физической силы, моральной. – С печальным выражением он взглянул на ее тело. – Уверен, ты думала, что хорошо прикрыта, но теперь, когда ты вся мокрая... – Он криво улыбнулся при виде ее озадаченного лица. – Полагаю, тебе неведомо, какое действие производит вода на тонкое хлопковое белье.
   Она проследила за его взглядом и ахнула.
   Действие воды на тонкое хлопковое белье заключалось в том, что вода делала его почти полностью прозрачным, и Фейт выглядела все равно что голой. Она закрыла руками грудь и присела на корточки.
   Он улыбнулся:
   – Я ведь уже видел тебя.
   Фейт не знала, куда смотреть. Она чувствовала, что лицо ее пылает.
   – Д-да, возможно, но не средь бела дня. О Боже! Мистер Мактавиш! – Она в ужасе повернулась. – Он, должно быть, видел...
   Николас покачал головой:
   – Heт, он не видел ничего, кроме твоего нижнего белья. Твоя нижняя половина была в воде, а верхняя не была мокрой, пока ты не наклонилась, чтобы взять водоросли. – Он усмехнулся. – А после этого, насколько я припоминаю, он был занят.
   Фейт обдумала это, затем расслабилась.
   – Да, и я повернулась к нему спиной, чтобы доказать, что я не подглядывающая вертихвостка.
   – Кто-кто? – Он сдвинул брови.
   – Он сказал, что я бесстыжая вертихвостка, которая любит подглядывать за голыми мужчинами. Но это неправда, то есть не совсем. Мне просто нравится смотреть на... – Она осеклась и вспыхнула. Что он подумает о ней, если она признается, что, в сущности, бесстыдно глазела на голого мужчину?
   – На что тебе нравится смотреть? – напомнил он.
   Она не ответила. Она была уверена, что лицо ее горит огнем. У нее возникло горячее желание окунуться в прохладную соленую воду и просто спрятаться там, только его руки все еще держали ее.
   – Фейт?
   Он явно не собирался сдаваться.
   – На греческие статуи, – чуть слышно пробормотала она.
   Последовало короткое молчание.
   – На греческие статуи!
   – Да, – беззаботно отозвалась она – Разве ты не видел мраморные статуи лорда Элджина? Они очень искусно сделаны.
   – Нет, не видел – Он снова нахмурился – Значит, Мак назвал тебя бесстыжей вертихвосткой?
   – Да. Полагаю, было несколько нескромно с моей стороны раздеться до нижнего белья. Но по крайней мере я была прикрыта, – быстро сказала она, радуясь смене темы – Он ужасно неотесанный, правда?
   Ник с сомнением взглянул на нее.
   Фейт объяснила.
   – Сварливый и раздражительный и все время ожидает от меня худшего. Почему он меня так не любит? Я же не сделала ему ничего плохого.
   Николас покачал головой.
   – Дело не в тебе. В прошлом ему сильно не везло с женщинами. Он ожидает худшего не от тебя, а от всех женщин. – Ник помрачнел – Но я не позволю ему расстраивать тебя и говорить неуважительно. Я разберусь...
   – Нет! – Она положила ладонь ему на грудь – Я сама разберусь с мистером Мактавишем Поскольку он ожидает от женщин худшего, я не разочарую его, – заявила она. И не посмотрю, что он твой друг, Николас. Я больше не стану терпеть его неотесанность. Я сыта по горло мужской грубостью!
   Он задумчиво посмотрел на нее.
   – Ну хорошо. Оставляю это на твое усмотрение... пока. А теперь, может, вернемся на берег?
   Ее лицо вытянулось.
   – А как же мой урок плавания?
   Ник подавил стон. Нельзя мужчине иметь дело с почти голой нимфой и при этом бездействовать. Особенно теперь, когда он знал, какова ее кожа на ощупь, знал контуры ее тела под своими руками, помнил вкус ее груди...
   Ему вообще не следовало подтверждать брак.
   – Всего один маленький урок. Пожалуйста!
   Он сделал глубокий вдох. С этим, пожалуй, он справится. С тех пор как он вытащил Мака и Беовульфа и этой реки, Ник обучил плаванию многих молодых офицеров и солдат. Солдатам необходимо было уметь плавать. А раненые излечивались быстрее после купания в море. Обучение Фейт ничем не отличается от того, что он уже делал много раз, сказан он себе.
   – Ну хорошо, – коротко произнес он. – Покажи мне, как ты держишься наводе.
   Она послушно легла на спину, придерживаемая его рукой, и с суровой сосредоточенностью приподняла кверху бедра, живот, груди. Ник стиснул челюсти.
   Она покачивалась вверх-вниз, розовая и мокрая. Облепляющее ее полупрозрачное белье только добавляло привлекательности, словно сокровище, обернутое в тонкую бумагу, просвечивающее сквозь нее и манящее.
   – Дыши, – приказал он и попытался не забыть что и самому надо дышать.
   Она дышала, и ее грудь вздымалась и опускалась, а соски были твердыми, как маленькие ягодки.
   Желание сотрясло его. Зажав его в крепкие тиски, Ник убрал руки из-под ее поясницы. Она лежала на воде. Он отошел от нее. Она продолжала лежать.
   – Как ты думаешь, сколько понадобится времени, чтобы научиться самостоятельно держаться на воде?
   С расстояния в несколько ярдов он сказал:
   – Открой глаза, Фейт.
   Она медленно открыла глаза и увидела, что лежит на воде. Она умудрилась продержаться еще минуту, затем закричала:
   – Я сделала это! Я умею держаться на воде! – Она встала и брызнула в него водой. – Я умею держаться на воде, Николас!
   Он старался не засмеяться при виде ее радостного возбуждения. Что-то сдавило ему грудь. Она была такой чертовски красивой. Такой полной радости жизни. Было почти больно смотреть на нее.
   Поделом, сурово сказал он себе. Не надо было вообще учить ее плавать.
   – Теперь покажи мне, как плавать, – приказала она. Ему в самом деле стоило немедленно прекратить все это.
   Выйти на берег, одеться и продолжить путешествие. Время идет. Он взглянул на берег. Его людей нигде не было. Очевидно, они отошли к лошадям, сказал он себе. Дают ему возможность порезвиться наедине с женой.
   – Хорошо. Этот процесс во многом такой же, только на животе, а не на спине. Я кладу руку тебе на живот, а ты... да, правильно. Ты когда-нибудь видела, как плавает лягушка?
   Сосредоточенно нахмурившись, она в точности выполняла все его инструкции.
   Его рука обхватывала ее живот, придерживая ее, пока она «плавала» вокруг него, по-лягушачьи двигая руками и ногами. Время от времени она случайно набирала в рот воды, кашляла и отплевывалась, или он убирал руку, и она пыталась плыть самостоятельно.
   – Ты почти научилась. Попробуй теперь сама! – резко бросил Ник.
   Лицо Фейтна мгновение вытянулось, но потом прояснилось. Она взглянула на солнце.
   – О да, извини. Я всех задерживаю, да? Хорошо, еще одна попытка, и обещаю, потом мы выходим.
   С лицом, на котором была написана угрюмая сосредоточенность, она опустилась на воду и неуклюже и упрямо поплыла к нему. Чем ближе она подплывала, тем дальше он отходил, и только когда она проплыла почти десять ярдов сама, остановился и позволил ей подплыть к нему.
   – Я сделала это! – Запыхавшаяся, она встала на ноги. – Я умею плавать, Николас! Я умею держаться на воде и умею плавать! О, спасибо тебе, спасибо! – И без предупреждения она выпрыгнула из воды, обвила его за шею руками и поцеловала. Она целовала его в уголок рта, в подбородок, в щеку, бурно и неумело; она просто осыпала поцелуями все его лицо.

Глава 9

   В одном мгновенье видеть вечность,
   Огромный мир – в зерне песка,
   В единой горсти – бесконечность
   И небо – в чашечке цветка.^[7]

Уильям Блейк

   Соблазн слишком велик, чтобы устоять, решил Ник. Он стиснул жену в объятиях и решительно завладел ее ртом.
   Ее губы были солеными и прохладными, но они раскрылись под его губами. Ник никак не мог насытиться ею. Она была мягкой, а кожа – прохладной и нежной, как розовые лепестки. Фейт отвечала на его поцелуй с застенчивым пылом и искренностью, потрясающей его до глубины души.
   Фейт изгибалась под ним, стискивала руками и гладила его плечи, лицо, волосы.
   – А в воде двигаться легче, правда? – сказала она между поцелуями. – Я такая легкая. Как ты думаешь, рыба чувствует то же самое?
   – Не знаю, – пробормотал он. – Никогда не пробовал поцеловать рыбу. Я предпочитаю тебя. Рыба холодная и скользкая. А ты теплая, мягкая и красивая.
   Она тихонько засмеялась, и он поцеловал ее долгим, глубоким поцелуем, наслаждаясь ее пылкой женственностью.
   Он потянулся к завязкам ее панталон, моля, чтобы она не завязала их на узел. Они были завязаны маленьким аккуратным бантиком. Женщины – поразительные создания. Он потянул за один конец, и бантик развязался.
   Она затрепетала в его руках, и он ощутил эту дрожь во всем теле. Он нежно погладил ее, и она снова задрожала. Больше Ник не мог ждать. Он потянул панталоны вниз, лаская гладкие изгибы.
   Она с силой прижимала его к себе, тихо постанывая. Закрыв глаза, Ник отдался настоятельной потребности своего тела и порывам женщины, которая обвивала его. Ее движения становились все более неистовыми и требовательными, и он дал ей то, чего она хотела, в чем он нуждался, она выгнулась и задрожала в восхитительном завершении, унося с собой Ника.
   Он наполовину стоял, наполовину лежал на воде. Фейт обвивала его, сомкнув ноги у него на поясе, обнимая его руками за шею и прижимаясь лицом к его подбородку. Фейт обмякла и тяжело дышала. Ник почувствовал себя одновременно и выдохшимся, и полным жизни.
   Он оглянулся через плечо на берег. По-прежнему не было видно ни Мака, ни Стивенса, вообще никого. Слава Боту!
   – Теперь нам лучше выйти на берег, – тихо сказал он ей на ухо.
   Она пошевелилась.
   – Да, я немножко замерзла.
   По-прежнему держа Фейт на руках, Ник направился в сторону берега.
   – Стой! – крикнула она, отталкивая его. – Что это ты делаешь?
   Он непонимающе уставился па нее.
   – Выхожу. Ты же сказала, что замерзла.
   – Да, по не могу же и выйти вот так!
   – Как так?
   – Без своих панталон! Ты снял их с меня. Где они? – Она посмотрела на него так, словно ожидала, что у него где-то есть карман, в который он сунул ее панталоны.
   Ник пожал плечами:
   – Понятия не имею. Где-то там – Он махнул рукой в сторону моря.
   – Ну так я не собираюсь выходить перед твоими людьми с... с голым задом.
   – Тебе и не придется. Мои люди куда-то ушли.
   – Они могут вернуться.
   – Ну... я принесу тебе одеяло, они ничего не увидят.
   – Тебе в любом случае придется это сделать. Действие воды на белый хлопок, помнишь?
   – Ну так что же? – Ник был сбит с толку. Она все равно будет прикрыта одеялом, так какая же разница? Но похоже, логикой тут и не пахло, а если она и была, то эго какая-то женская логика, потому что Фейт не сдвинулась с места.
   – Даже в одеяле я не собираюсь выходить па берег без панталон. Николас! Я не намерена давать мистеру Мактаркишу новый повод для грубости. И потом, как я буду ехать на лошади без нижнего белья? – Она по-женски негодующе фыркнула. – Ты потерял мой панталоны, ты и найди их!
   Он угрюмо взглянул нанее, но она выскользнула из его рук и решительно сказала:
   – Они не могли уплыть далеко. Прилив еще не начался, и море очень спокойное.
   Качая головой, он пошел гуда, где они только что были, и стал нырять в поисках ее панталон. Это оказалось не так просто. Он нырял и нырял, злясь все больше. Сам виноват, что позволил ей соблазнить его. Следовало быть более дисциплинированным. А тут еще она со своей дурацкой жеманностью – видите ли, не может выйти без панталон. После десятой бесплодной попытки он оглянулся на Фейт.
   Она стояла в воде, сложив руки на груди, и с беспокойством наблюдала за ним. Она выглядела замерзшей, но решительной. Ему следовало бы схватить ее в охапку, оттащить на берег и забыть про дурацкие панталоны. Он решил, что нырнет еще раз, и если ничего не найдет, то бросит поиски, принесет одеяло и вытащит ее на берег, будь она хоть совсем голая.
   Он нырнул и, уже когда собирался вынырнуть на поверхность, заметил что-то белое, колышущееся на глубине. Он снова нырнул и с торжествующим рыком вытащил чертову штуковину.
   – Вот. – Он сунул ей мокрый ком.
   – О, я знала, что ты найдешь их! Спасибо, Николас. – И она так ослепительно ему улыбнулась, словно он совершил какой-то геройский подвиг.
   Ник почувствовал, как раздражение мало-помалу уходит. Он смотрел, как она пытается надеть панталоны. Мокрая ткань липла, и у нее не получалось даже всунуть одну ногу. Она брызгалась и бормотала ругательства. Он ждал, сколько мог.
   – Давай я помогу тебе. – Он забрал у нее панталоны. – Ты ложись на воду, а я натяну их на тебя.
   Она легла на воду. Золотистые волосы веером растеклись вокруг головы. Ник стиснул зубы и заставил себя облачить дело рук Божьих в самый бесполезный предмет одежды, когда-либо придуманный.
   Фейт встала на ноги.
   – Спасибо, – мягко сказала она. – Очень мило с твоей стороны. Я знаю, ты думаешь, что это было глупо...
   – Ничуть, – солгал Ник.
   Его горло перехватило от желания. В два счета он мог бы снова сорвать с нее эти панталоны. Фейт, казалось, почувствовала это. Она с нежностью смотрела на него, и он как будто тонул в ее глазах, которые были голубее океана и такие же большие и глубокие.
   – Я чудесно провела время, – сказала она почти застенчиво. Ее лицо светилось. – В сущности, это был один из самых замечательных дней в... во всей моей жизни.
   Он кивнул, не в состоянии придумать ответа. Он никогда не испытывал ничего подобного.
   Они стояли по пояс в теплой воде, и ни один из них, казалось, не мог пошевелиться. Фейт выглядела восхитительно, золотистая и такая чертовски красивая, что трудно было поверить, что она настоящая. Но Фейт была настоящая, вся такая женственная, мягкая, разрумянившаяся, облепленная полупрозрачной белой тканью. Его жена.
   Ее взгляд восхищенно скользил по его телу.
   Он довольно улыбнулся и торопливо вышел из воды. Ему надо принести одеяло.