Гудмэн Джо. Все, что я желал

   — Нет. Во всяком случае, я не видел картин, на которых была бы изображена мисс Парр. Иначе прихватил бы и их.
   — Что ты намерен с ними делать?
   Уэст предвидел этот вопрос, но все же медлил с ответом. Наконец сказал:
   — Мне придется на время оставить их у себя. До окончания расследования.
   — Да, понимаю. А что потом? Что ты сделаешь с ними, когда закончишь расследование?
   — Уничтожу их, если ты этого хочешь.
   — Лучше вернуть их Индии, — сказал виконт.
   — Не возражаю.
   — Пусть она сама решит, что с ними делать, — продолжал Саут — Ведь это — ее право.
   — Можешь передать мисс Парр, что их никто не увидит, — сказал Уэст.
   — Да, я передам ей. — Саут знал, что слову друга можно доверять.
   Уэст сделал глоток виски и проговорил:
   — Дело в том, что я видел эту мраморную комнату Видел колонны и алтарь. Они существуют.
   На щеке Саута задергался мускул.
   — Возможно, в этих картинах больше правды, чем говорит мисс Парр, — продолжал Уэст.
   — Нет, я не верю, что…
   Услышав шаги на лестнице, друзья молча переглянулись. Несколько секунд спустя в комнате появилась Индия. Оказалось, что она переоделась — теперь на ней были изящные туфельки и элегантное зеленое платье. Сдержанно улыбнувшись мужчинам, Индия направилась к столу. Саут с Уэстом вскочили на ноги, и виконт проговорил:
   — Мисс Парр, я хочу познакомить вас с моим другом. — Он взглянул на Уэста. — Это его светлость герцог Уэстфал. Ваша светлость, разрешите представить вам мисс Парр, актрису, обладающую редкостным талантом.
   Уэст поставил на стол стакан с виски и, взяв руку Индии, поднес ее к губам.
   — Рад познакомиться, мисс Парр.
   — Я также, ваша светлость. — Индия потупилась, изображая скромность и смирение.
   Уэст выпустил ее руку и сказал:
   — Мне бы хотелось, мисс Парр, чтобы вы называли меня Уэстом.
   — Как пожелаете, ваша светлость, — с улыбкой ответила Индия.
   Саут невольно усмехнулся — Индия действительно была прекрасной актрисой.
   — Не присядете ли, мисс Парр? — Уэст указал на кушетку. — Могу я предложить вам выпить? Может, шерри?
   Индия села, но от шерри отказалась: она полагала, что женщине не следует пить спиртное в три часа утра.
   Тут Саут с Уэстом наконец-то уселись, и Индия приступила к разговору, ради которого спустилась.
   — Видите ли, я слышала, о чем вы говорили. Разумеется, слышала не все, но поняла: у вас есть… есть несколько картин.
   — Да, есть, — признался Уэст. — Две. — Он указал на свернутые в рулоны холсты.
   — Могу я взглянуть?
   Мужчины молча переглянулись, и Индия сказала:
   — Но вы ведь их видели… Почему же мне нельзя взглянуть?
   Она приподнялась, собираясь встать, но Саут удержал ее и сам принес полотна. Передавая их Индии, пробормотал:
   — И все-таки вам не следовало бы…
   — Нет, я должна посмотреть, — перебила Индия. — Потому что его светлость хотел бы задать мне кое-какие вопросы, если я правильно поняла.
   Индия взяла один из холстов, сняла тесьму, которой он был перевязан, и развернула. Она смотрела на картину всего лишь несколько секунд. Затем взглянула на другую. Возвращая холсты Сауту, она сказала:
   — Пожалуй, я все-таки выпью, если не возражаете.
   — Да, конечно. — Виконт направился к буфету.
   — Только не шерри, а бренди, — попросила Индия.
   Саут взял графин с бренди и, наполнив бокал, передал его Индии. Затем спросил:
   — Вам знакомы эти картины?
   Она кивнула:
   — Да. Одна из них была написана в Париже года три назад, Та, на которой я в шезлонге. А та, где изображен храм, — примерно год назад. Нет, года полтора. — Повернувшись к Уэсту, Индия продолжала: — Видите ли, я слышала, как вы сказали, что видели это место. Могу вас только заверить, что я его не видела. Не видела и комнату с шезлонгом и бархатными драпировками. Я всегда считала, что фон и все прочее — плоды фантазии Маргрейва. Знаете, так бывает на сцене…
   Уэст провел ладонью по подбородку и пробормотал:
   — Возможно, вы правы, мисс Парр. Хотя театр — это совсем другое. — Уэст в смущении откашлялся и продолжал: — Прошу простить меня, но вынужден спросить: знакомы ли вы с мужчинами на картинах?
   Индия покосилась на Саута и проговорила:
   — Нет, ваша светлость, я с ними не знакома. Я считала, что и они — плоды фантазии Маргрейва. Во всяком случае, он никогда не говорил, что они реально существуют.
   — Сколько всего картин?
   — Могу сказать только приблизительно. Не более сорока. — Снова взглянув на Саута, Индия спросила: — Вы разрешите мне уничтожить картины, ваша светлость? Я хотела бы их сжечь.
   — К сожалению, сейчас это невозможно.
   Решив наконец вмешаться, Саут сказал:
   — Уэст уверяет, что у него они будут в полной сохранности и никто их не увидит. После окончания расследования он отдаст их вам.
   — Я опасалась, что граф сделает их общественным достоянием, — пробормотала Индия, — Но как они оказались у вас?
   — Я нашел эти картины в частной коллекции, — ответил Уэст. — И решил… прихватить их только потому, что на них изображены вы. Я узнал вас, потому что видел на сцене. Но там есть и другие полотна. Причем довольно много. Правда, на них вас нет.
   Индия сделала глоток бренди и спросила:
   — И все они — кисти Маргрейва?
   — Этого я сказать не могу. — Уэст пожал плечами. — Но думаю, что едва ли. Стиль совсем другой.
   Индия уже жалела о том, что прокралась в коридор и подслушала разговор мужчин. И еще больше жалела о том, что спустилась к ним. Лучше бы ей остаться в спальне Саута. А еще лучше — в своей…
   Внезапно она вскочила на ноги и пробормотала:
   — Что это? Откуда дым?..
   Бокал выпал из ее руки, и бренди пролилось на платье и на ковер. Но Индия, не обращая на это внимания, бросилась к лестнице. Саут тотчас же побежал за ней; теперь и он видел дым.
   — Пусть мисс Парр возьмет пелерину, и выходите из дома! — прокричал Уэст им вслед.
   Уже выбегая из дома, Индия подумала: «Может быть, огонь уничтожит эти ужасные картины?»

Глава 14

   Пламя ползло по занавескам, лизало потолок и вскоре перекинулось на кровать и на платяной шкаф. Уэст пытался погасить огонь сюртуком; Саут же, схватив одеяло, еще не тронутое огнем, делал то же самое, В какой-то момент им показалось, что их усилия увенчались успехом, но тут резкий порыв ветра, ворвавшийся в открытое окно спальни, раздул пламя, и Сауту с Уэстом пришлось отступить к двери. Они тотчас же схватили ведра и, выбежав из дома, наполнили их снегом. Взбежав по лестнице, друзья снова принялись тушить пожар, и на сей раз пришлось отступить огню.
   Десять минут спустя они стояли посреди комнаты и, утирая пот, пытались оценить нанесенный огнем ущерб. Оказалось, что ущерб не столь уж велик: серьезно пострадали лишь занавеси, постель и, вероятно, кое-что в платяном шкафу.
   — Ты в порядке? — спросил Уэст, покосившись на друга.
   Саут кивнул.
   — А ты?
   Затаптывая все еще дымившееся одеяло, лежащее у его ног, Уэст проговорил:
   — Я тоже, как видишь. Но что ты об этом думаешь?
   Саут взглянул на распахнутое окно. Когда он покидал спальню, окно было закрыто, и у Индии, конечно же, не было причин открывать его. Виконт подошел к каминной полке и провел рукой по ее краю. Пальцы его тотчас же почернели, но, кроме копоти, на них осталась и масляная пленка. А если бы у него было время расследовать причины пожара, то он бы нашел следы лампового масла и в других местах — Саут нисколько в этом не сомневался.
   — Индия… Он пришел за ней, — пробормотал Саут.
   — Кто?
   Но виконт понял, что у него нет времени на объяснения. Выбежав из комнаты, он преодолел ступени лестницы в несколько прыжков и, распахнув заднюю дверь коттеджа, закричал:
   — Индия, где ты?!
   Саут прекрасно знал, что она не отзовется, но все-таки крикнул еще раз:
   — Индия!
   Уэст подошел к другу и взял его за руку.
   — В чем дело, Саут? Ты понял, что произошло?
   Виконт вздохнул и проговорил:
   — Это Маргрейв. Он забрал Индию. Я уверен. Он устроил пожар в коттедже, чтобы в суматохе увезти ее. Надо догнать его. Я должен ее найти.
   — Да, разумеется. Только нужно сначала собраться. Пойдем в дом.
   Уэст взял свой плащ, который оставил в гостиной, и стал дожидаться Саута. Однако ждать ему пришлось недолго — виконт собрался за несколько минут, и друзья, покинув коттедж, направились в конюшню. Уэст первый туда вошел и тотчас же понял, что лошади исчезли — в конюшне царила абсолютная тишина. Герцог в ярости пнул сапогом дверь.
   — Проклятие… — проворчал он сквозь зубы. Шагнув к Сауту, сказал: — Скверное дело, Маргрейв забрал всех наших лошадей.
   Виконт в ужасе замер; несколько секунд он не мог вымолвить ни слова. Наконец покачал головой и пробормотал:
   — Ничего у него не выйдет. Грифон вернется ко мне.
   — Мои тоже вернутся, — сказал Уэст. — Маргрейву не удастся долго управляться и с мисс Парр, и с лошадьми. Да и с одной мисс Парр его путешествие будет не таким уж легким.
   Саут тяжко вздохнул.
   — Видишь ли, Уэст, раньше Маргрейв усыплял ее опием. Не исключено, что он снова прибегнет к испытанному средству. К тому же…
   Саут внезапно умолк и, держа перед собой фонарь, направился к ближайшим деревьям. Уэст последовал за ним.
   — Я только сейчас об этом вспомнил, — продолжал виконт. — Индия совсем недавно говорила мне, что сможет обеспечить мою безопасность, если вернется в Лондон с Mapгрейвом. Так что едва ли у него возникнут затруднения…
   Уэст нахмурился.
   — Ты хочешь сказать, что она ему помогает?
   — Нет, конечно. Но она не станет и сопротивляться. — Саут вдруг помрачнел и пробормотал: — По крайней мере я надеюсь на это. Ты не представляешь, на что способен этот мерзавец.
   Передав другу фонарь, Саут сказал:
   — Посвети-ка сюда. Похоже, что здесь привязывали лошадей.
   Уэст кивнул.
   — Будь я на его месте, я бы отпускал лошадей по одной — тогда преследователям было бы гораздо труднее определить, куда я направился.
   Саут согласился, и друзья двинулись по следу. Разумеется, они понимали, что не смогут преследовать Маргрейва пешком, но оба надеялись, что сумеют найти своих лошадей, и потому продолжали идти.
   Уже начало рассветать, когда они набрели на лошадь Уэста. А часом позже — и на одну из лошадей Саута. Однако лошади были без уздечек и седел, и Сауту в конце концов пришлось признать, что от преследования надо отказаться. Бросив взгляд на Уэста, он понял, что его друг уже давно это понял.
   — Почему же ты молчишь? — проворчал виконт.
   — Я считаю, что именно ты должен принять решение, — ответил Уэст. — А я постараюсь помочь тебе, если смогу.
   Саут покачал головой:
   — Нет, я сам должен справиться.
   — Но ты ведь…
   — Это моя забота, — перебил виконт.
   Но Уэст не сдавался. Пристально взглянув на друга, он проговорил:
   — Напрасно ты отказываешься от помощи. Неужели ты хочешь лишить меня возможности помочь, Саут? Неужели ты еще не понял, что я разделяю с тобой ответственность за случившееся. Тебе не приходило в голову, что это я мог при вести за собой Маргрейва?
   — Думаю, ты ошибаешься, — возразил Саут. — Мне кажется, что он следил за мной еще в Лондоне, а потом, когда я отправился в путь, каким-то образом разнюхал, куда мы по ехали.
   Уэст молча кивнул и о чем-то задумался. Потом вдруг спросил:
   — А он может… убить ее?
   Саут медлил с ответом. Наконец, стиснув зубы, пробормотал:
   — Полагаю, что может. Ведь этот человек безумен, и, возможно, его болезнь зашла настолько далеко, что он сможет оправдать любой свой поступок.
   — Но сначала он попытается убить тебя.
   — Вполне вероятно, — кивнул Саут. — Однако надеюсь, что ему это не удастся, — добавил он, криво усмехнувшись.
   Индия медленно приходила в сознание. Тихонько застонав, она попыталась поднять голову. Ей это не вполне удалось, но и того, что она увидела, оказалось достаточно — вокруг простирались заснеженные пустоши. Опустив голову, она снова почувствовала знакомый запах и шелковистость лошадиного крупа.
   «Может, попытаться спрыгнуть?» — промелькнуло у нее. Но она тотчас же поняла, что не сумеет это сделать — ей даже не удавалось пошевелить руками и ногами… Да, теперь стало ясно, что ее крепко спеленали одеялами, возможно, даже связали.
   — Ну что, возвращаемся? — внезапно раздался голос Маргрейва.
   — Позвольте мне подняться, — пробормотала Индия.
   — Ты уверена, что хочешь этого?
   Голос графа доносился словно издалека — так бывало всякий раз после того, как он вливал в нее очередную порцию опия. Во рту пересыхало, язык казался распухшим и неповоротливым, и говорить становилось все труднее.
   — Позвольте мне сесть, — сказала Индия; она старалась говорить как можно громче, потому что даже собственный голос почти не слышала.
   — Всему свое время, — ответил Маргрейв. Граф протянул руку к Индии и, убедившись, что она связана надежно, с усмешкой добавил: — Так что тебе придется еще немного потерпеть.
   — Но я этого не выдержу. Развяжите меня…
   — Уверен, что выдержишь, — отозвался Маргрейв. — И это, и многое другое. Вот увидишь, Индия. Тебе только кажется, что не выдержишь. Просто ты внушила это себе, а теперь пытаешься внушить и мне.
   Индия со вздохом закрыла глаза. Голова у нее кружилась, а перед глазами плясали разные цветные пятна; они постоянно меняли очертания и вертелись, словно в калейдоскопе. Внезапно к горлу подступила тошнота, на лбу выступили бисеринки пота, и она почувствовала, что пряди влажных волос прилипли к щекам и шее. Пытаясь смахнуть их, Индия пробормотала:
   — Милорд, пожалуйста, развяжите меня.
   — Хорошо сказано, Индия. Надеюсь, ты и впредь будешь говорить со мной именно так. Да, только так.
   В следующее мгновение Индия снова потеряла сознание.
   Очнулась она уже не на крупе лошади, а в закрытом экипаже. Занавески на окнах были задернуты, но это не имело особого значения, так как в щелях между занавесками была непроглядная ночь. Уже наступила тьма. Ее легкое движение привлекло внимание спутника.
   Заметив, что его пленница очнулась, граф наклонился к ней и проговорил:
   — Что ж, теперь можно и побеседовать. Мне ужасно хочется поболтать. Жаль, что ты спала так долго. Ты, наверное, специально спала — чтобы досадить мне.
   — Вы усыпили меня, потому я и спала, — пробормотала Индия. Почувствовав сухость во рту, она спросила: — У вас есть вода?
   — Нет. Но есть фляжка с бренди. Это подойдет?
   Индия кивнула.
   — Подойдет или нет? Я хочу слышать твой голос.
   — Да.
   — Может, добавишь еще что-нибудь?
   — Да, подойдет. Пожалуйста, дайте…
   — Очень хорошо. — Граф пошарил во внутреннем кармане плаща и достал серебряную фляжку. — Это фляжка отца. Ты, впрочем, это знаешь. Вот, пожалуйста. Там нет опия.
   — Спасибо, — сказала Индия. Сделав глоток бренди, спросила: — Куда мы едем?
   — В Марлхейвен, — ответил граф. — А ты думала, в Лондон?
   Индия невольно вздохнула; она знала, что Саут в первую очередь будет искать ее именно в Лондоне.
   — Ваша мать ждет нас?
   — Я не писал ей о нашем намерении навестить ее, но не бойся. Она нас не выгонит. Напротив, очень обрадуется.
   Индия знала, графиня действительно будет рада сыну. Что же касается спутницы молодого графа, то ее присутствие она согласится терпеть. Закрыв фляжку крышкой, Индия протянула ее к Маргрейву.
   — Нет, пусть останется у тебя, — сказал он. — До утра ты захочешь глотнуть еще.
   Индии вдруг пришло в голову, что она понятия не имеет о том, где они находятся. Положив фляжку на сиденье, она спросила:
   — Мы сегодня доберемся до Марлхейвена?
   Граф покачал головой:
   — Едва ли. Нам придется ехать всю ночь и еще следующий день.
   «Это означает, — подумала Индия, — что мы будем делать остановки. И если проявить осторожность, то можно будет оставить хозяину гостиницы записку для Саута».
   Маргрейв уселся и, сняв шляпу, положил ее рядом с собой на сиденье. Затем провел ладонью по своим золотисто-рыжим волосам и с видом скучающего и утомленного человека проговорил:
   — Знаю, о чем ты думаешь, Дини. Сказать?
   — Если вам угодно.
   — Угодно. Ты всегда уверена, что я не знаю, о чем ты думаешь. Но время от времени мне все же удается прочесть твои мысли. Например, сейчас ты воображаешь, что сумеешь передать записку виконту. Пока еще неясно, что именно ты хочешь ему сообщить. Возможно, только то, что ты жива и в безопасности. Или — что едешь в Марлхейвен. Я прав?
   Индия промолчала, и Маргрейв продолжал:
   — Но имей в виду: Саутертон никогда этой записки не получит. Знаешь почему? Твой виконт мертв. Как и его друг Уэстфал. Две точки на компасе стерты.
   — Лжете!
   — Лгу? Не слышу уверенности в твоем голосе. — Граф скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на Индию. — Ты будешь по нему скучать? Я говорю, конечно, о Саутертоне. С Уэстфалом ты еще не успела познакомиться, потому что он только недавно приехал.
   — Вы видели, как он входил в коттедж?
   — Сначала дай ответ на мой вопрос, а потом я отвечу на твой. Мы должны понимать друг друга.
   — Вы спросили, буду ли я по нему скучать? — пробормотала Индия. — Не более чем по зубной боли.
   Граф весело рассмеялся.
   — О… Индия, не пытайся меня обмануть. Я слишком хорошо тебя знаю. Впрочем, наверное, мне не следовало задавать тебе такой вопрос.
   — Но вы не ответили на мой вопрос. Я говорю о приезде Уэстфала. Вы там были? Я правильно поняла?
   — Да, какое-то время. Знаешь, Индия, когда ты уехала из Лондона, я не имел ни малейшего понятия о том, где ты находишься? В тот вечер у тебя была мигрень, и я нашел для тебя кеб. Помнишь?
   — Да.
   — А потом ты исчезла, — продолжал Маргрейв. — Прав да, я понял это лишь у тебя дома. Слуги очень удивились, когда миссис Гаррети явилась раньше своей хозяйки. Скажи, Дини, ты уехала по доброй воле?
   Индия молчала, и граф с усмешкой сказал:
   — Ладно, не отвечай. Я ведь еще не все тебе рассказал. Так вот, я тотчас же заподозрил Саутертона. Похитить тебя и увезти — это вполне в его духе. Но меня смутило то, что он очень быстро вернулся, а ты так и не появилась. Поэтому я принялся следить за ним и за его друзьями. И следил за ними целых десять дней. Тебя не было. После похорон старого герцога они какое-то время держались вместе, но потом разъехались в разные стороны. Я подумал, что это как-то связано с тобой, однако ошибся. Оказалось, что они пытались найти жену Нортхема — та, рассорившись с мужем, уехала из Лондона. Я следовал за виконтом до Баттерберна в надежде найти тебя, а он всего лишь помогал другу. Но в конце концов я понял: Саутертон непременно вернется к тебе. Или за тобой. Мне оставалось лишь дождаться этого. Наконец жену Нортхема нашли, и мне стало ясно: теперь виконт отправится к тебе.
   Значит, вы какое-то время находились поблизости от Эмбермида?
   — Да, я остановился в деревне и встретил там одну славную женщину. Кажется, она сказала, что она вдова.
   Индия вдруг почувствовала, что у нее ужасно разболелась голова. Прижав пальцы к вискам, она пробормотала:
   — Неужели вы свели знакомство с миссис Саймон?
   — Да-да, совершенно верно. Именно так звали эту женщину. И она очень мне помогла. Правда, там еще был человек Саутертона, но тот помалкивал. Мне показалось, что ему больше всего на свете хотелось вернуться в коттедж, и он думал только об этом. А миссис Саймон, напротив, считала, что виконта и его «даму» следует оставить в покое.
   Маргрейв прикоснулся к колену Индии.
   — Так ты «дама» Саута? Или у вдовы разыгралось воображение? Может, она склонна к романтическим фантазиям?
   Индия нисколько не сомневалась в том, что миссис Саймон так ее не назвала. Конечно же, Маргрейв все это придумал. Покосившись на него, она проговорила:
   — Я поехала с лордом Саутертоном не по своей воле. И пусть фантазии вдовы остаются на ее совести.
   Маргрейв на несколько секунд задумался. Потом покачал головой:
   — Нет, Дини, сомневаюсь, что он увез тебя насильно. По словам вдовы, ты ухаживала за слугой виконта в его отсутствие. Мне кажется, ты могла бы улизнуть. Но не сделала этого.
   Индия пожала плечами.
   — Не хочу спорить с вами, Маргрейв. Не стану вам возражать.
   — Ты стала его любовницей? — спросил граф неожиданно. И тут же добавил: — Хочу предостеречь: хорошенько подумай, прежде чем ответить. Имей в виду, у меня есть способ узнать правду.
   Индия судорожно сглотнула.
   — Хотите знать, лежали ли мы вместе в постели? Да, лежали.
   — Лежали в постели?! Как странно ты выражаешься. Разве он не влюблен в тебя, Индия? А ты в него? Разве не это вас связывает?
   Она промолчала.
   — Ты очень меня разочаровала, — проворчал Маргрейв. — Думаю, когда мы приедем в Марлхейвен, я напишу тебя с ним. Для меня это будет хорошим упражнением. Никогда еще не пытался изобразить нежные чувства. А может быть, мы прибавим еще одну розу к твоему розовому кусту? Это ведь уже четвертый раз ты пытаешься сбежать от меня. Значит, теперь должно быть четыре розы.
   Сидя в своем кабинете, Саут задавал себе один и тот же вопрос: «Где же теперь ее искать?» Он уже несколько дней искал Индию в Лондоне, но пока — безрезультатно. Друзья предлагали виконту свою помощь, но тот от помощи отказывался и продолжал поиски в одиночку. Разумеется, он побывал и в театре, и в доме Индии. Побывал даже в лондонском особняке Маргрейва и посетил пансион, где граф снимал комнату для «миссис Гаррети». Однако комнату уже снял другой человек; перестав играть роль костюмерши, Маргрейв отказался платить за пансион.
   Саут навестил родственников мистера Кендалла, чтобы расспросить их о женщине, к которой тот воспылал нежными чувствами. Но ни его сестры, ни мать не помнили, чтобы он когда-нибудь говорил о ней, и виконт понял, что своим визитом только напрасно огорчил их.
   То же самое произошло и при посещении родственников Радерфорда. Они не ответили и на половину его вопросов, и Саут никак не мог понять, какое отношение Маргрейв имел ко второму убийству. Об Индии он, конечно же, и на этот раз ничего не узнал.
   Виконт нанес визит также и леди Маккуэй-Хауэлл. Он попытался деликатно расспросить ее, поэтому умолчал об испанском консуле. Однако и графиня ничего не знала об Индии.
   Он посетил поместья Маргрейва — Мерримонт и Марлхейвен, — но и там ничего не узнал. В Мерримонте ему удалось поговорить только с экономкой, и она отвечала очень неохотно — очевидно, старалась отвести подозрения от графа и его матери. Однако экономка не лгала — Саут почти сразу же это понял. А вот в Марлхейвене его приняла сама хозяйка. Она даже снизошла до того, что согласилась ответить на вопросы гостя — причем на вопросы довольно неприятные, — но, разумеется, ничего существенного ему не сообщила.
   Саут возлагал некоторые надежды на Дубина, но мальчик куда-то исчез — во всяком случае, в театре его не оказалось. Ему сказали, что Дубина уволили за кражу, но Саут подозревал, что и на сей раз не обошлось без Маргрейва. В конце концов виконт все же отыскал мальчика в трущобах Холборна. Но к сожалению, и Дубин ничего не мог сообщить. Однако Саут решил, что не следует с ним расставаться — ведь Маргрейв мог отомстить ему за верность Индии. Поэтому он привел мальчика в свой особняк и назначил помощником Дарроу.
   …Внезапно дверь кабинета отворилась, и Саут, не поворачивая головы, проворчал:
   — В чем дело, Дубин? — Виконт прекрасно знал, что только мальчишка мог войти без стука.
   — Я пришел за вашими сапогами, милорд, — пробормотал Дубин. — Мистер Дарроу говорит, что моя обязанность чистить их до блеска.
   — Возможно, Дарроу прав, — отозвался Саут. — Но они все еще у меня на ногах.
   — Я хочу сказать, что сейчас сниму их с вас и скоро верну.
   — Ясно, — кивнул Саут. Он улыбнулся впервые с тех пор, как исчезла Индия. — Что ж, снимай.
   Дубин подошел к виконту и, опустившись на корточки, ухватился за каблук сапога.
   — Я это сделаю мгновенно, милорд. Вот увидите. Я хочу, чтобы мистер Дарроу был доволен тем, что вы взяли меня к себе в услужение.
   Правый сапог Дубин стащил без труда, а вот с левым пришлось повозиться. Мальчик пыхтел и отдувался, и в конце концов Саут пришел ему на помощь.
   — Благодарю, милорд. — Держа в каждой руке по сапогу, Дубин отвесил ему легкий поклон. — Я быстро.
   — Очень хорошо, — ответил Саут.
   Он пошевелил пальцами ног в чулках и откинулся на спинку стула. Когда Дубин уже хотел удалиться, виконт ухватил его за руку:
   — Минутку!
   — Слушаю, милорд.
   — Скажи, Дубин, когда ты в последний раз видел миссис Гаррети?
   — Миссис Гаррети? — Мальчик искренне удивился. — Давно уже не видел.
   — Может быть, она ищет мисс Парр? Ведь миссис Гаррети была очень к ней привязана.
   — Да, конечно… Вцепилась в нее как клещ. Разве что под кожу ей не влезла. — Дубин покачал головой. — Нет, я не видел ее с тех пор, как мисс Парр покинула Лондон. И очень рад, что миссис Гаррети исчезла. Она постоянно драла меня за уши. В левом ухе звенит до сих пор.
   Саут решил, что если представится возможность, то он и это припомнит Маргрейву. Возможно, первое, что он сделает, — это надерет графу уши.
   — Мисс Парр как-то говорила мне, что ты коллекционировал визитные карточки, которые ей присылали.
   — Да, милорд. И они все еще у меня.
   — А женщины наносили ей визиты?
   — Очень редко. Иногда в гримерную заглядывала леди Маккуэй-Хауэлл. И еще несколько дам. А это важно? Если хотите, я могу показать вам свою коллекцию карточек.