Страница:
Уиллоу разжала пальчики Мики и, несмотря на громкие протесты, усадила его на высокий детский стульчик. Поставив перед ним на поднос миску, она повернулась к Скотту спиной, чтобы достать из буфета пачку кукурузных хлопьев.
Скотт не успел увидеть румянец, который залил ее щеки, после того как, разжав пальцы Мики, Уиллоу подняла на него глаза. На несколько секунд их взгляды встретились. Уиллоу успела заметить в его глазах очевидное желание. У нее сердце ушло в пятки.
Этот мужчина безумно хочет ее.
Нет, такого быть не может. Ей просто показалось. Он не мог желать ее. Для него она всего лишь няня-простушка. Такой мужчина, как доктор Скотт Гэлбрейт, никогда не заинтересовался бы ею..
— Что вы делаете, мисс Тайлер?!
Изумленный возглас заставил ее очнуться от мыслей. Уиллоу заметила, что Эми и Лиззи хихикают.
И не удивительно. Ее лицо запылало еще сильнее. В то время как она была занята своими мыслями, руки машинально работали. И полпачки кукурузных хлопьев попало не в миску, а на поднос.
Мики, довольный, расшвыривал хлопья по всей комнате.
— Ой, что же это я! — Уиллоу с ужасом посмотрела на Скотта.
Выражение его глаз вряд ли было похоже на то, которое минуту назад смутило ее. Отнюдь не страстное вожделение.
— Прошу прощения, — пробормотала Уиллоу, — я немного задумалась. — Голос ее становился все тише и неуверенней. — Я все уберу.
— Разумеется.
Скотт отложил газету и встал из-за стола. Презрительное выражение его лица парализовало ее.
— С вашего позволения, мне надо позвонить.
Он направился к двери, но на полпути остановился, обернулся и, сощурив глаза, объявил:
— Я скоро уйду. До полудня пробуду в клинике вместе с доктором Блэком. А затем, — продолжал он, подчеркивая каждое слово, будто выступал на собрании, — я приглашаю мисс Моффэт на ужин.
Не могли бы вы предупредить миссис Кэрд, чтобы она не готовила для меня?
Скотт вышел из комнаты, всем своим видом показывая недовольство ее поведением. А она так и осталась стоять на месте, молча провожая его взглядом.
После завтрака Уиллоу повела детей к заливу.
Дети на берегу переоделись в купальники. И с ревом и дикими воплями ворвались в спокойную заводь, распугав всех птиц в округе., Уиллоу сидела на мягкой траве, прислонившись спиной к дереву. Она внимательно следила за детьми, но в мыслях у нее был их отец. С каким странным выражением лица он объявил ей об ужине со своей кузиной… Будто бросал вызов. Или ставил точку в каком-то решении.
Но у нее не было ни малейшего предположения о том, что это за окончательное решение.
Прежде чем она успела сделать какие-либо выводы, Эми выбежала из воды и плюхнулась рядом с ней на полотенце. Сорвав травинку, она стала грызть ее, исподтишка поглядывая на Уиллоу и быстро отводя взгляд. Потом сорвала еще один стебелек и, уставившись на него, тихо произнесла:
— Интересно, почему Лиззи постоянно придирается ко мне?
Уиллоу про себя ликовала. В первый раз Эми сама заговорила с ней. Может быть, это переломный момент в их отношениях?
— Я не знаю. — Она говорила так же тихо, как и Эми. — Почему ты считаешь, что Лиззи придирается к тебе?
— Она называет меня врединой.
— И, полагаю, это тебя расстраивает.
— Раньше такого не было.
— А когда это началось?
Эми подняла на Уиллоу глаза. В них явственно читалось беспокойство.
— Это началось после того, как ушла Сара Энн.
— Сара Энн?
— Она была нашей последней няней. Она пришла после Белинды. Сара Энн была настоящей злючкой. Она все время называла Лиззи врединой.
Ну, конечно, когда папы не было рядом. При папе она становилась доброй.
— И поэтому папа уволил Сару Энн? — осторожно спросила Уиллоу. — Он узнал о ее плохом обращении с Лиззи?
— Нет. Он не знал этого. Он уволил Сару Энн за то, что она хотела с ним спать. Я слышала, как кухарка сказала об этом шоферу бабушки. Я не пойму, почему она хотела спать вместе с моим папой?
У нее же была своя хорошая комната! — Девочка покосилась на Уиллоу. — А ты тоже хочешь спать с моим папой?
Уиллоу была благодарна Мики за столь своевременный вопль:
— Эми, иди посмотри рыбок!
Эми легко переключила внимание на Мики.
Она вскочила и побежала в воду, оставив Уиллоу в замешательстве.
Хочет ли она спать в постели Скотта Гэлбрейта?
Если бы ее вынудили ответить на этот вопрос, то пришлось бы ответить, что она задумывалась над этим. Надо признать, кровать была в ее фантазиях. Однако то, что они делали на ней вместе, вряд ли назовешь сном!
После полудня Скотт припарковал свою машину напротив кладбища Гринвэйл-Граундз. И вошел на его территорию.
Вот уже три недели он в Саммерхилле, но все откладывал этот момент. Не хотелось ворошить память о прошлом, которая напомнит о многом на могиле сводного брата. Однако совесть не позволяла больше откладывать этот визит. Плохо, что он тогда так сильно подвел Чэда.
Кивком головы он поздоровался со смотрителем кладбища, который чистил одну из дорожек.
Скотт проходил по соседним дорожкам и рассеянно замечал, что многие могилы заросли, а клумбы выжжены солнцем.
Они хоронили Чэда в точно такой же день. Было душно. В воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. На седой голове отца ни один волос не колыхнулся. Не дрогнула ни траурная вуаль плачущей матери, ни черная широкополая шляпа его жены Женевьевы.
У Скотта сжалось сердце, когда он подошел к могиле Чэда. Некоторое время, уйдя в переживания, он не замечал, как ухожена могила, а заметив, очень удивился.
Гранитное надгробие было начищено до блеска, в отличие от других — тусклых, в белом птичьем помете. Он еще больше удивился, заметив два маленьких аккуратных розовых куста с нежными желтыми бутонами и пестрый букет цветов в толстой стеклянной вазе.
Он присел на корточки и пристально стал разглядывать букет. Тот состоял из белых лютиков, розовых маргариток и темно-синих дельфиниумов. Совсем свежие. Кто-то недавно их принес.
Но кто?
Однако таинственное появление цветов отвлекло его ненадолго, воспоминания о прошлом опять завладели им. Он вспоминал ушедшие дни. Дни, когда ему следовало бы больше уделять времени своему брату. К сожалению, прошлого не воротишь.
Тяжело вздохнув. Скотт подумал, почему же можно прощать ошибки других и невозможно свои собственные. Мысленно попрощавшись с братом, он пошел к выходу.
Смотритель все еще чистил дорожку. Но как только Скотт окликнул его, тот поднял голову.
— Чем могу служить?
— Я хотел бы спросить о могиле Чэда Гэлбрейта. — Рукой он показал направление. — Кто присматривает за ней? Кто носит цветы?
— Даже и не знаю…
— Вы никого никогда не видели?
— Хм… Кто-то ходит. Какая-то таинственная женщина. Я не видел ее лица. Да я и не работаю по вечерам и в выходные. Скорей всего, она в это время и приходит. Эта могила всегда в идеальном порядке, даже зимой. Если нет цветов, то на ней лежат веточки остролиста. Но обязательно какой-нибудь букет будет.
Скотт продолжал думать о таинственной женщине, пока шел к машине. Думал по дороге в Крествилл… Кто она? И почему ухаживает за могилой его брата? Вопросы, вопросы — ни одного ответа.
Но когда он приехал в ресторан, где его ждала красавица Кэмрин, все тайны и воспоминания улетучились как дым. Единственное, что для него сейчас реально существовало, — это Кэмрин. Женщина, на которой он собирался жениться.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Скотт не успел увидеть румянец, который залил ее щеки, после того как, разжав пальцы Мики, Уиллоу подняла на него глаза. На несколько секунд их взгляды встретились. Уиллоу успела заметить в его глазах очевидное желание. У нее сердце ушло в пятки.
Этот мужчина безумно хочет ее.
Нет, такого быть не может. Ей просто показалось. Он не мог желать ее. Для него она всего лишь няня-простушка. Такой мужчина, как доктор Скотт Гэлбрейт, никогда не заинтересовался бы ею..
— Что вы делаете, мисс Тайлер?!
Изумленный возглас заставил ее очнуться от мыслей. Уиллоу заметила, что Эми и Лиззи хихикают.
И не удивительно. Ее лицо запылало еще сильнее. В то время как она была занята своими мыслями, руки машинально работали. И полпачки кукурузных хлопьев попало не в миску, а на поднос.
Мики, довольный, расшвыривал хлопья по всей комнате.
— Ой, что же это я! — Уиллоу с ужасом посмотрела на Скотта.
Выражение его глаз вряд ли было похоже на то, которое минуту назад смутило ее. Отнюдь не страстное вожделение.
— Прошу прощения, — пробормотала Уиллоу, — я немного задумалась. — Голос ее становился все тише и неуверенней. — Я все уберу.
— Разумеется.
Скотт отложил газету и встал из-за стола. Презрительное выражение его лица парализовало ее.
— С вашего позволения, мне надо позвонить.
Он направился к двери, но на полпути остановился, обернулся и, сощурив глаза, объявил:
— Я скоро уйду. До полудня пробуду в клинике вместе с доктором Блэком. А затем, — продолжал он, подчеркивая каждое слово, будто выступал на собрании, — я приглашаю мисс Моффэт на ужин.
Не могли бы вы предупредить миссис Кэрд, чтобы она не готовила для меня?
Скотт вышел из комнаты, всем своим видом показывая недовольство ее поведением. А она так и осталась стоять на месте, молча провожая его взглядом.
После завтрака Уиллоу повела детей к заливу.
Дети на берегу переоделись в купальники. И с ревом и дикими воплями ворвались в спокойную заводь, распугав всех птиц в округе., Уиллоу сидела на мягкой траве, прислонившись спиной к дереву. Она внимательно следила за детьми, но в мыслях у нее был их отец. С каким странным выражением лица он объявил ей об ужине со своей кузиной… Будто бросал вызов. Или ставил точку в каком-то решении.
Но у нее не было ни малейшего предположения о том, что это за окончательное решение.
Прежде чем она успела сделать какие-либо выводы, Эми выбежала из воды и плюхнулась рядом с ней на полотенце. Сорвав травинку, она стала грызть ее, исподтишка поглядывая на Уиллоу и быстро отводя взгляд. Потом сорвала еще один стебелек и, уставившись на него, тихо произнесла:
— Интересно, почему Лиззи постоянно придирается ко мне?
Уиллоу про себя ликовала. В первый раз Эми сама заговорила с ней. Может быть, это переломный момент в их отношениях?
— Я не знаю. — Она говорила так же тихо, как и Эми. — Почему ты считаешь, что Лиззи придирается к тебе?
— Она называет меня врединой.
— И, полагаю, это тебя расстраивает.
— Раньше такого не было.
— А когда это началось?
Эми подняла на Уиллоу глаза. В них явственно читалось беспокойство.
— Это началось после того, как ушла Сара Энн.
— Сара Энн?
— Она была нашей последней няней. Она пришла после Белинды. Сара Энн была настоящей злючкой. Она все время называла Лиззи врединой.
Ну, конечно, когда папы не было рядом. При папе она становилась доброй.
— И поэтому папа уволил Сару Энн? — осторожно спросила Уиллоу. — Он узнал о ее плохом обращении с Лиззи?
— Нет. Он не знал этого. Он уволил Сару Энн за то, что она хотела с ним спать. Я слышала, как кухарка сказала об этом шоферу бабушки. Я не пойму, почему она хотела спать вместе с моим папой?
У нее же была своя хорошая комната! — Девочка покосилась на Уиллоу. — А ты тоже хочешь спать с моим папой?
Уиллоу была благодарна Мики за столь своевременный вопль:
— Эми, иди посмотри рыбок!
Эми легко переключила внимание на Мики.
Она вскочила и побежала в воду, оставив Уиллоу в замешательстве.
Хочет ли она спать в постели Скотта Гэлбрейта?
Если бы ее вынудили ответить на этот вопрос, то пришлось бы ответить, что она задумывалась над этим. Надо признать, кровать была в ее фантазиях. Однако то, что они делали на ней вместе, вряд ли назовешь сном!
После полудня Скотт припарковал свою машину напротив кладбища Гринвэйл-Граундз. И вошел на его территорию.
Вот уже три недели он в Саммерхилле, но все откладывал этот момент. Не хотелось ворошить память о прошлом, которая напомнит о многом на могиле сводного брата. Однако совесть не позволяла больше откладывать этот визит. Плохо, что он тогда так сильно подвел Чэда.
Кивком головы он поздоровался со смотрителем кладбища, который чистил одну из дорожек.
Скотт проходил по соседним дорожкам и рассеянно замечал, что многие могилы заросли, а клумбы выжжены солнцем.
Они хоронили Чэда в точно такой же день. Было душно. В воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. На седой голове отца ни один волос не колыхнулся. Не дрогнула ни траурная вуаль плачущей матери, ни черная широкополая шляпа его жены Женевьевы.
У Скотта сжалось сердце, когда он подошел к могиле Чэда. Некоторое время, уйдя в переживания, он не замечал, как ухожена могила, а заметив, очень удивился.
Гранитное надгробие было начищено до блеска, в отличие от других — тусклых, в белом птичьем помете. Он еще больше удивился, заметив два маленьких аккуратных розовых куста с нежными желтыми бутонами и пестрый букет цветов в толстой стеклянной вазе.
Он присел на корточки и пристально стал разглядывать букет. Тот состоял из белых лютиков, розовых маргариток и темно-синих дельфиниумов. Совсем свежие. Кто-то недавно их принес.
Но кто?
Однако таинственное появление цветов отвлекло его ненадолго, воспоминания о прошлом опять завладели им. Он вспоминал ушедшие дни. Дни, когда ему следовало бы больше уделять времени своему брату. К сожалению, прошлого не воротишь.
Тяжело вздохнув. Скотт подумал, почему же можно прощать ошибки других и невозможно свои собственные. Мысленно попрощавшись с братом, он пошел к выходу.
Смотритель все еще чистил дорожку. Но как только Скотт окликнул его, тот поднял голову.
— Чем могу служить?
— Я хотел бы спросить о могиле Чэда Гэлбрейта. — Рукой он показал направление. — Кто присматривает за ней? Кто носит цветы?
— Даже и не знаю…
— Вы никого никогда не видели?
— Хм… Кто-то ходит. Какая-то таинственная женщина. Я не видел ее лица. Да я и не работаю по вечерам и в выходные. Скорей всего, она в это время и приходит. Эта могила всегда в идеальном порядке, даже зимой. Если нет цветов, то на ней лежат веточки остролиста. Но обязательно какой-нибудь букет будет.
Скотт продолжал думать о таинственной женщине, пока шел к машине. Думал по дороге в Крествилл… Кто она? И почему ухаживает за могилой его брата? Вопросы, вопросы — ни одного ответа.
Но когда он приехал в ресторан, где его ждала красавица Кэмрин, все тайны и воспоминания улетучились как дым. Единственное, что для него сейчас реально существовало, — это Кэмрин. Женщина, на которой он собирался жениться.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Где папа? — ворчала Эми. — Почему его никогда не бывает дома, Лиззи?
— Потому что у него много работы в клинике.
— Я знаю, что днем он работает там. Но куда он уходит после того, как приходит из клиники?
— Он встречается с тетей Кэмрин. Они каждый вечер куда-нибудь ходят вместе. Я у него спрашивала, и он мне рассказал это. Они ходят поиграть в гольф, или поужинать в ресторан, или еще куда-нибудь. А теперь заканчивай чистить зубы и прекрати задавать вопросы.
Позже, когда Уиллоу наводила порядок в ванной комнате, она вспомнила разговор девочек. Она тогда укладывала Мики спать и слышала, о чем они разговаривали. Уиллоу продолжала думать о словах Лиззи, когда спускалась вниз по лестнице с ворохом полотенец для стирки.
С тех пор как четыре дня назад Скотт начал работать в клинике, распорядок его дня изменился.
Теперь он вставал раньше, чтобы до начала работы в своей клинике успеть сделать обход в местной больнице. Часто получалось так, что он уходил до того, как Уиллоу с детьми спускались к завтраку.
После работы около часа он проводил дома с детьми, а потом снова уходил. Это повторялось каждый вечер. За последние четыре дня Уиллоу, можно сказать, совсем его не видела. А при мимолетной встрече он был с ней более чем сдержан.
Она чувствовала даже какое-то недовольство с его стороны.
Уиллоу задавалась вопросом, а не бегство ли от нее эти постоянные вечера вне дома. Она была уверена, что причина его ежевечернего ухода не в работе.
Было очевидно, что он встречается со своей кузиной. И не просто встречается, несмело подумала Уиллоу, переступая порог прачечной комнаты. Кэмрин станет доброй и заботливой мамой для его детей. И превосходной женой врача. Она и Скотт идеально подходят друг другу.
— Вот незадача! — пробормотала Уиллоу. — Почему мне никогда не везет в любви…
От грустных мыслей ее отвлек стук в дверь прачечной. Тот, кто занимал все ее мысли, появился на пороге. В сером пиджаке, в рубашке песочного цвета и наглаженных брюках, загорелый и подтянутый, он производил неотразимое впечатление.
Можно было получить наслаждение, просто любуясь им.
Накаленная до предела, Уиллоу отвернулась к стиральной машине, чтобы перевести дух. Бешено колотилось сердце, кровь пульсировала в висках.
С трудом погасив в себе безумный огонь, она повернулась к нему лицом:
— Что-то случилось?
— Почему вы сразу подумали о плохом?
— Я редко вижу вас. Поэтому и подумала, что если вы ищете меня, значит, возникла какая-то проблема.
— Нет никакой проблемы, мисс Тайлер. Пока вы сами не создадите ее.
— Я?
— Пойдемте во двор. — Он казался уставшим. Там мы сможем поговорить. Здесь очень жарко.
Уиллоу последовала за ним. Они прошли через столовую, Скотт открыл двухстворчатую дверь и пропустил Уиллоу вперед.
Проходя мимо Скотта, она уловила тонкий пряный запах одеколона, смешанный с мужским запахом тела. Возбуждающее сочетание. Уиллоу почувствовала дрожь во всем теле. Она отошла в глубь дворика, подальше от него. Бархатная ночь окутала ее своей таинственностью. Далекие звезды тонули в лилово-фиолетовом ночном небе, пронзая его длинными лучами, будто пытались удержаться на нем до рассвета.
— Я принесу что-нибудь из прохладительных напитков. — Голос его звучал резко. — Подождите минутку. Я быстро вернусь.
Скотт пошел в дом. Нерешительно потоптавшись на месте, Уиллоу вышла на лужайку и стала спускаться в сад.
Глаза постепенно привыкали к темноте. Дойдя до большого дуба, стоявшего посредине лужайки, Уиллоу подняла голову. Вскоре она различила квадратные очертания старого домика, построенного на ветках.
Это был домик Чэда.
Сама она здесь никогда не была, но Чэд рассказывал ей о нем.
Теплым летним вечером они вдвоем были на пустынном берегу тихой заводи, заросшем густой травой. Разговаривая, делились самыми сокровенными тайнами.
Она рассказала ему о своем отце, умершем, когда ей было шесть лет. И о том, что мать воспитывала ее одна. Чэд признался, что его отец бросил мать. Но в отличие от ее матери, которая так и осталась вдовой, мать Чэда, Анна, вышла замуж за вдовца Галена Гэлбрейта.
— Тогда мне было одиннадцать, — вспоминал Чэд, рассеянно поигрывая ее мягким локоном. — Я считал, что это круто — иметь старшего брата. Мы сразу сдружились. Он приглядывал за мной, когда наши родители уехали в свадебное путешествие на медовый месяц. Первое, что он сделал для меня, это построил дом на дереве.
— Должно быть, тогда он был старше, чем ты сейчас, — заметила Уиллоу.
— Да. Ему было двадцать.
— Из твоих слов выходит, что он замечательный человек.
— Он самый лучший.
Блуждая в воспоминаниях о прошлом, Уиллоу вздрогнула от голоса Скотта у нее за спиной.
— Вот и лимонад, — объявил он и протянул ей стакан.
Поблагодарив, она взяла его, но прежде чем успела сделать глоток, Скотт чокнулся с ней.
— За новые начинания!
— Новые начинания? — Она замерла со стаканом в руке. — Что вы имеете в виду?
— С завтрашнего дня вы больше не будете носить униформу.
— Насколько я припоминаю, мы выяснили этот вопрос в конце прошлой недели и…
— И в дальнейшем вы поняли, что эта одежда неудобна и стесняет ваши действия. И не говорите мне, мисс Тайлер, что я не прав. Я настаиваю, чтобы вы сменили униформу на вашу повседневную одежду.
Уиллоу открыла было рот, чтобы возразить, но Скотт опередил ее. Он непреклонно заявил:
— Это было ошибкой. Послушайте, я не хочу делать из-за такого пустяка шумный скандал.
— Вы не услышите от меня и слова возражения.
Скотт выпил залпом свой стакан лимонада.
— Я не понимаю, почему вы раньше так упорствовали.
— Я настаивала на прошлой неделе. Сначала я была против униформы. Но вы изъявили твердое намерение надеть ее на меня. И мне пришлось смириться с неудобствами. — Она иронически улыбнулась. — Я подумала, что мои неудобства кое-чем окупаются.
Наступила пауза. Было слышно, как от легкого ветерка зашелестели листья на соседнем кустарнике.
— Но теперь, — спросил он, — вы так не думаете?
— Я ошибалась. Вы повеселились и поняли, что я в этом наряде уже не смогу больше вас развлечь.
Всю последнюю неделю вы ходили, мягко сказать, в угрюмом настроении. Я успела это заметить, хотя вы почти не появлялись дома. Именно поэтому я не буду больше с вами спорить. История с униформой — в прошлом.
Скотт, кажется, и сейчас был не в лучшем настроении, но Уиллоу не меняла свой тон.
— Я надеялась, что это поможет вам снять стресс и более трезво мыслить. Это единственная причина, по которой я носила униформу, — насмешливо добавила она. — Но надежды мои не оправдались. Я буду счастлива убрать ее в дальний ящик для следующей няни.
И тут наконец Уиллоу пожалела о дерзком высказывании, но было уже поздно. Она привела его в бешенство. Что происходит с мужчиной, который стал причиной такого дерзкого поведения?
Какие чувства бушуют у него внутри?
Уиллоу знала, что, когда дело касается детей, Скотт становится сентиментальным. Только любовь и тревога за них. Но о других его чувствах она и понятия не имела. Его внутренний мир был для нее закрыт. Она не могла понять его. Как будто безуспешно старалась прочитать книгу на иностранном языке.
— Мисс Тайлер… Вы где?
— Извините, я сказала лишнее.
— Л польщен. — Он издевался. — Очевидно, ваша мама вам не говорила, что, желая заинтересовать мужчину, женщине, следует ловить каждое его слово.
— Прошло много лет с тех пор, как меня перестали интересовать подобные заигрывания.
— Ах да, — хмыкнул Скотт. — Ида Трэнт была права, когда рекомендовала вас как мужененавистницу.
— Я не такая! Я уверена, что Ида Трэнт ничего подобного не говорила.
— Как раз наоборот. Она сказала, что романтические отношения — это последнее, что вам нужно в жизни. Разве это не одно и то же?
— Нет. — Она сделала несколько больших глотков лимонада. От холодного напитка заломило горло и все заледенело внутри. — Ненавидеть мужчин и не стремиться к интимным отношениям — абсолютно разные вещи.
— Разве любая молодая женщина не ищет настоящей любви? За что вы так ненавидите любовь?
Вы слишком молоды для женщины, пресыщенной любовью. Зачем это воздержание?
— Это не воздержание!
— Тогда к чему такое отвращение к интимности? Вы прячетесь от самого прекрасного в мире, сумасшедшего чувства блаженства…
— Я не желаю говорить о…
— Мисс Тайлер, вы когда-нибудь плавали в океане?
Ошарашенная неуместным вопросом, Уиллоу замешкалась и неуверенно ответила:
— Нет.
— Вы когда-нибудь видели восход солнца?
— Конечно, я видела восход солнца! Но зачем вы задаете мне все эти…
— Я веду к тому, что в своей жизни человек должен сделать три вещи. Во-первых, искупаться в океане. Во-вторых, полюбоваться на восход солнца.
— А в-третьих?
— А в-третьих, любить и быть любимым. Итак, мисс Тайлер, мой последний вопрос: вы любили?
— Думаю, что да, — ответила она. — Однажды.
— Это был отец вашего сына?
— Вы обещали только три вопроса.
— Это не вопрос, мисс Тайлер. Это было мое предположение. Итак, вы считали ваше чувство настоящим, а оказалось…
— ..просто юношеское увлечение. Теперь, — поспешно продолжала Уиллоу, опасаясь его комментариев, — моя очередь?
— Не понял.
— Задавать вопросы.
— Начинайте.
— Вы когда-нибудь плавали в океане?
— Конечно.
— И видели восход солнца?
Скотт кивнул в знак согласия.
— Любой человек, у которого есть дети, видел в своей жизни намного больше восходов солнца, чем надо, — насмешливо ответил он.
— Вы правы, — Уиллоу улыбнулась.
Наступила пауза. Уиллоу знала, что он ждет третий вопрос, но она зашла слишком далеко и сейчас жалела, что их разговор стал таким интимным.
Она отвернулась от него и пошла к дому.
— Мне надо проверить детей.
Скотт молча пошел за ней следом.
Уиллоу облегченно вздохнула. Разговор закончен. Но она продолжала напряженно обдумывать все, что было сказано.
Они приблизились к веранде. Скотт открыл дверь. Она подошла вплотную к Скотту, их тела почти соприкоснулись. У нее защемило сердце от переполняющего мучительного томления. Скотт немного отступил, пропуская Уиллоу вперед. Проходя мимо него, Уиллоу ощутила себя так, будто ее ударило током. Очевидно, у обоих ощущения были сходными.
Уиллоу никогда так страстно не желала утонуть в мужских объятиях.
Как в тумане она прошла с ним в холл. И остановилась, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Но тут Скотт взял стакан из ее рук, и она невольно взглянула на него.
Никогда его голубые глаза, в которых можно было утонуть от блаженства, так не манили ее своим магнетизмом. Она сказала ему правду, когда призналась, что никогда не плавала в океане. Теперь она знала, что испытывает человек, погружаясь в спокойные, ласковые океанские волны. Но в то же время она почувствовала, как легко захлебнуться, потеряв осторожность и доверившись ласке доброго великана. Неужели она по-настоящему влюбилась в этого мужчину, который недосягаем для нее?
Голос Скотта заставил ее вынырнуть из нежных и опасных волн на поверхность. Но сердце уже успело подсказать ответ.
— Вы не задали мне третий вопрос, — напомнил он, — но в любом случае я отвечу на него. Да, я знаю, что такое влюбиться по уши. Я обожал свою дорогую Женевьеву. Но нигде не сказано, — мягко добавил он, — что мужчина не может полюбить во второй раз. Я не закрываю дверь для любви. Да, мисс Тайлер, я уже почти счастлив!
Позже, собираясь ложиться спать, Скотт проклинал себя за болтливость. Как он мог так неосторожно и эгоистично, рисуясь, спровоцировать такой интимный разговор с няней его детей? Возвращаясь вечером домой, он хотел лишь попросить ее перестать носить униформу. Но все пошло не так. В этом только его вина. Он придал разговору интимный характер. Какой же он дурак!
Он не осознавал это, пока не взглянул в ее глаза. Это произошло уже в холле, когда он взял у нее стакан. В ее глазах были такая бесхитростность, такая трогательная незащищенность… Скотту безумно захотелось прижать ее к себе и поклясться, что беды никогда не коснуться ее.
Ни с женой, ни с Кэмрин у него не возникало такого чувства. А все потому, что обе женщины выросли в роскоши, окруженные заботой и вниманием.
У них было все. В результате они выросли самодостаточными, хорошо образованными, известными, удачливыми и уверенными в себе женщинами. Более чем уверенными.
Хотя с виду Уиллоу и казалась мужественной, в душе, Скотт чувствовал это, она была нежным, беззащитным и легкоранимым человечком.
Он совсем не хотел обидеть ее.
Но сегодня ночью в ее глазах помимо бесхитростности и трогательной незащищенности он заметил еще кое-что. Он увидел волнение и смущение.
Такое бывает, когда человек влюблен и не знает, что с этим делать.
Она билась, словно рыбка, пойманная в сеть.
Скотт снова мысленно выругался и помянул Иду Трэнт недобрым словом. Разве он неясно выразился, когда просил найти няню? Ему нужна такая, которая не стремилась бы заполучить его в мужья.
Нет, Уиллоу Тайлер еще не мечтает о том, как он поведет ее к алтарю. Однако была уже на полпути к этому.
Хорошо, что он вовремя ее остановил.
Не зря он подчеркнул, что его сердце уже занято.
Она поняла, что речь идет о Кэмрин.
Он не упомянул ее имени. Не мог сделать это, поскольку еще не разговаривал с Кэмрин о свадьбе.
Чем раньше, тем лучше. Известие о его помолвке пригасит блеск в лучистых глазах Уиллоу.
На следующий день было воскресенье. У Уиллоу — выходной.
Когда вечером она вернулась в Саммерхилл, все уже спали. Уиллоу поднялась к себе.
На следующее утро Уиллоу положила свою униформу в стиральную машину. Днем, пока дети спали, она сняла постиранную одежду с веревки и, выгладив, убрала в пластиковую сумку.
Домработница, проходя мимо, поинтересовалась:
— Куда ты денешь ее, Уиллоу?
— Опущу в корзину в парке, куда собирают вещи для благотворительности, — заявила Уиллоу. Если у вас нет другого предложения.
— Я не возражаю. — Домработница подняла ведро с водой, набежавшей из стиральной машины. Ты, наверное, рада, что сменила униформу на свою повседневную одежду. Не знаю, о чем думал доктор Гэлбрейт, заставив тебя носить это дурацкое платье. Здесь не Букингемский дворец. На тебя бы все глазели, когда ты вышла бы с детьми гулять в наш Гайд-парк.
— Наверное, у него были основания, — улыбнулась Уиллоу. — Должна признать, мне намного комфортнее в шортах и майке, особенно в такую жару!
Миссис Кэрд, вернувшись с пустым ведром, стала наполнять его горячей водой.
— Единственный плюс униформы — не надо ломать голову, что надеть на торжественное мероприятие. Например, в эту пятницу. Все должны быть в вечерних туалетах. Ты уже решила, что наденешь?
— А что будет в пятницу?
— Разве тебе доктор не сказал? Наверное, нет, потому что ты была у себя, когда позвонили. И он тут же ушел.
— Кто звонил?
— Его кузина. Она звонила как раз перед его уходом в клинику. В эту пятницу годовщина свадьбы ее родителей. Миссис Моффэт устраивает ужин в честь этого события. Доктор Гэлбрейт предупредил, что ужин готовить не надо, так как вы все приглашены на этот вечер.
— Но это семейное торжество. Я не пойду.
— Может, я ошибаюсь, — добавила миссис Кэрд, беря мокрую тряпку и швабру.
Вечером Уиллоу планировала лечь пораньше.
Была уже полночь, но она все еще сидела на кухне, пытаясь разгадать кроссворд до конца.
Она должна решить его.
Она решила почти все. А вот над левым нижним углом билась уже полтора часа.
Открылась входная дверь, и вошел Скотт. У нее учащенно забилось сердце. Он выглядел великолепно в светло-серой рубашке и в темно-серых брюках. Не сиди она сейчас на стуле, у нее бы подкосились ноги. Уиллоу смерила его безразличным взглядом, одновременно подмечая все детали во внешности.
Его черные волосы немного растрепались.
В темно-синих глазах поблескивал таинственный огонек.
Но одно было ясно: он встречался с Кэмрин.
На щеке остался след от губной помады.
Острая боль пронзила ее сердце.
— Привет, — весело сказала она Скотту, стараясь не смотреть на отвратительное пятно у него на щеке. Точно так же поступают водители, проезжая мимо кровавой автомобильной аварии. — Вы что-нибудь хотите? Горячий шоколад? Или…
— Нет, спасибо. — Он криво улыбнулся. — Почему вы еще не спите? Меня дожидаетесь? Контролируете?
— Вот еще! Я не ваша мама!
Скотт засмеялся.
— Конечно, не мама! Почему вы не спите?
— Из-за кроссворда. Я почти все разгадала, кроме этой части. Бьюсь уже больше часа. Меня он начинает раздражать, но я не могу бросить!
Он прошел по комнате и встал рядом с ней.
— Давайте посмотрим.
Его рука непроизвольно легла на ее плечо. У нее перехватило дыхание. Она с трудом сдерживала дрожь от этого легкого прикосновения.
— А, — произнес он, — вижу, где вы ошиблись.
Это кроссворд из газеты «Нью-Йорк тайме». Написание слов должно быть американским. Вы здесь перепутали буквы в слове защита.
Скотт взял у нее карандаш и, наклонившись над столом, исправил буквы.
— Вот теперь получается слово…
— Желание!
— Правильно, — подтвердил Скотт, — желание.
Он вернул ей карандаш. Уиллоу ожидала, что он сейчас уйдет. Он не уходил.
Она чувствовала себя неловко, зная, что Скотт наблюдает за ней, и постаралась поскорее закончить кроссворд. Вписав все слова, она отложила газету и встала.
— Спасибо за помощь, — сказала она и пошла к двери, бросив через плечо:
— Спокойной ночи, доктор Гэлбрейт.
— Подождите минутку…
Она остановилась в дверях и повернулась к нему.
Он подошел и встал слишком близко от нее.
— Я хотел спросить, — продолжал он, — упоминала ли миссис Кэрд о праздничном ужине у Моффэтов в предстоящую пятницу?
— Потому что у него много работы в клинике.
— Я знаю, что днем он работает там. Но куда он уходит после того, как приходит из клиники?
— Он встречается с тетей Кэмрин. Они каждый вечер куда-нибудь ходят вместе. Я у него спрашивала, и он мне рассказал это. Они ходят поиграть в гольф, или поужинать в ресторан, или еще куда-нибудь. А теперь заканчивай чистить зубы и прекрати задавать вопросы.
Позже, когда Уиллоу наводила порядок в ванной комнате, она вспомнила разговор девочек. Она тогда укладывала Мики спать и слышала, о чем они разговаривали. Уиллоу продолжала думать о словах Лиззи, когда спускалась вниз по лестнице с ворохом полотенец для стирки.
С тех пор как четыре дня назад Скотт начал работать в клинике, распорядок его дня изменился.
Теперь он вставал раньше, чтобы до начала работы в своей клинике успеть сделать обход в местной больнице. Часто получалось так, что он уходил до того, как Уиллоу с детьми спускались к завтраку.
После работы около часа он проводил дома с детьми, а потом снова уходил. Это повторялось каждый вечер. За последние четыре дня Уиллоу, можно сказать, совсем его не видела. А при мимолетной встрече он был с ней более чем сдержан.
Она чувствовала даже какое-то недовольство с его стороны.
Уиллоу задавалась вопросом, а не бегство ли от нее эти постоянные вечера вне дома. Она была уверена, что причина его ежевечернего ухода не в работе.
Было очевидно, что он встречается со своей кузиной. И не просто встречается, несмело подумала Уиллоу, переступая порог прачечной комнаты. Кэмрин станет доброй и заботливой мамой для его детей. И превосходной женой врача. Она и Скотт идеально подходят друг другу.
— Вот незадача! — пробормотала Уиллоу. — Почему мне никогда не везет в любви…
От грустных мыслей ее отвлек стук в дверь прачечной. Тот, кто занимал все ее мысли, появился на пороге. В сером пиджаке, в рубашке песочного цвета и наглаженных брюках, загорелый и подтянутый, он производил неотразимое впечатление.
Можно было получить наслаждение, просто любуясь им.
Накаленная до предела, Уиллоу отвернулась к стиральной машине, чтобы перевести дух. Бешено колотилось сердце, кровь пульсировала в висках.
С трудом погасив в себе безумный огонь, она повернулась к нему лицом:
— Что-то случилось?
— Почему вы сразу подумали о плохом?
— Я редко вижу вас. Поэтому и подумала, что если вы ищете меня, значит, возникла какая-то проблема.
— Нет никакой проблемы, мисс Тайлер. Пока вы сами не создадите ее.
— Я?
— Пойдемте во двор. — Он казался уставшим. Там мы сможем поговорить. Здесь очень жарко.
Уиллоу последовала за ним. Они прошли через столовую, Скотт открыл двухстворчатую дверь и пропустил Уиллоу вперед.
Проходя мимо Скотта, она уловила тонкий пряный запах одеколона, смешанный с мужским запахом тела. Возбуждающее сочетание. Уиллоу почувствовала дрожь во всем теле. Она отошла в глубь дворика, подальше от него. Бархатная ночь окутала ее своей таинственностью. Далекие звезды тонули в лилово-фиолетовом ночном небе, пронзая его длинными лучами, будто пытались удержаться на нем до рассвета.
— Я принесу что-нибудь из прохладительных напитков. — Голос его звучал резко. — Подождите минутку. Я быстро вернусь.
Скотт пошел в дом. Нерешительно потоптавшись на месте, Уиллоу вышла на лужайку и стала спускаться в сад.
Глаза постепенно привыкали к темноте. Дойдя до большого дуба, стоявшего посредине лужайки, Уиллоу подняла голову. Вскоре она различила квадратные очертания старого домика, построенного на ветках.
Это был домик Чэда.
Сама она здесь никогда не была, но Чэд рассказывал ей о нем.
Теплым летним вечером они вдвоем были на пустынном берегу тихой заводи, заросшем густой травой. Разговаривая, делились самыми сокровенными тайнами.
Она рассказала ему о своем отце, умершем, когда ей было шесть лет. И о том, что мать воспитывала ее одна. Чэд признался, что его отец бросил мать. Но в отличие от ее матери, которая так и осталась вдовой, мать Чэда, Анна, вышла замуж за вдовца Галена Гэлбрейта.
— Тогда мне было одиннадцать, — вспоминал Чэд, рассеянно поигрывая ее мягким локоном. — Я считал, что это круто — иметь старшего брата. Мы сразу сдружились. Он приглядывал за мной, когда наши родители уехали в свадебное путешествие на медовый месяц. Первое, что он сделал для меня, это построил дом на дереве.
— Должно быть, тогда он был старше, чем ты сейчас, — заметила Уиллоу.
— Да. Ему было двадцать.
— Из твоих слов выходит, что он замечательный человек.
— Он самый лучший.
Блуждая в воспоминаниях о прошлом, Уиллоу вздрогнула от голоса Скотта у нее за спиной.
— Вот и лимонад, — объявил он и протянул ей стакан.
Поблагодарив, она взяла его, но прежде чем успела сделать глоток, Скотт чокнулся с ней.
— За новые начинания!
— Новые начинания? — Она замерла со стаканом в руке. — Что вы имеете в виду?
— С завтрашнего дня вы больше не будете носить униформу.
— Насколько я припоминаю, мы выяснили этот вопрос в конце прошлой недели и…
— И в дальнейшем вы поняли, что эта одежда неудобна и стесняет ваши действия. И не говорите мне, мисс Тайлер, что я не прав. Я настаиваю, чтобы вы сменили униформу на вашу повседневную одежду.
Уиллоу открыла было рот, чтобы возразить, но Скотт опередил ее. Он непреклонно заявил:
— Это было ошибкой. Послушайте, я не хочу делать из-за такого пустяка шумный скандал.
— Вы не услышите от меня и слова возражения.
Скотт выпил залпом свой стакан лимонада.
— Я не понимаю, почему вы раньше так упорствовали.
— Я настаивала на прошлой неделе. Сначала я была против униформы. Но вы изъявили твердое намерение надеть ее на меня. И мне пришлось смириться с неудобствами. — Она иронически улыбнулась. — Я подумала, что мои неудобства кое-чем окупаются.
Наступила пауза. Было слышно, как от легкого ветерка зашелестели листья на соседнем кустарнике.
— Но теперь, — спросил он, — вы так не думаете?
— Я ошибалась. Вы повеселились и поняли, что я в этом наряде уже не смогу больше вас развлечь.
Всю последнюю неделю вы ходили, мягко сказать, в угрюмом настроении. Я успела это заметить, хотя вы почти не появлялись дома. Именно поэтому я не буду больше с вами спорить. История с униформой — в прошлом.
Скотт, кажется, и сейчас был не в лучшем настроении, но Уиллоу не меняла свой тон.
— Я надеялась, что это поможет вам снять стресс и более трезво мыслить. Это единственная причина, по которой я носила униформу, — насмешливо добавила она. — Но надежды мои не оправдались. Я буду счастлива убрать ее в дальний ящик для следующей няни.
И тут наконец Уиллоу пожалела о дерзком высказывании, но было уже поздно. Она привела его в бешенство. Что происходит с мужчиной, который стал причиной такого дерзкого поведения?
Какие чувства бушуют у него внутри?
Уиллоу знала, что, когда дело касается детей, Скотт становится сентиментальным. Только любовь и тревога за них. Но о других его чувствах она и понятия не имела. Его внутренний мир был для нее закрыт. Она не могла понять его. Как будто безуспешно старалась прочитать книгу на иностранном языке.
— Мисс Тайлер… Вы где?
— Извините, я сказала лишнее.
— Л польщен. — Он издевался. — Очевидно, ваша мама вам не говорила, что, желая заинтересовать мужчину, женщине, следует ловить каждое его слово.
— Прошло много лет с тех пор, как меня перестали интересовать подобные заигрывания.
— Ах да, — хмыкнул Скотт. — Ида Трэнт была права, когда рекомендовала вас как мужененавистницу.
— Я не такая! Я уверена, что Ида Трэнт ничего подобного не говорила.
— Как раз наоборот. Она сказала, что романтические отношения — это последнее, что вам нужно в жизни. Разве это не одно и то же?
— Нет. — Она сделала несколько больших глотков лимонада. От холодного напитка заломило горло и все заледенело внутри. — Ненавидеть мужчин и не стремиться к интимным отношениям — абсолютно разные вещи.
— Разве любая молодая женщина не ищет настоящей любви? За что вы так ненавидите любовь?
Вы слишком молоды для женщины, пресыщенной любовью. Зачем это воздержание?
— Это не воздержание!
— Тогда к чему такое отвращение к интимности? Вы прячетесь от самого прекрасного в мире, сумасшедшего чувства блаженства…
— Я не желаю говорить о…
— Мисс Тайлер, вы когда-нибудь плавали в океане?
Ошарашенная неуместным вопросом, Уиллоу замешкалась и неуверенно ответила:
— Нет.
— Вы когда-нибудь видели восход солнца?
— Конечно, я видела восход солнца! Но зачем вы задаете мне все эти…
— Я веду к тому, что в своей жизни человек должен сделать три вещи. Во-первых, искупаться в океане. Во-вторых, полюбоваться на восход солнца.
— А в-третьих?
— А в-третьих, любить и быть любимым. Итак, мисс Тайлер, мой последний вопрос: вы любили?
— Думаю, что да, — ответила она. — Однажды.
— Это был отец вашего сына?
— Вы обещали только три вопроса.
— Это не вопрос, мисс Тайлер. Это было мое предположение. Итак, вы считали ваше чувство настоящим, а оказалось…
— ..просто юношеское увлечение. Теперь, — поспешно продолжала Уиллоу, опасаясь его комментариев, — моя очередь?
— Не понял.
— Задавать вопросы.
— Начинайте.
— Вы когда-нибудь плавали в океане?
— Конечно.
— И видели восход солнца?
Скотт кивнул в знак согласия.
— Любой человек, у которого есть дети, видел в своей жизни намного больше восходов солнца, чем надо, — насмешливо ответил он.
— Вы правы, — Уиллоу улыбнулась.
Наступила пауза. Уиллоу знала, что он ждет третий вопрос, но она зашла слишком далеко и сейчас жалела, что их разговор стал таким интимным.
Она отвернулась от него и пошла к дому.
— Мне надо проверить детей.
Скотт молча пошел за ней следом.
Уиллоу облегченно вздохнула. Разговор закончен. Но она продолжала напряженно обдумывать все, что было сказано.
Они приблизились к веранде. Скотт открыл дверь. Она подошла вплотную к Скотту, их тела почти соприкоснулись. У нее защемило сердце от переполняющего мучительного томления. Скотт немного отступил, пропуская Уиллоу вперед. Проходя мимо него, Уиллоу ощутила себя так, будто ее ударило током. Очевидно, у обоих ощущения были сходными.
Уиллоу никогда так страстно не желала утонуть в мужских объятиях.
Как в тумане она прошла с ним в холл. И остановилась, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Но тут Скотт взял стакан из ее рук, и она невольно взглянула на него.
Никогда его голубые глаза, в которых можно было утонуть от блаженства, так не манили ее своим магнетизмом. Она сказала ему правду, когда призналась, что никогда не плавала в океане. Теперь она знала, что испытывает человек, погружаясь в спокойные, ласковые океанские волны. Но в то же время она почувствовала, как легко захлебнуться, потеряв осторожность и доверившись ласке доброго великана. Неужели она по-настоящему влюбилась в этого мужчину, который недосягаем для нее?
Голос Скотта заставил ее вынырнуть из нежных и опасных волн на поверхность. Но сердце уже успело подсказать ответ.
— Вы не задали мне третий вопрос, — напомнил он, — но в любом случае я отвечу на него. Да, я знаю, что такое влюбиться по уши. Я обожал свою дорогую Женевьеву. Но нигде не сказано, — мягко добавил он, — что мужчина не может полюбить во второй раз. Я не закрываю дверь для любви. Да, мисс Тайлер, я уже почти счастлив!
Позже, собираясь ложиться спать, Скотт проклинал себя за болтливость. Как он мог так неосторожно и эгоистично, рисуясь, спровоцировать такой интимный разговор с няней его детей? Возвращаясь вечером домой, он хотел лишь попросить ее перестать носить униформу. Но все пошло не так. В этом только его вина. Он придал разговору интимный характер. Какой же он дурак!
Он не осознавал это, пока не взглянул в ее глаза. Это произошло уже в холле, когда он взял у нее стакан. В ее глазах были такая бесхитростность, такая трогательная незащищенность… Скотту безумно захотелось прижать ее к себе и поклясться, что беды никогда не коснуться ее.
Ни с женой, ни с Кэмрин у него не возникало такого чувства. А все потому, что обе женщины выросли в роскоши, окруженные заботой и вниманием.
У них было все. В результате они выросли самодостаточными, хорошо образованными, известными, удачливыми и уверенными в себе женщинами. Более чем уверенными.
Хотя с виду Уиллоу и казалась мужественной, в душе, Скотт чувствовал это, она была нежным, беззащитным и легкоранимым человечком.
Он совсем не хотел обидеть ее.
Но сегодня ночью в ее глазах помимо бесхитростности и трогательной незащищенности он заметил еще кое-что. Он увидел волнение и смущение.
Такое бывает, когда человек влюблен и не знает, что с этим делать.
Она билась, словно рыбка, пойманная в сеть.
Скотт снова мысленно выругался и помянул Иду Трэнт недобрым словом. Разве он неясно выразился, когда просил найти няню? Ему нужна такая, которая не стремилась бы заполучить его в мужья.
Нет, Уиллоу Тайлер еще не мечтает о том, как он поведет ее к алтарю. Однако была уже на полпути к этому.
Хорошо, что он вовремя ее остановил.
Не зря он подчеркнул, что его сердце уже занято.
Она поняла, что речь идет о Кэмрин.
Он не упомянул ее имени. Не мог сделать это, поскольку еще не разговаривал с Кэмрин о свадьбе.
Чем раньше, тем лучше. Известие о его помолвке пригасит блеск в лучистых глазах Уиллоу.
На следующий день было воскресенье. У Уиллоу — выходной.
Когда вечером она вернулась в Саммерхилл, все уже спали. Уиллоу поднялась к себе.
На следующее утро Уиллоу положила свою униформу в стиральную машину. Днем, пока дети спали, она сняла постиранную одежду с веревки и, выгладив, убрала в пластиковую сумку.
Домработница, проходя мимо, поинтересовалась:
— Куда ты денешь ее, Уиллоу?
— Опущу в корзину в парке, куда собирают вещи для благотворительности, — заявила Уиллоу. Если у вас нет другого предложения.
— Я не возражаю. — Домработница подняла ведро с водой, набежавшей из стиральной машины. Ты, наверное, рада, что сменила униформу на свою повседневную одежду. Не знаю, о чем думал доктор Гэлбрейт, заставив тебя носить это дурацкое платье. Здесь не Букингемский дворец. На тебя бы все глазели, когда ты вышла бы с детьми гулять в наш Гайд-парк.
— Наверное, у него были основания, — улыбнулась Уиллоу. — Должна признать, мне намного комфортнее в шортах и майке, особенно в такую жару!
Миссис Кэрд, вернувшись с пустым ведром, стала наполнять его горячей водой.
— Единственный плюс униформы — не надо ломать голову, что надеть на торжественное мероприятие. Например, в эту пятницу. Все должны быть в вечерних туалетах. Ты уже решила, что наденешь?
— А что будет в пятницу?
— Разве тебе доктор не сказал? Наверное, нет, потому что ты была у себя, когда позвонили. И он тут же ушел.
— Кто звонил?
— Его кузина. Она звонила как раз перед его уходом в клинику. В эту пятницу годовщина свадьбы ее родителей. Миссис Моффэт устраивает ужин в честь этого события. Доктор Гэлбрейт предупредил, что ужин готовить не надо, так как вы все приглашены на этот вечер.
— Но это семейное торжество. Я не пойду.
— Может, я ошибаюсь, — добавила миссис Кэрд, беря мокрую тряпку и швабру.
Вечером Уиллоу планировала лечь пораньше.
Была уже полночь, но она все еще сидела на кухне, пытаясь разгадать кроссворд до конца.
Она должна решить его.
Она решила почти все. А вот над левым нижним углом билась уже полтора часа.
Открылась входная дверь, и вошел Скотт. У нее учащенно забилось сердце. Он выглядел великолепно в светло-серой рубашке и в темно-серых брюках. Не сиди она сейчас на стуле, у нее бы подкосились ноги. Уиллоу смерила его безразличным взглядом, одновременно подмечая все детали во внешности.
Его черные волосы немного растрепались.
В темно-синих глазах поблескивал таинственный огонек.
Но одно было ясно: он встречался с Кэмрин.
На щеке остался след от губной помады.
Острая боль пронзила ее сердце.
— Привет, — весело сказала она Скотту, стараясь не смотреть на отвратительное пятно у него на щеке. Точно так же поступают водители, проезжая мимо кровавой автомобильной аварии. — Вы что-нибудь хотите? Горячий шоколад? Или…
— Нет, спасибо. — Он криво улыбнулся. — Почему вы еще не спите? Меня дожидаетесь? Контролируете?
— Вот еще! Я не ваша мама!
Скотт засмеялся.
— Конечно, не мама! Почему вы не спите?
— Из-за кроссворда. Я почти все разгадала, кроме этой части. Бьюсь уже больше часа. Меня он начинает раздражать, но я не могу бросить!
Он прошел по комнате и встал рядом с ней.
— Давайте посмотрим.
Его рука непроизвольно легла на ее плечо. У нее перехватило дыхание. Она с трудом сдерживала дрожь от этого легкого прикосновения.
— А, — произнес он, — вижу, где вы ошиблись.
Это кроссворд из газеты «Нью-Йорк тайме». Написание слов должно быть американским. Вы здесь перепутали буквы в слове защита.
Скотт взял у нее карандаш и, наклонившись над столом, исправил буквы.
— Вот теперь получается слово…
— Желание!
— Правильно, — подтвердил Скотт, — желание.
Он вернул ей карандаш. Уиллоу ожидала, что он сейчас уйдет. Он не уходил.
Она чувствовала себя неловко, зная, что Скотт наблюдает за ней, и постаралась поскорее закончить кроссворд. Вписав все слова, она отложила газету и встала.
— Спасибо за помощь, — сказала она и пошла к двери, бросив через плечо:
— Спокойной ночи, доктор Гэлбрейт.
— Подождите минутку…
Она остановилась в дверях и повернулась к нему.
Он подошел и встал слишком близко от нее.
— Я хотел спросить, — продолжал он, — упоминала ли миссис Кэрд о праздничном ужине у Моффэтов в предстоящую пятницу?