Грейси Анна. Спасенная репутация

   – Да, мисс, я так и сказал ему.
   – Он не имел права сжигать их. Это были мои ботинки!
   – Да, мисс. Думаю, поэтому он и сжег их.
   Фейт стиснула кулаки. Нет ничего хуже подобной ситуации: ты зол, и тебе надо на кого-нибудь накричать, а единственный человек, который попал под руку, ни в чем не повинен и все время раздражающе спокойно соглашается с тобой.
   – Вы умеете ловить рыбу, мисс?
   – Нет, я не... – нервно начала Фейт.
   – Тогда держите. Это легко. – Он сунул удочку ей в руки. Фейт собралась было объяснить без обиняков, что она не имеет ни малейшего желания учиться ловить рыбу, когда он добавил: – Теперь, когда нам надо кормить лишний рот.
   Она закрыла лишний рот и стала удить. Через несколько минут она заметила, что Стивенс наблюдает за ней краем глаза.
   – Что? – Это вышло довольно резко.
   Он пожал плечами:
   – Да нет, ничего, мисс. Просто я собирался сказать, что рыбалка очень успокаивает... – Он покосился на нее. – Только передумал говорить.
   Она поневоле рассмеялась.
   – Извините. Я не хотела грубить вам, но мне уж очень хочется высказать мистеру Блэклоку все, что я о нем думаю. Не волнуйтесь, я не собиралась срывать раздражение на вас, Стивенс.
   – Не страшно, мисс. Вы не сказали ничего такого, что бы расстроило меня.
   Некоторое время они удили в молчании. Он, похоже, действительно находил рыбалку успокаивающей. Было довольно приятно сидеть здесь на камне и смотреть на море, но немножко... скучновато. Особенно сейчас, когда ей хотелось придушить кого-нибудь.
   Через некоторое время Стивенс сказал:
   – Вы не обижайтесь на своеволие мистера Ника, мисс. Он всегда делает то, что считает нужным, кто бы что ни говорил. Всегда был таким, с самого детства.
   Фейт фыркнула, продолжая удить. Вот уж действительно своеволие! Пусть своевольничает со своей собственностью.
   – Я, понимаете, знаю его всю жизнь.
   Фейт ждала, что он продолжит, но Стивенс замолчал, увлеченно сосредоточившись на рыбалке. В конце концов любопытство одолело ее.
   – Вы знаете мистера Блэклока всю жизнь?
   – С тех пор, как он научился убегать от няньки в конюшню. Любил лошадей страсть как с самого малолетства. Да вообще всех животных, даже диких зверушек – особенно диких. – Стивенс нахмурился, посмотрев на свою удочку, и смотал леску. – Вот же хитрые бестии! Опять съели наживку. – Он вытащил что-то из банки, стоящей рядом с ним на песке, и насадил это на крючок. Фейт отвела глаза, стараясь на замечать, что это «нечто» извивается. Затем, закинув удочку, Стивенс продолжил: – Мистер Николас был одного возраста с моим мальчиком, Элджи.
   – У вас есть сын?
   – Был. Его убили на войне. – Он подергал удочку. – Когда мистера Николаса отправили на войну, мой мальчик последовал за ним. Убежал, даже не попрощавшись, и пошел воевать вместе с мистером Ником. – Он покачал головой, вспоминая. – Понимаете, он не мог позволить мистеру Нику уехать одному. Эти двое были неразлучны – шалили и играли вместе с тех пор, как научились бегать. Мистер Николас взял Элджи в свой полк. Старый сэр Генри купил ему офицерский чин.
   – Я сожалею, что вы потеряли своего сына, Стивенс. Наверное, они, как большинство мальчиков, считали, что война станет большим приключением.
   – Нет. – Стивенс посмотрел на нее. – Мистера Николаса, его отправили, мисс. Не хотел идти. Но у него не было выбора. Старый сэр Генри обозлился на него за очередную проделку, понимаете? Старик посчитал, что армия научит его уму-разуму.
   – А что за проделка?
   Он покачал головой:
   – Пустяк, мальчишеская шалость, но она страшно разозлила старика. Отец хотел, чтоб мистер Николас был таким, как его брат, другими словами, как сам сэр Генри.
   Фейт хотелось бы расспросить про брата, но Стивенс глубоко погрузился в воспоминания, и она не стала прерывать.
   – Мистер Николас ужасно злился, что его заставляют идти в армию солдатом. Он такой, что и мухи не обидит. Ну, тогда таким был, во всяком случае. Да и молод совсем, как и Элджи. Совсем мальчишки. – Он покачал головой. – И их обоих убили бы в первом же бою, если б не Мак.
   – Мак?
   Стивенс искоса взглянул на нее.
   – Не позволяйте горечи Мака ослепить вас. Он хороший человек, мисс. Просто одна бессердечная испанская вертихвостка разбила ему сердце. – Стивенс снова покачал головой. – Этот большой шотландский медведь – добрейшая душа.
   – Мак? – Она не могла в это поверить.
   Стивенс усмехнулся:
   – Трудно поверить, я знаю, но он рисковал своей жизнью, нырнул в реку – а тогда он еще не умел плавать, – чтобы спасти брошенного щенка, которого привязали к камню и бросили в воду. Мак вытащил его и чуть было сам не утонул. Он бы и утонул, если б мистер Николас не нырнул следом, когда увидел, что Мак в беде. И все из-за собаки! – Стивенс дернул головой в сторону лагеря. – Из-за этого Беовульфа. Мистер Николас, Мак и Элджи подружились благодаря этому страшилищу и стали просто неразлучны, хоть мистер Ник и был офицером, а Мак и Элджи – простые солдаты. Лучшее, что случилось с мистером Николасом и моим Элджи, – это Мак. Понимаете, они были одногодки, только Мак пошел служить в двенадцать.
   – В двенадцать! – Фейт была потрясена.
   – Да, барабанщиком. – Стивенс пожал плечами: – Большинство шотландских парней идут в армию. А куда деваться? Либо иди в армию, либо умирай с голоду в Северном нагорье. Так что к тому времени, когда двое зеленых юнцов прибыли на полуостров, Мак уже считался бывалым солдатом. Он полностью ввел их в курс дела, научил всяким солдатским хитростям. Трое парней, и всем по шестнадцать.
   Стивенс долгое время молчал, думая о своем сыне, затем с горечью добавил:
   – Старый сэр Генри Блэклок был прав. Война переделала мистера Николаса. Изменила его. Убила что-то внутри его. И убила всех его лучших друзей, включая моего Элджи. Вот тогда-то я и поехал в Испанию, чтобы присоединиться к мистеру Нику. – Он хмыкнул, смеясь сам над собой. – Думал, что буду присматривать за ним, а получил вот это. – Он потер шрам на лице. – Это мистер Ник и Мак присматривали за мной. – Затем его тон изменился: – А ну смотрите, как прогибается ваша удочка. Вы чувствуете, как что-то тянет?..
   – Ой! Вы хотите сказать, что я поймала рыбу? На помощь! Что мне делать? – Все остальные мысли вылетели из головы Фейт, когда она пыталась вытащить из воды яростно сопротивляющуюся рыбу.
   Стивенс прыгнул в воду, размахивая маленькой сетью. Смеясь, визжа и держа удочку мертвой хваткой, Фейт пыталась выполнять инструкции Стивенса, и к тому времени, когда рыба была благополучно вытащена на берег, оба рыбака насквозь промокли – и сделались верными друзьями. Фейт с удовлетворением посмотрела на пойманную рыбину, которая подпрыгивала в ведре, большая, толстая и взбешенная.
   – Какая красивая, правда, Стивенс?
   – Истинная правда, мисс. Теперь держите. – Он подал ей нож.
   – А разве ее не нужно сначала приготовить?
   Стивенс засмеялся.
   – Да, но сначала вы должны убить ее. А потом выпотрошить и поскоблить.
   – Я? – в ужасе пискнула Фейт.
   – Да, мисс, вы. Вы поймали, вам и убивать.
   – Но я никогда в жизни никого не убивала! Даже паука.
   К ее отчаянию, Стивенс не сдвинулся с места. Он был конюх, а не джентльмен. Он не считал, что леди нужно защищать от жизненных реалий. Особенно ту, которая спит на песке, казалось, говорил его взгляд.
   – Лучше знать весь процесс.
   Мысль об убийстве рыбы приводила Фейт в ужас, но ведь не далее как вчера она приняла решение не полагаться на других, быть независимой, самой распоряжаться своей жизнью. Она уставилась на рыбину, яростно подпрыгивающую в ведре. Это ее первый шанс доказать, на что она способна.
   Рыбина извивалась, дергалась и была холодной, скользкой и жутко отвратительной. Фейт ухватила ее за жабры.
   – Молодец, – похвалил Стивенс.
   Решимость Фейт окрепла.
   – Теперь кладите рыбу на песок, вот так. Она ничего не почувствует, мисс. Это то, чего каждый из нас может только пожелать, – быстрая и безболезненная смерть.
   Фейт сморщила нос и неубедительно кивнула. То, что предстояло сделать, казалось крайне отвратительным, но она твердо вознамерилась оставить беспомощность в прошлом. Независимая Фейт может все.
   – Х-хорошо. – Фейт взяла нож и собралась с духом. Она подняла руку, скривилась и стала опускать нож.
   – Нет! – Стивенс схватил ее за руку. Она удивленно воззрилась на него:
   – Что?
   Он потрясенно посмотрел на нее, потом лицо его постепенно разгладилось, и он рассмеялся.
   – Что такое? Что я сделала не так?
   Все еще посмеиваясь, он забрал у нее нож и убил рыбу одним быстрым движением.
   Фейт наблюдала со смесью отвращения и облегчения.
   – Я думала, я должна сама...
   Он мягко прервал ее:
   – Да, мисс, но дело в том, что не слишком хорошо втыкать нож в рыбину – да во что бы то ни было – с закрытыми глазами.
   Она сконфуженно взглянула на него.
   – Я не могла на это смотреть.
   Он опять засмеялся.
   – Ладно, мисс, я выпотрошу и почищу ее за вас. Но смотрите, как я буду это делать, чтобы научиться.
   Она смиренно поблагодарила его и, стараясь не кривиться и не морщиться, внимательно смотрела, как нужно потрошить и чистить рыбу.
   – А если вам понадобится что-нибудь зашить или заштопать, я с удовольствием сделаю это за вас.
   Он склонил голову набок и задумался.
   – Ну, не знаю, не знаю. А вы и шьете с закрытыми глазами?
   Она чопорно сказала:
   – Смею заверить вас, сэр, я считаюсь довольно искусной портнихой.
   Он засмеялся.
   – Верю, мисс, верю. А теперь вы ловите рыбу, а я буду потрошить и чистить все, что вы поймаете. Возможно, вам никогда не придется делать это самой, ведь вы выходите за мистера Николаса, но...
   – Выхожу за мистера Николаса? Я не выхожу за него! Я уверена, он сказал это не всерьез. Просто пошутил.
   – Он никогда не шутит такими вещами, мисс.
   – Ну так я не выйду за него. Сама эта мысль нелепа.
   Стивенс перестал чистить рыбу и посмотрел на Фейт долгим скептическим взглядом из-под кустистых бровей.
   – Вы не кажетесь мне глупой, мисс. Почему же вам не выйти за него? Он самый замечательный человек из всех, кого я знаю, а ведь я знаю его всю жизнь.
   – Возможно, но я знаю его всего несколько часов.
   Он еще раз посмотрел на нее и хмыкнул:
   – А вы разборчивы, а? Для одинокой женщины, которая спит под открытым небом в чужой стране.
   Фейт вспыхнула:
   – То, что я... что у меня временные трудности, не означает, что я должна скоропалительно выскочить замуж за незнакомого человека. – Стивенс снова хмыкнул и вернулся к своему занятию. Вид у него был обиженный, поэтому она сказала: – Послушайте, я уже совершила массу ошибок из-за своей неспособности верно судить о человеке. Я не хочу оскорбить вашего хозяина, но у меня нет ни малейшего желания бросаться из огня да в полымя. – Она вспомнила про свою обиду. – Даже если именно туда он и бросил мои ботинки!
   – Да что вы, мисс! Мистер Николас никакое не полымя. Он хороший человек – один из лучших! На вашем месте я бы ухватился за него обеими руками и держался крепко-крепко! – Он промыл почищенную рыбу, бросил ее в ведро и присел на корточки. – Не понимаю я ваших колебаний, хоть убейте, не понимаю! Он предлагает прекрасные перспективы. Вам не придется ничего делать – он отдаст вам все!
   Фейт закусила губу.
   – В том-то и проблема, – призналась она. – Даже если он предложил это серьезно – во что верится с трудом, – я не могу принять такой несправедливой сделки. Он от нее не получит ничего, ну совершенно ничего! – Она ждала, что Стивенс возразит ей, предложит какое-нибудь иное видение крайне необычного поступка мистера Блэклока, но он просто вернулся к рыбалке.
   – Не переживайте об этом, мисс. Ловите рыбу. Рыбалка – хорошая возможность не только наполнить котелок, но и подумать.
   Фейт удила. И думала. И снова удила. Стивенс прав. Это хороший способ подумать. Но порой размышления не приносят пользы. Совсем никакой. Мысли Фейт разбегались.
 
   Покончив с делами в городе, Ник и Мак возвращались в лагерь. Мак поправил туго набитую заплечную сумку и сказал в четвертый раз:
   – Я не верю, что вы всерьез решились на это, капитан. Эго чистое безумие!
   – Я так не думаю, – ответил Ник.
   Мак презрительно фыркнул:
   – Ей нужны только ваши денежки. Видал я таких! Разжалобила вас своей слезливой сказочкой и этим дрожащим голоском! Знает, за какие веревочки надо подергать, а вы позволяете ей морочить вам голову!
   Ник невозмутимо шагал вперед.
   – Она леди, Мак, попавшая в беду.
   – Ха! Леди? Сомневаюсь! – Мак фыркнул. – В этом потрепанном платье, вырезанном до неприличия? Вы слишком плохо знаете бабские уловки, вот в чем проблема!
   – В самом деле? – Ник был непреклонен. На мнение Мака можно было полагаться во многом, но только не в отношении женщин. Во всяком случае, с тех пор, как некая сеньорита из Талаверы забрала у Мака все, что было. До этого большой шотландец был самым рьяным спасителем вдов, сирот и всяких бездомных и заблудших – Беовульф тому пример. Но Пепита – будь проклята ее воровская душонка – растоптала мужскую гордость и разбила в придачу сердце. С тех пор Мак разочаровался в женщинах.
   – Ну да, такой дурнушке с этои ее кривобокой фиолетовой мордашкой и ужасными прыщами, как она, нужны уловки, признаю.
   – Опухоль сойдет, синяк тоже. И это не прыщи, а следы комариных укусов и царапины, они исчезнут. Когда она вернется в Англию, то будет вполне симпатичной. В любом случае тебе не придется долго смотреть на нее. Я отошлю ее к своей матери.
   Мак yгрюмо пробормотал:
   – А что будет с вашей матушкой, когда эта девка опозорит ваше имя?
   – Как, скажи на милость, она это сделает?
   – Будет флиртовать с другими мужчинами, а то и еще чего похуже!
   Так поступала Пепита, поэтому Ник сказал как можно мягче:
   – Она не опозорит меня. И потом через некоторое время это уже не будет иметь значения.
   Последовало короткое молчание.
   – Она уже сбегала с мужчиной – и кто скажет, был он первым или нет? Может, она обманула и тех парней вчера на берегу, только в последнюю минуту взяла и передумала! Женщины своенравны, вы же знаете.
   – Некоторые женщины, – признал Николас. – Но не мисс Меррит. Я думаю, она именно такая, какой представляется, за исключением фальшивого имени.
   – Вот видите!
   – Ну все, Мак, ты высказал свое мнение и очистил совесть, я больше не хочу слышать никаких поношении в ее адрес. Леди будет моей женой.
   – Ох, капитан, но она...
   – Я сказал, хватит!
   После этого Мак не произнес больше ни слова, но его молчание было как он сам: большое, шотландское и неодобрительное.

Глава 4

   Для мужчины всегда непостижимо, как женщина может отказаться от предложения руки и сердца

Джейн Остен

   Фейт поймала несколько рыбин и передумала мною дум к тому времени, как Ник и Мак вернулись из города. Она почувствовала, как екнуло сердечко, когда из-за утеса показалась высокая фигура Николаса Блэклока. Он выглядел уверенным, спокойным, прекрасно владеющим собой.
   Да, она легко могла представить его офицером. Было в нем что-то такое, какая-то едва уловимая неосознанная надменность, природная властность Он привык властвовать над людьми. Решать, что для них лучше. Сжигать их ботинки.
   Если Фейт позволит, Николас Блэклок и над ней будет властвовать. Если она ему позволит.
   – Вы сожгли мои ботинки! – выкрикнула она, как только он подошел достаточно близко.
   – Их нужно было сжечь. – Ни в его голосе, ни в поведении не было и следа раскаяния.
   Ее гнев вспыхнул с новой силой.
   – Это были мои ботинки!
   Он взглянул на ее ноги.
   – Вы натерли ими волдыри. Как, кстати, ваши ноги?
   Она спрятала ноги под юбку.
   – Не ваше дело. Вы не имели права сжигать мои ботинки.
   – Я понимаю. Это был импульс, против которого я не смог устоять.
   Она заморгала, услышав его спокойное признание.
   – Ну и что я буду делать без ботинок? Я же не могу пойти в город босиком!
   – Я знаю. – Он повернулся к своему другу. – Мак?
   Мак свалил несколько битком набитых сумок на землю рядом с Фейт, развязал скрепляющую их веревку и зашагал к костру, не сказав ни слова.
   Николас Блэклок присел на корточки, вытащил сверток и подал Фейт.
   – Вот.
   Сверток был странной формы, местами мягкий, местами твердый. Что же это может быть?
   – Ну давайте, открывайте.
   Она развернула бумагу и посмотрела на то, что купил ей этот ужасный, надменный, невозможный человек. Она почувствовала, что на глаза навернулись слезы, и часто заморгала, прогоняя их.
   – Надеюсь, они придутся впору. Пришлось брать размер наугад.
   Они придутся впору, она знала. Они выглядели так, будто были сшиты специально для нее.
   – Они вам не нравятся?
   Ей удалось прошептать:
   – Очень нравятся. Спасибо. Они чудесные. – И они действительно были чудесные. Ее новые ботинки. Ее прекрасные новые мягкие ботинки из синей кожи.
   – Ну, примерьте их.
   – Я... я лучше потом, когда вымою ноги. Не хочу их испортить. – Она не хотела надевать их, они такие красивые, а ее ноги такие страшные. И она все еще немного сердита на него.
   Он пожал плечами и повернулся к Стивенсу, который наблюдал за всем этим с широкой отеческой улыбкой.
   – Как рыбалка? – Ник снова повернулся к Фейт и добавил как бы между прочим: – Это будет завтра, кстати.
   – Что будет?
   – Свадьба. Все уже улажено и договорено на завтрашнее утро.
   Фейт от удивления открыла рот.
   – Но мы еще ничего не обсуждали!
   Он поднял черные брови.
   – А что тут обсуждать?
   Ее глаза метали молнии. Он взглянул на Стивенса, затем вскинул руку.
   – Ну, тогда пойдемте прогуляемся по берегу и обсудим то, что вы желаете обсудить. Стивенс здесь все соберет.
   Его ладонь, большая, теплая и сильная, обхватила ее руку. Фейт чувствовала себя пойманной в ловушку и – как ни странно – успокоенной.
   Она высвободила свою руку.
   – Я не верю, что вы сказали эго всерьез.
   – Я никогда не шучу такими вещами.
   – Но с какой радости вы хотите жениться на мне?
   Он сардонически выгнул бровь.
   – Я не хочу жениться на вас. Я ни на ком не хочу жениться. Это будет всего лишь обряд, не более. Простая формальность. Вы должны признать, что ваше теперешнее положение невозможно и неприемлемо.
   Фейт не собиралась признавать ничего подобного. Просто она пока еще не придумала, что делать.
   – Но выйти замуж за совершенно незнакомого человека? Это нелепо!
   – Это необычно, но это идеальное решение. – Он был совершенно спокоен. Это так раздражало!
   – Идеальное для кого? Что вы хотите с этого иметь?
   Николас Блэклок нахмурился, затем чопорно проговорил:
   – Это будет невинный брак, естественно. – Он имел в виду, что не будет супружеской постели.
   – В самом деле?
   – Да, конечно. После свадьбы я отправлю вас в Англию, где вы будете в безопасности и под защитой. Мы будем жить каждый своей жизнью.
   По какой-то непонятной причине она нашла это еще более раздражающим.
   – О, неужели?
   Он нахмурился:
   – Вы злитесь на меня?
   Она пожала плечами. Да, она злится, но злость – только одна из эмоций, которые бурлили в ней в данный момент. Фейт даже и не надеялась разобраться в них, пока он стоит здесь, как какой-нибудь сфинкс!
   – Я не знаю, что я чувствую.
   Выйти за человека, с которым она знакома меньше дня? Кто он на самом деле, этот Николас Блэклок? Она ничего о нем не знает, за исключением того, что он, не задумываясь, спасает падших женщин, а затем предлагает жениться на них с таким незаинтересованным видом, что это крайне раздражает.
   «Это будет всего лишь обряд, не более. Простая формальность».
   Она покачала головой.
   – Я... прошу прощения. Я просто не знаю, что делать.
   – Да тут и знать нечего.
   Она разинула рот.
   – Нечего? Вот уж действительно! Я почти погубила свою жизнь, доверившись одному мужчине, – а я думала, что знаю его!
   – Я человек слова и был офицером армии Веллингтона. Вы можете доверять мне. Но разумеется, подумайте. Минутное размышление убедит вас.
   – О, неужели? – Его спокойная, самонадеянная уверенность в своей правоте взвинтила ее и без того натянутые нервы. – Ну, тогда мне лучше пойти и подумать, не так ли? – Фейт приподняла юбки и вошла в воду, наслаждаясь ощущением прохлады, зная, что он не пойдет за ней, потому что на нем сапоги.
   Он ждал на берегу, поднимая с земли камешки и пуская их вскачь по зеркальной поверхности, словно ему ни до чего на свете не было дела.
   «Вы можете доверять мне».
   Доверять? Не то чтобы Николас Блэклок уговаривал. Это был скорее приказ. Но будь то прямой, бесстрастный приказ или безумно романтическое приложение, результат один и тот же: она должна вверить себя и свое будущее мужчине.
   Больше никогда, поклялась она. Больше никогда она не попадет под власть мужчины. Она спаслась от жестокой дедовой опеки только для того, чтобы попасться в паутину лжи и унижения, сплетенную Феликсом. Она будет полной дурой, если доверится еще одному мужчине, тем более тому, которого не знает.
   Но в ее жизни царит теперь такая неразбериха! Может ли он сделать ее еще хуже?
   Да, может. Есть вещи похуже тех, что она испытала. Те мужчины прошлой ночью, например.
   «Это будет невинный брак, естественно». Если он предлагает это всерьез – невинный брак с его именем в подарок, – то что же он сам с этого получит? Он должен что-то получить. Ни один мужчина не предложит то, что предложил он, без расчета на какую-нибудь награду.
   Она повернулась к нему.
   – Вы ничего обо мне не знаете. А если я какая-нибудь... преступница.
   Он фыркнул:
   – Глупости!
   – Почему? Откуда вы знаете?
   – Поверьте мне, я знаю. – Ник сохранял вежливое выражение лица. Судя по голосу, она была чуть ли не рассержена из-за его отказа рассматривать ее в качестве преступницы. – Что касается меня и того, что я получу, женившись на вас... ну, во-первых, эго доставит удовольствие моей матери.
   – Вашей матери? – Она выглядела озадаченной.
   – Да. Последние несколько месяцев она знакомила меня с подходящими молодыми леди в надежде, что одна из них сможет заинтересовать меня.
   – И не заинтересовала?
   Он подумал о тех молодых леди, с которыми знакомила его мать. Они бы сразу же ухватились за его предложение. Вот только он-то знал, что сам отнюдь не подарок.
   Он поморщился:
   – Затея оказалась неудачной. Поэтому моя мать не получила невестку, которую так жаждет.
   – У нее на примете какая-то определенная девушка?
   – Нет, любая подойдет, лишь бы только я женился. – Он зачерпнул горсть песка и высыпал его на сапог, слушая мягкое шуршание. – Должен добавить, что с тех пор, как мой старший брат Генри умер от лихорадки три года назад, я последний в роду. Моя мать хочет не столько невестку, сколько внука. Наследника.
   – О!
   До него сразу дошло, о чем она подумала.
   – Однако не о наследнике Блэклок-Мэнор я думал, когда сделал вам предложение. Мне наплевать на это. Это было заботой моего брата Генри, и если он не исполнил свою обязанность по продолжению рода до того, как умер... – Он пожал плечами. – Я просто подумал, что, поскольку вам нужен муж, а моя мать очень желает моей женитьбы, я мог бы убить сразу двух зайцев. Должен добавить, что всю жизнь был для нее чем-то вроде разочарования. Вы могли бы благополучно поселиться в Блэклок-Мэнор и составить ей компанию.
   – Но что она скажет, когда узнает, что ей навязали невестку, которая на самом деле не является вашей... э-э...
   – Ей не обязательно знать, что супружеской постели не было. Мой кузен унаследует состояние, когда я умру, но моя мать и вы будете прекрасно обеспечены.
   – Я не могу принять вашей благотворительности...
   Он фыркнул:
   – Это не благотворительность. Вы окажете мне... это будет взаимная услуга. – Он немного поерзал на песке и беспокойно скрестил ноги. У его матери будет припадок! Наследник Блэклока и бродяжка из французских дюн. Николас представил письмо, которое он напишет:
   Дорогая мама!
   Я нашел новую хозяйку Блэклока. Я нашел ее во французских дюнах благодаря любезности фиктивного венгерского скрипача по имени Юрий Попов. Она милая девушка, и, думаю, из нее получится неплохая невестка. Надеюсь, это компенсирует мой побег.
   Твой любящий, хоть и непослушный сын Николас.
   – Ваша мать больна? Одинока? Вам нужно, чтобы кто-нибудь заботился о ней?
   – Бог мой, нет, она совершенно здорова! И отнюдь не одинока – у нее множество друзей. Я не ищу сиделку или компаньонку.
   – Тогда я не понимаю! Я спасу свою репутацию и получу дом – в обмен на что? Это предложение выглядит очень несправедливым. – Ее голос смягчился. – Простите меня, если я кажусь грубой и неблагодарной, но мой последний опыт научил меня не доверять так легко словам людей.
   Он покачал головой:
   – Нет, вы правы, что сомневаетесь. Для начала то, что я предлагаю, не так уж замечательно. Я отнюдь не великолепная партия. Вы просто получите мое имя, дом и неплохое содержание. А я получу... – Он нахмурился, пытаясь сообразить, как убедить ее.
   Убедить? Николас поймал себя на этой мысли. Почему он хочет убедить ее? Она ничего для него не значит. По крайней мере не должна значить. И все же... все же он хотел, чтобы она вышла за него. Это единственное, что он мог сделать, чтобы защитить ее от ее же глупости. Он не может продолжать путешествие, зная, что не сделал ничего, чтобы помочь ей. Душе его станет гораздо спокойнее, если он будет знать, что она благополучно живет в Блэклоке в достатке и комфорте.