Гудмэн Джо. Сладостный огонь

   — Не забуду, — спокойно ответил Натан. Но думал он не о Бет Энн, а о Джинни Флинт. Кто поверит, что он ее не убивал? — Почему ты об этом заговорил?
   — Если Лидия будет слишком много знать, она не захочет иметь дело ни с одним из нас.
   — Но в том, что она вообще что-то узнала, виноват только ты, — прошептал Хантер. Они уже подошли к портику и находились неподалеку оттого места, с которого Натан прошлой ночью влезал на балкон. — Сначала она услышала об этом от своей матери, а нам обоим известно, откуда у Мэдлин такая информация. Сначала она могла кое о чем догадываться, но ты подтвердил все ее подозрения. Надо быть полным придурком, чтобы связаться с ней. Она настоящая сучка, Бриг, а когда видит тебя, то теряет всякий стыд.
   Мур усмехнулся:
   — Дочь в этом отношении пошла в нее. — Заметив, что Натан не отреагировал на эту колючку, Бригем был разочарован. Может быть, он неправильно понял интерес Натана к Лидии? — Расскажи, какова она? Ведь я ее еще не поцеловал. Ты позволишь мне разделить с тобой это удовольствие, не так ли?
   — Испытай на ней свои силы, Бриг. Я не буду в претензии. То, что ты проделал сегодня, похоже на запрещенный удар, но, как ты сам изволил сказать, в том, что касается завоевания Лидии, никаких правил не существует.
   — Запрещенный удар? — воскликнул Бриг, невинно поглядывая на друга. — Ты имеешь в виду… перчатки?
   — Вот именно. Она не обронила перчатки, и они не выпали из кармана ее накидки. Ты их утащил заранее и, выждав время, явился, чтобы вернуть. Ты знал, что Лидия ушла со мной. Возможно даже, что ты видел, как подъехал наш экипаж, но Мэдлин об этом не сказал, а повел ее сюда под предлогом прогулки по саду. Увидев нас с Лидией, Мэдлин была ошеломлена.
   — Это ты правильно заметил.
   — А во всем остальном разве я не прав?
   Бриг пожал плечами, явно не испытывая ни малейшего раскаяния.
   — Пожалуй, прав. Но ты и сам хорош! Вспомни игру в карты. Если бы не ты, я бы сегодня ужинал с Лидией в «Клифф-Хаусе» и, вполне возможно, целовал ее. Так что не будем говорить о запрещенных приемах.
   Расстроенный тем, что Бригу опять удалось выпутаться, Натан тяжело вздохнул.
   — А где Сэмюел? — спросил он.
   — Не знаю. Но дома его нет.
   «Весьма своевременно», — подумал Натан.
   — Идем, Бриг. На сегодня хватит.
   — Хватит, — согласился тот. Он обнял Натана за плечи, и они завернули за угол как раз под окнами спальни Лидии. — Жаль, что эта история не может закончиться так же, как сейчас. Победителей будет не двое, а всего один…
   Помещение миссии, приютившей сирот, напоминало муравейник. Лидия торопливо обходила комнаты, разыскивая двух самых младших мальчиков. Выходя из одной спальни, она услышала за спиной приглушенное хихиканье Ричарда. Она остановилась и, вернувшись к кровати, извлекла из-под нее двух маленьких шалопаев. Ручонка Джонни зажимала рот младшего брата, а узкое треугольное личико самого Джонни озаряла очаровательная улыбка с дырками на месте выпавших зубов. Ричард, очень похожий на старшего брата, был покруглее и поменьше ростом. У обоих были большие темно-карие глаза и обворожительные улыбки.
   Лидия попыталась проявить строгость:
   — Миссис Финнеган ждет вас на кухне. Нехорошо удирать и прятаться, когда не сделана работа.
   Ричард смущенно молчал, предоставив старшему брату возможность оправдываться за них обоих.
   — Именно тогда, когда есть работа, самое время удрать, — заявил Джонни.
   Лидия не забыла, что в шестилетнем возрасте думала так же.
   — Ладно, — сказала она, притворяясь равнодушной, — но я слышала, что у нее есть овсяное печенье с изюмом для тех, кто вымоет полки для посуды. Что ж, если вы не хотите, то я…
   Ей не пришлось продолжать. Оба брата прошмыгнули мимо нее в коридор и со всех ног помчались в кухню, громко топая башмаками по красному плиточному полу. Лидия улыбнулась и разгладила покрывала на шести кроватках для самых младших детей. Комната была чистая, опрятная, но какая-то голая, напоминавшая скорее тюремную камеру, чем спальню. Личные вещи ребятишек хранились в сундучках, стоявших в изножье кроватей. Стены были выкрашены белой краской, и их однообразие нарушалось лишь несколькими трещинками в штукатурке. Лидия с нетерпением ждала, когда же будет построен новый приют. Она вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь, и, повернувшись, наткнулась на Натана Хантера.
   — Ой! А вы что здесь делаете?
   Он заметил, что она удивлена, но не расстроена, и счел это добрым знаком.
   — Разумеется, я пришел, чтобы увидеться с вами.
   — Не понимаю зачем, — сказала она с достоинством. — После ужина в «Клифф-Хаусе» прошло три недели. Я думала, что вы давно вернулись в Австралию.
   — Я не уеду, пока мы с Бригом не закончим дела. Лидия хотела пройти мимо, но Натан преградил ей путь.
   — У меня есть работа, мистер Хантер. Я должна помочь отцу Патрику в классной комнате. Он меня ждет.
   — Не ждет. Это он сказал мне, где вас искать. Он сказал также, что вы с удовольствием покажете мне приют.
   — С удовольствием?
   — Именно так он и сказал. Я надеюсь, это правда. — Заглянув ей в глаза, он понял, что Лидия полна решимости поставить его на место, хотя всячески избегает смотреть на него.
   — Ладно, — сказала наконец девушка, даже не пытаясь быть любезной. — Я покажу вам, что у нас имеется. Ведь чем скорее это будет сделано, тем скорее вы уйдете.
   Она показала Хантеру спальни, рассказала немного о детях и об их происхождении. В том, что она рассказывала, не было ничего личного: ей не раз приходилось проводить подобные экскурсии, когда она пыталась собрать деньги на новое строительство. Натан вежливо слушал и время от времени задавал вопросы.
   — Вы получили мои послания? — спросил он, когда они вошли в часовню. Закрыв дубовую дверь, Натан прислонился к ней спиной. — С тех пор как мы виделись с вами в последний раз, я каждые три-четыре дня посылал вам записки. Вы их не получали? И цветы тоже?
   — Я не получала ничего, — настороженно сказала она. — А вы действительно посылали мне цветы?
   Натан указал на золотое распятие над алтарем:
   — Здесь не то место, где можно лгать.
   — Наверное, это дело рук моей матушки, — пытаясь скрыть улыбку, сказала Лидия. — Она хочет защитить меня.
   — Но она позволяет вам видеться с Бригемом.
   — Да, с тех пор мы с ним виделись дважды. Откуда вам это известно? Неужели он говорил с вами обо мне?
   — Нет, — поспешно заверил Натан. — Все не так, как вы думаете. Просто я однажды видел вас в театре. Мы с Бригемом редко разговариваем. Даже не живем в одной гостинице. Он переехал в «Коммодор».
   — Вы поссорились? Бригем тоже ничего о вас не говорит.
   — Как вы относитесь к нему, Лидия?
   — Почему я должна отвечать на подобные вопросы? Тем более что ни к Бригему, ни к вам никаких особых чувств не испытываю.
   — Кажется, я получил ответ на свой вопрос, — сказал Хантер и сел на скамью, вытянув длинные ноги в проход. — Если бы вы получили мою записку, то согласились бы встретиться со мной?
   — Я встретилась с вами, не так ли? Кстати, зачем вы хотели увидеться со мной? Зная, что вы с мистером Муром партнеры, я начинаю чувствовать себя костью, из-за которой дерутся собаки. Не могу себе представить, по какой причине, кроме денег, вы избрали меня объектом своего внимания. В Сан-Франциско есть сотни более красивых и гораздо более интересных женщин, чем я.
   — Вы когда-нибудь говорили об этом Бригу?
   — Конечно. И он ответил, что у меня разыгралось воображение. — Бриг сказал это ей между двумя нежными поцелуями. — Он сказал, что ему не нужны мои деньги. — Он сказал это, прижавшись губами к ее уху. — И еще он сказал, что я красива, — говоря это, он поцеловал ее в висок и проложил поцелуями дорожку вдоль ее щеки, — и очень, очень привлекательна.
   — Вы ему поверили?
   — Почему бы и нет?
   — А если бы все это сказал я?
   — Все зависит от того, как это сказано.
   Воображение подсказало Хантеру все, о чем умолчала Лидия. Он лихорадочно соображал, о чем бы ей рассказать, чтобы вызвать неприязнь к Муру.
   — Бриг — мой старый приятель, — сказал он наконец. — Но это не означает, что я без борьбы уступлю ему вас. С нами такое еще никогда не случалось, Лидия. Нам еще никогда не нравилась одна и та же женщина, так что неудивительно, что вы чувствуете соперничество между нами. Не знаю, что нужно от вас Бригу, зато знаю, чего хочу я.
   — И что же?
   «Жениться на вас», — чуть было не сказал он. Но что-то остановило его и не позволило сделать ей предложение. Часовня была неподходящим местом для того, чтобы говорить о таком браке, какой он имел в виду.
   — Получить еще одну возможность увидеться с вами, — вместо этого сказал Натан.
   — Вот как? В таком случае позвольте мне подумать, Натан, — тихо сказала Лидия, поднимая глаза. — Возможно, я что-нибудь придумаю. — Не дав ему ответить, она перешагнула через его вытянутые ноги и жестом приказала следовать за собой. — Мы еще не окончили осмотр приюта.
   Лидия показала ему классные комнаты, гостиную, столовую и, наконец, кухню. Джон и Ричард сидели за столом, уплетая овсяное печенье с изюмом, и болтали ногами, пытаясь пнуть друг друга. Миссис Финнеган возилась возле большой чугунной плиты, а старшие девочки, жившие в приюте, тем временем лущили горох у стола для разделки мяса. Никто из них не обращал на мальчиков ни малейшего внимания. Натан первый заметил, как Джонни выбил стул из-под брата, и, бросившись на помощь, едва успел подхватить падавшего мальчика.
   Оказавшись на руках, Ричард расплылся в улыбке, однако, почувствовав во рту вкус крови от удара о стол, заорал так пронзительно, что миссис Финнеган уронила ложку в рагу, а девочки перевернули миску с горохом. Поняв, в чем дело, кухарка взглянула на Джонни и направилась к нему, чтобы надрать хулигану уши. Малыш, взвизгнув, соскользнул со стула и, чтобы увернуться от карающей руки, пополз под стол, наткнулся на ноги Лидии, уцепился за ее юбку и стал умолять спасти его.
   Чувствуя на себе цепкий взгляд миссис Финнеган, Лидия схватила мальчика за шиворот и потащила его из кухни. Натан с Ричардом на руках последовал за ней, давя по дороге рассыпавшиеся стручки гороха. Как только они оказались в коридоре, Лидия отпустила Джонни.
   — Я не сделала тебе больно? — с тревогой спросила она и услышала, как за спиной фыркнул Натан.
   — Не очень, — ответил Джонни в надежде, что она сочтет наказание достаточным.
   — Ладно. — Лидия легонько шлепнула его по попке. — А теперь пойди к отцу Патрику и расскажи о своей проделке. И не надейся, что я не узнаю, побывал ли ты у него.
   Худенькое личико Джонни помрачнело, и он пошел прочь, с трудом волоча ноги. Подавив улыбку, Лидия оглянулась на Ричарда. Удобно устроившись на руках Натана, малыш прижимал к разбитой губе носовой платок.
   — Дай-ка я посмотрю. — Лидия подозревала, что он прикрывает платком озорную улыбку. Она не ошиблась. — Ах ты, постреленок!
   Натан спустил Ричарда на пол.
   — Он тоже отправится к отцу Патрику и скажет ему, что все произошло тогда, когда он стащил у брата печенинку. Ведь так было дело?
   У Ричарда округлились глаза и задрожала нижняя губа.
   — Я должен к нему пойти? — спросил он, с надеждой глядя на Лидию.
   — Должен.
   Посасывая разбитую губу, Ричард вернул платок Натану:
   — Спасибо, сэр.
   Когда он ушел, Лидия и Натан дружно рассмеялись.
   — Ни один из них и не подумает пойти к священнику, — сказал Натан.
   Она вздохнула:
   — Наверное. Они рассчитывают, что я его об этом не спрошу.
   — А вы спросите?
   — Наверное, нет, — смущенно ответила девушка. Натан улыбнулся, и Лидия почувствовала, как один за другим рушатся барьеры, которые она воздвигла между ними. Почему он так добр к детям? Зачем она смеялась вместе с ним? Зачем он отыскал ее в этом месте, которое она считает убежищем?
   — Я провожу вас до экипажа, — сказала она. «Ничего не поделаешь», — подумал Натан и принял ее предложение.
   — Сегодня я не в экипаже, — сказал он, указывая рукой на привязанную к ограде рыжую кобылу. — Вы часто здесь бываете?
   — Несколько раз в неделю. А почему вы спрашиваете?
   — Я прикинул, когда мог бы увидеться с вами еще раз.
   — Сегодня миссис Ньюберри устраивает раут в честь шестидесятилетия своего супруга. Я буду там с родителями и Бригемом. Вы приглашены?
   — Нет. Я не знаком с Ньюберри.
   — Если захотите пойти, поговорите с отцом. Ньюберри — его близкие друзья, и он мог бы устроить для вас приглашение. Не знаю почему, но вы, кажется, нравитесь моему Сэмюелу. Он часто спрашивает о вас.
   — Мы вчера виделись с ним в «Серебряной леди». Именно от него я узнал, где найти вас. — Быстрым грациозным движением Натан вскочил в седло. Взглянув на Лидию, он заметил на ее лице смущенное, недоумевающее выражение. — Полно, мисс Лидди, не грустите, — сказал Хантер, подражая голосу одного из мальчиков. — Скушайте лучше печенье. Она уставилась на Натана, не веря своим глазам.
   — Позвольте, где вы…
   — Боюсь, что я нечаянно украл его, — сказал он, и глаза его на мгновение потеплели. — Но я обязательно покаюсь в этом отцу Патрику…
   — … И он протянул мне украденную овсяную печенинку с изюмом, — сказала Лидия. — Что ты на это скажешь, Пе Лин?
   Служанка расчесывала щеткой волосы Лидии. Их глаза встретились в зеркале.
   — Я думаю, что мистер Хантер хотел, чтобы вы улыбнулись. Вы очень красивы, когда улыбаетесь.
   Лидия опустила глаза и стала собирать шпильки для волос.
   — Интересно, будет ли он сегодня вечером?
   — Он придет. Сегодня многие молодые люди будут восхищаться вами. Там будет Джеймс. И Генри Белл. Мистер Мур будет вашим сопровождающим, а мистер Хантер попытается увести вас у него. Вот бы миссис Ньюберри и меня пригласила на эту вечеринку!
   Лидия, рассмеявшись, подала Пе Лин шпильку.
   — Думаю, там будет довольно скучно.
   В этот момент в дверь постучали. Лидия с Пе Лин обменялись взглядами. Вошла Мэдлин и сразу же обратила внимание на платье Лидии.
   — Ну, сейчас будет фейерверк, — пробормотала Пе Лин. Лидия сделала вид, что ничего не слышала.
   — Что, мама?
   — Я пришла, чтобы узнать, не нужна ли моя помощь, но ты, кажется, почти готова. — Изумрудные глаза Мэдлин критически оглядели обнаженные плечи дочери и строгий покрой темно-синего платья. Край довольно глубокого декольте был отделан поблескивающими синими бусинками. Такими же бусинками были отделаны рукава, а также подол и шлейф платья. На Лидии были надеты длинные сапфировые серьги, красиво выделявшиеся на гладкой матовой коже. — Встань, я хочу получше рассмотреть, что на тебе надето.
   — Одну минуту, мама. Позволь Пе Лин закончить мою прическу.
   Мэдлин хотела было возразить, но передумала. Все, что она скажет в присутствии этой китаянки, дойдет до ушей Сэмюеля, и он сразу же ее отчитает. Сейчас ей не хотелось навлекать на себя гнев мужа.
   Пе Лин не спеша уложила черные волосы Лидии в замысловатый шиньон, заколов шпильками и закрепив золотым гребнем. Она умышленно высвободила несколько тонких прядей на висках и затылке, чтобы придать прическе менее строгий вид и создать привлекательный контраст со строгим покроем ее платья. Закончив работу, служанка легонько прикоснулась к плечу Лидии, словно желая подбодрить ее, и вышла из комнаты.
   Лидия встала и повернулась так, чтобы Мэдлин могла осмотреть платье со всех сторон. Она еще надеялась, что мать скажет не то, что она ожидает. Но ошиблась.
   — Мне это платье не нравится. Где ты его взяла? И когда успела?
   — А я-то надеялась порадовать тебя, мама. Ведь ты всегда настаивала на том, чтобы я проявляла больше интереса к собственной внешности. Платье я заказала у мадам Симон. Оно было готово только вчера. — Открыв дверцу гардероба, она жестом указала на развешанные там новые приобретения. — Полдюжины платьев уже готовы, и еще три пока находятся в работе.
   — Какая экстравагантность, Лидия! Что подумает отец, когда получит счет? Надо было сначала посоветоваться со мной.
   — Я посоветовалась с папой. Он согласился.
   — А почему ты мне ничего не сказала?
   — Я хотела удивить тебя. — Лидии показалось, что Мэдлин обиделась.
   — Тебе удалось меня удивить, — заявила она, махнув рукой в сторону платья дочери.
   — Так тебе оно не нравится?
   — Наоборот. Оно тебе абсолютно не идет. Ты слишком молода, чтобы носить такие вещи, Лидия. Наверное, к мадам Симон ты брала с собой Пе Лин? Но что, черт возьми, она может знать о моде? Девушкам твоего возраста нужны пастельные тона и легкие набивные ткани. — Мэдлин подвела дочь к напольному зеркалу. — Тебе не следует показывать плечи. И ключицы у тебя слишком заметны, не так ли? А это декольте? Я не уверена, что тебе стоит носить платья с таким глубоким вырезом. Что о тебе могут подумать мужчины?
   — Может быть, спросить, что думает по этому поводу папа?
   — Отец, наверное, не будет возражать. Он пощадит твои чувства, даже если ты наденешь на себя мешок. А теперь поищи и надень что-нибудь более подходящее. У нас еще есть время. А я пойду и скажу Сэмюелу и мистеру Муру, что ты немного задержишься. — Мэдлин ушла, оставив дочь в замешательстве.
   Лидия, закусив губу, тупо уставилась на свое отражение в зеркале. Ей хотелось плакать. Она была так уверена, что сделала правильный выбор, а Мэдлин менее чем за две минуты обнаружила в нем массу недостатков. Значит, их заметят и все остальные. А ведь ей хотелось, чтобы у Ньюберри ею все восхищались. В этом наряде она поставит себя в неловкое положение. Тем не менее Лидия решила, что пойдет на раут в этом платье, — и пропади все пропадом. Пусть оно целый вечер напоминает о том, что она должна научиться, делая выбор, подходить к этому благоразумно.
   — Честное слово, вы сегодня необычайно хороши! — воскликнул Бригем Мур, ведя Лидию к танцевальной площадке. Он надеялся, что в этом восклицании не прозвучало того удивления, которое он испытал, когда увидел, как Лидия спускается по лестнице. Он ее не сразу узнал и, пока зачарованно смотрел на девушку, чувствовал на себе встревоженный взгляд Мэдлин. Сегодня Лидия явно затмевала свою мамашу. Мэдлин знала это, и для нее это было все равно что конец света.
   — Вы всегда делаете такие милые комплименты, — с улыбкой сказала ему Лидия. Щечки у нее разгорелись, глазки блестели. — Трудно понять, когда вы говорите серьезно, а когда шутите.
   — Разве это комплименты? — Он притворился обиженным. — Я говорю чистую правду. Спасибо, что вы записали за мной три танца, пока на вас не набросилась толпа более молодых поклонников.
   — Не забудьте, что мистеру Ньюберри сегодня исполнилось шестьдесят. Юнцом его не назовешь. А я оставила за ним два танца. — Она весело рассмеялась, а Мур несколько раз подряд круто повернул ее в танце. — Но с вашей стороны очень мило делать вид, будто вы ревнуете, Бриг. Хочешь не хочешь, но это льстит моему самолюбию.
   — Это не притворство. Я действительно ревную. Взгляните в мои глаза.
   — Глаза у вас, как всегда, зеленые.
   — Вот и я о том же толкую. Таким уж я уродился. Я ревнив от рождения.
   Заметив приближение Натана, Сэмюел, разговаривавший с приятелями в конце бального зала, направился ему навстречу. Он помахал рукой, подзывая Натана к себе, и тот быстро направился к нему, ощущая себя здесь чужаком.
   — Почему у тебя такой виноватый вид? — спросил Сэм, — У тебя ведь есть приглашение, не так ли?
   — Вашими стараниями, сэр.
   — Вовсе не моими. Я и не подумал бы об этом, если бы не Лидия. Она не предложила бы тебе прийти сюда сегодня, если бы не хотела снова увидеться.
   — Надеюсь, что это так, — с сомнением в голосе сказал Хантер. — Бригема вы тоже поощряете, как и меня?
   — Бригема? Ну, этот не нуждается в поощрении. Кому, как не тебе, это знать. Лидия говорила, что вы с ним деловые партнеры, хотя мне кажется, что вы, австралийцы, как то странно ведете свои дела.
   — Это особое дело, Сэмюел. Надеюсь, я могу полагаться на соблюдение вами конфиденциальности.
   — Только при условии, что это в рамках закона.
   — Ничего противозаконного.
   — Ладно. То, как вы с Бригемом ведете свои дела, напоминает мошенничество. А если это так, то вас с негодованием изгонят из города. И то если повезет. Вероятнее всего, вас повесят.
   Руки Натана потянулись к шее, но он сдержался, опасаясь, что Сэм может счесть этот жест признаком его вины.
   — Мне не хотелось бы думать, что вы охотитесь за деньгами Лидии, — продолжал Сэмюел, многозначительно добавив: — Или за моими.
   — Посмотрите на нее, — сказал Натан, повернувшись в сторону Лидии. В этот момент девушка танцевала с Джеймсом Эрли. Она смеялась, откинув назад голову. Стройная красавица, воздушная, как видение, буквально плыла над полом, удерживаемая лишь рукой Джеймса. — Неужели вы полагаете, что мужчина, глядя на нее, способен думать только о ее проклятых деньгах? — Он не стал ждать ответа Сэмюеля, а принялся размышлять о том, что скажет Лидии, когда придет его очередь танцевать.
   Джеймс Эрли неохотно уступил очередь Натану.
   — Почему вы не вышли замуж за этого парня? — спросил Хантер, обнимая Лидию за талию. Он старался держать ее не слишком крепко и не прижимать к себе слишком сильно.
   Лидия, ошеломленная неожиданным вопросом, ответила не сразу. Натан возник ниоткуда, без лишних слов отобрал ее у партнера, а теперь задает вопросы сугубо личного характера, не потрудившись даже поздороваться. Все это было так неожиданно, что она не сразу заметила, что танцевать он стал значительно лучше. Он скользил по залу, и ей уже не приходилось следить за каждым его шагом — все происходило легко и естественно.
   — Это было бы все равно что выйти замуж за своего брата. — Ответила, наконец, Лидия. — Именно так я отношусь к нему.
   — Значит, вы говорили ему об этом?
   — И не раз. Мне кажется, что и он думает так же, но время от времени ему приходит в голову мысль о женитьбе, а я остываю.
   — А как насчет другого молодого человека, который иногда крутится возле вас?
   — Должно быть, вы имеете в виду Генри Белла. Белл — неплохой парень, но не для меня. К тому же он допустил ошибку: его застукали, когда он целовал Мэдлин в галерее Чедвиков.
   Они объяснили свое поведение тем, что оказались под рождественским венком из омелы и, поддавшись праздничному настроению, всего лишь исполнили обычай. Чтобы подчеркнуть невинный характер инцидента, Мэдлин время от времени напоминала Лидии о существовании Белла.
   — В сопровождении Генри довольно приятно сходить куда-нибудь, но не более того.
   — Он делал вам предложение?
   — Однажды. Я его приняла, но потом передумала. Все это произошло в течение одного вечера, так что не оставило никаких душевных ран, мистер Хантер. — Она внимательно взглянула в его лицо, пытаясь сообразить, к чему он клонит. — Вы задаете вопросы слишком личного характера. Интересно, зачем это вам?
   — Любопытно, сколько сердец вы разбили, — сказал он и подумал: «Сотню? Не менее сотни…»
   Танец закончился. Оркестр заиграл следующий вальс. Натан был вынужден передать Лидию другому партнеру, и что было хуже всего, этим партнером был Бригем.
   — Если не возражаете, я бы с удовольствием вышла та свежий воздух, — сказала Лидия, когда Бригем взял ее за руку. — Хочу немного отдохнуть.
   — Понятно, — сразу же согласился Бриг. — Я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз. — Он окинул взглядом бальный зал и увидел Мэдлин, которая стояла к ним спиной, поглощенная разговором с Сэмюелем и его друзьями. Самое подходящее время для разговора с Лидией.
   На территории поместья Ньюберри не было ни беседки, ни пруда, зато имелся огромный мраморный фонтан, который первый мистер Ньюберри вывез из Италии. Каждый из трех яру сов фонтана был украшен причудливыми скульптурными изображениями дельфинов, морских чудовищ и даже самого Нептуна. При свете дня это сооружение казалось Лидии довольно безобразным, но ночью, особенно при слабом свете полумесяца, оно выглядело неплохо, а шелест струящейся воды был даже приятен для слуха. Они не сговариваясь направились к фонтану.
   Вокруг него располагались белые мраморные скамьи. Бриг и Лидия сели на самую дальнюю, которая была как бы отгорожена от бального зала фонтаном, и это создавало видимость уединенности.
   — Дело, ради которого я приехал в Сан-Франциско, почти закончено, Лидия, — сказал Бриг, сжав ее руку. — Когда я приехал сюда, то не ожидал, что встречу здесь человека, который заставит меня пожалеть о том, что я покидаю Калифорнию один. Понимаю, мы пока слишком мало знаем друг друга, и мне не хотелось бы, чтобы мое предложение выглядело безответственной болтовней школьника. С моей стороны это не увлечение, потому что я достаточно опытный человек и в состоянии отличить увлечение от настоящего чувства. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Лидия. Поедем со мной в Сидней, а оттуда — в Баллабурн. Там мы могли бы быть счастливы. Я в этом уверен.
   «Как он красив», — подумала Лидия. В бледном свете луны пряди его белокурых волос блестели серебром, а зеленые глаза были похожи на драгоценные камни. Однако озорная мальчишеская улыбка отсутствовала, а складки возле губ отражали тревогу. Его крепкая рука с гладкой кожей, сжимавшая ее пальцы, едва заметно дрожала.
   — Не уверена, что это то, чего хотелось бы мне, — сказала она наконец. — Для меня это больше, чем замужество. Ведь придется покинуть отца и мать, бросить все, к чему я привыкла, и переехать в страну, которая, как я слышала, является краем суровым и неприветливым.