Грейси Анна. Спасенная репутация

   Дул легкий бриз, и утреннее небо выглядело ясным и спокойным. Прекрасный день для морского путешествия.
   Фейт отчаянно не хотела ехать. Она из последних сил держалась, чтобы не расплакаться.
   – Почему я не могу остаться в Бильбао? Ты можешь ехать и делать то, что должен, а...
   Ник обхватил ее лицо ладонями и мягко сказал:
   – Не надо, любимая. Мы уже говорили об этом дюжину раз. Это просто невозможно. Твое присутствие здесь будет отвлекать меня. Ты должна ехать в Англию, к своим родным. Ты же говорила, что хочешь увидеть их, не так ли? Ты говорила, что скучаешь по сестрам...
   – Да, конечно, но это не главное. Я могу подождать тебя, и мы поедем домой вме...
   Николас резко отпустил ее и прошел оставшиеся несколько шагов до пристани один. Он встал спиной к ней, устремив взгляд на море. Ветерок усилился, паруса и снасти захлопали и нетерпеливо застучали, моряки что-то кричали и готовили корабль к отплытию. Фейт и мистер Блэк были единственными пассажирами, и капитан ждал их прибытия. Ему не терпелось поскорее отчалить.
   Мортон Блэк взял сумки и поднялся по сходням.
   Стивенс вышел вперед и дотронулся до руки Фейт.
   – Не делайте расставание еще тяжелее, мисс. Это разрывает ему сердце.
   Ее лицо сморщилось, она отчаянно боролась со слезами.
   – Я знаю. Мне очень жаль. Просто... невыносимо оставлять его... теперь... когда мы знаем, как сильно любим друг друга. Он любит меня, Стивенс. Он так сказал.
   На мудром, в шрамах, лице собрались морщины.
   – Я знаю, дорогая. Все время знал. Но вы не можете остаться. Если любите его, то должны уехать.
   Фейт вытерла слезы с лица.
   – Видимо, в этом и заключается то, что называется «быть женой солдата».
   – Да, девочка, – раздался голос Мака у ее плеча. – А теперь сделай так, чтобы он гордился тобой. Пойди и попрощайся с ним с храброй и милой улыбкой и нежным поцелуем.
   Фейт понимала, что они правы. Николас должен исполнить свой долг, а ее долг – улыбаться, провожая его, а потом ждать, когда он вернется домой, как ждут те жены моряков в песне. Только это она уплывает в море...
   Она вытерла лицо платком, стирая остатки слез, и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
   – Я нормально выгляжу? – спросила она у друзей.
   – Узнаю нашу храбрую девочку, – одобрительно сказал Стивенс.
   – Да, теперь ты молодчина.
   Ее лицо на мгновение сморщилось, когда она посмотрела на них, на этих двух мужчин, которые еще совсем недавно были для нее совсем чужими. Стивенс так многому научил ее, он был для нее почти как отец, которого ей так не хватало, когда она росла. И Мак, трудно даже представить, как сильно она теперь к нему привязалась. Она обняла их обоих и поцеловала в щеки, потом обнялась с Эстреллитой.
   – До свидания, сестра дороги, – прошептала ей на ухо цыганка. – Я никогда не забуду тебя, Фейт.
   Фейт кивнула и еще раз обняла ее. Она не могла говорить.
   Собравшись с духом, она сократила разрыв между собой и Ником, неподвижно и одиноко стоящим на пристани.
   Она тронула его за руку, он застыл и повернулся к ней. У него было офицерское лицо: спокойное, отчужденное, сдержанное.
   Ее любимый.
   Для него это так же тяжело, как и для нее, внезапно осознала она. И это знание укрепило ее решимость, как не сумели никакие доводы.
   – До свидания, любимый мой. Я буду ждать тебя.
   Слезы застилали ей глаза, но это не имело значения, потому что он обнимал ее, прижимая так крепко, что она не могла дышать. Он горячо поцеловал ее один раз, второй, потом отпустил, глядя на нее опустошенным взглядом, затем схватил ее снова для последнего, полного муки поцелуя.
   – Ты – лучшее, что было в моей жизни, – сказал он надтреснутым голосом. – Я буду любить тебя до самой смерти. И после нее. Помни это всегда.
   Она оцепенело кивнула:
   – Береги себя, любимый, береги себя. Увидимся в Англии.
   Он приник к ней в еще одном, последнем, жадном поцелуе, затем повернулся и зашагал прочь.
   – Идемте, дорогая. – Мортон Блэк взял ее за локоть. Фейт позволила ему провести себя по сходням на палубу; она ничего не видела от слез.
   Она стояла у поручней, почти не замечая суеты вокруг, матросы поднимали паруса и закрепляли снасти отчаливающего судна.
   Она ухватилась за поручень побелевшими пальцами, когда узкая серебристая полоска воды стала шире. Корабль медленно разворачивался, и Фейт пошла вдоль палубы, как сомнамбула, не сводя глаз с неподвижной фигуры на берегу.
   А потом солнце выплеснулось из-за гор и ослепило ее, Николас затерялся в золотистой дымке. Она пыталась прикрыть паза и прищуриться, но, несмотря на все старания, больше не видела его, только горящие лучи восходящего солнца.
 
   – Я пойду и приведу его, – спустя некоторое время сказал Мак Стивенсу.
   Они упаковали вещи, готовясь приступить к последнему этапу своего путешествия и дав Нику возможность побыть на причале одному. Корабль уплыл уже довольно далеко и был размером с детскую игрушку.
   – Он согласится сделать небольшой крюк, чтобы завезти Эстреллиту к ее бабушке, как ты думаешь?
   Стивенс пожал плечами:
   – Смотря где это. Девчонка-то помалкивает, ничего не говорит об этом.
   Мак покачал головой:
   – Да, она вбила в свою упрямую головенку, что капитан собирается причинить зло ее прабабке. Но я ее образумлю. – И немного смущенно добавил: – Мы с ней теперь лучше понимаем друг друга.
   Стивенс вскинул брови.
   – Да уж, надеюсь, после того, как она провела ночь в твоей комнате!
   Мак покраснел.
   – Это не то, что ты думаешь. В любом случае я собираюсь жениться на девчонке, так что выбрось из головы все неуважительные мысли о ней!
   Стивенс расплылся в улыбке.
   – Поздравляю. Из нее выйдет хорошая женушка.
   Мак выглядел угрюмым.
   – Вообще-то она пока еще не сказала «да». Говорю же, она упрямая штучка.
   Стивенс кивнул:
   – Ну, давай иди и приведи капитана. Лучше нам отправиться в путь не мешкая, нехорошо позволять ему предаваться печали.
   Ник молча сел на лошадь. Он выглядел таким уставшим и угнетенным, каким Стивенс никогда его не видел.
   – Капитан, не возражаете, если мы сделаем небольшой крюк, чтобы завезти Эстреллиту к ее бабушке, а?
   Николас безразлично пожал плечами:
   – Конечно, нет. Где это?
   – Я спрошу ее. Теперь ей придется сказать нам Эстреллита! – крикнул Мак – Где же эта чертовка? – Он пошел назад, в гостиницу, но ее там не было и в помине. – Стивенс, ты не видел Эстреллиту?
   – Нет, после того как она попрощалась с... – Он взглянул на Ника. – После того как она ушла с причала. Она вернулась сюда до того, как корабль отчалил.
   Они поискали, но вскоре стало ясно: девчонка сбежала.
   – Куда, дьявол побери, она подевалась? – Мак никак не мог поверить, что она ушла, он был уверен, что она просто выскользнула куда-то на минутку, как это часто делают женщины, и вот-вот вернется.
   – А что это у Беовульфа на шее? – спросил Стивенс Мак свистнул, и собака подбежала. По-прежнему с красными ленточками, которые Эстреллита вплела ему в шерсть, но вокруг шеи у Беовульфа было что-то голубое с оборочками.
   Мак ощутил внезапную пустоту внутри. Он стащил вещицу с собачьей шеи и тупо сказал:
   – Это подвязка – голубые атласные ленты и кружево. – Он уставился на клочок яркой ткани. – Это Эстреллита. Она не умеет писать, но это… – Он стиснул тряпку в руке свирепым, гневным жестом. – Это ее прощальное послание. – Он сунул подвязку в карман и зашагал к своей лошади. – Нет смысла ждать. И не надо делать крюк, мы можем направляться прямиком в Витторию и искать могилу твоего Элджи.
   – Мне очень жаль, Мак, – пробормотал Стивенс.
   Мак пожал плечами:
   – Женщины! Мне следовало знать. Я им никогда не нравился.
   – Эстреллита другая.
   Мак долго молчал, потом мягко сказал:
   – Да, она другая. – Он вытащил подвязку из кармана сюртука, погладил ее большим пальцем и сунул в нагрудный карман рубашки. Спустя некоторое время он добавил: – В любом случае она слишком полна жизни, чтобы участвовать в таком путешествии, как это, переезжать с одного поля сражения к другому, навещая мертвых. И ждать, когда он... – Мак кивнул на безмолвную фигуру Ника, едущего впереди, – ну, ты знаешь.
 
   – Он прекрасный человек, леди Блэклок, – сказал Мортон Блэк, когда слезы Фейт высохли. – Вот, выпейте, вы почувствуете себя лучше.
   Фейт сделала глоток. Шерри. Оно не обожгло горло, как тот глоток бренди Николаса в первую ночь. Казалось, целая жизнь прошла с тех пор, как он подал ей фляжку и велел выпить, чтобы успокоить нервы. Она вернула фляжку и поблагодарила Мортона Блэка. И только потом до нее дошло, как он назвал ее.
   – Леди Блэклок? Разве не так называют мать Николаса?
   – Да, и вас тоже. Ваш муж – сэр Николас Блэклок, разве вы не знали?
   Она покачала головой:
   – Нет, он никогда не упоминал об этом. Вы уверены?
   – А, ну, может, он предпочитает не привлекать к себе внимания во время путешествия, но сомнений никаких нет. Блэклоки – старое, известное семейство.
   Фейт подумала о том, что рассказал ей Николас ночью. Он до сих пор зол на своего отца... Возможно, поэтому он отвергает титул?
   Они смотрели на удаляющийся берег, и, хотя солнце больше не ослепляло ее, Бильбао был теперь всего лишь скоплением домов, и Фейт больше не видела высокой, темной фигуры, стоящей на пристани. Она почувствовала пустоту внутри. Это глупо, твердо сказала она себе. Она просто переживает то, что переживает любая жена военного, и хотя она не знает, в чем заключается миссия Николаса, ей следует больше верить ему. Он был солдатом с шестнадцати лет, и, должно быть, хорошим солдатом, если пережил столько сражений.
   – Вы снова вступите в брак, полагаю.
   Фейт удивленно взглянула на него.
   – Снова вступим в брак? Зачем? Разве нам нужно? Я думала, что брак во Франции считается законным в Англии. Нас поженили не только в городской мэрии, но и в церкви, хоть и в католической. Не думаю, что дяде Освальду это придется по душе.
   – Нет-нет, вы меня неправильно поняли. Этот брак вполне законный. – Он неуклюже потрепал ее по руке. – Впрочем, вряд ли вам сейчас хочется говорить о таких вещах. Но если вы не в курсе, он оставил вам хорошее содержание. Его кузен унаследует титул, разумеется, если только вы не... э-э... – Он слегка дотронулся до своего живота и вопросительно поднял брови.
   Она смотрела на него невидящим взглядом, обдумывая вопрос.
   – Понятия не имею. – Она сосредоточилась на настоящем. Что-то в этом разговоре не давало ей покоя. Что-то было не так. – А почему вы говорите о том, кто унаследует титул? Вы же только что сказали, что он принадлежит Николасу. Определенно еще рано говорить о том, кто будет сэром Блэклоком после него.
   Мортон Блэк прокашлялся и отвел взгляд.
   – Я имею в виду... конечно. Прошу прощения, не слишком деликатно с моей стороны строить предположения до того, как...
   Фейт нахмурилась:
   – Пожалуйста, не говорите так обреченно. Я этого не потерплю! Вы не можете знать, насколько опасна его миссия. Он пережил целый ряд ужасных сражений и получил лишь несколько несерьезных ранений, и лично я уверена, что ему удастся выжить и на этот... – Она осеклась. – Что такое? Почему вы на меня так смотрите?
   Челюсть Мортона Блэка отвисла от удивления.
   – Вы не!.. – Он замолчал и чертыхнулся себе под нос. Когда он снова посмотрел на нее, лицо его было глубоко опечаленным. – Видя, как горько вы плачете, я был уверен, что вы знаете.
   – Что знаю?
   Он замялся, неловко переминаясь с ноги на ногу, и отвел глаза.
   – Что знаю? – встревоженно повторила она, затем стиснула его руку. – Мистер Блэк, если это касается моего мужа, вы должны мне сказать!
   Лицо Мортона Блэка озабоченно сморщилось. Он заколебался, прокашлялся.
   – Не так-то легко это сказать, мисс Фейт, поэтому я скажу прямо. Он умирает.
   – Умирает? – прошептала она, не в состоянии постичь этого. – Как он может?.. – Она подумала о том случае, когда он долго не просыпался. Но он же просто был без сознания и потом полностью оправился. – Нет! Он не может умереть!
   Мортон Блэк неуклюже потрепал ее по плечу и проговорил печальным голосом:
   – Боюсь, это правда. Какое-то заболевание мозга – врачи не знают, что его вызвало.
   Фейт уставилась на него, потрясенная до глубины души.
   – Но это же просто мигрени.
   Он с грустью покачал головой:
   – Нет. Мне очень жаль, моя дорогая, но надежды нет.
   – Откуда вы знаете? Надежда есть всегда.
   Он ничего не сказал.
   – Как вы об этом узнали?
   – Мистер Рейн и ваша сестра попросили меня разузнать все о мистере Блэклоке. Миссис Рейн беспокоилась, она хотела выяснить, что это за человек. Я и выяснил.
   – И что же вы выяснили?
   Мортон Блэклок огляделся. Порт Бильбао был теперь лишь маленьким пятном в отдалении, ветер крепчал, и их корабль покачивайся на волнах. Он взял Фейт под руку.
   – Идемте, мисс, спустимся вниз, мы сможем поговорить в удобной обстановке.
   Она нетерпеливо стряхнула его руку.
   – Нет, расскажите мне здесь, расскажите немедленно!
   – Очень хорошо, леди Блэклок...
   – Не называйте меня так! Он никогда не называл меня так. Он всегда называл... называет меня миссис Блэклок. – Ее голос надломился. – Расскажите мне, что вы узнали.
   – Вы говорите, что у него бывают головные боли. Эти боли усиливаются? Становятся более частыми?
   Она оцепенело кивнула.
   – Я говорил с его матерью и его врачом. Врач сказал, что это только вопрос времени, что головные боли станут чаще и сильнее и что в конце концов скорее всего дойдет до... – он резко осекся и прокашлялся, – что в конце концов он умрет, мисс Фейт.
   – Это не то, что вы хотели сказать.
   Он снова прокашлялся, лицо его стало непроницаемым.
   – Наиболее вероятно, перед смертью его ожидает...
   – Что его ожидает? Ну же, говорите! – Затем догадалась. – Его ожидает... безумие?
   Какой-то проблеск волнения промелькнул на лице мистера Блэка, и Фейт резко вдохнула.
   – Безумие!
   – От боли, полагаю. Но это не точно.
   Она вцепилась в поручень побелевшими пальцами и невидящими глазами уставилась на удаляющийся берег.
   – Значит... это не военная миссия?
   – Нет, насколько я знаю. Тог парень, Стивенс, мы с ним вчера вечером поболтали, и он сказал, что они собираются побывать на некоторых полях сражений, где воевал мистер Блэклок. Множество его друзей погибли и похоронены в разных частях Испании и Португалии. И сын самого Стивенса – один из них. Это что-то вроде паломничества, полагаю.
   Она крепче сжат поручень и медленно кивнула:
   – Итак, нет никакой военной миссии, и мой муж умирает от страшной и мучительной неизвестной болезни, которая под конец может свести его с ума от боли.
   Мортон Блэк заморгал, услышав от нес такое прямое и резкое резюме.
   – Да, так сказал его доктор. Несколько других докторов подтвердили его мнение, хотя они не единодушны по вопросу безу... – Он неуклюже замолчал.
   – И Николас уехал из дома, из своей страны и от всех, кто его любит, чтобы умереть в одиночестве в какой-нибудь малоизвестной чужеземной деревне. – Она почувствовала, как всхлипы поднимаются в груди, и усилием воли подавила их. Сейчас не время поддаваться эмоциям. Она должна подумать.
   – Очевидно, так. Не хочет суеты, полагаю.
   Теперь Фейт поняла, зачем Николас рассказал ей прошлой ночью о своем отце, зачем рассказал, как мать вынуждена была страдать вместе со своим мужем. Его мать действительно любила своего мужа и хотела быть с ним.
   Фейт проговорила отчужденным голосом, ибо ей необходимо было все прояснить в своем сознании:
   – И отослал меня прочь, ни о чем не ведающую, чтобы не подвергать меня никаким неприятностям.
   – Да, должен сказать, что это весьма тактично, весьма заботливо с...
   – Тактично? Заботливо? – Она повернулась, глаза ее были мокрыми от слез и сверкали от злости. – Как он посмел?
   Он сделал шаг назад.
   – Прошу прощения?
   Она смахнула слезы со щек.
   – Как посмел Николас решать, что я могу и чего не могу вынести! Как посмел держать меня в неведении!
   – Это очень благородный поступок, мисс Фейт.
   – Пфф! – Она щелкнула пальцами. – Плевать я хотела на благородство. Если моему мужу суждено страдать и умереть, черта с два он будет делать это один! – Ее лицо сморщилось. – У него будет всяческое утешение и поддержка, которые я только смогу ему дать.
   – Моя дорогая, я знаю, это тяжело, но вы должны посмотреть правде в...
   Она оборвала его:
   – Разворачивайте корабль! Я возвращаюсь!
   – Ну-ну, мисс Фейт, вы же знаете, что я не могу этого сделать...
   – Почему не можете? Мы единственные пассажиры, и мы всего лишь в нескольких милях от берега. Пожалуйста, сообщите капитану, что я желаю вернуться в Бильбао немедленно!
   – Но...
   – Я не оставлю своего мужа страдать в одиночестве.
   – С ним его люди...
   – Но я люблю его, мистер Блэк, по-настоящему люблю! – Ее голос дрожал от волнения. – Если Николас должен выдержать худшее, значит, я выдержу это вместе с ним. И я приложу все свои силы к тому, чтобы сделать каждый день его жизни, который ему остался, настолько полным и радостным, насколько это возможно. – Теперь наконец она поняла, почему Николас хотел жить только настоящим, почему отказывался думать о будущем. Потому что у него нет будущего. Каждое мгновение на счету. Эта мысль укрепила ее решимость. – И поэтому вы должны велеть капитану повернуть корабль назад.
   – Но...
   Она видела, что он собирается увещевать ее.
   – И побыстрее, пожалуйста, мистер Блэк. – Не зря же она наблюдала, как Николас отдает приказы.
   Мортон Блэк открыл рот, чтобы возразить, затем, очевидно, передумал и отправился к капитану. Капитан взглянул на нее, затем покачал головой. Мортон Блэк сказал что-то еще. Капитан еще энергичнее замотал головой и замахал руками, что-то объясняя.
   Блэк вернулся.
   – Он сказал, что не может, время хорошо рассчитано, и он не желает больше никаких задержек.
   – Предложите ему денег! – резко заявила Фейт. – Я возвращаюсь!
   Мортон Блэк заморгал.
   – А вы изменились, мисс Фейт.
   – Да, изменилась, даже больше, чем вы думаете. И с этой минуты, будьте добры, называйте меня миссис Блэклок, а не мисс Фейт. Как подчеркнул вчера мой муж, мы женаты. – Она решительно взглянула на него. – Пока смерть не разлучит нас. Только смерть разлучит меня с моим мужем, а не твердолобые, сердобольные англичане, шотландцы или упрямые испанские капитаны! Теперь предложите ему денег, и пусть разворачивает корабль.
   Блэк снова пошел и попытался подкупить капитана, но вернулся ни с чем. Фейт сглотнула.
   – Я поговорю с ним. – Она видела для себя только два возможных пути. И очень надеялась, что капитан согласится на первый.
   Она осторожно пробралась между канатами к штурвалу, где стоял капитан. Она представилась и обнаружила, что ее руку целует пиратского вида парень с поблескивающим золотым зубом и серьгой в ухе. Он выглядел точно так, как, по ее представлениям, должен выглядеть пират Бискайского залива, только повязки на глазу не хватало. Он был баском, но говорил по-испански, по-португальски и немного по-английски.
   – Капитан, полагаю, мистер Блэк сообщил вам о моей настоятельной потребности вернуться в Бильбао, – сказала она, постаравшись придать голосу необходимую твердость и решимость.
   Капитан покачал головой с грустью, которая была явно неискренней.
   – Невозможно, прекрасная леди. Ветер свежий и хорошо надувает паруса. Плохая примета – возвращаться в порт.
   – А если я предложу вам деньги? – Она назвала сумму, которая была достаточно большой, чтобы заставить Мортона Блэка резко втянуть воздух от ее неразумности, но Фейт было наплевать.
   Сумма была вполне приличной, чтобы капитан задумался, но он все-таки покачал головой и повторил чепуху про плохую примету и неудачу. Он просто упрямится.
   – Тогда, возможно, я смогу помочь вам передумать.
   Капитан повернулся к Фейт с улыбкой, полной озорного обаяния.
   – Возможно, прекрасная леди. Что у вас на уме?
   – Это, – сказала Фейт, вытащила свой пистолет и нацелила на него. Позади послышался сдавленный стон мистера Блэка.
   Улыбка капитана застыла.
   – А теперь, пожалуйста, поворачивайте корабль, – приказала она дрожащим голосом. Ей еще никогда не приходилось целиться в человека.
   Капитан заметил ее дрожащий голос и оценивающе оглядел пистолет.
   – Думаю, он не заряжен.
   – Он заряжен, уверяю вас.
   – Но ваша рука слишком дрожит, чтобы представлять опасность для меня или кого-то из команды.
   Она взяла пистолет обеими руками.
   Он улыбнулся, хотя глаза его были резкими и жесткими.
   – Красавица, вы слишком нежное и милое создание, чтобы пристрелить бедного парня...
   – Я пристрелю любого, кто встанет между мной и моим мужем, и в данный момент это вы, капитан. А теперь или вы разворачиваете корабль, или... – Она взвела курок.
   Он посмотрел ей прямо в глаза.
   – Сомневаюсь, что вы способны кого-нибудь убить.
   Фейт сглотнула.
   – Мне уже приходилось убивать, – сказала она и, подумав о зайце, непроизвольно содрогнулась. – Это было... – Она снова вздрогнула и облизала сухие губы. – Это было ужасно, и меня потом долго мучили кошмары. Но... – Она открыто посмотрела ему в лицо, чтобы он мог видеть ее твердую решимость. – Я должна вернуться в Бильбао и найти своего мужа. Это самое важное для меня, и если мне придется убить, чтобы достигнуть этого, я убью. – Это был отчаянный блеф.
   Он смотрел на нее бесконечно долго, оглядывая ее трясущиеся руки, дрожащие губы и решительные глаза. Потом сдвинул шляпу на затылок и задумчиво почесал голову. Затем пожал плечами:
   – Ну хорошо, сеньора, я поверну корабль.
   У Фейт от облегчения подкосились ноги. Она отчаянно пыталась не показать этого и проговорила так холодно и сдержанно, как только смогла:
   – Спасибо, капитан. Я знала, что вы человек благоразумный. – Краем глаза она увидела, как Мортон Блэк вытащил большой носовой платок и вытер лицо.
   Вскоре они вернулись в Бильбао. Когда матросы спустили сходни и поспешили за ее багажом, капитан подал ей руку, чтобы помочь сойти на берег.
   – Думаю, вы бы не выстрелили в меня.
   Фейт закусила губу.
   – Не знаю, – призналась она. – Возможно, нет.
   – А раньше кого вы убили?
   Фейт шагнула на пристань, прежде чем ответить.
   – Это был заяц, – призналась она.
   У капитана отвисла челюсть.
   – Но вы же дрожали, когда говорили мне это! – Он откинул назад голову и расхохотался. – Лицо ангела, сердце львицы и хитрость лисы! Вы сумасшедшая, красавица.
   – Нет. – Фейт спрятала пистолет в сумочку. – Просто отчаявшаяся.
   – Я думаю, вашему мужу повезло.
   Фейт закусила губу и покачала головой:
   – Хотела бы я, чтоб это было правдой.
   – Это правда! Господь с вами, красавица.
 
   Дорога до Виттории была лишь узкой тропой, которая зигзагами поднималась в горы. Спешить было некуда.
   Чем выше поднимались трое друзей, тем подавленнее становился Николас. Все было сделано правильно, но, о Боже, ему тогда и голову не могло прийти, что она так истолкует его слова. Он вспомнил, как старательно она училась всему, что должна уметь жена солдата: готовить еду, ухаживать за лошадью, разбивать лагерь. Она подстрелила того треклятого зайца! Она даже заставила себя оставаться рядом, пока Стивенс зашивал порез на его ноге. Она упрямо терпела это, сидя с бледным, позеленевшим лицом, на грани обморока.
   В то время он не понимал, но теперь понял: она зарабатывала свое право остаться, право, которого не существовало. В любом случае он намеревался отправить ее домой. Это был просто вопрос времени.
   Теперь он понимал, что был непреднамеренно жесток. Его уклончивость в точном объяснении того, для чего на самом деле он приехал в Испанию, больно ударила по тому человеку, которого он больше всего старался защитить.
   Eго лошадь тащилась вперед, обходя ужасающие расщелины. Николас ничего не замечал.
   Боже, как он будет скучать по ней! Но так лучше. Она была бы вынуждена справляться с его болезнью. Его златоволосая, веселая, чувственная Фейт превратилась бы в бледное, печальное подобие женщины, изнуренная видом его страданий, – такой перспективы Николас не мог вынести. Пусть лучше она думает, что он выполняет какую-то миссию, и неожиданно узнает о его смерти. Рано или поздно она, конечно же, узнает правду, но вспомнит, как он рассказывал ей о матери, и поймет, почему он так поступил.
   Впереди ехал Мак, сгорбившись в седле, мрачный и угрюмый. Наверное, надо было попробовать отыскать цыганку. Сам Мак никогда не поедет за ней. Он не верит в то, что способен удержать женщину. Он настроен пессимистично. Но девчонка тщательно скрывала место проживания своей прабабки от всех них. Бог знает, с чего она взяла, что Ник собирается причинить старухе зло.
   В любом случае эта часть путешествия была важна для Стивенса. И для Ника. Он соорудил пирамиду из камней над могилой Элджи. Он был уверен, что сможет отыскать ее. Она на возвышении, на краю поля сражения. Он сам отнес туда тело Элджи, не желая, чтобы он был похоронен в общей могиле. Только не Элджи, его дорогой друг.
   Впереди клубился туман, сгущаясь, окутывая их влажным холодом.
   – Капитан, если туман станет еще гуще, мы заплутаем. Думаю, нам надо поискать ночлег в ближайшей деревне! – крикнул Стивенс.
   Ник безразлично пожал плечами.
 
   – Вы уверены, что они поехали именно сюда? – в третий раз спросила Фейт, направляя свою лошадь туда, где дорога делала кругой поворот. Фейт отвела глаза от пропасти слева от нее.