Гринвуд Ли. Ферн

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

   Белтон облизал губы, потом оскалил зубы, как волк, перед тем как наброситься на свою жертву.
   – А после этого, боюсь, тебе придется отправиться туда же, где находится твой двоюродный брат.
   Она видела, что он едва сдерживает себя. Он улыбался, но это была улыбка койота, который чует добычу. Ферн похолодела от страха, но не потеряла голову. Она всю жизнь была борцом.
   Он отошел от окна и подошел к кровати. Ферн чуть не впала в панику, заметив, как он возбужден. Она лежала связанная на кровати и не могла пошевелить ни ногой, ни рукой.
   – Ты меня привела в замешательство, когда я увидел тебя на той вечеринке. Я не представлял, что ты скрываешь под овчинным жилетом. – Он стоял рядом с кроватью и смотрел на грудь Ферн. А она думала о том, вернулся ли уже Мэдисон и его братья из Топека. Несомненно, они сразу же отправятся на ферму, как только Уильям Генри сообщит им, куда уехала его мать. Они найдут Розу. Она будет в безопасности, но Мэдисон не будет знать, где ему, искать Ферн. Она была предоставлена самой себе.
   – Почему ты прятала себя?
   – Я пряталась от людей, как и ты, – ответила Ферн.
   – Тогда тебе никогда не нужно было надевать платье.
   Ферн не нравилось, как горят его глаза. Она решила, что не позволит ему изнасиловать себя, не даст осквернить ее чудесную близость с Мэдисоном. Но она понимала, что прежде всего ей надо остаться в живых.
   Возможно, этот человек сумасшедший. А если так, то одно неосторожное слово или движение могут спровоцировать его на убийство.
   Неожиданно Белтон протянул руку к ее груди. Ферн вся сжалась.
   Его рука так и не коснулась ее груди. Он улыбался. Он дразнил ее, наслаждаясь пыткой.
   Ферн думала, что страх станет сковывать ее, парализует ее. Но он уже не имел такой силы над ней, как прежде. Она чувствовала одну лишь ярость от того, что этот человек думает, будто имеет право надругаться над ее телом.
   Она чувствовала, как он касается ее своими пальцами, пробегая ими по пуговицам ее рубашки. Белтон буравил Ферн своим взглядом. Он выбрал одну пуговицу и расстегнул ее. Ферн, не моргая, бесстрашно смотрела ему в глаза. Он хотел лишить ее присутствия духа. Но теперь она уже не была беспомощной девочкой-подростком. Она была женщиной, с которой ему нелегко будет справиться.
   Ферн ждала.
   Неожиданно он схватил ее рубашку и разорвал ее на груди Ферн. Звуки отрывающихся пуговиц и рвущейся материи заглушили ее слабый вскрик, но она поняла, что он увидел страх в ее глазах. Она с трудом сдержалась и не закричала.
   Садистская улыбка играла на губах Белтона, когда его пальцы пробирались через порванную рубашку к груди Ферн. Белтон присел на край кровати. Его рука лежала на ее груди.
   Она чувствовала его дыхание на своей шее.
   – С той ночи я все время думал о том, как снова буду ласкать тебя, – прошептал он, не отрывая взгляда от ее груди.
   Выражение его лица пугало Ферн. Много раз ей приходилось видеть гнев и ярость на лицах разных людей, но ей казалось, что в глазах Белтона было безумие.
   Внезапно он сжал ее грудь. Он сжимал и сжимал, пока от боли на глазах Ферн не выступили слезы.
   – У тебя такая белая кожа.
   Страдая от боли, Ферн услышала вдруг отдаленный звук, который все приближался к домику из зерна. Стук копыт. Кто-то мчится сюда галопом. «О боже, пусть это будет Мэдисон».
   Она понимала, что ей надо отвлекать внимание Белтона. Может быть, он был так занят своими безумными мыслями, что не услышит стук копыт, но рисковать Ферн не могла. Сглотнув несколько раз слюну, она, наконец, произнесла:
   – Почему ты пытаешься изнасиловать, меня?
   Сначала ей показалось, что Белтон не хочет отвечать ей. Он уже не так сильно сжимал ее грудь. Кажется, он погрузился в мир своих грез.
   – Твоя кожа такая белая, – прошептал он, наконец.
   – Почему ты был на ферме Коннора той ночью? – спросила она. Она боялась, что если она не будет говорить, то он услышит стук копыт и поймет, что кто-то приближается к домику верхом на лошади.
   Белтон стал ласкать ее плечи.
   – Я знал, что ты будешь идти этой дорогой домой. Я ждал тебя тогда точно так же, как сегодня.
   – Но ты же не знал меня. Ты никогда меня раньше не видел.
   Его руки гладили ее бедра, живот. Ферн чуть ли не трясло от отвращения.
   – Я видел, как ты расхаживаешь в штанах по городу, чего порядочные девушки никогда не делают. И я видел, как все мужики обалдевают от тебя. Они могли только таращиться на тебя, на большее они не решались осмелиться. А я осмелился. Я сказал людям: интересуюсь покупкой скота, и они рассказали мне все, что я хотел знать. В том числе и то, где ты пасешь коров.
   Стук копыт звучал, как раскаты грома, в голове Ферн. Еще минута. Еще несколько секунд.
   – Ты не знал меня. Ты не любил меня. Как ты мог…
   – У тебя такая белая кожа, – сказал Белтон, вновь погружаясь в свои грезы.
   Белтон так увлекся, лаская Ферн, что не услышал, как в комнату ворвался Мэдисон.
   Мэдисон нанес Белтону сильнейший удар по голове сзади, но тот не упал. Издав дикий, звероподобный крик, он вскочил, выставив вперед руки, которые были похожи на когтистые лапы, напал на Мэдисона. Обхватив друг друга и сплетясь, будто два борющихся зверя, они катались по всей комнате, ломая остатки мебели, пока не выкатились из домика. И тут, воспользовавшись преимуществами открытой местности, Мэдисон сумел при помощи своих боксерских навыков довольно быстро нокаутировать Белтона. После этого Мэдисон побежал к Ферн.
   – С тобой все в порядке? – спрашивал он ее, развязывая веревки, которыми она была привязана к кровати. – Он что-нибудь сделал с тобой?
   – Нет, я так разъярила его, что он забыл, что собирался насиловать меня.
   Мэдисон развязал Ферн, и она кинулась в его объятия.
   – Он хотел меня, потому что думал, что я нетронутая, девственница. Когда я сказала ему, что уже занималась любовью с тобой, он обезумел.
   – Он давно уже сошел с ума, – сказал Мэдисон, прижимая к себе Ферн.
   – Ты знаешь, – говорила Ферн, чувствуя себя в полной безопасности в объятиях Мэдисона, – я так взбесилась, что хотела убить его. И совсем его не боялась.
   – Я рад, но…
   – Мэдисон! – вскрикнула Ферн, изо всех сил толкая его в сторону.
   Белтон стоял во дворе с пистолетом в руке и целился в Мэдисона.
   Схватив Ферн за руку, он увлек ее за собой в темный угол. Но все же в домике было не достаточно темно, чтобы Белтон, который стоял теперь в дверях с пистолетом в руках, мог не видеть их.
   Мэдисон проклинал себя. Какой дурак! Спасая Ферн, он забыл связать Белтона и оставил свою винтовку у входа.
   – Стой у стены, – шепнул Мэдисон Ферн. – Я попробую добраться до моей винтовки.
   – Но он у дверей, он увидит тебя.
   – Это наш последний шанс. Иначе он нас тут перебьет, как мух.
   Сжавшись, как пружина, Мэдисон вдруг рванулся и побежал.
   Раздались выстрелы и несколько пуль застряло в стенах, но Мэдисон все-таки успел добраться до своей винтовки. Белтон отбросил один пистолет в сторону, выхватил из-за пояса второй и кинулся в угол, где пряталась Ферн.
   Мэдисон почувствовал жгучую боль в бедре. Он был ранен, но ему нужно было остановить Белтона, который уже целился в Ферн. Вскинув винтовку, он выстрелил в Белтона.
   Гром выстрела оглушил его.
   Пистолет выпал из руки Белтона, и ужасная гримаса боли исказила его лицо. Он схватился за низ живота и стал пятиться назад, все время при этом воя. Он споткнулся, упал и лежал, корчась на земле. Штаны его были в крови.
   Не бросая винтовки, Мэдисон помог Ферн встать.
   – Все кончено, – сказал он. – Больше он тебя не обидит.
   Они вышли из домика. Солнце клонилось к закату. Они увидели Хэна верхом на лошади с пистолетом в руке.
   – Скверный выстрел, братец. Куда ты целился, черт возьми? – спросил он, показывая на рану Белтона.
   – Он напал неожиданно. Я не успел как следует прицелиться.
   – Хорошо, что восемь лет назад ты стрелял лучше, – сказал Хэн сухо. – Но ничего. Он выживет и предстанет перед судом, но женщин тревожить не будет.
   Ферн почувствовала на пальцах какую-то липкую жидкость. Она посмотрела и увидела на них кровь.
   – Ты ранен, – крикнула она, поворачиваясь к Мэдисону, чтобы посмотреть на него.
   Она чувствовала себя ужасно виноватой перед ним. Во второй раз он был ранен из-за нее.
   Лицо Мэдисона исказила гримаса боли, когда он нагнул голову, чтобы взглянуть на свое бедро.
   – Мне надо садиться на ближайший поезд и уезжать в Бостон или начинать учиться стрелять.
   – Надо ехать в Бостон, – уверенно сказала Ферн.
   – Я не хочу, чтобы в тебя больше стреляли.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

   – Стой спокойно, – бранила Роза Ферн. – Нельзя же идти на свадьбу в таком расстегнутом виде.
   Ферн смотрела на себя в зеркало. На ней было второе платье из тех, что купил для нее Мэдисон, и оно ей не очень нравилось.
   – Я не хочу выходить замуж за Мэдисона в платье, которое носят каждый день. Держу пари, что Саманта заказывала себе платье в одной из тех экзотических стран, о которых постоянно говорит Мэдисон.
   Ферн не могла не думать о том, что Саманта и Фрэдди Брюс приехали в Абилин на их с Мэдисоном свадьбу. Она понимала, что люди будут сравнивать ее с Самантой. И как она ни старалась не придавать этому значения, она все же беспокоилась, что и Мэдисон начнет сравнивать ее со своей старой знакомой.
   Нет, она не опасалась за то, что он передумает жениться на ней.
   Несмотря на ранение, из-за которого он большую часть времени лежал, Мэдисон с ума сходил по Ферн. Даже Джордж это заметил. Она не хотела вспоминать о том, что говорил ей Джеф. Она могла понять людей, которым Джеф не нравился.
   Она даже не была уверена, помнит ли Мэдисон, что Саманта приехала в Абилин. Он думал только о Ферн. Она старалась понять его. Наконец, она решила, что не знает, в чем причина. Он просто сходил по ней с ума, вот и все. Нужно было с этим смириться.
   Она смирилась с этим и была счастлива, как никогда в жизни.
   – Но Мэдисон не женится на Саманте, – сказала Роза терпеливо. Она все утро успокаивала Ферн. – И я уверена, что ему будет абсолютно все равно, во что ты будешь одета. – Роза застегнула все пуговицы на спине.
   – Ах, то желтое платье подошло бы в самый раз для свадьбы, – простонала миссис Эббот. – Но на нем весь лиф разодран. Я так и не смогла его починить.
   Миссис Эббот все еще оплакивала то платье, которое Ферн надевала на бал в доме Маккоев.
   – Мне надо было съездить в Канзас Сити, – сказала Ферн.
   – Может быть, даже в Сент-Луис. Я так и знала, что в Абилине я подходящего платья не найду. – Она купила шесть платьев, но ни одно из них ее не устраивало, и она решила надеть то платье, которое купил для нее Мэдисон.
   – Не волнуйся, – сказала Роза и поцеловала Ферн в щеку.
   – Ты выглядишь замечательно.
   – Я бы заказала себе платье в Чикаго, если бы мои каталоги не унес торнадо.
   – Мэдисон все равно женился бы на тебе, если бы даже ты пошла на свадьбу в штанах и овчинном жилете.
   – Нет, он не женился бы на ней, если бы она была в таком виде! – ужаснулась миссис Эббот.
   – Вы так считаете? – спросила Ферн.
   – Ты годами ненавидела платья, а вот теперь готова объехать все крупные города мира только для того, чтобы купить платье, которое понравилось бы Мэдисону. Так почему же Мэдисон не может примириться с твоими штанами и жилетом?
   Улыбка блаженства преобразила лицо Ферн.
   – Думаю, ты права. Он, кажется, одобряет все, что я делаю.
   Роза окинула свое собственное платье внимательным взглядом и опять повернулась к Ферн.
   – Тебе нужно быть более уверенной в себе.
   – Об этом мне и Мэдисон постоянно твердит, но мне это с трудом дается. Я очень изменилась, и мне трудно привыкать к новой жизни.
   Ферн остановилась у входа в маленькую церковь. Мэдисон позаботился о том, чтобы туда принесли из салуна «Старый Фрукт» пианино, и пианист развлекал собравшихся, играя романтические мелодии Стефана Форстера. Она сомневалась, что «Прекрасные мечты» и была самой подходящей для такого случая мелодией, но она была созвучна настроению Ферн. Ее мечта сбылась, самая прекрасная мечта любой женщины.
   В церкви ее уже ждал Мэдисон. Возле него стоял Джордж. Точно как в тот раз, когда она впервые их увидела. Хэн и Джеф тоже были в церкви. Остальные братья из Техаса были приглашены, но пока не прибыли.
   – Сейчас приду, – прошептала Роза и пошла по проходу в направлении алтаря. После родов Роза опять была стройная и изящная.
   Поджидая Розу, Ферн смотрела на Мэдисона. Никто больше ее в этот день не интересовал. И никогда не будет интересовать. Он был центром ее вселенной. Она все еще не совсем верила, что она в церкви и через несколько секунд начнется венчание.
   Она не верила, что выходит замуж за Мэдисона.
   – Пора идти, – шепнула миссис Эббот. – Иди помедленней. Пусть все тобой полюбуются.
   Но Ферн на всех было наплевать. Ее интересовал только Мэдисон. И как только он пошел ей навстречу, она чуть ли не побежала к нему.
   – Ничтожество! – прошептала она. – Я плачу.
   Возле церкви собралась такая толпа, которую Ферн никогда в жизни не видела. Конечно, все эти люди просто не смогли бы разместиться в церкви. Шериф Хиккок, наверное, прикрыл все салуны на Техасской улице. Ферн могла поклясться, что она поздоровалась за руку со всеми техасскими ковбоями.
   – Куда вы отправитесь в свадебное путешествие? – спросил Хэн.
   – Мне надо сначала съездить в Бостон, – ответил Мэдисон. – Но как только я справлюсь с делами, мы поедем в Новый Орлеан.
   – После того, как он показал мне, как ведут себя порядочные дамы, он хочет показать мне непорядочных дам, – сказала Ферн и улыбнулась счастливой улыбкой.
   – Когда же мы увидим вас здесь? – спросил Джордж.
   – Мы приедем где-то к зиме. Я дам вам знать, – ответил Мэдисон.
   – А чем ты думаешь заниматься, когда Мэдисон будет работать? – спросила Роза.
   – Ходить по магазинам, – скорчила гримасу Ферн. – Он сказал мне, что я смогу купить себе любые платья, которые только пожелаю.
   – Я также говорил ей, что ей не обязательно покупать себе платья. Я влюбился в нее, когда она была в штанах. Я бы даже не возражал, если бы она пришла на свадьбу в штанах.
   – Но я против этого, – возразила Ферн. – Мне люди, может, и ничего бы не сказали, но тебе они наговорили бы много всякого разного.
   – Не имеет значения, кто там что говорит.
   – Нет, имеет, – сказала Ферн. – Я не хочу, чтобы ты вел войну с жителями Бостона из-за меня. Нет ничего страшного в том, чтобы все время ходить в платье. Роза ведь ходит в платьях. Но я, конечно же, не хотела делать это открытие.
   Ее новые девери засмеялись.
   – Мэдисон пообещал отвезти меня в Техас на ваше ранчо. Пожалуйста, разрешите мне походить там в штанах.
   – Там ты можешь ходить в чем угодно, – сказала Роза. – Можешь взять с собой шляпу, жилет, шпоры. На ранчо «Седьмой круг» у тебя будет полная свобода действий. И никто тебе там слова не скажет.
   Как раз в этот миг три всадника показались из-за угла. Они галопом приближались к церкви. Улыбка появилась на лице Джорджа.
   – Или я сильно ошибаюсь, Ферн, или к нам скачут твои остальные девери.
   – Они опаздывают, – сказал Мэдисон и посуровел.
   Ферн поняла, что он не очень-то хочет встречаться со своим братом Монти.
   Близнец Хэна чуть не наехал на Ферн и спрыгнул с коня прямо у ее ног.
   – Я скакал во всю от самого Техаса.
   Еще два парня спрыгнули с коней неподалеку от Монти. Один был очень высокого роста, а второй очень походил на Джорджа, когда тому было двенадцать лет.
   – Я доказывал ему, что он перепутал числа, – сказал младший брат, подходя к Джорджу, – но Монти никогда никого не слушает.
   – Ты ведь сказал, чтобы мы приезжали двадцатого, верно? – обратился Монти к Джорджу.
   – Да, сказал, но сегодня-то двадцать первое. Мэдисон и Ферн поженились час назад.
   – Черт возьми! – выругался Монти.
   – Это Джеймс Монро Рэндолф, – сказал Джордж, представляя брата Ферн. – Извини его. Он общается исключительно с коровами и забыл, как надо себя вести в присутствии дам.
   – Прошу прощенья, мэм, – извинился Монти, слегка краснея. – Я просто очень зол на себя за то, что опоздал на свадьбу.
   – А эти бродяги – Тайлер и Зак, – сказал Джордж. – Будь особенно осторожна с младшим. На вид он безобидный, но коварный, как змея.
   – Ничего подобного, – сказал Зак, подходя к Ферн. – Мне нравятся дамы, особенно красивые.
   – Теперь я поняла, с кого берет пример Уильям Генри, – сказала Ферн Розе.
   Монти оттолкнул своего младшего брата в сторону и подошел к Мэдисону.
   – Итак, ты, наконец, вернулся, сукин сын! – Без предупреждения он ударил Мэдисона в челюсть и сбил его с ног. Но после этого, на удивление всей семье, на лице Монти появилась добродушная улыбка, и он помог Мэдисону встать на ноги. – Рад, что ты не дал замарать честное имя Хэна. Джордж и Роза очень за него переживали. – Он огляделся по сторонам. Город ему явно не нравился. – Не очень-то красивый городишко. Что вы скажете, если я привезу сюда ребят из Техаса, и мы сожжем его к чертовой матери?
   – Значит так ты даешь понять своему брату, что простил его? – спросил Джордж, удивленный выходкой Монти.
   – Но я же не застрелил его.
   – Несколько грубовато, – сказал Мэдисон, потирая подбородок, – но по делу.
   – Прежде чем совершать такие безумные поступки… – начала Роза, но прервала себя на полуслове. Ферн подошла к Монти и изо всех сил ударила его в живот. Он только произнес короткое «уф» и согнулся пополам.
   – Так ты встречаешь своего деверя? – спросил Монти, с трудом дыша.
   – Я же не застрелила тебя, верно? – ответила Ферн.

ОТ АВТОРА

   После окончания гражданской войны техасцы, вернувшись домой, обнаружили, что повсюду от Нучиса до Рио Гранде бродят тысячи неклейменных коров. Это было огромное богатство. Бык, который стоил в Техасе всего три доллара, продавался на восточном рынке за двадцать пять долларов.
   К сожалению, техасский рогатый скот был разносчиком опасного заболевания, прозванного в народе испанской или техасской лихорадкой, которая поразила коров северных штатов. В 1886 году штаты Канзас и Миссури установили на своих границах санитарные кордоны, которые не пропускали техасский скот. В Техасе было полно мяса, но продать они его не могли.
   Весной 1867 года компания «Канзас Пасифик» проложила железную дорогу вдоль северного берега реки Смоки Хилл до самого округа Дикенсон в Канзасе. Два этих события, продажа скота и открытие железной дороги, может быть, так и остались бы вне всякой связи между собой, если бы не некий Джозеф Г. Маккой. Он счел Абилин весьма удобным местом для торговли техасским крупным рогатым скотом.
   Несмотря на то, что ввоз коров в Абилин был незаконным, Маккой заручился устным согласием представителей компании «Объединенный Пасифик», построил скотопрогонный двор и послал своих людей на юг, чтобы те сообщили скотопромышленникам о возможности продажи их коров в Абилине. К середине августа техасский скот уже пасся на плодородных лугах округа Дикенсон.
   Однако сопротивление фермеров и владельцев ранчо привело к тому, что 1871 стал последним годом, когда техасцы могли торговать в Абилине. Рынок постепенно переместился на запад и до 1885 года находился в Додже. Позже волна переселенцев в западный Канзас послужила причиной того, что перегон скота прекратился.
   Так закончилось двадцатилетнее легендарное существование Канзасского центра торговли скотом.