Страница:
Главное же, что у молодого актера не было, как говорится, ни кола, ни двора, ни московской прописки. Об этом он с горечью вспоминал даже четверть с лишним века. "Представьте себе, что два ведущих актера театра - я и Зина Славина, она рижанка, - жили через ситцевую занавесочку в котельной с земляным полом. Правда, когда я уходил, (в 1967 году Губенко поступил на режиссерское отделение ВГИКа к тому же С. Герасимову - Е. Г.) мои жилищные условия были чуть получше - после операции аппендицита меня перевели в партком. Там было несравненно уютнее, а главное, стоял мягкий черный диван"1.
Экранные роли молодого Губенко. Яша-Барончик в фильме "Первый курьер" (1967 г.) совместного советско-болгарского производства. Приключенческий фильм, главным героем которого является отважный революционер, один из первых курьеров, доставлявших в России ленинскую газету "Искру". Губенко исполняет роль разбитного одесского парня, который с законом не в ладу, но душою чист. Советское кино издавна питало тайную страсть к романтизации уголовников, чего не избежал и "Первый курьер". Там героизируется одесский урка Яша. Он лихо водит за нос неуклюжих полицейских и бескорыстно помогает большевистскому подполью. Сегодня это воспринимается иронично, а тогда, нечего греха таить, многим зрителям нравилось. Тем более, что Коля было колоритен и обаятелен в этой роли. Впрочем, каким-то особым творческим взлетом ее не назовешь.
Молодой актер оказался в хорошей артистической компании. В. Рецептер, Е. Леонов, В. Гафт, Г. Волчек... Самым же важным для Николая явилось участие в постановке Жанны Болотовой, Она играла роль большевистской связистки в "Первом курьере". На этом фильме и окончательно решилась, видимо их личная судьба. Говоря о Губенко, нельзя не сказать о Жанне Болотовой.
Они женаты почти 40 лет. Жанна не только жена, но и лучший друг и единомышленник Николая. Их можно назвать "идеальной парой". (Правда, детей у них, как и у многих людей искусства, нет.) Но шли друг к другу они довольно долгими и даже запутанными путями.
Жанна - девочка, как говорится, из хорошей и обеспеченной семьи. В 16 лет, еще до ВГИКа, она стала знаменитой, блистательно сыграв роль Гали Волынской в фильме "Дом, в котором я живу". Ее героиня мечтает стать актрисой, но потом уходит на фронт и погибает. На мой взгляд, и не только на мой, - это лучшая роль Жанны Болотовой. А она их сыграла немало, и всегда талантливо и профессионально, - в фильмах своего мастера и других видных наших режиссеров.
В студенческие годы, как и позднее, Жанна, несомненно, знала себе цену, но звездной болезнью, если и болела, то в меру. По моему ощущению, я мог наблюдать ее не только во ВГИКе, но и во время сложной зарубежной поездки, она - человек, хорошо воспитанный, сдержанный, пожалуй, даже замкнутый. Жанна не любила студенческие гулянки, если не сказать, пьянки. По ее собственным словам, во вгиковском общежитии, где царили довольно вольные нравы, была лишь два раза. Там-то и произошло у нее знаменательной объяснение с Колей.
Оба они присутствовали на праздновании дня рождения Ларисы Лужиной, милой и талантливой женщины, они с Жанной были подружками. Но общежитие есть общежитие. Об этом праздновании я слышал из уст Жанны, но она и сама написала о нем, предоставим ей слово. "...Все сразу выпили, закурили, дым коромыслом. И это было такое непривлекательное зрелище, что, конечно, я сидела просто в ужасе. А поздно ехать домой я боялась и осталась у девочек ночевать. Губенко вошел в комнату и высказал мне все, что он думает. О своем омерзении к богатым, которые презирают бедных, показывают, что они как бы выше, а на самом деле нет. В общем, все, все. Это была ссора на три года жизни. Мы больше не разговаривали. Когда куда-то шли всем курсом, нас вместе не приглашали. И таким образом я оказалась даже вне жизни курса".
Николай же, напротив, находился всегда в ее центре. Характер у него совсем другой, "очень деятельный". Да и хулиганил он много, что в сердце девушки отнюдь не всегда запечатлевается со знаком минуса. На женском фронте Коля был в числе первых. У него "было много приключений, о которых я знала - ведь на одном курсе учились. И я, честно говоря, не могла поверить, что буду в этом длинном списке 18-й. Я боролась, и мне было дико, что я не могу преодолеть в себе этого ужасного тяготения"2.
Но не надо думать, что Жанна являла собой некий "синий чулок" Любой, мало-мальски опытный мужчина, чувствовал в этой красивой, холодноватой девушке натуру сильную и страстную. Были у Жанны и свои увлечения, романы, она успела до Коли и раз замуж сходить. Но по настоящему ее влекло только к нему. На всю жизнь.
Существует мнение, что актрисы обычно не обременены большим интеллектом. Это отнюдь не всегда так. Современное кино требует и во все возрастающей степени актрис образованных и умных. К их числу принадлежит и Жанна Болотова. Вот что писал о ней мой покойный коллега Евгений Михайлович Вейцман, он преподавал философию в мастерской Герасимова-Макаровой. "Идет Государственный экзамен по философии. Перед госкомиссией предстало существо в воздушном платье с узкой талией и широчайшей юбкой, слегка наивное, слегка лукавое. "Ну, - подумали высокоуважаемые и почтенные члены комиссии, - актриса! Что с нее спросишь?" И вдруг услышали ответы столь глубокие, речь столь отточенную, доказательную и вывившую не начетнический, а творческий, сознательный подход к марксистской философии, что все единодушно поставили ей пятерку, отметив, что ее философское образование впору выпускнику университета..."
Может быть, добрейший Евгений Михайлович и чуточку перехвалил свою любимую студентку, но, по сути, он прав. И совершенно справедливо отметил, что Жанна "любит заниматься историей, философией, искусствоведением. Как любит и живопись, и балет"3. В 1996 году Жанна Болотова дала большое интервью газете "Правда" под знаменательным заголовком: "Я тоскую по Родине". Не соглашаясь с нею в ряде социальных оценок, нельзя не признать, что она в этом интервью выказывает себя человеком думающим и образованным. Особенно меня поразило ее основательное знание трудов Александра Герцена, сегодня отнюдь не самого читаемого мыслителя.
***
В 1969 году Николай снимается в роли солдата в картине "Золотые вороты", поставленной актрисой, звездой 20-х годов Юлией Солнцевой, вдовой великого режиссера Александра Довженко. Сказать прямо, фильм не удался, хотя в нем приняли участие выдающиеся актеры, - С. Бондарчук, Н. Гринько, В. Теличкина, Р. Ткачук, П. Щербаков, С. Никоненко и др. Общение с ними было, бесспорно, полезным для Николая. Помимо чисто человеческого сближения, это общение расширяло его знание актерского корпуса, что пригодится ему, когда он сам станет кинорежиссером.
Примечательной была его работа на яркой, незаслуженно обруганной и ныне забытой картине "Последний жулик", поставленной в Риге режиссером В. Массом и Яном Эбнером, по сценарию А. Сазонова и З. Паперного. Масс опытный режиссер и оператор, не из самых знаменитых. Об Эбнере, его судьбе, я ничего узнать не смог. Остроумнейший человек, А. Сазонов, видимо, сломался, и после этого фильма ушел с творческой работы, стал чиновником. З. Паперный - тоже острослов, но и известный критик, литературовед, потом успешно работал в печати, но и не раз попадал в опалу.
Музыку к фильму написал замечательный композитор М. Таривердиев, а текст песен - В. Высоцкий. Нельзя не упомянуть художников картины, недавних вгиковцев, А. Бойма и В. Серебровского. Ныне они маститые, признанные мастера. Оба тогда, наряду с решением чисто декоративно-пластических задач, активно участвовали в придумывании разного рода гэгов и смешных эпизодов. Я забыл сказать, что фильм комедийно-гротесковый. Речь идет в нем о приключениях "последнего жулика", которого выпускают из тюрьмы в фантастический мир, где давно уже не ни воров, ни бандитов, ни хулиганов. Этого жулика, Петю-дачника и играл Николай Губенко.
В фильме все условно - от декорации до сюжета. Открыто театрализована, почти в духе Брехта, вся вещная среда и обстановка действия, всамделишные предметы демонстративно соседствуют с бутафорией, и можно сказать, ею и становятся. Фильм акцентировано "безыдейный". Внутренне полемизируя со скучными, назидательными комедиями той эпохи, его создатели приглашают нас свободно и легко отдаться стихии поэтической выдумки, изобретательных трюков. По своей простодушной эксцентричности "Последний жулик" близок американской "комической", в нем ощутимо влияние картин раннего Чарли Чаплина.
Бездарные партийные идеологи куста боялись. Они требовали, чтобы каждый советский фильм нес бы в себе высокую идейную нагрузку, воспитывал бы зрителей в духе высокой морали. Искусство как свободная игра форм, звуков, слов, ситуаций казались этим идеологом чем-то страшно буржуазным. Солнечный, веселый фильм "Последний жулик", не лишенный, кстати, и воспитательной направленности, широкая публика не смогла увидеть. Его показывали, если показывали, третьим экраном. Идеологическая "криминальность" фильма усугублялась тем, что художественным его руководителем числился режиссер Михаил Калик. А он, или готовился уехать, или уже уехал в Израиль.
Комедии стареют быстро. Поседел и "Последний жулик". Сегодня фильм смотрится без былой увлеченности. Но он, безусловно, интересен как своего рода антология актерского мастерства. Будущий министр культуры СССР, а тогда просто Коля Губенко, совсем молодой, легкий, динамичный, с нескрываемым удовольствием купается в своей непритязательной роли. Он делает невероятные кульбиты и смешные, но требующие большой сноровки и динамичности,. гимнастические упражнения, много бегает, дерется, ходит на руках, жонглирует, ездит на лошади, поет и танцует. По ходу действия его Петя принимает разные обличья. То он - непутевой бродяга, то - заправский франт; он - нахальный авантюрист, но и робкий влюбленный. И везде и всегда Петя-Губенко ладен, органичен, симпатичен.
Подобно Станиславскому, Юрий Любимов приучал своих актеров с равным уважением и тщанием относиться к исполнению как крупных, так и малых ролей. Губенко всегда следовал этому правилу актерской этики. В фильме режиссера А. Михалкова-Кончаловского "Дворянское гнездо" по одноименному роману И. Тургенева Николай исполнял эпизодическую роль хитрого барышника Ситникова буквально несколько минут экранного времени. Роль не эксцентричная, но характерная, запоминающаяся. Тут требовалось максимально экономными средствами создать законченный психологический портрет - вжиться в роль. И он, используя свои физические данные, показывает нам крепкого, сильного мужика с откровенной хитринкой в глазах. Это - пройдоха, привыкший вышибать деньги из хлипких дворянчиков, умеющих только важничать и делать вид, что они понимают в лошадях. Но Ситников не только плут и мошенник. Он еще и настоящий знаток лошадей. Прекрасно найденный жест! Ситников-Губенко с неподдельным наслаждением оглаживает бархатные бока красавцев-рысаков.
Недаром актер учился у Герасимова. Губенко проявляет себя и как незаурядный мастер школы переживания, умеющий убедительно перевоплотиться в своего персонажа.
В 1967 году Николай занят в одной из ведущих ролей в фильме режиссера А. Смирнова "Ангел". Фильм небольшой, всего лишь четыре части, но с остро критическим подтекстом. Картину тут же положили на "полку". Вышел фильм на экран лишь в 1987 году. Это - сильная актерская работа Губенко.
Самая известная его экранная роль в 60-е годы - знаменитого советского полководца Блюхера в фильме "Пароль не нужен"(1967 г.) режиссера Б. Григорьева, тоже ученика С. Герасимова и Т. Макаровой. Автор сценария Юлиан Семенов. Тот сначала выступал почти как диссидентский писатель, а потом сблизился с властью и, по слухам, с КГБ, стал знаменит своими приключенческими и криминальными лентами, а также политическими детективами. Кто не смотрел "Семнадцать мгновений весны" по сценарию Семенова? Современному читателю он, вероятно, знаком еще и как основатель замечательного еженедельника "Совершенно секретно". После достаточно странной смерти Юлиана Семенова его на посту главного редактора этого издания сменил Артем Боровик, тоже погибший не при самых ясных обстоятельствах.
Разумеется, Губенко очень хотелось сыграть эту центральную роль, ради нее он пожертвовал ролью Галилея в спектакле на Таганке. Она будет отдана В. Высоцкому, с чего и начнется его триумфальное восхождение к лидерству в таганском Театре. Губенко же на фильме же о Блюхере составит себе уже прочное кинематографическое имя. К слову сказать, там были заняты артисты В. Лановой, А. Вертинская, Р. Нахапетов, И. Дмитриев и др.
Василий Блюхер - фигура знаменательная. Прославленный герой Гражданской войны, он был удостоен ордена Красного Знамени под номером один. После войны занимал высокие командные посты, в 1935 году стал одним из первых маршалов Советского Союза, а три года спустя, облыжно обвиненный в шпионаже и измене родине, был замучен в сталинских застенках.
Реабилитировали Блюхера при Н. Хрущеве, в числе других видных советских военачальников. Хотя всем им формально и вернули доброе имя, говорить и писать о них, при Л. Брежневе, особенно не рекомендовалось. Высшие идеологи типа унылого догматика М. Суслова, секретаря ЦК КПСС по идеологии, всячески сдерживали общественный интерес к репрессированным деятелям, пусть и реабилитированным. Так что самое обращение кинематографистов, в чем особая заслуга Ю. Семенова, к личности Блюхера являлась по тем временам прогрессивной акцией.
Однако подобная прогрессивность в значительной мере обесценивалась тем, что над картиной Семенова-Григорьева жестко довлели давние штампы нашего историко-революционного фильма. Много пальбы и скачек, белые - почти напрочь подонки, красные - сплошь рыцари без страха и упрека. Из этой пошлой схемы выламывались лучшие ленты хрущевской "оттепели", прежде всего, "Сорок первый" Григория Чухрая, но тот фильм был снят в 1956 году.
Александр Аскольдов попытался через десять лет поставить правдивый фильм об участниках Гражданской войны - "Комиссары". Главную роль играла Нонна Мордюкова, женщина-комиссар, которая вот-вот должна родить, а белые наступают. Молодую женщину вынуждено оставляют в многодетной еврейской семье... Боже мой, вполне советский фильм, но его объявили сугубо безыдейным, политически вредным, режиссера же официально назвали профессионально непригодным. Аскольдова уволили с работы, исключили из партии и выселяли из Москвы за тунеядство. Очень уж советские вожди опасались затрагивать еврейскую тему. Вдруг все евреи побегут в Израиль. Будто бы многие из них без фильма Аскольдова эмигрировать бы туда не догадались. Глупость, конечно.
Вышел этот несчастный фильм в прокат только в 1988 году. И получил три приза на западных фестивалях, один на отечественном ("Ника").
Авторы картины "Пароль не нужен" на амбразуру бросаться не собирались. Об аресте, пытках и расстреле маршала Блюхера поминать никто и не думал, да это было бы совершенно невозможным в тех условиях. Впрочем, замах по началу был немалый. Создать эпическое произведение. Получился же традиционный почти боевик, не хуже и не лучше многих других. Фильм неплохо прошел в прокате, тогда подобные картины еще смотрели, однако особой популярности не снискал. Критика встретила его тоже достаточно сдержанно. Работу же Губенко выделяли и отмечали как вполне добротную, профессиональную. На III Всесоюзном кинофестивале в Ленинграде он, вместе с Родионом Нахапетовым, получил третью премию за лучшую мужскую роль. Успех, хотя и скромный.
Безусловно, Губенко попытался отойти от советских штампов в изображении красных героев. Да, его Блюхер - бравый кавалерист, талантливый самородок - не окончив никаких академий, стал умелым и победоносным командиром. Конечно, он беззаветно храбр и решителен. В то же время, в трактовке Губенко, красный командир отнюдь не железобетонный большевик, никогда-де нее ведающий ни сомнений, ни печали. В глазах полководца читается порою боль и усталость от того жуткого потока крови, которая льется вокруг. Его гложут печальные воспоминания о погибшей дочурки, он ненавидит всяческую несправедливость и разные оговоры. Блюхер-Губенко не открыто выказывать свои чувства и эмоции. Но о них мы догадываемся по тому, как подчас напрягается его лицо, как тяжело вытирает он платком свою бритую голову. Губенко - актер, умеющий одним жестом передать полутона в облике своего персонажа. И зритель воочию видит, чувствует, что нелегко дается Блюхеру его блестящие победы, очень нелегко.
К какой актерской манере тяготеет Губенко в фильме "Пароль не нужен"? По мнению одного из критиков, "здесь нет момента перевоплощения, как и во всем, что делает артист, - он воссоздает свое представление о легендарной личности, отталкиваясь от знаний его удивительной и трагической биографии"4.
Как можно в реалистической драме, когда весь актерский ансамбль ориентируется на оптимальное жизнеподобие, играть персонажа, да еще главного, совершенно не перевоплощаясь в него? Это, скорее, возможно в комедии, но и тут стилистический разнобой, что так часто наблюдаешь ныне в иных телепостановках и телесериалах, редко приносит подлинно художественное удовлетворение.
Может быть, вернее, сказать, что Губенко, наделяя Блюхера интеллигентностью, духовностью, ассимилирует в своем исполнении и "представление", и "переживание", побуждая зрителя и взглянуть на героя как бы со стороны, и проникнуться им всецело, будто тот живой человек. Справедливость, впрочем, требует сказать, что сценарный материал не давал значительных возможностей для того, чтобы выявить полно такого рода интеллигентность. И уж совсем оставалась в тени трагическая участь прославленного полководца. В любом, однако, случае стоит сказать, что стремление к ассимиляции противоположных актерских школ составляло артистическое своеобразие Губенко, его творческий "секрет". Прежде всего, как киноактера. В театре он больше тяготел к условности, - больше, но тоже не всегда.
Аккордная для 60-х годов экранная роль Николая - это Алексей Зворыкин в фильме "Директор", он вышел в прокат в 1970 г., режиссера А. Салтыкова по сценарию известного писателя Ю. Нагибина. Сам по себе фильм - не лучшее, хотя и не худшее, творение нашего кинематографа тех лет. Даже по господствующим тогда эстетическим представлениям в "Директоре" слишком многое в экранном изображении главного героя и его эпохи было спрямленным, огрубленным.
Тем не менее, нельзя не признать, что Губенко получил интересную роль, богатую по своим угадываемым потенциям. К слову сказать, сначала она предназначалась для одного из самых популярных тогда артистов кино Евгения Урбанского. Он уже приступил к работе, но трагически погиб в ходе съемок, за что молва возлагала вину и на режиссера: тот, дескать, не принял, снимая сложную и опасную сцену, должных мер предосторожностей. Прототипом Зворыкина послужил Иван Лихачев, первый директор Московского автомобильного завода, который в начале носил имя И. Сталина, а затем - имя Лихачева. Человек он был незаурядный, нередко находившийся в конфликте с начальством.
Фильм Салтыкова густо насыщен событиями и действиями, которые, особенно в первой серии, разворачиваются стремительно и даже бурно. Немало здесь звучных сцен, в которых виден творческий почерк талантливых создателей "Председателя". Они умеют круто повернуть сюжет, неплохо знают бытовые условия, проявляют порою пристальное внимание к особенностям русского национального характера.
И сегодня, думаю я, задевает за живое эпизоды веселой и тревожной свадьбы героев, трудового воскресника, на котором и директор, и его молодая жена упорно долбят сухую землю киркой, лихо орудуют лопатой, увлеченно месят бетон. Примечательна и сцена, в которой бескорыстный трудяга Зворыкин пытается образумить свою жадноватую супругу, желающую жить "не хуже нэпманки".
Подобными кадрами создается ощущение героической и задорной, чистой и трогательной юности наших отцов и дедов. Как теперь понимаешь, ощущение во многом ложное, фальшивое. Что на экране, что в печати (я отношу это и к своей тогдашней статье о фильме "Директор") обычно сильно припудривались 20-30-е годы, они неосновательно романтизировались, идеализировались. Конечно, в такой идеализации имелась и своя, сознаваемая или неосознаваемая, нота протеста: очень уж бескрылой, серой, бесперспективной казалась нередко тогда брежневская действительность. Советская оккупация Чехословакии в 1968 году развеяла мечты о социализме с человеческим лицом.
В наших картинах тех лет, в том числе и в "Директоре", нет даже робкого намека на страшные репрессии, которые в двадцатые, а, тем более, в тридцатые годы раздирали страну, сеяли горе и плач. Но, наверное, нельзя и полностью перечеркивать прошлое. Рядом с этими репрессиями и доносами, несмотря на них, существовали и неподдельный энтузиазм, и благородный порыв, что и стремился передать Н. Губенко в образе молодого Зворыкина. Звучными красками рисует актер впечатляющий образ лихого матроса, неунывающего русского парня, спорого в мыслях и в поступках. Вот он увидел в окне старого купеческого дома красавицу дивчину, и, не задумываясь, вошел туда и заявил, что берет ее в жены.
На свадьбе он чинно сидит с ошеломленной невестой, которая еще никак не может поверить, что состоялась ее судьба. Но чинность Алексея напускная. У него глаза - выразительные глаза Николая - горят от восторга: добился-таки своего. Завладел писаной красоткой, он ее со вкусом крепко целует, оторваться не может под громкие крики "горько".
А затем они остались одни в супружеской спальне. Его молодайка продолжает оставаться скованной и напуганной. Тут Зворыкин-Губенко принимается ее веселить. Что он только не вытворяет! Самозабвенно отплясывает матросскую кадриль, петухом ходит, обещает своей жене самую счастливую жизнь. И тает постепенно испуг и недоверие молодой женщины.
Права Ганевская, эта сцена - "чистый фольклор". Она выполнена в духе ярмарочных, балаганных традиций, напоена потешной эксцентричностью. Зворыкин в исполнении Губенко не боится показаться шутом гороховым, Иванушкой-дурачком. В русских сказках такой-то Иванушка оказывается смекалистей многих умных.
Но понятно, на одном фольклоре и броской эксцентрике подобный образ не вытянешь. Это актер вполне сознавал, и он пытается дать психологически развернутый портрет своего героя. В соответствии со сценарием тот способен и к самоуправству, и к грубости, чуть-чуть любуется собой, бывает самодовольным. Но основное в нем, что и хочет донести артист до зрителя, это сила и активность воли, беспредельная преданность делу, истовая и, можно сказать, нежная влюбленность в машинерию, в технику, с помощью которой он намеревается перевернуть весь мир.
Начальные эпизоды ленты отличается довольно значительным разнообразием конфликтных коллизий, - пусть в них и однобоко передана эпоха. Однако это именно конфликтные коллизии, в них реально и по делу сталкиваются друг с другом экранные персонажи. Зворыкин схватывается не на жизнь, а на смерть со злобным карьеристом Кнышем; преодолевает глухое сопротивление старых спецов - их чуть ли не всегда показывали у нас ретроградами; хватает за руку отъявленного жулика; страстно спорит со своим закадычным другом, не понимающего сущности ленинского нэпа.
Авторы картины, что делает им честь, не выводят на экран дежурную фигуру зловещего вредителя, этого распространенного жупела советского экрана 30-40-х годов. Инженерам завода, они в отличие от Зворыкина, не ездили учиться к Форду в Америку, просто, по фильму, не хватает размаха технической мысли, вот он и составили бескрылый проект реконструкции цехов. Бросить камень в советскую интеллигенцию считалось хорошим тоном в брежневское время. Впрочем, в литературном сценарии набрасывалась линия, когда красный директор спасает своих спецов от грозных обвинений во вредительстве. Допускаемое в художественной литературе нередко пресекалось в кинематографе как более "государственном" и массовом искусстве.
Как уже говорилось, в фильме даже намеком не обозначена вопиющая противоречивость по сталински проводимой индустриализации. Можно с полной определенностью сказать, что "Директор", отчасти вынужденно, отчасти по доброй воле, воплощает навязываемую советскому обществу идеализированную точку зрения на свою историю, ее грубо фальсифицируя.
Основной упор в картине делается на преодоление ее героем чисто физических и административно-технических трудностей. Характерен эпизод с автопробегом, когда проверяется новый советский грузовик и доказывается, что он по всем показателям лучше американского. Звучит это, конечно, патриотично, но и не слишком убедительно.
Главное же другое. Образ Зворыкина-директора почти уже не насыщается новыми красками. Актеру приходится доказывать известное: да, его замечательный герой смел, честен, энергичен, решителен, талантлив и т. д.
Создается ощущение, что перед директором, которого, если иметь в виду Ивана Лихачева, неоднократно "награждали" выговорами и снимали с работы, в фильме усердно выстилается ковровая дорожка. С ходу, одним волевым окриком, может он решить чуть ли не любой вопрос. Указал инженерам: мыслите шире, и те тотчас стали так мыслить. Не пожелал по началу строить детские ясли: денег не было. Но под влиянием "критики снизу" - женщины-работницы принесли в его кабинет своих кричащих младенцев, мгновенно осознал свою ошибку и тут же приказал приступить к строительству детских учреждений. Возникает полная иллюзия некоей легкости директорского бремени, что никак не соответствует жизненным реалиям.
Экранные роли молодого Губенко. Яша-Барончик в фильме "Первый курьер" (1967 г.) совместного советско-болгарского производства. Приключенческий фильм, главным героем которого является отважный революционер, один из первых курьеров, доставлявших в России ленинскую газету "Искру". Губенко исполняет роль разбитного одесского парня, который с законом не в ладу, но душою чист. Советское кино издавна питало тайную страсть к романтизации уголовников, чего не избежал и "Первый курьер". Там героизируется одесский урка Яша. Он лихо водит за нос неуклюжих полицейских и бескорыстно помогает большевистскому подполью. Сегодня это воспринимается иронично, а тогда, нечего греха таить, многим зрителям нравилось. Тем более, что Коля было колоритен и обаятелен в этой роли. Впрочем, каким-то особым творческим взлетом ее не назовешь.
Молодой актер оказался в хорошей артистической компании. В. Рецептер, Е. Леонов, В. Гафт, Г. Волчек... Самым же важным для Николая явилось участие в постановке Жанны Болотовой, Она играла роль большевистской связистки в "Первом курьере". На этом фильме и окончательно решилась, видимо их личная судьба. Говоря о Губенко, нельзя не сказать о Жанне Болотовой.
Они женаты почти 40 лет. Жанна не только жена, но и лучший друг и единомышленник Николая. Их можно назвать "идеальной парой". (Правда, детей у них, как и у многих людей искусства, нет.) Но шли друг к другу они довольно долгими и даже запутанными путями.
Жанна - девочка, как говорится, из хорошей и обеспеченной семьи. В 16 лет, еще до ВГИКа, она стала знаменитой, блистательно сыграв роль Гали Волынской в фильме "Дом, в котором я живу". Ее героиня мечтает стать актрисой, но потом уходит на фронт и погибает. На мой взгляд, и не только на мой, - это лучшая роль Жанны Болотовой. А она их сыграла немало, и всегда талантливо и профессионально, - в фильмах своего мастера и других видных наших режиссеров.
В студенческие годы, как и позднее, Жанна, несомненно, знала себе цену, но звездной болезнью, если и болела, то в меру. По моему ощущению, я мог наблюдать ее не только во ВГИКе, но и во время сложной зарубежной поездки, она - человек, хорошо воспитанный, сдержанный, пожалуй, даже замкнутый. Жанна не любила студенческие гулянки, если не сказать, пьянки. По ее собственным словам, во вгиковском общежитии, где царили довольно вольные нравы, была лишь два раза. Там-то и произошло у нее знаменательной объяснение с Колей.
Оба они присутствовали на праздновании дня рождения Ларисы Лужиной, милой и талантливой женщины, они с Жанной были подружками. Но общежитие есть общежитие. Об этом праздновании я слышал из уст Жанны, но она и сама написала о нем, предоставим ей слово. "...Все сразу выпили, закурили, дым коромыслом. И это было такое непривлекательное зрелище, что, конечно, я сидела просто в ужасе. А поздно ехать домой я боялась и осталась у девочек ночевать. Губенко вошел в комнату и высказал мне все, что он думает. О своем омерзении к богатым, которые презирают бедных, показывают, что они как бы выше, а на самом деле нет. В общем, все, все. Это была ссора на три года жизни. Мы больше не разговаривали. Когда куда-то шли всем курсом, нас вместе не приглашали. И таким образом я оказалась даже вне жизни курса".
Николай же, напротив, находился всегда в ее центре. Характер у него совсем другой, "очень деятельный". Да и хулиганил он много, что в сердце девушки отнюдь не всегда запечатлевается со знаком минуса. На женском фронте Коля был в числе первых. У него "было много приключений, о которых я знала - ведь на одном курсе учились. И я, честно говоря, не могла поверить, что буду в этом длинном списке 18-й. Я боролась, и мне было дико, что я не могу преодолеть в себе этого ужасного тяготения"2.
Но не надо думать, что Жанна являла собой некий "синий чулок" Любой, мало-мальски опытный мужчина, чувствовал в этой красивой, холодноватой девушке натуру сильную и страстную. Были у Жанны и свои увлечения, романы, она успела до Коли и раз замуж сходить. Но по настоящему ее влекло только к нему. На всю жизнь.
Существует мнение, что актрисы обычно не обременены большим интеллектом. Это отнюдь не всегда так. Современное кино требует и во все возрастающей степени актрис образованных и умных. К их числу принадлежит и Жанна Болотова. Вот что писал о ней мой покойный коллега Евгений Михайлович Вейцман, он преподавал философию в мастерской Герасимова-Макаровой. "Идет Государственный экзамен по философии. Перед госкомиссией предстало существо в воздушном платье с узкой талией и широчайшей юбкой, слегка наивное, слегка лукавое. "Ну, - подумали высокоуважаемые и почтенные члены комиссии, - актриса! Что с нее спросишь?" И вдруг услышали ответы столь глубокие, речь столь отточенную, доказательную и вывившую не начетнический, а творческий, сознательный подход к марксистской философии, что все единодушно поставили ей пятерку, отметив, что ее философское образование впору выпускнику университета..."
Может быть, добрейший Евгений Михайлович и чуточку перехвалил свою любимую студентку, но, по сути, он прав. И совершенно справедливо отметил, что Жанна "любит заниматься историей, философией, искусствоведением. Как любит и живопись, и балет"3. В 1996 году Жанна Болотова дала большое интервью газете "Правда" под знаменательным заголовком: "Я тоскую по Родине". Не соглашаясь с нею в ряде социальных оценок, нельзя не признать, что она в этом интервью выказывает себя человеком думающим и образованным. Особенно меня поразило ее основательное знание трудов Александра Герцена, сегодня отнюдь не самого читаемого мыслителя.
***
В 1969 году Николай снимается в роли солдата в картине "Золотые вороты", поставленной актрисой, звездой 20-х годов Юлией Солнцевой, вдовой великого режиссера Александра Довженко. Сказать прямо, фильм не удался, хотя в нем приняли участие выдающиеся актеры, - С. Бондарчук, Н. Гринько, В. Теличкина, Р. Ткачук, П. Щербаков, С. Никоненко и др. Общение с ними было, бесспорно, полезным для Николая. Помимо чисто человеческого сближения, это общение расширяло его знание актерского корпуса, что пригодится ему, когда он сам станет кинорежиссером.
Примечательной была его работа на яркой, незаслуженно обруганной и ныне забытой картине "Последний жулик", поставленной в Риге режиссером В. Массом и Яном Эбнером, по сценарию А. Сазонова и З. Паперного. Масс опытный режиссер и оператор, не из самых знаменитых. Об Эбнере, его судьбе, я ничего узнать не смог. Остроумнейший человек, А. Сазонов, видимо, сломался, и после этого фильма ушел с творческой работы, стал чиновником. З. Паперный - тоже острослов, но и известный критик, литературовед, потом успешно работал в печати, но и не раз попадал в опалу.
Музыку к фильму написал замечательный композитор М. Таривердиев, а текст песен - В. Высоцкий. Нельзя не упомянуть художников картины, недавних вгиковцев, А. Бойма и В. Серебровского. Ныне они маститые, признанные мастера. Оба тогда, наряду с решением чисто декоративно-пластических задач, активно участвовали в придумывании разного рода гэгов и смешных эпизодов. Я забыл сказать, что фильм комедийно-гротесковый. Речь идет в нем о приключениях "последнего жулика", которого выпускают из тюрьмы в фантастический мир, где давно уже не ни воров, ни бандитов, ни хулиганов. Этого жулика, Петю-дачника и играл Николай Губенко.
В фильме все условно - от декорации до сюжета. Открыто театрализована, почти в духе Брехта, вся вещная среда и обстановка действия, всамделишные предметы демонстративно соседствуют с бутафорией, и можно сказать, ею и становятся. Фильм акцентировано "безыдейный". Внутренне полемизируя со скучными, назидательными комедиями той эпохи, его создатели приглашают нас свободно и легко отдаться стихии поэтической выдумки, изобретательных трюков. По своей простодушной эксцентричности "Последний жулик" близок американской "комической", в нем ощутимо влияние картин раннего Чарли Чаплина.
Бездарные партийные идеологи куста боялись. Они требовали, чтобы каждый советский фильм нес бы в себе высокую идейную нагрузку, воспитывал бы зрителей в духе высокой морали. Искусство как свободная игра форм, звуков, слов, ситуаций казались этим идеологом чем-то страшно буржуазным. Солнечный, веселый фильм "Последний жулик", не лишенный, кстати, и воспитательной направленности, широкая публика не смогла увидеть. Его показывали, если показывали, третьим экраном. Идеологическая "криминальность" фильма усугублялась тем, что художественным его руководителем числился режиссер Михаил Калик. А он, или готовился уехать, или уже уехал в Израиль.
Комедии стареют быстро. Поседел и "Последний жулик". Сегодня фильм смотрится без былой увлеченности. Но он, безусловно, интересен как своего рода антология актерского мастерства. Будущий министр культуры СССР, а тогда просто Коля Губенко, совсем молодой, легкий, динамичный, с нескрываемым удовольствием купается в своей непритязательной роли. Он делает невероятные кульбиты и смешные, но требующие большой сноровки и динамичности,. гимнастические упражнения, много бегает, дерется, ходит на руках, жонглирует, ездит на лошади, поет и танцует. По ходу действия его Петя принимает разные обличья. То он - непутевой бродяга, то - заправский франт; он - нахальный авантюрист, но и робкий влюбленный. И везде и всегда Петя-Губенко ладен, органичен, симпатичен.
Подобно Станиславскому, Юрий Любимов приучал своих актеров с равным уважением и тщанием относиться к исполнению как крупных, так и малых ролей. Губенко всегда следовал этому правилу актерской этики. В фильме режиссера А. Михалкова-Кончаловского "Дворянское гнездо" по одноименному роману И. Тургенева Николай исполнял эпизодическую роль хитрого барышника Ситникова буквально несколько минут экранного времени. Роль не эксцентричная, но характерная, запоминающаяся. Тут требовалось максимально экономными средствами создать законченный психологический портрет - вжиться в роль. И он, используя свои физические данные, показывает нам крепкого, сильного мужика с откровенной хитринкой в глазах. Это - пройдоха, привыкший вышибать деньги из хлипких дворянчиков, умеющих только важничать и делать вид, что они понимают в лошадях. Но Ситников не только плут и мошенник. Он еще и настоящий знаток лошадей. Прекрасно найденный жест! Ситников-Губенко с неподдельным наслаждением оглаживает бархатные бока красавцев-рысаков.
Недаром актер учился у Герасимова. Губенко проявляет себя и как незаурядный мастер школы переживания, умеющий убедительно перевоплотиться в своего персонажа.
В 1967 году Николай занят в одной из ведущих ролей в фильме режиссера А. Смирнова "Ангел". Фильм небольшой, всего лишь четыре части, но с остро критическим подтекстом. Картину тут же положили на "полку". Вышел фильм на экран лишь в 1987 году. Это - сильная актерская работа Губенко.
Самая известная его экранная роль в 60-е годы - знаменитого советского полководца Блюхера в фильме "Пароль не нужен"(1967 г.) режиссера Б. Григорьева, тоже ученика С. Герасимова и Т. Макаровой. Автор сценария Юлиан Семенов. Тот сначала выступал почти как диссидентский писатель, а потом сблизился с властью и, по слухам, с КГБ, стал знаменит своими приключенческими и криминальными лентами, а также политическими детективами. Кто не смотрел "Семнадцать мгновений весны" по сценарию Семенова? Современному читателю он, вероятно, знаком еще и как основатель замечательного еженедельника "Совершенно секретно". После достаточно странной смерти Юлиана Семенова его на посту главного редактора этого издания сменил Артем Боровик, тоже погибший не при самых ясных обстоятельствах.
Разумеется, Губенко очень хотелось сыграть эту центральную роль, ради нее он пожертвовал ролью Галилея в спектакле на Таганке. Она будет отдана В. Высоцкому, с чего и начнется его триумфальное восхождение к лидерству в таганском Театре. Губенко же на фильме же о Блюхере составит себе уже прочное кинематографическое имя. К слову сказать, там были заняты артисты В. Лановой, А. Вертинская, Р. Нахапетов, И. Дмитриев и др.
Василий Блюхер - фигура знаменательная. Прославленный герой Гражданской войны, он был удостоен ордена Красного Знамени под номером один. После войны занимал высокие командные посты, в 1935 году стал одним из первых маршалов Советского Союза, а три года спустя, облыжно обвиненный в шпионаже и измене родине, был замучен в сталинских застенках.
Реабилитировали Блюхера при Н. Хрущеве, в числе других видных советских военачальников. Хотя всем им формально и вернули доброе имя, говорить и писать о них, при Л. Брежневе, особенно не рекомендовалось. Высшие идеологи типа унылого догматика М. Суслова, секретаря ЦК КПСС по идеологии, всячески сдерживали общественный интерес к репрессированным деятелям, пусть и реабилитированным. Так что самое обращение кинематографистов, в чем особая заслуга Ю. Семенова, к личности Блюхера являлась по тем временам прогрессивной акцией.
Однако подобная прогрессивность в значительной мере обесценивалась тем, что над картиной Семенова-Григорьева жестко довлели давние штампы нашего историко-революционного фильма. Много пальбы и скачек, белые - почти напрочь подонки, красные - сплошь рыцари без страха и упрека. Из этой пошлой схемы выламывались лучшие ленты хрущевской "оттепели", прежде всего, "Сорок первый" Григория Чухрая, но тот фильм был снят в 1956 году.
Александр Аскольдов попытался через десять лет поставить правдивый фильм об участниках Гражданской войны - "Комиссары". Главную роль играла Нонна Мордюкова, женщина-комиссар, которая вот-вот должна родить, а белые наступают. Молодую женщину вынуждено оставляют в многодетной еврейской семье... Боже мой, вполне советский фильм, но его объявили сугубо безыдейным, политически вредным, режиссера же официально назвали профессионально непригодным. Аскольдова уволили с работы, исключили из партии и выселяли из Москвы за тунеядство. Очень уж советские вожди опасались затрагивать еврейскую тему. Вдруг все евреи побегут в Израиль. Будто бы многие из них без фильма Аскольдова эмигрировать бы туда не догадались. Глупость, конечно.
Вышел этот несчастный фильм в прокат только в 1988 году. И получил три приза на западных фестивалях, один на отечественном ("Ника").
Авторы картины "Пароль не нужен" на амбразуру бросаться не собирались. Об аресте, пытках и расстреле маршала Блюхера поминать никто и не думал, да это было бы совершенно невозможным в тех условиях. Впрочем, замах по началу был немалый. Создать эпическое произведение. Получился же традиционный почти боевик, не хуже и не лучше многих других. Фильм неплохо прошел в прокате, тогда подобные картины еще смотрели, однако особой популярности не снискал. Критика встретила его тоже достаточно сдержанно. Работу же Губенко выделяли и отмечали как вполне добротную, профессиональную. На III Всесоюзном кинофестивале в Ленинграде он, вместе с Родионом Нахапетовым, получил третью премию за лучшую мужскую роль. Успех, хотя и скромный.
Безусловно, Губенко попытался отойти от советских штампов в изображении красных героев. Да, его Блюхер - бравый кавалерист, талантливый самородок - не окончив никаких академий, стал умелым и победоносным командиром. Конечно, он беззаветно храбр и решителен. В то же время, в трактовке Губенко, красный командир отнюдь не железобетонный большевик, никогда-де нее ведающий ни сомнений, ни печали. В глазах полководца читается порою боль и усталость от того жуткого потока крови, которая льется вокруг. Его гложут печальные воспоминания о погибшей дочурки, он ненавидит всяческую несправедливость и разные оговоры. Блюхер-Губенко не открыто выказывать свои чувства и эмоции. Но о них мы догадываемся по тому, как подчас напрягается его лицо, как тяжело вытирает он платком свою бритую голову. Губенко - актер, умеющий одним жестом передать полутона в облике своего персонажа. И зритель воочию видит, чувствует, что нелегко дается Блюхеру его блестящие победы, очень нелегко.
К какой актерской манере тяготеет Губенко в фильме "Пароль не нужен"? По мнению одного из критиков, "здесь нет момента перевоплощения, как и во всем, что делает артист, - он воссоздает свое представление о легендарной личности, отталкиваясь от знаний его удивительной и трагической биографии"4.
Как можно в реалистической драме, когда весь актерский ансамбль ориентируется на оптимальное жизнеподобие, играть персонажа, да еще главного, совершенно не перевоплощаясь в него? Это, скорее, возможно в комедии, но и тут стилистический разнобой, что так часто наблюдаешь ныне в иных телепостановках и телесериалах, редко приносит подлинно художественное удовлетворение.
Может быть, вернее, сказать, что Губенко, наделяя Блюхера интеллигентностью, духовностью, ассимилирует в своем исполнении и "представление", и "переживание", побуждая зрителя и взглянуть на героя как бы со стороны, и проникнуться им всецело, будто тот живой человек. Справедливость, впрочем, требует сказать, что сценарный материал не давал значительных возможностей для того, чтобы выявить полно такого рода интеллигентность. И уж совсем оставалась в тени трагическая участь прославленного полководца. В любом, однако, случае стоит сказать, что стремление к ассимиляции противоположных актерских школ составляло артистическое своеобразие Губенко, его творческий "секрет". Прежде всего, как киноактера. В театре он больше тяготел к условности, - больше, но тоже не всегда.
Аккордная для 60-х годов экранная роль Николая - это Алексей Зворыкин в фильме "Директор", он вышел в прокат в 1970 г., режиссера А. Салтыкова по сценарию известного писателя Ю. Нагибина. Сам по себе фильм - не лучшее, хотя и не худшее, творение нашего кинематографа тех лет. Даже по господствующим тогда эстетическим представлениям в "Директоре" слишком многое в экранном изображении главного героя и его эпохи было спрямленным, огрубленным.
Тем не менее, нельзя не признать, что Губенко получил интересную роль, богатую по своим угадываемым потенциям. К слову сказать, сначала она предназначалась для одного из самых популярных тогда артистов кино Евгения Урбанского. Он уже приступил к работе, но трагически погиб в ходе съемок, за что молва возлагала вину и на режиссера: тот, дескать, не принял, снимая сложную и опасную сцену, должных мер предосторожностей. Прототипом Зворыкина послужил Иван Лихачев, первый директор Московского автомобильного завода, который в начале носил имя И. Сталина, а затем - имя Лихачева. Человек он был незаурядный, нередко находившийся в конфликте с начальством.
Фильм Салтыкова густо насыщен событиями и действиями, которые, особенно в первой серии, разворачиваются стремительно и даже бурно. Немало здесь звучных сцен, в которых виден творческий почерк талантливых создателей "Председателя". Они умеют круто повернуть сюжет, неплохо знают бытовые условия, проявляют порою пристальное внимание к особенностям русского национального характера.
И сегодня, думаю я, задевает за живое эпизоды веселой и тревожной свадьбы героев, трудового воскресника, на котором и директор, и его молодая жена упорно долбят сухую землю киркой, лихо орудуют лопатой, увлеченно месят бетон. Примечательна и сцена, в которой бескорыстный трудяга Зворыкин пытается образумить свою жадноватую супругу, желающую жить "не хуже нэпманки".
Подобными кадрами создается ощущение героической и задорной, чистой и трогательной юности наших отцов и дедов. Как теперь понимаешь, ощущение во многом ложное, фальшивое. Что на экране, что в печати (я отношу это и к своей тогдашней статье о фильме "Директор") обычно сильно припудривались 20-30-е годы, они неосновательно романтизировались, идеализировались. Конечно, в такой идеализации имелась и своя, сознаваемая или неосознаваемая, нота протеста: очень уж бескрылой, серой, бесперспективной казалась нередко тогда брежневская действительность. Советская оккупация Чехословакии в 1968 году развеяла мечты о социализме с человеческим лицом.
В наших картинах тех лет, в том числе и в "Директоре", нет даже робкого намека на страшные репрессии, которые в двадцатые, а, тем более, в тридцатые годы раздирали страну, сеяли горе и плач. Но, наверное, нельзя и полностью перечеркивать прошлое. Рядом с этими репрессиями и доносами, несмотря на них, существовали и неподдельный энтузиазм, и благородный порыв, что и стремился передать Н. Губенко в образе молодого Зворыкина. Звучными красками рисует актер впечатляющий образ лихого матроса, неунывающего русского парня, спорого в мыслях и в поступках. Вот он увидел в окне старого купеческого дома красавицу дивчину, и, не задумываясь, вошел туда и заявил, что берет ее в жены.
На свадьбе он чинно сидит с ошеломленной невестой, которая еще никак не может поверить, что состоялась ее судьба. Но чинность Алексея напускная. У него глаза - выразительные глаза Николая - горят от восторга: добился-таки своего. Завладел писаной красоткой, он ее со вкусом крепко целует, оторваться не может под громкие крики "горько".
А затем они остались одни в супружеской спальне. Его молодайка продолжает оставаться скованной и напуганной. Тут Зворыкин-Губенко принимается ее веселить. Что он только не вытворяет! Самозабвенно отплясывает матросскую кадриль, петухом ходит, обещает своей жене самую счастливую жизнь. И тает постепенно испуг и недоверие молодой женщины.
Права Ганевская, эта сцена - "чистый фольклор". Она выполнена в духе ярмарочных, балаганных традиций, напоена потешной эксцентричностью. Зворыкин в исполнении Губенко не боится показаться шутом гороховым, Иванушкой-дурачком. В русских сказках такой-то Иванушка оказывается смекалистей многих умных.
Но понятно, на одном фольклоре и броской эксцентрике подобный образ не вытянешь. Это актер вполне сознавал, и он пытается дать психологически развернутый портрет своего героя. В соответствии со сценарием тот способен и к самоуправству, и к грубости, чуть-чуть любуется собой, бывает самодовольным. Но основное в нем, что и хочет донести артист до зрителя, это сила и активность воли, беспредельная преданность делу, истовая и, можно сказать, нежная влюбленность в машинерию, в технику, с помощью которой он намеревается перевернуть весь мир.
Начальные эпизоды ленты отличается довольно значительным разнообразием конфликтных коллизий, - пусть в них и однобоко передана эпоха. Однако это именно конфликтные коллизии, в них реально и по делу сталкиваются друг с другом экранные персонажи. Зворыкин схватывается не на жизнь, а на смерть со злобным карьеристом Кнышем; преодолевает глухое сопротивление старых спецов - их чуть ли не всегда показывали у нас ретроградами; хватает за руку отъявленного жулика; страстно спорит со своим закадычным другом, не понимающего сущности ленинского нэпа.
Авторы картины, что делает им честь, не выводят на экран дежурную фигуру зловещего вредителя, этого распространенного жупела советского экрана 30-40-х годов. Инженерам завода, они в отличие от Зворыкина, не ездили учиться к Форду в Америку, просто, по фильму, не хватает размаха технической мысли, вот он и составили бескрылый проект реконструкции цехов. Бросить камень в советскую интеллигенцию считалось хорошим тоном в брежневское время. Впрочем, в литературном сценарии набрасывалась линия, когда красный директор спасает своих спецов от грозных обвинений во вредительстве. Допускаемое в художественной литературе нередко пресекалось в кинематографе как более "государственном" и массовом искусстве.
Как уже говорилось, в фильме даже намеком не обозначена вопиющая противоречивость по сталински проводимой индустриализации. Можно с полной определенностью сказать, что "Директор", отчасти вынужденно, отчасти по доброй воле, воплощает навязываемую советскому обществу идеализированную точку зрения на свою историю, ее грубо фальсифицируя.
Основной упор в картине делается на преодоление ее героем чисто физических и административно-технических трудностей. Характерен эпизод с автопробегом, когда проверяется новый советский грузовик и доказывается, что он по всем показателям лучше американского. Звучит это, конечно, патриотично, но и не слишком убедительно.
Главное же другое. Образ Зворыкина-директора почти уже не насыщается новыми красками. Актеру приходится доказывать известное: да, его замечательный герой смел, честен, энергичен, решителен, талантлив и т. д.
Создается ощущение, что перед директором, которого, если иметь в виду Ивана Лихачева, неоднократно "награждали" выговорами и снимали с работы, в фильме усердно выстилается ковровая дорожка. С ходу, одним волевым окриком, может он решить чуть ли не любой вопрос. Указал инженерам: мыслите шире, и те тотчас стали так мыслить. Не пожелал по началу строить детские ясли: денег не было. Но под влиянием "критики снизу" - женщины-работницы принесли в его кабинет своих кричащих младенцев, мгновенно осознал свою ошибку и тут же приказал приступить к строительству детских учреждений. Возникает полная иллюзия некоей легкости директорского бремени, что никак не соответствует жизненным реалиям.