Гудмэн Джо. Все, что я желал

   — Значит, он все-таки существует, верно? А я уж начал сомневаться…
   Ей очень хотелось рассказать Сауту всю правду, но она не решалась.
   — Значит, ты так ничего мне и не скажешь? — спросил он.
   — Не могу.
   Виконт развернул ее лицом к себе и взял за подбородок:
   — Даже ради блага Англии?
   Она промолчала, и Саут снова вздохнул. Затем пристально посмотрел ей в глаза и проговорил:
   — Индия, пойми, мне нужна твоя помощь.
   Отступив на шаг, она пробормотала:
   — Нужна моя помощь? Но разве не достаточно того, что я уехала с вами? В гостинице я не оказала вам ни малейшего сопротивления. Я не сопротивлялась ни вам, ни Дарроу. Даже вчера, когда вы… когда я… — Индия взглянула на кровать и залилась краской. — Милорд, что заставляет вас сомневаться в моей лояльности?
   — Покушение на жизнь принца, — ответил Саут. — А также убийство Кендалла и убийство Радерфорда. Кроме того, возник вопрос о леди Маккуэй-Хауэлл и сеньоре Крусе. И еще ходят слухи о заговоре, направленном против кабинета министров. Кстати, некоторые из министров — твои поклонники.
   Индия почувствовала дрожь в коленях. Судорожно сглотнув, она проговорила:
   — Но почему вы верите… Почему вы считаете, что я несу ответственность хоть за какое-нибудь из этих преступлений? Я бы не… Я никогда бы… Как вы можете так обо мне думать?
   Саут в смущении отвел глаза — ему сделалось не по себе.
   — Видишь ли, Индия… — Он заставил себя взглянуть на нее. — Я не знаю, что думать… Ты поразительная… Ты поражаешь на каждом шагу.
   Тут колени ее подогнулись, и она рухнула бы на пол, если бы Саут вовремя не подхватил ее. Усадив Индию на стул с высокой спинкой, он сказал:
   — Старайся дышать ровно и наклони голову. Тебе потребуется минута, чтобы восстановить кровообращение.
   «Наклонить голову? — думала Индия. — Пожалуй, мне следовало бы стать на голову… Потому что этот человек все поставил с ног на голову, и теперь я уже ничего не понимаю. Ничего не понимаю и не знаю, как жить дальше».
   Индия дышала ровно и медленно — как сказал Саут. Наконец он позволил ей выпрямиться и спросил:
   — Лучше?
   Она кивнула.
   — Я хочу тебе помочь, Индия Ты спрашивала, зачем я привез тебя сюда, и я отвечаю: здесь ты в безопасности.
   — Но полковник…
   — Он знает, что ты со мной.
   — Значит, он одобряет.
   Саут присел на корточки и заглянул Индии в глаза.
   — Не совсем так. Я не рассказал ему о своих намерениях… Он узнал обо всем позже.
   — Позже?
   — Да, когда узнал, что ты пропустила представление. — Саут пожал плечами. — Но с полковником я все уладил, когда вернулся с похорон Уэстфала. И он дал мне время на то, чтобы узнать правду. — Саут поднялся на ноги и, налив из кувшина стакан воды, протянул его Индии: — Вот, выпей. Тебе надо смочить горло.
   Она, улыбнувшись и взяв стакан, сделала несколько глотков.
   — Полковник считает меня виновной, да?
   — Правильнее сказать, что он хотел бы, чтобы его убедили в обратном.
   Индия рассмеялась, но в ее смехе не было ни намека на веселье.
   — Но разница не столь уж велика, верно, милорд?
   — Довольно об этом. Помоги мне доказать твою невиновность.
   Индия не знала, что ответить. Было ли когда-нибудь такое время, когда она могла бы с полным правом претендовать на невиновность? Да, разумеется, было, но очень уж давно… Она прижала к виску холодный стакан и тихонько вздохнула.
   — Мигрень? — спросил Саут.
   Индия покачала головой и опустила стакан.
   — Нет-нет, ничего страшного. — Глядя виконту прямо в глаза, она спросила: — Почему вы хотите мне помочь? Ведь вы совершенно не уверены в моей невиновности…
   Саут медлил с ответом; вопрос немного смутил его.
   — Видишь ли, Индия, — проговорил он наконец, — однажды ты проявила ко мне доверие, помнишь? Вот я и ре шил предложить тебе свое.
   Она кивнула:
   — Да, понимаю…
   — Ты прислала ко мне Дубина с запиской, и предлагала встретиться в парке, — продолжал Саут. — Ты это сделала после того, как мы договорились, что будем поддерживать связь друг с другом.
   — Едва ли это может вызвать особое доверие ко мне, Да, сначала я тоже так думал. Но чем больше я размышлял о твоих действиях, тем больше убеждался: ты сделала это не по своей воле. — Саут уселся на стул и внимательно посмотрел на собеседницу. — Ведь я прав, Индия? Кто-то потребовал, чтобы ты заманила меня в ловушку?
   Она молчала.
   — Я спросил Дубина, кто был с тобой, когда ты передавала ему записку для меня. Мальчик сказал, что только он и миссис Гаррети. Это так?
   Индия кивнула, однако по-прежнему молчала.
   — Но ты получила от кого-то указания — для меня это совершенно очевидный факт. Вот только одного я все еще не понимаю: когда это могло произойти? Ведь столько сил и времени было потрачено на то, чтобы изучить твой распорядок дня.
   Индия нахмурилась.
   — Так вы следили за мной?
   — Да, — кивнул Саут.
   Но он не стал говорить, что следил за ней не один и что у него были помощники, — ей бы это очень не понравилось.
   — Но вы же обещали… вы…
   — Обещал не расспрашивать о тебе. Только на это я и мог согласиться. И я держал свое слово, пока ты не оказалась здесь, в безопасности. Что же касается результатов моих наблюдений, то могу сообщить: я почти ничего не узнал, потому что ты, Индия, умеешь хранить свои секреты. Мое признание тебя успокоило?
   Успокоиться она, конечно же, не могла, но все-таки почувствовала некоторое облегчение. Впрочем, она прекрасно понимала: ее загнали в угол.
   Саут же тем временем продолжал:
   — Знает ли кто-нибудь о том, что ты иногда оказываешь полковнику услуги?
   — Нет! — выкрикнула она. Потом, уже спокойнее, добавила: — Нет, никто. Поверьте, что это правда.
   — Что ж, я готов тебе поверить.
   — Готовы? — удивилась Индия.
   Виконт утвердительно кивнул.
   — Видишь ли, я рассудил так: если бы ты и впрямь хотела заманить меня в западню, предложив встретиться ночью в парке, ты бы поместила объявление в «Газетт», как договаривались. Или сообщила бы своему покровителю о нашем уговоре, и он бы использовал то же средство связи. Но тот факт, что записку принес Дубин, свидетельствует лишь об одном: ты никому не рассказывала о нашей договоренности. Да, Индия, ты действительно умеешь хранить свои секреты.
   — Вероятно, вы правы, милорд.
   — Но теперь настало время открыть один из секретов, Индия.
   — Я… я не могу…
   — Но ты мне теперь доверяешь?
   Она несколько секунд молчала, наконец проговорила:
   — Я боюсь за вас, милорд.
   — Я спросил не об этом. Ты мне доверяешь?
   — Я… Да, доверяю.
   — Назови его имя, Индия.
   Она стиснула зубы.
   — Скажи, кто твой покровитель. Кто он, Индия?
   — Леди Маргрейв, — прошептала она. — Старая графиня.
   Саут в изумлении уставился на собеседницу; он не знал, как реагировать на ее признание. Какое-то время оба молчали, потом Индия, не глядя на виконта, пробормотала:
   — Милорд, вы узнали то, что хотели, А мне теперь хотелось бы побыть в одиночестве.
   Саут молча поднялся со стула и вышел из комнаты.
   — Скоро пойдет снег, — сказала миссис Саймон, глядя на небо из окна гостиной. — Помяните мое слово, к утру снега будет по колено.
   Саут, сидевший за обеденным столом, поднял голову.
   — В таком случае завтра вам лучше остаться дома, миссис Саймон. Думаю, мы и без вас управимся.
   — Но ведь мисс Парр нездоровится, так что вам и мистеру Дарроу придется…
   Виконт усмехнулся.
   — Уверяю вас, мы с Дарроу справляемся со всеми сложностями уже много лет. Не так ли, Дарроу?
   Слуга, сидевший на табурете у камина, тут же закивал:
   — Да-да, милорд, конечно.
   — Вот видите, миссис Саймон.
   Вдова пожала плечами. И видела, что оба они чувствуют себя вполне непринужденно.
   — А как же мисс Парр? — спросила она. — Бедняжка ведь весь день в постели и выглядит ничуть не лучше, чем утром. Что, если ей понадобится помощь?
   — Дарроу знает, что делать.
   Миссис Саймон нахмурилась:
   — О, милорд, если вы позволите мне высказаться откровенно…
   Саут рассмеялся:
   — Разумеется, высказывайтесь.
   Дарроу также рассмеялся, однако виконт не обратил на него ни малейшего внимания. Вдова же указала на слугу пальцем и заявила:
   — Не навязывайте этого человека бедной мисс Парр, по тому что его снадобья.. Она такого не выдержит. Она была к нему бесконечно добра, когда он лежал в постели.
   — Черт возьми! — воскликнул Дарроу. — Так и было!
   — О, потише… — Миссис Саймон снова нахмурилась. — Вы ведете себя так, будто все тяготы, которые она приняла на себя, ничего не значат. И даже после первой ночи, когда вы на цыпочках спустились вниз, чтобы поживиться чем-нибудь в кладовой, мисс Парр не сказала о вас ни одного худого слова.
   Вдова взглянула на Саута и с виноватой улыбкой проговорила:
   — Видите ли, милорд, это была просто игра. Она притворялась по-своему, а он — по-своему. Только не знаю, понимал ли мистер Дарроу, с кем имеет дело. Ведь мисс Парр — прекрасная актриса. Пожалуй, я не видела такую игру с тех самых пор, как викарий исполнял роль Фальстафа на ярмарке, а это было три года назад.
   Саут снова рассмеялся, на сей раз гораздо громче.
   — Замечательная похвала, миссис Саймон. А вы поделились своим мнением с мисс Парр?
   — О да, милорд. Я несколько раз выражала ей свое восхищение. И она признала, что роль Фальстафа — очень трудная, а мистер Дамфри, наш викарий, достоин наивысшей похвалы. Мисс Парр очень любезна. — Вдова бросила взгляд на Дарроу и добавила: — Несмотря на то, что говорят некоторые.
   — Женщина, о чем ты говоришь? — возмутился Дарроу. — Я вовсе не хотел обидеть мисс Парр. И ей не станет хуже от моих снадобий. Мне приходилось лечить его милость, и с ним все в порядке.
   Саут с усмешкой взглянул на слугу и проговорил:
   — А знаешь, Дарроу, миссис Саймон было бы приятно обсудить это с тобой по дороге. Полагаю, тебе стоило бы проводить ее домой.
   Слуга насупился и что-то проворчал себе под нос.
   — Я настаиваю, — сказал виконт.
   Дарроу немного помедлил, затем со вздохом поднялся с табурета. Саут же, решив подсластить пилюлю, украдкой сунул в руку слуги несколько монет.
   — Это на случай, если снегопад задержит тебя в деревне.
   И если вдова не устроит тебя на ночь.
   — Как долго вы собираетесь обходиться без меня, милорд?
   — Пожалуй, несколько дней.
   Дарроу кивнул.
   — Будьте внимательны к ней, милорд. У мисс Парр нежное сердце.
   Саут с удивлением посмотрел на слугу:
   — Похоже, у тебя такое же.
   Дарроу вышел из дома и присоединился к миссис Саймон, ожидавшей его у входа. Вдова похлопала Дарроу по рукаву и с улыбкой сказала:
   — Теперь убедились?.. Разве я не говорила, что его милости придется избавиться от нас? Зачем мы ему? Так и прежде бывало, когда в коттедже жили. Все голубки одинаковы. Но на этот раз мистер Марчмен, то есть его светлость, подчеркивал особо, чтобы я приготовила коттедж и предоставила себя в полное распоряжение гостей.
   Дарроу покосился на вдову:
   — Таковы были указания?
   Миссис Саймон кивнула.
   — Думаю, ваш хозяин и его друг хотели повеселиться вместе.
   — Очень сомневаюсь, — пробормотал Дарроу. — Полагаю, лорд Саутертон и мисс Парр желают остаться вдвоем.
   Вдова весело рассмеялась.
   — Вот это верно, мистер Дарроу. Это верно.
   Индия услышала шаги Саута — он поднялся по лестнице и остановился у ее двери. Затем осторожно постучал. Индия затаила дыхание; она не знала, как ей поступить. Однако повторного стука не последовало, и дверная ручка не повернулась. И через несколько секунд снова послышались шаги — теперь виконт удалялся.
   Тут Индия отбросила альбом с набросками и подбежала к двери. Она открыла дверь в тот момент, когда Саут входил в свою комнату. Оба замерли в нерешительности, каждый — на пороге своей спальни. Какое-то время они молчали. Наконец Индия пробормотала:
   — Я… я подумала… — Она умолкла и потупилась.
   — Я увидел свет свечи в щели под твоей дверью. Прости, если разбудил. Я не хотел тебя беспокоить.
   Саут собрался войти в свою спальню, но Индия вновь заговорила.
   — Нет-нет. Подождите. Вы меня не побеспокоили. Дело в том… Я делала наброски в альбоме, а не спала.
   — Возможно, ты в таком случае вернешься к своему занятию. Я только хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
   Она кивнула:
   — Да, благодарю вас… Скажите, а миссис Саймон ушла?
   — Да, несколько часов назад. Дарроу пошел проводить ее.
   — Очень любезно с его стороны.
   — Вы правы, очень любезно.
   Они снова умолкли. Казалось, говорить больше не о чем.
   — В таком случае… доброй ночи, — пробормотала Индия.
   — Доброй ночи, — кивнул виконт.
   Она бросилась в свою комнату и захлопнула за собой дверь. Потом прислонилась к ней, переведя дух. Сердце ее бешено колотилось, а в животе словно что-то подрагивало — на сцене подобное ощущение означало предвкушение успеха и возбуждение, но здесь, в Эмбермиде, оно напоминало только о нем, о Сауте, и о том, как остро она ощущает его присутствие и близость.
   Почувствовав ужасную усталость, Индия забралась в постель и почти сразу же уснула. Однако спала очень беспокойно и часто просыпалась. В очередной раз проснувшись, она поднялась с постели, подошла к окну и какое-то время стояла, глядя на падающий снег — кружение снежных хлопьев, казалось, успокаивало. Вернувшись к кровати, она легла в надежде уснуть. Но сон не шел, и Индия лежала с открытыми глазами и прислушивалась ко всем шорохам и скрипам, к свисту ветра в стропилах.
   Наконец она снова встала с постели, но не подошла к окну, а вышла в коридор. Вышла, даже не набросив пеньюар. Ее тонкая ночная рубашка колыхалась, когда она шла к соседней двери. Индия не стала стучать, потому что опасалась, что Саут может не впустить ее. Чуть приоткрыв дверь, она бесшумно проскользнула в комнату и на несколько секунд замерла у порога — во сне, освещенный оранжевым пламенем камина, виконт казался неправдоподобно красивым.
   Индия подошла к кровати и, собравшись с духом, прикоснулась к плечу Саута.
   — Милорд, проснитесь.
   Саут по-прежнему спал.
   Она снова прикоснулась к его плечу.
   — Саутертон, проснитесь.
   Он даже не пошевелился.
   Индия осторожно опустилась на край постели и забралась на нее с ногами. Ее босые ноги замерзли, она дрожала от холода и с вожделением поглядывала на одеяла, прикрывавшие лишь ноги и бедра виконта.
   — Саут! — Индия потянула на себя уголок верхнего пухового стеганого одеяла.
   — Индия? Что случилось?!
   Услышав хриплый со сна голос виконта, она вздрогнула от неожиданности и попыталась вскочить с постели, но Саут удержал ее; он обнял Индию за талию и привлек к себе. С удивлением глядя на нее, виконт снова спросил:
   — Индия, что случилось?
   Стараясь не смотреть на Саута, она прошептала:
   — Милорд, видите ли, дело в том… Просто я не хочу больше оставаться одна, не хочу…
   — Тебе стоило только сказать об этом. — Саут подвинулся, чтобы освободить для нее место, и натянул на нее одеяла. — Теперь лучше?
   Она кивнула:
   — Да, лучше.
   — Похоже, тебе все еще холодно. — Саут прикоснулся к ее руке. — Позволь согреть тебя.
   Индия подвинулась к нему поближе.
   — Вы ведь не спали? — спросила она. — Я хочу сказать… когда я пришла к вам в спальню.
   — Нет, не спал. Я слышал, как ты шла. Вернее — как кралась по коридору.
   — Неужели услышали? Я думала, что шла очень тихо. — Индия улыбнулась и добавила: — Я старалась не шуметь.
   Саут рассмеялся:
   — А к чему было так стараться? Ведь ты все равно собиралась меня разбудить..
   — Видите ли… Я опасалась, что вы не впустите меня, — призналась Индия. — А я не хотела оставаться одна.
   — Сегодня днем ты выразила желание побыть в одиночестве, — напомнил он.
   — Да, вы правы.
   — Поэтому я и оставил тебя.
   Она кивнула.
   — А теперь хочешь побыть со мной.
   — Да.
   — Что ж, я не возражаю.
   Индия снова кивнула.
   — Ты понимаешь, о чем я говорю? — продолжал виконт. — В этих случаях выбор всегда будет за тобой. Всегда.
   — Вы не должны так говорить, милорд. Это благородно с вашей стороны, но так быть не должно. Ведь вам может наскучить мое общество, не так ли?
   — Похоже, ты совершенно меня не понимаешь, — проговорил виконт. — Я в любом случае я не отвергну тебя, если ты будешь во мне нуждаться.
   Она улыбнулась, но в ее улыбке было больше грусти, чем веселья.
   — Милорд, означает ли это, что я всегда могу рассчитывать на вашу помощь?
   — Меня зовут Мэттью.
   — Мэттью… — прошептала она.
   — Да, ты всегда можешь на меня рассчитывать Я всегда готов прийти тебе на помощь и спасти тебя.
   — Даже от меня самой?
   — Особенно в этом случае.
   Она молча кивнула. Ее доверие к нему было безоговорочным.
   — Ты не хочешь спать? — спросил он неожиданно.
   Индия снова кивнула. На ее глаза навернулись слезы и, чтобы скрыть их, она уткнулась лицом в подушку.
   Несколько минут спустя она действительно уснула. Через некоторое время уснул и Саут.
   Когда Индия проснулась, в окно уже сочился свет зимнего утра. Чуть приподняв голову, она увидела на оконном стекле морозные узоры. А огонь в камине погас, и изо рта вырывался белый пар — Индия прекрасно его видела. Зябко поежившись, она нырнула под одеяло. И тотчас же услышала приглушенный смешок.
   — Холодно? — спросил Саут.
   — Мм…
   — Могу согреть тебя.
   — Да, пожалуйста.
   Саут повернулся на бок, прижал Индию к себе и поцеловал ее в губы. Потом прошептал:
   — Сейчас теплее?
   — Ммм… — Она улыбнулась.
   Он тоже улыбнулся и легонько прихватил зубами мочку ее уха. Индия тихонько застонала и, чуть приподнявшись, принялась стаскивать с себя сорочку. Потом откинулась на спину и раздвинула ноги. Саут улегся на нее, но не овладел ею — он стал осыпать поцелуями ее шею и груди. Индия снова застонала и прикрыла глаза. Затем, обвивая руками его шею, она прошептала:
   — Когда же ты возьмешь меня, Мэттью?

Глава 10

   Индия ужаснулась, услышав свои собственные слова. Сгорая от стыда, она пробормотала:
   — Прошу прощения, милорд, я вовсе не собиралась… Я…
   Саут наклонился и прижался губами к ее губам. Затем с улыбкой спросил:
   — Так ты этого не хочешь?
   — Нет, я не то…
   Тут ноги ее раздвинулись еще шире, и он вошел в нее. Вошел очень медленно, с беспредельной осторожностью. И это совершенно не походило на их первое соитие. В этот раз была только нежность. Нежность и осторожность. Он боялся причинить ей боль. Стараясь ни о чем не думать, Индия снова закрыла глаза и тихонько вздохнула.
   — Ты жалеешь? — спросил Саут, вглядываясь в ее лицо. — Неужели жалеешь?
   — Нет-нет, я только хотела…
   — Я знаю, что ты хотела сказать.
   Почувствовав, как она шевельнула бедрами, он начал двигаться, и Индия, почти сразу же уловив ритм его движений, стала раз за разом приподниматься ему навстречу. Сейчас она ни о чем не думала, чувствовала лишь, что эти мгновения совершенно ни на что не похожи. И сейчас ничто не имело значения — только наслаждение, только желание принадлежать ему, Сауту.
   Она то и дело стонала, однако пыталась сдерживать зарождавшиеся в ее груди стоны. И Саут, очевидно, почувствовал это, пробормотав:
   — Не надо сдерживать себя, Индия, я хочу тебя слышать.
   Наконец тела их содрогнулись одновременно, и казалось, что даже стон вырвался у них в один и тот же миг. Потом они затихли и довольно долго лежали неподвижно. Отдышавшись, Саут приподнялся и заглянул Индии в глаза. Затем склонился над ней и, прикоснувшись губами к ее шелковистым волосам, с улыбкой подумал: «Словно поцеловал солнечный свет…»
   — Я не хочу отпускать тебя, — прошептал он. — Если ты не против. Ты ведь не против?
   Она покачала головой:
   — Нет, конечно. А знаете… раньше мне это часто снилось. Снилось то, что сейчас произошло. Но реальность лучше снов, милорд.
   — Милорд?
   — Я хотела сказать… Саут. Вернее, Мэттью.
   Виконт тихонько рассмеялся, и она, смутившись, добавила:
   — Но признаюсь, вас не было в моих снах.
   Он снова рассмеялся.
   — Было бы странно, если бы ты видела меня во сне. Ведь ты меня тогда не знала…
   — Зато теперь я вижу только вас, — прошептала Индия. И тут же, приподнявшись на локте, пробормотала: — О, простите меня, мне не следовало…
   Саут прижал два пальца к ее губам:
   — Ты всегда должна говорить только то, что думаешь. И не стоит извиняться. Знаешь, от твоих слов я иногда лишаюсь дара речи, а прежде со мной такое не случалось.
   Она улыбнулась, а он продолжал:
   — Представляешь, однажды мне пришлось провести восемь месяцев на борту французской плавучей тюрьмы, набарже. Я уверен, что сумел выжить лишь благодаря силе своего воображения…
   Виконт ненадолго умолк, потом вновь заговорил:
   — В те дни, лежа на грязной палубе, я старался забыться и мечтал о том, что было мне хорошо знакомо и дорого. Я вспоминал прежнюю жизнь, вспоминал своих близких, друзей, любовниц… К счастью, это было совсем нетрудно. Некоторые из узников отчаивались, когда им на ум приходили такие воспоминания, но меня они, напротив, умиротворяли.
   Индия слушала, стараясь не пропустить ни слова; ей казалось, что испытания, выпавшие на долю виконта, чем-то напоминали ее собственные жизненные невзгоды.
   Она кивнула и опустила голову ему на плечо.
   — Вы полагаете, это провидение? Полагаете, нам суждено было встретиться?
   — Провидение? — Виконт нахмурился. — В таком случае Господь признал полковника Блэквуда своим пророком.
   Индия ударила его локтем под ребра.
   — Это же богохульство, — сказала она с улыбкой.
   Саут рассмеялся и, потирая бок, проговорил:
   — Ох, я забыл, что когда-то ты была гувернанткой. Наверное, ты была чрезвычайно строгой.
   — Возможно. Но к вам я готова проявить снисхождение.
   А иначе вы весь будете в синяках.
   Он внимательно посмотрел на нее и вдруг спросил:
   — Скажи, как долго ты
   — служила
   — гувернанткой?
   — Всего лишь несколько месяцев.
   — Значит, тебе эта служба не подошла?
   Индия покачала головой и попыталась встать с постели, но Саут удержал ее.
   — Камин… — сказала она, чтобы как-то объяснить свою попытку подняться. — Камин уже совсем…
   — Не беспокойся, — перебил Саут, — я все сделаю.
   Не обращая внимания на свою наготу, он встал с постели и, вытащив из гардероба ночную рубашку, быстро надел ее. Вскоре в камине снова запылал огонь, и Саут, вернувшись к кровати, тотчас же забрался под одеяло. Индия прижалась к нему покрепче, чтобы согреть его. Покосившись на нее, он спросил:
   — Где ты служила гувернанткой?
   — В Котсуолде. В доме мистера Роберта Олмстеда, торговца шерстью.
   — Он вдовец?
   — Нет. А почему вы так подумали?
   — Потому что трудно понять, как миссис Олмстед согласилась терпеть тебя в доме.
   — Возможно, она доверяла мужу, — пробормотала Индия.
   — Неужели действительно доверяла?
   Индия усмехнулась.
   — Если честно, не очень-то доверяла Но она доверяла мне. К тому же я неплохо управлялась с детьми. Во всяком случае, меня дети слушались. А вот свою мать они слушались далеко не всегда.
   Саут рассмеялся.
   — Может быть, потому, что она не такая ревнительница дисциплины, как ты?
   Индия промолчала, и виконт задал очередной вопрос:
   — Так что же случилось? Почему ты оставила Котсуолд?
   Она тяжко вздохнула.
   — Мне пришлось покинуть этот дом, потому что… Мистер Олмстед вел себя не слишком любезно.
   — Он обидел тебя, Индия?
   — Вы же знаете, что это не так.
   — Но что же все-таки случилось?
   Она довольно долго молчала, наконец проговорила:
   — Я старалась вести себя наилучшим образом, но, очевидно, у меня это не всегда получалось. Полагаю, мистер Олмстед был рад, что я в конце концов оставила это место.
   «Слишком уж уклончивый ответ», — подумал Саут.
   — И как давно это было, Индия?
   — Шесть… нет, семь лет назад.
   — Но ты же тогда сама была ребенком.
   — Мне было семнадцать, и я едва ли нуждалась в гувернантке.
   — Нет, тебе было шестнадцать.
   — Да, верно, шестнадцать. Но это не имеет значения.
   — И больше ты не нанималась в гувернантки?
   — Нет.
   — Потому что у тебя нет к этому склонности? Или потому что не желала этим заниматься?
   — И то и другое.
   Он хотел задать еще один вопрос, но тут Индия приподнялась и, свесив вниз руку, подхватила с пола свою ночную сорочку. Тотчас же надев ее, она отбросила одеяло к Сауту и, вскочив с постели, заявила:
   — Я бы хотела позавтракать, милорд. Если вы собираетесь без передышки задавать мне вопросы, вам не мешало бы и кормить меня.
   Виконт попытался схватить ее за руку, но Индия ловко уклонилась и, направившись к двери, пробормотала:
   — Я должна одеться…
   В следующее мгновение она вышла из комнаты.
   Саут сел на постели и уставился на закрывшуюся за Индией дверь. Потом покосился на окно и увидел, что стало уже совсем светло. Вечером он не позаботился о том, чтобы задернуть занавески, а у Индии не было причины сделать это, когда она пришла к нему среди ночи. Но вместе со светом дня воцарилась иная реальность, и эта реальность, судя по всему, пришлась Индии не по вкусу. Но почему? Неужели она стыдилась его? Неужто такое возможно? Ведь у нее не было тайн от его губ и рук — она позволяла ему абсолютно все. Более того, она позволила ему обладать ею… Но почему же Индия сейчас так изменилась? Почему так внезапно покинула его?