Гудмэн Джо. В сердце моем навсегда

   Несколько секунд Мэгги молчала, потом сказала:
   — Могу только еще раз повторить, Коннор: ты не знаешь, что произошло между твоими родителями, и если не поговоришь об этом с отцом сейчас, то не поговоришь никогда.
   На этот раз отодвинулась Мэгги. Она высвободилась из объятий Коннора и встала. Легонько дотронулась до его плеча:
   — Спокойной ночи.
   Мэгги зашагала назад к дому и не оглядывалась, пока не подошла к крыльцу. Коинор все еще сидел на каменном троне, уставившись на лунное отражение, среди простора и тишины.
   На следующее утро после завтрака у Мэгги выдалось несколько свободных минут для себя и дочки. Рабочие заново переделывали ограду, Дансер готовил обед, а Коннор повез Раштона и Берил осматривать владения. Мэгги и Мередит лежали на плетеном овальном коврике в гостиной и играли тряпичным мячиком и деревянной погремушкой, сделанной Беном. Стоящая рядом с ними плетеная корзинка с бельем опрокинулась, когда Мэгги перекатила Мередит на живот, потом снова на спинку. Девчушка рассмеялась и задрыгала пухлыми ножками, оказавшись заваленной грудой белья. Вещи разлетелись во все стороны, трехногий табурет опрокинулся от их бурной возни. Мэгги осыпала поцелуями гладкий животик дочки. Мередит хихикала, морщила ротик и что-то лопотала. Густые волосы Мэгги рассыпались по плечам, и их завитки щекотали Мередит.
   — Очень трогательно, — произнесла Берил, стоя в дверях гостиной. Голос ее говорил об обратном. Она вошла в гостиную, отбросив ногой попавшиеся ей по дороге вещи, и присела на стул. — Пожалуйста, продолжайте. Я вам не помешаю.
   Мэгги села и попыталась привести в порядок волосы. Воткнула на место шпильки и пригладила макушку.
   — Я думала, вы уехали с Коннором и Раштоном, — сказала она. Не обращая внимания на хныканье Мередит, начала собирать разбросанные вещи обратно в корзинку.
   — Они поехали дальше, чем мне хотелось, — ответила Берил, пожимая плечами. — Я все равно объездила почти все поместье. Нет ничего такого, что мне хотелось бы увидеть.
   Мэгги была уверена, что, будь Берил одна с Коннором, ее мнение было бы другим, но воздержалась от замечаний.
   — Я собираюсь постирать, — сказала она. — Может быть, вы приглядите за Мередит?
   Берил взглянула на ребенка, который спокойно сосал погремушку. Не ответив на вопрос Мэгги, она задала свой вопрос:
   — Как долго ты путалась с Коннором до того, как он на тебе женился?
   У Мэгги перехватило дыхание. Брови ее высоко поднялись. Косточки пальцев, стиснувших белье, побелели.
   — Как долго ты путалась с Коннором до того, как вышла замуж за его отца?
   Берил медленно улыбнулась, словно обрадовалась. Ее бледно-голубые глаза приветствовали ответный удар Мэгги.
   — Тише. — Она поправила темный локон, намотала на указательный палец прядку волос. — Скажем просто, я никогда серьезно не занималась этой профессией, как ты.
   Мэгги совладала со своим лицом.
   — Не знаю, что ты имеешь в виду. Берил указала на Мередит:
   — Это ребенок Коннора?
   — Твой вопрос оскорбителен.
   — Извини, — невозмутимо ответила Берил. — Не знаю, как еще можно его сформулировать. Так как же?
   — Стоит только посмотреть на нее, чтобы узнать правду.
   — Это не совсем ответ на вопрос. — Она вздохнула. — Бедный Коннор. Он задает его себе, знаешь ли.
   Плечи Мэгги застыли, подбородок вздернулся. Она ощущала себя рыбой, перед которой Берил размахивает наживкой. И хотя она это знала, но не смогла удержаться — проглотила ее.
   — Откуда ты знаешь?
   Овальное личико Берил на мгновение склонилось к плечу. Выражение ее глаз стало жалостливым, губы мягко изогнулись.
   — Как я могла бы знать, если бы он мне не рассказал? — тихо спросила она. — О, ему хочется верить, что она — его дочь. Вот это его и мучит. Он хотел бы быть уверенным, что был твоим единственным мужчиной, но… — Ее голос замер. Она изучающе смотрела на бледное лицо Мэгги. — Когда работаешь дамой на вечер у миссис Холл, то должна иметь больше одного партнера.
   Сердце Мэгги заколотилось в груди. Откровения Верил поразили ее.
   — Откуда ты…
   Черные брови Берил снова приподнялись.
   — Я уже говорила. Откуда мне знать, если не от Коннора?
   Мэгги спросила себя: она не может или не хочет в это поверить?
   — Когда? — резко спросила она. — Ты ведь только что появилась.
   — Ты забываешь, — спокойно парировала Берил, — что мои отношения с Коннором продолжаются несколько лет. Мне кажется, я знаю, когда его что-то беспокоит. Вчера вечером я с ним говорила.
   — Вчера вечером с ним была я.
   — Знаю, что была. Некоторое время. Я вас видела из окна спальни. Ты его оставила сидеть у ручья. Я вышла после того, как ты ушла в дом. Мы долго беседовали.
   Мэгги вспомнила, как проснулась, когда Коннор ложился в кровать. Она не имела представления, который был час, но она уже крепко спала. Он грелся подле нее, проводя холодными руками по талии и бедрам, дразнил ее, пока она не двинула его локтем под ребра.
   — Вы с ним говорили о Мередит? — спросила она.
   — Я спрашивала о нем самом, — сказала Берил. — Он рассказывал мне о Мередит.
   — Он действительно рассказал тебе о миссис Холл?
   — Действительно. — Берил ласково улыбнулась. — Ты начинаешь видеть правду, да? Иначе я не смогла бы узнать об этом.
   Мвгги не могла придумать другого объяснения. Она затолкала остаток белья в корзинку, положила сверху Мередит и встала, подхватив на руки корзинку.
   — Мне больше не хочется оставаться с тобой наедине, Берил. Если Коннор рассказывал тебе такие вещи, то я уверена, он не хотел, чтобы ты о них болтала.
   Берил весело рассмеялась:
   — О, я совершенно уверена, что не хотел. Коннор знает меня так же хорошо, как я его. Он рассказал мне, потому что знал, что я спрошу. Это его ребенок, Мэгги?
   Мэгги направилась к выходу из комнаты.
   — Разве ты не хочешь, чтобы я присмотрела за Мередит? — Спросила Берил.
   — Иди к черту.
   По лицу Берил расплылась медленная торжествующая улыбка.
   Раштон смотрел на долину со скалистого карниза, стоя рядом с сыном.
   — Ты все сделал точно так, как мечтала Эди, — сказал он. Он отвел глаза от просторов лежащего перед ним владения и посмотрел на сына. — Ты любишь ранчо так же, как она.
   — Что ты знаешь о ее мечтах? — спросил Коннор. — Или о том, что я люблю? Ты пробыл здесь слишком недолго, чтобы узнать нас. — Эти слова вырвались у него со скоростью пулеметной очереди, и Ко и нор тут же пожалел о сказанном. — Все равно, — коротко прибавил он. — Это Мэгги виновата. Она заставила меня задуматься. — Он тронулся было дальше, но Раштон протянул руку и схватил повод Урагана. Конь нервно стукнул копытами о землю. Камни с карниза покатились по склону, рассыпаясь и отскакивая от каменистой почвы. — Ты пытаешься меня убить? — спросил Коннор, справившись с конем.
   — Нет, — спокойно ответил Раштон. — Пытаюсь заставить тебя выслушать. Хоть в этот единственный раз выслушай меня.
   Коннор неподвижно сидел в седле, словно окаменел.
   — Этот старик настроил тебя против меня, — сказал он. — Ему была невыносима мысль о том, что внук покинет эту долину, как покинули его сыновья. Он возложил все свои надежды на Эди, заставил ее принять на себя груз собственной привязанности к этой земле и к ранчо. — Увидев, что Коннор не взрывается, Раштон сменил тон на менее серьезный, менее направленный на убеждение. — Дело в том, что твоя мать любила это место. Для Эди жить тут и любить все это было так же естественно, как дышать. Возможно, именно из-за того, что она была женщиной, твой дед ей не доверял. Возможно, из-за того, что трое сыновей уже покинули его. — Он на секунду замолчал. — Или, может, потому, что я представлял для него угрозу, человек из внешнего мира, который предпочел остаться. Старый Сэм определенно мне не доверял. Он считал, что я могу внушить Эди мысли об отъезде, забить ей голову рассказами о том, что может предложить большой город. Твой дед никогда не считал меня якорем, удерживающим здесь Эди. Был уверен, что я собираюсь увезти ее.
   — Ты просил ее уехать, — сказал Коннор. — Я знаю. Слышал, как вы говорили об этом. Так что Старый Сэм был прав.
   — Я просил Эди уехать больше десятка раз, — признался Раштон без тени смущения. — Но ни разу до того, как она велела мне уезжать.
   Коннор рывком повернул голову и уставился на точеный профиль отца. Рот Раштона был сурово сжат, подбородок резко очерчен. Но поворот в профиль не мог скрыть влажный блеск в уголке глаза Раштона.
   — Мать велела тебе уехать? — переспросил Коннор. Раштон кивнул.
   — Ты лжешь. — Коннор пришпорил коня и ускакал, оставив отца одного на карнизе.
   В тот вечер обед проходил в молчании. Берил пыталась было завязать беседу, но никто ее не поддержал. Мередит, казалось, почувствовала напряжение и стала капризничать во время обеда. Почти испытывая облегчение, Мэгги вышла из-за стола вместе с дочерью и удалилась в спальню. Раштон через несколько, минут пошел в пристройку, якобы для того, чтобы поиграть с работниками в покер. Бернл начала убирать со стола. Коннор отправился в кораль.
   — Я так и думал, что ты можешь быть здесь, — произнес Дансер, подходя к ограде кораля.
   Коннор продолжал чистить Урагана, проводя по боку жеребца жесткой щеткой.
   — А я думал, ты играешь в покер.
   — Ни у кого из них нет самородков, — проворчал Дансер. — Какой смысл играть, если нет самородков.
   Рассмеявшись, Коннор хлопнул Урагана по заду, отчего тот подпрыгнул и ускакал в дальний угол загона.
   — Не у всех же есть золотые шахты, Дансер.
   — Будто я этого не знаю.
   Коннор прислонился к перекладине и вытянул ноги.
   — Ты что-то хотел?
   — Ты сегодня возил своего папочку к южному концу ранчо?
   — Нет. А должен был?
   — Я сам ездил туда сегодня днем. Откровенно говоря, не могу выносить эту компанию, но только это немое дело.
   Коннор понимал, что у старателя и Верил взаимная неприязнь.
   — И что же?
   — Думаю, с того конца к твоему стаду подбираются угонщики скота. — Теперь Коннор внимательно слушал его. — Не скажу наверняка, но по всем приметам похоже на то.
   — Почему ты ничего не сказал раньше?
   — Я сейчас тебе говорю.
   Коннор резко свистнул. Ураган насторожил уши. Жеребец пробежал трусцой вокруг коралл и подскакал к Кон-нору. Коннор снял седло с верхней жерди и опустил на спину Урагана.
   — Не хочешь мне показать это место? — спросил он, пристегивая стремена.
   — Уже почти темно, — заметил Дансер. — Трудно будет идти по следу.
   — Я сегодня ничего делать не собираюсь, — ответил Коннор.
   — Ладно.
   Они отправились через десять минут, быстро проделав первую часть пути. Дансер по натуре не был следопытом, но Коннор без труда нашел следы. Трава была вытоптана. Там, где в спешке прошли кони и скот, остались сломанные ветки.
   — Это не индейцы, — заметил Коннор. — Они ни когда бы не оставили таких явных следов. Похоже, тут работали двое. Подобрали пасущихся в сторонке животных и не полезли в середину стада.
   — Сколько, по-твоему, они взяли?
   — Дюжину.
   — Тогда их уже и след простыл.
   Коннор спешился и прошел немного вперед. Ему потребовалось меньше десяти минут, чтобы найти остатки костра.
   — Они были совершенно уверены, что мы не заметим дыма. Костер был большой, и они не торопились уехать.
   — Считаешь, они планировали вернуться этим же путем?
   — Именно так я и считаю. — Коннор бросил взгляд на небо. Дневной свет почти полностью угас. — Выезжаем завтра. Они направляются к твоему участку, Дансер.
   Возможно, засядут в твоей хижине.
   — Черта с два.
   Коннор ухмыльнулся, когда Дансер сплюнул при мысли о том, что угонщики могут использовать его хижину.
   — Поехали, — сказал он. — Мэгги будет беспокоиться.
   — На это не рассчитывай, — пробормотал Дансер.
   — Что? — Коннор оглянулся через плечо. — Ты что-то сказал?
   — Не важно. Предпочитаю не совать свой нос в чужие дела.
   — Больше похоже, что ты вывихнул себе нос. — Ему хотелось посмотреть, ответит ли Дансер. Не дождавшись ответа, Коннор пожал плечами и поехал впереди по направлению к ранчо.
   Берил ждала на крыльце. При их приближении она расправила на груди светло-лиловое платье, легко сбежала по ступенькам и пересекла двор.
   Дансер первым заметил ее приближение.
   — Вот и неприятности, — пробормотал он себе под нос. И добавил громко: — Пойду в пристройку и расскажу остальным, что мы обнаружили. А ты позаботься о конях. — Он спешился и поспешно ушел прежде, чем Берил подошла к ним.
   Коннор соскользнул с седла и взял обоих коней под уздцы. Не обращая на Берил внимания, повел их в стойла.
   — Что там опять такое, Берил? — спросил он, зажигая фонарь. И повесил его на крюк возле стойла.
   — Мог бы быть чуточку поприветливее, — заметила она, проскальзывая к первому стойлу. Лицо ее залил теплый свет фонаря. Некоторое время Берил наблюдала за работой Коннора, потом небрежно произнесла:
   — Хорошенькая у тебя дочь. То есть если это твоя дочь. Он резко поднял голову и пристально посмотрел на нее:
   — И что это должно значить, черт побери?
   — Просто то, что мне известно, что Мэгги была проституткой, которую ты встретил в борделе миссис Холл.
   Полагаю, трудно определить, который из темноволосых и черноглазых посетителей является отцом ребенка.
   — Что творится в твоей голове, Берил? — сердито спросил Коннор, нанося ответный удар прежде, чем она загонит его в угол.
   Она деликатно пожала плечами.
   — Я что-то не так сказала? — спросила она. — Я думала, что поскольку Мэгги поделилась со мной, то я могу говорить с тобой откровенно.
   Коннор прищурился и несколько минут смотрел на Берил.
   — Мэгги рассказала тебе о миссис Холл? — с подозрением спросил он.
   — А откуда я еще могу это знать?
   Вот это стоит выяснить, подумал Коннор.
   — Мередит — мой ребенок, и если тебе кажется, что Мэгги сказала тебе что-то другое, значит, ты се неправильно поняла.
   — Возможно, — мягко ответила Бернл, слегка отступая. — Скажи, Коннор, она уже была беременна, когда ты на ней женился?
   — Не думаю, — ответил он. И принялся обтирать коня Дансера. — Это не имеет отношения к тому, почему я женился на ней, Берил, поэтому перестань лаять на это дерево.
   Она весело рассмеялась:
   — Какая неприятная картинка.
   — Она тебе подходит, — напрямик ответил он. — Ты сука.
   Берил заморгала. Потом поджала губы:
   — Ты пожалеешь о своих словах.
   Коннор не опустил взгляда:
   — Сука в течке.
   Она дала ему пощечину.
   Коннор не среагировал, только застыл. Он увидел, что Берил дрогнула. Через секунду он миновал ее и зашел в следующее стойло, чтобы заняться Ураганом.
   Берил пришла в себя и последовала за ним.
   — Твоя жена здесь несчастлива, — сказала она. Почти на все, что могла еще сказать Берил, Коннор не обратил бы внимания. Но эта колючка вонзилась в открытую рану.
   — Это тебе Мэгги сказала? — осторожно спросил он.
   — А ты как думаешь? — отпарировала она. И не успел он ответить, как Берил продолжила: — Когда я была в Денвере, то общалась с ее сестрами. Был разговор о том, что Мэгги хотела стать доктором. Признаюсь, что нахожу эту идею довольно странной, но, с другой стороны» она из довольно странной семьи, тебе не кажется?
   Коннор не ответил.
   — Как ты думаешь, она винит тебя в том, что забеременела от тебя? — спросила Берил. Она прислонилась к стенке стойла и сложила руки у своей тонкой талии. — Ты мог и не знать о ребенке, но она-то знала, и при всех этих незаконнорожденных в ее семействе какой у нее оставался выбор? — Берил пожала плечами. — Ты должен признать, Коннор, похоже, Мэгги отказалась от медицины, чтобы приехать сюда. Если бы у меня была такая мечта, я бы ни на что другое не согласилась.
   Коннор дал Урагану кусочек яблока на открытой ладони. Искоса взглянул на Берил, сдвинув черные брови.
   — У тебя была мечта, Берил. Ты хотела выйти замуж за богача и уехать из Колорадо, и почти уже отказалась от нее, когда встретила моего отца. Однако, странно, ты получила именно то, что хотела, но с тех пор несчастлива. После этого ты не можешь знать, о чем думает Мэгги. — Он вытер руки о джинсы и двинулся к выходу из стойла.
   Берил загородила ему дорогу.
   — С твоим отцом дело было не просто в деньгах, — заявила она. — И не просто в переезде на восток. — Она обняла Коннора за талию. — Ты мне не поверишь, если я скажу тебе, в чем было дело. — Она привстала на цыпочки и прижалась губами к его рту.
   Коннор поднял Берил и отодвинул от себя.
   — С чего это ты решила, что я тебя люблю? Ты потрясающе красивая женщина, Берил…
   Мэгги вошла в конюшню с Мередит на руках. Лицо ее ничего не выражало. В тот момент она показала мужу, что такое холодный и отрешенный взгляд.
   — Раштон ищет тебя, Берил, — ровным голосом произнесла она. — Я сказала ему, что, по-моему, ты здесь.
   — И я действительно здесь. — Берил лукаво улыбнулась Коннору. — Полагаю, это означает, что мне пора откланяться. — Ее походка была намеренно соблазнительной, пока она шла из конюшни, и прежде, чем исчезнуть в темноте, она послала Коннору последний взгляд через плечо.
   Ураган всхрапнул и беспокойно переступил ногами. Сова на стропилах захлопала крыльями и заухала. Выводок котят мяукал в яслях, требуя еды. Более минуты эти животные оставались единственными источниками звуков. Боясь, что ее голос прозвучит карканьем гарпия или что она начнет кричать без остановки, Мэгги хранила молчание.
   — Мэгги, — тихо и ласково произнес Коннор.
   Таким голосом он разговаривает с лошадьми, подумала она. Этим низким, убаюкивающим тоном, который заставляет их стоять смирно, пока он их запрягает. Она не желает участвовать в этом.
   Коннор поднял руку и потянулся к Мэгги, а она повернулась, чтобы уйти. Его протянутая рука повисла в воздухе всего в нескольких дюймах от нее. Он мог бы дотянуться и прикоснуться к ней. Но не сделал этого.
   Опустив руку, Коннор смотрел, как Мэгги уходит. Он ломал себе голову, как убедить ее уехать с ранчо. Теперь он это знал.
   Мэгги сидела в кресле-качалке и кормила Мередит, когда Коннор вернулся в дом. Она не подняла глаз ни когда он вошел в комнату, ни пока готовился лечь в постель. Однако Мередит следила за ним глазами, и Коннору даже во взгляде дочери чудилось осуждение.
   — Я слышала, нас посетили угонщики скота, — сказала Мэгги, поднимая Мередит к плечу.
   — Это правда. — Коннор скользнул под одеяло и перекатился на бок, подперев голову рукой. — Дансер нашел их следы. Завтра собираемся их выследить.
   — Вы их ищете или устраиваете засаду и ждете их возвращения?
   — Или так, или этак. А в этом случае применим оба варианта. Патрик, Бен и Люк будут их поджидать. А остальные будут охотиться за ними.
   — Остальные?
   — Дансер, Бак и я.
   Мередит отрыгнула.
   — Вот хорошая девочка, — похвалила ее Мэгги. — Готова спать? А? — Она чмокнула дочь в щечку. — А Раштон? — спросила она Коннора.
   — А что Раштон? Отец не поедет. — Он протянул руки, когда Мэгги поднялась с кресла. Она передала ему Мередит, и он перевернулся на спину, положив ребенка к себе на грудь.
   Мэгги расстегнула платье.
   — Он полагает, что поедет, — сказала она. — Собственно, я уверена, что он на это рассчитывает.
   — Тогда пусть рассчитывает на что-нибудь другое. Это слишком опасно. Он уже много лет не ездил верхом по трудной местности, и я не уверен, что он умеет обращаться с оружием.
   — Он осматривал твой шкаф с оружием. Похоже, что ему известно, с какого конца стреляют.
   Коннор перестал гладить шелковистые черные волосы Мередит.
   — Что ты хочешь сказать, Мэгги? Что я должен взять его с собой только потому, что он все еще может сесть на коня и держать ружье?
   — Нет, конечно, нет. — Мэгги расстегнула пуговки на ботинках и сняла чулки. — Тебе придется решать, поможет ли он или станет помехой. Мне просто кажется, ты не должен его игнорировать.
   — Это он тебя научил?
   — Нет! — Мэгги бросила платье на пол, переступила через кольцо из ткани и подошла к шкафу, чтобы достать ночную сорочку. — Я только считаю, ты должен обдумать последствия, если не возьмешь его с собой. Это будет пощечиной.
   В ответ раздалось тихое, невнятное рычание Коннора.
   Мэгги взяла Мередит, поднесла ее к лицу Коннора, чтобы он ее поцеловал, потом уложила в кроватку. Постояла над ней, ласково похлопывая ее по попке, а младенец извивался и попискивал. Коннор задул лампы, и девочка почти тотчас же затихла. Мэгги постояла над ней еще несколько минут, потом забралась в постель.
   Она лежала на спине и смотрела в потолок. Чувствовала, что Коннор наблюдает за ней. Он ожидал, что она заговорит именно о том, о чем ей совсем не хотелось говорить. Чувства ее были еще слишком свежи, чтобы произносить в спальне имя Берил.
   — Что произошло сегодня между тобой и твоим отцом? — спросила она тихо. Хотя их тела не соприкасались, Мэгги почувствовала, как он замер, и поняла, что попала в больное место. — Я знаю, что-то произошло, — продолжала она. — Вы с ним выехали утром в довольно хорошем настроении. Но с тех пор не обменялись и пятью словами.
   Коннор не ответил сразу, потому что его мысли вернулись к их разговору с Раштоном.
   — Я спросил, почему он уехал, — наконец ответил он. — Он сделал из моего деда козла отпущения, сказав, что Старый Сэм думал, будто он увезет мать с ранчо. Удобно, поскольку Старый Сэм не может оправдаться.
   Это объясняло поведение Коннора, понимала Мэгги, но некое шестое чувство подсказывало ей, что было что-то еще. Она ждала, используя молчание, чтобы подтолкнуть его.
   — Он мне сказал, что мама просила его покинуть «Дабл Эйч».
   Мэгги выдохнула, только тут заметив, что затаила дыхание.
   — И ты ему не поверил.
   — Я назвал его лжецом.
   — Ох, Коннор, — мягко произнесла она. — Ты можешь представить себе какую-либо причину, которая могла заставить Эди желать отъезда Раштона?
   Он не колебался:
   — Нет. Никакой причины не было. Она любила его. Он был для нее всем — значил больше, чем Старый Сэм, или я, или ранчо. Когда так любишь человека, то не просишь его уехать.
   Ее голос звучал мягко.
   — Разве? — спросила она. — Даже если считаешь, что он очень несчастлив?
   На этот раз Коннор не ответил.
   На рассвете Мэгги и Берил стояли на крыльце и смотрели вслед мужчинам.
   — Ему вовсе не следовало ехать, — сердито сказала Берил. — Он может погибнуть.
   Мэгги искоса взглянула на нее. Обращенное к ней в профиль лицо Берил было бледным и застывшим.
   — Следовало, — ответила она. — Не в его характере просить других сделать то, что он не сделал бы сам.
   — Он и не просил других.
   — Полагаю, что не просил. Но это его земля, Берил. Он за нее в ответе.
   — Уже не его.
   Нахмурившись, Мэгги повернулась лицом к Берил:
   — Что ты хочешь сказать? Конечно, ранчо принадлежит ему.
   Из-под черных бровей голубые глаза Берил казались еще светлее. Уголки рта опустились.
   — О чем ты говоришь? — спросила она, явно озадаченная. — Он продал это ранчо.
   — Продал? — Зеленые глаза Мэгги затуманились, потом снова прояснились. — Продал, — тихо повторила она. Теперь она поняла, что они говорили о разном. Берил волновалась не о Конноре. Ее беспокойство и гнев были вызваны Раштоном. — Конечно, — сказала она. — Не знаю, о чем я думала. — Мэгги поспешно ушла в дом, чтобы Берил не заметила улыбку, которую она была не в силах скрыть.
   Дансер оглянулся через плечо и успел увидеть, как Мэгги вернулась в дом.
   — Ну, — сказал он остальным, — они друг дружку пока еще не убили. Бак рассмеялся. Раштон с Коннором промолчали.
   — Конечно, если нас не будет больше одного дня, — рассуждал Дансер, — все может случиться.
   Коннор бросил на старателя недовольный взгляд.
   — Лучше бы тебе подумать о том, что нам предстоит, чем о том, что осталось позади. — Это было его последнее высказывание по этому поводу, и Дансер понял намек.
   Группа разделилась в том месте, где угонщики соорудили свой временный лагерь. Патрик, Бен и Люк нашли себе укрытие среди деревьев и скал, повыше того места, где паслись коровы. Им предстояло ожидание. Коннор повел остальных за собой на юг, к участку Дансера. Им предстояла охота.
   Время от времени во время перехода глаза Коннора отрывались от тропы и находили отца. Раштон неплохо держался в седле, даже пытался выглядеть вполне раскованно, как подумал Коннор, Шли часы, утро уже прошло, а угонщиков не было видно. Бак с Дансером отстали и ехали сзади, а Коннор и Раштон двигались друг за другом впереди.
   Солнце обдавало их теплом, а ветерок был прохладным. Коннор опустил поля шляпы, чтобы глаза были в тени.
   — Мэгги считает, что я должен тебя выслушать, — сказал он.
   — Она так сказала?
   — Не так многословно. — На лице Коннора мелькнула насмешливая улыбка, относящаяся к себе самому. — Мэгги никогда не бывает слишком многословной.
   — Я это заметил.
   — Она заставляет тебя задуматься, а потом поверить, что это была твоя идея.
   — Умная женщина. Коннор покачал головой:
   — Нет, не умная. Мудрая. Мэгги мудра. Раштон бросил взгляд на сына:
   — Ты ее любишь.
   — Ты, похоже, удивлен.
   — А разве у меня нет оснований? Ты был недоволен этим браком, и, как мне кажется, она тоже. Я даже не был уверен, что вы все еще вместе. Ее письма к Джего Маку не отражали реальную жизнь здесь, на ранчо, и она почти ничего не писала о тебе.